От любви до ненависти один шаг

Мальчик распаковал один из множества своих подарков, конечно, он успел похвастаться им перед своими новоиспечёнными родителями, а затем принялся распаковывать следующий. Наташа улыбалась, глядя на него, а затем ощутила лёгкую вибрацию в своей руке. Телефон, а именно входящий звонок. Стоило ей только повернуть его экраном вверх, она смогла лицезреть на всей панели имя контакта "Старк". Шпионка несколько секунд испепеляла телефон взглядом, а затем будто опомнилась, что телефон не живой человек и что он с лёгкостью сможет выстоять против ее гляделок не один час. Девушка сделала несколько шагов назад, отходя слегка в сторону, она поднимает телефон. И первое, что ей приходится слышать голосом Тони, это не "как твои дела", "как ты себя чувствуешь" или "чем занимаешься", а "у нас проблема". Было слышно, что он не спал, что он устал, он был измучен и напуган. — А у меня нет, — кокетливо и крайне игриво пытается отстраниться шпионка. Хоть она и отошла в сторону, взгляд её все равно направлен на мальчишку. Как он радостно распаковывает подарки и как хвастается маленькой коробочкой, вернее, её содержимым перед мамой. — Нат, — лишь произносится с той стороны, а затем кто-то как будто закрывает рукой динамик в попытке избавить разговор от лишнего шума, хотя куда проще было бы просто выключить микрофон. Романофф с лёгкостью слышит, как Бэннер ругает миллиардера, или же наоборот, а может, кто-то третий был там? Хотя нет, голос здоровяка Наташа не перепутает ни с кем. Но все они были напуганы до ужаса, или же это говорило в них отчаяние? — Я сейчас брошу трубку, — говорит девушка, все так же поглядывая на свою жену. — Нет, я думаю, это лишнее, — кажется, ребята наконец пришли к общему решению, и Тони убрал свою руку с динамика. Я прекрасно понимаю, что сейчас у тебя есть все! И даже то, о чем несколько лет назад мечтать не могла, — красавица жена, сын, с чьим интеллектом может сравниться разве что мой. И все же... — И все же это моя семья, — продолжает та за него. Шпионка вытягивает натянутую улыбку на своём лице. — Я хотела сказать, что её также легко потерять в один момент. — Тони, к твоему сведению, человеческая жизнь тоже довольно легко может оборваться, поэтому стоит наслаждаться моментом, — теперь улыбка Наташи настоящая, ей нравилось наблюдать за дорогими для неё людьми. — То есть если я скажу тебе, что через неделю твоей семьи может не стать, ты спокойно примешь этот факт? — девушка лишь засмеялась, причём смех был довольно напуганный. Кажется, это был истерический смех, или лучше назвать его лёгкой панической атакой? — Нет, дай угадаю, — начал мужчина, — я попробую предположить: сейчас ты стоишь немного в стороне ото всех, скорее всего, вы устроили празднование рождества или какой-нибудь другого праздника. Если это все-таки рождество, тогда Алекс наверняка сидит сейчас под ёлкой, а где-то в стороне стоит Ванда, попивая что-нибудь вроде глинтвейна. Твой сын распаковывает подарки и хвастается ими твоей жене. А ты смотришь на это все с завидной улыбкой. Ну что, я прав? Наташа нервно взглядывает, а затем отводит телефон слегка в сторону от своего уха, наблюдает за тем, как мальчик приближается к ней. Она довольно раздражённо отвечает ему "не сейчас", и Романофф ловит на себе мимолётный, неодобрительный, скорее даже обеспокоенный взгляд Максимофф. Наташа возвращает к телефонному разговору, уходя при этом в соседнюю комнату, наблюдая лишь за тем, как чародейка провожает её монотонным вздохом. Девушка крайне раздражённо шагает по комнате, наконец, останавливаясь, делает глубокий вздох. — Засранец, видимо, ты установил в моём доме камеры… А это значит, что где-то на твоём сервере хранится видеозапись, где я развлекаюсь со своей женой, да? Если это действительно так, то я буду ждать это видео на своей почте... Что-то я отошла от темы, — девушка крайне наиграно, хотя скорее опять-таки обеспокоенно