Оскверненные

Я бы ни за что не стал стирать то, что между нами было, пусть даже скорбь переполняла меня. Я хватался бы за каждое мгновение, когда ты была в моих объятьях, каждую твою улыбку, всё то счастье, что мы испытали. Не важно, как сильно бы я скучал по тебе или как мне было бы больно, я бы никогда не стёр всё, что у нас было. Я бы предпочёл переживать каждый момент, находясь в адской агонии, чем стереть воспоминания, в которых есть ТЫ!

— Деймон Сальваторе.

1 ноября, 1979       Закончив смену в Министерстве, Виктория трансгрессировала в Лютный переулок, намеренно избежав встречи с отцом, чей рабочий день заканчивался в одно время с дочерью. Их отношения так и не сдвинулись с мёртвой точки, но по большому счёту, Вики не сильно расстраивалась. Свои слёзы она выплакала прошлой осенью, засыпая на холодных простынях в Блэк-мэноре скучая по мужу, брату и друзьям. Сириус, как мог, поддерживал жену, по мере возможности посылая к ней сов. По осколкам зеркал супруги общаться не могли, опасаясь того, что друзья могут услышать из их разговора то, что не было предназначено для их ушей. Вскоре Сириус вернулся, ни капли не удивившись тому, что Римус покинул Лондон, — сбежал, не попрощавшись. В день второй свадьбы Вики и Сириуса произошло одно из главных событий — их друзья сплотились, заверив Блэков в своей преданности, обещая до конца сражаться за их дружбу, пусть один немаловажный человек покинул их ряды. Стоит отметить, что Регулус Блэк поспособствовал решению троих мародёров, Северуса и Лили, кои не знали истинную причину поступка Сириуса, покуда Регулус не рассказал правду. Несомненно, Сириус решился рискнуть собой, чтобы защитить младшего брата, душу которого он считал невинной, неготовой замарать руки в крови. Как оказалось, убийство Фредерика далось Регулусу легко, без чувства вины и стыда, — что и отличало его от Сириуса, по сей день видевшего перед глазами мёртвое тело Маркуса.       «— …Поймите, Сириус угробил свою жизнь из-за меня. Это я два года назад дал слабину, словно побитая собачонка, прибежавшая к брату. Признаюсь, мне было страшно, но страшно от того, что я могу войти во вкус, став таким же монстром, как наш отец. Сириус выслушал меня, заступился, спас… Он видит во мне невинного мальчика, и я честно хочу быть таким. Наверное, поэтому я пытаюсь оправдать его поступок в ваших глазах. Сириус заслуживает лучшего, и как не приятно признавать, вы — его друзья, много значите для него. И я хочу, искренне хочу, чтобы вы не бросали его…»       Слова Регулуса больше повлияли на Лили, проникшейся историей двух братьев Блэков. Северус молчал, хоть и принял решение в отношении Сириуса и Виктории за день до прихода Регулуса в дом Поттеров. Питер и Джеймс, напротив, не раздумывали над тем, принять нынешний статус Бродяги или оставить дружбу в прошлом, как это сделал Римус. Двое мародёров, сдружившихся на первом курсе в Хогвартсе, не собирались отказываться от своего друга. Джеймс, как и Питер, не отказались бы от Бродяги даже при том условии, если бы Сириус пошёл на службу к Лорду Волан-де-Морту по собственной воле. На том и порешав, друзья явились на один из важных дней в жизни Сириуса и Виктории, под конец вечера заявив о своей преданности. Регулус до последнего боялся, что его слова не возымеют должного эффекта, но стоило Джеймсу Поттеру появиться на пороге комнаты младшей сестры, как камень с души Блэка-младшего канул в небытие. В тот же вечер Виктория узнала, что Регулус приложил руку к тому, чтобы хоть как-то попытаться убедить мистера Поттера в том, что его дочь нуждается в его присутствии. Не только на свадьбе, хотя событие само по себе одно из важнейших не только для Вики с Сириусом, но и для магического мира, тринадцать дней чувствующего брак двух семей — Поттеров и Блэков. Флимонт так и не явился в Блэк-мэнор, предпочтя топить «боль» в стакане. Его слова — «У меня больше нет дочери», задели Регулуса.       У Вики было время смириться с гневом отца, как и с его неофициальным отречением от нее. Понимая, что отцу не так легко, как хотелось бы, отказаться от своих убеждений, в кои он свято верил на протяжении всей жизни, — Виктория по-своему страдала, зная, что наладить отношения с отцом не выйдет, как и вернуть прежнее доверие. Любовь, как казалось Вики, из сердца выкинуть не так просто, но что она значит, когда ненависть сильнее; когда она пожирает каждую крупицу добра, оставляя после себя разруху? Отец любит её, но любит также сильно, как и ненавидит. Было бы глупо надеяться, что когда-нибудь Флимонт Поттер — аврор, член Визенгамота, борющийся за мир, — примет выбор дочери, связавшей свою судьбу с Пожирателем смерти — отступником, предателем магического мира. Вики знала, на что шла, идя под венец с Сириусом Блэком, однако она надеялась, что со временем у неё появится смелость во всём признаться отцу. Быть может, ей удалось бы избежать его гнева, расскажи она обо всём раньше. Увы, Римус оказал подруге помощь, рассекретив нынешний статус Сириуса. За одно только Вики была благодарна: необходимость лгать близким отпала. Морально стало легче, несомненно, но порой, в редкие дни, когда Вики оставалась одна, настоящее её тяготило. Любя свою семью, она страдала, не имея возможности наладить отношения с отцом, на которого Виктория равнялась с самого детства.       Флимонт так и не смог простить мать за её отсутствие в его жизни. Он свёл общение с Ирмой на нет, не нуждаясь в ней лет с тринадцати, если не раньше, поэтому шанс того, что мистер Поттер со временем сможет смириться с решением дочери, буквально нарисовавшей себе мишень на лбу, — надеяться не приходилось. Флимонт Поттер в первую очередь думал о безопасности своих близких и любимых, тому же он учил дочь с сыном, но по какой-то немыслимой причине Виктория решила поставить на кон жизни своих родных, включая не только семью, но и друзей. Она знала, чем чревата связь с Пожирателями смерти; знала, через что придётся пройти семье и друзьям, если Министерство заподозрит их в связи с Сириусом, о чьём статусе Министерству неизвестно, покуда Флимонт Поттер не предаст огласке причастность будущего Лорда Блэка к армии Лорда Волан-де-Морта. И мало того, что Вики намеренно избегала отца больше полугода, впрочем, как и он её, она также помогала Сириусу в познании чёрной магии и древнего диалекта, раньше использующегося у тёмных магов. В рождественскую ночь состоялись первые выборы Лорда Блэка, а точнее, подведение результатов и голосование в узком кругу семьи Блэков. Если изначально лидировал Сириус, то сейчас его место занял Азеллус, куда более умный и взрослый представитель своего рода. Миссис Блэк не единожды умоляла Сириуса отложить дела Реддла на потом, дабы титул и власть не досталась одному из его кузенов.       Как и стоило ожидать, Сириус оказался неумолим. Он верил в себя, как и верил в то, что у него хватит сил на обучение, выборы, бар, друзей и семью. Сириус разрывался, совмещая несколько дел в одно, чего делать он с Хогвартса не любил. Получалось так: Лестрейндж, Долохов и Каркаров продолжали заниматься обучением Сириуса, при этом находясь в Чертоге Вельзевула; при личных встречах со своим протеже Том Реддл проверял его навыки в окклюменции и легилименции; Виктория вместе с Беллатрикс и Регулусом брали Сириуса нахрапом, помогая ему в алхимии; Вальбурга с Друэллой также не остались в стороне, готовя Сириуса как будущего оратора. Так уж получилось, что помощников у Бродяги было больше, чем конкурентов. В последние месяцы Виктория трансгрессировала из Министерства в Лютный переулок, откуда пешком добиралась до бара мужа, вот и сейчас, идя по тёмным улочкам, она морщила нос, чувствуя смрадный запах помоев. Не раз ей приходилось засыпать на неудобном диване в кабинете Сириуса, потому что сил, да и времени не было на то, чтобы вернуться в мэнор. Спала она мало, Сириус и вовсе на несколько месяцев забыл о сне. С половой жизнью у них также имелись свои минусы, а точнее — отсутсвие времени. Стоит признать, что Виктория отдалилась от мужа, сама того не замечая. Сириус понимал, что её поведение напрямую связано с её провалами в памяти, но помочь никак не мог.       Недавно Том Реддл вызвался помочь Блэку, но вскоре был вынужден отправиться в Румынию, поэтому его встреча с Викторией накрылась медным тазом, точно так же, как и Лордство Сигнуса. Сириус бодрился, гоня прочь уныние, сопровождающее его с весны. Он не спешил делиться своими проблемами с семьёй и друзьями, даже младший брат оставался в неведении, а что касалось Виктории, то она и вовсе не догадывалась о том, какая туча нависла над их с Сириусом браком. Бродяге было тяжело сохранять спокойствие, когда он неволей замечал пелену забывчивости, так часто окутывающей взор Виктории, по сей день не понимающей, что с ней происходит, а в её неосведомленности Сириус был уверен, потому он не решался заговорись с ней, страшась реакции. По своей натуре вспыльчивая Виктория могла выкинуть что угодно. Да и стоит признать, что её поведение изменилось, будто чего-то в ней не хватало. И это что-то было — воспоминания. Забыв моменты прошлого, Вики быстротечно теряла связывающие её нити с «добром» ровно как и с Сириусом. Жёсткая и деспотичная, она затыкала за пояс не только Азеллуса с Ригелем, продолжающих насмехаться над ней по поводу и без, но также страдали остальные члены семейства Блэк. Пару раз Беллатрикс здорово повздорила с Викторией, после чего не появилось дома с добрую неделю, не выходя на связь.       Сириус, как и прочие, не знал, что послужило яблоком раздора, как и не понимал, почему Вики меняется. Вскоре до него дошло: утратив совместные воспоминания, Виктория также позабыла о своих совершённых ошибках, на которых она училась в прошлом; забыла обо всём хорошем, что было у неё в жизни. Воспоминания о Сириусе и их любви меркли, заполняя мозг картинками прошлого о Фредерике, о предательстве родителей, о гибели матери, о ссорах с друзьями и об отце, отказавшемся от своей дочери. Большинство воспоминаний спутались, перемешавшись между собой, что повлекло за собой — сломанную цепочку прошлого, звенья которой были расставлены в хаотичном порядке. Сириус видел, насколько приходится тяжело его жене, с каждым днём забывающей, что было в прошлом году; почему он называет её «карамелькой»; почему рубин, висевший на её шее, имел такое огромное значение. Виктория ожесточилась, не помня и о том, когда она успела полюбить своего мужа, если все школьные годы боролась с Фредериком. Но что было более печально для Сириуса, терявшего жену на глазах, — отношения Виктории и Регулуса, казалось бы, крепли, обретая незримую связь, так непонятную Сириусу. Он и раньше видел, что между ними есть то, что нет и, возможно, никогда не будет между ним и Викторией, однако ему было легче списать это «всё» на давний ритуал, проведённый Ароном у Чёрного озера. Также успокаивал факт того, что младший братец положил глаз на Дамиана Гранье-Пажеса, коего Сириус на дух не переносил.              «— Она слепнет. Слепнет с каждым днём, а я не знаю, что мне делать? Мне страшно… Страх душит меня по ночам, у меня не получается его контролировать. Не так страшно стать Пожирателем, как потерять её. Как я справлюсь? Как буду жить без неё? Ведь я теряю её, теряю каждый день…»       Блэка прорвало, когда старшая сестра прижала его к стене, потребовав объяснений: почему он который месяц ходит понурый, потому как негоже после полугода брака быть похожим на дольку сморщенного винограда? Тогда Сириус рассказал Беллатрикс обо всём, выговорившись от души. Через пару минут отойдя от шока, что натуре взбалмошной девице Блэк было не свойственно, Беллатрикс заверила любимого брата, что спасение нужно искать у Реддла, потому что он обязательно поможет. Кому, как не великому Лорду Волан-де-Морту под силу справиться с волшебной болезнью, которая на деле никакая не болезнь. Бродяга отмахнулся от гениальной идеи Беллатрикс, объяснив, что он давно обратился за помощью к Реддлу, не спешившему возвращаться из Румынии. Белла взбунтовалась. Сириус не знал, как она связалась с Томом и что наговорила, но ровно через два дня Том Реддл собственной персоной возвратился в Лондон. Бродяге не удалось уговорить жену переступить порог поместья Реддла, поэтому он собственноручно остриг пару локонов Виктории, когда она спала, принеся их Тому. Не доверяй он Реддлу, то в жизни не рискнул бы тем, что напрямую касается Виктории. В тот же день проведя нужный ритуал, Том осведомил своего подопечного о том, что на миссис Блэк наложено древнее заклятие. Древнее и чёрное, подобно тем, что во всю практиковались у чёрных магов лет пятьсот назад.       Разумеется, подробностей Реддл узнать не смог, хотя вновь дал слово помочь. Белла поверила Тому, как всегда и делала, чего нельзя было сказать о её кузене, опасающегося того, что в один из дней Виктория приложит лезвие кинжала к его горлу, не сумев вспомнить, кто он и что их связывает. Обеспокоенный состоянием Блэка, Том велел Антонину изготовить зелье, способное удержать воспоминания Виктории хотя бы на несколько месяцев, покуда не состоится её встреча с Реддлом. Бродяга неоднократно настаивал на том, чтобы Повелитель нанёс визит в Блэк-мэнор, на что Том дал отрицательный ответ, объяснив это тем, что любое потрясение способно воздействовать на разум Виктории подобно блоку. Скрипя зубами, Сириус согласился, признав правоту слов Реддла. Как-то в Хогвартсе Вики обмолвилась о том, что некоторые события из её прошлого, к примеру, то же нападение на Пандору Беллами её мозг заблокировал, по всей видимости, из-за того, что воспоминание оказалось слишком болезненным, — поэтому Сириус не рисковал. Порешав на том, что в Рождество Том Реддл заглянет в Блэк-мэнор, Сириус на время успокоился, тайно подливая жене настойки Долохова в утренний чай. Порой Вики кривила рот, советуя свекрови следить за продуктами, попадающими на стол. Вальбурга не обращала внимания на слова невестки, видя в ней юную версию себя в далёкой молодости.       