Притяжения больше.net

      Вновь приближается день, когда снова нужно посетить психиатра, и нужно лишь подождать до послезавтра. Выпивая своё лекарство, что Оливеру выдала врач-психиатр, он задумался над эффектом этого препарата, а эффект заключался в том, что после некоторого времени принятия этих пилюль, Оливер становится то вялым и не желающим ничего делать, либо же энергия бьёт через край. Странные, противоречивые чувства испытывает Англия после принятия этих пилюль. Ещё и отражение в зеркале. И если раньше, к примеру, неделю назад оно было хмурое, то сейчас оно нагло скалило зубы. — Ну и что смешного? Смешно тебе, да? А вот мне тоже смешно.       Оливер не сдерживается и начинает безудержно смеяться, и продолжается это до тех пор, пока в доме не появляется Александр. России было невдомёк, отчего Англия так истерично смеётся. Угомонить Оливера удалось только уже в кольце рук, и тогда, успокоившись, англичанин замолк в этих стальных объятиях, немного дрожа, будто от плача. — Олли, что происходит? — спрашивает Александр, перепугавшись за супруга, испугавшись за его такое не слишком типичное поведение, хотя такое можно было ожидать. — Я не знаю, правда. — Оливер вытер ранее вызванные от смеха слёзы с глаз. — Странный приступ смеха даже для меня, — он шмыгнул носом, а потом встретился взглядом с Александром. — Саш, я кажется, окончательно с ума схожу. Обещай мне, что если меня посадят в дурку, то будешь мне передачки носить. — Ничего я не буду тебе носить. — Почему? — Потому что вместе будем в дурке сидеть.       Наверное, именно о такой поддержке Англия и мечтал. Сидеть в дурке или же в тюрьме — так вместе, главное, чтобы палаты и камеры их не были одиночными, отдельными. Иначе тогда у Оливера окончательно слетит колпак. Да и у Александра тоже, и кто знает, быть может даже в большей степени. — Ладно, не расстраивайся. — Россия поцеловал Англию в веснушчатый нос. — Я был в магазине, и мне в качестве бонуса подарили эту штуку.       Александр вынул из пакета с продуктами забавную ерундушку — блестящий сквиш-единорожку. Слова о том, как загорелись глаза Оливера при виде этого подарка — излишни. Всё, что касается милоты, всё это Англия любил. И Александра любил, но в тысячи разы сильнее. — Это самое милое, что ты дарил мне за последнее время! — признался Оливер, мацая свою новую игрушку, постоянно сжимая, даже пытаясь попробовать её на вкус, ведь неспроста сквиш пахнет ванильными маршмеллоу. — Я почему-то так и знал, что ты будешь в восторге.       Когда Россия отнёс покупки на кухню, то с кухни и задал Англии вопрос, шурша пакетом, разбирая продукты: — Собираешься на очередное собрание, как я понял? — Да, конечно! А как же ты? Разве ты не пойдёшь со мной? — Оливер заглянул на кухню, наблюдая за супругом. — Нет, пожалуй. Ты ведь знаешь, меня не очень жалуют хоть на каких собраниях. Я по умолчанию буду врагом для всех собравшихся на саммите, что бы я не делал. Вот так. — Но это не так, ведь ты такая же важная фигура на собрании как и все другие страны. Представь, каково бы было другим, будь ты, ну… Вообще отказался бы появляться среди других стран и совсем перестал с ними разговаривать.       Александр так призадумался, а потом выдал вполне очевидный ответ: — Другие страны закатили бы по такому поводу всемирный кутеж, во главе которых будет Америка. — Саш, тебе бы следовало пересмотреть свои взгляды на другие государства.       Россия тяжело вздохнул, после подошёл к Англии, пристально посмотрел ему в его голубые глазки и спросил: — Ты всё ещё не понял, что за типы нас окружают? Пойми, если вдруг начнётся новая мировая война, они будут жрать друг друга, они не умеют договариваться как цивилизованные страны. У каждого второго, если не у первого в приоритете сила и деньги. После этого всего ты всё ещё надеешься на что-то хорошее? Как после всего этого я вообще могу находиться с ними в одном помещении? — …Но ведь у тебя тоже в приоритете сила и деньги, разве не так? — Но я на этом не помешан, как зомби, Олли, пойми. Всё это я использую в более или менее адекватное русло, ибо превысить свои полномочия не могу, пока того не прикажет моё начальство. — Мы все не идеальны.       