От любви до ненависти один шаг

Наташа лежала на кровати. У неё опять было то самое ужасное чувство бессилия и слабости. Но, несмотря на это, дышать полной грудью было достаточно просто и легко. С той самой минуты, как она заполучила эти ранения — точно не первые и уж те более не последние. Каждый раз, просыпаясь, ещё даже не вставая с постели, она ощущала, что её тело не принадлежит ей. Неужели Романофф стала слабее? Не хотелось этого признавать, даже если это, возможно, и было правдой. Шпионка открыла глаза, перед ней был знакомый потолок. Ещё даже не поднимаясь, она задала вопрос, казалось, самой пустоте: — Ты давно тут сидишь, словно сторожевой пёс? Тебя хоть костями покормили? — девушка игриво улыбнулась, слегка демонстрируя зубы. Рыжеволосая, только проснувшись, поняла, что Ванды рядом нет. Прискорбно, ведь Романофф до безумия нравилось просыпаться раньше любовницы, а затем любоваться ею. — Да не очень. Может, около часа, — Ник тихо сидел в углу. Годы шли, а он не менялся. Ходили слухи, что у Фьюри дома одна и та же одежда в нескольких экземплярах. — И, как ты сказала, я пост свой занял, получается? — Он посмеялся. Была у него привычка ещё с детства брать дворовых котов с улицы, а затем выхаживать. Время шло, менялся и сам Фьюри, как и его котики. Наташу он тоже считал в какой-то мере своим котенком, подобранным с улицы. Гордился собой и Бартоном, что той ночью он её не убил. Был горд директор Щ.И.Т.а и за каждое её достижение, а за проступки девушки всегда краснел. Считал своей дочерью, хоть Наташа и не любила, когда Ник её так называл, постоянно огрызалась и гнусно рычала вслед. — Пост я занял, как только Ванда ушла, — агентесса протерла глаза, но вставать не спешила. — Знаешь, Максимофф довольно симпатичная, да и красный цвет ей к лицу. Любой парнишка мечтал бы обзавестись подобной женой. Только представь, как причудливо она кастрюли и сковородки перемещала бы на кухне с помощью магии! Не будь она твоей, а я бы был на несколько лет моложе, непременно бы попытался заполучить ее! — Отвратительно! — возмущённо фыркнула девушка. — Да и к тому же, как ты точно подметил, она моя! А за подобные высказывания могу и в челюсть дать, — она улыбнулась, по-прежнему не вставая с кровати. — Узнаю прежнюю Нат... Или лучше называть тебя Таша? — ехидно улыбаясь, он встал с кресла и подошел к постели, над которой он навис, загораживая солнечные лучи. — Вот за это правда по лицу дам, только один живой человек может меня так называть! — Романофф, опершись на руки, приподняла корпус и ощутила сильную боль в области бедра. Да и голова моментально закружилась, из-за чего девушка самую малость была растерянна, а вместе с тем и потеряна в пространстве. — Остынь. Глупая шутка. Но мне нужно будет ненадолго отлучиться... — Окей, я немаленькая девочка, как-нибудь сама посижу, — брови Фьюри немедленно поползли вверх, выставляя на лице гримаса неудовольствия. — Не волнуйся, я у тебя умная девочка, пальцы в розетку совать не буду. — В твоих умственных способностях ни капли не сомневался, но одна ты не останешься, с тобой будет Бэннер, — девушка отвела взгляд, а затем невзначай шпионка пожала плечами. Для неё это означало, что она была не против. Однако она с Брюсом вести беседу не собиралась. — Ну, а пока я ещё здесь, дай хоть на твои боевые ранения взгляну, — агентесса откинулась на кровать, Ник приподнял футболку и окинул неспешным взглядом раны. — Попрошу Брюса наложить тебе бандаж. Я пошел, а то в Щ.И.Т.е решат, что я пропал без вести. А ты лежи, тебе нужен отдых! — звучало это как приказ. — Слушаюсь! — Наташа даже отдала честь, правда с издевкой, но кому какое дело. Хотя, по правде говоря, вставать с постели она и впрямь была не намерена. Шпионка взяла подушку, на которой ранее спала Ванда, и довольно крепко её обняла, прижимая к себе. Включив совсем малую каплю фантазии, Романофф погрузилась в свои грезы, представляя, что с ней до сих пор лежит её спутница, — даже подушка все еще пахла ею — и Максимофф, прячась от солнечных лучей, зарылась в собственные волосы. На лице невольно возникла улыбка. Романофф открыла глаза, не то чтобы ей очень хотелось этого. Однако из-за той боли, которую она ощущала, сон просто не мог продолжаться. Оглядевшись, шпионка поняла, что от её друга уже и след простыл. Девушка не знала, во сколько она проснулась в первый раз, но, по личным предположениям Наташи, она проспала часа два-три, не более. Шпионка точно не знала, кто сказал "Время и сон — лекарство от всех болезней", но Наташа была с ним в корне не согласна. Голова шла кругом, а рана в области бедра безжалостно ныла, заставляя шпионку сжимать зубы. Дыхание было непостоянным, да и в целом было ощущение, что её душат. Наташа встала с кровати и моментально почувствовала, как теряет равновесие. А в тоже время в ушах был не самый приятный звук, словно под ухом звонил церковный колокол. Шпионка встала и тут же вышла из комнаты. Коридоры были совершенно пустыми. Кто-то считает, что услышать в пустом доме посторонний шум страшно, но у Наташи было другое мнение. Не слышать в башне Тони шума было довольно странно, поскольку башню сам Старк называл отдельным организмом со своей собственной мозговой деятельностью. Добравшись до кухни, в глаза агентессы