midnight sketches

Маккари живет на Домо, среди книг и милых ее душе вещей, уже третий век. С каждым годом она находит все меньше и меньше поводов выбираться наружу (1), даже когда чувствует, что в мире над ней происходит что-то серьезное. Приближение сейсмической волны к берегам Португалии Маккари чувствует за несколько мгновений до того, как на Лиссабон обрушивается землетрясение (2). Она бежит быстро, но, когда прибывает к месту происходящего, город почти уничтожен. Она видит, как выжившие в этой ужасной катастрофе люди стекаются к казалось бы безопасным докам, где вода отступила, обнажив морское дно, и понимает, что это еще не конец. Маккари успевает спасти десятка два человек, прежде чем устрашающая океанская волна накрывает город. В 1945 она приходит на пепелище Нагасаки слишком поздно, когда уже все кончено. Ужаснувшись тому, что это дело рук человеческих, Маккари окончательно принимает решение о добровольном отшельничестве и терпеливо ждет момента, когда Вечные наконец будут призваны домой. В день, когда Земля содрогается от щелчка Таноса, Маккари перебирает свитки, спасенные во время пожара Александрийской библиотеки. Мощный выброс энергии проходит сквозь весь космолет, заставляя ее сердце замереть. Она выбирается наружу, ожидая увидеть уродливые последствия очередного взрыва или иного ужасного способа людей убивать себе подобных. Возможно, думает она отстраненно, Друиг тогда был прав — человечество стоит взять под контроль, чтобы обезопасить их от самих себя. Маккари, следуя внутренней навигации, направляется в Ваканду и находит место битвы, усеянное обломками космических кораблей и трупами инопланетян. На нее не обращают внимания, когда она присоединяется к толпе, что собирается вокруг высокого бородатого мужчины, в котором Маккари едва узнает сына Одина. Когда Тор говорит о том, что Танос собрал перчатку бесконечности — Маккари и не подозревала, что какие-то из камней хранятся на Земле, иначе они давно были бы в ее коллекции — и одним щелчком пальцев уничтожил половину всех живых существ во всей вселенной… в ее голове возникает только одно имя. Маккари не помнит, как оказывается на краю Африканского континента. Глубоко вдохнув на его берегу, она не выдыхает, пока обессиленно не падает на белый песок Копакабаны. Сердце пульсирует где-то в горле, а легкие рвутся от недостатка воздуха. Кажется, она побила свой собственный рекорд, угробив на это почти все силы. Но ей нужно идти дальше, иначе она умрет от неизвестности. Маккари поднимается, чувствуя себя также дурно, как в тот день, когда Фина насадила ее на свое копье. И делает шаг, зная что через десяток метров все равно перейдет на сверхзвуковую скорость. Они не виделись почти пятьсот лет. Немалый срок для тех, кто был почти неразлучен на протяжении тысячелетий. Когда он ушел, Маккари почувствовала себя уязвленной, почти преданной. Он предпочел людей. Под воздействием момента, в пылу гнева сделал свой выбор без оглядки на нее. Пожалуй, пауза после ссоры слишком затянулась, но ведь Маккари считала, что у них впереди все время вселенной. Кеды на ее ногах превращаются в лохмотья, когда она переступает границу его территории и устало бредет к центру деревни. У бассейна, поверхность которого подернута ряской и цветущими кувшинками, обеспокоенная толпа внимает кому-то, скрытому от нее. По рукам ходит планшет с открытой страницей новостного портала. Что ж, дурные вести распространяются быстро. Толпа вдруг расступается, и Маккари наконец видит Друига. Он жив. — Маккари, — пока он идет к ней, она пытается найти точку опоры, потому что ноги у нее дрожат и подгибаются от изнемождения и пережитого ужаса. Друиг оказывается рядом раньше и попросту подхватывает ее на руки. Она с облегчением обвивает руками шею своего спасителя и прислоняется своим лбом к его. — Ты здесь, — неверяще шепчет он, и Маккари чувствует нежную вибрацию его горла. — Ты здесь. Он несет Маккари куда-то вглубь поселения, и она думает, что больше не покинет его. Ни на минуту.