В синем море пенились чернила

cxxvii. Ники прошел в комнату ожидания в приемном покое больницы Св. Елизаветы. Он сел на свободное место, вытянул ноги, откинулся на спинку дивана и осмотрелся. Кроме него в комнате было еще три человека: пара, бета и альфа средних лет, и пожилой альфа. Бета и альфа, что были вместе, неустанно обнимались, перешептывались и все время что-то вынимали из рюкзаков и карманов: пачку носовых платков, жвачку, воду. Пожилой альфа делал вид, будто увлечен сериалом "Сплетницы", что показывали по телевизору. Через пять минут Ники тоже уставился в телевизор, потому что нескончаемая суета парочки действовала на нервы. - Вы не против, если я переключу? - спросил пожилой альфа. - Пожалуйста, - охотно согласился Ники. Пожилой альфа остановил свой выбор на канале Си-Эн-Эн, там шла передача "Квест значит бизнес" об актуальных тенденциях в экономике и финансах США и мира. - Нефть называют черным золотом, кофе называют черным золотом, но мне кажется, что в новом миллениуме эти определения уже устарели, - рассказывал автор программы Ричард Квест. – Войны в эпоху постмодерна ведутся не за золото, а за нефть. Если завтра мы больше не сможем добывать золото и общий золотой резерв стран не изменится, то мировая финансовая система продолжит функционировать. Теоретически, другие благородные металлы могут стать альтернативными видами резервных запасов, для этого нужны лишь договоренности между национальными финансовыми институтами ведущих мировых держав. Но если завтра иссякнут нефтяные запасы, то мы будем лишены практически всех видов товаров и удобств, к которым привыкли. Функционирование всех сфер жизнедеятельности общества физически зависит от нефти. И при современном уровне технологического развития у нас нет альтернативных энергоисточников, которые позволят поддерживать мировую экономику на нынешнем уровне. Нам нужна ежедневная непрекращающаяся добыча нефти. Что касается кофе, то у меня есть теория, которой я хочу с вами поделиться. Кофе - это главная причина, почему нам пока удается балансировать на грани, отделяющей нас от хаоса. Мы все постоянно в состоянии стресса: на работе, в семье, в дорожных пробках, в очередях. Некоторые не справляются с таким напряжением. У кого-то есть доступ к огнестрельному оружию, а у кого-то к ядерным арсеналам. Кофе помогает понизить массовый уровень стресса и повысить массовый уровень работоспособности. Поэтому нам нужны ежедневные утренние чашечки кофе. Сейчас нефть и кофе – это черная кровь, что бежит по артериям всей Америки. Отнимите у Америки доступ к источнику нефти или кофе, и Америка впадет в кому. - Это он пошутил про кофе? Британский юмор, так? - спросил Ники. - Такое чувство будто мистер Квест рассказывает не про биржевые индексы, а про завязку фильма о крушении цивилизации. - У него очень образная манера подачи информации, - согласился пожилой альфа, – но он прав. Нет нефти, нет бензина – вся Америка стоит. Нет кофе, нет утренней дозы - вся Америка нетрудоспособна. Парочка шуршала пакетиком с чипсами, который они передавали туда-сюда. - Ежедневно Америка потребляет более девятнадцати миллионов баррелей нефти и выпивает четыреста миллионов чашек кофе, - продолжил ведущий Квест. – Америка лидирует в мире по валовому потреблению кофе и нефти. Мы потребляем больше нефти, чем Китай, и больше кофе, чем Бразилия. Как экономика рынков кофе и нефти затрагивает всех нас? Это тема нашего нового журналистского расследования. На экране появилось название этого сегмента - "Черная кровь Америки". И вслед за ним очень динамичная заставка, представляющая собой нарезку кадров из разного видеоматериала: нефтяные вышки на фоне заката, кофейные плантации в лучах восходящего солнца, пеликаны, увязшие в лужах разлитой нефти, чернокожие тощие дети, собирающие кофейные зерна, бензозаправки на американских хайвеях, Старбаксы и хипстеровские кафе в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе. - "Черная кровь Америки", - повторил Ники. – Звучит как название плохого чтива. Только не могу решить какого: трэш-мочилово с криминальным сюжетом или агитационный буклет "Нации Ислама" образца пятидесятых прошлого века? Пожилой альфа хмыкнул и протянул Ники пакет с мятными карамельками. Ники из вежливости взял одну. Парочка уже доела чипсы и теперь сортировала открытки и фантики. Хорошо хоть то, что они не принесли с собой упаковочную пупырчатую пленку. - В войнах за нефть проигрывают простые люди и государства, а выигрывают – нефтяные корпорации, - рассказывал Ричард Квест. – Мы уже привыкли, что цены на бензин неуклонно растут. Но до весны этого года мы могли рассчитывать, что чашка эспрессо стоит в среднем по Америке два с половиной доллара. В начале августа 2008 года средняя цена за эспрессо – шесть долларов. Цены на сырые кофейные зерна поднялись с полутора долларов за фунт до четырех долларов. Как такое могло случиться? Почему за три месяца цены поднялись в два с половиной раза? - Я скажу, почему, - произнес пожилой альфа. Парочка продолжала раскладывать открытки и фантики по цвету и не обращала ни на кого никакого внимания. - Почему? – спросил Ники. - Хедж-фонды. Все современное зло бизнеса расположено на Уолл-стрит. Хедж-фонды полностью поработили американскую экономику. - Два последних урожая в Бразилии были очень скудными, но обычно рост цен на сырьевых биржах не приводил к заметным изменениям в розничной торговле, – продолжил передачу Квест. – Давайте внимательно посмотрим на рыночных игроков. Вот, например, хедж-фонд "Марогадж" - не новичок на сырьевых рынках. Шесть лет назад именно этот инвестор скупил семь процентов мировых запасов какао-бобов, тем самым подняв цены на какао на максимальный уровень за последние тридцать лет. Сейчас со схожей стратегией "Марогадж" выдвинулся на рынок кофе. Нельзя не оценить, насколько удачно "Марогадж" начал свои инвестиции в этот сегмент: два неурожая, президентская кампания в США. Это не просто везение, это тщательный расчет. - Во времена моей молодости мы бы уже стояли в Вашингтоне перед Белым домом, - с азартом в голосе сказал пожилой альфа, - с требованиями привлечь Уолл-стрит к ответственности за раскручивание глобального экономического кризиса и с призывами ограничить воздействие корпораций на основы демократических процессов. - При нынешнем антитеррористическом режиме безопасности к Белому дому не подойти, - возразил Ники. – Уж лучше оккупировать Уолл-стрит – сосредоточие преступной финансовой элиты. - Ага, и кто это будет делать? Эти... как они называются? Те, что поголовно носят федоры и не отрываются от своих модных телефонов... - Хипстеры, что ли? - Именно! Хипстеры. Они пойдут на баррикады на Уолл-стрит? Так на улице и побить могут, а эти хлюпики ничего тяжелее ноутбука не поднимали. - Мне кажется, вы недооцениваете зависимость хипстеров от кофе, - возразил Ники. - Если у хипстеров отнять кофе, то они против Уолл-стрит объявят священную войну. Пожилой альфа задумался, нахмурил брови и пожал плечом, мол, "что-то в этом есть". Парочка теперь листала какой-то каталог, склонившись лоб ко лбу над страницами. - В США около полутора тысяч компаний производителей кофе. Они обжаривают сырые зерна и создают бленды - смеси из разных сортов кофе, - Квест комментировал диаграммы на экране. – Большинство этих роастинг-компаний закупают мелкие партии до пятисот мешков