ударил ярки свет, рыжеволосая закрыла ладонью собственные глаза. — Доброе утро, — практически шёпотом произнесла шпионка при виде Брюса. Тот сидел за кухонным столом, наслаждаясь какой-то заумной книгой, параллельно чертя что-то на листе бумаги. На тумбе, около плиты, стояла средних размеров косметичка. Бэннер, вероятно, готовился к старости, ведь это была банальная аптечка с кучей препаратов. На самом деле, это не была паранойя зелёного учёного. После тех экспериментов над его организмом у него возникли проблемы со здоровьем. И хоть с виду кажется, что Брюсу всё нипочем, — ведь он сам Халк! — кто сказал, что это обязательно было правдой? — А тебя оставили мне в смотрители? — Романофф выразила любопытство во время очередного обыска кухни. Конечно, ещё при встрече с Баки она осмотрела её довольно детально, но надежда всегда уходит последней, особенно, если ты человек. Брюс только кивнул в ответ. — Сейчас уже день, — заранее ответил на вопрос Наташи мужчина. Но если бы он только знал, как шпионке было на это плевать. Бэннер был невероятным поклонником точности, наверное, поэтому он и взглянул на часы. — А если быть точнее, то без девяти минут пять, — как и до этого, шпионка не выявила особого интереса в этом диалоге. Брюс тоже затих, погружаясь с головой в собственные записи. Но, как бы мужчина ни старался игнорировать шум, который создавала девушка, всё шло крахом. — Да простит меня господь, но что ты там, мать твою, ищешь? По секрету скажу, Нат, что вчерашний день не найдёшь! Машину времени, как вы там говорите, ещё не изобрели! — Романофф прикусила нижнюю губу. Прекратив поиски, она злилась придурковатой улыбкой, неживой. Если вам когда-то доводилось видеть фотографии уже мертвых людей из столетия восемнадцатого, то вы поймёт, о чем идёт речь. Эти пустые, мёртвые взгляды, а в комплекте с ними растянутые до самих ушей несуразные гримасы. Девушка оперлась руками на кухонный стеллаж. — У меня сахар упал, — подала голос Наташа. Он был тихим, подходящим на шёпот. Бэннер встал из-за стола и подошёл к ней. Рыжеволосая девушка и впрямь выглядела неважно: белая, как первый снег. — Это невозможно определить без приборов! — он упёрся рогами, не собираясь уступать. — Хотя ты действительно выглядишь какой-то чахлой…. Сейчас, подожди, — он хоть и был упертым, однако человечности в нем тоже хватало. Поэтому мужчина взял свою аптечку и достал из неё глюкометр. — Будет немного больно. — Я похожа на идиотку? Я в курсе, как он работает, — Наташа протянула ему палец. После укола тот пролил незначительное количество алой крови, а у шпионки конечности немели от холода. — Какой ужас! — ученный немедля помог девушке сесть. А сам начал лазить по ящикам и холодильнику в попытке найти что-то съестное и сладкое. — Бесполезно, — Романофф была не то чтобы расстроена. — Это кухня Старка, а в ней сладкое долго не задерживается... — Черт, посиди пока здесь, я сейчас! — он выбежал из кухни. Хоть мужчина и не был поклонником спорта, бегал он достаточно хорошо. Брюс, конечно, никогда бы не признался, что лазил по чужим комнатам, хотя сейчас это было довольно благородно. Романофф почти не сдвинулась с места, куда её посадили, только подперла голову рукой. Словно пятки горели у Брюса, он выбежал из библиотеки, поставил на стол банку арахисового масла, ту, которую этим утром открыл Баки. Он подал ложку Романофф. — Давай, ешь и как можно быстрее, — девушка неохотно взяла ложку в руки. Затем положила одну, а после и вторую ложку в рот. Наташа слегка скривилась. — Ну как? — Очень-очень сладко и приторно до ужаса. Я никогда не разделяла всемирную любовь к сладкому, челюсти сводит. А в целом мне уже лучше, спасибо, — Брюс засмеялся, после погладил рыжую макушку, встал и снова начал что-то искать в своей аптечке. — Нужно съесть ещё несколько ложек, а затем выпьешь вот это, — он положил на стол три таблетки. Две были стандартными, круглыми, белыми, а одна в пластиковом блистер ярко-кислотного цвета. Он демонстративно поставил перед агентессой стакан с водой. — Договорились, но, умоляю, поставь, пожалуйста, чайник с водой, — мужчина отдал девушке честь, словно выполнял её приказ. Романофф отодвинула от себя банку с маслом, так как от следующей ложки у неё, наверное, передохли бы все вкусовые рецепторы. Шпионка не стала расспрашивать, что за таблетки ей необходимо принять. У Бэннера было несколько высших образований, связанных с медициной. И даже если бы он начал объяснять Наташе предназначение препаратов, то она бы с уверенностью его не поняла. Наверное, просто из вредности бы не стала вникать в эту тему. Спустя ещё несколько минут девушке правда стало лучше. Голова перестала идти кругом, да и цвет кожи теперь был абсолютно нормальным, человеческим. — Я слышал, ты теперь водишь очень крепкую дружбу с этой Максимофф. Это правда? Или тому человеку стоит помыть язык с мылом? — рыжеволосая закатила глаза, отрицательно махая головой. — Не знаю, кто тебе это сказал, но я хочу на ней жениться, — девушка улыбалась, в тоже время потягиваясь. Брюс поставил чайник, до отказа наполненный водой, на плиту. На слова Наташи он лишь азартно хмыкнул. — А я давно говорил, что вы с Роджерсом долго вместе не протянете. Хотя должен отдать должное, три года с ним под