Оскверненные

Вы должны понимать, что искупления не существует. Достаточно одного плохого дня, одного плохого решения и уже не важно, что вы будете делать всю свою жизнь. Потому что когда Дьявол приходит по вашу душу, вам конец.

13 апреля 1981       — Вульнус круэнтум!       Ослепительно яркая вспышка озарила небо алым заревом, диаметром в пятнадцать ярдов пронесшись свистящим звуком, задев верхушки елей, растущих в глубине леса. Заклинание попало точно в цель, раздробив рёбра грудной клетки хищника, разинувшего пасть. Белоснежные клыки окропились кровью. Вампир не сразу почувствовал боль, рвущую его тело на части. Опустив взгляд, бессмертный хищник, загнавший несчастную жертву в ловушку, в ужасе обнаружил собственные выпотрошенные внутренности, свисающие до колен. Алые отблески в глазницах вспыхнули гневом. Носом поведя по ветру, вампир учуял запах, принадлежащий его братьям, обещающим с секунду другую прийти на подмогу. Жертва, чьи руки были прикованы к влажной, окропившейся чужой кровью земле, воспользовался моментом замешательства вампира, — телом подавшись вперёд, силой столкнув с себя тушку вампира. Раздался приглушенный женский крик. Острые ногти, испачканные в тёмной субстанции, полоснули по груди мужчины, удержав того на месте. Осев на колени, аврор, поддавшийся на уговоры подруги, находился на волоске от смерти, а всему виной неумение отказывать красивым девушкам, нуждающимся в помощи. Нащупав палочку, которую мужчина выронил при падении, он, не глядя, метнул смертельное проклятье в вампира, чьи клыки вонзились в его голень.       Удушающий крик, вызванный адской болью, подкатил к глотке, так и не слетев с обескровленных губ. Темнота ночи заполнила разум густым туманом, путая мысли. Голова кружилась под стать маггловским каруселям на весеннем фестивале, на коих он побывал прошлым летом. Тело ослабло, словно превращая кости и мышцы в желе. Утопая в пучине забвения, мужчина силился ухватиться за отголосок света, с каждым мгновением исчезающим во тьме ночи. Магия по крупицам покидала тело, умирая от яда вампира, насильно проникшего в организм. Краем уха улавливая рёв, наверняка принадлежащий ночной твари, аврор внутренне обратился к магии разума, на время сумев трансфигурировать волшебную палочку в кинжал, лезвие которого вонзилось в глотку вампира. Тяжёлая голова ударилась о землю. Теряя сознание, мужчина не был уверен в том, что у него хватило силёнок обезглавить вампира. Чьи-то холодные ладони коснулись пылающих жаром щёк мужчины, отвесив пару звонких шлепков. Острая боль овладела мозгом, распространив электрические волны вдоль тела, циркулируя, обжигая вены. Женский голос о чём-то умолял, но мужчина, ничего не соображая, не смог разобрать слов. Не помня своего имени, цели прибытия в Проклятый лес, причины, вызвавшей удушающую боль, каждый миг сводящую с ума. Веки болели. Горло жгло, как если бы жидкое золото заливали в глотку. Не то, чтобы у мужчины был опыт, но ощущения по-другому описать было нельзя.       — Вспыхни! — Огонь окутал тело вампира, убив его окончательно. — Очнись! Чёрт возьми, открой свои глаза, Дамиан!       Из горла мсга вырвалось кряхтение. Вики знала, что тащить на себе тело мужчины весом в восемьдесят килограммов у неё в жизни не получится, но и бросить она его не могла, даже если со спины приближается десяток вампиров.       — Акцио бальзам! — Наставив кончик волшебной палочки на сумку, перекинутую через плечо, Виктория левой рукой словила флакончик, вылетевший из нее. — Ну же!       Зубами откупорив флакон, Вики надавила на челюсть Дамиана двумя пальцами, влив ему в рот зелье, имеющее цветочный аромат, правда на вкус та ещё дрянь. Отбившись от вампира, намеревавшегося впиться в тонкую шею, Виктория чуть приподняла голову мужчины, дабы зелье влилось без помех, и он не подавился. Вампир взвыл, без слёз оплакивая отрубленную руку, кровь из которой хлестала широкими струями. Закашляв, Дамиан перевернулся на спину, выплёвывая сгустки крови. Тело ломило, но сознание постепенно возвращалось. Не теряя времени, Вики закинула руку Гранье-Пажеса на своё плечо и, придерживая его за торс, помогла подняться на ноги. Перед глазами плыло. Не разбирая дороги, Дамиан прислушивался к голосу Вики, подсказывающей, когда на пути встречаются коряги. Тащить на себе здорового мужика отнюдь не лёгкое дело, но Вики справилась, на бегу пуляя режущие заклинания в вампиров, по пятам преследующих двух Инквизиторов. Марс Сэйнт дал чёткое распоряжение не покидать Министерство магии из-за опасности нарваться на вампиров, оккупирующих лесное пространство южной части Лондона. Вики, предложившая Дамиану, за полтора года успевшего стать ей другом, нарушить правила. Мужчина мягко отмахнулся от предложения девушки, а как только она заикнулась, что отправится в одиночку, Гранье-Пажес, разумеется, последовал за ней, сетуя на беспечное поведение Виктории, потому как её «заскоки» обязательно выйдут им боком.       Причина отправиться в Проклятый лес была вызвана нуждой Виктории заиметь сердце и пару флакончиков крови живого мертвеца. Но разве она могла подумать, что, преследуя раненого днём ранее вампира, она вместе с Дамианом нарвётся на целую стаю, поджидающую их на ветвях деревьев. Перед отправкой на секретную миссию, о которой никому не было известно, Виктория изучила местность по картам, потому она и знала, что через пять ярдов они с Дамианом окажутся в пещере. Возможно, не будь сегодня кровавого затмения, то Вики бы не дёрнулась из Министерства. Однако упускать столь редкий случай было нельзя.       — Держись, — дыхание выходило рывками.       Силы находились на исходе. Виктория замерла, когда вампир, приземлившись на четыре конечности, оказался перед ней и полуживым Дамианом, не позволив им проникнуть внутрь тёмной пещеры. Левой рукой неумело вытащив волшебную палочку из кармана мантии, Вики едва её не выронила. Они могли бы трансгрессировать, не будь на лес наложен защитный купол, а Дамиан был бы цел и невредим. Метнув заклинание в вампира, Вики сбила его с ног. Не медля, они с Дамианом оказались в пещере, после чего Виктория грамотно и быстро наложила чары на вход, не позволяя ночным тварям оказаться внутри. Оскалившись, вампир ладонью треснул по невидимому щиту, мерцающему в свете полной луны. Без доли страха всматриваясь в глазные яблоки, налитые кровью, Виктория скривила губы в победоносной усмешке, медленно попятившись назад.       — Ты, — острый ноготь царапнул щит, — умрёшь. Он, — утробный голос доносился эхом, — умрёт.       За считанные секунды за спиной вампира, прижимавшего к груди изувеченную руку, выстроились тени. Красные щелки глаз мерцали во тьме алым.       — Где мы? — языком пройдясь по пересохшим губам, Дамиан попытался приоткрыть веки, но организм был слишком истощён.       Вспомнив о раненом друге, Виктория метнулась в его сторону. Лёжа на холодной земле, ещё твёрдой от минувшей зимы, Дамиан дышал часто, чувствуя, как жжёт глотку. Яд вампира распространялся по организму быстро, и если бы не зелье Виктории, то вполне возможно, что на месте Дамиана оказался бы его хладный труп.       — Береги силы, — хрипло прошептала Виктория, из чехла, висящего на правом бедре, достав осколок зеркала. — Регулус! Регулус, ответь! Регулус, я знаю, что ты слышишь!       Тишина легла на пещеру, прерываемая частыми вздохами обоих Инквизиторов. Ногтем постучав по зеркальной поверхности, Вики закусила нижнюю губу, сорвав тонкую кожицу. Регулус, оставшийся в Министерстве без объяснений, наверняка прождал Викторию, пока не понял, что её след простыл.       — Да, слышу! — знакомый голос сквозил сарказмом. — Могла бы и сказать, что ушла. Я, как дурак торчу, жду её, переживаю. Ладно, не переживаю… Переживать надо тем, Тори, кто остаётся с тобой наедине…       — Замолкни! — глянув на открытую рану на ноге Дамиана, Вики громко сглотнула. — Отбрось шутки в сторону и выслушай меня очень внимательно.       Регулус по голосу понял, что случилось нечто неладное.       — Где ты?       — Мы в Проклятом лесу.       — Мы? Тебе же сказали не высовываться? Ты окружена? Трансгрессировать сможешь?       — Помедли, — пальцы Виктории окропились тёмной субстанцией, вытекающей из раны на голени Дамиана. — Ты, главное, не волнуйся…       — Что ты натворила, Тори? — безжизненно протянул Блэк.       Дамиан дышал натужно, не различая сон и явь, не чувствуя ничего, кроме боли, жгущей его тело изнутри.       — Что делать, если в организм попал яд от клыков вампира? Рана неглубокая, но рваная. Вместе с кровью вытекает нечто тёмное, думаю, что это нечто скверна или что-то похожее на неё.       Регулус молчал какое-то время.       — Тори, считай, он мертвец. Беги, пока не он обратился и не прикончил тебя, слышишь? Беги!       Плотно поджав губы, Вики взглянула на Дамиана. На его лбу выступила испарина, струйками пота стекающая по щекам. Губы побелели вместе с кожей. Она бы его не бросила, как бы не был мал процент на спасение. Окровавленными пальцами сжимая осколок зеркала, Вики вглядывалась в мутное отражение.       — Хорошо, задам вопрос по-другому: что делать, если этот кто-то Дамиан?       Шумно выдохнув, Регулус сдержался. Нельзя было тратить время на ругань, потому Блэк принялся тараторить. Спасти Дамиана без помощи лекарей было невозможно, но продлить минуты, а то и часы его жизни, вполне себе реально. Счастье француза, года три назад решившего задержать в Лондоне, чтобы доказать отцу, что он не пальцем деланный, — заключалось в том, что Вики была подкована в зельях, а плюсом ко всему носила с собой пузырьки с зельями.       «Мало ли, когда на тебя нападут вампиры».       — Я не помню! Чёрт! Мерлин! — паника заполонила разум.       Зубами срывая кожу с губ, Вики старалась не поддаваться панике, но было сложно, учитывая, что под боком тело Дамиана издавало кряхтение. Регулус, диктующий ингредиенты зелья, способного замедлить процесс распространения яда, забыл главный ингредиент.       — Думай быстрее, если не хочешь, чтобы твой любимый не переехал жить на кладбище! — подгоняя Регулуса, Вики влажной тряпкой пыталась сбить жар. — Не тормози!       — Любимый? — шевельнувшись, Дамиан с трудом разомкнул губы.       Стоило услышать лишённый эмоций голос мужчины, как осознание само собой снизошло на светлую головушку Регулуса.       — Можжевельник! Добавь можжевельник! — до побелевших костяшек сжимая осколок в ладонях, Регулус ожидал ответа. — Тори, ты меня слышишь?       — Не верещи!       Сегодня удача была на стороне Гарнье-Пажеса. На тряпочку кроша тёмно-зеленые побеги, Вики голыми руками смешивала ингредиенты, мало-помалу получая густую субстанцию, кою с трудом удалось пропихнуть в узкий флакон.       — Я любимый… Чей я любимый?       Встряхнув склянку, Вики огляделась, не сумев взглядом зацепиться за что-то, что могло вытащить самодельную мазь из флакона. Двумя пальцами поддев мазь, Вики толстым слоем нанесла её на рану Дамиана, сверху приложив лист водяной травы. Дамиан издал приглушённый стон.       — Заткнись!       — Умолкни!       В один голос воскликнули Блэки, после чего Дамиан затих. Убедившись в том, что Вики справилась с поставленной задачей, Регулус на свой страх и риск поспешил к Грюму. Виктория с Дамианом больше сорока минут добровольно находились в заложниках, и лишь чары, наложенные Викторией, разделяли Инквизиторов от верной смерти. Аластор и Марс, оказавшиеся в кабинете управляющего мракобррчиским отделом, сорвали гнев на гонце. Грюм не особо жаловал Блэка, а узнав, что его подружка вместе с его подопечным отправилась в лес, прекрасно зная о вампирах, он озверел. За грудки схватив и без того перепуганного парнишку, Аластор едва удержался от рукоприкладства. Марс вихрем вылетел из кабинета друга, отправившись с верными людьми на выручку к Виктории.              — Клянусь, я не знал!       Тяжёлым взглядом смерив Блэка, Аластор сквозь зубы процедил ругательство на языке, который Регулус при всех своих талантах разобрать не смог. В грудь оттолкнув парня, Грюм на ходу накинул мантию, покидая опустевший кабинет.       — Учти, Блэк, если с Дамианом и девчонкой Флимонта что-то случится… — испустив свистящий вздох, мужчина сжал челюсти. — Пеняй на себя.       Вспыхнув, подобно огоньку на фитиле свечи, Регулус в два шага сократил расстояние, притеснив Аластора к дверному косяку.       — Думаешь, я бы её отпустил, если бы знал, куда она собралась? — жесткость в голосе Регулуса вполне себе могла прорезать пространство. — И если с кого-то спрашивать, то с тебя, ты ведь у нас главный, Грюм.       Наградив мракоборца уничтожающим взглядом, Регулус двинулся вон из кабинета, но не успел он шагу ступить, как голос Аластора, подобно пули, выпущенной из револьвера, нашёл свою цель.       — Да, ты бы её не отпустил, Блэк, ты отправился бы следом.       Регулус оставил реплику мужчины без внимания, вместе с ним, нога в ногу отправившись в атриум. Вместе с Марсом и Адрианом Эвансом Регулус трансгрессировал в Проклятый лес. Предварительно наложив на себя чары невидимости, дабы не нарваться на вампиров, Регулус взмахнул волшебной палочкой, вызвав огонёк небесного цвета. Аластор оглядел мужчин и, подняв правую руку вверх, сжал пальцы в кулак, что означало — «Бьём на поражение». Несмотря на зверства вампиров, нападающих не только на магов, но и на не-магов, министерство магии не предпринимало никаких попыток, чтобы приструнить тех, кто вздумал сеять смуту в Великобритании. Гарольд Минчум, опираясь на собственную интуицию, свято верил в то, что за нападениями вампиров стоит звено посущественнее. Под подозрением одного только Министра находился Лорд Волан-де-Морт, который год не предпринимающий ни единой попытки, чтобы узурпировать власть Министра магии. Гарольд, словно дракон из детской сказки чах над златом, боясь того, что в скором времени его власти придёт конец. Аластор, как и многие другие работники Министерства, не был согласен с решением Гарольда — ждать маны небесной, однако толком возразить не мог, зная, как Министр любит избавляться от груза, усложняющего его жизнь. Смерти Грюм не боялся, а вот ссылки — да. Он любил свою страну и был готов мириться с зловредным алчным Гарольдом, чтобы в будущем быть причастным к лучшему миру, не знающему горя войны.       — …Прости меня, я не хотел… — находясь в предобморочном состояние, Дамиан не отдавал отчёт тому, какие слова срываются с его бледных губ. — Мама, прости меня, мне так жаль…       Битый час предпринимая попытки сбить жар, овладевший телом Дамиана, Виктория шептала простецкое заклинание, вызывающее прохладу, — которое знал каждый второкурсник в Хогвартсе. Больше часа проведя в пещере, защищённой лишь щитовыми чарами, кои вампиры пытались разрушить физической силой, Вики задавался вопросом: а не попадут ли вампиры внутрь другим путём? Покосившись в темноту пещеры, тускло освещаемую огоньком Люмус, Виктория громко сглотнула. Она может заживо спалить вампиров, но не сможет сражаться и защищать Дамиана.       — Bebe, — хрипло прошептал мужчина, с трудом разлепив веки. Кровь, попавшая на лицо, присохла к ресницам, стягивая кожу глаз. — Ты тут?       — Да, — также тихо отозвалась Виктория, тыльной стороной ладони коснувшись лба Дамиана.       — Хорошо, — грудь Дамиана опадала с мелкими выдохами. — Мне страшно умирать в одиночку. Думаешь, будет больно?       Он выдавил из себя улыбку. Кровь заполнила рот, окрасив когда-то белоснежные зубы. Вики помогла Дамиану перевернуться на бок, чтобы он не захлебнулся. Кашляя, Гранье-Пажес приподнялся на локтях, успев привыкнуть к нестерпимой боли, ни на миг не отступающей.       — Ты не умрёшь, — упрямо твердила Виктория, вглядываясь в силуэт вампира, пытающегося разрушить щитовой барьер. — Скоро придёт Регулус, он спасёт тебя. Спасёт нас, — на выдохе сорвалось с губ.       Колюче рассмеявшись, Дамиан пожалел о том, что открыл рот. Невидимая рука сдавила глотку, лишая возможности дышать полной грудью.       — Возьми меня за руку, — нащупав ладонь Вики, крепко сжимавшую волшебную палочку, Дамиан прикрыл веки. — Можно тебя попросить об одолжение, bebe?       — Конечно, — отложив палочку, Вики сжала ладонь Дамиана в своей.       — Подари мне прощальный поцелуй…       Дернувшись, как от пощечины, Вики нахмурилась.       — Если ты в силах шутить, значит, ещё ничего не потеряно, — отведя прилипшие ко лбу пряди от лица, Вики с ужасом обнаружила, как струйка потемневшей крови вытекает изо рта мужчины. — Не отключайся.       Цепляясь за голос девушки, в прошлом году ставшей подругой, Дамиан честно старался не покидать её, находясь в сознании. Его дружба с Викторией началась неожиданно, сразу после того, как Регулус, перебрав с алкоголем, спьяну поделился секретом с Дамианом, когда они после смены в Министерстве заглянули в маггловский бар. Следующим утром Гранье-Пажес подсел к Виктории за завтраком в столовой, примыкающей к мракоборческому отделу, искренне выказав сочувствие. В тот день досталось не только болтливому Регулусу, разболтавшему о проблемах в отношениях Сириуса и Виктории, но также прилетело Дамиану. Он по сей день помнил ненавистный запах горохового супа, пропитавшего его волосы. А затем, слово за слово, и вот они втроём попивают пиво в баре, травя байки о школьной жизни. Дамиан, как и раньше, отпускал двусмысленные комплименты в адрес Виктории, чем не раз провоцировал ревность Регулуса, который год страдающего от неразделенной любви к любвеобильному французу. Дамиан побывал в кровати многих мисс и миссис, о чём часто судачили колонки светской хроники в Ежедневном пророке, мозоля глаза Блэку-младшему. Вики не раз пыталась свести друга с Регулусом, которого она, не кривя душой, могла назвать братом, вторым после Джеймса. И всё-таки Дамиан не стремился к серьёзным отношениям, намерено обходя Регулуса стороной, потому как знал: с Блэком не обойдётся парой встреч, Регулус захочет большего.       — Я не шучу, — хриплый смешок слетел с губ, потонув в шумном дыхание. — Хочу умереть, получив твоё благословение.       Вики невесело улыбнулась.       Дамиан искренне верил в её безгреховность, не раз называя святой девой, что по правде являлось грязной ложью. За год Вики перебила с десяток вампиров, бровью не поведя, когда режущим проклятьем сносила им головы с плеч. Порой стоя под струями горячей воды, Вики щёткой оттирала кровь мертвецов, чей запах въелся в кожу. Она не чувствовала вины за содеянное, как и не мучилась кошмарами лицами тех, чьи жизни оборвала. Виктория, как и Регулус, придерживалась того мнения, что смерть во время войны благородна. И несмотря на странную дружбу трёх мракоборцев, Дамиан придерживался политики — добро не должно сеять зло. Сколько бы раз Виктория не появлялась в Министерстве перепачканная кровью, Гранье-Пажес упорно не видел смерти за её плечами. Для него она была святой.       — Тише, береги силы, — медля, Виктория прижалась ко лбу Дамиана сухими губами, чувствуя, как пылает его кожа.       — Теперь и умереть не страшно…       — Дами, — по привычке закусив нижнюю губу, Вики сдерживала слёзы, так не вовремя застилавшие глаза. Головой она понимала, что жизнь её друга висит на волоске, но вот отпустить она не могла. Не смела. — Не отключайся…       Медленно текущие минуты измерялись в часах, до того они казались застывшими. Видя первые трещины на единственном препятствие, сдерживающим вампиров, Вики, не глядя, нашла волшебную палочку. Затаив дыхание, она глядела на то, как скалится вампир, которого она изувечила, — разрушая то единственное, что было способно спасти её и раненого Дамиана, покуда мракоборцы не явятся на помощь. Секунда. Одна, другая. Барьер спал. Расправив плечи, вампир втянул воздух через расширенные от запаха крови ноздри, скалясь.       — Здесь пахнет смертью, — казалось, будто каждое слово скребло по глотке, даваясь с трудом. — Ты умрёшь, ведьма.       Вики могла бы зажмуриться, но она продолжила глядеть смерти в лицо, прекрасно зная, что от стаи вампиров, выстроившихся в ряд за своим лидером, ей не отбиться. Вампир подступал медленно, будто боялся того, что девчонка от страха спятит, сконцентрировав последние силы на заклинание. Крадучись, мертвец опустился на целую руку, принюхавшись.       — Ты пахнешь, как он, ведьма.       Смрадное дыхание вызвало жжение в глазах.       — Убьёшь меня? — с неким ехидством в голосе спросила Вики, наперед зная, что вампир не оставит её в живых.       — Ты убила моих людей. Он убил моих людей.       Ногтем указательного пальца проведя по перепачканной в крови щеки девушки, вампир издал нечто похожее на глухой звук, как если бы человек удовлетворённо хмыкнул. Крепче сжимая палочку в ладони, Вики ждала удобного случая. Живой ей не выбраться, это и дураку понятно, но напоследок она прихватит одного из мертвецов. Уперев кончик палочки в глотку вампира, Виктория ощутила, как хватка Дамиана ослабла. В пещере сделалось в разы холоднее. Безжизненными глазами взирая в лицо мужчины, чья голова покоилась на коленях Виктории, вампир прошептал:       — Мёртв.       Вики опустила взгляд, и этой доли секунды с лихвой хватило, чтобы ночная тварь вывернула запястье девушки. Блэк вскрикнула, но пальцы не разжала. Вампир выбил палочку из руки Виктории, головой приложив её к камню. Кровь тут же хлынула из открытой раны, тонкими струями залив правую часть лица.       — Сдохни, ведьма.       Только он хотел замахнуться, как ядовито-изумрудные вспышки отвлекли его внимание от женской шеи. Корпусом подавшись вперёд, Вики сбила отвлекшегося вампира ударом лба. Она вскочила на ноги, наставив на него палочку. Мертвец, слыша возню, поднял руку, как бы сдаваясь. Вики была готова забрать ещё одну жизнь, не представляющую для неё ценности, как память услужливо подсунула воспоминание когда-то прожитого дня в родном доме на улице Кроукворте.

