Оскверненные

Отказываясь быть под контролем, вы берете свою жизнь в собственные руки, то есть вместо распространенной идеи, что анархия — это хаос, на самом деле она является началом личного порядка. Состояние анархии — это не хаотический бедлам, где каждый делает, что вздумается.

— Крейг О’Хара

16 августа, 1978       Пальцы мужчины, чьи черные пряди упали на глаза, сомкнулись на бледных запястье, силой дернув на себя. Девушка спиной вжалась в мужскую грудь, не имея возможности выбраться из захвата. Совершив выпад назад, Белла головой ударила мужчину в лицо. Тот от неожиданности ослабил хватку, чем она воспользовалась. С обветренных губ сорвался стон боли, когда болезненный спазм кольнул внизу живота. Повалив мужчину на спину, девушка упала вместе с ним на землю, испачкав в грязи колени. Чужая кровь, виной которой служил удар в нос, окропила лицо, попав на веки.       — Сдавайся, — хриплый тембр затуманивал рассудок, вполне возможно, что это ничто иное, как действие магии внушения.       Вывернув запястья, девушка ловко наставила палочку в лицо мужчины, скривив губы в усмешке. Том сам ее учил, значит, знал последовательность ее действий. Беллатрикс была искусной ведьмой в бою, но когда дело касалось драки вблизи — Белла терялась.       — Опусти взгляд.       Послушавшись, она обнаружила, что лезвие кинжала уперлось в ее ребра, так и норовя проткнуть плоть. Закатив глаза, Беллатрикс сползла с бедер мужчины, спиной повалившись на землю. Взгляд устремился в небо, окрасившееся в цвета алого и золотистого цвета. Солнце рябило на горизонте, медленно уступая место сумеркам.       — У тебя нет инстинкта самосохранения.       Белла хмыкнула. Привстав на локтях, она взглянула на Реддла, мирно лежащего подле нее. Его замечание об отсутствии постыдного, по мнению Беллы, инстинкта задело ее за живое. Потому что она не маггловское отродье, боящееся собственной тени. Она — Блэк, ведьма, наделенная невообразимой магией, и более слов не нужно.       — Потому что я не боюсь…       Резкий поворот головы влево, и Белла тут же позабыла, о чем хотела сказать. Том Реддл вызывал восхищение с самой первой их встречи, состоявшейся по случайности, когда Белла подслушивала разговор своего отца и дяди. Реддл, величавший себя Лордом Волан-де-Мортом, уловил ее присутствие сразу же, стоило ей ухом прижаться к приоткрытой двери. Белла частенько грешила тем, что совала нос не в свои дела, за что получила плетью по ладоням. Она сжимала губы, с достоинством вынося порку от любимой матушки.       В конце седьмого курса Белла впервые оказалась в доме Тома Реддла в сопровождении Ориона Блэка, тогда и начались её личные уроки с ним. Беллатрикс отличалась особой усидчивостью, тягой к новому, смирением и уважением. В ряды Пожирателей она влилась быстро, хотя многие не поощряли того, что женщина сидит с ними за одним столом. То, как Белла заткнула рты старшему поколению, продемонстрировав таланты в бою, стоило ей немалых усилий. Несмотря на сальные шутки мужчин, мечтающих затащить мисс Блэк в постель, Беллатрикс держалась стойко, не предавая завет, который дала сама же себе в тринадцать лет.       Никакого брака. Никаких детей.       — В этом твоя проблема, Беллатрикс, — Реддл поднялся с земли, отряхнув чёрную рубаху от грязи и пыли, и протянул руку девушке. Бледные пальцы вцепились в протянутую ладонь, силой притянув Блэк к себе. Их губы находились в миллиметре друг от друга. — Ты не думаешь, как тот, у кого нет шансов на спасение. А значит, ты живая мишень. Страх — сильное чувство, Беллатрикс. Чего только не сделает загнанный в угол зверь, чтобы выжить. Ты глупа, раз не понимаешь таких элементарных вещей.       Он отпрянул, повернувшись к девушке спиной. Белла открыла рот, наблюдая за тем, как Том расправляет плечи, проверяя наличие палочки на правом бедре. Она восхищалась им, млея от каждого произнесенного слова, от жеста, от интеллекта. Беллатрикс была готова идти за ним в самое пекло ада, прикрывая его спину собой.       — Зная, за какие ниточки нужно тянуть, ты, Беллатрикс, можешь уничтожить любого. — Прикрыв глаза, мужчина втянул лесной воздух через нос. — Смеркается, пора.       — Стой, — Том замер, чуть повернув голову назад. Белла подошла со спины. — Сигнус спит и видит, как я выйду замуж.       Белла с двенадцати лет называла отца по имени. Таким глупым образом она объявила бунт, ни на что не влияющий, — когда застала отца в обществе незнакомой полуголой женщины. И, судя по её наряду, та являлась дамочкой с пониженной социальной ответственностью. Терзаясь сомнениями несколько дней, Белла отправилась к матери, как на духу рассказав об увиденном. Друэлла её выслушала, а после рассмеялась в лицо, заявив, что Беллатрикс ожидает та же участь, свойственная всем девицам её положения.       — Ты умная и знаешь, что нужно делать, Беллатрикс.       Она схватила его за руку, не позволив уйти.              — Проклятый Корбан Яксли должен стать моим суженным в декабре.       — Так уже назначена дата? — ехидный смешок искривил тонкие губы.       — Не смешно, — встав перед лицом мужчины, Белла вынудила его взглянуть на себя. — Ты даешь мне свое благословение?       Большим пальцем проведя по скуле Блэк, Том склонился к шее, опалив мочку уха шепотом.       Напряжение охватило тело, не позволив сдвинуться с места. Его близость, пусть и редкая, действовала на Беллу похуже маггловского наркотика. Отшагнув, Реддл удалился, отметив, что его доверенная последовательница осталась довольной его кратким ответом, по-прежнему звенящим в ушах. Туман шлейфом клубился за мантией Реддла, исчезающего во тьме леса, опоясывающего древнее поместье. Сверкнула вспышка ядовито-изумрудного оттенка, а следом за ней с небес спустились три черные воронки дыма. Прибыли Пожиратели: Абраксас Малфой, Фелициан Нотт, Леланд и Безил Бёрки. Три мага старой закалки, как говорил Орион.       Порыв ветра растрепал черные кудри. Поразмыслив, Беллатрикс двинулась в сторону поместья Реддла. Этой ночью они нанесут визит Тириону Ангусу, занимающему почетную должность в Визенгамоте. И от его решения будет зависеть его же дальнейшая судьба. С рассказов Тома Белла знала: Тирион умен и расчетлив, своей выгоды он не упустит. Поэтому несложно предугадать его выбор, ведь каждый умный человек хочет быть на стороне победителей. Блэк сжала пальцы, увенчанные перстнями, в кулаки. Министерство может держать долгие годы оборону, словно попрошайки, обращаясь к Европе за подмогой, но рано или поздно Великобритания падет к ногам Тома Реддла, а за ней и весь мир.       — Мисс Блэк, — беловолосый мужчина почтенно склонил голову при виде подошедшей девушки. — Я…       — Закрой рот, Корбан, мне не до тебя!       Пройдя мимо будущего муженька, Беллатрикс позволила Рудольфусу накинуть ей на плечи мантию. Она трансгрессировала, отчетливо видя, как Яксли кривит рот, явственно недовольный тем, что ему досталась капризная девица, не ставившая его ни во что.

