В синем море пенились чернила

cxi. Берти пришел на йогу во вторник на следующей неделе после шекспировского гала-вечера. Он примостил свой коврик в заднем ряду и все занятие тщательно выполнял указания Ники. У него была хорошая гибкость, уверенное равновесие и ровное дыхание. Как раз все нужные качества для хорошего инструктора основ йога-асан. Для расширения круга полезных голливудских знакомств Ники собирался познакомить его с мадам Сиси, которая опять на балконе наблюдала за их занятием в парке, но в тот вечер Берти быстро ускользнул. В четверг Ники как бы ненароком намекнул Люси о предстоящей замене, и она оправдала его ожидания. Как только в парке появился Берти с ковриком в одной руке и био-латте-чаем в другой, Люси сразу пошла в атаку. - Так ты и есть тот актер, что готов заменять Вильереса? – спросила Люси. - Сначала богатенький скучающий омега, теперь вот очередная голливудская старлетка. Не социальный центр, а какой-то проходной двор, - вполголоса, будто себе под нос, но все равно так, чтобы было слышно всем, пробурчала Тара. - Я вам предлагал подготовиться для замены, у вас не хватило терпения, - пояснил Ники. Как взрослый человек он решил не опускаться до пустых пререканий. - А Ковальски настаивает на том, чтобы занятия продолжались. - Вообще-то, я – бухгалтер, - сказал Берти. - То есть как - бухгалтер? – удивился Ники. – Ты же актер, который снимался в рекламах про жвачки или может растворимый сок, я не помню точно. - Я – бухгалтер, - повторил Берти. – Сертифицированный в Нью-Йорке и Калифорнии. - Но ты сказал на том гала-вечере, что твой агент настаивает, что тебе надо больше в голливудской тусовке общаться! - Говорил, - согласился Берти, будто не понимая, как можно было неправильно истолковать его слова. – Я стажируюсь в фирме Миллер-Каплан. Мой начальник считает, чтобы стать хорошим бухгалтером, надо начинать с самых низов. Он меня на этот месяц к агенту по продажам бухгалтерского софтвера прикрепил, чтобы я на его опыте научился сам находить клиентов. Ники лишь только и мог, что в сердцах взмахнуть руками. Агент тут, агент там, все в Голливуде были агентами! - Не обращай внимания, - обратилась Люси к Берти. - Вильерес всегда так, он Тару поначалу за стюардессу принял. - А я, между прочим, медсестра, - сказала с гордостью в голосе Тара. Ах вот почему Тара на него с первого дня взъелась! Ну и злопамятна же мадам-между-прочим-медсестра! (Однако ж, занятия йогой Тара посещала регулярно, независимо от ее личного мнения о Ники.) Да, у Ники напрочь отсутствовала интуиция, всякий раз, когда ему казалось, что вот он смог правильно все понять – он опять попадал впросак. Пожалуй, за всю жизнь он еще ни разу не угадал правильно род деятельности незнакомых людей. (Пример с Бьёрном был очень показателен. И Ники теперь всю жизнь будет расхлебывать последствия своей глупости.) После занятия Ники успел поймать Берти, пока тот опять не сбежал. Раз он не актер, то знакомство с Рахом Кавелутусом ему с карьерной точки зрения не так уж интересно, значит, надо было искать другие козыри, чтобы удержать его. - Пойдем я покажу тебе центр и познакомлю с Ковальски. Он тут главный по занятиям физической культурой. В спортзале центра "Палаццо" Ковальски все еще вел занятие для подростков. - Неужели это...? – спросил Берти. В ответ Ники четыре раза хлопнул в ладоши в такт мелодии и подпел: - Глубоко в сердце Техаса. Хлоп-хлоп-хлоп-хлоп и удар ногой, хлоп-хлоп-хлоп-хлоп и удар другой. На занятиях самообороны в ритм техасской песне подростки отрабатывали удары и выпады. - Я думал, что оставил это навязчивое "хлоп-хлоп-хлоп-хлоп" далеко позади в Техасе, - сказал Берти. - Ты из Техаса? – уточнил Ники. - Ларедо. В пятнадцать лет удрал без оглядки в Нью-Йорк. Они вместе смотрели, как Ковальски учил подростков в такт техасским мелодиям реагировать на нападение сзади. - Можно забрать альфу из Техаса, но Техас из него выдавить нельзя, - сказал Берти после нескольких минут наблюдения за тренировкой. - А из омеги можно? – спросил Ники. - Омега сам лично Техас из себя каленым железом выжжет, - ответил Берти, не отрывая взгляда от альфы в тренировочных штанах армейского образца и футболке защитного цвета. Ники не стал спрашивать, плохо ли ему там было. Понятно же, что не от хорошей жизни в пятнадцать лет убегали из дома. Пока они ждали окончания занятия Ковальски, он узнал, что в Нью-Йорке Берти приютили дальние родственники, там он закончил школу, поступил в колледж и попал на подработку в бухгалтерскую контору к Учителю Рао. - Почему Учитель Рао не взял тебя на работу? – спросил Ники. - Он считает, что мне надо получить широкий опыт. Поэтому по своим каналам нашел мне стажировку в Лос-Анджелесе. Он сказал, что голливудская бухгалтерия отличается от бродвейской, и хороший бухгалтер должен понимать обе. - А ты как будто не согласен с его мнением? - У меня в Нью-Йорке все было хорошо. А он сказал "надо ехать", - настроение Берти внезапно сменилось, будто давняя обида дала о себе знать, и его понесло: - У меня впервые была своя квартира. В Нью-Йорке, представляешь? У меня были свои клиенты, не только его контракты. У меня стало все получаться, а Учитель Рао недовольно цокал языком и повторял: "тебе еще столько всего надо узнать". Конечно, я не знаю всего. Но почему нельзя было в Нью-Йорке продолжить? Зачем надо было через всю страну ехать? В этом был весь Учитель Рао: если все хорошо и сыто, то пора менять жизнь. Ники не разделял его подход, но понимал истоки его мировосприятия - у каждого своя йога. Для Перси путь йоги означал преодоление боли, для Ники - преодоление памяти, для Учителя Рао – преодоление душевной лени. Учитель Рао считал, что самодовольство и лень – главные разрушители человеческого духа. Как только счел, что всего достиг - это знак, что надо начинать трудиться еще больше. Работа для Учителя Рао не значила корпение в конторе по четырнадцать часов. Труд