      Флешбэк.

Март, 1975

      «— Как я пойму, что враг недостоин смерти?       Высокая женщина мерила шагами комнату, раз на раз отвечая на вопросы Виктории, которой только волю дай открыть рот.       — Не каждый достоин смерти, как и не каждый достоин жизни. Вопрос лишь в том, что повлечет за собой смерть того, кто стоит на твоём пути, пташка.       Губы Морганы дрогнули в улыбке. Несложно было догадаться, что Виктория ни черта не поняла, однако пока шестеренки в её мозгу будут крутиться, у Ле Фэй появится парочка минут перевести дух».              Если в прошлом Вики действительно не поняла того, что до неё пыталась донести Моргана, то сейчас же осознание быстро подобралось со спины, шепча о милосердии. Если она убьёт представителя одной из стаи вампиров, которого можно было определить по наличию амулета на груди, то прольётся море крови, но если она позволит ему уйти, то вполне возможно, что появится шанс провести переговоры. Опустив палочку, Вики кивнула в темноту пещеры.       — Уходи.       Вампир озадаченно взглянул на девушку, ожидая подвоха.       — Там мои люди, я не брошу их.       — Значит, ты умрёшь, — не спуская взгляда с мертвеца, Виктория слышала знакомые голоса. — Беги.       Вики моргнула, не обнаружив вампира, минутой назад готового отнять её жизнь, высосав кровь до последней капли. Она облегченно выдохнула. Одна из опасностей миновала. Опустившись на колени перед Дамианом, Вики ухом прижалась к его груди, не веря словам вампира. Сердце билось, пусть и с отрывом.       — Виктория!       Резко обернувшись на возникшего в проёме пещеры мужчину, Вики ощутила, как страх медленно покидает её.       — Ты ранена? — ладонями коснувшись лица Вики, мужчина губами прижался к её виску, не найдя видимых повреждений. — Чёрт же тебя потянул!       — Как ты узнал?       Вопрос Вики прозвучал глухо.       — Брат подсабил, — целуя перепачканные в крови пальцы жены, Сириус благодарил Мерлина за то, что он сохранил жизнь Виктории.       — Ему нужна помощь.       — Плевать мне на этого ублюдка! Вставай, надо уходить, становится небезопасно.       Рывком потянув Вики за ладонь, Сириус потащил её к выходу, отдавая распоряжение Каркарову прикрыть его со спины.       — Я не брошу его!       Вики провела достаточное количество времени в спортзале, однако Бродяга оказался сильнее неё и куда более упрямее.       — Ты не бросишь, а я ещё как!       — Хватит! Отпусти меня!       Не придумав ничего лучше, как укусить мужа за ладонь, Вики ногами упёрлась в землю. Сириус разжал пальцы, выпустив ладонь Виктории, бросившейся обратно в пещеру. Выкрикивая её имя, Сириус бегом поспешил за ней следом, сумев поймать на входе. Обхватив жену поперёк тела, он был готов увести её из леса силой, если потребуется.       — …Я не пойду без него! Отпусти меня, отпусти!       Рывком развернув Вики лицом к себе, Сириус до боли сжал пальцы на её плечах, встряхнув как следует. Его раздражало то, что Вики не только игнорировала инстинкт самосохранения, а также смеялась смерти в лицо, будто пробуя удачу на прочность.       — Заткнись! — взглянув на Игоря, показавшего три пальца, Сириус затолкал жену в пещеру. — Через минуту тут окажутся мракоборцы, они спасут твоего дружка. Но у тебя есть выбор: отправиться со мной или…       — Я останусь. — В ту же секунду запал Сириуса сгинул в никуда. — Уходи, я буду в безопасности.       Покачав головой, Блэк отступил на шаг. Он до дрожи в пальцах желал прижать Вики к своей груди, пальцами зарыться в каскад чернильных прядей, носом уловить запах меда и яблок, ощутить её губы на своих, но знал: Виктория не одобрит его порыва. Не так давно, через неделю после наступившего 1980-го года, Сириус покинул родной домой, с вещами перебравшись в квартиру, кою ещё в Хогвартсе купил для себя и Виктории. Из дома Сириуса никто не гнал, но он физически не мог оставаться на одной территории с Викторией, зная, как её воротит от него. Виктория забыла о муже на следующий день после того, как он стал новым Лордом Блэком, и с тех пор не подпускала его близко, держалась на расстоянии, а порой и вовсе придумывала нелепые отмазки, только бы не оставаться наедине. Сириус помнил, с каким рвением он зачитывался до ночи в библиотеке, преследуемый единственной мыслью: найти шанс, возможность исправить то, что натворил Арктурус. Сколько бы Сириус не засиживался, не искал помощи в старинных фолиантах, как итог — ни одной зацепки. На худой конец, Блэк был готов обратиться за помощью к родовой магии, но и она, как следствие, не дала плодов. Древнее заклятие Арктуруса, не имеющего ни одной сноски в старинных книгах, имело нерушимое свойство, во всяком случае, этой мысли придерживался Том Реддл. Однако то, что можно создать, можно и разрушить, — что и намеревался сделать Сириус, дабы вернуть любимую жену, стоящую в объятиях другого мужчины.       — Пора.       Игорь дёрнул застывшего на месте Сириуса за рукав мантии, дав понять, что совсем скоро нагрянет отряд мракоборцев, который возглавлял прославленный Аластор Грюм. Блэк запоздало кивнул, всматриваясь в темноту леса. Не напрягаясь, он отчётливо видел лицо Виктории, её лёгкую улыбку, вызванную присутствием Марса Сэйнта. Как не прискорбно, с ним она чувствовала себя в безопасности, в сравнение с Сириусом.       — Я высеку тебя розгами. — Марс крепко обнимал Вики, ладонями скользя по её взлохмаченным волосам. — Ты в порядке?       — Относительно, — в тени деревьев заметив знакомый силуэт, Вики опустила голову на плечо Марса, не чувствуя за собой вины. — Забери меня отсюда.       — Глупая девчонка.