Сириус не спешил рассказывать матери о состоянии её любимой невестки, потому что единственное, что стоит ожидать от миссис Блэк — ор на грани истерики. Другого не стоило ожидать от женщины, бьющейся над будущим своего старшего сына. Сириус не стал тревожить мать, до последнего веря, что шанс есть, и Том обязательно поможет Вики. Весной Сириус обшарил всю библиотеку Блэков, но не нашёл ничего, что могло бы помочь или намекнуть на спасение. Оставалось уповать на могущественного Волан-де-Морта, клятвенно заверившего Блэка в своём содействие. И действительно, Том не сидел без дела. Листая гримуары, принадлежащие семье Мраксов, Том не спешил отчаиваться. У него было время, покуда последнии крупицы воспоминаний Виктории не развеются. Один Сириус нервничал, с трудом сохраняя спокойствие, находясь наедине с Викторией. Он боялся ляпнуть что-нибудь не то, отвернув от себя жену.       — Под ноги смотрите, — Виктория поджала губы, бросив гневный взгляд в сторону трёх молодых ведьм, вставших на её пути.       Заглянув в аптеку на углу, чтобы прикупить пару склянок зелий и прочих ингредиентов, Виктория задержалась почти что на полчаса, которыми воспользовалась Луиза Бёрк, совершенно случайно заглянувшая в бар к Сириусу Блэку. Бродяга сводил их встречи к минимуму, продолжая искать тех, кто дурно обошёлся с бедняжкой Луизой. Своими методами он смог выйти на след двоих мужчин, в то время как другие оставались ненайденными. Рудольфус частенько наведывался в бар Сириуса, под бокальчик пива заливая о том, как ему тяжело приходится с непослушной Викторией, упорно игнорирующей собственный инстинкт самосохранения. Сириус кивал, до блеска натирая бокалы, не спеша заткнуть Пожирателя, явственно переходящего границу дозволенного в отношении того, что можно и нельзя говорить в адрес миссис Блэк. Гнев Рудольфуса был понятен: ему поручили присматривать за дрянной девчонкой, ни разу не послушавшейся Лестрейнджа, а он, между прочим, давал дельные советы. «Виктория всех наглей! Всех умней и упрямей! Противная, язвительная, неотесанная дикарка, которая никогда меня не слушает, извечно ставя мои слова под вопрос!» — жалуясь на Викторию Сириусу, её законному мужу, Рудольфус лениво попивал бурбон, так любезно предложенный хозяином бара. Луиза, на которую, по большому счёту, никто из присутствующих не обращал внимание, крутила локон на палец, как и в прошлом, строя глазки мальчишке Блэку.       Вот только Сириус давно не мальчишка, а Луиза — не та невинная девочка, мечтающая о большом доме с белым заборчиком. Её прошлое разрушено руками её отца, тем не менее, Бёрк цеплялась за него. Преследуемая местью, она втянула в свои проблемы Сириуса и его верных помощников, вызвавшихся оказать услугу одному из своих. И как бы Луиза не желала смерти своим насильникам, она не могла отрицать очевидного — Сириус Блэк был всё также притягателен. Наличие Виктории в качестве жены Сириуса Луизу ни капли не смущало. Она со школы не была девушкой из робкого десятка, потому сейчас Луиза во всю флиртовала, целый вечер выставляя напоказ коленки. Раз за разом Рудольфус одёргивал девушку, советуя ей обслужить столики клиентов, раз уж она так сильно жаждет привлечь внимание Блэка, на что Луиза краснела от злости, но вступать в перепалку с Лестрейнджем не спешила. Пожиратель смерти мог с легкостью осадить её, опозорив на глазах Сириуса, так и не взглянувшего на бедную девушку. У Луизы на лице было написано, как сильно она хочет вернуть Сириуса в свою постель, поэтому мужчина её мечты сводил любые встречи к минимуму. Луиза не отчаивалась и не опускала руки, когда Блэк прямым текстом заявил, что ей делать нечего в его баре, а её беготня за ним хвостиком раздражает. По-своему Сириусу было жаль Бёрк, подвергшуюся не только насилию, но и предательству семьи, однако это не означало, что их когда-то законченные отношения могут возобновиться.       — Можно мне ещё порцию? — пьяно улыбнувшись, девушка издала протяжный вздох, наградив Сириуса, стоящего за стойкой бара, томным взглядом.       Тихие голоса трёх клиентов, засидевшихся допоздна, были едва разборчивы на фоне играющей мелодии, доносящейся из граммофона.       — Куда тебе? И так половину бара обчистила, пьянь, — пригубив стакан с огневиски, Рудольфус скривил губы. — Собирайся-ка ты, Бёрк, домой. Давай, тебя уже твои кошки ждут.       Наблюдая за кислой моськой Лестрейнджа, Бродяга был уверен, что через пару минут Луизы и след простынет. Рудольфус частенько подшучивал над бедняжкой, позоря её на глазах Сириуса.       — Что?       — Так ты ещё и глухая? Странно для твоего возраста, не находишь? — Слащаво улыбнувшись, Рудольфус кивнул на дверь, намекая, что незваная гостья засиделась.       — Какие к Мерлину кошки, Лестрейндж? — пригладив золотистые локоны, идеально уложенные, Бёрк искоса глянула на Сириуса, надеясь, что он не слушает «бред», который то и дело нёс Рудольфус. — Огневиски окончательно затуманил твой рассудок?       Нелепо отшутившись, Луиза вновь взглянула на Сириуса, след которого простыл. Блэк, как мог, избегал её общества, лишь раз по чистой случайности остался с ней наедине, и то всего на пару минут. Если он о чём-то и говорил, то по делу, не переходя границу дозволенного, но как бы Сириус не старался держать дистанцию, Луиза во всем искала скрытый смысл. Викторию Блэк она видела вживую единожды, решив, что девица хоть и хороша с собой, но уж слишком глупая и холодная. Бёрк была уверена: день-два и Сириусу наскучит семейная жизнь с копией его лучшего друга, после чего он найдет утешение в объятиях старой доброй подруги. Луиза не привыкла ждать, когда счастье повернётся к ней лицом, и потому решила взять всё в свои руки, дабы поскорее заполучить лакомый кусочек. Смахнув чёлку с глаз, девушка пригладила плиссированную юбку, решив, что сейчас самое время прижать к стене бегающего от неё парня. Только Луиза поднялась с табурета, встретившись со своим отражением в стеклянных дверцах буфета, как Рудольфус Лестрейндж одним предложением убил боевой настрой.       — Не старайся, — играя бокалом в руке, мужчина нехотя взглянул на девушку, скривившую губы, — тебе ничего не светит, Бёрк.       — Не понимаю, о чём ты толкуешь, душенька.       Пальцы Рудольфуса сцепились на тонком запястье Луизы, не позволив ей отправиться на верхний этаж, прямиком в кабинет Сириуса. С каждым мгновением Бёрк чувствовала, как теряет возможность повлиять на ситуацию, потому как пальцы Рудольфуса по-прежнему сжимали её запястье, причиняя боль. Слабый запах алкоголя ударил в нос, стоило Рудольфусу открыть рот и по новой осадить девушку. Оставшись наедине с Лестрейнджем, Бёрк чувствовала себя запертой в клетке с голодным хищником. Выпрямившись, Луиза силой, на которую только была способна, выдернула руку, левой ладонью накрыв покрасневшее запястье.       — Тебе ни за что не вернуть прежнее расположение Блэка, сколько ни старайся. — Рудольфус склонил голову вбок, отчего пряди его волос блеснули золотом при свете десятка восковых свечей. — Иди, пока горстки достоинства не растеряла, душенька.       С издёвкой в пьяном взгляде Рудольфус внимательно наблюдал, как быстро краснеет лицо Луизы, подвергшейся новой насмешке. Оскорблено фыркнув, Бёрк выбежала прочь из бара, прихватив потрёпанную, в заплатах мантию. Тяжёлая дверь ударилась об косяк, осведомив об уходе девушки, кою изначально никто не приглашал. Лестрейндж хмыкнул, довольный своим поступком. Может, Викторию он терпеть не мог, но уважение к её персоне испытывал. Пару лет назад миссис Блэк спасла жизнь его младшего брата, долг за которую так и не был уплачен, — поэтому Рудольфус спровадил противную девицу, нравившуюся ему не больше Корбана Яксли, вот-вот должного взять в жёны Беллатрикс Блэк.       — Какие гадости ты наговорил ей на этот раз?       С улыбкой Сириус передал другу стакан с выпивкой, присев рядом. Блэк хорошо знал о неприязни Рудольфуса и того же Игоря к мисс Бёрк, поэтому он не был сильно удивлён, когда девушка уходила, не попрощавшись. Одно злило: Луиза пользовалась своей «обидой», силясь сыскать расположение Сириуса. План на двоечку, но это не мешало девушке лить слёзы, зная, что Сириус терпеть не может плачущих женщин.       — Правду и ничего, кроме правды, — в момент осушив содержимое стакана, Лестрейндж благодарно кивнул. — Гони её взашей.       Поджав губы, Блэк качнул головой. Год назад он обещал Луизе оказать поддержку, помочь найти и наказать тех, кто испортил ей жизнь, а так как Сириус не привык раскидываться словами на ветер, он должен был довести начатое дело до конца.              — Я не могу нарушить данное слово.       Поднявшись со стула, Сириус вернулся за стойку бара, продолжив натирать стёкла стаканов. Пару часов назад он отпустил персонал, посчитав, что сможет самостоятельно справиться с парой-тройкой клиентов, в чём не ошибся. Рудольфус также руку приложил, когда раза два метнулся к соседнему столику, обслужив пару клиентов.       — Ты слишком благороден, — подняв стакан, Рудольфус намекнул, чтобы хозяин бара подлил выпивку. — Клянусь, это качество не раз тебе навредит, Блэк.       Сириус смолчал.       Его мысли были заняты Викторией, которая опаздывала, что странно, ведь кто-кто, но Вики всегда отличалась пунктуальностью, особенно с возрастом. Поглядывая на настенные часы, Сириус хмурился с каждой минутой, но стоило входной дверце скрипнуть, как его угрюмое лицо озарилось яркой улыбкой. Темноволосая красавица, стоя на пороге, взглядом обвела пространство, оставшись недовольной увиденным, хотя с её недавнего прихода прошло всего каких-то две недели. Слишком тёмная атмосфера в прокуренном баре, в коем запах выпивки въелся в стены и пол, — абсолютно не нравилась Магдалине Санчес, сделавшейся частой гостьей в Чертоге Вельзевула. Как-то она предложила Сириусу обвесить потолки прозрачными шёлковыми тканями или украсить коврами полы, однако хозяин заведения мягко отверг предложение женщины, между строк заметив, что у него приличное заведение, а не вторая Цитадель. Магдалина не расстроилась, в ответ парировав, мол, хоть не будет конкурентов. Её отношения с Пожирателями, как и раньше, имели статус взаимных помощников, что означало — «я тебе, а ты мне», но с Сириусом Санчес таки сдружилась. Как знаток своего дела, что касается бизнеса, Магдалина не раз давала Блэку советы, чему он был благодарен, так как не сказать, что дела в баре шли славно, во всяком случае, пару месяцев. Стоило Сириусу убрать из продажи дешёвый алкоголь, как добрая половина клиентов ускакала в Кабанью голову, благо ненадолго, потому что вскоре труд Блэка окупился.       Сириус подверг бар внешнему и внутреннему изменению, начав со столовых приборов и закончив настроением в коллективе. Он не стал искать новых работников, посчитав сие занятие пустой тратой времени, так как полгода являясь постоянным клиентом бара, он смог найти общий язык с официантками и двумя поварами. Невысокие толстушки лет сорока, Аманда и Барбара Рассел, являлись родными сёстрами, лет десять назад перебравшихся в Лондон из Чикаго. Своё дело они знали, да и грязной работой не брезгали. Гвинет Питерсон начала работать в Чертоге задолго до того времени, как Сириус появился в утробе матери, она же и помогала ему первое время освоиться. Самая молоденькая, Вивьен Эркинсон, была кузиной Пенелопы Эркинсон, с которой мародёры учились на одном курсе в Хогвартсе, а в баре она начала работать практически в одно время с Сириусом. Свою должность также сохранила молоденькая ведьмочка — Зои Фейри. Старший повар, Джокки Стюарт, которого все звали просто Джо, был родом из Шотландии и если верить его пьяным россказням о своей родословной, то имел Джо родственные связи с самой Марией Стюарт, что, конечно же, доказано не было, точно не Джо. Адам Лири, помощник повара, имел недурной талант в кулинарии, а его некоторые блюда пользовались популярностью среди клиентов. Получается так: помещение и персонал всё тот же, а вот качество обслуживания повысилось на добрую сотню баллов. Сириус стремился к тому, чтобы его детище засверкало новыми красками, став востребованным местом как среди аристократов, так и среди тех, кто мог позволить себе тарелку супу без горбушки хлеба.       Всю жизнь прожив в роскоши и достатке, Бродяге казалось дикостью, что есть те, кому приходилось делать выбор между ужином и новеньким пальто. Сириус не мог помочь каждому, однако его заведение было единственным в городе, где любой мог отужинать бесплатно между пятью и восьмью часами вечера. К данному решению Сириус пришёл благодаря Виктории, давшей совет мужу после его истории о бедняке по имени Артур, едва сводившему концы с концами. Во многих случаях Виктория являлась для Сириуса голосом разума. Благодаря ей Бродяга наладил отношения не только с матерью, сумев вернуть когда-то давно утерянное доверие, но и с Беллатрикс, сумевшей принять брата обратно в семью после многих месяцев притирки. Дружба, которая начала зарождаться между Беллой и Викторией, также сыграла Сириусу на руку, потому как, приняв девчонку Поттер в семью, Беллатрикс нередко вступалась за Вики в момент нападок Азеллуса и Ригеля, что, в принципе, делать не стоило, так как у Виктории язык подвешен что надо, и в заступничестве она уж точно не нуждалась. Надо признать, что, знакомя Викторию с семьёй, Сириус подумать не мог, что Блэки, чьи идеалы он презирал, — привяжутся к Виктории, приняв её без малейшего упрека. Ну а стоило Беллатрикс узнать об увлечениях Вики, как бывшая мисс Поттер завоевала уважение среди родни своего нынешнего мужа.       С частичной потерей воспоминаний в Виктории изменилось многое, точнее, отношение Блэков. Если Вальбурга и Нарцисса списывали поведение Вики на её загруженность в Министерстве, что, в принципе, было недалеко от правды, учитывая, что миссис Блэк возвращалась в мэнор, чтобы переночевать и переодеться. Съехавшиеся в поместье Блэки особо не обращали внимания на девушку-попрыгун, как они между собой называли Викторию, из-за её гиперактивности. А вот Беллатрикс затаила обиду, но не на Вики, с каждым днём стремительно забывающую мужа, а на ситуацию, сложившуюся в жизни Сириуса. Если раньше Белла помыслить не могла, что она привяжется к девчонке Поттер, то сейчас представить боялась, каково придётся Сириусу, когда последний рычаг опустится, пустив по рельсам дрезину, переполненную совместными воспоминаниями Виктории и Сириуса, которая через недры шахты доберётся до точки невозврата. Не первый месяц наблюдая за братом, Беллатрикс не могла при всём своём желании отрицать очевидное, а именно то, что Сириус был лучшей версией себя рядом с Викторией, похожей на Блэков больше мужа. Скачки «помню-не помню» Виктории были настолько резкими и спонтанными, отчего Белла, в отличие от Сириуса, давно утратила всякую надежду на лучший исход, подразумевающий под собой возвращение прежней Виктории.       