смеётся, смех довольно жуткий. — Как ты и сказал, у меня и моей семье празднование, и я не хочу пропустить момент, когда мой сын закончит распаковку подарков. Не хочу пропустить момент, когда мы будем пить горячий шоколад, поэтому назови мне сейчас же три причины ровно за три минуты, из-за которых я должна поднять всю свою семью и ехать в клятый Нью-Йорк сейчас! — Этот горе ветеринар выдал нам кое-какую информацию, а ещё к нам прибыли гости, — он делает паузу, понимая, что эти все факты крайне неубедительны, понимая, что времени сообразить более нет. Он бы с удовольствием разложил ей все факты, которые они узнали, но он боялся, что он не сможет уложиться за три минуты, что означало потратить их впустую. Поэтому, выдыхая воздух из своих лёгких, набираясь смелости, он продолжает: — Лёше нужно будет уехать! — Уехать, интересно, из города или куда там твоей душе угодно?! — девушка останавливается на месте и потягивается, пока её спина не издаёт лёгкий хруст. Кажется, она слегка разбездельничалась, и ей не помешало бы скорей посетить спортзал. Наташа даже соскучилась по вечным тренировкам, хотя семейные будни начали ей нравиться. — Из страны, а ещё лучше на другой материк. Знаешь, завтра ночью Хэппи поедет в Германию к моей жене и дочери, он с лёгкостью может прихватить с собой Алекса, там они точно будут в безопасности... — То есть ты хочешь, чтобы я отправила своего сына в Германию в сопровождении твоего охранника? Ты хоть осознаешь, какая это чушь?.. — девушка не успевает закончить, она слышит, как из соседней комнаты доносится крик "мама". Довольно громкий и, по всей видимости, радостный. — Мне пора, удачи! Девушка поспешно кладёт трубку, а затем все присутствующие люди в здании слышали, как Старк, не стесняясь абсолютно никого, ругается самой нецензурной бранью, стуча по столу, как маленький ребёнок в истерике. — Она образумится, — говорит Бартон, глядя ему в глаза, а Тони не знает, прав ли лучник. Он бы поступил точно также, если бы всю жизнь мечтал о чем-то и в какой-то момент нашёл то, чего хотел. Он остался бы там, остался бы со своей мечтой, даже если бы умер через несколько дней. Романофф направилась в главный зал, выключая телефон с невероятным облегчением. Хотя чувство вины до сих пор наступало ей на пятки, не отходя ни на шаг. Стоило рыжеволосой только войти в гостиную, как ей в ноги бросился Алекс. Он держал в руках новенький смокинг, который еще несколько минут назад лежал запакованный под ёлочкой. — Смотри, что мне принёс Санта! — улыбка мальчишки была вытянута до самых ушей, а глаза светились словно звезды на ночном небе. — Ничего себе, вот это да! — кажется, сейчас у Романофф совсем не выходило строить удивлённую мордашку. Хотя чему ей было удивляться, если она и упаковывала ровно половину подарков в цветастую бумагу. — Как думаешь, я в нем буду похож на твоего приятеля Тони? — Думаю, ты будешь его маленькой копией! Беги скорее в комнату, переоденешься. Мне не терпится взглянуть на тебя! — мальчик лишь кивнул, прижимая к себе подарок и уходя в комнату. Максимофф, как и до этого, была слегка в стороне. Она моментально направила свой взгляд на возлюбленную, осматривая ту с ног до головы. — Что случилось? — подходя ближе, поинтересовалась Максимофф. Она продолжала поедать Наташу взглядом. — Ничего. А обязательно должно что-то случиться? — вытягивая улыбку, продолжала говорить девушка. Романофф все время перекладывала телефон из руки в руку, так и не найдя ему место. — Ладно, тогда задам вопрос по-другому: кто звонил? — Ванда приняла решение поддержать этот нелепый флэш-моб "натянутых улыбок". Чародейка завела руки за спину и слегка вытянулась до момента, пока её спина не начала хрустеть, она держала на своём лице улыбку. — Тони, — крайне отрешённо и нехотя проговорила рыжеволосая. Губы замерли, и глаза оцепенели, она смотрела на чародейку, словно та была картиной, картиной, которая всегда будет чем-то больше, которая