одной крышей — хороший результат! — шпионка не могла найти воспоминание, хотя бы одно, когда Бэннер говорил что-то о них со Стивом. — Вся проблем ваших отношений в том, что вы с ним альфы. Никто не хочет уступать друг другу, вот и собачитесь из-за мелочей, — Наташа игриво улыбнулась, хотя и не была с ним согласна. Стив не был плохим, по крайней мере, для неё. Они не ругались чаще любых других пар. Просто она его не любила. Мужчина скрестил руки на груди, наслаждаясь слегка похабной улыбкой собеседницы. — Знаешь, Нат... — мужчина затаил дыхание, Романофф, кажется, впервые за весь диалог проявила подобие интереса. — Я был влюблён в тебя. С того самого момента, как увидел тебя ещё там, в Индии, — шпионке стало очень стыдно. Опустив глаза и будто перебирая варианты дальнейших событий, подала голос: — Я знаю, В Щ.И.Т.е на это и был расчёт. Мол, ты потерял бы голову и оказал содействие, которое нам тогда было так нужно, — довольно тяжело дались девушке эти слова. Странно, ведь в работу шпиона входила первоклассная ложь. Хотя во вранье рыжеволосая преуспела. Но было довольно обидно, ведь её работа не во всех моментах сходилась с её принципами. Наташа больше всего в дружбе и отношениях ценила правду, какой бы она иногда ни была. — Интересно. А что было бы, если бы я не согласился помочь найти вам тессеракт? — вопросы Брюс задавать любил, а отвечать на них не очень. Наверное, как и большая часть населения. — Мы не рассматривали подобный вариант, по крайней мере, у меня не было поручений. Хотя, оглядываясь назад, я понимаю, что нужно было припасти запасной вариант, — во время очередной паузы Романофф подняла свой взгляд. Весь их диалог состоял из одних сплошных пауз, между которыми иногда проскакивали фразы. Наташа прикусила нижнюю губу, только сейчас шпионка поняла, к чему был этот диалог. — Ты хотел сказать, что не будь у меня сейчас Максимофф и не отдав я Стиву три года жизни, мы бы были отличной парой? — мужчина продолжал молчать. — Ты ведь не думал, что я изменюсь? Столько людей пытались меня изменить и все без толку. Как ты сам сказал, я альфа. И я бы доминировала везде: на работе, на людях и даже в постели. Ты был бы готов терпеть подобное? — Ну, мы никогда этого не узнаем. Кстати, нужно будет забинтовать твои раны, — в то же время закипел чайник, который был немедленно выключен, Бэннер разлил в чашки горячий чай. — И все же странно. Сильнейшая ведьма и не может поспособствовать скорейшему заживлению твоих ран. — Ванда просто боится, что её магия затуманит мне разум. Такое уже было, когда она много раз использовала волшебство на одном и том же человеке. — Понятно, — он протянул ей чашку с горячим напитком. — Ну и какие у тебя на неё намерения? Я подозревал, что слова о женитьбе были сказаны для громкой речи? — Почему же? — Наташа поднесла к своим губам белую чашку и слегка прикусила язык. Чай был слишком горячим, поэтому девушка обожгла язык. — Я собираюсь сделать ей предложение взаправду. Как бы это объяснить… Она не просто моя любовница, Ванда мой друг. Мой спасательный круг, если так можно сказать. Я знаю, что она всегда скажет мне правду. В свою очередь, я могу поведать ей свои ужасные преступления и буду уверенна, что Максимофф меня поймёт. Я не встречала людей, подобных ей, — рыжеволосая фурия словно окунулась в эйфорию. А ведь стоило только произнести её имя, как образ сам всплывал в голове, но девушка довольно быстро спустилась на землю. — Но ты ведь не просто так спрашиваешь это всё? — Мне просто интересно, — Наташа с недоверием в глазах взглянула на него. От этого взгляда кровь стынет в жилах, а воздух как будто сам начинает тебя душить. — И всё же, ты никогда не думала, почему ты её не убила? Ведь, насколько мне известно, Ник послал тебя именно за этим. Так почему же Максимофф ещё жива? — Нет, Ник сказал... — Романофф запнулась. Не могла вспомнить, какой же приказ ей отдал Фьюри. — Да и какая разница, сейчас она работает на Щ.И.Т.! — она перескочила с темы лишь потому, что в первые за долгие годы не могла отстоять свою точку зрения. Её это раздражало до чёртиков. Само осознание своей неправоты угнетало. — Ясно. Ванда ведь работала на гидру? — Гидра ставила эксперименты над ней и её братом. Но я не могу понять, к чему ты клонишь, — удивительно, как диалог из полуживого состояния перешел в дебаты. А организм Романофф, кажется, совсем забыл обо всех своих недуга. Хотя на самом деле их просто временно перекрыл адреналин на пару с гневом. — А вдруг она до сих пор связана с ними? И по-тихому сливает информацию? Мне кажется, что тот псевдоучёный Ричард был какой-то связан с Гидрой и, заручившись её поддержкой, устроил нам новые проблемы, — Бэннер не хотел обидеть ни шпионку, ни её избранницу. Он просто разбирал всевозможные варианты, не торопливо попивая чай. — Слушай, выдашь ещё нечто подобное, я не посмотрю на свои ранения и всажу тебе нож в глотку. Никто не смеет чернить репутацию дорогих мне людей, — брови были нахмурены. Но голос в тоже время был спокойным, не переходил в крик, как это часто бывало у девушек. Наверное, поэтому и пугало. — Я понял, прости, это совершенно бесдумно с моей стороны. Я не знаком так близко с Максимофф, чтобы делать какие-либо выводы, — Романофф согласно кивнула. Она просто