Everytime I close my eyes It's like a dark paradise. No one compares to you I'm scared that you won't be waiting on the other side. Dark paradise (Lana Del Rey)
Да что же с ним творилось? Рухнув на стоящую возле заваленного бумагами письменного стола софу, Ноэ закинул руки за голову и обвёл глазами свой кабинет. Не переставая глупо улыбаться. Словно не было на сердце и тени печали. Словно он никогда не знал горя и потерь. Ворох забот и бесконечной суеты теперь не давил пудовой гирей, заставляя его опускать плечи и затылок. Сейчас Ноэ казалось, что он способен взлететь. Эту головокружительную эйфорию ему не с чем было сравнить. Ни с алкоголем, ни с морфием, ни с чем бы то ни было материальным. Но действовала она почище любого наркотика. Он был ей небезразличен… Бёрнелл определенно к нему что-то испытывала. Уже совершенно ощутимо и очевидно. Иначе зачем бы ей спрашивать о его чувствах к ней? И что в свою очередь чувствовал он сам? Любовь всегда виделась Локиду очень далёкой, недосягаемой звездой. На которую приятно смотреть, любуясь её светом, проходящим множество световых лет, и находясь на расстоянии, пересчитывать искры её граней. Без возможности достичь и потрогать. Тянуться к ней опасно, ведь никто не застрахует тебя от взрывной волны, если она погибнет, обернувшись чёрной дырой. Внутри него уже была одна подобная мёртвая звезда, её ему хватало за глаза. И о любви бес старался думать очень осторожно. Но с недавних пор он стал слеп к звёздам. Потому что Лайя светилась ярче любой из них. Ярче Капеллы и Веги, ярче Арктура, Сириуса. Ярче Солнца. И значила для него даже слишком много. Так необхватно огромно было её притяжение. Однако страх пока пересиливал – избавиться от него и сталь массой нетто, свободной и необремененной, было нелегко. Поэтому, вопреки всему буйству цвета внутри, ему ничего не оставалось, как в очередной раз скрыть истину за витиеватой фразой, сказанной девушке, пообещав себе однажды разучиться бояться. Правда, сказал он не только это… Его никто не тянул за язык. А значит – завтра ему придётся очень постараться, чтобы не ударить в грязь лицом перед семьёй Бёрнелл… И хорошо бы продумать всё наперёд во избежании затруднительного положения. Мужчина попытался представить в голове события грядущего дня, но мысли разбегались, прятались, путались. Собрать хмельное сознание воедино ему не удавалось, поэтому бес закрыл глаза, наказав себе проснуться пораньше, чтобы подготовиться, и ощутил, как всё тело накрыла приятная истома. «Я не знаю, с кем я буду просыпаться до конца жизни», – вдруг подумал он, на минуту задержавшись на краю дремоты. – «Что если это будет она?»***
Лайя проснулась ближе к обеду. Бледный солнечный свет струился сквозь плохо задёрнутую штору, напоминая о том, чему сегодня предстоит свершиться. Немного повалявшись в постели и проверив мобильный на наличие сообщений, она наконец поднялась и прошлёпала босыми ступнями по холодному паркету в направлении шкафа. Настроение было странным. Одновременно в девушке гнездилось ощущение тревоги перед встречей с мамой, но вместе с тем она чувствовала такое тепло и радость, что невозможно было сосредоточиться и собраться. Перебирая собственные эмоции, пытаясь разложить их на составляющие, она вспоминала прошлую ночь. И ещё раз убеждалась в том, что не обманывала себя. Не в этот раз. Пусть Ноэ и не сказал ей того, что она так хотела услышать, но Лайя была уверена, что возникшее в ней чувство было взаимным. А взгляд, брошенный на подаренный Локидом браслет, лишь подкрепил её убеждения. Одевшись, девушка подкралась к двери и прислушалась. В замке царила сонная тишина. Никто её не тревожил. Вероятно, остальные всё ещё спали после празднества. Это было ей на руку, сейчас Лайе совершенно не хотелось разговаривать с кем-либо и делиться происходящим в душе. Нужно было переварить это самостоятельно. Бёрнелл спустилась вниз, в гостиную, где уже был наведён порядок и даже накрыт поздний завтрак. По счастью, болтливой горничной тоже видно не было. Скорее всего она воспользовалась затишьем и, быстро выполнив свою работу, покинула замок. Из-за волнения перед предстоящей