No man is an island, oh, this I know. But can't you see or...? Or maybe you were the ocean, when I was just a stone. So here we are. Black flies (Ben Howard)
Ноэ ненавидел ноябрь. Отвратительное время. Недоосень, недозима. И это пограничное состояние природы влияло не только на людей. Даже в Тёмном мире ощущалось некое напряжённое затишье, готовое в любой момент взорваться чем-то неприятным. Или же это объяснялось гораздо тривиальнее – из-за грядущего собрания он нервничал сильнее обычного, и потому острее ощущал перемены. Даже в погоде. А ведь только вчера всё было настолько хорошо, что Локид в это даже верил не до конца… Но ощущения не могли врать. Он был почти… почти счастлив. Сегодня же утро началось до невозможности отвратительно. И причиной стала она.***
— Твоя вторая попытка, Локид, — Нега, стоя в дверях его библиотеки, где бес проводил в последнее время немало часов в поисках, мерзко улыбалась. — Я в курсе. Или ты думаешь, что если будешь продолжать ка́пать мне на мозги, это ускорит процесс? Как умело эта стерва портила всё одним своим появлением. Мужчина захлопнул очередную книгу, так ничего путного в ней не найдя, и бросил на незваную гостью испепеляющий взгляд. — А может, мне просто нравится тебя доканывать? Ты не подумал об этом? — Продолжишь в том же духе, и я хер положу на нашу сделку… Договорюсь, чтобы тебя разжаловали в самые низы до конца времён, поняла меня? — огрызнулся он, еле сдерживаясь от того, чтобы не перейти от слов к действиям и не придушить гадину прямо сейчас. На его выпад тёмная лишь саркастично зацокала языком: — Ну-ну, милый… Громкие слова сотрясают воздух, но не собеседника… Не думаешь же ты, что я не имею никакого страховочного троса? Во избежании подобных угроз… «Вот ведь сука…» Локид натужно выдохнул, не сводя с Неги глаз. — Ты такой наивный, прокуратор, — продолжала измываться женщина, видя, что отвечать ей он уже расхотел. — Просто ещё молодой. И зазнавшийся. Обожаю таких! — А ты мразь… — Знаю, но я что-то не пойму, мы так и будем отвешивать друг другу комплименты или придём к консенсусу? — ухватившись руками за дверные косяки, демоница наклонилась вперёд и, щелкнув зубами, хихикнула. Кому она могла растрепать? Вряд ли кому-то из вышестоящих, это невозможно с её-то рангом. — Блефуешь, Нега, никому ты ничего не сказала, — демонстрируя расслабленность во всём теле, Локид опустился в кресло за заваленный бумагами стол и принялся со скучающим видом разгребать их, словно беседа его совершенно не интересовала. Пусть даже внутри всё сжималось от негодования и подозрений. — Не дотягиваешь до того уровня, где водится крупная рыба. — Но до тебя-то я дотянулась… Потому что мне всегда, всег-да есть что предложить. Ноэ услышал, как за дьяволицей после этих слов захлопнулась дверь. Он остался один. Совершенно разбитый.***
Ярость от бессилия – это самое отвратительное чувство. Словно лис, попавший в капкан, Локид, то и дело оттягивая ворот чёрной мантии, прокручивал в голове их с Негой беседу. И чем больше вспоминал, тем сильнее убеждался в том, что сегодня должен сделать всё, чтобы его выслушали. И даже больше – приняли положительное решение по его просьбе.***
Сладко потянувшись, Лайя потёрла кулаками глаза, сбрасывая с себя остатки сна. С недавних пор спалось ей прекрасно. Настроение не скакало и тошнота прошла. Вдобавок, на грудь больше не давило недосказанностью, а в сердце трепетала приятная легкость. Вчерашний вечер будто бы вернул её в лето, потому что тогда она чувствовала почти то же самое, находясь в объятьях беса. За всё то время, что они находились по разные стороны баррикады, Бёрнелл успела отвыкнуть от этого до мурашек приятного чувства близости. И теперь с упоением вспоминала вчерашний вечер… Нежиться в постели дольше положенного девушка не стала. В конце концов, сегодня она запланировала примирительный шоппинг с Сандрой. Нужно было сгладить углы, а