всегда будет вне зоны досягаемости. — Тогда что-то точно произошло, держу пари! Ну же, выкладывай скорее!.. Ты ведь знаешь, что мне нужно только коснуться, и я узнаю все сама, без лишних деталей, мелочей и соплей. — Знаю, но мы, кажется, обсуждали, что ты не будешь использовать это на мне и наших детях. — Детях? — повторила Ванда, а затем направила свой взор на дверь, которая вела в комнату Алекса. — я не знала, что ты хочешь ещё детей... — Сейчас не об этом, мы говорили о совсем другом, — Наташа повернула своей ладонью голову спутницы, дабы её взгляд снова смотрел прямо на неё. — Ты права, мы говорили не об этом… Что тебе сообщил Старк? — Он сказал, что мы должны быть в Нью-Йорке как можно быстрее, там стали известны какие-то детали... — Значит, мы поедем в Нью-Йорк! — это совсем не было похоже на предположение или вопрос. Нет, это была утвердительная форма, это было окончательное решение, и, кажется, прогибаться под кого-то или идти на уступки девушка совсем не собиралась. — Mein Schatz, — начала Романофф на немецком, — давай уедем отсюда, — горячая ладонь шпионки спускается вниз, пальцами очерчивая многочисленные рисунки на неё бедре, — только ты и я, мы ведь не обязаны переживать это… снова и снова, как в том дурацком фильме, как же его... — рыжеволосая начала щёлкать пальцами в попытке вспомнить слово. — «День сурка», — отводя взгляд, подсказывает ведьма. — Точно, — Наташа кивает и улыбается по-настоящему, искренне, при этом прижимаясь губами к шее возлюбленной, нащупав яремную вену, и спускается ниже, оставляя за собой лёгкий влажный след. Реакция чародейки не заставила себя долго ждать, и на её коже выступают мурашки. — Мы и без этого пожертвовали слишком многим ради этого мира, люди этого не заслуживают, — Нат совсем не хотелось ругаться с ведьмой, она куда более радостней придалась бы близости с ней. — Они все время говорят, что потери слишком велики, и им плевать, сколько раз мы их спасли! Этим людям все равно, что, если бы мы не вмешались, потерь было бы куда больше. Мы много сделали для них, время подумать и о себе, мы это заслужили. В какой-то момент она даже думает, что ей показалось, должно показаться. Непременно так и есть. Это… это вовсе не та Романофф, которую она знала, помнила или же в какой-то момент просто придумала. Она несколько раз качает головой, до последнего надеясь на то, что это глупая шутка со стороны её любовницы. Но она все точно для себя понимает ровно в тот момент, когда Наташа смотрит на ведьму с… сожалением. Да, именно с ним, ей не могло показаться. — Удивительно, люди столько раз сваливали на тебя все свои беды, а ты все так же яро пытаешься их защитить. Они этого не заслуживают, они не заслуживают называть людьми! — Ванда мгновенно меняется в лице, слегка отстраняясь от Романофф. — Знаешь что, Наташа? Я убивала! Правда! На моих руках много крови! Я слышала плач детей, но мне было плевать. Я заставляла людей бояться меня, а хуже всего то, что я читала их мысли. Я монстр! Монстр, которого они даже мысленно боялись просить о пощаде. Так что да, сейчас, может быть, я хочу помочь людям! Просто чтобы моя совесть была чиста, хотя таковой она уже никогда не будет. Я, черт возьми, убивала, они страдали, страдали по моей воле! Я ведь могла этого не делать! Могла обойти их стороной! Но как же мне нравился хруст человеческих костей! Алекс уже надел на себя костюм, только вот бабочку завязать на горле у него так и не вышло, он хотел попросить помочь одну из своих мам. Но вот он стоял за дверью, шумоизоляция была не настолько прекрасна, насколько бы хотелось, он до мельчайших деталей услышал их диалог, слышал абсолютно все. Он прислонился к двери спиной, а затем медленно сполз на пол. Он прекрасно знал, что ни одна из мам, которых он успел полюбить, не была святой, так что нельзя сказать, что эти слова сильно его ранили. — Я тоже убивала, находясь в красной комнате! Я убила столько людей, что