А Оливер всё гнёт свою линию. Как бы Англия не был непредсказуем, он как дитя наивен и в свои уже далеко не 23 года верит в хорошее, в искру доброты в каждом, с кем знаком, и с тем, кого едва знает. — Олли, розовые очки имеют свойство разбиваться стёклами внутрь. Это очень больно. — Я понимаю, — опускает взгляд вниз, потому что на деле осознаёт, насколько прав Александр, ведь если так посудить, то всё окружение стран, в котором они находятся совершенно несговорчивы, а если и будет какой-то просвет в разговоре, то обязательно разговор зайдёт о выгоде, о деньгах. Оливер это осознавал и потому не стал задавать супругу больше вопросов связанных с собраниями. — Ты прав, Саш. — Англия вновь улыбнулся, посмотрев в любимые, тёмные глаза. — Ну, я наверное пойду, нужно торопиться, если уже не опаздываю. — Да, конечно. Береги себя! — крикнул Россия Англии, когда последний выбегал из дома, накинув на себя куртку.       «Так, куртку надел, обулся, документы прихватил, сквиш — взял. Ничего не забыл, вроде», — вспоминает Оливер, думая, что мог бы ещё взять с собой. И вроде бы не о чём беспокоиться, ан-нет. — О, нет! — замер он на месте, правда уже в аэропорту. — Я забыл взять с собой ланч-бокс!.. Хотя ладно, куплю что-нибудь поесть уже на месте.       Далее он расслабился. Сел в самолёт. Пристегнулся. И уснул. Проснулся Оливер уже когда из динамиков в самолёте приятный женский голос оповещал о том, что самолёт благополучно приземлился в Риме. Надо бы выходить, ведь остальные пассажиры уже засобирались.       Сходил Англия с трапа очень уж беспокойно: то заденет кого-то, то нечаянно столкнёт, а потом извиняется. Всё как всегда, ведь где приключения, там и Оливер. Нет, правильно будет сказать: где Оливер, там и приключения.       Приключения не окончились на спуске с трапа, ведь Англия всё же прибыл в назначенное место в назначенное время, и удивительно, — не опоздал! На собрании, которое вёл сам Италия, прибыли все приглашённые страны, и тема этого собрания была уже несколько заезжена — коронавирус. Уже все и плевать хотели на этот вирус, но Италия, который пострадал от этого недуга по более остальных, не оставил бы это так, заслышав, что на смену короне приходит другой вирус, более сложный, более опасный.       Оливер тихо присел за стол, на свой стул, слушая, как Люциано вопит и жестикулирует подобно небезызвестному Адольфу, и ладно хоть не плюётся, иначе те, кто сидел близ итальянца, просто бы захлебнулись.       Англия также тихонько хотел достать свои документы, которые приволок с собой, но вечно шуршащие пакетики, в которые упакованы бумаги, мешали собранию. — Англия, будь потише, — предупредил его Италия, которого бесили любые незначительные лишние звуки, не относящиеся к теме разговора. — Ладно.       Но шуршание не прекратилось. — Англия, я тут о проблемах насущных разглагольствую вообще-то, — напомнил итальянец, прервав свою тираду. — Хорошо-хорошо… — Оливер почти достал бумаги из шуршащего пакетика.       Меньше, чем через минуту, когда шуршания не прекратились, Италия вновь вспыхивает: — Я тебя блять сейчас на пасту карбонару порежу нахуй, если не прекратишь сейчас же! — Ну ладно.       Вот тогда Англия быстро всё достал без шуршаний.       Как и говорилось ранее, если минут десять назад Италия, высказывался эмоционально и также эмоционально жестикулировал руками, то теперь он начал плеваться. — Пресвятая гейша, за что нам всё это?.. — вопрошал шёпотом Япония, хоть внешне был непоколебим.       А Англии просто повезло, что он сидел дальше всех. Просто везунчик.       