***

             Укачивая трехмесячную дочь, Марлин стояла у окна, дожидаясь прихода Фабиана и Гидеона. Они вчетвером поселились в двухэтажном доме в центре Лондона, в одном из маггловских кварталов. Мистер МакКиннон долго сетовал на решение дочери и зятя, неустанно говоря, что жизнь рядом с магглами выйдет им боком, ведь, как не крути, немагическое поселение в случае битвы пострадает в первую очередь, став пушечным мясом на пути Пожирателей и мракоборцев. Однако молодые люди были непреклонны, свято верующие в то, что в силах защитить друг друга и малышку Фаину.       Фабиан признал дочь по документам, как и положено, но Марлин замуж за него так и не вышла, хоть он и просил её неоднократно. Фабиан был несомненно ей дорог, но любить его она не любила. Отец Марлин настоял на том, чтобы его внучка носила двойную фамилию, раз уж её родители не желают узаконить свои отношения. Семейство МакКиннонов имело весьма внушительное состояние, а также пользовалось уважением в обществе. Поэтому мистер МакКиннон до последнего настаивал на том, чтобы дочь с внучкой, да хоть с никудышным зятем, жили под его крышей, но молодежь решила иначе, так еще и Гидеона с собой прихватила.       — Птичка пролетела вдоль высокой башни замка. Птичка принесла весточку, принесла весточку с Юга. Пришла зима. Пришла зама в ее родные края… — напевая, Марлин без сил опустилась на постель.       Фаина оказалась капризным ребенком. Спала она чутко и, слыша малейший шорох, тут же просыпалась. Фаина могла орать часами, захлебываясь в слезах. Никакие чудодейственные зелье и настойки, кои самолично изготавливала Лили под чутким руководством Снейпа, нередко захаживающего в дом Поттеров, не действовали. Снейп предлагал усилить дозу, но Фаина была слишком мала, и потому сие действо могло навредить её здоровью, о чём, не уставая, твердила будущая целительница. Полтора месяца проведя на стажировке в Святом Мунго, Эванс начала задирать нос, тыкая каждому в ошибки, хоть и случайные. Разумеется, делала она это не со зла, разве что безотчетно подражала миссис Рафа, заслужившей ее уважение.       — А вот и папа пришел, — обернувшись на дверь, Марлин робко улыбнулась, подходя ближе.       Фабиан с трепетом взял дочь на руки, ласково шепча ее имя. Не прошло и минуты, как плач Фаины стих. В руках отца малышка заснула крепким сном. Криво усмехнувшись, Марлин невесомо коснулась лба дочери, удостоверяясь в том, что жар ее не беспокоит, как это было пару дней тому назад.       — Не понимаю, почему она тебя любит больше?       Подобрав с постели мягкое одеяло дочери, девушка сложила его в два раза, убрав в шкаф. МакКиннон с детства привыкла держать вещи в порядке и потому едва ли выносила привычки Пруэттов раскидывать мусор везде, где только ступают их ноги. Порой Марлин обнаруживала использованные чайные пакетики на кухонном столе; влажные полотенца, валяющиеся на полу в ванной; грязные вещи на полках в шкафу, а иногда и под кроватью. В редкие дни Марлин навещала Фабиана в его комнате, но надолго не задерживалась, так как с трудом выносила его кавардак.       — Вот увидишь, скоро я ее от тебя не оторву, — уложив дочь в колыбель, юноша заботливо прикрыл ее одеялом.       — Послушай, я тут кое-что надумала и решила тебе сообщить, — Марлин похлопала по месту на своей постели, подзывая Пруэтта. — Не то, чтобы я буду отталкиваться от твоего мнения, но я считаю нужным поставить тебя в известность.       Издав смешок, Фабиан присел рядом. Он договорился с Марлин попробовать жить вместе ради того, чтобы у их дочери было счастливое детство, дабы она не чувствовала себя обделенной родительской любовью. С обеих сторон жертва велика, однако чего не сделаешь ради счастья своего же ребёнка. Порой они снимали напряжение, уединяясь в комнате Фабиана или в ванной, но в основном старались придерживаться своих же условий, кои записали на маггловском стикере, приклеив его на холодильник. Гидеон долго потешался с двух новоиспеченных родителей, тайно жалея, что их отношения держатся на ребенке, а не на их чувствах друг к другу.       Как истинный романтик, Гидеон переживал свою личную трагедию.       — Я не сомневаюсь, ты всегда была решительна, не то, что я.       У Марлин защемило сердце, видя, как все еще влюбленный в нее мужчина мучается от своих же чувств, не зная, как от них избавиться. Если бы ей было подвластно собственное сердце, то Марлин непременно выбрала бы Фабиана. Ведь он такой светлый, добрый, а порой искрится. Она любила его смех, его шутки, его добрый и кроткий нрав. Да только сердцу не прикажешь.       — Я хочу вернуться в спорт. Мне уже поступило предложение от Гейдельбергских гончих, и я дала положительный ответ.       Фабиан открыл рот, не зная, с чего начать. В стране, как и в Европе, сейчас неспокойная обстановка, всюду бунты, вызванные кризисом. Второй год идет гражданская война в магической Великобритании, а страдают мирные жители. Смертность не возросла, как ни странно, однако же недовольство простого люда росло.       — Ты останешься в Лондоне, или нам придется переехать?       На мгновение Марлин подумалось, будто услышанное ей почудилось. Ее восхищала преданность Фабиана семье, а ведь она и Фаина теперь являются её частью. Он так легко согласился на ее условие. МакКиннон не удивилась бы, будь Фабиан готов бросить все, даже родного брата, если Марлин об этом попросит.              — Нам? Неужели ты…       Накрыв ладони девушки своими, Пруэтт улыбнулся так широко, как только мог. Ради этой волшебницы он на все готов, а уж поменять место жительства — сущий пустяк.       — Марли, куда ты с Фаи, туда и я.       Пальцами проведя по рыжим отросшим прядям, девушка склонилась над лицом парня, запечатав на его лбу долгий поцелуй. Как бы ей хотелось, чтобы ее сердце выпрыгивало из груди при виде Фабиана; чтобы земля уходила из-под ног, стоило бы ему подарить ей улыбку; чтобы она спать ложилась, мечтая о нем. Увы, но ни того, ни другого не было. На самом же деле подобных чувств Марлин так и не повезло испытать ни к одному мужчине. Даже Сириус, который ей нравился в конце четвертого курса, стал не более чем блеклой тенью в водовороте воспоминаний.       — И ты не против? — с плеч будто упал тяжелый груз, преследовавший ее три долгих дня.       — Я на всё ради вас готов, — Фабиан с любовью взглянул на кроватку дочери, а затем на девушку, значащую в его жизни так много. — Я люблю тебя, Марли.       МакКиннон уронила лицо в ладони, не сдержав всхлипа. Она чувствовала себя предательницей. Ни один Фабиан возлагал надежды на их отношения, а также их семьи. Вполголоса шепча её имя, Пруэтт обнимал девушку за плечи, прижимая к своей груди. Его теплые ладони гладили её волосам, на ухо нашептывая слова утешения. Ему было больно видеть её слезы.       — Знаешь, а ведь я прибрался утром, — подмигнув, Фабиан большим пальцем утер влажность под глазами МакКиннон.       Стянув через голову свитер, Марлин уселась на бедра парня, со страстью прильнув к его губам. Пальцы Пруэтта нащупали застежку бюстгальтера, избавив Марлин от нижнего белья. Ладони сжали округлые ягодицы, стянув хлопковые шорты.       — У нас минут двадцать, — девушка глянула на кроватку дочери, — поторопитесь, мистер Пруэтт.       Подмяв Марлин под себя, Фабиан игриво усмехнулся, прильнув губами к вздымающейся груди. Закатив глаза, девушка запустила пальцы в рыжие волосы, ощущая его ладонь меж бедер. В интимной жизни у этих двоих никогда не было проблем.       Может, любви не было, зато страсть сжигала.

