Там, где его место

— Мне кажется, я тебя помню, — брякнул Джаред, переворачиваясь на живот и воруя из пакетика Дженсена разноцветного желейного червяка. Прямиком у того из-под носа. Эклс от такой наглости даже опешил и целую секунду молчал, хватая ртом воздух. Или, может быть, соображал, что эта орясина, напоминающая счастливого йети, имеет в виду своей фразой. Потому что... Ну мало ли что. Никто из них — не безгрешен. Возможно, где-то когда-то он воплотил в жизнь все то, что теперь представляет в режиме нон-стоп, приходя на площадку. С первого дня общих съемок. Или нет, даже раньше... — Эм... помнишь? — промычал, наконец, он, подползая ближе к краю дивана и протягивая распластавшемуся внизу Падалеки весь пакетик. Он не жадный. К тому же видеть, как причмокивает, рассасывая конфету, этот гигантский ребенок, жмуря от наслаждения рысьи глаза — особая разновидность экстаза. В конце концов, и покупает он их — для него. — Что именно помнишь? Возможно, речь про какую-то не отложившуюся в памяти тусовку, с которой он когда-то как-то быстро сбежал? Хотя... невозможно. Разве Дженсен когда-нибудь был бы способен уйти из пространства, где находится Джаред? Навряд ли. — Городок Рэйчел в округе Линкольн... — улыбнулся Джей одними глазами и цопнул из пачки сразу пригоршню червяков. Те качались, свисая из пальцев, извивались, будто живые. — Невада? — у Дженсена округлились глаза и он, если честно, едва не брякнулся на пол их трейлера вниз головой, в последний момент сохранив равновесие. Диван — та еще хлипкая хрень — угрожающе накренился, скрипя. — Хэй, красавчик, нам тут еще как бы жить-поживать. Давай аккуратней, а то виноватым-то я снова останусь, — протянул жалобно Джей и сложил трубочкой губы. И ох уж эти его щенячьи глазки, а еще брови домиком. Дженсен все бы отдал... — Угу... Потому что это не я свернул все декорации на площадке вчера, и позавчера, и поза-поза... — хихикнул он, стараясь дышать спокойно и ровно. — Да хватит, я понял, — ничуть не расстроился Падалеки и, подтянувшись повыше, спер весь кулек с остатком лакомства. — Но мы сейчас не про катастрофы на съемках, а про Неваду. — Да быть не может, — Эклс свесился вниз, выглядывая, чем бы таким поживиться, но пиццу они слопали с четверть часа назад — вокруг валялись лишь пустые коробки с парой одиноких подсохших корочек, которые каким-то чудом не сожрал Падалеки. В холодильник за пивом идти было лень, каких-то три шага, но — в падлу. Невада? Рэйчел? Если это — то, о чем Эклс подумал... Да нет же — прошла целая жизнь. И разве он бы — Дженсен, — его не узнал? "Он слишком красив, чтобы я играл его брата, он слишком..." — всплыло совсем недавнее в мозгу, и Эклс закашлялся. — Эй, ты в порядке? Конфета не в то горло пошла? А я говорил тебе, Эклс, — делись с близкими, с близким, — продолжал дурачиться Джей, но уже вскинулся, чтобы постучать по спине с выражением крайней тревоги. — Да я нормально. Поясни, о чем ты? Я про Неваду. Тогда, может быть, получишь кое-что от папочки-Дженса, — и сам поморщился от того, как это сейчас прозвучало. Но вытащил-таки из кармана новый пакет тягучих сладостей. До оскомины кислых при этом. Падалеки в ответ разве что стойку не сделал. — Я говорил тебе, что ты — лучше всех? Гони сюда... — Рассказывай, здоровяк. Ты не можешь... — Помнить лето 1988-го? А почему? Потому что мне тогда только исполнилось пять? — Потому что это, блять, было чем-то нереальным, как вспышка, — пробормотал Эклс внезапно севшим голосом. — Да, — кивнул ему Джаред. — Такие вспышки мы помним всю свою жизнь. Ну или... со временем вспоминаем, если те эпизоды запрятались очень уж глубоко. Каких-то 100 миль до Лас-Вегаса. Крошечный городок из нескольких десятков передвижных домов, выросший вдоль Внеземного шоссе, по которому к Зоне 51, официально не существующей ни на одной карте, устремлялись любители приключений. Тем летом совсем еще юные родители — Падалеки и Эклс — независимо друг от друга двинули в путь — развеяться, скинуть с плеч постылую скуку, ну и проверить, насколько правдивы легенды про НЛО и зеленокожих пучеглазых пришельцев. — Там был лишь один мотель номеров на десять-двенадцать. В соседний с нашим номер, последний свободный, как раз заселилась семья с неугомонным и любознательным мелким... — ...