не на одном кладбище не будет столько могил! Все мои руки погрязли в человеческой плоти и крови, и ты будешь говорить мне, что будешь пытаться искупить совесть? Брось, Ванда, нам с тобой никогда не попасть в рай, мы будем гореть в аду, гореть за их страдания! — Кажется, ты совсем не понимаешь разницы! Ты ведь делала это по чьему-то приказу, у тебя была жалость и сожаление, а я делала это со злости, делала, ведь хотела сбежать! Мне нужно было навредить кому-то в попытке унять собственную боль! — Тобой управлял страх, — Наташа замерла, она прекрасно видела, что ещё немного, и у Ванды будет истерика, поэтому замолчала, хотя она с удовольствием продолжила бы эту дискуссию. Романофф просто обняла ее. Наконец мальчик вышел из комнаты. Он бы непременно стал величайшим актёром, если бы пошёл по этому пути, ведь когда он вышел из своей комнаты, ни одна из девушек не заметила, сколько эмоций пару минут назад он испытал. — Поможете? — с улыбкой спросил он, протягивая девушкам бабочку, чёрную, без всяких деталей, классическую. — Да, конечно, — Наташа взяла аксессуар в руки, и, пока она продолжала размышлять о своём всего несколько секунд, мальчик задал вопрос: — Нам что, нужно уезжать? Девушки мгновенно переглянулись между собой, а затем Наташа собрала всю свою волю в кулак и сделал вдох-выдох. Она собиралась объявить плохие вести, уже видела, как глаза мальчика становятся больше, и, кажется, к ним подступают слезы. Ванда опередила её. — Да, мы уезжаем, уезжаем сейчас же, будь добр, собери все свои вещи! — Ладно. Хорошо, что я их так и не разложил по местам, хоть какой-то плюс, — пожимая плечами, мальчик ушёл в свою комнату. Бабочка так и осталась в руках Наташа, она крепко сжала её, а затем приложила к своей груди. — И зачем? Ответ на этот вопрос Романофф было не суждено получить. Они несколько часов провели в дороге без единой остановки, Наташа чертовски устала, глаза смыкались сами с собой, и было ощущение, что вот уже сейчас, через секунду, она уснёт прямо за рулём и, как минимум, съедет в кювет, а как максимум, перекинет машину. Кажется, только ненависть и злость в этот момент заставляли её не спать, она была зла на Максимофф, была зла, что та не хочет провести пускай даже последние дни вместе с улыбкой, со своей семьёй... Почему она была так озадачена спасением чьих-то жизней, было секретом, ответ на который Наташа, понимала где-то в глубине души, но воспринимать его как реальность, за чистую монету напрочь отказывалась. Всю оставшуюся дорогу девушки молчали, изредка переговариваясь короткими фразами. В основном они говорили, когда Алексей что-то спрашивал, отвечая на его вопросы. Когда девушки уже проехали знак, что через несколько миль будет Нью-Йорк, Ванда положила свою руку на колено шпионки, на лице той заиграла лёгкая улыбка, но, кажется, она по-прежнему была зла, или нет? — Я прекрасно знаю, что сейчас ты читаешь мои мысли, прекрасно знаю, что люблю тебя, но не понимаю я, наверное, никогда не пойму, почему ты так пытаешься действовать кому-то во благо, когда твой сын может больше никогда не услышать твой голос. Максимофф взаправду читала мысли, хотя делать этого не хотела. Эта ужасная тишина начала раздражать её до мозга костей, ещё с детства она не любила тишину, и когда люди, находясь вместе, между собой не переговаривались, было ужасно и страшно. — Потому что я хочу, чтобы мы были вместе. Я знаю, что ты живёшь войной, я знаю, что тебе доставляет удовольствие убивать плохих парней. Я знаю, что так ты будешь счастлива, пускай даже ты сама это не понимаешь, но я это осознаю, я знаю... — проговорила чародейка практически шёпотом на ушко девушке. Наташа улыбнулась, а затем она посмотрел в зеркало заднего вида. Она на совсем недолгий срок остановила машину, чтобы попросту поцеловать ведьму. На заднем сидении умилялся один маленький мальчишка. Кажется, он был действительно фанатом их пары. Вот наконец Наташа останавливает