встречей аппетит отсутствовал, но поесть Лайя себя всё же заставила, почувствовав настоятельный толчок малыша. — Ты даже не представляешь, что нас сегодня ждёт. Постарайся вести себя хорошо, а то я и так вся в ужасе… — прошептала она, поглаживая ладонью то место, где секунду назад чувствовала шевеление, и напряжённо прислушиваясь. В последнее время Лайя старалась чаще общаться с ним, ощущая, как ребёнок отвечает. Но не так, как Локиду, а тактильно. На каждый её вопрос крохотные пяточки барабанили изнутри в ответ, заставляя вздрагивать и говорить ещё. — Очень надеюсь, что твой наглый родитель не опоздает… Точного времени встречи они не намечали, но к двум часам дня Лайя уже была во всеоружии. Мерила шагами холл замка, заламывая пальцы и тихонько вздыхая под нос. Никто из друзей так и не показался из своих комнат. И теперь это обстоятельство уже не особо радовало, потому что напряжение, в котором она находилась вот уже час с четвертью, плескалось через край. Девушку спас стук в дверь. «Слава богу…Пришел.» — Готова? — Ноэ стоял на пороге, щурясь от серого рассеянного света, и недовольно морщил нос. Последствия вчерашней гулянки бесследно его не миновали. — Нет, — Лайя прижалась к мужчине, зарываясь лицом в небрежно намотанный на его шее чёрный шарф грубой вязки. На миг ей показалось, что они и не расставались. Словно он теперь всегда был рядом. Где-то в слепой зоне её взгляда. Где-то на кончике всех её мыслей. — Совершенно нет. А ты? — Издеваешься? — он обнял её в ответ, упираясь подбородком девушке в макушку. — Я еле-еле глаза продрал… Похмелье безжалостно к любому переусердовавшему, будь это человек или демон. Даже несмотря на то, что тёмному справиться с этой неприятностью в разы проще. — Зачем уходил?... — Лайе было совершенно непонятно, почему он каждый раз покидал её, когда ему совершенно точно этого не хотелось. — Ты мог остаться, и тогда поспать бы удалось подольше… — Как-нибудь в другой раз, бонита. Давай вернемся к насущному, — бес выпустил её из кольца рук и спросил: — Ты даже не звонила ещё? — Нет… — Нехорошо, если мы появимся без предупреждения. Им и так предстоит неожиданность. Так что пусть она будет только одна. Давай. Я подожду. Достав телефон, девушка быстро набрала номер Милли. Маму она решила пока не тревожить, младшая сестра сама известит её о том, что блудная дочь едет в гости… Стараясь говорить жизнерадостно, Лайя искусственно смеялась, то и дело поглядывая на стоящего в дверях беса. И на удивление держался он уверенно. Пока что. — Всё, нас ждут, — убрав телефон в карман объёмной дутой куртки, Бёрнелл закусила губу. Нервы натянулись так, что готовы были треснуть. — Как будем добираться? — Локид протянул ей руку, намекая на самый быстрый способ, но она отчаянно замотала головой. — Пожалуй, на такси. Хоть нас и ждут, но не так же быстро! И мы как раз успеем всё продумать по пути… Неожиданно, но дорога заняла больше получаса. Снегопад, что накануне обрушился на город, постарался на славу и превратил проезжую часть в плохопроезжую. Устроившись на заднем сидении машины и про себя порадовавшись, что у них достаточно времени для беседы, Лайя принялась инструктировать Ноэ, как, по её мнению, лучше себя вести. Локид фыркал на её замечания и не переставал ободряюще улыбаться. — Думаешь, я не найду общего языка с твоей мамой? — приобняв девушку за плечи, он прижал её к своему боку. — Ты меня обижаешь. У неё не будет шанса устоять, уверяю тебя. — Просто постарайся меньше паясничать, — позитивное настроение беса удивляло. Казалось, что он совершенно не переживает, и даже в какой-то степени предвкушает приближающееся событие. Вот мазохист. — И не говори, кто ты. Я имею ввиду не то, что ты мой босс… Хотя и это, вероятно, будет странно… — Я понял. Я же не идиот. К тому же, в общении с людьми у меня гораздо больше опыта, чем у тебя. Так что расслабься. С этим мы тоже справимся и наконец выдохнем. На горизонте показалась знакомая с детства местность. Небольшой двухэтажный домик на окраине улицы, дорожка к которому была расчищена от снега, а калитка приоткрыта. В окнах горел свет, из каминной трубы валил тёмно-серый дым. Их