Жил на свете человек

Все сели за столы. А это кто? — резко спросила Том, показывая на середину преподавательского стола. Ева посмотрела туда же, куда он. Первым она увидела профессора Дамблдора, сидевшего в центре длинного стола в своём золочёном кресле с высокой спиной. На нём были тёмно-фиолетовая мантия с серебристыми звёздами и такая же шляпа. Дамблдор склонил голову к сидевшей рядом женщине, которая что-то говорила ему на ухо. Она выглядела, подумала Ева, как чья-нибудь вечно незамужняя тётушка. Пухлая и приземистая, с короткими курчавыми мышино-каштановыми волосами, она повязала голову ужасающей ярко-розовой лентой под цвет пушистой вязаной кофточки, которую надела поверх мантии. Вот она чуть повернула голову, чтобы отпить, из кубка, и Ева, к своему ужасу, узнала это бледное жабье лицо и выпуклые, с кожистыми мешками глаза. — Это же Амбридж! — Кто-кто? — спросила Рита. — Она была на разбирательства дела ГАРРИ ПОТТЕРА, она работает На Фаджа! — Кофточка что надо! — ухмыльнулся Том. Дальше Евино внимание переключилось на профессора Граббли-Дёрг, которая только что появилась позади преподавательского стола.По-видимому она заменяет Хагрида, но куда же делся он? Протиснувшись к дальнему концу стола, она заняла место, где должен был сидеть Хагрид. Несколько секунд спустя дверь, которая вела в Большой зал из вестибюля, отворилась. В зал потянулась длинная вереница испуганных новичков, возглавляемая профессором МакГонагалл, которая несла табурет с древней Волшебной шляпой, во многих местах заплатанной и заштопанной. На тулье Шляпы около сильно потрёпанных полей виднелся широкий разрез. Разговоры в Большом зале разом умолкли. Первокурсники выстроились вдоль преподавательского стола лицом к остальным ученикам. Профессор МакГонагалл бережно поставила перед ними табурет и отступила. Лица первокурсников, освещаемые огоньками свечей, казались очень бледными. Одного мальчонку, стоявшего в середине шеренги, била дрожь. Еве на миг вспомнилось, какой ужас она испытывал сама, стоя на их месте боясь что её выберут на слизерин, но так и случилось, вскоре она нашла там друзей. Вся школа ждала, затаив дыхание. И вот разрез на тулье открылся, как рот, и Волшебная шляпа запела: В стародавние дни, когда я была новой Те, что с целью благой и прекрасной Школы сей в четвером заложили основы, Жить хотели в гармонии ясной.Мысль была у них общая — школу создать, Да такую, какой не бывало,Чтобы юным познанья свои передать, Чтобы магия не иссякала.«Вместе будем мы строить, работать, учить!» —Так решили друзья-чародеи, По-иному они и не думали жить,Ссора — гибель для общей идеи. Слизерин с Гриффиндором — вот были друзья! Пуффендуй, Когтевран — вот подруги!Процветала единая эта семья,И равны были магов заслуги. Как любовь несогласьем смениться могла?Как содружество их захирело? Расскажу я вам это — ведь я там была.Вот послушайте, как было дело. Говорит Слизерин: «Буду тех только брать,У кого родовитые предки». Говорит Когтевран: «Буду тех обучать,Что умом и пытливы и метки». Говорит Гриффиндор: «Мне нужны смельчаки,Важно дело, а имя — лишь слово». Говорит Пуффендуй: «Мне равно все близки,Всех принять под крыло я готова». Расхожденья вначале не вызвали ссор,Потому что у каждого магаНа своём факультете был полный простор. Гриффиндор, чей девиз был — отвага,Принимал на учёбу одних храбрецов,Дерзких в битве, работе и слове. Слизерин брал таких же, как он, хитрецов,Безупречных к тому же по крови. Когтевран проницательность, сила ума, Пуффендуй — это все остальные.Мирно жили они, свои строя дома,Точно братья и сёстры родные. Так счастливые несколько лет протекли,Много было успехов отрадных. Но потом втихомолку раздоры вползли В бреши слабостей наших досадных.Факультеты, что мощной четвёркой опор Школу некогда прочно держали, Ныне, ярый затеяв о первенстве спор, Равновесье своё расшатали.И казалось, что Хогвартс ждёт злая судьба, Что к былому не будет возврата.Вот какая шла свара, какая борьба,Вот как брат ополчился на брата. И настало то грустное утро, когда Слизерин отделился чванливо,И, хотя поутихла лихая вражда, Стало нам тяжело и тоскливо.Было четверо — трое осталось. И Нет С той поры уже полного счастья.Так жила наша школа потом много Лет В половинчатом, хрупком согласье.Ныне древняя Шляпа пришла к вам опять, Чтобы всем новичкам в этой школе Для учёбы и жизни места указать, —Такова моя грустная доля. Но сегодня я вот что скажу вам, друзья,И никто пусть меня не осудит: Хоть должна разделить я вас, думаю я,Что от этого пользы не будет.Каждый год сортировка идёт, каждый год…Угрызеньями совести мучась,Опасаюсь, что это на нас навлечёт Незавидную, тяжкую участь.Подаёт нам история сумрачный знак,Дух опасности в воздухе чую. Школе «Хогвартс» грозит внешний бешеный враг,Врозь не выиграть битву большую.Чтобы выжить, сплотитесь — иначе развал, И ничем мы спасенье не купим.Всё сказала я вам. Кто не глух, тот внимал.А теперь к сортировке приступим. Шляпа умолкла и замерла. — Разошлась она что-то в этом году, — сказал Марк, удивлённо вскинув брови. — Не то слово, — согласилась Ева. --Не было такого что бы, шляпа так много чего говорила, она всегда обходится весёлой песней и пожеланиями, а тут всю историю Хогвартсе рассказала. И Встал Дамблдор с целью как всегда произнести свою торжественную речь. Нашим новичкам, — звучно заговорил Дамблдор, сияя улыбкой и широко распахнув объятия, — добро пожаловать! Нашей старой гвардии — добро пожаловать в насиженные гнёзда! Придёт ещё время для речей, но сейчас время для другого. Уплетайте за обе щёки! Под общий смех и одобрительные аплодисменты Дамблдор аккуратно сел и перекинул длинную бороду через плечо, чтобы не лезла в тарелку. А тем временем в зале, откуда ни возьмись, появилась еда, и в таком количестве, что все пять длинных столов ломились от мяса, пирогов, овощных блюд, хлеба, соусов и кувшинов с тыквенным соком. Пир закончился и Ева с друзьями пошли в свои спальни.