машину. На заднем сидении сидит её сын, а слева от неё её жена. Девушка вспоминает, как совсем недавно сидела на этой же парковке, но машина была другой, да и она приезжала сюда за ведомый, дабы вывести её в этот лес и напугать её до ужаса. Романофф улыбается, ведь кажется, что это было совсем недавно. Но, осознавая, сколько времени утекло, мурашки пробегают по её телу. Ванда касается её руки, возвращая в серую реальность. Наташа бегом оглядывает машину, наконец открывая двери. Заходя в здание, а после поднимаясь на лифте, она вспоминает, сколько событий связано с этой башней, сколько всего успело произойти здесь за время их дружбы со мстителями. Почему ей так страшно? Почему так грустно? Почему у неё ощущение, что она прощается? Романофф кажется, что она больше никогда не увидит это место, что больше не сможет сюда приехать, что больше не увидит никого из дорогих людей. Каждое из этих чувств пугало, а все вместе они могли довести человека до сумасшествия. Лёша, казалось бы, очень умный мальчик. Язык не повернётся назвать его капризным. Несмотря на его юный возраст, казалось, он все понимал. Даже когда его мама умерла, он не плакал. Но сейчас, стоя в лифте, он наотрез отказывался выходить, начал капризничать и рассказывать, что не хочет встречаться с теми людьми, которые собрались в холле, хотя Наташа не говорила, что там их кто-то ждёт. Её это удивило, но акцентировать своё внимание на этом она явно не собиралась. Максимофф остаётся в лифте в попытке успокоить мальчишку, а Наташа просто выходит, направляясь в центральный зал. Она не дала Старку однозначный ответ, не сказала, что приедет. Даже если бы она дала утвердительный ответ, то уж точно не сказала бы, к какому времени её стоит ждать. Но вот она входит в холл, все как будто ждали именно её. Роджерс лениво развалился на диване, Баки осматривал своё оружие, Брюс, как обычно, сидел за чашкой чая, разбирался с какими-то записями, а Тони нервно зачёсывал волосы. Было ещё множество ребят, включая и Клинта, и Сэма, но Наташу привлёк один мужчина, что смотрел в окно, очевидно, наслаждаясь прекрасными видами Нью-Йорка. Но вот Романофф понимает, что это совсем не незнакомец, и с улыбкой на губах кричит: — Одинсон! Голос девушки привлекает его внимание. Блондин поворачивается к ней лицом и растягивает на губах улыбку. Тор безумно рад видеть Наташу, а та, словно ребёнок, бежит к нему навстречу, кидаясь в объятия. Разница в росте очевидна, поэтому, дабы дотянуться до его плеч, Романофф становится на цыпочки. Однако уже в следующее мгновение Бог Грома приподнимает её, ноги девушки отрываются от земли, тем самым Наташа повисает на его шее. Он сжимает её так крепко, что, кажется, девушка слышит хруст своих собственных рёбер. — Я так рада тебя видеть! — она делает небольшую паузу, оглядываясь по сторонам, ловя на себе косые взгляды окружающих. Затем добавляет уже более монотонно: — Жаль, что мы всегда видимся не при лучших обстоятельствах... — Я сразу прилетел, как только узнал, что у вас тут происходит, — Наташа непонимающе смотрит на него, в его глазах был страх. Но может ли Бог чувствовать страх? Рыжеволосая оступается назад, чувствуя наконец своими ногами землю. — Узнал что? — интересуется Наташа. Внезапно все замирают, слышат шум со стороны лифта, и только Романофф ехидно вытягивает улыбку на губах. Она знает, кто к ним сейчас присоединится. Совсем скоро из-за угла показывается Ванда, она держит на руках Алекса. Ведьма довольна неспешным шагом проходит весь холл. Она опускает Лёшу, а тот, словно пытаясь спрятаться, становится за девушек, он, очевидно, стеснялся, хоть и был уже знаком со многими. Тор сводит брови, он ошеломлён, хотя скорее удивлён. — Погодите, а это разве не та ведьма, за которой мы гонялись в Заковии? — А теперь только посмотри, она... — Роджерс никогда не упускал возможности вставить свои пять копеек. Вот и сейчас он, раскинувшись на диване и откинув