Оскверненные

Я сожру того, кто навредит моей семье, друзьям или кому-то ещё, кого я люблю. Возможно, я окажусь в тюрьме на ближайшие 500 лет, но я сожру их.

— Джонни Депп

Центр помощи «Добро в каждом из нас», Хакни 24 декабря, 1978       — Меня зовут Лора Леман, мне сорок семь лет. Я работаю помощником библиотекаря и…       Сиплый голос женщины оборвался. Георг Милтон — работник центра помощи «Добро в каждом из нас», жестом пригласил миссис Леман присесть на стул. За четырнадцать лет своей работы Георг научился многому, особенно в общение с людьми.       — Поприветствуем Лору.       Раздались частые хлопки. Питер, до этого момента хранивший молчание, ладонью ударил себя по лбу, магическим чудом сдержав смешок. Северус, сидевший рядом с Петтигрю, пнул друга в плечо.       — Куда ты меня привёл-л-л? — нараспев протянул парень, всем своим видом показывая отвращение к происходящему.       — Заткнись и слушай, ты следующий.       Северус забил тревогу, когда Питер нажрался маггловской дури, перебрав с дозой. Мало того, что он вновь пристрастился к своей пагубной, разрушающей его тело и жизнь привычке, так ещё задолжал Цинне, у которого он, собственно, позаимствовал товар, должный передать его Тревору Трупу. Снейп не первый месяц бился, чтобы вытянуть Петтигрю из ямы, в которую тот сам себя закапывает. По сути, Питер давно смирился со своей судьбой, зная, что в один момент зелья Снейпа утратят свою силу, и тогда начнётся мрак при дневном свете. Питер не хотел быть обузой для кого-то, он понял это ещё в детстве, когда мать просила не мешать ей во время работы. Он с двух лет, если не раньше, был предоставлен самому себе, поэтому нет ничего удивительного в том, что и сейчас он не желал садиться на шею Северусу, делающего всё, только бы не дать жизни Питера угаснуть. И совсем не ясно, когда их отношения успели выйти на тот уровень, когда один не может существовать без второго.       — …Я нахожусь в завязке чуть больше двух лет, но мне каждый день тяжело. Я борюсь с желанием опустить руки. Борюсь с тем, чтобы пройти мимо алкоголя в том же супермаркете, не купив бутылочку своего любимого пива. Мне тяжело, и я не справляюсь. — Миссис Леман запрокинула голову, подушечками пальцев стирая подступившие к глазам слёзы, только бы не дать им испортить макияж. — Мой муж меня поддерживает, за это я ему очень благодарна.       Питер перевёл взгляд на мужчину, пришедшего на встречу зависимых от тех или иных привычек, вредящих здоровью людей, под руку с женой. В искренности их чувств сомневаться не приходилось. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, насколько эти двое любят друг друга, поддерживают и оберегают, как могут. Сжав ладонь Северуса в своей, Питер решил попробовать выговориться, открыться людям. Он в любом случае ничего не теряет, и это то минимальное, что он может сделать для Снейпа, ведущего борьбу со Смертью.       — …После смерти нашей девочки, — женщина не сумела сдержать слёз, — я конкретно подсела на выпивку, чтобы хоть как-то заглушить эту боль. Поначалу это была бутылочка пива вечером, а потом две, три и вот я уже не помню себя трезвой. — Срывая заусенцы с пальцев, миссис Леман глядела в пол, думая, что присутствующие осуждают её за слабость. — Мне до сих пор тяжело. Каждый день, но я… — Она взглянула на мужа, вымученно улыбнувшись сквозь слезы, соленными дорожками стекающими по лицу. — Я понимаю, что мне есть ради кого жить, что я нужна своему Марку, а он нужен мне. Прости меня, я была так эгоистична.       — Всё хорошо, я с тобой, — обнимая жену за подрагивающие от всхлипов плечи, мистер Леман шептал ей на ухо слова поддержки, обещая быть с любимой до последнего.       От истории одной женщины, зависимой от алкоголя, — плюшевый медведь размером с ладонь перешёл в руки старушки, рассказавшей о том, как она потеряла дочь. Георг полагал, что игрушка — своего рода антистресс, помогает людям бороться с негативными эмоциями.       — …Она была совсем молоденькой. Прекрасно училась в школе, любила спорт и искусство. До четырнадцати лет моя Милана была идеальным ребёнком. Добрым, понимающим. У неё было много друзей, её любили все соседи, ну, конечно же, и мы с мужем.       — Что произошло потом, миссис Нил? Что поспособствовало тому, что жизнь вашей дочери оборвалась?       Женщина пожала плечами. Было видно, что слёзы её давно выплаканы. Для каждого родителя потеря ребёнка — трагедия, которую ничем не восполнить. И единственный выход — принять эту боль, пропустить через себя и научиться с ней жить.       — Лет в пятнадцать она начала встречаться с мальчиком. Мы с мужем её поддерживали, хоть мальчик и был из дурной семьи, о которой в нашем районе ходило много слухов, но мы договорились так: если он её обидит, то она не станет хранить это втайне. Не знаю, возможно, это была моя ошибка. Я боялась её потерять. Беременность далась мне тяжело, через что мы с мужем не прошли, чтобы выносить её, сохранив жизнь. Мало-помалу, но я начала замечать, что что-то происходит с моей Миланочкой. Она была вечно не в духе, ругалась с нами, прогуливала школу, и прости её Господь, какие гадости она вытворяла. — Женщина перекрестилась, поцеловав крест, висевший на шее. — Сначала мы обратились за помощью к её школьному психологу, чтобы понять, в чём конкретно заключается проблема. Может, это переходный возраст, а может, что посерьёзнее? Спустя полгода мы с мужем приняли решение отправить дочку в реабилитационный центр, в котором она провела чуть больше двух лет.       — Простите, но что повлияло на ваше решение? — сохраняя спокойствие в голосе, Георг аккуратно подбирал слова, стараясь не задеть раны, кои спустя годы не сумели затянуться.       — Как что? — поджав тонкие губы, женщина тяжко выдохнула. — Этот мальчик подсадил мою девочку на наркотики без её ведома. Она пристрастилась, что вполне ожидаемо. Мы с мужем долго бились над ней, но все наши молитвы, упрашивания ни к чему не привели. Я не спала ночами, сажала её под замок, даже уволилась с работы, чтобы, не дай Боже, моя девочка сбежала из дома в поисках… Поисках… — заикаясь, женщина выдержала паузу и, переведя дыхание, продолжила. — Милочка была в завязке около пяти лет, а затем сорвалась. Это случилось по причине её замершей беременности. Некоторые области головного мозга были повреждены, что повлекло за собой психические проблемы. Она просто не сумела справиться с болью. Вернувшись с работы, мой муж обнаружил нашу дочь повешенной в подвале. Меня рядом не было. Я не успела. Не успела помочь своему ребёнку…       Чувствуя лёгкий мандраж, Питер упустил из виду момент, когда присутствующие, проявив сострадание, разделили боль женщины, обняв её толпой. Женщина, словно пустой сосуд, не выражала эмоций, механически кивая на слова поддержки тех, чьи истории она успела выслушать. Когда очередь дошла до Петтигрю, он не сразу это понял, поэтому Северусу пришлось подтолкнуть того в плечо. И даже тогда, не ощутив толчка, Питер взглядом упёрся в пол. После услышанных историй незнакомых ему людей, Петтигрю ощутил стыд. Все эти дни, которые Северус, не жалея своих сил и нервов, провёл с ним, Питер не раз успел обесценить. Он наговорил Снейпу столько незаслуженных гадостей, отчего выть хотелось, ведь кто-кто, но Северус этого точно не заслужил. Он бился над Питером, каждый день снабжая его разными склянками с зельями, дабы его организм не выработал привыкание, так ещё терпел всё то, что творил Петтигрю.       Перед тем, как Римус решил предать огласке тайну Бродяги, на что права не имел, он изначально поделился своим открытием с Питером. Чтобы Питер не делал, как бы не упрашивал, Люпина было не остановить. Помешанный на честности, он рассказал друзьям обо всём сразу после похорон братьев Пруэттов, что повлекло за собой ещё большую ненависть к тому, кем стал Сириус. Питер пытался это предотвратить, так как понимал: сие признание повлечёт за собой разрыв дружбы. Питер этого страшно боялся. Друзья в его жизни олицетворяли саму жизнь, его мир. Поскольку переубедить Римуса в одиночку не получилось, Петтигрю обратился за помощью к Кэтрин, однако и её попытки остановить Лунатика не возымели успеха. Всё случилось так, как предполагал Хвост, поэтому после ссоры и ухода Виктории из отчего дома, он высказал Римусу всё, что он о нём думает, затем уединился в ванной, нажравшись таблеток, которые должен был отдать человеку Цинны.       Таким образом, Питер вновь подсел на маггловскую дурь, чуть не распрощавшись с жизнью, и задолжал внушительную сумму Цинне, чей товар он оставил в себе. Северус поверил Хвосту, когда тот божился, что срыва больше не произойдёт, но стоило ему через пару недель найти пластиковые пакетики под матрасом Питера во время уборки, как всё встало на свои места. Хвост обманул его, вновь вернувшись к тому, что убивало изнутри. Между сожителями произошла грандиозная ссора, повлёкшая за собой приступ неконтролируемой агрессии Питера. Он крушил всё, что попадалось под руку; разбил Северусу нос и едва не выдавил пальцами правое глазное яблоко; подорвал половицы, не сумев усмирить магию; перебил посуду и колбы Снейпа с его зельями. Он проклинал свою жизнь; Римуса; друзей, отвернувшихся от Сириуса и Виктории; мистера Поттера, на которого ровнялся долгие годы. Казалось, вся его жизнь пошла под откос, а он смиренно следовал за ней, давно перестав бояться смерти.       Северус был вынужден принять жёсткие меры. Он избавился от всего того дерьма, которым Хвост себя травил. Напоил его зельями, хоть как-то помогая организму очиститься. Снейпу пришлось взять отпуск в Министерстве, перед этим выслушав от Грюма, какой он безответственный, — чтобы караулить Питера. Первые дни Хвост клялся, что всё осознал, что наркотики ему больше не нужны. Затем пришла пора отрицания и гнева, когда, крича так, что заклинание тишины не помогало, Питер проклинал Северуса, как только мог, обещая его уничтожить. Он стучал по батареям, ногтями скрёб дверь, рвал на себе волосы и выл так, будто стая волков поселилась в их с Северусом квартире. Если бы его организм не был бы ослаблен и истощён, то Питер мог бы обратиться мышью, сбежав от своего тюремщика. Всё это время, каждое мгновение непрекращающейся агонии, Снейп сидел под дверью, ведущей в комнату Питера, молча выслушивая то, как дорогой ему человек страдает, а он не в силах ему помочь.       Порой Северус всерьёз подумывал опустить руки. Он был практически на грани, решив, что лучшим решением будет — отпустить Питера, нуждающегося в новой дозе. Однако неизвестно каким образом Снейп сдержался и держался до последнего, не жалея сил. Он почти не спал и не ел, боясь того, что в один момент не услышит хриплые вздохи Питера, лежащего на полу в луже собственной блевотины. Навязчивые мысли порой доводили до паранойи. Вот сейчас он умрёт. Он не дышит. Я его убиваю. Это я виноват. Головой Северус понимал, что спасет того, кто стал ему дорог, но факт того, что он может навредить Питеру, — удушал. Он знал все его секреты, страхи, постыдные поступки, но всё равно принимал его таким, какой он есть, желая лучшего. Может, со стороны они не выглядели друзьями, однако оба и правда заботились друг о друге, проявляя свою привязанность в мелочах. Питеру не нужно было просить перед Северусом прощения вслух, он и так понимал его без слов.       Понимал и прощал.       Спустя дней двадцать Питер более-менее пришёл в себя. Ему было стыдно глядеть в глаза Северуса, не бросившего его в самые мрачные дни его жизни. Стыдно было перед Марлин, оставшейся с ребёнком на руках после смерти Фабиана и Гидеона. Было стыдно перед Сириусом и Викторией, которых он не успел предупредить о затее Римуса. Было стыдно перед самим собой, потому что он и никто другой подвёл себя. Опять сорвался, опять пошёл по кривой дорожке, не сумев справиться с болью. Дружба между мародерами, Вики, Лили, Марлин и Кэтрин была окончена, — как казалось Петтигрю. Питер, как только обрёл настоящих друзей, всем своим естеством до животного ужаса боялся их потерять. Наверное, поэтому он поступал эгоистично в прошлом, пытаясь рассорить Вики и Сириуса. Года четыре назад, когда между женатой парочкой только-только всё начало зарождаться, Питер намеренно настраивал их против друг друга, боясь, что в будущем, когда они все повзрослеют, Вики и Сириус расстанутся, и их дружба канет в небытие.       Да, он понимал, что поступает отвратительно, но в те годы Хвост свято верил в то, что Вики и Сириус не должны быть вместе, так как оба могут сломать друг друга, разбив сердца. Вики была для Питера сестрой с того самого дня, когда Джеймс их познакомил. Затем появилась Лили и Кэтрин, но Виктория — копия Сохатого, значила для него чуточку больше. Он чувствовал за неё ответственность, как, в принципе, и все мародёры, оберегающие своих подруг. Сириус и Джеймс — словно братья, которых у Хвоста никогда не было. Они всегда его поддерживали, помогали, искренне радовались его успехом, будь то «Троль» по зельям или очередная девушка в списке «побед». Питер не представлял себя без друзей. Римус. Римус был для него Богом. Идолом, на которого он равнялся, которому хотел подражать. Хвост любил Лунатика где-то в разы сильнее Сохатого и Бродяги, принимая все-все его пороки; прощал порой обидные слова, не со зла брошенные в его адрес; мирился с его маниакальными идеями вывести всех и каждого на чистую воду. Совсем недавно Питер боготворил Люпина, но после того, как он разрушил семилетнюю дружбу, для Петтигрю он стал чужим.       «Ты больше мне не друг».       И вот сейчас, поднявшись на ноги, чтобы представиться присутствующим, Питер глядел на Снейпа. Он не извинился, не поблагодарил. Ничего не сделал, чтобы показать, насколько Северус важен для него. Ведь это Снейп спасал его и спасает, каждый день вытаскивая из могилы. Это Северус борется за него, его жизнь. А что он получает в ответ? Ничего. Снейп даже в маггловский реабилитационный центр его привёл, лишь бы помочь.       — Меня зовут Питер Петтигрю, я находился в завязке около двух лет, а затем сорвался. — Кивнув, Северус с новой силой сжал ладонь Питера в своей, поддерживая его. — В середине ноября я сорвался. Я ненавижу себя. Ненавижу себя за то, что когда я был нужен двоим своим друзьям, меня не было рядом, из-за чего они погибли. Погибли из-за меня! Фабиан… — Питер всхлипнул, выдернув руку из холодной ладони Снейпа. — Перед смертью он просил передать его дочери, как сильно он её любит, но я даже этого не сделал. Марлин меня ненавидит и имеет на это полное право. Потому что из-за меня, из-за моей невнимательности, погибли два прекрасных человека. Я был на подстраховке, но забыл, куда шёл. И…       Со свистом набрав грудью воздух, Питер потупил глаза в пол. Он будто по новой пережил тот ужас, выкрикивая имя Гидеона, первым закрывшим глаза. Бледные лица, тусклые рыжие волосы, мёртвые тела.       — Питер, поверь, твоей вины нет. Это страшное недоразумение, которое могло произойти с кем угодно. Ты… — голос Георга оборвался.       — Когда вы говорили, я вас не перебивал, так что будьте добры заткнуться и не мешать мне.       — Питер, — Северус хотел встать на ноги, но Хвост, возложив ладонь ему на плечо, удержал того на месте. — Пит…       — Вы, наверное, задаётесь вопросом, почему я не помню? Я не был пьян или обкурен. Я просто… Я просто болен. Лет в пятнадцать у меня диагностировали деменцию. Сейчас мне восемнадцать, и я не знаю, что произойдёт со мной завтра. Где-то через год, через полтора болезнь уничтожит клетки моего головного мозга, и тогда наступит полное забвение. Когда я нахожусь под кайфом, — мне хорошо. Я не чувствую себя обузой или больным. Да, это эгоистично, я понимаю. Но что с того? Мой лучший друг меня предал. Не сегодня-завтра я забуду своё имя. Мне нечего терять. — Разведя руки в стороны, Питер, сдерживая прихлынувшие к глазам слёзы, цеплялся за маску весёлости. — Я не собираюсь сидеть и ждать, когда память меня подведёт, когда я проснусь и не смогу вспомнить лица тех единственных дорогих для меня людей. Пусть это эгоизм. Пусть! Но я не буду твоим очередным проектом, Северус. Если тебе скучно, то заведи собачку, а от меня отстань! Я не нуждаюсь в тебе! В твоих зельях, в твоей поддержке.       — Пит… — голос Северуса дрогнул, под стать его осунувшимся плечам.       — Я не нуждаюсь в тебе! — по слогам отчеканив слова, задевшие потерявшего дар речи Северуса, Питер кинулся вон из зала, чудом не запутавшись в собственных ногах.       Присутствующие пребывали в молчании. Каждый в речи Петтигрю узнал самого себя. Многим, если не всем, было легче заглушить свою боль наркотиками, нежели бороться с тем, что пожирало их изнутри, с каждой новой дозой приближая к смерти. Многие искали лёгкие пути, деньги, а в итоге оказалось здесь — в реабилитационном центре, ища помощь и поддержку у людей, переживших тот же ужас, что и они.       — Прошу меня простить за это недоразумение, — предложение, словно заученная фраза, сорвалось с губ Снейпа.       — Северус, это нормально, — Георг схватил парня за рукав, удерживая на месте. — Его поведение вполне оправдано, учитывая, сколько он пережил. Вам обоим будет нелегко, но я об одном вас прошу: не бросайте его. Сейчас именно вы ему нужны.       Выдернув руку, Снейп отступил на шаг назад. Время шло на секунды, и кто знает, сбежал ли Питер за новой дозой, а может, заплутал в коридорах?       — Я никогда его не брошу.       Быстрым шагом, почти бегом Северус нёсся по пустому светлому коридору, надеясь застать Петтигрю. Он успел пожалеть о своём решение привести Питера в центр помощи. Липкий страх подкатил горло, — «А вдруг он опять сорвался?». Снейп нашёл Питера на лестничных ступеньках. Прижав к груди колени, Питер ладонями скрывал лицо. Всхлипывая, он шептал: «Прости меня, Фаб. Прости меня, Гидеон. Прости меня, Сева. Прости меня…».       — Эй, Пит, — Северус коснулся плеча Петтигрю. — Посмотри на меня.       Парень опустился на ступень подле Петтигрю.       — Что со мной не так? — покрасневшими от слёз глазами Питер глядел на парня, склонившегося над ним. — Когда мне станет легче?       Поддавшись неведомому порыву, Питер накрыл губы Северуса своими. Дрожащие ладони коснулись плеч в шоке застывшего парня. Казалось, Снейп не мог пошевелиться, что уж говорить об ответной реакции. Лениво сминая тонкие холодные губы своими, Питер не открывал глаза. Не получив ответной реакции, Хвост опустил голову на плечо Снейпа, тихо усмехнувшись. Мгновение, и вот уже Снейп, сам от себя не ожидав подобного, языком разомкнул тонкие губы Питера, проникая в его рот. Щёки пылали жаром, а в голове одна мысль — «Если они остановятся, то непременно погибнут». Задыхаясь, парням пришлось отстраниться.       — А ты умеешь удивлять, Снейп.

