Охота на охотника

— Прошу не портить свидание той паре громким выяснением отношений. Здесь они единственные непричастные, — раскрывшая свою личность информатор обвела остальных присутствующих уставшим взглядом серых глаз, — продолжим разговор с непосредственными источниками доказательств?       Кулаки Грома сжались. Девушка с каре резво спрятала смартфон. Русой парень в кожанке отложил писанину. Он поигрывал карандашом, будто ножом-бабочкой. Наблюдавший за волнами переключился на майора и журналистку. Сотрудники Разумовского. Прямо под их носом те, кто разоблачили босса «Вместе» и окунули компанию в водоворот дорогостоящих судебных процессов и восстановления репутации на фоне попыток преступников отобрать добытое тяжелым трудом.       Юлия Пчёлкина не демонстрировала страха. Попадала в передряги и похуже. Скрестила руки на груди, стоя сбоку от Грома. — Не беспокойтесь, майор, покушаться на представителя органов власти в связи с осуществлением им служебных обязанностей мы не собираемся, — информатор отреагировала раньше, чем Юля успела вставить реплику. — Собрались по другому поводу, — проговорил хриплым голосом самый старший из присутствующих. — В общественном месте многовато лишних ушей. Пора сменить локацию, — предостерегла резвая девушка с неряшливым каре.       Она указывала на слежку. Учитывая какие персоны собрались, вероятность существенно возрастала. Да и самому майору не хотелось, чтобы кто-то связал его с этой компанией. Дима подобрался. Наивным мальчишкой он не был. — Если вы нам хоть что-то сделаете, то уже вечером вам светит уголовное дело, — предупредила Пчёлкина, уперев руки в бока. Голову склонила точь-в-точь, как в момент, когда Игорь припугнул тюремной камерой за несанкционированные съемки камерой смартфона. — Юлия, мы от вас не отказались даже когда один депутат предлагал вышвырнуть вас из нашей соцсети за увесистую мзду. Но хороший человек сказал, что свобода слова — неотъемлемое право каждого, — второе предложение бывшая с Разумовским со студенческих лет произнесла гораздо тише и помрачнела.

***

      Пришлось изрядно петлять среди дворов-колодцев. Тот, где они оказались, отличался от пройденных ранее разве что расположением трещин на желтоватых стенах. Во дворе ни души. Только мусор перекатывался у лавочки с облупившейся серой краской. Стояли голые деревья. Из приоткрытого окна на первом этаже вырывался грохот погони в каком-то отечественном сериале. Мелкие капли дождя посыпались на бурую кожаную куртку Грома и синюю Дубина. Юля даже не поежилась. Сопровождающие молча шли к цели.       Домофон удивительным образом уцелел. Игорь набрал код, который ему сообщили. Дверь открылась. Парадная без украшений, но хотя бы лестница не загаженная. Майора заносило в места гораздо хуже. Вход в явочную квартиру потрепанный.       Дверь с покрытием из потрепанного кожзама отпирала девушка, с которой встретились на пляже. Не обладательница каре, недавно получившая кмс по пулевой стрельбе по записям в её профиле во Вместе. Дима сообщил об этом, пока с замком возилась любительница капюшонов.       Её полное имя — Лорсанова Белла Тагировна. Сотрудница отдела «Вместе» по связям с общественностью. Юля пробила через список контактов с одной конференции пиарщиков.       Допросов Лорсанова избежала в силу должности, хотя на мероприятиях мелькала рядом с Разумовским. Фото с Беллой попадались майору, когда он собирал информацию по возможным жертвам Чумного доктора. Яркая и смуглая девушка с серыми глазами запечатлелась в памяти.       А ведь Сергей действительно оказался жертвой Чумного доктора. Сущность маньяка высосала всё, что делало Разумовского предпринимателем и благотворителем. Оставила лишь бледную оболочку. — Да, неженки из Трастис сюда определенно не сунутся, — оценила Пчёлкина интерьер прихожей.       Однотонные обои выцветшие. Консоль с прямоугольным зеркалом потертая. Крючки для одежды настолько тщедушные, что Гром даже кепку бы повесить на них не рискнул. Коридор узкий, сразу двое по нему пройти не смогут. — Пройдемте в комнату. На кухне все не уместимся, — голосом уставшего экскурсовода сказала Белла.       Юля сделала первый шаг, Гром за ней. Дима замыкал шествие. Полицейские и журналистка расслабляться не спешили. Ламинат скрипел под ногами.       Окно занавесили, но свет единственной лампочки горел. Организаторы встречи заняли весь диван-кровать с тремя искривленными ножками. Четвертую закрывала массивная сумка вроде инкассаторской. Для гостей припасли две табуретки и побитое молью кресло. Между сторонами переговоров кофейный столик с трещиной посередине, будто кто-то по нему зарядил со всей силы. Помещение пропитано застарелым амбре курения и влаги.       