приходила в экстаз, осознавая, что делала кого-то виноватым или когда заставляла людей сменить точку их зрения. Но мужчина в тот же момент залился громким и звонким смехом. Что приостановило, наверное, поспешное ликование шпионки, переводя её в недоумение. — Прости, не знаю, что на меня нашло. Просто думаю, как сильно тебе нужно промыть мозги, чтобы ты защищала что-то или кого-то, кроме своей шкуры, — Наташа встала и демонстративно направилась к выходу. Было мерзко. — Прости! Я не хотел тебя обидеть! Романофф, это просто несмешная шутка! — шпионка слушала это вслед, уходя к себе в комнату. Закрыла дверь на защёлку. Кажется, она и впрямь ошиблась, причём сразу в нескольких вещах. Первая ошибка — это считать Брюса своим другом. А вторую агентесса совершила не так давно, хотя последствия уже были ощутимы. Из-за того, что вчера она сняла бандаж, сегодня один из швов и вовсе разошёлся. Романофф не чувствовала боли, её голова даже сейчас была затуманена гневом. — Наташа, открой дверь. Я кретин, знаю! Мне ужасно стыдно. Прости, это неудачная шутка... Ванда великолепна, если ты её так видишь, и я хочу видеть её такой, — Брюс стучал в закрытую дверь. Иногда его фразы обрывались подобием рычания. Агентессе действительно стало страшно в какой-то момент. Романофф просто не желала сейчас встречаться с Брюсом, а уж тем более с его позеленевшей версией. — Всё хорошо, я не держу на тебя зла. Просто здесь очень душно, я выйду ненадолго на улицу, только вот надену что-то, — наверное, стоило придумать что-то получше, но фантазии тогда хватило только на это. Хотя в дверь перестали колотить, сломя голову. Это была уже в некотором роде небольшая победа. — Хорошо. Романофф, пожалуйста, я не хочу портить наши с тобой отношения, — кажется, ему действительно было жаль, в голосе было что-то похоже на печаль. Мужчина, видимо, оставил попытки пройти в комнату девушки. По крайней мере, никто больше не барабанил по двери и, наконец, оставил дверную ручку в покое. Шпионка несколько минут стояла, не осознавая свои дальнейшие действия. Хорошо, что её рана подсказала ей дальнейший план, похоже, что шов в области бедра разошёлся. Конечно, следовало бы немедленно принять лежачее положение и вовсе соблюдать постельный режим. Но что-то душило Романофф изнутри, не давая ей возможности находиться в покое и умиротворённости. Наташа натянула на себя свободную, а главное комфортную кофту синего цвета с капюшоном, джинсы, а сверху чёрную куртку или, кажется, ветровку. Романофф сильно не думала об этом. Особо тёплой та не была, поэтому, скорее всего, ветровка. Уже стоя в лифте и наблюдая за тем, как быстро сменяются этажи, Наташа до сих пор не знала своих дальнейших планов. Вообще, на улице был февраль в самом разгаре, и шпионка вместе со всеми мстителями, как обычно, пропустила новогодние праздники. Сейчас она с удовольствием бы уехала за город и вместе с Максимофф выпила чаю или чего-то гораздо крепче. Но приходилось выбирать что-то более реальное. Выйдя, наконец, на улицу, давая коже возможность вновь получать витамин Д, Романофф поняла, чего ей так не хватало в башне Тони, в которой, как казалось, было всё, кроме вкусной еды и хорошего алкоголя. Хотя, наверное, если хорошенько просмотреть все тайники Старка, то последнее найдётся. Но девушке не хватало свежего воздуха, свободы. Под солнечными лучами и под дуновение лёгкого ветра она ощущала себя совсем по-другому. Рыжеволосая дышала полной грудью с, удовольствием наслаждаясь воздухом. Когда она была собственностью красной комнаты, те отправили её на одну затянувшуюся миссию на два года. Так вот, в той пригороди, в которой она жила, недалеко от леса было озеро. Там было так хорошо, просто сказка. Хвойный лес вокруг, словно стена, которая отгораживала от социума, давая возможность забыть о нем. В том озере всегда водилась живность: рыбы, утки, черепахи и главные звезды — лебеди. Они самые гордые, но, тем не менее, грациозные. Изначально их было пятеро. Четверо белых и один чёрный, как пепел, Наташин любимчик. Только ради него девушка брала с собой хлебобулочные изделия на прогулку. В том парке было очень легко забыть о своих проблемах. Правда, в последний раз, когда шпионка там была, люди успели изрядно его забросить. Поляны заросли высокой травой, а на глаза бросался мусор. Но каким бы он ни был, сбегать туда от проблем было тем ещё удовольствием. В Нью-Йорке у Романофф не было такого места, по крайней мере, пока. Вода успела окончательно испортиться, оставив от себя последствия, словно от летнего дождя. Но сердце города не спешило биться так же быстро, как и раньше. Хотя уже на тот момент работали некоторые крупные сети магазинов, аптеки, больницы, прокуратуры и суды. Работали они для тех, кто вернулся в город или для тех, кто из него даже и не выезжал. В рыжую голову даже закралась идея, как можно скрасить свой досуг. Шпионка бы зашла в крупную сеть продуктовых магазинов, взяла бы там виски и лапшу и обязательно прихватила бы сыр, нарезанный ломтиками. Из-за отсутствия с собой денег записала бы на счет Старка без какого-либо зазрения совести. Проворачивать бы подобное пришлось далеко не в первый раз. Лапшу и сыр фурия собиралась приготовить на ужин для всех, но это было бы потом, а пока виски