midnight sketches

Как же они все очеловечились за время, проведенное на Земле, с усмешкой думает Маккари, глядя на изменения, внесённые Фастосом в функционал Домо. Из главного зала космолета Маккари, скрепя сердце, позволила вынести в дом Аяк большую часть книг и экспонатов из ее коллекции. Их место заняла походная кухня и шкафы, набитые провизией и другими необходимыми вещами. С мостика убрали статую Аришема, на ее месте появилась «интуитивно понятная» панель управления. Кажется, это был способ Фастоса завуалировано намекнуть, что он думает об их умственных способностях. Проведя семь тысяч лет на Земле, Вечные утратили способность погружаться в летаргию перед дальними перелетами, и потому в третьем зале были выстроены стены, разбившие его на отдельные каюты для пассажиров. Фастос тогда, смотря на Маккари поверх очков, спросил: — Сколько спален вам, гхм, необходимо? Маккари, не сразу понявшая намек, фыркнула и показала три пальца. Фастос сделал четыре отсека. «Для симметрии». И это была только видимая часть изменений. Системы водоснабжения, переработки мусора и прочее, прочее было скрыто под гранитными панелями корабля. Маккари смотрит сквозь иллюминатор на расстилающуюся внизу степь Южной Дакоты. Очень скоро Земные пейзажи сменятся бескрайним космическим простором, но пока сквозь стекло ей видна ферма Аяк и Бен, катающий сына на лошади. Кинго, называющий их миссию не иначе, как «медовым месяцем», даром что Тена с самого начала собиралась лететь вместе с ней и Друигом, машет ей с крыльца дома. Завтра они втроём: он, Серси и Спрайт, для которой подобрали и оплатили хорошую частную школу, улетают в Лондон. Маккари спиной чувствует вибрацию знакомых шагов, и Друиг через несколько мгновений появляется в ее поле зрения. — Фастос похоже превзошел сам себя, — говорит он, дублируя слова жестами. Маккари отвечает мимолётной улыбкой, и показывает:«Мне больше нравился старый дизайн». Друиг смотрит на нее внимательно и спрашивает только на пальцах: «Все в порядке?». Хотела бы Маккари знать, как ответить на этот вопрос. Впервые за тысячи лет ее жизнь съехала с накатанного пути, и это как пугало, так и приятно будоражило. День, когда семья наконец-то вернулась на Домо, обернулся для быстрейшей калейдоскопом новостей, событий и эмоций, сменявших друг друга с такой скоростью, что к моменту их высадки на ферме Аяк, она была совершенно измождена. Но пока остальные готовили скромный ужин и организовывали ночлег, Маккари вышла в темно-синюю ночь в поисках могилы, вырытой Икарисом. Она нашла насыпной холмик в ста шагах от дома и, упав на колени, опустила ладонь на холодную, влажную глину. Ей не верилось, что шестью футами ниже нашла свое последнее упокоение Верховная, которой Маккари была предана столько лет. Верховная, чьим приказам Маккари подчинялась беспрекословно, чьим словам верила независимо от обстоятельств. Только верность идеям Аришема удержала ее в ночь падения империи ацтеков от того, чтобы последовать за Друигом, даже после того, как Аяк распустила их всех. Вместо этого Маккари провела пять сотен лет почти в одиночестве, изучая, как было велено, людей через их искусство, книги и артефакты. Терпеливо ожидая воссоединения команды и возвращения домой. Но все, что она получила бы в обмен на свою лояльность — это потерю памяти и новую миссию. Маккари сжала кулак, пропуская твердый комок глины сквозь пальцы. Глупо было злиться на умершую, но Маккари злилась, и это лишало ее последних сил. Она с трудом поднялась на ноги и вернулась в дом. Встала в дверях кухни, на которой собрались остальные. Друиг, бросив нож и хлеб, который нарезал, бросился к ней, настолько плохо она, видимо, выглядела. — Не подходи, — прорычал он Серси, подхватывая Маккари на руки и унося вверх по лестнице в бывшую спальню Аяк. Усадив ее в старомодное кресло, Друиг проговорил: — Я сменю простыни и уложу тебя спать, хорошо? «Мне жаль», — пальцы Маккари прошлись по открытой ладони другой руки. Она посмотрела на него снизу вверх. — Тебе просто нужно отдохнуть, — Друиг тыльной стороной ладони провел по ее щеке. «Мне жаль, что я не встала на твою сторону в ту ночь, в Теночтитлане», — жесты Маккари были медленными, — «Прости меня». — Маккари, — рука Друига осторожно обхватила ее подбородок. — Я знаю, что ты не могла этого сделать. Неважно, что было в прошлом. Я никогда не переставал любить тебя. Никогда. В ту ночь они поклялись больше не разлучаться. В ту ночь они решили, что будут делать дальше. «Все в порядке», — Вечная наконец отвечает на вопрос, повисший в воздухе, и подходит ближе, — «Просто перемены — это болезненно». «Но они могут принести тебе то, о чем ты уже и не смел мечтать», — думает Друиг, притягивая Маккари в свои объятия.