***

      Горячие капли воды ударялись о костлявые плечи, тонкими струями стекая по узкой спине. Усилив напор воды, Виктория запрокинула голову, ладонями стирая с лица засохшие пятна чужой крови. Запах мертвецов, коих она убила сегодняшней ночью, въелся в кожу, в волосы, словно напоминание об отнятых жизнях, ей не принадлежащих. Впервые Виктория испачкала руки в чужой крови в день выпускного, когда по просьбе Арона забрала его жизнь, подарив вечный покой. Она оказала ему милость, о которой он мечтать не смел, но, закрывая глаза, Вики помнила те ощущения, когда она вонзила кол в грудную клетку Арона, забрав его бессмертную жизнь. Второе убийство случилось на одном из первых заданий: Виктория вместе с мракоборцами отправилась на помощь магам, живущих в деревне Лорирэй, когда на них напали вампиры. Пусть и маги, но в основном старики и старухи, вынужденные жить на отшибе магического Лондона из-за нехватки денег, которые государство не спешило выплатить в качестве пенсии, хотя по закону было обязано. Когда напали вампиры, разгромив деревню, люди принялись спасать свои пусть и скромные, но пожитки. Марс приказал Виктории держаться рядом, но она не смогла остаться безучастной, видя, как вампир набросился на старика, разинув пасть. Действуя будто на автомате, Вики использовала режущие чары, одним махом волшебной палочки отделив голову вампира от его туловища. С округлившимися от увиденного глазами Виктория наблюдала, как отсеченная от тела голова вампира покатилась по земле, оставляя за собой кровавый след.       Вики не единожды пыталась убедить себя в том, что действовала во блага, и не убей она вампира, то он бы не пощадил ни бедного старика, ни её саму, но и отрицать того, что убийство далось ей легко с технической точки зрения, Вики также не спешила. Порой она просыпалась от до ужаса реалистичных снов, выкрикивала нечто нечленораздельное, моля о прощении, но наяву Виктория не испытывала чувства вины или стыда. Они не были кошмарами, потому в кошмарах ей являлся пустой гроб и тихий голос, который она не могла узнать, как бы не старалась. Марс, как и Аластор, частенько повторял одну фразу, которая засела в голове Вики, словно раз за разом оправдывая её действия: «На войне нет места героям и злодеям, каждый из нас воин, просто мы сражаемся ни за одно и тоже». Тем не менее, сегодняшней ночью она проявила милосердие, отпустив предводителя одного из кланов вампиров, который вместе со своими людьми обосновался в Проклятом лесу. Доложи она Министерству о вожаке вампиров, по сей день совершающего набеги на магические деревни, то Гарольд Минчум непременно бы приказал поймать и допросить вампира, вытянув ответы из него силой. Как и многие другие, Гарольд был уверен, что Лорд Волан-де-Морт отдаёт приказы низшим существам, и он же ими руководит, потому как мечтает поработить страну, а вместе с ней и её жителей. Пропагандируя причастность Волан-де-Морта к нестабильной ситуации в стране, Гарольд Минчум желал подольше задержать у власти, реализовав планы, способные усовершенствовать жизнь в Магической Великобритании, — по его мнению.       Побег Грин-де-Вальда из Нумерганда пару лет назад украсил многие заголовки газет, но так как тёмный маг находился в подполье, о нём позабыли многие. Вернее сказать, люди надеялись, что Геллерт Грин-де-Вальд более не даст о себе знать, ведь проблем, а вместе с ними и злодеев в мире хватало. Однако же были и те, кто помнил, как с подачи Грин-де-Вальда Франция — мать Европы, горела в Адском пламени, и потому мракоборцы находились наготове, а с ними и Дамиан Гранье-Пажес, должный вернуться на родину завтрашним утром. Гарольду Минчуму можно было отдать должное: он не жалел средств на мракоборческий центр и Святое Мунго, что влекло за собой новые пени, наложенные на мирное население. За последние пару лет, которые Гарольд находился у власти, мракоборцев в Великобритании стало раза в полтора больше, а вместе с ними увеличились и затраты. Пресса не распространялась о финансовых проблемах Британии, но Виктория, практически круглые сутки находясь в Министерстве магии, знала о том, что полгода назад Гарольд Минчум, лицо Британии, взял новый кредит у Европы, не выплатив старый. Помощники министра не единожды пытались донести до его светлой головы, мол, кредит — не выход, к сожалению, уговоры не дали своих плодов, так как решающее слово оставалось за Гарольдом. Об этом Виктория узнала не так давно, когда поджидала отца, засидевшегося в кабинете Марса Сэйнта вместе с Аластором Грюмом и Джеймсом.       Как ни странно, но отношения Вики с отцом не улучшились даже с тем условием, что как такового брака с Сириусом Блэком не существовало, во всяком случае, для Вики, не помнившей годы из своего прошлого, связанные с Сириусом. Мистеру Поттеру было известно о положении дочери, но по какой-то причине он не торопился выйти с ней на контакт, продолжая избегать в Министерстве. А повод для разговора с отцом у Виктории имелся: прошлым вечером, встретившись с Лили, Вики узнала весьма интересную информацию о болезни Юфимии Поттер, чей документ с историей болезни Лили обнаружила, прибирая в архиве. Ей как целителю показался странным факт того, что, болея драконьей оспой, Юфимия Поттер на постоянной основе принимала травяной отрав, сваренный на рябине и чешуе дракона, потому как два этих компонента не имели лечебных свойств, а уж если их объединить вместе, то получался едва ли не коктейль Молотова. Об этом Лили Поттер рассказала подруге в тот же вечер, встретившись с ней в баре Три метлы. Лили привела достаточно доводов, из-за которых Виктория усомнилась в том, что её мать умерла от болезни. Мистер Поттер не афишировал болезнь жены, но бабка Ирма обмолвилась парой слов после похорон, заверив, что Юфимии невозможно повезло, ведь драконья оспа убивает быстро, а она продержалась чуть больше трёх лет.       Покинув душевую кабинку, Виктория перекинула влажные волосы за спину, накинув на плечи банное полотенце. Босиком идя по мраморной плитке, местами побитой, Вики пыталась вспомнить, в котором часу начинался рабочий день её отца. Взглянув на настенные часы, девушка присвистнула. В душе она провела чуть больше часа, но быстротечность времени не заметила, думая и вспоминая. Ладонью проведя по запотевшему зеркалу, Вики скинула полотенце. Отмыть чужую кровь с лица и тела ей удалось, а вот выглядеть свежо и бодро не получилось, что в принципе не удивительно при её-то графике работы, в который такое понятие как «сон» просто-напросто не входило, и потому Вики без стыда грешила ободряющими зельями, практически плюя на своё здоровье. Нагая Виктория всматривалась своё отражение, с трудом себя узнавая. От той беззаботной девчушки с двумя косами не осталось и следа, лишь блеклая тень с тёмными волосами, напоминающая о том, что когда-то Вики выглядела здоровой и вполне себе счастливой, сейчас же нелепо. Исцарапанными пальцами пробежавшись по выпирающим ключицам, а затем по рёбрам, Вики шумно выдохнула. Её никогда не устраивала собственная внешность, однако она научилась принимать её как должное, а Белла помогала скрывать недостатки, явно бросающиеся в глаза.       «Я любил тебя всякой. Люблю и сейчас, вот только это не взаимно…»       Виктория мотнула головой, гоня прочь слова Сириуса, так некстати напомнивших о его существовании. Ей было жаль его время, которые он так бездарно тратил на то, чтобы вернуть потерянные воспоминания. Сотня ритуалов, склянок с зельями, легилименция. Сириус был одержим «возвращением Виктории» и потому не видел её нежелание «возвращаться». Не помня прошлой жизни, Вики вполне себе неплохо жила в Блэк-мэноре, находясь на короткой ноге с хозяйкой дома. Поначалу она действительно собиралась покинуть дом Сириуса, так как сие решение казалось единственно верным в сложившиеся ситуации, но миссис Блэк не позволила этому произойти. Привязавшись и полюбив сиротку при живом отце, Вальбурга относилась к Вики как к дочери, когда-то умершей в её утробе. Порой, закрывая глаза, Вальбурга представляла, как её дитя, имя которой должно было стать — Дева, бегает по саду Блэк-мэнора, как собирает цветы, как смеётся, как взрослеет. В один из страшных дней своей жизни, когда произошёл выкидыш, Вальбурга узнала о порочной связи своего мужа с Мари Баффо, бесстыдно лёгшую под Ориона ради пары золотых в кармане. Так и не сумев простить мужа, миссис Блэк более не ложилась с Орионом в постель, во всяком случае, по своей воли. Она могла бы простить ему измену, но не смерть невинного дитя. Вальбурга многое рассказала Виктории о своём прошлом, не желая ей подобной судьбы, как и не желала расставаться с дочерью Флимонта Поттера. А совсем скоро дом покинул Сириус, только бы не смущать своим присутствием Викторию — жену, которая его не любила.       Позади раздался кашель, искусственно вызванный, дабы привлечь внимание девушки, не удосужившийся одеться.       — Как много ты увидел?       Через плечо взглянув на спину мужчины, явно нервировавшего, Виктория хмыкнула, находя сию ситуацию смешной: её начальник тупит взгляд и дрожит, пока она обнажённая стоит в пяти метрах от него. Раз позволив себе заглянуть в мысли Сэйнта, Вики увидела достаточно картинок, связанных с ней, чтобы убедиться в том, что Марс неровно дышит в отношении неё. Вики как-то пыталась спровоцировать его, однако мужчина не поддался на провокации девчонки, шутки ради решившей узнать, сколько времени потребуется Сэйнту — великому Инквизитору, чтобы пасть перед её чарами. Они с Питером даже умудрились заключить спор, победу в котором одержал Хвост.       — Должен ли я отвечать? — кашлянув в кулак, Марс чуть дёрнулся влево, но не обернулся, хотя очень хотелось.       Послышался приглушённый смешок, который заглушили хлюпающие об пол шаги. Чувствуя приближение Виктории, Марс втянул грудью воздух, задержав его в лёгких. Он прикрыл глаза, хотя должен был, обязан в ту же секунду покинуть ванную комнату, как только увидел, что помещение занято. Марс солгал бы, сказав, что не видел красоту обнажённого тела Виктории, не сразу заметившей его присутствия. Сэйнт умел брать чувства под контроль, подавляя их, но рядом с Викторией, оставаясь с ней наедине, не мог отрицать того, что его влечёт к ней. К той самой девчонки, что в пять лет сидела на его коленях, а в двадцать один рубила головы вампиров, жестоко и безжалостно. Сильная, умная, независимая, но излишне спесивая Виктория не могла не восхищать, а уж её навыкам в магии позавидовал бы сам Фламель. Подобных Виктории женщин Марс в своей жизни не встречал, и потому сопротивляться влечению, подавлять чувства — своего рода пытка для того, кто влюблён, а он бы в неё влюблён, хоть и отрицал.       — Твой любой вопрос взамен на мой, — стоя за спиной мужчины, Виктория не касалась его, лишь шёпотом опаляла мочку уха. — Ну же, Сэйнт, не разочаровывай меня. Брось, я знаю, какие вопросы мучают тебя по ночам.       Не открывая глаз, мужчина снял с плеч мантию и, обернувшись, набросил её на плечи Виктории. Как бы не хотелось, он не мог себе позволить глядеть на жену другого мужчины. Да и Сириус Блэк, периодически отшивающийся у Министерства в ожидании Виктории, не раз давал понять Марсу, чем чреваты его томные вздохи при взгляде на Викторию, до сих являющуюся миссис Блэк, леди Блэк.       — Ты говорила о расторжении брака, — мужчина помедлил, слыша шелест мантии. — Ты действительно хочешь расторгнуть брак со своим мужем?       На слове «муж» Вики поморщилась, раздражённо закатив глаза. Как бы друзья и родные не пытались напомнить ей о Сириусе, о их великой любви, память к Вики не возвращалась, зато гнев рос. Сириус был для неё не просто чужим, но и Пожирателем. Убийцей. Предателем страны и чести. Мальчишкой, шедшим по кровавой дорожке. При взгляде на сына Вальбурги Вики мутило, как и от тыквенного сока, который она с детства не любила.       — Говорила Питеру, думая, что мы одни, а оказалось, что он проболтался тебе.       — Он не, — Марс прикусил язык, зажмурившись. — Он не говорил, я проходил мимо и…       — Оу, ты прошёл мимо столовой, в которой не бываешь, как мило, — Виктория цокнула, порицая Марса за враньё.       — Я искал тебя, довольна? — сжав пальцы в кулаки, мужчина фыркнул. Так легко попался на лжи. — И вдруг услышал ваш разговор, не более.       — Хотела и хочу, но Визенгамот не позволит. Сам знаешь, в нашем мире брак считается расторгнутым, когда один из супругов мёртв. Я планирую жить долго, думаю, и Блэк придерживается той же позиции.       — Он хочет вернуть тебя, — с горечью проронил Марс, опустив голову.       — Он хочет свою жену, а я понятия не имею, что это была за девушка. — Подступив, Виктория ладонью коснулась лица мужчины, приподняв его за подбородок, тем самым вынудив его смотреть ей в глаза. — Блэк полагает, ритуалами и зельями он сможет вернуть то, что когда-то нас объединяло. Глупо с его стороны, ведь проклятье, созданное настолько древним магом, разрушить нельзя, если, конечно, не знать подводных камней.       Марс вопросительно выгнул бровь, не имея воли отвести ладонь Виктории от своего лица. Её прикосновения приносили удовольствие, а лишать себя крохи блаженства Марс не спешил, смакуя каждый миг их близости. Год назад признавшись самому себе в том, что в глубине души Марс питает толику нежных чувств к миссис Блэк, он избегал её, пытаясь убить в себе те неправильные чувства, которые вскоре взяли вверх.       — Ты можешь исправить то, что сделал древний предок Блэка?       Смахнув влажные пряди волос, прилипшие к лицу Виктории, Марс сократил между ними те несчастные дюймы. Его дыхание оседало на её кожу, а он чувствовал запах крови, принадлежащий мертвецам. Носом коснувшись щеки девушки, Марс издал приглушённый стон, больше похожий на рык.       — Возможно, — хрипло прошептала Виктория, прикрыв глаза. Она желала того, чтобы Марс перестал сдерживаться, но слишком правильный, он подновлял свои тайные желания, преследующие его в ночи. — Пытаться я не стану.       Пораженный словами Виктории, Сэйнт разинул рот, в замешательстве мотнув головой. Излишне самонадеянно рассчитывать, что из большой любви к нему Виктория не желала возвращаться к прошлому, однако Марс позволил себе сию глупость, на какое-то мгновение решив, будто Вики влюблена в него. Безусловно, Марс был ей симпатичен, но идти на жертвы ради призрачных чувств к нему она не была готова, какой бы симпатичной не была его мордашка.       — Не хочу возвращаться к тому, что принесло мне столько боли. — Отступив, Виктория сильнее укуталась в мантию, скрывшую её нагое тело. — Блэк сколько угодно может питать надежды на возобновление наших несуществующих отношений, — Виктория хохотнула, вернувшись в раздевалку, совмещённую с душевой. — У меня другие планы.       Заведя руки за спину, мужчина приосанился. Вики не часто делилась своими мыслями, если они не были связаны с политикой и войной. Скрытная и молчаливая Виктория волновала, интересовала, гипнотизировала, быть может, по этой причине Александр Шарль-Жермен бегал за ней, словно верный пес, готовый в любой момент услужить своей хозяйке.       — Поделишься?       Выйдя из ванной, Вики дёрнула плечами, на ходу заплетая волосы в косы. Рубашка, надетая на влажное тело, прилегала к коже, облегая изгибы тела.       Марс шумно выдохнул.       — Для начала мне нужно поговорить с отцом, а дальше будет видно, — присев на деревянную скамью, Вики обула высокие сапоги, принявшись их зашнуровывать. — Кажется, у тебя сегодня дежурство.       — Было, пока ты не сорвалась в лес. Я думать не хочу о том, как ты додумалась покинуть Министерство. Так ещё взяла с собой француза! О чем ты, чёрт возьми, думала?       Забавляясь причуде характера Марса Сэйнта — заводиться с полоборота, Виктория усмехнулась, исподлобья глянув на краснеющее от злости лицо мужчины.       — Не напрягайся, с минуты на минуту явится Регулус, и будь уверен, он мне весь мозг выест, так что хоть ты не докучай.       Широко распахнув глаза, Марс подавился собственной слюной, не ожидав подобных слов от подчинённой. Характер у Вики прескверный, что было понятно с первой встречи, но в данный момент Марс испытал желание встряхнуть непослушную девушку, подвергшую свою жизнь опасности и жизнь Дамиана, отлеживавшегося в лазарете.       — Советую тебе следить за языком, Виктория.       Иронично вскинув брови, она в ответ закатила глаза.       — Советую не врываться в душ к обнажённой девушке. И на будущее, я не нуждаюсь не в чьих-то советах.       Молча покинув раздевалку, Марс направился в свой кабинет, мысленно ругая взбалмошную девицу, позволяющую себе то, на что сам Аластор не решился бы. Разговаривать в подобном тоне с главой отряда Инквизиторов — вверх неуважения, что Вики продемонстрировала минутой ранее. Марс мог бы её проучить, отлучив от службы, но таланты Виктории стоили того, чтобы закрыть глаза и уши на её длинный подвешенный язычок. И всё-таки он придерживался той мысли, что незаменимых нет, правда, по какой-то причине сия блестящая мысль не распространялась на Викторию Блэк.       Как и предсказывала ведьма, Регулус ворвался в помещение, с ходу обложив ухмыляющуюся Викторию отборными ругательствами, которыми частенько грешил Аластор Грюм, проводя тренировки. Пребывая в ужасе, Блэк описал состояние бедного Дамиана, храпевшего на койке в лазарете. Всегда весёлый, излишне любвеобильный и саркастичный, Гранье-Пажес боролся за жизнь, бормоча нечто неразборчивое. Сидя у постели аврора, Регулус не решился взять его за руку, хотя и сочувствовал его плачевному состоянию. Как бы плохо не выглядел Дамиан, Регулус не винил в произошедшем Викторию, решившую прогуляться на ночь глядя в лесу, окружённом вампирами. Она упрямая, но уговаривать не умеет, так что, вероятно, Дамиан по своей воли отправился за ней.       — Чем ты думала? — зажав кожу на переносице, Регулус испустил тяжкие вздохи, не поднимая головы. — Ты хоть иногда думаешь о последствиях?       — Ты преувеличиваешь. Да, мы попали в передрягу. Да, могли умереть. И да, мы чуть не умерли, но всё обошлось.       — Обошлось? — он не сдержался, повысив голос. — Он находится при смерти! Лекари не уверены в том, что он выкарабкается. Скажи, тебя хоть немного беспокоит его состояние?       Ухмылка сползла с лица Виктории, стоило ей взглядом столкнуться с безжизненными глазами, на искажённым разочарование лице близкого к человека. Влюблённость Регулуса, кою он всячески опровергал, делала его уязвимым, и потому он больше трёх часов не мог найти себе места, переживая не только за Дамиана, прибывавшего в бреду, но и за Викторию. Проведя ни один год вместе, Регулус научился распознавать настроение Вики, а вот её состояние его ой-как сильно беспокоило. Словно кукла из мрамора, лишённая человеческих эмоций, Виктория казалась безучастной к чужим бедам, как, собственно, и к своим. Взять отношения, с тем же Сириусом в пример, не представляющие для Вики ничего, кроме сожаления о прошлом, которого она не знала.       — Неужели тебе настолько плевать? — с горечью выплюнул Регулус, скривив губы.       Поднявшись со скамьи, девушка медленно сократила расстояние. Блэк, понимая, что не может на неё злиться, отвернул голову влево, издав полузадушенный стон, будто жалея о том, что он так падок перед её чарами. Ладонью коснувшись лица парня, Виктория молча заставила его взглянуть в лицо.       Регулус хмыкнул.       — Нет, не плевать. Порой я увлекаюсь, признаю, но поверь, мне не всё равно на Дамиана. Поэтому я сделала всё возможное, чтобы помочь ему, к тому же твоя помощь оказалась как никогда нужной. Дамиан сильный и он выкарабкается, а если помрёт, то мы вместе спустимся в преисподнюю и вытащим его душонку.       Блэк хрипло рассмеялся, щекой прижавшись к тёплой ладони девушки. Гнев Регулуса улетучился хотя бы по той причине, что он просто не умел злиться на Вики, на шагу умеющую вляпываться в проблемы. Он бы следовал за ней всюду, а шутки про преисподнюю, в которую живым дороги нет, более не казались шутками. Достаточно слова, и Блэк тут же помчится за Викторией, не думая о последствиях.       — Ты неисправима, — лбом уткнувшись в плечо девушки, Регулус с натугой рассмеялся. — Скажи мне вот что, — он помедлил, будто желая придать вопросу искорки таинственности, — ты хочешь его?       Вики оторопела, не успев за мыслями Регулуса, вихрем проносящихся в голове. Она отстранилась, задумчиво вскинув брови. Ощущение было такое, словно Вики перенеслась на три года в прошлое, и вот она стоит у доски в классе трансфигурации, пытаясь вспомнить одну из доброго десятка формул, пока студенты шепчутся, смотрят на неё, смеются. Поёжившись, но не от холода, девушка цокнула кончиком языка.       — Я не понимаю, о чём ты.       — А мне кажется, понимаешь, — настаивал на своём Регулус, чертыхаясь. — Да брось, как ни печально, но ты не помнишь моего брата, а значит, ты свободна. Или я что-то путаю?       Задержав в груди воздух, Регулус теребил нитку рубашки, выбившуюся из шва. Он нервничал, боясь услышать ответ Виктории. Она сторонилась Сириуса, всячески его избегая, что не могло остаться незамеченным как для всего семейства Блэков, так и для прессы, не единожды писавшей в светской колонке Ежедневного пророка о холодности в отношениях между супругами. Всем сердцем любя брата, Регулус желал ему лучшего, и этим лучшим в жизни Сириуса была Виктория, не помнившая ни одного хорошего воспоминания из их совместного прошлого. Лишь слёзы и боль, как на наковальне, стучащие по сердцу.       — Я не хочу об этом говорить.       — Хорошо, тогда поговорим о Сириусе! — Регулус треснул себя по колену. — Я сдерживался, не заводил разговоров, прекрасно зная о том, как ты относишься к моему брату, но я больше не могу молчать! Он любит тебя, любит так сильно, что ни одна история любви в этом мире не сможет описать всего того, что он к тебе чувствует, и по какой-то немыслимой для меня причине Сириус не сдаётся. Он борется за тебя, за ваши отношения, а ты даже не пытаешься поддержать разговор! Вечно бегаешь, ссылаешься на занятость в Министерстве, а сама чуть ли не ночуешь в баре с Дамианом, презирая пьяных неотесанных магглов! — После сей речи у Регулуса сбилось дыхание.       Вики молчала, не спеша опровергнуть или подтвердить слова деверя. Она действительно старалась лишний раз не оставаться наедине с Сириусом, взгляд которого напоминал ей верного пса, выпрашивающего у хозяина еды со стола. В его любви к ней она не сомневалась, но вот беда: Виктории дела не было до чувств Блэка-старшего. Для неё он — лучший друг Джеймса, сын Вальбурги, брат Регулуса и Пожиратель смерти. У них априори не может быть ничего общего, ведь в здравом уме, как размышляла Вики, она бы в жизни не подвергала бы себя, семью и друзей опасности, выскочив замуж за отступника страны.       — Он одержим мыслью вернуть свою жену, но я не она! Я понятия не имею, кто та девушка, решившая пренебречь доводами рассудка, чтобы выйти замуж за… — Вики скривила рот, не пытаясь скрыть презрения в голосе. — За чёртова Пожирателя, предателя магического мира!       — Закрой свой рот, Тори, — Регулус сжал пальцы в кулаки, чувствуя, как его колотит от злости. — Не смей так отзываться о моей брате.       Он отсел, едва не упав со скамьи. Как бы не была близка Виктория, их связь, но и Сириус в жизни Регулуса значил многое. Одно только то, что брат пожертвовал всем, лишь бы Регулус не запятнал своё душу кровью, — говорит о многом. И по этой же причине Блэк злился, когда Вики открывала рот в отношении Сириуса, верившего, что в один прекрасный день проклятие спадёт. Время шло, а Вики отдалялась от влюблённого в неё Сириуса.       — Ты же знаешь, что на его месте должен был быть я, — глухо проронил Регулус, отвернувшись.       Вики помедлила, а после подсела ближе, опустив голову на плечо парня, в тот же миг обнявшего её за плечи. Она изменилась, безусловно, и тем не менее, с Регулусом она осталась собой, той призрачной версией Виктории Поттер, исчезнувшей, как только память начала распадаться на осколки.       — Знаю. Я не должна была грубить, простишь? — Исподлобья взглянув на Регулуса, Вики улыбнулась, получив его одобрительный кивок. — А что до Марса, то быть между нами ничего не может. Он не хочет меня.       Скептически выгнув бровь, Регулус мотнул головой, отчего чёрные кудри кольцами упали на его лоб.       — Поверь, он как раз тебя хочет, и даже очень, — скривившись, Блэк возвел глаза к потолку, говоря вслух то, за что старший брат мог лишить его жизни. — Знай, я всем сердцем желаю, чтобы вы с Сириусом вновь были вместе, чтобы ты вспомнила его, полюбила, но беда в том, что ты этого не хочешь. Тори, если с Марсом тебе будет лучше, то пусть так, моё отношение к тебе не изменится, как бы больно не было моему брату. Об одном прошу тебя, будь добра к нему. Сириус лучший, кого я знаю, и я хочу, чтобы он меньше страдал. Ему и так не сладко.       Разинув рот, Виктория испытала чувство, отдалённо похожее на восторг с примесью уважения. Регулус тот ещё зануда, но порой он говорил дельные вещи.       — Как пожелаешь, — Вики кивнула. — Я буду хорошей девочкой, но не ради твоего брата.       — Ты не называешь его по имени, — с грустью прошептал парень, поджав губы.       Наклонившись, Виктория достала из-под скамейки сумку, с которой бегала по лесу, из неё вытащив нечто, обернутое плотной тканью, она протянула кулек Регулусу. Сглотнув, Блэк округлил глаза, не сразу поняв, что находится на его ладони.       — Оно шевелится.       — Да, это же сердца мертвеца, оно и должно биться. — Дёрнув плечами, девушка застегнула молнию на сумке, перекинув её через плечо. — Отдай его своему брату.       Регулус оживился, вслед за Вики вскочив со скамьи. Он пытался не думать о сердце мертвеца, хоть это было и не так легко.       — Зачем оно ему?       — Понятия не имею. Твой брат… Сириус просил меня об одолжении, что я и сделала. — Прищурив глаза, Виктория ухмыльнулась, глядя на перекошенное от отвращения лицо Регулуса. — Я же сказала, что буду хорошей девочкой.       Взвыв, Регулус, пересилив себя, сунул свёрток за пазуху. Покинув раздевалку, Блэки направились в атриум, где через камин оба собирались оказаться дома. Стоя в кабинке лифта, Виктория спиной опёрлась о стену, прикрыв веки. Она едва ли вслушивалась в рассказ Регулуса, обеспокоенного состоянием Дамиана, представляя, как за чашкой чая встретит рассвет в столовой мэнора, говоря о всякой ерунде с Беллатрикс, недавно вернувшийся из Румынии. Год назад Белла по приказу родителей вышла замуж за Корбана Яксли, а через месяц овдовела, вернув себе фамилию отца. Точно не была известна причина смерти ныне покойного Корбана, но люди поговаривали, мол, его жена приложила руку. Доказательств не было, и потому никаких обвинений Беллатрикс Блэк предъявлено не было. Покидая Министерство под треп Регулуса, Вики встретилась взглядом с Марсом, подмигнув ему на прощание, однако она не ушла, в отличие от Регулуса, исчезнувшего в пламени камина. Стоя посреди атриума, Вики молча считала до семи, решив, что если за эти мгновения Марс не подойдёт к ней, то она немедленно трансгрессирует. И вот Вики дошла до шести, как Сэйнт сорвался с места, наплевав на взгляды зевак, сновавших из одного угла зала в другой.       — Ты уедешь во Францию?       Хмурый Марс глядел на задравшую голову Вики сверху вниз, из-за значительной разницы в росте.       — А ты бы хотел? — Улыбнувшись уголком губ, Виктория была готова услышать очередную ложь и отговорки. — У меня нет времени на твоё молчание, до встречи на следующей неделе.       Направившись к камину, Виктория так и застыла, чувствуя сомкнувшиеся пальцы Марса Сэйнта на своём запястье. Стоя к нему спиной, она чувствовала на себе его дыхание, обжигающее затылок. Марс не позволил себе ничего лишнего, за исключением того, чтобы ладонью заскользить по руке Виктории, переплетя с ней пальцы рук. Прикосновение не продлилось долго из-за того, что Вики отдёрнула ладонь, но не отступила.       — Стажировка во Франции престижна, но, — склонившись над шеей девушки, Марс прошептал над её ухом, дыханием опалив правую часть лица, — не уезжай.       — Почему нет?       Прикрыв глаза, отчего ресницы коснулись щёк, Марс шумно выдохнул, силясь подобрать нужные слова. Занимая почётную должность, а также являясь приближённым человеком Министра магии, он не имел права заводить служебный роман, чтя кодекс, утверждённый, как только женщины стали работницами Министерства магии. И как бы не было сложно, Марс не мог сопротивляться своим чувствам, с каждым днём цветущим в его сердце, подобно весеннем цветам. Да и масло в огонь подливал тот факт, что официально Виктория являлась женой Сириуса Блэка. Вики знала об этом, и всё-таки она не раз его провоцировала, но так и не дождалась правды.       — Потому что, — Марс умолк на мгновение, — я не хочу расставаться с тобой.       Медленно обернувшись на мужчину, побледневшего и неуверенного, Вики привстала на носки ботинок, оставив поцелуй на его щеке, после чего исчезла в изумрудном пламени камина. Пораженный произошедшим, Марс понятия не имел: прощальный это поцелуй или начало начал.