утешал бы девушку и её гнусную-паршивую душу во время её прогулок по пока ещё не заполненным улицам. План был отличным, учитывая, что Романофф правда собиралась научиться готовить, но шпионка услышала позади себя до боли знакомый голос. — Романофф! — Фьюри крайне эксцентрично захлопнул дверь служебного авто. Он был слишком ошеломлён увиденным, машину припарковал достаточно далеко, поэтому сейчас, экономя время, он подбежал к шпионке. — Ты какого черта здесь делаешь? — Мне всего-то нужен был воздух, я вышла на улицу, дабы проветрится, — она пожала плечами. — Кислород, — учтиво повторил Фьюри. — Ну проветрилась, а теперь давай живо к себе! — Ник, у меня ощущение, что я пленница этой башни, — голос был неуверенным, а глаза строить шпионка умела. Поэтому составить из своей гримасы щенячий взгляд много труда не требовало. Бегающими из стороны сторону зелёными глазами агентесса искала в глазах наставника сочувствие или долю понимания. — Ладно, — он тяжело вздохнул, поправляя повязку на своём глазу. — Садись ко мне в машину, да поживее. Я ненавижу ждать, и для тебя исключений не будет, — брови рыжеволосой девушки не задумчиво поползли вверх. Наташа не этого добивались, она хотела лишь остаться тут, чтобы побродить по пустым улицам. — Ты что там, оглохла? — возмущённо фыркнул Ник. Он взял её за руку, хотел было потянуть силой. Но ужаснулся, руки девушки были ужасно холодными, неживыми. — Ты ужасно холодная, — мужчина добавил это в момент, пока снимал своё пальто. — Нет, не нужно. Я просто сяду в машину, — шпионка отказалась и направилась к служебному авто. На самом деле, она и впрямь немного замёрзла, но в этом точно не призналась бы. Девушка довольно громко хлопнула дверь, конечно, она бы оправдывалась, что это вышло случайно, но мало кто поверил бы. Сам Фьюри тяжело вздохнул. После и сам сел за руль, готовясь к очередному испытанию. — Ну, и куда мы поедем? — девушка подняла этот вопрос с нетипичной для себя интонацией. Довольно тихой, скромной. Если бы кто-то попросил описать шпионку в двух словах, то это бы точно стали: импульсивная, неконтролируемая, но никак не спокойная и тихая. — Мы едем в Щ.И.Т., мне нужно забрать оттуда кое-какие документы, а тебе развеяться, — девушка его уже не слушала, Романофф попросту перевела взгляд на окно. Там она с интересом разглядывала несменный пейзаж, раздумывая над тем, что Старку бы не помешало посадить вокруг своей башни какую-нибудь зелени. Ведь здесь, среди каменных джунглей, совершенно не хватает воздуха и чего-то живого. — Ну так, что у тебя случилось? Мне самому предполагать, или ты расскажешь? — Ник повернул ключ зажигания, двигатель машины начал злостно рычать, Фьюри нажал педаль в пол. Шпионка повернула голову, строить непонимание у неё выходило хуже всего, мимика была не той. — Значит, второе, — мужчина продолжил свой рассказ, хотя уже был настроен слушать. — Значит так: ты поссорилась и с этим божьим одуванчиком и теперь, конечно, не желаешь видеть его гнусную мордашку. Но показывать свою обиду в упор не собираешься, ведь тебя вполне устраивают эти отношения с ним, и портить ты их вовсе не намерена. А прекрасно зная о своём характере, решила уйти, чтобы попросту не усугубить ситуацию. Только для меня остаётся не ясной причина вашего с Брюсом ссоры, — мужчина взглянул на свою подопечную, та совсем не была заинтересована в разговоре и наслаждались уже не статичным, а меняющимся изображением. — Я ведь прав? — вскоре добавил тот, вынуждая тяжёлый взгляд шпионки взойти на себя. — Прав, — довольно кратко ответила агентесса. — Но на подробности не рассчитывай, не то настроение, — Романофф поерзала на месте, пытаясь найти более комфортное для себя положение. — Как твоей душе угодно. Я ведь сам про всё рано или поздно узнаю. В этом городе даже у стен есть уши, — одноглазый мужчина ехидно улыбнулся, стараясь не отвлекаться от дороги. В машине повисла тишина. Фьюри знал про шпионку многое. Даже то, что Романофф так сильно пыталась забыть, было напечатано в её досье чёрными чернилами. Интересно, но именно у рыжеволосой была самая толстая папка, ей уделили особое внимание. Хотя, по её мнению, Тор был куда интереснее. Как ни крути — бог. Наташа ушла в себя, наконец, девушке удалось найти удобное для себя положение. — Слушай, — Фьюри попытался привлечь её внимание. — Я прекрасно знаю, что ты не выбрала для себя будущего. Наверное, мало кто в детстве мечтает стать головорезом-убийцей. Шпионом. Но кем-то ты ведь хотела стать, пока была ребёнком? — ему был известен, казалось, каждый аспект жизни Наташи. Но каждый раз при разговоре с ней он узнавал что-то новое. Вообще, Романофф была довольно интересной девушкой, с ней никогда не было скучно, особенно, если у неё было настроение. Несмотря на скверный характер и привычку идти наперекор системе, Ник был в ней уверен. И даже защищая её перед советом, он иногда сам не понимал Наташиных поступков. И уже дома попивая крепкий чай, — обязательно с двумя ложками сахара — он находил ей оправдания. В целом Фьюри был сторонником феминизма, и многие великие диктаторы его охотно поддерживали. Просто мужчина был уверен, что что-то даётся мужчине легче, чем женщине, или же наоборот. Как правило, мужчины меньше колеблются при убийстве, хотя бывают