***

Франко-итальянская граница, гористая местность 20 августа, 1978       Слыша хруст сухих веток под ногами, Регулус хотел выругаться, как порой это делал отец — сально и грязно, но он не должен был себя выдать. Поттер, будь она проклята, заставила его проникнуть в палатку старейшин, пока они вместе с кланом и Вики приносят жертву Кровавому Богу. Утром была устроена охота на зверье. Регулус был свидетелем тому, как три ведьмы с коронами из костей животных верхом на фестралах загнали лося к обрыву и там же ему распороли брюхо, выпотрошив тушку, но перед этим отсекли голову от тела, а рога, как трофеи, забрали себе.       У Костяных ведьм было веками заведены те традиции, которые прочим магам, не знакомых с их вероисповеданием, могли показаться варварскими. Ведьмы не брезговали убийствами, считая, что за каждый грех должны платить кровью. Реддл лет пять назад хотел переманить их на свою сторону, по сей день видя в них ценных сторонников, но, к сожалению, ведьмы оказались свободолюбивыми. Их вера не позволяла покинуть родные земли, как и повиноваться тому, кого они считали отступником от истинной веры.       Пронесся гортанный ор, принадлежащий дюжине ведьм. Они возносили окровавленные по локоть руки к небу, читая молитву на древнем диалекте. Вики была в их числе. Она плясала вокруг костра с венком на голове из трав в виде короны. Обычно к чужестранцам относились холодно: к ним долго присматривались; годами могли не подпускать к костру и общим сборищам; ели они в стороне, а спали на холодной земле без спального мешка и палатки. А Вики, что странно, приняли, как только она оказалась на их территории, так еще и встретили целой оравой.       Регулус, чисто по рефлексу, наставил палочку на ведьм, да только одна из них рукой махнула, и он тут же прирос к земле, не имея шанса пошевелиться. Вики отвесила ему подзатыльник, но это была меньшая из бед. Костяным ведьмам он не нравился, впрочем, как и они ему. Блэка ужасно злило то, что Вики, глупая девочка, верно идет ко дну, погрязая в Дремучем лесу. Она бегала по лесам; танцевала у костра; ела сырое мясо, следуя законам Кровавых ведьм, да и много чего делала, пока Регулус пыхтел от злости, всюду ища подвох.       А вчера она поставила его перед фактом: ведьмы собираются всем кланом завтрашней ночью, так как считают её священной, а он должен проникнуть в шатёр старейшин, дабы найти древний кровавый кинжал. И Виктории, конечно же, нужно быть там, так еще и стать частью ритуала, подробностей которого Регулус не знал. К тому же, как он понял: вскоре Поттер удостоится чести, получив корону из костей трех зверей. Сие означало одно: Виктория не просто была талантливой ведьмой, с чем Регулусу соглашаться не хотелось, она была особенной. Возможно, по этой же причине она должна была умереть на каменном ложе, отдав свои силы далекому прадеду.       — Да чтоб вас! — спиной прижавшись к стволу дерева, Регулус испустил громкий свистящий звук. — Раз-два, раз-два, побежал!       Рысью бросившись к шатру, Регулус проник внутрь, чудом оставшись незамеченным. Присвистнув, он обнаружил, что шатер-то вовсе не прост, как кажется снаружи. Под ногами мягкие ковры из шкур животных; софы с десятками мягкий подушек; шторы, служащие стеной, отделяя одну комнату от другой; куча антикварных вещиц прошлого столетия. Осмотревшись, Регулус сначала бросился к шкафу, но, не найдя там ничего стоящего, ринулся к письменному столу, находящемуся рядом с алтарем. Ничего не найдя, Регулус нахмурился, уперев руки в боки.       Вдруг его осенило: а что, если нужная ему вещь находится в тайнике? Когда-то давно Регулус любил следить и подслушивать своих же домочадцев, таким образом он узнал, что чары иллюзии здорово помогают спрятать ценную вещь под носом у того, кто её ищет. Из-за пазухи вытащив волшебную палочку, Регулус вскинул вверх руку, совершив круговое движение кистью. Мгновение, и за спиной Блэка появился увесистый сундучок на комоде. Резная отделка инкрустированная драгоценными камнями. Весьма незаурядная вещица.       Хмыкнув, парень подступил ближе. Резко одернув руку от сундучка, Блэк сжал зубы, сдержав вскрик. Как и следовало ожидать, на ларец было наложено защитное заклинание. Услышав приглушенные голоса, Блэк хотел броситься к выходу, но тут был лишь один. Не зная, куда деться, Регулус спрятался за штору, едва не запутавшись в собственных ногах. Притаившись, он на всякий случай наложил на себя чары скрытия, которые являлись его слабой стороной. Сколько бы он не тренировался, все бестолку.       — Что думаешь? — хриплый голос резал слух.       Регулус сразу узнал обладательницу смрада.       — Она сильна и даже очень. Давно я не встречала таких личностей, — раздался неприятный на слух лязг, отчего Блэк скривил рот. — Она должна остаться с нами.       Ответом послужило мычание.       Сквозь щелку Регулус видел двух женщин, не блещущих красотой: у одной кривые пальцы и неказистое лицо; у другой бородавки по всему лбу. И, несмотря на этих двоих, Блэк не мог отрицать того, что среди их клана были писанные красавицы. Взять хоть бы Агнес, Флору, Энни и многих других. Порой он сам не замечал, как засматривался на девиц, в упор его не замечающих.       — …Что-то в ней не так. Не могу сказать наверняка, но порой я чувствую, находясь вблизи Вильмы, будто она проклята… Не знаю…       Прислушавшись, Регулус сжал челюсть. На какой-то миг он позабыл о том, что не должен себя выдать, находясь в укрытии. Сейчас значение имело проклятье, нависшее над Викторией, о котором ведьмы распространяться не спешили. Они переглянулись, не став продолжать разговор.       — Проведем ритуал, а там видно будет, — женщина по имени — Кираинна устало прикрыла глаза, сняв с головы корону.       — Хочешь заклеймить её?       — Возможно… Чувствуешь, мужчиной пахнет…       Обе глянули в сторону Регулуса. Он был готов наложить в штаны, сомневаясь в том, что маскирующие чары действуют. Женщины было двинулись в его сторону, как чья-то рука закрыла ему рот, за шиворот вытащив из шатра. Сначала он не понял, что произошло, а когда осознание происходящего медленно начало пробираться в разум, Регулус был готов вернуться к ведьмам, только бы не видеть эту чертову ухмылку.       — Какого?..       — Заткнись!              Мужская ладонь второй раз за минуту заткнула рот Регулусу. Слизеринец обернулся, видя вышедших из шатра ведьм. Они принюхались, обменялись молчаливыми взглядами и, так не найдя ничего примечательного, вернулись обратно в шатер, продолжив разговор без подслушивающих. Регулус бросил взгляд на парня, — да, у него определенно получается лучше скрываться от нежелательных глаз. Было несложно предположить, что он чем-то обеспокоен, возможно, — как размышлял сам Регулус, — ведьмы просто боялись того, что Вики не согласится на ритуал, хоть она и приехала в эту дыру на границе Италии и Франции ради знаний. Поттер не посвящала Блэка в свои дела, что его злило.       — Какого черта? — выронив из рук лукошко с дикими ягодами, Виктория сократила расстояние.       — Я тоже рад тебя видеть, bébé, — как свойственно любвеобильному парнишке, Дамиан обольстительно улыбнулся. — А тебе идет наряд этих неотесанных дикарей.       Перебросив косы со спины на грудь, Поттер двинулась в сторону палатки, приказав двоим следовать за ней, что они и сделали. Гранье-Пажес присвистнул, отдав Регулусу должное за то, как он обустроил их жилище. Без спросу присев на кровать, Дамиан закинул руки за голову, попеременно глядя то на Викторию, мечущую в его сторону молнии, то на Регулуса, утратившего дар речи при их встрече. Сдавшись, он наложил заглушающие чары на палатку, не без сарказма рассказав о том, что Флимонт Поттер послал его приглядеть за Викторией и ее плюс один.       Он не забыл отпустить шуточку о тайной свадебной церемонии, хотя о Пожирателях и словом не обмолвился. Вики предположила, что блестящий аврор, как его прозвали в Министерстве магии, всего-навсего не знал о статусе Каркарова, Долохова и Лестрейнджа. Регулус густо покраснел, когда Дамиан рассказал, что стал «невольным» свидетелям его пьянки. И Дамиан не был бы подлецом, если бы не вдавался в подробности, например, о том, что вдрызг пьяный наследник рода заблевал самого себя, когда с моста выкрикивал имена брата и невестки, от всей души поздравляя их со свадьбой.       — …«Ты наконец-то стала Блэк, нелепица!» — Дамиан пригладил упавшие на глаза пряди. — Вот так он кричал, bébé.       Вики бросила взгляд в сторону Блэка, побледневшего так, будто он увидел осуждающую его мать с чистыми простынями в руках в день, когда ему приснился один из кошмаров.       — Трепло, — пробурчал слизеринец, уединившись в ванной комнате, находившейся за тонкой перегородкой. Ага, ванна, так ведро и бочка.       — Что сказал? — Дамиану явно не понравилось, как его обозвал мальчишка, однако он был с ним согласен, но лишь отчасти. Все же не стоило рассказывать настолько подробно причину его приезда.       — Хоть ты заткнись, — опустившись на деревянный стул, Вики разулась. — Ты следил за нами с того момента…       — Когда вы сели в машину, bébé.       Дамиан подмигнул Виктории, похлопав по месту рядом с собой, что она, естественно, проигнорировала. Поразмыслив с минуты две, Поттер уже была намерена выставить незваного гостя за дверь, да только он категорически был против её решения. Дамиан заявил, мол, «дождемся мальчика и цивилизованно решим: остаюсь я или нет». Вернувшись к Виктории и Дамиану, Регулус был не в состоянии что-либо решить, потому как аврор оголился по пояс, сославшись на то, что не может ходить во влажной от пота рубашке.       Молчание Регулуса было расценено за знак согласия.       — Но спать будешь там, где пристроился, — разозленная Виктория залезла в свою постель, повернувшись к парням спиной.       — Не понял, — парень глянул на не менее ошеломленного Блэка. — Разве эта, — он указал на постель Регулуса, — не твоя кровать, bébé. Но как?       Гранье-Пажес подумал, что его разыграли. Ведь не могла постель мальчишки выглядеть опрятнее постели Поттер. К сожалению, реальность оказалась сурова. Вики весь день бегала по лесу, учась у Костяных ведьм тому, о чем не пишут в книгах, не рассказывают в школе. Ну а Регулус сходил с ума от скуки, потому и держал палатку в чистоте, несколько раз на дню устраивая уборки. Он нередко представлял, как находится в придорожном маггловском кафе, поедая бургеры с хрустящим картофелем фри, запивая прохладной газировкой. Матушка, само собой, была бы против, если бы ее любимый сынок гробил свое здоровье едой маггловских выродков. Но что поделать, коли желудок хочет, да и мозг не против?       — Я сплю у стены, — буркнул слизеринец, минут десять складывая свои вещи.       — А зубы почистил, малыш? — Дамиан хохотнул.       Гранье-Пажес знал наверняка, что мальчишка специально тянет время, надеясь, что он заснет. В каждом движении, в каждом взгляде Регулуса отражалась скованность. Он волновался. Ещё бы, с таким красавчиком и в одну кровать, неудивительно, что Виктория дала заднюю! Пересилив себя, слизеринец залез в постель, в последний момент чуть было не упав на Дамиана, внимательно за ним наблюдавшего. Согнув ногу в колене, аврор с ухмылкой поглядел на покрасневшего Регулуса, спиной повернувшегося к стене.       — Знаешь, а ведь я люблю спать голышом, — тихий шёпот у мочки уха вызвал дрожь в теле.       Блэк невнятно пробурчал, до подбородка натянув одеяло. Минут восемь ничего не происходило. Регулус слышал сопение Виктории, размеренные вздохи и выдохи Дамиана. Он и сам медленно проваливался в сон, как вдруг на его бедро опустилось что-то теплое и тяжелое. Он лежал, не шевелясь, упорно делая вид, что он спит. И всё это не более чем кошмар. Мало ли, Дамиану захотелось поиграть в идиотские игры, вот он его и провоцирует. Прошла минута, две, пять. Чуть привстав, Регулус прищурился, силясь разглядеть в кромешной темноте то, что придавило его бедро.       — Мерлин, — на выдохе прохрипел слизеринец, опустив голову на подушку.       Спящий Дамиан закинул на него ногу. Что-то было в его жесте такое, отчего Блэку потребовалось пара минут, чтобы прийти в себя. Его захлестнул жар, обжегший лицо. Заерзав, Регулус пытался сбросить ногу Дамиана с себя, потому что это неправильно. Неправильно то, что его тело реагирует на близость с противным парнем, мнившим себя пупом земли. Неправильно и то, что Регулус хотел, в чем самому себе было стыдно признаться, чтобы Дамиан сделал что-то более провокационное. Что-то, от чего Регулус забудет, зачем приперся в это проклятое место.       — Не дергайся, — голос Дамиана — словно приказ, заставший Блэка подчиниться.       