где это сделать лучше всего, если не в торговом центре с кучей бутиков? Выбравшись из-под уютного одеяла, девушка тут же поёжилась. В замке становилось прохладно – ноябрь задувал промозглым ветром в щели оконных рам. Значит, следовало одеться потеплее, но сперва привести в порядок растрепавшиеся ото сна кудри. Подойдя к зеркалу, Лайя принялась собирать волосы в высокий хвост, этим движением непроизвольно приподняв край футболки, в которой вчера уснула. И остолбенела. Раньше она не замечала никаких изменений в своём теле, или же просто не хотела замечать, но теперь они были очевидны. Видны. Некогда идеально плоский животик чуть округлился. Попытавшись его втянуть, девушка глубоко вдохнула и напрягла мышцы. Но ничего не вышло. Медленно повернувшись к зеркалу боком, она оглядела себя более внимательно и подметила, что грудь тоже увеличилась, из-за чего майка в плечах словно стала несколько маловата. — Боже, как же быстро… — пробормотала Бёрнелл себе под нос и провела рукой по животу. Впервые осознанно погладила кожу над пупком, прислушалась. Затем положила другую ладонь чуть ниже и поинтересовалась: — Со мной, значит, ты общаться пока не хочешь? Тишина. — Обижаешься на меня? Но ты же в итоге победил… победила…? Ничего. — Я ведь не знала, что он вернётся, понимаешь? Мне было очень страшно. Но не сейчас. Слышишь? Сейчас, после всего этого, всё просто обязано быть хорошо… Ответа не последовало, как она ни напрягала слух. — Ну и молчи… — обиженно буркнула Бёрнелл, но не успела оправить край футболки, как сзади раздался голос: — Ты с кем это? — Лайя не заметила, как тихо вошла в комнату Сандра, а взгляд синих глаз сразу же обнародовал изменения в подруге. — Ого… Показался, наконец, — в голосе румынки просквозило едва уловимое умиление. Она улыбнулась: — Знаешь, а тебе идёт, похорошела… И теперь точно придётся сменить гардероб! Давай одевайся, жду тебя внизу. Когда Сандра скрылась за дверью, смущённая её реакцией, Лайя ещё раз посмотрела на своё отражение: на щеках играл здоровый румянец, губы цвели улыбкой, а в глазах расплескалось что-то нежное. — Может, она и права… — девушка хихикнула и принялась спешно собираться, чтобы не заставлять оттаявшую подругу ждать её слишком долго. Когда она спустилась вниз, Сандра уже стояла в дверях и отпихивала от себя Нолана, игриво ухмыляясь, но заметив появление Бёрнелл оба тут же взяли себя в руки. Лео приветливо ей улыбнулся и, пожелав удачных покупок, ушёл в направлении кабинета Дракулы, наверняка планируя обсудить накопившиеся рабочие вопросы. Румынка же на вопросительный взгляд Лайи весело ответила: — С нами набивался! Но я сказала, что это чисто девчачий поход. Нечего ему уши греть! — Будем секретничать? — многозначительно дёрнув бровями, поинтересовалась девушка. — А то! Идём, такси уже подъехало! Прогуливаясь вдоль пёстрых праздничных витрин, ухватившись за локоть подруги, Лайя наконец ощущала спокойствие. Судя по реакции Лео, он отнёсся к решению Бёрнелл касательно Ноэ с уважением. Да и Сандра, очевидно, сменила гнев на милость. Всю дорогу щебетала о том, как рада, что они в кои-то веки выбрались по магазинам. — Слушай, а с Лео у вас всё серьёзно, как я погляжу, — Лайе было очень любопытно, но она долго не решалась спросить об их с Ноланом отношениях. А сейчас случай представился. — Не люблю загадывать, — девушка неопределённо пожала плечами, скосив на неё глаза. — Нам хорошо вместе, а не это ли главное? Зачем усложнять всё словом “серьёзно”? — Просто мне кажется, Лео очень к тебе привязался… — Так и есть… Да и я к нему тоже. Никогда не думала, что с мужчиной мне может быть настолько комфортно, — Сандра задумалась на мгновение, а затем добавила: — Он замечательный. И я не хочу думать о том, что с нами может произойти когда-нибудь потом, возможно же всякое. Я просто наслаждаюсь моментом, ведь жизнь коротка и непредсказуема. Но вот что до тебя, Лайя, — она