      ***

25 декабря, 1978 01:47       Приглушенный смех эхом пронёсся по кухне, освещаемой парой свечей на барной стойке. Сириус вернулся домой около сорока минут назад, не подозревая о том, что для него подготовили родственнички. Его встретила Виктория на крыльце дома, а после повела в кухню, расположенную на цокольном этаже поместья, где Беллатрикс, Регулус и Цефей сидели за столом в ожидание брата, день рождения которого они пропустили. Напевая песенку из книги о драконе Невилла Филипса, Беллатрикс с Регулусом за руки потянули Сириуса, усадив его на стул во главе стола. Держа мужа за руку, Виктория видела, с каким блеском он глядел на скромный шоколадный торт, корявая надпись, сделанная Цефеем лично, гласила: «Наш Сириус вернулся домой!». Белла хотела поменять имя кузена на что-нибудь вроде: «Пожиратель», «Пёс», «НедоГриффиндорец», но Регулус, действительно успевший соскучиться по старшему брату, — не позволил Беллатрикс сделать подобного. А каких сил стоило убедить Беллу отложить насущие дела, чтобы встретить Сириуса, — не описать словами. Регулус понимал, что Белла не до конца простила Сириуса. Пару лет назад он ушёл из семьи, в пух и прах рассорившись со всеми. Теперь же Сириус, как ни в чём не бывало, с руки Вальбурги претендовал на роль Лорда Блэка. Нельзя сказать, что Беллатрикс не любила своего кузена, с детства бегающего за ней хвостиком, совсем напротив.       Когда Андромеда — старшая из трёх сестёр, ушла из дома, разорвав общение с каждым членом семьи, Белла едва с ума не сошла. Поэтому ей пришлось повзрослеть слишком быстро, позабыв о юности, не принёсшей ничего, кроме разочарования. Белла так и не смогла прийти в себя после ухода той единственной, кто заботился о ней по-настоящему, с любовью, в отличии от отца с матерью, которым дела не было до дочерей. Затем произошло то, что на долгие годы отвернуло Беллатрикс от Сириуса, решившего уйти из семьи жить к Альфарду. Несколько лет Белла прожила в ненависти к тем, кто так легко забыл законы их семьи, забыл о верности. К осени прошлого года Орион посвятил Беллу в один из своих планов: как вернуть старшего сына домой. Разгневавшись, Беллатрикс умоляла крестного не совершать ошибки, ведь тот, кто предал однажды, сделает это дважды, трижды и ещё сотню раз. Меньше чем через полгода Сириус вернулся домой, ещё через время Орион объявил, что его старший сын, его «гордость», пополнит ряд Пожирателей смерти. Белла пыталась сторониться Сириуса, но разве она могла, когда он находился дома; когда говорил с ней; когда улыбался; когда звал её по этому дурацкому прозвищу — «Белль»? Прощение далось Беллатрикс тяжело, зато сейчас, сидя за одним столом с братьями и Викторией, Белла чувствовала себя поистине счастливой.       Ничто не может быть важнее семьи.       — Вы шутите? — Белла возвысила голос, уронив ложку на блюдце. — Подождите… Я… — Сириус переплёл пальцы рук с Викторией. — Почему я об этом не знала?!              Регулус кашлянул в кулак, силясь замаскировать смешок. Под рёбра подтолкнув Цефея, закрывшего рот ладонями, Регулус развёл руки в стороны, поймав недовольный взгляд Беллатрикс. Разумеется, она расстроилась, когда Сириус оповестил её о том, что завтрашним утром он, в окружении всей семьи за завтраком, оповестит о скором бракосочетании между ним и Викторией. А рассмеявшись, Цефей взял и ляпнул, мол, Вики с Сириусом и так женаты. Вот тогда-то Белла и не сдержала эмоций.       — Беллатрикс, не дуйся, — накрыв ладонь женщины своей, Вики широко улыбнулась. Честно говоря, её скулы уже как пять минут сводило от улыбки. — Поверь, это получилась спонтанно. И представь, каково было моё удивление, когда Сириус припёрся с Игорем, Владом и Лестрейнджем. Я хотела передумать.       — Хорошо, что этого не произошло, — поцеловав костяшки пальцев жены, Сириус хрипло рассмеялся. — Да и вряд ли ты бы осмелилась отказать мне. Я же красавчик!       — Ну прям! — Регулус пригубил бокал с шампанским. Голова у него кружилась, точно как у пьяного. — А я по твоему кто?       — Аполлон, — Цефей икнул.       — Что за Аполлон? — Регулус нахмурился.       — Бог, олицетворяющий мужскую красоту. Учи мифологию, братец.       Хихикнув, Виктория назвала Цефея душкой. Мальчик остался более чем доволен.       — Стоп-стоп-стоп! Выходит, — Белла треснула ладонью по столу, — и Руди там был? А мне не сказал! Знаешь, — перекинув волосы за спину, женщина показушно нахмурилась. — Мог бы и сестру позвать! Как будто каждый день женишься.       — Если только ещё разок, да, Ви? — Сириус подмигнул жене, чьи щёки украсил румянец. — Станешь моей миссис Блэк ещё раз?       — Я подумаю, мистер Блэк.       — Так мило, аж тошно.       Наблюдая за взаимодействием брата и Виктории, их улыбками и взглядами, полных уважения и нежности, — Беллатрикс чувствовала сгусток тепла, циркулирующий по венам.       Как когда-то говорила Ирма Блэк: «— В семье Блэков никто не заключает брак по любви», и Белла в это искренне верила, видя, какие отношения царят между Вальбургой и Орионом, её родителями, теми же тётками и дядьками в Италии и Монако. А потом появилась Виктория. Она, как сейчас помнила, какой калейдоскоп чувств, переполняющих Сириуса изнутри, читался в его взгляде, стоило ему взглянуть на Вики, крепко сжимающую его ладонь в своей. И тогда-то Белла поняла: не на каждого Блэка распространяется древнее проклятье, благодаря которому беременность женщинам даётся легче, из-за отсутствия глубоких чувств между супругами. Опустив взгляд в тарелку с недоеденным кусочком торта, Белла облизнула десертную ложку. Широко зевая, Цефей прильнул к ней, сонно прикрыв глаза. Ему давно пора было ложиться спать, но ради того, чтобы увидеть брата, можно было разок нарушить режим. Посетовав на мальчика, Белла потрепала его по волосам и, подхватив на руки, поднялась на ноги. Обняв Беллу за шею, Цефей обвил ноги вокруг её талии, зевнув. Попрощавшись с Регулусом и Викторией, женщина наклонилась к лицу брата, поцеловав его в щёку. Сириус круто развернулся, не веря в то, что Беллатрикс — мужененавистница и просто стерва, действительно его поцеловала.       — Что за прилив нежности, Белль?       Состроив рожицу, Белла покрепче перехватила брата, сопящего ей прямо в ухо.       — Не засиживайтесь до утра.       — Трикс, постой! — второпях осушив бокал, Регулус подскочил с места, свернув табурет. — Чёрт! Слушай, я хотел спросить у тебя насчёт Фламеля. Ты же пару раз с ним встречалась, вот я и подумал…       — Всего один, — поправила Белла, скрывшись на лестнице вместе с кузеном. — Он не сильно приветлив. Считай, почти сразу выгнал меня, представляешь? А я ему мох с Берлина привезла, тот самый, имеющий лекарственные свойства…       Около десяти минут просидев за столом, Сириус с Викторией шептались вполголоса, дабы не накликать беду в виде Кикимера, так и рыскающего нарушителей. Потянув за ленту алого цвета, Сириус распустил чернильные кудри, водопадом локонов ниспадающих по хрупким плечам жены. Виктория опустила взгляд на предплечье мужа, представляя, как совсем скоро за их головами начнётся охота. Она не могла об этом не думать, зная, какова расплата за связь с Пожирателями, тем более с Лордом Волан-де-Мортом. Министерство магии не спешило объявить его предателем Британии, так как истинное имя им известно не было, за исключением прозвища. Лорд Волан-де-Морт. Амбиции Минчума, может и не доведут его до добра, но перед смертью он успеет прихватить тех, кто верен Реддлу. Вики по глазам видела, что для Сириуса Том не убийца, не безумец, возможно, единомышленник.       — Пойдём в постель, — ладонь Блэка скользнула под платье, сжав правую ляжку. С приоткрытых губ Виктории сорвался вздох. — Я тосковал, — накрыв губы девушки своими, Сириус спустил тонкую лямку с её плеча.       — Я тоже, — запрокинув голову, Вики млела, ощущая касание губ Блэка на своей шее и ключицах, медленно перемещающихся к плечам. — Что будет завтра?       Рывком пересадив жену на свои колени, Сириус до талии задрал платье Виктории. Его движения, уверенные и, казалось бы, заученные наизусть, таки сумели удивить жену, чуть вскрикнувшую, когда пальцами Сириус, оттянув ткань нижнего белья, провёл по влажным складкам промежности и, ощутимо задев девичье лоно, резко надавил на клитор. В немом вскрике раскрыв рот, Виктория ногтями вцепилась в плечи мужа, подмахивая бёдрами вверх. Он шептал её имя, часто этим греша, целуя шею. Из-под опущенных ресниц следя за гаммой эмоций на лице Вики, Бродяга менял темп, зная, как ей нравится, когда нежность граничит с грубостью, порой с жестокостью. Потянув жену за волосы, что Вики очень даже нравилось, Бродяга прошептал заклинание, заперев на замок дверь. Он губами очертил контур её подбородка, оставив лёгкий укус на шее, рядом с мочкой уха. Сорвавшиеся по желанию Вики пуговицы с чёрной рубашки Сириуса покатились по полу. Он криво ухмыльнулся, припоминая Виктории о её нетерпении. Она же в отместку сжала ткань тёмных джинсов на пахе, как бы говоря: «Оставшуюся ночь ты будешь умолять меня не покидать твою постель».       — Завтра… — Путаясь в мыслях, он не мог думать ни о чём, за исключением Виктории, чьё нижнее бельё валялось под столом. — Завтра я объявлю о нашей свадьбе.       Вики заёрзала на бёдрах мужа, поцелуями осыпая татуировки на его груди. Сильнее прочих ей нравился астероид с её именем, и Сириусу об этом было хорошо известно. Большим пальцем надавливая на клитор, Блэк ухмыльнулся, резко погружая в лоно средний и указательный пальцы. Послышался звук расстёгивающейся ширинки, а затем ладонь Виктории легла на ткань трусов мужа, энергичными движениями массируя налитый кровью член. Сириус остался доволен её действиями, как, впрочем, и реакцией на его поцелуи.       — Твоя семья этого не одобрит, они меня терпеть не могут. Особенно те, что приехали из Монако, — задыхаясь, Виктория чуть приподняла бёдра, плотнее прижавшись к мужу. — Недавно Регулус подрался с Азеллусом. Не знаю, что послужило причиной раздора, но… — застонав, девушка при помощи простецкого заклинания стянула штаны с нижним бельём Сириуса к его щиколоткам.       — Думаешь, меня волнует чьё-то мнение? — Ладони опустились на ягодицы, тем самым помогая Вики найти точку опоры. — Он подрался из-за тебя, чёрт-т-т, — протянул Сириус, когда Виктория, взяв инициативу в свои руки, плавно опустилась на его пах.       — Бред! Ему незачем это делать.       Стул ходил под ними ходуном, но ни Вики, ни уж тем более Сириуса, до чёртиков соскучившегося по жене, — это не волновало. Наращивая темп, отчего звуки шлепков их тел друг об друга участились, Бродяга в перерывах между рыками и стонами объяснял Виктории поведение Регулуса, который давно считает её сестрой. В новом стоне, полным непередаваемого удовольствия, Виктория выкрикнула имя мужа, запечатав на его губах поцелуй. Страсть, тоска, нежность смешались в безумный коктейль чувств, в два счёта опьянив Викторию и Сириуса. Они выдохлись под утро, успев проговорить полночи. Сириус раз за разом доводил Вики до оргазма, а она же закидывала его вопросами, спрашивая про Реддла, дела в Румынии и прочих Пожирателей.       К девяти утра при полном параде парочка спустилась в столовую. Азеллус, точно как и Ригель, не осмелился и взгляда косого бросить в сторону Виктории. К концу трапезы, когда тарелки были пусты, а животы набиты досыта, Сириус прочистил горло, привлекая к себе внимание. Он поднялся из-за стола, встав за спиной Виктории, сидевшей на стуле подле Регулуса.       — Дорогая моя семья, — опустив ладонь на плечо жены, Сириус поднял бокал с вином. — Я ставлю вас в известность о том, что вскоре мы с Викторией свяжем себя узами брака.       Вовремя спохватившись, Ригель удержал брата за рукав новенького пиджака, не дав ему натворить бед. Затей Азеллус ссору, — семья его точно не поддержит.       — Посему мы приглашаем вас на торжество, кое пройдёт здесь, в мэноре, шестнадцатого февраля. Ох, и да, — наградив присутствующих лукавой ухмылкой, Сириус продолжил, — подарки мы любим, так что не поскупитесь. Лучше всего огневиски, конечно, хотя ставлю руку на отсечение, Виктория прыгать от счастья начнёт, если ей подарят книгу о чёрной магии. Не хочу никого смущать, но, Ви, ты бы что-нибудь материальное попросила.       — Какой же ты болван, — глухо прошептала Вики, закатив глаза.       Меридиана рассмеялась, оценив шутку племянника. Её смех был до того заразителен, отчего его один за другим подхватили остальные Блэки. Сириус с детства был тем ещё прямолинейным пареньком, видимо, с возрастом данная черта никуда не исчезла.       — Выпьем за это! — Альфард с гордостью глядел на крестника, видя в нём повзрослевшего мужчину. Больше не было того юного Сириуса, послушавшегося приказа отца. — Виктория, наша фамилия тебе подойдёт.       Подарив мужчине благодарную улыбку, Вики ехидным взглядом заскользила по лицам Азеллуса и Ригеля. Эти двое явно на дерьмо исходили, понимая, что их затея успехом не увенчалась. За несколько дней до приезда Сириуса, Азеллус вместе с братом подкараулил Викторию, когда она очередной вечер провела в библиотеке, ища подходящее заклинание, способное подарить Арктурусу долгожданный покой. Ригель между слов намекнул Виктории, что в этом доме ей счастья не будет, ну и Вики не придумала ничего лучше, как унизить кузена Сириуса, чётко дав понять, что запугивания двух мужичков её не страшат. Азеллус вышел из себя, явственно разгневанный ответом «безродной девчонки». Вики отчётливо помнила его пальцы на своём горле, нехватку воздуха в лёгких. Казалось, и Ригель не ожидал подобной выходки от брата, но на помощь не поспешил, решив, что Виктории не помешает встряска. И он был как никогда прав. Не первый месяц сдерживая эмоции, в приоритете гнев, Виктория едва не погубила двух Блэков. И если бы Регулус не появился, то один Мерлин знает, чем бы закончилась небольшая потасовка.       — Меня в дрожь бросает от её взгляда, — отведя взгляд от Виктории, прожигающей его насквозь, Ригель прошептал брату на ухо. Голоса родственников, поздравляющих Викторию и Сириуса с «важнейшим событием их жизни», смешались в единый хор, белым шумом мелькая на заднем плане. — Клянусь, я помню вкус крови во рту.       Медленно переведя нечитаемый взгляд на будущую миссис Блэк, Азеллус горделиво вздёрнул подбородок. В фиалковых радужках его глаз плясала ненависть. Все те женщины, кои посмели кинуть ему вызов, — хорошо свою жизнь не окончили. Каждая поплатилась за свою строптивость, а вот до Виктории Азеллусу только предстоит добраться. И пусть она будет уверена: так просто она его гнева не избежит. В самом начале Азеллус намекнул Виктории, что в этом доме ей покоя не сыскать, но девчонка его не послушалась. Чего и стоило ожидать о той, кто охотится за богатеньким наследником, — разумеется, если опираться на абсолютно непредвзятое мнение Азеллуса. Он бы мог простить её спесь, но не унижения. Азеллус не успел навредить ей, всего-то сдавил пальцы на горле, после чего Виктория словно обезумела. Её губы извивались, но слов слышно не было, а уже в следующую секунду двое Блэков корчились на полу в библиотеке, выплёвывая сгустки собственной крови. Опять же, не подоспей Регулус вовремя, то гнила бы Виктория в Азкабане, и никто бы ей не смог помочь.       — Не трусь, — Азеллус промочил горло, взглядом вперившись в Викторию, чьего лица не покидала ухмылка. — Рано или поздно она за всё ответит, будь уверен.       С опаской глянув на брата, Ригель был уверен: ни к чему хорошему затея Азеллуса не приведёт. Ну а если дело дойдёт до резни, то Сириус будет первым, кто убьёт их лично, только бы его драгоценная Виктория не пострадала. Хотя, вполне возможно, что Виктория самостоятельно сможет дать отпор, в библиотеке же она их чуть не убила.       — Не перестарайся, — сипло прошептал Ригель, понурив голову. — Сегодня Рождество. Давай не будем ничего портить?       Просьба Ригеля осталась без ответа.