Однако Оливер даже не вдавался в подробности сего саммита. Ну да, очередная проблема с вирусом, от которого никому нет покоя вот уже продолжительное время, ну придумали вакцину, и что теперь? Англия же переболел. О, как Оливер ярко вспоминал те моменты, когда с высокой температурой под сорок он лежал в кровати, и по сути ему было тяжело даже подняться, чтобы пройти на кухню и попить воды, но благо дома рядом находился Александр, и потому справиться с болезнью было намного проще, когда есть поддержка. Вызов врача, распорядок принятия лекарства, принос и относ еды в спальню к Англии — всё это выполнял Россия. Тот самый грубый и мрачный Россия, которого когда-то знали остальные — сейчас превратился в самого заботливого человека для Оливера. — Олли, пора пить таблетки, что прописали медики! — напомнил Александр. — Когда же они закончатся те таблетки?.. — Если сказали, что нужно принимать, значит так нужно. И не надо отнекиваться, ладно? — Россия налил из графина немного воды в стакан и отдал Англии. — На, держи! — следом высыпал несколько таблеток англичанину на ладонь. — Вот прямо все выпить? — Прямо все. Прямо при мне.       Александр говорил так потому, что прознал, что Оливер лукавит, некоторые таблетки принимать просто игнорирует, прячет под кровать.       Но бывали и моменты, когда Россия просто выбешивал Англию, никогда ранее так ярко это не проявлялось, а как только Оливер заболел тем вирусом, тут просто хоть не попадайся Англии на глаза. С чем было связано такое поведение — не понятно. Хотя нет, кажется, некоторые паззлы сходятся, ведь тогда была весна, а значит — весеннее обострение, а значит, что Оливер в те промежутки года неимоверно дуреет, и может дойти до того, что он ни с того, ни с сего возьмёт, да и начнёт бросаться посудой в своего благоверного. Александр только каким-то чудом уворачивался.       Напряжение внутри Оливера росло в геометрической прогрессии, даже жамканье сквиша-единорожка не помогает. А ещё Люциано — ну какой же у него отвратный, писклявый голос. Что-то непереставая тараторит и тараторит, привстав со своего места. Почему его никто не заткнёт? Неужели все так боятся его авторитета? Нашли кого бояться… Глупости какие. И Англия не выдержал, сжав в одной руке несчастный сквиш. — Да заткнись ты! — англичанин выпалил это совершенно не задумываясь, пульнув антистресс в лицо ранее высказывающемуся итальянцу.       Несколько мгновений прошли в тишине. Удручающая тишина, которая пугала всех, даже самых бесстрашных. Даже невозмутимого Японию. У него аж капля пота со лба стекла. Германия в мыслях читал католические молитвы, лишь бы ничего сейчас не случилось. Канада спрятался под стол со словами: «Меня здесь нет, я таракан…» -… — молчал Италия. -… — молчал Англия. — …Или сюда, сука! — воскликнул Люциано, очень быстро добравшись до Оливера, став его трепать, и ладно хоть не избивать, потому что Франция и Германия разняли двоих. Ну, посколько драться изъявил желание один только Италия, то его и отнимали от Англии. Последний получил незначительный синяк в районе ключиц, но это не критично, главное, чтобы Россия потом не стал задавать вопросы о том, откуда появился этот синяк. — Ты легко отделался, придурок! — сделал укор Франция, подойдя к слегка пострадавшему Англии. — Только представь, что бы было, будь мы с Германией его от тебя не отняли! — Полагаю, Италия бы сдержал своё слово и порезал меня на пасту карбонару?.. — Нет, блять, на пасту «Папперделли». — Не надо. — Ему это скажи!       Италия едва успокоился, хотя желание навалять Англии ещё было в силе. Однако саммит продолжился, кто-то высказался по теме, кто-то предложил вакцины своего производства, Оливер же всё то время сидел тихо, словно его в помещении и не было. Немного не типичная ситуация для него, и на то есть своя причина — те самые пилюли, что он пьёт уже неделю, те, что ему выдала врач-психиатр. На деле, от них есть польза, но Англия решил, что из-за них ему не по себе: вялость и чрезмерная спокойность вдруг переключается на неконтролируемую агрессию, что выплеснулась на Италию в виде броска сквиша в лицо через весь стол… Какая неловкая ситуация. За окном спускались сумерки, постепенно начало темнеть, и только часы пробили