ждали. — Ну… пора, — неохотно произнесла Лайя, когда такси остановилось у самого крыльца. Ноэ помог ей выбраться из машины, и подставил свой локоть, чтобы девушка могла за него ухватиться. Звук дверного звонка трелью разнёсся внутри дома и заставил всё внутри трусливо съёжиться. Если бы не плечо Локида, за которое она держалась даже чересчур крепко, Лайя бы не устояла на трясущихся ногах. — Я готова сбежать прямо сейчас… — девушка позволила себе откровенность. — Если ты переместишь нас хоть в тартарары, я не буду против… — Думаю, это уже невозможно, — голос мужчины в мгновение ока стал напряжённым. От былой удали не осталось и следа. Он тоже занервничал. Наконец-то она была не одна в своём ужасе. Еле различимый шум оказался топотом ног. А вслед за ним дверь распахнула Милли, румяная и запыхавшаяся. — Лайя! — пискнула девочка и бросилась обнимать сестру. Но объятия длились недолго, потому что Милли наткнулась на неожиданную преграду. — Милая, полегче, — аккуратно отстранившись, Бёрнелл-старшая смущенно опустила взгляд. — Это… Это… Что?! — но возглас её сестры прервался. — Дорогая моя! Как я рада, что ты дома! — из-за спины девочки вышла миссис Бёрнелл, улыбаясь во весь рот. И застыла как вкопанная, оглядывая дочь. Прятать то, что она планировала показать, было глупо. Лайя, опустив руки на живот, натянуто улыбнулась и выдавила: — Привет, мам… — Так это твоя мама? Подумать только! — воскликнул Ноэ, совершенно не спасая ситуацию и очевидно наплевав на то, что говорила ему девушка в машине. А именно, что держаться необходимо скромно, тихо и без надобности не кривляться. — Я-то подумал, что это ещё одна твоя младшая сестра! — он протиснулся мимо замершей с распахнутыми глазами Милли, попутно потрепав ту по плечу, взял в свои ладони кисть женщины, тоже онемевшей от шока, и галантно поцеловал её руку. — Рад! Очень рад наконец с вами познакомиться! — Мне нужно присесть… — миссис Бёрнелл, игнорируя приветствие беса, пошатнулась и привалилась к косяку двери. Сидя в маленькой, но уютной и светлой гостиной, Лайя жалась к боку Локида и ждала, когда мама придет в себя. Милли тоже молчала и лишь красноречиво водила взглядом по собравшимся, сжимая в руках опустевший стакан, в котором принесла воду для миссис Бёрнелл. — Лайя… — наконец произнесла женщина, приложив ладонь к часто вздымающейся груди. — Ты не представишь мне своего спутника и не объяснишь, что происходит?... Я, прямо скажем, в замешательстве… — Конечно, — девушка сглотнула и посмотрела на сидящего рядом мужчину. — Это Ноэ Локид… И… И… — И вы скоро станете бабушкой, — бес беспардонно взял на себя смелость продолжить объяснения, невзирая на взметнувшиеся вверх брови Бёрнелл. — Понимаю, что это для вас неожиданность, вас язык и мамой-то назвать не поворачивается, вы так юно выглядите… Но, я надеюсь, эта новость окажется радостной! — Как…? — еле размыкая губы спросила женщина, не сводя глаз с Лайи. — Когда…? Почему вы сразу не сказали…? — Мам… Пожалуйста, только не нервничай, я и так это делаю за двоих. — Я что, буду тётей? Это же потрясно! — наконец Милли отмерла и заулыбалась так солнечно, что у девушки потеплело на душе. Хотя бы сестра уже была на её стороне. — Мы не знали, как правильно эту новость сообщить. И подумали, что на Рождество это будет более уместно! — Локид накрыл ладонью сжатый кулачок Лайи. Все планы о развитии беседы летели к чертям его стараниями. Но тем не менее, она была ему благодарна. Ей слов катастрофически не хватало, зато Ноэ недостатка в них не испытывал никогда. — Ясно… — миссис Бёрнелл выпрямила спину, а её глаза прояснились. — Простите мою реакцию, я просто ещё не пришла в себя… И не предложила вам чаю. — Нет-нет, не нужно, мы ненадолго, мам, — затараторила Лайя, заметив, как её рука чуть расслабилась под тёплыми мужскими пальцами. Почувствовав поддержку, дающую силы. — Тогда… Дорогая моя… Я даже не знаю что сказать! — женщина порывисто встала, приблизилась к дочери и заключила её в крепкие объятья. — Но я рада, не сомневайся! Просто это так неожиданно… Господи, я не могу в это поверить! Надо же! Я стану бабушкой! Стараясь сдержать подступающие к