      ***

2 февраля, 1979       Ступая по скрипучим половицам древнего поместья, наделённого темнейшей магией, Сириус периодически кривил рот, одёргивая подол мантии, цепляющийся за доски. Не успел он вернуться из Румынии, как Том вызвал его к себе, не дав и дня отдохнуть без Пожирателей. Другого ожидать, конечно, не стоило, так как Сириус — часть Пожирателей, к тому же одно из доверенных лиц Реддла, как сказал Игорь в одну из совместных вылазок. По сути, от Сириуса не требовалось ничего сложного: Том в первую очередь бы увлечён обучением Сириуса, дабы в дальнейшем Блэк мог в одиночку отправиться на выполнение того или иного задания. Поэтому по возвращению в Лондон, Сириус каждый вечер трансгрессировал в дом Реддла, где, минуя тёмные коридоры, попадал в одну из комнат, в которой хозяйничал Владимир Долохов, изобретая яды, заклинания и контрзаклинания. Если Рудольфус обучал Блэка тёмным искусствам, Игорь — боевой магии, то у Владимира Сириус практиковался в создании ядов и изготовлении зелий. Если бы Блэк порой не ленился, мечтая о перекуре, то Влад мог бы назвать его идеальным студентом. Правда, интерес у Бродяги пропадал слишком быстро, отчего Долохову приходилось придумывать нечто, что могло бы вызвать у Сириуса интерес, благоприятно повлияв на его усидчивость.       Не в первый раз пройдя мимо загадочной двери, не похожей на все остальные, Сириус задумчиво хмыкнул. На дверь были наложены защитные чары, не позволяющие кому-либо попасть внутрь, за исключением хозяина этого дома, — так что дорога для Блэка была закрыта. Сириус ненавязчиво выспрашивал у Игоря и у Рудольфуса, что же находится за дверью, но двое Пожирателей будто не слышали его вопросов. Наверное, потому, что сами не знали, какие секреты скрывает Том. Да и если уж быть совсем честным, то Том — сплошная загадка, не поддающаяся логическому объяснению, а может его и вовсе не было. Бегом поднявшись по скрипучим ступеням, явно требующих реставрации, Сириус оттянул ворот мантии. Бесспорно, мантия Пожирателя практична, не броская, так ещё и дорогущая, судя по шву и ткани. Но, Мерлин, до жути неудобная. Подол слишком длинный, из-за чего на его краях Сириус не раз обнаруживал паутину, собранную в доме Реддла, да и воротник неприятно щекочет кожу. На шее вечно красные пятна, так они ещё и чешутся, в общем, полным комплект. Потянув на себя дверную ручку, испачканную в гадко пахнущей слизи, Сириус вошёл в святая святых Влада — в его лабораторию, сделанную специально под него. В ноздри тут же ударил резкий запах. Зажав нос, Блэк пробурчал нечто о дурном запахе, так напоминающем дерьмо фестралов, но, увы и ах, Владимира его замечание лишь позабавило.       — Давай-ка, помоги мне, коль пришёл, — подозвав к себе Сириуса, Влад вручил ему деревянную поварёшку. — Значит так, в течение минуты помешивай зелье по часовой стрелке.       — Что это за зелье? — Блэк пытался дышать через рот, не вдыхая тошнотворный аромат. Глаза жгло от едкого запаха. — Мерлин, ну и вонь!       — Привыкнешь, — Влад усмехнулся. — Зелье, способное свести с ума. Не навечно, а так, на пару часов.       — И кому это?       — Смотри, — отложив перо с пергаментами, Долохов с энтузиазмом принялся объяснять Сириусу, что к чему. — Вот надо тебе обезвредить противника, но не на пару минут, а так, к примеру, на часок-другой. Особенность этого зелья заключается в том, что его необязательно пить, чтобы подвергнуться действию. Можно плеснуть его в лицо жертве или, намочив тряпочку, дать ему понюхать. Так что хорошо, что ты дышишь через рот, не то пролежал бы в отключке часа два, а может и больше.       — Почему не сказал с самого начала? — и как специально Сириус закашлял. Стоя вблизи кипящего котла на огоньке, Блэк почувствовал лёгкий дурман, пеленой возникший перед глазами. — Чёрт!       Ладонью оперевшись на деревянный столик, Блэк попытался по новой дышать ртом, но зелье проникло в организм, и уже в следующую секунду тело Сириуса с грохотом повалилось на пол. Обернувшись через плечо, Влад хмыкнул, в молитве возведя глаза к потолку. Вот сдался ему помощник, от которого толку с жирный ноль. Переступив через тело Блэка, Долохов помешал зелье, а затем снял его с огня. За три-четыре минуты разлив зелье по склянкам, Долохов сделал запись в пергаменте, законспектировав количество имеющихся колб с зельем — «Мимолётное забвение». Примерно через час-другой к Долохову зашёл Том, полюбопытствовав, как идут дела, но то, что он увидел, — спящего на полу Сириуса, — его не порадовало. Влад на вопрос Реддла развёл руки в стороны, мол, а я предупреждал. Опустившись на табурет, Реддл скосил глаза на Блэка. Хотелось снять ботинок и как зарядить Сириусу им в голову, приведя в чувства.       — …На самом деле он способный и даже очень. Да, безалаберный, но в будущем он может составить конкуренцию многим твоим людям. До меня ему далеко, потому как алхимия, — Влад покачал головой, не скрывая ухмылки, — не его стихия. Вот хоть убей, но не научить курицу летать, так и с Сириусом. Он в зельях хорошо разбирается, тут спору нет, а вот в алхимии. Нет, это не его.       — Скажи, — деловито закинув ногу на ногу, Том взглядом синих глаз вперился в мутные колбы, — стоит ли тратить время на него?       Влажной тряпкой вытерев руки, Влад поразмыслил немного, а после пожал плечами.       — Спору нет, Сириус особенный, наделённый многими талантами. Он смел, умён, но порой безрассуден. Сириус мыслит и действует, как гриффиндорец, и будем честны, это тебе не подходит. — Бедром прислонившись к столешнице, Влад закинул тряпку на плечо, дабы та была наготове. — Он привязан к друзьям, из-за этого ты не можешь доверять ему всецело.       — Предлагаешь убрать с пути кучку гриффиндорцев? — вопросительно выгнув левую бровь, Том склонил голову вправо, удостоверившись в том, что Сириус спит, видя десятый сон.       Помедлив, Долохов добавил через пару секунд:       — Я этого не говорил.       — Не играй на полутонах, Влад, ты не на Севере. Займись его обучением, потому что спрашивать я буду с тебя. Мне нужен воин, а не тряпка. Я ясно выражаюсь?       Ощетинившись, Долохов сжал пальцы в кулаки, пристыжено опустив голову. Порой, чтобы добиться своего, Реддл ворошил прошлое, напоминая о должках, так что волей не волей, а под его дудку плясать будешь.       Чёртов манипулятор.       Словно фурия, Реддл вылетел за дверь, оставив последнее слово за собой. И его понять можно, когда в дверь ломится война, нет времени сидеть, вздыхая о прошлом. Так и Сириус должен отказаться от того, что тянет его назад, не давая развиваться. Дураку понятно, что он медлит намеренно, ведь если окунуться в тёмные искусства с головой, то места с друзьями ему не будет. Они попросту от него откажутся, не сумев простить и принять.       — Вставай, давай, — подтолкнув Блэка в плечо ботинком, Влад махнул рукой, не став добиваться пробуждения спящей красавицы. — Да и чёрт с тобой! Потом мне всю кладовку отмоешь, колбы переберёшь, паутину поснимаешь и…

***

16 февраля, 1979       Золотисто-алые лучи закатного солнца сквозь стёкла окон пробивались в комнату Виктории, расположенную в восточном крыле дома, будто воспоминание, что до этого дня в доме Блэков она была гостем. Не для всех желанным гостем. Сегодня же она при свидетелях ещё раз станет миссис Блэк, и никакой Азеллус ей слова поперёк сказать не сможет, упрекнув в статусе беглянки. Вальбурга Блэк, не медля, начала готовиться заранее к торжеству. По приезде Сириуса домой, миссис Блэк высказала сыну своё недовольство об их браке с Викторией, — точнее, что информация об их браке столько времени держалась втайне. Сириус кое-как принёс извинения, разрешив матери заняться подготовкой так, как она сочтёт нужным. А планам Вальбурги позавидовал бы сам Лорд Малфой, буквально неделю назад вернувшийся из Ниццы. Цисси вызвалась помочь крестной, так как целыми днями она маялась от скуки, не зная, чем себя занять. Её беременность протекала довольно хорошо для её возраста, однако лекарей смущала комплекция Нарциссы и её недостаточная стрессоустойчивость. Люциус, чувствуя за неё ответственность, больше времени старался проводить с женой, часто гуляя с ней под ручку в своих владениях. Беллатрикс вместе с Викторией и Регулусом тоже не раз навещали Нарциссу, которая дня два светилась после их ухода. Отношения с матерью обстояли не очень, но это меньшее из проблем, так как сейчас Цисси крутилась вокруг Виктории, стараясь собрать её волосы в причёску.       Заклинания у девушки не удавались, поэтому она не рвалась рисковать. Ее магия была слишком слабой, как это объясняла Беллатрикс, успокаивая сестру. С самого детства миссис Малфой чувствовала себя неполноценной. Её магия проявилась лишь тогда, когда ей минул шестой год, и то, кроме искр ничего толком не было. Виктория убеждала мнительную словам матери Цисси, что магию можно усилить и развить, но для этого необходимо время. Нарцисса соглашалась с Вики, а после бросала сию идею на самотёк. Свято веря словам Ригеля, мол, она сквиб, миссис Малфой закрылась в себе, стараясь лишний раз не попадаться на глаза семье. Она знала, стоит ей остаться без поддержки Люциуса, как ей на голову свалится шквал вопросов. Однако, вызвавшись помочь Вальбурге, Цисси старалась не оставаться наедине с той же Атрией, Меридианной, которой так не терпелось ущипнуть Цисси за больное, доказав её неполноценность. Как-то увидев кузину в слезах на ступеньках склепа, Цефей расспросил её о произошедшем, а она взяла и выложила ему всё как на духу. Цефей ужасно разозлился. В тот же вечер, во время ужина, он, не подбирая слов, прилюдно «унизил» некоторых женщин своей семьи, запретив им даже голос повышать на Цисси, дабы её лишний раз не травмировать. Говорить о том, как Вальбурга была горда своим племянником, не нужно. Ужин семья провела в гнетущим молчании, а после Цефей, вкусив сладость власти, заявил, что он и Вики не даст в обиду, а если Азеллус посмеет навредить Регулусу, то ему придётся иметь дело с Цефеем лично. Слова мальчика свели на нет, перевернув всё в шутку, однако после этого Цисси никто не трогал.       Чрезмерно громко вздохнув, Виктория не решалась взглянуть в зеркало, боясь увидеть колтун из волос на макушке. Нарцисса — добрейшая душа, в связи с этим обижать её не хотелось, пусть и вкусы у них с Викторией отличались кардинально. Если Цисси — нежная и воздушная скромница, то Виктория — взрывоопасный элемент, способный разнести мир в щепки. Поэтому белоснежное платье с пышной юбкой, украшенное самоцветами на корсете, — Вики не шло, как не крутись она перед зеркалом. Через несколько минут, когда руки миссис Малфой затекли, а волосы Виктории всё ещё заплетены не были, — появилась Беллатрикс. Её платье в пол с открытой спиной подчёркивало изящные изгибы тела. И нужно признать, что изумруд — цвет Беллы. Завидев унылую моську сестры, женщина громко рассмеялась, пошутив, мол, Цисси настоящий знаток, как делать нельзя. С грацией прошествовав к девушкам, Белла молча стёрла бледно-розовый блеск с губ Виктории, абсолютно ей не шедший. Нарцисса накрасила губы Вики повторно, на этот раз воспользовавшись другим цветом, Белла вновь стёрла старания сестры. Разобидевшись, Цисси насупилась, заявив, что пусть они делают, что хотят, но она в этом участвовать не станет. Покинув комнату Виктории, Нарцисса направилась к Вальбурге в зал. Гости давно собрались, обмениваясь впечатлениями о помпезно украшенном поместье. У многих сложилось впечатление, будто свадьба Люциуса и Нарциссы прошла совершенно в другом месте, так как от привычно хмурого Блэк-мэноре не осталось ничего. Вокруг букеты пионов, гортензии и роз; вместо привычных свечей с канделябрами с потолка ниспадали нити с самоцветами, переливающиеся лунным светом.       — Ты похожа на пирожное, — Белла оглядела платье Вики критичным взглядом, — в таком наряде идти нельзя.       — Миссис Блэк его выбирала, — отмахнувшись, девушка потянулась за щёткой для волос, принявшись расчёсывать спутавшиеся по вине Цисси пряди. — У меня нет желания с ней ссориться. Я лишь хочу, чтобы этот фарс поскорее закончился.       — Ты тоже миссис Блэк, Виктория, если не забыла, — Белла подмигнула через зеркальное отражение. — Сюда съехались не только наши родственники, но и все чистокровные семьи Европы, включая Ежедневный пророк, Ведьмополитен и Магический Вестник. А теперь скажи мне, тебя действительно не заботит, как ты будешь выглядеть на обложках журналов, которые с завтрашнего утра поступят в продажу?       Виктория затаила дыхание. Она знала, что гостей в мэноре будет немерено, но чтобы ещё и новостные вестники заглянули на их с Сириусом свадьбу? Об этом она не думала, о чём Белла без помощи лигелименции прочла на лице золовке. «Надо же, её даже не удосужились предупредить» — пронеслось в мыслях Беллатрикс, в каком-то смысле сочувствующей Вики, которой вот-вот придётся выйти к гостям. Буквально пару дней назад Вальбурга отправила письмо Флимонту Поттеру, — прислушавшись к Нарциссе, чего делать не стоило, потому как ответ мистера Поттера был жесток. Он наотрез отказался переступать порог Блэк-мэнора, между строк написав, что дочери у него нет. Попади ответ Флимонта в руки Вальбурги, она бы вприпрыжку побежала к Вики, лицом её тыкнув в предательство отца, по которому Виктория ночами роняла слёзы. Её семья разрушена, дружба с друзьями утеряна, поэтому нет ничего удивительного в её безразличном состоянии ко всему. Беллатрикс, предполагая, насколько категоричен Флимонт, перехватила его ответ совой. Перед тем, как подняться в комнату к Виктории, Белла прочла послание Поттера и, разозлившись на недостойное поведение отца Вики, — разорвала письмо на клочки, превратив их в горстку пепла. Белла по себе знала, что это такое, когда твои родители — опора и надежда, отказываются от тебя, лишая своей любви и заботы.       — Платье дорогущее, — гоня от себя навязчивые мысли о совершённом поступке, Белла цокнула. — Тётушка отвалила за него пару тысяч галеонов. Лично я бы его и на смертном одре надевать не стала бы.       — Пару тысяч? — писклявым голосом промолвила Вики, шокировано распахнув глаза. — Она что, рехнулась?       — Виктория, мать женит своего любимого сыночка, как по-твоему она должна себя вести? Боюсь, если наш папенька, — папенькой Белла называла дедулю Поллукса — в данный момент времени являющегося главой семьи, — заглянет в книгу расходов, то будет тётушка Бурга летать по дому, моля о прощении.       — Всё настолько серьёзно?       Белла присвистнула, давая понять, что речь идёт о баснословной сумме денег, кои пошли на свадебные затраты. Миссис Блэк действительно не поскупилась, едва не перекроив мраморные плитки в коридорах поместья, только бы произвести впечатление на магическую знать, съехавшуюся с разных уголков мира. Викторию бросило в жар. В Хогвартсе она часто находилась в центре внимания, как спортсменка в квиддиче, так и подружка мародёров, на последнем курсе спевшаяся со слизеринцем. Однако сейчас Вики предпочла бы остаться в тени.       — Поверь мне, Бурга рвёт и мечет, знаешь почему?       Изнутри закусив щеку, Вики из стороны в сторону покачала головой. Неужто она успела что-то натворить? Перед тем, как они с Сириусом в течение часа повторно принесут друг другу клятвы верности, — Виктория, как и Сириус, должна была пройти через ряд ритуалов. В первую ночь нужно было очиститься — при полной луне искупаться в священном источнике, который на минуточку находился на границе Франции и Италии, то бишь в Сан-Марино. Как и стоило ожидать, Сириус превратил сей священный ритуал, не терпящий богохульство, — в фарс, доведя Викторию до истеричного смеха, когда свидетели — члены семьи, окружив их кругом, стояли к ним спиной. Весело было не то слово, но от Вальбурги, воспринявшей поведение Виктории и Сириуса за оскорбление, пришлось наслушаться пару ласковых в свой адрес. После очищения, которое прошло первого января, Вики и Сириус должны были открыться друг другу, что означало — раскрыть секреты. Вики рассказала об Арктурусе, отчего Сириус разбушевался так, что стены мэнора задрожали, а Сириус, в свою очередь, поведал ей о том, что он делал в Румынии и что чувствовал, придавая пыткам Никиту Ризю и двух его братьев. Виктория, как показалось Сириусу, его не осуждала. И действительно, она была в шоке от услышанного, не веря, что Сириус способен пойти на такое, однако порицать его не спешила. В тот момент Вики больше была обеспокоена словами Вальбурги, которая предупреждала, что отношения Сириуса и Реддла не доведут до добра.       