голову, решил вставить свой крайне нужный и необходимый комментарий. Вот только Романофф не дала ему закончить, она его перебила и закончила вместо него. —Она моя жена, — Наташа приобнимает девушку за талию, давая понять всю серьёзность своих слов. Уголки губ Старка растягиваюются в улыбке. Тор приподнимает брови и делает несколько шагов, наклоняясь к Старку. Кажется, он пытался говорить шёпотом, но Боги не умеют секретничать, поэтому его голос разлетается эхом по всей комнате: — А разве две девушки могут иметь детей? — его вопрос кажется таким глупым, наивным и детским, хотя Тони лишь улыбается отрицательно, помахав головой. Когда улыбка сходит с лица последнего человека, в комнате повисает тишина, она такая пугающая, пробирающая всех до дрожи. Наташа пытается смотреть по сторонам, оглядывать все вокруг в попытке узнать, что же изменилось. Ванда, напротив, опускает взгляд в пол, как будто испытывает стыд, хотя она ничего не стыдилась, ей просто было страшно, не по себе. А маленький Лёша, держа Ванду за руку, прячется за ней, а заодно закрывается тенью Наташи. Все присутствующие просто поедают его взглядом, им интересно узнать его, интересно рассмотреть, ведь в последнюю встречу были далеко не все присутствующие, и далеко не все смогли с ним пообщаться. Казалось бы, Леша видел большинство из этих лиц, но он все равно не то чтобы боялся, да и не то чтобы стеснялся, ему было просто не по себе, но, по правде говоря, он с удовольствием согласился бы пообщаться с тем же Тони Старком. Он ему интересен, у них много общего, хотя Алекс ему в сыновья годится. — Я уложу Лёшу спать, мы были в дороге довольно долгое время, он устал, — Максимофф хватает мальчишку за руку и ведёт его в комнату, в которой они жили с Наташей. Мальчик не противится, однако он совсем не устал. Он понимает, что мама хотела просто увести его, а заодно и себя от всех этих людей. Романофф провожает возлюбленную взглядом, и, когда только девушка с её сыном скрывается за углом, она наконец возвращается в серую реальность, подавая голос, совсем отрешённый и, кажется, уставший: —Ну так какова причина визита? Почему мы все здесь? Я рада видеть вас всех, но мы бы никогда не собрались просто чтобы попить пиво, поэтому ближе к сути! — она махает руками, напоминая, насколько важно ей время. Стив прикусил свою нижнюю губу, до этого момента он вальяжно сидел, раскинувшись на диване. Роджерс поднимает свой корпус, проходя к минибару Старка и доставая оттуда виски в довольно изысканной стеклянной таре. Стив достаёт к алкоголю в придачу стакан, а затем наполняет его до половины. Мужчина протягивает напиток Наташе, брови которой приподнимаются то ли от удивления, то ли от ужаса. — Чувствую, разговор будет очень тяжёлым, раз сам Капитан Америка налил мне виски! — девушка берет стакан в руку. Ещё пару секунд всматривается в глаза Роджерса. Романофф пыталась найти в них подсказку того, что её ждёт секундой позже. Но глаза её друга пусты, пусты, как и его душа. — Мы облажались, правда! — говорит Тони, слегка выдыхая на последнем слове. Старку стыдно, он пытается опустить глаза вниз, а Наташа лишь смеётся, заливаясь виски. Стакан мгновенно опустел, а девушка ставит его на место. Стив хочет её обнять в последний раз, но сдерживает себя от неловкой ситуации. — Да, этот момент, должно быть, войдёт в историю, раз сам Тони Старк, главный нарцисс всех мстителей, говорит, что великая команда облажалась! Это что-то новенькое! Настроение девушки переменилось в раз. Наверное, это защитная реакция. Романофф готова была убить всех и вся за то, что лишили её возможности отпраздновать с семьёй Рождество, а сейчас она смеялась, заливая горло виски. — Мы проиграли, — говорит Баки, он скрестил руки на груди и так же опускает взгляд. У Наташи складывается ощущение, что все в этом здании знают что-то очень страшное, что пока ей неизвестно. — Интересно, как как мы смогли проиграть, если еще даже ни в чем