Оскверненные

Забыть боль так трудно — но ещё труднее помнить хорошее. Счастье не оставляет шрамов. Мирные времена ничему нас не учат.

— Чак Паланик

       Сириус ступал по первому этажу поместья Реддла, прислушиваясь к каждому шороху, но кроме скрипа вздутых от сырости половиц, он ни черта не слышал. Будто дом, извечно полный верных людей Реддла, вдруг опустел. Мотнув головой, силясь избавиться от навязчивых мыслей, Сириус пошёл вперёд, проходя мимо старинных дверей, увешанных паутиной. Он не мог вспомнить, почему он находится здесь, почему ноги ведут его в неизвестном направлении. В голове томился рой мыслей, но ни одна не могла ответить на главный вопрос Бродяги: какого чёрта, тут происходит? Сириуса едва не сбили с ног не пойми откуда взявшиеся Пожиратели, бегущие к выходу из поместья, так как внутри трансгрессировать было нельзя из-за искусно наложенных чар хозяина особняка. Перепуганные мужчины толкали друг друга, попутно цепляя маски на лица, видимо, чтобы их не смогли узнать мракоборцы, нежданно нагрянувшие к Реддлу, — это Сириус понял по обрывкам фраз, кои Пожиратели выкрикивали, предупреждая друг друга об опасности. Блэку казалось странным, что элитный отряд тёмных магов с визгом и криком покидает поместье, ведь они могли бы с легкостью вступить в бой, одержав победу. Численность и знания на их стороне. Оставшись стоять на лестнице, Сириус был одержим мыслью немедленно подняться на чердак, в котором он ни разу не был. Слетевший со ступень Рудольфус схватил Блэка за ворот мантии, приказав ему бежать, пока ноги держат.              Находясь в некой фрустрации, Сириус злился от того, что не понимал, в чём заключается переполох. Да, наехали мракоборцы, узнав, где прячется Лорд Волан-де-Морт, но разве это беда? Сириус осознал, в чём заключается несчастье лишь тогда, когда адское пламя захватило верхний этаж поместья, пожрав вместе со старинной мебелью нескольких мужчин, попавших в ловушку. Из разбитых давлением огня стёкол слышались молящие о помощи голоса. Стоя на подъездной дорожке, Блэк с открытым ртом, не двигаясь, глядел на бьющихся в агонии Пожирателей, ставших жертвами адского огня. Своим приходилось добивать раненых, тем самым останавливая их мучения. Блэк отвёл взгляд от обугленных тел, взглянув в лицо Игоря, настойчиво трясущего его за плечи. Послышались новые крики. Было понятно одно: они в ловушке и им не сбежать. Каркаров толкнул Блэка в сторону, закрыв его собой, чтобы не дать проклятью, выпущенному из палочки мракоборца, попасть в спину Сириуса. Игорь упал замертво. В убийце Сириусу удалось разглядеть знакомое лицо. Оскалившийся, перепачканный чужой кровью Альберт Донт приближался к Блэку, точно хищник, настигший запуганную жертву. Как некстати, палочки у Бродяги с собой не было, что странно, ведь он никогда с ней не расставался. Отступая назад, Сириус вытянул перед собой руки, — видать, инстинкт самосохранения у него всё же присутствовал, несмотря на тягу к адреналину, способного вмиг загубить жизнь.       — Бежать некуда! — просипел голос Донта.       Тёплые капли крови ниспадали с неба, застилая глаза сражающихся друг против друга людей. Сириус, зацепившись за мёртвое тело, упал на землю, спиной ощущая жар от огня, за считанные минуты пожравшего особняк Реддла, которого видно не было из клубов дыма. Он приоткрыл рот, намереваясь произнести защитное заклинание, но по какой-то причине не мог вымолвить ни словечка. Захлёбываясь чужой кровью, Альберт наставил на безоружного Сириуса волшебную палочку, смакуя миг, когда чужая жизнь покинет тело. По школе он терпеть не мог гриффиндорцев, а мало того, что Сириус — истинный представитель своего факультета, так ещё и Пожиратель смерти — предатель магического мира. Сладость власти вертелась на кончике языка, покуда чьё-то смертоносное заклинание не ударило Альберта в спину, лишив жизни. Сириус прищурился, не сразу поняв, что его враг мёртв, — пытаясь разглядеть приближающийся силуэт принадлежащий женщине. Тонкая, словно осиный лист, Виктория приближалась к мужу, на бегу отбивая заклинания мракоборцев, поздно понявших, что в их ряду годами находилась предательница. Прильнув к груди Сириуса, Вики огородила их щитом. Она целовала его щёки, умоляя трансгрессировать в безопасное место. Сириус в ответ просил того же, за тем исключением, что он останется помогать своим людям, а она скроется, заляжет на дно, только бы остаться в живых. Вновь ругаясь, супруги не замечали грузного мужчину, разрушающего купол защиты.       — Сириус, я тебя…       — Я знаю, — перебил девушку Блэк, обняв её в последний раз. — Прошу тебя, трансгрессируй.       Виктория кивнула. Понимая, что медлить нельзя, да ещё и на поле боя, девушка покинула купол, как вдруг остриё кинжала, принадлежащего Марсу Сэйнту, вонзилось в грудь, точно в сердце. Подняв взгляд, полный боли, на мужчину, на чьём лице не дрогнул ни один мускул, Виктория обернулась на мужа, воспользовавшись последними секундами, так любезно отведёнными им на прощание. Сириус бился о невидимые стены, сдирая кожу с рук в кровь. Перемазанный в крови, он умолял, чтобы его жена осталась жива каким-нибудь чудным образом. Рыдая, он был готов на всё: подписать контракт с дьяволом, продать ему душу; уничтожить мир и каждого человека в нём живущего; предать Реддла, друзей, идеалы, семью. Удерживая Виктория за талию, Марс склонился над её лицом, носом касаясь влажных, перепачканных кровью волос. Он вдыхал её запах, зная, что это последняя их встреча. Тело Вики обмякло за считанные секунды, и она бы непременно повалилась на окровавленную землю, если бы Марс не удержал её. Вместе с бездыханным телом Виктории мужчина опустился на колени, аккуратно, боясь навредить, придерживая её за голову. Пальцами проведя по щекам, Сэйнт припал к обескровленным губам чужой жены, не страшась пламени, подобравшемуся к нему со спины. На глазах Сириуса, молящего на коленях о смерти, пламя поглотило тело его жены, погибшей от рук своего бывшего любовника. Адский огонь уничтожил Пожирателей и мракоборцев, попавшихся в свою же ловушку, — ничего после себя не оставив.       Кровь и пепел.       Прошли часы, может, дни. Блэк давно утратил чувство времени. Моля о смерти, он сам накликал беду в лице того, в чьей гибели был уверен. Из клубов угарного дыма вышел мужчина, разрушив защитный круг, наложенный почившей Викторией Блэк.       — Пора уходить, Сириус, — голос Тома источал отчаяние. Он потерял часть своей армии, своих людей, свой дом. — Сириус!       Блэк не слышал надломанного голоса Тома Реддла, призывающего его к спокойствию. Как будто это было возможно после кончины жены. Сириус намеревался отыскать останки Виктории, надеясь, что с помощью чёрной магии её можно воскресить. За ценой он не постоит, и если будет нужно, то отдаст собственную душу, только бы вернуть любовь всей своей жизни в мир, её жизнь, которая оборвалась из-за него. Не будь он Пожирателем, её мужем, Виктория не стала бы жертвой Марса Сэйнта, пару месяцев назад целующего её на глазах у корреспондентов Ежедневного пророка. Сириус хорошо помнил день, когда Магдалина Санчес глядела на него с грустной улыбкой, не решаясь протянуть выпуск Ежедневного пророка. Что бы он увидел? Как его законная жена Виктория с любовью во взгляде обнимает другого мужчину? Или как Марс Сэйнт, явно не боявшийся смерти от рук Блэков, отвечает на поцелуй Виктории, на ухо шепча ей о своей любви?       — Ви, — с застывшими на глазах слезами Сириус сумел отыскать рубин, когда-то подаренный им в день рождения Виктории. — Пожалуйста, Ви, пожалуйста.       Том подошёл со спины, возложив правую ладонь на подрагивающее плечо Сириуса Блэка, скорбевшего над прахом жены.       — Нам пора…       Он не успел договорить по причине того, что зареванный Сириус, в сердце которого билась надежда, нагло его перебил:       — Ты вернешь её? Ты можешь это сделать? Том, молю тебя, мне ничего другого не нужно…       С состраданием глядя на Блэка, в глазах которого потух последний огонёк надежды, Том покачал головой, присев перед ним на корточки. Тонкие бледные пальцы пробежались по золотистой цепочке, каким-то непостижимым чудом сумевшей уцелеть в огне.       — Он был на ней, когда Виктория умерла? — Сириус кивнул. — Значит, часть её души смогла уцелеть.       — Как? — Сириус хотел выкрикнуть — «Правда?», но вышло другое.       — Разве я мог не защитить то, что так сильно дорого тебе, гриффиндорец? — Том коснулся пересохших от жажды губ Блэка, лбом прижавшись к его лбу. — Просыпайся, Сириус… 11 сентября, 1979       Удар вилки о тарелку вырвал Сириуса из лап очередного кошмара. Спросонья замешкавшись, Блэк не сразу осознал, где он находится и кто перед ним. Оказалось, что собрание Пожирателей, половину которого он проспал, давно закончилось. Удивило Сириуса то, что никто не удосужился его разбудить, хотя бы пихнуть в плечо, — все ушли по своим делам, забыв о нём. Зевнув, Блэк перевёл взгляд на Тома, сидящего во главе стола. Реддл орудовал вилкой и ножом, расправляясь с обедом и между тем читая новости Ежедневного пророка. Не так давно Рита Скитер стала официальным корреспондентом пророка, и Том Реддл был благодарен ей за то, что она, сама того не понимая, писала о последних слухах в Министерстве, играя Реддлу и его людям на руку. Кивком головы перевернув страницу, Том устремил взгляд тёмно-синих глаз на Блэка, развалившегося за столом. Казалось бы, Сириус — аристократ по всем фронтам, а на деле идиот редкостный, вечно пренебрегающий этикетом и правилами приличия в обществе. Отложив столовые приборы, мужчина промокнул уголки губ бумажным полотенцем, левитировав газету на тумбу, расположенную у стены напротив окна, там же, где языки пламени лизали прутья решётки камина. Откашлявшись, Сириус выпрямился. Он старался не думать о сне, не первый раз его мучающим, однако услужливая память подсовывала картинки, способные свести Сириуса с ума. Задумавшись, он не сразу обнаружил стакан с огневиски, который умудрился осушить одним махом, при этом не поморщившись.       — Ты видел, — без злобы в голосе констатировал Блэк, зная наверняка, что Том не смог удержаться от того, чтобы не прогуляться по его воспоминаниям, пока он находится в столь уязвимом состоянии.       — Что поделать? Я люблю бродить в чертоге твоего разума. Знаешь, у тебя тот ещё бардак, и это даже не творческий беспорядок. — Отпив из хрустального стакана золотистую жидкость, по цвету отличающуюся от той, что была предложена Сириусу, мужчина деловито цокнул кончиком языка. — Лучше скажи мне, пьёшь ли ты снотворное?       — Нет, у моего организма выработалось к нему привыкание, как сказал Влад. А маггловские таблетки на меня почему-то не действуют, да и от них я вялый какой-то, а ты сам говорил, что тебе я нужен собраный.       — Говорил, — согласился Том, удивившись тому, что Сириус запомнил его слова. — Знал ли ты, что реалистичность наших снов объясняется богатым воображением? Твои сны настолько красочные, а порой реальны, что не может меня не заинтересовать. Ведь, как известно, люди, наделённые богатым воображением, обладают творческим складом ума, частенько мыслят нестандартно. Они выходят за границы дозволенного, легко находя решения на те проблемы, которые другим бы казались невозможными в решение. Ты мыслишь иначе, не так, как Долохов и Каркаров, и мне это, признаюсь честно, нравится.       Том говорил сладко, что ни могло не остаться незамеченным Бродягой, привыкшим выслушивать одни недостатки в свою сторону. Лестно знать, что такой великий человек, как Реддл, считает тебя интересным. Поёрзав на месте, Сириус надеялся, что его щёки не пылают румянцем, что было свойственно Регулусу, решившему подать документы на поступление в мракоборческий отдел. Самое интересное, что его взяли. Скажи младший брат Сириусу пару лет назад о том, что он хочет стать мракоборцем, то Бродяга рассмеялся бы ему в лицо, прямо в лоб сказав, мол, мальчик, не рассчитывай, не может быть двух Блэков в законе. Сейчас же Сириус был рад решению брата, надеясь, что хоть один из них выбьется в люди.              — Что-то я перестал улавливать суть разговора, — бесцеремонно взметнув руку, Блэк закинул ногу на ногу, чудом не смахнув локтем пустой стакан.       Сжав челюсть, Реддл, сдерживая себя, прикрыл глаза, про себя досчитав до одиннадцати. Не удержись он, то Блэк бы ползал на полу, корчась от порции Круцио. И такой бы вариант устроил Тома, но вот одна загвоздка: поступи он так, и о доверии, как и о преданности Сириуса Блэка, можно забыть. Гордый и импульсивный, он не потерпит унижения в свой адрес. Надо признать, что Тому нравился факт того, что есть кто-то, в данный момент Сириус, кто не боится бросить ему вызов, при этом зная, что проигрыш обеспечен.       — Я веду к тому, что, мучаясь от кошмаров, ты теряешь хватку, упускаешь знания и перестаёшь стараться. Влад рассказал мне о твоих успехах в зельях и так же тебя похвалил, при этом заметив, что ты частенько пребываешь в раздумьях. Буду откровенен, мне не нравится твоё поведение, Сириус, как и не нравится то, что из-за своих страхов за жизнь жены ты не можешь сконцентрироваться на поставленной задачи. — Том поднялся из-за стола и, сократив расстояние в несколько шагов, отодвинул один из стульев, присев подле Сириуса. — Я понимаю, Виктория дорога для тебя, и поверь, я не стремлюсь к тому, чтобы разбить ваше счастье. Скорее напротив, — обернувшись на парня вполоборота, Том ухмыльнулся уголком губ, интригуя Блэка. — Ты нужен мне собранный и послушный, а тебе нужно быть уверенным, что с твоей ненаглядной ничего дурного не произойдёт.              — Что ты предлагаешь?       Сириус мог бы взбунтоваться, как он это часто делал в школьные годы, ну а толк какой, если он так и будет просыпаться посреди ночи от кошмаров, проверяя, дышит ли Виктория. Щедрое предложения Реддла надо принять, пока тот не успел заявить, что одноразовая акция его доброты закончилась.       — Поступим так, — задрав кверху подбородок, Реддл глядел на Сириуса сверху вниз, языком тела давая понять, у кого в руках власть. — Мико.       — Мой Хозяин, — пожилой домовичок склонился в глубоком поклоне, дожидаясь приказа.       Не оборачиваясь на верного слугу, Том не разрывал зрительного контакта с Сириусом, не привыкшего проигрывать в гляделки. Несложно понять, что подобным поведением Том стремился подмять Блэка под себя, в очередной раз доказав ему, кто здесь Господин, да вот незадача: Сириус не привык прогибаться под кого-либо, максимум Виктория, не раз заставляющая стоять его на коленях. Блэка забавляло открытие, к которому он пришёл совсем недавно, — он вдруг чётко увидел разницу в поведение жены после того, как она официальна стала миссис Блэк, причём при доброй сотне свидетелях. Виктория вела себя в присутствии членов великого семейства раскрепощено, ни разу не робея под недобрым взглядом Азеллуса и Мари Баффо, весной приехавший в Блэк-мэнор вместе с сыном, претендующим на фамилию Блэков. Виктория, видимо, чувствуя власть над мужем, вела себя с ним более чем развязно, особенно в постели, где не существовало запретов и стоп-слова. Страстная Виктория придумывала не только места, где они с Сириусом могли предаться страсти, но и позы, в которых удовольствие получали оба. Нередко Сириус, стоя на коленях, ртом ублажая жену, стонущую от удовольствия на полу, на столе, на лестнице или на подоконнике, а совсем недавно на кровати Азеллуса, которую Вики и Сириус решили «осквернить» своей любовью.       Недель пять назад Виктория ворвалась в кабинет Вальбурги Блэк, на деле должный принадлежать Лорду Блэку, которого так и не избрали, — застав в нём мужа, просматривающего документы по просьбе матери, улетевшей на лето в Монако к Цисси, в конце зимы пережившей выкидыш. Нарцисса не хотела никого видеть, даже Беллатрикс, любимейшую из сестёр, и одна только миссис Блэк сумела найти подход к девушке, потому как знала, каково это, когда внутри тебя умирает ни в чём неповинная жизнь. Таким образом, Сириусу на голову свалились дела поместья, с которыми он управлялся ответственно и весьма недурно. Когда горячо любимая жена швырнула ему на стол занимательную книжечку, принадлежащую Регулусу, божившегося на чём свет стоит, что она не его, а какого-то пятикурсника, у которого он её изъял, когда был старостой, — что она хочет точно также. Сириус поржал и, пролистав пару страниц, согласился на предложение Виктории, но перед этим, как истинный представитель своего рода, поимел свою выгоду, прежде чем поиметь жену на рабочем столе. Вики согласилась на условие мужа, учитывая, что она сама хотела перепробовать многие позы, показанные в камасутре. И не в маггловской, а в самой что ни наесть волшебной, с подробным описанием действий и движущимися картинками. В продаже таких не было, если только приобретать пиратскую партию, впрочем, молодых супругов данный факт не смутил.       Вики любила, когда Сириус, не сдерживаясь в своих желаниях, руководил процессом. Ей кружило голову от его грубости, никогда не переходящей границу жестокости. Блэк хоть и чувствовал власть над женой, когда она отдалась ему не только телом и душой, но понимал одно: как бы Виктория не выгибалась под его телом, доминирует она, а не он. Даже находясь не в выгодном положение с заведенным за спину руками или стоя на коленях, Виктория отдавала приказы. Сириус против не был, где-где, а в постели у них разногласий не существовало, к тому же Сириус умел добиваться своей цели, при этом и жену не задевая. Как можно скорее отмахнувшись от назойливых мыслей, Блэк надеялся, что Реддл не успел ознакомиться с воспоминаниями Сириуса о прошлой ночи, где они с Викторией придумали новое приспособление для пояса от халата, — идея была Вики, но в реализации помог Сириус. Опустив голову, Блэк прослушал россказни Реддла о чём-то важном, потому как мог думать лишь о том, что ему необходимо научиться сдержанности, раз уж воспоминания о красавице-жене возбуждают Сириуса настолько, отчего ширинка на его брюках так и норовит дать о себе знать. Закинув ногу на ногу, Бродяга кивал, соглашаясь с Реддлом, что ему и впрямь нужно начать принимать «Сон без сновидений», но на этот раз смешенный с другим зельем для большего эффекта.       — Мико, — домовик оживился, возрадовавшись тому, что о нём не забыли, — позови-ка нам Рудольфуса.       — Как прикажете, — эльф исчез.       — Зачем это? — Сведя брови к переносице, Сириус тщетно пытался угадать замыслы Реддла, но, увы, Том не спешил пускать Блэка в свой разум.       — Не пытайся, это напрасно, — Реддл хмыкнул.       — Сам в моём мозгу копаешься, а в свой не пускаешь, — невесело заметил Сириус, уставившись в стол. — Как-то нечестно получается.       Примерно через минуту в помещение вошёл Рудольфус, наперёд зная, если поручение Тома связано с Сириусом, то это гиблое дело. Как, например, вылазка на пару дней во Францию в прошлом месяце, где Блэк, блуждая по проспекту Анатолия Франса, умудрился затеряться. Причем так, что миссия Пожирателей была на грани срыва, чего допустить было нельзя. Тогда Лестрейндж принял решение, что Долохов отправится на поиски Блэка, а он с Игорем завершит начатое дело. Ближе к ночи, когда миссия оказалась успешно выполненной, Игорь с Рудольфусом нашли в хлам пьяных Сириуса и Владимира в подпольном баре магов. В ту ночь Лестрейндж разочаровался в Блэке, а по возвращении в Лондон гонял его, точно Сириус — собака дворовая. Вот и сейчас, стоя перед длинным столом, за которым сидели двое, Рудольфус мог поклясться, что услышанная новость ему не прийдется по душе. Чуйка Рудольфуса не обманула. Том Реддл велел своему доверенному лицу стать тенью Виктории Блэк, следуя за ней по пятам, дабы Сириус не тревожился понапрасну, об этом Реддл, конечно же, умышленно умолчал. Лестрейндж был в ярости. У него с Викторией общение с первого знакомства не заладилось, а тут, оказывается, он должен стать её телохранителем, что ну никак не вязалось с тем, что Рудольфус — Пожиратель смерти, а Виктория — Инквизитор, работающая на Министерство магии.       Лестрейндж наотрез отказывался нянчиться с девчонкой Поттера, покуда Том мощным потоком не влез в голову Рудольфуса, напоминая о его клятвах. Обескураженный, побледневший мужчина поспешно удалился, оставив Тома и Сириуса наедине. Лестрейндж и до этого предполагал, что Реддл не просто так присмотрелся к Сириусу, но он подумать не мог о том, что его планы настолько масштабны. Реддл не спешил защищать жизнь Виктории, ведь если бы его действительно волновала участь девчонки, то он бы непременно предпринял бы что-то, спасая её от рук безумного Фредерика. На решение Тома повлияло два фактора: во-первых, Виктория является женой Сириуса, а значит, она находится под защитой Пожирателей, как и родственники, связанные с людьми Тома; во-вторых, Фредерик один раз заикнулся о магическом потенциале Виктории, из чего Том, ещё в день знакомства, сделал вывод, что мисс Поттер, ныне миссис Блэк, ой-как не проста. Тысячелетний маг носился за несовершеннолетний девчонкой несколько лет, но, не сумев добиться желаемой цели, погиб от рук Блэка-младшего, — в этом, как и во многом другом, таился скрытый смысл. Ведь не станет же такой, как Фредерик, рисковать бессмертием из-за одной только магии. Том был уверен, что существуют подводные камни, о которых, возможно, неизвестно самой Виктории, свято верующей, что опасность в виде тысячелетнего предка миновала. Как бы не так. Рано Вики расслабилась.              Сощурив глаза, Том перевёл взгляд на ошарашенного Сириуса.       — Почему ты это сделал?       Практически осязаемое напряжение шлейфом волочилось за Сириусом, шедшего за Реддлом. При всём желании он не мог поверить в чистоту помыслов Тома, с пелёнок привыкшего играть с людьми, словно куклами, используя их для своих целей. Чтобы он в здравом уме поручил одному из своих доверенных лиц нести караул по девчонке, знать которую никто не знал. И да ладно, будь Вики хотя бы частью его армии, как та же Беллатрикс, Сириус бы понял. Сначала Блэк подумал, что таким образом, принося столь щедрый дар, Том хочет его умаслить, склонив на свою сторону. Мысль казалась нелогичной, потому как, нося метку Пожирателя, Сириус буквально во власти Реддла. Если брать в расчёт преданных ему людей, готовых пролить не только чужую, но и свою кровь, — не приходилось сомневаться в том, что у Пожирателей дрогнет палочка в руке, если Реддл прикажет им лишить жизни всех Блэков без исключения. В конце концов, они посмертно преданы своему Повелителю, ровно как и сам Сириус.       — Я сказал ранее, — раздражённо скинув мантию с плеч, Реддл швырнул её в Сириуса, вслед за ним спускающегося со ступень, — ты нужен мне собранный. Твоё фривольное поведение мне не подходит, собственно, как и твоя паранойя.       Поспевая за мужчиной, Блэк едва не свалился с лестницы, наступив на подол мантии Тома. Благо всё обошлось, а вот мантию всё же стоило простирнуть.        — Так, выходит, я тебе нужен? — с ехидством заметил Сириус, на пару мгновений почувствовав себя особенным.       Нет, ну а когда «деспот» магической Великобритании пойдёт на уступок, чтобы снизить твою тревожность?       — Да, — кривя губы, согласился Том, — нужен, гриффиндорец.       Оказавшись в личном кабинете, Том велел Сириусу пройти внутрь, а не топтаться у порога. Блэк так и сделал, бесцеремонно развалившись в одном из кресел, он наблюдал за Томом, разбирающегося с документами. Совсем скоро и Сириусу придётся продемонстрировать свои навыки в управление, когда начнётся выбор Лорда Блэка. Каким образом и где это будет происходить не знал никто, кроме дедули Поллукса Блэка. Издав усталый вздох, Сириус безуспешно пытался привлечь внимание Реддла, сконцентрировавшегося на чём-то своём. Его давно тревожил один момент, в последнее время ярко бросающийся в глаза, да вот только рассказать о своих переживаниях Сириусу было некому. Потому что друзья и родные обязательно забьют тревогу раньше времени. Ну и плюсом ко всему шло то, что Сириус сам не хотел видеть в своей проблеме — проблему, ведь тогда его мир окажется на грани разрушения.       — Что такое? — Том напрягся, чуя неладное. — Ты ведёшь себя странно.       — Я молчу.       — Я так и сказал, — отложив бумаги, мужчина откинулся на спинку кресла. — Ты не затыкаешься, а тут молчишь. Говорю же, ты ведёшь себя странно.       Сириус отвёл взгляд, взвешивая все «за» и «против», будто это когда-то ему помогало. Смех, да и только. Блэку нужно было с кем-то поделиться своей бедой, и почему бы этому кому-то не стать Томом?       — Я начал замечать за Викторией странные вещи, — не своим голосом промолвил Сириус.       Скептически выгнув бровь, Реддл мысленно отложил свои дела на потом, решив выслушать Блэка, явственно нуждающегося в поддержке.       — В чём беда?       Подняв взгляд на мужчину, Сириус сглотнул. Беда — лучшее определение для сложившейся ситуации.              — Она не помнит моменты нашего прошлого…       Поняв, что предстоит разговор не из лёгких, Реддл махнул волшебной палочкой, до этого момента находящейся во внутреннем кармане пиджака, наполнив стаканы новой порцией алкоголя, но в этот раз ромом, а не огневиски. Промочив горло, Сириус устало потёр переносицу.       — Рассказывай.       — Как бы объяснить? Не знаю, может, ничего серьёзного и я себя накручиваю… — Том закатил глаза с долгим цокотом, тем самым дав понять Сириусу, что он готов выслушать суть его проблемы, а не подтирать сопли. — В общем, не исключено, что я паранойю, и Виктории просто-напросто треснули по голове чем-то тяжелым. Она, как ненормальная бежит в Министерство набивать синяки на задницу. Ладно, всё это лирика, перейдём к сути.       — Давно пора, — отсалютовав стаканом, Реддл принялся слушать.       — У нас с Викторией множество воспоминаний со времён первого курса, многие из которых принадлежат нам двоим. И эти многие воспоминания она не помнит. — На мгновение в комнате повисло молчание. — Я неоднократно задавал наводящие вопросы, но каждый раз Виктория либо отшучивалась, либо психовала. Важная деталь, — подняв указательный палец, Сириус как бы взял паузу в своей речи, отхлебнув глоток рома, — воспоминания о мародёрах, произошедших в тот же период времени она помнит.       — Так, — Том нахмурился, — а ты не брал в расчёт факт того, что её мозг блокирует воспоминая о тебе, потому что именно ты был с ней рядом как раз в те моменты, когда Фредерик давал о себе знать. Я гулял в твоей голове, Сириус, и я всё видел.       — Поначалу и я так подумал, мол, судьба решила проверить наши чувства на прочность. Но даже хорошие, счастливые воспоминания, случившиеся до того, как стало известно о Фредерике, Виктория не помнит. Она не помнит меня ребёнком, как и наше знакомство, а ведь оно произошло давным-давно. С каждым днём её забывчивость прогрессирует, — на одном дыхание произнеся пару предложений, Сириус перевёл дух.       — Приведи её.       — Шутишь? Она убьёт меня, — махнув на мужчину рукой, мол, это тухлый номер, Сириус в ответ хмыкнул.       — Веди.