Миссис Блэк оказалась права.       Откровения сблизили пару. Сириус вместе с Регулусом по возможности помогал Виктории в поисках нужного заклинания, дабы поскорее отправить задержавшегося в этом мире Арктуруса куда подальше. Встретиться им так и не удалось, видимо, потому, что Арктурус не хотел видеть своего далёкого правнука, внешностью идентичного с ним самим. Затем были принесены клятвы на крови: Сириус при свидетелях поклялся Виктории в верности, обещая во всём быть ей поддержкой; то же самое сделала Виктория. После всего этого Вальбурга, обеспокоенная репутацией супругов, вынудила обоих участвовать в доброй дюжине ритуалов, половина из которых были придуманы ей лично. В течение месяца миссис Блэк лично изготавливала зелья для сына и невестки, кои способствовали укреплению здоровья, оберегая организм от внешних вмешательств. Тот же Азеллус спал и видел, как Сириус, его главный конкурент, сойдёт с пути. Сложнее всего было, когда Сириус, до дрожи в мышцах истосковавшийся по жене, узнал, что после проведения одного из ритуалов делить постель им было нельзя. Рассорившись с матерью, умудрившейся обвести сына вокруг пальца, чтобы для виду придать Виктории непорочности, Сириус едва не ушёл из дома. Остановить его смогла Вики, объяснив, что в каждом ритуале есть своя брешь, то есть хранить обет необязательно.       Как оказалось, проблема заключалась не в подавлении физиологических потребностей, а в самом факте лжи. У Сириуса с Вальбургой ушло немало времени, чтобы вернуть в их отношения доверие, а своим поступком миссис Блэк в очередной раз предала доверие сына. Унять потребность в сексе Сириусу было не сложно, как-никак он долго сдерживал себя, дожидаясь совершеннолетия Виктории, поэтому подождать какой-то месяц было вполне просто, если, конечно, Вики намеренно не привлекала внимание мужа, мечтая нарушить правила. По своей натуре Сириус являлся бунтарем, не зря же он пару раз пренебрёг приказам Реддла, — однако «ломать» ритуалы Блэк не спешил, с детства зная, чем чреваты нарушения правил, касающихся магии.       — Что не так?       Белла усмехнулась, принявшись помогать Вики с причёской.       — Грязнакровая подружка Регулуса бродит по холлу. Боюсь, если Реджи не будет её караулить, то домой грязнокровка вернётся в чёрном мешке.       — Пандора? — уронив лицо в ладони, Виктория издала приглушённый стон отчаяния.       Кому, как не Регулусу, знать, что пережила Пандора Беллами в прошлом учебном году. И вместо того, чтобы отгородить её от новых опасностей и эмоциональных потрясений, Регулус, дери его дементор, привёл Пандору в дом, где на каждом шагу — чистокровные волшебники, воспринимающие маглорожденных волшебников за скот, а то и хуже. Чего только стоит тот же Азеллус, волю которому дай, и он уничтожит любого, кто взгляд на него косой бросит. Вики хорошо знала с рассказов Беллы, на что способен её кузен и каков он в порыве гнева. Если Сириус импульсивный, то Азеллус — самый настоящий псих. То, как он относился к своей жене, срывая на ней весь свой гнев, — было достаточно, чтобы отправить отпрыска Блэка прямиком в Азкабан. Увы, но власти магического мира относятся более чем халатно к гражданским правам женщин. И как не крути, в чистокровных семьях рукоприкладства ничто иное, как норма, — норма модели поведения в отношениях женщин и мужчин. Министерство, скрипя зубами, только-только начало брать на «супер-мега-ответсвенную» работу женщин, а ведь года три назад женщин не то что не было в Министерстве, им в принципе не доверяли документы. И если раньше женский пол удостаивался работы в качестве поварихи в столовой Министерства, примыкающей к мракоборческому отдела, то сейчас женщины делали карьеру в Министерстве, по служебной лестнице обгоняя самых ушлых мужчин.       Раньше у женщин, чтобы построить своё будущее, имелось три пути: Первое — удачно выйти замуж. Чаще всего будущих мужей выбирали родители девушек, не беря во внимание их желания, а о чувствах разговора и вовсе не заходило. Ведь где это видано, чтобы женщина что-то решала? Второе — наследство семьи, которое может перейти к женщине лишь в том случае, если прямых наследников рода у её отца нет, и то, такой исход маловероятен, потому как часто в право на наследство вступают далёкие родственники. Только и надо доказать свою принадлежность к тому или иному роду. Будь ты хоть четвероюродный сын троюродного племянника главы рода, и все мужчины твоего рода по той или иной причине находятся в могиле, — то право наследства за тобой. Третий путь — независимая жизнь, где женщина — сама себе хозяйка, правда, как показывает статистика, независимые женщины — работницы борделей, готовых за пару галеонов на час продать своё тело любому, лишь бы заплатили. Вальбурге Блэк повезло, как и Ирме Поттер, потому как эти две женщины заслужили уважение своих семей, во всяком случае, Вальбурга, в своё время прошедшая по костям, чтобы сохранить то, что Блэки имеют сейчас. Ирма — никудышная мать, имела бесчисленное количество галеонов на своём счету, доставшиеся ей от кузена, который также приходился ей мужем. А вот уважения чистокровных каст женщина добилась благодаря пожертвованиям, кои Ирма совершала несколько раз в течение года, оставаясь на слуху у знатных семей.       Поэтому её социальный статус — ничто иное, как чудо.       Ни один из вариантов Виктории не подходил. И то, что сейчас она отправится второй раз под венец, не значит, что она избрала первый, один из самых простых путей, доступных женщинам. Виктория в первую очередь стремилась к тому, чтобы защитить семью и друзей, а уже потом можно будет подумать о будущем, если время останется.       — Она самая, — лицо Беллатрикс вытянулось, как если бы сегодняшний завтрак, который она проглотила за считанные минуты, грозился выйти через рот.       Метнув взгляд в зеркало, Виктория будто впервые увидела своё отражение. Волосы убраны в высокую причёску с нелепо свисающими тонкими, прилизанными друг к другу прядями, завитками, щекочущими кожу у лица. На губах толстый слой помады, броского фукси цвета, прибавившего Виктории лет десять к лицу. А наряд… Пышное платье с корсетом, украшенным десятками драгоценных камней, при вздохе стягивающих грудную клетку. Виктория выглядела больше, чем нелепо. И приди сейчас Регулус с насмешками в её адрес по поводу её внешнего вида, Вики бы не расстроилась. Вальбурга стремилась продемонстрировать гостям богатство своей семьи, вырядив Викторию в отвратительное, но традиционное свадебное платье, абсолютно ей не шедшее по фасону. Распсиховавшись, Виктория ладонью стёрла с губ помаду, размазав её по подбородку. Сорвав фату, шлейфом за ней волочившуюся, Вики с тяжёлым выдохом, наполненным отчаяния, опустилась на край своей незаправленной постели.       Она не собиралась быть всеобщим посмешищем, соблюдая традиции, от которых рвотные рефлексы давали о себе знать, как бы предупреждая, мол, не снимешь это чёртово платье, то твой завтрак подкатит к горлу. Кинувшись к прикроватной тумбочке, Вики вытащила осколок зеркала, едва не испортив ручку ящика. Она полушёпотом звала Регулуса, молясь Мерлину, чтобы зеркало было при нём. И, о чудо, Блэк-младший её услышал, а через две минуты дверь в её комнату открылась. Так и замерев на пороге, Регулус с трудом поверил, что размалёванная девица в пышном платье, рассевшаяся на полу комнаты — Виктория. Если бы время не поджимало, а миссис Блэк не ломилась в дверь, приказывая Виктории немедленно спуститься к гостям, то Регулус с удовольствием осыпал бы Викторию шуточками, вызвав очередной прилив агрессии. Понятное дело, если рассматривать платье Виктории с точки зрения приглашённых аристократов, то Вики выглядела идеально, отдавая дань традициям, устоявшимся веками.       Однако Регулус понимал, что Вики не стремится быть «замеченной» и уж точно не желает сыскать одобрения в глазах гостей и Вальбурги Блэк, целиком и полностью взявшей на себя свадебные обязанности. Благодаря их связи Регулус чувствовал, насколько Вики некомфортно. Её семьи и друзей не будет рядом, потому как Блэки ни за что не пригласят полукровку оборотня, магглорожденную волшебницу, бедного полукровку и чистокровного, но нищего волшебника, а рассчитывать на приход отца и вовсе не приходилось. Маловероятно, что и Кэтрин переступит порог мэнора, учитывая, какое предвзятое отношение у европейцев к северянам. Ведь Север — независимое государство, не подчиняющееся власти магического мира. Вики чувствовала себя одинокой и всеми покинутой. Придя в Блэк-мэнор в пижаме, она не имела права претендовать на что-то, возможно, поэтому Вальбурга не советовалась с ней по поводу свадебной церемонии, делая всё на свой вкус. Регулус понимал Викторию лучше, чем кто-либо, ведь кому, как не ему, знать, каково это, когда твоё мнение не учитывается. Да, миссис Блэк хотела, чтобы свадьба её сына прошла пышно и помпезно, но о чувствах Сириуса и уж тем более Вики не задумывалась.       — Снимай эти тряпки! — скомандовал Регулус, отвернувшись от девушки.       — Твоя мать убьёт меня.       — Не волнуйся, — Беллатрикс вернулась в комнату, хотя её ухода никто не заметил, держа футляр с платьем, — её гнев я возьму на себя.       Вики вопрошающим взглядом мазнула по лицам Беллы и Регулуса, обменявшихся удовлетворёнными ухмылками. Теперь Вики поняла, почему Беллатрикс завела разговор о её наряде. Если на Цисси подобная вещь смотрелась бы гармонично, то Вики выглядела хуже коровы, одетую в балетную пачку.       — Это никуда не годится, — за руку вытянув Викторию из ширмы, Регулус оглядел её придирчивым взглядом. — Снимай чулки и корсет.       — И как же я в одиночку избавлюсь от него, умник? — скрестив на груди руки, Виктория сверлила Блэка недовольным взглядом, абсолютно не стесняясь своего полуголого вида. — Помогай мне.       Белла с широкой ухмылкой наблюдала за тем, как Регулус, шипя от злости, развязывает ленты на корсете Виктории, причитая о том, что как только Сириус узнает о их «проделках», то не видать Регулусу света белого, как своих ушей. Оно и неудивительно, если взять во внимание, в каком провокационном положении они находятся. Ну а Белле влетит, как безучастному наблюдателю.       — Мерлин! — у Вики сбилось дыхание. — С виду хиленький, а силы побольше, чем у Грюма.       Беллатрикс рассмеялась, пошутив по поводу того, какой несдержанный её кузен в постели, раз уж так грубо избавляет Викторию от нижнего белья. Шутки оба не оценили, зато Беллатрикс была довольна своим замечанием. Стоило только заикнуться о ревнивом Сириусе, как пот выступил на ладонях Регулуса.       — Не трусь, Блэки, я тебя в обиду не дам. — Прикрывая груди, Вики ехидным взглядом глядела на заплывшее румянцем лицо Регулуса. — Стесняешься?       — Ещё чего! Чего я там не видел? У всех всё одинаково.       Белла с Вики рассмеялись в голос, тем самым развеяв напряжение, сгустком скопившееся в помещении. Медлить было нельзя, поэтому, опустившись на колени, Регулус помогал Вики обуть туфли лодочки на довольно высоком каблуке, пока Белла смывала неудавшийся макияж с её лица.       — Кто бы мог подумать, что, выходя замуж за Сириуса, ты, Регулус, и ты, Беллатрикс, будете подшивать мне платье по фигуре. Скажи мне об этом Сириус пару месяцев назад, я бы рассмеялась ему в лицо.       — Заткнись! — в один голос огрызнулись Белла и Регулус.       Вики вскрикнула, когда острием иголки Беллатрикс с кривой ухмылкой на тёмных губах уколола её в голень. Регулус хмыкнул, одобряя поступок кузины. Порой Виктория, по мнению Регулуса почти всегда, раздражала своими неудачными шуточками. Чувством юмора она была обделена, так как сей дар достался никому иному, как Джеймсу.       — Последний штрих, — наведя волшебную палочку на грудную клетку Виктории, Регулус призадумался.       — Твоя мать вот-вот дверь снесёт с петель, а ты прохлаждаешься!       — Я думаю, — подняв взгляд оливковых глаз на девушку, слизерениц сдвинул брови к переносице, — убить мне тебя или… Или убить?       — Определённо второе, — отмахнулась Виктория, краем взгляда замечая, как Белла растворяется в дымке трансгрессии.       Прохладный поток воздуха ударил в грудь, а в следующее мгновение на шелковой чёрной ткани платья, плотно огибающей тело Вики, материализовались алые камни на декольте, так похожие на сгустки крови. С открытым от восторга ртом Вики рассматривала длинные рукава платья, расшитые кровавыми нитями.       — Ты настоящий волшебник, Блэки! — Шагнув вперёд, девушка прильнула к Регулусу, не ожидавшего столь тёплого проявления чувств. Медля, он нерешительно ответил на объятия и, тут же вспомнив о своей неприязни к проявлению чувств, отпрянул. — Спасибо.       Откашлявшись, слизеринец указал на дверь, деревянным голосом произнеся:       — На этом подарки не заканчиваются.       Не успела Вики сообразить, что к чему, как тёплые руки брата обвили её талию, со смехом оторвав от пола. Щетина Джеймса щекотала кожу, однако эта неприятность едва ли могла расстроить Вики, до ужаса соскучившуюся по брату. Вцепившись в его плечи, Виктория, будто маленький ребёнок, умоляющий мать не уходить на работу, — позволила слезе скатиться по впалой щеке, хотя слово себе давала — больше никаких слёз. Большим пальцем стерев влажность на лице сестры, Поттер заверил её, что никуда не исчезнет, потому что в этот день, в день её свадьбы, он должен быть рядом с ней. И он будет. Пошутив, мол, обидно, что сестра выскочила замуж первее него, Джеймс оттопырил локоть. Из-за замены платья и медлительности Вики свадебное церемония прилично задержалась, отчего Вальбурга Блэк была готова проглотить Вики и Регулуса заодно живьём, только бы постыдные минуты позора подошли к концу. Белла, отыскав в главном зале, битком набитого людьми, тётушку, сообщила о том, что Вики спустится с минуты на минуты. Осталось решить одну маленькую загвоздку, о которой позабыли все, в том числе и Вальбурга с Нарциссой, а именно: Кто поведёт Викторию под венец? Джеймс не растерялся, как ни странно, с удовольствием предложив сестре помощь. Он старше её, а посему обязан защищать и помогать.       — Ты готова, малышка Вик? — с широкой улыбкой Джеймс глядел на сестру.       Вики взглянула на помрачневшего Регулуса, неуверенно топтавшегося за их с Джеймсом спинами. В прошлом году они на дух друг друга не переносили, а сейчас Вики была готова согласиться на все условия шутника слизеринца, только бы он не отказал ей в просьбе. Надеясь помириться с отцом, Виктория рассчитывала, что он доведёт её до алтаря, передав в руки мужу. Как оказалось, рана, нанесённая ложью дочери, не затянулась, и потому Флимонт не явился на один из важных для Вики дней. Пусть эта свадьба — фарс, дабы сохранить репутацию Вики и Сириуса, однако, как не крути, свадьба настоящая. Да, вторая, но настоящая, с соблюдёнными всеми традициями.       — Регулус, — осторожно позвала его Вики, с мольбой во взгляде.       — Да?       Оживившись, Блэк подступил к девушке, позабыв о Джеймсе.       — Ты сделаешь для меня ещё кое-что?       — Постараюсь, — отрывисто произнёс парень, чувствуя лёгкую слабость. Казалось, его ноги вот-вот перестанут его держать, и он, точно дурак, рухнет к ногам Вики. — Чего ты хочешь, Тори? — он нежно прошептал ее имя.       Коснувшись ладони слизеринца, Виктория натянуто улыбнулась. Она страшилась его реакции. Вдруг он ей откажет или, того хуже, рассмеётся в лицо, обозвав очередным обидным прозвищем. Их отношения неидеальные, а дружбой и вовсе не пахло, но существование связи между ними — странной и непонятной, отрицать было нельзя. Когда коротковатые исцарапанные пальцы Виктории переплелись с его, у Регулуса сбилось дыхание. Если это то, о чём он думает, то Блэк незамедлительно скажет «Да».              Только бы она спросила.       — Ты будешь рядом? Не дашь мне упасть, запятнав твою фамилию позорным пятном? — Выжидая ответа слизеринца, Вики нервничала. Тошнота нежданно подкатила к горлу, в случае отрицательного ответа обещая вырваться наружу, дабы в отместку замарать до блеска начищенные туфли слизеринца. — Ты доведёшь меня до алтаря?       