Левой рукой прижав безвольное тело Регулуса к своей груди, Дамиан испустил парочку громких вздохов, лбом прижавшись к плечу Блэка. Каждую ночь Гранье-Пажес проводил в объятиях женщин, лет этак с пятнадцати. Поэтому он привык засыпать, обнимая кого-то, чувствуя живое тепло, доказывавшее, что он не один, что он кому-то нужен, пусть и всего на ночь. Данная привычка повелась за ним после смерти матери, скончавшейся на руках младшего сына.       Порой закрывая глаза, Дамиан видел её окровавленное тело, её исказившееся в гримасе ужаса лицо. Она захлебывалась кровью, не имея возможности пошевелиться, чтобы обнять сына в последний раз, облегчив его страдания. Дамиан был с ней до последнего, а после еще часа три, не выпуская хладный труп матери из своих объятий. С того момента отношения в семье изменились: Викториан отдалился; отец привел в дом свою любовницу, с коей развлекался за спиной жены при ее жизни; Дамиан стал блеклой тенью, неделями не выходя из своей комнаты, а затем он нашел утешение в объятиях мачехи назло отцу, не подозревающему о том, что происходит в его отсутствие.       Вики проснулась на рассвете. Сонно зевая, она свесила босые ноги с постели, не сразу заметив, что двое парней спят в обнимку, тесно друг к другу прижавшись. Ухмыльнувшись, Виктория покачала головой, не став будить Дамиана с Регулусом. Возможно, днем она пошутит по поводу этой ситуации, но не сейчас. Локтями облокотившись на круглый столик, Поттер по быстрому написала отцу и брату, заверив, что с ней все в полном порядке и нет причин для беспокойств. Джеймс, конечно же, напишет письмо в ответ, завалив ее тонной вопросов.       Покинув палатку, Виктория сощурилась от яркого солнца, лучи которого пробирались сквозь ветви высоких деревьев. Потянувшись, Вики привстала на носки, раскачиваясь. Небольшая зарядка ободряла. Мимо прошли три ведьмы, кивнув, когда издалека завидели Викторию, которую они уже считали частью своего клана. Вики ответил тем же, напряженно улыбнувшись.       — Еще неделя, продержись неделю, — как мантру повторяла она сама себе, ногтями впиваясь в кожу ладоней. — Давай, Вик.       Дурак Регулус считал, что она глупая, легко поддающаяся манипуляциям. На самом деле Вики преследовала свою цель. Виктория жаждала узнать принципы магии Костяных ведьм, даже если они пугали до чертиков. Поступок Вики равносилен предательству, но беда в том, что другого выхода у неё не было. Знания — священны. Ей нужно было знать их секреты, чтобы бороться с теми, кто хочет навредить её родным и любимым. Виктория понимала, рано или поздно ей придется сделать выбор: прикрывать спину мужу или брата с друзьями.       Но Виктория Блэк, урождённая Поттер, не собиралась играть по чужим правилам, выбирая что-то одно из двух. Либо все, либо ничего. Поэтому Виктория придумает свою собственную игру, и плевать на последствия, если они не касаются ее семьи.       — Вильма, пройдись со мной, — Агнес увлекла ее вглубь леса, придерживая за локоть. — Через семь дней мы проведем ритуал посвящения в священную ночь…       — Кровавого Бога я знаю, — застенчиво улыбнувшись, Блэк опустила голову.       Которую неделю она отыгрывала роль покладистой дурочки, воспринимающей каждое слово за чистую монету. Учитывая, что Костяные ведьмы и сами скрывали от неё правду, манипулируя и недоговаривая, то поступок Виктории не так уж и плох. В конце концов, каждый преследует свои цели, используя друг друга.       — Верно, — женщина не пыталась скрыть удивления. — Пожалуй, я не ошиблась, разглядев в тебе потенциал.       Костлявые пальцы, похожие на птичьи кости, обтянутые тонкой кожей, коснулись щеки Виктории, почти с нежностью проведя по контуру подбородка. Вики замерла, позволяя ведьме проникнуть в её разум. Как минимум год назад Моргана научила Викторию скрывать свои мысли, создавая виражи. Поттер училась медленно, практикуя простейшие заклинания, получающиеся где-то с десятой попытки. И она заслуживала уважения хотя бы за то, что никогда не сдавалась. Виктория пренебрегала сном, забывала о еде и друзьях, поглощая знания из дневников предков. Моргана до последней секунды своего прибытия в мире смертных верила в силы Виктории и ни разу в ней не засомневалась.       — Я стараюсь.       Агнес кивнула. Пару минут они шли в молчании, соприкасаясь плечами. Оказавшись у горячего источника, Агнес улыбнулась. Виктория была здесь всего раз. Пока нагие ведьмы купались в чистых водах, бывшая гриффиндорка сидела у берега по колено, свесив ноги. Вики боялась воды. В четырехлетнем возрасте упав с утеса, она несколько минут провела под водой. Отец вытащил ее, прибежав на крик Джеймса. Флимонт делал массаж сердца, давясь слезами, в ужасе наблюдая за тем, сколько воды выходит из тельца его дочери. Вики помнила лишь тьму и привкус соленой воды во рту. После того случая она до семи лет закатывала истерики, не желая принимать ванну.       Но время шло, она взрослела, и страх потихоньку сходил на нет, однако Вики так и не купалась в озере, в речке или в океане. Поттер любила Черное озеро в Хогвартсе, и один раз, держа Сириуса за руки, она смогла встать на лед. Именно Бродяга помогал ей преодолевать страхи. Он научил её тому, что все те страхи и сомнения не больше чем иллюзия. Не полностью, но Вики сумела побороть то, что не давало ей двигаться дальше. Но стоя перед источником, она была готова упасть в ноги Агнес и молить о том, чтобы та отпустила ее. Виктория боялась до дрожи в коленях, зная, через что ей предстоит пройти сегодняшней ночью.       Целое утро до полудня она и другие ведьмы медитировали. До трех часов дня блуждая по лесу, Вики на пару с Эридой собирала ягоды и грибы, расставляли силки, ловя зайцев, послуживших обедом. Готовкой занимались две молодые ведьмы, чьи имена Виктория запомнить не сумела. Как стемнело, ведьмы развели костер, совершая вечерний обряд, превознося молитвы божествам и танцуя. К ужину был допущен Регулус. Он сидел рядом с Викторией, молча поглощая еду, больше не казавшуюся ему помойной похлебкой. Он по глазам видел, что Поттер что-то терзает. И ему хотелось знать правду.       — Ну что! — Вики зыркнула на парня, зная, что ей не отвязаться от его дотошных вопросов.       Отложив миску с похлебкой, Регулус увлек Викторию в их палатку, из которой Дамиан целый день носа не высовывал, отчего Блэку приходилось его развлекать. Дамиан оживился, когда двое зашли внутрь, угрюмо храня молчание. Нервно закусив большой палец правой руки, Вики присела на край своей постели. Зубами сорвав кожу у ногтя, девушка пискнула, обнаружив капли крови, окропившие губы. Мерзкая привычка закрепилась за ней с детства, передавшись от Джеймса, чуть ли не до кутикул сгрызавшего свои ногти.       — Я… — теребя кончик косы, девушка поджала губы, поочередно глянув на парней, ждущих ее ответа. — Они хотят, чтобы я очистилась, — Вики исподлобья взглянула на Регулуса.       — Что значит очистилась? — Блэк походил на оголенный нерв, искрившийся при соприкосновении. — Отвечай, что значит очиститься? Опять какие-то ритуалы?       — Да. Нет. Не совсем. Я должна искупаться в источнике под полной луной и…       — Подожди, то есть ты будешь нежиться в теплой водичке голышом? — усмехнувшись, Дамиан скрестил на груди руки. Регулус предостерегающе взглянул на аврора. — Ну а что? Я бы посмотрел.       Подмигнув Виктории, молодой человек плюхнулся на постель Блэка. Он помнил ночь, проведенную в обнимку с неприметным слизеринцем, с утра делающего вид, будто между ними ничего не произошло. Глупо, конечно, ведь Дамиан не слепой. И он видел, как тело мальчишки реагирует на его близость, в особенности зона паха.       — Рот закрой, или я помогу.       — О, малыш, я трепещу от предвкушения. Может, отшлепаешь меня за плохое поведение?       Краснея от злости, Регулус держался, лишь бы не наброситься на противного паренька с кулаками. В отличие от старшего брата, Регулус умел держать себя в руках, контролируя эмоции. Не они им управляют, а он ими.       — Заткнитесь уже, — Поттер прижала ладони к голове.       — Чего ты боишься, это же просто вода…       — Это не просто вода, Регулус! Я не могу, не могу! — Вики вскочила на ноги, отпрянув от парней. — У меня не должно быть слабостей, но я не могу. Это выше моих сил.       Глаза жгло от предательских слез. Чувствуя себя беспомощной и всеми покинутой, девушка обхватила себя за плечи, не зная, бежать ей или остаться, подчинившись условиям шабаша.       — Я не хочу, мне страшно!       Дамиан напрягся, видя, как тело Виктории дрожит, а сама она бьется в истерике. Сократив расстояние, Регулус прижал плачущую девушку к себе. Вики вырывалась, ненавидя себя за то, что дала слабину. Она разрыдалась на глазах у двух парней, словно мелкая девчонка. Позор.       — Успокойся, я помогу тебе.       Прикрыв глаза, в мозгу Регулуса замелькали пестрые картинки, меняющиеся с бешеной скоростью. Он видел падение, всплеск воды, толщину глубины. Чувствовал обжигающую горечь в легких, страх. Бешеный, нечеловеческий страх. Вики до ужаса боялась воды. Регулус не поверил увиденному, зато теперь он понял причину ее истерики.       Она позволила ему увидеть то, что пережила лет пятнадцать назад. То, что по сей день выводило ее из равновесия.       — Отправляйся, я все сделаю.       Его прохладные ладони пригладили черные волосы, заплетенные в тугие косы. Он расплел их, позволяя длинным локонам водопадом ниспадать по хрупким плечам. Мальчишкой Регулус заплетал Цисси волосы, превращая белоснежные пряди в колтуны. Она злилась, плача и психуя, но все равно позволяла повторить попытку кузена заплести ей косичку. Нарцисса не умела отказывать, тем более любимому брату, с коим у них была особая связь.       — Как? — утерев влажность на щеках, Вики громко сглотнула.       — Иди, Тори, я все сделаю, — губами прижавшись ко лбу девушки, Регулус бросил мимолетный взгляд на притихшего Дамиана, во все глаза следившего за парочкой. — Доверься мне.       Ровно в полночь три молоденькие ведьмы помогли Виктории избавиться от ночной сорочки. Длинные волосы прикрыли груди, будто чёрные змеи, обвившие тело. Вики походила на высокого ребенка, страдающего от недобора в весе. Раздался вой. Ступая по холодной после дождя земле, Блэк прикрыла глаза, чувствуя, как горячая вода касается щиколоток. Шаг вперёд, затем два и пять. Стоя в воде по пояс, Вики открыла глаза, подняв взгляд к небу. На возвышенности обрыва находился Регулус, а рядом с ним Дамиан. Губы слизеринца беззвучно шевелились, но Вики слышала его голос, поток его мыслей, строкой проносящийся в её голове.       «Ничего не бойся, Тори, я рядом. Просто дыши. Обещаю, я прыгну за тобой, если что-то пойдет не так.»       Вики благодарно кивнула, ощущая одинокую слезу, скатившуюся по щеке. Быть может, Регулус Блэк всем своим видом показывал, что терпеть ее не может, однако он один из тех, кто помогает ей, кому она верит безоговорочно. Лунный свет осветил тело Виктории, ослепительным мерцанием покрыв ее кожу. Дамиан в восторге разинул рот. Он видел много обнаженных женщин, худых и толстых, высоких и низких, красивых и не очень, но ни одна их них не запомнилась ему как Виктория, похожая на морскую диву. Хрупкая сирена, источающая звездное сияние.       — Она прекрасна…       Лежа на спине, Вики разводила руки в стороны, удерживая равновесие. Она не чувствовала страха благодаря Регулусу, взявшего её эмоции на себя. Сейчас ей было хорошо и спокойно. Небесная сила наполняла ее тело, даря такую мощь, о которой можно было только мечтать. Первая мысль Вики была: надо рассказать Кэт и Лили.       — Сёстры, — голос Кираинны пронесся эхом, — примем ли мы в свои ряды ведьму, доказавшую свою преданность?       Громогласное «Да» почти что оглушило.       Полная луна скрылась за тучами. Вики вернулась к берегу, где протянутые руки Геры и Фионы помогли ей выбраться из воды. Виктория знала, что ей нужно делать. Опустившись на колени, она склонила голову. В окружении двух ведьм Агнес подошла ближе, накинув на подрагивающие плечи Виктории алую мантию. Пробежался ропот. Обычно новенькие ведьмы, коих только приняли в свои ряды, удостаивались светлых мантий, значащих их непрочность.       Возложив на голову Виктории корону из костей оленя, сумрачного кота и белой лисы, Агнес окунула ладони в глубокие миски, кои держали две подошедшие с ней ведьмы. Большим пальцем окрасив веки Виктории заячьей кровью, Агнес изобразила на ее лбу руну Вуньо, а после отошла на несколько шагов назад. Вики глядела на пять десятков ведьм, прибывших сюда ради нее. Шабаш собирали в редкие случаи, и инициация ведьмы балы как раз из тех случаев.       — Добро пожаловать, волевая защитница.       Костяные ведьмы приняли Викторию в свой клан.