для Рао никогда не был способом заработать деньги, труд для него был философией жизни. - "Душа обязана трудиться", - Ники процитировал Учителя Рао. - Да, да, - согласился Берти и все так же возмущенно спросил: – Поэтому он меня послал в Лос-Анджелес, чтобы я тут пахал и день и ночь, и день и ночь? Этот вопрос был риторический. Они оба понимали, что да, именно поэтому. В Лос-Анджелесе Берти был вынужден вкалывать по полной, преодолевать себя, стремиться к новому. - Ты тоже поэтому уехал в Лос-Анджелес? – спросил Берти. - Нет, - ответил Ники. Он хорошо помнил свою мотивацию, никогда не врал ни себе, ни другим о причинах переезда. - Я просто удирал как можно дальше из Нью-Йорка. Учитель Рао мне тогда сказал, что побег – это не выход. Он мне даже предлагал остаться с ним, раз я не мог жить дома. - Но почему? Почему он тебя останавливал, а меня выгонял? Ники посмотрел Берти в лицо. По искреннему удивлению в его глазах было видно, что он правда не понимал, почему Учитель Рао так по-разному вел себя в казалось бы схожих ситуациях. Вот Ники в 1999 году и вот Берти в 2008: оба одинокие, оба омеги, оба жили в Нью-Йорке, оба оказались в Лос-Анджелесе. Но на этом схожесть их ситуаций и заканчивалась. Слишком по-разному они себя ощущали в этом мире. Даже девять лет назад у Ники была цель и понимание, какой путь приведет к ней. А у Берти пока не было ни цели, ни пути. - Потому что я хотел удрать, и я знал от чего, - постарался объяснить Ники. - А ты - остаться, но не знал для чего. Ники показалось, что Берти сразу не уловил различия в их жизненных ситуациях, поэтому постарался объяснить образно. - Когда он обратился к тебе: "Берти", - начал Ники и тут же уточнил: - Он же называл тебя "Берти", так? - Робертас, - поправил его Берти и сделал приглашающий жест рукой, мол, продолжай. - Значит, он спросил тебя: "Робертас, а не поехать ли тебе на стажировку в Лос-Анджелес?" – Ники сымитировал бас и, не дав Берти возможности ответить, тут же фальцетом предложил сценарий, как бы развивался такой диалог: - "Я не хочу". Так? Причины серьезнее, чем "не хочу", не было. А для Учителя Рао "не хочу" - не причина, для него это сигнал, что пора дать пинка под зад, чтобы ты, наконец, занялся делом. - Эти двое, Учитель Рао и Робертас в твоем исполнении, получились парой каких-то жеманных идиотов, - не оценил его актерские способности Берти и, бросив быстрый взгляд в лицо Ники, спросил: - А ты что сказал, когда он тебе предложил остаться? - "В Нью-Йорке я не смогу стать счастливым, а на новом месте постараюсь". Пожалуй, сейчас это звучало чрезмерно трагично, но тогда эти слова точно отражали состояние Ники: он задыхался в Нью-Йорке. Ему не хватало свежего воздуха, его буквально душили гнев, обида, боль. Учитель Рао тогда разглядел в каком состоянии был Ники, он лишь боялся, что Ники убегал, чтобы спрятаться ото всех, а не для того, чтобы попробовать еще раз начать все заново. Когда он убедился, что Ники понимал свои мотивы, он Ники больше не удерживал. - Я думаю, Учитель Рао отослал тебя из Нью-Йорка, чтобы ты нашел свой путь, - рассуждал вслух Ники. - Чтобы у тебя была причина вернуться в Нью-Йорк, если захочешь, или наоборот не возвращаться. И чтобы причина была основательнее, чем просто "не хочу". - Но как найти такую причину? И будет ли она правильной? – воскликнул Берти. О, милый, наивный Берти! Ники начинал понимать, почему Учитель Рао отправил его в самостоятельное путешествие на другой конец страны. Берти нужно было научиться жить своим сердцем и умом. Вот, например, понять, что такие вопросы можно задавать лишь самому себе. Только сердце и совесть могли подсказать, какая же из причин - правильная. Нельзя на такой вопрос принимать ответ из чужих уст! Как же просто было бы сейчас подтолкнуть Берти в удобное для Ники направление. В глазах Берти он был авторитетом, тем, кто знал, как правильно жить. Два-три совета, и Берти будет послушным исполнителем указаний Ники. Заманчиво просто, но неправильно. Не этому его учили авва, Перси и Учитель Рао. В отношении Берти он должен поступать так же честно, как они поступали по отношению к нему. - В глазах Учителя Рао единственный способ жить правильно – это быть полезным другим. Я могу тебе дать возможность быть полезным. Но сочтешь ли ты, что и для тебя это правильно – я не знаю. Тебе придется решить самому. - А для тебя эта причина правильная? – спросил Берти. - Да, - честно ответил Ники. – Иначе я бы не приходил в "Палаццо" два раза в неделю. Берти молчал. Ники не торопил его с ответом: чтобы он ни решил, это в любом случае будет его осознанный выбор, а не указанием Учителя Рао или Ники. Ковальски уже распустил свою группу и подошел к ним с пачкой каких-то документов в руках. - Ты тот актер, что будет заменять Николаса на йоге? – спросил Ковальски. - Я – бухгалтер, - угрюмо уточнил Берти. Ковальски рассмеялся и протянул Берти пачку анкет. - Мне все равно, бухгалтер ты или актер, мне важно, готов ли ты два раза в неделю вести занятия. Николасу скоро рожать, а отменять занятия полностью мне бы не хотелось. Для некоторых это единственная возможность общения и физической нагрузки. Берти взял бланки и быстро взглянул на них. - Я был на занятиях Николаса во вторник и сегодня. Я думаю, у меня получится. - Бесплатно, - уточнил Ковальски. - Конечно. За деньги – это не йога. За деньги – это бизнес. - Еще один просветленный, - пробормотал себе под нос Ковальски. Как бы он ни притворялся, Ковальски явно был доволен, что нашлась замена для занятий йогой. Ковальски искренне заботился о центре "Палаццо" и тратил много свободного времени, координируя расписание занятий и деятельность волонтеров. А это было непросто с их маленьким бюджетом. Ники был уверен, что Ковальски еще присмотрится к Берти и найдет применение его бухгалтерским навыкам. Социальные центры, существовавшие на пособия от штата и частные пожертвования, должны были предоставлять