ровно шесть, собрание окончилось. Лишь только под конец собрания Италия остыл и не горел желанием устроить здесь бойню. От греха подальше Оливер незаметно от Люциано вышел вон за пределы зала, чтобы после наконец перекусить в каком-нибудь кафе и наконец сесть в самолёт до Москвы и улететь. Уже пристегнувшись, и уютно устроившись в своём кресле, Англия мечтал, как придёт домой, обнимет Россию и уляжется с ним на диван, вместе посматривая фильм или сериал по телевизору…       Уже находясь в московском аэропорту, Оливер нашёл более оптимальное решение, и вместо маршрутки предпочёл доехать домой на такси. В пробках вся поездка заняла чуть больше двух часов, за это время англичанин вновь успел задремать, а в том мимолётном сне ему привиделось его отражение. Оно вновь показало свою улыбку, оно вновь сверкнуло зелёными глазами. Оно вновь издевается. — Эээ, дарагой, карэта приехала к тваей рэзидэнции! Прошу выхадить, пожалуйста, — по приезду сообщил таксист, когда увидел в зеркальце заднего вида уснувшего на сиденьях Оливера. — А? Уже? — Англия открыл один глаз, потом второй, потом поднялся, весь взъерошенный, и пошарив по карманам, достал одну крупную купюру и отдал её водителю.       Вывалился из такси Оливер, также не забыв забрать свои документы и сквиш-единорожка. Всё-таки сегодня был насыщенный день. Да, не без скандала, но зато и не скучно было. Застал Англия Россию за чтением газеты, вполне себе безобидное занятие, и вроде бы ничего не предвещало беды, но… — Олли? — послышалось в зале.       «Как он меня услышал? Я ведь тихо вошёл в дом», — думает англичанин, бесшумно сняв куртку, и также бесшумно разувшись. — Да-да, я знаю, что ты пришёл. — Вот же блин!.. — Оливеру пришлось показаться. — И снова привет, Саш. — Привет-привет. — Что-то случилось?       Само нутро подсказывало, что что-то явно произошло. И это что-то явно не имело хорошего подтекста. — Да уж, случилось. — Александр сложил газету и положил её на журнальный стол, там, где в закрытой колбе бьётся живое сердце. — Боюсь спросить что именно. — Присядь.       Оливер обошёл кресло и сел в него, слушая, видимо, как его будет за что-то хаять супруг. — Пару часов назад мне позвонили из Рима, оповестив меня о том, что сегодня ты вновь проявил себя неадекватно. — Но я… — Во время речи Италии ты бросил ему в лицо сквиш, и крикнул ему, чтоб он заткнулся.       Англия опустил плечи, осознав всю свою вину. Ведь иной раз он совершает поступки, которым не может найти логическое объяснение. — Я не хотел этого. — А Италия настаивал на другом. — Просто… — Оливер пытался подобрать слова, но что он может сказать в своё оправдание? Да только разве что сослаться на своё не очень хорошее впечатление от перелёта в Рим. Александр этому не поверит. — Олли, — Россия взял в свои руки ладони Англии, и посмотрел тому в глаза, — я бы хотел тебе предложить кое-что, не восприми это в штыки, обещаешь?       Оливер кивнул, ведь не согласиться он не мог. — В общем, как ты смотришь на то, чтобы обратиться к специалисту? Ну, может он найдёт причину твоего поведения. Ведь я с тобой живу уже почти тридцать лет под одной крышей, плюс мы знаем друг друга не первое столетие, и замечаю твои порой нездоровые идеи и поступки. Ну ты как, согласен?       Услышав это, Англия и сам удивлённо воззрился на Россию. То есть, даже уже Александру кажется поведение его избранника вздорным, пусть ранее он об этом и не заикался. Всё дошло до кипящей точки? Но с другой стороны Оливер всё это прекрасно понимал. — Ты правда хотел бы этого? — спрашивает Оливер. — Главное, чтобы тебе захотелось меняться. Мы можем вместе записаться на приёмы психиатра. Я буду просто поддерживать тебя, если… — Я тебя понял, — оборвал его Англия, убирая свои руки из рук России. — Я обязательно прислушаюсь к твоим словам, — он вновь показал ту самую неизменную широкую улыбку, словно ничего не произошло.       Скоро вновь предстоит нанести визит к врачу-психиатру, а Александр об этом даже не догадывался.