Оскверненные

— Я был там не четыре месяца.

— Что?

— Это здесь четыре, а там время тянется совсем иначе. Четыре месяца идут за сорок лет.

— О, Боже!..

— Они меня резали и рвали так, что живого места не оставалось… Но я становился единым целым. Как по волшебству, чтоб начать снова. А в конце дня, в конце каждого адова дня, Аластар приходил ко мне. Каждый день… И предлагал выход. Он предлагал мне сделку. Мои пытки прекратятся, если я сам стану палачом. И каждый день я посылал его. Каждый день я вспоминал свет солнца… Целых тридцать лет… Но потом я сломался, Сэмми. Я не смог… И дал свое согласие. Прости, Господи, я сам стал драть их на куски! Я потерял счет этим… Этим… несчастным…

— Дин, но ведь ты продержался целых тридцать лет, кто бы ты ни был…

— Эта память… Она всегда со мной. Если бы я мог не чувствовать, Сэмми! Если бы мог послать все чувства к черту!..

— Сверхъесттественное.

Трансильвания, Румыния 19 ноября, 1978       «Здравствуй, Сириус.       Если ты это читаешь, а я уверена, что именно этим ты сейчас занят, то лучше присядь. Нет, серьёзно, Блэк, сядь.»       Усмехнувшись, Сириус подошёл к постели, присев на её край. Вики знала его лучше родной матери, наверное, поэтому она дважды написала о своей просьбе, предугадывая, что он пропустит её слова мимо ушей, как он часто любил это делать. Расправив плечи, Блэк углубился в чтение, не предвещая ничего дурного.       Ты, главное, не злись и не вини себя, потому что твоей вины нет ни в чем. Запомни это. Римус узнал о твоей связи с Пожирателями, не спрашивай как. Он рассказал об этом всем сразу после похорон Гидеона и Фабиана, как ты понимаешь, моему отцу об этом тоже стало известно. Мы поссорились, и я ушла из дома. Опережая твои вопросы, скажу так: за меня не волнуйся, я в полном порядке. Твоя мать меня приютила, за что я ей благодарна. Я трансгрессировала в твой дом сразу же, не знаю, что на меня нашло в тот момент… Я просто подумала о тебе. Но это не так важно…       Прикрыв веки, Блэк зажал кожу на переносице, мысленно считая до семи. Он понимал, что когда-нибудь правда обязательно выйдет наружу, но Бродяга не предполагал, что это произойдёт так скоро. Они даже не успели подготовиться. Да и тому же объясниться не представилось возможности. Кто знает, о чём сейчас думают мародеры, Лили, Кэтрин, мистер Поттер, да взять того же Снейпа. Потерять друзей страшно, и это был один из немногих страхов Сириуса, которому в ближайшее время предстояло расставить точки над «И».       Не знаю, что они будут делать, но бросать проблему на самотёк нельзя. Не хватало, чтобы мракоборцы заявились в твой дом. Наши друзья, не уверена, что могу их теперь так называть, разочарованы, так как, видите ли, они обиделись на то, что ты, в принципе и я, не посвятили их в твой нынешней статус. С одной стороны, я их понимаю, потому что врезала бы тебе, если бы ты от меня всё скрыл. Серьёзно, я не шучу, Блэк. Но с другой стороны… Сириус, ты бы видел их лица. Клянусь, мне казалось, они убьют меня. И Джим… Как бы я хотела с ним поговорить, но отец, как я думаю, успел настроить Джима, Лили и остальных против нас.       Я не знаю, что делать. Как я вернусь в Министерство? А что скажет отец? Я так сильно запуталась. Я не справляюсь, пожалуйста, Сириус, возвращайся поскорее, прошу тебя.

Виктория Поттер.

Виктория Блэк.

      Грудную клетку будто сдавило нечто тяжёлым, неподъёмным, раздробив рёбра, — не позволяя совершить спасательные вздохи, кои были необходимы. В мозгу отчаянно забилась мысль, словно бабочка, пытающаяся выбраться из липкой паутины, — «К чёрту Реддла и его приказы! Пора возвращаться!».       — Надо валить, — сунув письмо в задний карман джинсов, Сириус взглядом нашёл дорожную сумку, лежащую под кроватью.       Мать вот уже две недели неустанно посылала к сыну сов, умоляя его вернуться в Лондон, и на каждое своё письмо Вальбурга получала отказ, но стоило Вики написать и попросить вернуться, Сириус собирал чемоданы. Точнее, закидывал в дорожную сумку свои вещи, тихо ругаясь, проклиная Римуса и его идиотскую привычку — во всё найти правду. Чёртов искатель истины. Нет, чтобы прийти и поговорить. Зачем?! Ведь можно обманом узнать правду, что ещё более забавно, а затем разболтать об этом всем, кому не лень. Хороший друг, ничего не скажешь. Виня Лунатика за его подлость, Сириус понимал, что его вины в сложившейся ситуации не меньше. Сколько бы Вики не говорила о том, что на ложь она пошла по своей воле, тем самым оберегая своего мужа, Блэк так не считал. Сириус никогда не был дураком и понимал: во-первых, Виктория никудышная лгунья, во-вторых, скрывая правду от семьи и друзей, Вики сама себе причиняла боль.       Малышка Вик, как её называл один только Джеймс, втайне страдала из-за всех тех секретов, превысивших лимит дозволенных тайн в списке Виктории Поттер. Сейчас она Блэк, и даже это ей приходилось держать в секрете, чтобы не бросить тень на Сириуса, чей статус «хорошего парня» и так висел на волоске. Чёрт знает, как ему оправдываться перед друзьями; что говорить в своё оправдание; как поставить Реддла перед фактом о своём немедленном отъезде? Том наверняка спустит с него шкуру, но а что поделать, если жена просит о помощи, к тому же, разве брак не держится на доверии и взаимопомощи? Сначала Сириус попытается снять подозрения с жены, дабы она не пострадала в случае трагичной ситуации, после поговорит с друзьями, надеясь, на их понимание, чего, как следствие, — ожидать бессмысленно. Дверь скрипнула, отчего Сириус закатил глаза, предвещая «безумно важный разговор с Реддлом, не терпящим отлагательств». Так и произошло, Том, словно находясь у себя дома, лёгкой походкой вошёл в комнату Блэка, взглядом тёмно-синих глаз пробежавшись по пустым полкам, не заправленной кровати, и остановившись у письменного стола, засмотрелся на нераспечатанные письма от Вальбурги Блэк. Воспользовавшись занятостью Сириуса, Реддл вскрыл письмо, лениво пробежавшись по строчкам.       — Твоя матушка зовёт тебя домой, — пальцами перебирая пергаменты, Том картинно вздыхал, всем своим видом олицетворял скуку. — Как и твоя жёнушка.       Сириус резко обернулся на мужчину. Реддл вопросительно выгнул бровь, мол, ему непонятно, по какой причине Блэк второпях собирает вещи. Том приехал в Румынию в тот день, когда Сириус её покинул, наведывавшись на свадьбу своего лучшего друга — Джеймса Поттера. Реддл, как не удивительно, против не был и не стал препятствовать отъезду Блэка, хотя и не был рад тому, что его гриффиндорец продолжает поддерживать отношения со своими школьными друзьями, будто никаких изменений в его жизни не произошло. Стоило вспомнить возвращение Сириуса, его загадочную улыбку, как память услужливо подсунула воспоминание.

      Флешбэк

      «— Что скажешь, гриффиндорец?       Сириус в компании Тома Реддла сидел в кресле, медленно распивая румынский виски. По взгляду было понятно, что Тёмный Лорд недоволен действиями Сириуса, взявшего на себя ответственность за маггловское поселение, не первый год подвергающиеся нападкам Никиты Ризи, между прочим, являющегося мэром.       — А что мне сказать? По-моему я доходчиво объяснился в письме, разве нет?       — Не будешь оправдываться?       — Не вижу в этом смысла, — прокрутив наполовину пустой стакан, Блэк вперился взглядом в камин, наблюдая за языками пламени, ласкающими прутья решетки. — Ты ведь и так всё решил, а ни одно моё оправдание не изменит твоего решения. Поправь меня, если я ошибаюсь.       Ухмылка искривила тонкие губы Реддла. За полгода Сириуса научился не без помощи Каркарова и Лестрейнджа определять, в каком настроении пребывает свирепый и ужасный Том Реддл. Поэтому несложно понять, что Реддл находится на грани бешенства, до побелевших костяшек стискивая стакан с огневиски, к которому он так не притронулся с начала разговора.       — Ты оскопил его. Дерзишь мне и думаешь, что сие поведение сойдёт тебе с рук? И что прикажешь мне делать?       — Ты сам меня сюда отправил, вверив мне своих людей. Я лишь делал то, чего ты хотел от меня.       Если бы не годы тренировок, то Реддл выпучил округлившиеся, с размером в два вареных яйца глаза, тупо уставившись на Блэка, уверенного в своей правоте. Наглости ему не занимать.       — Ты подрываешь мою власть, гриффиндорец…       — Я сохраняю её! Ты правда думаешь, что они будут терпеть, когда их детей насилуют и морят голодом? Ты хоть что-то знаешь об этих людях, Том? Ты был там? — поджав губы, словно силясь сдержать истеричный смешок, рвущийся наружу, Блэк качнул головой. Молчание Тома было красноречивее его слов.       — Я знаю имя каждого жителя, знаю об их проблемах, долгах и о том, что остаётся в тайне от тебя. — Поднявшись с места, Реддл, словно хищник, настигший свою жертву, подступил к креслу, на котором сидел Сириус, возвышаясь над ним во весь рост. — В этом мире существует определённый баланс. — Сириус хотел подняться вслед за мужчиной, дабы быть с ним на одном уровне, но Том остановил его простым жестом. — Кто-то хищник, кто-то жертва. Нет чистого добра и зла, гриффиндорец. Человек каждый день, каждое мгновение своей жизни принимает решения. Что надеть? Что съесть? Чем заняться? Если эти люди не делают ничего, чтобы свергнуть неугодного им человека с власти, значит, происходящее их устраивает. Значит, они так и останутся трусливыми зайчишками, которых волки загнали в угол. Запомни раз и навсегда: никто не поможет тебе, пока ты сам себя не вытащишь из ямы с дерьмом, — впредь я повторяться не стану.       Обескураженный услышанным, Сириус глупо хлопал ресницами, не зная, как реагировать на речь Тома, истинно уверенного в правдивости своих слов.       — Я не понимаю… — Зажмурившись, тем самым пытаясь отделаться от мыслей, которые Том усердно вкладывал в голову Блэка, парень поднялся на ноги, поравняшись с Реддлом. — Почему ты говоришь об этом так легко? Почему?..       — Почему? — Том вздёрнул левую бровь. — Потому что таков закон природы, гриффиндорец. Один должен умереть, чтобы второй выжил. Ничего не поменяется до тех пор, пока они сами не начнут бороться за свою свободу. Пойми ты, наконец, в этом мире нет ничего вечного, и если ты думаешь иначе, то ты глуп, Сириус.       — В таком случае я помогу им.       — И что ты сделаешь, — не скрывая веселья во взгляде, Реддл наградил парня снисходительным взглядом. Глупый, совсем мальчишка. — Возглавишь отряд спасения?       Сириус хмыкнул, плеснув алкоголь в стакан.       — Разожгу пламя в их сердцах и буду наблюдать со стороны, как они уничтожат своего монстра.       По всей видимости, Реддл остался более чем доволен ответом Блэка. Именно этого он и добивался — сподвигнуть Сириуса начать думать головой, а не сердцем. В конце концов, когда Блэк возглавит его армию, — милосердия в нём быть не должно.»       Испустив тяжкие вздохи, как бы говорящие, — «Эх-х, как сложно общаться с психопатом», — Сириус опустился на край постели, бросив сумку, неаккуратно забитую вещами, под ноги. По возвращению Том доходчиво дал понять Блэку, что он сможет вернуться в Лондон после успешного завершения службы. И, честно говоря, дела у Блэка обстояли не то чтобы хорошо. Фактически с порученным заданием Сириус справился, но Реддлу этого было мало. Он рассчитывал на то, что у Сириуса, несколько месяцев проведшего время с Пожирателями смерти, притупятся чувства, мешающие мыслить здраво. Слишком привязанный к друзьям Блэк — никогда не будет достаточно верен, как этого бы хотел Тёмный Лорд.       — Я должен уехать. Я нужен своей семье.       — То есть Виктории. Твоя привязанность к ней меня восхищает. — Блэк издал насмешливый хмык. — Нет, я вполне серьезен. Твоя мать отправила тебе дюжину писем, ни на одно ты не ответил, но стоило Виктории написать пару строк, как ты срываешься по её первому зову. Полагаю, брак должен быть таким.       — Шутишь?       — С чего бы вдруг? — Подойдя к Блэку, озадаченному встречным вопросом, Том Реддл в покровительственном жесте возложил ладони на его плечи. — Я отпущу тебя и больше не стану разлучать с женой, но после того, как мы закончим дела здесь. Даю тебе своё слово.       Сириус медлил, недоверчиво поглядывая на Реддла. Если Том даёт своё слово, то почему бы этим не воспользоваться.       — А что мне делать с друзьями?       Ухмыльнувшись уголком губ, Том расправил плечи. День начался полтора часа назад, а он уже успел предотвратить одну из проблем.       — Предоставь это мне.       Поверив Реддлу, Сириус не прогадал. Дабы отвести подозрения от своего человека, к которому он успел привязаться, как бы это извращенно не звучало, Том выкупил бар, принадлежащий Лестату Марбо, который находился в центре Лютного переулка. Верные посыльные Тёмного Лорда разнесли весть о том, что Сириус Орион Блэк III — аристократ древнего и могущественного семейства, обзавёлся новым хобби, всё лето и осень проведя в баре, подаренным отцом в честь окончания учебы в Хогвартсе. Реддл не стал вдаваться в подробности, а передавая документы с ключами от бара новому владельцу, Том дал понять, что прикроет Блэка, в какую бы беду он не попал, а взамен требуется преданность и доверие.       — Хочешь сказать, что ты оберегаешь меня? Я имею в виду… — Сириус запнулся, в шоке поглядывая на документы от бара, в котором совсем недавно он проводил вечера в компании Пожирателей. — Ты знал, что моя тайна всплывёт наружу?       — Я всегда думаю наперёд. Тоже советую и тебе. Не жди пока тебя спасут, спасай себя сам. — Покидая комнату бывшего гриффиндорца, Том застыл в дверях, обернувшись через плечо. — Я всего лишь оберегаю то, во что вложился. Неужели я впустую потратил полгода, обучая тебя? Теперь разбери свои вещи и выспись. Я зайду за тобой через, — бросив взгляд на настенные часы, Том хмыкнул, — семь часов, будь готов к этому моменту. Я хочу тебя кое с кем познакомить.       Дверь захлопнулась, а Сириус так и стоял неподвижно минуты две. После до него дошло, что до семи осталось каких-то пять часов, а значит — пора ложиться. Он обязательно напишет Виктории, объяснив, что сможет вернуться через несколько недель, а до тех пор, Вики не стоит покидать поместье Блэков.