не участвовали? — Мы проиграли еще в тот момент, когда вся эта хрень начала происходить в нашем городе! — отмечает Старк. — Эти кляты твари! Апокалипсис по всему Нью-Йорку — это просто начало! Одна ведьма точит зуб на все человечество, уж больно мы не угодили своим существованием! — его голос такой холодный, что, кажется, пробивается под кожу. Романофф лишь улыбается, уголки её губ сгибаются в хитрой улыбке. Наташа берет все ту же стеклянную тару, наполняя свой стакан ещё волшебным напитком, а затем ставит его на стол. Решая, что стакана ей будет маловато, хлещет из горла, пока бутылка не опустела. Стив стоит рядом, он чувствует её затруднённое дыхание и, кажется, слышит шум её сердца. Романофф страшно, как и всем в этой комнате, но она пытается защищаться под маской. Маской, которую каждый из присутствующих снимал с неё. — И что теперь? Что за ведьма такая? Моя жена тоже ведьма, и что, теперь битву устраивать? Чур, я принимаю ставки! — Моргана — это ведьма, которая умерла в прошлом столетии. Все думали, что она умерла. Девушка была дочерью кузнеца, насколько говорят легенды, тот тяжело заболел, но она не отчаялась, поехала в город за лекарством. Только вот слишком красивая была, а в то время таких девушек сжигали на костре, обвиняя их в колдовстве! Знаешь, в чем смешная часть этой истории? Она ведь действительно была ведьмой! Только вот сама об этом не знала. Моргана встречает юношу своей мечты, который напрочь рушил её идеалы. Тот, в свою очередь, помогает купить ей лекарства и отвозит домой. — Но в городе за ними начинает охоту один охотник, противный, заносчивый, любящий золото больше, чем собственную жизнь! Он и мать готов свою продать, лишь бы получить больше золотых монет! Он как раз-таки донёс городскому совету, что эта девушка уж больно подозрительная. Приезжает она со своим кавалером домой с отцом знакомиться, заодно и на ноги его ставить. Но было поздно, он умер, а всю деревню оккупировали охотники. Боль, утрата, чувства одиночество, я не знаю, что нашло на эту дрянь, но она подняла всех мёртвых, которые были рядом с этой деревней. Погребенные перебили всех живых. — Однако безнаказанной она не ушла. Совет прилюдно казнил её хахаля, а её саму убили. Ну, как убили, убить её фактически невозможно, можно заточить. Ну, вырвали сердце, спрятали в коробок, заколдовали, а саму коробку спрятали. Хозяин клиники недавно потерял свою сестру и заодно племянницу, как он сказал. Ему было так хреново, что он начал углубляться в чтение всех этих книг. Формально его сестра с племянницей умерли, как раз когда мы были в Заковии. Он обвинял нас в их смерти, но смириться так и не смог. — Хозяин клиники начал разбирать мифы и легенды, пока не наткнулся на эту, только вот он, дурак, неправильно её растолковал. Он-то считал, что тот, кто вернёт Моргану к жизни, освободит её от заточения и получит вознаграждение, вот он и надеялся вернуть дорогих и близких людей с того света. Считал, что она поможет ему снова быть вместе. В каком-то смысле да, она поможет воссоединить семью, только вот не мёртвых она вернёт к жизни, а живых перебьёт нахрен, потому что все живые люди — гнилые, ужасные, неспособны любить. Разочаровалась она в людях, одним словом... — Старк тяжело вздыхает в конце, заканчивая свой рассказ довольно неоднозначно. Наташа прикусывает нижнюю губу, она хочет улыбаться, но у неё не получается. Уголки губ завиваются в непонятной гримасе, кончик носа щурится, на лбу виднеются морщины. Девушке хочется провалиться сквозь землю. Тяжело вздыхая, она подает голос: — Если вы уже все решили, — довольно насмешливо произносит Романофф, — какого хрена вы меня звали?! Я бы провела эти последние дни со своей семьёй, пока эта дрянь не отняла её у меня. Все в этом клятом мире пытаются у меня что-то отнять, а я не хочу ничего отдавать. Вот и вам я не позволю забрать моё время! — у всех сложилось ощущение, что она была готова сорваться с