***

22 августа, 1978       На городок Литтл-Хэнглтон медленно опускался туман, прозрачным флером обволакивая бескрайние поля, верхушки деревьев и крыши маггловских домов. Когда Том Реддл решил поселиться в доме своего отца, наложив с десяток защитных заклинаний, и став самоличным хранителем тайны местонахождения поместья. Как хотел с незапамятных времен, Том мог бы обзавестись жилищем в Румынии, однако же чёрная магия оставила отпечаток в том месте, где он обагрил локти в крови, без сожаления забрав чужие жизни.       Реддл-старший, его мать, жена и двое детей. Каждый из них пал от смертельного проклятья, выпущенного из волшебной палочки Тома Реддла, купленной в лавке Гаррика Олливандера, когда ему было одиннадцать. Мог ли представить мистер Олливандер, продающий волшебные палочки, что сам вкладывает в руки озлобленного на весь мир мальчика смертельное оружие, в будущем должное унести ни один десяток жизней? Скорее всего, нет.       После того, как дело было сделано, Реддл минут десять сидел у тел несостоявшихся родственников, не чувствуя радости или угрызений совести. Родной отец Тома знал, что приворожившая его волшебница, дом которой при жизни обходили стороной, величая его проклятым, понесла от него. Меропа скончалась сразу после родов, успев прошептать имя сына. Мальчишку было решено отправить в маггловский приют, где он и жил до семнадцати лет. Попав в Хогвартс, Том быстро завоевал авторитет среди сокурсников и уважение учителей.       Том умел играть отведённые ему роли, виртуозно подстраиваясь под нужный образ. К тринадцати годам Реддл решил написать письмо отцу и деду. Ответ не заставил себя ждать: Мраксы не желали его знать из-за грязной крови, а Реддлы из-за волшебной. Собственно, подобного стоило ожидать, однако поведение матери Реддла-старшего расстроило юного Тома, отчего он долго хранил обиду, подпитывающуюся годами. Нила Реддл в грубой форме заявила, мол, если ее никчёмный внук решит пожаловать в гости, то она непременно выставит его за дверь, перед этим обратившись к маггловским властям.       Опозоренный и униженный, Том поклялся самому себе, что каждый, кто позволит проявить к нему неуважение, заплатит за содеянное кровью. И он сдержал свое слово. Маггловские выродки из приюта, от коего за версту несло помойкой и сардинами, поплатились. Он помнил смрад тухлой рыбы, пропитавший отвратительным запахом одежду и комнаты в убогом приюте. Закрывая глаза, Том слышал вопли попавших мальчишек в его ловушку, когда он по кусочку отрезал от плоти Дина Сингера, чье тело так и не нашли. Покончив с жирным пареньком, наложившего в ужасе в штаны, Том накормил приют, ведь в тот день он отвечал за еду. Вытирая руки полотенцем, он наблюдал, как магглы с жадностью поглощают ужин, прося добавки. Они так и не узнали, что сами и сожрали Дина Сингера, о пропаже которого позабыли слишком быстро.       Магией заставив молчать пятерых мальчишек, Реддл отправился в Хогвартс на последний курс, а его жертвам повезло меньше. Миссис Коул была вынуждена отправить воспитанников, которые так и не сумели прийти в себя после увиденного, в лечебницу. Тайну шестнадцатилетнего Тома никто не раскрыл, даже прославленный Альбус Дамблдор, величайший маг столетия. А перед выпускным Том навестил родню матери и отца. Повесив на бедного дядьку убийства семьи Реддлов и Мракса-старшего, слизеринец забрал домовика Мико, поклявшегося ему в вечной верности. Мико ни разу его не предал, годами служа верой и правдой. Но это уже совсем другая история.       Запрокинув голову к небу, Том наслаждался вечерней прохладой. Недавнее задание, на которое он в пару взял Беллатрикс, прошло успешно, если не учитывать ноющую рану на рёбрах. Режущее заклинание, пущенное одним из авроров, оказалось недостаточно сильным, чтобы нанести серьезное увечье, однако след остался. По сути, проклятье предназначалось Беллатрикс, которую прикрыл Том. Все-таки не мог же он пустить своих людей на расходный материал, да ещё и таких талантливых, как мисс Блэк, преданную идеалам Реддла до мозга костей.       Позади раздались шаги. Том не стал оборачиваться, прекрасно зная того, кому они принадлежат. Сириус у него чуть ли не ночевал, не желая возвращаться в отчий дом. Беллы с Цисси не было, потому как они решили провести остаток лета в Монако, ну а Регулус сейчас находился на границы Франции и Италии с Викторией. Поэтому ловить дома нечего, разве что постоянные ссоры то матери с отцом, то Сигнуса с тетушкой Дру. А вот в доме Реддла Сириус ощущал некую умиротворенность, коей так не хватало в жизни. Ему нравилась мрачность особняка, и даже сантиметровая пыль с паутиной не смущала. Хотя домовик Тома порой устраивал уборки, но терялся в подвале, по несколько дней не высовывая оттуда носа.       Подойдя поближе, Сириус локтями оперся на деревянные перила. Достав из заднего кармана джинсов чёрного цвета с дырками на коленях пачку сигарет, он вытащил одну и, поколебавшись, предложил Тому. Тот усмехнулся, но все-таки принял, щелчком пальцев, как часто это делала Виктория, поджег. Сделав долгую затяжку, он ни коим образом не показал того, что курение для него ново, как и ощущение, стягивающее слизистую горла, горечи во рту. Наблюдая за мужчиной, Сириус смахнул собравший пепел с сигареты, не глядя, поднес ее ко рту. Пагубная привычка его успокаивала, помогая усмирить бьющие ключом эмоции.       — Я планирую отправить тебя на задание, — потушив окурок, Том обернулся на парня. — На сольное задание, пора тебя протестировать, гриффиндорец.       Хлопнув Сириуса по плечу, Том скривил губы. Двумя пальцами оттянув нагрудный карман Блэка, мужчина небрежно сунул в него окурок. Данным жестом он дал понять, что пора бы избавиться от маггловских пристрастий. Последовав за Томом, скрывшимся в тени коридора мрачного особняка, Сириус тихо выругался себе под нос. Пусть великий и ужасный Реддл делает, что хочет, но от сигарет он не откажется. Собственно, говорить этого вслух не пришлось, так как у Блэка все было написано на лице.              — Думаешь, я готов? — доски неприятно скрипнули, прогибаясь под весом Блэка, спешащего за Реддлом. Тот резко обернулся, сощурив темные глаза. В беспросветной тени комнаты, окутанной мраком, Сириус мог поклясться, что видел алые отголоски пламени в глазницах Реддла. — Я имею в виду…       — Я знаю, о чем ты толкуешь, гриффиндорец, пойдем.       Они пересекли расстояние от коридора до личного кабинета Реддла. Какого же было потрясение Сириуса, когда Рудольфус, шокированный поступком своего Повелителя, поведал ему о том, что единицы удостоились чести попасть в святую святых, попивая румынский глинтвейн. В тот день Блэк отшутился, мол, в этом нет ничего особенного, а у самого выступила гусиная кожа при осознании, что Том выделил его, посчитав особенным. Возможно и так, да только легче от этого не становилось. Слишком велика ответственность.       Разлив по стакану огневиски с пряным запахом, Том жестом пригласил парня присесть в кресло, что тот молча и сделал. Подбросив сухие полена в камин, мужчина развел огонь и, присев в кресло напротив, вытянул ноги. Янтарная жидкость плескалась в стакане. Волшебной палочкой совершив короткое движение, Том прикрыл глаза, слыша приглушенную мелодию, льющуюся из старого зачарованного граммофона, когда-то принадлежащего семейству Мраксов. Пригубив стакан, Сириус прочистил горло. Реддл будто специально хранил молчание, не стремясь развеять мрачные мысли Блэка, с утра осаждающие его голову.       — Видишь ли, как я покинул Румынию, назначив, так скажем, смотрителя, дела в стране пошли на спад. Мои люди жалуются на то, что доход от поставки, — Том откашлялся, — определенного товара до них не доходит. Из чего я могу сделать вывод, что завелась крыса, набивающая карман моими галеонами, предназначенными моим людям.       Сириус помрачнел. Ситуация и впрямь двоякая, в коей существует множество вариантов событий. И совсем не ясно без подробностей, кто повинен в произошедшем. Может, виновники — люди Реддла, решившие нажиться на чужом доходе. Может, Министерство во главе Минчума приложило руку, решив рассорить преданных Реддлу людей. А возможно, это очередное задание, где Сириус должен доказать, на что способен, продемонстрировав свои таланты.              — Предположим, корень проблем находится в Румынии. От меня-то ты чего хочешь?       Глянув на осмелевшего Блэка, Том сощурился, окинув его пронзительным взглядом. Стоило попытаться проникнуть в водоворот мыслей бывшего гриффиндорца, как перед ним возникла преграда, возведенная Блэком. Краснея от приложенных усилий, Сириус сжал пальцы на подлокотниках кресла, не заметив, как из рук выпал стакан, разбившись при соприкосновении с полом. Скривив губы, Реддл откинулся на спинку старинного кресла, отделанного мягким бархатом, не став предпринимать дальнейшие попытки.       — Меня забавляет то, в какой манере ты со мной общаешься, гриффиндорец. Твой дядька Сигнус боится в глаза мне смотреть, а ты говоришь со мной так, будто что-то значишь. Забавно, не находишь?       — Я не из пугливых, а вот мой дядька данным качеством похвастаться не может. Да и будем честны, я нужен тебе, — новая порция алкоголя обожгла горло, приятной теплотой распространившись по телу. — Не просто так ты приложил столько усилий, чтобы пополнить свою коллекцию очередным самородком.       — Расслабься, Блэк, в тебе нет ничего особенного.       С влажных губ сорвался приглушенный смешок, утонувший на дне стакана. Сириус знал, что Реддл темнит. Очередная проверка.       — А вот нет, ты бы не стал тратить время на посредственного мага, обучая его, как лично, так и через доверенных лиц. Сомневаюсь, что Рудольфус, Долохов с Каркаровым просто так следуют за мной по пятам. Ты бережёшь меня, вот только не пойму, для чего.       Реддл не стал отвечать. Он в самом деле позволял Сириусу общаться с собой как с равным. Вопрос ли в том, как долго Том намерен терпеть неуважение со стороны зеленого юнца. Глупо отрицать, но что-то было в Сириусе цепляющее, то, за что Реддл мог закрыть глаза на его вольность с бесцеремонностью.       — Что ж, ты не так глуп, как твой отец. — Сириус ощетинился. — Что, спеси поубавилось? Итак, я хочу, чтобы в начале сентября ты незамедлительно отбыл в Румынию. Пора тебе учиться управлению, и почему бы не начать с глобальной проблемы?       — Ты хочешь, чтобы я принимал решения от твоего имени? Доверишь мне такую ответственность?       — Почему бы нет? Ты доказал свою преданность, когда Яксли метнул в меня проклятье, и ты же меня прикрыл. Неужто забыл?       Блэк окаменел, растерявшись. Не так давно, недели две назад, когда Реддл взял Адриана Нотта, Рудольфуса и Сириуса на задание, они попали в засаду, как казалось Бродяге. Их окружили мракоборцы. Пусть Пожирателям и удалось сбежать, но проклятье попало в Сириуса, которой прикрыл собой Реддла, взяв удар на себя. Бродяга помнил тот день. Он, не раздумывая, кинулся спасать того, кому было предназначено смертельное проклятие. Он не думал о том, что затормози он, то война бы подошла к концу. Том Реддл был бы мертв, и Сириус смог бы обрести свободу. Всего секунды, да только Том жив-здоров, а у Блэка новый шрам меж лопаток.       — Выходит, все это было ложью?       — Ну почему же? Яксли доказал преданность Министерству, продолжая являться моим человеком, а ты спас мне жизнь. Я доверяю тебе, Сириус.       Сириус. Наверное, это впервые за полгода, когда Том назвал его по имени, при том не скривив рот, как он часто делал. Так ли это важно. Том Реддл, гребаный Волан-де-Морт, доверяет ему. Кто еще может этим похвастаться? Разумеется, лестно осознавать, что такой человек, чья личность вызывает восхищение, выделяет тебя среди прочих.       — Можешь выбрать себе приятеля, я не против.       — Почему в сентябре? Почему не сейчас?       Реддл закатил глаза.              — Через пару дней у твоей сестренки свадьба, сомневаюсь, что ты пропустишь это событие. К тому же, поездка может затянуться на месяцы. И кем я буду, если не позволю молодоженам попрощаться друг с другом?       — Так ты знаешь, — Бродяга кивнул, выпятив верхнюю губу.       — Уж прости, но подарка не будет. Миссис Блэк мои поздравления, а теперь иди, оставь меня.       Покинув кабинет Реддла, Сириус бесцельно шнырял по поместью. Дураку понятно, кого он возьмет с собой, конечно же, Лестрейнджа, Каркарова и Долохова. А согласятся ли они отправиться с ним на несколько месяцев в Румынию, где бушует Гражданская война?