Одна только Магдалина не унывала, раз за разом повторяя, мол, если Том Реддл взялся за какое-то дело, то он непременно доведёт его до конца, поэтому Сириусу нужно набраться терпения. Но сколько бы Бродяга не ждал, тайно подливая зелья и микстуры в чашки жене, никаких подвижек не было. Агрессивность Виктории развивалась на фоне прогрессивной забывчивости. Хуже всего было наблюдать за всем воочию, не имея ничего, что могло бы остановить процесс. Больше полугода Сириус находился в подвешенном состоянии, нутром чувствуя, что ни сегодня-завтра его жена забудет его имя. А свою жизнь без Виктории Блэк не представлял.       — Не хандри, — в знак поддержки сжав ладонь Сириуса в своей, Санчес ободряющее улыбнулась. В отличие от многих, она не унывала, ища в бедах свои достоинства. — Запасись терпением, тебе оно понадобится.       Блэк резко дёрнул головой. Он давно перестал нуждаться в словах поддержки, хотя бы потому, что они никогда не помогали. Можно подумать, станет легче после глупого — «Не грусти». Залпом осушив стакан с ромом, Сириус благополучно проигнорировал осуждающий взгляд Рудольфуса. Лестрейндж эдакий тип, свято верующий в то, что выпивка — зло, однако сам поглощал алкоголь литрами, точно заядлый пьяница.       — Что с того? — Потянувшись за бутылкой, Сириус разлил её содержимое, кое-как наполнив стакан ромом. — Моя жена меня не любит.       Взметнув руку вверх, будто он только что произнёс тост, Сириус пригубил стакан, чувствуя, как алкоголь жжёт глотку. В последние несколько месяцев он пил не просыхая, спасаясь одними похмельными зельями, которые, по правде, не особо-то спасали. Помятый вид и запашок пота с перегаром чувствовался от Бродяги за милю. Впрочем, не такая уж и проблема, учитывая, что всё своё свободное время Сириус проводил в баре. С друзьями он не встречался, боясь признаться в главной проблеме под названием — «Моя жена свихнулась и не помнит нашего прошлого, товарищи мародёры», а к Реддлу Сириус захаживал раз через раз, каким-то магическом образом по-прежнему оставаясь в милости у Тома. Беллатрикс шутила, мол, Реддл давно бы наколол Сириуса на пику, не будь он Сириусом. Бродяга так и не понял, о чём говорила сестра, потому как не просыхал. Алкоголь — ещё одна из проблем в отношениях молодых супругов Блэков, — Сириус пил, Виктория бесилась, но поговорить, как цивилизованные люди, они, конечно же, не могли.       — Глупости не говори, — вырвав стакан из руки Сириуса, женщина недовольно поджала губы, аккуратно подведенные алым губным карандашом. — Она всего лишь тебя забывает, но любить-то — любит.       — Вот! Золотые слова! Она меня не помнит! Забывает! А я? — Ладонями прикрыв лицо, Сириус уронил голову на стол, издав громких вздох. — Я разбит. Одинок. И всё, чего мне хочется, — не глядя потянувшись за бутылкой, Сириус приложился к её горлышку, — утопиться. Я бы выбрал джакузи с огневиски, совсем как магглы, ну, за исключением огневиски, но в связи с последними событиями сгодиться и Чёрное озеро. Пусть меня на дно утащат сирены, — икнув, Блэк прикрыл глаза, — только бы у них были чёрные волосы, совсем как у Виктории…       — Что за события?       Рудольфус хмыкнул, искоса взглянув на женщину. Магдалина Санчес ему нравилась, хотя не сказать, что они старые знакомые, скорее Игорь был без ума от красавицы испанки. Каркаров три раза звал Санчес замуж и три раза получил отрицательный ответ, при том, что между ними ничего не было, даже пьяного поцелуя. Содержа Великую Цитадель, Магдалина продавала удовольствие, но не себя. Хотя она вполне могла заткнуть за пояс всех тех молоденьких бабочек, работающих на неё, при её внешних данных и сладком голоске. Магдалину Санчес не хотел только слепой, потому что слепой хотел обрести зрение, дабы узреть красавицу своими глазами.       — Его братец едва не утопился, — глухо рассмеявшись, Рудольфус в пол уха слушал россказни Сириуса о красавице жене.       — Что значит, едва не утопился?       Цокнув, будто у него совсем не было желания потрепать языком, Лестрейндж придвинулся ближе. Говори он во всеуслышание, Сириус всё равно бы не обратил на него внимания, топя свою боль и мысли о Виктории в бутылке с огневиски. Надо признать, что алкоголь, впрочем, как и еда, у Блэка в баре были на лучшем уровне, — эдакая визитная карточка.       — Шёл-шёл, как обычно проклинал всех и всё, а потом бац и поскользнулся. Блэку-младшему повезло, не будь с ним рядом Поттера, это я про брата жены нашего ненаглядного, — окинув Сириуса тяжёлым взглядом, Лестрейндж покачал головой, — то кормил бы Регулус русалок и кальмара на дне. Лично я был бы не против, он та ещё заноза в заднице.       Пригладив иссиня-чёрные локоны, собранные в низкую прическу на затылке, Магдалина Санчес перевела взгляд, полный сожаления, на Сириуса, который всё ещё не затыкался, сам себе толкуя о красоте ног Виктории Блэк.       Магдалина преклонялась перед любовью, и потому она была одной из немногих, кто искренне сочувствовала горю Сириуса. И пусть она не была знакома с Викторией лично, но со слов Блэка, лучшей ведьмы Санчес за всю жизнь не сыщет.       — Скитер писала о его первоклассной заднице, так что не нуди, Лестрейндж, — быстрой походкой Виктория приблизилась к бару.       — О! Какие люди к нам пожаловали, — расплывшись в пьяной улыбке, Рудольфус кивком головы указал на Сириуса. — Соскучилась по муженьку?       Вики промолчала, хотя ответ толком не требовался. Отношение Виктории к мужу держалось на тонкой нити — «Брак», без каких-либо глубоких чувств. Она и сама не знала, почему вышла за Сириуса замуж. То ли их свёл Джеймс? А может, Вики выскочила за Блэка назло отцу? В одном Виктория была уверена: отмотай назад время, она бы пересмотрела своё решение.              Сириус, конечно, красавчик, но что с того?       — …Её оливковая кожа такая мягкая на ощупь, а уж как она хороша в постели! Этот запах… Яблок и мёда… — Взглядом столкнувшись с хмурой Викторией, Сириус громко сглотнул. — Je viens tout de suite…       Нахмурившись пуще прежнего, Виктория треснула Рудольфуса по спине, отчего его смех в то же мгновение перерос в кашель. Злорадствуя, она не заметила Магдалину Санчес. Честнее сказать, заметила она её сразу по приходу в бар, ещё бы, такая красавица, но присутствие женщины игнорировала. Вики надеялась застать мужа до того, как он пригубит пару бутылок, но опоздала.       — Позвольте представиться, — протянув ладонь, облачённую в кружевную перчатку, женщина приветливо улыбнулась, — Магдалина Санчес.       — Виктория, — протянув свою руку в ответ, девушка на мгновение затормозила, раздумывая над фамилией. — Блэк. Виктория Блэк.       — Я ужасно рада нашему знакомству, можно ведь на «ты», да? — не получив кивка, Магдалина затараторила: — Сириус столько о тебе рассказывал, что у меня давно сложилось ощущение, будто я знаю тебя! Присаживайся, мне хочется задать тебе столько вопросов, ты бы знала!..       Магдалина за руку утянула Викторию за соседний столик, поручив Лестрейнджу, чтобы тот отвёл Сириуса наверх, дабы Блэк привёл себя в порядок. Вики рта не успела открыть, как за чашкой чая Магдалина Санчес задавала ей вопросы о её жизни, брате и друзьях. Вики отвечала с охотой, находя Магдалину весьма милой особой, чего миссис Блэк не могла сказать того же о Луизе, к примеру. Так тянулись часы, покуда женщины не наговорились вдоволь, успев сдружиться, что было неким абсурдом, если взять в расчёт, как Вики категорична подходит к кругу своего общения. У Магдалины была особенной энергетика, — к ней тянуло, словно магнитом. Взрослая и состоявшаяся, она сразу же понравилась Виктории, впрочем, чувства миссис Блэк оказались взаимны. Ближе к рассвету Санчес покинула Чертог Вельзевула, предложив Виктории встретиться здесь же следующим вечером, на что Вики с охотой согласилась. Рудольфус ушёл глубокой ночью, трансгрессировав через камин в кабинете Сириуса. Прибрав пустые бутылки со стаканами, Виктория заварила себе чашку зелёного чая, не решаясь поднять на верхний этаж. Вечером она заявилась в бар мужа с целью поговорить с ним о том, что скрывать было бессмысленно, но заставить себя подняться наверх Вики не могла. Убеждая себя в любви к мужу, Вики считала, что если она и вышла замуж за Блэка, то по любви, что было чистой правдой. Однако, не помня многое своего прошлого, Вики мучилась вопросами, несколько раз на дню перечитывая свои же записи в блокноте, подаренным Регулусом.       — «Сириус стал первым моим другом. Во многом благодаря ему я смогла полюбить себя, пусть и не полностью… Он потрясающий человек, которым я не перестаю и не перестану восхищаться. Сириус удивительный! Его юмор, отношение к окружающим, друзьям, семье… Как и у многих, у него есть недостатки, но для меня он лучший… — Взглядом бегая по строчкам, Вики узнавала свой почерк, но не содержимое блокнота. — Прошу тебя, прислушайся к нашему сердцу, оно не обманет. Не навязывай ярлыки на нашего мужа, постарайся узнать его заново, уверяю, ты влюбишься, как влюбилась в Хогвартсе».       Услышав шаги, Виктория запихнула блокнот в сумку. Меньше чем через минуту в дверном проёме появился Сириус, явственно мучащийся от головной боли, что было неудивительно при его страсти к алкоголю. Ещё один малоприятный факт, от которого Вики тошнило. Она с детства помнила пустые бутылки в кабинете отца, появляющиеся из-за неудачного изобретения. В любом случае, приятного мало. «Девочки выбирают мужей, похожих на своих отцов», — голос Лили звенел в мозгу, отчего губы Виктории сами собой дрогнули в лёгкой улыбке, но стоило взглянуть на помятую физиономию Сириуса, как она мигом испарилась.       — Привет, — хрипло прошептала Вики, при этом зная, что кроме неё и Сириуса в баре нет ни единой души.       Блэк кивнул, не желая шокировать жену ароматом изо рта, мало ли Вики в обморок грохнется. Перспектива так себе. Решив похмелиться, Блэк бросил пару кубиков льда в стакан, достав с полки бутылку пива, принесённого в бар специально для Питера — любителя маггловской выпивки.       — Не надо, — ладонью коснувшись запястья мужа, Вики заметила, как он дёрнулся, точно током поражённый. — Завязывай, Блэк.       Вновь кивнув, мужчина достал из буфета пиалку с карамельными леденцами. Обойдя барную стойку, Сириус присел на высокий табурет, подтолкнув конфеты к жене. Он лучше всех знал, как она любит сладкое, поэтому в Чертоге появились карамельные леденцы со дня открытия, ассоциирующиеся у Блэка с цветом глаз Виктории.              — Да, пора, — вынув конфету из золотистой обертки, Сириус протянул её жене, в ответ получив тихое «спасибо». Неловко — вот каким словом он мог описать нынешние отношения с Викторией. — Я вчера был не в себе. Не хотел, чтобы ты застала меня в таком виде.       — Да, — отпив из чашки, Вики проглотила леденец. — Да ладно, я понимаю, у тебя тяжёлая работа и всё такое.       — Нет! Нет, не нормально, перестань меня оправдывать!       Треснув ладонью по столу, Сириус вскочил с табурета. Как бы он ни старался, у него не получалось контролировать эмоции, оставаясь наедине с Викторией. Её равнодушие бесило, злило, причиняло боль. В прошлом году Вики устроила бы мужу кузькину мать, не поленившись потратить часы на лекцию о том, как вреден алкоголь, тем более для молодого организма. Ныне она оставалась безучастной, отнюдь не беспокоясь о том, что творится в душе её мужа, а он страдал. Едва ли Вики замечала перемены в поведении мужа. Он не был ей безразличен, и всё-таки она держалась в стороне.       «Он Пожиратель, принявший метку, чтобы спасти младшего брата. Не суди его, Виктория. Прошлым летом я вышла за него замуж, приняв его со всем багажом проблем. Не отворачивайся от него… От нашего мужа…»       — Не смей повышать на меня голос, — не оборачиваясь, Виктория оставалась сидеть на табурете, спокойной попивая чай. — Если есть что сказать — говори, но не играй со мной в шарады.       Открыв рот, Сириус так и замер посреди зала, не решившись сказать что-либо в упрёк жене. Холодная, отчужденная, жесткая Виктория отличалась от самой себя, — как если бы её лишили человеческих чувств. Сириуса должен был позабавить факт того, что, лишившись их воспоминаний, она утратила остатки человечности, однако Блэку хотелось обратиться псом и сбежать. Куда-нибудь в Канаду, а может в Нью-Йорк. Даже этого он не мог себе позволить, являясь псом Тома Реддла.       Шумно выдохнув, Сириус понурил голову, доковыляв до стула. Локтями оперевшись на стойку, он вглядывался в профиль жены, до последнего надеясь увидеть хоть что-то прежнее — тёплое, знакомое в её взгляде. Холодная Вики могла сравниться с Вальбургой, привыкшей подавлять чувства.       — Успокоился? — безжизненным голосом обратившись к мужу, при этом на него не взглянув, Виктория казалось напряжённой.       Словно побитый пёс, Сириус ластился к жене, касаясь лбом её плеча. Вики вздрогнула, не сразу решившись ответить Сириусу взаимностью. Она поднялась на ноги, чувствуя лёгкий мандраж, покуда Сириус, затаив дыхание, следил за каждым её движением, вздохом и выдохом, боясь того, что она исчезнет, растворившись в дымке трансгрессии. Не смело опустив ладони на плечи Сириуса, Вики ощутила, как дрожит его тело. Он, как и она, был напуган.       — Прости мою резкость, Сириус.       Вжимая тело Вики в свою груди, Бродяга силился ею надышаться, чувствуя, как момент разлуки подобрался со спины. Она ласкала его плечи, пальцами перебирала спутанные пряди, шептала — «Всё хорошо». Целуя перебинтованные пальцы жены, Блэк шептал её имя, моля не исчезать. Речь шла не только о физическом уходе, и Вики это понимала.       — Сириус.       — Да? — его голос потонул в её волосах.       — В моём заднем кармане есть кое-что для тебя.       Получив одобрительный кивок, Сириус ладонью коснулся колена жены, медленно скользя вверх по бедру. Вики приоткрыла рот, даже не думая останавливать мужа. У неё всё ещё дрожали коленки.       «Твой мозг меня не помнит, но тело жаждет ласки, любовь моя» — пронеслось в мыслях, отчего уголки губ дрогнули в лёгкой улыбке.              Ладонью очертив округлые ягодицы, Сириус лбом прижался к животу жену, чуть задрав ткань кашемированного свитера. Его поцелуи оставляли невидимые следы на коже, точно солнечные пятна на Солнце. Вики млела, сохраняя последние остатки самообладания, но стоило Сириусу развернуть сложенный вдвое исписанный пергамент, как о его ласках она тут же позабыла.       — Что это? — грубо отрезал Блэк, чуть оттолкнув жену.              Вики прикусила кончик языка. Она давно должна была во всём признаться, но тянула до последнего, пока не стало понятно, что их с Регулусом попытки обратить проклятье вспять — бесполезны. Шестнадцатого февраля уходящего года, когда Виктория и Сириус повторно связали себя узами брака, Арктурус Блэк воспользовался их «праздником» в своих целях. Он обвёл Викторию вокруг пальца, и в обмен на подаренный ему покой Арктурус проклял брак своего потомка. За несколько часов до начала торжества Виктория связала Арктуруса с одной из свечей, найденной в поместье Блэков, — после того, как свеча догорела, древний предок семьи Блэк должен был обрести покой, что, в принципе, и произошло, за исключением одного но. Покуда свеча догорала, Арктурус подпитывался её магической силой, которую он перенаправил во вред. О его деянии Вики узнала спустя неделю после свадьбы, и всё это время она вместе с Регулусом — единственным, кому Вики доверилась, искала «противоядие» заклятья. Увы, их поиски привели к разочарованию. Настолько древнее и переделанное на лад Арктуруса проклятье оказалось нерушимым.       — Прочти, — не своим голосом промолвила Вики, чувствуя, что грядёт буря.       Сириус прочистил горло, зачитав вслух:       — «Виктория, тень Калипсо, ты ведь не думала, что я оставлю тебя без свадебного подарка, не отблагодарив за твою помощь? Я долгое время наблюдал за тем, как никчёмны мои потомки. Мерзкие и тщеславные, они заслуживают смерти, однако я не могу обречь свой род на верную гибель, как и игнорировать очевидное. Тень души моей не заслуживает тебя, пусть в тебе нет того выдающегося и особенного, что было в Калипсо. Он мешает тебе. Отравляет твою жизнь. Будь уверена, пройдёт год, два, пять, и именно Сириус станет причиной твоей гибели. Считай меня излишне сентиментальным, но я хочу дать тебе того, что не получила Калипсо… Жизнь. Ты достойна лучшего, ты достойна жизни, Виктория. Знаю, ты возненавидишь меня, и всё же я не мог поступить иначе. Калипсо погибла на моих глазах, того же тебе я не желаю. Думаю, ты позабудешь своего подручного паренька в течение некоторых недель, после чего заживешь новой жизнью: наладишь отношения с отцом; встретишь достойного человека, выйдешь за него замуж, обзаведёшься детьми. Ты будешь счастлива, Виктория. Не держи зла, я желаю тебе лучшего. Прощай, тень души Калипсо».       В пустом баре был слышен отчетливый стук секундной стрелки часов, висевших на стене, но Сириус мог поклясться, что это только что разбилось его сердце. Подняв опустошенный взгляд на Викторию, Блэк качнул головой, искривив губы в горькой усмешке.       — Всё это время ты знала. Я гадал, убивался, а ты водила меня за нос! Между нами нет тайн, Виктория! — Разочарование так и сквозило в жесткости голоса. — Хотя скоро не будет нас…       — Ты догадался?       Сириус рассмеялся, чувствуя себя полным идиотом.       — Ты думала, я не замечу перемены в твоём поведении? — Смяв пергамент в правой ладони, Бродяга задышал через нос. — За кого ты меня принимаешь?!       — Сириус…       Виктория шагнула навстречу к мужу, как была остановлена его вытянутой рукой. Он отвернулся, не имея силы взглянуть на неё. Вики лучше всех знала, как Сириус относится ко лжи, и что она сделала? Подорвала его доверие, посчитав, что он не справится с правдой.       — Пожалуйста…       — Не подходи ко мне!       Кинувшись к стойке, Блэк схватил первую попавшуюся бутылку. Струйки алкоголя текли по горлу, пачкая несвежую рубашку.       — Сириус, прошу, не пей, — боясь подступиться, Вики держала дистанцию.       По бару пронёсся наигранный смех, после чего раздался вопрос, приправленный сарказмом:       — Значит, я недостаточно хорош для тебя?       — Нет, — девушка качнула головой, по привычке закусив нижнюю губу.       — Я не достоин тебя?       Слова резали без ножи, причиняя боль похуже круциатуса, с которым Вики имела честь познакомиться в Министерстве. Пустой взгляд Сириуса, его дрожащие ладони и сиплый голос, лишённый всяких эмоций — выворачивали Вики наизнанку, носом тыкая в непреложную правду — она виновата. Она должна была изначально во всём сознаться.       — Нет, Сириус, нет!       Сократив расстояние, Виктория выдернула бутылку, поставив её на самый край барной стойки. Стараясь не встречаться с женой взглядами, Сириус жмурился, повторяя строчки письма, словно мантру. Он верил в свою виновность. Локтем задев наполовину опустошённую бутылку, Вики вскрикнула от неожиданности, когда та разбилась. Голос Сириуса оборвался вместе с тошнотворным звуком бьющегося об пол стекла.       — Прости меня, — на глазах выступили слёзы. Виктории было больно от своего же поступка. — Прости меня… Мы с Регулусом думали, что…       — Регулусом? — осознание промелькнуло в затуманенных гневом глазах.       — Я… — Вики поздно спохватилась, успев пожалеть о неумении держать язык за зубами. — Прости…       Сириус молчал, не сопротивляясь объятиям жены. Она слёзно просила прощения, ладонями касаясь его лица, груди, плеч. Он, будто неподвижная статуя в саду Блэк-мэнора, не выражал абсолютно никаких эмоций. Точно оболочка без души.       — Уйди, — слова сорвались с влажных от алкоголя губ не сразу. — Я не хочу тебя видеть.       Вики стояла с открытым ртом, видя, как силуэт мужа исчезает на лестнице. Стук собственного сердца заглушил посторонние звуки, включая то, как пьяный и разозлённый Сириус крушит мебель в своём кабинете, проклиная Арктуруса, не имевшего права поступить подобным образом с Вики и Сириусом. Оглядевшись, Виктория почувствовала себя как никогда лишней. Смахнув с щёк слёзы, Вики подобрала с пола сумку и была готова немедленно трансгрессировать, как вдруг замерла, прислушавшись к кромешной тишине. У неё был выбор: уйти, как этого хотел Сириус, или остаться. Досчитав до семи, Виктория резко развернулась на носках ботинок, рванув вверх по лестнице. Она нашла Сириуса в его кабинете с перевёрнутой мебелью, разбитым окном. Блэк сидел на полу, дрожа то ли от холода, то ли от боли. Вики застыла в дверях, боясь вздохнуть. Боль сковала грудь, удерживая вздохи внутри.       — За что ты так со мной?       Подбежав к мужу, Виктория упала на колени, разревевшись на его плече. Она надеялась, что он живёт, ни о чём не подозревая, а как оказалось, Сириус мучился давно, не зная правды.       — Мне жаль! Мне жаль! Прости меня, умоляю, прости!.. — Вики душили слёзы. — Я боялась… Боялась расстроить тебя…       Не выдержав слёз жены, Бродяга прижал её к себе, нежно обнимая плечи, скользя по волосам, влажным от слез щекам.       — Успокойся, мы справимся, — его уверенность, вызванная злостью на древнего предка, действовала на Вики отрезвляюще. Уверяя в том, что у них действительно получится справиться с новой напастью. — Не реви, я не могу вынести твоих слёз.       Вики всхлипнула.       — От меня одни проблемы…       — Не говори так, — ладонями обняв лицо жены, Блэк обцеловывал её щёки, лоб, губы. — Виктория…       Через голову избавившись от свитера, Виктория посчитала, что ей удасться усмирить гнев мужа — сексом. Только Сириус хотел отстраниться, не желая шокировать жену запахом перегара, как Виктория взобралась на его колени, повалив на спину. Она шептала его имя, каждым поцелуем доказывая: «Я всё ещё здесь. Я твоя Виктория».       — Ви, — сдерживая смех, Сириус с удовольствием помог жене избавиться от нижнего белья, — поверь, я хочу тебя.       — Тогда заткнись и поцелуй!       Сминая губы Блэка своими, Вики несдержанно застонала, когда его пальцы утонули в её волосах, перед этим расплетя косы. Отвечая на желанный поцелуй, Сириус, наконец, задышал полной грудью. «Заткнись и поцелуй» — Виктория. Она здесь, она не исчезла.       — Я три дня не был в душе, — состроив идиотскую рожицу, мужчина большим пальцем обвёл контр ореол на груди жены.       — Какого чёрта, Блэк?       Поднявшись на ноги, Вики потянула мужа за руки. Тот ещё чистюля оказался рабом огневиски. Вдвоём они отправились в ванную комнату, теснившись в узкой душевой кабинке. Покуда Виктория смывала грязь с тела мужа, он, в свою очередь, ласкал ее груди, бедра, держа на грани между удовольствием и желанием прибегнуть к смертоносному проклятию.       — Запомни, — ногтями впившись в плечи мужа, Вики охотно поддавала бедрами ему навстречу, — я любила тебя в прошлом, люблю в настоящем. — Резкие, грубые, абсолютно несдержанные толчки вдавили Вики спиной в стену. — Будь уверен, я полюблю тебя в настоящем…

***

3 ноября, 1979       Друзья мародёры в числе с Регулусом Блэком, Розали Мартин и Кэтрин Преображенской, решившей погостить недельку другую в Лондоне, — большой компании праздновали день рождение Сириуса Блэка, которому сегодняшним днём исполнилось ровно двадцать. Юбилей! — как сказал Джеймс Поттер, поднимая бокал с облепиховым чаем за друга. Лили, при всей её любви к мужу, не позволила ему пригубить бокальчик шампанского, чтобы тот не вздумал дышать на утро перегаром на кроху Гарри. Зато Питер вместе с Регулусом наперегонки поглощал пластиковые стаканчики с маггловским пивом. Лили была недовольна, но единственный, кто был вынужден терпеть её брюзжание — никто иной, как Джеймс Поттер, законный муж и отец её ребенка. И сколько бы Сохатый не говорил о том, что Гарри вот-вот заберёт бабуля Ирма, Лили оставалась при своём мнении, считая, что запах алкоголя и табака может плохо сказаться на его психике. Кэтрин с Викторией и Розали потешались над подругой, советуя ей расслабиться, на что Лили обещала выставить подруг за дверь, а то и вовсе погнать их метлой по кварталу, выкрикивая проклятья. Что до проклятья, наложенное Арктурусом Блэком, то дело не сдвинулось с мёртвой точки ни на йоту. Забывчивость Виктории прогрессировала, а минувшим утром она в ужасе обнаружила в своей постели полуголого Сириуса. Бродяга знатно перенервничал, благо ему удалось объяснить Виктории, что к чему.       Вместе с забывчивостью жены возрос гнев. Регулус — чудо брат, так и не удосужился признаться в проблеме Виктории, пока Сириус в свойственной ему манере не припечатал брата к стене, потребовав у него ответов на свои вопросы. Брат выложил всё как на духу. Долго извиняясь, Регулус божился, мол, отныне никаких секретов, и тем не менее, гнев Сириуса от этого никуда не делся. До сих пор тая злость на брата, Бродяга игнорировал существование Регулуса, который второй день чувствовал себя подавленно. Виктория подбадривала Регулуса, но он успокоился лишь тогда, когда она пообещала умаслить Сириуса, выпросив у него прощение для его младшего брата. Сириус с детства обидчивым не был, он отдалился от своей «жертвы», выжидал, чтобы затем нанести удар. Поэтому, когда брат обещал отомстить, Регулус был готов обороняться крестом и святой водой. Подавившись глотком пива, Питер громко заржал, запрокинув голову. Друзей не смутило, что, краснея от удушья, Петтигрю продолжал смеяться, одновременно с тем аплодируя Северусу, решившему блеснуть чувством юмора. Лили переглянулась с Катериной, замечая, как румянец окрашивает щёки Снейпа, а всё из-за того, что Хвост был до того рад тому, что Северус влился в компанию его друзей, отчего, не удержавшись, смачно чмокнул его в щеку, издав чавкающий звук. Сириус с Джеймсом поддержали друзей громким гамом, в один голос складируя «Горько», совсем как магглы.       — Давай, — подмигнув, Питер закину руку на спинку стула Северуса, подсев ближе, — подставляйся.       Ладонями прикрыв рот, Лили нечаянно хрюкнула, вызвав новую волну смеха.       — Что? — сглотнув, Снейп ошарашено уставился на Питера. — Подставляться? В смысле, подставляться?       — В том самом!       Сириус пригубил бокал вина, бутылочка которого была куплена лично Джеймсом специально для Виктории.       — Подставляй зад, мышь летучая!       Регулус вскочил на ноги, но как вскочил, так и и плюхнулся обратно. И не придержи Кэтрин его стул, то покатился бы он кубарем, прихватив с собой скатерть, а с ней и новенький сервис, выставленный миссис Поттер специально по случаю дня рождения одного из друзей.       — Я же сказал: этому идиоту больше капли не наливать, — Сириус показательно фыркнул, искусно орудуя ножом и вилком. — Он пить не умеет.       — Что странно, учитывая, сколько ты выжрал за этот месяц в одиночку, — играя с ножкой бокала, Виктория насмешливо глядела на то, как ее муж закатывает глаза.       Джеймс, как заинтересованное лицо, перевёл взгляд с друга на сестру, а затем обратно, в любой момент готовый встать на защиту того, кто провинился. Ведь не хватало, чтобы его любимая парочка, не дай Мерлин, рассорилась.       — Ну, не в одиночку, Ви, не наговаривай на меня! Мне помогали профессионалы своего дела.       — Да! — миссис Блэк недовольно цокнула, отвесив подзатыльник Регулусу, когда тот завалился на её плечо, причитая о Дамиане. — Поэтому ты скоро сопьёшься!       Оскорбленно вытянув лицо, Регулус недовольно пробурчал, сетуя на безразличное отношение Виктории на его беду.       — Не сопьюсь! — без злобы бросил Сириус, широко улыбнувшись жене.       Наблюдая за происходящем, у Лили закралась мысль: «А не треснет ли его лицо при такой-то улыбке?».       — Сопьёшься!       