midnight sketches

Маккари не пожелала расстаться со своим деревянным резным троном, когда-то унесенным из средневекового собора. Она сидит в нем в своей обычной позе: боком, одна нога согнута в колене, другая спущена вниз, и смотрит на Эроса, что словно верный слуга пристроился внизу, на приступке. Звездный Лис, очаровательно улыбаясь, плетет небылицы о своих подвигах и приключениях, дополняя речь теми плавными жестами, что успел выучить за время своего пребывания на Домо. Друиг проходит мимо, вроде как к столу, на котором громоздится ворох пакетов с чипсами, орехами и печеньем. Ни Маккари, ни Эрос на него не смотрят, слишком увлечённые беседой и друг другом. Вечный, не глядя, выуживает пачку «Читос» и бредёт обратно к выходу из зала, когда-то бывшим лабораторией Фастоса. За спиной у него раздается мелодичный смех Эроса. Друиг минует коридоры и скрывается во мраке, что царит на мостике Домо. Там, где раньше возвышалась статуя Аришема, теперь лишь скол бело-красного монолита. Друиг опускается на пол, прислоняется спиной к стене и с хлопком открывает упаковку с кукурузными снеками. Долго пребывать в одиночестве ему не суждено. Стук каблуков оповещает Друига о том, что приближается Тена. — Что происходит? — безо всяких предисловий резко спрашивает его богиня справедливой войны. — Не понимаю, о чем ты, — Друиг морщится. От запаха кукурузы и присыпки его начинает мутить. — Маккари игнорирует тебя уже день и болтает с Эросом, как с лучшей подружкой. А ты шатаешься по кораблю, словно голодный бледный призрак. Вот я и спрашиваю: что происходит? — Тена, все на этом корабле — самостоятельные, свободные личности. И вправе выбирать круг общения, не отчитываясь, — Друиг опускает глаза и набивает рот «Читос», демонстрируя, что разговор окончен. Тена презрительно фыркает и оставляет его одного. В это же время Эрос, убедившись, что рядом нет лишних ушей, говорит: — Ты, оказывается, жестокая красавица. Чем этот несчастный так провинился перед тобой? Нет, правда, на него смотреть больно, — выражение лица его, впрочем, далеко от жалости. Маккари отвечает ему улыбкой «не твое дело», и показывает: «Рассказывай дальше про ограбление Алькора». — Ох, моя дорогая, видела бы ты меня в той короне. Вечером того же дня — эмигранты с Земли все еще живут в рамках двадцатичетырехчасовых суток, Эрос бодрствует так, как вздумается, а Пип и вовсе спит большую часть времени — Маккари направляется в каюту. Она отводит в сторону панель, скрывающую ее собственное маленькое пространство и обнаруживает, что внутри ее уже ждут. Вечный сидит в кресле григорианской эпохи с книгой в руках. Маккари приглядывается: Гейман, «Американские боги». Хороший выбор. Друиг откладывает было книгу на подлокотник раскрытыми страницами вниз, но, увидев ее негодующее выражение лица, исправляется: закрывает том и кладет на рядом стоящий столик. — Я надеюсь, ты наконец объяснишь, что это было, — вздыхает он и складывает руки на груди. Вчера Маккари огорошила его краткой инструкцией: она намерена кое-что выведать у Эроса, и Друиг не должен вмешиваться, будет лучше если он вообще в этот день не будет подходить к ним. «Павлин распускает свой шикарный хвост в период брачных игр. Я решила, что будет проще разговорить Звездного Лиса, если дать понять ему, что в наших отношениях произошел…», — Маккари замирает, пытаясь подобрать слово. — Ясно, можешь не продолжать. Твой план сработал? «Да, Эрос весьма падок на лесть и внимание. Я и правда узнала пару интересных вещей. Нужно будет рассказать об этом Тене». Но Друиг не смотрит на ее руки, выводящие ответ. Маккари использует свою сверхскорость, чтобы в мгновение ока оказаться у него на коленях. Друиг вздрагивает от ее внезапного появления, но уже через секунду его руки ложатся ей на ноги. Маккари отводит от подбородка согнутый крюком указательный палец: «Ревнуешь?». — Любимая, если я когда-нибудь засомневаюсь в твоем ко мне отношении, значит перед тобой скрулл, — ворчит Друиг. — Но мне было бы приятно, если бы ты обсуждала со мной свои планы, а не просто ставила перед фактом. И потом, — он склоняется и оставляет два или три поцелуя на ее шее и ключицах. — Я весь день ужасно скучал. Маккари привлекает его внимание, легонько похлопав по плечу. Лицо у нее обеспокоенное и чуточку пристыженное. «Прости. Я так долго проворачивала свои аферы в одиночку, что по-просту не подумала об этом». Друиг хочет сказать о том, что они оба всегда были слишком независимыми и самодостаточными, но не успевает. По ту сторону стены раздается негромкий, но настойчивый стук. Маккари чувствует эту вибрацию, они переглядываются с Друигом. — Эрос пожаловал, — говорит тот, и губы его кривятся в усмешке. «Я спроважу его», — Маккари ерзает, собираясь встать. Друиг подхватывает ее под бедра и, встав, пересаживает на кровать. — У меня есть идея получше, — он через голову стягивает футболку и нарочно растрепывает волосы, перед тем как подойти к панели и резко сдвинуть ее в сторону. — Оу, — коротко реагирует Эрос и проходится заинтересованным взглядом по обнаженному торсу Друига. — Рад вашему примирению, — бесцеремонно заглядывает поверх его плеча в каюту, улыбается Маккари и говорит, четко артикулируя для нее, — Если захотите устроить вечеринку по этому поводу, буду рад присоединиться. Друиг захлопывает панель перед его носом. «Я правильно понимаю, что нам только что предложили секс втроем?» — веселится Маккари. — Я повыдираю этому павлину все хвостовые перья, если еще хоть раз услышу подобное предложение, — Друиг опускается на кровать, и Маккари чувствует, как он вздрагивает от негодования. Она размышляет, не слишком ли далеко зашла, когда заставила Друига смотреть на то, как флиртует с другим. Пусть и ради дела. Она нежно обнимает его со спины, гладит и целует позвонки. Выводит узоры пальцами по горячей коже. И чувствует, как напряжение уходит из его мышц. Позже, когда они лежат в постели, тесно прижавшись к друг другу, Маккари приподнимается на левом локте, так чтобы Друигу были видны ее жесты, и правой рукой подписывает в воздухе: «Только ты. Всегда только ты». Он знает это. Но сердце все равно начинает биться чаще, и Друиг притягивает свою нежную, красивую Маккари в долгий, полный любви поцелуй.