***

      Наблюдая за мухой, плавающей на поверхности сливочного пива, Лили размышляла о том: а не утопилась ли она от скуки? Хоть Римус и вернулся обратно в Лондон, но не сказать, что друзья объединились, как это было в школе. Эванс по глазам видела, что-то с ее другом не так. После возвращения с Севера Римус не то что изменился, он поник. Не было ни шуток, к которым все привыкли, ни историй, приключившихся с ним на другом уголке земли. Лунатик всегда являлся душой компании, но сейчас о нем нельзя было так сказать.       Лили подозревала, что виной тому возможная ссора с Кэтрин. Эванс писала письма Преображенской, но та ей так и не ответила. Кэтрин не из тех, кто посвящает близких в свои проблемы, поэтому Лили особо не рассчитывала на ответ. Джеймс неустанно твердил о том, чтобы Лили не лезла к Лунатику с советами и просьбами поговорить. Он взрослый мальчик и сам со всем справится. В принципе, Лили была согласна с Джеймсом, и всё же ей так хотелось быть полезной.       — Думаю, нам стоит обсудить произошедшее, — раздались разочарованные вздохи. — Да ладно вам, наш друг нуждается в помощи.       — Лили, он нуждается в бутылке хорошего виски, ну и можно девку какую. Знаю я пару девиц, они его точно не разочаруют, — Питер хотел закинуть ноги на стол, но знал, если он так сделает, то мадам Розмерта отлупит его серебристым подносом. — Хороший секс и выпивка быстро его взбодрят.       Джеймс усмехнулся, одобряя совет Петтигрю. В отличие от остальных мародеров, Джеймс всегда прислушивался к Питеру, и пусть его советы имели двусмысленность, но Поттер был абсолютно согласен с другом. Иногда необходима встряска для того, чтобы подняться с колен и двигаться дальше.       — Ты отвратителен, Хвост, — Эванс передернуло от услышанного. — Предлагаю организовать совместный вечер, пригласим Сириуса и, — девушка закусила нижнюю губу, на секунду засомневавшись. — И мою новую знакомую из Мунго, обещаю, она вам понравится.       — Да? Я согласен! — Подперев рукой щеку, Поттер поглядел на девушку, усердно записывающую в блокнот очередную гениальную идею. — Что по поводу еды? Давайте закажем ту пиццу с ананасами, а?       — О нет, Сохатый, сам ешь свои помои.       — Хвост, а ты не дерзи, тебе что в рот не запихни — всё вкусно. Значит, и пиццу мою съешь…       — Добавки попросит, будь уверен, Сохатый.       Вернувшись из уборной, Люпин потрепал друга по волосам, присев рядом с Петтигрю, предложившему ему стакан нетронутого пива. Кивнув, Римус залпом осушил содержимое кружки, рукавом рубашки стерев пенные усы с верхней губы.       — Вот и славненько! — Лили накрыла руку друга своей, ощутимо сжав. Лунатик тускло улыбнулся, благодаря подругу за оказанную поддержку. — Так вы не против моей знакомой?       — Если она красотка, то я за, а если рожа, как у Элли, то даже не зови. Лилс, я молодой, мне развлечься нужно. — Пожав плечами, Питер исподлобья глянул на усмехающегося Римуса. — Нет, ну а что? Я-то парень нарасхват, скажи, Луни, ведь так?       — Конечно, овсяный мальчик, ты наша звездочка.       — Наша гордость! — поддакивал Джеймс, радуясь тому, что друзья хоть и не в полной компании, но собрались вместе. — Наш аленький, не сорванный цветочек.       Питер расхохотался.              — Я с четырнадцати уже давно не цветочек, Сохатый.       Мародеры заржали в голос, вспоминая, как на четвертом курсе Петтигрю, лишившись девственности с Эркинсон, побледневший вернулся в комнату, рассказывая о том, как визжала девчонка то ли от боли, то ли от крови, запачкавшей простыни на её кровати. Мародеры целую ночь успокаивали друга, в подробностях рассказавшего о том шоке, в который он впал при виде женского обнаженного тела.       — Питер! — Эванс стукнула по столу кулаком. — Ты просто отвратителен, все, я в Мунго, а вы и дальше слушайте, как он поимел пол школы, чудом не заглянув в комнаты профессоров.       — Лили, а ты знала, что наша училка по рунам любит помоложе? — со свистом протянул Питер. Мародеры глухо заржали. — А ты, оказывается, еще та развратная штучка. «Поимел», это же где ты таких словечек понахваталсь? Неужто наш Сохатый тебя поднатаскал?       Джеймс подавился пивом, хрипло закашляв. Хвост никогда не подбирал слова, меля то, что первое приходит в голову.       — Мерлин, — прикрыв глаза, Эванс силилась подавить гнев. — Когда ты помрешь в постели с девушкой, имени которой не знаешь, я помолюсь за тебя. Чревоугодник!       — С девкой на члене, Лилс!       Как ошпаренная, Лили вскочила со стула, намереваясь покинуть Три метлы, только бы более не слушать россказни о том, как, где и под каким углом можно удовлетворить партнершу на кухонном столе. Уж лучше она будет заполнять кипу бланков, нежели ещё хоть минуту просидит с тремя идиотами за одним столом.       — В общем, свяжитесь с Сириусом, соберемся в нашем доме через два дня.       Эванс покинула бар, на прощание поцеловав Джеймса в лоб, как делала это при пробуждении и при прощании.       — Я не ослышался, в вашем доме? — Римус многозначно выгнул левую бровь.       — Луни-Клуни, читал бы ты мои письма, то знал бы, что наши голубки давно сожительствуют.       — А ты писал письма, Хвост?       — Конечно, каждый вечер, как отчёт. Римус любит, когда я пишу ему, правда же?       — Правда, Хвост, — снисходительно глянув на друга, Люпин приобнял того за плечи. — Сохатый, как стажировка?       Джеймс в красках рассказал пропустившему начало стажировки другу, что и как заведено. Он дифирамбы воспевал Грюму, расхваливая его так и эдак. Он вскользь упомянул о Северусе в качестве мракоборца, отчего Римус едва не подавился, а вот Питер удивлен не был. Ведь Хвост долго уговаривал свою летучую мышь согласиться на предложенную им авантюру. А когда речь зашла о прославленном авроре по имени Марс Сэйнт, Сохатый слюной обливался, называя Сэйнта настоящим святым.       К тому же Поттер искренне верил в то, что специализированный отряд искусно обученных воинов и впрямь существует. Жаль, однако Аластор Поттеру в лицо рассмеялся, заверив, что нечего верить байкам, гуляющим по Министерству.       Инквизиторы.              Джеймс упрямый, и он непременно доберется до правды. А потом и вовсе заставит Сэйнта взять его в свою команду. Флимонт качал головой, отчаявшись вразумить сына, искренне верящего в легенды. Снейп подбросил масло в огонь, как бы заметив, что не может быть дыма без огня, а значит, Джеймс в чем-то да прав.