Не имея возражений к предложению сестры, давно для себя всё решившей, Джеймс ободряюще улыбнулся Блэку. Он давно понял, что Регулус, каким бы порой доставучим не был, важен для Виктории. Может, она видит в нём младшего брата, а может, ещё одного лучшего друга? Как бы то ни было, Джеймсу, если повезёт, это предстоит узнать.       — Сочту за честь, — запинаясь, он всё же нашёл в себе силы выговорить колючие слова, так некстати застрявшие в глотке. — Ты не можешь опозориться, ведь это и твоя фамилия, Блэк.       Прилив уверенности, подслащённый счастьем, рвущимся наружу, успокоил Вики. Она возложила левую ладонь на локоть Регулуса, а правую на локоть Джеймса, нервно смяв ткань тёмно-синего в тонкую полоску пиджака брата. Втроём, подстраиваясь под шаг друг друга, они покинули комнату, направившись по коридору к лестнице, ведущей прямо в зал, к заждавшимся их гостям. Сильнее ухватившись за локоть Регулуса, Вики остановилась на полпути, тем самым отказываясь идти дальше. Джеймс удивился её поведению, не понимая причины страха. В отличие от Регулуса, по глазам читающего эмоции Виктории, Поттер не понимал, что его сестра стыдится шрамов на своей спине, ткань платья которого их совсем не прикрывает, а наоборот, глубоким вырезом акцептирует на них внимание. Ощущая спазмы удушья, Вики попятилась назад и непременно упала бы, не будь у Регулуса хорошей реакции. Не зря он метился в команду Слизерина по квиддичу.       — Тори?..              — Они все будут смотреть на меня. Я так не хочу, не хочу… — Девушка старалась сдержать подступившие к глазам слёзы. — Они будут смеяться надо мной. Я не хочу быть позорищем, — голос ее был глух.       — Это не так, — ладонью проведя по глубоким рубцам вдоль позвоночника Виктории, слизеринец покачал головой. — Ты сильнее, чем думаешь, Тори, не позволяй своему страху взять вверх.       Давая советы, тем самым побуждая к действию, Регулус был чем-то похож на Моргану, никогда в своей жизни не позволяющей страху и чужому мнению запугать её. Вики прислушивалась к Ле Фэй, поэтому слова Блэка подействовали на неё благоприятно, ликвидировав зачатки ужаса, не успевших отдать команду мозгу — бежать без оглядки. Набрав грудью воздух, Вики кивнула. С Регулусом она всегда чувствовала себя увереннее, как если бы он был часть её — одним целы.       — Если кто-то рот посмеет открыть, я этому счастливчику язык вырву и тебе принесу, — заправив выбившийся локон из прически девушки, Блэк криво усмехнулся.       Поддержка не его конёк.       — Мы вырвем! — встрял Джеймс, о котором двое Блэков успели позабыть. — Мы не дадим тебя в обиду, малышка Вик, веришь?       Джеймс губами прижался ко лбу сестры.       — Верю.              Словно Небесная Триада, сошедшая со страниц магической мифологии, Регулус, Виктория и Джеймс, как дурак улыбающийся во все зубы, не спускались, а плыли по мраморным ступеням, ловя на себе восхищенные взгляды гостей. По залу пронеслись восторженные возгласы. Женщины сошлись на мнении, что длинное в пол платье Виктории, расшитое драгоценными камнями вдоль глубоко декольте чёрного цвета, совсем неподходящим для свадебной церемонии, смотрелось на Виктории шикарно. Шёлковая ткань юбки облегала бёдра, подчеркивая нездоровую худобу, к которой стремились многие аристократки, однако не у всех получалось закрыть рот вовремя, не переедая. Если в Хогвартсе, в окружении разнообразного контингента, Виктория чувствовала себя «не такой», то в Блэк-мэноре идя под венец, она ловила на себе восторженные взгляды, хотя изначально предположила, что тому виной присутствие Регулуса и Джеймса, но стоило услышать приглушённые голоса, как всё тут же стало ясно. В обществе здешних аристократов Виктория была звездой. Красивое личико, тонкая фигура, воспитание, родословная. Вальбурга была бы не Вальбургой, не наведя справки о семье Вики ещё в тот момент, когда Виктория в Хогвартсе написала миссис Блэк, упросив её отпустить Сириуса к ним с Джеймсом в гости. И коли Флимонт отказался явиться на свадьбу единственной дочери, Вальбурга, не растерявшись, отправила письмо совой Абаддону Шарль-Жермену.       И каково было её удивление, когда Сигнус оказался знаком с Абаддоном, который не первый десяток лет занимал должность Министра магии во Франции. Вальбурга ценила людей, наделённых властью, и по мере возможности держала их подле себя. Ровно через три дня после отправки письма миссис Блэк получила ответ, в коем Лорд Шарль-Жермен заверил, что на свадьбу внучки он приедет со всей семьёй. Ведь, в конце концов, пора налаживать родственные связи. Разумеется, о родственниках по материнской линии, приехавших на свадьбу, Викторию никто не предупредил. Женевьева стояла по левую сторону от алтаря, лучезарно улыбаясь внучке, которую она не видела около десяти лет. Узнала бабушку Вики по ярко-рыжим волосам, в детстве напоминающим ей живой огонь. Спустя долгие годы разлуки Женевьева совершенно не изменилась, ей удалось сохранить безукоризненный внешний вид, с годами не испортивший красивое лицо морщинами, а вот Абадонна жизнь знатно помотала. Седоволосый, он возвышался среди гостей, имея внушительный рост. Опираясь на дорогущую трость, мужчина сощурил глаза, вглядываясь в лицо Виктории, казавшейся смутно похожей на ту, чьё лицо годами стояло перед глазами Абаддона. Поджав губы, Шарль-Жермен взгляда не отвел, продолжая следить за внуками. В иссиня-чёрные волосы Виктории были вплетены шёлковые алые ленты. Тонкие косы у висков и лица переплетались с пышными косами на затылке, создавая между собой нечто похожее на хребет дракона. Регулус был прав: «уродства» Виктории в виде шрамов на спине никто не заметил, никто не тыкал пальцем и не шептался.       Здесь, среди магической знати, превыше всего ценящих магию и чистоту крови, Виктория могла быть сама собой, не боясь осуждения.       Доведя сестру до Сириуса, буквально потерявшего дар речи, Джеймс пытливо взглянул на лучшего друга, отдавая ему самое ценное, что у него есть — свою сестру. Сойдя с платформы высотой в каких-то десять сантиметров, Сириус протянул руку парню, одними губами прошептав: — «Сохатый». Хмурый Джеймс ответил на рукопожатие, до хруста стиснув пальцы Блэка в своей ладони. Обняв по-братски, как когда-то в Хогвартсе, Поттер негромко прошептал в ответ: «Береги её». Виктория сделала свой выбор, связав свою жизнь с тем, кто в любой момент может пострадать от рук мракоборцев, Министерства и прочих врагов, коих у Реддла предостаточно. Дураку понятно, что Сириус сделает всё, дабы уберечь жену, но будущее предугадать невозможно, и потому Вики будет находиться в постоянной опасности, на мушке у тех, кто вскоре объявит охоту за головами Пожирателей, отравляющих мир. Сутками находясь в Министерстве, Джеймсу было известно о планах Гарольда Минчума, решившего, что его долг — искоренить зло в магической Британии. А Лорд Волан-де-Морт — революционер, вздумающий узурпировать власть, представлял угрозу, так как его люди — искусные тёмные маги, готовые пойти на всё ради своего Повелителя, не побоятся вступить в кровавую бойню. По подсчётам Гарольда, мракоборцы превосходили числом, но как долго продлится их превосходство, — неясно. Гарольд желал уберечь «мир» в стране, сохранив свою власть, поэтому он был готов пойти на всё, и если потребуется, то он уничтожит каждого, кто вздумает ему перечить.       — Всегда, — Сириус кивнул.       Регулус с Джеймсом отошли в сторону, наблюдая за тем, как Сириус протягивает ладонь Виктории, помогая ей подняться на невысокую платформу. Церемониальный служащий в светлой мантии возвысил голос, напоминая присутствующим, по какой причине они собрались в Блэк-мэноре. Как положено традициям, много веков назад укоренившихся в семье Блэков, распорядитель зачитал клятвы, кои Сириус с Викторией принесли друг другу во время одного из обрядов в начале января. Алые ленты переплетали пальцы брачующихся, скрепляясь воедино благодаря, наложенным на них клятвам. Зал затаил дыхание. Гости теснились друг к другу, воочию пытаясь узреть, как спустя века представители двух древних чистокровных родов связывают себя нерушимыми узами брака. Сириус ухмылялся, не сводя глаз с жены, явственно чувствующей себя неуверенно из-за Вальбурги Блэк, взглядом прожигающей её спину. И злость миссис Блэк была себе вполне объяснима. Виктория должна была выйти к гостям в платье, сделанным на заказ у известнейшего дизайнера магического мира — Себастьяна де Леви, специально для Вальбурги Блэк нашедшего время в своём забитом на годы вперёд графике, дабы ее невестка блистала на свадьбе, а вместо того, чтобы сразить наповал всех и каждого, Виктория выперлась в платье Беллатрикс, которое Друэлла не разрешала надевать дочери из-за откровенных вырезов, считая, что вульгарность леди не красит.       Виктория выглядела прилично из-за отсутствия пышных форм, в отличие от Беллатрикс, однако эффекта «вау», как хотела Вальбурга, получить не удалось. Гости шептались о Виктории, а не о платье, за которое миссис Блэк отдала половину месячного дохода семьи. Беллатрикс подтрунивала над тётушкой, прямо сказав, что это была её идея переодеть Викторию. «Я лишь хотела уберечь её от вопросов, обратив внимание гостей на…» — говорила Вальбурга, пока её не перебила Белла. «Ты из кожи вон лезла, чтобы утереть нос леди Поттер и семейству Шарль-Жермен, а думать о Виктории ты не спешила. Тебя не волнует её благополучие. Хватит юлить, просто признайся: Виктория — часть твоего плана, всего лишь пешка на шахматной доске. Как видишь, я тебя переиграла. Вы достаточно крутили мной, Сириусом, Цисси, Регулусом, играя нами, как вам заблагорассудится. Более этой радости я тебе не доставлю, тётушка Бурга». Разинув рот, миссис Блэк немым взглядом провожала озлобленную Беллатрикс, скрывшуюся в толпе. В декабре Сигнус поставил дочь перед фактом, велев ей выйти замуж за Корбана Яксли. Белла, конечно же, не была довольна своей участью. Её, как племенную кобылу, продали тому, кто мизинца её не стоил. Дата бракосочетания была назначена на конец лета, а значит, у Беллы есть в запасе время, чтобы переиграть и уничтожить своих палачей. Пока семья будет строить планы на будущее, Беллатрикс в отместку начнёт вставлять им палки в колёса. В детстве стоило встать на пути планам родителей, как те пытались задобрить Беллу, лишь бы она не мешалась под ногами, и именно это Белла сделает. Она не отступит, пока не добьётся своего.       Отец хочет выдать её замуж за спесивого мальчишку? Тётушка мечтает заполучить власть, сделав из Сириуса Лорда Блэка? Друэлла ждёт не дождётся внуков, не заботясь о состоянии дочери? Пожалуйста, пусть, одно но — Белла не покорится воле родителей, достаточно того, что Сириус сломал свою жизнь, став тем, кого он всей душой ненавидел.               Скрепив клятвы поцелуем, молодожёны совершили последний ритуал, вступив в брак. Вспышки колдокамер ослепляли. Приглашённые корреспонденты старалась протиснуться через толпу, чтобы сделать лучший кадр, который завтрашним утром украсит обложки журналов и газет. С улыбкой позируя, Виктория и Сириус не разжимали ладоней, словно боясь потерять друг друга в толпе. Настырная Рита Скитер, о которой ходила дурная репутация, задавала провокационные вопросы новоиспечённой миссис Блэк, пытаясь поймать её на ошибке. Многим эта чудо-женщина подпортила репутацию с целью докопаться до правды, в этом они с Римусом были похожи, — однако у Скитер так ничего и не получилось. Держа лицо, Виктория отвечала односложными предложениями, постепенно влюбляя в себя публику. Балаболов никто не любит, и, как сказал великий русский писатель, Антон Чехов: «Краткость — сестра таланта». В принципе, у Виктории есть все шансы произвести неизгладимое впечатление, покуда ей не приспичит открыть рот, закидав оппонента горой вопросов. Глазами выискивая знакомое лицо, Вики в глубине души надеялась, что отец всё же явится в мэнор, к сожалению, дела Министерства оказались важнее. Оно и понятно, ведь простить друг друга отец с дочерью не спешили. Вики предала его доверие, а Флимонт предал её. Не став зацикливаться на разбитых надеждах, терзающих сердце, Виктория под руку с Сириусом вышла на середину зала.       По одной из блэковских традиций, они с Сириусом были обязаны исполнить первый танец, демонстрируя стать и грацию. Танцы давались Вики сложно, поэтому вместо выделенных Вальбургой пару часов на подготовку, у Виктории ушло чуть больше недели. Пропадая на сборищах Пожирателей, Сириус не имел возможности уделить достаточное количество времени жене, но, найдя выход, казалось бы, из безвыходной ситуации, он переложил свою обязанность на младшего брата. Регулус терпеть не мог танцы. Сия привычка возникла, стоило повзрослеть и понять, насколько скучно находиться на светских приёмах, на кои его родители силком заталкивали. Если Сириус был звездой вечера, стараясь угодить ныне покойному отцу, то его брат — бледная тень, кружила на крыльце дома, считая, что уж лучше замёрзнуть на смерть, нежели исполнить танец с одной из сестёр Паркинсон, так к нему и липнувших. Согласившись на такую себе авантюру, Регулус сумел научить Викторию одному из сложных танцев, а именно — «Висельник в лесу», который напоминал нечто похожее на аргентинское танго с заимствованием нескольких элементов из вальса. Высокий, пластичный, в безупречном костюме двойке, Сириус двигался, как прирождённый танцор, ведя партнёршу. Благо платье у Виктории длинное, и потому видно не было, как она путается в собственных ногах, путая шаги. Пару раз она умудрилась наступить Сириусу на ногу, вызвав его приглушённый смешок. Этого казуса не заметил никто, кроме Вальбурги, как коршун, кружившей над сыном и невесткой. Сколько бы Регулус не тренировал Вики, пластикой тела она не была наделена, увы.       Когда Виктории было семь, мать тщетно пыталась привить дочери хорошие манеры, включая танцы, однако попытки Юфимии с треском потерпели поражение. Вики куда больше нравилось бегать по лужам с Джеймсом, лазить по деревьям и кидать лепёшки грязи в дворовую шпану, не раз обижавших юную мисс Поттер. Когда Вики исполнилось двенадцать лет, Юфимия Поттер ещё раз попробовала взяться за воспитание дочери, но и тут у неё ничего не вышло. Общаясь с мародерами, Вики стала пятым мальчиком в их компании, поэтому речи о танцах быть не могло. Затем, отправившись на лето к Ирмине Поттер, Вики обучилась многим женским премудростям, ну а до танцев дело не дошло из-за трудной обучаемости Вики. Леди Поттер долго сетовала на невестку, упрекая её тем, что Вики растёт необразованной девушкой относительно своего статуса. Исправить упущение в воспитание дочери Юфимия не успела по причине скоропостижной смерти. Навёрстывая упущенное в Блэк-мэноре, Вики отдавила Регулусу ноги, зато хоть как-то научилась двигаться. Сириус скрашивал её недостатки, не позволяя упасть. По мнению гостей, Виктория и Сириус вместе выглядели гармонично. На них хотелось смотреть и ими восхищаться. Была между ними особая магия, видимо, дело в чувствах, кои супруги питали друг к другу. Об этом и о многом другом написала Рита Скитер, уверенная, что её статья соберёт фурор. Скитер умела быть в центре событий, собирая последние новости и сплетни, поэтому появиться на столь важном для магического обществе событии, — брак двух древнейших семей, — она была обязана.       А уже завтра свежий выпуск Ежедневного пророка разлетится, на первой странице которого будут изображены Сириус и Виктория Блэк. Рита Скитер с её-то учтивостью обратит внимание читателей на смелый наряд невесты. Идя под венец в чёрном платье, Вики не думала о нарушении многовековых традициях. У магов было принято надевать светлые тона на церемонию бракосочетания, так как уже много веков существовало поверье, будто белый цвет — совершенный цвет, привлекает в супружескую жизнь счастье, оберегая от невзгод. Сириус также отличился. Сколько бы Вальбурга не билась над сыном, но уговорить его надеть белоснежный фрак не вышло. Любимый цвет Сириуса — чёрный, поэтому в первый раз он был облачён в тёмный костюм, поверх которого была накинута мантия Пожирателя, а вот во второй раз — костюм двойка чёрного цвета сидел на Сириусе как влитой, отлично контрастируя с бледной кожей лица. Веря в поверья, Вальбурга место не могла себе найти, опасаясь того, что выходка Виктории и Сириуса может плохо на них отразиться. В прошлом году Кайла Морэль выходила замуж в светлом платье, на корсете которого красовалась чёрная лента, как итог — через несколько месяцев Кайла стала вдовой. Такая же история произошла с мистером Розье, решившим жениться в третий раз. Его жена умерла неожиданно и глупо, — поскользнувшись на подоле платья, покойная миссис Розье, мачеха Томаса Розье, упала с лестницы, сломав шею.       