Там, где его место

Больше всего Дженсен сам себе сейчас напоминает накосячившего старшего брата. Дина Винчестера, свалившего зачищать гнездо вампиров без Сэма. И вот теперь тот сидит на заборе, подогнув свои длинные ноги. Пьет из горлышка горьковатое пиво с его же пивоварни, расположенной тут неподалеку в Техасе. И избегает смотреть на него. Почему эта сраная жизнь непременно должна быть настолько замороченно-сложной? Почему он не может прямо сейчас пихнуть Джея в бок, чтобы тот навернулся на задницу нахрен с забора. Потом помочь ему встать, отряхнуть налипшие на джинсы листья и ветки. И сказать: "Хватит дуться, пошли. У нас есть работа". И позже ночью в одном из мотелей, когда Сэм выключит, наконец, свой ноутбук и заберется в одну из кроватей, потихоньку вздыхая, возясь, пытаясь устроиться поудобней на жестком матрасе, пробраться к нему под одеяло и затянуть в поцелуй, оставив все разборки на утро, когда Сэмми будет уже не настолько колючий, а довольный и мягкий. В первых лучах нового дня шепнуть ему: "Ты и я. Это было всегда. И больше ничего не имеет значения. Прости меня, ладно?" Это убого и куце, и совершенно никуда не годится, но Сэм бы все понял, хотя, конечно, потом беззлобно бы пенял иногда. Год или два, или, может, пятнадцать. На самом деле — достаточно часто. Ведь Дин — как и Дженс, не особо хорош в извинениях. Особенно когда и правда в чем-нибудь виноват. Но, кажется, Дину все же чуточку проще. В конце концов, Сэм — его младший брат. И он на правах ближайшей родни имеет полное право послать всех подальше и оставить того себе целиком. — Ты позвал меня, чтобы вздыхать и молчать, разглядывая табун лошадей? — прерывает затянувшуюся паузу Джей. Здесь неподалеку частная конная школа, и скакунов как раз вывели на тренировку или на очередную пробежку — размять застоявшиеся в стойле ноги. Дженс думает, что они неплохо смотрелись бы вместе с Падалеки в седле. Дженс понимает, что отчего-то прямо сейчас отчаянно трусит. — Я закончил проект, — выдает неохотно. Пальцы скребут о необработанную перекладину слепленного наспех забора. Небольшие занозы попадают под кожу. Джаред усмехается: — Я как бы в теме. Забыл свой пост в соцсетях? Да что там я, в курсе без малого вся планета. — Я вернулся из Колорадо. Домой. Еще одна констатация факта. Отчего-то у Дженсена язык к гортани прилип. И вообще прямо сейчас он может только смотреться. Спустя все эти месяцы на расстоянии — насмотреться не может. — Спасибо, Капитан Очевидность, — язвит между тем Падалеки. — А то я было подумал, что у меня галлюцинация или что прямо здесь и сейчас я говорю не с реальным Эклсом, а с голограммой. — Джей. — Он выдыхает. Хочется башкой приложиться о корявый ствол дерева, торчащий аккурат перед ним. — Давай без иронии. Я хотел поговорить, все расставить... Я без тебя скучал, как дурак. — И поэтому выдумал целую драму? Дженсен, серьезно, тебе не идет. — Этот скандал в интернете со спин-оффом и тем, как я с тобой поступил... Запинается и громко глотает. Джаред целую секунд молчит, разглядывая нахохлившегося Эклса огромными глазами. И спрыгивает с забора. Заглядывает в осунувшееся бледное лицо, на котором прямо сейчас так сильно проступили веснушки. — Ты из-за этого, что ли? Дженсен. Честное слово, ты полный дурак. Мы же вместе решили, что скандал подобного рода — единственная возможность заставить CW отказаться от их ебанутой затеи. — Но это я придумал представить все так, как будто тебе не сказали. Как будто я тебе не сказал. Ты в итоге выслушал столько дерьма за этот публичный упрек... Надо было найти другое решение. — Слушай, — Джей делает паузу и опускает руки на плечи, принуждая прекратить разглядывать носки башмаков, а посмотреть, наконец, на себя. — Ты — не Дин Винчестер, чтобы закрыться от меня в очередном приступе самобичевания. Выдохни, ладно? У интернета короткая память. Главное, что ты вернулся, что ты со мной. Ты со мной? — Вообще-то — пятнадцать лет только с тобой. Если ты не заметил. Нашел, что спросить, — ворчит в ответ Эклс и с облегчением закрывает глаза, когда Джаред тянется за поцелуем. Кажется, у них и правда все хорошо. Кажется, Джей его по-прежнему любит. Кажется, он и правда вернулся домой. Туда, где навсегда его место.