остановилась и притянула подругу ближе к себе. — Я не понимаю, как у тебя сердца хватило простить Локида и не дать ему от ворот поворот? Я бы непременно послала его в самую… — Сандра, — прервала её Бёрнелл, понимая, куда та планировала отправить беса. — Я знаю, как для вас это выглядело. Наверняка вы считаете меня бесхребетной и слабохарактерной. Но… Когда он вернулся, когда действительно начал что-то делать ради меня… Я не смогла остаться равнодушной. И это он попросил оставить ребёнка. — Быть не может… — Сандра ошарашено наморщила лоб. — Вот такого я точно от него не ожидала. — Как и я. И этот поступок многое мне показал. Ноэ дал мне чувство надёжности, — Лайя, заметив стоящую возле автомата с напитками узкую лавочку, поманила подругу к ней. — Кое в чём ты конечно ошиблась. Ни я, ни Лео, ни уж тем более Влад, никогда не считали тебя слабовольной, — опустившись на скамейку рядом с Бёрнелл, заметила румынка. — Тем более, когда ты… вы с Локидом приняли такое ответственное решение, о бесхребетности и речи идти не должно! А ещё я очень рада! — она закинула руку на плечо Лайи, приобнимая её. — Если родится девочка, я научу её стрельбе и искусству допроса. А если мальчик…, ну, разберемся. Лайя звонко расхохоталась над словами подруги и чмокнула её в щёку. Столько людей вокруг неё ждали этого малыша. И теперь, осознав уверенность в себе, близких и Ноэ, она почувствовала, как тоже начинает его ждать, а её руки потянулись к спрятанному за драпом осеннего пальто животу. — Очень надеюсь, что ты в нём не разочаруешься. Опять… — назидательно продолжала румынка. — И раз уж ты всё обдумала, и приняла этого чертяку обратно, то я, так и быть, больше не стану мысленно его расстреливать. Даже уберу его фотку с доски для дартса. — Сандра, ты такая вредина! — воскликнула Бёрнелл сквозь смех. — Но я тебя очень люблю… Спасибо, что ты рядом.***
Круглый зал пандемониума с высоким потолком и множеством рядов-сидений отдаленно напоминал ему римский Колизей. И своей проектировкой, и тяжестью атмосферы. Да и дела здесь зачастую рассматривались очень кровавые. Сегодня должно было слушаться как раз такое. Но заседание ещё не началось, Локид пришёл заранее, задержался в дверях и принялся издали выглядывать представителей декреторов. Заметив в противоположном конце помещения Элигоса, которого ему рекомендовал Фенекс, Ноэ нетвердой походкой направился к нему. И чем ближе подходил, тем быстрее билось его сердце. — Герцог? — обратился бес к мужчине, стоящему к нему полубоком и с отсутствующим видом перебирающего какие-то манускрипты. — Позволите вас отвлечь? Оторвав взгляд от бумаг, тот посмотрел на Ноэ и снисходительно хмыкнул: — Только быстро и без лишнего лебезения. — Очень постараюсь, — немного успокоившись, отозвался Ноэ. Сообщив Пятнадцатому то, зачем он его потревожил, бес замер в ожидании вердикта. Элигос нахмурил густые чёрные брови, из-за чего его тёмное лицо сделалось ещё мрачнее. — Никогда бы не подумал, что тебе всё-таки небезразлична Нега… Поэтому ты просишь за неё, Локид? — изучающий взгляд тёмного словно пытался забраться ему прямо в мозг. — Нет. Прошу, потому что имел неосторожность ей это пообещать. Сказал, что попробую что-то сделать. По старой дружбе… Как же глупо это звучало. Но ничего не поделать. Не мог же он сообщить члену совета о реальном положении дел? Конечно нет… — Дело Неги будет рассматриваться повторно только в начале следующего десятилетия, если я правильно помню расписание, а помню я его безупречно, — немного помедлив, ответил Герцог. — Ты хочешь, чтобы заседание подвинули ближе? — По возможности! — хватаясь за этот вопрос как за ниточку, закивал бес. — У нас же есть свободные окна в январе, так как несколько заключенных, закреплённых за этими датами, не дождались своего времени. Я проверил все отчеты и все документы по этим случаям. — Подготовился, смотрю… — усмехнулся демон. — Ты