***

15 апреля, 1981       Мазнув кистью по холсту, мужчина склонил голову вбок, оценивая то, что получилось. Тени лежали неправильно. Отшвырнув от себя палитру с краской, Сириус заменил использованный холост на новый. Он бы непременно продолжил заниматься тем, ради чего поднялся на рассвете, но, увы, солнце село, а вместе с ним ушёл дневной свет. Окунув кисть в стакан с виски, Блэк вытер руки полотенцем, висевшим на спинке стула. Обратив взор на мужчину, сидевшего в кресле у окна, Сириус закинул измазанное в крови полотенце себе на плечо, взяв со стола стакан с огневиски, а может с виски, он уже не помнил.       — У тебя определённо талант, — проговорил Том, выдохнув сигаретный дым, — одного не понимаю, почему кровь?       Сириус обернулся, безэмоционально взглянув на очередное творение, созданное им лично. Запёкшаяся кровь играла тенями на свету, источаемом масляной лампой. Где-то прослеживались неровные, можно сказать, неуверенные линии, но чаще резкие и грубые, с тёмными подтёками. Кровь сохла быстрее краски, но оставляла слишком много грязи, поэтому приходилось быть осторожным.       — Меня это успокаивает и глаза не режет от яркой палитры, — Сириус пожал плечами. — Когда возвращается Рудольфус с Владом?       Подойдя к распахнутому окну, Блэк локтями опёрся на широкий подоконник и, достав из заднего кармана потёртых джинсов мятую пачку сигарет, закурил. Сигарету пришлось держать меж пальцев осторожно, дабы не повредить её сильнее, чем это сделал Сириус утром, когда присел на стул, забыв о пачке в кармане джинс. Купить новые не проблема, но лишний раз покидать квартирку, когда-то купленную в Хогвартсе, желания не было.       — Сегодняшней ночью, — нечитаемым взглядом мазнув по лицу Блэка, едва ли отражающим толику эмоций, Реддл задумчиво хмыкнул, решив, что пасмурное настроение его протеже связанно с Викторией. — Заскучал? Как по мне, ты неплохо проводишь время в компании Игоря, шляясь по кабакам и борделям.       Сведя брови к переносице, Сириус зло сверкнул глазами на Тома, ухмыляющегося, смеющегося одними глазами, точно ему известен грязный секрет Сириуса, который хранил его так тщательно в недрах своей памяти. И честности ради, стоит признать: Том любил гулять по чертогам памяти Сириуса, находя его мысли интересными.       — Кому, как не тебе, знать, что я не развлекаюсь с продажными девками, — выплюнул Сириус, корчась от горечи на языке, хотя за последний год он столько скурил сигарет и выпил алкоголя, отчего слизистая горла была давно поражена. Впрочем, сей факт мало волновал Сириуса, каждый вечер пытающегося забыться в стакане алкоголя, напиваясь до беспамятства. — Я ни с кем не был…       — Да, вот только твоей жене плевать. Ей дела нет до тебя, вашего прошлого и вашей бесконечной любви, сгинувшей в небытие.       Словно конь, вставший на дыбы, Блэк выругался, не подбирая слов, но тут же заткнулся. Слова Тома Реддла не больше, чем правда, больно полоснули лезвием по сердцу. Сгорбившись, Сириус тяжело перебирал ногами, проковыляв к дивану, заваленному вещами и бутылками. Запрокинув голову, он прикрыл глаза. Разговаривать, а тем более спорить, желания не было, как не было и сил.       — Я говорю это не с целью тебя задеть или расстроить, гриффиндорец, — поднявшись с деревянного стула, тут же издавшего скрипучий звук. — Пойми, ты не сможешь вернуть свою жену, прими этот факт как данность. Её воспоминания уничтожены, человек, наложивший проклятие, мёртв. Сколько не старайся, ты не сможешь вернуть то, чего не существует. Знаю, ты её любишь, как бы этот факт меня не смешил, — закатив глаза, точно от скуки, Реддл продолжил, — дам тебе совет, хочешь вернуть жену, так верни. Она влюбилась в тебя раз, пусть влюбится дважды. Ты умён, хорош собой и знаешь её слабости.       Возложив ладонь на плечо Сириуса, Том сжал пальцы, помолчав некоторое время. Он внимательно наблюдал за переменой на лице Блэка, видимо не сразу уловившего смысл услышанного, что неудивительно, если учитывать, что со стаканом Сириус не расставался.       — Влюбить?       Том хмыкнул, одёрнув подол мантии.       — Влюбить. Думаю, ты справишься, гриффиндорец.       Раздался хлопок трансгрессии, оповещающий об уходе Тома Реддла, ушедшего без предупреждения. К манерам Тома Сириус привык и практически свыкся, научившись не закатывать глаза на резкие и раздражающие появления. Том покинул квартиру Сириуса, вернувшись в своё поместье, а если быть точнее, то путь он держал прямиком в ту комнату, что была запечатана десятками чар, на метр не подпускающих к себе нежеланных гостей. В небольшой комнате находился один только гроб со стеклянной крышкой, в котором покоилось тело Фредерика Поттера. Реддл часто захаживал к «Спящему принцу», плутая в недрах его разума, однако на пути встречались сплошные барьеры, не дающие увидеть то, что могло навредить Поттеру. Одним из первых узнав о скорой кончине Фредерика Поттера, Том выкрал его тело из Министерства. Так уж получилось, что Фредерик по доброте души рассказал о существование крестражей, но вот незадача: как создать их, Том не знал. И потому глупо было лишаться того, в чьей памяти хранятся тысячелетние секреты, кои Том жаждал разгадать. Зачем тратить годы на книги и путешествия по уголкам мира, когда в его поместье покоится тело, чей разум скрывает миллионы тайн, древние и редкие. Возможно, уйдут ещё десятки месяцев на то, чтобы прорваться в разум тысячелетнего тёмного мага, но оно определённо того стоит, тем более Тому некуда торопиться. Великобритания падет под гнётом долгов, а корочкой пирога станет голод. И уж тогда-то Том Реддл явится, чтобы поднять свою страну с колен.       «Что есть время, когда впереди вечность?»       Том ушёл, после чего Сириус, похмелившись, принялся за дело, которое был вынужден отложить на день, дабы дождаться молодого месяца, своим появлением украсившим звёздное небо. Занавесив окна, потушив свет, Сириус зажёг ровно семь свечей, сколько кругов существовало в Аду. Свечи были расставлены по кругу, а внутри них находилось сердце мертвеца, рядом — кубок с кровью, заполненный доверху. Блэк не нашёл заклинания, способного разрушить наложенное Арктурусом проклятье, зато, проведя ни один месяц за книгами, Сириус отыскал интересное заклинание призыва. А сегодняшней ночью он намеревался призвать Арктуруса Блэка, надеясь договориться с ним или хотя бы узнать способ, чтобы обезвредить наложенные им чары. Совет Реддла в принципе плохим не казался, но надежда, как уж повелось, умирает последней. Сириус не был готов сдаваться, тем более что Виктория сама же и принесла ему то, что способно было помочь ей, вернее, принёс Регулус, но сердце добыла Вики. Шепча наизусть заученные за ночь строки, Сириус глядел на горящие свечи, ожидая, когда в его ловушке окажется древний предок, в прошлом взявший на себя слишком великую ношу, раз решил, что он имеет право распоряжаться чужими жизнями. Злость, гнев никуда не делись, они всё ещё бушевали в груди Сириуса, но ему пришлось запихнуть их подальше, дабы не расстроить отношения с тем, кто уничтожил его жизнь.       Секунды перерастали в минуты, и Блэк отчаялся, скомкав в кулаке пергамент с заклинанием. Зажмурившись, он присел на пол, опустив голову. Ещё один гениальный план не увенчался успехом, как не печально. Размышляя о том, какие способы существуют по новой влюбить в себя Викторию, Сириус не заметил, не почувствовал появления того, кого призвал. В прошлом он вёл себя недостойно, но по какой-то причине Виктория закрывала глаза на его недостатки, любя таким, каков он есть. Сириус поздно понял, что своим поведением, глупым и нерациональным, он причинял боль Виктории, и осознал это лишь тогда, когда мысль, что он может её потерять, стала реальна. Сначала Майкл Нотт, по сей день питавший к Виктории добрые дружеские чувства, Маркус, а затем Фредерик, вознамерившийся убить свою сотню раз правнучку. Бродяга редко видел слёзы Виктории, но каждая ранила подобно капле яды, за считанные секунды убивающего жертву. И будь возможность изменить прошлое, он бы не стал ранить её своим гнусным поведением. Быть может, всё не так плохо, если Сириус сможет исправить свои прошлые ошибки.       Расправив плечи, Блэк ощутил прилив уверенности. Зачем цепляться за прошлое, если он в силах исправить настоящее.       — Почему я опять тут? — с презрением проговорил мужчина, сидя на полу перед Сириусом.       Бродяга заторможенно поднял голову, взглядом встретившись с черными, как оникс, глазами. Бледный, в шикарном бархатном костюме пурпурного оттенка. Высокий, мускулистый, с бородкой и низким хвостом на затылке Арктурус был точь-в-точь таким же, как Сириус, за исключением плескавшейся ненависти в глазах.       — Ты исправишь то, что натворил, и я подумаю над тем, чтобы вернуть тебе покой, — расторопно проговорил Сириус с металлическими нотками в голосе. Ему нельзя было показывать слабости. — Ты уничтожил мою жизнь, и ты её восстановишь.       Арктурус громко рассмеялся со слов Сириуса, но смех его казался острым, как острие кинжалов Рудольфуса Лестрейнджа.       — Нет.       Сириус ощетинился, не этого ответа он ожидал даже при худшем раскладе.       — Нет? — Руки задрожали от гнева. — В таком случае ты не вернёшься к свей любимой. Будешь гнить в Чистилище, и никто тебе не поможет.       Смех Арктуруса прекратился. С минуту раздумывая над словами потомка, он выдал то, чего Сириус не ожидал, точно не разговора по душам.       — А ты её очень любишь, как я погляжу, — прищурившись, тёмный маг, чей астральный дух находился в ловушке, пригладил острую бородку. — Скажи, как быстро она забыла о тебе? Три недели или месяц?       — Через год после того, как ты запустил проклятье, — скривив губы, Блэк сжал пальцы в кулаки, пытаясь сдержать дрожь.       — В самом деле? — Казалось, Арктурус был действительно поражён услышанным. — Значит, ваши чувства оказались намного сильнее, чем я предполагал, — задумчиво пробормотал он, взглянув на свои пустые ладони, линий на которых не было. — Я не сумею исправить то, что сделал. Мое заклятие нерушимо, и ты его сломать не сможешь.       — А кто может?       Мысли, будто пчелы, покинувшие улей, — путались.       — Никто.       Прикрыв дрожащие веки, Сириус испустил тяжкий вздох. Вот и всё, его очередная надежда сдулась, как воздушный шарик на дне рождении маленького Гарри. Поднявшись с пола, Бродяга молча подошёл к столу, заваленному кипой бумаг, оперевшись на него ладонями. Издав стон отчаяния, Сириус молчал с секунду другую, а затем выпрямился и, обернувшись через плечо на Арктуруса, вслух зачитал заклинание:       — Я проклинаю тебя, Арктурус Блэк. Накладываю на душу твою цепи Ада, в коих ты будешь блуждать по его кругам, не имея шанса на искупление. Твоя душа расколется на семь осколков, разнесётся по Аду. Языки вечного огня станут лизать твои стопы, причиняя несусветную боль, разрывая тебя. Ты сгинешь, не увидев света солнца…       — Нет! — заорал Арктурус, глядя на свои ладони, медленно обращающиеся в прах. — Клянусь, я не могу помочь тебе, не могу!       Не останавливаясь, Сириус проговаривал слова заклинания чётко, и с каждым его словом шёпот становился громче, перерастая в рёв. Необъятная ненависть обуяла разум, не оставив ничего, кроме мести.       — …Ты будешь гнить тысячелетия, и каждый миг твоего пребывание будет сродни пытки. Черви пожрут твою плоть. Вороны выклюют глаза. Сама Смерть пройдет мимо, не забрав твою душу. Навечно проклятый, ты будешь скитаться по Аду…       — Смилуйся! — слёзно умолял Арктурус, забывшийся в агонии. — Калипсо, моя Калипсо…       Семь свечей, как одна, вознеслись столбом света к потолку. Арктурус корчился на полу, моля о помиловании, а Сириус, не чувствуя жалости, глядел на его страдания. Древний предок отнял любовь всей его жизни, а он в отместку лишил его покоя и возможности быть с Калипсо. И если у Сириуса есть шанс вернуть Викторию, то Арктурус проклят на долгую вечность, не имеющую конца.       — Да помилуют тебя демоны, Блэк, — с усмешкой протянул Сириус, пригубив стакан с огневиски.       Запрокинув голову к потолку, Бродяга хмыкнул, глядя на дыру в крыше. Свет первых звёзд коснулся его лица, точно благословение.       Он жив.       Виктория жива.       У них есть будущее.       — Что ж, любовь моя, — пальцами очертив портрет Виктории, сделанный на пятом курсе, мужчина нежно улыбнулся, что было не свойственно ему, во всяком случае, за последний год. — Моей любви хватит на нас двоих.

