Расскажи об этом первому снегу

Старший сидел на кухне и разрывался от противоречивых эмоций: сначала он в волнении буравил взглядом телефон, нервно ожидая звонка, но стоило ему поднять глаза на Ван Ибо у плиты, который сосредоточенно смешивал ингредиенты для острой лапши, как становилось немного спокойнее. В голову даже закралась внезапная фантазия – подойти сзади и обнять младшего. Но как только Сяо Чжань подумал об этом, все внутри него сжалось, а щеки стали красными, как при лихорадке. Он и сам не понимал, откуда у него появился такой страх, когда дело касалось любви между мужчинами. Вероятно, все было в том, что с самого детства его воспитывали в строгих рамках: у него должна была быть девушка непременно достойного происхождения, из хорошей семьи, образованная и заботливая – словно принцесса из сказки. Именно об этом ему говорили на протяжение всего детства, но такой девушки у Сяо Чжаня никогда не было. У него в принципе было не много отношений, и никакие из них не вызывали того душевного трепета, какой он испытывал сейчас просто глядя на Ван Ибо. Прокручивая сейчас в голове воспоминания, – первые отношения, мимолетные увлечения, – он все больше понимал, что как бы он не старался, а интерес к мужчинам, который он так старательно блокировал, никогда не исчезал. Сяо Чжань вспомнил, как еще в детстве заглядывался на мальчиков, и как старался уже в юности откреститься от собственной ориентации любыми способами – как правило, либо мимолётными отношениями с девушками, либо откровенным затворничеством. Впрочем, в то время обман самого себя срабатывал лишь по одной причине – он ни в кого не влюблялся до того сильно, чтобы плюнуть на те принципы, согласно которым его воспитывали. Смотря на Ван Ибо сейчас, он вдруг понял, что именно теперь готов пойти на что угодно – лишь бы быть с ним. Именно сейчас он осознал, что все время бежал от себя, даже толком не живя. «Вдруг я умру через год, а он так и не узнает правды?» Сжимая в руке телефон, Сяо Чжань вдруг подумал, как быстро кончается время, как незаметно проходит жизнь, и как стремительно можно лишиться того, что всегда имел, но на что не обращал должного внимания – здоровья, семьи или любимого человека. Из-за его комплексов они уже потеряли уйму времени, хотя, даже будучи однажды отвергнутым, младший не исчез из его жизни, а напротив – занял позицию тихого ожидания его, Сяо Чжаня, расположения. Думая об этом, старший вдруг почувствовал себя мерзавцем. Стремясь стать во всем идеальным, сбежать от своих же «изъянов», он упустил самое главное – возможность быть счастливым. Он запретил себе чувствовать, чтобы избавиться от «неправильного» влечения, но в итоге из этого ничего не получилось. А истина все равно выплыла на поверхность, хоть и к двадцати семи годам. «Как же мучительно долго я шел к этому». Маска, которая столь длительное время скрывала его истинного наконец треснула, а Сяо Чжань даже не заметил, как по его щекам вдруг заскользили горячие слезы. В них было все, что так долго копилось в душе, что он упорно скрывал, надеясь быть не только идеальным сыном, но и примером для подражания – ведь на него всегда отчего-то вешали этот ярлык. — Чжань-гэ, а ты любишь, когда перец режут колечками или полосочками? — Невозмутимо спросил Ван Ибо, посыпая специи на тонко нарезанную курицу, которая уже достаточно подрумянилась на сковородке. — Кружочками, — выдавил из себя Сяо Чжань, вытирая ладонями мокрые щеки. Он совсем не ожидал от себя такой эмоциональности, и изо всех сил старался ее скрыть. Но едва услышав голос старшего, Ван Ибо развернулся, отставляя все кухонные принадлежности на столешнице. — Что такое? — Он в одну секунду оказался рядом со старшим, пытаясь заглянуть в лицо, но тот продолжил отчаянно вытирать раздражающие