прав, трое подсудимых истлели в собственных камерах. Такое случается редко, но всё же случается. Слишком долго они пробыли в заточении, все силы вышли. А что до окон в расписании – признаться, я рассчитывал на выходной… — Герцог… — Ноэ не успел продолжить, потому что Элигос поднял руку, останавливая поток заготовленных молебных слов. — Я посмотрю, что можно сделать. Обещать ничего, разумеется, не собираюсь. Но… Поглядим. Нам, верхостоящим, до́лжно помогать начинающим, так ведь? — мужчина сузил глаза и кивнул. — Ступай на своё место, прокуратор. Заседание вот-вот начнётся. Окрылённый призрачной надеждой, Локид поднялся на несколько рядов выше, где располагалась ложа исполнителей, уселся на каменную скамью и, не обращая никакого внимания на заполняющих зал тёмных, уткнулся в ворох документов, скользя по строчкам глазами и совершенно не понимая смысла написанного. Голова стала чуть легче, мучающие его мысли временно отступили в сумрак подсознания, освобождая передовую для приятного белого шума. Но пребывать в покое ему удалось недолго. В зал пандемониума ввалились два каменных голема-стража, удерживающих с обеих сторон надрывно верещащую и вырывающуюся тёмную. Подведя сопротивляющуюся подсудимую к стоящей в центре помещения кафедре и приковав её к ней иридиевыми цепями, големы сделали несколько шагов назад и замерли. — Ламия, — Левиафан, как главенствующий декретор, поднялся из-за стола. — Знаешь ли ты, почему оказалась здесь? — В бездну вас всех! — пронзительно взвизгнула женщина, дёргая закованными в наручники запястьями. — Я ни в чём не виновата! — Совет так не считает, — спокойно отозвался демон зависти и повёл рукой в сторону. Повинуясь его жесту, секретарь, сидящий рядом с Левиафаном, развернул лежащий перед ним на столе свиток и принялся монотонно бубнить обвинение: — За вопиющее и несогласованное с вышестоящими тёмными кровопролитие в деревне недалеко от Бухареста, поведшее за собой тридцать семь человеческих смертей, перед нами стоит дочь Хаоса, Ламия, и обвиняется в вышеизложенном. Заседание намерено вынести приговор, в коем значится решение о заточении на сто пятьдесят лет. Однако, ввиду отсутствия одного из членов декреторской ложи, приговор пока не вступает в силу. Услышав эти слова, демоница взбесилась ещё сильнее, запрокинула голову назад и завыла, словно умалишенная. «Мда», — подумал Ноэ, наблюдая за тем, как она корчилась и давилась воздухом в крике. — «Осушить тридцать семь человек за раз… Так и рассудок недолго потерять.» — Ты! — истошно заголосила она, наконец членораздельно. — Ты и твой ёбаный патриархат не смеете решать мою судьбу! — Угомонись немедленно! — гаркнул Левиафан, вмиг потеряв терпение. — Будь тут Вапула, твоей судьбы она бы не изменила, а то и урезонила бы жёстче! Но сегодня она занята. Так что стоять тебе перед мужчинами. Смирись. — Я не согласна с наказанием! Да и вообще, какого хрена вы судите меня, когда в ваших же рядах есть преступник почище! Локид, на минуту отвлёкшись от спектакля, резко повернул голову в сторону обвиняемой. Так резко, что шейные позвонки противно скрипнули, отдаваясь звоном в ушах. — Что ты имеешь в виду? — с удивлением уточнил Левиафан, наклоняясь над своим столом и буравя дьяволицу чернотой глаз. — Ничего не скажу! Когда отпустите, тогда и будем разговоры разговаривать! А не освободите, я скандал такой учиню!!! — задыхаясь прокричала она, и Ноэ показалось, что на мгновение её сумасшедший взгляд обрёл ясность и скользнул по нему. — Безумная провокаторша. Увести! Следующее заседание по её делу состоится через неделю после Сочельника! — громогласно объявил главенствующий декретор и повелительно взмахнул рукой, призывая каменных стражей вывести вкрай осатаневшую и орущую женщину вон. — На этом мы сегодня закончим. Прошу всех разойтись. Не помня себя от ужаса, Локид одним из первых вылетел из зала совета. В голове билась лишь одна