Питер с Северусом притихли, находя перепалку двух Блэков весьма занимательной. И пока ребята искоса поглядывали на парочку, Кэтрин, развалившись на стуле, закидывала в рот виноград, перед этим вымазав его в арахисовой пасте, — ни секунды происходящего не упускаю из виду. «Вот и в цирке побывала» — подумалось ей, когда Виктория ещё раз треснула похрапывающего Регулуса, после чего тот лицом упал в тарелку с салатом.       — Виктория, — Сириус важно прочистил горло, оттянув воротник парадной рубашки, хотя парадной одеждой можно было назвать любую одежду чёрного цвета. — Раз уж ты так сильно обеспокоена тем, что мой рот вечно занят выпивкой, — взгляды друзей переместились на Вики, скрестившую на груди руки. — Тогда займи его чем-нибудь!       Растягивая слова, Сириус через стол потянулся за бутылкой вина, к которой Виктория так и не притронулась за весь вечер, в отличие от него. Питер хохотнул, но смех его оборвался, стоило пересечься с разгневанным взглядом миссис Блэк. И один только Северус спокойно себе попивал бокальчик игристого, потешаясь с театральной постановки, под названием — «Если у вас ссоры в семье, непременно вынесите их на публику, не страдать же вам одним!». Кэтрин глянула на Снейпа, предложив ему блюдо с виноградом, тот не отказался.       — Что за намёки, Блэк? — За последние месяцы у Вики вошло в привычку отбирать у мужа бутылку, что она и сейчас сделала.       — Ни единого! — Сириус фыркнул, глянув на свой пустой бокал. — Прямые просьбы, Блэк!       — В самом деле? И как же мне заткнуть твой рот? Может, кочаном кукурузы?       Словно марионетки, чьи кукловоды дёргали за ниточки, мародёры с Лили и Кэтрин переводили взгляды от Сириуса на Вики, и так по кругу, а Регулус, пьяная принцесса бала, тихо похрапывал, пуская слюни на плечо Джеймса. Поддерживая младшего из Блэков, Сохатый внимательно следил за происходящим, боясь упустить из виду нечто важное. Кто знает, вдруг над столом пролетит вспышка смертоносного проклятья? Благо этого не произошло, иначе бы Лили умерла на месте.       — Пойдём наверх, и всё тебе доходчиво, — опустив взгляд на блузу жены, верхние пуговицы которой не были застегнуты, Бродяга неосознанно облизнул губы, — объясню на пальцах… — Отпив пива из стакана Питера, Блэк сам себе кивнул, припоминая, что сегодня его жена решила пренебречь правилами приличия, не побеспокоившись о бюстгальтере. — Да, на пальцах… Объясню на пальцах, а лучше покажу!       Ножки стула неприятно заскрипели об пол. Сириус за руку вытащил жену из-за стола, не обращая абсолютно никакого внимания на друзей, разинувших рты. От негодования Вики позабыла ругательства, коими она могла обложить мужа, хотя Сириус предпочёл, чтобы она его ублажила, но, зная его подход и манеру поведения, не вписывающуюся в рамки здорово общества, — ублажать жену придётся ему, чего, впрочем, он только и хотел.       — Блэк? — голос, похожий на мышиный писк, казался Вики чужими. — Ты последние извилины пропил?       — Что ты, любовь моя? — подгоняя жену к лестнице, Сириус на ходу вынимал пуговицы из петель на своей рубашке.       — Совсем спятил? Хочешь сделать это. В доме моего брата? — шепча, Виктория упрямо держалась за перила лестницы, не желая осквернять жилплощадь Поттеров. — Кислород в мозг перестал поступать?       — Скоро проблемы с дыханием возникнут у тебя, Ви.       Склонившись над шеей жены, Сириус кончиками пальцев, намеренно дразня, провёл по затылку. Горячее дыхание коснулось алеющих щёк. Запах огневиски, любимого одеколона Сириуса ударили в нос, отчего у Вики закружилась голова. Ее мозг отказывался вспоминать их прошлое, но тело пылало жаром, помня руки Сириуса Блэка, так искусно умеющего свести Викторию с ума одним только взглядом. Вполголоса шепча о своих желаниях на ухо жене, Сириус намеренно не касался её шеи, по физиономии Вики понимая, что она давно пьяна. Пьяна от его голоса, запаха, его рук на талии.       — Ты больной, — сглотнув, Вики взглянула на мужа, сведя ноги вместе. — Сумасшедший засранец.       — Твоя правда, жена моя, — Сириус видел блеск в карих глазах. Он знал: десяти минут им не хватит. — Позволишь сделать задуманное?       Взглядом умоляя Вики принять условия его «игры», Сириус в лёгкую согласился бы упасть на колени, только бы добиться своего. А если вспомнить о предпочтениях миссис Блэк, то постоять на коленках Блэку придётся не единожды за этот вечер, вполне возможно, что и Вики не останется безучастной. Как-никак день рождение раз в году.       — Чёртов с два, Блэк!       Вики сорвалась с места, взбежав вверх по лестнице. Она злилась на себя же из-за слабости — не уметь отказывать Сириусу Блэку. Довольно улыбнувшись, точно кот, наевшийся украденной со стола колбасы, Бродяга взглянул на друзей, по-прежнему сидевших за столом. Усмехнувшись, он походкой от бедра, точь-в-точь как звезда Ведьмополитена — Себастьян Киш, двинулся к столу.       — Друзья мои, сердечно благодарен за праздник, что вы устроили!..       — Мы устроили, как же, — Снейп хмыкнул, взглянув на поддакивающую Преображенскую.       — Спасибо Лили за стол, — Сириус расцеловал ладони миссис Поттер, потерявшей дар речи, — он великолепен. Хвост, чуть позже я заценю твой подарок.       — Лучший ром для тебя, Бродяга! — Питер ослепительно улыбнулся, искренне радуясь тому, что его друг оценил подарок.       — Дворняга, — неслышно просипел Северус.       — Сохатый, друг мой лучший! — Джеймс с важным видом выскочил из-за стола, набросившись на Блэка с объятиями. — Помнишь, ты говорил, что месяц ломал голову над тем, что можно мне подарить? Так вот, подари мне второй этаж на несколько часов.       — А-а-а, я… Что?.. — несвязно протянул Поттер, не улавливая смысла услышанного.       — Спасибо, друг! Я знал, что на тебя можно положиться! — хлопнув Джеймса по плечу, Сириус чуть ли не бегом направился к лестнице. — И да, брату моему не наливать, а варежки прикройте, не комильфо, товарищи мародёры!       Лили подавилась собственной слюной, мотнув головой. Смысл дошёл до неё также быстро, как Сириус умчался к заждавшейся его жене. Питер явно был доволен тем, как легко и быстро, а главное, без лишних вопросов друг провернул очередную авантюру.       — Это что же получается? — Джеймс уселся на стул, который так любезно освободила Кэтрин.       — А по-моему всё ясно, как два пальца, — Северус негодующе глянул на Петтигрю. — Ну, вы поняли.       Вилкой наколов салями, Питер широко раскрыл рот.       — Я ничего не понимаю, — Джеймс уныло покачал головой, чувствуя себя полнейшим идиотом.       — Ну что тебе не ясно, Поттер-Жмотер? Считай, ты только что подарил своему лучшему другу младшую сестрёнку, буквально всучив им ключики от вашей с Лили спальни. — Северус пожал плечами, в душе испытывая нечто похожее на восхищение. Так ловко обвести вокруг пальца сторожевого пса Виктории в лице её брата — многого стоит. — А ты неплохой сводник.       — Сутенер, — поправил Питер, причмокнув.       Молчание на мгновение стало неосязаемым гостем в доме Поттеров, чей сын как час находился с Ирмой Поттер, что, между прочим, сыграло ему на руку, не разрушив детскую неустоявшуюся психику. Среди собравшихся лишь трое посчитали поступок Сириуса оригинальным, а именно — Кэтрин, Розали и Питер, раз за разом бросающих нелепые, — по мнению Джеймса, — шуточки.       — Надо будет простирнуть бельё, — пробубнила Лили себе под нос, убирая грязные тарелки со стола.              — И всё? — завопил Поттер, не разделяя спокойствия жены и друзей. — Они же прямо там!       Пальцем указав на потолок, Сохатый стыдливо уронил лицо в ладони. Кэтрин посоветовала другу лишний раз не нервничать, заявив, мол, что естественно, то небезобразно. Джеймс её советом остался недоволен.       — Ну, а что ещё? Пусть веселятся, может, племянничка тебе заделают!       Лили рассмеялась, скрывшись в кухне. Всё-таки компания Розали Мартин, поддержавшей шутку подруги, сказалась благоприятно на чувстве юмора миссис Поттер.       Гремя посудой, дабы побыстрее помочь подруге, Мартин хихикала, между тем разглагольствуя о том, что мужчины, умеющие шутить, хороши в постели. Кэтрин также присоединилась к разговору девочек, а Питер подтвердил слова Розали, так сказать, из личного опыта. И пока ребята травили шутки, Джеймс фактически рвал на себе волосы, прислушиваясь к посторонним звукам, мало ли изголовье кровати бьётся о стену.       — С днём рождения! — выкрикнул сонный Регулус, едва не свалившись со стула. — Мерлин, где он?.. — Блэк всхрапнул.       Северус закатил глаза, припоминая, как совсем недавно бывший слизеринец божился больше не пить.       — Вы слышали?       — О, да-а! — Питер энергично закивал, пританцовывая на месте. — Нашей подружке ой-как хорошо!       Сохатый приложил подушки к ушам, повалившись на диван.       — Осторожно, Пит, не расстраивай Поттера-Жмотера, ему тяжело смириться с бурной жизнью младшей сестренки. Точнее сказать, половой жизнью…       — Заткнись! — завопил Джеймс, кинув в смеющегося Северуса подушку.       — Это война, Сохатый! Я не позволю поднимать руку на свою мышь летучую! — Питер поднял с пола подушку. — Лилс.       — Да, Хвостик?       — Поддержи-ка моё пиво, мне нужно устроить взбучку твоему муженьку.       Лили хмыкнула, наблюдая за шуточной дракой взрослых парней.       — Только не убей его, нам ещё Гарри на ноги ставить.       — Вот дураки! — Розали присвистнула, выглядывая из проема кухни.

      ***

27 ноября, 1979       — …После школы мы сразу же поженились. Через пару лет родился наш первенец, а спустя несколько годков сын с младшей дочерью.       Вики мило улыбнулась, чувствуя, как испорченное за утро настроение улучшается. Как и каждый месяц, Виктория захаживал в бар Три метлы, за чашечкой душистого чая ведя разговоры с Дионисом Грейем, совсем как со старым добрым другом. Их отношения могли сравниться разве что с дружбой с Римусом, с концами перебравшимся на Север. Виктория редко подпускала к себе незнакомцев, однако к Дионису у неё при первой встрече возникло доверие, эдакая незримая связь. Он рассказывал о своей жизни, шутил и тактично расспрашивал Вики о том, какие события с ней произошли за текущий месяц, о прошлом и о планах на будущее. Виктория с охотой отвечала на заданные вопросы, не думая лукавить. От бесед с Дионисом она получала истинное удовольствие, чувствуя себя свободно, не скованной проблемами и чужими нереализовавшимися планами на её счет. О её встречах с мужчиной лет пятидесяти не знал никто.       Викторию не спрашивали, а она не распространялась. Совсем как маленький ребёнок, не желающий делиться своей игрушкой с другими детьми.       — В самом деле? — Вики хрипло рассмеялась, поднеся чашку ко рту. — Неужели ваш друг действительно обратился в ворона, пробыв в его шкуре несколько дней?       — Клянусь своей бессмертной душой, — приложив ладонь к сердцу, мужчина по-доброму улыбнулся. — Он всегда отличался тягой к знаниям и потому решил, что в одиночку сможет стать анимагом. Он и стал, да вот незадача, — одному перья не вытащить из зада. Не забывай, мы на «ты», — Дионис подмигнул.       Вики вновь рассмеялась.       Находясь в компании Диониса, с коим она была знакома год, Виктория чувствовала себя комфортно, совсем как когда-то в отчем доме. Порой хотелось вернуться в прошлое: крепко обнять мать, попросив прощение; наперегонки с Джеймсом добежать до книжного магазина; помочь отцу с его чудо изобретением; дождаться вечера, чтобы отведать черничного пирога; заснуть в постели брата; рассказать матери обо всех проблемах, а затем прижаться к ней, вдыхая аромат персиков и ванили. Детство у Виктории было счастливым, а вот юность не задалась. Однако, говоря о всякой ерунде с мужчиной, годившимся ей в отцы, Вики вновь чувствовала себя юной четверокурсницей, не знающей о Фредерике, Пожирателях и прочих проблемах.       — …В Министерстве предлагают отправиться во Францию, набраться опыта. Вот думаю, соглашаться ли?       — А ты бы сама чего хотела?       Вики призадумалась, не спеша с ответом. Шанс, предложенный Сэйнтом, казался на вес золота и вполне возможно дважды не представится. Одно дело отправиться в Париж, чтобы отдохнуть, а другое — по работе, чему-то научиться, познакомиться со специалистами своего дела. Опыт в любом случае не будет лишним. И всё-таки Вики останавливали Блэки, их надежды и вера в то, что в один прекрасный день утраченные воспоминания вернуться к Виктории.       — …Подожди, о какой бабуле ты толкуешь?       — О Женевьеве Шарль-Жермен, — усталый вздох сорвался с губ.       Дионис помрачнел.       — Мой тебе совет, держись от неё подальше.       — Вы знакомы?       — Было дело, — отогнав думы о малоприятной дамочке, мужчина вернул выражению лица прежнюю весёлость. — Виктория, я так много рассказал тебе о своей жене, — мужчина печально улыбнулся, вспомнив о любимой, чей лик годы скорби не сумели вытеснить из головы. — Расскажи, как ты поняла, что влюблена в своего мужа?       Вики оцепенела.       Кровь отхлынула от лица, а руки сделались до того непослушными и неповоротливыми, отчего Вики чуть не опрокинула чашку с блюдцем. При каждой встрече она рассказывала Дионису о своей семье, друзьях, но то, что касалось Сириуса, давалось ей с трудом, особенно после конца июля, когда провалы в памяти обострились.       — Я, — откашлявшись, девушка взглядом обвела пространство, неосознанно пытаясь зацепиться за какой-нибудь предмет.       — Всё в порядке, — выставив руки прямо перед собой, как бы в оборонительном жесте, Дионис заверил Викторию в том, что нет ничего страшного в её нежелании рассказывать о личном. — Я всё прекрасно понимаю.       — Да? — Вики хотела улыбнуться, но её плотно сжатые губы так и не дрогнули.       — Уверяю тебя!       Мужчина вновь заговорил о своих детях, из чего Вики могла сделать вывод, что он гордится ими. Что, в принципе, было неудивительно, учитывая, сколько он рассказал о сыновьях и дочери. Виктория вполуха слушала мужчину, мысленно витая в недавнем воспоминании. Когда она в очередной раз проснулась от кошмара посреди ночи, то едва не убила Сириуса, на секунду забыв, кто он такой и кем для неё является.

