Там, где его место

— Ты перестал поздравлять меня с Днём рождения, — сказал грустно с берега Джаред, и Дженсен тут же свалился в воду, забарахтался на мелководье лягушкой. Надвинул очки пониже на нос, хотя Дженсен видел — уже бесполезно, и Падалечья физиономия на жарком солнце югов бесповоротно и окончательно обгорела. Даже кожа начала шелушиться. В бунгало надо будет обязательно смазать лосьоном. Тем, от ожогов. Как знал, что опять пригодится. Они никуда не выбирались только вдвоем черт знает сколько. Сначала пандемия и раздельные съемки, нестыковки графиков, потом бешеный темп работы. И вот сейчас — благословеньем забастовка сценаристов, а за ними и — актеров. Долгожданная передышка. — И когда это я тебя не поздравил? Джей, ты офигел? — перевернулся на живот, да так и остался лежать, позволяя теплым волнам лениво накатывать на спину, подставляя — еще утром бледные, в мелких веснушках, а теперь — почти пунцовые — плечи широким жгучим мазкам какого-то ядовитого в этих широтах светила. — Второй год вообще-то, — отозвался Падалеки со страдальческой мордой и махнул в его сторону телефоном. Поразительно, даже на пляже, даже в день, когда ему стукнуло сорок один, он продолжал лазить в Твиттере, переходя по тегам и ссылкам, ухохатываясь над мемами и часами мечтательно разглядывая творенья фанатов. Дженсен даже опасался подойти и заглянуть через плечо. Хотя... Признаться, порой попадались очень даже картинки... Слизнул с губ соленую воду. Джей выпятил нижнюю губу и еще раз потряс своей трубкой. Для наглядности, что ли? — Последний раз с той смешной фоткой. Ты еще писал, что я хожу по воде. Нашел тоже Петра, — фыркнул Джаред и снова надулся. — Они писали в прошлом году и в этом продолжают... продолжат. Что мы с тобой разбежались, что мы не друзья, что вся наша близость — фансервис. Одна большая наебка. — И с каких пор тебя беспокоит кто там и что про нас говорит? Здоровяк, почти двадцать лет. За это время про нас написали и рассказали, кажется, вообще все, что могли. Даже то, чего не существует в природе. Шатаясь вместе с кружащими голову волнами, он выбрался с мелководья, увязая в песке. Отряхнул с волос воду. Позволил мягким струйкам стекать по плечам и груди, цепляясь за затвердевшие в воде до горошин соски. Джаред привстал, облизнувшись. Рысий взгляд потемнел до черноты. Он откинул телефон в полотенца. Серьезно? Да ладно! — Иди сюда, Эклс. Я хочу свой подарок, — голос сорванный, хриплый — почти не узнать. Ну еще бы. Подарки он начал требовать еще ночью. И кто такой Дженсен, чтобы в этом ему отказать? — Падалеки, ты параноик. Я доберусь-таки и заблокирую тебе Твиттер. И тот десяток подозрительных приложений, в которых ты вечно торчишь. Шпионить за нами же, прикидываясь кем-то другим — это сильно. И пиздец как маньячно. Дженсен пяткой оттолкнул крошечную черепашку, пытающуюся вскарабкаться на огромный плед... или это пляжный лежак? Рухнул сверху, одним рывком освобождая от плавок. Он так и не понял, зачем ДжейПад вообще их напялил. В этой солнечной бухте они — только вдвоем. Вокруг на многие и многие мили — вообще ни души. Такой вот особенный День рождения на крошечном острове, затерянном в синей-синей воде, расплескавшейся между материками. Когда-то, две тысячи лет назад или больше, здесь жили индейцы. Пока не пришли бледнолицые, возомнившие себя владельцами мира и поверившие, что Рай на земле — это здесь. В общем-то Дженсен по последнему пункту с ними бы и секунды не спорил. Прижался, оплетя друга руками-ногами, как спрут. Прикусывал шею и пощипывал губами за ухо. — Весь мир уверен, что ты отмечаешь во Франции или Италии. Рванул, может, в Африку. Или в Остин вернулся. Сидишь с собаками дома, пьешь скучный пунш и серфишь в Твиттере. — Да дался тебе этот Твиттер. Я просто... — Джаред, — Эклс обхватил ладонями лицо, ко лбу лбом прижался, большими пальцами гладя виски, усмиряя бешеный пульс. — Был план, который мы придумали вместе. Был план, точно был. Джей с несчастным видом кивнул. — И после "Он застрял со мной на всю жизнь" кто-то сможет поверить, что мы — просто коллеги? Что нет ничего? Выгнулся и застонал, когда горячие губы прижались к чувствительной точке над соском и сразу же — на ключице... — Они когда-нибудь успокоятся, а мы будем жить. Ты и я, разве этого мало? Кто-то говорил, что счастью свидетели не нужны. Счастье — очень пугливая и капризная, а еще суеверная дама. — Суеверный здесь — только ты, — выдохнул Джаред, опутывая друга-"осьминога" в ответ своими безразмерными конечностями. Крепко и плотно. Так, что уже не разобрать — кто есть где. Не разобрать, да и пытаться не нужно. — И все равно от одного дурацкого твитта с тебя б не убыло, — капризно проворчал он. Но уже, скорей, из принципа, для проформы. Потому что Эклс снова был прав. Счастье любит тишину, а еще — закрытые плотно окна и двери. А они любят счастливыми делать друг друга. Без графиков, расписаний, дедлайнов. Каждый день, каждый вздох, каждый миг. С той, самой первой встречи у Эрика Крипке.