мысль – найти Негу и выпотрошить её. Искать негодяйку долго не пришлось, она нашлась прямо возле двери в его кабинет. — Иди сюда, сука! — грубо схватив её за локоть, он почти кулем втащил её в комнату. — Фи, как вульгарно! Я бы и сама пошла за тобой, сладкий, — пропела она, облизнув губы змеиным языком. — Захлопни свой гнилой рот! — золотые когти впились в аспидные волосы дьяволицы. Ноэ рывком запрокинул её голову, заставляя смотреть ему прямо в глаза. — Кому ты ещё растрепала, помимо чокнутой Ламии? Кому?! Говори! Или, клянусь девятым кругом, я вскрою тебе глотку! На распалённую речь беса женщина сдавленно засмеялась: — Убьёшь меня и узнаешь… А следом и весь Тёмный мир… Локид сжал пальцы на её макушке сильнее, не намереваясь отказываться от своих угроз. — Бедный-бедный прокуратор, — она перешла на ядовитый шепот. Силой его руки изогнутая дугой шея не способствовала громкости слов. — Возомнил себя всемогущим? А кто ты есть на самом деле? — Ты сейчас сдохнешь, чума, — положив другую ладонь Неге на горло, просипел Ноэ, совершенно потерявший самообладание. — Дьявол тебя дери! Ты что делаешь? — Фенекс, появившийся на пороге двери в кабинет, которую бес совершенно позабыл закрыть в приступе стирающей память ярости, подскочил к другу и принялся оттаскивать его от задыхающейся дьяволицы. — Ты же только хуже сделаешь, дуралей! Пусти! Мгновения слабины Неге хватило, чтобы вырваться из захвата. — Я же поговорил с Элигосом о тебе, дрянь! — сбрасывая с себя руки приятеля, бес в исступлении уставился на женщину, уже стоящую на пороге и с шипением потирающую горло. — Что тебе ещё надо? — Мне нужен результат, ты сам знаешь… И твоё отчаяние, — хрипло произнесла она, перестав деланно ухмыляться. — Оно даже слаще сердечек нерождённых младенцев… Ты наконец поймёшь, каково было мне, когда ты вышвырнул меня, как порванную тряпичную куклу… «Так вот оно что…» Ноэ показалось, что его дыхание оборвалось. Что он умер, захлебнувшись в волне бешенства и страха, утягивающей на самое дно. А когда с неимоверным усилием всплыл на поверхность реальности, то обнаружил себя бьющимся в захлопнувшуюся за Негой дверь, которая уже была испещрена царапинами от его когтей. — Блять… Блять! Повернувшись, Локид увидел изумлённого Фенекса, стоящего поодаль. Чёрные крылья друга были плотно прижаты к спине, свидетельствуя о его напряжении, граничащим с испугом. — Зачем ты меня остановил? — то ли с вызовом, то ли со слезами в голосе спросил его Ноэ. — Зачем?... — Ты совсем с глузду двинулся, приятель? — проигнорировал его вопрос Фенекс. — Удумал тёмную убить? Да за такое тебя лет на триста посадят, невзирая на твой новый статус! — Насрать! — Что с тобой происходит? — поёживаясь, но тем не менее медленно приближаясь, спросил демон. — Ноэ… Я слышу, как ты мучаешься, как твои нервы звенят, словно струны у лютни… — Ничего ты не слышишь! И не знаешь, как сходят с ума! — закрыв лицо руками, мужчина попытался угомонить сердце, бьющееся где-то на корне языка, норовящее выскочить. Если демоница действительно смогла достать до кого-то из совета… Нет, плевать на это. Самым страшным были её слова, в которых сквозило угрожающее послание, адресованное не столько ему… Теперь он понял, откуда росли ноги у этой её болезненной и скрытой до поры жестокости к нему. Но тогда Локид и подумать не мог, что чума к нему привязалась… Их нить разорвалась скверно, с его подачи. Бес устал от её навязчивости и никогда не считал их встречи за нечто стоящее внимания. Тогда он просто был потерян, одинок и никому не нужен. Влад канул в забвение, прочий Тёмный мир его чурался, а Нега, отчего-то, сразу с готовностью открыла ему свои объятия, даруя пусть мимолётное, но утешение. Ей он жаловался на несправедливость иерархии, на ненавистного деда, на жизнь в целом. Однако для него их связь ничего не значила, разве что временное укрытие от никчёмности и озлобленности. Но для