разные мужчины. Женщины реже становятся хорошими руководительницами. Но если становятся, то поднимают на своих плечах огромный груз, непременно заслуживая уважения. Шпионку Ник считал той девушкой с величайшим характером, которой подвластно затмить любое мужское эго, хотя затмить Старка выходит через раз. В любом случае, с этим характером в комплекте шёл сарказм и подчинение самой себе. Ник просто был уверен в том, что Романофф станет хорошим руководительницей. — Даже не знаю, — она засмеялась. Было это скорее нервным, нежели озорным. — Сомневаюсь, что у меня вообще было детство. Тяжело назвать то время счастливым детством или лучшими годами, когда тебя на ночь пристёгивают наручниками к кровати. Да и думать было не когда. Разве что в перерыве между спарингом с такой же девушкой, как и я, и гребаным мед осмотром, который проходил каждый божий день в три часа дня. Там эти чудаки в белых халатах охотно беспокоились нами, хотя стоило выйти за двери кабинета, как ты становился никем. Мы были подопытными крысами. А те чудилы в халатах, беспокоились о том, чтобы мы не подохли от вколотой ими же ранее сыворотки. Стараясь максимально продлить эти страдания, — Наташа затихла. Ник тяжело вздохнул, переводя дыхание. Было ли ему жаль девушку? Да, конечно, ведь даже у него было детство, был первый поцелуй по глупости и неопытности, а не по приказу. Был первый питомец. Настоящие проблемы, настоящая радость, настоящие эмоции. И воспоминания. Хотя, рассматривая картинку под другим углом, избежав этого, было неясно, где бы сейчас была шпионка. Ведь, не расти красная комната из неё убийцу с малых лет, Щ.И.Т бы не открыл на неё охоту. Наверное, нынешнего мира и вовсе бы не существовало, если бы каждый мог изменить хотя бы одну вещь в своем прошлом, ведь так? — Адвокатом, — девушка задумчиво скорчила лицо. Сейчас она уже не отводила взгляд от Фьюри, на лице была улыбка. Настоящая. Ту, которую Ник запомнил. Раньше Наташа улыбалась чаще, по крайней мере, для него. — Так я бы могла продолжать защищать людей. Пускай уже и в другой форме. Все люди заслуживают прощения. Если хорошенько подумать, то Гитлер просто хотел лучшего для Германии. Но в какой-то момент власть затмила ему глаза, и он уже не осознавал, какой ценой обходилось величие его страны... — Фьюри с интересом слушал, не перебивая. — Да ты просто ангел, всем оправдание можешь найти! Почему-то я в тебе и не сомневался. Будешь защищать людей до потери пульса, — хотя мужчина был гораздо старше её, вести с ним диалог было всегда приятно. Он не перебивал, умел слушать. Да и точки зрения у Романрфф с ним всегда сходились, а если нет, было довольно интересно послушать его аргументы. Давало возможность рассмотреть ситуацию под другим углом. — А ты? — шпионка, сколько себя помнила, обращалась к нему на "ты", хотя и по званию, и банально по возрасту тот был старше. — Кем хотел быть в детстве? — Лётчиком-испытателем, — мужчина азартно хмыкнул, заворачивая за угол. Тяжело было не чувствовать на себя взгляд рыжеволосой. Казалось, он проникал под кожу, доставая из тебя самые мелкие и грязные подробности. — Ну, как ни посмотри, летающих игрушек у тебя в арсенале предостаточно, — девушка игриво улыбнулась. — Наверное, мечта сбылась, — предложить она успела, а вот озвучить мысль не совсем, Фьюри остановил машину. Мужчина не старался припарковать машину хорошо, улицы были пустыми, да и тратить драгоценное время не хотелось. Ник просто оставил её посередине дороги, надеясь, что та никому не помешает, ведь те люди, которые остались предпочитали передвигаться пешком. Выходить не особо сильно хотелось. Хоть воды по колено уже не было, сырость и влажный воздух остались. И одета Романофф была не под стать погоде. — Мы приехали, — мужчина вытащил ключ зажигания и убрал его во внутренний карман пальто. Ник вышел из машины, дожидаясь девушки. — Но это ведь не здание Щ.И.Т.а, — Романофф прекрасно знала, как выглядит Щ.И.Т. Даже если бы шпионка была слепа, она ощутила бы его по запаху, там иногда подавали очень вкусный борщ. Да и до того времени, как Наташа полностью оккупировала башню Старка, довольно много времени проводила именно там, ведь из имущества у неё была только своя квартира, в которой вечно ошивался Роджерс. Романофф часто именно поэтому оставалась… задерживалась в офисе. Зная каждую плитку, девушка с уверенностью могла сказать, что этот одноглазый койот её, мягко говоря, обманывает. — Я не Мэри Поппинс! Давай, задницу поднимай, — девушка вышла из авто, слегка скривившись. У неё мышцы на лице перекашивало, когда она резко меня положение, ведь по телу разливалась ужасная боль. Ребята зашли в здание. Оно была не очень-то уютным: стены были выполнены в белом, потолок в сером, а пол был достаточно темным, кажется, это было банально черная плитка. Ощущение было, что Наташа опять попала в больницу. В её подсознании тут же всплывали боль, унижения, утрата, скорбь. Одним словом — не любила девушка больницы, как и самих врачей. Их работу она, конечно, уважала, считала её очень важной и достойный, ведь если бы не эти врачи, она бы давно пополнила список погибших при каком-нибудь случайном, довольно глупом стечении обстоятельств. Однако атмосфера, которую навевали все это, невольно пробуждали