Blind Senses

Следующие трое суток стали для Джеймса настоящим испытанием на прочность. Ларс одновременно выходил из себя и при этом нуждался в его внимании. И ведь Джеймс даже не мог спросить, что он делает не так. Вскоре всё это стало походить на сцены из фильма про сумасшедших. Ларс говорил что-то себе под нос, рассуждая вслух, от чего у Хэтфилда к концу дня начинала раскалываться голова. Он бы с удовольствием встал и ушёл куда глаза глядят, но понимал, что бросить этого придурка не сможет. Поэтому он тоже высказывал Ульриху всё, что думает. Ко всему этому добавился ещё и Гавриил. В разгар одной из их ссор он просто покатывался со смеху, сидя у окна и с азартом поедая M&Ms. — Ребятки, вы бы видели себя, — хохоча выдавил он. — Один пялится в стену и орёт, а другой ходит вокруг и тоже орёт... и самое смешное, вы орёте одновременно и совершенно о разном! Чувствуешь, Джейми, а? Ничего в вашем общении так и не изменилось! Хэтфилд схватил со столика пивную бутылку и запустил её прямо в потешающегося архангела. зелёное стекло разлетелось о стену и засыпало осколками неизменный коричневый пиджак. — Повежливее, Джейми, — улыбка исчезла с лица Гавриила, и он подчёркнуто стряхнул мелкие стёкла с плеча. — Поверь, мой милый друг, ты не хочешь, чтобы я на тебя рассердился. — Мне плевать! Я уже склонен поверить, что это ты превратил нашу жизнь в ад! — Джеймс тяжело дышал, стараясь не обращать внимание на то, что Ульрих по-прежнему что-то сердито ему высказывал. — Неправильный ответ! — Гавриил изобразил мерзкий звук, который раздаётся в разного рода шоу, когда участники проигрывают. — Кстати, ад вам мог бы устроить только Люси... Люцифер, прошу прощения. — Ты псих... — Джеймс покачал головой и отвернулся, уперев руки в бока. — Парни, мне с вами скучно становится. Обычно, когда у вас, людишек, приключается какая-то вселенская задница, вы начинаете ценить друг друга, проявлять любовь, внимание и всё такое. А вы двое продолжаете лаяться, как дворняги у помойки. Задумайся о своём характере, дорогуша, - он выделил последнее слово. — Ты умудряешься поссориться даже со слепым и глухим товарищем. Это, знаешь ли, тревожный звоночек. — Господи, за что ты так со мной? — Джеймс в который раз за эту неделю поднял глаза к потолку. — Его не спрашивай, абонент занят или находится вне зоны действия сети, — Гавриил передразнил автоответчик. — Ты... просто заткнись. Боже, просто заткнитесь все! — Знаешь, а ведь он так будет вот таким, пока вы не поладите, мальчики. — Тогда просто оставь нас! — и будто задумавшись на секунду Джеймс добавил. — Он меня вообще ненавидит. Не подпускает к себе. Мы не могли найти общий язык последние два месяца, а теперь и подавно. Я не знаю, что делать, ясно? Не знаю, как избавиться от тебя, не знаю, что делать с ним. Я вообще не хочу здесь быть! Из меня плохая сиделка! Твою мать, я даже не знаю, почему вообще всё это говорю вслух! — Это первый шаг к исцелению, Джейми, — Гавриил сложил руки на груди, приняв тон профессора психиатрии. — Не называй меня Джейми, козёл! — вспыхнул Хэтфилд. — Однако, — проигнорировал его слова Гавриил. — Если и дальше всё пойдёт в таком темпе, мы с вами дождёмся конца вашей жизни... Даже обидно за вас как-то... Давайте проведём следственный эксперимент. — Притормози, чувак, я не хочу никаких экспериментов, — насторожился Джеймс. Казалось даже тело его как-то сгруппировалось, будто готовясь к прыжку. Гавриил слез с подоконника, лицо его выражало полную безмятежность, и лишь в глазах так и оставался тёмный, острый холодок от которого у Джеймса мурашки бежали по спине. В следующее мгновение мужчина щёлкнул пальцами, и Ларса припечатало спиной к стене, чуть не выбив весь дух. — Что ты делаешь? — испуганно выдохнул Джеймс, видя как Ларс не по своей воле проделал путь через половину гостиной. — За что? Какого хрена ты делаешь, Хэтфилд! — проорал Ларс. Он, конечно же, подумал, что это Джеймс швырнул его об стену. Однако глаза его расширились от страха, когда он почувствовал, как нечто заставляет его ноги оторваться от пола, а тело скользить вверх по стене. — Фак! Что за... что за хрень?! Джеймс с ужасом осознал, что снова не может двинуться с места, и сколько бы он ни кричал на это чудовище, оно и не думало опускать Ларса на землю. — Знаешь... проверить реальное отношение