неё всё было иначе. Дождавшись своего времени, теперь ему мстила отвергнутая им женщина. И ничего страшнее в этом мире не существовало, чем подобная смесь. — Приятель… Поверь, я свел с ума и сунул в петлю не одного поэта, и в безумии достаточно сведущ. Ты пока что не псих. Но на грани… — Фенекс был уже рядом, его распевный, мягкий и ласкающий слух голос проникал бесу под жилы. — Позволь помочь… «Есть ли смысл дрожать над собственной шкурой, когда теперь в разы страшнее не за себя?» — подумал Локид, пытаясь принять решение. — «Кто осторожно живёт — себя сбережёт, но потратит тех, кого любит… Любит?» Поток слов – неудержимый, неумолимый – заструился в чужие уши. И если это окажется его очередной ошибкой, Локид будет готов отправиться к всаднику на бледном коне и станет молить его о смерти. Потому что с его кончиной всё точно прекратится, и он больше никого не подведет. Ведь ад снаружи перестаёт пугать лишь тогда, когда понимаешь, что ад внутри в разы ужаснее. — Но почему ты не избавился от ребёнка? — Фенекс, шокированный откровением друга, кончиками пальцев принялся щипать свои перья. Ноэ, низко хмыкнув, покачал головой. — Ты любишь её? — Я не об этом с тобой разговариваю! Просто помоги, — взмолился бес, всё еще ругающий себя за признание, но понимающий, что сам уже не справляется. Пусть на его стороне будет хотя бы пешка, если других фигур на доске не имеется. — Найди хоть что-то по этому вопросу. Но не смей болтать. Нега и так кому-то уже растрепала… — Я попытаюсь, конечно… Но не лучше ли сознаться, пока об этом не сказали другие? Тогда наказание будет менее строгим. Тем более, ребенок еще не рожден, ты волен помогать до его появления на свет. А значит – ничего не нарушено. Тебя просто предупредят, напомнят о правилах и бла-бла-бла… — Но после его рождения я должен буду уйти, — медленно произнёс Локид, сжимая кулаки до хруста суставов. — Нет, так не пойдёт… — Значит, все-таки любишь, — заключил Фенекс, печально вздохнув. — Иначе не нахожу других объяснений, почему бесчеловечный бес вдруг стал бесом человечным. Извини за каламбур… Людей ты никогда не жаловал, разве что развлекался за их счёт. А эта перемена о многом говорит… — Я не собираюсь это с тобой обсуждать! — Ладно-ладно! Не кричи! — скривился тёмный. — Храни свои сердечные секретики. Но всё же, настоятельно рекомендую предупредить эту таинственную мисс о том, что тебе грозит. Да и видеться с ней сейчас лучше поменьше – во избежании хвостов. Нега до неё не доберётся, ей нельзя на Землю. Но может послать кого-нибудь… Так что будь начеку. — Ты прав… — Ноэ нехотя согласился. — Лучше залечь на дно.***
Библиотека всегда дарила ей чувство умиротворения. Возможно, дело было в чуткой дрожащей тишине, что царила здесь. А может во многовековой истории, таящейся на пожелтевших страницах книг, от которых полки шкафов почти ломились. И сейчас ей очень не хватало ощущения покоя, поэтому Лайя пришла сюда, как только уже совсем по-зимнему позднее солнце заглянуло в её окно. Усевшись в широкое кресло и взяв с полки первую попавшуюся книгу, Бёрнелл сперва начала читать вслух, но почти сразу же сбилась, потеряв нить. Мысли были далеко, а слова на страницах не привлекали к себе внимания. Который день девушка изводила себя неизвестностью. Ноэ не возвращался. Напоминал о себе нежными букетами цветов, шоколадными конфетами, которые Лайя хоть и любила, но не притрагивалась к ним, и короткими записками с извинениями без каких-либо объяснений. С самого Хэллоуина бес не явился ни разу за сколько? Ей казалось – за вечность. И внутри сжимала сосуды тоска, а вместе с ней – неясные опасения. Что могло его так задержать? Что случилось? Вопросы оставались без ответа, потому что озвучить их было некому. Наконец сдавшись прочесть хотя бы строчку, Бёрнелл закрыла книгу и откинула налившуюся свинцом голову на спинку кресла, смежив веки. Желание побыть в одиночестве и