***

Блэк-мэнор 25 августа, 1978       Прячась от ослепительного солнца под дамским зонтиком, отдельным серебристым кружевом, Друэлла опустила на кончик носа солнцезащитные очки, купленные у лучшего окулиста в магическом Лондоне, взглянув на семилетнего Цефея. Её дочери вернулись из Монако прошлым вечером, а уже утром Нарцисса во всю резвилась с племянником, потакая его просьбам и капризам. Мальчишка с дикими воплями гонялся за Цисси, убегающей вглубь сада. Цефей хотел схватить девушку за косу, чему она рада не была, ведь Друэлла своими руками расчесала белоснежные пряди, заплетя косу. Нарцисса дорожила каждым воспоминанием, связанным с любимой матерью, которая, по правде, редко обращала на неё внимание.       Размешав прохладный чай, Вальбурга отпила немного, а затем, скривив рот, добавила пару ложек сахара. Утренний ветерок растрепал прическу Друэллы, отчего та недовольно хмыкнула, пригладив каштановые пряди. Наблюдая за снохой, миссис Блэк медленно попивала сладкий чай с жасмином. Весьма специфический вкус, но Вальбурга была довольна. К жене брата миссис Блэк относилась с уважением, однако же порой напоминала снохе, что она не истинный Блэк, а значит, ей следует держать язык за зубами, не высказывая мнение, которое даром никому не нужно. И все же нередко Вальбурга находила в лице жены брата приятную собеседницу.       — Как Орион?       Друэлла красноречиво изогнула темные брови, уставившись на бесстрастное выражение лица Вальбурги. Несмотря на то, что миссис Блэк пыталась скрыть похождения мужа, как и заделанного на стороне бастарда, Друэлла знала обо всем. Ни один домовик, принадлежащий великому дому Блэков, докладывал ей о раздорах, царивших в стенах дома.       — Видимо, мой муженек ждёт, когда я доберусь до его очередной плутовки. И уж поверь, моя рука не дрогнет, — Вальбурга перевела взгляд на Друэллу, заставив ее заткнуться. — Я не позволю ему сместить моих мальчиков, лишив их права наследования. Сириус должен стать следующим Лордом Блэком, и он им станет.       По праву наследования титул лорда Блэка должен был перейти сыну Поллукса — Альфарду, но тот отрекся от своих обязанностей, предпочтя им жизнь, не ограничившуюся правилами, не меняющимися несколько веков. Тогда титул, как и власть с деньгами, отошли одному из достойнейших представителей рода. Время шло, а репутация Ориона оставляла желать лучшего. Распутство, где задействованы позорные связи; чрезмерное употребление властью; расточительство. То, что творил Орион, заслуживало порицания, однако никто ему и слово в упрек не говорил. Никто, кроме Вальбурги.       — Его выродки — бастарды, так что успокойся, твоим детям ничто не угрожает. Да и Орион не посмеет дать им нашу фамилию.       — Ты плохо его знаешь, Дру. Он сделает это, сделает мне назло, — подлив чай, Вальбурга по новой добавила четыре ложки сахара. — Но ты права, я не позволю ему дать выродкам-полукровкам свою фамилию.       Друэлла встрепенулась, словно получив удар хлёсткой пощечины. И вот опять Вальбурга носом ткнула ее в непреложную истину, указав ее место. Может, Друэлла и происходит от рода Розье, однако она заслужила честь носить фамилию Блэк после того, что сделала ради этой семьи.       — Осторожно, Бури, я тебе не Мари, — миссис Блэк замерла, пораженная словами свахи. — Я же не перепутала ее имя, не так ли?       Сжав челюсть, Вальбурга набрала грудью воздух, медленно выдыхая. Она не поведется на провокации жены брата. Друэлла далеко не дура, она знала, на какие точки стоит давить, чтобы добиться желаемого.       Мари Баффо. Пожалуй, эту женщину Вальбурга забыть не сможет, ведь именно из-за нее их брак с Орионом сошел на нет. После смерти Таразед, младшей и всеми любимой дочерью Поллукса и Ирмы, Вальбурга долго корила себя за то, что при жизни сестры не сумела помочь ей. Тогда Орион, молодой и не нагулявшийся, нашел себе новое увлечение. Он преподносил немыслимые богатства замужней Мари Баффо в надежде заполучить её расположение, что вскоре у него получилось.       Через пару лет измены Ориона всплыли наружу, после чего Вальбурга навсегда охладела к мужу, отдалившись от него. Она не спала с ним в одной постели, не общалась, запретила к себе прикасаться. Орион раскаялся, отказавшись от связи с Баффо. Он на коленях вымаливал у жены прощения, клянясь, что никогда более не предаст ее. Вальбурга была непреклонна. Мужа принять она так и не смогла, а вот от его бастардов, о которых он и сам не знал, она избавлялась. Все-таки в свое время Вальбурга считалась лучшим молодым зельеваром.       — Цисси, душка, иди сюда, — приветливо улыбнувшись, женщина подозвала племянницу. — Присядь, ты, верно, выдохлась, играя с этим проказником?       Цефей запрыгнул на колени к Вальбурге, как делал это в далеком детстве. Женщина протянула ему пиалу с засахаренными фруктами, потрепав по кудрявым волосам. Миссис Блэк любила всех своих детей. Она души не чаяла в своих сыновьях, особенно сильно выделяя желанного первенца Сириуса. Она любила трех красавиц племянниц и непоседу Цефея, коего воспитывала с тех самых пор, как мальчонка впервые появился на свет. Она любила и прочих своих племянниц и племянников, живущих в Милане, Берлине, Ницце и в Мадриде. Блэки были раскинуты по всему миру, но изначально пустили свои корни в Англии.       — Я совсем не устала, — девушка пригубила стакан прохладного лимонада, бросив случайный взгляд на мать. Нарцисса отложила стакан на столик, чуть не подавившись.       — Не налегай на сахар, дорогая, он тебе не друг, — пригладив складки юбки, женщина недовольно цокнула. Она столько раз просила следить дочь за фигурой, но та будто специально ее не слушается. — Переоденься в подходящий костюм и побегай по окрестности.       — Друэлла! — Вальбурга нахмурилась, вставая на защиту племянницы.       — Не лезь, Бурга, со своей дочерью я разберусь самостоятельно. — Друэлла сложила зонтик и, элегантно поднявшись с места, приказала дочери следовать за ней. Вечно послушная Нарцисса сделала то, что велела мать, — пойдем, попрыгаешь через резиночку.       Цефей проводил тетку хмурым взглядом, не одобряя того, как помешанная на внешности Друэлла обходится со своими дочерьми. Если Беллатрикс могла постоять за себя, то Нарцисса молчала, не имея сил возразить. Не по годам смышленный Цефей провел с Нарциссой особую «беседу» под смешки Беллы, уча Цисси говорить «нет». Однако его уроки не дали должных результатов, Цисси как была бесхарактерной терпилой, так ею и осталась.       — Моя госпожа, — широко распахнутые глаза Цефея уставились на только что появившегося Кикимера. — Маленький господин, — домовой эльф склонился в поклоне.       — Кикимер, что стряслось?       Воровато оглядевшись по сторонам, домовой эльф вытащил из-за пазухи белоснежное письмо, протянув его хозяйке. Поняв все без слов, Цефей пересел на соседний стул, на котором ранее сидела Друэлла. Распечатав конверт, Вальбурга глазами пробежалась по строчкам. Она охнула, покачав головой. Весть о болезни Теда Тонкса ее не обрадовала, хотя она его никогда не жаловала.       — Дурные вести, Кикимер. Подготовь мой чемоданчик, он мне понадобиться.       — Будет сделано, госпожа, — Кикимер учтиво склонил голову. — Я подготовлю для вас летучий порох.       Цефей смотрел на то, как послание превращается в горстку пепла. Он знал, от кого пришло письмо. Андромеда. Она отправляла послание Кикимеру, являющемуся доверенным лицом Вальбурги. Кикимер единственный, кому она доверяла, как себе. Он был не просто ее слугой, а, возможно, единственным верным другом, как бы извращенно это не звучало. Вальбурга также научила сыновей, как и мужа с прочими жителями Блэк-мэнора, уважать своего верного и преданного Кикимера. Ну, как уважать? Скорее, не издеваться.       — Возьмёшь меня с собой?       — Соберёшься за минуту, тогда поедешь, — Цефей сорвался с места. — Что ты должен помнить, дружок?       Мальчик замер у порога. Он прижал указательный палец к губам, прошептав:       — Никогда и никому.       Через пять минут Кикимер передал своей госпоже глиняный кувшинчик с летучим порохом. Цефей сделал все в точности, как сказала Вальбурга. Он хотел возразить, напомнив, что это не первый раз, но не стал. Тетушка была чем-то обеспокоена, и ему не хотелось тревожить её лишний раз.       — Да знаю я, Калипсо, — Цефей одернул подол мантии, запретив подружке следовать за собой, потому что Андромеда не любила, когда он говорил с теми, кого она не видит.       — Возьми меня за руку, дружок.       Мгновение, и двое оказались в доме семьи Тонксов. Цефей отряхнул мантию от сажи камина, нуждающемуся в чистке, и, завидев Нимфадору, кинулся к ней с объятиями, крепко прижав костлявое тельце к себе. Печально улыбнувшись, девочка всхлипнула.       — Тише, милая, — Нимфадора повисла на шее миссис Блэк, не в силах унять горькие рыдания. — Сейчас мы поставим твоего отца на ноги, вот увидишь.       — Ты обещаешь? — Вальбурга кивнула, потрепав малышку по тусклым волосам. — Тетушка Бурга, я так скучала.       Пятилетняя Нимфадора тонкими пальцами вцепилась в пышные рукава-фонарики темно-изумрудного платья, не желая отпускать любимую тетушку. Рядом стоящий Цефей похлопал девочку по плечу в знак поддержки.       — Полно, пойдем скорее.       Дети взяли женщину за руки, поведя ее на второй этаж, где заплаканная Андромеда сидела у кровати задыхающегося от кашля мужа, утирая влажным полотенцем выступившую испарину на лбу. На одном из заданий, на которое тот не мог не отправиться, он и его люди нарвались на двух оборотней. Тед, как главный мракоборец, принял удар на себя, дав указания отряду позаботиться о мирных жителях и проверить периметр. Тед не ошибся, помимо двух оборотней, напавших на знаменитую кондитерскую имени Павла Орио, поблизости находился еще один.       Нападения удалось предотвратить раньше, чем подмога пришла на помощь. К сожалению, пострадал один единственный человек, и им был Тед Тонкс. Рваные раны на груди, нанесенные когтями неизвестного оборотня, воспалились, а в придачу ко всему появился жар и первые симптомы лихорадки. Андромеда, как целительница со стажем в десять лет, пыталась помочь мужу, однако её знаний было недостаточно, так как специализировалась она на детском отделении, не имея подобных случаев. Дети редко подвергались нападению оборотней и вампиров. Возможно потому, что даже порождения тьмы имели совесть.       — Ты пришла, — в душе зыбилась надежда. — Я напоила его маковым молоком, смазала раны, но инфекция…       Андромеда бросила полный скорби взгляд на мужа, она не могла облегчить его страдания, у нее просто-напросто не хватало знаний.       — Все хорошо, милая, присядь. Цефей, — мальчишка встрепенулся, расправив плечи. — Уведи Дору.       Кивнув, Цефей выполнил указания Вальбурги, за руку уведя кузину из комнаты. Последнее, что он успел разглядеть, прежде чем дверь захлопнулась, был кровавый платок, выпавший из разжатой ладони Теда Тонкса.       — Что же будет с папочкой? — руками закрыв лицо, Нимфодора не сдерживала слез, стоя за дверью комнаты родителей.       — Успокойся, Дора, — мальчик повел кузину вниз по лестнице, где они прошли в небольшую, но довольно уютную для их дома кухню. — Лучше скажи, как сделать чай?       Рукавом полосатого свитера утерев слезы, девочка удивленно вскинула брови. Она, конечно же, знала, что всю грязную работу в доме Блэков выполняют домовые эльфы, которых в её семье не было. Её отец боролся за права ущемлённых магических тварей, и потому её семья заботилась о себе сама. В свои пять лет Нимфадора умела мыть посуду, если она не испачкана в жире; раскладывать купленные отцом продукты в холодильник; вытирать влажной тряпкой те поверхности мебели, до которых могла дотянуться при её маленьком, для её возраста, роста; чистить морковь и делать несложные бутерброды.       Но каково же было её удивление, когда Цефей нашёл две чашки в одном из кухонных ящиков и, поставив их на обеденный стол, принялся ждать, когда они заполнятся горячим ароматным чаем. Ей казалось, что кузен свихнулся, ведь даже трехлетняя Марго, живущую через улицу, знала, что для чая нужен вскипяченный чайник. Подойдя поближе, девочка отодвинула деревянный стул, взобравшись на него не без помощи Цефея. Её ноги не доставали до пола, отчего Нимфадора чувствовала себя вдвойне ужасно. Она так торопилась вырасти, а тело как было крохотным, таким и осталось, к её великому сожалению.       — Давай ещё раз, да? — на вопрос Цефея девочка кивнула, потуже затянув два хвоста. — Итак, я желаю испить тёплый чай с тремя ложками сахара, желательно чёрный, но если нет чёрного, то не откажусь от зеленого, — не сводя глаз с фарфоровой кружки, мальчишка ждал, боясь упустить мгновение, когда в кружке появится жидкость.       Нимфадора несколько раз пыталась вразумить кузена, но тот отказывался её слушать, шикая на неё каждый раз, как она принималась тянуть его за мантию, кою он так и не снял. Сдавшись, девчонка спрыгнула со стула. Она подошла к газовой плите, на которой стоял чайник. Через плечо оглянувшись на кузена, она качнула головой, закатив глаза.       Нимфадора работала четко и быстро, и вот спустя пять минут она кинула чайные пакетики в обе кружки, залив их кипятком. Цефей не поверил своим глазам. Он до того привык, что каждую его просьбу по щелчку пальцев выполняли домовые эльфы, отчего Нимфодора, умеющая «создавать» чай, казалось ему настоящей волшебницей, как Белла, только без волшебной палочки.       — Ты такой болван, Цефей! — девочка рассмеялась, на какое-то мгновение позабыв об отце с матерью. Цефей всегда умел ее рассмешить, не прилагая к этому абсолютно никаких усилий.       А в это время Андромеда держала мужа за рука, глядя на то, как Вальбурга роется в своем сундучке с зельями, ища подходящую настойку. Осмотрев раны Теда, она заверила племянницу в том, что оборотнем ее муж не станет.              — …В слюне и в когтях оборотней содержится своего рода яд, а значит, я могу его обезвредить. Так что не волнуйся, милая, твой муженек сегодня не умрет.       Смазав раны мужчины вязкой субстанцией, Вальбурга с сожалением глядела на то, как он корчится от боли. Ей было не столько жаль доблестного мракоборца, не позволяющему своим людям рисковать жизнями, сколько жаль горем убитую Андромеду. Вальбурга хорошо помнила, с каким скандалом по уши влюблённая семнадцатилетняя девчонка покидала родной дом. Отречение Андромеды от семьи каждого Блэка выбило из колеи, как и то, что сделала она это ради мальчишки грязнокровки.       «— Мне нужна любовь! Настоящая, от которой кровь стынет в жилах, я люблю его, отец, люблю!       — Он того не стоит. Этот выродок использует тебя. Поверь мне, он наиграется тобой и бросит. Куда ты потом пойдешь?       — Нет, мой Тед никогда так со мной не поступит. Мы любим друг друга. Слышишь? Любим!       — Если ты уйдешь сейчас, то никогда не возвращайся, предательница!»       Андромеда ушла, ни разу не пожалев о своем решении. Вместе с Тедом она прошла через бедность, длившуюся два долгих года; горе, когда три их нерожденных дитя умерли в её утробе, так и не появившись на свет; счастье, когда родилось желанное чудо, осветившее их жизнь палитрой красок. Нимфодора стала долгожданным подарком судьбы, в коем оба родители души не чаяли.       — Всё хорошо, он поспит, а завтра будет как новенький, вот увидишь.       Обняв любимую племянницу, Вальбурга обнаружила, что время близится к ужину, поэтому им с Цефеем нужно срочно возвращаться домой, покуда домашние не заподозрили неладное. Наскоро попрощавшись с Медой и пообещав ей заглянуть в гости через пару дней, миссис Блэк покинула дом Тонксов вместе с племянником, воспользовавшись камином в гостиной.       — А папочка поправится?       Сдержав всхлип, Андромеда посадила дочь себе на колени, пригладив её растрепавшиеся волосы. Нежные губы коснулись щеки Доры.       — Конечно, — выдавив из себя улыбку, женщина уложила дочь в постель. — Отдыхай, а завтра мы отправимся на прогулку.       — Обещаешь?       Миссис Тонкс закивала, пытаясь не расплакаться на глазах у дочери. Она должна быть сильной. Её муж обязательно поправится, и они вновь заживут счастливо, позабыв об этом ужасе.       — Обещаю.       Напевая колыбельную, Андромеда глядела на то, как волосы её дочери медленно приобретают более насыщенный оттенок, становясь цвета морской волны. Нимфадора любила море, вечно изображая его на рисунках. А наутро девочка первым делом кинулась к комнате родителей, но, не найдя их там, спустился на первый этаж, обнаружив мать с отцом завтракающих за столом. Бинты обвили торс ее отца, но Нимфадора могла с уверенностью заявить, что он здоров, а большего ей не надо.       — Кто будет добавку? — На столе появились блины с золотистой корочкой.