воспоминания. А ей хотелось как можно скорее забыть всё, удалить из памяти. Только вот проблема в том, что человеческая память — это не жесткий диск компьютера, от нее очень сложные избавиться. Проходя этот нескончаемый белый коридор с огромным количеством дверей, неизвестно за которыми было спрятано что-то наверняка очень важное и ценное, Наташа и вовсе начала думать, что весь свой остаток жизни проведёт в компании Ника, шагая по бесконечному коридору, изредка натыкаясь на людей. Но коридор закончился, они зашли в небольшую комнатушку. Там стоял диванчик, журнальный столик, цветы. Что интересно — стен не было, были одни сплошные панорамные окна, выходящие не на улицу, а в другую комнату. В той комнате была девушка и огромное количество детей. Стояли парты, доска для изучения нового материала, разбросанные игрушки. Жёлтые стены придавали комнате хоть какое-то настроение. — В этом здании находятся люди, которым нужна помощь. Кто-то в ходе случившегося потерял работу, а кто-то стимул к жизни. Тут им стараются помочь. В этой комнате дети возрастом от четырех до восьми лет. Они остались сиротами в ходе происшествия, — Романофф подошла к одному окну. И с любопытством рассматривала ребят. Правую руку девушки разместила на стекле, а зелёные глаза бегали из стороны в сторону. Левой рукой рыжеволосая держалась за ранение на бедре, уж очень сильно оно болело сегодня. — Я подумал, ты захочешь его увидеть, — в тоже время шпионка, наконец, нашла белокурого мальчишку взглядом. — Я смогу с ним поговорить? — Наташа перевела на мужчину обеспокоенный взгляд. Тот одобрительно кивнул, постучав в дверь. К ним вскоре вышла молодая девушка лет двадцати. Примерно в тоже время мужчина предложил шпионке сесть на диван, но та отмахнулась. Женщина, которая к ним вышла, была довольно высокой шатенкой, слегка полноватой. Хотя ей это было только к лицу, волосы были собраны в небрежный пучок. Закрыв за собой двери, она представилась: — Имилия Вентури! — девушка протянула мужчине руку в знак приветствия. Ее глаза с любопытством разглядывали рыжеволосую. Это были очаровательные глаза, темные, миндалевидной формы, с очень длинными черными ресницами, которые выгодно оттеняли изысканный цвет ее щек. Ее губы, накрашенные алой помадой, были слегка приоткрыты. — Вы очень красивая, — Наташа улыбнулась. Сейчас она говорила абсолютно всё, что приходило ей на ум. И без того розовые щёчки девушки покраснели. — Вы, кажется, не американка? — шпионка очень любила пытаться угадывать национальности других, пользуясь иногда методом исключения. — Нет, я француженка! Приехала помочь отцу с продажей его автомобилей. У нас семейный бизнес свой, продажа авто, хоть и не очень популярной марки, — Романофф внимательно её слушала, не отводят взгляд с её глаз. Они просто покорили агентессу. — Да, а ещё Имилия закончила педагогический и с любезностью согласилась нам помочь, — Фьюри перебил девушек, поскольку их диалог мог бы идти невероятно долго, так и не добравшись до самой сути. — Дорогая, вы бы не могли вывести к нам одного молодого человека, нам нужно с ним поговорить, — Вентури кивнула, скрестив руки за спиной. — Мальчик возрастом около шести, блондин, его зовут, кажется, Алексом. Хотя по документам он Леша, насколько я помню. — Да, есть у нас такой. Сейчас! — девушка вернулась за мальчиком, а Романофф, смотря в никуда, довольно тихо сказала. — Спасибо... Брюнетка, как и обещала, вывела мальчика, а сама вернулась в класс, там её ждали другие дети. Наташа, скрипя зубами, села на колени, девушка хотела во время разговора смотреть мальчику прямо в глаза, а не сверху вниз. Шпионка вытягивала на своём лице улыбку. Не хотела, чтобы Алекс заметил её боль, да и остальным демонстрировать её не было особого желания. — Привет! — как же Наташа была рада его видеть, нельзя описать это чувство, оно попросту недосягаемое, нереальное. — Ты помнишь меня? — парнишка положительно кивнул, подходя к агентессе чуть ближе. Но Наташа не узнавала его глаз. В том плане, что обычно детские зрачки просто светились, ведь в них ещё оставалась эта детская наивность и доброта. Однако в этих голубых глазах её совсем не было, словно он был старше своих лет, как будто понимал абсолютно всё, и поэтому глаза были такими пустыми, неживыми. — Я Наташа, а это мой друг, — рыжеволосая указала на своего наставника. Блондин улыбнулся, его позабавила повязка на глазу Фьюри. — Он похож на пирата! — молодой человек переступал с ножки на ножку, крутя головой. Иными словами, дурачась. — Да! Точно! — Романофф взглянула на Ника, тот скрестил руки на груди, одобрительно хмыкнув что-то под нос. — А где моя мама? Вы знаете, где она? — к девушке опять вернулось это отвратительное чувство бессилия и слабости. — Она меня бросила, да? — Алекс перестал покачивать и теперь стоял как взрослый, чем-то перенимая и копируя позу Фьюри. Вёл довольно взрослый диалог. — Нет, ты что. Конечно, нет! Твоя мама очень бы хотела быть тут с тобой, я в этом уверена. Просто она сейчас очень и очень далеко... — голос шпионки потихоньку затихал, она просто не понимала, как шестилетке объяснить, что его мамы больше нет. Агентесса поглядывала беглым взглядом на Ника, ища в его глазах поддержку. Довольно безуспешно, стоит заметить. Ведь