***

24 ноября, 1978       Перечитывая письмо мужа, Виктория кривила губы. Она рассчитывала, что он явится сразу же, как только сова доберётся до Румынии. А оказалось, Сириусу нужно больше времени, чем она предполагала. Оно и не удивительно, Том наверняка и шагу не даёт ему ступить без своего ведома. Одно радует: Сириус вернётся и более не уйдёт, во всяком случае, пока, — так размышляла Виктория, неуверенно переминаясь с ноги на ногу у двери, ведущую в комнату Регулуса Блэка. Слизеринец вернулся из Хогвартса прошлым вечером, так как Вальбурги Блэк необходима помощь, иначе она не сдержится и прикончит всех Блэков, оккупировавших её дом. Вики приходилось слушать брюзжание недовольной женщины вот уже две недели, с того момента, как она сюда трансгрессировала, однако у неё и мысли не было, чтобы пожаловаться. Если бы не миссис Блэк, то сейчас бы Вики сидела в своей комнате в Поттер-мэноре, сквозь стены поместья слыша, каким отборным дерьмом леди Поттер поливает своего сына, выставившего родную дочь за дверь из-за связи с пожирателем.       Закусив нижнюю губу, Вики прислонилась ухом к двери, слыша, как Регулус тихо напевает одну из маггловских песен группы Битлз. Приобщается к искусству, это прекрасно. На лестнице послышались торопливые шаги вперемешку с тихим ворчанием Кикимера, проговаривающего, что как только он отнесёт молоко с миндальным печеньем Регулусу с Цефеем, то найдёт нового домовика Добби и оторвёт ему уши за то, что он не удосужился проследить за Цефеем, оставившим следы от грязи и слизи на ступенях лестницы. Вики хотела скрыться, дабы не быть замеченной, но вместо этого осталась стоять на месте, ожидая вопросов от домового эльфа, воистину считающего себя равному Вальбурге Блэк, которую он обожал, идеализируя до невозможности.             — …Подлец, устрою я ему, — ворчал домовой эльф, поднимаясь по мраморным ступеням.       Два стакана с молоком и пиалка с печеньем слегка подпрыгивали на серебряном подносе, будто в любой момент из-за неуклюжести Кикимера, которая была ему чужда, — гранёные стаканы могли разбиться об пол. Как заворожённая, Вики наблюдала за танцующей походкой домовика. Проведя в Блэк-мэноре достаточно времени, чтобы поверхностно узнать его жителей, она смело могла заявить, что сегодня Кикимер находится в хорошем настроение. Неудивительно, ведь сразу после своего вечернего ритуала он отправится к своей госпоже, где, заперевшись в её кабинете, когда-то принадлежащем ныне покойному Ориону Блэку, Вальбурга и Кикимер проболтают до утра, строя козни.       — Ты чего тут отшиваешься? — Спохватившись, словно его ударили по голове чем-то тяжёлым, Кикимер выпрямился, натянув на покрытое лицо глубокими морщинами дежурную улыбку. — Мисс Поттер, вы заблудились? Мне проводить вас в вашу комнату или вы сообразите, в каком крыле она находится?       Всем своим видом излучая натянутое добродушие, чьи ниточки вот-вот грозились порваться, Кикимер воспользовался замешательство Виктории, на несколько секунд скрывшись в комнате Цефея Блэка. Мальчонка около десяти минут лежал в постели, ожидая свое молоко. Заботливо поправив одеяло, Кикимер пообещал, что заглянет к маленькому Господину несколько позже, рассказав ему сказку о доблестном рыцаре, победившего древнего мага.       — Мисс Поттер, отправляйтесь в свою комнату, я настоятельно прошу вас об этом. Поверьте, вы не хотите…       Вики вытянула вперёд ладонь, жестом заткнув без умолку тараторящего Кикимера, взявшего на себя слишком много, раз уж он удумал указывать не просто гостье, а жене одного из наследников. Вики не хотелось проявлять неуважение, однако она не позволит какому-то домовику тыкать ей. Тем более Сириус в одну из ночей дал ясно понять, что уважение среди его родственников нужно заслужить, а уж если Вики хватит сил поставить Кикимера на место, очертив границы дозволенного, то быть ей истинной Блэк до конца своих дней. Выбирая меньшее из зол, Вики остановилась на домовике, всем нутром преданного Вальбурге. И нужно признать, что домочадцы не смели потешаться над верным Кикимером, так как уважали миссис Блэк.       — Ступай, я разберусь.       Не став дожидаться ответа от домовика, по всей вероятности, пребывающего в раздражении из-за несносной девчонки, вздумавшей ему перечить, — Виктория ровно три раза стукнула по поверхности двери костяшками пальцев. Она покинула свою комнату, чтобы поговорить с Регулусом. Правда, ей для этого нужно было собраться с духом, в чём ей помог Кикимер, пусть и не по своей воле. Хозяин своей комнаты предстал перед девушкой в одних пижамных штанах.       — Тори? — озадаченно глянув на Викторию, Регулус состроил рожицу, ладонями прикрывая грудную клетку. — Я же не одет!       — Да заткнись ты!       Затолкав слизеринца в комнату, Вики юркнула за ним следом, громко хлопнув дверью перед лицом Кикимера, в шоке раскрывшего рот.       — Какое бесстыдство! — заворчал он, поспешив к миссис Блэк. — Ох, Госпожа… Моя Госпожа так расстроится!       Кикимер спешил со всех ног на третий этаж доложить своей Госпоже о вздорном поведении её невестки, в то время как Виктория взглядом скользила по книжным полкам, примечая на них также маггловскую литературу. Вот так Регулус! А с виду примерный аристократишка! Хмыкнув, Вики кончиками пальцев провела по корешкам книг, за что получила по ладони от Регулуса, недовольно сведшего к переносице брови. Мало того, что Вики пришла на ночь глядя без приглашения, так ещё вещи его трогает. Регулус никогда не был ханжой, однако к каждой своей вещи он относился с трепетом, будь то детская потрёпанная книжка, сказки которой он знал наизусть, или же деревянный рыцарь на коне, подаренный старшим братом в далёком детстве.       — Чего пришла?       Вернувшись в постель, Регулус накрылся мягким покрывалом. Вики определённо повезло не застань слизеринца в непотребном виде, учитывая, что он любит ходить по комнате голышом, в принципе, и спать в том же амплуа. Желательно с открытыми настежь окнами, но под тёплым пуховым одеялом. Минут тридцать назад он принял ванну с душистыми маслами и лепестками фиалок, отчего пах под стать цветам в саду. Регулус готовился ко сну, свято веря, что крепкий сон — залог хорошего настроения. И это было важно, потому что, пребывая в дурном состоянии, Регулус был мрачнее подвалов Блэк-мэнора и злее Беллатрикс, часто остающейся без завтрака, потому что спит она до обеда, из-за чего Ирма Блэк сетовала на внучку, так как та пренебрегала правилами приличия.       — Ты само очарование.       — Я всегда такой, могла бы привыкнуть.       Возведя глаза к потолку, Виктория нервно заламывала пальцы рук, стараясь не встречаться с вопрошающим взглядом Регулуса Блэка.       — Я не могу уснуть. Мне всё ещё здесь неуютно.       — Это из-за твоего отца?       Вики уставилась на Блэка, удивлённо вскинув брови. Она понятия не имела, что Регулус, противный слизеринец, каждый день всем своим видом показывающий, как он терпеть её не может, с которой не так давно породнился, — замечает перемены в её настроении. После ухода из дома Вики ходила как в воду опущенная, не зная, чем себя занять. Она не хотела быть обузой. К несчастью, пойти ей, кроме Блэк-мэнора некуда. Друзья отвернулись; Министерство наверняка возьмет её под стражу, сослав в Азкабан за связь с Пожирателем смерти, если, конечно, Флимонт рассказал о браке дочери и одного из последователей Тёмного Лорда; в Поттер-мэноре делать нечего, потому что леди Поттер наверняка забьёт тревогу; во Франции Вики и подавно нет места. Бабушка Женевьева сколько угодно может играть в семью, в письмах описывая свою любовь к единственной внучке, но от этого доверия у Вики к бабушке, как и ко всему семейству Шарль-Жермен не прибавилось, хотя предпосылки были. Имелся ещё один вариант в виде их с Сириусом квартиры, однако Вики знала: останься она одна, то сойдёт с ума от горя.       Виктория не жалела о том, что выбрала Сириуса, приняв его выбор, но тоска по брату и друзьям рвала сердце на части. Джеймс не предпринял никаких попыток, чтобы выйти на контакт с сестрой, как казалось Виктории, чей отец перехватывал сов сына, препятствую его сближению с сестрой. Она страдала, находясь в неизвестности, потому как не ясно, что будет делать Джеймс, друзья. Примут ли они Сириуса таким, каков он есть, или же открестятся от него, как от прокаженного. Ещё совсем недавно они сидели за одним столом в Большом зале Хогвартса, совместно готовясь к сдаче ЖАБА, а сейчас ни коим образом не контактировали. Наверное, Римус вернулся с Кэтрин на Север, как предполагала Виктория, на свадьбе брата и лучшей подруге видя, какими глазами Лунатик глядел на Катерину. В разгар веселья Преображенская отвела его в сторонку, объяснившись с Римусом, так легко поверившего в предательство любимой. Поначалу, примерно несколько месяцев Кэтрин злилась на доверчивого Люпина, а вскоре поняла, что жить без него не может. Разумеется, её обижало, что Римус, волчью сущность которого она приняла, не раздумывая, того же доверия к ней не возымел. Однако Кэтрин делала скидочку непутёвому гриффиндорцу, ведь он хоть и умный, но младше её, да и к тому же неопытный.       С Лили дела обстояли в разы хуже. Вики больше верилось в то, что отец простит её быстрее, чем это сделает новоиспечённая миссис Поттер. Всё дело в том, что, работая в Мунго, Лили воочию видела пострадавших от нападения вампиров. Именно в её смену привезли братьев Пруэттов, несколько пострадавших мракоборцев и Питера Петтигрю, явно обезумевшего от горя. Марлин МакКиннон винила Хвоста в смерти Гидеона и Фабиана, чтобы хоть как-то облегчить свою боль, притупить чувство вины, к сожалению, легче не было ни Питеру, ни Марлин. Один винил себя в смерти двух друзей, другая стыдилась взглянуть в зеркало, виня себя за недостаточную любовь к отцу своего ребенка. Вики не знала, что думают и чем заняты её друзья, она могла лишь предполагать, что делала, не раз оставаясь наедине с собой. Закрывая глаза, она видела яркий калейдоскоп, в коем мелькали осуждающие лица её родных. Вики на ночь пила «Сон без сновидений», но, по правде, толку от него было мало. По утру она чувствовала себя разбитой, невыспавшейся, потому зелье стояло нетронутое на полке в комнате, специально выделенной для Виктории. Изначально Вики думала, что сможет ночевать в комнате мужа, однако Вальбурга была против этого, так как не всему семейству известно о статусе Виктории и Сириуса, отчего со стороны это выглядело бы неподобающе.       — Иди сюда, — ладонью похлопав по постели, Регулус поморщил лоб. — Нелепица, это одноразовая акция, не стой столбом. Учти, откажешься, больше я тебя к себе в постель не позову.       — Ты сейчас серьёзно? — Регулус кивнул, не испытывая ни капли стыда. — Раз ты предлагаешь, не стану отказываться.       С ногами забравшись на кровать, Вики юркнула под одеяло, прижавшись к телу слизеринца. Для виду побурчав, Регулус правой рукой обнял Вики за плечи. Благодаря их связи, Регулус мог уловить чувства Вики, её эмоции. Они не были сильны настолько, как это было в начале весны. Сейчас, если сконцентрироваться, то у Регулуса получалось уловить слабые флюиды, издаваемые Викторией, даже на расстоянии. Например, находясь в Хогвартсе, Регулус знал, когда Вики пребывала в дурном настроении. Особо легко было почувствовать негативные эмоции, например, сейчас, когда Вики тихо сопела на плече слизеринца, видя беспокойней сон. Он знал, как тяжело было его невестке, ведь по возвращению Регулуса в отчий дом, Вики ему в подробностях рассказала о том, что произошло после похорон братьев Пруэттов. Блэк молча выслушал Викторию за чашкой горячего чая, когда они ночью встретились на цокольном этаже поместья, — чувствуя, как сложно Вики признаться самой себе в том, что отец, которого она боготворила, отвернулся от неё, выставив за дверь, словно котёнка, провинившегося перед хозяином.       — Джеймс пишет тебе?       Голос Регулуса сам собой рассеял сон, пробудив Вики, плотнее прижавшуюся к живому источнику тепла. Он не возражал, хотя очень хотелось назвать Вики «прилипалой». Регулус был тем ещё циником, но понимал, сейчас кроме него у Виктории по большому счёту никого нет, и ей как никогда нужна поддержка. Блэк представить боялся, что с ним будет, откажись от него семья.       — Нет, — прохрипела Вики, потухшим взглядом рассматривая кольца Блэка-младшего. Их у него было меньше по сравнению с Сириусом, искренне любившего надевать фамильные перстни, так шедшие его тонким бледным аристократичным пальцам. — Он злится на меня. Вдруг не простит?       — Простит, обязательно простит. Это же Джеймс! Он так сильно любит тебя, что принял бы, даже если бы метка была у тебя, а не у его лучшего друга. Возможно, — Регулус задумался, — он больше злится на то, что вы с Сириусом не рассказали ему о браке. Вот увидишь, Сохатый скоро будет стоять под окнами мэнора, кидая камушки в твоё окно.       — Он не знает, где находится моя комната, — Вики усмехнулась. Она как никогда была благодарна Регулусу.       — Значит, нам нужно повесить табличку на твоё окно, пока твой братец не разбил все стекла.       Закатив глаза, Вики шутливо шлёпнула парня по ладони, что было вполне заслуженно. Как всегда преувеличив, Регулус завизжал, мол, в его комнате, в его постели на него же совершается покушение, грозящее перерасти в незапланированное убийство.       — Мерлин, спаси, сохрани.       Без стука ворвавшийся в комнату Блэка-младшего, Кикимер застал спящих в одной постели Регулуса и Викторию. Покраснев под стать лобстерам, коих домовики готовили к завтрашнему ужину, Кикимер захлопнул за собой дверь, вполголоса погоняя Викторию ругательствами за её распутное поведение.       Это немыслимо: спать в одной постели с братом своего мужа! Девчонка точно дикарка!       — Вот же ты кретин! — зажав ладонью рот, Вики пыталась заглушить смех. — Он обо всём доложит твоей матери.       — Подумаешь! — хмыкнув, будто он совсем не боялся гнева миссис Блэк, парень закинул руку за голову.       А бояться стоило бы, учитывая, что Вальбурга по чайной ложечке сожрёт ему завтра мозг, ведь подобными действиями Регулус порочит честь жены своего брата, выставляя её в плохом свете перед другими Блэками, съехавшимися в мэнор. Миссис Блэк бывает весьма дотошной, если дело касается репутации. Кикимер тоже не болтун, об увиденном он обязательно сообщит Вальбурге, не ставя в известность остальных членов великого семейства.       — Ты вернёшься в Министерство?       Намотав локон на палец, Вики задумчиво глядела в потолок, усеянный звездами и были они совсем как настоящие. По правде говоря, выбор у неё невелик. Расскажи отец о её браке с Сириусом Блэком — Пожирателям смерти, то дорога в Азкабан ей, её мужу, его родственникам обеспечена. Флимонт с Джеймсом отделаются разбирательством, так как оба члены Министерства, а мистер Поттер и вовсе доверенное лицо Гарольда Минчума — действующего Министра магии. Быть может, друзьям придётся пройти через допрос, но так как степень их причастности не имеет места быть по той причине, что Сириус держался на расстояние от друзей, за всё лето и осень встретившись с ним около двух-трёх раз, — оставались они в безопасности. Поэтому возвращаться в самое сердце магической Великобритании — риск. Зная Вики, несложно догадаться, что она рискнет, нежели продолжит отсиживаться в Блэк-мэноре, точно пленница.       — Скорее всего, — правильнее было бы сказать — «да и о другом ответе речи быть не может». — Не могу сидеть без дела.       — А тут по-твоему заняться нечем?       Блэк хохотнул, представляя, как Виктория будет возиться в саду, распивая чаи с Вальбургой или перелистывая страницы модных журналов в компании Друэллы. Нет, скорее уж Вики отправится с Беллатрикс в Лютный переулок, без толку слоняясь по кварталу, пока Белла встречается с Пожирателями. На деле же ни один, ни второй вариант Вики не прельщал, поэтому она с большим рвением проводила дни в фамильной библиотеке Блэков, часами ища нужное заклинание, способное отправить Аркутуруса в Царство Мёртвых, прямиком к Калипсо, ожидающей его вот уже четвертый век.       — Хорошо, ладно, тогда скажи мне, что там с Арктурусом? — голос слизеринца дрогнул, когда он произнес имя древнего предка, также принадлежащие и ему самому. — Он не появляется?       Особо верить в существование тёмного духа — Арктуруса, явившегося из Частилища, Регулус не хотел. В конце июня они одолели Фредерика, во что до сих пор верилось с трудом, а тут ещё один злодей, чьё появление не сулило ничего хорошего. Регулус был уверен: круговорот человеческой жизни состоит из испытаний; достаточно разобраться с одной проблемой, как после неё появляются две других и так по кругу.       — Он не появляется, — Вики перевернулась на бок, уместив голову на своих прижатых друг к другу ладонях. — Арктурус исчез за неделю до того, как случилась ссора, и как ты понял, передо мной он не отчитывается. Не знаю, может, он веселится с туристами, съехавшимися на праздники, а может, затевает очередную пакость. Твоя кровь, Блэк.       — Ну ты и стерва, Тори! — насупившись, Регулус наморщил лоб, заявив, что так его никто не оскорблял.       — Угомонись, — зевнув, Вики прикрыла глаза.       В дверь раздался стук. Регулус отозвался, зная, что к нему пришёл Цефей со своей подушкой. Мальчишка частенько не мог уснуть, когда кузены и кузины возвращались домой из Хогвартса. Регулус молчал, хотя понимал, что бессонница Цефея — причина, чтобы провести больше времени с ним, Цисси и Сириусом, который по сей день находился в Румынии, и, исходя из информации в его письме, адресованному Виктории, вернётся он нескоро.       — Вики! — без спроса запрыгнув на кровать Регулуса, Цефей улегся между девушкой и кузеном. — Тебе тоже не спится? Знаете, а я видел Сириуса перед сном, но Калипсо сказала, что это не Сириус.       — Где ты его видел?       Сон как рукой сняло. Если Цефей видел не Сириуса, значит, он встретил Арктуруса.       — В склепе, — с опаской глянув на нахмурившегося Регулуса, Цефей ладонями прикрыл лицо. Ему было запрещено ходить в склеп в одиночку, тем более на ночь глядя. — Только тётушке не говори.       — Не говорить, значит?..       Воспользовавшись моментом, Вики в одном халате, накинутом поверх тонкой сорочки, надетой на голое тело, выскочила из комнаты Регулуса. Её ухода оба Блэка не заметили: Регулус отчитывал Цефея за его непослушание; Цефей, поджав губы, выслушивал кузена, сидя на его постели. Босиком сбегая по ступеням, правая ладонь Виктории заскользила по широким перилам лестницы. Выбежав из дома, она в ночи отправилась через сад, чтобы успеть застать Арктуруса. Так и случилось, добравшись до склепа, принадлежащего семейству Блэк, Виктория шла на свет факела, чувствуя ледяные плиты под босыми стопами. Всё же стоило обуться, а не бежать сломя голову, словно появился не Арктурус, а сам Мерлин. Она нашла его у надгробья, принадлежащего Калипсо Блэк. Надгробие пусто, потому как кости её покоятся под фасадом Блэк-мэнора, который был восстановлен из пепла и руин.       Мрачный Арктурус, не мигая, всматривался в витиеватые буквы на табличке имени той, чьи губы он целовал больше трёхсот лет назад. Судьба оказалась к ним жестока даже после смерти, отправив Арктуруса в Чистилище, а Калипсо, и Фениаса заодно, в Царство Мёртвых, где они обрели покой. Пальцами коснувшись имени любимой, Арктурус втянул смрадный запах, с трудом вспомнив цветочный аромат первых весенних цветов; шёлковые локоны цвета вороньего крыла, блестящие на солнце; робкую улыбку алых губ, в уголке рта которого был спрятан первый поцелуй. Перечислять можно было долго, увы, но легче от этого точно не станет. Арктурус не знал других женщин, кроме Калипсо, отдавшей ему свою невинность. Он был её старше, однако это не помешало ему сохранить свою непорочность, как это сделала девушка, по решению родителей отданная его младшему брату. А не заболей Арктурус в раннем возрасте, всё сложилось бы иначе и, быть может, сейчас бы Вики здесь не стояла, Регулус не отчитывал бы провинившегося племянника, Сириус не находился бы в Румынии.       — Я устал от этого мира, — слова Арктуруса были пропитаны ядом, в голосе слышалась угроза. Он был рожден в другую эпоху. Он умер в другую эпоху. В современном мире ему место не было. — Воссоедини меня с Калипсо, — разозлённый, он резко обернулся на Вики. Глазные яблоки заволокла скверна. — Или ты пожалеешь, ведьма!       Сдержавшись, дабы не плюнуть в лицо Виктории, которая по факту ни в чём не виновата, Арктурус исчез, словно его здесь и не было.       — Отправить бы тебя на плаху, идиот несчастный.