в год. Вот они и пострадали более всего. "Марогадж" сейчас владеет десятью процентами мирового запаса, и этого достаточно, чтобы диктовать оптовые цены для независимых роастинг-компаний. Хозяева модных кафе, в которых вы так любите выпить капучино после обеда, моментально ощутили на себе рост цен. Добавьте к этому низкий урожай, дефицит сырья, вот вам и причины паники, которая охватила как оптовиков, так и розничную торговлю. - Так и есть, - согласился пожилой альфа. - Роастинг-компания, где я обычно покупаю кофе, подняла все цены на бленды бразильского кофе в два раза. Еще чуть-чуть и уже можно будет переходить на панамский кофе Эсмеральда или арабику со Святой Елены. Они уже почти в одной ценовой категории, а разница во вкусе значительная. - Хипстеры, - повторил Ники. - Вся надежда на калифорнийских и нью-йорксих хипстеров. Только у них есть мотивация бороться с Уолл-стрит. Пожилой альфа усмехнулся, но никаких возражений от него не последовало. Парочка яростным шепотом обсуждала качество ворса разных половых покрытий. Ники внимательно смотрел на графики динамики цен на кофе на экране телевизора. Наконец на пороге комнаты ожидания появился Лео. Он переоделся в чистую одежду, которую Ники привез с собой, и выглядел значительно лучше, чем прошлой ночью, но все равно без обычного лоска. Без макияжа он казался очень бледным, почти выцветшим, на осунувшемся лице оставили отпечаток боль и тревога. Милый-милый Лео, что же ты с собой делал? Ники ему несколько лет назад поставил условие: никаких тяжелых наркотиков. Просто дурь-трава расслабляла и давала на некоторое время ощущение покоя, но тяжелые наркотики разрушали личность. Лео сам признавался, что пробовал такие лишь раз, когда в порыве отчаяния искал способы забыться, но они вместо нескольких часов счастья пробили брешь в его памяти. (- Ты хочешь остаться в бездне забытья? – спросил его тогда Ники. - Зачем мне память, если она мне враг? – насуплено спросил Лео. - Чтобы быть человеком, идиот ты этакий.) Лечащий врач в больнице Св. Елизаветы уверил Ники, что Лео не принимал никаких синтетических наркотиков. Его состояние было реакцией на алкоголь и коктейль из подавляющих медикаментов, антидепрессантов и обезболивающего. Даже на пороге отчаяния Лео держал свое слово. Ники протянул другу его смартфон. - Позвони отцу, предупреди, что пару дней проведешь у меня. Лео посмотрел на него из-под насупленных бровей. - У меня есть кофе, - пообещал Ники. В глазах Лео промелькнул интерес, но он упрямо продолжал держать руки в карманах. - Сорт "Зеленый бурбон" со Святой Елены. - Умеешь же ты соблазнять, - сказал Лео и взял смартфон. - Увидимся на оккупации Уолл-стрит, - сказал пожилой альфа на прощание. Ники вежливо улыбнулся, а про себя решил, что вряд ли. У него, в конце концов, был финансовый консультант, тоже выходец с Уолл-стрит. А вот кофе зависимости у Ники не было. cxxviii. - А детскую мебель ты так и не расставил, - заметил Лео, остановившись на пороге гостевой комнаты. Ники планировал переделать ее в детскую, но все руки не доходили. Кроватка, комод и стол были задвинуты в угол, чтобы не мешались под ногами, и на них возвышались коробки и пакеты с накупленными детскими вещами. - Все некогда, - объяснил Ники. - А сейчас я купил дом, так что перевезу всё туда и уже там сделаю комнату. Все равно в первые недели поставлю кроватку в своей спальне. - Дом? – уточнил Лео. – Ты же ни одного еще не посмотрел. - Бьёрн посмотрел. Я уверен, он выбрал самый лучший. - И ты просто согласился, что он купит этот дом для вас? – возмутился Лео. - Ты меня не слышишь, - постарался как можно спокойнее пояснить Ники. - Я купил дом. На свое имя. Лео положил смартфон на тумбочку около кровати, открыл дверь в ванную комнату и включил там свет. Он закатал рукава, включил на полную мощность воду и стал тщательно намыливать руки. - Ты хочешь поговорить, Лео? - Нет. По крайней мере о себе - нет, - ответил Лео, не поднимая глаз от покрасневших от горячей воды рук. - Но расскажи, как у тебя дела. - Я купил дом, обменялся "любезностями" с родителями альфы, провел полночи в больнице в ожидании новостей о здоровье лучшего друга. Лео резко выключил воду, потом взял полотенце и стал вытирать руки. - Я заварю тот кофе, что ты мне пообещал. Тебе сделать чай? - Да, пожалуйста. Я буду в кабинете. А ты воздержись от алкоголя и принимай микстуры по часам. Ники слышал из кабинета, как Лео ходил по кухне, включал телевизор, молол кофе и что-то разогревал в микроволновке. Эти звуки Ники не мешали. Скорее, они придавали уверенность, что с Лео все обойдется. Ники открыл папку с последней корректурой четвертой книги "Пепла" и погрузился в чтение. Медленная и простая работа по редактированию помогала ему вернуться в состояние душевного покоя. В последние месяцы его размеренная жизнь была нарушена, события происходили одновременно, обрушиваясь на него лавиной. У нормальных людей обычно бывала только одна важная новость, вроде "у меня будет ребенок" или "я выхожу замуж". У Ники же все сразу одновременно снежным комом: "ребенок", "караул", "рыба", "подозрительные родственники", "теория заговора" и вишенкой ко всему этому – "брак". У Ники уже голова шла кругом от новых знаний и сомнений. Поэтому он по примеру Лео взял тайм-аут: никаких дум о жизненных проблемах. Лео промаялся один несколько часов, пока, наконец, не выдержал и не поднялся в кабинет к Ники. Сначала он изучал картину "Завтрак любительницы чернил", подивился на угол падения прически дамы и выразил восторг по поводу цветового решения. Потом он полистал итальянский роман Массимо Мучини "На Всех Святых так потрошат гусей", полный пометок Ники. Затем начал вырезать некрологи из старых выпусков "Нью-Йорк Таймс". Нужно срочно было Лео чем-то занять, пока он не нашел другого применения ножницам. - Лео, тоска тебе не к лицу. Вот лучше прочитай первый черновик "Пепельного долга" и скажи, что думаешь. Лео выбросил разодранные газеты в корзинку для макулатуры и буквально выхватил из рук Ники распечатку. Когда Ники ложился спать около полуночи, Лео все еще читал на диване в гостиной. Перед ним стояло пять пустых кружек из-под кофе. Ники подозревал, что он еще пожалеет, что позволил Лео безнадзорно пить кофе. Так и случилось в пять утра, когда Лео разбудил Ники, залезая к нему под бок в постель. - Слушай, я вот что думаю, - прошептал Лео. - А старший комендор-сержант - красная селедка или, правда, злодей? - Томблей – злодей? – спросонья перепугался Ники. - Нет же. Твой сосед ни при чем, это я про "мастера-гани Каульбарша" из школы Ашенбаха, - сказал Лео. Ники включил ночник, больше не получится поспать. Лео заботливо поправил подушку, помогая Ники удобно сесть, дал ему в руки стакан кефира и при этом, не останавливаясь, продолжал рассуждать. - Вот всю пятую книгу старший комендор-сержант Каульбарш или, как его называют кадеты, мастер-гани ведет себя подозрительно. Ашенбах уверен, что он виновен в гибели его родителей. Но это же ложный след, так? Ты же специально бросал тень на Каульбарша, чтобы никто раньше срока не догадался, кто главный злодей. Ведь что за книга без твиста! Поэтому все намеки на виновность мастера-гани – это лишь литературный прием, красная селедка. - Красная селедка, - подтвердил его догадки Ники. – Старый, но проверенный трюк. Работал для Конан-Дойля и Кристи, работает для Роулинг