сейчас слёзы, таким образом пряча взгляд за ладонями. — Чжань-гэ, что с тобой? Стало известно что-то про отца?! Сяо Чжань отрицательно замотал головой, и у младшего отлегло на душе, хотя состояние смятения никуда не делось. — А что тогда? — Спросил он чуть тише, ловя ладони старшего в свои. Гэгэ непроизвольно поджал губы, сжал его пальцы чуть крепче и наконец посмотрел в глаза. Ибо ахнул: во взгляде Сяо Чжаня была такая боль, будто бы его резали без ножа, но он не произносил ни звука. — Чжань-гэ?.. Ван Ибо нежно накрыл его ладонь своей, поглаживая большим пальцем тыльную сторону. Ему еще никогда прежде не удавалось сделать ничего подобного, но его восторг от внезапной близости, полностью заслоняла тревога за старшего, от которой разрывалось сердце. — Бо-ди… — Сяо Чжань постарался улыбнуться в надежде, что слезы от этого остановятся. Но этого не произошло, и тогда он поднес ладонь к лицу, вытирая влагу с уголков глаз. И тут же почувствовал, как что-то попало в глаза, отчего в них сразу защипало. — Айщ, какие хорошие специи! — Почти что воскликнул старший и кинулся к умывальнику. Ван Ибо тут же взглянул на свои ладони и понял, что в спешке совсем забыл сполоснуть руки. — Прости, — виновато произнес младший. Он подошел к Сяо Чжаню, участливо проверяя, все ли с ним в порядке. — Я как всегда невнимателен. — Нет-нет, это все я, — покачал головой старший, уже вытирая бумажным полотенцем воду под глазами. Все его лицо раскраснелось, и несколько прядей на челке намокли. — Что с тобой случилось? — Спросил Ван Ибо, пододвигаясь ближе к старшему, чтобы тоже помыть руки. Те секунды, что он держал ладони Сяо Чжаня в своих неумолимо ускользнули, а он даже не успел насладиться этим моментом. Чувство горечи от внезапно будто бы украденного «подарка» тяжелым грузом легло на душу, и глаза младшего потухли. Сяо Чжань несколько долгих секунд молчал, собираясь с мыслями. Ему было непросто, но он насильно вытаскивал себя из клетки неуверенности и придуманного страха осуждения. — Я так рад, что ты сейчас со мной, — выдохнул Сяо Чжань. Он хотел сказать нечто совершенно другое, но язык никак не поворачивался. «Я устал врать самому себе». Сяо Чжань был настолько экспрессивен на сцене, насколько застенчив в обычной жизни. «Устал быть без тебя». Старший будто оказался в комнате пыток: он никак не мог произнести вслух те самые важные слова, будто у него отрезали язык. — Ибо, я… правда очень тебе благодарен. — Проговорил Сяо Чжань с таким выражением лица будто молил о помощи. Но эти слова звучали сухо и безжизненно, и совсем не передавали истинных эмоций. «Скажи ему уже наконец!» Внутренний голос сводил с ума, доводил до исступления, а неспособность окончательно прорваться из своих же эмоциональных оков невероятно раздражала. И Сяо Чжань не выдержал. Всплеснув руками, он вдруг произнес такое очевидное: — Сколько можно?! Все не то, я все делаю не так! Ван Ибо, который все это время шокировано наблюдал за поведением старшего, приоткрыл в изумлении рот. Он не был уверен в своей догадке, но ему очень хотелось, чтобы она оказалась верной. Хотя проверить ее было довольно трудно: вернее сказать не трудно, а опасно – если не угадаешь, придется навсегда распрощаться со статусом друга, который Ван Ибо так терпеливо завоевывал. Однако сейчас он никак не мог просто промолчать, улыбнуться и общаться дальше как ни в чем не бывало; закрыть глаза на поведение Сяо Чжаня, которое с недавних пор круто поменялось, и Ван Ибо начал чувствовать себя по-настоящему нужным. — Чжань-гэ… — Начал Ван Ибо, понимая, что остановить себя уже просто не может. И пусть он сейчас совершит огромную ошибку, но хотя бы не будет жалеть о том, что не попробовал. — Вот здесь еще осталось пара перчинок. Сказав это младший осторожно