ресницам слёзы и унять дрожь в теле, Лайя прижалась к ней. Мама всегда являла для неё что-то фундаментальное, нерушимое. Человека, который несмотря ни на что будет рядом, примет, защитит, укроет. Самое светлое и самое чистое создание. Святое и незыблемое. И сейчас, ощущая тепло её рук, девушка развязывала гордиев узел, давящий на горло, сковывающий конечности, путающий мысли. Мама никогда не бросит, не отвернется и не оставит. — Скажите, вы уже знаете, кто это? Мальчик или девочка? Ты наблюдаешься у врача? Какой срок? Когда планируемая дата? Ты пьешь витамины? — женщину прорвало, она без остановки принялась задавать вопросы, не выпуская дочь из рук. — Мы пока не знаем… — сбивчиво произнесла девушка. — Мы… — Мы решили, что это будет сюрприз! — вновь вмешался в разговор Локид. — А на счёт наблюдения и прочего – не волнуйтесь, я за этим слежу. Миссис Бёрнелл, проведя по лицу рукой и смахнув влажную дорожку со щеки, внимательно посмотрела на молодого человека. А сердце Лайи пробило пол, потому что она поняла, о чём сейчас зайдёт разговор. — Простите меня за возможно бестактный вопрос… — начала женщина, вновь усевшись на диван и притянув дочь ближе к себе. — Но Лайя о вас ничего не говорила. Вы давно знакомы? — Мам, не начинай… — силясь спасти положение, шепнула она матери в ухо, но та словно не слышала, продолжая прожигать взглядом мужчину напротив. «Только бы он не сморозил какую-нибудь глупость, боже…» — взмолилась про себя Бёрнелл и многозначительно уставилась на Локида. Однако, её взгляд остался без внимания. Бес смотрел на её мать, лучезарно скалясь. И улыбка эта была бы очаровательной, если бы не являлась вопиюще фальшивой. — О, мне иногда кажется, что всю жизнь! — бес тряхнул головой, отбрасывая светлые пряди волос со лба. Так он делал всегда, когда волновался. — Нас познакомил наш общий друг, и с первой встречи я понял, что ваша дочь – настоящее сокровище. — Вот как… — внимательно разглядывая гостя, медленно произнесла женщина. — А чем вы занимаетесь, позвольте узнать? Помимо того, что заботитесь о моей девочке… — последняя фраза прозвучала скупо. Лайя напряглась и сильнее схватилась за локоть матери. — На данный момент, — невозмутимо отозвался Локид, — Помогаю с обустройством и перепланировкой Черного замка под музей. Картинная галерея, что будет там располагаться, является моей. А Лайя работает над реставрацией картин. — То есть, вы – бизнесмен? — Звучит грубовато, но пожалуй, это слово можно отнести к моей деятельности, — кивнул женщине Ноэ, не переставая улыбаться. — Разрешите еще один вопрос? — миссис Бёрнелл бросила короткий взгляд на Лайю, и потом вновь посмотрела на Локида. — Какие у вас планы на будущее? — Мама… Нет, тайфун уже не остановить. Все эти фразы, которых избежать было невозможно, очевидны. И в той же степени нежелательны. — У женщин есть в запасе средства из видимости сделать суть! — весело воскликнул тёмный, делая вид, что этот вопрос нисколько не выбил его из колеи. — Скажем так, далекоидущие… — Простите, можно поконкретнее? — выжидающе поинтересовалась миссис Бёрнелл. — Мам, поговорим наедине? — Лайя схватила женщину под руку и вывела в кухню, закрыв за собой дверь. Если уж она взялась спасать патовую ситуацию, нужно брать удар на себя. Неизвестно, что ещё Локид выкинет под гнётом эмоций… — Я что, не имею права знать? — отойдя к окну, миссис Бёрнелл облокотилась на подоконник, уставленный горшками с цветами и, тяжело выдохнув, продолжила: — Дорогая моя, прости за то, что я так себя веду, но я же переживаю! Эта новость выбила землю из-под ног! И признаюсь тебе, мне этот молодой человек не внушает доверия. Слишком уж… безупречный. Такие мужчины обычно очень легкомысленны, так как прекрасно знают об этом своём качестве. Лайя, дочка... Скажи мне, ты уверена в нём? Слова царапали гортань. Вспоминая всё то, что она вынесла в самом начале, девушка мысленно содрогалась. Не удивительно, что мама чувствовала в Локиде что-то неладное. Весь его вид говорил об этом. Но… Но ведь он был рядом. Прямо сейчас, за дверью. Больше не убегая, не сторонясь. Доказывая свою позицию. Демонстрируя своё решение. А