безукоризненную бухгалтерскую отчетность. Ковальски проводил их до парковки. Берти пообещал на следующее занятие принести заполненные анкеты, копии страховок и водительских прав. - Почему некоторые беты так недружелюбно относятся к Николасу на занятиях? – спросил Берти напоследок у Ковальски. Хороший вопрос. Ники пока для себя решил, что причина в особенностях воздействия феромонов беременных омег на одиноких бет и в старом добром "завидуют". - Никто не любит туристов, - ответил Ковальски. А вот этого Ники не ожидал! - Они до сих пор думают, что я тут в благотворительность играю? – возмутился Ники. - Твоя машина стоит больше, чем их пятилетний доход, - пояснил Ковальски, кивая в сторону джипа Ники. – Ты живешь в квартале, в котором некоторым из них повезло найти место уборщиц. Конечно, в их глазах ты остаешься богатым туристом, для которого вылазки в неблагополучный Южный Лос-Анджелес - это экзотика. Наверно, со стороны именно так все и выглядело. - И ты все равно считаешь, что это правильная причина? – обратился Берти к Ники, напоминая о разговоре получасовой давности. - Конечно. Я это делаю не для того, чтобы заслужить благосклонную оценку чужих мне людей. Я это делаю, чтобы не забывать о самых дорогих мне людях. Берти посмотрел на него с некоторым сомнением. Но Ники ему ничем не мог помочь. Его мотивы и причины никогда не станут убедительными для Берти. Несмотря на всю видимую схожесть, они были слишком разными, и Берти все-таки придется самому себе ответить на важные вопросы о мотивах и причинах. В конце концов, у каждого – своя йога. cxii. Навязчивый мотивчик "Глубоко в сердце Техаса" преследовал Ники уже несколько дней. В Техасе умели калечить жизнь и судьбы под прикрытием заботы и защиты. В Техасе царил самый махровый патриархат, основанный на праве ствола, узла и бабла. Только так в Техасе можно было прослыть хозяином жизни. Право ствола было в Техасе неотъемлемым. Даже Голливуд признавал, что действие вестернов, где врагов ураганом пуль превращали в решето, должно разворачиваться только в Техасе. И нео-вестерны, несмотря на постмодернизм, никогда не ставили под вопрос аксиому техасской жизни: стреляй первым. В каком еще штате осмелились бы посреди бела дня убить Президента США? Только в Техасе, только в Техасе. Право узла Техас отстаивал на всех законодательных уровнях. В Техасе регулярно запрещали контрацептивы, ограничивали сферы занятости для бет и омег, разрешали принудительные браки. Более двух третей дел в Верховном Суде были жалобами на техасское законодательство. А уж когда очередной техасский политик предложил ограничить бет и омег в праве голоса, даже Ники подписал петицию об обязательном психологическом тестировании всех кандидатов на политические должности в Техасе. И в Техасе до сих пор был в силе институт "старшего альфы": у каждого омеги и у каждой беты должен быть официальный альфа-опекун. Сначала отец или дедушка или другой родственник, потом муж. Верховный суд только в конце девяностых запретил Техасу принудительно вносить имя старшего альфы в удостоверения личности омег и бет. Право бабла в Техасе восторжествовало с открытием нефтяных месторождений в начале двадцатого века. В этом плане Техас мало отличался от всего остального мира: нефтедоллары правили политическим балом. За сто лет в Техасе "нувориши" превратились в "старые деньги" и сейчас были уже "аристократией". Но когда надо, и они припоминали, что большие деньги надо защищать большими стволами. Тут Ники понял, почему его так волновал Техас. Последнее время он только и слышал истории про то, что произошло в Техасе. Техас опять стал важным для его жизни. Сначала оказалось, что семья Олландеров из Техаса, потом Дуглас рассказал, что покушение на Перси и его мужа произошло по дороге в аэропорт Хьюстона. Теперь вот Герцог ворошил тот кошмар, что творился в больнице Дерри в Хьюстоне. Ники думал, что оставил Техас в прошлом, когда вырвался из резервации Тисири. Но тысячу раз был прав Берти: Техас надо выжигать из себя каленым железом, иначе он будет продолжать преследовать всю жизнь. cxiii. Теперь, когда Ники закончил первый черновик "Пепельного долга", у него появилось много свободного времени. Когда не было ежедневной работы, все мысли возвращались к обвинениям Герцога. Он уже не хотел об этом думать, но даже итальянские романы не могли увлечь его в полной мере. Домыслы Герцога были занозой в его сознании. Хотя еще до обвинений Герцога в его жизни опять появились страхи и сны про Перси. А когда? В Ланди Пуассон. Тогда Эйра Вилсон потратила много денег, чтобы липовый курьер DHL подложил ему на порог рыбу - знак мафии, но для Ники она, в первую очередь, ассоциировалась с Гаррисоном. Почему дочь Перси хотела ему зла? У Дугласа было одно обоснование – психическое расстройство. До тех пор, пока не объявился Герцог со своей схемой, болезнь Эйры была достаточным объяснением. Но теперь Ники казалось, что он упускал из виду что-то значимое, то, ради чего Герцог сделал ход конем. Зачем он придумал странный заговор? Может, он пытался отвлечь внимание от чего-то или кого-то более важного? В двадцать первом веке фильмы нуар не снимали, потому что героиням-вамп больше не было надобности обращаться к прозорливым частным детективам. В двадцать первом веке несколько кликов мышкой и кредитная карточка давали возможность узнать множество семейных тайн. Ники начал с момента покушения на Перси. Перси говорил, что они с мужем ехали в Вашингтон, где Йоханеса ждал его отец – сенатор Вилсон. Покушение на сына сенатора несомненно должны были осветить СМИ. Ники купил подписку на архив "Хьюстон Хроникл" и сразу нашел нужную информацию. 17 апреля 1986 года: "Покушение на машину сына сенатора Вилсона. Йоханес Вилсон (37 лет) и его супруг Персиваль (36 лет) похищены". 