прикоснулся большим пальцем к скуле старшего, словно боясь уронить чашку из тонкого фарфора. Сяо Чжань на секунду закрыл глаза. Язык тела нельзя было обмануть, старший не отталкивал его, и даже напротив – будто подался ближе, и сделал шаг вперед. — Где? — Прошептал он, инстинктивно облизывая отчего-то пересохшие губы. Он дотронулся до своей щеки, случайно или специально касаясь пальцами ладони Ван Ибо. Тот на секунду задержал взгляд на тонком изящном запястье, очертил взглядом выпирающую косточку, красивые фаланги пальцев. Повинуясь порыву, он накрыл ладонь старшего, добрался до пальцев и несильно сжал – совсем, как несколькими минутами раньше, когда подбежал к нему, согнувшемуся на стуле. — Вот тут… — Произнес он, прежде чем сделать еще один шаг навстречу, и осторожно прикоснуться губами к щеке, сцеловывая остатки специй, слизывая их кончиком языка – едва касаясь, боясь сделать что-то лишнее. Сяо Чжаня прошиб невидимый разряд молнии. Мурашки в секунду пробежали по всему телу, и он шумно втянул в себя воздух. — Что ты… делаешь? — Выдавил из себя старший, на долю секунды прикрывая глаза. Услышав такой вопрос, Ибо замер и тут же отпрянул назад, в панике подбирая объяснения своим действиям. Кончик языка теперь горел огнем, но этот вкусовой дискомфорт совсем не отвлекал его от реакции старшего. — Прости, я совсем забылся, — запаниковал Ван Ибо, проклиная свой максимализм и извечное желание взять все возможное из ситуации. — Я не должен был… Я, кажется, сошёл с ума. Пожалуйста, прости. Неуверенность, совсем не свойственная Ван Ибо, который всегда был решительным и упрямым, вдруг задела что-то очень глубокое и близкое Сяо Чжаню. Он вдруг осознал, что они все это время были в абсолютно одинаковой ситуации, боясь подступиться друг к другу. Для гэгэ, который всегда был излишне мягким, это стало спусковым крючком, и он наконец притянул к себе Ван Ибо, бережно обнимая за плечи. — Ты же не любишь острое, — прошептал он на ухо обомлевшему диди, и тут же почувствовал, как руки за его спиной сцепились в крепкий замок. Не помня себя от счастья, Ван Ибо осторожно обнял гэгэ в ответ, не веря в то, что происходящее – не его очередная фантазия, взлелеянная муками отвергнутой любви. — Чжань-гэ, ты правда меня обнимаешь или это снова мой сон? — С сомнением поинтересовался младший и судорожно выдохнул, впитывая каждой клеточкой тела тепло старшего, так – как всегда хотел, но не мог даже надеяться. Сяо Чжань утвердительно закивал, крепко зажмуриваясь. От одного лишь объятия он испытал сейчас такой восторг, что начало вести голову. — Конечно, не сон. Прости меня, я должен был сделать это раньше. Должен был все тебе сказать… — привычное красноречие окончательно покинуло старшего. Обрывочные фразы слетали с его губ одна за другой, проникали в самую душу Ван Ибо, доходя до сердца, вселяя надежду. — Что сказать? — Спросил он шепотом, желая окончательно убедиться, что старший действительно все для себя решил, и что это не внезапный порыв из чувства жалости или благодарности. Ван Ибо почти что захлебывался в водовороте внезапных эмоций, и ему был нужен спасательный круг – уверенность во взаимности. Сяо Чжань нервно сглотнул, непроизвольно передёргивая плечами. Волнение снова сковало его тело, словно он готовился к прыжку с парашютом, а дороги назад не было. Впрочем, останавливаться теперь или оборачиваться назад он больше не хотел. Гэгэ с трепетом провел ладонью по шее диди и запустил пальцы в волосы. Ван Ибо задержал дыхание, боясь даже пошевелиться. В этот момент его слуха коснулось такое взволнованное и искреннее: — Не могу больше без тебя… И он вдруг понял, что во всем его прежде запустевшем мире, страдающем от засухи, вдруг распустились цветы. Когда Ван Ибо первый раз встретил Сяо Чжаня, он