и Мавра. - Замечательно. Но кто же убийца-то? Лео вытянулся рядом на кровати и смотрел выжидающе на Ники. Ники собрал всю силу воли и постарался придать лицу невозмутимое выражение. - Скажи мне! – настаивал Лео. - Я тогда перечитаю книгу и смогу тебе сказать, торчат ли откуда-нибудь подозрительные уши. - Это дворецкий. - Конечно же! Это дворецкий! Это всегда делает дворецкий! – воскликнул Лео, комично хлопнув себя рукой по лбу. – Но в школе Ашенбаха нет дворецких! Погоди. О, я вижу, что ты сделал! Кто-то был дворецким у Ашенбахов, а сейчас появляется в книге под новой личиной? О, вся классика жанра! Ники не выдержал и рассмеялся. Пускай его разбудили в пять утра, но, судя по тому каким азартом горели глаза Лео, тому явно на пользу пошла ночь чтения. cxxix. Бьёрн записал их на шесть занятий по средам в семейном медицинском центре "Аисты и капуста". Ники этот центр понравился: согласно статистике на сайте ни один альфа, прошедший пренатальный курс, не упал в обморок в родильном отделении. Бьёрн же выбрал этот центр, потому что они обещали, что занятия помогут наладить особые доверительные отношения между будущими родителями. После неудачной (и это мягко сказано!) встречи в понедельник у юристов Бьёрн благоразумно не досаждал Ники телефонными звонками или требованиями встретиться. Он прислал всего-то дюжину смс-сообщений, и они почти все затрагивали важные вопросы. Хорошо, только четыре сообщения были по-настоящему информативны. Ники узнал, что родители Бьёрна останутся в Лос-Анджелесе пока не решат все вопросы; что второй раунд переговоров назначили на пятницу; что Бьёрн искренне сожалел о допущенных промахах в общении; что Бьёрн обязательно придет в среду в два часа дня в центр "Аисты и капуста". А остальные смс-сообщения содержали лишь разного рода вариации на темы: "Я так волнуюсь" и "Как ты себя чувствуешь?". Ники приехал в центр за полчаса до начала занятия, чтобы успеть осмотреться и набрать полезных брошюрок. Бьёрн его уже ожидал в фойе, он, как и Ники, был в тренировочных штанах и футболке. В любой другой день Ники бы пошутил по поводу отсутствия галстука и костюма, но сегодня Ники не ощущал в себе дружелюбного расположения духа по отношению к Бьёрну. Поэтому он лишь поздоровался, сел рядом и начал заполнять анкету, которую ему выдала администратор центра. - Я не собираюсь пропускать занятия, - сказал Бьёрн, будто оправдывая свое присутствие. - И на том спасибо, - сказал Ники, продолжая крестиком отмечать в списке прививок те, что у него были. - А то знатным идиотом я бы выглядел в одиночку на курсах для пар. - У тебя приступ праведного гнева еще не закончился или это просто ехидство? Интересный вопрос и в чем-то справедливый. Но у Ники сейчас на руках были все козыри: беременность и обида. Разве кто-то осмелился бы упрекнуть его в том, что он с Бьёрном вел себя как оскорбленная невинность? - Скорее ехидство, - решил Ники после нескольких мгновений анализа своих чувств. - Но ты все еще в немилости. - Я могу тебе все объяснить. - Я не смогу тебе поверить. Ники протянул Бьёрну анкету, чтобы он добавил информацию о "партнере при родах". Пока тот записывал свои медицинские и психологические параметры, Ники огляделся по сторонам. Центр "Аисты и капуста" был частным медицинским заведением, где под одной крышей собрались специалисты по здоровью и благополучию родителей и детей. Для состоятельных родителей тут был полный набор услуг: от зачатия в пробирке до принятия естественных родов хоть в бассейне, хоть в барокамере. От курсов подготовки для партнерских родов до консультаций о медицинской пользе обрезания для омег. (- Даже омегам теперь делают обрезание? – удивился Бьёрн на последнем приеме у доктора Гонзалес. - Осторожно, дорогой, это уже смахивает на патриархат, - сказал Ники. - Ты не так меня понял. Быть искалеченным в младенчестве – в этом нет особой чести. Я понимаю, что с многовековыми религиозными традициями обрезать младенцев-альф невозможно бороться, но зачем же теперь и омег тоже калечить? - Американская ассоциация педиатров много десятилетий рекомендует обрезание для альф из соображений гигиены и здоровья, - пояснила доктор Гонзалес. – Последние исследования показывают, что профилактическое обрезание омеги уменьшает на девяносто процентов риск инфекции мочевых путей в первый год жизни. Для родителей это часто значимый аргумент. - Но мы же не будем делать обрезание? – обратился Бьёрн к Ники. - Нет, - сказал как отрезал Ники. - И сыну-альфе тоже нет? – уточнил Бьёрн. - Не переживай, и альфе тоже нет. Я же эгалитарист.) Беременные – это отдельный мир. У них - свой жаргон, свои ритуалы и суеверия, своя одежда, обувь, косметика, свой этикет и мат. Беременность придавала особый статус: обладатель живота оказывался в центре общего внимания и становился даже для совсем посторонних людей объектом для обсуждения и умиления. (- Родригас, спаси меня, - взмолился Ники на барбекю в честь Дня независимости. – Три кумушки из Комитета по благоустройству твоей улицы для начала устроили мне допрос, потом потребовали показать сонограмму. А сейчас они мечтают мне правильную одежду для беременных заказать. С рюшечками! - Я в таких случаях начинаю детально описывать состояние утреннего стула. Безотказно действует, все сразу находят новую тему для беседы, никак не связанную с беременностью. - Туалетный юмор?! Родригас, где твои манеры? - Родишь шестерых, тоже о манерах забудешь.) С индустрией для беременных по доходам могла соперничать разве что индустрия пластической хирургии. У беременных были свои психологи, диетологи, косметологи, массажисты, инструкторы по йоге, ароматерапевты и, конечно же, стилисты. Сумку для детских вещей подбирали на два тона темнее одеяльца, а для рожденных в ноябре надо выбирать теплые цвета. И только последние глупышки покупали коляски цвета "арктический снег", хит сезона осень 2008 – "топленое молоко". (- Если вы не знаете пол ребенка, то возьмите какие-нибудь яркие, интересные обои. Например, эти - с лошадьми, - советовал консультант в магазине "Детский мир". – Если родится альфа, то добавите ковбойские мотивы, а для омеги – "Мой маленький пони". - Он там будет спать и срать! – воззвал к здравому смыслу Ники. - Ему все равно, какие обои! - Это не так! – возразил консультант. – Все знают, что на развитие ребенка с первого же дня влияет его окружение. - И кем вырастет ребенок в комнате с лошадьми на стенах? – спросил Лео. - Жокеем? Конюхом? Ники, ты хочешь, чтобы твой ребенок стал, например, наездником в цирке? - Нет, - сказал Ники. - Я хочу, чтобы мой ребенок был великим композитором. - Тогда обклеим стены нотными партитурами, - предложил Лео. - Моцарт подойдет?) Хотя уж кому-кому, а Ники грех было жаловаться: беременность у него проходила вполне спокойно и без осложнений. Лео всегда помогал превратить стрессовую ситуацию в комическую, Алекс и Родригас ненавязчиво окружали его заботой, а Бьёрн потакал всем его желаниям. Но расслабляться пока было рано, впереди самое главное – роды. Голливуд и остальная поп-культура тут были бесполезны: они стыдливо опускали занавес перед входом в родильную палату. Вот в сериале омега ходил с пузом и все умилялись, а вот уже с младенцем – и все опять начинали умиляться. Чтобы получить самую достоверную информацию о родах и самые правильные наставления, как вести себя, Ники и Бьёрн и еще