Там, где его место

— Между прочим, ты был не обязан. Перелет занимает каких-нибудь три часа, у меня было все под контролем, — говорит ему Джаред, закидывая в багажник сумку с вещами. Они летят-то всего на несколько дней, и все необходимое можно купить прямо на месте. Вот только Джаред предпочитает вещи, к которым привык, с которыми и в которых удобно. Вплоть до севших во время последней стирки (промахнулся с температурным режимом — ну а с кем не бывает?) домашних штанов. Эклс его в них еще обсмеет непременно. Это же Дженсен. — Чувак, ты смеешься? Тащиться в аэропорт одному, а потом все это время в воздухе улыбаться старающимся угодить стюардессам и раздавать фантам автографы? Жуть. Он надвигает на глаза авиаторы, пряча за зеркальным черным стеклом свое веселье с ноткой ехидства. И еще кое-что. То, о чем Дженсен Эклс чаще предпочитает молчать. Говорит в исключительных случаях, редко. Опасаясь показать уязвимость. Смешной. Как будто за прошедшие семнадцать лет Падалеки не изучил его вдоль и поперек. Черт, да он даже дружит с его тараканами. Иногда они любят посидеть где-нибудь все вместе и выпить. Случается даже, их тараканы бухают без них. Такая вот "дружба домами". — Между прочим, в "Твиттере" уже настоящая паника, что завтра панель, а ты в Техасе застрял. Уверены, что снова прокатишь, — ехидничает Дженсен, выруливая на автостраду. — Хорошо, что не знают, что ты торчишь тут со мной. А то устроили бы массовую акцию протеста. — А я бы на нее посмотрел, — хмыкает Дженсен, и Джей толкает его в бок кулаком. Осторожно, чтобы не спровоцировать ДТП или что-нибудь вроде. На ближайшие годы с него хватит аварий. В прошлый раз он почти простился с жизнью, а Дженс... Что же, седых волос у Эклса после того происшествия факт стало больше. Они замолкают, и Дженсен (ну, конечно, музыкальный маньяк) врубает Kansas, под единственную песню которых обожает водить. И не только. Дай Дженсену волю, он бы слушал только Carry on Wayward на повторе. Джаред не против. Он любит смотреть, как подпевает мелодии Эклс, как поворачивается к нему, улыбаясь тепло и свободно. Влюбленно. Сейчас, когда они лишь вдвоем, можно все. — А где твоя "детка"? — Дженс любовно ведет рукой по панели. Он, конечно, не Дин, и до его одержимостью "Импалой" Эклсу ого-го далеко. Но все же эта малышка, как и другие, была их верной подругой на съёмках долгие годы. Подругой, сестрой и сообщницей — самую малость. Потому что видела — полностью все. И ни разу никому ничего не сказала. — В гараже. Я ей обещал, что в следующий раз — ее очередь. Ты ведь не против? — Конечно. Если только она на ходу. Куда ты там напихал солдатиков с кусочками лего? — развлекается Дженсен, хотя точно знает ответ на вопрос. Как и то, что на зеркале заднего вида в машине Сэма, то есть, разумеется, Джея, висит Сэмулет. А игрушки... В вентиляции они особо не станут мешать, разве что будет шумно во время движения. — Попозже я их и тут, у тебя, распихаю, — лукаво улыбается Джей и заходится хохотом, когда Дженсен кидает на него полный подозрения взгляд. Вот вроде бы и привык к дурному языку Падалеки, а до сих пор нет-нет, да и впадет в ступор. О, а еще он так мило краснеет на особо двусмысленных шутках. Впрочем, уже на завтрашней панели они во всей красе вспомнят, как это бывает. До аэропорта остается совсем ничего. — Я взял с собой запись первого эпизода, — сообщает через какое-то время Дженс между делом. — Посмотрим с тобой в самолете. Почему-то как-то сразу понятно, что речь про третий сезон "Пацанов". И эта вот безмятежность наводит Падалеки на подозрения. Он щурится. — Там какой-нибудь лютый пиздец? В ответ — невинное выражение лица и глаза, что у новорожденного младенца. — Нет, что ты! Мы разве стали бы тогда смотреть в общественном месте? Это же... неприлично, — и принимается оглушительно кашлять, закрыв рот рукой. Нет-нет. Дженсен точно не борется с приступом смеха... * Самолет ничем не отличается от десятков, нет, сотен других, на которых они пересекали земной шар столько раз, что сбились со счета. Преимущественно — вдвоем. Вот, как сейчас. Когда есть только они, один секрет на двоих (или больше), улыбки бортпроводниц, восторги поклонников, волею судьбы попавших на один с ними рейс. Но неизбежно наступает момент, когда самолет взмывает над облаками и их, слава богам, оставляют вдвоем. Столько лет, а вот так друг друга всегда катастрофически не хватает. — Ну, чувак. Ты готов? Я включаю! — Дженсен ерзает в кресле от нетерпения, еще бы запрыгал и захлопал в ладоши. Ну прямо ребенок, ждущий от лучшего друга реакции на новую шалость. — Жги, — смиряется Джаред и вставляет в ухо наушник, второй проводок тянется к Дженсу — еще одно правило, много лет негласно действующее для них. Дженс нажимает на play, и Джаред практически сразу погружается в мир, частью которого стал его партнер. Его Дженсен. — Как его? Я не расслышал? — интересуется Падалеки, когда действие в фильме доходит до вечеринки, куда являются Французик и Кимико. — Это Термит, — говорит ему Эклс и осторожно косится с таким видом, как будто вот-вот... И это "вот-вот" случается практически сразу. — О боже... Чувак, это полная жесть, — Джей выдергивает наушник и ставит на паузу фильм. — Серьезно, этот проект хлеще "Игры престолов" в разы! — Ну, это же Крипке, — хихикает Эклс, вполне довольный реакцией друга, покрасневшего, кажется, до кончиков пальцев на длинных ногах. — Представь, что бы он мог замутить, если бы "Сверхъестественное" показывали не на CW, а на HBO или на Amazon. — Тогда инцест точно не был бы фантазиями фанатов. — Не скажу, что я бы против этого возражал, — шепчет Дженсен и наклоняется к Джею. Со стороны можно подумать, что он смотрит в окно. В это время суток за бортом открывается нереальный, потрясающий вид. Вот только двум парням в бизнес-классе совсем не до этого. Джаред выдыхает, когда губы Дженсена накрывают его. — Малыш, я чертовски скучал. Джей не ответит: "Я всегда по тебе тоже скучаю", потому что Эклс это знает без слов. Потому что почти двадцать лет он — под кожей, он чувствует его сильней, чем себя. Джаред закрывает глаза. Очень скоро они приземлятся в Чикаго. И уже завтра там, на конвенции, расскажут фанатам про все. Про ожидание в Остине и задержку (между прочим, из-за них) самолета, про "Импалу", солдатиков, лего и Сэмулет. Черт, да даже про просмотр "Пацанов" и жуткой сцены с Термитом. Они расскажут про все, кроме того, что касается только двоих. Кроме того, что все эти годы они берегут от посторонних глаз и ушей — лишь друг для друга. Они не говорят, что это любовь. Просто знают — кто-то когда и где-то решил, что, однажды встретившись, больше они никогда не смогут жить друг без друга. Банально и просто. Без каких-то затей. Впрочем, знаете? Они и пытаться не будут.