значит, они… вместе. — Да… — больше не сомневаясь ни секунды, ответила Лайя. — Я в нём уверена. Я его люблю. Как странно. Признаваться в чувстве не напрямую человеку, которому оно предназначено. Но, быть может, эти слова смогут как-то убедить внезапно ощетинившуюся женщину? Это её выбор. Нет. Не только её. Ноэ помог ей его принять и сделать единственно правильным. — А он? — не унималась миссис Бёрнелл. Лайя поджала губы, не решаясь говорить за Локида. Пальцы правой руки принялись теребить гранатовый браслет. Не может быть, чтобы он тоже не… — Я знаю, что я ему небезразлична. Этого достаточно. — Но замуж он тебя не зовёт, так? — Это неважно! — воскликнула девушка, понимая, что теряет терпение. — Какую силу может иметь какая-то бумажка с печатью на ней? — Милая… — женщина подошла к дочери, примирительно взяла её за руку. — Это не просто формальность, пойми. Это уверенность в будущем! Что он не оставит тебя одну с ребёнком… А если и случится подобное, чего я конечно же ни в коей мере тебе не желаю, – ты будешь защищена законом, и хотя бы финансово, но ему придётся помогать. — Никто меня не оставит! — ей захотелось вырваться из этой душной кухни, душной беседы. Но Бёрнелл держалась. У её матери был резон так говорить… Родители Лайи развелись, когда Милли не было и года, отец оставил их. И опасения мамы совершенно обоснованы. Женщина хотела для неё только лучшего, поэтому глупо было вымещать злость на ней. — Я в нём уверена! Пожалуйста, просто порадуйся за меня! Мне так нужна твоя поддержка! — Прости… Я, видимо, ещё не пришла в себя от новости, — попыталась оправдаться миссис Бёрнелл. — И я правда рада за тебя! Очень рада, девочка моя! И если этот мужчина – твой выбор, я его тоже приму... Но не ругай мои подозрения, я желаю тебе только добра… Да и ты сама ведь всегда была так благоразумна и осторожна… Но всё-всё! Я разбрюзжалась, как старушка! Прости меня! Сейчас главное не это, а мой будущий внук или внучка! От сердца отлегло. Крепче сжав руку матери, Лайя улыбнулась: — Ничего, мам. Я понимаю, ты за меня беспокоишься. Но я говорю, как есть – со мной всё прекрасно, а вокруг только заботливые люди. Тебе нет нужды тревожиться. Я счастлива… — Тогда я спокойна, девочка моя… Но не могу не спросить – может лучше тебе переехать сюда? Хотя бы на последних месяцах? Я буду помогать! В конце концов, кто ещё расскажет тебе обо всех подводных камнях материнства, если не я? — Спасибо… — девушка прижалась лбом к её, чуть тронутому морщинками. — Но нет, я хочу остаться в Чёрном замке. А потом… Потом мы всё решим. — Я надеюсь, что ты знаешь, что делаешь, дорогая. Ты всегда можешь ко мне обратиться, знай это. Я люблю тебя и Милли больше всех на свете и всегда помогу… — Знаю… Я тебя тоже очень люблю…***
Ноэ, закинув ногу на ногу, и поминутно кося глазами на часы на запястье, вглядывался в кухонную дверь. Пальцы рук покалывало от волнения, в горле пересохло, а слух напрягся до предела. Но разговора матери и дочери разобрать он был не в силах. Милли, будто нарочно, без устали болтала с ним о чём-то, что бес почти не различал, пропуская поток слов мимо сознания. Но она, невзирая на его отсутствующий вид, упрямо продолжала тараторить что-то о вещах для ребёнка, о покупке прогулочной коляски, о цвете обоев в комнате новорожденного... «Ты хоть на мгновение утихнешь?» — чертыхнулся Локид, оставив попытки вслушаться в диалог за дверью. А затем более сдержанно произнёс: — Милли, теперь я знаю, кому можно будет сбагрить мелкого, когда он нам надоест. Ты так всё продумала… Уверен, нянька из тебя выйдет превосходная. Девочка тут же осеклась и густо покраснела. — Извини, Ноэ, что-то меня понесло… Но я совершенно не против! Я с удовольствием займусь воспитанием малыша и взращу ещё одного фаната Виктора! Надо будет и футболку заказать, как у меня, только поменьше, естественно… — Преисподняя избавь!