Флешбэк

18 ноября, 1979

      «— Когда ты понял, что любишь меня?       Кутаясь в одеяло, только бы Блэк не видел ее наготы, Вики ощущала дискомфорт, находясь один на один с полуголым мужчиной в одной комнате.       — Я всё ещё влюблен в тебя…       Влюблённый и от того несчастный, Сириус выглядел подавленно. Многого из прошлого Вики не помнила, их любви, их побед и поражений. Она не помнила его.       — И всё-таки?       Набрав грудью воздух, Сириус медлил. Он не любил говорить о своих чувствах. А тут перед ним сидит любовь всей его жизни, кутаясь в плед, только бы он не увидел ничего лишнего. Можно подумать, у Бродяги было мало времени изучить тело Вики, ее шрамы, родинки и родимое пятно на лопатке.       — Не знаю… Это не произошло в один день. Сначала всё началось с нашего знакомства в Хогвартс-экспрессе, с дружбы… Мы повзрослели и…       — И?       — Я увидел то, что не видел раньше…       Жмурясь, Сириус чувствовал себя полным профаном, как если бы МакГонагалл принялась бы отчитывать его на глазах у всех студентов.       — Что же?       Вики без остановки задавала вопросы, так напоминая Сириусу ту, что полюбила его.       — Как ты удивительна…»       Покинув бар и наскоро попрощавшись с мужчиной, которого Виктория без преувеличения могла назвать другом, Блэк бесцельно блуждала по Хогсмиду, не желая возвращаться в дом. Рудольфус, которому было поручено самим Лордом Волан-де-Мортом присматривать за молоденькой миссис Блэк, следовал за девушкой по пятам, буквально являясь её тенью. Не будь Вики так сильно погружена в свои мысли, то заметила бы слежку. После смены в Министерстве, заданий Марса Сэйнта, Вики не раз ловила себя на мысли, что у неё нет желания возвращаться в Блэк-мэнор. Вернее, мэнор она любила, как и его жителей, да даже занудного Кикимера, твердящего о том, как важно иметь кристальную репутацию, а вот Сириуса, воспоминания о котором исчезали с каждым днём, Виктория видеть не хотела. Всё чаще ей было тяжело просыпаться с ним в одной постели, мириться с его близостью, а шутки, от коих Вики раньше ухахатывалась, она вовсе перестала понимать. С каждым новым днём супруги всё больше отдалялись друг от друга, теряя нить взаимопонимания. Сириус ревновал жену к Сэйнту, по словам Регулуса, вечно ошивающегося вблизи Вики. Сама же Виктория злилась на Луизу, которая, как оказалась, знала многое о Сириусе: о его привычках, вкусах, особенностях характера.       Вики, словно белая ворона, забывшая о муже, о чём Луиза постоянно напоминала, пару раз открытым текстом заявив, что Виктория — тень в жизни Сириуса Блэка, а жена так, на словах. Слова Бёрк расстроили Викторию, потому как ей не хотелось огорчать мужа, каждый раз ловя на себе его влюблённый взгляд. Разумеется, Вики понимала, какую боль она приносит мужу, утешая его словами, которые по факту далеки от правды. Регулус чётко дал понять, что вернуть утерянные воспоминания не выйдет, Вики же решила, что её опыта и силы хватит на то, чтобы обратить проклятье Арктуруса вспять, но как бы она не старалась, исход один — провал. Что касается магии Виктории, то она решила прислушаться к совету Костяных ведьм, а именно — брать силу от матушки природы, совершая жертвенные подаяния. Когда не спалось, что происходило часто из-за кошмаров, в коих до боли знакомый голос звал Вики по имени, миссис Блэк гуляла по владениям Блэков, нередко приходя к конюшне. Памятуя совет Вальбурги, Виктория держалась на расстоянии от диких жеребцов, зато с фестралами у неё возникла взаимная любовь, как сказал Цефей. Вики часто подкармливала магических тварей, практикуясь в магии сознания, чего на самом деле делать было нельзя, если, конечно, по незнанию она не хотела свести с ума живность. Вики начала с малого и примерно за два месяца достигла пусть и маленького, но результата.       Вороны слушались Викторию, подчиняясь её воли. Вскоре о проделках девушки узнал Регулус. Он возжелал научиться тому же, потому что помнил, как Дамиан обращался к магии сознания, чтобы привести Викторию в чувства после их побега от Костяных ведьм. Вороны повиновались Регулусу беспрекословно, чего он добился за неделю. Виктория долго не могла понять, как Блэк-младший справился с магией разума лучше и быстрее неё. Не то, чтобы Вики считала себя супер-пупер профессионалом, но как-никак, её обучением занималась сама Моргана Ле Фэй. Да и сама по себе магия разума, она же аналогична магии духа, не имеет граней, то есть за неё нельзя зацепиться, а вот потонуть в потоке чужего сознания — в лёгкую. Долго гадая, что к чему, Вики было отчаивалась найти ответ на свой вопрос, потому как Регулус не спешил признаваться, вечно отшучиваясь, мол, он особенный мальчик с особенной магией. Правда открылась неожиданно: Вики искала свечи, а заглянув в комнату Регулуса, нашла мёртвых воронов, неумело скрытых иллюзией. Видимо, Регулус торопился в Министерство, раз уж не позаботился о том, чтобы скрыть следы. Виктория не стала говорить с братом мужа о том, что он сделал с бедными птицами, посчитав, что не стоит лезть не в своё дело. Глупой Вики никогда не была, и одно она знала точно: вкусив чёрную магию, Регулус просто-напросто не смог остановиться. Быть может, он сам не отдавал себе отчёт, когда проникал в разум птиц, ломая их мозговые барьеры.       Регулус хотел магии, и он добился своего, за спиной оставив гору трупов. Впрочем, Вики и тут не растерялась, позаимствовав птичьи кости.       — Куда ты вечно бежишь, инфернал тебя дери!       За локоть потянув девушку на себя, мужчина плотно поджал губы, чувствуя себя уязвлено на виду у публики. Минчум раскрыл статус Лестрейнджа-младшего, объявив охоту за его головой, в связи с чем страдал и сам Рудольфус, ведь метка на его левом предплечье была также черна, как и у брата. Том лично помог Рабастану сбежать из страны, отправив его в Румынию, с чем Рудольфус хоть и был согласен, но за жизнь брата боялся.       — Лестрейндж?       Холодные капли дождя застилали глаза, в придачу ко всему заглушая голос мужчины, натянувшего воротник мантии до самого носа.       — Скажи громче, Блэк, вдруг кто не расслышал, — огрызнулся мужчина.       Больно сдавив локоть Виктории, он вместе с ней трансгрессировал к Блэк-мэнору.       — Я хотела зайти в бар, — словно провинившийся ребёнок, Вики послушно следовала за Рудольфом, наперёд зная, что споры с этим мужчиной ни к чему хорошему не приведут.       — Скажи еще к мужу заглянуть, — губы дрогнули в ядовитой усмешке. — Думаешь, я не знаю, что тебя трясет, когда вы остаетесь наедине?       Вики молчала, взглядом уперевшись в дорожку, ведущую к крыльцу дома. Рудольфус проводил с ней времени больше родного отца и матери в детстве при том, что старшие Поттер ни на секунду старались не расставаться со своими отпрысками.       — Может, ты за мной ещё и в ванне подглядываешь?       — Не ёрничай, — дернув девушку на себя, Рудольфус едва удержался от того, чтобы не встряхнуть её как следует. — Прекращай шляться по городу, сама знаешь, что сейчас небезопасно.       — Не беспокойся, я тебе не маленькая девочка, — выдернув руку, Вики невольно приложила ладонь к локтю, силясь унять болезненное ощущение. — Ещё раз обойдёшься со мной подобным образом, я прокляну тебя.       Рудольфус зло сверкнул глазами, сжав пальцы в кулаки. Они с Вики быстро оказались на крыльце дома, и сейчас ему до зуда хотелось за шкирку протащить девушку по коридорам мэнору, на радость никчёмного Азеллуса. Вики расправила плечи, в кармане пальто нащупав волшебную палочку, стоило Рудольфусу сделать резкий выпад в её сторону. Зная о том, как Лестрейндж её недолюбливает, Вики продолжала дерзить.       — В самом деле?       — Будь уверен, — процедила она сквозь зубы.       На графство Эссекс давно сгустились сумерки, но даже в темноте вечера Вики видела, как оскалилось лицо Рудольфуса.       — В таком случае, почему ты решила, что я не отвечу тебе тем же? — В презрительной усмешке скривив губы, мужчина притеснил Вики к перилам. — Не забывай о том, кто стоит перед тобой, в противном случае твой сучий характер выйдет тебе боком. Всерьёз думаешь, что у того же Донта нет желания подкараулить тебя в тёмном закоулке и наградить парочкой проклятий?       — Чтоб ты знал, — Вики задрала кверху подбородок, — он пискнуть не успеет, как станет горсткой пепла. Сириус боится за мою жизнь, но ты, Лестрейндж, знай, что мне нянька не нужна! Я прошла через такое, что тебе и не снилось, — понизив голос до шёпота, Вики вкладывала в каждое слово с самого утра одолевающее её раздражение, копившейся в ней на протяжении нескольких месяцев. — Забыл, как я спасла твоего брата? Так вот, как спасла, так и убью. Запомни, когда решишь оставить парочку ожогов на моих ладонях.       С секунду-другую прожигая лицо Виктории ненавистным взглядом, Рудольфус был готов отбросить моральные принципы в сторону и как следует отвесить Вики такого леща, от которого её коленки подогнутся, разъехавшись в разные стороны. С ним не каждый Пожиратель осмеливался разговаривать в подобном тоне, а соплячка так и вовсе взяла моду пререкаться.       — Виктория, ты представить себе не можешь, какое сильное вызываешь раздражение.       Краснеющий от злости Лестрейндж походил на разъяренного быка.       — Пригуби успокоительный бальзамчик, авось и поможет. А теперь уйди с моего пути, и более не смей нарушать мои планы. Уяснил, — смакуя искры ненависти в глазах мужчины, Вики не могла остановиться, приказав самой себе держать язык за зубами, — пёс?..       Замахнувшись, Лестрейндж так и замер, не имея воли над собственным телом. Мышцы задрожали, отдаваясь болью при вздохе и выдохе, кои также давались непосильным трудом. Вики стояла неподвижно, наблюдая, как струйки крови, вытекающие из ноздрей, крупными каплями ударяются об мрамор. Она физически чувствовала, как пространство заволокла тёмная магия. Удушающая. Разрушающая. Смертоносная. Точно яд, чёрная дымка, едва заметная человеческому взору, клубилась вокруг ног Лестрейнджа, отравляя его лёгкие. Дрожа, Рудольфус не мог пошевелиться, впервые за долгое время испытав настоящий страх, способный свести с ума. Удары сердца заглушили уловимые слуху звуки, лишая понимания того, где он находится и что с ним сталось. Рудольфус до ужаса боялся смерти, а сейчас казалось, что она стоит за его спиной, дыша в затылок.       — Тори, — знакомый голос, слышащийся как будто из-под воды, коснулся слуха, — нам пора.       Как зачарованная, Виктория обошла Лестрейнджа, по-прежнему неподвижного и испуганного, вложив ладонь в протянутую руку Регулуса, стоящего в дверном проёме. Как только закрылись тяжёлые двустворчатые двери, Рудольфус очнулся от транса. Пальцами вцепившись в перила, будто они спасательный круг, Лестрейндж громко задышал, со страхом оглядываясь себе за спину. Его напугали до смерти, и ушли, оставив в полном одиночестве.       — Черти проклятые, — бросившись вон за пределы мэнора, Рудольфус трансгрессировал, зарекшись держаться на расстоянии от девочки Блэк.       К чёрту приказы Реддла!       В это же время Вики держала Регулуса за руку, поднимаясь вверх по ступеням парадной лестницы. Минуя коридоры, а вместе с ними и комнаты, парочка оказалась в спальне Регулуса. Молча пропустив Викторию в комнату, Регулус обернулся и приложил палец к губам, качнув головой из стороны в сторону. Стоя в тени коридора, Кикимер покорно кивнул, исчезнув.       — Покажи мне, — шёпот Виктории пронёсся по комнате.       Медля, Регулус приблизился к девушке, опустившись рядом с ней на софу.       — Это так странно, — подкатав рукава рубашки, Регулус исподлобья взглянул на девушку, не заметив в её взгляде осуждения. — Ты тоже это чувствуешь?       Кончиками пальцев проведя от мужского запястья до локтя, Вики задержала дыхание. Чёрные нити шевелились под кожей Регулуса.       Скверна была внутри него, как и внутри Вики.              — Да…       Опустив голову на плечо парня, Вики обвила руки вокруг его шеи, шепча о том, что они справятся, пройдут через всё вместе, не бросив друг друга. Носом водя по шее Вики, Регулус хранил молчание, мысленно благодаря её за то, что она рядом. За то, что не боится его.              — Научишь меня также, малыш Блэки?       Смешок слетел с губ.