Гром прошелся по присутствующим взглядом. К четверым с пляжа прибавились трое. Первым майора привлекло, что ждавший их в квартире подтянутый парень передал обладателю блокнота с карандашом кобуру с пистолетом ИЖ. Русой в черной кожанке уверенно пристегнул оружие к своему поясу. — Все документы на месте, могу продемонстрировать, — прокомментировал безопасник внимание сотрудника органов внутренних дел к своему снаряжению. — Воздержусь от проверки, — бросил Гром.       Рядом с вооруженным сидел тезка Разумовского. Сверстники, но роднили их разве что имя, возраст и компьютерные науки. Парень крепкий, как бывший спортсмен, но ростом ниже Игоря. Каштановые волосы в отличие от Разумовского стриг коротко и не приглаживал их. В карих глазах ни следа нервозности. Скорее ледяное спокойствие. Вот этому-то на допросах бывать приходилось.       Игорь застал их некоторые напряженные моменты. Из-за должности в совете директоров и близости к подсудимому допрашивали с особым пылом. Даже в присутствии нескольких следователей голос молодого человека ни разу не дрогнул. До последнего отстаивал не только свою непричастность, но и невиновность Разумовского. В ответ на угрозу запретить соцсеть Вместе изрек ставшую знаменитой фразу «Предлагаю запретить слова. Есть информация, что с помощью них общаются террористы».       У этого Сергея фамилия Соколов. Опять птицы. Они постоянно рядом с Разумовским кружат — и не безобидные синицы и воробьи, а хищники-соколы и падальщики-стервятники. Из памяти полезли описания галлюцинаций больного и фигурировавшая в них бестия. Даже опытного полицейского пробрали записи Рубинштейна.       Сам врач констатировал, что имеет место ещё одно доказательство в пользу версии о маловероятном излечении пациента. Можно было бы уточнить прогноз, сделав МРТ мозга. Но с учетом росписи очереди на многие месяцы вперед трата даже одного места в ней на преступника вызовет возмущение.       Температура в явочной квартире была вполне терпимая, несмотря на тронутые плесенью стены. Соколов почему-то в перчатках. Он поднялся на ноги. — Присаживайтесь, — даже правую руку для рукопожатия протянул.       Гром обхватил её. Надавил, испытывая крепость захвата оппонента. Понял причину того, почему конечность скрывали. Под тканью нащупывался материал протеза, а не живая плоть. Видимо, это отразилось на лице майора. — Я с рождения левша. Так что в институте переучиваться не пришлось. Оружие обычно ожидают увидеть в правой.       Гром посчитал свои реплики по теме излишними. И как только не заметил во время следствия? Хотя с учетом того какой ураган закрутился, не удивительно.       Многие после потери конечности ломались, даже если были ветеранами полиции. А парень умудрился удержаться. Юля заняла кресло. Дима присел на табуретку ближе к занавескам.       С последней представительницей «Вместе» майор полиции Гром Игорь Константинович виделся лично не раз. Ещё до Чумного. Песня Маргарита Николаевна. Юрист Вместе. Вот уж с кем наиболее вероятна конфронтация.       Как выразился один судья, такая маленькая, а уже настолько напористая. Однако это качество даже в сочетании с безупречными с точки зрения буквы закона доводами и статистическим анализом судебной практики не помогло ей в ходе дела Гречкина. Стрела юриспруденции напоролась на непробиваемую стену сейфа с сотнями тысяч.       Но подниматься после провалов Маргарита умела. Вернулась в строй. В ходе слушаний по делу об убийствах, теракте и массовых беспорядках держалась прямо. Даже угрозы в зале суда не сбивали её с курса. Лишь старалась не смотреть на того, кто за решеткой клетки. Того, с кем была со студенческих лет и с нуля отстроила IT-гигант.       Именно юрист настаивала на закрытом заседании. Гром тоже предпочитал его. Меньше вспышек, когда выступаешь с показаниями, и журналюгам-стервятникам ходу нет. Многие хотели показательной кары: продемонстрировать, что нарушителю порядка теперь-то точно воздадут по заслугам. Как пояснил Дима, попутно втоптать в грязь репутацию Вместе, чтобы скупить акции по дешевке. Увлечь народ зрелищем, дабы забыли обо всем остальном.       После первого открытого заседания кто-то в элите Питера решил, что падение цены акций пока невыгодно и дал отмашку на закрытое. Официально притянули, что открытое разбирательство может привести к разглашению охраняемой законом коммерческой тайны. Она затрагивала техническую сторону преступлений Чумного доктора.       