19 апреля 1986 года: "Тело сына сенатора Вилсона обнаружено в ста милях от места покушения. Его супруг до сих пор не найден". Йоханес Вилсон не успел при жизни добиться славы. Его имя попало в газетные заголовки только потому, что он был сыном сенатора Вилсона. Дуглас упоминал, что сенатор Вилсон был против бомбежек Ливии во времена администрации Рейгана. Википедия и архив "Хьюстон Хроникл" рассказали и о других политических взглядах сенатора Вилсона. Еще в 1954 году на заре своей политической карьеры он выступал против введения всеобщего тестирования младенцев на караульный синдром. А как сенатор от штата Техас с 1966 года он продолжил традиции укрепления прав ствола, узла и бабла: он называл Вторую поправку к Конституции США важнейшим гарантом американских свобод; он инициировал бойкот законодательных инициатив, связанных с репродуктивными правами бет и омег; он отстаивал интересы национальных нефтяных компаний. После убийства сына в 1986 году сенатор Вилсон официально ушел из большой политики, но остался важным игроком политического закулисья. Сейчас сенатору Вилсону должно было быть 88 лет. Согласно статье в Википедии он был еще жив. Интересно, а считал ли сенатор Вилсон свою жизнь успешной? Сомнительно, ведь борьба за техасские идеалы, которую он вел всю свою политическую карьеру, в итоге оставила его у разбитого корыта. Сенатор Вилсон был красноречивым сторонником права свободной продажи оружия - и его единственного сына убили несколькими выстрелами в упор. Сенатор Вилсон настаивал на ограничении прав собственности бет и омег - и у него не было внука-альфы, а единственную внучку-бету воспитывала семья ее аввы. Сенатор Вилсон защищал привилегии национальных американских нефтекомпаний - и почти все нефтекомпании США стали частью международных концернов. Ники не видел в биографии Вилсона ничего кроме полного краха всех его чаяний. Листая "Хьюстон Хроникл" в поисках статей о сенаторе Вилсоне, Ники наткнулся на настоящую информационную "бомбу". В цветном приложении к газете, тогдашнем таблоидном глянце, были опубликованы фотографии с бала-котильона, который 24 апреля 1967 года прошел в бальном зале загородного клуба для избранных "Кленовый лист" в Хьюстоне. Ники пролистывал фотографии, не рассматривая, но вдруг ему в глаза бросилась подпись под одной из них: "Дебютанты этого сезона, месье Персиваль Герцог и месье Андреас Вилсон, в сопровождении мистера Йоханеса Вилсона, мистера Хильдеварда Олландера и мистера Адама Герцога". Ники затаил дыхание, разглядывая фотографию. Боже, как же они были молоды! Они держали в руках бокалы с шампанским и радостно улыбались в объектив фотоаппарата. И судя по тому, как они стояли непринужденно близко, почти плечом к плечу, они все скорее всего знали друг друга и возможно дружили. Эта фотография не отвечала на вопросы Ники, но она поднимала другие, о которых он и не задумывался. Что произошло между этими людьми, которые сорок лет назад выглядели хорошими друзьями? Почему двое из них мертвы, а между Герцогом и Олландерами явно черная кошка пробежала? Слишком много было совпадений, и все они теперь замыкались на Ники. Со дня того бала прошло уже сорок лет, но Ники постарается собрать мозаику жизни золотой техасской молодежи эпохи битников. Для этого у него есть полезные знакомства и очень хорошо развитое воображение. Ему казалось, что именно в этой давней истории скрывается ключ к пониманию поступков Герцога: почему тот так сильно хотел разрушить доверие Ники к Олландерам. cxiv. Опираясь на судебное решение "Шерес против Парп" 1948 года, всего было заключено восемнадцать принудительных браков. Среди них и брак будущего сенатора от штата Техас караульного альфы Вилсона. За время брака у Вилсона родились два ребенка: альфа Йоханес и омега Андреас. Ладо Вилсона не дожил до признания его брака недействительным: он умер от осложнений после родов за два месяца до решения Верховного Суда. Сенатор Вилсон всегда гордился своим необычным статусом среди альф и считал его практически божьей меткой. Он верил, что это понимание избранности присуще всем караулам, и им не нужны никакие медицинские тесты, чтобы знать о своей особенности. (- Каждый отец караул знает, что его сын – тоже караул. Мы не в Советской России живем, где государство вмешивается в семейные дела, - высказывался Вилсон в начале 1950-х против обязательного тестирования всех младенцев альф на караульный синдром. - Бог наградил караульных альф особым чутьем, и ни один анализ вашей так называемой науки не заменит этот божественный дар. Я и так знаю, что мой сын вырастет караульным альфой, мне для этого тесты не нужны.) Андреас Вилсон был чадом сенатора Вилсона, но сенатор никогда в интервью не упоминал своего второго ребенка. Если бы не имя отца в свидетельстве о рождении, Ники бы не был до конца уверен, что одинаковые фамилии Андреаса и Йоханеса – это не просто совпадение. (- Я послал тебе копии всех их свидетельств о рождении и браках. Это уже злоупотребление моим служебным положением, но фотография с бала показала, что я многое упустил в прошлом Олландеров, - сказал по телефону Дуглас.) Какие могли быть планы у отца-караула на чадо-омегу, которого он не любил? Только выдать выгодно замуж в семью с полезными связями и хорошим социальным статусом. (- Балы-котильоны в Техасе, да и везде на Юге - это возможность для караулов познакомиться с омегой-стимулусом, - сказал Родригас. – Балы часто проводятся в загородных клубах, и все сквозь пальцы смотрят, если караул остается с омегой на ночь в одной из гостевых комнат. - Ты откуда это знаешь? – удивился Ники. - Я познакомился с Алексом на одном из таких балов.) Ежегодный бал в загородном клубе "Кленовый лист" в самом состоятельном районе Хьюстона - Ривер Оакс - славился на весь Юг. Все одинокие караульные альфы из приличных семей съезжались в апреле в Хьюстон. И родители привозили молодых омег в надежде составить им выгодную партию. Но с караулами только уговора родителей было мало, тут главную роль играла физиология. (- Существуют стимуляторы, которые помогают вызвать течку к конкретному дню. Некоторые омеги специально подгадывают течку ко дню бала, - сказал Терри. - Но если столько течных омег соберется в одном месте, то получится ... - Правильно, оргия. На это многие и рассчитывают.) 