***

31 декабря, 1979 За полтора часа до Нового года.       Приоткрыв рот, Вики старательно прокрашивала ресницы маггловской тушью, по случайности оставляя следы на нижнем веке. Битый час Виктория наводила марафет, намучившись с укладкой. Взгляд так и падал на золотистые ножницы, но каждый раз миссис Блэк отмахивалась от навязчивых мыслей, но не столько из-за Сириуса, так любившего длинные локоны жены, а скорее из-за Беллы с Регулусом, строго-настрого запретившим Вики подвергать свою внешность изменению, мол, Блэки должны выглядеть безупречно. Виктория так и не поняла, при чём тут её внешний вид и длина волос, но спорить не стала. К косам она давно привыкла и потому более не страдала от неудобств, например, как в Хогвартсе. Украсив мочки уха увесистыми серьгами, имеющими форму солнца с французским замком, инкрустированные крохотными рубинами, при том отлично контрастирующие с рубином, аккурат висевшим на шее Виктории, — девушка удовлетворённо улыбнулась своему отражению в зеркале. Регулус подобрал для Вики платье, которое она до сих пор не видела, по той причине, что чехол с платьем был доставлен домовиком Кикимером минут десять назад. Домовой эльф тактично поторопил Вики, сказав, что гости давно собрались в бальном зале. Миссис Блэк устроила бал в новогоднюю ночь, свято веря, что титул Лорда Блэка достанется её старшему сыну, хоть и лидировал Азеллус. Созвав сливки магического Лондона, Блэк-мэнор также открыл свои двери для главного гостя сегодняшней ночи — Тома Реддла.       Вальбурга не боялась утечки информации, как и того, что кто-то может «настучать» в Министерство о том, какие гости заглядывают в Блэк-мэнор. Самолично потратив три ночи на изготовление нужного зелья, миссис Блэк поручила своему верному Кикимеру разлить содержимое колб по бокалам, кои целый вечер будут переходить из рук в руки. Зелье под названием «Провал» имело весьма интересное свойство, а именно: если человек, узнай он какую-то информацию, вздумает навредить, то он попросту не сможет вспомнить слова того человека, доверившего ему тайну; а если тот же человек захочет воспользоваться услышанной информацией в благих целях, то ноги его сами приведут куда нужно. Том Реддл доверял Блэкам, прекрасно понимая, что они в жизни не рискнут перейти ему дорогу, зная, как Том расправляется с предателями. Чистокровное семейство держалось друг за друга, горой стоя за каждого члена своей семьи. И, несмотря на частые конфликты, происходящие внутри семьи, на всеобщее обозрение они никогда не выносились, разве что исключением являлся Регулус, на шестом курсе перебравший с алкоголем и высказавший прилюдно то, что накипело. Зато Сириус — настоящая загадка как для незнакомцев, так и для родных. Мародёры знали о том, что в семье Бродяги царит полное непонимание, однако Сириус никогда не вдавался в подробности. Его нежелание поднимать тему семьи также относилось к Виктории, которая долго допытывалась, что же всё-таки происходит в доме Блэков.       В дверь раздался стук, а затем тихое:       — Ты долго?       — Мгновение, — вытащив платье из футляра, Вики бросилась к ширме. — Войди!       За дверью послышалась возня, после чего Регулус оказался в комнате Виктории. Матушка просила его надолго не задерживаться в обществе жены брата, чтобы, не дай Мерлин, гости заподозрили не то. И Регулус бы обязательно послушался мать, будь ему пятнадцать.       — Реджи…       Усмехнувшись, юноша приосанился, по голосу Вики поняв, что платье ей не понравилось.       — Пора привыкать к роскоши, — смакуя слова, Регулус присел в кресло у зеркала, глянув на свое отражение. — Красавец, что сказать?       Удерживая на груди корсет, Вики вышла из-за ширмы. Побледневшая, она была похожа на приведение, витающее в замке Хогвартса. Высокая и худощавая Виктория соответствовала последним критериям женской красоты в Модном Вестнике. Но вот незадача, вид у неё казался болезненный.       — Я голая, — по привычке сдирая кожу с губ, Вики ощутила вкус крови во рту. — Что у тебя за нездоровое желание оголять меня?       Недовольство Регулуса было практически осязаемым. Он молча поднялся с кресла, пригладив штанины брюк. Подойдя к Вики, Регулус кивком головы велел ей повернуться спиной, после чего помог ей зашнуровать ленты корсета, благодаря которому грудь Вики визуально выглядела больше. А опыт, как обращаться с женским корсетом, у Регулуса имелся. Кривя губы, Вики мучалась сомнениями, с одной стороны желая появиться на балу, а с другой — спрятаться подальше от гостей и хозяев мэнора. И от Сириуса.       — Стой! — грудью набрав воздух, Вики ощутила, как спазмы внутри желудка не позволяют ей дышать. В глазах потемнело и не держись Вики за столик, то на ногах не устояла бы. — Сними его!       — Что? — Регулус нахмурился.       — Сними его с меня! Сними!       Мгновение.       Тугие лента корсета развязались сами собой, дав Вики возможностью дышать полной грудью. Присев на корточки, Виктория дышала громко, жадно наслаждаясь вдохами. Боль медленно отступила.       — Что происходит? — пытаясь скрыть волнение, Регулус отрезал жёстко, о чём тут же пожалел. Вслед за Вики опустившись на колени, он выждал пару секунд, чтобы коснуться ее плеча. — Тебе легче?       — Да, — девушка кивнула, цепляясь за локоть парня. — Не знаю, как объяснить… Я так испугалась, думала, что воздух в лёгких кончился… Последние две недели я чувствую себя неважно…       Сжав челюсть, Регулус чувствовал себя бесполезным. Вики страдала, а он не мог ей помочь, и даже связь, благодаря которой они чувствовали друг друга, не работала. Словно что-то сломалось.       — Может, Лестрейндж мстит? — выдавив из себя улыбку, Вики пыталась отшутиться, чего Регулус не оценил.       — Я переломаю ему ноги, — чётко и уверенно, без капли сомнения заявил Регулус, помогая Вики подняться. — Ты всё равно должна появиться, они ждут тебя.       Распахнув дверцы шкафа, Блэк принялся перебирать платья, открещиваясь от каждого.       — Ждут меня? — воспользовавшись моментом, Вики накинула халат. — О чем ты?       — Добрая половина гостей желает взгялнуть на влюблённую парочку, — обернушвись через плечо, Регулус поглядел на Вики с сожалением. — Никто не знает о ваших с Сириусом проблемах, даже матушка…       Опустив голову, Виктория присела на постель. Факт того, что она позабыла об их совместном с Сириусом прошлом, — тяготил её. Чувствуя вину, Вики считала себя виноватой, потому что не разглядела истинное лицо Арктуруса. Возомнив себя Матерью Терезой, Вики сама же испортила себе жизнь, позабыв о том, кого любила. И даже сейчас, засыпая и просыпаясь с мужем в одной постели, Вики мечтала сбежать от него. Сириус превращался в чужого человека, и она никак не могла отделаться от мысли, что ей некомфортно с ним. Поэтому Вики засиживалась допоздна в Министерстве, пряталась в библиотеке или ночевала у брата, а порой засыпала в гостиной на диване, списывая своё «странное» поведение на усталость. Вальбурга была недовольна происходящем, неоднократно пытаясь выяснить, какие разногласия царят в отношениях её сына и невестки. Сначала миссис Блэк решила, что проблема заключается в постели, однако эта мысль быстро улетучилась, стоило раз наслушаться Кикимера, как-то заставшего парочку на кухне. Затем Вальбурга пришла к выводу, мол, один из супругов уличил другого в измене. Предположения миссис Блэк развеяла Беллатрикс, отношения с которой вновь наладились. Белла убедила тётушку в том, что у Вики с Сириусом всё хорошо, а холодностью веет из-за загруженного графика обоих.       Белтрикс неоднократно настаивала том, чтобы кузен обо всём рассказал матери, но Сириус отказался бить тревогу раньше времени. Он взял с сестры слово, что свой острый язычок она будет держать за зубами.       — Как думаешь, твоя мать меня возненавидит?       Уголки губ Регулуса дрогнули. Вальбурга относилась к Виктории как к дочери, которой у неё никогда не было, — прикипев к ней сердцем и душой. Большую роль сыграло поведение Флимонта. В апреле миссис Блэк заглянула ночью в библиотеку, застав в слезах Викторию. Она утешила невестку, и та, не раздумывая, рассказала обо всех горестях. При Сириусе Вики не заикалась об отце, убеждая, что его отвратительное отношение её ни капли не коробит, а сама страдала в одиночку, обложив себя книгами. Она боялась того, что Бродяга возненавидит Флимонта, обвинив его в дурном отношение к дочери. Мистер Поттер, человек вспыльчивый, и на эмоциях вполне мог выдать Сириуса с потрохами Министерству. Беспокоясь о родных, Вики позабыла о главном — о себе.       — Ни за что на свете. Она любит тебя, Тори.       Подняв взгляд на Регулуса, девушка благодарно улыбнулась. Хоть одна приятная новость за последние недели.       — Любит, — в дверях возникла Беллатрикс. — Своей своеобразной любовью. Как и всех нас.       Походкой от бедра Белла пересекла комнату, захлопнув за собой дверь. Не изменяя себе, женщина в этот вечер остановила выбор на платье, облегающим каждый изгиб прекрасного тела. Порой Вики ловила себя на мысли: «А не отпечатался ли корсет на теле Беллы, или, может, она с ним не расстаётся даже по ночам?». Платье цвета тёмного шоколада выгодно подчеркивало приобретённый в Италии загар, как и шикарный бюст. На фоне Беллатрикс, обладательницы пышных бедер и узкой талии, утянутой корсетом, Вики выглядела нескладно, больше походя на угловатого мальчика с полным отсутствием форм, присущих здоровой женской фигуре.       — Ну что, крошка Поттер, ох, извините, крошка Блэк, принарядим тебя?       Хихикнув так невинно, Вики напомнила Белле Нарциссу. Не видя сестру долгие месяцы, Беллатрикс скучала. Письма, конечно, приходили исправно каждую неделю, но едва ли могла заменить живое общение. Приоткрыв рот, Беллатрикс замерла, упорно видя в лице Виктории ангельское личико Цисси, коей так сильно не хватало.       — Это вряд ли, — вставил свои пять копеек Регулус, морща лоб. — У нашей крошки нет ни одного стоящего платья.       — В самом деле? — глянув на Вики, Белла уперла руки в боки. — Удачно я зашла.       Вызвав Кикимера, Беллатрикс поручила ему отправиться в её комнату и принести одно из платьев, купленных любимой матушке. Его, конечно же, пришлось ушить, но результат оказался вполне себе неплохим. Тёмно-алая атласная ткань лишь немного облегала фигуру Виктории. Разрез струящейся юбки доходил до середины бедра, демонстрируя красоту острых коленей, а глубокое декольте с лихвой открывало взор на выпирающие ключицы с точенными плечами. Вики с полминуты крутилась перед зеркалом, рассматривая платье со всех сторон.       — Да, красавица ты! — поправив запонки на рубашке, Регулус прочистил горло. — Ну что, дамы, готовы украсить этот вечер своим присутствием?       Оттопырив локти, Регулус дождался, когда Вики с Беллой поправят свои платья, а после, взяв его под локти, покинут комнату, спустившись в зал. Своим появлением троица мигом привлекла внимание гостей, но о них позабыли также быстро, как улетучилась уверенность Регулуса при взгляде на Дамиана, флиртующего с одной из сестёр Паркинсон. Беллатрикс в одночасье покинула компанию Виктории и Регулуса, в толпе найдя Рудольфуса с братьями Долоховыми. Мужчины попивали шампанское, устроившись на диванах, расположенных в конце зала. Ощущение было такое, будто Пожирателям дела не было до присутствующих, фоном мелькающих позади их спин.       — Будь добра, не отходи от меня, — едва не подавившись шампанским, Регулус закашлял. — Не в то горло…       Вики присвистнула, заметив на горизонте приближающегося к ним Дамиана.       — Чего ты боишься?       Недовольно сведя брови к переносице, Регулус всё же не стал противиться, когда Виктория забрала бокал, — он ослабил хватку галстука. Вики, как никто другой, знала о том, как Регулуса охватывает мандраж, стоит ему оказаться с Гранье-Пажес в одном помещение. Робея и бледнея, мысли Блэка-младшего превращались в кашу, отчего создавалось впечатление, будто Регулус тот же неуверенный пятнадцатилетний мальчик, поджавший хвост и прибежавший за помощью к старшему брату, когда отец заикнулся о метке. Слова Дамиана о его никчёмности с прошлого лета до сих пор терзали Регулуса, задевая за живое.       Мальчишка.       — Не чего, а кого, Тори, — махом осушив бокал с шипучкой, Регулус ощутил резкое головокружение. — Да что не так с выпивкой?              — Пить тебе нельзя, Блэки.       Не успела Вики и шага ступить, как парень схватил её за руку, потащив танцевать. А всё потому, что Дамиан целенаправленно шёл к их компании, а Регулус, как бы не обливался слюной при его смазливой мордашки, не был готов к разговору с красавчиком французом. Кружась в танце под живую музыку, совсем не раздражающую слух, Блэк раз за разом просил Вики посмотреть, а не смотрит ли случайно в их сторону Дамиан, на что Вики с честным лицом говорила, мол, не волнуйся, ему дела до нас нет.       — Меня трясёт, как от трясучки. Может, стоит накатить? Как думаешь, легче станет? А если он заговорит со мной, что мне ответить?..       У Виктории голова кружилась не столько от танцев, бокала вина, как от непрекращающихся вопросов Регулуса, решившего, что она гуру, знающая ответы на все вопросы. Когда с танцами было покончено, Блэк намертво вцепился в ладонь Вики, сбежав с ней на террасу. Как порядочный и воспитанный джентельмен, Регулус с барского плеча снял пиджак, накинув его на подрагивающее плечи Вики. Она всё твердила, что им стоит вернуться в зал, если они не хотят заболеть, на что Регулус упрямо настаивал на своём, уверяя, что с ним жарко так же как и летом, — что, конечно же, наглая ложь.       — …И когда Грюм сравнил меня с кучей лошадиного дерьма, Он был рядом. И знаешь что? Он заржал! Ты представляешь, взял и заржал! А я так распереживался…        — Прошу тебя, давай вернемся, я замёрзла, — кутаясь в тонкий бархатный пиджак, Вики злилась, перестав ощущать чары тепла, наложенные Регулусом.       — Да ты дослушай!       Поняв, что ещё немного и женушка брата превратится в ледышку, а Сириус убьёт его на пару с матушкой. А так как умирать молодым и красивым Регулус не планировал, то был вынужден поддаться на уговоры Виктории и вернуться в дом. Молоденькие ведьмы с кавалерами, в числе которых был Дамиан, играли в известную всем игру, загадывая друг другу желания, которые должны выполняться обоюдной, а в случае отказа игрок выбывал из игры. Последний оставшийся выбирал жертву на вечер, которая беспрекословно должна слушаться своего хозяина. Не сказать, что подобные игры ограничивались нормами морали, тем более у разбалованных детишек аристократов. В прошлом году, например, мистер Шафики сорвал девственные бутоны трёх сестер Ишик, после чего родители были вынуждены отправить дочерей, опозоривших их фамилию, в Америку, где об их позоре никто не знал.       — Часом не замерзли? — обольстительно улыбнувшись, из ниоткуда возникший Дамиан вручил Блэкам бокалы с горячим напитком. — Глинтвейн мигом вас согреет.       — Как любезно, благодарю за заботу, Дамиан.       — Все для тебя, bébé.       Обменявшись лёгкими поцелуями, Вики с Дамианом быстро нашли общую тему для разговора, покуда потерявший дар речи Регулус неуверенно переминался с ноги на ногу, стоя за их спинами. Отогревшись и вдоволь наговорившись, Вики оставила Регулуса на попечение Дамиана, дав указ, чтобы тот ни в коем случае не отходил от Блэка. Дамиан рассмеялся со слов Вики, однако слово дал, пообещав не бросать мальчишку.       — Я тебе этого не прощу, — процедил Регулус, покраснев от злости.       Вики хмыкнула, взглядом проводив спины парней. Дамиан утащил Регулуса к компании игроков, зарекшись, будто его сегодняшней жертвой станет один из Блэков. Регулуса от услышанного замутило.       — Тяните фант!       — Ты мне ещё ноги целовать будешь, малыш Блэки.       Ладонь Виктории, решившей покинуть скучный бал, перехватил высокий молодой человек. Обаятелен и красив собой, он пригласил Викторию на танец, и она не смогла отказать. От незнакомца, представившегося Мороком, сквозило тёмной энергетикой, пришедшейся Виктории по душе. За время танца они едва перебросились парой фраз. Вики чувствовала себя околдованной, не имея воли отвести взгляда от бледного лица мужчины. Глубина его тёмно-синих глаз гипнотизировала, отчего Виктория была похожа на тряпичную куклу в умелых руках мужчины. Безвольную и послушную. Холодные пальцы Морока едва касались талии Виктории, словно боясь перейти черту дозволенного. В высшем обществе было не принято танцевать с замужними дамами, однако ни один гость по какой-то неясной причине не посмел взгляда дурного бросить в их сторону. Пластичный и молчаливый, Морок был похож мифического духа, до того он не вписывался в картину счастливых гостей, встречающих новый 1980-й год.       — Благодарю за танец, Виктория. Надеюсь на нашу скорую встречу.       Склонившись в лёгком поклоне, Морок затерялся в толпе. С его уходом спал дурман, вернув Вики самообладание над собственным разумом. Обескураженная произошедшим, Вики замерла посреди зала, не замечая танцующих пар, кружившихся в вальсе перед её глазами. Она не сразу сообразила, что Морок подавлял её магию своей, поэтому она прибывала, как будто в тумане.       — Вики! — счастливая Нарцисса обняла девушку. Её румяное, чуть округлившееся лицо озарилось тёплой улыбкой.       — Острожно, тебе нельзя нервничать, — придерживая жену за талию, Люциус поглядывал по сторонам, выискивая Друэллу Блэк. Не дай Мерлин, тёща посмеет расстроить Нарциссу. — Добрый вечер, Виктория. Как поживаешь?       — Не жалуюсь, — несколько резко бросила Вики, быстро спохватившись. — Вы давно не появлялись, неужели в Италии лучше, чем в Лондоне?       — Ну что ты, не говори глупости! — Красавица Нарцисса вполне себе могла затмить первые звёзды, украсившие ночное небо. Всё-таки беременность ей шла. — Ты же знаешь, мы приняли решение первые пять месяцев провести вдали от дома и от…       — Не продолжай, — коснувшись ладони девушки, Вики сжала её в своей. — Так что, Регулус скоро станет дядей?       Нарцисса заливисто рассмеялась, прильнув к груди мужа. Их отношения с Люциусом наладились окончательно. И пусть они только учились любить друг друга, первые подвижки уже имелись. Обычно неразговорчивый Малфой непринужденно вел беседы с Викторией и Беллатрикс, на протяжении нескольких часов не отпуская ладонь жены из своей. Вики покинула общество Блэк и Малфоев, решив, что Белле с Цисси стоит побыть наедине, учитывая, сколько времени они провели в разлуке, примеру миссис Блэк последовал Люциус, найдя в лице Корбана Яксли занятного собеседника. Вики так и не удалось провести и пяти минут в одиночестве, потому что Игорь Каркаров вместе с Владимиром Долоховым утянули её за свой столик, пообещав, что от коктейлей Игоря Викторию унесёт на Луну.       — И вы здесь! — По очереди обняв Томаса Розье и Рэймонда Эйвери, Вики расцвела на глазах. — Как я рада вас видеть!              — И это взаимно, Виви! — Томас громко рассмеялся, утянув Викторию на диван. — Рассказывай, как тебе супружеская жизнь?       Вскоре к компании Пожирателей и Виктории присоединился Майкл Нотт с подносом шампанского, который он без зазрения совести украл с фуршетного стола. В отличие от двух своих друзей, Майкл помалкивал, изредка кидая на Вики робкие взгляды. Когда-то она нравилась ему в школе, и не сказать, что с того времени что-то изменилось. В тот момент, пока Игорь спаивал молодое поколение, Сириус, о котором Вики не вспоминала целый вечер, мерил шагами библиотеку, дожидаясь прихода Реддла.       — Ну что?       При виде хмурого Тома, сердце Сириуса пропустило несколько ударов. Интуиция подсказывала, что попытка Реддла пробраться в разум Виктории потерпела крах. И в принципе, Сириус не ошибся, за тем исключением, что у Реддла получилось всё, кроме одного.       — Мне жаль, — сухо произнёс мужчина.       Осунувшиеся плечи Сириуса, как олицетворение тяжкого груза на его душе.       — Что именно ты узнал? — сквозь зубы процедил Сириус, с трудом сдерживая гнев.       Том вкратце поведал Блэку, что в голове у Виктории такой же беспорядок, как в его собственной, и всё-таки ему хватило трёх минут танца, чтобы поменять мнение о девчонке в лучшую сторону. Как ни крути, слабой Вики назвать было нельзя, а Том испытывал уважение к тем, кто мог за себя постоять. К тому же он убедился в подлинности слов Фредерика о великом магическом потенциале Виктории.       — Воспоминаний нет. Их не стерли, Сириус. Их не существует.       Не поверив, Бродяга возвысил голос, упрекнув Реддла во лжи, за что бы тут же осажен. «Это твой коварный план, чтобы лишить меня главного в этой жизни! Ты забрал мою свободу! Мои мечты! Признайся мне!» — Сириус кричал, срывая гнев на том, кто действительно хотел ему помочь. На крики сбежались Пожиратели, в числе которых также была Беллатрикс. Она призывала брата к спокойствию, опасаясь того, что в будущем Том отыграется на Сириусе, позволившем себе слишком многое в этот вечер. Пребывая в гневе, он, будто не видя кузину, оттолкнул её, бросившись прочь. Рудольфус пытался вразумить Блэка, за что чуть не получил по голове. Реддл покинул мэнор, прямо сказав хозяйке бала, что вечер не задался. Вальбурга, обеспокоенная состоянием Беллатрикс, переживающей о том, как бы Сириусу боком не вышло его поведение, — поспешила найти сына, запершегося в библиотеке.       — Mon cher…       Выместив злость на мебели, Сириус нашёл когда-то припрятанный отцом виски. Миссис Блэк застала сына, успевшего в сухую осушить половину бутылки. Озлобленный и опьяневший, он встретил мать холодно, велев ей немедленно покинуть библиотеку. Вальбурга, сдержав эмоции, что далось ей нелегко, не стала срываться на сыне, явственно находящегося в невменяемом состоянии, — она напоила его отрезвляющим зельем, упрекнув в недостойном поведении.       — Объясни мне, что произошло? — присев перед сыном на корточки, Вальбурга не заботилась о подоле дорогущего платья.       — Это конец, мам… — голосом, полным горечи, прошептал Сириус, ладонями прикрыв лицо.       Мам.       Сердце Вальбурги забилось чаще, обещая вырваться из груди. В последний раз Сириус произнес слово «мам» перед отправкой в Хогвартс, и то во время ссоры. Мягко поинтересовавшись, что так сильно расстроило сына, Вальбурга едва не словила инфаркт, когда он во всём признался. Сириус сумбурно объяснил матери причину странного поведения Виктории, особо не вдаваясь в подробности. И пока Бродяга страдал, его мать без дела не сидела. Решение проблемы пришло быстро в светлую голову миссис Блэк, заверившую сына в том, что стань он Лордом Блэком, то в его руках сосредоточится не только власть и деньги, но и магия. Родовая магия. Доходчиво объяснив, что пора бы подняться на третий этаж, где собрался Совет Тринадцати, миссис Блэк посоветовала сыну говорить от сердца. Ведь сколько ни готовь речь, ни подбирай слова, складывая их в предложения, поток мыслей, сказанный от души, намного ценнее. В ораторских способностях сына Вальбурга не сомневалась, пообещав поддержать его в любом деле. И даже если Сириус не удостоится чести стать Лордом Блэком, то она в любом случае поможет вернуть невестку. Беллатрикс с Цефеем, тётушкой и опьяневшим Регулусом подпирала стенку, дожидаясь момента, когда кузен покинет малый зал. Волнуясь, Беллатрикс срывала с пальцев заусенцы, раз за разом получая нагоняй от Вальбурги, треснувшей племянницу веером по ладоням.       И пока Блэки гадали: кто же станет Лордом, — Сириус, преисполненный верой, поразил присутствующих своей речью. Затронув тему прав магов, чистоты крови, будущего и войны, Сириус сразил на повал Совет уверенностью и харизмой. Слова так и лились бешеным потоком, покуда Аззелус, Ригель, Плутон и Васат нервно ерзали в креслах. Члены Совета любу давались, какой умный и молоденький Сириус Блэк, а вещи говорит дельные. Обмолвившись о планах касательно финансов, которых на самом деле и в помине не было, — Сириус импровизировал, мастерски играя словами. Откровенно запудрив мозги Совету, он вышел с победой, номинально став новым Лордом Блэком. Старшее поколение осталось довольно решением Совета. Оставалось лишь дождаться утренней церемонии и дело с концом. Поднимая бокалы в честь нового Лорда, гости вместе с членами семьи чествовали Сириуса, поздравляя его с ново приобретённым статусом. Разочарованный Азеллус кое-как выказал Сириусу уважение, между строк намекнув, мол, кузен может на него рассчитывать в любой момент. И пока брат рвал и метал, пряча истинные эмоции за маской безразличия, Ригель был наоборот рад тому, что ответственность за семью перешла непосредственно к Сириусу — самонадеянному и зелёному, лишённого опыта в управлении.       — Ни сегодня-завтра он вляпается в проблемы, и тогда семье придется избрать нового Лорда.       Азеллус заинтересованно взглянул на младшего брата, удивившись тому, какая чудная мысль посетила Ригеля.       — Что предлагаешь?       — Начнем с малого.       Послышался перезвон бокалов, а следом за ним радостные голоса. Находясь в окружении родственников, Сириус чувствовал себя как никогда одиноким, а всё из-за того, что Вики рядом не было. Регулус объяснил брату, что Вики перебрала с алкоголем и потому отдыхает. Всё ещё злясь на брата, не удосуживавшегося признаться в поступке Арктуруса, Сириус молча отправился в их с Вики комнату, намеренно задев плечо Регулуса своим. Беллатрикс догнала брата у лестницы, завуалировано сказав, мол, Совету лучшей кандидатуры на роль Лорда Блэка не сыскать.       — Спасибо, Белль, — губами мазнув по щеке сестры, Сириус скрылся на лестнице.       — Всё наладится, — подошедшая со спины Вальбурга приобняла Беллатрикс за плечи.       — Жаль их…       — Мы справимся с этой напастью вместе, а теперь давай отправим Регулуса в постель. Мальчик явно переборщил, — миссис Блэк покачала головой, стыдливо прикрыв глаза. Её младший сын забрался на стол, принявшись читать стихи присутствующим, благо гости разбежались.       С минуту потоптавшись у двери, Сириус громко выдохнул, надавив на дверную ручку. Виктория мирно спала на боку, повернувшись лицом к окну. Юбка платья задралась, открыв взор на стройные бёдра. У Бродяги перехватило дыхание. Скинув с плеч пиджак, мужчина бесшумно подошёл к кровати, присев на самый край. Боясь потревожить и без того беспокойный сон жены, Сириус нежно касался её ладоней, на пальцах оставляя невесомые поцелуи.       — Привет, — вздрогнув, Вики одёрнула ладонь.       Сириус горько улыбнулся, надеясь, что в полумраке комнаты Виктория не видит застывшей боли в его глазах.       — Ты всё пропустила.       — Коктейли Игоря сбили меня с ног, — зевнув, Вики накрыла ладонь мужа своей, как бы говоря, я с тобой, я всё ещё я. — Знаешь, а мне нравятся твои друзья Пожиратели.       — В самом деле?       Скептически выгнув бровь, Бродяга улыбнулся уголком губ.       — Честно гриффиндорское!       Сириус медлил, не выпуская ладонь Виктории из своей. Мириться с мыслью о скорой разлуке, а Бродяга был уверен в неизбежности расставания, — было невозможно.       — Что-то произошло? — Приподнявшись на локтях, Вики скованно улыбнулась. Ей по-прежнему было нелегко оставаться наедине с мужем, которого она практически позабыла. — Я многое пропустила?..       Сириус глухо рассмеялся, умиляясь выражению лица жены.       — Ничего серьёзного, твой муж всего-то стал Лордом Блэком, — в голосе не было ни намёка на радость.       Виктория оживилась, прильнула к груди мужа, обвив руки вокруг его шеи. Сириус среагировал моментально, утянув жену к себе на колени. Он лбом прижался к её шее, губами лениво скользя по ключицам. Пальцы Виктории зарылись в волосы мужа, нагло стянув тонкую резинку, удерживающую отросшие до плеч волосы в низком хвосте на затылке.       — Выходит, — губами очертив контур подбородка, Вики уклонилась от поцелуя, дразня настырного мужа, — я стала леди Блэк?       Повалив жену на спину, Сириус навис сверху, уперев ладони в матрас кровати по бокам от головы Вики. В красках описав, как он лёгкостью сразил Совет на повал своей речью, Бродяга искренне радовался тому, что Вики его слушает, не дёргается от прикосновений и не сбегает. Она жадно внимала его словам, массируя плечи, целуя лоб и щёки. Шквал чувств нежданно нахлынул на Вики, вернув её на год назад. Она не помнила прошлого, но взгляда не могла оторвать от лица Сириуса, подсознательно зная его как облупленного. Его слова, мимика, жесты казались до боли знакомыми.       — …Ты бы видела его физиономию! Н-да, в его глазах было столько разочарования.              Поглаживая бёдра, Сириус припал к губам жены. Лёжа в постели, они медленно целовались, смакуя каждый миг.       — Плевать на Азеллуса! Поцелуй меня, Сириус, — Вики ладонями пробралась под рубашку мужа. — Поцелуй меня…       «Пока я не забыла», — конец фразы так и остался непроизнесённым вслух.