Тогда-то Игорь и узнал как создали программу, которая слила личные данные элиты всем недоброжелателям. Многоступенчатые скрипты анализировали в Сети информацию не только о самих персонах, но и связанных с ними лицах. Источники были самые разные — тексты и геотеги в профилях в социальных сетях, гламурные журналы с их обзорами интерьеров звезд по престижным адресам. Такая программа не была чем-то запредельным.       За дверями суда СМИ отрывались по полной. Клеймили социальную сеть. Проходились по личностям сотрудников Вместе, никоим образом не причастных. Травля доходила до абсурда.       Например, обвиняли в убийстве экологии родного города отказом от полезного проекта по охране природы. В чем он заключался? В размещении солнечных батарей на фасаде Вместе в не баловавшем ясными днями Питере. Согласно идее приближенных к правительственным грантам молодых людей, эта мера позволила бы перевести всё здание на возобновляемую электроэнергию. Как полагается здравомыслящим людям, технари Вместе поинтересовались кто займется утилизацией отслуживших свое солнечных батарей и не превратятся ли они в источник токсинов при её отсутствии. Четкого ответа не получили. Отказали.       В желании не оставить камня на камне от соцсети заходили ещё дальше. Полиции пришлось несколько раз выезжать на подожженные двери и машины сотрудников компании. Гром месть не одобрял. Кровь за кровь и мир в ней утонет.       И даже под давлением люди, которые предстали перед Игорем, до сих пор удерживали от окончательного уничтожения проекты Разумовского. Вдобавок информаторы из Вместе оказались правы о поганых планах нажиться на тех, кто отпора не даст.       Рубинштейн характеризовал приближенных к Разумовскому как корыстных людей, которые игнорировали наркотическую зависимость работодателя в погоне за деньгами и известностью. Типично — в ходе судебного разбирательства стороны обвинения и защиты друг друга чуть ли не дьяволами рисуют. Себе же ангельские нимбы цепляют. Посмотрим, как всё в действительности. Надо выслушать обе. — Благодарю вас за то, что согласились выслушать, — спокойно сказала Маргарита. В глазах ни намека на злобу или отчаяние.       «Чего ты такая смирная? Я же твоего начальника в клетку засадил и ты до сих пор отмываешься» — Игорю вспоминались бурные реакции родственников и друзей осужденных на приговоры. — Надеюсь, что вы не против аудиозаписи, — добавила юрист.       Она извлекла на свет заметный новый диктофон. Юля предпочитала более миниатюрные средства слежения. Техника заработала. — В случае вопросов хотелось бы удостоверить власти, что мы переговорили вполне мирно. Если уж вас прибили, то прихвостни Биотеха. Или кому ещё умудрились попортить кровь мент и журналистка с громкими расследованиями, — не сдержал шпильку спец по компьютерам.       Дай ему волю припомнил бы Пчёлкиной запись признания Разумовского на жучок. Отправившийся в логово зверя Гром понятия о нем не имел. Игорь мог поручиться, что Юля и сегодня не обойдется без технических сюрпризов. Она умела удивлять. — Реплика вполне обоснована. После прокурорской проверки за вами следили несколько дней. Убеждались, что не броситесь вытаскивать Сергея, поверив голому предчувствию. Потом им обеспечили задачи поважнее, — ровно пояснила Маргарита.       Игорь втянул в себя воздух. Ответ на вопрос «Кто следил?» не требовался. Папаша Гречкина. Этот хрен по-прежнему хотел громовой крови после отказа «договориться» за сумму, которую честный трудяга за год не заработает, и публичного задержания сына. Нарекшие себя элитой за закрытыми дверями могут творить что угодно. Но массам надлежит демонстрировать пристойный крепкий фасад: приличные учебные заведения, одежда с иголочки, рауты и премьеры, высокая должность.       Миллиардер Гречкин мог себе позволить потоптаться на майоре. У богатых и влиятельных как? Не отомстишь — выставишь себя неспособным призвать к ответу слабаком. Такого загрызут. Палки в колеса уголовного судопроизводства против своих мутных схем Гречкин вставлял регулярно. Поговаривали, что у него были пособники в органах. Гром склонялся к правдивости версии. Имелся горький опыт. Алчность предыдущего напарника кончилась пулей в животе Игоря. Кровь текла, хлад и острые, словно бритвы, грани снежинок царапали лицо, а раненый думал только о покупке шарфа. Чтоб не холодно было. Тете Лене никогда не нравился посиневший кончик носа.       