***

      Опираясь на дверной косяк, Виктория задумчиво глядела в пол, не чувствуя, как пепел от сигареты осыпается на кожу её пальцев. К боли она давно привыкла, о чём можно было сказать «спасибо» Марсу Сэйнту, решившего сделать из миссис Блэк настоящего бойца. Грех было жаловаться, потому как, видя свои успехи, Виктория чувствовала себя раз в десять сильнее и могущественнее. Робость с неуверенностью, как ей казалось, она поборола в школе, однако тесты, кои мистер Три проводил каждый две недели, говорили об обратном. В результатах Виктории прослеживались: неуверенность в действиях, излишняя импульсивность, агрессия, зацикленность. Если первые три фактора можно было побороть со временем, не без помощи специалиста, то последняя проблема оставалась открытой. С начала мая Виктория, как и многие новобранцы в мракоборческом отделе, проходила курс с психологом, где в уделённое для каждого студента время профессор Игнотус Озборн помогал студентам, в будущем должных нести порядок в мир, разобраться с их проблемами. Он-то и объяснил Виктории, что главная её проблема, как это не печально, заключается в привязанности к брату-двойняшке, свою жизнь без которого Вики не представляла. Феликс Три называл созависимые отношения Вики и Джеймса — зацикленностью, потому что оба были зависимы друг от друга, нередко забывая о собственных жизнях, в чём заключалась настоящая трагедия, так как у обоих из детей Флимонта уже были свои семьи.       «— Послушай меня внимательно, Виктория, я не в праве запрещать тебе общаться в братом, но ты должна понимать, что личные границы вещь важная. Если вы с Джеймсом продолжите в том же духе, то брак обоих будет на грани краха. Как долго ваши супруги станут играть вторые роли? Пойми, нет ничего плохого в отношениях брата и сестры, но в вашем случае, — Феликс выдержал паузу, — они губительны в первую очередь для вас обоих. Вы живёте одной жизнью, и это вас разрушает».       И действительно, после того, как Вики перебралась к Блэкам, она не выпускала из рук осколок зеркала, часами общаясь с братом. Перед сном, после пробуждения, а порой и в течение дня. Как и в детстве, брат с сестрой часто засыпали под мирное сопение друг друга. И если поначалу Сириус и Лили подшучивали над супругами, то спустя два месяца у обеих парочек начались мелкие склоки. Сириуса, ровно как и Лили, злило, что Вики и Джеймс уделяют всё своё свободное время друг другу, однако оба недовольных супруга не спешили обвинять двойняшек Поттеров в эгоистичном поведении. По истечению трёх месяцев мало что изменилось. Джеймс и Вики не выпускали зеркала из рук, нося их при себе, подобно волшебной палочке. Один раз, когда Сириус с Викторией решили уединиться, их отвлек голос Джеймса, доносящийся как раз из зеркала. Итог: Блэк остался неудовлетворенным, Сохатый злым. В апреле миссис Поттер поговорила с Сириусом, после чего они оба решили не вмешиваться в отношения Виктории и Джеймса. Изначально предложение Лили Блэку не понравилось, но, выслушав жену лучшего друга, Сириус решил рискнуть. Лили уверяла его, что зависимость двойняшек вызвана расставанием, повлекшим за собой что-то вроде затяжной депрессии на эмоциональном фоне, а приведя парочку психологических терминов, миссис Поттер смаковала победу. Бродяга согласился на её условия, что изначально казалось ей невозможным, ведь это Сириус. Чёртов Сириус Блэк, который никогда не прислушивается к чужому мнению.       В конце мая Джеймс и Вики по просьбе своих супругов вместе посещали консультации Феликса Три, помогающего разобраться им в их «неправильных» отношениях. С Джеймсом дела оказались куда проще. С ним всего-то нужно было провести пару встречи, на которых Феликсу удалось донести до Джеймса главную мысль, заключающуюся в том, что если он не отпустит сестру, позволив ей жить своей жизнью, то она попросту останется одинокой и несчастной, а виноват будет Джеймс. С Викторией же было сложнее. Она не могла жить без Джеймса, и в этом заключалась её зацикленность. Ей нужно было сосредоточиться на своей жизни, но Вики могла думать лишь о Джеймсе, о его проблемах. В конце лета Феликс решил воспользоваться методикой известного стирания памяти из Бразилии. Мужчина ввёл Викторию в гипноз при помощи нескольких зелий, задав миссис Блэк несколько вопросов, связанных с её братом. Чем Вики думала, соглашаясь на предложение Феликса, оставалось для неё загадкой. Ведь задай мистер Три вопрос о Блэках, в частности о Сириусе, то приём у него закончился бы путешествием в Азкабан. Благо, этого не произошло, зато кое-что об отношениях Джеймса и Вики стало известно. В четырёхлетнем возрасте Вики упала в озеро, едва не погибнув, что отпечаталось на задворках её сознания. Вики провела несколько минут под водой, сумев запомнить темноту и холод.       «— Мне кажется, что я по-прежнему под водой… Я тону каждый день».       Собственные слова, словно заезженная пластинка в магнитофоне, крутились беспрерывно, возвращая Вики в один из худших дней её жизни, когда захлебываясь морской водой, она медленно шла ко дну. Вопрос с отношениями Джеймса оставался открытым, однако Феликс Три знал, в каком направлении нужно двигаться дальше. Было неправильно не сказать о том, что прогресс имелся, — Вики больше не спала в обнимку с осколком зеркала, предпочитая проводить ночи с мужем, — чему Сириус, как и Лили, был доволен.       — Я думал, ты ушла, — знакомый голос раздался за спиной.       — Нет, — выпустив дым из лёгких, Вики запрокинула голову к высокому потолку. — Мне нужно сделать комплекс упражнений и потренироваться в метании заклинаний. Сам знаешь, у меня проблемы с попаданием в цель.       Скрестив руки на груди, Марс спиной опёрся на дверной косяк, находясь вблизи от Вики, никак не реагирующей на его присутствие. Он всматривался в её лицо, гадая, какие мысли крутятся в голове миссис Блэк, осмелившейся выкурить пару сигарет в тренажёрном зале. Дисциплиной Вики не отличалась, зато в остальном ей равных не было.       — Это придёт со временем, — пожав плечами, Сэйнт обернулся на двух парней, смеющихся со своего товарища. — Но если хочешь знать моё мнение, то тебе нужна практика на живых мишенях.       — У меня есть парочка кандидатур, но не факт, что они согласятся, — затянувшись новой затяжкой, Вики довольно прикрыла глаза.       Нечитаемым взглядом скользнув по лицу девушки, Марс вздохнул через рот, задержав дыхание. Виктория виделась ему странной девчонкой с длинными худыми ногами и руками, с вечно поджатыми губами и таким взглядом, будто в следующую секунду мир сгорит в огне, и это то, что ей надо. Худощавая, с царапинами и синяками Вики выглядела по-особенному притягательно, отчего порой дух захватывало. Идеальная в своей неидеальности, Виктория влюбляла в себя окружающих, сумевших разглядеть в ней, пусть не сразу, но нечто уникальное, отличающее её от серой массы. Хотя чаще поведение Вики вызывало негативные чувства при общении, впрочем, она мало заботилась о мнении, сложившемся о ней у окружающих людей. Сумасбродное поведение девчонки, мыслящей неординарно, заставляло Марса восхищаться миссис Блэк, пускай и тайно. Было в манерах, в разговоре и во взгляде Виктории нечто такое, из-за чего у Марса мурашки выступали на коже, содрогая тело в мелкой дрожи, словно он не первый день мучился от озноба. Глупо было отрицать привлекательность Вики, считающей себя ходящим недостатком.       — Миссис Шарль-Жермен до сих пор в Лондоне?       — С внучком, — скривившись, точно на языке кислятина, Виктория перевела взгляд на мужчину, вперившегося в нее взглядом. — Что?       — Что? — Марс недоуменно вскинул брови.       — Чего ты на меня так пялишься?       Приоткрыв рот, Марс не нашёл подходящих слов, сгодившихся для ответа. Что ему сказать? Что он не впервой заглядывается на Вики, с которой лет пятнадцать назад играл в чаепитие, сидя на жёстком стульчике в гостиной Поттеров? И вот сейчас образы повзрослевшей Виктории будоражили его сознание, нередко вызывая неконтролируемое возбуждение. Бред сивой кабалы, никак иначе. Чувствуя себя на одной ступени с педофилом, Марс всячески подавлял неправильные мысли о Вики. Он взрослый и опытный боец, поэтому не так уж тяжело держать чувства под контролем, — как ему казалось.       — Неужто влюбился?       Вырвав сигарету, зажатую меж смуглых пальцев девушки, Марс Сэйнт с отвращением на безупречно красивом лице кинул окурок на пол, затушив его подошвой тяжёлых ботинок. Он терпеть не мог курящих, тем более женщин. Ну а мысль о том, что пагубное пристрастие способно сократить срок, отмеренный Виктории, — удушала. Хуже то, что Вики, не задумываясь, отправится в самое пекло сражения, что в будущем чревато трагичными последствиями, если за её спиной не окажется того, кто мог бы её прикрыть. От одной только картинки, вырисовывающейся в мозгу, о гибели юной, не успевшей насладиться жизнью девушки, — мутило.       — Поговори с отцом, — уходя к груше для битья, мужчина позвал Вики за собой. — Давай, покажи мне, чему ты научилась за моё отсутствие?       С усталым вздохом Виктория поплелась следом за Марсом, прекрасно зная, что за двадцать минут тренировки он выжмет из неё все соки, после чего ей на корячках придётся добираться до дома брата.       — Тебя не было три дня, не рассчитывай на мои навыки.              Нанося первые удары, Виктория прикладывала все силы, кои были у её хиленького худощаво тела. Марс фыркнул, резко дернув девушку за локоть. Его ладони соскользнули на бёдра Виктории, мечтающей о крепком сне. Склонившись над ее ухом, Марс объяснил, что для удачного удара Вики нужно как минимум принять правильную позу, переведя вес на левую ногу. В тот момент, пока он пытался справиться с наваждением, про себя молясь, чтобы Виктория не придала значению его вспотевшие ладони, находящиеся на её тазовых костях,— она была сконцентрирована на ударах и выпадах.       — Хватит меня мучить, Марси, — со стоном слетевшее имя мужчины вызвало волну возбуждения у Сэйнта, находящегося в непозволительной близи тела Вики.       Засмотревшись на капли пота, стекающие по ложбинке меж грудей, мужчина непроизвольно облизнул губы, громко сглотнув. Его ладони всё ещё находились на её бёдрах, сжимая так крепко, что, вполне возможно, Вики обнаружит по утру отпечатки руки Марса на своей коже, если Сириус не сделает этого раньше. Измотанная, вспотевшая и такая близкая, Вики, сама того не ведая, распаляла огонь в Сэйнте, которого считала кем-то вроде друга.       — На сегодня достаточно, — хрипло прошептал Сэйнт, отступив на пару шагов.       По окончанию получасовой тренировки Вики подобрала свою спортивную сумку, двинувшись к раздевалке. Перед уходом она намекнула Сэйнту, что будет неплохо, если он присмотрится к Джеймсу, по сей день утешающегося мыслью, что ни сегодня-завтра Марс разглядит в нём гениального волшебника, способного дать фору всему отряду Инквизиторов.       — Мы уже это обсуждали, — нахмурившись, мужчина недовольно покачал головой.       — Обещай подумать ещё разок, — на выходе из зала пролепетала Вики, обернувшись на мужчину через плечо. — Ну же!       — Иди, — хмыкнув, мужчина не сумел сдержать улыбки.       Стоило Вики скрыться за двустворчатой дверью, как рядом с Марсом материализовался Адриан Эванс — его отличный друг и член Инквизиторов. Звучно постукивая ногой по паркету, мужчина искоса поглядывал на своего друга.       — Ты же понимаешь, что перебарщиваешь? — не выдержав молчания, Адриан затараторил: — Впервые вижу, чтобы ты так носился с новичком. Я, конечно, понимаю, парень ты у нас что надо, так ещё и холост. Ну, чёрт бы тебя побрал, девчонка-то замужем!       Адриан, как мог, намекал другу, что тому стоит держать свои чувства под контролем, на что Марс отмахнулся, заверив, что его интерес к Виктории вызван ее талантом к магии. Разумеется, Адриан не поверил, продолжая убеждать Сэйнта, что тот чуть ли не любовником Виктории готов заделаться. Эванс любил приукрашивать, в этом заключался его талант, поэтому не удержался, в красках описав, какие флюиды исходят от Вики и Марса, когда они остаются наедине.       — Вот чем она тебя так привлекла, а?       Возведя глаза к потолку, мужчина недовольно качнул головой.       — Она особенная. Уверяю, Вики исключительна в своей силе.       — В силе или в заднице? — с издёвкой протянул Адриан.       — Заткнись, Эванс! — Пнув мужчину под рёбра, Марс скривил рот. — Она у меня на коленях сидела в пятилетнем возрасте, размазывая сопли по моим штанам. Ещё вопросы?       — Всего три. — Тяжко вздохнув, Сэйнт кивнул, понимая, что друг не отвяжется, пока не добьётся своего. — У тебя встал? И сейчас ты думаешь о ней, как о сексуальном объекте? Сколько раз ты успел поиметь её в своей голове?       Совершив выпад, Марс повалил Адриана на пол, занеся кулак над его лицом. Эванс ни капли не растерялся, растянув губы в широкой улыбке. Их отношения с Марсом варьировались где-то между «братья» и «лучшие друзья», так что кому, как не Сэйнту, знать о специфических шутках своего названого брата.       — Ты нарываешься! — сквозь зубы протянул мужчина, краем глаза заметив, как напрягся небольшой отряд Инквизиторов, думающих, что между ним и Адрианом всерьёз назревает драка. — Эванс, Богом клянусь, когда-нибудь я тебя грохну и хоронить не стану.       — Вмажь мне! — словно отыгрывая роль никудышного актеришки, Адриан гулко рассмеялся. — Сильнее, Марси, я весь горю!       Издав смешок, мужчина закатил глаза, неосознанно подражая Виктории.       — Какой же ты кретин, Эванс! — Поднявшись на ноги, Марс протянул руку другу, помогая ему встать. — Я б вмазал, не будь у тебя нос сломан пять раз.       — Даже с кучей переломов мордашка у меня смазливая, Марси, — отведя светлые пряди от лица, Эванс догнал друга, отправившегося в кабинет. — Скажи хотя бы, девчонка тебе нравится? Ты думаешь о ней, ну, знаешь, по утрам, когда наша физиология берёт своё и…       — Ты за кого меня принимаешь? Думаешь, раз я холост, у меня нет той, с кем я мог бы сбросить напряжение?       Потребовалось пару секунд для полного озарения.       — Черт возьми, нет! Нет-нет-нет! Боже, нет, не могу поверить! — ладонями закрыв лицо, Эванс взвыл, будто его огрели чем-то тяжелым. — Не говори, что ты спишь с Анабель! — Молчание Марса было красноречивее его слов. — Да как так-то?

      ***

      — …Ох, Вик, я честно не знаю, что будет дальше. Мы с Розали стараемся докопаться до истины, но ощущение такое, будто кто-то старательно заметает следы. Серьёзно, мы всё обшарили, даже в подвал спустились, но толку ноль.       Бегая из кухни в гостиную с Гарри на руках, Лили была на грани того, чтобы рухнуть на пол без сил. Гарри, хоть и был спокойным ребёнком, но силы отнимал знатно. Ночью Лили в принципе не спала, по причине того, что у Гарри начали резаться зубы, что странно для ребёнка его возраста. Однако Андромеда Тонкс, коллега миссис Поттер, успокоила молодую мать. Как оказалось, дети волшебников взрослеют намного раньше магглов, а совсем недавно, буквально неделю назад, у Гарри случилась первая вспышка магии.       — А ты не думала поговорить со своим куратором напрямую? — Ковыряясь ложкой в густом супе, Вики поглядывала на мечущуюся туда-сюда Лили. — Уверена, она бы пролила свет на эту историю.       — Ты что! — Поудобнее перехватив Гарри, девушка кинулась в кухню, чувствуя запах гари. — Мерлин! — взвизгнула Лили, вручив сына Виктории. — Будь добра, присмотри за ним, не то твой брат останется без ужина.       С перепугу выпучив глаза на круглолицего мальчишку, Виктория громко сглотнула. За всю жизнь ей не доводилось иметь дело с детьми. Держа племянника в сорока сантиметрах от своего лица, Вики внимательно глядела в ярко-зелёные глаза, доставшиеся мальчонку от матери. Гарри улыбнулся перепуганной тётке, сунув большой палец в рот.       — Чего вылупился? — буркнула Вики, поторопив подругу, принявшуюся за готовку десерта. — Лилс, я не справляюсь!       Миссис Поттер обернулась, закинув кухонное полотенце на плечо. Гарри улыбался, пытаясь дотянуться до волос Виктории, скорчившей гримасу. Она и раньше говорила, что сын Джеймса и Лили её пугает, а когда он начинает реветь, у Вики появлялось резкое желание засунуть столовые ножи себе в уши, лишь бы не слышать детский плач, способный свести с ума. Пару раз Лили попыталась заговорить о планах Виктории и Сириуса на будущее, но миссис Блэк наотрез отказалась отвечать на вопросы любопытной подруги. В конце концов, что она ей сказала? «Мы не знаем, доживём ли до завтра, так что будь другом и не нуди». Улыбнувшись краешком губ, Лили пропустила просьбу Виктории мимо ушей. Ей нужно привыкнуть к своему будущему крестнику и перестать его бояться. Другое дело Сириус. Вот он души не чаял в Гарри, позволяя ему всё, что вздумается годовалому мальчишке, а пару раз даже дал свою волшебную палочку, которой маленький Гарри едва глаз ему и себе не выбил. Мальчик засыпал на руках Сириуса, а уж как обожал его пение, и говорить было не о чем.       — Ты станешь отличной матерью, малышка Вик!       Вернувшийся домой, Джеймс чмокнул сестру в щеку и, потрепав сына по тёмным волосам, подошёл к жене, стоявшей у плиты, обняв её за талию. Лили пролепетала на ухо мужу то, что Вики расслышать не удалось, вызвав его улыбку. Закатив глаза, Вики поняла, что брат с подругой шепчутся о ней с Сириусом.       — Шутишь? Я на такое в жизни не подпишусь!       Джеймс присел за столом, отхлебнув из кружки горячий кофе. Вики скривила губы, пнув брата в голень. Она терпеть не могла чавкающие звуки, а Джеймсу в этом плане равных не было. Брат битый час пытался убедить сестру в том, какое счастье в жизнь приносят дети.       — Завались, Джим!       — Дурочка ты, малышка Вик, ну ничего, я ещё с Бродягой поговорю. Я, знаешь ли, тоже хочу быть дядей.       Лили очаровательно хихикнула, ладонью прикрыв рот.       