к себе, а за одно и своё отношение к человеку можно лишь в экстремальной ситуации, когда страх обнажает истинные чувства... — Что ты несёшь? Отпусти его, гипнотизёр хренов! — Джеймс изо всех сил старался скрыть страх из своего голоса. — Не-а, пока не выучите сегодняшний урок, домой не пойдёте. Считайте, что вас оставили после уроков! — развёл руками мужчина. А потом начало происходить что-то совсем страшное. Ларс прижал руку к горлу, как будто почувствовал резкую боль, и незрячие глаза распахнулись в чистой панике. Он начал издавать хриплые, задушенные звуки, явно сражаясь за глоток воздуха. Если бы он не болтался под потолком, Джеймс подумал бы, что его душит кто-то невидимый. Ларс запрокинул голову, на висках вздулись вены, и он раскрыл рот пытаясь пропустить хоть немного кислорода в горящие лёгкие. — Сукин ты сын! Не мучай его! — Хэтфилд впервые чувствовал себя настолько беспомощным. Он изо всех сил боролся со своим телом, пытаясь заставить ноги двигаться. Видеть перекошенное ужасом лицо друга было невыносимо. — Нееет, погоди немного... Вот если он сейчас умрёт, ты будешь страдать, Джейми? — Больной ублюдок! Отпусти его!!! — Это не ответ, а между тем воздух у парня заканчивается, — Гавриил продолжал строить из себя шоумена. — Воспользуешься подсказкой и возьмёшь звонок другу? — Твою мать! Господи, я не хочу чтобы с ним что-то случилось!! Понятно?! Я не хочу его потерять!!! Факер, отпусти его!!! К хрипам добавились булькающие звуки, и у Хэтфилда колени стали ватными, когда он увидел, как по губам Ларса изо рта начала сочиться кровь. — А теперь посмотрим, кого вспомнит наш барабанщик, в минуту отчаяния. Может папочку будет звать, м? Ты же так всегда думал, Джеймс? — Прекрати это, умоляю!!! — Хэтфилд встал перед ним на колени. И в этот момент он услышал своё имя на вымученном хриплом вздохе. Казалось, это единственное, что ему удалось выдавить из себя. В голосе было столько отчаяния, что это было почти нестерпимо. И в этот же момент, словно Ларс назвал заветный пароль, нечто, что удерживало его под потолком, ослабило хватку, и Ульрих шмякнулся на пол. Джеймс тоже наконец-то смог сорваться с места и подбежать к нему. Стоило Хэтфилду прикоснуться, как тот сразу же смог сделать глубокий, судорожный вдох, будто только что выплыл из-под толщи воды. Он изо всех сил цеплялся пальцами за кофту Джеймса, продолжая жадно ловить воздух. С губ и подбородка тут же исчезла кровь, будто её и не было, да и вообще он выглядел абсолютно нормально. Джеймс трясущимися руками прижал его к себе, боясь, что в любой момент ненормальный за его спиной снова что-нибудь выкинет. Ларс никак не мог перестать дрожать и постоянно повторял его имя, будто только оно было способно защитить его. — Шш, всё хорошо, всё хорошо... — Джеймс прижал его крепче. — Что со мной, Джеймс?.. Что это было? Хэтфилд мог лишь ободряюще гладить его по спине и плечу, хотя ему так хотелось объяснить всё по-человечески. Бедняга ведь понятия не имеет, что за чертовщина тут творилась. Джеймс прижался губами к его виску, ощущая бешеный пульс. — Оуу, как мило! И здесь занавес, аплодисменты и поклон! Джеймс повернулся к мужчине, и взглянул на него совершенно другими глазами. — Ты демон? Что ты такое? — Вот уж оскорбил, так оскорбил! — возмутился Гавриил. — Я архангел, детка! И по образу и подобию отца своего посылаю вам испытания, дабы наставить неразумных отроков на путь истинный... как завернул, а? — подмигнул он. Потом он направился к ним, и буквально поведя пальцем в сторону, заставил Джеймса отлететь к дивану, не больно стукнувшись о подлокотник. Ларс непонимающе завертел головой, шаря руками по полу. — Джеймс? — Нет, нет, нет! Не трогай его! Почему ты не ничего не делаешь мне? — прорычал Хэтфилд. — Да не переживай ты так! Ничего я ему не сделаю. За сегодняшний урок поставлю вам четыре с минусом, но вы всё-таки способные к обучению мальчики, — учительским тоном заявил архангел. А потом знакомым жестом коснулся лба Ларса, который всё ещё панически пытался нащупать Джеймса. Его тело тут же обмякло и тяжело повалилось на пол. — Ты не можешь быть архангелом. Я не поверю в такой бред... — выплюнул Джеймс. Гавриил сверкнул глазами и с лёгкостью поднял Ульриха на руки: голова его запрокинулась, а руки плетьми повисли по бокам. Джеймс собирался сказать