***

20 мая, 1981       Сразу после ночного рейда, на коем Сириус был вместе с Каркаровым и Лестрейнджем, он отправился домой к лучшему другу, но перед этим задержался, заглянув в Чертог, где подчинённые убедили своего хозяина в том, что дела идут у них хорошо и Блэку не о чем переживать, а после в один из продуктовых магазинов. Набрав всего и помногу, а также не забыв о любимом лакомстве Поттеров — пицце с ананасами, Сириус также зашёл в пекарню на углу улицы, специально для Лили купив парочку эклеров, покрытых тонким слоем шоколада — всё, как она любит. Стоит отметить, приличия ради, что отношения Сириуса и Лили, в Хогвартсе обозначающиеся: «Мы с тобой половинки близнецов Поттеров, не более», переняли новый статус: «Я поддержу тебя, как бы не было больно». С рождением Гарри, как это свойственно многим женщинам, Лили прониклась любовью ко всему живому, включая молодого Пожирателя смерти, потерявшего жену. Миссис Поттер искренне сочувствовала горю Сириуса, хоть и проявляла сие чувство в несколько иной форме, зная, как спесивый Блэк относится к сочувствию. Уж что-что, а жалость ему не нужна. В основном поддержка Лили ограничивалась долгими разговорами в кухне за чашкой горячего шоколада, покуда Джеймс спал в обнимку с сыном, пуская слюни на подушку, потому что шептал во сне, и если раньше Лили это раздражало, особенно во время беременности, то сейчас она привыкла и не представляла тихого тембра у себя над ухом в три часа ночи.       Миссис Поттер не единожды разговаривала с Викторией о её муже, о их прошлом, но упрямая Вики ни в какую не стремилась к тому, чтобы разгадать загадки прошлого. Она также запретила Джеймсу, Питеру и Северусу заводить разговоры о ее отношениях с Сириусом в ее присутствие, чего друзья не делали. Джеймс, как и мародеры, держал язык за зубами, что давалось ему с трудом. Ему хотелось кричать во всю глотку, чтобы сестра услышала, чтобы вспомнила, чтобы перерастала вести себя хуже бабки Поттер, плевавшей на людей, что были ниже её по статусу. Холодная и отстранённая Виктория бесила своим поведением родного брата, желающего ей добра и мира, что казалось невозможным из-за потери памяти, войны и многих других факторов, в списке котором числилась чёрная магия. В Хогвартсе Джеймс запретил лучшему другу влюбляться в Викторию, потому как боялся, что он разобьёт ей сердце, о чём пожалел ни один раз, стоило увидеть влюблённые взгляды Виктории и Сириуса. Так уж получилось, что то, чего Джеймс так боялся, произошло, вот только с разбитым сердцем остался Сириус, тешащий себя надеждой вернуть то, что было уничтожено временем и его древним предком, коего он лишил вечного покоя. Легче Блэку не стало, но всего на пару мгновений чувство отмщения заглушило боль. Но лишь на мгновение. Узнав о том, что Сириус сделал с Арктурусом, Лили промолчала, хотя ещё год назад привела бы десяток фактов, исходя из которых Блэк должен был бы помиловать Арктуруса, разрушившего его жизнь.       — Джеймс! — громко крикнула Лили, находясь в кухне. Не прошло и минуты, как в дверном проёме появилась голова Джеймса Поттера, который зажал меж губ зубную щётку. — У Гарри опять что-то во рту.       С воплем Джеймс погнался за смеющимся сыном, вынувшем изо рта деревяшку и принявшегося бежать наутёк. Догнать Гарри мужчина не успел, потому как его отвлёк долгий звук дверного звонка. Ощущение было такое, будто кто-то надавил на кнопку треклятого звонка и не удосужился отпустить с него пальцы, продолжая надавливать и тем самым провоцирую неприятную трель, режущую слух. Пригрозив сыну, спрятавшемуся за диван, указательным пальцем, Джеймс кинулся к двери, попутно стерев зубную пасту с губ. Надавив на дверную ручку, открыв настежь дверь, он так и замер.       — Беги, Гарри! — завопил Поттер, навалившись на дверь, но закрыть её не смог, по той причине, что Пожиратель смерти подставил ногу. — Прячься, я его задержу!       Мальчишка перестал смеяться. Разжав пальцы, удерживающие деревяшку, похожую на лошадь, правда, в некоторых местах погрызанную, Гарри со всех ног кинулся в сторону лестницы, но, споткнувшись, упал. Обернувшись на отца, сползшего вниз по стене, Гарри опустил голову, зажмурившись так, отчего в висках засвербело. Тяжёлые громкие шаги сотрясли тишину гостиной, когда, переступив порог, мужчина в чёрной мантии вошёл в дом. Взглядом пробежав по комнате, Пожиратель быстро нашёл свою жертву, пока, лёжа на полу, Джеймс Поттер издавал кряхтящие звуки умирающего человека. Подступив ближе, мужчина опустился на корточки, перед этим откинув мешающий подол мантии, прошептав над ухом дрожавшего от страха мальчонки тихое:       — Бу-уу-у.       Широко распахнув огромные зеленые глаза, Гарри хранил молчание, бросая взгляд то на отца, то на мужчину, чьё лицо закрывал капюшон. Громко сглотнув, точно набираясь смелости, Гарри поднялся на ноги, а затем скинул капюшон с головы мужчины.       Сложив губы в трубочку, он издал протяжное:       — О-о-о-о, Сири, ты дома! — мальчик бросился на шею мужчины, крепко его обняв.              Блэк хохотнул, потрепав крестника по взлохмаченным волосам. Поднявшись с колен, он вместе с Гарри направился к Джеймсу, всё ещё умирающему, как из кухни пулей вылетела разгневанная Лили, со скалкой в руках.       — Джеймс! — Взглянув на сына, обнимающего Сириуса, она тут же смягчилась. — У тебя мозг есть?       — Тише, кувшинка, я умираю, — закряхтев, Поттер вновь закрыл глаза. — И да, есть у меня мозг, как у всякого разумного существа.       — Тогда почему ты им не пользуешься? Что я тебе говорила про твои шутки? Хочешь, чтобы Гарри на каждом углу кричал… — Лили бросила косой взгляд на Сириуса, совсем на неё глядевшего, запнувшись.       Схватив с дивана подушку, миссис Поттер треснула мужа ею по голове, отчего тот тут же перестал изображать умирающего, сражённого Пожирателем смерти. Часто по приходу Сириуса в дом Поттеров Джеймс кричал: «Пожиратель тут, прячься», после чего Гарри убегал, ища укрытие. Бывая на операциях Министерства, сражаясь с вампирами и оборотнями, угрожающими жизни невинных волшебников, — Джеймс своими глазами видел, как жестока война; как легко и просто она делает детей сиротами, мужчин и женщин — вдовцами и вдовами. По этой причине Джеймс считал нужным научить сына прятаться, ведь Гарри слишком мал для сражений и сопротивлений. Уметь найти укрытие, в коем враги не смогут навредить тебе — искусство. Гарри должен был уметь прятаться, если, не дай Мерлин, беда придёт в их дом. Лили не одобряла уроков мужа, считая, что у ребёнка должно быть детство. Она также не рвалась отвергать тот факт, что война подступает, а смерть дышит в затылок каждого, кто держит в руках волшебную палочку, но и одобрить порыва мужа она не могла, насколько бы его доводы не были разумны. Больше всего на свете Лили любила своего сына с той самой поры, когда повитуха отдала его ей сразу после родов, и она будет любить его даже после смерти, — она была готова пойти на всё, только бы Гарри остался жив, а что с ней будет — не имеет значения.

Флешбэк

Двумя неделями ранее.