***

1 декабря, 1978       С самого утра Виктория сидела за книгами в библиотеке Блэков, через раз попивая остывший кофе, который она бы с радостью променяла на зелёный чай. За ночь Вики проспала по меньшей мере, часов пять, отчего кофе был необходим. Листая старинные фолианты, Виктория зевала, ища то, что могло бы ей помочь отправить Арктуруса к мёртвым, на этот раз навсегда. Если раньше Виктория жаловалась на то, что Арктурус исчезает, то сейчас она была бы рада сама исчезнуть, лишь бы не встречаться с надоедливым Блэком. Арктурус каждый день ровно в шесть часов вечера появлялся в комнате Виктории, выспрашивая, каковы её успехи. И каждый вечер Вики пожимала плечами, хмуря брови. Мало того, что Арктурус не помогал, так ещё отчитывал её похуже Аластора Грюма, повышающего голос, стоит тебе взглянуть влево или вправо. В общем, продвижения не было, а время поджимало. Ну, точнее, не время, а Арктурус, коему не сиделось на месте, поэтому он принял решение донимать Викторию вопросами, вместо того, чтобы помочь ей.       Вики не жаловалась. Время, которое она проводила за книгами, с утра до ночи порой без ужина и обеда, помогало ей отвлечься от мыслей о семье. С приехавшими в поместье Блэками Вики пересекалась редко, в основном за ужином. Виктория лишний раз старалась не привлекать к себе внимание, занимая место за столом подле Регулуса с Беллатрикс. Лишь Вальбурге, Цефею и Регулусу было известно об истинном положение Виктории в их доме. Для остальных Блэков, за исключением Беллатрикс, Вики была балластом, незваным гостем, объедающем их стол. Когда Ригель Блэк в окружении всего семейства напомнил о родственниках Виктории, занимающих должности в Министерстве магии, взоры присутствующих были направлены на неё. Паршивая овца в логове львов. В тот момент Вики чувствовала себя деревенской простушкой, которую по случайности посадили за стол с членами королевского семейства. Она знала, чего добивается Ригель, — он хочет настроить против неё Вальбургу, а по возможности остальных Блэков. Из этого следовал один единственный вывод: Ригель видит в Виктории угрозу, точнее угрозу в их с Сириусом отношениях.       С манипуляциями Виктория с детства была хорошо знакома. Раньше она этого не понимала, порой не обращала внимание на действия отца, который правильными манипуляция побуждал дочь слушаться его и мать; прилежно себя вести; следить за порядком. Ригель добивался того же, правда, в своей манере, при удобном случае намекая Виктории, где находится её место. Наверное, впервые у Вики появилось острое желание заявить о своём статусе. Она больше не Поттер, и об этом следовало знать каждому. Однако она также разделяла позицию Сириуса держать их брак в тайне, во всяком случае, до того, как об этом стало известно отцу и друзьям, чему Вики поспособствовала лично. Сейчас молчание играло на пользу Вальбурге, решившей объявить о свадьбе сына и Виктории сразу после возвращения Сириуса из Румыния, придав сие событие общественной огласке. Друэлла помогала Вальбурге, как и обещала, в приготовлениях к свадьбе. Миссис Блэк планировала переплюнуть свадьбу Люциуса и Нарцисса, что сделать было практически невозможно, так как их торжество — самое пышное из всех за последние лет десять-пятнадцать. Целеустремленности у Вальбурги не занимать, поэтому готовиться она начала давно и тщательно.       Свадьба обещала превратиться в один из приёмов аристократов, на котором Вики с Сириусом будут являться кем-то вроде приглашённых кукол, должных веселить народ. Все обязательства миссис Блэк взяла на себя, по этой причине Вики не знала, как будет украшено поместье, если, конечно, торжество будет проходить в Блэк-мэноре; не знала о приглашённых гостях, список которых перевалил за добрую сотню; не знала о традициях, обязательных на свадьбе членов чистокровных семей. Ко всему вышеперечисленному, Вальбурга планировала, что титул Лорда Сириус как раз примет после заключения повторного брака с Викторией, тем самым укрепив свою позицию. Миссис Блэк была бы рада узнать об интересном положение Виктории, так как при наличии детей у Сириуса — прямой путь к власти, но, к её величайшему сожалению, супруги не виделись давно, а беременности у Вики не наблюдалось. Женщина не отчаивалась, не зря же она снабдила невестку настойками весной, а сейчас бесстыдно намекала, что пора бы Виктории исполнить супружеский долг, не то она будет вынуждена прибегнуть к помощи извне. Вики догадывалась, что Вальбурга не постыдится подложить сыну в постель одну из чистокровных девиц, только бы та явила на свет наследника величайшего рода.       Если в Сириусе Виктория была уверена, как в самой себе, то вопросы насчёт миссис Блэк имелись. Вики была наслышана от Регулуса, что мать его искусный зельевар, специализирующаяся на ядах, а недавние обвинения Беллатрикс, брошенные в адрес крёстной, стало тому подтверждением. Если у миссис Блэк хватит смекалки подлить в бокал сына любовное зелье, сподвигнув его на измену, то внук у неё появится раньше, чем Сириус успеет опомниться. Поэтому, предвидя неладное, Виктория на протяжении двенадцати дней и ночей готовила зелье, кое не позволит чему-либо навредить её отношениям с Сириусом. Если конкретно, то зельем — «Лунный смерч» Вики планировала напоить себя, мужа и Регулуса, чтобы ни у кого из их недоброжелателей не вышло подлить им в еду или в напиток отраву, тем самым затуманив рассудок. Опасения Вальбурги были понятны, но это не меняло того факта, что ни Вики, ни Сириус не планировали становиться молодыми родителями ближайшие лет пятнадцать. Да и идиотом нужно быть, чтобы доверить Вики ребёнка. Ладно Сириус, как-никак у него есть опыт, не зря же он возился в детстве с Цефеем по приезде домой из Хогвартса. А Вики? Она несколько раз на неделе поесть забывает, что уж говорить о детях?       — Тук-тук, — ладный голос раздался сбоку. — Не отвлекаю?       Оторвавшись от фолианта, в весе способного посоревноваться с Викторией, девушка взглянула на молодого человека. Ригель Блэк — двадцати трёхлетний мужчина, всю свою сознательную жизнь проживший в Монако, вызывал восхищение. С семнадцати лет занимая место в итальянском Совете Семиконечных звёзд, Ригель влиял на политику, пользуясь уважением среди сверстников и старшего поколения. И в отличие от Сириуса, у Ригеля имелся опыт в управлении, а также он был финансово грамотен. Именно в нём Вальбурга видела угрозу для сына, который, несмотря ни на что должен, одержать вверх, иначе власть, деньги всего рода вместе с родовой магией перейдут Ригелю Блэку. В Монако его называли — «Принц Монако», но здесь, в Лондоне, Ригель являлся одним из Блэков, ничем непримечательным. Несколько ночей назад Регулус в подробностях рассказал Виктории о своих родственниках, которые не так давно стали её родней, — услышанную информацию Вики законспектировала, а прошлым вечером Беллатрикс, прибывая в хорошем настроение, обмолвилась о грешках своих родственичков, кои Вики не забыла записать в личный блокнот.       — Доброе утро.       Может, Ригель не был ей приятен, однако хорошие манеры никто не отменял. Вальбурга просила не вляпываться в скандалы, даже если манипуляции очевидны. Спустившись со скрытой лестницы, ведущей на второй этаж библиотеки, Ригель коснулся растрёпанных прядей после верховой езды, одарив Викторию мрачной ухмылкой. Вслух он не говорил о Вики гадостей, во всяком случае, прямым текстом, и всё же Ригелю она виделась глупой девчонкой, решившей вырваться из-под опеки отца, дабы вкусить сладости богатой жизни. В каком-то смысле он понимал Вики, сомкнувшую клешни вокруг шеи Сириуса, только бы и дня не прожить в мерзком городишке под названием Кроукрворт. Ещё бы, ведь Сириус — лакомый кусочек, чистокровный волшебник, происходящий из знатного древнего рода. Так считал Ригель Блэк, наведший справки о Виктории Поттер. Одно он не учёл: Виктория происходила от двух древних влиятельных родов, берущих истоки в начале начал. Поттер — она лишь на одну половину, а Шарль-Жермен на другую. Вики никогда не кичилась своим происхождением, хотя пару лет назад, узнав тайну своего рода, могла, если бы захотела, посоревноваться с Блэками в чистоте крови и в происхождении.       — Ты не устала прятаться за книгами, Поттер? — Вики закрыла глаза, считая про себя. Пять, семь, девять… Ровно через шестнадцать шагов Ригель оказался у её стола, присев на самый край, отчего книги сдвинулись влево.       — Вот ещё, — захлопнув фолиант, тем самым не позволив Ригелю прочесть то, что знать ему не следовало, Виктория улыбнулась, пригубив кружку с кофе. — Меня интересует одно заклинание…       — Я могу помочь, — он перебил её на полуслове. Ригель Блэк тот ещё хвастун, поэтому лишний раз блеснуть знаниями для него что-то вроде соревнования, в котором он докажет глупой девочке свои познания. — Скажи, что тебя интересует, и я помогу.       Вальбурга просила Вики держаться подальше от Ригеля и Азеллуса, кои спали и видели, как один из них заполучит титул Лорда Блэка. И эти двое точно не постесняются запудрить Виктории мозги, чего боялась Вальбурга Блэк, или, того хуже, — поселить раздор в их с Сириусом отношениях.       — Уверена, что справлюсь сама.       — Поэтому ты не вылезаешь отсюда вторую, если не третью неделю? — Мужчина насмешливо скривил губы. Ему действительно было интересно, что там всё-таки выискивает девчонка Поттер. — Давай, выкладывай.       Сдержавшись, чтобы не закатить глаза, чего хотелось сделать до безумия, Виктория поднялась на ноги, прижав к груди блокнот. Ригель поднялся вслед за ней, расправив плечи. Он был выше её, поэтому Вики пришлось слегка задрать подбородок, дабы не разорвать зрительный контакт. В прошлом учебном году они с Регулусом часто обменивались взглядами, когда подобие их дружбы только-только начало зарождаться, чтобы выяснить, кто сдастся первым. Играя в гляделки, поначалу выигрывал Регулус, а после Вики вошла во вкус. Вот и сейчас, с достоинством выдержав тяжёлый взгляд изумрудных глаз, Виктория усмехнулась. Видимо, лезть в чужую голову у Блэков это семейное.       — Быть может, я неправильно выразилась, — взмахом правой руки Вики отправила книги на полки, откуда она взяла их несколькими часами ранее. — Мне не нужна посторонняя помощь, можешь не напрягаться.       Жилки на челюсти Блэка заиграли. Нет, ну надо же, сопливая девчонка, чей отец выставил её за дверь, вздумала насмехаться над ним! Сжав пальцы в кулаки, Ригель подавил приступ гнева. Ничего, он проучит паршивку, указав на её место.       — Теперь извини, меня заждался Цефей.       — Конечно-конечно, иди, — кивнув, Вики поспешила к двери. — Кто-то же должен развлекать моего племяшку!       — Всё лучше, чем просиживать дни на диване, перемывая косточки.       С улыбкой, больше похожей на оскал, Ригель помахал Виктории на прощание. Эта девчонка у него ещё напляшется. Стоило Вики скрыться за двустворчатой дверью, как появился Азеллус. Подойдя к брату, мужчина, чьи белоснежные волосы ниспадали по плечам, протянул сигарету. Ригель отмахнулся, взглядом прожигая дверь.       — Слышал? Чёртова шлюха совсем от рук отбилась, зачем её в дом пустили?       Азеллус глухо рассмеялся, закивав на слова брата. Если бы жена посмела разговаривать с ним в подобном тоне, то порка Круцио была бы ей обеспечена на месяц вперёд. Благо, Атрия рта открыть не смела в присутствии мужа.       — Такова уж воля Сириуса. Сам знаешь, мадам Вальбурга в лужицу превратится, а для сыночка своего всё сделает, видать, поэтому она в дом пустила безродную девку. — Азеллус искоса взглянул на Ригеля, прищурив фиалковые глаза. — Я могу ошибаться, но до меня дошёл слух, будто Вальбурга во всю готовится к свадьбе. Не так давно Нарцисса замуж выскочила, Беллатрикс в пролёте, за Регулуса вряд ли кто пойдёт, Цефей мал, выходит, остаётся Сириус.       — Думаешь, он всерьёз свяжет себя браком с паршивкой Поттер? — Прекрасное лицо Ригеля исказилось гримасой недовольства. — Он не посмеет запятнать нашу фамилию, взяв шлюху Поттер в жёны. Достаточно того, что Ирма увивается вокруг Альфарда, но и тот хорош, связался с замужней бабой…       — Осторожно, друг мой, если кто услышит, каким словами ты поласкаешь наших родственичков, то несдобровать нам, — криво усмехнувшись, Азеллус потушил сигарету об поверхность деревянного стола. — Ты прав, нельзя допустить того, чтобы оборванки с сомнительной репутацией носили нашу фамилию. Существование Баффо и её отпрыска — позор для нас, а тут малолетка объявилась. Поступим с ней также, как с Кассиопеей или придумаем что поинтереснее, как, например, с Теразед.              Ригель задумчиво улыбнулся. Они с братом не первый год подчищают следы членов семьи, чтобы тень не осмелилась упасть на их головы. Кассиопея — их троюродная сестра, лет в тринадцать лишилась невинности с магглорожденным парнишкой во время обучения в Шармбатоне. За что поплатилась жизнью. Сначала не стало паренька, а затем и её самой. Доказательств не было, поэтому все сошлись на мнении, что с Кассиопеей произошёл несчастный случай. Лет девять назад Теразед связалась с безродным волшебников, понесла от него и даже родила. Поллукс с Сигнусом и Орионом расправились с Ришаром, а Азеллус с Ригелем закончили дело с Теразед. Если женщины их рода настолько глупы, раз ложатся в постель со скотом, то, значит, и жить им незачем. Тот, кто решил запятнать честь семьи Блэк, — удостоится постыдной смерти.       — Нужно сделать всё тихо. Сначала поговорим, а потом решим, что делать, — раздражённый Ригель взглянул на брата. — Никогда шлюхе не стать миссис Блэк, и если наш кузен этого не поймёт, то придётся объяснить по-другому.       Азеллус был согласен с братом всегда и во всём.       — Как твоя жёнушка?       — С ума сходит от токсикоза, — безразличный взгляд фиалковых глаз Азеллуса говорил сам за себя. — Боюсь, не сумею сдержаться, и вместо головы у моей благоверной будет дыра.       — Сошли её во Францию, пусть там родит и возвращается, если ты захочешь, конечно.       — Честно говоря, я видеть её не могу. Дышать с ней одним воздухом противно, поверить не могу, что я делил с ней утробу матери.       — Как когда-то сказал Орион: «Ваш ребёнок родился с уродством. Но зачем же с ним как с уродом обращаться?».       Ригель хлопнул брата по плечу, направившись с ним в сад.