который прилип к тебе в первый же день, ходил, всюду держась за штанину, и устроил скандал, когда пришла пора спать... — ... в разных комнатах. Боже мой... Джаред. Я помню. Их пришлось уложить вместе — в номере Эклсов. А утром мальчишки, прилепившись друг к другу и сопя в унисон, как два ангелочка, наотрез отказались вставать. Их оставили под присмотром Деборы — старшей дочки хозяев мотеля за солидное вознаграждение. — После завтрака мы едва не ушли к Куинн-Каньону... — ... пока наша нянька трепалась с заглянувшим в гости бойфрендом. Нас, конечно же, быстро нашли. Это бы была катастрофа, если бы в те годы там дети исчезли... — ... весь турбизнес бы медным тазом накрылся. И военные усилили бы контроль за той своей зоной. Родителям, кстати, хоть что-то удалось там увидеть? — Понятия не имею, — тряхнул Эклс головой. Удивленно моргнул. Он и правда не помнил. Ничего — что не относилось к мальчишке с трогательными ямочками на пухлых детских щеках. Он помнил в деталях даже водянистый вкус омлета, который им давали на завтрак, и красные яблоки, которые ели на ланч и плевались шкурками исподтишка, кусок пирога и картофель, которые Дебора заставляла есть на обед, обещая, что после они запустят в небо настоящего змея. — Он так красиво взлетел, почти на закате, — шепнул Джаред, забираясь к Дженсену на диван. Несчастная мебель крякнула и прогнулась до самого пола. — И разноцветный длинный хвост на ветру трепетал. Ты бежал и так громко смеялся... — А ты — несся следом и все время подпрыгивал, пытался поймать... — ... пока не свалился в канаву и не ободрал все колени, а ты бросил змея и кинулся меня доставать... — ... и эта Дебора так громко визжала про несносных мальчишек... Они замолкли враз, пораженные. Уставились друг на друга. Так близко —лицо к лицу, губы — к губам. Так близко, что смешивался жар сбивающегося дыхания. Кисло-сладкие червяки, сырная с колбасками и мексиканским соусом пицца, немного пива, чуть-чуть — кока-колы. Картинки прыгали перед глазами — сошедшие с выцветших фото образы прошлого, вставшие в полные рост. Сухой, горячий ветер пустыни, песок, летящий в лицо, и колючки, и царапающая ноги трава. Все было — вот оно — рядом. И тот мальчишка со скошенной челкой, все время лезущей на глаза, его хитрый прищур, его ямочки, его заразительный смех, его искры... Его волосы — уже тогда, как у принцессы из какой-нибудь саги Диснея. Дженсен вспомнил — за одну секунду и все. До мельчайшей детали. Но Джаред... — Как ты... Падалеки, тебе было пять. Ты помнил все эти годы? Джей пожал плечами, вытягиваясь удобно на нем, как на любимом матрасе. Вот же... — Я не помнил. То есть... Это всегда было где-то здесь, — постучал согнутым пальцем по лбу. — Как воспоминание о давным-давно забывшемся сне. Самом лучшем. Но вчера ты сказал Аманде в гримерке... Он смешно завозился и замер, спрятав нос с холодным кончиком где-то между подбородком и шеей Дженсена. — Ты сказал ей, что Джаред — как солнце. Дженсен, неловко обнимая Падалеки за плечи, чтобы не загреметь с ним вместе с дивана и не сломать пару-тройку костей, покраснел. Хорошо, что тот не мог сейчас его видеть. — Это было, как выстрел. Потому что точно так же ты сказал тогда, когда наши семьи уезжали из Рэйчел в разные стороны. Ты сказал, что Джей — он как солнце... — ... и я везде его разыщу. — ... и больше никуда не отпустишь, — добавил шепотом Джаред. Тихо-тихо, так что от дыхания волоски на коже поднялись дыбом. И да, как он мог сразу не вспомнить клятых сахарных червяков, которых мелкий уже тогда жрал горстями? — Получается, что мы нашли оба... — выдохнул Эклс, подаваясь навстречу, когда Падалеки, наконец, соизволил отлепиться и поднял на него огромные сияющие глаза. Ярче звезд, что ночью видно на Невадском шоссе. Ярче солнца.