24 апреля 1967, судя по фотографии, никто не собирался начинать оргию. Все вели себя в высшей степени вежливо и любезно. Андреас Вилсон по наставлениям отца общался с Адамом Герцогом. И для семьи Герцог Андреас казался выгодным суженым – его отец был недавно избранным сенатором от Техаса. (- Для моего старшего брата родители подыскали хорошую партию, - рассказывал Перси. – Ты бы слышал, как по дороге на бал он клялся, что ни за что не полюбит того, кого выбрали родители. "Невозможно влюбиться по указу!" – говорил он. Но если уж суждено, то суждено. Через сутки после знакомства мой брат был по уши влюблен. - И чем все закончилось? –спросил маленький Ники. – У них семья? - Нет. Его любимый сбежал с другим альфой. Потому что насильно мил не будешь.) Сенатор Вилсон дал своему чаду лишь одно задание – выйти замуж за старшего сына семьи Герцог. Но Андреас в очередной раз показал, что омеги – бесполезные и безответственные существа. Вместо брака с сыном из богатой и приличной семьи, он сбежал из Техаса с сыном почти пастуха (и скорее всего коммуниста) Олландера. Сенатор Вилсон вычеркнул чадо-омегу из своей жизни. В качестве ответной меры Андреас рассказывал своим детям страшилки про неведомого дедушку. (- Мы никогда с ним не виделись, - сказал Терри. – Когда на двадцатипятилетие Бьёрна около дома появилась неизвестная машина с техасскими номерами, авва вызвал полицию, пожарных и скорую помощь.) Кроме бестолкового омеги у сенатора Вилсона был еще и сын альфа – любимец и гордость. А в семье Герцога был омега на выданье. Йоханес и Перси вступили в брак в марте 1972 года. (- Как и во всех приличных семьях Юга, у нас была свадьба практически под дулом ствола, - рассказывал Перси. - Ты был на сносях? – спросил авва. - А то! - Почему тогда под дулом ствола? – спросил маленький Ники. – Если ты ждал от альфы ребенка, разве ты не хотел за него замуж? - Но не все омеги хотят выходить замуж только потому, что они беременны. Тогда некоторые альфы их ведут к алтарю под дулом, - объяснил Перси. - И не все альфы хотят вступать в брак, тогда родственники омеги ведут их к алтарю под дулом, - добавил авва. - И чем тогда жизнь на свободе отличается от резервации? – спросил Ники. - Мы тут все под дулом живем. Разве что без алтаря.) Перси потерял ребенка на пятом месяце. И до 1977 года у них не было детей. А потом родилась Эйра - дочка-бета. (- Отец моего мужа мечтал о внуке-альфе. Он невзлюбил мою дочь с первого же дня только потому, что она – бета, - рассказывал Перси. - Ты думаешь, что ее обижают, когда тебя нет рядом? – спросил авва. - Мои родители обещали забрать ее к себе, если со мной что случится.) Родители Перси сдержали слово: со дня нападения на родителей Эйра жила с бабушкой и дедушкой в Калифорнии. Сенатор Вилсон не хотел ее видеть. Он был убежден, что Перси изменял Йоханесу и Эйра – не была его внучкой, потому что у караульных альф не рождались беты. Это было старое поверье, но современная генетика подтверждала: дети караулов могли быть либо альфами, либо омегами. Рождение беты Эйры могло означать, что либо она не была дочерью Йоханеса, либо Йоханес не был караулом. Ники был склонен считать, что Йоханес не был караулом. Лишь высокомерие сенатора Вилсона не позволяло ему этого признать. Вон Адам Герцог тоже не был караулом, хотя и в генеалогическом древе его семьи было много караульных альф. (- Отец Йоханеса не мог и мысли допустить, что у такого важного караула, как он, родился обычный альфа-сын, - рассказывал Перси. - А что, тест на синдром Йоханесу он не сделал? – спросил авва. - Он же мог по возрасту успеть, тогда везде в больницах начали проводить тесты. - А кто такие караулы? – спросил маленький Ники. - Это альфы, от которых надо держаться подальше, - сказал Перси. – Они отнимут твою свободу и право быть самим собой. - Как Гаррисон? – спросил Ники. - Упаси нас милостивый Боже от караульных альф, - пробормотал авва.) В 1986 году сенатор Вилсон играл по-крупному, обещая кому надо хорошие нефтяные контракты в Ливии. В этой партии он был лишь одним из многих корыстолюбивых игроков, однако даже не самым сильным. Были такие, кому было выгодно, если против Ливии будет введено нефтяное эмбарго. Когда сенатор Вилсон не согласился с тем, как и кому делить ливийскую нефть, ему показали, кто был хозяином положения (правильный ответ: не Вилсон). Проверенным техасским способом (дулом к виску сына) сенатору Вилсону указали на его ошибки. (- В связи с личной трагедией сенатор Вилсон подал в отставку, - сказал на пресс-конференции 22 апреля 1986 года губернатор штата Техас Марк Уайт. – Мы будем молиться о его семье.) Даже ФБР не знало точно, кто именно заказал Йоханеса Вилсона. В целом Дуглас был согласен, что убийство сына служило предупреждением сенатору, потому что сам Йоханес Вилсон был мелкой сошкой. (- Я не думаю, что у Йоханеса были враги, которые могли заплатить за такое нападение, - говорил Перси. – Враги же его отца – другое дело. - У Йоханеса были братья, фра? – спросил авва. - Фра. Но они уже много лет не общались. Он живет в Луизиане. Сенатор Вилсон всегда скрывал его наличие, так что может ему повезет, и враги сенатора не смогут использовать его в своих целях.) К этому моменту в Нью-Орлеане у Андреаса и Хильдеварда Олландера уже было двое детей. Андреас смог выжечь в себе Техас, его дети никогда не воспитывались по канонам Техаса. (- Отец наш из Техаса, его родственники там живут, - рассказывал Терри. – Мы их иногда навещаем. Как-то дядя сказал, что и авва родился и до семнадцати лет жил в Техасе. Я не мог в это поверить. - Почему? – спросил Ники. – Акцент другой? - Не в акценте дело. В нем нет техасской спеси.) Ники