семь пар расселись на подушках в спортивном зале в центре "Аисты и капуста". В ожидании инструктора каждая пара была погружена в свой личный маленький мир, и никто не обращал внимания на соседей. Бьёрн подтащил четыре подушки, чтобы Ники смог занять удобное для его живота положение. - Ты мне ничего не рассказываешь, - упрекнул его Бьёрн, поправляя подушки, чтобы они не падали. – Как ты провел эти дни? - Забрал Лео из больницы, работал с текстами. Моя жизнь скучна и размеренна, и именно такой она мне нравится, - ответил Ники и в свою очередь упрекнул: - Ты мне тоже, как оказалось, ничего не рассказываешь. Как ты провел последние двадцать лет? - Моя жизнь была скучна и монотонна: работа и бессмысленный секс. Но сейчас все изменилось, и мне это нравится. Все же от Бьёрна он не добьётся нужной информации. Но благо в семье Олландеров был один разумный человек, который понимал, что переговоры - это процесс взаимных уступок. - Мой авва хотел бы с тобой повидаться до следующей встречи с юристами, - сказал Бьёрн. - Только ты и он. И этот человек думал в том же направлении, что и Ники: только тет-а-тет они смогут найти общий язык. - Я согласен, - сказал Ники. - Ты с ним поговоришь? – удивленно уточнил Бьёрн. - Конечно. - Я думал, ты откажешься. - Я никогда не откажусь от возможности получить ответы на свои вопросы. А Андреас из вас всех – единственный, кто не побоится мне их дать. Бьёрн сразу достал смартфон и отправил смс сообщение. Почти мгновенно пришел ответ. - Он будет ждать тебя в шесть вечера в отеле "Миллениум Билтмор" в апартаментах "Билтмор", - сообщил Бьёрн. - Я отца заберу на прогулку по Чайна-тауну. Пожалуй, Андреас правильно выбрал - встретиться приватно в номере, а не в ресторане. Им надо будет обсудить много секретов, чем меньше чужих ушей, тем лучше. Инструктор три раза громко хлопнул в ладоши, призывая ко вниманию. - Всем добрый день. Меня зовут Ханас Лопез. Добро пожаловать на курсы подготовки к родам для омег и их партнеров. Эти занятия для тех, кто рожает в первый раз. Все тут к первым родам готовятся? Отлично. Тогда я начну с самого главного. Ключ к успешным и легким родам: не паниковать и сохранять спокойствие. - Не паниковать. Ха, - прошептал себе под нос Бьёрн. - На этом курсе мы научимся как расслабляться и успокаиваться. Добиться этого значительно проще, действуя как команда, поэтому все упражнения рассчитаны на двоих. Бьёрн встал на колени за сидящим на коврике Ники и положил ему на плечи руки. Вслед за инструктором Лопез они делали дыхательные упражнения. - Ты слышал? - обратился к Ники Бьёрн в перерыве между циклами вдохов-выдохов. - Мне нужно оставаться спокойным. - Не тебе, а мне, - поправил его Ники. - Ты что думаешь, курсы подготовки к родам – они для омег? Нет, они для альф, которым предстоит тяжкое испытание. cxxx. - Ты не поверишь, но в его голосе был слышен чистый первобытный страх, - сказал Ники. Андреас рассмеялся и пригубил вина. - Ничто так не пугает альф, как роды. Все альфы, присутствовавшие при родах, гордятся этим, как будто совершили величайший подвиг в мире. - Но твой муж не был на родах? - Нет, конечно. В семидесятые и начале восьмидесятых альф дальше регистратуры в родильные отделения не пускали. Это только с девяностых пошла мода на партнерские роды. - Если бы ты рожал сейчас, то с мужем в палате или без? Он там нужен? - Я думаю, мне бы он во время родов мешал, но я бы ему позволил быть рядом. Омеге альфа в тот момент не нужен, скорее альфе самому нужно быть вовлеченным в процесс, пусть в роли наблюдателя. А потом он и ребенка будет крепче любить и омегу больше ценить. Как пообещал Бьёрн, когда Ники пришел в назначенное время в отель, Андреас был один в апартаментах "Билтмор", где Олландеры остановились на время пребывания в Лос-Анджелесе. Андреас, как радушный хозяин, выдал ему меню ресторана отеля и велел выбирать, что душа желала. Ресторан "Смеральди" специализировался на фьюжн из итальяно-испанской кухни с сильным упором на морепродукты. Для себя Ники смог найти ассорти из сыров, хамона и орехов и лингуине с артишоками и пармезаном, а Андреас остановился на копченых бараньих ребрышках. В итоге они сидели за уставленным тарелками обеденным столом и обсуждали альф. - Это ты Бьёрна научил, что альфа должен сопровождать омегу на прием к врачу и присутствовать на родах? - Он сам захотел. - Но ты его наставлял, как обхаживать омегу, чтобы добиться своего? – продолжал задавать вопросы Ники. Андреас попробовал кусочек хамона, запил его вином и с довольным видом облизал губы. - Бьёрн всегда был "аввочкиным сыночком", признаю. Но я думаю, ты останешься в итоге доволен. Я горжусь своим сыном. У него есть недостатки, но как говорится, камень бросить может только тот, кто сам без греха. Ники разложил на тарелке в ряд несколько кусочков сыра и гроздь зеленого винограда. Последовательно он пробовал один сыр за другим, от самого твердого до наиболее мягко выглядящего, закусывая виноградом. Они еще к основным блюдам не перешли, а уже появилась возможность задать важный вопрос. - Говоря о грехах... Почему Эйра хотела замуж за Бьёрна? Зачем ей его наследство? Андреас подлил себе вина, а Ники мятного чая. - Придется начать издалека. Мой отец – бывший сенатор от Техаса. У меня с ним были тяжелые отношения, в итоге я вышел замуж не за того, кого он выбрал для меня. Ники мысленно поставил себе "А+" за хорошо выполненную подготовительную работу. - Сенатор вычеркнул меня из своей жизни и лишил наследства, - продолжил Андреас. – Но я ни на что и не претендовал, я лишь был рад, что никогда его больше не увижу. - Ты его не называешь отцом. - А ты Гаррисона отцом называешь? Справедливое замечание, но Ники решил пропустить его мимо ушей. Спасибо годам терапии - он научился не реагировать болезненно на упоминание о Гаррисоне. Гораздо интереснее: что такого было в отношениях Андреаса и бывшего сенатора Вилсона, что Андреас счел возможным сравнить его хоть в чем-то с Гаррисоном? Ники постарается это сейчас выяснить. - Итак, сенатор – твой отец, - начал Ники свой рассказ, - хотел, чтобы ты вышел замуж за Адама Герцога. Это был выгодный брак для обеих сторон. Семья Герцог была вовлечена в нефтебизнес, а сенатор Вилсон лоббировал интересы нефтяных компаний. Вместо этого ты сам выбрал Олландера, удрал с ним в Нью-Орлеан и теперь у вас крупнейшая частная компания, добывающая нефть в Мексиканском заливе. Сейчас не время задаваться вопросом: почему из всех сфер деятельности ты тоже выбрал нефть? Хотя, стоит признать, что это очень интересный вопрос. Но оставим его на потом. Все пока правильно? - Пока все правильно, - согласился Андреас. - И я уже безмерно впечатлен. - Фра Адама Герцога, Персиваль, выходит замуж за твоего брата, Йоханеса. Первого ребенка он потерял на пятом месяце беременности. Второй ребенок – бета. И вот эта бета почему-то хотела замуж за твоего сына ради какого-то наследства. Повторяю вопрос: почему? Андреас не выглядел потрясенным осведомленностью Ники, он скорее был задумчивым, будто сейчас ему открылась какая-то новая, неведомая до сих пор сторона Ники. - Ты почти все части мозаики сам нашел. Их теперь лишь осталось соединить, - как бы размышлял вслух Андреас. - Но кое-что ты не мог сам узнать, потому что ведешь такой затворнический образ жизни. - Почему бы тебе не объяснить мне, чего же я не знаю? - Сейчас нам