места, броситься, куда глаза глядят, прихватив при этом свою жену и сына, и никогда больше сюда не возвращаются. Никогда больше не видеть людей, которых она на протяжении скольких лет называла семьёй. — Это не твои слова, а слова твоего страха, — подаёт наконец голос Клинт. — Ты всегда говорила, что лучше подохнуть на поле боя, чем в собственной кровати, а сейчас ты не похоже на себя! — Люди меняются, Клинт. И да, я с удовольствием сейчас подохну в постели со своей любимой женой, чем среди ходячих трупов, которые будут перегрызать глотки друг другу! Мне хочется уйти, выкинуться из окна, чтобы это поскорее закончилось! — все виновато опустили взгляд. Никто не понимал, что происходит, а чувства определённости ни у кого не было, как и планов. Всем хотелось провалиться сквозь землю, в словах Наташи был здравый смысл, однако был и абсурд, ведь она не только любящий человек, но и супергерой, который даёт людям надежды. Речь Романофф повергла всех в шок, но больше всех поражен был Тор. Он видел Наташу последний раз несколько лет назад и запомнил её совсем другой — вечно улыбающейся, оптимистичной, никогда не сдающейся женщиной. Даже если все было плохо, она не унывала, поддерживала, всегда находила решение там, где его не было, а сейчас… Сейчас это была не та девушка, с которой он так долго был знаком. — Да что это клятая ведьма с тобой сделала?! Она запудрила тебе мозги, и если ты будешь это отрицать, это будет лишь очередным доказательством! — Брюс не собирался больше молчать, ему наскучил этот цирк, как и все присутствующие здесь. — Хватит! Заткнули все пасти! Вы только посмотрите, праведники нашлись! У всех на уме одно и то же, только вот Наташа не скрывает свои чувства и желания под маской героя! Она человек, а не робот, у неё нет определённой программы, которую она будет исполнять до конца своих клятых дней! А то, что она поменяла свои убеждения, это её желание, за которое мы не можем её осудить. Романофф прекрасна, и она по-прежнему наш друг и товарищ, поэтому заткнули все свои хлебальники и опустили виноватые мордашки в пол, либо я помогу вам с эти! — Наташа в изумлении застыла, она давно не видела Стива таким. Роджерс действительно изменился. Она не знала, что послужило для этого причиной, но сейчас он был другим. Капитан заступился за неё. Он снова делал что-то не ради себя, и это было так странно. — Стив прав, — добавил Старк, — сейчас нам лучше отдохнуть, разойтись по своим комнатам побездельничать, а завтра будем что-то думать. Нам нужно восстановить силы, все мы устали, и всем нам хочется куда-нибудь свалить! Обычно если кто-то и мог спорить со Старком, так это Роджерс, но сейчас они наконец пришли к общему согласию, поэтому споров не возникло. Все пожали плечами и только направились на кухню, чтобы прихватить съедобных припасов и засесть в собственных каморках до завтрашнего утра. Уже в следующую минуту комната опустела. Наташа продолжала стоять, словно вкопанная. Рыжеволосая не понимала, что происходит, да и отказывалась это понимать. Девушка вернулась в реальность, только когда ощутила на своём плече руку. Тяжёлую хватку Стива она ни с кем не спутает. В её памяти резко всплывают воспоминания, как он брал её за бедра и притягивал к себе по вечерам. — Ты как? — поинтересовался, Капитан. — Все в порядке, правда? Тебе просто нужно отдохнуть, как и всем нам. Ты молодец, ты правда сильная, — он улыбнулся ей на прощание. Точно ли на прощание? У Наташи сложилось такое двоякое чувство, в котором она никак не могла разобраться. Девушка лишь понимала, что воздух в её лёгких заканчивается, и она вот-вот задохнётся, если наконец не сделает вздох. Романофф лишь кивнула, прикусывая губу. У шпионки возникает ложная надежда, что теперь она одна, наедине с собственными мыслями, но к ней тут же подбегает Тони. — Романофф! Как хорошо, что я тебя застал, нам нужно срочно поговорить! "Только не это," — успело пронестись в голове Наташи.