Отужинав, брат с сестрой переместились на диван в гостиной вместе с Гарри, умудрившегося заснуть на груди Виктории, пока Лили отсыпалась в кресле возле работающего телевизора. Джеймс поглядывал на жену, убеждаясь в том, что их с Вики шёпот её не тревожит. После рождения Гарри миссис Поттер провела в декрете около трёх недель, на большее её не хватило. Нанимать нянь Лили отказывалась, сколько бы доводов не проводил Джеймс, пытаясь донести до жены, что ей будет намного легче справляться с грудничком, при этом совмещая смены в Мунго. На уговоры мужа, заботившегося о её состоянии, Лили не согласилась, потому что боялась впускать в дом незнакомого человека. Однако вопрос решать было нужно, поэтому миссис Поттер обратилась к двум женщинам. Ирма с радостью откликнулась на предложение Лили, но с учётом того, что вернуться в Лондон она сможет ближе к концу октября, а до того времени Лили с Джеймсом придётся поднапрячься. К сожалению, мать Лили не смогла помочь дочери, потому как вместе с мужем, с коем у неё наконец-то наладились отношения, находилась в Бруклине на открытии нового ресторанчика. Лили было хорошо известно о мечтах матери и отца, поэтому она не стала их дёргать лишний раз, радуясь тому, что родители о разводе больше не заикаются.       Старшая сестра Лили, Петунья Дурсль, по мере возможности помогала молодым родителям, несколько раз на неделе нянчась с племянником. Сыну Петуньи было чуть больше года, поэтому она знала, как обращаться с детьми. Небольшая сложность состояла лишь в том, что Гарри — волшебник. Ради приличия стоит заметить, что с ролью няньки Петунья справлялась на ура. А совсем недавно, когда Лили пришлось срочно отлучиться в Мунго по просьбе Розали Мартин, сумевшей найти зацепку, — Петунья вместе с Викторией, боявшейся на метр подойти к племяннику, остались с Гарри. Малыш Поттер требовал внимание к своей персоне так, будто он с рождения знал, что является особенным. Сириус часто шутил, мол, в Гарри есть пара капель блэковской крови, а значит, он почти что король. Вики передразнивала мужа, называя племянника — недоделанным корольком. Лично Петунья считала, что в переходном возрасте Гарри доставит немало проблем своим родителям, а всему виной воспитание Джеймса, внушающего, что Гарри — его мини копия, настоящий Бог, способный за пояс заткнуть всех Богов вместе взятых. Лили в ответ сетовала на мужа, бурча о том, что ему не стоит читать Гарри перед сном маггловскую мифологию, до чёртиков полюбившуюся Джеймсу. Так или иначе, Сохатого было не переубедить. Его сын — Бог, и этим всё сказано.       — Не неси чушь! — прошипела Вики, придерживая сопящего на её груди племянника. — Не буду я становиться матерью, я к этому не готова. И вряд ли когда-нибудь буду.       — Чушь! — шепотом протянул Джеймс, пригубив бутылочку пива. — Вот ты когда родишь, тогда и вкусишь сладость материнства! Не кривься, не люблю твою кислую моську.       — Ты само очарование, Джим!       Поттер закатил глаза, в который раз убеждаясь, насколько его сестрица категорична. Джеймс всегда желал Вики лучшего, что она частенько воспринимала в штыки. Он видел, как светятся глаза Лили, стоит ей приласкать сына. Видел, как она, уставшая и измотанная работой уделяет время Гарри, хоть и по факту у неё не остается сил на ужин. Казалось, Лили похорошела за время и после беременности, став более нежной и ласковой. Она шла на уступки, хотя год назад устроила бы Джеймсу взбучку, если бы муж забыл разобрать бельё или вымыть посуду. Вариантов множество, а суть одна: с рождением Гарри Лили стала счастливее. Правду говорили, мол, материнство окрыляет. Того же Джеймс желал Виктории, потому как, видя её кривую усмешку вместо широкой улыбки, как раньше, — сердце в его груди неприятно сжималось. Виктория заслуживала хорошей, безопасной жизни, в которой она сможет жить без страха; в которой у неё будет муж, коему не угрожает опасность, счастливая семья и здоровые дети. Если бы только Джеймс мог взять все горести на себя, то он бы, не задумываясь, отдал самое лучшее, что у него есть своей сестре.       — Да, я такой, — поджав губы, Поттер вопрошающе взглянул на сестру.       — Что не так?       Замешкавшись, парень прикусил кончик языка, слыша, как хлопает входная дверь. Спустя долгие месяцы Лили сумела научить Сириуса появляться как нормальные люди, через дверь. Трансгрессия весьма полезна, но не тогда, когда в доме спит маленький ребёнок, просыпающийся от любого постороннего шороха. Плюс у Гарри в последнее время начиналась истерика из-за громких звуков, поэтому телевизор в гостиной работал без звука.       — Жаль, что она не успела познакомиться с ним, — опустив взгляд на сына, Джеймс вымученно улыбнулся. — Мама так хотела понянчить внуков. Помнишь, как она рассказывала о том, куда их поведёт и чему научит.       Сердце в груди Виктории совершило кувырок. Она всячески избегала разговоров о родителях, дабы подступившие к глазам слёзы не скатились по щекам, вернув её на три года в прошлое, когда Вики могла разреветься из-за малейшей глупости. Виной её неумению держать эмоции под контролем — постоянный стресс из-за Фредерика. Сейчас же она научилась более-менее сдерживать эмоции не без помощи Беллатрикс, учившей Вики тому, как должно себя вести истинной миссис Блэк.       — Помню, она всё Сириусу намекала, как было бы здорово, если он сделает мне предложение. Ставлю галеон, речь шла о том, чтобы Сириус заделал мне ребёночка, а потом уже и свадьба с фатой. Мерлин, как здорово, что этот день позади.       Закинув ноги на журнальный столик, Вики запрокинула голову на спинку дивана, устало прикрыв глаза.       — Шутишь? — поперхнувшись пивом, Джеймс резко сменил позу, отчего диван заскрипел под тяжестью его тела. — Мама бы не согласилась на такое без брака.       Позади раздались тихие шаги, кои Вики расслышать успела, в отличие от Джеймса, принявшегося задавать уйму вопросов, никак между собой не связанных. Вики молчала, изредка кивая на вопросы брата, ответы которому не требовались. Через пару минут Джеймс чуть ли не на ноги вскочил, возбужденно всплеснув руками. Вики медленно попивала холодную кока-колу, со скукой вникая в монолог брата. Она оживилась лишь тогда, когда в комнату вошёл Сириус, крадущийся тихими шагами. Джеймс не почувствовал ладоней Бродяги на своих плечах до того момента, пока Сириус не склонился над его ухом, басом протянув «бу-у-у». Порывисто обернувшись, Сохатый наставил на друга волшебную палочку, недовольно вскинув брови.       — Ладно, переборщил, каюсь, — подняв руки вверх, Сириус отступил на шаг.       — Чёрт, Бродяга! — выругавшись, Джеймс опустил палочку. — Прости, это всё рефлексы. Ты голоден? Лили приготовила сырный суп, пальчики оближешь.       — Сохатый, не говори о еде, не то Питер явится.       Трое тихо рассмеялись, вспомнив о жутком аппетите своего друга. Питер, сколько бы не ел, всегда оставался голодным, — так уж повелось. Джеймс умчался на кухню, от души намереваясь налить другу супа. Воспользовавшись моментом, Сириус занял место Джеймса, обняв жену за плечи. Он не сумел скрыть улыбки, видя, как маленький Гарри мирно сопит на груди Виктории. И не будь он Пожирателем, то обязательно уговорил бы Вики завести парочку крошек Блэков. Увы, но ни о каких детях речи быть не могло, пока не минует опасность. Война идёт не первый год и продлится не пару месяцев, а значит, опасность нескоро оставит в покое их семью, позволив жить полной жизнью.       — Ты станешь отличной матерью, — губами коснувшись виска жены, Сириус носом зарылся в её чёрные кудри, вдыхая аромат яблок и меда. — Уверяю тебя.       — Глупости, Блэк! Всё это, — Вики левой ладонью указала на Гарри, пустившего слюни на её ключицы, покачав головой, — не для меня. Хоть убей, но этого не произойдёт.       — Виктория, — елейно прошептал Бродяга, прочерчивая цепочку поцелуев от шеи до плеча. — Когда-нибудь, рано или поздно, ты станешь матерью моих детей. Но не в ближайшие лет десять, я сам к этому не готов.       — Надо же, хоть одна здравая мысль за этот вечер, — Вики прикрыла глаза, чувствуя, как соскальзывает свитер, оголяя плечо. — Джим мне все уши прожужжал по поводу материнства, можно подумать женщина он, а не я. — Язык кружил по коже, очерчивая выпирающие ключицы. — Чёртов Блэк, перестань меня дразнить.       — Ты слишком сексуальна, — хрипло прошептал Сириус, бросив косой взгляд на спящую Лили. — Вернёмся домой пораньше? Я присмотрел несколько интересных картинок в книжке Реджи.       — Как я могу быть сексуальной с ребёнком на руках?       Отвечая на поцелуй мужа, Вики думать забыла о брате, пытающимся разогреть суп в микроволновке, которая была поставлена на режим разморозки, и о Лили, похрапывающей в кресле. Сириус был настойчив, и если бы не Гарри, то он бы давно пробрался под вязаный свитер жены, лаская груди.       — Ты в любом виде сводишь меня с ума, даже со своей отвратительной моськой. Не хмурься, Ви, я люблю твою улыбку, — Блэк хрипло рассмеялся, пальцем поддев лямку бюстгальтера жены. — Так, что насчёт книженки нашего извращенца?       Осыпая шею Вики поцелуями, Сириус пальцами скользил по её бедру, вырисовывая незатейливые узоры.       — Он божится, что она не его, — усмехнувшись, Вики сжала колено мужа. — И да, я хочу, чтобы мы вернулись пораньше. Знаешь, я тоже присмотрела пару интересных картинок.       Дыша в губы друг друга, муж с женой общались полушёпотом, слыша, как ругается Джеймс, не понимая, почему не работает микроволновка.       — Да, и что же ты там присмотрела, Ви?       Проведя языком по губам жены, Сириус прошептал парочку комплиментов, подзадорив Викторию. Его шутки варьировались на грани с пошлостью, к которым Вики давно привыкла. Наклонившись к уху мужа, Вики прошептала то, как можно с пользой провести время, принимая ванну. Не скромничая и ни капли не робея, Вики в подробностях поведала и о том, как можно использовать воск от свеч.       — Обещаю быть паинькой, мистер Блэк.       Сириус громко сглотнул. Ресницы задрожали, отчего под глазами залегли пляшущие тени.       — А зачем нам ленты? — с усмешкой проговорил Сириус, едва не застонав от нетерпения.       — Сам подумай, как их можно использовать.       — Я могу найти им множество применений, в коих задействована ты, caramel.       Вики покосилась на мужа, вопросительно вздёрнув бровь.       — Почему ты называешь меня карамелькой? Мы что в детском саду?       Силясь скрыть разочарование, промелькнувшее на лице, Сириус шумно выдохнул. Он давно начал замечать, с какой бешеной частотой воспоминания ускользали от жены, словно их никогда и не было. Хуже всего то, что она уже не помнила их знакомство, как и первый курс в Хогвартсе.       — Ты же знаешь, я сладкое не ем. Поэтому Альфард нам с Реджи всегда привозил солёную карамель из Франции, я полюбил её… Виктория, твои глаза, как солёная карамель. Выходит, ты caramel.       Он выжидал, надеясь увидеть, как осознание промелькнёт в глазах жены и она тут же вспомнит о то, что он говорил ей на первом и пятом курсе.       — Да? — Вики хмыкнула, — вышло несколько цинично. — Как глупо.       — Да, глупо, — откинувшись на спинку дивана, Сириус пустым взглядом уставился в стену. — Чертовски глупо.       — Обиделся из-за того, что я твоих шуток не понимаю?       Сириус поцеловал жену в висок, зажмурил глаза всего на мгновение, а затем поднялся на ноги.       — Это не в моём характере, — сквозь зубы процедил Блэк, бросив жалившуюся попытку — скрыть негодование.       Вики проводила мужа, скрывшегося в кухне, озадаченным взглядом. Она чувствовала, что он напряжён и недоволен, но понять не могла, чем было испорчено его настроение, если пару минут назад он шептал ей на ухо пошлости, мечтая сорвать с неё одежду.       — Надо же, — проснувшаяся Лили сонно улыбнулась, — он всё ещё спит.       — Ага.       Через пару минут в гостиную вернулись Джеймс и Сириус с мисками супа в руках. Лили поспешила унести сына в комнату, дабы Вики наконец смогла расслабиться.       — Куда ты уносишь моего сына?       — Вики надо отдохнуть, — поднимаясь вверх по лестнице, ответила Лили на вопрос мужа. — Тише вы!       — Нечего, пусть привыкает к детям, — даже получив тычок в бок, Джеймс не заткнулся. — Вы не затягивайте с этим делом, я хочу стать крёстным.       Обернувшись на лестницу, Джеймс потянулся за пультом, чуть-чуть прибавив звука.       — Мне прямо сейчас заделать Вики мини Блэка? Ты учти, Сохатый, я только за! Хоть прямо здесь могу и так, и сяк…       Хихикая, Виктория закинула ноги на колени мужа.       — Достаточно!       Взметнув руку, Джеймс изобразил рвотный позыв, после чего ему пришлось объяснять разговор с Бродягой, потому что Лили восприняла гримасу Джеймса на свой счёт, подумав, что суп её оказался не таким уж и съедобным. Сириус опроверг ополчения Лили, попросив добавки.       — Ты спас меня, Бродяга.       — На то мы и друзья, Сохатый!       Разговаривая о прошедших выходных, Сириус напомнил, что в октябре приезжает в гости Кэтрин, поэтому мародёры в числе Снейпа предоставят девочкам возможность провести вечер с подругой, пока они будут отсиживаться в баре Сириуса. Миссис Поттер недовольно забрюзжала, говоря, что ни за какие коврижки не отпустит сына с мародёрами, припоминая, какой любвеобильный Питер. Не хватало, чтобы Петтигрю воспользовался Гарри в своих целях, рассказав девушкам в баре о том, что он отец одиночка. Джеймс поспешно заверил жену, что Гарри они в Чертог Вельзевула не возьмут, после чего Лили успокоилась. Вики обмолвилась об Ирме, обещающей вот-вот приехать в Лондон, а значит, потенциальная нянька у них есть.       — Только не загуляйте, — Сириус глянул на жену, поиграв бровями. — У меня нет желания вытаскивая тебя из передряг, mon amour.       — Это я должна напоминать тебе о том, что не стоит строить глазки клиенткам.       — А клиентам? В бар приходят много мужиков.       Вики показательно призадумалась, не обращая внимания на брата и Лили. Сириус, смеха ради, защекотал стопы жены, спровоцировав смешок.       — Всё равно не рискуй, мало ли кто тобой заинтересуется и придётся мне отбивать тебя не только у… — Вики вовремя спохватилась, не став произносить имя Реддла вслух. — В общем, если мне придётся избавляться от соперников, то пол страны окажется на кладбище. Тебе оно надо?       С дурацкой улыбкой на губах Сириус мотнул головой. Он обожал, когда Вики с серьёзностью говорила о своей ревности, не раз заикаясь о том, что самый безобидный соперник за сердца её мужа — мёртвый соперник.       — Я хотела поговорить о крещении, — Лили легонько хлопнула ладонью по колену мужа, с улыбкой взглянув на Сириуса и Вики. — Мы с Джеймсом подумали, что…       — Крестины проведём в ноябре, — Поттер пожал плечами, игнорируя раздражённый взгляд жены.       — Я хотела это сказать!       — Я тебя опередил.       Пока Поттеры бранились, Вики с Сириусом шептались о своём, размышляя о том, что можно подарить Гарри на крестины. Сириус, как лучший вратарь за всю историю Хогвартса, предложил в качестве подарка метлу, с жаром доказывая, что пацан оценит подарок. Вики лишь покачала головой, напомнив, что их племяннику нет и полугода. Блэк махнул рукой, сказав, мол, на вырост сгодится.       — Ви? — прошептал Сириус, массируя стопы жены.       — Да.       На заднем плане слышалось, как Лили с Джеймсом выясняют отношения в кухне, думая, что их никто не слышит, — на этот раз из-за места, в котором должны будут провести крестины своего первенца.       — Слышала ли ты о том, что, чтобы у крестника была хорошая жизнь, его крестные должны предаться греху, как минимум раз десять.       — В самом деле?       Блэк кивнул, довольный своей идеей.       — Предлагаю начать сейчас.              Откинув книгу, кою она читала до этого момента, Вики пересела на колени мужа, притянув его к себе за грудки рубашки. В первую секунду Сириус опешил, но быстро вошёл во вкус, ладонями пробравшись под вязаный свитер жены. Он сжал её груди, осыпая поцелуями шею. Блэк издал рыкоподбный стон, приоткрыв рот, когда Виктория запустила пальцы в его волосы, грубо потянув за пряди. Она языком очерчивала венку на его шее, оставляя багровые пятна на линии челюсти. Кровавые метки, как доказательство того, что он принадлежит ей, а не какой-нибудь Луизе, захаживающей в Чертог Вельзевула, как к себе домой.              — Пошли в ванну, я не дотерплю до дома, — часто дыша, Вики была готова отдаться Сириуса прямо на диване в гостиной её брата, и плевать, что он с Лили находится в соседней комнате.       — Ты читаешь мои мысли, Блэк.       Сириус с Вики практически достигли лестницы, ведущей на второй этаж, когда в гостиную вошли двое — хмурый Северус и до одури счастливый Питер, держащий коробку, обёрнутую в праздничную бумагу.       — С Рождеством, друзья!       Стянув с головы шапку с помпоном, Питер огляделся, удивившись тому, что рождественской ели все ещё нет, а ведь на носу октябрь.       — Идиот, — Снейп стукнул себя по лбу.       Часа три бродя по маггловским магазинам, Северус не отчаивался уговорить Питера прекратить дурацкую покупку рождественских подарков, на которые сейчас даже скидок не было. Петтигрю хоть бы что! Рождество он, как и Вики, любил сильнее прочих праздников.       — Хвостик, — Вики улыбалась, чувствуя, как ладонь мужа беспрепятственно скользит по её спине, расправляясь с застежкой на лифе. Благо, Сириус стоял позади неё, и его действий заметить было невозможно. — Какое Рождество? Сейчас сентябрь.       — Я человек заранее, — слащаво улыбнувшись, Питер одернул Северуса. — Где Сохатый?       — В кухне, — прохрипел Бродяга, ощущая, как Вики ладонью поднимается вверх от его бёдра к паху.       — Лили, — завопил Питер, утягивая за собой Северуса, — мы пришли, корми своих мужчин!       Вики хихикнула, умиляясь беззаботности Хвоста. Развернувшись к Сириусом лицом, руками обвив его шею, на что в ответ он обнял её за талию. Лёгкий поцелуй осел на губы Виктории, вызвав улыбку.       — Сохатый убьёт Хвоста за то, что он эксплуатирует его жену.       — Нам же на руку, пока они нас не схватились, — прильнув к губам мужа, Вики утянула его в новый поцелуй, на ходу расправляясь с пряжкой ремня. — Сделаешь ту штуку с языком?       Блэк заржал в голос, через голову помогая Вики стянуть с себя свитер.       — Всё, что пожелаете, моя миссис Блэк, — затолкав жену в ванную комнату, Сириус ухмыльнулся. — Итак, прошу вас опуститься на колени, миссис Блэк.              Замок двери щелкнул.