принесут вторую часть нашего заказа из ресторана, а потом я все тебе расскажу. И через секунду раздался стук в дверь. Все же Андреас в мастерстве ведения беседы любому бы фору дал. Только с опытом приходило умение так ювелирно точно использовать внешние факторы для нагнетания напряженности. Куда уж было Ники до него! Андреас открыл дверь и указал официанту, где расставить блюда. Он подписал чек, дал чаевые, вежливо попрощался с официантом и закрыл за ним дверь. Все это время Ники продолжал сгорать от любопытства. Андреас попробовал ребрышки и запил их вином. А Ники все ждал ответа. - Ты кушай, - посоветовал Андреас. - Боюсь, скоро разговор пойдет на темы, после которых ни один из нас не сможет насладиться хорошей едой. Ники наколол на вилку артишок. - В газетах об этом не печатали, как впрочем и в Интернете, - начал издалека Андреас. – Это то, что по старым добрым традициям Юга в приличных семьях передается от сплетницы к сплетнице. Если бы ты побывал хоть раз на бале-котильоне, то до тебя бы дошли слухи. Ники отодвинул на край тарелки оливки и присыпал лингуине тертым пармезаном. - Теперь я вижу, что ты правда ничего не знал. Ты совсем из другого мира, и ты себе не представляешь, как я этому рад. Андреас подлил себе еще вина. У Ники были вопросы, но он решил, что сейчас не время их задавать. Не стоило перебивать Андреаса, когда он был погружен в воспоминания и раздумья. А вино еще сильнее развязывало язык, так что повышались шансы, что он сболтнет чего-нибудь лишнего. Надо только терпеливо ждать. Андреас отодвинул от себя тарелку. - Убийство Йоханеса означало для сенатора Вилсона крах его мечтаний о новой династии Техаса. Бету Эйру он не считал своей внучкой, потому что у караульного альфы не может быть дочери. А в том, что его сын – караул, он не сомневался. Старый дурак. Андреас в сердцах смял салфетку и бросил около тарелки. Ники сложил нож и вилку на пустую тарелку и отодвинул ее в сторону. - Эйру воспитывали в семье ее аввы. Я знал Перси до брака, но потом мы не общались. Тогда я полностью прекратил отношения с Техасом, а Перси был частью того прошлого. После смерти Йоханеса я пытался быть в курсе того, что происходило с Эйрой. В целом все было хорошо, но она всегда жаждала признания и любви со стороны сенатора Вилсона. Она же единственная, кто носит его фамилию, а он ее отвергал и презирал. Не проецировал ли Андреас на Эйру свои чувства касательно сенатора Вилсона? Как он мог знать самые сокровенные желания Эйры? - Думаешь, это просто дядюшкины домыслы? – спросил Андреас, как будто услышав мысли Ники. – Боюсь, что ею уже много лет движет идея заслужить любовь своего деда. Это я заметил еще при первой личной встрече с ней. На суде Гаррисона. Хорошо, что они закончили с ужином. Ники замер на месте, а через мгновение поставил назад на стол чашку, так и не отпив из нее. Вот все-таки смог Андреас ошеломить его. - Ты был на суде Гаррисона? – спросил Ники, потому что вот тут не задать вопрос он не мог. - Я тебя не помню. - Там было слишком много людей. Лотиас и ФБР к тебе никого не подпускали, но я тебя помню. cxxxi. - Николас, ты умеешь читать? - спросил судья. - Да, меня авва научил. Он мне сделал букварь, а потом Перси мне на каждый день рождения тоже делал разные книги. Но Гаррисон все сжег, когда я в прошлом году хотел научить читать других детей. - Ты всегда жил в резервации с Гаррисоном? - Я всегда жил с аввой, а потом с нами стал жить Перси. Гаррисон с нами никогда не жил. После судебного заседания, на котором тринадцатилетний Николас Вильерес давал показания, Андреасу хотелось сунуть голову под струю ледяной воды, чтобы вместе с ней смыть все эти свидетельства человеческой жестокости из своего сознания. Но сейчас права на слабость у него не было, сейчас был его шанс поговорить с племянницей Эйрой. Она все заседание не сводила глаз с Николаса, как же ей должно быть было больно услышать о жизни своего аввы. - Эйра, - позвал он, заметив её в фойе перед залом заседаний. – Я ... - Месье Олландер, - перебила она его. - Я знаю, кто вы. - Зови меня Андреас. Мы же родственники. Твой отец был моим братом. - Неужели? Только почему-то вы, месье Олландер, ни разу не навестили нас, пока папа был жив? - Прости меня. Тогда у меня были тяжелые отношения с моим отцом, твоим дедушкой. - А теперь вам нечего бояться, так? Теперь вы его единственная родная кровь, так? Теперь он все отдаст вам, потому что у вас есть сын альфа, так? - Эйра, о чем ты говоришь? - Или вы приложили руку к тому, чтобы избавиться от моих родителей, так? Сначала отца, так? Потом и авву, так? На бойню его, как скот, так? Подошел кто-то из семьи Герцог, взял Эйру за плечи и отвел в сторону выхода из здания суда. Ошеломленный таким агрессивным выпадом племянницы Андреас стоял перед дверью в зал заседаний, пока мимо не прошел Адам Герцог, сделавший вид, что не узнал его. cxxxii. - Тогда мне показалось, Эйра так сильно переживала боль потери аввы, что была вне себя от горя, - сказал Андреас. – Сейчас мне в этом видится первое проявление ее болезни. - Федералы мне сказали, что у нее мании и депрессии, часто одновременно. - Мне сложно судить, потому что о ней я знаю лишь из вторых рук. Но все, о чем я слышал, подтверждает мое предположение, что через все ее маниакальные и депрессивные фазы красной нитью проходит потребность быть признанной одним человеком, который ее всегда отвергал – сенатором Вилсоном. Если бы Перси это узнал, он бы расстроился. Вот ему-то мнение сенатора Вилсона было совсем не важно. - Вскоре после процесса сенатор Вилсон переписал завещание, - продолжил Андреас. - Как думаешь, откуда я это знаю? Содержание завещания – это же обычно большая тайна. Ники пожал плечами и допил остатки чая. У него было лишь одно предположение: - Его юристы позвонили твоим юристам? - Хуже. Его юристы рассказали юристам всех матрон Техаса, у кого были дети на выданье. Наследство почти в полмиллиарда долларов получит сын-альфа, рожденный от Хильдебьёрна Олландера. На моего сына объявили охоту. Наследство получит не Бьёрн? А его сын? Воистину дьявольский план, взывающий к основным инстинктам и потребностям: сексу и корысти. И можно себе представить, что ради больших денег, многие бы захотели попытать счастье. - Мне нужен кофе, - объявил Андреас. Он встал из-за стола, а Ники вслед за ним. Жилая часть апартаментов "Билтмор" была организована по принципу открытого пространства. Около окна с видом на лос-анджелесский муравейник стоял обеденный стол, посередине помещения – место отдыха с диванами, креслами и огромным телевизором с плоским экраном. Около одной из стен – барная стойка с внушительной коллекцией бутылок. Около другой – рояль. (Ники винил в этом фильм "Красотка". Именно начиная с него, пошла мода на рояли в гостиничных апартаментах-люкс. Так музыкальный инструмент превратился в кинковый атрибут.) В апартаментах также была небольшая кухня, оснащенная полированными приборами, утварью и кофейным автоматом. Чтобы включить последний нужен был диплом баристы. - Ты что будешь? – спросил Андреас. – У меня есть апельсиновый сок, зеленый чай, компот из груш. - Чай, - сказал Ники, присаживаясь на высокий стул у кухонного острова. Андреас профессионально быстро добился от кофе-машины исполнения своего желания: латте с высокой пенкой. Потом он поставил перед Ники кружку чая, а сам сел напротив. - Эйра