Таких историй немало, но по какой-то причине многие представители чистокровных семей продолжали испытывать Судьбу. Видимо, Сириус на пару с Викторией решили побить рекорд. По причине несоблюдения традиций. Многие гости нашли поступок супругов дерзкой выходкой, а Рита Скитер и вовсе написала о том, что новоиспечённая миссис Блэк произвела фурор, идя к алтарю в платье цвета ночи, декольте которого было украшено крохотными рубинами, символизирующих кровь. Роскошно, смело, безрассудно? Определённо. Вот только в будущем придётся расхлебывать неизбежные последствия. Подмигнув Вальбурге, Беллатрикс под руку с Рудольфусом скрылась на лестнице, ведущей на второй этаж. Миссис Блэк издала протяжный выдох, пригубив бокал вина. Ей стоило подумать раньше, ведь Беллатрикс лучше всех в семье знала о допустимых нормах в проведении обрядов, а учитывая, что бракосочетание между магами — ничто иное, как обряд, — она намеренно подвела Викторию к тому, чтобы ты нарушила одно из «Трёх золотых правил». Первое: храни невинность для супруга своего; второе: очистись от грехов; третье: не примеряй саван раньше времени. По натуре являясь скептиком, Белла в «причуды» аристократов не верила. У неё не было мотива навредить брату или его жене. Белла всего лишь хотела прилюдно бросить вызов той, кто погубила своего мужа, а также намекнула Друэлле, что пора бы выдать Беллу замуж.       Пока что один-один, а вот что будет дальше — покажет время. И оно беспощадно к тем, кто его не ценит.       — Mon cher! — Разведя руки в стороны, женщина стиснула Викторию в объятиях. Перья на воротнике её платья неприятно защекотали кончик носа Вики, вызвав чих. — Какой же красавицей ты стала, ma fille!       Сбросив руки бабушки, словно оковы обвившие плечи, Вики отступила на шаг, не глядя схватив мужа за запястье. На каждое своё письмо получая отрицательные ответы, Женевьева Шарль-Жермен не спешила отступать. Сия черта не была свойственна её характеру. Покровительственно обняв жену за талию, будто оберегая её от невидимой угрозы, Сириус расправил плечи, подарив Женевьеве, несводящей лучистых глаз с побледневшего лица Виктории, улыбку, говорящую о том, то тревожить его жену не стоит, а уж тем более портить её настроение.       — Женевьева, — Виктория недовольно сдвинула брови к переносице.       — Называй меня бабушкой, mon chéri!       Красивая, статная, высокая женщина обнажила ряд белоснежных зубов. Её ярко-изумрудные глаза, так похожие на вспышку смертоносного проклятья, источали неподдельный интерес. Женевьева рассматривала Вики внимательно, словно она экспонат в музее. Шарль-Жермен порадовало, что внучка внешне похожа на свою мать, нежели на отца, коего Абаддон на дух не переносил.       — Я тебя не звала.       Женщина шутливо махнула рукой на внучку, воспринимая её выпад за детскую шалость.       — Понимаю, ты забегалась и из-за свадебных хлопот позабыла предупредить бабулю о таком важном событии, но не волнуйся, Вальбурга сделала это за тебя. А вот и она!       — Рада тебя видеть, Женевьева! — обменявшись любезностями, женщины двинулись к фуршетному столику, но напоследок Вальбурга обратилась к Вики. — Веди себя приветливо, Виктория!       Закатив глаза, Вики взглянула на мужа, давившегося смехом. Сириус, само собой, знал, какие страсти бушуют между Поттерами и Шарль-Жерменами, но он предположить не мог, что всё настолько серьёзно. Легонько хлопнув мужа по плечу, как бы отругав за отвратительное поведение, Вики махом осушила фужер игристого шампанского, даже не поморщившись. Сириус присвистнул, а после увлёк Викторию к двустворчатой двери, ведущей в сад. Покорно следуя за мужем, девушка неустанно поносила бабулю, без дозволения внучки явившуюся на её свадьбу.       — …Будто её кто-то звал! Сидела бы в своей Франции и дальше, но нет же, надо было ей припереться. И Джим хорош! Видел, как он её обнимал? — Сириус кивнул, не спеша перебивать жену. Вики нужно было выговориться, а он хороший слушатель, в отличие от неё. — Он это сделал специально, чтобы поставить Ирму в неловкое положение! А знаешь, как он говорит? — Бродяга покачал головой, на что Вики прочистила горло, пытаясь изобразить голос брата: — У нас с ней особые отношения, малышка Вик. Для меня Женевьева, как для тебя Ирма.       Бродяга хрипло рассмеялся, поднеся ладонь Виктории к губам. Мало того, что Виктория никудышная врунья, так ещё и актриса так себе.       — Хорошо, представь, что Сохатый был бы против ваших отношений с Ирмой.       — Джим и так против!       — Он не препятствует вашему с ней общению, тогда почему ты так категорична?       — Сириус, сейчас мне хочется треснуть тебя по голове. Женевьевы не было с нами рядом, когда она была нужна. Она не приехала… — губы Виктории задрожали. — Не приехала, когда её дочь, моя мама, умерла. Ни она, ни Абаддон не явились на похороны. Их не было рядом.       — А каково матери хоронить ребёнка? Каково отцу знать, что он не успел попрощаться со своим ребёнком? Виктория, я не знаю всей ситуации, и может, я не прав, но ты не думала поговорить с Женевьевой? Она тянется к тебе, попробуй ответить ей тем же, ты в любой момент можешь уйти. Никто тебе не осудит, точно не я.       — Когда ты только успел повзрослеть, Блэк?       — Когда женился на тебе, Блэк!       Виктория резко остановилась, дёрнув мужа за рукав пиджака. Где-то через двадцать минут они должны вернуться в дом, чтобы вписать свои имена в священную книгу, как это недавно сделали Люциус и Нарцисса, но пока что они не спешили возвращаться. Сириус невесело улыбнулся, заправив выбившиеся локоны Виктории за уши. Пальцами заскользив по лицу, Бродяга прильнул к губам жены, буквально лишив её почвы под ногами. Нежные касания языка, разомкнувшего губы, затуманили рассудок, лишив Вики связи с реальностью.       — Ты счастлив, — констатировала миссис Блэк, вглядываясь в лицо мужа, на губах которого играла слабая улыбка.       Сириус вновь рассмеялся, запрокинув голову к звёздному небу, этой ночью украшенному мириадами звёзд. Зная мужа, как облупленного, Вики не верила своим глазам. В моменты безграничного счастья Сириус казался умиротворённым, потому что лишь в такие редкие мгновения своей жизни он мог полностью расслабиться. Вот и сейчас, находясь в саду, вдали от шумных гостей, Бродяга обнимал жену за талию, на ухо нашёптывая о своих планах на ночь.       — Конечно я счастлив, Виктория. Ты же со мной.       Она скучала по его улыбке.       — Почему мы здесь?       Каменные дорожки запорошило снегом, отчего в саду царила атмосфера, свойственная снежной сказке. Холодные потоки ветра не были страшны двум Блэкам, благодаря согревающим чарам, кои Сириус заранее наложил на себя и на жену. Он по привычке накинул на её плечи свой пиджак, оставив поцелуй на лбу. Каблуки Виктории проваливались в снег, из-за чего она злилась, одёргивая подол платья. Как истинный джентльмен, Сириус поднял жену на руки и под её ехидное хихиканье в несколько широких шагов пересёк расстояние от невысоких сугробов, достающих до щиколотки, до каменной дорожки из светлого кирпича. Плюс-минус Вики понимала, куда они направляются, однако неясно, что они забыли в фамильном склепе Блэков в разгар собственной свадьбы.              — Нас заждались друзья, — лукаво улыбнувшись, Сириус повёл жену вглубь сада.       Вики тут же напряглась. Собственное тело отказывалось повиноваться, отчего она спотыкалась через каждые два-три шага. Она не была готова ко встрече с друзьями. Как смотреть в глаза Питеру, не видящим недостатков в друзьях? Как говорить с Кэтрин? Пусть Преображенская отправила письмо Вики после ухода из дома, написав, мол, она её понимает и остается на стороне Поттер, уже Блэк, чтобы та не натворила, — однако легче от этого не было. Как осмелиться заговорить с Лили, которая по сей день мучилась сомнениями в отношении статуса Сириуса и его связи с Пожирателями? С теми, кто сеет кровь и смерть, — как она считала. И как сдержаться, чтобы не выпотрошить внутренности Римуса, поведшего себя хуже предателя? Вики находилась в подвешенном состоянии и вполне была способна навредить Лунатику, который не удосужился предоставить Сириусу и Виктории время, чтобы объясниться перед друзьями. Он поступил эгоистично, не подумав о чувствах друзей, но даже его поступок не снимает с Сириуса и Виктории ответственности.       — Осторожно, — Бродяга придержал жену за талию, не позволив ей кубарем покатиться со ступень, покрытых тонким слоем льда. — Я держу тебя.       Ногти Виктории впились в ладонь мужа. Волнуясь, она не осознавала, что доставляет мужу лёгкий дискомфорт. Сириус пошутил, чтобы она ослабила хватку, не то он не сможет довести её до оргазма этой ночью, если она оторвёт ему руку. Увы, шутки мужа Вики не оценила, потому как попросту пропустила её мимо ушей. Джеймс всегда был на её стороне, какие глупости она бы не творила, но можно ли было сказать то же о Питере, обожествляющего друзей? Прибавив ходу, Виктория сумела разглядеть в кромешной темноте слабый отблеск пламени от факела, бьющегося об каменные стены склепа. Не отставая от жены, на всех парах мчащийся вперёд, Бродяга вновь бросил шутку, сказав, что им не стоит бежать сломя голову, иначе можно разбудить мёртвых. Как и в первый раз, Вики его не услышала.       — Вики! — Питер накинулся на подругу с объятиями, она ответила с той же отдачей. — Эх-х, подружка, ну и потрепала же ты нам нервы. Почему не отвечала на письма?       Вики прикусила нижнюю губу, стыдливо опустив голову. Обнимая Петтигрю за плечи, она могла думать лишь о том, как сильно ей его не хватало. Его дурацких нарядов, граничащих с безумием, нежели с модой; его шуточек, вечно поддеваемых Лили; их бесед о книгах; совместных попыток приготовить что-нибудь съедобное и не умереть страшной смертью. Запустив пальцы в мягкие волосы пшеничного цвета, Вики полной грудью вдохнула аромат свежеприготовленного яблочного пирога, маггловского пива и ромашек, — по её мнению, ничем не пахнущих. Из тени вышли оставшиеся друзья, с улыбками поглядывая на Вики и Питера, отказывающего выпускать подругу из плена своих объятий, — в числе которых были: Джеймс, Регулус и Северус. Петтигрю сумбурно объяснил, что беременность у Лили протекает нелегко, поэтому Джеймс не позволил ей покидать дом, дабы лишний раз не подвергать её опасности, ведь знал, как гости Блэков отнесутся к магглорожденной волшебнице. Достаточно того, что Пандора в спешке покинула свадьбу, успев поздравить Сириуса и Викторию. Она сослалась на чрезвычайно важные дела, не терпящих отлагательств, но Регулус-то понял, что чувствовала она себя неуютно, и даже его общество с Барти не сумело переубедить Беллами остаться хотя бы на пару часов. Зато Беллатрикс можно было отдать должное: познакомившись с Пандорой, она сумела сдержаться, только бы не испортить настроение и так вечно хмурому кузену.       — Но не волнуйся, Лили тоже с нами, только, — Питер усмехнулся, достав из кармана джинсов кислотно-зелёного цвета осколок зеркала, — чуток не в том формате, в котором мы привыкли её видеть. Привет, беременным!       В считанные секунды в зеркале мелькнул каскад рыжих прядей, а после румяное лицо миссис Поттер, прилично наевшей щёки. Поймав вопросительный взгляд сестры, Джеймс пожал плечами. Так как половина бытовых обязанностей легла на его плечи, включая готовку, Джеймс бесстыдно откармливал жену. Около двух месяцев назад на одной из консультаций Лили в Мунго, которые Джеймс посещал с занятной регулярностью, он услышал, что питаться его жена должна правильно, ни в чем себе не отказывая. Вот он и решил, что мучное, на кое Лили была так падка, ни коим образом не повредит здоровью жены, коли она этого хочет. В последнее время у Лили вошло в привычку: проснуться к четырем часам утра и разбудить мужа, чтобы он принёс ей чего-то такого эдакого. Ну и, устав просыпаться на три часа раньше будильника, Джеймс скупал в продуктовых магазинах всё, что, по его мнению, может захотеть беременная жена, — начиная от рисовых хлопьев и заканчивая петрушкой.       — Вики! — слыша голос подруги, Вики с трудом сдержала всхлип. Сириус стоял позади неё, обнимая за талию. — И Сириус.       — Привет-привет, Лили! — с натянутой улыбкой трещавшей по швам, Блэк всем видом источал дружелюбие. — Как дела? Сохатый выполняет свои супружеские обязанности?       Джеймс заразительно рассмеялся, похвалив друга за отличную шутку. Подойдя к сестре и её мужу, он обнял Сириуса за плечи, будто не было этой разлуки и ссоры, грозящей разрушить их дружбу.       — Я поздравляю вас со свадьбой! Хотя мне стоило это сделать раньше, — Лили сощурила глаза, как бы намекая, что на свою первую свадьбу Вики и Сириус никого не пригласили. — Ну да Мерлин с вами! Вы не представляете, как бы я хотела быть с вами в этот день. Помогать тебе с макияжем, причёской, Вик, я-то знаю, какая ты полурукая, даже губы себе нормально накрасить не можешь! — Со слов миссис Поттер друзья рассмеялись. Как говорится, в каждой шутке есть доля правды. — Пожалуйста, заходите к нам в гости! Я буду вас ждать и… — Лили на мгновение умолкла, а затем, набравшись духу, перевела взгляд на Сириуса. — И тебя я тоже буду ждать, Бродяга.       Блэк широко улыбнулся. Так уж завелось, что Бродягой Сириуса могли назвать лишь те, кого он считал своими друзьями. По-своему он любил Лили, считая её своим другом, но до сегодняшнего дня он не был уверен, что и она придерживается того же мнения.       — Придём, обещаю! — Вики громко шмыгнула носом.       — Что-то мне не хорошо, — не успела Лили договорить, как Джеймс рывком выхватил осколок из руки сестры, едва не порезав её ладони.       Сириус неодобрительно хмыкнул.       — Что такое? Тебе плохо? Мне вернуться? Давай я вернусь, и мы съездим в Мунго? Мерлин, Лили, у тебя схватки, да? — округлившимися от ужаса глазами Поттер пробежал по не менее взволнованным лицам друзей. — Мерлин всемогущий, я стану папой! Лили, только дыши! Помнишь, как нам показывали, помнишь?       Тараторя, Джеймс не слышал голоса Лили, умоляющей его остаться с сестрой, а не срываться домой по первому зову. Северус хлопнул Поттера по плечу, напомнив, что Лили находится на пятом месяце беременности, а значит, до родов ей ещё далеко. Успокоившись, когда жена поклялась в том, что находится в здравии, Джеймс, наконец, расслабился, слегка расстроившись, что до появления долгожданной дочери потребуется как минимум четыре месяца.       — Я просто села на бельё, которое хотела развесить. Как вспомню о своей рассеянности, мне плохо становится. Джеймс, ничего серьёзного, со мной всё хорошо.       — Не напрягайся, я вернусь и сам всё сделаю. Отдыхай, кувшинка. Тебе нужен отдых, я бы сказал, необходим. — С умным видом, подражая Минерве МакГонаглл, Джеймс надавил на мостик очков. — Ляг пораньше, я скоро буду, целую.       — И я тебя.       Северус успел выхватить зеркало, не дав Джеймсу прижаться к его поверхности губами, чтобы «поцеловать» жену.       — Ну ты даёшь, Лилс! — Снейп отпустил смешок. — Не пугай Поттера, не то он поседеет раньше, чем родиться ваш карапуз.              — Приму к сведению, Сев, — девушка улыбнулась. — Ещё раз вас поздравляю и жду вас в гости. Я приготовлю тыквенный пирог, только приходите.       Сириус и Вики обменялись красноречивыми взглядами, мол, да, мы очень любим твой тыквенный пирог, Лили, особенно фирменный сок.       — Жди меня, я точно приду. Только ты скажи когда, и приготовь ещё, пожалуйста, те тефтели, мне они очень понравились, идёт?       — Идёт, Хвостик.       Разговор завершился после того, как Джеймс заставил Питера извиниться перед Лили за то, что он вздумал её напрягать своим — «приготовь». Хвост сделал то, что попросил, точнее уж приказал Джеймс, лишь бы не нажить в его лице врага. Наблюдая за перепалкой двух дорогих людей, Вики поймала себя на мысли, что не видит Кэтрин и Римуса. Как оказалось, Люпин с концами перебрался на Север, не став прощаться с друзьями. Об этом Питер узнал от Кэтрин, когда решил цивилизованно поговорить с Лунатиком и всё выяснить. Петтигрю по-прежнему злился на Люпина, однако нельзя отрицать того факта, что Римус Люпин — лучший друг Питера, а значит, его надо хотя бы выслушать и понять, почему он поступил так подло. К сожалению, такой возможности не представилось, так как на следующий день после грандиозной ссоры в доме Поттеров, Лунатик отправился к родителям, чтобы с ними попрощаться. Мать отпустила его легко, а вот отец не один час уговаривал сына одуматься, ведь что его ждёт хорошего на Севере, где его никто не знает. Римус остался непреклонным и потому уехал.       — В общем, — Джеймс криво улыбнулся, достав небольшой сверток, завернутый в плотную, чуть поюзанную временем ткань. — Римус написал, что не вернётся, и оставил это.       Вики смутило то, что брат назвал их друга по имени, ведь раньше мародёры обращались друг к другу, используя клички, придуманные в начале четвёртого курса, когда Сириус предложил поддержать Лунатика, дабы он в одиночку не проводил ночи в полнолуние, страдая и ненавидя себя. Идея о создании прозвищ возникла, когда мародёры в полном составе провели ритуал, помогающий выяснить, какой будет их анимагическая форма. Сначала друзья решили, что Сириус — Пес; Джеймс — Олень; Питер — Крыса; Римус — Оборотень, после Люпина покачал головой, сказав, что так дела не делаются, а прозвища нужны для того, чтобы другие, те же слизеринцы, не узнали о них. Тогда ребята потратили несколько месяцев, придумывая нечто простое, но запоминающиеся. Первого осенило Питера, когда профессор МакГонагалл наказала гриффиндорцев с четвёртого курса за устроенную межфакультетскую драку на уроке чар, задав написать эссе о любой прочитанной в школьной библиотеке книге. Джеймс выбрал сказку Барда Бидля, кои знал наизусть благодаря матери, в детстве читающей ему и Вики перед сном. Питер нашёл залежавшуюся на полке книгу о магическом мстителе, оберегающем волшебную деревню и его жителей. Римус решил взять что-нибудь посложнее, выбрав справочник по травологии, ну а Сириус, витая в мыслях о брате, с которым он не общался на тот момент, взял первую попавшуюся книгу, оказавшуюся энциклопедией о магических фамильярах.       Ближе к вечеру, когда половина работы была успешно выполнена, Питер завизжал, тыкнув в книгу. Ребята от неожиданности перепугались, а Сириус в отместку кинул в друга подушку. Петтигрю тараторил быстро и нескладно, из-за чего мародеры заставили его сначала успокоиться, а затем рассказать нормально, не торопясь. Питер выполнил просьбу друзей, объяснив, что у главного героя его эссе имеется лучший друг, который впридачу ещё и помощник, по кличке Хвостяра, потому что он бегал за главным героям хвостом, во всём ему помогая. Питер решил, что раз уж он крыса, если опираться на видение, вызванное заклинанием, то почему бы ему не стать Хвостом? Так появился Хвост. На зимних каникулах ребята сходили в кино на мультфильм «Леди и Бродяга». Сириус увидел в забавном псе себя, и таким образом Сириус стал Бродягой. Над прозвищем для Джеймса ребята думали долго, но смогли прийти к решению, когда в первую же трансформацию Джеймс обратился в оленя, рога которого, по мнению Питера, были больше него самого. Так что Поттера прозвали Сохатым, потому как у европейского лося огромные рога, из-за чего его называют сохатым. Джеймс хоть и был оленем, но к кличке, которую для него придумал Питер, отнёсся положительно, велев друзьям только так к нему и обращаться. С Люпином пришлось прямо-таки поднапрячься, потому что Римус хотел нечто необычное, что-то что не напоминало бы ему о его сущности.       Тогда Сириус упросил Нарциссу стащить одну из книг из фамильной библиотеке, надеясь найти в ней ответы. Цисси по детской наивности помогла брату, думая, что он на полпути к тому, чтобы вернуться в семью, к сожалению, надежда Нарциссы не оправдалась, зато её брат нашёл то, что искал, а именно — информацию о Лунных камнях, редко встречающихся в природе. «Луни» — Лунный камень, по легенде произошедший от Серебряной луны, если верить книге. «Тики» — камень-амулет, защищающий простой люд от ночных тварей, в числе которых числились вампиры и оборотни. Сириус соединил два слова в одно, благодаря чему Римус получил свое прозвище — «Лунатик». Поначалу Римус плохо воспринял, решив, что камень «Тики» — прямое оскорбление, напоминающее о его сущности. Тогда Сириусу пришлось разъяснить другу на пальцах, что к чему. Камень-амулет не просто защищал мирных жителей, он также оберегал вампиров и оборотней, подавляя монстров внутри них. Из этого следовало, что Лунатик — лунный мальчик, сумевший взять своего волка под контроль. Именно так мародёры обрели свои прозвища, к несчастью, сейчас мародёров нельзя было назвать мародёрами, так как существовали они вчетвером. Римус уехал на Север, забрав собой часть дружбы, забрал Лунатика, — того, без кого мародёров быть не могло.       — Он оставил его, — с бережностью проведя пальцами по зеркальной поверхности, Джеймс тускло улыбнулся. — Видимо, нет больше нашей дружбы, малышка Вик. Наш Лунатик отказался от нас.       — Нет, — тихий шепот сорвался с вишнёвых губ. — Как же так? Луни…       — Знаю, Вик, — обняв подругу за хрупкие плечи, Питер громко шмыгнул носом. — Ну мы же вместе, да?       Оглядев друзей, Питер задержал взгляд на Северусе. Тот не сразу, но подошёл, также приобняв Вики. Снейп избегал тесных контактов с людьми, однако Вики была важным человеком в его жизни. Она и Лили научили его многому, показав, насколько ценна дружба между людьми, поэтому он хотел поддержать её, хотел облегчить её страдания. Вики надеялась, что именно Римус поймет её, поддержит, но оказалось, что ему было легче уйти.       Самый здравомыслящий оказался дураком.       — Конечно, Хвост! — хлопнув по плечу друга, Джеймс взглянул на Сириуса. — Мы вместе.       — Так вы?.. — прочистив горло, Блэк не сумел договорить давно волнующий его вопрос, боясь услышать отрицательный ответ.       Подойдя к другу, Джеймс с минуту всматривался в лицо Сириуса. Прошло немало времени, но для Сохатого Сириус оставался всё тем же Бродягой, на первом курсе ставшим его лучшим другом. Черноволосый мальчик с умными глазами и безукоризненными манерами. Обняв друга за плечи, Джеймс не рассчитал силы, едва ли не переломав Блэку хребет. Сириус рассмеялся, в шутку пожаловавшись на то, что до брачной ночи он не доживёт. Вики в ответ улыбнулась, уместив голову на плече Питера. Друзья вместе, они их поняли. Они их приняли. О большем она и мечтать не смела.       — Мы с тобой, Бродяга! — с жаром заявил Джеймс.       — Все мы, — подтвердил Питер, широко улыбнувшись. — И Снейп тоже!       Северус скрестил руки на груди, отказываясь участвовать в групповых объятиях, в которые всех вовлёк Питер. Даже молчаливый Регулус не остался в стороне.       — Ладно, Поттер-Жмотер прав. — Джеймс фыркнул, а вот Вики позабавила новая кличка брата. — Мы с тобой, Дворняга. С вами обоими.       — За Дворнягу и получить можно, — заметил Сириус, искренне улыбаясь. Он был как никогда счастлив. Друзья в сборе и, несмотря на уход Римуса, в их ряду пополнение. — Но не ссы, я сегодня добрый, — в подтверждение своих слов Блэк поцеловал жену в лоб. — Я ведь женатый человек!       — Дуй к нам, Мышь Летучая! — Регулус ухмыльнулся.       Ворча, Северус подошёл к Питеру, сгребшего его в охапку своих объятий. Джеймс залился хохотом, когда, взъерошив волосы бывшему слизеринцу, едва не получил по лбу. Картинка так себе: шестеро друзей стояли посреди фамильного склепа семьи Блэков, споря друг с другом и смеясь, точнее, за всех смеялся Джеймс, подтрунивая над злющим Северусом, коего безуспешно пытались успокоить Вики с Питером. Регулус вставил свои пять копеек, предложив сыграть в прятки, мол, это так занимательно, ведь никогда не знаешь, найдёшь ты брата или мертвеца. Сириус же молчал, с улыбкой наблюдая за родными людьми, все они были рядом, поклявшись быть с ним до конца. И даже Лили сумела смириться с новым статусом Бродяги, приняв его.       — Итак, — Джеймс протянул Северусу осколок зеркала, совсем недавно принадлежащий Римусу, — друзья всегда должны быть на связи, и раз уж ты с нами, то, — в раскрытую ладонь вложив осколок, Поттер натянуто улыбнулся, — теперь ты часть мародеров, Снейп.       Северус не мог поверить своим ушам. Да что там? Он и глазам своим верить отказывался. В школьные годы он терпеть не мог любое упоминание о мародерах, а тут… А тут они признали его, приняв в свои ряды, назвав его частью мародеров. Былая обида, возникшая на третьем курсе, когда Джеймс и Сириус неудачно пошутили над Снейпом, опозорив его перед сокурсниками, — улетучилась.       — Я… — заикаясь, Снейп не мог подобрать подходящих слов, способных описать его эмоции. — Я…       — Да не разыграем мы тебя, Мышь Летучая! — Регулус махнул на потерявшего дар речи Северуса. — А хорошую ты придумал ему кличку, Пит.       — Ну а то! Я же умный, — важно выпятив грудь, Петтигрю заулыбался.       — Конечно, умный, Хвостик! — Вики взъерошила волосы друга. — Самый умный.       — Знаю, подружка, это же я! Кстати, а когда мы есть будем? А то мы как-то задержались. А я ведь, сами знаете, голодный.       — Есть надо было перед выходом, Хвост, — Джеймс широко улыбнулся, глядя на сестру и лучшего друга, стоящих в обнимку. Зря он всё-таки мешал им быть вместе, благо, всё наладилось.       — Я и поел, но пока мы с Северусом добирались, я успел проголодаться. Вот не живи ты, Бродяга, у Мерлина на куличиках, я бы, может, не нагулял аппетит.       — Не ёрничай, сам две порции сожрал! — Снейп скривил рот. — Я готовить не успеваю.       — Ну, дорогой мой, не надо было начинать. Я бы, может, тогда не пристрастился бы к твоей стрепне, — как ни в чём не бывало, Питер пожал плечами. — Готовишь ты, конечно, замечательно.              — А что прикажешь мне делать? Жрать твои полуфабрикаты? Нет уж, увольте!       Задумчиво почесав затылок, Джеймс пытался уловить смысл диалога Питера и Северуса, но, честно говоря, получалось у него плохо.       — Подождите, я не успеваю, — Вики переплела пальцы рук с Сириусом, обратившись к Северусу. — Вы что, живёте вместе?       — Да! — выпалил Петтигрю, вогнав Снейпа в краску. У него не было тайн от друзей, а вот Северус не привык делиться с каждым встречным своими секретами, пусть и не самыми важными. — Мы сожительствуем, но думаю, дело идёт к свадьбе!       Снейп поперхнулся воздухом, чуть не оступившись, когда они спускались с каменной лесенки, покидая склеп. Друзья восприняли слова Петтигрю за очередную шутку, что в принципе, так и было, а вот Снейпу было не до смеха. С момента их поцелуя прошло полтора месяца, но Северус по сей день не мог избавиться от ощущения губ Питера на своих губах. Поцелуй в маггловском центре помощи для Питера был чем-то незначительным, в какой-то степени привычным, но не для Снейпа, перед сном возвращающегося в воспоминания двадцать четвертого декабря прошлого года. Пока Питер проводил ночи с Эркинсон, Северус пыхтел над зельями, пытаясь не думать о гриффиндорце, пробравшемся глубоко в его сердце.

***      

7 марта, 1979       Покрытые плесенью половицы скрипели под ногами, раздражая слух. Шаг. Два. Четыре. Остановившись у незнакомой двери, Виктория обернулась себе за спину, но кроме кромешной темноты ей ничего не удалось разглядеть. В горле резко пересохло, стояло учуять смрадный запах, доносящийся из запертой комнаты. Надавив на дверную ручку, Виктория, немедля, вошла во тьму. Не видя собственных рук и ног, она не знала, что ей делать. В голове пульсировала одна единственная мысль: «Надо бежать». Кругом чернота, а бежать ей некуда. Сглотнув вставший в глотке ком, неприятно стягивающий стенки горла, Виктория осмотрелась. Как и минуту назад, было темно. Не зная, где она находится, Вики решила пойти дальше. Страшно было неимоверно, но, как когда-то говорила Ле Фэй: «Сдаваться нельзя, а отступать тем более». Сжав пальцы в кулаки, девушка шагнула во мрак. Сердце бешено колотилось в груди, норовя вот-вот сломать ребра или того хуже, — выпрыгнуть из груди. Пытаясь нащупать волшебную палочку, которую Вики часто носила в заднем кармане джинсов, она с ужасом осознала, что на ней нет одежды. Даже нижнего белья.       — Вильма.       Чей-то незнакомый голос слышался как будто бы из толщины воды. Такой безжизненный, сиплый, молящий о помощи.       — Вильма, помоги мне…       Нахмурившись, Виктория ускорила шаг. Босые стопы жгло от холода. Она не знала, что находится под её ногами, над головой или вокруг неё, потому что тьма заполонила пространство, лишив всяких ориентиров. Где она? Который час? Вики не знала. Она упрямо шла вперёд, надеясь добраться до источника света.       — Вильма, помоги мне. Мне холодно…       Блэк не могла определить, принадлежал голос мужчине или женщине, но одно она знала точно: кто-то нуждается в ней, кто-то страдает. И этому кому-то необходимо помочь. Виктория пытался выкрикнуть «Э-й-й», но из её горла не вырвался даже писк.       — Помоги мне…       Заметив тусклое свечение, как если бы небо украсила луна, Вики бросилась со всех ног вперёд. Задыхаясь, она бежала, но её ноги будто утягивало в зыбучий песок, замедляя движения, не позволяя вырваться. Всего мгновение, и вот картинка сменяется другой. Оглядевшись, Вики прикрыла ладонью глаза, с трудом привыкая к белоснежным стенам комнаты, в которой не было ничего, кроме гроба. Чёрный, он манил её. Не отдавая отчета своим действиям, Виктория тянулась к источнику магии, расположенному посреди комнаты с белыми стенами. Проведя по крышке гроба, Вики ощутила магическую силу, рвущуюся наружу. По ладоням заструилось тепло, благодаря чему Вики сумела расслабиться.       — Помоги мне, — молил незнакомый голос. — Помоги мне, Вильма…       Распахнув крышку гроба, Вики визгнула перед тем, как её поглотила воронка тьмы. Её швыряло из стороны в сторону, подкидывало вверх. Уши заложило, дыхание сбилось, а глаза и вовсе не получалось открыть из-за сильного давление воздуха. Вдруг тело пронзили сотни игл, болью отдающейся в каждой клеточке тела. Вики пыталась сопротивляться, бороться, но свет медленно угасал, оставляя её в темноте. Снова.       — Помоги мне…       Ледяные воды Чёрного озера пронзили тело Виктории острой болью. Она попыталась задержать дыхание, надеясь вынырнуть, к сожалению, плавать Виктория так и не научилась. Дрыгая ногами и руками, она плыла на лунный свет. Липкий страх заструился по венам. Навязчивые мысли о скорой гибели только мешали, сбивая Вики с толку.       — Вильма… — Голос становился всё тише.       Боясь, сама не зная чего, Вики изо всех сил пыталась выбраться из воды. Свет угас. Пальцы сирен вцепились в её лодыжки, силой утягивая на тёмное дно. Вики сопротивлялась, покуда воздух в лёгких не закончился. Она, не подумав, открыла рот, чтобы выкрикнуть заклинание, но вода бурным потоком наполнила лёгкие. Горло жгло, лишая возможности дышать. Теряя сознание, Вики прикрыла глаза, поняв, что сопротивляться бесполезно.       — Она наша! — гортанный голос сирены был последним, что Вики удалось услышать прежде, чем её утянули на дно.       Проснувшись в холодном поту, Виктория ногтями царапала горло, пытаясь справиться с удушьем. Её кошмары отличались особой реалистичностью, но никогда прежде она в них не умирала. Хуже всего то, что это случилось в воде. Едва не утонув в четырёхлетнем возрасте и чудом оставшись в живых, Виктория с тех пор боялась не то что ноги помочить у кромки берега, она до девяти лет в ужас приходила, когда Юфимия упрашивала её принять ванну. Казалось, с годами страх удалось побороть, но кошмар, повергший Викторию в дичайший ужас, доказал обратное. Вскочив с постели, Вики бросилась к окну, распахнув его настежь. Морозный воздух проник в комнату. Горячие слёзы сами собой полились из глаз, обжигая щёки. Вики не понимала реакции своего организма, да и думать она об этом не могла, когда крупная дрожь сотрясала тело. Задыхаясь, Вики ртом глотала морозный воздух, боясь, что в следующее мгновение она вновь окажется на дне Чёрного озера. Вниз сползя по стене, Вики носом уткнулась в колени, не сумев сдержать всхлипы. Плечи и тело дрожали, будто от озноба. Шмыгая носом, она пыталась сконцентрироваться на происходящем, только бы не думать о том, что она пережила, находясь в лапах кошмара. Заправив волосы за уши, Вики про себя досчитала до семи, силясь унять мандраж, а после вернулась в одинокую постель. Оставшуюся ночь ей предстояло провести на холодных простынях в одиночку. Сириус пропадал в доме Реддла, ни один раз задерживаясь до ночи.       