***

22 октября, 1979       Сидя на кромке берега Чёрного озера близ Хогвартса, Виктория периодически косилась на Регулуса, то и дело потирающего потные ладони. Вики криво улыбалась, куря сигареты Сириуса одну за другой, которые она стащила у него прошлым вечером. Так, Вики за двадцать минут избавилась от трёх сигарет, правда, половину от второй отжал Регулус, силясь унять тревожность. Кашляя, точно он наглотался угарного газа, Регулус остался не у дел. Вики посмеялась, за что Блэк обещал утопить её в озере, а затем извинялся минут десять, чувствуя вину за собой. Он знал, что пережила Вики в четырёхлетнем возрасте, а напоминать о травме прошлого он не хотел, всего-то не смог сдержаться, опять. Обычно циничный и необщительный Регулус плевал на чувства других, не заботясь о подборе слов, порой обидных до боли. Вики обижать желания не было ни на йоту, учитывая, что ей порой и так достаётся от Азеллуса, всерьёз подумывающего с концами перебраться в Лондон. Вместе с Ригелем Азеллус несколько раз на дню пытался довести Вики до ручки, а по итогу сдерживал себя из последних сил, чтобы не выместить гнев на Виктории, которая уделывала его раз за разом, оставляя с носом. Регулус знал, что в его отсутствие Цефей оберегает Вики и Цисси. Если Виктория могла за себя постоять и при этом надрать зад всем Блэкам поголовно, то Нарцисса — беззащитная пташка, нуждающаяся в защите. Учитывая последнии события, произошедшие полгода назад, то Цисси была ещё и несчастна.              Она часто проводила время в одиночестве, лишний раз к себе никого не подпуская. В начале января на одном из семейных ужинов в Блэк-мэноре Друэлла повздорила с мужем, сорвав гнев на младшей дочери. Причиной ссоры послужил факт измены, ставший всеобщим достоянием публике, и слова Сигнуса о том, что он сделает всё, чтобы вернуть старшую дочь домой, когда она так сильно нужна семье. Друэлла годами не общалась с Андромедой из-за страха навлечь на дочь и внучку гнев семьи. Миссис Блэк знала, на что способны Блэки, когда дело касается их чести и репутации. Азеллус, не задумываясь, отнимет жизнь Андромеды, её мужа и дочери полукровки, потому Друэлле вот уже десять лет приходилось держаться от дочери на расстоянии, наблюдая за её жизнью издалека. Одержимость Лордством возрастала среди представителей мужского пола, а так как каждому претенденту была необходима поддержка членов семьи, у Сигнуса появилась идея вернуть своего первенца в семью. Андромеда с детства отличались мудростью, а её эрудиция могла бы сыграть Сигнусу на руку. Однако в начала октября случились первые выборы, где члены великого семейства тайно голосовали за того, кого хотят видеть у власти, а имя Сигнуса мелькнуло лишь раз, из-за чего он автоматически выбыл, ровно как и четверо других мужчин. Проигрыш ужасно расстроил мистера Блэка, и потому он решил отыграться на Андромеде, которая пренебрегла его просьбой заглянуть в мэнор на чашечку чая.       Друэлла вступилась за дочь, чем и поплатилась. Сигнус изнасиловал её, избил и как бонус — порка круцио. За полуживой матерью ухаживала Нарцисса, смиренно снося обидные слова в свой адрес. Оправившись от «воспитательных мер» мужа, Друэлла отыгралась на дочери, доведя её до истерики. Она упрекала Цисси в том, что ей не хватило мозгов повлиять на Цефея, Атласа, Асцеллу и прочих детей Блэков, кои так же как и взрослые, участвовали в голосовании. Друэлла считала, что уж кто, как ни Цисси, по уму схожая с детьми, способна повлиять на них, задобрив какой-нибудь безделушкой. Сама же Друэлла, как и обещала Вальбурге, голосовала за Сириуса, искренне в него веря, но подумать не могла, что собственная дочь подведет её. Друэлла обвинила дочь во всех грехах, заявив, что из её чрева не мог выйти жалкий сквиб, коего миссис Блэк была вынуждена считать дочерью. Нарцисса перенервничала, а по утру обнаружила кровавое пятно на половине своей кровати. До неё не сразу дошло, что ребенка, которого они с Люциусом так ждали, — сохранить не получилось. Словно глупой девочке Малфою пришлось объяснять, что с ней произошло. Цисси билась в истерике, никого к себе не подпуская, даже Беллатрикс, несколько часов простоявшую за дверью. Белле пришлось пойти на мировую с Вальбургой, потому как она знала о привязанности Цисси к крестной матери. Гнев с обидой надолго залегли в душе Беллы, решившей, что с деспотичной матерью пора кончать, как и с отцом.       Вальбурга нашла Цисси рыдающей в углу комнаты. Сжимая окровавленные простыни, Цисси захлёбывалась слезами, виня себя в смерти с их Люциусом ребёнка. «Матушка была права… Я слабая и больная… Это я его убила, я убила своего сына…» — как мантру повторяла Цисси, выплакивая последние слёзы на плече Вальбурги, не сумевшей сдержать эмоций при виде скорбящей племянницы. Люциус несколько дней провёл в Великой Цитадели, запивая своё горе дешевым пойлом в компании Пожирателей. Он отмахивался от полуголых девиц, желающих не только оседлать чистокровного принца, но и поиметь с него пару золотых. Люциус не мог ни то, что смотреть на молодых и красивых ведьм, он задание Реддла выполнить не сумел, за что был сослан в Америку, на самый её отшиб. Вернулся он к началу лета, узнав о том, что его жена с января находится в Монако вместе с Вальбургой. Гуляя по территории Малфой-мэнора, Люциус чувствовал себя как никогда одиноким. Двенадцатого июня он впервые ощутил тоску по той, что стала не по его воли ему женой. Грусть мгновенно сменилось гневом, а ближе к вечеру Люциус стоял на пороге Блэк-мэнора, виня во всём случившемся Друэллу Блэк. «Эта уродка не смогла бы подарить тебе здорового сына, так что радуйся тому, что неродившийся сквиб не опорочил родословную твоего дома, мальчик. Заимей себе кого на стороне, и будет у тебя здоровый малыш, а не тот выродок…» — Люциус с трудом поверил в слова Друэллы, решив, что женщина обезумела от горя. Как бы не так, миссис Блэк была довольна тем, что ей не пришлось становиться бабушкой.       Люциус покинул мэнор, не сказав ни слова, а следующим утром он проснулся в одной постели с женой, умоляя простить его за то, что он не был с ней рядом в самый тяжкий период их совместной жизни. Цисси, добрая душа, долго плакала на груди мужа, уверяя Люциуса, что его вины нет ни в чём, и это ей стоило послушать его прежде, чем навещать родственников в одиночку. Тем же утром миссис Малфой познала, насколько приятны ласки мужа. Люциусом оказался опытным любовником, позаботившимся о том, чтобы в первую очередь Цисси получила удовольствие. Рассказывая о случившемся вернувшемуся из Хогвартса кузену, Цефей не вдавался в подробности, говоря кратко и по делу. Старшее поколение не посвящали мальчишку в проблемы семьи, зато разговорчивая Калипсо с охотой поведала о том, что творится в Монако между мистером и миссис Малфой. По возвращению домой Регулус высказался за ужином, пристыдив Сигнуса и Друэллу, кои с любовью относились к своему племяннику. Виктория, как и Атрия, поддержали Регулуса. Вики, в принципе, была на стороне брата Сириуса, а вот Атрия, на удивление всех, отличилась, дав понять, что она, как мать, воспитавшая каждого побочного ребёнка мужа как родного, не станет поддерживать тех, чьи руки обагрила кровь невинного дитя. Азеллус впервые ощутил гордость за жену, не побоявшуюся высказать своё мнение. В середине июля Вики с Регулусом навестила Цисси, отказавшуюся возвращаться в Лондон до начала ноября. Люциус должен был находиться подле своего Повелителя и потому навещал жену раз в выходные, по мере возможности.       В середине октября стало известно о том, что Регулус успешно сдал свои первые экзамены, официально став мракоборцем. Вальбурга прибывала в ярости, но в глубине души понимала, что её младший сын справится с возложенной на него ответственностью, сумев удивить всех тех, кто в нём сомневался и сомневается до сих пор. Виктория поговорила с Вальбургой и донесла до неё мысль, что Регулус не смог бы стать Пожирателем, в чём миссис Блэк была согласна с невесткой. А перед тем, как Вики пришло в голову затащить Регулуса в Орден Феникса, в который она вступила совсем недавно с Джеймсом, Лили, Питером и Северусом, — миссис Блэк попросила, чтобы Вики присматривала за её мальчиком, на что Цефей посмеялся, сказав, мол, скорее Регулус присмотрит за Вики, нежели она за ним. Дамиан Гранье-Пажес также состоял в Ордене, отчего Регулуса трясло, точно он третий день мучился от лихорадки. Их последняя встреча произошла в вечер выпускного, где они успели повздорить из-за малейшей глупости. В тот вечер Вики с Сириусом уединились в одном из кабинетов, воспользовавшись занятостью гостей и студентов, хотя обещали Регулусу не отходить от него. Впрочем, Блэк не сильно расстроился, решив, что будет лучше, если влюблённая парочка осквернит пару классов, вместо того, чтобы вновь заняться грязными делишками на его постели. Как ни прискорбно, Регулус застал брата и Вики в момент кульминации, когда бежал прочь от Дамиана, пристыдившего его на глазах у хихикающих сестёр Паркинсон.       Сириус обещал выколоть брату глаза, когда тот будет спать, отчего Регулус недели две накладывал на свою комнату защитные чары, веря в то, что Сириус способен пойти и на такое, когда речь заходит о его благоверной. Забавный факт заключался в том, что двое Блэков не заботились о скрытности, имея друг друга в уголках мэнора, Хогвартса, бара и даже Министерства, но при этом Сириус приходил в ярость от мысли, что его жену может увидеть кто-то из мужчин, — вот такой вот странный фетиш. На славу Мерлина бедолагам, ошивающимся поблизости, везло, чего нельзя было сказать о Регулусе, как-то утром ворвавшегося в комнату старшего брата, да и ещё в тот самый момент, когда Сириус удовлетворял жену орально. Зрелище было то ещё, благо ничего лишнего Регулус разглядеть не смог, однако осадок остался. Сириус злился на него недели две, пока Вики хихикала, при встрече смущая Регулуса, готового провалиться сквозь измерения миров, только бы выкинуть из головы картинки увиденного. Он и раньше видел Вики в белье, но ни разу без белья крупным планом. Приличия ради стоит обмолвиться о том, что нездоровая худоба Виктории привлекала Регулуса, потому как, не имея женской здоровой фигуры, Виктория смахивала на мальчишку, чем напоминала Дамиана, который раза в три был её больше. Дабы поскорее решить конфликт с братом, Регулусу пришлось признать в том, что он не имеет влечения не только к Виктории, но и к женскому полу в принципе, что было не совсем правдой. Сириус поржал, пригрозив брату указательным пальцем, отчего Регулус закатил глаза, сомневаясь в умственных способностях того, кто намеревался стать Лордом Блэком.       «— Так ты не шутишь? Блядство, а я Ви не верил, думал, она опять книг перечитала, вот же ты, гадёныш… Признавайся, кто счастливчик? Будь уверен, Реджи, я на твоей стороне, какого бы урода ты в дом не привёл. Главное, не забывай предохраняться, а то знаешь, какие букетики в штанах носят некоторые личности…»       Слова Сириуса, поддержавшего его, согревали Регулусу душу. Он-то по дурости думал, что брата отвернёт его «неправильная» ориентация, но Сириус оказался лучше, чем он о нём думал. Порой Регулусу казалось, что он априори не знает своего брата. Забавно то, что именно Вики его убеждала в том, что Сириус непременно его поддержит, а Регулус, дурак, не верил. Мало того, что Сириус на его стороне, так ещё и Вики, которая узнала о пристрастиях своего деверя раньше всех, возможно, раньше самого Регулуса, списывающего своё странное поведение на переходный возраст.       — Не трусь, Блэки, никто тебя не покусает, — выпустив сигаретный дым из легких, Вики прилегла на плечо Регулуса. — С ума сойти.       — А? — отозвавшись на хриплый смешок, Регулус вопросительно взглянул на Вики, что удалось ему сделать с трудом, так как он не был против того, что она буквально лежит на нём. — О чём ты?       — Ну, на седьмом курсе мне приходилось прикрывать Сириуса, чтобы Филч или, не дай Мерлин, МакГонагалл не увидела, как он курит, а тут я сама держу пачку сигарет в руках, так рядом ещё и второй Блэк. Разве не смешно?       — Не особо, — цокнув, Регулус продолжил созерцать гладь Чёрного озера, размышляя о том, а не утопиться ли ему. Все лучше, чем встречаться взглядом с Дамианом после инцидента на выпускном. — Как думаешь, он тоже придёт?       — Ты задаёшь этот вопрос в седьмой раз, Реджи.       Мимо ушей пропустив, как Вики коверкает его имя, повторяя за мужем, Регулус пожал плечами, чувствуя себя как никогда неуверенным и трусливым.       — Да? Я не заметил.       — Чёрт, — выронив сигарету из руки, Вики дёрнулась. — Мерзкий Лестрейндж.       Блэк думать забыл о Дамиане, сконцентрировав всё своё внимание на Виктории. На коже её ладоней, кои она прижала к груди, выступили пятна от ожогов. Регулус озабоченно поглядел на девушку, не понимая, когда это она успела обжечься. Аккуратно дотронувшись до дрожащих кистей, Блэк прошептал незамысловатое заклинание, ослабив колючую боль. Оказалось, что в детстве ему часто приходилось залечивать раны Сириуса, которого так и влекло к опасностям.              — …Помню, maman устроила нам взбучку, узнав, что мы с Сириусом и Трикс пытались оседлать лошадей. Цефей, наверное, водил тебя к конюшням, да? — На вопрос Регулуса, обматывающего ладони девушки бинтом, который он трансфигурировал из своего носового платка, Вики кивнула. Цефей действительно показал ей все владения, принадлежащие Блэкам, между делом пообещав отвести Викторию в Монако и во Флоренцию. — Влетело же нам тогда, но это того стоило. — Внимательно поглядев на Вики, улыбающуюся тому, что ей хоть как-то удалось развеселить Регулуса, парень скованно улыбнулся в ответ. — Я бы повторил как-нибудь.       — Я люблю лошадей, в детстве даже брала уроки езды верхом. И скажу тебе, что у меня получалось весьма недурно.       — Я не сомневаюсь, — ладонью проведя по волосам, Регулус хмыкнул. — В этом вся ты.       — Что это? Мне не послушалось или сам Регулус Блэк, лучшая задница магического мира, сделал мне комплимент? — всплеснув руками, Вики громко рассмеялась.       — Иди ты! — отвернувшись, Регулус скривил губы в усмешке. — Поверить не могу, что Скитер действительно так написала. Позор.       Сдерживая смех, Виктория обняла парня за плечи, сдув его кучерявые пряди, так некстати упавшие на глаза.       — Ничего и не позор! Она, считай, обратила на тебя внимание холостых аристократов. И кто знает, может, завтра мне придётся отбиваться от твоих поклонников, выпрашивающих время на свидание с тобой.       Зардевшись, Регулус обречённо взвыл, ладонью прикрыв глаза.       — Лучше, скажи мне, что с твоим руками? — Бросив красноречивый взгляд на ладони Вики, Блэк ждал ответа.       — Лестрейндж балуется. — Вики обернулась на замок, убедившись, что уроки идут, а значит поблизости нет ушей. — Кое-кто, по просьбе твоего брата, поручил ему оберегать меня, если ты не забыл. — Регулус кивнул. — Так вот, этот идиот воспринял приказ о моей безопасности буквально, не позволяя мне курить и есть чипсы, запивая их колой! Представляешь? А ведь я такая падкая на маггловскую еду, особенно на…       — На пиццу с ананасами, я знаю, Тори, — сжав ладонь девушки в своей, Регулус острожно провел по её пальцам. Короткие и исцарапанные они казались ему смешными и уж точно посимпатичнее тонких, аристократичных пальцев сестёр Паркинсон. — Хочешь, я припугну его?       — Что за глупости!       — Ты во мне сомневаешься? — выгнув бровь, Регулус не пытался скрыть широкой улыбки, обнажившей ряд белоснежных зубов. — Думаешь, я не справлюсь? Не поставлю его на место, запретив издеваться над тобой?       — Хорошо, — цокнув кончиком языка, Вики склонила голову вбок, находя поведение Регулуса чертовски милым. Факт того, что он переживал за неё, — умилял. — Как ты это сделаешь, Блэки?       На вопрос Виктории Регулус ответить не успел по той причине, что появился Джеймс с Питером, сказав, что собрание вот-вот начнётся и им обоим стоит поторопиться, если они, конечно, хотят быть частью Ордена Феникса. По заученной с первого курса дороге Регулус шёл впереди троих волшебников, вполголоса перешептывающихся о Лили, которая была вынуждена остаться с Гарри сегодняшним днём. Джеймс громко зевал, раз пять напомнив друзьям о том, что сегодняшним вечером ему не удалось сомкнуть глаз из-за колик, мучающих Гарри третьи сутки. Питер с самодовольной ухмылкой посоветовал другу обратиться за помощью к Северусу, знающему толк в зельях, — на что Джеймс признался, что он связался со Снейпом прошлым вечером, а после собрания бывший слизеринец передаст ему чудодейственную настойку, которая в считанные минуты избавит малыша Поттеров от боли. Мимо ушей пропуская разговоры друзей, Регулус про себя репетировал, как он ответит на тот или иной вопрос Грюма и чем будет парировать, когда кто-нибудь из мракоборцев поставит под вопрос его нахождение в Ордене. Как оказалось, страх и волнение были напрасны, потому как за всё собрание никто из Ордена не посмел взгляда косого бросить в сторону Блэка, безобразно сгорбившего плечи. Узнай Вальбурга об отвратительном поведение сына в обществе, то непременно подарила бы Регулусу пару оплеух, напомнив, как ему следует вести себя в социуме.       Расслабиться Блэк сумел только тогда, когда заговорил Альбус Дамблдор, поинтересовавшись делами Министерства, а также рассказав о том, что в Хогвартсе всё довольно спокойно, и Лига Карателей, два года дающая о себе знать, — наконец-то остепенилась, перестав вредить жителям замка. Альбус обмолвился, что в этом деле ему помог и продолжает помогать Регулус Блэк, благодаря чему многие присутствующие взглянули на новоиспечённого мракоборца под другим углом, изменив своё мнение о Блэках, во всяком случае, об одном из них, в лучшую сторону. И действительно, зимой Регулусу пришлось письмо от Альбуса Дамблдора, решившего привлечь на свою сторону бывшего старосту Слизерина, коего сместили с должности из-за клеветы. На расширенных уроках трансфигурации, которые директор школы проводил отдельно от Минервы МакГонагалл, Альбус давно присматривался к младшему из Блэков, находя его невероятно умным и талантливым парнишкой. Регулус откликнулся на просьбу директора о встрече, а уже в середине января он был восстановлен на должность старосты, но уже как староста Хогвартса, что давало Регулусу больше власти и возможностей в поисках правонарушителей. Вместе с Пандорой Беллами и Бартемиусом Краучем Блэк расставил некоторые ловушки по периметру замка, а карта мародеров, доставшаяся Регулусу от Виктории вместе с мантией невидимкой, кою Джеймс ненадолго одолжил другу, — помогли троице слизеринцев изловить некоторых когтевранцев, замешанных в нападении и убийстве студентов.       «Мы делали то, что Он приказал нам. Мы не могли Его ослушаться.»       Толку от допроса — с жирной ноль, тем не менее, Альбус Дамблдор не унывал. Он пригрозил пойманным ученикам обратиться в Визенгамот, так как те когтевранцы являются совершеннолетними, а значит, разбираться с ними будет магический суд. Когтевранцы быстро поняли, что в Азкабан из них никто не хочет, и потому выложили всю информацию, которая была им известна. Выяснилось, что по приказу, как бы это не звучало, Адель Бонне, — бывшей студентки Когтеврана с отличием окончившей обучение в Хогвартсе, — поручила пятерым доверенным ей людям сеять хаос в школе, дабы Министерство вновь сместило Альбуса Дамблдора с поста директора, лишив его власти. Регулусу не был известен весь разговор, но суть он уловил: Грин-де-Вальд решил вернуться в Великобританию, но перед этим ему нужно убрать с дороги того, кто может его одолеть во второй раз. И если ему удастся очернить репутацию великого волшебника — Альбуса Дабмолдора, то полпобеды за ним. Альбус не спешил делиться своими планами с Регулусом Блэком, однако те ученики, чьи имена и причастность удалось выяснисть, — были исключены из Хогвартса, притом находясь под наблюдением у Министерства. Получая документы об окончании школы, Регулус Блэк знал: ему ещё не раз придётся вернуться в столь ненавистный ему замок. Правда, он понятия не имел, что этот самый момент наступит так скоро. К середине собрания Регулус чувствовал себя вполне расслаблено, и все было бы хорошо, не кидай Дамиан на него убийственные взгляды.       — Он меня ненавидит, — на ухо Виктории, внимательно слушающей Артура Уизли, прошептал Блэк. — Помяни моё слово, когда найдёшь мой труп.       Раздраженно сдув с лица прядь волос, Виктория наградила Регулуса снисходительной улыбкой.       — Глупости, ну, подумаешь, ты облевал его туфли, с кем не бывает!       Ладонями прикрыв лицо, Регулус мыслями вернулся в день, который хотелось забыть подчистую. Это же надо было так напиться и опозориться. Так ещё и на глазах у Дамиана.       — Ты не понимаешь! Он же меня на смех поднимает, да и…       — Не ссы раньше времени, Блэки!       — Хватит меня так называть!       Регулус пнул Вики в колено.       — А как иначе, змеёныш?       — Да что с тобой не так, Блэк!       — Сам Блэк!       — Молодые люди, я вас часом не отвлекаю? — вопрос Артура Уизли пресек разговоры Виктории и Регулуса. — Я могу продолжить?       — Конечно, мистер Уизли, — Вики улыбнулась, одернув Регулуса, вцепившегося в её запястье.       — Благодарю и, — Артур поджал губы, кинув странный взгляд на Викторию, — слушайте внимательно, миссис Блэк.       Вики кивнула, заметив, как подозрительно щурится Регулус.       Прошло ещё, как минимум двадцать минут, прежде, чем Аластор Грюм возвысил голос:       — Теперь по заданиям! — мужчина хлопнул ладонью по столу, раздав последние указания. — И да, не забываем о том, что в наших рядах новый орденец! — Указав на расправившего плечи Регулуса, Аластор по-доброму усмехнулся. — Как-никак с нами лучшая задница магического мира, а значит, мы не пропадём!       Послышались смешки и скрип стульев, свидетельствующие о том, что волшебники покидают собрание. Регулус опустил глаза в пол, чувствуя себя как на ладони, — глупым и уязвимым. Меньше чем за пару минут кабинет Альбуса Дамблдора опустел.       — Твой зад и впрямь зачёт, Блэк, — проговорил мимо прошедший Дамиан.       Регулус проводил аврора долгим взглядом, издав усталый вздох. Что ж, шутка засчитана.       — Позор! Сплошной позор! — причитал Блэк, идя рука об руку с Викторией к выходу из замка. — Представляешь, Грюм меня опозорил, снова! Мало ему тренировок, он решил и тут меня подвергнуть стыду! Позор!       Устав слушать брюзжания родственничка, Вики остановилась посреди коридора, не обращая внимания на оживлённую толпу. Сейчас ей хотелось встряхнуть Блэка за плечи, напомнив, кем он является.       — Успокойся, подколами Грюм показывает свою любовь.       — И с тобой было так же? — Регулус недовольно свел брови к переносице.       — Нет, — Вики пожала плечами. — Он меня простить не может за то, что я оказалась в команде у Марса. Он-то хотел набор Поттеров, но уверена: Джим его любимчик.       — Разве может быть по-другому? — закинув руку на плечи сестры, подошедший Джеймс привлек её к груди. — Когда в гости придёте?       Вики пообещала заглянуть к брату на днях, по возможности прихватив с собой Блэков. Ответом сестры Сохатый остался доволен, заверив, что Лили будет рада увидеть подругу и Регулуса с Сириусом.       — Здравствуйте, Виктория! Какими судьбами? — парнишка с пятого прочистил горло, обратившись к девушке, стоявшей у окна.       — Да? — обернувшись, Вики столкнулась с изучающим взглядом ярко-голубых глаз. — Привет, Фред!       Лицо студента заплыло румянцем. Он явно не ожидал того, что Вики вспомнит его имя, так ещё сумеет различить его с братом близнецом. Фред взглянул на Джеймса Поттера и Регулуса Блэка, отошедших в сторонку с Аластором Грюмом, — решив, что самое время воспользоваться моментом и заговорить с той, к кому в школе он подойти стеснялся, думая, что недостаточно хорош, чтобы стать другом подружке мародёров. Всем было известно, как Джеймс оберегал свою сестру, на метр не подпуская к ней парней. Остаться опозоренным мародёрами в глазах у половины школы Фред не стремился, поэтому и рисковать не спешил. Однако, общаясь с Вики, так сказать, «ни о чём», он не чувствовал барьера и неловкости. Лёгкая в общении Вики шутила и смеялась с шуток Фреда, которые были лучше её собственных. То и дело улыбаясь, Уизли широко распахнутыми глазами следил за малейшим движением Вики, медленно, но верно влюбляясь. Викторию он мог бы охарактеризовать, как — «своя в доску». Залюбовавшись смеющейся девушкой, Фред пропустил звонок на урок, а потом и вовсе заявил, что прогуляет.       В самом деле, что он забыл на уроке рун?       — Мистер Уизли, почему вы не на уроке? — Минирева МакГонаггал приближалась быстрыми шагами к парочке, тут же переставшей смеяться. Фред громко сглотнул, не сводя перепуганного взгляда с Минервы, не первый раз обещающей пожаловаться его родителям за очередной прогул. И вот тебе на, отец Фреда всё ещё в Хогвартсе. — Виктория, рада тебя видеть.       Тепло улыбнувшись, женщина коснулась локтя девушки, осведомившись, как у неё дела в семейной жизни. Вики отвечала односложно, не вдаваясь в подробности, что в принципе, и не требовалось.       — А вы, мистер Уизли, немедленно за мной!       Понуро опустив голову, Фред попрощался с Викторией, обещая ей написать, за что получил нагоняй от профессора МакГонагалл.       — Новый поклонник?       Подошедшие со спины Регулус и Джеймс обменялись друг с другом заговорщицкими взглядами. Они хорошо видели, как воркует парочка в их отсутствие.       — Идите вы! — Вики перекинула косу за спину, двинувшись к воротам замка.       — Сириус его убьёт, ставлю галеон!       Джеймс и Регулус бегом двинулись за девушкой, схватил её под локти. Вики покачала головой, зная, что Джеймс не сможет удержать язык за зубами в присутствии Сириуса, что наверняка повлечёт приступ ревности. Не хватало, чтобы Бродяга додумался подкараулить в Хогсмиде пятикурсника Уизли. От лезущих в голову мыслей Вики сделалось дурно. Может, Сириус и вёл себя в последний год прилично, не ревнуя её к каждому столбу, но она-то видела, как тяжело ему даётся сдерживать ревность, отчего часто страдали стены и мебель мэнора.       — Мы просто поговорили, ничего больше!       — Ну да, ну да! — Регулус заржал в голос. Видимо, этого он понахватался у Джеймса. — Мы тебе верим, Тори!       — Верим-верим, как же! — поддакивал Джеймс, не сбавляя шагу.       — Вы же ему не скажите, да? — Вики поочередно взглянула на парней, закусив нижнюю губу. — Мальчика жалко.       — А нечего приставать к замужним леди!       — Я согласен с Реггом!       — Еще бы ты не был согласен, Сохатый! — Блэк важно расправил плечи. — Я всегда прав!