тоже пыталась использовать беременность, чтобы женить на себе Бьёрна, - вернулся к теме их беседы Андреас. - Для нее это был шанс выслужиться перед сенатором Вилсоном. И он знал о ее болезненной потребности быть им признанной. Он ее использовал: дал ей задание – родить от Бьёрна ребенка. Если бы она стала матерью правнука сенатора, то она бы доказала, что достойна его любви. - Но она же двоюродная сестра Бьёрна! Почему об этом помнил только Ники? Неужели генетика до сих пор не убедила консервативный Юг, что браки между близкими родственниками – это гарантия вырождения. Хотя о чем это он? Конечно в Техасе ничего не знали про генетику, там в школах даже дарвинизм запрещали! - Сенатор Вилсон до сих пор уверен, что Эйра – не дочь Йоханеса. Он хотел использовать ее для достижения своей цели. А когда у нее не получилось, то после были другие беты-невесты и омеги-легавые. Интересно, а на что беты-то рассчитывали? Бьёрн был караульным альфой, беты от него не могли забеременеть. Хотя наследство почти в полмиллиарда – хороший мотиватор. А вдруг удастся обмануть природу? Вдруг тест на синдром ошибочен? - А что Бьёрн? - Бьёрн? Он прошел через несколько стадий: бравада, фатализм, игнор, равнодушие. - У него была по-настоящему бурная личная жизнь. - Можно и так сказать. Но он этого не просил и своего согласия не давал. Андреас отставил пустые чашки в сторону и, почти навалившись на стол, оказался буквально лицом к лицу с Ники. Ники понадобилась вся сила воли, чтобы не отодвинуться подальше от стола. Это еще не было физическое запугивание, но Андреас явно доминировал над Ники и владел ситуацией. - Ты же знаешь, что феромоны омеги в течке оказывают сильное влияние на организм альфы, - сказал Андреас (нет-нет ни в чем не упрекая, а лишь напоминая). – Альфа не может сопротивляться своей природе и напору омеги. Даже если он сто раз повторит "нет", его тело все равно выполнит все, что надо. - Но это же изнасилование! - Разве можно изнасиловать альфу? – притворно удивился Андреас. - А? Раз узел набух, значит хочет. А когда омега поймал альфу в сцепку, то тут уж альфе деваться некуда. - Если без согласия, то это изнасилование. Не важно омега, бета или альфа. Они сидели так близко, что Ники мог разглядеть сеточки морщинок вокруг глаз Андреаса. Под серьезным и пронзительным взглядом Андреаса Ники ощутил себя как на острие бритвы. - Похвальное мнение, - подчеркнуто вежливо одобрил Андреас. - Но разве ты не то же самое сделал в клубе в Нью-Орлеане? О, Ники видел, куда клонил Андреас. Когда он вернется домой, он Лео нераспечатанную пачку кофе со Святой Елены подарит за его прозорливость. - Я твоего сына четко спросил, хочет ли он меня повязать. И он мне четко ответил, что "да". У меня есть аудиозапись. - Молодец! – сказал Андреас и отодвинулся. - Везде подстраховался. Это Лео – молодец. Две пачки кофе ему за это. Но теперь Ники взглянул на ситуацию глазами Андреаса и не мог не признать, что в ней было слишком много подозрительного. Сначала разные беты и омеги пытались забеременеть от Бьёрна, не придавая особого значения отсутствию согласия со стороны альфы. Потом появился очередной течный омега, и Бьёрн в который раз в силу своей физиологии не смог сопротивляться зову омежьих феромонов. Очень некрасивая ситуация. - Ты, должно быть, думал, что я этот... как его, - начал Ники и пощелкал пальцами, пытаясь припомнить термин. - Легавый омега? Поймал караула в сцепку с запечатлением, чтобы вступить с ним в брак и получить наследство дедушки Вилсона. - Поначалу да, - согласился Андреас. - Только ты пропал. Легавый омега уже через две недели требовал бы брак. А как Бьёрн тебя ни искал, до таблоидных фотографий не мог найти и следа. - Я хотел только ребенка, - объяснил Ники. - Поверь, для меня появление твоего сына было неприятным сюрпризом. - Для меня те таблоидные фотографии, где ты стоял рядом с Адамом Герцогом, тоже были неприятным сюрпризом. - Почему? Даже через сорок лет между вами остались невыясненные отношения? Герцог вроде счастлив в браке. - Только не говори, что обвинения против Башера ты сам выдумал. - Нет. Мне их поведал Герцог. Ники ждал, что Андреас расскажет, что же его связывало с Герцогом, но Андреас молчал. Он сидел, откинувшись на спинку стула, и рассматривал Ники, немного прищуриваясь. Казалось, он бросал Ники вызов: "если тебе что-то надо, то наберись храбрости задать вопрос сам". - Хорошо. Я тебя спрошу, - не выдержал прессинга молчанием Ники. – Обвинения Герцога, что твой муж получал финансовую выгоду от операций Башера - правда? - Нет. - Вы никак, даже косвенно, не были связаны с Башером? – уточнил Ники. - Осознанно нет. Но, как ты видишь, жизнь полна совпадений. Вот попробуй посмотреть с моей стороны: мой сын формирует орфанные узы с легавым омегой. Все попытки найти омегу оказываются безуспешными до тех пор, пока не появляются фотографии в таблоидах. На них легавый омега любезничает с мистером Герцогом, который приходится дядей Эйре. - Чьей самой большой мечтой является желание поиметь в собственность ребенка Бьёрна, - подхватил Ники. – Какой же мерзкий интриган этот омега! Его действия, которые, как он всегда признавал, были не очень честными, в этом ракурсе превратились в криминальный сговор. Ники уже видел, как разворачивался этот сюжет: легавый омега родит ребенка, отдаст его Эйре, и та получит любовь и наследство сенатора Вилсона. - Однако, - сказал Ники, не скрывая своего изумления. - Ты, должно быть, подозревал меня в неблаговидных поступках. - Да, - согласился Андреас, - но только первые десять секунд, пока не прочел твое имя в таблоиде. Теперь изумление сменилось потрясением. Ники не смог подобрать слов, он лишь вскинул руки вверх в типично итальянском жесте "мама мия!". - Николас Вильерес никогда не отдаст ребенка, - объяснил Андреас как само собой разумеющееся. - Если он поехал трахаться на другой конец страны, то не ради чужих денег. У него могла быть лишь одна цель: родить для себя ребенка. А все остальное – лишь совпадения. - И это ты понял, как только узнал мое имя? - Да. Когда, казалось, он смог разобрать, что за пасьянс раскладывал Андреас Олландер, тот еще раз смешал карты и начал заново тасовать колоду. От этого разговора голова кружилась сильнее, чем от вида на лос-анджелесскую автостраду с высоты семьдесят третьего этажа Банковской башни. - Скажи, что я не прав, - потребовал Андреас, после того как Ники несколько минут просидел с буквально открытым ртом. - Ты абсолютно прав. Мне не нужен был ни альфа, ни его семья с толпой скелетов в шкафах, ни тем более Эйра с рыбой, ни Герцог с безумными теориями. Мне нужен был лишь ребенок! Андреас развел руками, мол, "что и требовалось доказать". - Но чего я все равно не могу понять, - продолжил Ники. - Зачем Герцог мне рассказал свою теорию. - О, это просто. Я его попросил. - Зачем? – простонал Ники, схватившись за голову. - А ты подумай. Я не сомневаюсь, что сам поймешь. Ты очень способный, - сказал Андреас, будто это все объясняло, и предложил: - Еще чая? cxxxiii. "Подумай об этом", - сказал он. По дороге домой в такси Ники только об этом и думал. На кухне за кружкой чая думал. Пока чистил зубы, тоже думал. В итоге Лео не выдержал и спросил: - Что тебя так подгрузило? Это не Ашенбах, потому что когда ты сочиняешь "Пепел", то шепчешь себе под нос и записываешь мысли на старых