что-то, но свет во всём доме начал лихорадочно моргать, и будто прямо над крышей раздался ужасающий раскат грома, хотя Джеймс прекрасно знал, что погода сегодня была на удивление отличная. Однако увиденное окончательно лишило его дара речи. В мелькнувшем свете молнии, Джеймс увидел тень громадных крыльев на стене. Они расходились в разные стороны прямо из-за спины мужчины, который держал бесчувственного Ларса на руках. Крылья величественно дрогнули, распуская тени от пола до потолка. И что-то в лице этого существа изменилось. Он не был больше похож на шута, которого строил из себя все эти дни. От него повеяло чем-то древним, мощным и угрожающим. Джеймс ни разу в жизни не испытывал ничего такого. Даже самые святейшие залы соборов не внушали в него такое религиозное благоговение, граничащее с ужасом. — Я Гавриил, один из четырёх Архангелов, Джеймс. Прояви уважение, — самодовольно улыбнулся он. тут же за окном вновь воцарился тихий вечер, электроника перестала сходить с ума, а тень ангельских крыльев пропала со стен. — Почему именно мы? — отчаянно спросил Джеймс. — Нууу, считайте, что вы избранные. Вам, людям, нравится чувствовать себя избранными. То Александр всё рвался на Край Света, то Наполеон... Гитлер вообще дров наломал... короче, ты уловил мысль. Джеймсу казалось, что ещё немного и он окончательно сойдёт с ума. — Ладно, догоняй, когда очухаешься, — кинул Гавриил и, прошелестев крыльями, исчез вместе с Ларсом. — СТОЙ!!! ЭЙ! А НУ ВЕРНИ ЕГО!!! ГДЕ ТЫ?! — Джеймс подпрыгнул со своего места. — Да не вопи ты так, — раздалось со второго этажа. — Не тащить же мне его по лестнице. Хэтфилд в два прыжка преодолел расстояние и забежал в комнату Ларса. Датчанин теперь лежал в своей кровати. Как и в прошлый раз, выглядел он очень безмятежно и весь его вид не вызывал ровным счётом никаких опасений. — Аста ла виста, мучачос! — ухмыльнулся мужчина и исчез. *** Джеймс перетащил одну из кроватей в комнату Ларса, чтобы тот всегда мог позвать его даже ночью. И хотя сегодня, после всего произошедшего, Джеймсу казалось, что он не сможет сомкнуть глаз, его сморило довольно быстро. Лишь глубокой ночью, нечто заставило его выплыть из сна и прислушаться к окружавшей их темноте. Нечто в воздухе будто изменилось. Он слышал мерное дыхание Ларса, и ещё какой-то неясный шум. Хэтфилд открыл глаза и чуть не вскрикнул, обнаружив на кровати Ульриха архангела. — Можешь поорать, если не надоело, его этим не разбудишь, — добродушно разрешил Гавриил. — Ты опять... что ты собираешься..? — Джеймс уже приготовился к худшему, судя по всему. — Расслабься, приятель! Я не сделаю ему ничего плохого, слово скаута! — добавил он. Что-то подсказало вокалисту, что на этот раз мужчина и правда не собирается нападать. Тем более он всё равно ничего не мог с этим поделать. — Наша принцесса всё дрыхнет, — проворковал Гавриил, обойдя кровать Ларса, и садясь на край за его спиной. Джеймс настороженно следил за каждым его движением. — Смотри, как ты плохо за ним следил, Джейми... Гавриил откинул одеяло и открыл глазам Джеймса спящего датчанина. На нём была лишь футболка, едва прикрывавшая бёдра. — Вот здесь волдырь, потому что он обжёгся о плиту, — Гавриил осторожным движением взял правую руку драммера и будто бы с сожалением посмотрел на обожжённый палец. — А вот тут он ударился о кресло, и вполне мог бы сломать большой палец, — архангел провёл пальцами по ступне. Потом поднялся выше и невесомым движением задрал футболку. Джеймс сглотнул, когда лунный свет лизнул бок Ларса, и тот сонно вздохнул, повернувшись на спину, и забросил руки за голову. Хэтфилд не мог понять, от чего вдруг так потеплело в животе и пересохло в горле. — Смотри, Джеймс, этот синяк он получил об угол комода. Гавриил недовольно поцокал языком и прошёлся ладонью в нескольких миллиметрах от тела Ларса. От его руки исходило мягкое синеватое свечение. И Джеймс удивлённо выдохнул, увидев, как все синяки, ссадины и прочие следы его невнимательной заботы пропадают без следа. — Это чтобы ты не думал, что я отрицательный персонаж, — ухмыльнулся мужчина. На лице Ларса появилась совершенно умиротворённая улыбка. Джеймсу вдруг пришло в голову, что он такой никогда ещё не видел на его лице... это было так завораживающе, что он даже пропустил момент, когда они вновь остались наедине.