опять открыл фотографию с бала в апреле 1967 года. Молодой Адам Герцог стоял рядом с фра и, улыбаясь, чуть косился в бок, где, привалившись к плечу брата, Андреас искренне и открыто смеялся над чем-то. Рядом с ним стоял Хильдевард Олландер, чье внимание было полностью сфокусировано на профиле Андреаса. В этом ли была причина, мистер Герцог, что спустя сорок лет ты все равно хотел уничтожить Хильдеварда Олландера? cxv. - Вот тебе и сюжет для новой книги, - сказал Лео, возвращая Ники распечатку с материалами, которые Ники собрал о семьях Вилсон и Олландер. – Осталось только сменить имена и перенести действие в другую страну. - В Данию, - поддержал идею Ники, оставаясь в самом мрачном расположении духа. - И назову ее "Прогнило что-то в Датском королевстве". Ему совсем и не хотелось шутить на эту тему. В этой клейкой паутине он с каждым днем запутывался все сильнее. Семью не выбирали, но из-за такой семьи, как у Йоханеса Вилсона, убивали. - Тебе с ними не придется иметь дело, - постарался успокоить его Лео. – Вы с Бьёрном будете далеки от прошлого Андреаса. - Почему Бьёрн так терпеливо и покладисто соглашается на мои условия? - Так уж покладисто! Как же! А кто выдвинул встречное условие? Твой альфа своего интереса не упустит. Просто скоро его интерес будет совпадать с твоим. Да, Бьёрн был терпелив и покладист в мелочах. Но в том, что касалось судьбоносных решений, он умел подгадать момент, чтобы вырвать нужное обещание. Ники по себе знал, как щедр язык на клятвы, когда пылала кровь! Из приоткрытого окна слышалась музыка, медленный, тягучий соул. Лео сидел на подоконнике в спальне Ники и в такт раскачивал ногой. Ники, закусив между зубами язык, старательно обводил косметическим карандашом глаза, примостившись на краешке кровати перед зеркалом стенного шкафа. - Я слышал, ты мне замену нашел. Более молодого и красивого, - сказал Лео. Ники перестал растушевывать черную линию вокруг глаз и посмотрел на Лео. Тот делал вид, что ничего интереснее заусениц вокруг своих ногтей он не видал. - Тебя мне никто не заменит. Берти пусть и моложе тебя, но никак не красивее. Тем более я уже в том возрасте, когда больше ценю умение быть самостоятельным, чем щенячью преданность в глазах. Лео не выдержал и рассмеялся. - Вот-вот, мадам Сиси его именно так и описала: щеночек, что вприпрыжку за тобой везде бегает. Ники внимательно рассматривал свое отражение, оценивая лишь аккуратность подводки, избегая самого взгляда. - Мадам Сиси тебе рассказала? Да вы сплетники! Берти ещё очень юн, пока лишь ищет себя. Учитель Рао расстроится, если я ему не помогу. - Он тоже йог? – удивился Лео. - И бухгалтер. - Тогда он мне точно не конкурент. - У тебя нет конкурентов, вся твоя ревность - беспочвенна, - уверил друга Ники и, оторвавшись от зеркала, попросил: - Лучше помоги мне выбрать, что надеть. - Опять свидание? – спросил Лео. - Опера с Бьёрном и Терри. Так что скорее семейный вечер. Лео выудил из шкафа очередные льняные брюки и светло-зеленую тунику. Потом Лео затянул волосы Ники в высокий хвост, чтобы они не липли по жаре к шее, а Ники рассказал об опере "Орфей", что ему предстояло прослушать этим вечером. - А, я видел билборды с афишами, - сказал Лео. - "От отца всех опер" – провозглашали они. - Конечно, в Голливуде даже Монтеверди нуждается в зазывном пиар-слогане, иначе ж кто на него пойдет. cxvi. - Если Монтеверди – отец оперы, тогда Якопо Пери – ее дедушка, - сказал Ники, рассматривая афиши на стенах в центральном фойе Павильона Дороти Чандлер, где в этот вечер они наслаждались "первой на Западном побережье постановкой первой оперы отца всех опер". - Пери кто? – переспросил Терри. Во время первого антракта они пили шампанское (в случае Ники это был сок, но в бокале для шампанского - что тоже засчитывалось), обсуждали значимость оперы "Орфей" в мировом культурном наследии (а также глубину декольте солисток) и благосклонно улыбались знакомым лицам лос-анджелесского бомонда. Ники оглянулся по сторонам: все вокруг вели себя точно так же. С бокалами шампанского в руках они либо прогуливались туда-сюда по фойе, либо стояли небольшими группками, то и дело восклицая: "Дирижерское прочтение партитуры!" - "Классическая интерпретация!" - "Современные технические решения!". Неважно, Милан, Сидней или Лос-Анджелес, в опере, по каким-то неписаным правилам театрального этикета, было принято вести себя именно так: шампанское и утонченные беседы. - Якопо Пери был тоже композитором семнадцатого века, как и Монтеверди. Еще за десять лет до "Орфея" Пери написал "Дафну", но ее партитура не сохранилась, так что никто не знает, была ли это уже опера в нашем понимании. А вот "Эвридика", которую Пери написал на семь лет раньше "Орфея", дошла до наших дней и дает хорошее представление об истоках оперы как жанра. - Почему же теперь, четыреста лет спустя, все восхваляют "Орфея", а об "Эвридике" никто, кроме оперных критиков, и не слышал? – заинтересовался Бьёрн. - Может, потому что Эвридика была бетой, а Орфей – омегой? – предположил Ники. - Или потому что у Монтеверди были богаче и влиятельнее покровители, чем у Пери, - высказал свое мнение Терри. Бьёрну ни одно из этих предположений не понравилось. - Может, потому что Монтеверди был талантливее, чем Пери? - сказал Бьёрн. - Может, его творчество, в отличие от произведений Пери, было новым словом в музыке? Тем, что по-настоящему перевернуло мир? С этим Ники не стал спорить: талант у Монтеверди был. Даже постмодернистская интерпретация не могла испортить его раннебарочную музыку. Скорее, было захватывающе интересно следить, как современные музыканты и певцы справлялись с устаревшими особенностями оперной партитуры, которая была написана для других инструментов и голосов. - А ты согласен с решением режиссера-постановщика использовать бет-сопрано в партиях, изначально написанных для омег-кастратов? – спросил Бьёрн. - Как омег-кастратов?! – ошарашенно воскликнул