***

Министерство магии 18 декабря, 1978       Костяшки пальцев саднило от ударов. Больше двух часов проведя в тренажёрном зале Министерства магии, выделенного специально для мракоборцев, Виктория оттачивала свои навыки в рукопашном бою под чутким, насколько это было возможно, руководством Марса Сэйнта. Характер у мужчины был поистине скверным. Он не стеснялся в выражениях, полаская Викторию самыми отборными ругательствами, но сделано это было с той целью, чтобы вывести Вики на эмоции. Чего добиться Марс не сумел. Вики, словно неприступная скала, осталась неподвластной гневу Марса, хотя ей и очень хотелось дать волю эмоциям, превратив Министерство в груду булыжников. Будь она той пятнадцатилетней Вики, то с большей вероятностью топнула ногой на очередное высказывание Марса и, не сдержав слёз, бросилась бы вон из тренажёрного зала. Но, повзрослев, Виктория уяснила одну непреложную истину: нельзя опускать руки, потому что у тебя что-то не получается с первого раза, ведь иначе поставленной цели не добиться, — поэтому, пропуская замечания Марса Сэйнта мимо ушей, миссис Блэк не жалела сбитых в кровь костяшек, перевязанных кумпуром.       — Слабачка! — Левой ладонью надавив на живот Виктории, Марс нахмурил светлые брови. — Напряги живот, задержи дыхание, — он наклонился к её шее, слыша неровное дыхание, — и нанеси удар. Не думай — действуй.       — Как можно не думать? — тяжело дыша, Вики держалась, только бы не упасть, да ещё и перед кем? Перед лучшим другом отца, с которым она месяц не общалась, а находясь в Министерстве, — избегала. — Я не могу взять и отключить мысли.       Мужчина дёрнул Викторию за локоть, рывком развернув к себе. С секунду всматриваясь в вспотевшее, покрасневшее лицо, Марс пытался ворваться в разум девушки с целью по крупицам перебрать её мысли с воспоминаниями и, наконец, понять, по какой причине его хороший друг — Флимонт Поттер, чуть больше месяца не похож сам на себя. На вопросы Марса Флимонт не отвечал, раз за разом от него отмахиваясь, будто тот назойливая муха, противно жужжащая над ухом. Джеймс Поттер, коего Марс на дух не переносил по непонятной причине, производил впечатление дуба, Вики криво улыбнулась, опустив взгляд на пальцы мужчины, крепкой хваткой впившиеся в ее локоть.       — Мистер Сэйнт, вы, случаем, ничего не перепутали? — Перемены во взгляде девушки мужчина не заметил. — Руку свою убери! — деревянным голосом проговорила Виктория, одними глазами испепеляя мужчину.       Марс опомнился, немедленно разжав пальцы. Обычно он был сдержан, но из-за вечно хмурого Флимонта, не признающегося в своих бедах, Сэйнту не терпелось узнать правду. И, как он полагал, — Виктория может помочь ему в этом деле. Флимонт был не просто хорошим другом для Марса, скорее старшим братом, всегда готовым прийти на помощь.       — Твои удары всё ещё недостаточно сильны. Сколько ты весишь?       — Утром было сорок семь, — Вики потупила взгляд в пол.       Для Марса это звоночек. Виктория лгала, но язык её тела выдавал с потрохами. Не став спорить, мужчина велел Виктории взвеситься, и как бы она не сопротивлялась, ей пришлось послушаться. Уж лучше пару минут послушать ворчание Марса, нежели нарваться на гнев Аластора Грюма.       — Так, говоришь, утром было сорок семь? — Мужчина скрестил на груди руки, красноречиво изогнув светлые, почти незаметные на бледном лице брови. — Так каким фестралом ты скинула два килограмма за десять часов?       — Ну, мы же тренируемся.       Прикрыв веки, мужчина изо всех сил старался сдержаться. Глупые реплики Виктории вызывали вспышки ярости, утихающие лишь в том случае, если Марс Сэйнт выплескивал эмоции на боксерской груши. Последние несколько месяцев он был вынужден отсиживаться в Министерстве, словно собачка бегая за Гарольдом Минчумом, потому как тот всерьёз боялся за свою жизнь, думая, что в один из дней кто-то, да осмелится покуситься на его жизнь. А кто защитит лучше прославленного мракоборца, создавшего и основавшего элитный отряд Инквизиторов? Конечно же, Марс Сэйнт, ему же заняться нечем!       — Вперёд на беговую дорожку!       — Я ног не чувствую! — Словно упрямая ослица, Вики осталась стоять на том же месте. — Давай сделаем перерыв.       — Вперёд и с песней, Поттер!       Делать было нечего, поэтому Вики ничего не осталось, как подняться на трясущиеся ноги и отправиться к беговой дорожке, больше похожей на древнее орудие пыток, сохранившееся с времен Ренессанса. Мышцы тянуло, как если бы кто-то надавил на открытую рану, а затем бы нанёс новую, пока одежда не обагрилась бы кровью. Вики бежала, обеими руками держась за ручки, с трудом дыша. Дыхание сбилось, ладони саднило и стягивало от запекшейся крови на костяшках пальцев. Виктория бросила колкое ругательство в сторону Сэйнта, когда он с невозмутимым выражением лица подошёл к ней, локтем оперевшись на панель дорожки. Вики надеялась, что он сжалится над ней, позволив сойти с дорожки и, наконец, утолить жажду прохладной водой из пластиковой бутылки, но вместо этого Марс надавил на пару кнопок дисплея, отчего Вики пришлось резче перебирать ногами, дабы не грохнуться. Минута, две, три, а затем Виктория с визгом сошла с беговой дорожки, упав на левый бок. Марс нахмурился, но ничего не сказал. Примерно этого он ожидал. Потирая ушибленную лодыжку, Вики не отважилась поднимать глаз, слыша грохот колёсиков под лентой.       — Ты решил убить меня, — скорее утверждение, не вопрос.       Возвышаясь над Викторией, по-прежнему сидевшей на холодном полу зала, мужчина не спешил помогать ей подняться, хоть и видел, как она сжимает зубы, сдерживая возгласы боли. Она мучилась, но не высказывала недовольство, потому как Марс Сэйнт этого не оценит. Ему нужны бойцы, о чём он неоднократно дал понять Виктории на первой тренировке. Это была их шестая по счёту встреча, и по правде, всё шло не так печально, как с Аластором, учитывая, что Грюм деспот. И если Марс производил впечатление адекватного мужчины, то в реале дела обстояли куда хуже. Сэйнт не щадил Вики, отдавая ей приказы. Он не раз повторял, что в работе важна физическая подготовка, в чём Виктория была согласна, но не тогда, когда у неё болели мышцы при вздохах и выдохах. Марс говорил: «За нами будущее, поэтому будет плохо, если, убегая от вампиров, ты выдохнешься за первые тридцать секунд. Кто же тогда спасёт мирных?». Сэйнт был прав во всём, если мракоборцы не будут достаточно хорошо подготовлены, то правопорядок в магическом мире рухнет. И если Виктория хочет стать мракоборцем, в будущем аврором, то ей надо соответствовать. Набрать вес мало, хоть и необходимо, нужно ещё как минимум овладеть навыками боя, выносливостью и физической силой.       — Я был бы рад сплавить тебя обратно Грюму, но по некоторым причинам, — Марс замялся, взглядом уперевшись в пол. — Вставай, — протянув Виктории руку, мужчина рывком поднял её на ноги. — Больно?       Девушка кивнула, поджав искусанные за прошлую ночь губы. Сэйнт сказал, — приказал, если выразиться точнее, — чтобы Вики оперлась на него, благодаря чему он благополучно довел её до деревянной скамейки, на которой лежали немногочисленные папки с документами. Из-за плотного графика и неудобного расположения кабинетов в сравнение с этажами, Марс часто носил с собой «особо важную макулатуру», что, конечно же, порой мешало и раздражало. Усадив Викторию, мужчина опустился перед ней на колени, осмотрев поврежденную лодыжку, после чего заключил, мол, у неё растяжение связок, но ничего серьёзного. Достаточно нанести «Жгучую мазь» на кожу перед сном, и уже завтра Вики будет как огурчик скакать по Министерству магии, избегая брата и отца, что не могло остаться незамеченным мракоборцем Феликсом, ведшим некоторые уроки у новобранцев. Но так как Джеймс и многие другие ребята закончили своё обучение, то с Вики Джеймс пересекался редко, тоже самое относилось к Питеру и Северусу, не раз пытающихся выловить подругу перед началом её учёбы или во время перерыва в столовой.       Марс по-человечески переживал за своего друга Флимонта, но лезть к нему с расспросами не спешил. Зато Феликс Три палец в рот не суй, лишь бы дай поговорить. Он-то и выспросил у Грюма, какой разлад творится в семье Поттеров, потому что если раньше Джеймс, словно обезумевший, носился за своей сестрицей, то сейчас он ходил темнее тучи, а Вики больше не заглядывала к отцу в кабинет, что опять же наводило на странные мысли, если вспомнить, как она к нему бежала после занятий. Приложив лёд к лодыжке девушки, Марс посоветовал Виктории отправиться немедленно домой, на что она нервно усмехнулась. По выражению её лица он понял: что живет она не с отцом, что ещё больше сбило с толку. Возможно, завтра-послезавтра, когда два бравых мракоборца после смены отправятся в бар, то Флимонт Поттер поведёт своему давнему другу, что послужило разладом между ним и его дочерью, с которой он пылинке сдувал, ещё в сентябре пригрозив Аластору, чтобы тот не смел повышать голос на Викторию, как он любит. Лезть в чужие проблемы Сэйнта не решался, но был готов поддержать, если того захочет один из Поттеров. Джеймс в расчёт брать бессмысленно, так как Марс его не недолюбливал. А всё из-за излишней навязчивости, потому как Сохатый не отчаивался, при любом удобном случае намекая Марсу, что его кандидатура на место одного из Инквизиторов здорово подошла бы.       — Ты в общем, — уперев руки в боки, Марс опустил голову, тяжело вздохнув. — Я вижу твои успехи, и если продолжишь в том же духе, то я…       — Возьмёшь меня в свой отряд? — саркастично ухмыльнувшись, Виктория припала к горлышку бутылки, жадно хлеща воду.       Об Инквизиторах Виктория наслышалась от Джеймса, мечтающего попасть в элитный отряд. По большему счёту, Инквизиторы — ничто иное, как миф, однако Сохатый не оставлял надежд и даже смог упросить Грюма, чтобы тот намекнул Марсу Сэйнту, мол, какой блистательный юноша маячит у него перед глазами. Затея Джеймса потерпела провал, однако это вовсе не означало, что он не предпримет новых попыток стать частью элитного специализированного отряда Инквизиторов, о котором ходит так много легенд. Разумеется, Джеймс понятия не имел, чем они занимаются и что входит в их обязанности, ровно как и то, где этот отряд находится. Скорее всего, точно не в Министерстве, как думал Альберт Донт — ещё один желающий. Он прошёлся по каждому этажу Министерства и умудрился заглянуть в отдел тайн, но так ничего и не нашёл. Вики же в существование «элитного-и-ужасно-секретного отряда» не верила, потому что, во-первых, не было ни малейшего доказательства его существования, во-вторых, отец бы ей рассказал, в-третьих, у неё не было времени витать в грёзах.       — Ты можешь меня не перебивать?       Опустившись на скамью рядом с девушкой, Марс чуть её потеснил. Если Вики была худющей девчонкой весом в сорок пять килограмм, то он на её фоне походил на гризли. Широкоплечий, высокий, мускулистый, так ещё и вечно хмурый. Конечно, Марс был красив, не зря же за ним бегают, причём буквально некоторые работницы Министерства, и всё же Вики до него дела никакого не было. Сейчас она мечтала о том, чтобы её муж как можно скорее вернулся из Румынии, а если верить его письму, в котором он клятвенно обещал вернуться к Рождеству, то осталось ждать недолго. Одно Вики расстраивало, день рождение Сириуса осталось никем незамеченным, потому что иммениника в доме не было.       — А ты можешь сказать, существуют эти Инквизиторы или это очередные слухи, чтобы запудрить окружающим мозги?       Закатив глаза, чего Марс до знакомство с Викторией не делал, считая сие действо отвратительной привычкой, мужчина испустил тяжёлые выдохи, всем своим видом показывая то, как он недоволен поведением малолетней девчонки. И, может, манерам Вики стоило бы поучиться, как, например, держать язык за зубами и меньше эмоционировать, однако спесивый характер радовал Сэйнта хотя бы тем, что у девчонки есть внутренний стержень, сила воли. Выходит, он не зря с ней тратит время, потому что из неё можно сделать идеального бойца, не знающего слово — «поражение». Так сказать, по своему образу и подобию.       — Есть.       Он внимательно следил за её реакцией, но красноречивое «о-о-о» Виктории дало понять, что она не сильно-то удивлена. Возможно, будь на её месте Джеймс, то он с визгом бы запрыгнул на спину Марса, слезно упрашивая взять его в команду.       — И ты возьмёшь меня? — сухой вопрос — безжизненный голос.       — Поглядим, — он отделался простым словом, не став давать обещания, хотя, по правде, он не первый день раздумывал о том, чтобы бы было, будь Поттер в числе его людей. — Ты не дисциплинированная, я не могу так рисковать.       — Я лучшая.       Вики знала: прямо сейчас Моргана ей гордится.       — И самодовольная, — мужчина закатил глаза.       — Ты опять это сделал.       — Что?       — Мистер Сэйнт, проводя время в компании меня, вы перенимаете мои привычки, что не может мне не льстить.       Рассмеявшись, Вики принялась развязывать шнурки на кроссовках. И все-таки Белла была права, когда говорила, что некоторые мужчины не могут устоять перед чарами женщин, причём если те самые женщины ничего для этого не делают. Так и Марс, который научился закатывать глаза, стоило несколько часов провести наедине с Викторией. Осталось научить его смеяться, и можно смело требовать у Питера три проспоренных галеона.       — Перестань мне тыкать! — Поднявшись на ноги, мужчина скрестил руки на груди, отвернувшись от Виктории, которой нужно было переодеться. — До раздевалки не добраться?       — Я слишком устала.       Она не стеснялась, зная, что неучтивости Марс не допустит. Он скорее битое стекло сожрёт, чем проявит неуважение, тем более к женщине. Насчёт усталости Виктория не лгала, после совместных тренировок с Сэйнтом она практически засыпала на ходу, из-за чего не раз приходилось выслушивать бубнёшь Регулуса, обеспокоенного её состоянием. Вслух он, естественно, об этом не говорил, но ботинки с ног снимал, когда Вики без сил падала на постель, засыпая прямо в одежде.       — Я даю тебе выходной на три дня…       — Как мило с твоей стороны, Сэйнт! — иронично улыбнувшись, Виктория продела рукава в вязанный свитер Сириуса, который выкрала прошлой ночью из его комнаты прямо из-под носа у Кикимера, караулещего, чтобы Вики не входила в комнату Сириуса, потому как было это неприемлемо. — Каких милостей мне ещё стоит от тебя ожидать?       — Не дерзи, Поттер! — словно каменная скала, возникшая посреди тренажёрного зала, Марс оставался непоколебимым. — То, что я позволил тебе обращаться ко мне по фамилии, не значит, что твои шуточки приходятся мне по душе.       — Не волнуйся, я шутить не умею. Юмор — конёк моего брата, точно не мой. Я закончила, можешь обернуться. — Вики встала, перекинув косу на грудь. — А Питер так вообще шутник от Мерлина, можешь в этом убедиться.       Марс хмыкнул, взглянув на алую ленту, вплетённую в косу девушки. Вики не первый раз делала подобную причёску, но именно сегодня ему захотелось коснуться кончика алой ленточки. Он подступил к Виктории, за подбородок приподняв её голову. Запёкшаяся кровь, возникшая, скорее всего, из-за удара об пол, виднелась у левого виска. Большим пальцем проведя по ране, Марс залечил разорванную кожу, а всё, что почувствовала Виктория — легкий холодок, как если бы мадам Помфри нанесла одну из своих мазей на ушиб.       — Выспись и не забывай есть.       — И тебе отличных выходных, Сэйнт! — Мужчина хотел возразить, как Вики его опередила. — Да-да, у таких, как мы, выходных нет, я помню.       На том и попрощавшись, Виктория покинула зал, направившись к кабине лифта. Если бы не лодыжка, то двигалась бы она в разы расторопнее и уж точно не просила бы придержать кабинку лифта, в которой находился отец. Его она заметила не сразу, а когда их взгляды встретились, бежать было некуда. Дверцы закрылись, и лифт понёсся вниз по этажам. Чувствуя выступивший пот на ладонях, Вики была готова выскочить на любом из этажей, только бы не делить два квадратных метра с тем, кто совсем недавно выгнал её из дома, при этом отвесив звонкую пощёчину, чего Флимонт не делал никогда. В детстве он был нежен и практически не ругал своих детей, но после смерти Юфимии изменилось многое, особенно её муж, поклявшийся до последнего оберегать их детей. И как он мог сдержать свою клятву, когда Вики подписала себе смертный приговор, выскочив замуж за Пожирателя смерти — врага всей магической Британии. В глазах потемнело, стоило уловить запах жареных кофейных зёрен. Мистер Поттер любил чёрный кофе без сахара, о чём так некстати вспомнила Виктория. К глазам прихлынули слёзы. Совсем недавно они проговорили за чашкой чая до рассвета, она заснула на плече отца, а вот сейчас оба боялись пошевелиться, что уж говорить о разговоре.       Флимонт сожалел о своём поступке, но время назад не воротишь. Вики была его принцессой — любимой дочерью, которую он никому не давал в обиду, а совсем недавно сам причинил вред. Мистер Поттер солгал, сказав, что он в ней разочарован. Нет, он был разочарован в себе. Ведь если Виктория так легко связала свою судьбу с Пожирателем — убийцей, предателем, — значит, это Флимонт не доглядел, плохо воспитал, не смог объяснить: что такое хорошо, а что плохо. Он сорвался на ней, потому что боялся действий Минчума, потому как узнай Министр, что дочь одного из уважаемых мракоборцев выскочила замуж за предателя страны, то её мужа, как и её саму, убьют, не моргнув и глазом, а возможно, перед смертью предадут пыткам. Флимонт помнил, как в начале лета миссис Морис обегала пороги Министерства, умоляя помиловать её дочь, связавшуюся с одним из приближенных людей Пожирателей смерти. Гарольд Минчум посмеялся ей в лицо, а после заявил, что дочь её давно мертва. Миссис Морис скончалась на руках у мужа, с глазами полными слёз, проклиная Министра магии. В каком-то смысле Минчум над ней сжалился, не рассказав, что перед смертью её дочь подвергли пыткам; залезли в голову, ища информацию о других Пожирателях, а то, что от неё осталось, отдали Дементорам.       Своей дочери Флимонт подобной участи не желал. И даже нашёл выход из ситуации — расторгнуть брак с Сириусом, имя которого он вслух не мог произнести. Как такового развода в магическом мире не существовало, но Флимонт не зря всю свою юность провёл в библиотеке Поттер-мэнора, оттуда он узнал, что — «Любой ритуал, заключённый при свидетелях, расторгнуть возможно, с согласия одного из действующих лиц». Брак — своего рода схож с непреложным обетом, из чего следует, что и его разрушить можно, главное, всё сделать правильно. Просунувшись через работников Министерства, половину которых он не знал, Флимонт оказался подле дочери, возвышаясь над ней. Вики была на грани истерики, в любой момент готовая разрыдаться. Отца она любила сильнее покойной матери, поэтому каждая ссора с ним была для неё трагедией, а то, что произошло после похорон Пруэттов никакая не ссора, скорее конфликт мировоззрений. Флионт не осмелился прикоснуться к дочери, кою трясло от одной только близости с ним, зато имя её прошептать смог. Вики всхлипнула. Через несколько секунд, обоим показавшимися вечностью, дверцы лифта отъехали в стороны. Забыв о боли, Вики со всех ног кинулась к каминам, дабы немедленно трансгрессировать.       — Виктория! — держась за сердце, Флимонт выкрикнул имя дочери, исчезающей в толпе магов. — Виктория! Постой, Виктория!       Чьи-то пальцы вцепились в предплечье миссис Блэк, удержав её на месте посреди шумной толпы. Она знала, что это был не отец. Она поняла это по запаху. Аромат мандарин, сливочного пива и воска для мётел. От этого стало в разы больнее, ведь, как и отец, Сохатый был в ней разочарован. В её выборе, во лжи.       — Отпусти меня, — охрипшим голосом проговорила Вики, жмуря глаза, но не предпринимая никаких попыток, чтобы отстраниться от брата. — Пожалуйста, отпусти меня.       Трясущимися руками Джеймс обнял сестру за плечи, с нежностью скользя по ее лопаткам. Вики боялась пошевелиться. Вдруг это чья-то дурная шутка? Вдруг разум подвел её, и она видит то, что хочет? Вдруг Джеймс простил её?..       — Не отталкивай меня, Вики, — осунувшийся Джеймс не был похож сам на себя. — Поговори со мной.              — Не стоит, — жадно вдыхая родной аромат, Виктория с трудом шевелила языком. — Ты меня ненавидишь.       — Почему ты так говоришь?       Раздался всхлип, совсем не ясно кому принадлежащий.       — Потому что это правда. Я лгала тебе, а ты не выносишь лжи. Я предала тебя. Я…       — Никого ты не предала. Кто тебе сказал такую глупость? — Виктория молчала, боясь обнять брата в ответ. — Мне так жаль, что я не успел его остановить. Прости меня, пожалуйста, Вики, прости меня! Мне жаль, мне так сильно жаль…       Обняв заплаканное лицо сестры обеими руками, Джеймс расцеловал её щёки, нос, подбородок. Держась за рукава рубашки брата, Вики с трудом устояла на ногах. Она была готова упасть на колени и разреветься, как самая настоящая первокурсница, да только теперь такое поведение ей по статусу не подходило. Стоя в объятиях друг друга, Виктория и Джеймс не замечали косых взглядов прохожих, спешащих отправиться домой после тяжёлого трудового дня. Флимонт Поттер находился подле лифта, не имея духа нагнать детей, сжав их в крепких объятиях. Как бы он хотел приласкать дочь, попросить прощение и заверить, что принимает её выбор, ровно как и поступок. Однако лгать самому себе, тем более Виктории, мистер Поттер не собирался. Он порицал дочь за её беспечное отношение к своему будущему, ведь боялся за неё. Обида была сильнее, потому Флимонт наблюдал, как его сын утирает слёзы с щёк сестры, убеждая, что ничто не может их разлучить. Джеймс место себе не находил, когда Виктория покинула дом, по этой причине он отложил переезд в дом, подаренный Ирмой, в надежде, что Вики вернётся.       Никогда за свою свою жизнь Флимонт не видел столько разочарование во взгляде сына. Если вечером, в момент стычки, Джеймс пребывал в некой прострации, то уже утром он поносил отца на чём свет стоит. До конца не веря, что тот посмел поднять руку на дочь, Джеймс и сам не сдержался, благо, Римус оказался вовремя, хотя и его Сохатый было готов задушить собственными руками. С Лили, не принявшей выбор Сириуса и Виктории, Джеймс тоже поссорился, наговорив ей гадостей, впрочем, как и она ему. Всё это время, которое Вики жила в Блэк-мэноре, Джеймс караулил её в Министерстве, выспрашивая у преподавателей, есть ли от сестры какие-то новости. После всего случившегося Джеймс многое переосмыслил, но простить отца так и не смог. Зато взял с него слово, что тот не посмеет хоть кому-то заикнуться о Виктории с Сириусом, дать намёк о статусе Бродяги или же строить козни. Флимонт был человеком слова, поэтому в его клятве Сохатый был уверен, хотя и подумывал прибегнуть к непреложному обету. Надо признать, что согласился на условия сына мистер Поттер не сразу, с пеной у рта говоря, мол, поступить «правильно», сдав мужа дочери и её заодно властям, — его священный долг.       Тогда-то размышляя над дальнейшими действиями несколько дней, Джеймс пришёл к единственному действенному решению, написав леди Поттер. Как сказал бы Сириус, в ход пошла тяжёлая артиллерия. Ирма была на пороге дома сына спустя час после полученного письма от Джеймса, никогда до этого не писавшего бабушке писем. Не церемонясь, Ирма поклялась, что запрёт Викторию с Джеймсом в Поттер-мэнор, не позволив Флимонту и близко подойти к поместью. А затем, когда страсти поутихли, она напомнила сыну о Фредерике, не так давно пытающегося убить Вики. После разговора с матерью Флимонт понял главное, — своих детей надо любить такими, какие они есть, и защищать, чтобы они не натворили. Пообещав хранить причастность Сириуса к Пожирателям в секрете, Флимонт заперся в своей мастерской, не покидая её дня три, не меньше. Порешав всё с Ирмой, Джеймс, наверное, впервые за всю свою сознательную жизнь зауважал Ирму Поттер. Спустя несколько дней, собравшись с духом, Джеймс пригласил друзей в Три метлы, где они с криками, упрёками сошлись на том, что для начала стоит выслушать Сириуса, а затем делать выводы. И если Питер, Кэтрин, Джеймс, Северус были на стропе Бродяги, простив его без объяснений, то Римус с Лили негодовали.       — Пожалуйста, не плачь, — Джеймс оставил поцелуй на лбу сестры. — Я так сильно скучал, Вик.       — Почему ты не называешь меня малышкой Вик?       Джеймс хрипло рассмеялся, поймав взгляд сестры. Она опустила голову, испытывая стыд за принесенную ею боль. У них с Джеймсом никогда не было секретов, но с появлением Сириуса в её жизни приходилось делать выбор, и пока что Блэк лидировал.       — Потому что ты миссис Блэк, Вик, уж точно не малышка, — его губы чуть дрожали, но сам он был доволен тем, что отношения с сестрой вернулись в прежнее русло. — Тебе это больше не по статусу.       Вики стёрла слезы с щек, громко шмыгнув носом. Тушь наверняка потекла, размазавшись по лицу. В любом случае, сейчас ничего не могло быть важнее Джеймса, крепко обнимающего её за плечи.       — Я всегда буду твоей малышкой.       — Правда? — Казалось, он боялся обратного, чего, к счастью, не произошло.       — Правда, Джим.       Носом уткнувшись в плечо брата, Вики прикрыла глаза. Она наконец-то смогла расслабиться. Рана, нанесённая её же враньём, затянулась, будто всего этого кошмара не было.       — Когда ты вернёшься домой, малышка Вик?       Виктории пришлось сказать брату о том, что отныне её дом находится там, где её муж. Джеймс не смог смириться с решением сестры, во всяком случае, пока, поэтому они сошлись на том, что встретятся в ближайшее время и обсудят дальнейший план действия. Разорвав объятия, каждый из них вступил в камин, исчезнув в дымке трансгрессии. Флимонт, тоскливым взглядом наблюдающий за детьми, вернулся в свой кабинет. В прошлом году он обещал Виктории не коротать время за бутылкой огневиски, сегодня же он не сдержался. Он клялся Юфимии оберегать их детей, во всём поддерживая, да только у него ничего не получилось. Джеймс женился, неделю назад решив, что им с Лили пора съехать, а Вики жила у Блэков, о чём Флимонт узнал в тот же вечер, когда она покинула отчий дом. Не представляя, как исправить плачевное положение, мужчина с головой ушёл в работу, забыв о стакане с огневиски, стоявшим на его столе нетронутым. Работы действительно было много, отчего скучать не приходилось.       В тот же час в графстве Эссекс, где находился Блэк-мэнор, один из его жителей проводил свободные часы в просторной гостиной, перечитывая выборочные выпуски маггловских комиксов. Регулус не боялся быть замеченным, так как заранее наложил чары иллюзий, если мало ли названным гостям приспичит пролистать страницы глянцевого журнала. Одиночество Регулус особо не любил, предпочитая находиться в компании родных. Он с детства бегал за кузинами и старшим братом, а Блэк-мэнор и вовсе не знал ни одного спокойного дня, когда бы дети не носились по коридорам поместья с визгами, замышляя очередную пакость. Поэтому он чувствовал себя не уютно, слыша треск поленьев в камине. Вроде бы дома народу хоть метлой выгоняй, а тишина такая, отчего на стены лезть хочется. В третий раз перечитав одно и то же предложение, Регулус оживился, слыша стук приближающихся шагов. Взглянув на настенный часы, он сам себе кивнул, понимая, что с минуты на минуту должна явиться Виктория. Хотя она не особо торопилась, ведь её рабочий день подошёл к концу примерно полчаса назад. Мгновение, и вот в гостиную входят двое мужчин, вполголоса перешептывающихся. Нахмурившись, Регулус взглядом скользнул по фигуре Ригеля и Аззелуса, коих он терпеть не мог ещё с далекого детства.       Лёгкими походками, словно танцовщики, двое мужчин прошли через комнату и, заметив Регулуса, искоса наблюдающего за ними, решили составить тому компанию. Их обществу слизеринец рад не был, как и в принципе тому, что они приехали в мэнор. Как говорила Вальбурга, место Лорда пустовать не должно, — однако не первый месяц после похорон Ориона Блэка о лордстве никто не заикался. Поллукс Блэк на время, в отсутствие Сириуса, взял власть в свои руки, обосновав это тем, что будущее их рода не может решаться, когда главного претендента нет. Вальбурга была готова участвовать от лица Сириуса, но её затею никто не поддержал, поэтому оставалось ждать возвращение Сириуса, обещающего вот-вот приехать со дня на день. По брату Регулус скучал неимоверно, правда, редко писал ему письма, считая, что у Сириуса и без того дел невпроворот, а тут ещё он со своим «Скучаю». Хотя с Вики, как не странно, Регулусу скучно не было, наоборот, они довольно неплохо проводили время вместе. Вследствие этого Регулус, словно верный пёс, ожидал Викторию в гостиной, раздумывая над тем, чем им заняться сегодня. Скорее всего, они, как вчера, засядут в библиотеке, до ночи штудируя древние книги в поиске подходящего ритуала, способного отправить Арктуруса к мёртвым.       Когда Регулус увидел своего предка в одну из ночей, то решил, что это ничто иное, как переутомление, ведь не может же Сириус, в самом деле, приехать раньше обговорённого срока, к тому же ночью. А затем с ироничной ухмылкой Виктория познакомила одного Блэка со вторым. В ту ночь заснуть у Регулуса не получилось, в виду этого он отправился в комнату Вики, нагло ее разбудив и завалив вопросами по типу: Почему ты не сказала об Арктурусе? Почему он говорит с тобой в пренебрежительной манере? Как долго он собирается тусоваться, — а он именно так и выразился, — в мире живых? Вики пришлось отвечать развёрнуто, так как ответы: «да» и «нет» Регулус не принимал. Он расстроился из-за того, что Вики ему ни о чём не рассказала, хотя весной сам сводил разговоры о колдопортрете на нет, не желая строить нелепые теории. Его задел сам факт того, что Виктория не поставила его в известность, учитывая, что по большому счёту секретов между ними не было. Между тем, Регулус не спешил рассказывать побдробности девушке о Лиге Карателей, вновь давших о себе знать, пусть в этому году без летальных исходов. Когда Пандора Беллами, побледневшая от ужаса, поведала Регулусу и Барти о том, что ей удалось узнать на собрание старост, слизеринцами было принято решение: провести собственное расследование, по возможности оберегая сокурсников.       По этой причине Регулус собирался остаться в Хогвартсе до выпускного, а ведь мог бы закончить школу экстерном, как ему недавно предложил Гораций Слизнорт. Друзей в беде Блэк бросить не мог, оттого-то со скукой сидел на уроках, материал которых знал на «Превосходно» с прошлого года. И пока Бартемиус вел конспект по трансфигурации и рунам, Регулус строил теории, наблюдал за студентами и профессорами, мало ли, кто причастен к нападениям. Буквально двенадцать часов назад, сразу после пробуждения, Регулус обнаружил письмо от директора. Сначала он, честно говоря, испугался, мало ли его вновь подставили сокурсники, что повлекло за собой исключение или того хуже — один из его друзей находится в лазарете, к счастью, его страхи развеялись, стоило прочесть послание. Директор между строк дал понять, что ему известно о деятельности бывшего старосты, а именно то, что он со своими друзьями ищет тех, кто мнит себя Лигой Карателей. Ничего особо существенного Альбус Дамблдор не написал, разве что попросил Регулуса по приезде в Хогвартс заглянуть к нему в кабинет и даже написал пароль: Карамельные леденцы. Об этом Регулусу не терпелось рассказать Виктории, по всей вероятности, не спешащей вернуться домой. И по правде, без Вики было тоскливо. Возможно, она убьёт его за молчание, зато секретов между ними не будет. Нужно только уговорить её ни о чём не говорить Сириусу. Регулус взрослый мальчик, и помощь брата ему не нужна.       — Ты так и будешь молчать? — пальцами щёлкнув у лица кузена, Ригель с лукавой улыбкой пригладил идеально уложенные волосы. Мнил он себя красавчиком, в чём был прав. Не зря его прозвали «Принцем Монако», хотя в глазах Регулуса он всё равно оставался садовым гномом. Противным и достающим. — Иль о чём важном задумался? Так посвяти нас, нам с Азеллусом интересно, чем заняты мысли молодёжи?       — Малолеток, — поправил мужчина, пригубив стакан с эльфийским вином, привезенным из Монако. — Выражайся точнее, брат.       — Малолеток? У нас разница в возрасте семь лет. — Тонкие губы Регулуса превратились в бледную линию. — Не ваше дело.       Мужчины переглянулись, по взгляду понимая друг друга. Азеллус рассмеялся, закивав так, будто брат сказал нечто смешное, хотя они оба молчали. Регулус был уверен: эти двое читают мысли друг друга, как если бы один из троих не владел языком, на котором говорят двое. Вспыхнув, Регулус отвернулся. Он чувствовал себя тряпичной куклой, участвующей в привальном спектакле, к концу которого зрители закидали кукловода помидорами, высмеяв его на потеху друг другу. Клоун, не иначе.       — У кого-то прорезался голосок, — Ригель вновь взглянул на кузена, наградив его снисходительной улыбкой. — Поведуй нам, Реджи, как твои дела? Есть ли дама, похитившая твое сердечко?       Азеллус прищурил фиалковые глаза, закинув ногу на ногу. Сидя в кресле, он походил на короля, а отсутствие короны не шло ему в минус. Если Ригель больше смахивал на шута горохового, то Азеллус прямо-таки император, сумевший покорить мир. Почти как Македонский, только жестокий до ужаса и мстительный, не умеющий прощать.       — Нет.              — Как жаль, малыш Реджи, — Ригель стер с щеки невидимую слезу, в открытую насмехаясь над кузеном. — Быть может, есть парень?       Поперхнувшись собственной слюной, Регулус выдал себя с потрохами, при этом ничего не сказав. Братья рассмеялись, пошутив, мол, в семье ещё один бракованный ребёнок. Дураком Регулус не был никогда, поэтому понимал, что если он начнёт отрицать, то убедит Ригеля в правдивости его предположения.       — Скажи мне лучше, когда возвращается твой брат?       Азеллус, пригладив белоснежные пряди волос, исподлобья глядя на Регулуса. Уж он-то знал, как мальчишку в дрожь бросает от одного только его взгляда. Регулус с детства его боялся, и сейчас ничего не изменилось, он как дрожал от страха, так и дрожит.       — Со дня на день, — откашлявшись, слизеринец собрал комиксы, со стороны похожие на невзрачные книжки, в стопку. — Соскучились?       — Не то слово, Реджи! Помню, как ты в детстве бегал за Сириусом хвостиком, во всём ему подражая, — Ригель смаковал раздражение, промелькнувшее на бледном лице слизеринца. Он любил выводить людей на эмоции, особенно тех, кто не мог ему возразить. — Если Сириус оригинал, то ты его жалкая копия, Реджи. Ты же сам себе не принадлежишь, не так ли? — В последнюю фразу Ригель вложил скрытый смысл, который Регулус сможет понять спустя годы, если не десятилетия. — Хоть в слезах от кошмаров не просыпаешься?       — Ну что ты? — Азеллус глянул на побагровевшего от злости слизеринца с гадкой улыбкой, готовый нанести последний удар, должный вывести Регулуса из себя. — Его, небось, шлюшка Поттер успокаивает, только не пойму, как именно? Она тебя к груди прижимает или на члене твоём скачет? Не просто так то ты к ней в комнату бегаешь, то она к тебе. Скажи, Сириус не против или он не знает? А может, вы делите её между собой? По будням Сириус, по выходным ты?       Ригель подавил смешок, исподлобья наблюдая за Регулусом, сжавшим пальцы в кулаки.       — Замолчи, — глухо прошептал слизеринец, опустив голову.              — Неужели она и впрямь так хороша? Со стороны не скажешь, одни кости да отсутствие мозгов. Хотя, чтобы стоять на коленях, мозги не сильно нужны, моя Атрия тому пример. Видать, нам с братом стоит проверить, так ли хороша девчонка Поттер, раз уж ты за ней увиваешься. Ставлю сикль, ртом она работает на отлично. Можно было бы поставить больше, если бы она того стоила.       — Закрой свой поганый рот! — словно кипятком ошпаренный, Регулус подорвался с места, схватив Азеллуса за грудки идеально выглаженной рубашки. — Не смей говорить о ней! Не смей словом её касаться! Для тебя она неприкосновенна!       Ригель за шиворот схватил взбешённого парнишку, отшвырнув его на противоположный диван, отчего тот ударился затылком. На мгновение в глазах потемнело, а в следующую секунду Азеллус, чопорно поправив воротник рубашки, оказался перед Регулусом. Наклонившись, он завел руки за спину, проговорив чётко и ясно:       — Твой брат привёл в дом дешёвую подстилку, и думаешь, я буду молчать? — Регулуса бросило в жар. Он как никто знал, на что способен Азеллус в гневе. — Девчонка Поттер, узнав нужную ей информацию, вернётся к своему проклятому папаше, раскрыв наши тайны.       — А чего ты боишься? — Регулус скривил рот. — Не волнуйся, Виктория не станет рассказывать о том, какой ты урод, избивающий свою жену и насилующий женщин на глазах у их мужей и отцов. В Монако ты можешь заставить всех молчать, но здесь у тебя ничего не выйдет.       Ригель встревоженно поглядел на брата. Азеллус совершенно не умеет справляться с гневом, а Регулус, будто специально его провоцирует.        — Брат…       Азеллус одёрнул руку, не обратив внимание на Ригеля, готового в любой момент достать волшебную палочку, дабы защитить кузена. Так-то он всегда был и будет на стороне Азеллуса, но если их перепалка закончится плачевно для Регулуса, то им обоим не избежать гнева семьи. По закону Блэков, поднимать руку на члена семьи — запрещено, однако Азеллуса дела до этого не было.       — Я разорву тебя на кусочки…       — Ты и пальцем меня не тронешь, — парень оскалился. — Если я услышу, что ты ещё хоть раз заикнёшься о Виктории. Если посмеешь слово дурное сказать в её адрес и хоть как-то задеть, то…       — Что? — мужчина хмыкнул. В Регулусе он угрозы не видел. — Что ты можешь сделать, щенок? Нажалуешься своей матушке? На большее ты ведь не способен. Знаешь, — Азеллус сцепил пальцы на челюсти Регулуса, больно надавив на щёки, — если я захочу, то поимею не только Поттер, но и малышку Цисси. Будь уверен, они обе приползут ко мне на коленях, моля о большем. Уверен, Цисси дуб дубом, а вот Поттер, — мужчина облизнул губы, — дешёвые девочки отличаются знаниями в плотских утехах, и ваша подружка с Сириусом как раз из таких. Дешёвая и использованная. Как знать, сколько мракоборцев её успело поиметь.       — Я предупреждал тебя, — Регулус хрустнул костяшками.       Ладонями оттолкнувшись от пола, Блэк с кулаками налетел на Азеллуса, повалив его на спину. Ригель опомниться не успел, как тёплая кровь залила лицо его брата, испачкав белоснежные пряди. Раздумывая над тем, как спасти Регулуса от гнева брата, Ригель просчитался, потому что спасать надо было Азеллуса. Глотая собственную кровь, вытекающую из правой ноздри, Регулус оставлял новые и новые удары на лице кузена, вымещая на нем всю свою злобу и ненависть.       — Отвали от него! — Ригель потребовалось не мало силы, чтобы разнять дерущихся братьев.       — Ещё раз, — Регулус вытянул руку, пальцем тыкнув в лежащего на полу Азеллуса, — заикнёшься, и я убью тебя. Поверь, опыт у меня есть, братец.       Сплюнув кровь, слизеринец кинулся к лестнице, рукавом рубашки вытерев кровь под носом. Топот его шагов стих, когда он добрался до второго этажа, завидев мать, выходящую из комнаты Виктории с несколькими колбами в руках. Регулус сразу почуял неладное.       — Ты видел?       — Что я должен был увидеть помимо пелены крови?! — Азеллус шаткой походкой подошёл к креслу, усевшись на него. — Я был несколько занят, — запрокинув голову, мужчина прикрыл глаза.       — Его вены, — Ригель сглотнул, обернувшись на брата. — Клянусь тебе, они потемнели.       Изумрудное пламя блеснуло в камине. Улыбка с лица Беллатрикс сползала тотчас, стоило взглянуть на окровавленное лицо Азеллуса. С усмешкой мужчина посоветовал кузине держать Регулуса на коротком поводке, поскольку он без видимой причины набросился на него, затеяв драку. Беллатрикс словам Азеллуса не поверила, однако решила поговорить с братом и выяснить, по какой причине он избил Азеллуса, который был старше его лет на тринадцать.       — Что произошло? — удерживая ладонь на выпуклом животе, Атрия передвигалась маленькими шагами. — Ты в порядке?       — Я могу быть в порядке, истекая кровью, а? Уйди, пока и тебе не досталось. — Глаза Азелусса недобро блеснули. — Мы же не хотим навредить нашему чаду, верно?       — Верно, — женщина понурила голову. — Я пойду.       — Сделай одолжение, — жестом указав сестре на дверь, Азеллус отвернулся, не желая смотреть на ту, что был вынужден называть женой. — Как можно выносить её общество?       — Азеллус, — Ригель качнул головой. Он не поощрял пренебрежительного отношения брата к сестре. — Не стоит.       — Только бы она не пережила эти роды, — как будто не слыша слов брата, Азеллус настаивал на своём.       Ворвавшись в кабинет матери, некогда принадлежащий отцу, Регулус с порога принялся задавать ей вопросы. Особо сильно его волновала причина, по которой Вальбурга решила поменять зелья Виктории на те, что способствуют быстрому зачатию. Он знал, что ни Вики, ни Сириус детей не планировали, а если Вики забеременеет благодаря стараниям свекрови, то прервать беременность не осмелится, в связи с тем, что подобная процедура чревата трагичными последствиями. Регулус не одобрял того, когда кто-то, будь то родная мать или почивший отец, вмешивается в чужую жизнь, делая «как лучше», по их мнению. Викторию он непременно предупредит о подмененных колбах, а лучше избавится от них до её прихода. Сеять вражду между матерью и Викторией не хотелось, учитывая, что обе эти женщины, во-первых, важны для Регулуса, во-вторых, импульсивны. И не приведи Мерлин, что они могут устроить, когда дело дойдёт до выяснения отношений. Тем более до приезда брата, которого заждалось всё семейство, хотелось сохранить видимую идиллию благодати, коей в доме не пахло. Азеллус и Ригель могли разозлить кого угодно, не прикладывая особых усилий, видать, поэтому никто не спешил покидать свои комнаты.       Вальбурга, разбирающаяся с бумагами, не обрадовалось тому, что её сын ворвался в кабинет без стука, так ещё обвинил её в обмане. Восприняв дурное настроение сына на личный счёт, миссис Блэк жестом руки велела ему сесть и заткнуться. Она объяснила Регулусу, что не станет способствовать появлению внуков без дозволения сына и невестки, — во что Регулусу не верилось. На вопрос: Как она осмелилась взять на себя ответственность, поменяв колбы Виктории? — Вальбурга осведомила сына о том, что она лично, с одобрения Виктории, изготавливает для неё специальные зелья, благодаря которым Вики может набрать вес без вреда для здоровья. Регулус опять же не поверил, зная, что для матери, мечтающей видеть старшего сына у власти, тема детей — больная тема. Вальбурга как никто знала, что если у мужчины, претендующего на власть, есть наследники, то его шансы выше тех, у кого нет ни жены, ни детей. Как бы Вальбурга не хотела повысить шансы Сириуса, она не собиралась ссориться с ним, когда в их отношения вернулось доверие.       — Ты доверяешь Виктории? — Женщина выжидающе глядела на сына, потрясённого её вопросом. Не на это рассчитывал Регулус, врываясь в кабинет матери с обвинениями в её сторону.       — Больше, чем самому себе.       Изумлённо уставившись на сына, истинно верующего в то, что он говорит, Вальбурга отложила перо и документы, которые было необходимо заполнить до завтрашнего утра. Регулус и Вики частенько пререкались друг с другом, подшучивали или ругались, но то, чтобы Регулус, вечно во всем сомневающийся, с уверенностью заявил, мол, да, в Виктории он уверен, казалось Вальбурге нереальным. И как быстро успел вырасти её сын, раз она этого не заметила?       — Она может предать нас?       — Нет, — голос слизеринца дрогнул, больше походя на мышиный писк. — Тор… Она никогда этого не сделает, не только из-за Сириуса.       Вальбурга прищурилась, силясь прочесть на лице сына то, что тот не собирался произносить вслух. Регулус гениальный мальчик, всегда таким был, а у гениальных людей мысли часто дрейфуют от крайностей в крайности, не имея четкой последовательности. И предугадывать его действия Вальбурга не умела. В детстве получалось, но не сейчас. Порой она задавалась вопросом, какие думы мучают её сына, ведь ходит он весь такой мрачный, часто молчит, предпочитая слушать.       — Ты что влюблен в неё?       — Что? — Регулус хлопнул себя по бедру, на что Вальбурга развела руки в стороны, мол, а что тебе не нравится в моём вопросе, сынок. — Почему меня все об этом спрашивают?       Она нахмурилась, всматриваясь в зардевшееся лицо сына. Щёки пылали, на горле выступили багровые пятна — главные признаки смущения и лёгкого стыда Регулуса Блэка.       — Потому что не надо спать в одной постели с женой брата! — сказала, как отрезала, жёстко и резко.       — Ты знаешь? — за уши убрав пряди, лезущие в глаза, Блэк издал нервный смешок. После стычки с Азеллусом не хватало для полного счастья и праздника души выслушать нотации от матери.       — Виктория не сказала?       Ладонью треснув по столу, Вальбурга кинула в смеющегося сына перо, от которого он ловко увернулся.       — Не успела, maman, в Министерсво спешила.       Веселья и беспечного поведения сына Вальбурга не разделяла. Мало ей Сириуса, так на, получай к Рождеству — повзрослевшего сына, порочащего репутацию семьи своим пренебрежительным отношением к правилам хорошего тона. В течение всей своей жизни Вальбурга, до ужаса способного свести с ума, боялась утратить авторитет в глазах сыновей. Вот они повзрослели, стали настоящими мужчинами, Сириус уже обзавелся женой, значит, и Регулусу недолго осталось. А что делать Вальбурге, всю жизнь положившую на достойное воспитание сыновей, как быть ей, когда они захотят жить самостоятельно? Друэлла предлагала найти фаворита, и желательно не одного, уверяя, что с искусным любовником в постели, Вальбурга думать забудет о сыновьях, кои совсем скоро покинут отчий дом. В жизни Сириуса появилась другая женщина, и Вальбурга, пускай это эгоистично, не могла позволить, чтобы Виктория, как бы хорошо она к ней не относилась, забрала и второго её сына.       — Доброй ночи, матушка. Не засиживайся допоздна, — поцеловав мать в лоб, Регулус покинул ее кабинет, отправившись в комнату Виктории.       — В порядок себя приведи! — прикрикнула Вальбурга, откинувшись на спинку кожаного кресла.       Она не удивилась тому, что рубашка сына была в крови, как и его лицо. Миссис Блэк ожидала подобного, зная, что Регулус терпеть не может Азеллуса, а поведение двух Блэков лишь разжигало копившуюся неприязнь, обещающую перерасти в конфликт или что похуже. И вот этот день произошёл. И всё же драка сына и племянника меньшее из зол. Вальбурга взглядом вперилась в недавно полученное письмо от Мари Баффо, в котором речь шла о том, что её сын — Кастор, совсем скоро явится в Блэк-мэнор вместе с ней, дабы будущий Лорд Блэк признал в Касторе истинного Блэка. С большей вероятностью Мари добьются своего, поскольку такая процедура реальна и в семье Блэков проводилась ни раз. Тот же сын Азеллуса — бастард, но при этом носит его фамилию и считается истинным Блэком. Признание ребёнка со стороны матери практически невозможно, ибо в магическом мире правит патриархат, никак не матриархат.       — Что же вы, как мыши с тонущего корабля сюда бежите, — массируя виски, Вальбурга всерьёз подумывала подать будущем гостям свой фирменный чай, сведший Ориона в могилу. — Проклятые плебеи.