… — бес уже почти начал креститься от такого заявления, но скрип кухонной двери заставил обоих повернуться. — Ну, мы, пожалуй, поедем, — сказала Лайя, проходя в гостиную и делая Локиду знаки, что пора закругляться. — Рада была повидаться, и впредь постараюсь навещать вас почаще. Раз уж все карты раскрыты. Девушка одной рукой тепло обняла подскочившую к ней сестру, а другой погладила миссис Бёрнелл по предплечию. Что-то внутри него щёлкнуло от этой картины. При виде семьи, пусть неполной, но любящей и готовой поддерживать друг друга. У виска запульсировала венка из-за участившегося сердцебиения, а перед внутренним взоров появились они. До одури захотелось сию же секунду переместиться в жасминовый сад, под крону каштана, упасть на траву и хотя бы на мгновение вернуться в то беззаботное, но безвозвратно упущенное время. Счастливое время. Где родители были живы, где они были рядом, где он чувствовал себя на своём месте. Поймав на себе встревоженный взгляд девушки, Локид спешно поднялся, поправляя самодовольную гримасу, что на несколько секунд сползла с лица, открыв то, что демонстрировать в его планы не входило. Легонько склонил голову на прощание, подобрал с кресла куртку Лайи и помог ей одеться. — Ещё раз замечу, как рад нашему знакомству! — обойдясь без припаданий к рукам, произнёс бес и открыл входную дверь. — Лайя, Ноэ, — миссис Бёрнелл впервые улыбнулась мужчине. Сдержанно, но приветливо. — Пожалуйста, приезжайте в любое время! Мы вас всегда ждём! Переступив порог и приблизившись к такси, что уже ждало их у калитки, Ноэ наконец дал волю эмоциям: — Я думал, что меня мало что может напугать… Но твоя мама умеет загнать в угол, — мужчина дернул щекой и посмотрел на Бёрнелл. — А чего ты ожидал? Она переживает за меня. Думает, что я связалась с необязательным человеком. Но она заблуждается, — хмыкнула та в ответ, забираясь в машину. — Да? Считаешь меня обязательным? — Нет… Считаю, что ты разгильдяй. Но не человек уж точно, — шепотом добавила она, хихикнув в перчатку. — Ясненько, — притворно насупился Локид. — Яблочко от яблони… Что тут скажешь, твоя мама очень проницательная дама. Но то было в прошлом. Я никуда не денусь. — Раз так, тогда проведи этот день со мной. Он не сразу понял, была ли это издёвка, или же девушка говорила искренне. Но повернув к ней голову, он всё увидел, прочитав её желание по смущенным сказанным глазам. — С удовольствием. И я даже знаю, где. Сэр! — обратился он к водителю, — Остановите на следующем перекрестке. Стоило такси скрыться из виду, Локид притянул девушку к себе, звонко чмокнул в розовый кончик носа и переместил их туда, где любил гулять, когда ещё не был обременён планами мести. Когда ещё был относительно чист разумом. Туда, где не бывал с тех пор, как ему исполнилось десять лет. Лес Халлербос ничуть не изменился с его последнего визита сюда. Высокие буки гнули ветви под тяжестью снега. В кронах деревьев было слышно щебетание птиц. Всё здесь дышало тишиной и спокойствием, а в морозном воздухе искрила, переливаясь в редких солнечных лучах, снежная пыль. Прогулка в таком месте, что значило для него очень много, показалась Ноэ оптимальной. И наблюдая за тем, как Лайя, запрокинув голову, с восторгом озиралась по сторонам, он понял, что угадал. — Ты не перестаёшь меня удивлять! — облачко пара вырвалось изо рта девушки и медленно поднялось вверх, к серо-голубым небесам. — Что за история у этого места? — Самая что ни на есть тривиальная, — Локид подошёл к одному из деревьев поблизости, погладил ладонью шершавый ствол и прикрыл глаза. — Просто оно мне нравится. Правда, лучше всего здесь бывать весной. Где-нибудь в середине апреля… — Почему? Он услышал позади себя хруст снега, а следом она прижалась к его плечу румяной щекой. — В апреле цветут колокольчики. Можешь себе представить, это единственный цветок, что подстроился под местную почву и способен тут выжить несмотря на то, что земля пропитана ядовитыми корнями буков. А ему хоть бы хны – растёт, тянется вверх… Всё нипочём этому сорняку… — Наверняка, это очень красиво… — Не то слово, — оборачиваясь к девушке выдохнул бес и заботливо поправил сползшую ей на глаза шапку. — Я тебе обязательно покажу, как случай представится… Пойдем – прогуляемся. А замёрзнешь, сразу говори. В обнимку, они неспеша побрели по тропинке между гиганскими вековыми деревьями, погружаясь в зимнюю сказку. Возвращаясь в его беззаботное детство. Ноэ рассказывал Лайе об истории леса, описывая свои прогулки с родителями. Как они с отцом играли здесь в прятки, а мать плела им венки из колокольчиков… Вспоминая всё это бес неосознанно шмыгал носом и покашливал из-за пробирающего голос до хрипоты спазма в горле. А она слушала его, затаив дыхание и не перебивая. Робко поглаживая Ноэ по руке. Когда усталость от долгой ходьбы и холод в пальцах ног дали о себе знать, вечером они вернулись в замок. Оба выжатые, но довольные. — Где вас черти носили? — вяло махнув рукой вошедшим, поинтересовалась сидящая возле камина Сандра и плотнее закуталась в плед. Влад и Лео расположились неподалеку, увлеченно играя в шахматы. И судя по недовольно наморщенному лбу Нолана, Дракула одерживал победу. В который раз. — Реабилитировались после экзекуции, — Локид стряхнул с плаща хлопья снега и ослабил шарф на шее. — Ну зачем же так сурово? — Бёрнелл с явным усилием расстегнула высокие сапоги, так как наклоняться ей стало труднее, прошествовала к дивану и примостилась рядом с румынкой. Подруга отвела в сторону край пледа, позволяя девушке забраться в тепло. — Просто у нас состоялась встреча с моей мамой. — Да ну? — Лео, уже не надеясь выйти в партии победителем и потеряв желание продолжать игру, с интересом уставился на Лайю. — И как всё прошло? Локид вёл себя пристойно или опять чего учудил? — Вообще-то, когда нужно, я могу быть настоящим ангелочком, — Ноэ, подойдя к кофейному столику, на котором раскинулась шахматная доска, скептически оценил ситуацию на поле боя. — Но поджилки тряслись, скрывать не стану. Зато, уверен, это чистосердечное признание облегчит жизнь нам обоим, правда, бонита? — и когда все повернули головы на девушку, ютящуюся рядом с Сандрой, бес незаметно стащил с доски чёрную ладью, принадлежащую Дракуле, открывая тем самым коню Нолана наступление на короля. — Влади, Влади… Да ты теряешь сноровку! — зацокал Локид языком. — Тебе по всем фронтам мат. Дракула рассеянно вернул взгляд к фигурам и в недоумении покачал головой. — Не припомню, чтобы Лео увёл у меня ладью… — В следующий раз будешь записывать! Склероз – дело такое… Довольный сложившейся ситуацией, Нолан тут же сграбастал несчастного короля и победно вскинул в воздух сжатый кулак! Влад же, еле заметно улыбаясь, пожал плечами: — Мои поздравления, Лео. Но завтра требую реванша. Ноэ? — мужчина поднялся из-за столика и окинув взглядом присутствующих, обратился к приятелю: — Есть время поболтать? Бес коротко кивнул и последовал за хозяином замка в его кабинет, перед этим обернувшись и подмигнув Бёрнелл, провожающей его напряженным и вопросительным взглядом. Оставшись наедине с другом, Ноэ решил начать с признания, способного разрядить обстановку, потому что отчётливо чувствовал, что Дракула чем-то встревожен: — Да, это я, каюсь! Я реквизировал ладью. — Я в курсе, — бесстрастно отозвался Влад, усаживаясь за рабочий стол и отодвигая в сторону кипу книг, разбросанных на нём. Локид успел заметить, что одной из них был труд Стивена Сора: “Священные реликвии”. — И мне приятно видеть тебя в столь приподнятом настроении. Как в старые-добрые времена… — Темнишь, дружище, — бес сложил руки на груди. — Что такое? Дракула долго молчал, откинувшись на спинку кресла и скользя задумчивым взглядом по обложкам возвышающихся на столе томов. И наконец спросил: — Ты ничего не хочешь мне рассказать? Ведь, судя по тому, что ты решился показаться миссис Бёрнелл на глаза, что-то изменилось? Разрешилось? У тебя есть план? — Хочешь пооткровенничать? — Ноэ не стал скрывать раздражения от вопроса. Ему не хотелось возвращаться к размышлениям о том, что ждало его впереди. День был слишком хорошим, и не было никакого желания портить догарающие часы бесполезной в данном случае беседой. Нет ни плана, ни его намётков. Ничего нет. И всё же тёмный прошипел сквозь зубы: — Глухо. Всё очень хреново, Влади… — Поделишься? — наклонившись над столом, услужливо спросил его друг. Ноэ и без того слишком много думал и слишком мало спал. Все эти шесть месяцев связались в какой-то бесконечный калейдоскоп событий, очередность которых путалась в голове, вызывая мигрень. Говорить о том, что