Терри. - Практика была такая, - пояснил Бьёрн. – До двадцатого века ради сохранения высоких голосов в Италии кастрировали омег. Терри неловко передернул плечами. Ники было тоже не по себе от одной мысли об этом. В такие моменты он радовался, что родился в конце двадцатого века в США, а не в тринадцатом веке на какой-нибудь Сицилии. - Бета-сопрано органично смотрится в роли Эвридики, - вернулся к обсуждению оперы Ники. - Но вот для роли Музыки лучше бы подошел омега-контратенор. Только тут большой талант нужен, чтобы передать барочные мотивы и при этом не выглядеть жеманным. Такая партия: либо пан, либо пропал. - Хотите сказать, что режиссер не стал рисковать и поэтому выбрал для роли Музыки безопасный вариант бета-сопрано? – присоединился к беседе месье Комилатер. Он, с обязательным бокалом шампанского, подошел поздороваться и обменяться впечатлениями об опере. - Творческие риски не всегда бывают оправданы. Да, в этой постановке нет ничего, что бы щекотало нервы публики. Но это же не цирк, чтобы у зрителей от адреналина сердце в пятки ухало. Во всем мире контратеноров раз, два и обчелся, поэтому это еще вопрос, есть ли сейчас в оперном мире контратенор, который бы смог правильно исполнить эту партию. Месье Комилатер с выражением согласия покивал головой. Терри был все еще бледен, наверно, не мог отойти от мысли об ужасах кастрации ради чужого развлечения. - Я бы послушал хорошего кастрата, чтобы понять, чем он отличается от нынешних контратеноров, - сказал альфа, который вот уже несколько минут прислушивался к их беседе вместо того, чтобы поддакивать бетам, с которыми он пил шампанское в трех шагах у соседней афиши. Нос этого альфы, сломанный в трех местах, показался Ники знакомым. Встречались на каком-нибудь голливудском сборище? - Остались записи Морески – последнего кастрата на службе католической церкви, - сказал месье Комилатер. - Только вот качество записи невысокое, да и современники говорили, что он не особо талантлив был. И записи сделаны, когда ему было уже за сорок – возраст слишком солидный для кастрата-певца. Терри напряженно огляделся и сделал несколько глотков шампанского из бокала, что все еще нетронутым держал в руке. - Вы их слышали, месье Комилатер? – спросил Бьёрн. Ники решил, что если цвет лица Терри еще на полтона приблизится к цвету его туники, то он отбросит все приличия и уведет Терри подальше от этой компании. - Да, - ответил месье Комилатер. – Мне показалось, что его исполнение было именно, как выразился месье Вильерес, жеманным. - Но он пел именно так, как требовали вкусы публики того времени, - не смог не возразить Ники. - Тогда в моде был другой звук и другой язык тела. Несправедливо оценивать тогдашних певцов с точки зрения требований сегодняшнего дня. Для нашего уха, привыкшего к современной опере, голос кастрата звучит непривычно. Но это потому, что за сто лет без кастратов изменилась сама опера. У Ники пересохло горло, и он залпом выпил остатки своего сока и поставил пустой бокал на поднос мимо проходившего официанта. Ники надеялся, что сейчас прозвучит первый звонок, призывающий вернуться в зал, и им удастся избежать неприятностей, но все испортил альфа со сломанным носом. - Так в чем проблема? Кастрировали бы с десяток омег с хорошими голосами. Конечно, хорошо заплатив их Старшим альфам. И были бы тогда кастраты в современной опере. Альфа смотрел на Бьёрна так, как будто ожидал восторженной похвалы за высказанную бизнес-инициативу. Ники бросил взгляд на Бьёрна, тот молчал и наблюдал не за альфой, а за Ники. И тут краем глаза Ники заметил, как Терри напрягся и подался вперед. Ники успел среагировать вовремя: шампанское частично попало на стену, частично на рукав Ники. - Ой, какой же я неловкий, - с фальшивым сожалением воскликнул Ники, глядя на осколки бокала на полу. – Пойдем, Терри, поможешь мне умыться. Он схватил Терри за руку и поволок за собой. - Если будешь блевать, то, пожалуйста, в дальней кабинке. А то и мне захочется за компанию, - сказал Ники, закрывая за собой дверь в туалетную комнату. Терри отрицательно покачал головой, включил воду в умывальнике и склонился к струе воды. Так он простоял несколько мгновений, потом пару раз подставил лицо под поток воды. Ники подал ему полотенце, когда он, наконец, выпрямился. - Жаль, что ты не дал мне запустить в него бокалом, - сказал Терри, вытираясь. - Ты бы не получил от этого никакого удовлетворения. Только лишние хлопоты и неприятные извинения. Терри скривил губы и бросил мокрый комок в корзинку для использованных полотенец. - Я думал, что Андреас тебя регулярно водит в оперу, - сказал Ники, пока Терри расчесывался. - Но как-то все без кастратов обходилось! И без бизнес-предложений по кастрации омег. Интересно, а альфам узлы ради развлечений никто не отрезал? - Скопцами называются. Думаю, китайскую оперу тебе не стоит посещать. Терри сглотнул, отбросил расческу и еще раз сунул голову под струю воды. Тут послышался последний звонок, приглашающий к началу второго действия. - Сейчас все разойдутся, и мы с тобой на такси уедем, - решил Ники, пока Терри по второму разу приводил себя в порядок. Ники прислушался, вроде в фойе по ту сторону двери стало тише, можно было уходить. Около выхода из туалета их ждал Бьёрн. - Такси будет через десять минут, - сказал Бьёрн. – Мы Ники сначала завезем домой, хорошо, Терри? На улице в ожидании такси Терри что-то изучал в своем смартфоне, а Бьёрн извинился за изменения в планах на вечер. - Прости, что вечер не удался. Я хотел вас пригласить после спектакля в креольский ресторан. - Не твоя вина, - перебил его Ники. - Ты не в ответе за всех идиотов, что думают не мозгами, а узлом. Но реакция Терри меня, признаться, удивила. - Не волнуйся, - постарался его успокоить Бьёрн. - С ним все в порядке, просто он - очень впечатлительная натура. Терри не производил впечатление "тургеневской барышни", что падала в обморок от вида крови