и не подозревал, что его мечта, воплощением которой стал высокий красавец, когда-нибудь сбудется. Для этого потребовалось время: многочисленные попытки и множественные неудачи. Подумав о неудачах, Ван Ибо понял, что даже сейчас он не хотел бы вернуться назад и исправить какие-то неловкие ситуации. Ведь именно благодаря им все сложилось так, как сложилось – так, что они сейчас стоят на кухне и обнимаются, не в силах отпустить друг друга. Все слова, что так долго были спрятаны за дружескими улыбками, прорвались наконец наружу. — Прости за то, что я тогда сказал. Ты был прав, я совсем не понимаю, что правильно, а что – нет. — Сяо Чжань перевел дыхание, опаляя шею Ибо горячим дыханием. — Но одно я знаю наверняка – без тебя моя жизнь абсолютно бессмысленна. Я устал врать, пытаясь убедить самого себя, что могу как-то по-другому. Не могу. Совсем не могу! Я хочу каждую секунду своей жизни проводить с тобой, и лишь надеюсь, что ты ко мне все еще что-то чувствуешь. — Чжань-гэ? — От его голоса у Ван Ибо разрывалось сердце. Старший чуть отстранился, утирая слезы и обреченно улыбнувшись, и добавил: — Вот такой у тебя бестолковый гэгэ. Ибо в ту же секунду обнял его крепче, обхватил руку за запястье, просунул ее между ними и прижал к своей груди – там, где билось сердце. «Я лишь надеюсь, что ты ко мне все еще что-то чувствуешь». — Слышишь? Каждый удар – для тебя. Все для тебя. Чжань-гэ, я готов был ждать тебя целую вечность, лишь бы это было не зря, лишь бы ты ответил мне. — Ван Ибо задыхался от чувств. —Ты ни в чем не виноват. С чувствами нельзя торопиться, или пытаться вызвать их специально. Сяо Чжань восторженно посмотрел на диди, чуть сжимая пальцы. Под его ладонью отчетливо чувствовался взволнованный стук сердца. — Ты кое-что не знаешь, Бо-ди. — Зажмурившись вдруг произнес он. — Что я не знаю? — Удивленно приподнял брови Ибо. — Я… — Сяо Чжань на секунду задержал дыхание, — еще тогда был в тебя влюблен. Младший шокировано ахнул. Понимание реальности, которое было у него до слов старшего, перевернулось с ног на голову. Все это время он был уверен, что его любовь безответна, что он бьется в закрытую дверь, что Сяо Чжаня вообще не интересуют мужчины. Теперь, услышав правду, он почувствовал, будто земля уходит из-под ног. А прежние вопросы, которые крутились на языке, едва ли теперь можно было собрать в целостную фразу, потому что они вдруг исчезли. — Влюблен?.. Правда? — В глазах Ван Ибо заблестели звезды. Сяо Чжань лишь кивнул, взволнованно прикусывая губу. — Гэгэ, ты только что сделал меня таким счастливым… Все самые важные слова были теперь сказаны, эмоции и восторг слились воедино, стремительно затмевая сознание. — Чжань-гэ… Ван Ибо подался вперед и легко, точно снимая пробу, коснулся губами губ Сяо Чжаня. Это прикосновение отозвалось теплом под диафрагмой, его не хотелось прерывать, но диди все же попытался отстраниться, чтобы проверить реакцию старшего, убедиться, что сделал все правильно. Ресницы Сяо Чжаня, который на секунду прикрыл глаза, дрогнули. И он не дал ему отстраниться: обвив шею, старший дернул Ибо на себя и поцеловал по-настоящему, так, что последние сомнения растаяли, как снежинки в тепле. — Бо-ди… Вечер клонился к ночи, когда они наконец вернулись к плите, и теперь вместе заканчивали приготовление ужина. На душе стало спокойнее. Сяо Чжань почувствовал словно почва под ногами, которая уже стала превращаться в бездну, вдруг обрела твердость. — Кажется, получилось прям как надо, — резюмировал Сяо Чжань, когда попробовал соус на кончике ложки. Ван Ибо, который сначала подул на горячую жидкость, а потом осторожно поднес ложку к губам старшего, довольно приподнял уголки губ. — Теперь вообще все, как надо, — добавил Ван Ибо, слизывая с ложки остатки соуса, а