      «В ночи стоя у окна в кухне, Лили бездумно вглядывалась в темноту улицы, освещаемую тусклым рассеивающимся светом фонаря. Часа два назад она уложила капризного сына, спев одну из песен Битлз, кою он успел полюбить из-за Вики, по приходу извечно ставившую пластинку в граммофон. Гарри кружился и бегал за Викторией хвостиком в надежде, что она его заметит. И когда у Вики было хорошее настроение, она играла с племянником, отчего у Джеймса с Лили сердце наполнялось теплом при виде сей картины, словно они в Хогвартсе, а Виктория всё та же девочка с двумя косичками, смеющаяся с глупых шуток Питера и замечаний Римуса.       — Извини, задержался.       Только вернувшийся Джеймс губами прижался ко лбу жены, обняв её за талию со спины, у Лили как от сердца отлегло. Каждый раз, когда Аластор Грюм посылал на задание мародёров, Лили места себе не находила, боясь того, что в один день придут скорбные вести. Она боялась потерять каждого, потому трудилась в Мунго не покладая рук, стремясь не дать смерти забрать невинных. Лили скорбела вместе с родными умерших, плача тихо, а по приходу домой широко улыбалась, обнимая мужа и сына, не видящих её слёз.       — Я волновалась.       — Ты всегда волнуешься, — Джеймс усмехнулся, носом поведя по щеке жены. — Меня задержал отец, ему срочно понадобились отчеты, в чём я и помог. В своё оправдание скажу, что ты сама хотела того, чтобы я был к нему ближе.       Лили грустно улыбнулась, соглашаясь с мужем. Она действительно советовала ему сблизиться с мистером Поттером, зная наверняка, как ему тяжело от потери Виктории, от которой он сам лично отказался. И как бы Флимонт не отрицал обратного, он скучал по своей девочке.       — Сегодня Гарри назвал мистера Попса, нашего почтальона, пожирателем. Не чётко, но тем не менее, я поняла, о чём он. — Лили обернулась на мужа, прильнув к его груди. — Прекращай, не хватало, чтобы Министерство прознало.       Джеймс нахмурился, крепче обняв жену. Безусловно, он понимал, чем чревато то, что Гарри известно слово — Пожиратель, но, боясь за его жизнь, Джеймс был готов пойти на многое. И если сын научится выговаривать заклинания защиты раньше имён родителей, то так тому и быть.       — …Он должен уметь защитить себя, Лили, — неумолимо отрезал Джеймс, пригубив кружку с кофе.       — Он ещё мальчик, — Лили возвысила бы голос, да Гарри спал. — Он слишком мал, он не понимает твоих игр.       — Игр? — Поттер горько усмехнулся. — Для него они игры, потому что я не хочу портить ему психику, но и оставить его не подготовленным я не могу! Ты сама знаешь, что творится за окном!       Лили ощетинилась, закусила нижнюю губу, лишь бы не дать слезам волю. Она лично обрабатывала раны раненым, ухаживала за ними, и как ей не знать, насколько губительна война.       — Я не позволю тебе издеваться над нашим сыном! Он ребёнок, он не должен знать об этом ужасе! Он, он…       — Издеваться? Я спасти его хочу.       Послышались первые всхлипы, переросшие в тихий плач. Для своего сына миссис Поттер не желала жизни, в которой Гарри должен бояться собственной тени, чтобы выжить. Не раз Лили всерьёз подумывала бежать прочь из Великобритании вместе с сыном и мужем, хоть на тот же Север к Катерине, а может, на Королевские острова, где круглый год лето. Однако надежда была сильнее страха. Да и бросить родных, близких, тех невинных, что нуждались в ней и в Джеймсе, — Лили не могла, совесть не позволяла. Перед тем, как стать мракоборцем, Джеймс дал клятву оберегать Царство живых до последнего вздоха. С детства зная ценность верности, он не мог нарушить клятву, как и Лили, каждый день спасающая жизни тех, кто оказался в Святом Мунго. Джеймс и Лили знали: каждый маг на счету, как и знали то, что в случае их смерти о Гарри есть кому позаботиться: Ирма вырастит его, воспитает и не позволит причинить зла.       — …Знаю, мне тоже больно, — целуя жену, Джеймс тихо шептал ей в губы, что Гарри останется жив, даже если их с Лили не будет в его жизни. — Никто не посмеет навредить моему сыну, клянусь тебе.       «Как много клятв», — подумалось Лили, но сказала она иное:       — Нашему сыну.       С жаром обняв Джеймса за плечи, Лили бросила беглый взгляд в верхний кухонный шкафчик, с деревянными дверцами за которыми пряталась кулинарная книга, доставшаяся Лили от Кэтрин в качестве подарка на свадьбу. Готовить Лили любила и умела, но подарок северянки казался ей недостаточным, ведь это всё равно, что если бы Преображенская променяла жизнь на Севере на какую-нибудь безделушку. И какое же было удивление Лили, когда она обнаружила книгу с древними оберегами, сняв иллюзию.       — Никто не навредит нашему сыну, Джеймс, — подтвердила Лили, переведя взгляд на своё запястье.       Её муж по сей день не знал об её увлечениях магии крови, как и не замечал тонких ран на теле. Вернее, он верил жене, когда она придумывала очередную байку о том, как она поцарапалась днём, а заметила это только вечером».       — Идиот ты, Сохатый, — невесело заметил Сириус, повесив мантию на крючок в прихожей. — Вот наставлю я на тебя палочку и чух.       Гарри хлопнул в ладоши перед тем, как дёрнуть Сириуса за штанину брюк, чтобы он вновь поднял его на руки, а ещё лучше, если посадит на шею. Своего крестного он любил и не боялся игр, которые устраивал отец в качестве прививания дисциплины — забавляли Гарри, не понимающего трагедию слова — «Пожиратель».       — Что за чух? — бросив глупую затею — претворяться мёртвым, Сохатый встал с пола, отряхнув штанины брюк.       — В пепел превратишься, — с кривой улыбкой протянул Блэк, вместе с Гарри на руках последовав к дивану. — Ну, малыш, есть у тебя что-то новенькое?       Сириус улыбнулся, вложив в улыбку все то светлое и доброе, что у него еще осталось. Он любил возиться с Гарри, да и играя с крестником, мысли о Виктории не осаждали голову бесконечным потоком, как часто это бывало. За этот год Гарри стал спасением, глотком свежего воздуха для Сириуса, тоскующего по жене. Да и нужно сказать, что мальчик был без ума от крестного, таская ему игрушки или спасая от Питера с Северусом и их вечных вопросов, теорий и тупых шуток.       — Да! — чётко и громко выговаривал мальчик, показав мужчине деревянного Мерлина.       У Сириуса болезненно сжалось сердце. Он прекрасно знал, как эта игрушка, своего рода оберег, была дорога Виктории, ни одно лето проведшей врозь от брата. Медленно потянувшись за протянутой игрушкой, Сириус издал громкий вздох. Дерево в ладони Сириуса едва ли имело вес, зато сколько воспоминаний было в нём вложено: счастья, когда Вики встретила Джеймса на перроне; грусть из-за нового расставания; надежду, когда монстр пал от руки Регулуса. Засыпая и просыпаясь вместе, Сириус видел, как каждое раз после пробуждения Виктория касалась деревянный головы Мерлина, тёрла её, словно деревяшка способна отогнать беды. И вот сейчас этот самый Мерлин находился в игрушках Гарри. Зная свою жену, Сириус предположил, что свой оберег она отдала крестнику, дабы горести не настигли его.       — Ви дать, — два раза кивнув, Гарри потянулся за новой игрушкой, протянув её Сириусу.       — Дала, — поправил мужчина, не глядя на мальчика. — Правильно говорить — дала.       Стоя в кухонном проёме, Лили с Джеймсом спорили, стараясь не повышать друг на друга голос. Миссис Поттер твердила, мол, негоже называть Сириуса Пожирателем, ведь не хватало, чтобы Гарри где-нибудь ляпнул, накликав беду на крестного. Джеймс же стоял на своём, уверяя, что у сына его мозги, а значит, дурости в нём нет. Смерив мужа тяжёлым взглядом, Лили отчаялась его переубедить, ведь что она не скажет, он выдаст:       — Да почему он должен ляпнуть?       — Потому что он ребёнок, Поттер! Ребёнок, и ты, видимо, тоже!       Вспомнив о курице в духовке, Лили поспешила в кухню, надеясь, что обед не подгорел. Проводив жену молчаливым взглядом, Джеймс насупился.       — Ты тоже Поттер, — бросил он в догонку жене и тут же последовал за ней. — Кувшинка моя, не гневайся, как я могу тебя задобрить? Хочешь, посуду помою или в магазин схожу.       — Нет! — громче, чем следовало, прикрикнула Лили. Обернувшись, она взглянула на застывшего на пороге мужа, отчего выражение её лица тут же смягчилось. — Останься дома, никуда не уходи.       Расплывшись в улыбке, точно при виде румяного пирога с патокой, Джеймс пересёк расстояние, принявшись помогать жене с обедом. Вдвоём они быстро накрыли на стол, а после позвали Гарри с Сириусом, заигравшихся в гостиной. Лили усадила сына в специальное кресло, с мужем по очереди кормя его ложкой. И если Джеймс превращал каждое действие в игру, то Лили стремилась сохранить спокойствие, когда Гарри капризничал. Он вертел головой, силясь вылезти, лишь бы не есть противную жижу из овощей. И покуда Лили пыталась накормить сына полезной едой, как её учила Петуния, Джеймс переговаривался с Сириусом, обсуждая своё нападение вампиров и как с цепи сорвавшихся оборотней. После того, как Джеймс узнал, во что вляпалась его сестра, он долго не мог найти себе место, пока не накричал на нее. Ну как накричал? Сохатый и рта успеть не открыл, как был остановлен словами Виктории: «Не злись, я туда больше не ногой». Вики его обняла, и у него как от сердца отлегло, чего нельзя было сказать о Сириусе, знающего, что Вики ещё не раз и не два ослушается приказа членов Министерства, как и собственного обещания, данного брату. Блэк давно заметил, что Вики так и влекло к смерти, к опасности, будто невидимым магнитом, сковавшим руки и ноги, подчинившим разум одной только цели: «Найти побольше бед на свою тощую задницу».       Виктория не имела инстинкта самосохранения, как казалось многим, что и стало одной из причин, почему Сириус представил к ней Рудольфуса Лестрейнджа, вернее сказать, поручил ему вернуться к тому, чем он занимался до того, как Регулус вселил в него ужас, — обезопасить жизнь Виктории. Правда, в этот раз Вики не догадывалась о представленном за ней соглядатаем, во всяком случае, на это надеялся Сириус и его друзья-Пожиратели. Можно было бы поручить эту великую обязанности Регулусу, вечно бегающего за Викторией хвостиком, но он скорее отправится за ней в пекло, нежели настучит об очередной ошибке. Сириус по сей день не понимал связи между женой и младшим братом, но был уверен в одном: пока эти двое вместе, они в безопасности. После ужина Гарри отправился спать, правда, заснул не в своей постели, а на диване, развалившись между отцом и крестным, за руку обнимая второго. Джеймс и Сириус коротали время за разговорами, пока Лили прибиралась на кухне. На часок-другой в гости заглянула Петуния сразу после рабочего дня. Имея недурное образование, миссис Дурсль работала учительницей в младших классах, хотя её муж настаивал на том, чтобы его жена сидела дома, не тратя время и силы на работу, с чем Петуния была несогласна. Её муж пропадал на работе, родители в разъездах, а сын Дадли до четырёх часов дня находился в детском саду под пристальным присмотром воспитательниц. Петунии было скучно дома одной, да и сидеть на шее мужа она не желала, поэтому и вышла на работу месяца три назад.       Работа в школе ей нравилась: ученики, как и учителя, уважали и любили Петунию, отчего её работа казалась сказкой. Лили поддерживала старшую сестру, искренне радуясь тому, что Петунии чужды беды тех, за чьи жизни Лили боролась в Мунго. Вернон Дурсль всем сердцем любил свою жену и сына, но принять тот факт, что сестрица женушки — с причудой, как это называл Вернон, мужчина не мог, потому и не захаживал в дом Поттеров, встречаясь с ними лишь в том случае, если две сестры с семьями собирались за одним столом в доме мистера и миссис Эванс. Джеймс постоянно подшучивал над хмурым Верноном, шокируя и пугая волшебством. К примеру, в прошлый четверг мистер Дурсль обнаружил в своей кружке крохотных мышей, поющих гимн Магической Великобритании. Миссис Эванс нашла поступок Джеймса уморительным, а вот Вернон более к кружке с кофе не прикасался, да и в принципе не ел, хотя любил это дело. Петуния, как и прежде любившая мужа сестры, с улыбкой называла Джеймса братом, каждый раз при встрече прося рассказать историю о магическом мире. Джеймс клятвенно обещал Петунии взять её в Хогсмид, когда Гарри подрастёт и сделается безопаснее. К пяти вечера Гарри проснулся и вдруг разревелся, а успокоился лишь тогда, когда из кухни вышел Сириус. Мальчик бросился к Блэку, перед этим упав с дивана, — упросив его остаться с ночёвкой, на что Сириус согласился, вот только спустя пятнадцать минут отправился в дом Реддла.       После ухода Сириуса родителям пришлось отвлекать сына игрушками, лишь бы он не рыдал из-за ухода крестного. К счастью, Гарри в полной мере успокоился после ужина, а добрый час провёл у телевизора, периодически хлопая в ладоши и смеясь, а после девяти вечера Джеймс уложил сына спать: нося его по дому на руках и рассказывая о единороге с радужным рогом.       — …Маленькая принцесса жила в мире фей со своим жеребёнком, так больше и не вернувшись домой. — Поправив сползшее одеяло, мужчина поцеловал сына в лоб и вернулся в постель.       Сидя перед туалетным столиком, Лили поглядывала на мужа через зеркало, растирая крем по кистям рук. Приняв душ, она расчесала волосы, заплетя их в косу. После рождения Гарри Лили научилась обходиться без маггловского фена, дабы не тревожить сон малыша. Она могла бы воспользоваться заклинанием, но ей не нравилось то, что волосы превращались в воронье гнездо, а по приезде в Лондон, ещё в прошлом году, Катерина посоветовала подруге заплетать волосы в косы, и тогда будут у неё шикарные локоны. Откупорив флакончик с любимой туалетной водой, Лили нанесла пару капель на указательный палец, размазав жидкость по шее, меж грудей, и не забыла про запястья. Кинув взгляд на мужа, знакомившегося с документами, принесёнными посыльным из Министерства от Аластора, миссис Поттер шумно выдохнула, силясь привлечь внимания мужа, не понимающего намёков. Затем ещё раз и ещё, пока не поняла, что с Джеймсом стоит говорить прямо, а не ходить вокруг да около.       — Он так плох, — наконец выдала она, обернувшись вполоборота.       Сегодняшним днём Лили удалось поговорить с Сириусом, когда заснул Гарри, — хоть он её всячески избегал, не желая говорить о ереси, как он называл её оздоровительные беседы, вгоняющие его в тоску. Прочитав несколько статей в научном журнале, Лили была уверена: поддержка — это то, в чём нуждается её друг. Сириус её рвения не разделял, но чаще помалкивал, не желая обижать Лили, одну из милейших особ после Нарциссы. Да и Джеймс расстраивался, когда Бродяга не мог сдержать язык за зубами, от безысходности нападая на Лили.       — Справится, — в голосе Поттера не было воодушевления, — я надеюсь. Бродяга старается, ищет лекарство.       Отложив документы на прикроватную тумбочку, где покоился стакан с тыквенным соком, Джеймс закинул руки за голову, прикрыв веки. Он не показывал, внешне не выдавая себя, однако переживал за отношения сестры и лучшего друга похлеще той же Вальбурги. Джеймс, как Регулус, являлся поклонником, — как говорил Питер, — пары Сириуса и Виктории, кою друзья прозвали — СиТор, — и оба они переживали, надеясь на лучший исход.       — И как?       Помедлив, Джеймс покривил рот и, потянувшись за нетронутым стаканом тыквенного сока, пригубил его. Лили говорила мужу, мол, не нужно травить себя соком, коли он его не любит, на что в ответ Джеймс говорил, что ему нравится то, что нравится Лили, как бы глупо это не казалось со стороны. В Хогвартсе Лили не раз ловила себя на мысли, что её отношения с Поттером не смогут привести к браку и уж точно не к созданию семьи, но вот она в браке за Джеймсом Поттеров, а в кроватке у окна мирно сопел её сын Гарри. Джеймс повзрослел, стал умнее и серьёзнее, при этом не утратив весёлость характера. Он заботился не только о семье и друзьях, но и о ближних, не деля их на хороших и плохих. Да, вступая в брак в столь молодом возрасте, Лили понимала, что между ними возникнет немало ссор в быту, на на удивление они умели договариваться, идя на уступки друг другу. В первую очередь Лили уважала своего мужа, считаясь с его мнением, как и он с её. Поначалу они и впрямь ссорились, и довольно часто, особенно в период беременности миссис Поттер, однако сейчас, даже в случае разногласий, супруги быстро находили общий язык друг с другом. И как бы не было тяжело из-за войны, проблем с друзьями, Лили и Джеймс Поттеры любили друг друга, поистине находя прелесть в браке. А что до Гарри, то он был счастлив, окружённый любовью родителей и их друзей.       — Никак. Мы даже у Фламеля были, но толку от визита никакого.       — И меня не позвали!       Лили круто обернулась, прекратив наносить увлажняющий крем на лицо. Миссис Поттер была поклонницей Николаса Фламеля, всемирно известного алхимика, чьи творения поражали, а она знать не знала, что не так давно её муж нанёс визит великому волшебнику.       — Не дуйся, это был неожиданный визит, поверь мне, кувшинка.       Джеймс улыбнулся, ярко и тепло, как умел только он, отчего злость Лили мигом испарилась. Отложив тюбик с самодельным кремом, девушка повесила на спинку стула вдвое сложенный халат из шифона, протопав к постели. Она присела на край, сняв с ног домашние тапки. Как околдованный, Джеймс наблюдал за движениями жены, мимо ушей пропуская её бурчание. Лёгкая, цветочная и нежная до кончиков пальцев Лили на раз-два влюбила в себя Джеймса Поттера, навеки забрав его сердце себе, а он и против не был, надо сказать.       — Я переживаю за него, — прошептала она, прильнув к груди мужа, обнявшего её за плечи. Рядом с Джеймсом Лили всегда чувствовала себя в полной безопасности.       — Я тоже, — Сохатый храбрился, но на деле же его рвало на части, и Лили это понимала, чувствовала. — Сегодня моя вахта, кувшинка.       Джеймс улыбнулся, взглянув на кровать сына, во сне перевернувшегося на живот.       — Да, хорошо бы, — сонно протянула девушка, подавив зевок, — почитаешь мне?       Джеймс рассмеялся, потянувшись за книгой, спрятанной под подушкой. В особые дни, когда Гарри плохо спал, Сохатый читал ему вслух, убаюкивая, а вместе с сыном засыпала Лили. И несмотря на то, что сейчас Гарри спал без задних ног, вымотанный за этот долгий день, миссис Поттер успела привыкнуть к чтению мужа перед сном.       Прочистив горло, Джеймс зачитал вслух, понизив голос:       — «Сдаётся мне, что так; но вид у нее бодрый, — ответила девочка, — и, послушать её, так она ещё думает дожить до той поры, когда увидит его взрослым. Она потеряла голову от радости, такой он красавчик. Я на её месте нипочем не умерла бы, уж это верно; глядела бы на него и от этого одного поправилась бы — назло Кеннету. Я просто помешалась на нем». — Джеймс громко хмыкнул, вставив свои пять копеек: — Вот и я на тебе помешан, кувшинка. — Лили улыбнулась сквозь сон, чувствуя пальцы мужа в соих волосах. — Итак, на чём это я? Ах-хх-х, да, продолжим: «Тётушка Арчер принесла ангелочка в дом, к хозяину, и лицо у хозяина так и засияло, а старый ворон сунулся вперёд и говорит: «Эрншо, ваше счастье, что жена успела подарить вам сына. Когда она приехала, я сразу понял, что нам её не удержать; и теперь я должен сказать вам, зима, вероятно, её доконает. Вы только не принимайте это слишком близко к сердцу и не убивайтесь — тут ничем не поможешь. И скажу вам: надо было выбрать себе девушку покрепче, не такую тростинку!».