поразмышлять сейчас обратилось против неё. И всё, чего ей действительно хотелось, это увидеть его смеющиеся пёстрые глаза… А потом потребовать объяснений. Тихий шорох донёсся из глубин библиотечных шкафов, заставил девушку открыть глаза и прислушаться. — Носферату? Это ты, мальчик? — позвала она кота, припомнив, что он любил дремать здесь на подоконнике. — Кис-кис-кис… Иди сюда… — Бесов обычно призывают не так, но для тебя я всегда готов сделать исключение. Из-за книжной полки выскользнул Локид. Неожиданно сосредоточенный, несмотря на то, что сказанные им слова были ироничны. — Ноэ! — она хотела сорваться с места и броситься ему на шею. Но вовремя мысленно осадила свой порыв и гордо выпрямила спину. — Неужели соскучился?…***
Как же долго он не видел её. Всё это время Локид не появлялся в замке, опасаясь возможной слежки. Потому что заявление Ламии, пусть и ничем не подкреплённое, вряд ли осталось без внимания. Он чувствовал на себе косые взгляды других прокураторов и даже декреторов, а потому боялся сделать неверный шаг. Но когда тоска вытеснила все прочие чувства, бес не выдержал и, убедив Фенекса подстраховать его, спустился на Землю. «Прости меня. Но это было необходимо», — он не сказал фразу вслух. Проходясь внимательным взглядом по сидящей в кресле девушке, бес улавливал изменения. Её встревоженные карие глаза и искусанные губы выдавали Бёрнелл, какую бы надменную маску она не надела. — Мне нужно поговорить с тобой, — приблизившись к ней, сказал Ноэ и протянул ей руку. — Но не здесь. Это небезопасно. — О чём ты? — теперь она уже не кривлялась, боялась по-настоящему. — Просто доверься мне. Пойдём, — он самовольно ухватил ладонь Лайи, крепко сжал и переместил их в самое безопасное, на его взгляд, место. В капсулу времени. Щебет птиц, прятавшихся в ветвях цветущего каштана, действовал на беса как хороший Бурбон – успокаивающе. Здесь он мог делать всё, что душе угодно, и не опасаться за это. Потому что никто из тёмных об этом месте не знал. Придержав пошатнувшуюся от внезапной телепортации Бёрнелл за талию, он ощутил изменения, произошедшие в ней острее. Но не успел на них сосредоточиться – девушка обиженно отпрянула от него. — Ты опять пропал! — прошипела она, скрещивая руки на груди. — И если ты думаешь, что откупишься от меня пригоршней конфет, ты заблуждаешься! — Я всё сейчас объясню, не нервничай, пожалуйста, — вложив в просьбу максимум заботы, Ноэ состроил жалобную моську. — Уж постарайся. Не зря же ты меня сюда выдернул… Он ещё раз осмотрел девушку с головы до ног и наконец всё увидел. Объёмная бежевая кофта крупной вязки была не просто модным оверсайзом, но служила ни чем иным как прикрытием. «Погляди-ка… Подрос…» — Я…, — севшим от волнения голосом выдавил мужчина. — Сколько меня не было? Заметив его взгляд, Лайя накрыла живот руками, словно хотела его спрятать: — Три недели, Ноэ! Три чертовых недели! Ты же обещал, что будешь рядом! Куда ты делся? — Прости меня… Это было необходимо… Я не мог подвергать тебя опасности. — Какой ещё опасности? Что опять случилось? Пришла пора честно во всём признаться. Фенекс так ничего и не нашёл, как ни пытался. Каждый день отчитывался перед другом о своих неудачах, чем заставлял беса скрежетать зубами от бессилия. — Понимаешь, Лайя… — Ноэ попытался взять ее за руку, но она сделала шаг назад, раздраженно покачав головой. — В Тёмном мире есть определённые законы… Если так происходит, что смертная девушка забеременеет от демона…, ему нельзя участвовать в жизни ребёнка. Объяснение выходило сбивчивым и нестройным. Бес нервничал, запинался, то и дело дёргал уголком губ. — Но я ищу варианты! Их просто не может не быть! Обещаю тебе, что не оставлю вас… — Хватит, — оборвала его Лайя. Тон её голоса был таким каменным, что заставил лоб мужчины покрыться холодной испариной, несмотря на жаркое лето, царящее в капсуле. — Как ты мог умолчать об этом? Столько