***

Бар Три метлы 23 декабря, 1978       Лили разорвала салфетку на десятки кусочков, пытаясь унять мандраж. В последнее время она стала более эмоциональной и нервной. Поглядывая на дверь каждые десять секунд, миссис Поттер ожидала подругу, с которой они договорились встретиться. Лили была искренне рада за мужа, сумевшего помириться с сестрой, но принять выбор Вики, как и статус Сириуса, девушка не могла. Ей казалось это дикостью, ведь совсем недавно Сириус был мародером, а теперь Пожирателем. Она знать не хотела, скольких он убил или приговорил к смерти. И, честно говоря, Лили не представляла, как после всего они вновь станут друзьями?       — Привет, — пристав со стула, девушка выдавила из себя улыбку. — Я заждалась тебя.       — Я опоздала, — с каменным лицом Вики пожала плечами.       Лили попивала тыквенный сок, жуя кекс. Она старалась не глядеть на Вики, хотя была инициатором встречи.       — Чего ты хотела? — устало выдохнув, Вики откинулась на спинку деревянного стула. — У меня мало времени.       Лили сглотнула вставший поперёк горла кусок ванильного кекса, пригубив сок. Большими глотками она осушила содержимое стакана, устремив взгляд в окно. Хлопья снега кружились в лишь им известном ритме, белоснежным ковром застилая дорожки.       — Я скучаю, — через стол потянувшись, Лили накрыла руку Виктории своей. — Я скучаю по своей подруге, Вик.       — После похорон, — Вики сглотнула, — ты говорила иначе. Что сейчас изменилось? — склонив голову набок, Вики цокнула. — Скажи честно, тебя Джеймс заставил поговорить?       Лили молчала, опустив голову. Чего греха таить? Джеймс действительно убедил жену наладить отношения со своей лучшей подругой. Они столько лет дружили, через столько всего прошли, а тут их дружба рушится из-за того, что Лили разочаровалась в Сириусе, толком не выслушав Вики.       — Ясно. — Виктория поднялась из-за стола, накинув зимнее пальто. — Можешь сказать Джиму, что мы поговорили. Не пиши мне, между нами всё кончено.       Глотая слёзы, Лили глядела в спину удаляющейся подруги.       — Я беременна!       Вики замерла на месте, но не обернулась. Тогда Лили настигла её в несколько шагов, обняв за плечи. Она скучала по ней. Скучала по своей лучшей подруге, которую любила всей душой.       — Лилс…       — Прости меня! Давай начнём всё сначала! Я… — растеряно всматриваясь в лицо потерявшей дар речи Виктории, миссис Поттер не размыкала объятий. — Пожалуйста, не лишай моего ребёнка крёстной.       — Крёстной?..       — Конечно! — рассмеявшись, Лили утёрла с щёк слёзы. — Ты согласишься быть крёстной для моего ребёнка, Виктория Блэк?