Ладонью проведя по подушке мужа, Вики вдохнула пряный аромат огневиски, корицы и тёмных искусств. От Сириуса за версту несло чёрной магией, и Вики это нравилось. Они словно были ближе друг к другу. До утра не сумев сомкнуть глаз, Виктория провела время за книгой. По новой перечитывая дневник Карлоса Поттера, дедушки по отцовской линии, Вики слышала приглушенные голоса предков, правда, слов разобрать ей так и не удалось. Моргана как-то сказала, что способность — слушать мёртвых своего рода, обязательно проявится, главное не упустить этот момент. Листая пожелтевшие страницы, Вики лакомилась миндальным печеньем, которое стащила с кухни. Под боком с Викторией мирно сопела Ирис, с лихвой обжившаяся в Блэк-мэноре. Пригубив жестяную банку кока-колы, Вики причмокнула. Вальбурга, как и другие Блэки, не одобряли маггловских пристрастий Виктории, однако, когда они не знали, чем она занимается в своей комнате и какие чипсы поедает, — Вики оставалась в безопасности, так как никто не выносил ей мозг, уверяя, что еда магглов — яд для магов. Запустив пальцы в упаковку с чипсами, Вики вытащила пару чипс, закинув их в рот. Раздался хруст. Крошки посыпались на постель, также попав на страницы раскрытой книги. Не растерявшись, Вики стряхнула крошки от чипсы, не отрывая глаз от страниц, исписанных чернилами. Заострив внимание на рисунке, так похожем на амулет Смерти, Вики сделал пометку в своём блокноте, подаренным Регулусом на Рождество.       Подарок пришёлся как нельзя кстати, учитывая, что до этого Вики делала разные пометки на запястьях, клочках пергаментов, а пару раз на туалетной бумаги, а хранить в карманах лоскутки пергаментов, — такое себе дело. Перевернув страницу, Вики закусила большой палец левой руки, сорвав заусенец. К концу записей, видимо, сделанных за пару дней до смерти, Карлос писал сумбурно, перепрыгивая с одной мысли на другую. И сколько бы Вики не старалась понять его, у неё ничего не получалось. Любая попытка терпела оглушительный крах. Даже Моргана, раз попытавшись разобраться в записях Карлоса Поттера, бросила попытку, заявив, что ей не интересно копаться в чужих мыслях. В каком-то смысле Вики понимала Ле Фэй, однако же любопытство брало своё. Три часа потратив на распознание буквы, а порой и цифр, Виктория поняла одно: половина слов были написаны на латинском и на древнем французском диалекте, которым сейчас никто не пользовался. Зевнув, девушка погладила кошку по белоснежной шёрстке, на тумбу отложив дневник. До рассвета оставалось каких-то пару часов. Вики хотела дождаться Сириуса, чтобы заснуть вместе с ним. Утром ей не надо в Министерство, так как Марс дал ей пару выходных, поэтому Вики могла провести хоть целый день в постели с мужем, поедая чипсы. Но в том случае, если в их с Сириусом комнату не заглянет Вальбурга Блэк, так любившая нарушать моменты единения.       К пяти утра, когда Вики тихо сопела, прижимая к груди Ирис, раздался скрип двери. Скинув мантию с плеч, Сириус через голову стянул рубашку, кинув её на стул. Вики приоткрыла глаза, из-под ресниц наблюдая за тем, как муж швыряет штаны на тот же стул, голышом отправляясь в ванну. Если она целый день не провела бы с Цефеем, умевшим вымотать кого угодно, то, не раздумывая, присоединилась бы к мужу, возможно, намылив ему спинку. Улыбнувшись, Вики считала про себя, пытаясь скрасить время ожидания. Когда она дошла до семьсот пятидесяти трёх, Сириус соизволил выйти из душа. С его тёмных волос стекали капли воды, тонкими линиями струясь по торсу. Набедренное полотенце держалось на Божьем слове, — готовое в любой момент сорваться вниз. Честно говоря, Вики бы не отказалась от такой перспективы. Сириус был красив и даже очень, а любоваться им, его телом, татуировками, миссис Блэк могла часами. Просушив влажные волосы полотенцем, Блэк глянул в зеркальное отражение, встретившись взглядом с Викторией, тайком за ним подглядывающей. Будто её не видя, Сириус метнулся к шкафу, порывшись на полках, после подошёл к зеркалу, покрутившись возле него, не стыдясь своей наготы. Он в принципе ничего не стеснялся. Он обошёл кровать и, опустившись на кресло, расположенное напротив окна, закурил. Едкий дым маггловских сигарет заполнил комнату.       Перевернувшись на бок, Вики прикрыла лицо волосами, стараясь себя не выдать. Ей нравилось наблюдать за мужем, когда он этого не замечал, подмечая линию его губ, часто кривившуюся в усмешке; серебристые глаза миндалевидной формы, которые Блэк постоянно щурил, думая о чём-то своём; атлетичное тело, кое могло посоревноваться в красоте с самим Аполлоном; метка Пожирателя, так идеально подошедшая его предплечью, идеально контрастируя с бледной кожей. Порой Виктории казалось, что метка, больше смахивающая на клеймо, была создана для Сириуса, как бы извращенно это не звучало. Чёрные изгибы змеи, редко извивающейся под кожей Блэка, шли ему, как тот же галстук гриффиндора. Была в этом своя магия. Отбросив одеяло, Вики свесила ноги с постели, маленькими шагами подойдя к мужу, бровью не поведшего. Пальцами коснувшись тёмных прядей, всё ещё влажных, Виктория провела большим пальцем по его губам, позаимствовав сигарету. Она сделала долгую затяжку, устремив взгляд в окно. Темнота ночи медленно растворялась в свете первых лучей солнца. Вики любила встречать рассветы, загадывая желания, о которых забывала уже к вечеру. Она также любила провожать закаты, сидя на коленях мужа, глядящего на неё сейчас с вожделением. Сириус не любил курящих женщин, но по какой-то немыслимой причине у него коленки дрожали, когда Вики выпускала сигаретный дым изо рта.       Ребром ладони очертив выпирающие позвонки, Сириус за руку потянул Викторию на себя, лбом прижавшись к её животу. Его ладони скользили по оголенным ягодицам, изредка замирая на ляжках. Потушив окурок об подлокотник кресла, Виктория с нежностью запустила пальцы в волосы мужа, накручивая тонкие пряди на фаланги пальцев. Сириус шумно выдохнул, не открывая глаз. Находясь в доме Реддла, он уставал неимоверно, а по возвращению домой вырубался чуть ли не на ходу, неоднократно засыпая в одежде. Ладони Вики ласкали его плечи, очерчивая свежие татуировки. Иногда она шутила, что совсем скоро на теле Сириуса не останется ни одного свободного места, где бы не побывала игла мастера татуировщика. Он смеялся с её глупых шуток, крепко обнимая за плечи. Вики думала, что вступив в брак и, наконец, начав жить вместе, у них будет больше совместного времени, но, увы, очередные надежды разбились об реальность. Вики днями находилась в Министерстве, с отличием окончив обучение в мракоборческом отделе. Марс Сэйнт всерьёз занялся её физической подготовкой, дабы в будущем, если повезёт, Вики вступила в его отряд Инквизиторов. Отрицать бессмысленно, Виктория — уникум, что касается магии, а терять такой самородок — грех. Сириус же, напротив, чуть ли не жил в доме Реддла, участь тому, что не проходят в школе. Он с лёгкостью обуздал боевую магию, тёмные искусства, практически в совершенстве овладел легилименцией и окклюменцией, а вот дела с зельями застопорились, потому Вики вызвалась ему помочь.       Преподаватель она так себе, зато у супругов появилось время, которое они проводили вместе, к тому же Вики действительно нравилось «колдовать» с мужем. Её так называемый шабаш распался: Кэтрин жила на Севере, редко отвечая на письма друзей, а Лили шестой месяц мучалась от токсикоза, света белого не видя. Виктория навещала свою подругу, но в гости не рвалась, потому как наличие «паразита» в утробе её подруги пугало. Джеймс долго сетовал на сестру за то, что она так неуважительно отзывается о их с Лили дочери, хотя сама же скоро станет крёстной. Вики понятия не имела, с чего вдруг Джеймс решил, что у него будет дочь, если Лили специально не узнавала пол ребёнка. Всё оказалось куда проще, как-то Сириус в одну из ночей, когда все Блэки без исключения съехались на приём к Розье, а они с Вики решили отдаться страсти прямо на столе в столовой, — признался, что Сохатый давно мечтал о дочери, и чтобы та обязательно была похожа на Лили. Вики долго переваривала полученную информацию, не понимая, как Мерлин мог так ошибиться. Она — женщина, но детей иметь категорически не хочет. Её брат — мужчина, который мечтал о своей квиддичной команде буквально. Лили так и вовсе была обеими руками за, так как она, как и Джеймс, хотела много детей, около пяти, а может и больше. Сириус долго смеялся, когда Вики с жаром доказывала, что так себя вести не следует и вообще лучше рожать в зрелом возрасте.       Он разделял её позицию, потому что сам не был готов к спиногрызу, которому необходимо отдавать всё своё внимание. Наверное, отсутствие детей — единственное, в чём взгляды Вики и Сириуса сходились. Оба боялись и оба готовы не были, точно не морально. Вальбурга же так не считала. Она, как и прежде, не оставляла попыток образумить никудышного сына и невестку. Сколько бы Вики не стонала под Сириусом, выкрикивая его имя в пик наслаждения, — беременностью там и не пахло. Всё-таки Вики — искусный зельевар, а приготовить зелье защиты для неё плевое дело.              — Устал? — На вопрос жены Сириус кивнул, оставляя лёгкие поцелуи на тазовых костях. Сколько бы Вики не тренировалась в зале, не запихивала в себя еду, — она как весила сорок пять килограмм, так и весит. — Пойдём в постель.       Покорно поднявшись на ноги, Бродяга поплёлся за женой, стянув ленту с её волос. Вики цокнула, не одобряя того, что теперь её волосы будут путаться в пальцах мужа. Она давно хотела отрезать их чуть ли не до затылка, но Сириус был против. Не то, чтобы Вики не любила свои волосы, на сегодняшний день достающие ей до бёдер, скорее она находила эту длину непрактичной, ведь находись она в схватке с противником, он не будет с ней церемониться; летом с длинными волосами жарко; в остальное время неудобно. Вики останавливало лишь то, что она млела, когда в порывах страсти Сириус хватал её за волосы, наматывая длинные локоны на кулак. Только ради этого она, стиснув зубы, терпела, когда расчёсывала колтуны ранним утром. А совсем недавно, буквально две недели назад, Сириус удивил её, решив, что у него получится заплести ей косу, ну или, в крайнем случае, сделать хвост. И действительно, коса у Сириуса получилась что надо, без петухов и потерявшихся прядей.       — Споёшь?       — Я не умею, — Вики хихикнула, левой рукой вырисовывая невидимые узоры на спине мужа, завалившегося на неё сверху.       — Я люблю твой хриплый, чуток прокуренный голос, Ви, — Бродяга сонно улыбнулся, носом прижавшись к шее жены. — Всего разок.       — Сам напросился, так что потом не ной, когда кровь польётся из ушей.       — Не буду, слово Пожирателя.       — Дурак! — Вики прочистила горло, напев мотив одной их любимых песен. Она была лишена музыкальных талантов в отличие от Джеймса и покойной матери, тем не менее Сириус млел, когда она напевала, занимаясь своими делами. А когда она пела для него, так ему и вовсе крышу сносило. — I was made for lovin' you, baby. You were made for lovin' me. And I can't get enough of you, baby. Can you get enough of me?       — Спасибо, caramel.       Вики хмыкнула, скосив глаза на Ирис, улегшуюся у нее под боком.       — Что за caramel?       В ответ раздался мужской храп.

***

9 марта, 1979       Не успел Флимонт Поттер заварить себе кружочку ароматного кофе, о котором мечтал в Министерстве, разбираясь с волокитой накопившихся документов, — как в дверь раздался настойчивый стук. Выкрикнув имя сына, мистер Поттер велел ему открыть дверь, так как он не мог оторваться от турки, кофе в которой медленно закипал. Аромат жареных зёрен заполнил уютную кухню, отчего во рту Флимонта собралось скопление слюны. Он целый день думал о том, как придёт домой, выпьет кружечку любимого кофе, как расслабится у телевизора, посмотрев любимое ток-шоу. Стук повторился ещё раз. Флимонту потребовалось пару секунд, чтобы вспомнить о том, что сын с невесткой съехали в начале января, решив жить самостоятельной жизнью. Мистер Поттер пару раз предложил сыну не торопить события, и всё-таки Джеймс был уверен в своём решение, в чём Лили его поддержала. Как бы мужчина не хотел отпускать сына, он не нашёл в себе духу сказать ему те заветные слова, которые мечтала услышать его дочь, намеренно избегающая отца в Министерстве. «Останься дома». Флимонт этого не сказал, и Джеймс уехал вместе с Лили в Годрикову впадину, решив, что подарок Ирмы не должен пустовать. Молодая семья, ожидающая прибавления в конце мая, довольно быстро обжилась в доме. У леди Поттер всегда был отменный вкус, и потому дом Джеймса и Лили выглядел получше отчего дома в Коукворте.       — Чёрт возьми!       Кинув кухонное полотенце на стол, Флимонт глянул на турку, решив, что успеет открыть дверь до того, как вскипит кофе, запачкав конфорку плиты. Рысью бросившись к двери, Флимонт зацепился за табурет, чудом не упав. Стоило детям покинуть дом, в чём был виноват никто иной, как Флимонт, — в доме Поттеров воцарился беспорядок. Кругом разбросанные вещи; гора посуды, наложенная друг на друга; бельё, требующее немедленной стирки, было закинуто в урну в ванне, дожидаясь своего часа. Надавив на дверную ручку входной двери, Флимонт так и замер на пороге, забыв, как дышать. Мужчина в чёрном кожаном пальто возвышался в росте. Светловолосый, статный, красивый, он излучал благородство. Прощаясь с мужчиной, коего Флимонт не надеялся увидеть вновь, он представить себе не мог, что спустя тридцать лет старший брат явится на его порог, улыбнувшись так, будто не было этой долгой разлуки, как и слёз прощания. Будто не было боли и удушающей тоски, когда единственный друг покинул Флимонта, превратив его жизнь в руины. По истечению многих лет мистер Поттер успел обзавестись семьёй, построить карьеру, примириться с матерью, потерять жену, а следом за ней и детей, коих обещал беречь. Сглотнув, мужчина нервно провёл по седым волосам, не спеша впускать в дом того, кого увидеть не рассчитывал. Да что там? Флимонт был уверен, что старший брат давно в могиле.       — Морган? — голос Флимонта осип. — Ты?..       — Здравствуй, братец! — ослепительно улыбнувшись, мужчина переступил порог дома.       — Как ты?       — Пустяк! Работа для трехлетки!       Шок исказил побледневшее лицо Флимонта, который собственноручно наложил защитные чары на дом, дабы избежать нежеланных гостей. Видать, его брат исполнил давнюю мечту, — став первоклассным магом. Хлопок трансгрессии выдернул Флимонт из раздумий. Улыбчивый паренёк с прилизанными ко лбу волосами шустро поднялся по ступеням, как и мужчина юркнув в дом того, кого он знать не знал. Разинув рот, мистер Поттер не знал с чего начать. В его мозгу крутился водоворот мыслей, мечущихся от одного вопроса к другому.       — Не дурно, — совсем юный парень присвистнул, оценивающим взглядом пробежав по гостиной. — Еда есть? Я чертовски голоден.       Флимонт указал на кухню. Парень в ответ ухмыльнулся, широким шагом направившись в кухню, прямиком к холодильнику.       — Какого детементора?!       — Я тоже рад тебя видеть, Флими, — плеснув янтарную жидкость в стакан, как два дня немытый, Морган скривил тонкие губы. — Как жена? Как дети?       — Зачем ты здесь? — не сдавая позиций, Флимонт не был настроен на разговор.       — Соскучился по семье, разве не ясно? — разведя руки в стороны, мужчина приглушённо рассмеялся, забавляясь с кислой моськи младшего брата, ищущего подвох в каждом слове. — Где мои племянники? Мне не терпится их увидеть.       — Не твоё дело. — Сказал, как отрезал.       — Грубо, Флими, матушка бы не одобрила твоего поведения. Ставлю тебе «Троль» лишь за то, что ты мой брат.       — Ирма знает, что ты здесь?       Морган нахмурился, раздражённо поведя плечом. Плюхнувшись на диван, мужчина по-свойски закинул ноги на журнальный столик, словно хозяин он, а не младший братец.       — Скорее всего, догадывается, я оставил ей подсказки.       Покачав головой, Флимонт присел на диван, уронив лицо в ладони. Морган с детства был противным парнишкой, затевающим игры, которые чаще всего заканчивались страданиями игроков, не подозревающих о том, что они находятся в игре юного Поттера. Флимонт не раз вёлся на удочку брата, отчего, собственно, страдал.       — Узнаю своего брата, — косо глянув на Моргана, Флимонт учуял неприятный запах, доносящийся с кухни. — Чёрт возьми!       Кофе всё-таки сбежал.