и мысли о страданиях котят. Но Ники решил не расспрашивать Бьёрна. Если Терри захочет, то сам расскажет, что его так задело. Хотя, зачем Терри делиться своими переживаниями с Ники? Терри окружали люди, которые его любили и о нем заботились (один Андреас чего стоил). Кроме полотенца в туалете Ники ему ничего предложить все равно не мог. cxvii. Бьёрн не оставил надежды накормить Ники креольскими блюдами. Через два дня он приехал к Ники, нагруженный пакетами из овощной и мясной лавок. - Ты можешь заниматься своими делами, а я пока похозяйничаю на кухне, - сказал Бьёрн, когда увидел Ники во внутреннем дворике в мокрой от пота футболке и подвернутых до колен спортивных штанах. Ники отдал ему ключи от квартиры и закончил свои упражнения. Когда он вышел из душа, из кухни исходили самые аппетитные ароматы, с сильной ноткой чеснока. Он зашел на кухню и увидел, как Бьёрн колдовал одновременно над тремя сковородками. - Что это будет? Бьёрн бросил взгляд через плечо. - Джамбалайя с овощами и ветчиной. Ники прислонился к дверному косяку и наслаждался видом: Бьёрн в джинсах и футболке выглядел почти родным. - Я не знал, что ты увлекаешься готовкой. - Пусть не как шеф-повар, но приготовить вкусный ужин всегда смогу. - У меня на балконе растет разная зелень и помидоры. Возьми, что тебе надо. Бьёрн кивнул и вышел на балкон, выбрать зелени и созревших овощей. - Может ты... Если не против... - Что? – спросил Ники. - Может, поставишь музыку? Ники улыбнулся. - Это все больше и больше напоминает соблазнение. - Я и не скрываю, - сказал Бьёрн, тщательно ополаскивая кинзу под водой. - Тебе не надо меня соблазнять. - Но все ж позволь мне. И поставь музыку. Ники выбрал диск итальянской поп-музыки восьмидесятых. Тото Кутуньо хриплым голосом запел о том, что он был настоящим итальянцем. - Пожалуй, итальянская попса еще более навязчивая, чем техасские песни, - сказал Бьёрн, после того как несколько раз подпел за Челентано "Сюзанна, Сюзанна, Сюзанна мон амур". - Привыкай, мои дети будут учить итальянский язык. Бьёрн подал ему стакан сока и сел рядом на диван. Ники положил ноги ему на колени, и Бьёрн стал массировать его икры. - Мои родители приедут в Лос-Анджелес в начале августа, - сказал Бьёрн. - Зачем? - Вместе с юристами они будут лишать меня имущества, чтобы ничего больше не препятствовало нашему браку. Ники закрыл глаза и откинулся на спинку дивана. С таким массажем даже не было сил возмущаться. - Пусть юристы твоих родителей свяжутся с мистером Хаверстоном из фирмы "Шиллинг, Баверс & Партнеры". Пока он не прочитает, что твои родители пытаются мне впарить, я ничего не подпишу. - Хорошо, - согласился Бьёрн. Они сидели рядом и слушали, как Аль Бано и Ромина Пауэр пели о своем счастье. Бьёрн обвел пальцами по контуру живота. Ники дернулся несколько раз, когда было особенно щекотно. Бьёрн тыльной стороной ладони провел по линии его скул, и Ники потерся щекой о его пальцы. Он открыл глаза и увидел, как медленно-медленно, не сводя взора с его губ, склонялся к нему Бьёрн. Поцелуй был неторопливым и бережным, в нем совсем не было страсти, лишь нежность и умиротворенность. Бьёрн ласкал языком податливый рот Ники и ни на секунду не прекращал гладить рукой его живот. Потом Бьёрн прислонился лбом к животу Ники и, почти прикасаясь к нему губами, сказал: - Я люблю тебя. Если бы Ники был моложе, он бы притворился, что эти слова относятся только к ребенку. Что пока эти слова не сказаны глаза в глаза, то была лишь игра. Но сейчас, как никогда раньше, он ценил любые искренние эмоции и добрые слова. - Все будет хорошо, - пообещал Ники и втянул через нос воздух, чтобы удержать непрошенные слезы. – Если только не сгорит твоя джамбалайя. Бьёрн поднял голову, принюхался и сорвался с места. Ники вытянул ноги на всю длину освободившегося дивана и сам погладил свой живот. - Я тоже тебя люблю. +++++++++++++++Примечания к тексту+++++++++++++++ Не позволяй душе лениться! Чтоб в ступе воду не толочь, Душа обязана трудиться И день и ночь, и день и ночь! Н. А. Заболоцкий, "Не позволяй душе лениться" "Никто не любит туристов" - это перефразировка строчки 'Cause everybody hates a tourist из песни Pulp "Common people". Эта остро социальная песня о том, что богатые люди никогда не поймут, как живут "простые люди". Ларедо - 10-й по размеру город Техаса. Президента США Джона Кеннеди убили в Далласе, Техас в 1963. Нефть в Техасе начали добывать в начале 20 века, тогда же там появились первые миллионеры. "Хьюстон Хроникл" - Houston Chronicle - ежедневная газета с самым большим тиражом в Техасе. Выходит с 1901. Вторая поправка к Конституции США гарантирует право на ношение оружия. В 1986 году губернатором штата Техас был Марк Уайт. "Когда пылает кровь, как щедр язык на клятвы" - Шекспир "Гамлет". Павильон Дороти Чандлер - Dorothy Chandler Pavilion - так называется здание, в котором опера Лос-Анджелеса дает свои представления. Клаудио Монтеверди написал оперу "Орфей" в 1607 году. Многие партии в этой опере изначально были предназначены для кастратов-сопранистов (Эвридика, Музыка и др.) Сейчас чаще всего эти партии исполняет женское сопрано, иногда - контратенор. Но контратенор - довольно редкий голос. Якопо Пери - автор произведения, которое считается первой оперой ("Дафна", около 1597; не сохранилась), и старейшей сохранившейся оперы "Эвридики" (1600). Как бы изменилась легенда об Орфее и Эвридике, если бы Орфей был омегой? Алессандро Морески (1858-1922) - последний певец-кастрат в Италии. В 1902 его голос был записан на фонограф. В китайской опере не использовались исполнители-кастраты (насколько я знаю). Но для создания особого колорита омегаверс, пускай будут "скопцы" - кастрированные альфы, и "кастраты" - кастрированные омеги. Не знаю, понадобятся ли эти термины еще где-то далее по тексту. Итальянская поп-музыка: Тото Кутуньо - "L’italiano" Адриано Челентано - "Susanna" Аль Бано и Ромина Пауэр - "Felicità"