с бесом происходило, он не имел возможности ни с кем. Фенекс знал лишь верхушку беды, и не мог найти ни единой нити, что привела бы к решению. Чем ему способен помочь Влад, уже не причастный к тёмным, лишенный доступа к тайным архивам и прочим привилегиям нечисти? — Ты мне ничем не поможешь, поверь… — Кто-то узнал? — мужчина нахмурил брови, не сводя с друга внимательного взгляда. — Ноэ… Я прав? — Как обычно, — бес не выдержал и заметался по кабинету взад-вперед, считая шаги. И безысходность шла за ним след в след хвостом. — Только даже не вздумай читать мне нотации, я сам с этим справлюсь… Козни Неги, выходка Ламии на слушании, старания Фенекса, опасения за Лайю и его собственные тщетные поиски лазейки на страницах сотен книг. Теперь Дракула знал всё. Но почему-то бесу думалось, что и без его скомканного рассказа друг уже был в курсе как минимум половины из сказанного. Влад был дальновидным. В отличие от самого Ноэ. Спокойно выслушав Локида, он как всегда сдержанно заметил: — Всё зашло слишком далеко, как я вижу… Если ни ты, ни твой приятель не смогли найти что-то касаемо этого вопроса, значит вы ищете не там. И думаете не о том. — Ещё более непонятно ты можешь выражаться? — остановившись возле полки с книгами, Ноэ уже привычно бегло осмотрел название каждой. — Ответь внятно, что ты имеешь ввиду? — Может, ты всё-таки подумаешь о другом варианте? Определённо нежелательном для тебя… Но я просто не вижу ничего другого. — О чем? Об уходе из совета? — зло засмеялся бес, удивляясь тому, как подобная беспечность могла прийти в голову Дракуле. — Нет, Влад. Ты и сам знаешь, что это для меня не вариант. Не было и случая, чтобы тёмный добровольно отказался от “чести” быть членом пандемониума. Оттуда легко не уходят, слишком много неразглашаемого обременяет участника совета. А если такого и разжалуют, то ни о какой дальнейшей свободе речь не идёт. Это тебе повезло, ты стал человеком и легко отмылся от всей этой гнили. Мне же грозит кое-что более неприятное, если я не вырвусь – оставшаяся вечность в Тёмном мире без привилегии спускаться сюда. Вроде и не пленник, но невольник… Как та же дрянь – Нега, — при упоминании её имени пальцы мужчины впились в книжную полку, послышался треск дерева. — И застрять там навсегда в мои планы никак не входит… Но я же всегда находил выход из любой ситуации… Всегда… — Я тоже буду искать, Ноэ, — голос друга раздался поблизости. Боковым зрением бес заметил, что Влад приблизился к нему, стоял совсем рядом. — Лайе здесь ничего не угрожает, можешь в этом не сомневаться. Никто её и пальцем не тронет. А что до тебя… Я сделаю всё возможное. Заслужил ли он такую доброту к себе? И если да, то чем? Раньше они с Дракулой были за одно, когда тот звался Тёмным королём Карпат. Ноэ всегда приходил ему на помощь. Правда, не всегда бескорыстно, но в большинстве случаев это ему ничего не стоило. Бесу даже нравилось видеть, как рядом с ним Влад крепчал, становился сильнее, непобедимее. Он чувствовал свою причастность к происходящему, ощущал незримое влияние, которого ему тогда так недоставало. Но ведь суть не только в этом. Влад стал его другом. Единственным, кому до него было дело. Именно по этой самой причине Локид всегда старался держаться подле, пускай и в тени его величия. И сейчас этот человек тоже хотел ему помочь. Не за что-то, а просто потому что так делают друзья. Помогают… — Ценю твой альтруизм… — собственный севший голос резанул бесу слух, он откашлялся. — Спасибо. А теперь, если мы закончили, я бы хотел вернуться к Лайе и попрощаться, — Локид, чуть помявшись, протянул Владу руку. — Почему ты всё время покидаешь замок? — спросил мужчина, не торопясь отвечать рукопожатием. — Я же сказал – это и твой дом тоже. Под тебя выделена спальня. — Я… не хочу лишний раз тут появляться, чтобы не провоцировать сплетен... Сейчас в Тёмном мире затишье, а потому я могу отлучаться без последствий. Но дальше… Дальше будет сложнее. — Ты прав… — наконец Дракула подал ему раскрытую ладонь и крепко сжал руку Локида. — Это необходимо. Что ж, до встречи, Ноэ. Я дам знать, если найду что-нибудь. И мы справимся, за это я тебе ручаюсь.