***

31 октября, 1979       С аппетитом поедая лазанью, Катерина Преображенская, на пару дней приехавшая в Лондон, расхваливала кулинарные навыки Лили, чего бы год назад не сделала под угрозой смертельного проклятья. Сейчас же она настолько истосковалась по подругам и мародёрам, отчего была готова сыпать комплиментами, внимая словам Лили о том, как быстро растёт Гарри. Вики затыкала уши, напевая одну из песен Битлз, только бы не слышать россказней миссис Поттер о пелёнках и зубках малыша Гарри. Главный плюс заключался в том, что приехавшая в Лондон леди Поттер вызвалась взять к себе на день и ночь внука, дабы его родители провели время с пользой. Например, Джеймс отправился с мародёрами и Регулусом в бар Сириуса, празднуя там Хэллоуин. Сохатый был единственным в компании, кого не волновали косые взгляды зевак, чего нельзя было сказать о Регулусе, желающего утопиться в стакане с огневиски. Неделю назад у Блэка произошла очередная ссора с Дамианом, по этой причине Регулус который день не мог найти себе место, чувствуя себя паршиво. Сириус поддерживал брата, зная, что тот испытывает. Мнение насчёт Дамиана, конечно же, не изменилось, но, во всяком случае, Бродяга оставался на стороне младшего брата, что было для Регулуса ой-как важно и ценно. Питер, напротив, веселился от души и даже за час нахождения в Чертоге Вельзевула успел уединиться с одной из клиенток, что не могло не оставаться незамеченным Северусом, молча порицавшего ветреное отношение Петтигрю к половым связям.       Сириус на пару с Джеймсом устроили импровизированное караоке, подпевая маггловским песням, доносящимся из зачарованного граммофона, разумеется, перед этим спровадив клиентов из бара. Этот вечер Сириус решил провести с друзьями, в число которых записался Северус, и младшим братом, — выпросив выходной у Реддла. Также Сириусу требовалось немалых усилий, чтобы убедить своих друзей-пожирателей не приглядывать за ним хоть один вечерок. Дела у мародёров с унылым Регулусом пошли довольно неплохо после того, как Сириус откопал припрятанный бурбон, разлив его по стаканам. Обсуждая то, что произошло за последний месяц, друзья травили шутки и обсуждали женщин. Список женских имен у Питера был длиннее законов в магическом мире, однако он мало что знал о девушках, с которыми спал. И так, за бутылочкой бурбона друзья перемыли косточки всем своим знакомым, а когда речь дошла до молчаливого Регулуса, то его прямо-таки прорвало. Рассуждая об отвратительном поведение Дамиана, раз за разом игнорирующего присутствии Регулуса Блэка, коему на прошлой неделе по чистой случайности, во что верилось с трудом, сломал нос юному мракоборцу на одной из тренировок. Регулус расстроился, а Вики его добила, правда, часом позже, когда они вдвоем сидели на маггловском кафе, поедая сочные бургеры с картошкой-фри. Вики, Мерлин знает, каким-то образом удалось убедить Блэка, что Дамиан с ним флиртует. А её фраза по типу, — «Да, сломал нос, но не беда, выпей костерос, и всё срастётся на ура!», — Регулуса не только убила, но и похоронила.       — Подожди, Бродяга, — Джеймс вытянул губы трубочкой, склонив голову влево. Регулус Блэк напился, как в последний раз, вместе с Питером пританцовывая на столе. — Правильно ли я понимаю, что, — отсалютовав бокалом куда-то в сторону, Поттер скосил глаза на лучшего друга, — твой браток запал на мужика?       — Скорее на прилипалу, но да, — пожав плечами, Сириус откинулся на спинку деревянного стула, играя со стакан в руке. — У Регулуса с детства вкус не очень.       — Чего? Ты хоть видел этого аврора? По нему половина Лондона сохнет, а в каком борделе он только не побывал. — Северус бесцеремонно вклинился в разговор, махом опрокинув стакан с огневиски.       Обменявшись взглядами, Джеймс и Сириус вопрошающе уставились на Снейпа, успевшего пожалеть о том, что он начал разговор, хотя за язык его никто не тянул. Северусу пришлось объяснить, что даже по меркам мужчин Дамиан Гранье-Пажес тот ещё красавчик, чего нельзя было сказать о его старшем и замкнутом брате.       — Хочешь сказать, — Джеймс икнул, — у тебя бы, ну?       Не зная, какое слово лучше всего подобрать, Сохатый взглянул на Сириуса, прося о помощи. Что-то вроде привычки, когда один заканчивал предложение за вторым, — закрепившейся с первого курса.       — Встал? — Сириус цинично хмыкнул, потешаясь над засмущавшимся Северусом.       — Если рассматривать этот вопрос с теоретической точки зрения, не имеющей ничего общего с реальностью, то, — переведя дух, Снейп взглянул на Питера и Регулуса, танцующих в обнимку, — я не исключаю такой возможности.       Дав друг другу пять, Сириус с Джеймсом заржали, признавая, что Северус не так уж прост. Приведя с дюжину фактов о привлекательности Дамиана и физиологических потребностях мужчин, Снейп заключил, мол, в этой жизни может произойти всякое, и поэтому не стоит зарекаться.       — Мрак-к-к, — протянул Джеймс, пьяно закатив глаза. — Постойте-ка, выходит, ты и меня можешь назвать красавчиком? И смог бы, не знаю, поцеловать меня, ну, чисто теоретически?       Сириус едва не подавился бурбоном, заметив, как перекосило лицо Северуса, ожидающего чего угодно, но не этого вопроса.       — Теоретически? — набрав грудью воздух, Северус выдал тихое «да», пригубив стакан с алкоголем. — Но это не значит, что я буду тебя целовать, Поттер-Жмотер.       — И не надо, Лили у меня больно ревнивая, боюсь, не простит ни тебя, ни меня!       Под гневный взгляд Северуса, два мародёра вновь рассмеялись.       — А ты заметил, как он нас вечно оскорбляет? — Сириус обнажил ряд белоснежных зубов, обращаясь к другу.       — А-то! Ну скажи, есть в его, — путаясь в пьяных мыслях, Джеймс старался сказать нечто разумное, — вот в этих вот его язвительных заумных словечках что-то доброе.       — Нежное!       Снейп озадаченно выгнул бровь, скрестив на груди руки.       — Думаю, наши отношения набирают оборот, так что ты это, мышь летучая, приходи на крестины моего сына, только подарки не забудь.       — Лили меня давно пригласила, олух ты недалёкий.       — Не называй моего Сохатого олухом! — в шутку треснув по столу, Сириус вновь рассмеялся. — Да ладно, не кисни, Снейп, иди, потанцуй.       — Бродяга, — закинув руку на спинку стула друга, Джеймс важно прочистил горло. — Раз уж у нас тут зашёл разговор, скажи, я красавчик?       Несколько секунд всматриваясь в пьяное лицо друга, Сириус с трудом нашёл черты, схожие с Викторией, которая всё равно была в раз сто краше своего брата, во всяком случае, для Сириуса.       — Красавчик! — Блэк кивнул, не заметив кривой усмешки Северуса.       — А ты бы мог меня поцеловать?       Бродяга нахмурился.       — Как на пятом курсе?       — Тише ты! — взвизгнул Поттер, отчего Снейп навострил слух, подозрительно щурясь. — Да, — вновь икнув, Джеймс поспешно удалился в уборную, чувствуя, как год без выпивки дает о себе знать рвотой, подступившей к горлу.       — Мерлин, куда я попал?       — К мародёрам, друг мой! — напевая, Блэк подлил алкоголь. — До дна!       — Сопьюсь.       Легонько хлопнув Северуса по спине, Сириус, пританцовывая, двинулся к барной стойке.       Сегодняшним вечером девочки решили устроить девичник, которого у Лили перед свадьбой не было, поэтому и парни не стали впустую тратить время, учитывая, что Лили прямым текстом спровадила их из дома, посоветовав чем-нибудь заняться. Гарри находился на попечение у Ирмы, поэтому за долгие месяцы Лили смогла выдохнуть, не боясь того, что ее малыш устроит очередную истерику перед сном. Можно было бы оставить Гарри с Джеймсом, но пока что Лили не смогла побороть страх, думая, что безалаберный муж способен справиться с сыном лишь в ее присутствие, что на самом деле не было правдой. Пару раз Петунья посоветовала сестре давать больше свободы в действиях Джеймсу, который и так носится с Гарри, точно курица с яйцом, однако Лили было сложно решиться на это, потому как её больная мысль, мол, никто не может сделать лучше, чем она, не давала покоя. Хотя в последнюю неделю октября миссис Поттер честно старалась оставлять мужа с ребёнком, к примеру, уходя в магазин или занимаясь домашними делами по дому. Она боялась, что Джеймс, каким бы хорошим отцом не был, может неправильно запеленать Гарри, забыть его покормить или же заснуть, не подумав о сыне. Лили считалась с тем, что Джеймс много работает, и поэтому часы перед сном с сыном ценны для него, но ей по сей день было сложно доверить своё чудо мужу. Причина её страхов скрывалась в детстве, а точнее в отце, не раз забывавшем её и Петунью в детском саду или на игровой площадке. Мистер Эванс в принципе не стремился проводить время с детьми, предпочитая работать. Поэтому у неё и закрепилась «правильная» модель отношений отца и ребёнка, так сильно не схожая с реальностью. И всё-таки Лили старалась идти на уступки Джеймсу, считающегося с её страхами.       Сохатый солгал бы, сказав, что приезд леди Поттер никак не повлиял на их с Лили жизнь. Нет, совсем напротив, Ирма давала Лили нужные советы по воспитанию Гарри и в каком-то смысле намекала, что миссис Поттер не стоит забывать о муже, — чему Джеймс искренне был благодарен бабуле. Флимонт при встрече качал головой, не понимая, почему Ирма не заботилась о своих детях так, как она делает это с правнуком. И тут Джеймс не удержался, заявив, что папочка идёт по стопам своей матери, забывая о единственной дочери, с которой он не общается вот уже целый год. Флимонт переводил упрёки сына в шутку, давая понять, что Джеймсу не стоит лезть в его отношения с Викторией, которая, как и отец, не стремилась наладить контакт. Вики избегала отца в Министерстве, проводя рабочее время в компании Инквизиторов, брата, Регулуса и Северуса с Питером. Флимонт поступал точно также, ни в какую не собираясь идти на примирение с предавшей его дочерью. Оба придерживались своего мнения, давно вычеркнув друг друга из жизней. Мистеру Поттеру пришлось тяжко, когда в начале марта заявившаяся на порог его кабинета Вальбурга Блэк, высказала ему то, какой он отвратительный отец и не заслуживает назвать Вики своей дочерью. «Будьте уверены, мистер Поттер, о вашей дочери я позабочусь, как и о её будущем, если вам, конечно, не всё равно. Виктория достойна лучшего к себе отношения, и вы не смеете поступать с ней подобным образом лишь потому, что она не оправдала каких-то ваших ожиданий! Она вышла замуж за моего сына из-за любви к нему, чего давайте признаем, давно не происходило между семьями Блэков и Поттеров, кому, как не вам об этом знать, верно? Я знаю, что вы втихомолку замышляете, но я не позволю вам этого сделать! Вы не разлучите моих детей, и да, я не оговорилась, Виктория стала для меня дочерью, которой у меня не было, и я костями лягу, но не дам вам разбить её счастье с Сириусом! Может, оно и к лучшему, что всё так сложилось, мистер Поттер…»       После пламенной речи миссис Блэк Флимонт надолго закрылся в себе, всё чаще проводя вечера в компании огневиски. Его одновременно поражал и раздражал тот факт, что Вальбурга Блэк не постеснялась заявиться в Министерство, отчитывая мракоборца, в том время, как ее сын — Пожиратель смерти. Флимонт не остался в долгу, напомнив, что он всё также может донести на Сириуса Министру магии. Вальбурга вновь не растерялась, сказав: «Как откроешь свой рот, так его и закроешь». Сложно было мириться с тем, что дочь предпочла жить с Пожирателем смерти — предателем магической Британии, поставив не только свою жизнь под угрозу, но и жизни родственников, друзей. Чувства к Виктории у мистера Поттера не изменились, он как любил её всем сердцем, так и любит, каждый день молясь, чтобы с Вики не случилась беда. Больше всего на свете он хотел быть рядом со своей дочерью, оберегая её и поддерживая, но, к сожалению, Флимонт не мог предать собственные идеалы, внушаемые отцом с пелёнок. Его младшая сестра погибла от чёрной магии, старший брат ушёл из семьи из-за чёрной магии, дочь едва не погибла из-за чёрной магии, любимая жена сгорела за каких-то два года, опять же из-за чёрной магии, — разумеется, он не мог смириться с тем, что любимая дочь вновь подвергает себя опасности из-за любви к мальчишке Блэку. Лили также не осталась в стороне. Она часто говорила с мистером Поттером о Вики и Сириусе, имена которых Флимонт запретил произносить в собственном доме, — напрасно убеждая, что его дочери нужна поддержка. Ирма тоже встала на защиту внучки и Сириуса, коего терпеть не могла, — моля сына не поступать так, как она когда-то поступила со своими детьми. Несмотря на женские уговоры, Флимонт оставался при своём мнение.       «Она сделала свой выбор, пусть! Я не стану вмешиваться в её жизнь, для меня в ней нет места».       — Мне жаль, Вик, — ободряюще сжав ладонь Виктории в своей, Кэтрин уязвлено поджала губы. — Я не сильна в поддержке, но я искренне тебе сочувствуя. Я прожила всю свою жизнь, не зная ласки родной матери, а ты потеряла живого отца из-за глупых идеалов, не принёсших вашей семье ничего, кроме боли.       Лили согласно кивнула, сидя на кровати перед девочками.              — Вы не понимаете, он ненавидит чёрную магию, как и Джим, поэтому не может смириться с тем, что я стала женой того, кто, по его мнению, намеревается разрушить мир, — невесело улыбнувшись, Вики опередила Лили, которой так и натерпелось напомнить, кто стоит за разбойничеством в их стране. — Нет, Лилс, мы это уже обсуждали.       Миссис Поттер надула щёки, сощурив глаза. Подруги не первый раз ссорились, доказывая друг другу, кто замешан в нападениях вампиров. Лили, как и Министерство, верила в то, что всему виной люди Волан-де-Морта, Вики же говорила обратное, мол, виноват Грин-де-Вальд и никто другой. Сириусу было известно со слов Тома Реддла, что Геллерт намерено поручает своим сторонникам, в число которых входят некоторые кланы вампиров, совершать набеги на магические и маггловские поселения, дабы отвлечь внимание от своей персоны, перекинув вину своих деяний на Лорда Волан-де-Морта, армия которого находилась под контролем своего Повелителя. Сириус объяснял Вики, что Грин-де-Вальд намеренно мутит воду в Европе, отвлекая внимание от главного — ему нужна армия. А Регулус подтвердил слова брата, когда узнал, что Лига Карателей возродилась из-за Адель Бонне — прислужницы Геллерта Грин-де-Вальда, намеревавшегося во второй раз покорить магический мир, поставив его на колени. Ежедневный пророк работал на Министерство, поэтому в красках описывал, чем плохи Пожиратели смерти — предвестники войны и что нужно делать в случае информации о них. Министерство призывало мирных жителей к доносу на подозрительных личностей, пропагандируя наглую ложь, при этом словом не обмолвившись о делах в Хогвартсе или в Мунго. Ведь это было невыгодно. Гораздо легче перебросить ответственность на Лорда Волан-де-Морта, пару лет назад заявившего, что он собирается очистить мир от личностей, оскверняющих магический мир своим существованием. Министерство перевернуло его слова, убеждая мирных, что магические твари, полукровки и магглорожденые — главные враги Лорда Волан-де-Морта, в то время, когда речь шла о чиновниках, собирающих налоги; о власти, требующей смены; о правопорядке, не меняющимся на протяжение пятиста лет; о законах и ценностях магического мира.       — Глупая-глупая, Лили, — цокнув, Виктория скривила рот. — Всё веришь россказням Аластора, не подозревающего о том, что происходит на самом деле. А может, ему и вовсе обо всём известно и легче прикрывать зад Минчума, нежели докапываться до правды. Ведь это так удобно, перекинуть вину на Пожирателей!       