по сути мужчина исполнял роль мебели. Мальчик склонил голову вправо, рассматривая зелёные глаза. Было ощущение, что тот чувствовал ложь, просто сказать об этом не мог. — Хочешь в следующий раз поехать ко мне в гости? — Наташа просто не понимала, как можно закончить тот разговор, поэтому сама, словно ребёнок, перепрыгивала с темы на тему. — Да! Вы мне нравитесь! — даже Ник улыбнулся, это было слишком мило. — Что ты любишь кушать? — Романофф хотела узнать больше о своём новом друге, дабы обзавестись возможностью приготовиться к его встрече. — Мне нравится запечённый картофель. А ещё мама делала яблочный штрудель, — на слове "штрудель" он слегка запнулся, поэтому повторил его дважды, после чего скорчил незатейливую мордашку. Имилия открыла дверь и вышла к ребятам. — Алексу нужно вернуться в класс, а иначе он всё пропустит! — Ещё минуту! — довольно агрессивно буркнул Фьюри. Эта девушка с её семейным бизнесом начала понемногу его выводить. — Тебе здесь нравится? — Романофф искренне пыталась игнорировать ограничения во времени. Хотела убедиться, что тут ему действительно хорошо. — Да, здесь весело и довольно интересно. Я столько нового узнал о космосе! Теперь я выучил все планеты солнечной галактики! Но здесь есть ребята, они старше меня и называют космическим крысеныщем… Ты бы могла с ними поговорить, чтобы они меня более не трогали? — Алекс... — Наташе было сложно. Она ужасно любила детей, да и ребята всегда шли с ней на контакт. Но до это она тесно общалась лишь с Морган, и то, на серьёзные темы с ней не говорила, предпочитая оставаться беззаботной тётей. — Понимаешь, не всегда будет возможность, чтобы кто-то за тебя заступился. Но это не отменяет того факта, что всегда будут те, кто будет высмеивать нас и наши интересы. Мы должны уметь постоять за себя, а иначе так и останемся мишенью для насмешек. Давай так, если до следующих выходных ты не сможешь решить этот вопрос, то я с ними поговорю, идёт? — блондин кивнул. Всё это время он очень внимательно слушал девушку. Но к тому времени вышла молодая преподавательница. — Алекс! Идём, мы не можем тебя более ждать! — Ник закатил глаза, не любил, когда кто-то пользовался своим положением. Лёша несколько секунд простоял без движения, а когда брюнетка начала тянуть его за рукав кофты. Он вырвался, дабы обнять шпионку. Романофф едва ли не заплакала, это действительно её тронуло. Алекса увели к остальным ребятам, а рыжеволосая так и сидела на коленях. — Он похож на тебя. Характер твой, ещё пару таких встреч, и будет твоя копия! — девушка улыбнулась, поднимаясь на ноги. — У тебя на него какие-то плана, да? — Хочу усыновить его, он это заслужил. В конце концов, это я не спасла его маму... — Нат, перестань, всех спасти нельзя. Глупо корить себя за это, — Романофф понимала, что её наставник был прав. Всем помочь нельзя. Но ведь только подумать, если бы Наташа спустилась в метро чуть раньше, она бы спасла ее! — Ладно. Это уже неважно. Теперь домой или в Щ.И.Т. за документами? — агентесса протерла глаза, не давая слезам течь по щекам, это выглядело бы довольно жалко. По крайней мере, так ей казалось. — Практически. Мы идём в мед. часть, а после я отвезу тебя в башню. Если об этой поездке узнает Старк или Ванда — голова с плеч, — мужчина провел пальцем по своей шее, прикрепляя к рассказу действие. Но у шпионки всё же поползли брови вверх от лёгкого удивления. — Брось, Нат. Как бы искусно ты ни вытягивала на своём лице улыбку, скрывать то, что тебе больно, у тебя выходит на тройку… Ладно, на четыре с минусом. Мы посетим мед. кабинет, там тебя заштопают, и поедем домой. Всё произошло, как и сказал Фьюри. Конечно, Наташа сперва отказывалась, демонстрируя свою гордость и доказывая, что ей эта помощь просто не нужна. Но обмануть это старого койота было очень сложно, скорее невозможно. Наташе оказали помощь. Старк хоть и гений, но явно не в хирургии. Рыжеволосую фурию зашли разошедшийся шов, конечно, под наркозом. По дороге назад она всё ещё спала в машине. Ник отнёс её на диван, в гостиную Старка. Сам же беседовал с Брюсом. Как и говорил Фьюри, он всегда узнает нужные ему подробности, возможно, чуть позже, чем хочет, но узнает. Агентесса была накрыла пледом в момент, когда начала просыпаться, она застала, наверное, середину диалога ребят. — Но ведь это абсурд! Я попросту уверен, что Наташа последняя, кто по своей воле сменит ориентацию! — Бэннер оперся на кухонный стеллаж. Всё то время, пока не было шпионки, он был занят. За то уже сейчас Брюс закончил свою работу и смог выделить несколько минут для разговора с бывшим начальством. — Ты не прав, друг мой! — Фьюри сидел за столом. С довольно пафосным видом он попивал что-то очень крепкое из своей фляги, которая путешествовали с ним всегда в нагрудном кармане. — Во-первых, ориентация женщины меняется быстрее, чем погода. А во-вторых, любовь, которую одна девушка испытывает к другой, столь нежна, мягкая и чертовски красива. Они обе заслуживают счастливый финал для своей истории, — он сделал небольшой перерыв, делая глоток из бутылочки. — Максимофф довольно эксцентрична, но если она по душе Нат, то почему нет. Я лично сделаю всё, чтобы никакой урод не встал между ними. Романофф пережила столько ужасов, она заслуживает быть счастливой!