старший почувствовал, как у него краснеют уши. Поздний ужин был съеден. Кошка Сяо Чжаня, которая добрую половину вечера крутилась у ног Ибо, зная, что тот охотнее угостит ее чем-нибудь со стола, перестала выпрашивать еду и улеглась спать. Ван Ибо, который еще никогда не оставался на ночь у старшего, начал ощущать не испытываемое ранее волнение. — Чжань-гэ, — позвал он старшего. Сяо Чжань выглядел сонным и задумчивым. — Пора спать. Давай я лягу на диван в гостиной, а утром поедем в аэропорт? Старший посмотрел на диди взглядом, смысл которого тот не мог разобрать: в нем вдруг снова застыла грусть. — Хорошо? — Переспросил Ибо. Сяо Чжань прикрыл на секунду глаза и кивнул в знаке согласия. Но стоило Ван Ибо провалиться в легкую дремоту, как он почувствовал рядом с собой движение. Одеяло осторожно отодвинули, а его руку под подушкой не сильно сжали. Младший открыл глаза и встретился взглядом со старшим. — Чжань-гэ, — довольно улыбаясь, прошептал он сонным голосом, позволяя сгрести себя в объятия, — и кто из нас старше? Ты серьезно не мог мне сказать даже об этом? — Как я не формулировал, а фраза «давай спать вместе» показалась мне странной с любой стороны, — честно признался Чжань, прижимаясь носом к шее диди, — и вообще разве ты когда-нибудь относился ко мне как к гэгэ? Кажется, нет. — Как гэгэ – нет, — подтвердил Ван Ибо, обвивая старшего за талию и прижимая ближе к себе, — а вот как к смыслу своей жизни – да. Чтобы скрыть свое уж слишком явное смущение, за которым хоть и сонным, но внимательным взглядом с интересом наблюдал Ван Ибо, Сяо Чжань нежно прижался губами к шее младшего. Ван Ибо прикрыл глаза, смакуя каждую долю секунды ласкового порыва старшего. Но как только диди встретился со взглядом гэгэ, он снова заметил спрятанную в глазах печаль. — Почему ты на самом деле не спишь? — Спросил Ван Ибо, мягко поглаживая большим пальцем по щеке старшего. — Я боюсь завтра проснуться и узнать что-то плохое. — Неожиданно даже для самого себя признался гэгэ. Он не помнил, когда последний раз был до такой степени откровенным. Казалось, он сейчас мог ответить абсолютно на любой вопрос Ван Ибо, даже не задумываясь о том, что его ответы могут показаться уж чересчур личными – какая уже к черту разница. Не во всех ситуациях получается до конца оставаться сильным. Будто почувствовав состояние старшего, на которого вновь нахлынула волна тревоги, Ван Ибо сцепил объятие покрепче, пытаясь вытащить того из капкана переживаний. — Нужно верить в лучшее, — прошептал он на ухо, поглаживая гэгэ по спине. Сейчас, лежа с Сяо Чжанем в одной постели, Ван Ибо чувствовал себя волнительно – о подобной близости он мог только мечтать и едва ли надеялся, что старший сам упадет прямо к нему в руки. Однако столь явное душевное терзание Сяо Чжаня отвлекало Ибо даже от томящегося вожделения, которое хоть никуда и не делось, но сейчас отступило на второй план, уступая место заботе. — Чжань-гэ снова так много переживает и совсем не дает себе отдыха. — Продолжал тихонько шептать Ван Ибо, перемещая руку на плечо, поднимаясь выше, и начиная бережно поглаживать по голове. — Такой эмоциональный… Прошло немного больше года, а Ван Ибо будто повзрослел на несколько лет – так, что даже Сяо Чжань, который редко показывал себя до такой степени растерянным, полностью доверился ему, принимая все, что говорил его диди, за непреложную истину. — Чжань-гэ, тебе нужно поспать, ведь вставать всего через несколько часов, — сонным голосом проговорил Ван Ибо, чувствуя на своей шее размеренное дыхание. Подумав пару мгновений, он тихонько усмехнулся и добавил: — Может спеть тебе ту песню… — его голос стал еще тише, — «Вансянь»? Но ответа уже не последовало, потому что Сяо Чжань уснул, продолжая сжимать пальцы Ван Ибо под подушкой.