Задыхаясь от гнева, девушка сжала пальцы, сдерживаясь, лишь бы не наброситься на подругу. За всю жизнь Лили ни разу не влипала в драки, но прямо сейчас ей хотелось наверстать упущенное и тем самым образумить Вики. «Разве можно быть настолько ослепленной любовью к Сириусу, чтобы пренебрегать здравым смыслом?» Однако дело было не любви, как Лили привыкла считать, когда речь заходила о Вики и Сириусе. Мнение Виктории было в первую очередь обоснованно видениями Роксаны Ланцовой, о которой Кэтрин не раз упоминала в письмах, а также свою роль сыграли разговоры в семье Блэков и пару фраз леди Поттер, брошенных вскользь. И если всё это в сумме можно было назвать — преувеличением, то поведение Женевьевы Шарль-Жермен, по-видимому не спешившей покидать Лондон, — вызывало в Виктории недоверие. Нелюбимая бабуля задавала слишком много вопросов, интересуясь мнением Виктории о политике и её идеалах, заложенных отцом и матерью, а именно — отношение Вики к тем, в ком не было чистой крови. Приезд кузена Александра, которого Вики удалось увидеть лишь раз, и то мельком, — также не принёс ничего, помимо подозрений. Регулус, как ни странно, был единственным, кто верил ощущениям Виктории, подозревающей, что Женевьева не просто так наведалась в гости, мечтая наладить отношения с внучкой. Сириус отшучивался, советуя жене не искать во всем подвох, а с остальными Блэками смысла разговаривать не было, настолько они были очарованы Женевьевой, раз в неделю точно по звонку наведывавшейся в гости.       — Не будь среди них Сириус, ты бы так говорила? — Лили покачала головой, не узнавая холодного, циничного взгляды подруги. — Признайся, Вики, ты во всём с ним согласна.       — Хочешь сказать, что у меня нет собственного мнения? — сухо поинтересовалась она. — Кувшинка, — елейно протянула Вики, имитируя голос брата, — кому, как не тебе, заглатывать слова мужа, веря ему беспрекословно?       — Я согласна с Джеймсом!       — Успокойтесь! — рявкнула Кэтрин, оборвав перебранку между подругами. — Лучше скажите, как там Марлин?       Смягчившись, Лили втянула воздух через нос. У неё не было желания поссориться с Викторией, тем более в день, когда рядом с ними Кэтрин, кою они не видели ровно год. Беззаботно улыбнувшись, будто минуту назад Лили не хотела вцепиться в волосы подруги, научив её уму разуму, миссис Поттер перевела дух намереваясь заговорить, как её нагло перебелила Вики:       — Вместе с родителями Марлин в конце весны отправилась в Берлин. У её отца бизнес не только по всему Лондону, но и в Дании с Германией, поэтому она долго не думала, куда переехать. Ей всё ещё нелегко после гибели Пруэттов, но она не опускает руки и уже в новом сезоне сыграет в команде Гарпий. В общем и в целом, дела у неё идут неплохо.       Оскорблено фыркнув, Лили потянулась за стаканом тыквенного сока, выпивая его маленькими глотками.       — Вот как? Что ж, я рада за неё, — пожав плечами, Кэтрин обратилась к подруге: — Тебе есть, что сказать, Лили?       — Да! Вики не удосужилась и словом обмолвиться о Фаине, — сверля девушку рассерженным взглядом, Лили старалась не дать гневу вырваться наружу. И нужно признать, что из всех друзей вместе взятых, у бывшей мисс Эванс лучше всех получалось контролировать свои эмоции. — С её дочерью всё в полном порядке. Представляешь, она сама пошла в десять месяцев! Марлин была безумно счастлива. Жаль, что Фабиан и Гидеон не дожили до этого момента, — всхлипнув, Лили опустила голову, рукавом новенькой рубашки, купленной специально к приезду Кэтрин, стерев с лица влажные дорожки, прочерченные слезами.       Поджав губы, Вики придвинулась поближе к подруге, приобняв её за плечи. Излишне сентиментальная Лили нуждалась в ком-то, кто способен оказать поддержку. Вики была как раз из того числа людей, чья поддержка ограничивалась молчаливым присутствием. Поттер было и этого достаточно. Нельзя же требовать невозможного от человека, коему свойственно молчаливое сопереживание.       — Прости, — прошептала Лили, опустив голову на плечо Вики. — Я тебя не сломаю? Ты раза в три меньше меня.       Кэтрин рассмеялась, понимая, что опасность миновала.       — Смешно, Поттер, я бы сказала остроумно, — девушка закатила глаза, не одобряя смешков со стороны Лили и Кэтрин. — Джеймс научил, да?       Разговор плавно перетёк к Кэтрин, в письмах не особо писавшей о своей жизни на Севере. Рассказывая о драконах, сестрах, отце и мачехе, Преображенская старалась не заикаться о Римусе, прекрасно зная об отношении Вики к его персоне. Если Лили смогла простить друга, приняв его выбор, каким бы болезненным он не был, то Виктория отказывалась имя Люпина вслух произносить, считая его предателем. Надеяться на применение друзей — напрасно, чем подтверждалось письмо Сириуса, в коем он дал понять, что не держит зла на Люпина, и тот всегда может вернуться в Лондон, но как раньше уже не будет. Блэк любил своего друга, поэтому и простил, что далось ему нелегко, учитывая отношение Сириуса ко лжи. Увы, ответ Римуса оказался неутешительным. Он дал понять, что более не заинтересован в дружбе с мародёрами, а возвращаться в Великобританию у него и вовсе нет ни малейшего желания. После этого друзья, правильнее было бы назвать их бывшими друзьями, перестали писать Римусу, в душе надеясь на то, что рано или поздно он одумается и когда-нибудь вернется к ним. Лили тяжело восприняла отказ друга, не понимая, в чём она и мародёры успели перед ним провиниться. Ведь не могли же они отказаться от Сириуса в угоду Римусу. Например, Виктория ни капли не удивилась поступку бывшего друга, коего она мысленно называла братом, а после вычеркнула его из своей жизни, избавившись ото всех совместных воспоминаний.       Она хотела сжечь все письма Римуса; наброски рассказов, подаренных им на Рождество; шарф, который Римус отдал Виктории на пятом курсе, только бы она не заболела, — однако Сириус остановил жену, сказав, что она непременно пожалеет о содеянном. Вики была неумолима, и тогда Блэк не придумал решения лучше, как спрятать воспоминания на дно картонной коробке, передав её Джеймсу. Скрипя зубами Вики согласилась с решением мужа, решив, что она в любой момент может прийти домой к брату, совершив задуманное. Но прошел год, а Виктория так и ничего не сделала. Лили была одной из немногих, понимающей чувства Виктории, потому как сама была такой же, — если дружила, то до конца. Однако главное отличие между двух подруг являлось отношение девушек к человеческим порокам, — Лили умела прощать, принимая людей с их недостатками, Вики, напротив, изначально принимала людей такими, какие они есть, не стремясь исправить, но прощать не умела. Джеймс не раз повторял, мол, Вики копия отца, отсюда и её отношение к окружающим. Сириусу не раз приходилось мириться с демонами жены, что, в принципе, у него получалось, особенно в более сознательном возрасте. Вики по-прежнему удивляла его, а факт того, что она больше него похожа на Блэков — ошеломлял. Быть может, по этой причине Вальбурга всем сердцем прикипела к Виктории, хотя то же самое можно было сказать о Беллатрикс, благодаря Виктории ставшей больше времени проводит дома.       Один Рудольфус был недоволен положением Вики в семье Блэков, потому что был вынужден стать её нянькой, так девчонка ещё и недовольна тем, что Лестрейндж хвостиком за ней бегает, выполняя приказ Реддла. Не будь Сириус обеспокоен безопасностью Виктории, то, возможно, Рудольфусу не пришлось бы караулить Вики, сидя в машине Сириуса под домом Джеймса Поттера. Так мало того, что он сидит, в бестолку проживая четвертый час своей жизни, так еще вынужден слушать девичьи разговоры. Кому, черт возьми, может быть интересно, как Лили Эванс, ныне Поттер, ходила на первое свидание с Джеймсом Поттером, предложившим ей курнуть косяк, потому что перенервничали оба. Лично Рудольфуса воротило от глупых шуточек девушек и их ванильных истории. Будь здесь Рабастан, то наверняка оценил бы разговоры девочек, присоединившись к ним, а вот Рудольфуса прямо-таки поташнивало от происходящего. Так прошел еще час, за который Лестрейндж узнал, что Лили потеряла девственность с Джеймсом на шестом курсе, где-то между Рождеством и Пасхой. Вики взвизгнула на слова подруги, прося её заткнуться. Кэтрин смеялась с реакции Виктории, между тем поедая виноград с арахисовой пастой. Из всех девушек, собравшихся в доме Джеймса Поттера, Рудольфус мог сказать пару добрых слов об одной только Кэтрин, и то, потому что она помалкивала, пока Лили с Вики то ссорились, то пели песни, танцуя напротив окна.       — Хочешь сказать, что у твоего брата аллергия на подсолнухи? — Лили неверующе уставлялась на Вики, не пытающуюся скрыть ухмылку. — Выходит, я на каждый матч рисовала ему плакаты с подсолнухами, а у него аллергия.       — Тише, Лилс, дыши, — смеясь, проговаривала Преображенская, поочередно глядя на подруг.       — И ты знала! — наставив на Кэтрин указательный палец, Лили с визгом накинулась на Вики, будто они вновь в Хогвартсе, курсе эдак на четвёртом. — Почему не сказали?       — Джеймс просил тебя не расстраивать, ты ведь только подсолнухи рисовать умеешь, к тому же это твои любимые цветы. — В шутку обороняясь подушкой, Виктория пряталась за спиной Кэтрин. — Да ладно, для тебя старались!       Девичий смех пронёсся по комнате.       Обиженно насупившись, Лили скрестила руки на груди, походя на ребенка, которому не достался леденец. Секунда, две, а вот в следующий момент три подруги, сидя на двухместной кровати, заливались громким смехом. Рудольфус покачал головой, решив, что не стоило троим «леди» перебарщивать с маггловским алкоголем, потому что язык развязался у каждой. Кэтрин рассказала о том, как ей повезло с Римусом в роли любовника, удовлетворяющем все ее потребности. Лили тоже не осталось в долгу, поведав об их с Джеймсом победах на мягкой перине под теплым одеялом. Вики вновь закрыла уши, напевая. И Рудольфус последовал её примеру, потому что слушать о том, какой Джеймс замечательный парень, заботившейся о жене после родов, — было больше, чем невыносимо. А потом и вовсе произошло то, от чего Рудольфус выпал, перестав ощущать связь с реальностью. Пьяные девчонки нашли сигареты Джеймса, которые оказались вовсе не сигаретами, обкурились ими, и давай танцевать на кровати, швыряя друг в друга подушки. Затем началось перечисление, сколько у кого и что было. Оказалось, что до отношений с Джеймсом, у Лили было два ухажера с Гриффиндора и Пуффендуя. Тот же Ройс Тейлор не раз намекал Лили, какой красивой они были бы парой. Но староста Гриффиндора влюбилась в оболтуса Джеймса Поттера, впоследствии став его женой.       — Вики, — хитро прищурившись, Кэтрин подсела поближе к подруге, — скажи-ка, кто целуется лучше? Сириус или тот слизеринец, про которого мне рассказала Лили?       Удивлённо вскинув брови, Виктория взглянула на Лили, с тошнотворным звуком пытающуюся высосать тыквенный сок из стакана через соломинку.       — У меня ничего не было с Майклом, и Лили это знает.       — Я догадывалась, но не могла знать наверняка, ты постоянно молчишь, держишь всё в себе. — Разведя руки в стороны, Лили, как ни в чём не бывало, улыбнулась.       — Ты не ответила на вопрос, — растягивая буквы, Кэтрин глядела в потолок, лежа на кровати подле не менее пьяной Лили, заплетающей ей косички. — Объясню свой интерес. В школе девочки частенько обсуждали мародёров, в основном Сириуса, рассказывая друг дружке, какой сладкий язычок у Блэка. Не смейтесь, я не шучу, они так и говорили. И вот мне стало интересно, так ли это?       Вики усмехнулась, наградив подруг снисходительным взглядом. Как мало они знали о Сириусе Блэке то, что известно Виктории.       — На самом деле, как целуется Сириус известно максимум пяти девушкам, четыре из которых давно выпустились из Хогвартса.       Лили присвистнула, сказав что-то по типу: «Мерлин всемогущий, так Сириус не бабник?».       Слово за слово, и вот Вики выдохнула струйку дыма в губы Катерины. Лили заткнула рот обеими ладонями, с колотящийся в груди сердцем боясь того, что могло произойти. Кэтрин взяла Вики на слабо, заявив, что целуется лучше Сириуса, на что Виктория улыбнулась, оставаясь при своём мнение. Преображенская проигрывать не привыкла и потому, приподнявшись на локтях, оказалось в нескольких дюймах от лица Виктории, нарочито медленно сокращая расстояние. Красная, словно от удушья, Лили пыталась не дышать.       — Готовься выполнять любое моё желание, Вик.       Большим пальцем проведя по губам девушки, Кэтрин склонила голову вбок, из-под опущенных ресниц, точно околдовывая, наблюдая за тем, как Виктория приоткрывает губы, поддаваясь вперёд.       — Тебе не сравниться с мои мужем, Кэти, — елейно прошептала Вики, не закрывая глаз, как часто это делала в момент поцелуя с Сириусом.       Раззадоренная Катерина опустила руки на бёдра Виктории, тёплым дыханием, со вкусом арахисовой пасты, продающейся на углу улицы, опалив губы подруги. Неправильность сей ситуации кружила голову. Вики пискнуть не успела, как нежное касание чужого влажного языка заскользило по нижней губе, исследуя каждую клеточку. Кэтрин зубами аккуратно оттянула нижнюю губу Виктории, тем самым заставив её размокнуть их. Вики чувствовала себя безучастным зрителем, по ошибке попавшим на дешевую комедию, хотя билеты были куплены на ужастик. Через нос вдыхая аромат цитрусов, Вики еле-как сдерживала смех, не понимая: чего это Кэтрин — сама нежность, решила, что она лучше Сириуса?       — И как? — прерывисто дыша, Катерина была убеждена в своей победе. — Ты хороша, но что насчёт меня?       — Ну, — подбирая слова, чтобы не обидеть подругу, Вики ответила первое, что посетило её пьяную голову, — это был мило.       Рассмеявшись, Вики с Кэтрин упали на кровать, говоря Лили, что ей пора бы начать дышать, не то она помрёт раньше, чем вернётся Джеймс.       — Они целовались! — стоя за дверью, шипел Джеймс, чуть ли не рвя на себе волосы. — Бродяга, они целовались! Ты понимаешь это, ты понимаешь?!       С пьяной улыбкой на губах Сириус внимательно вглядывался в тонкую щелку двери, отмахиваясь от друга. Он хорошо знал, как алкоголь туманит рассудок Виктории, но чтобы настолько, — для него это целое открытие.       — Заткнись, я хочу послушать.       Джеймс сполз вниз по стене, переживая из-за измены сестры больше, чем Сириус, которому явно понравилось сие зрелище, как и фраза Вики, — «Ты не смогла его затмить, Кэтрин… Мой Сириус лучший…»       Мой Сириус.       Мой Сириус лучше.       Слова Вики, пьяной и невменяемой, — сладчайший мёд, который Бродяга, честно говоря, с детства не любил.       — …Он хорош в постели?       Сириус напрягся, боясь услышать ответ. Кто знает, вдруг он недостаточно искусен в последнее время, учитывая, как выматывает служба у Реддла.       — Лучший… — послышался смех, скрежет стаканов, и вновь хриплый голосок Вики. — …Он так хорош, а когда его язык… …Не в обиду, мои дорогие, но я бы с радостью променяла бы вас на моего Сириуса…       Моего Сириуса.       — Я не могу, не могу это слушать! — заткнув уши ладонями, Джеймс уткнулся лицом в колени. — Я к Питу!       Сириус так и простоял под дверью, пока у него не затекли ноги, а явившийся Северус, не увёл его в зашей в гостиную. Словно нянечка, Северус уложил мародёров по постелям, следя за тем, чтобы Сириус не бросился на второй этаж к жене; Регулус не облевал себя и одеяло; Питер не поплёлся в кухню, гремя кастрюлями. Один Джеймс храпел, лёжа на диване в гостиной, не доставляя проблем.       — Представляешь, — лёжа на полу у камина, Сириус мечтательно глядел в потолок, пребывая в пьяном бреду. — Я лучший.       — Ага, — клюя носом, проговорил Снейп, чуя, как из кухни доносится запах гари. — Грёбаный Питер, хватит жрать!       — Да я всего ложечку, — пискляво протянул Хвост, ложкой черпая из общей кастрюли. — Не забирай у меня еду, Сев!       Опорожняя желудок от выпитого алкоголя в тазик, в коем Лили купала Гарри, Регулус тяжко вздыхал, мучаясь от головной боли.       — Лучший, — повторял Сириус, медленно проваливаясь в сон. — Я лучший для неё…       — Да заткнись ты! — позеленевший Регулус вновь издал характерный звук для того, кого замучила тошнота. — Я больше не буду пить…       Всхрапнув, Джеймс перевернулся на бок, скинув с себя одеяло.