конвертах. И не твой альфа-жених, потому что из-за него ты рвешь волосы на голове. Кто тебя довел до состояния такой задумчивости? - Акулы и красные селедки. Как их различить? - С акулами все просто, - начал рассуждать Лео. – Они – хищники. Они хотят добычи и крови. У них нет ни совести, ни жалости. Ими управляет лишь жажда наживы. Самые яркие примеры: акулы пера – папарацци и акулы бизнеса – хедж-фонды. - И вокруг меня кружит стая таких акул. - А красная селедка обязательно когда-нибудь всплывает дохлая вверх брюхом. В этом и проблема. Пока она не всплыла, ее можно было принять за другую рыбу, что таилась в глубине темных вод. Вот, например, теория Герцога. В ней крылась возможность отнять всякую надежду на счастливую семейную жизнь Ники и Бьёрна. Но почему Андреас попросил Герцога рассказать о ней? Это красная селедка, которую по просьбе Андреаса оставили на пороге Ники с целью отвлечь его внимание от чего-то другого, более важного? Или же Андреас - злодей-махинатор с акульим оскалом, который исподволь хотел разрушить жизнь омеги, охмурившего его сына? - Как распознать рыбу глубоко в море? – спросил Ники. - Шарахни море динамитом и посмотри, что всплывет! Хороший совет! Важно лишь самому в момент взрыва не оказаться в хлипком суденышке посреди синего моря. - И не привлекай к своей подрывной деятельности внимание федералов, - посоветовал напоследок Лео. - Они не любят браконьеров. cxxxiv. После занятия йогой в четверг Ники задержался еще на час, чтобы обсудить с Берти его работу ("В двадцать первом веке бухгалтеры – это последние настоящие сыщики, а аудит – расследование с использованием дедуктивного метода"), внутреннюю политику ("Если правительство ничего не сделает для контроля за хедж-фондами, то классовая ненависть выплеснется на Уолл-стрит") и альф ("Двойные стандарты: у альфы неразборчивые половые связи – "им по природе это положено", у омеги новый партнер на течку – "вон какой потаскун и соблазнитель", это несправедливо"). По дороге домой Ники только и мечтал добраться до кровати и упасть носом в подушку. Но сразу лечь спать не удалось: Лео не было дома. Первые тридцать секунд у Ники оставалась надежда, что Лео успокоился и поехал к себе домой. Но его смартфон был отключен, а Лео выключал свой гаджет, только когда назло всем пытался заполнить дни сексом, чтобы забыть о душе. Видимо, надо было надавить на него, поговорить с ним и отчитать как следует. Но Лео выглядел так плачевно, что у Ники не хватило душевных сил с ним ругаться. Ники надеялся, что Лео сам успокоится, но, как оказалось, не в этот раз. Сейчас Лео как будто задался целью совершить все возможные глупости. Ники знал его любимые места для поиска ночных приключений. Все зависело от его настроя. Если Лео хотел наказать себя, то он поехал в БДСМ клуб "Бункер". Если хотел наказать отца, то в элитарный клуб "Блэкстоун Манор". А если просто потрахаться, то на дискотеку "Гавана". И неважно, что именно погнало Лео этим вечером по притонам, будет лучше для всех, если Ники найдет Лео раньше, чем его отец. Самому садиться за руль сил не было, но не на такси же по вертепам ездить. Ники колебался, кому позвонить: Бьёрну или Андреасу. Бьёрн, конечно, не откажет, но Ники не был уверен, что у него хватит такта для такой деликатной задачи. Значит, пришло время проверить, насколько искренне Андреас предлагал свою помощь. - Николас, все в порядке? – спросил Андреас вместо приветствия. - Да. Но мне нужна твоя помощь. Ты можешь сейчас приехать ко мне? Надень ботинки покрепче и футболку, на которой пятна крови в случае чего видны не будут. Возьми такси, а уже по ночным клубам мы на моей машине поедем. - Буду у тебя через двадцать минут. Ники нашел старые ботинки Докерсы, черную футболку и просторную толстовку, которая застегнулась на его животе. С огромным животом у него было мало шансов кого-нибудь припугнуть, но для этой задачи у него будет Андреас. И с беременным омегой вряд ли кто будет кулаками махаться, разве что как следует обматерят, но слова – что божья роса. До Даунтауна по ночным улицам они доехали менее чем за полчаса. В первом месте – клубе кожи и плетки "Бункер" им повезло, там на входе стоял охранник, которого Ники знал. - Карл, привет, - обратился к охраннику Ники. - Ники, правильно? – сказал охранник. – Прости, но в твоем положении я тебя не могу пустить в клуб. Ники достал из кармана сотенную купюру и зажал ее между указательным и средним пальцами. - Мне внутрь и не надо. Ты моего друга Лео помнишь? Высокий блондин? Так он сегодня не появлялся? - При мне нет. Но я могу спросить других. Ники сунул банкноту в нагрудный карман форменной рубашки Карла. - Будь добр, спроси, - сказал Ники, протягивая фотографию Лео. Они ждали Карла несколько минут, и все это время Ники сдерживался, чтобы не обнять себя за плечи в попытке прикрыть и защитить живот. Андреас в кожаной куртке стоял слева и демонстрировал акулий оскал всякому, криво взглянувшему в их сторону. - Никто его сегодня не видел, - сказал Карл, вернувшись на пост. – Но все сказали, что они б такого не забыли. - Спасибо, Карл, - сказал Ники и забрал фотографию. - Но твой друг, если хочет, может зайти, - предложил Карл, поглядывая на Андреаса. – В первый раз даже без платы. - Спасибо, дорогой, - сказал Андреас, – но этот клуб для меня слишком ванильный. - Чисто отбрил, - вполголоса сказал Ники, когда они на десяток шагов отошли от Карла. - И эта куртка была правильным выбором. Андреас ему подмигнул и спросил: - Куда теперь? - Дискотека "Гавана" на Голливудском бульваре. Там история повторилась. Охранник за сто долларов посмотрел на фотографию Лео и сказал, что этим вечером его не видел. Ники еще потоптался у входа несколько мгновений. - Если хочешь, можешь зайти и сам поискать, - сказал охранник. – Я уверен, что беременность – это кинк, который найдет почитателей. Ники стало неприятно от похотливого взгляда, которым охранник его окатил снизу вверх, нарочито задержавшись на животе. Ники прикрыл живот руками. - Если хочешь, я найду менеджера, ты его расспросишь, - предложил Андреас. - Пожалуй, нет. Я с самого начала не рассчитывал его тут найти. Сегодня ему нужен не просто секс, ему нужна сцена. "Блэкстоун Манор" располагался на Вилкокс авеню, буквально за углом от Голливудского бульвара. Это было место для селебрити класса "полный отстой", блядей класса "дешевый трэш" и отморозков с фотоаппаратами класса "гиены". Ники оставил это заведение напоследок, потому что очень надеялся найти Лео не тут. - Я ненавижу это место, - сказал Ники, когда Андреас припарковал машину на парковке у входа в этот элитарный клуб. Рядом остановился черный БМВ с тонированными окнами. - Хочешь, я один схожу? – предложил Андреас. Предложение было заманчивым. Все, кто входили в "Блэкстоун Манор", на следующий день оказывались на разворотах таблоидов. Андреас, почувствовав неуверенность Ники, стал уговаривать настойчивее. - Я позову управляющего. Я не сомневаюсь, что он любезно мне поможет. Ники колебался еще несколько мгновений, и Андреасу этого было достаточно. - Если будут какие вопросы, я тебе сразу позвоню. Держи телефон наготове. И с этими словами Андреас вышел из машины и пошел ко входу. Ники дал ему двадцать минут, если в течение этого времени Андреас не вернется, то Ники позвонит Алексу, чтобы узнать номер телефона главного менеджера клуба "Блэкстоун