***

Франко-итальянская граница, гористая местность 28 августа, 1978       Сидя на коленях, Виктория пыталась утрамбовать одежду, не помещающуюся в ее дорожной сумку. Быть может, ей не стоило покупать новую пару итальянских туфель и платье на свадьбу Нарциссы. А всему виной расточительство Регулуса, настоявшего на покупке, после того, как припомнил, будто в гардеробе Вики не найдется ни одной достойной вещи. За такие словечки миссис Блэк была готова вспороть непослушному слизеринцу брюхо, но вовремя остановилась, так как обещала вернуть его домой живым и здоровым.       Скурив четыре сигареты, Дамиан не проронил ни слова. Его миссия провалилась с треском, и все из-за Регулуса. Если бы его не пришлось спасать из шатра ведьм, то Гранье-Пажес так и оставался бы инкогнито. И будь оно неладно! За годы своей работы он ни разу не провалил ни одного задания, а тут на тебе. Сам же и раскрылся, выручая безмозглого идиота, не способного наложить наипростейшее заклинание сокрытия. Хоть бы убежал, так нет, Блэк остался, подслушивая разговор, не предназначенный для его ушей.       Чертов дурак!       — Вы уйдёте сразу, как я уйду, все ясно? — Вики попеременно наградила парней мрачным взглядом, чувствуя, как трясутся руки.       — Разве я не могу пойти с тобой?       Девушка покачала головой. Регулус знал ответ наперед и все же спросил ещё раз. Ей было приятно осознавать, что ему не все равно на нее.       — Нет, это тайное посвящение.       Попрощавшись, Вики накинула мантию и только хотела покинуть палатку, как ее окликнул Регулус. Он молча подошел, возложив на её голову корону из костей, которую она по дурости забыла. Прошептав «удачи», Регулус проводил взглядом исчезающую во тьме ночи фигурку Виктории, покуда та не исчезла окончательно. Они договорились, что сразу после ритуала Вики сбежит, а он с Дамианом под мантией невидимкой будет поджидать ее у границы леса там, где они оставили машину Сириуса.       Сухая трава, выгоревшая на солнце, шуршала под босыми ногами девушки, щекоча стопы. Ведьмы давно развели костер, ожидая ее появления. Алые языки пламени плясали, подобно живым существам, столбом света рассекая небосвод. Вики знала, сегодня с ними будут танцевать мертвые. Скинув мантию, как это сделали остальные, Блэк отправилась в безумный пляс. Барабаны, натянутые тонкой кожей, оглушали. Она слышала хоровое пение, окутывающее разум пеленой спокойствия.       Взгляд зацепился за тень, но Вики слишком быстро отогнала эту мысль прочь. С начала поездки ей казалось, что за ней постоянно кто-то наблюдает, но кроме сомнительных ощущений у неё не было каких-либо доказательств. И потому Вики гнала от себя подобные мысли, не желая верить разыгравшемуся подсознанию. Стыдно признаться, но она всё ждала возвращения Фредерика, будто он мог воскреснуть и вернуться за ней.       К трем часам после полуночи ведьмы расселись вокруг костра. Старейшины клана помечали лбы ведьм знаком благодати, — полукруг над переносицей, — заячьей кровью. Так продолжалось какое-то время, пока очередь не дошла до Виктории. Блэк прикрыла глаза, чувствуя пальцы Агнес на своем лице. Когда Вики подняла взгляд на ведьму, на какое-то мгновение ей показалось, будто в черных глазах Агнес отразился страх или что-то на него похожее. Вики не могла точно определить эмоции, одолевающие ведьму, хотя и была уверена в том, что та чем-то обеспокоена.       Затем ведьмы превозносили молитвы, и Вики вместе с ними. В один момент утихло все. Не было слышно дуновения ветра, дыхания десятка ведьм, пения цикад. Время как будто бы замедлялось, отчего казалось, что сама жизнь застыла. Вики поежилась, а уже через секунду поняла, что пора бежать. Она успешно прошла ритуал очищения, после которого Костяные ведьмы посвятили ее в тайны, предназначенные только тем, кто удостоился полного доверия.       — Проклятье падет на всех нас, обрушившись кровавым дождем! — голос Кираинны звучал неестественно громко, он казался искаженным, будто в граммофоне заела пластинка. — Скверна, текущая по венам алой ведьмы, сокрушит небеса! Я чую Смерть!       Вознеся руки к небу, тело Кираинны задрожало.       — У нее видение, — шептали голоса, переглядывающихся друг с другом ведьм. — Что это?       — Это кровь!       Задрав голову, Виктория с ужасом обнаружила, что густые теплые капли, падающие ей на лицо, вовсе не дождь. Ведьмы были правы: с небес лилась кровь. Она пеленой застилала глаза, окрашивая мир в темно-алый. В голове забилась мысль, — шанс сбежать. Когда Вики была готова воспользоваться суматохой, бросившись к лесу, путь ей преградила одна из старейшин. Её костлявые пальцы впились в плечи, не позволив сдвинуться с места.       — Ты! — верещала Кираинна, подступая ближе. — Ты погубишь нас всех! Твое чрево проклято! Ты порожденная темнотой ночи сгоришь в адском пламени Преисподни.       Ведьмы окружили Викторию полукругом. Мир сужался, концентрируясь на черных впадинах. Перед глазами мелькали лица скалящихся ведьм, но Вики отчетливо видела лишь одну из них. Кираинна была слишком близко, отчего Виктория задыхалась, давясь собственными вздохами.       — Перестань, — просьба Агнес утонула в хоре голосов.       Веки налились тяжестью. Виктория не чувствовала почвы под ногами, смутно понимая, что тело ее не держит. Их план рухнул, теперь Костяные ведьмы ни за что ее не отпустят.       — Ты ногой во тьме…       Через время очнувшись в шатре, Вики не могла понять, сколько времени она находилась в отключке. Прошли часы, прежде чем одна из ведьм принесла Вики жидкую похлебку, наградив ее уничтожающим взглядом. Виктория есть не стала, её уже давно тошнило от трав и супов на ягодах и листьях. Она заснула, а когда проснулась — разглядела лицо Регулуса, склонившегося над ней.       Развязывая тугие верёвки, сковавшие запястья, он причитал о том, что Вики ни на минуту нельзя оставить, потому что она обязательно вляпается в какие-то неприятности. На вопросы Вики: как он залез в шатёр и где Дамиан? Регулус отвечал с присущим ей сарказмом, мол, аврор ждёт их у машины, а сам он вернулся за ней сразу, как заподозрил неладное. И как же он был рад, когда из ниоткуда явился его старший брат.       — Сириус здесь? — Он кивнул, помогая Виктории подняться на ноги. — Ты вернулся за мной?       Потирая посиневшие запястья, она морщилась от боли. Происходящее казалось нереальным, но если Сириус и правда здесь, то они обязательно сбегут, и никто их не остановит.       — А у тебя были сомнения?       — Быстрей сюда! — знакомый голос, словно спасательный круг, брошенный утопающему. — Ну же!       — Сириус! — губы Регулуса дрогнули в улыбке. Что ж, он действительно скучал по старшему брату.       Вики вцепилась в ладонь Регулуса, силой потянув его на себя. Что-то было не так. Сомнения заполонили разум, вытесняя здравый смысл. Она ранее не прислушивалась к интуиции, но сейчас все ее нутро кричало — «беги».       — Чертов Блэк, это не твой брат…       Во тьме шатра тонкие губы Сириуса исказились в усмешке. Он вздёрнул бровь, неодобрительно качая головой. Значит, он тут срывается по первому зову, а любимая жена встречает его враждебно, так ещё и его младшего брата близко не подпускает. Н-да, к тягостям супружеской жизни его не подготовили.       — Вики, что с тобой? — Сириус подошел ближе, но замер, стоило девушке направить палочку в его лицо. — Если ты не хочешь сгореть на костре, которому они хотят предать тебя, то нам стоит немедленно покинуть это проклятое место.       Регулус напрягся, сильнее сжав ладонь Виктории в своей. Чертова связь не давала воспротивиться ее воле, отчего он был вынужден подчиниться.       — Вильма, — трое обернулись на Агнес. — Куда-то собралась?       От досады Сириус хлопнул себя по бедру.       — Я ведь предупреждал тебя, дай мне свою палочку, Регулус.       Блэк-младший замер, нерешительно оглянувшись на брата, затем на Викторию, из стороны в сторону качнувшую головой. Он никогда не противился его просьбам, и сейчас не станет. Словно послушная марионетка, Регулус подошёл к брату, передав ему свою волшебную палочку.       — Идиот!       Вспышка яркого, слепящего глаза света осветила шатёр, попав в солнечное сплетение Блэка, отчего тот пошатнулся, рухнув на пол.       — Ты что наделала?