***

16 июля, 1981       С конца весны стояла невыносимая жара, держащаяся по сей день, о чём Регулус не уставал напоминать, жалуясь на отвратительный климат, что было совсем несвойственно для Англии. Ненавидя жару, Регулус спасался в тени сада, накладывая на себя прохладные чары, кои рассеивались слишком быстро, особенно ночью. Виктория же, напротив, радовалась солнцу, в выходные дни нежась на веранде вместе с Вальбургой и Друэллой. Женщины держались в тени от лучей солнца, попивая холодный чай, покуда Виктория зачитывалась древними книгами, хранившимися в библиотеке Блэков, или валяла дурака с Цефеем, вскоре должным отправиться на каникулы во Францию к дядюшке Альфарду, души не чаявшего в племяннике, коего величал гордо - «внучок». Практически всё своё свободное время Регулус проводил с Викторией: бесцельно гуляя по графству Эссекс; постигая чёрную магию через страницы книг; проводя ритуалы. Часто под покровом ночи Регулус с Викторией покидали мэнор, уходя на восток от конюшни, чтобы вдали от посторонних глаз провести один из сотни ритуалов. Нужно сказать, что между этими двумя царила полная идиллия, построенная на фундаменте взаимного уважении. Виктории нравилось то, что Регулус неудержим в своём желании познать, вкусить, овладеть тёмными искусствами, в этом они были похожи. Она была такой же дикой, желающей большего, чем у неё есть. Регулус поддерживал Викторию в любой затее, какой бы глупой и опасной она не казалось поначалу, а она, в свою очередь, считалась с его мнением, чего не делала раньше.       Регулус ни разу не дал Виктории дурного совета, за что она была ему благодарна, а также говорил, когда наступал момент, где Вики следовало держать язык за зубами. Рита Скитер с её страстью к свежим сплетням раз пять писала в Ежедневном пророке о романе между Викторией и Регулусом Блэком, и каждый раз её статьи получали опровержение, во многом из-за Вальбурги, как-то раз наведывавшийся в гости к мисс Скитер. Миссис Блэк тактично, насколько это было возможно при её характере, объяснила Рите, что негоже пятнать фамилию Блэков. Рита закрыла рот лишь тогда, когда у порога её дома оказался жук в закупоренной банке, а надпись на крышке гласила: «Не каждый друг, что говорит сладко». С той поры Ежедневный пророк не знал статей о семье Блэков, во всяком случае, спорных, относящихся к трио Блэков. Хотя нужно сказать, что в светской хронике имя Сириуса мелькало часто, а люди поговаривали, мол, он скоро станет завидным холостяком при живой жене. Отношения между Викторией и Сириусом улучшились, не то чтобы Вики воспылала любовью к мужу, но она хотя бы начала называть его по имени, что давалось ей с трудом поначалу. И, как ни странно, ее взаимоотношения с Пожирателями — Игорем, Владом и Рабастаном могли сравниться с дружбой мародёров. Пожиратели смерти уважали Викторию за её бесстрашие, хоть и вслух об этом ни разу не говорили, да что там, даже намёков не делали.       Регулус также заслужил толику уважения в лице новых друзей брата, хоть в большинстве случаев они посмеивались над пареньком, пекшемся о своих нарядах и носовых платочках. Между прочим, пить Регулус стал лучше, его более не разносило от двух бокалов вина, максимум от четырех. По правде говоря, пил Регулус редко, потому как алкоголь притуплял магию, а быть слабым Блэк не любил. Что ему нравилось в Вики, так это умение добиваться своих целей, идти напролом под страхом смерти. Виктория была истинной гриффиндоркой, и Регулус не хотел ей ни в чём уступать, наоборот, он стремился быть таким же смелым, как она, не боявшимся боли, потерь. Порой в глазах Виктории он видел пламя, безумие, но как бы не пытался, сколь не были бы доводы рассудка разумны, — Регулус не мог сопротивляться магии, влекшей его, а Виктория, казалось, была соткана из черноты ночи — скверны. Быть может, это действительно так, а может, что более вероятно, Регулус оправдал свою ревность по отношению к Виктории. Нет, он не был влюблен в неё, как в женщину, и никогда не будет, но при мысли, что его место подле Тори может занять Александр Шарль-Жермен, решивший задержаться в Лондоне, — Регулусу хотелось вырвать себе глаза, а лучше вскрыть Александра от шеи до бедра. Увы, Вики не позволила подсыпать яд в чашку своего кузена или натравить на него пикси. И как бы тяжело не было, Регулусу приходилось себя сдерживать, хотя порой соблазн был велик.       Высокий Александр, который был старше Регулуса на восемь лет, был невероятно хорош собой. Бронзовая кожа почти что сияла на солнце, переливаясь золотом на гладкой коже. Аспидные пряди, слегка вьющиеся концами, ниспадали на глаза, такие же тёмные, как сама ночь, казались мягкими на ощупь, сравнимые разве что с шёлком. Идеально сложенный, в чём Регулус мог поклясться, увидев атлетичное тело Александра в Италии. Его правильные черты лица, глубокие ямочки на щеках, густые тёмные брови, что придавили миндалевидным глазам не столько загадочности, сколько недосказанности. Обладая красноречием, Александр часто недоговаривал до конца свои мысли, озвученные вслух наполовину, из-за чего Регулус злился, пыхтя, как маггловский чайник на газовой плите. И, тем не менее, как бы Александр, умный, красивый, взрослый, тёмный маг не был хорош, для Регулуса он оставался противным мальцом, стремящимся отобрать у него Викторию. Регулус сколько угодно мог кривить рот, нелепо шутить и отшучиваться, но Тори, как он называл Викторию, была для него дорога, словно сестра, кою он обязан беречь. Так уж получилось, что после приезда Женевьевы Шарль-Жермен в Лондон, ныне находящейся во Франции, её внуки — Николас и Александр приехали вместе с бабулей, и если Николас вернулся во Францию к молодой жене, то Александр остался.       Первая встреча Виктории и Александра прошла где-то между крестинами Гарри и Рождеством, после чего Александр не покидал общества кузины, став её живой тенью. В силу возраста и воспитания Александру было доступно больше знаний в чёрной магии, чего он не скрывал. Он открыл многие тайны, что были ему известны, Виктории, взамен не требуя ничего. Первое время Вики держалась на расстоянии от кузена, подозревая, что его нежная привязанность к ней связана с неким поручением Женевьевы, о котором Виктория могла лишь догадываться. Время шло, а Александр, влюбивший в себя большинство женщин рода Блэк, оставался рядом, терпеливо дожидаясь милости кузины на то, чтобы она позволила ему остаться подле неё. Вики долгое время не подпускала кузена близко, пока он не предложил ей заглянуть в его разум, дабы Виктория убедилась в том, что зла он ей не причинит, как и то, что его отношение к ней заслуженное, а не вызванное приказом Женевьевы. Регулус сидел подле Виктории и Александра часами, покуда Виктория путешествовала в разуме своего кузена. После как такового пробуждения она не говорила, что она видела, что узнала, но её отношение к Александру изменилось кардинально, — Вики стала доверять ему, как Регулусу, делясь тайнами и планами. Позапрошлым летом Регулус наслушался немало историй о великой Моргане, но на сегодняшний день ему казалось, что совсем немного, и новой Морганом станет Александр, а то, глядишь, и займёт его место.       — Перестань, — бросила Вики, заплетая тонкие косы на волосах Регулуса, развалившегося на диване в гостиной подле неё. — Мне осточертели твои разговоры, Блэки.              Регулус громко фыркнул, выражая своё недовольство, затем перевернулся на спину и, оттолкнувшись стопами, придвинулся ближе к Вики, уложив голову на её колени. Он окольными путями, а порой напролом, пытался донести до Виктории, что Александру верить нельзя, да и вообще от него необходимо держаться подальше.       — Он предатель, говорю тебе! — зашипел Регулус, опасаясь того, что за дверьми гостиной стоит Кикимер. — Помяни моё слово, твой кузен спит и видит, как выдать твои тайны своей бабке.       — Высказался? — усталый вздох слетел с губ Виктории. — Сколько раз я тебе говорила, что Александр не такой и своей бабке он ничего не докладывает?       — Много, — буркнул Блэк, лёжа закинув ногу на ногу. — И всё равно! Это не отменяет того факта, что он демон! Выродок! Упырь!       Вики рассмеялась, легонько треснув Регулуса по лбу.              — Реджи, откуда ты понабрался этих похабных словечек? Не уж-то Игорь научил?       Он хотел было возразить, как в помещение вошла Вальбурга под руку с Александром. Как следует познакомившись с мужчиной полгода назад, Вальбурга прямо-таки воспылала любовью к жгучему брюнету, заверив, что в её доме всегда найдётся для него место. Александр был тем ещё льстецом, но и это не отменяло того факта, что в обществе у женщин он являлся главным фаворитом.              — Смотрите, кого я вам привела? — с улыбкой взглянув на хмурого сына, Вальбурга сделала вид, что не замечает кислого выражения лица Регулуса. — Виктория, будь добра, помоги мне с зельями.       Молча поднявшись с дивана, Вики поспешила за свекровью, подарив Александру дежурную улыбку в знак приветствия. Шарль-Жермен задержал в груди воздух, зачарованным взглядом провожая спины женщин, в частности кузину. Все эти томные вздохи Александра в сторону Виктории до жути раздражали Регулуса, уверенного в том, что он неровно дышит к Вики, с чем она была несогласна.       — Чего пришёл? — несколько грубо проронил Блэк, исподлобья глянув на мужчину. — Тебя не звали.       Взглянув на хмурого, поджавшего губы Блэка, Шарль-Жермен приосанился, выпятив вперёд грудь. В ответ на не самый доброжелательный взгляд, Александр даровал Блэк-младшему ослепительную улыбку, не замечая его предвзятого взгляда.       — Я тоже рад тебя видеть, — присев на противоположный диван, Шарль-Жермен не сводил взгляда с двери, ожидая возвращения Виктории. — Как дела в школе?       В лицо Регулуса ударил жар, вызванный злостью. Александр знал, что своё обучение в Хогвартсе Регулус окончил, но ради шутки продолжал задавать идиотский вопрос при встрече. На самом деле Блэк нападал, а Шарль-Жермен отвечал тем же, вот только любой поступок Александра Регулус воспринимал на свой счёт как оскорбление.       — Идиот тупой. Тебе тут не рады, не понимаешь?       Александр закатил глаза, испытывая лёгкое раздражение. Он знал, чего добивался Блэк-младший: вывести на эмоции и устроить драку. Ни того, ни другого Александр не хотел, потому и отшучивался назло Регулусу.              — Не стоит обобщать, мой милый друг, иначе грозишься потерять своё «я».       Регулус вскочил с дивана, принявшись мерить шагами комнату. Блэка так и подмывало бросить пару обидных словечек, а ещё лучше предать тело Александра огню и наблюдать, как плоть слезает с его обугленных костей.       — Температура перевалила за тридцатку, а ты сидишь в кожаной куртке. У тебя мозг есть, хоть половина? — с губ Блэка слетел саркастичный смешок.       Ему дела не было до мозговой деятельности Александра, но упускать шанс, чтобы поддеть малоприятную личность, Регулус считал нерациональным. Да и Вики слова в упрёк не скажет, ведь сейчас её нет рядом. Как Блэк предполагал: Александр промолчал, вернее, проигнорировал, снова. Шарль-Жермен не ссорился, не выяснял отношения, и, тем не менее, он был осведомлён о том, какие чувства питал к его персоне Блэк-младший, а уж о Сириусе и говорить не приходилось. Не умеющий контролировать свою ревность Бродяга мало когда говорил, скорее угрожал и дрался.       — Ты беспокоишься за меня, как мило, — без доли весёлости проговорил Александр, пальцами левой руки постукивая по подлокотнику кресла.       Открыв рот, Регулус был готов бросить новое оскорбление в Александра, да только возвращение Виктории с Беллатрикс не дало Блэку сделать то, чего он так хотел.       — Алекс! — Белла раскинула руки в стороны, приветствуя гостя. — Не могу поверить, что ты снова здесь, сколько прошло с твоего последнего визита?       Александр поднялся с кресла, тем самым выражая уважение присутствию Беллатрикс Блэк, с коей он обменялся лёгкими поцелуями в щеку. Белла, как и многие женщины, стала жертвой магнетизма Александра, коему невозможно было сопротивляться.       — Не больше недели, — уголок рта дрогнул в подобии улыбки.       — Пять дней, — про себя прошелестел Регулус, скривившись, отчего на лбу залегли сладки. — Чёрт бы тебя побрал.       Регулус ни за что не признался бы, но его воротило ото всех мужчин, отшивающихся вблизи Виктории, и не важно друзья они или знакомые. Исключением были разве что мародёры, вернее, то, что от них осталось. Римус в Лондон не возвращался, писем не писал, будто его никогда и не было. Зато Катерина частенько давала о себе знать, а совсем недавно навестила друзей и, как назло, познакомилась с Александром, став его очередной жертвой. Регулус был уверен: Александр Шарль-Жермен проклятый инкуб.       — Пожалуй, я оставлю вас, — перед уходом Беллатрикс кинула предостерегающий взгляд на кузена, наперед зная, что его молчание может перерасти в скандал. — Молчи, — одними губами прошептала Белла, обращаясь к Регулусу.       Блэк скривился пуще прежнего, стараясь не глядеть на Александра, подсевшего к Виктории. Белла ушла, а вместе с ней затрещало спокойствие Регулуса. Рядом с кузеном Вики улыбалась, вполголоса обсуждая с ним скорые планы на будущее, а они имелись. В середине августа Виктория планировала уехать во Францию на пару недель по делам Министерства, а вместе с ней должен был отправиться Александр. И Регулус непременно бы последовал за Вики хоть на край света, да вот незадача — Аластор своего подопечного не отпустил.       — Ты знаешь их?       Регулусу не надо было напрягаться, чтобы расслышать в вопросе Виктории восторг.       — Знаю ли я Костяных ведьм? — Александр усмехнулся, сдержав смех. — Я с ними вырос.       Вместе с Викторией Регулус неверующее округлил глаза, пытаясь припомнить, когда это Александр говорил о своём прошлом, если чаще всего он увиливал от вопросов или вовсе сбегал. Вики задала парочку вопросов, и по немыслимой удачи Александр ответил на каждый, причём развернуто, говоря о малейших подробностях. Регулус молчал, слушая вполуха, а вот Виктория ловила каждое слово кузена, будто приклеена к нему. В принципе, Блэк находил отношения Виктории и Александра неправильными, вот только до его мнения дела никому не было, а он сердцем чуял, что всё не может быть настолько кристально просто. Ведь с какой стати Александру тратить время на молоденькую кузину, повинуясь её малейшему капризу?       — Леди Блэк, — в дверном проёме возник Кикимер, склонившийся в поклоне, — Лорд Блэк ожидает вас в саду.       Домовик мигом удалился, не заметив, как побледнела Виктория. Как она и обещала, отношения с Сириусом она наладила, насколько это было возможно, однако не была готова встречаться с ним, если время встречи не было обговорено заранее. Вместе с Викторией с дивана подскочил Александр, за что удостоился гневного взгляда Регулуса, взявшего Вики под руку.       — Ждите здесь, — хрипло сказала Вики, покинув гостиную.              Александр и Регулус переглянулись, не испытывая друг к другу ни капли добра. Александр находил Регулуса глупым мальчишкой, не вкусившим жизни, а Регулус, в свою очередь, считал того помешанным и навязчивым.       «Тёмный маг, а лыбится, как девчонка на выпускном».       Ступая по каменной дорожке, ведущей в сад, Вики держалась уверенно, хотя на деле ей хотелось бежать, только бы не встречаться с мужчиной, коего весь мир считал её мужем. Головой Виктория понимала, что в сложившейся ситуации вины Сириуса нет, однако её разрывало на части от его желания вернуть её. К сожалению, Бродяга этого не понимал, а быть может, не хотел понимать, продолжая цепляться за призрачную надежду.       — Здравствуй, Виктория, — в голосе Сириуса промелькнули весёлые нотки. В отличии от жены, он был рад её видеть.       — Привет, — прохрипела Вики, перекинув косу за спину. — Чего хотел?       Сириус ни разу не удивился, уловив замашки брата в речи жены. Оно и неудивительно, если учесть, что Регулус с Викторией расставались только ночью, и то не всегда. Поднявшись с плетёного стула, Сириус прищурился, загадочно улыбнувшись, как показалось Вики. Солнечный свет падал на лицо Сириуса, бледное и изнеможенное усталостью после ночи, за которую он так и не смог сомкнуть глаз, выполняя задание Реддла, — бликами играя на его коже. Очертания татуировок виднелись на груди, скрываемой рубашкой, что была застегнута от силы на пару пуговиц. Вики опустила взгляд на закатанные до локтей рукава Сириуса, не сумев разглядеть метку Пожирателя на левом предплечье.       — Где она? — дыхание Виктории осело на кожу Блэка, вызвав лёгкую дрожь.       Она не заметила, как приблизилась, как взяла его за руку, как он коснулся её щеки едва ощутимо, словно боясь спугнуть.       — Маскировка, — сипло прошептал Сириус, наслаждаясь близостью, которой не хватало сродни кислорода в лёгких.       — Искусная работа, — кончиками пальцев проведя по бледной коже предплечья, Вики кивнула, как бы соглашаясь с собой.       — Ты меня научила.       Тишина повисла между мужем и женой, коих разделяли считанные дюймы. Виктория очнулась от транса довольно быстро, не поняв, когда это она успела приблизиться к Блэку настолько близко, отчего чувствовала его дыхание на своём лице. Она отступила, но не слишком далеко, так как Сириус успел удержать её за талию. Её кожа вспыхнула огнём от его прикосновений, и, казалось, в лицо ударил жар.       — Я знаю, что вскоре ты отправишься во Францию со своим кузеном, — бросив беглый взгляд на веранду, где стояли двое: Регулус и Александр, Сириус вернул взгляд на Вики, от неожиданности открывшую рот. — Я отвезу тебя и привезу обратно.       Виктория нахмурилась. Порт-ключ был заказан лично Марсом Сэйнтом, а тут появляется Сириус и рушит планы. Самовольничество Вики не нравилось.       — С чего вдруг?       — Мне нужно поговорить с твоим дедом Аббадоном.       Держась за перила веранды, Регулус то и дело хмурился, пытаясь прочесть разговор брата и Вики по движению их губ, вот только его затея потерпела крах, так как в этом деле он преуспел не лучше Питера, севшего на диету правильно питания. Никакой диеты и в помине не было, но Петтигрю нравилось делать вид, будто съедая в день небольшую порцию салата, заправленного майонезом, он питается правильно.       — О чём они болтают? — чеканя каждое слово проговорил Блэк, обращаясь к рядом стоящему Александру.       — О своём, — задумчиво протянул тот в ответ, глядя куда-то вдаль.       — Дурак ты, Алекс!       Регулус вернулся в дом, полоская бедного Шарль-Жермена, отказавшегося отвечать на его вопросы.       — Сказал дурак.       Тёмная пелена заволокла взор Александра, отчего он на несколько минут утратил связь с реальностью. Перед глазами забились пёстрые размытые картинки, вовлекшие Александра в шок — поездка во Францию ничем хорошим не обернётся.