Манор". Андреас вернулся через семнадцать минут. Он распахнул дверцу заднего сидения, и альфа в форме секьюрити клуба запихал внутрь смеющегося и активно жестикулирующего Лео. Андреас дал вышибале зеленую банкноту и открыл дверцу с водительской стороны. - Примите мои искренние сожаления, месье Олландер, - извинялся кто-то около машины. Андреас как раз садился в машину, и Ники не мог разглядеть говорящего, но судя по заискивающим интонациям, наверняка, кто-то из администрации клуба. - Надеюсь, такого больше не повторится. Иначе мне придется сообщить в санэпидемстанцию. - Конечно, конечно. Андреас захлопнул дверцу и начал выводить машину с парковки. Лео на заднем сидении, что-то мурлыкал себе под нос. - Что это было? – спросил Ники. - Это был менеджер одного из самых грязных клубов, что я когда-либо видел. Никогда, Николас, никогда ничего не ешь в этом гадком месте. - Так плохо? - Я б тебе рассказал, но в твоем деликатном положении твой желудок может не выдержать. Ники посмотрел назад, где Лео успокоился и, прислонившись головой к стеклу, задремал. Судя по внешнему виду, ему, вроде, медицинская помощь не нужна. В этот раз все обойдется лишь сильным похмельем. Но как только у Лео пройдет головная боль, суровой выволочки ему не избежать. И Ники придумает, как уговорить друга не заниматься саморазрушением. Андреас молча вел машину, периодически поглядывая в зеркало заднего вида и бросая косые взгляды на Ники. Он не задавал лишних вопросов и никоим образом не выказывал ни осуждения, ни неприязни по отношению к Лео. Андреас Олландер был мегакрут, спорить с этим стал бы лишь только абсолютный слепец. Ники был ему очень признателен за помощь, и он обязательно отблагодарит Андреаса. Но все равно у Ники до сих пор не было однозначного ответа на самый главный вопрос: рыбой каких глубин и морей был Андреас Олландер? - Мне кажется или нас преследует черный БМВ? – подал голос Лео. - Не переживай, - сказал Андреас, бросив взгляд в зеркало, - это моя охрана. cxxxv. - Лео, что ты там делал? – спросил Ники. Лео допивал вторую кружку кофе, и дар связной речи к нему уже вернулся. - Танцевал горизонтальное танго. А рядом была такая милая брюнеточка, у нее был кастинг на коленях. Ночью Андреас помог довести Лео в квартиру Ники и уложил его в гостевой спальне. Андреас предлагал остаться до утра, но Ники тут уже мог справиться сам. Он заставил Лео выпить пару стаканов воды и приготовил ему таблетки на утро. - Все же было так хорошо последние год-два, - сказал Ники. Лео пожал плечами и налил себе еще кофе. - Ты такой олух, - сказал Ники. - Какого хрена! – возмутился Лео. Как будто у него тут было право смотреть на Ники печальным взглядом оскорбленной невинности, который он обычно приберегал для отца и полицейских. - На меня эти глазки Бэмби не действуют с тех пор, как ты у папарацци откусил палец. Я все видел и знаю, что тебе палец в рот не клади. - Это был только перелом, - сказал Лео. – Палец остался на месте, врачи на него гипс наложили. Он размешал сахар в кофе и спросил: - И почему же я олух? Мы взрослые, все делаем по согласию, и никто никому не обещал вечной любви до гроба. - И долго ты будешь продолжать бояться любить? Ты переспал с половиной Голливуда. Хастлеры, продюсеры, актеры, механики с автостоянок. Хорошо, что любовников Гарибальдии в этом списке нет. Или все-таки есть? А, Лео? Лео со стуком поставил кружку на стол. - Иди на хрен. Я не моя мать. - Тогда зачем ты спишь со всеми подряд? Кого ты хочешь наказать? - Для меня секс - это лишь секс, а не орудие мести. - Если много раз сделать это, то уже больше не страшно. Так, Лео? Или все-таки страшно? - Да кто бы говорил! Ты же столько знаешь о страхе перед альфой... Лео не договорил, и они оба замерли. Неожиданно разговор приобрел очень опасное направление. - Прости. Это в сердцах вырвалось. Я так не думаю. Ники завернул половинку недоеденного круассана в салфетку, чтобы взять с собой. - У тебя сейчас голова болит, а мне надо ехать на встречу. Отдохни. Но этот разговор не окончен. Продолжим, когда ты решишь, чего же ты хочешь от секса. +++++++++++++++Примечания к тексту+++++++++++++++ [ВАЖНО: автор ничего не знает о сырьевых рынках. Если бы автор знал, как завоевать рынок кофе, то уже бы занимался этим. Ибо кто управляет кофе - управляет миром.] "Квест значит бизнес" Quest means business – авторская программа Ричарда Квеста (Richard Quest) на канале Си-Эн-Эн. Английское название этой программы – это многогранная игра слов, которую я не смогла отразить в русском переводе. "Нация ислама" - негритянская религиозная и националистическая организация в США, основанная в 1930 году в Детройте. В организации превалирует националистический и расистский компонент, основанный на противопоставлении белым и американскому государству. (Из вики). Малкольм Икс на протяжении двенадцати лет был одним из самых значимых ораторов этой организации. В соответствии с доктриной организации Икс распространял точку зрения о превосходстве чёрных, призывал к разделению американцев европейского и африканского происхождения. Но потом в 1963 г. Икс отрекся от идеологии "Нации ислама". По объемам валового потребления кофе и нефти США занимает первое место в мире. Производство кофе: Кофейные бленды - смеси обжаренных кофе зерен разных сортов. Роастинг-компании - фирмы, занимающиеся обжаркой сырого кофе и созданием блендов. Хедж-фонд - Hedge fund – это особый вид инвестиционных фондов, подверженный более слабому регулированию, недоступный широкому кругу лиц, отличающийся слабой прозрачностью и управляемый профессиональным инвестиционным управляющим (из Википедии). Нынешний затянувшийся финансовый кризис в США был во многом спровоцирован действиями хедж-фондов. Хедж-фонд "Марогадж". В качестве прототипа для этого фонда я использовала историю хедж-фонда Armajaro, который возглавляет Anthony Ward. В 2002 он завладел 7-10 процентами рынка какао-бобов, такую же рыночную атаку он повторил в 2010 году. Этого объема рынка было достаточно, чтобы контролировать цены на какао-бобы и поднять их до максимального уровня за последние 30 лет. "Оккупация Уолл-стрит" (известная также как "Оккупай Уолл-стрит") – акция протеста против капитализма, глобализации, корпораций и сильного экономического неравенства. Началась в Нью-Йорке 17 сентября 2011 года. В 2008 году эти идеи уже обсуждались. Даже сами организаторы акций протеста не считают, что им принадлежала идея окупации Уолл-стрит. Это одна из тех идей, что витала в воздухе, с начала финансово-экономического кризиса. Кофе Эсмеральда из Северной Панамы - 'Esmeralda Special' – один из самых дорогих сортов кофе. Цена: 100 долларов за 500 грамм. Кофе арабика "Зеленый бурбон" со Святой Елены - 'Green Tipped Bourbon Arabica' – входит в пятерку самых дорогих сортов кофе. Цена: 80 долларов за 500 грамм. Литературные приемы: "Красная селедка" – ложные подозрения, чтобы отвлечь внимание. "Это дворецкий!" - The butler did it! Дворецкий сделал это! – Клише в детективном жанре: убийцей оказывается дворецкий. В США обрезание младенцев мальчиков производится из соображений гигиены и здоровья. Есть регионы, где обрезание делается 85 процентам младенцев. Банковская башня – самое высокое здание Лос-Анджелеса. 73 этажа. Северо-Западный университет - Northwestern University – частный университет, расположенный в штате Иллинойс.