слов было сказано тобой, и я поверила… А выходит – самое важное ты скрыл! — ноты приближающегося взрыва звенели в каждой её фразе. — Что ещё ты для меня припас?! Какой очередной кошмар?! Локид не успел ответить, потому что она резко втянула ртом воздух, сдавленно ойкнула и, поморщившись, схватилась за живот. — Лайя? Что такое? — испугавшись перемены её лица, Ноэ тут же подхватил Бёрнелл под руку и усадил на увитые лианами и цветами качели, что, тихо поскрипывая, покачивались за спиной девушки. — Не пойму… — сквозь зубы выдохнула она, но помощь его приняла. — Как будто… — Толкается?… — Локид продолжил за неё. Подняв на него чуть покрасневшие глаза, коротко кивнула. Опустившись коленями на вечнозелёную траву лужайки подле Лайи, не боясь испачкать белые брюки, бес не сводил глаз с того места, где она почувствовала дискомфорт и которое прикрывала сейчас ладонью. — Можно мне…? Насупившись, она вновь кивнула через силу и убрала руку, позволяя ему коснуться живота. И стоило мужчине притронуться к её боку, как в ладонь тут же последовала череда коротких ударов, вызвавших у Лайи новый судорожный выдох. — Уф… Вот это да…, — прошипела она. — Не думала даже, что это так странно… Просто удивительно… Раньше он такого не делал, сидел смирно. Неужели на тебя так реагирует?… Ноэ молчал. И если бы не улыбка, что сейчас ширилась почти что на всё лицо, девушка бы наверняка решила, что он окаменел. А затем переместил руку в центр живота и прикрыл глаза. — Ты чего? — Я не знаю… Не могу объяснить. Теперь он не только слышал это дитя. Но мог его ощутить физически. И от этого чувства в носу защипало, а глаза прошила резь, точно Локид нырнул головой в горячий песок. Когда живешь так долго, что забываешь собственный День Рождения, а рядом нет никого, кто мог бы о нём напомнить, то постепенно теряешь смысл существования. Или ищешь его в чём-то деструктивном. Начинаешь заниматься саморазрушением, потому что своей истинной цели не знаешь. Просто катишься куда-то по инерции, не замечая проходящих лет. Да и какая разница, сколько времени минуло, если концепция чисел перечёркнута бессмертием. Почти абсолютным. И конечно никак не ожидаешь, что погрязнув в этой липкой жиже собственной антиутопии однажды обретёшь то, что наивно и самозабвенно пытался найти, будучи ещё в самом начале своего жизненного пути. Вот же он – significatio vitae. — Как мал я, как велик казался… — прошептал мужчина еле слышно. — Ноэ, — тонкие пальчики впились в его локоть. — Пожалуйста, скажи, что нам теперь делать? Как быть с этими правилами? Что нас ждёт? С усилием оторвав взгляд от созерцания вязаного узора её кофты, Локид посмотрел на Лайю, губы которой дрожали от волнения и плохо скрываемого страха. «Не бойся, чудо.» — Давай, об этом подумаю я…, — мягко коснулся её щеки, поглаживая пальцами нежный бархат кожи. — Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. А теперь тс-с-с, он не хочет, чтобы мы ругались. — Почему ты его слышишь, а я – нет? — немного приободрившись от его слов и заботливых касаний, спросила Бёрнелл. — Это даже как-то обидно… Ноэ не знал. Может, потому что чувствовал магию ребёнка, что перекликалась с его собственной, и понимал её. А может, потому что изначально захотел этого маленького демонёнка сильнее, чем она... — Зато ты можешь ощущаешь его по-другому, бонита, и при том – постоянно, — он снова дотронулся до её живота. — Не волнуйся. Я всё улажу. А пока придётся соблюдать осторожность, во избежании даже минимальных рисков. — Но… — девичья ладошка легла поверх его. — Мне тебя не хватает… Он не выдержал, поддавшись порыву, зарылся носом в её колени и почти сразу ощутил, как невесомым касанием пальцы Лайи прошлись по непослушным светлым волосам, ласково гладя его по голове. Так, как когда-то давно гладила его мать. Улыбнувшись, бес прикрыл глаза: — Я знаю, чудо. И выход найду. Чего бы ни стоило. Только потерпи немного…