Пусть Гречкин лютует. Лишь бы не извел Прокопенко. — Уж не Гречкин ли старший отправил своих по наши души? Или вы их сбили со следа? — протянула Пчёлкина, состроив непричастную. — Если в кране нет воды, виноват Разумовский? — ввернул компьютерщик, — Гречкин мечется кому же кровь пустить — действующему майору полиции или нам. И меры у него по обоим направлениям. Подробности будут, если… — Соколов остановился, подбирая слова. — Перейдем к презентации, — включилась ответственная за связи с общественностью.       Будто продукт инвесторам демонстрировала, а не с полицейскими и журналисткой вела переговоры после того, как эти же люди способствовали отправке босса под надзор психиатров в каземате на Чумном острове. — Наше предложение разбито на соответствующие сегменты аудитории. Вам, майор, мелкая рыба для выполнения плана. Ради неё никто сверху не станет утруждаться, названивая в управление с требованиями забыть о деле.       Грому вручили обрывочные материалы. Достаточно, чтобы зачесались кулаки. Мошенники, распространители наркотиков, рейдеры, насильники, коллекторы, позволяющие себе лишнего. Падальщики, слетающиеся на людскую уязвимость.       Прилагались фото, графики, хронология. Но всё равно недостаточно для полноценного расследования в сжатые сроки.       Недокомплект косил успех. Новички быстро загибались. На бумаге всё хорошо. В реальности… Избыток мертвых душ. Некоторые в практически беспрерывном декрете, пока добросовестные обоего пола даже больничный с трудом выбивали. Затесались устроенные ради красивого звания и прибавки к пенсии спортсмены. Указ свыше позволял деятелям ни разу не появляться на рабочем месте.       Федор Иванович пытался выкраивать бюджет на наем дополнительных сотрудников. Сверху пресекали. Приказывали справляться своими силами и не тратить понапрасну. В результате один человек отдувался за двоих.       Новичка в таких условиях чему-то кроме азов не обучишь. Старожилы выдыхались. Полные данные могли бы помочь всему управлению. — Вы погоны не цените. Вот вашего напарника-энтузиаста отсутствие угрозы, что звездочки слетят, может успокоить, — вставил Соколов.       Дима в полицию пришел не чины почитать. Высказываться по этой теме Гром не стал. — Доказательства получены без нарушений, если вас это интересует. В полной версии будет подробное описание процесса, — уточнила юрист. — Для госпожи Пчёлкиной — несколько ярких историй про то, как благотворительность ИнжинирингПитер обернулась для их рабочих неоднократными задержками зарплаты, — при упоминании порочной благотворительности Белла поджала губы. Уж не крепкое ли словцо сдерживала? — Я и без вас знаю, что там дела нечистые, — Юля показывала деланное безразличие.       Расследованием она горела. Только вот знала, что при торге с источниками проявление интереса взвинчивало цену информации. — Но перепроверять данные и серьезно настраиваться на расследование, опрашивая свои контакты, стали только после нашего письма. Предвосхищая вопросы. Слухи в журналистской среде распространяются быстро, — обосновал осведомленность технарь. — Если найду следы взлома… — пригрозил Гром. — Советую после нашего разговора поискать тех симпатичных ребят из новых файлов. Для обоюдной пользы, — настоял соратник Разумовского.       Хм, а ведь Шерер тоже упоминала задержку заработной платы в ИнжинирингПитер. — Возможно, вы сомневаетесь из-за программы ИнжинирингПитер по обеспечению сирот рабочими местами? Думаете, что обвините компанию и в результате сорвете благотворительный проект? Да, целевых в ВУЗах у этой компании много. Для своих. Можете посмотреть приказы о поступлении и сопоставить отчества и фамилии со списками действующих сотрудников. Многовато однофамильцев выйдет. Причем фамилии редкие, — подметил Соколов. — Но сирот действительно обучали и трудоустраивали. Признаем. За три года один парень-олимпиадник по физике, — сделала реверанс другой стороне Маргарита. — Конечно, «хорошо критиковать, ничего не делая» — скажут некоторые. Предвосхищая вопросы о том, что мы совершили на этом поприще. Для начала в общем доступе лежат данные по охвату образовательными курсами Вместе: копирайтинг, SMM, анализ данных, Excel, презентации… Если нас не выставят из нашей же компании, так и оставим их бесплатными, — неуверенность представительницы отдела по связям с общественностью отразилась на фразе «не выставят», а не «оставим их бесплатными». — И шефство не только над «Радугой». Гораздо больше питерских детдомовцев стали продолжать обучение после школы. Преступность среди них уменьшилась. Даже по официальной статистике видно, — указал на чужие заслуги Дубин. — Благо, выгнать с учебы за связь с чем-то, чего коснулись руки Сергея, не должны, — пробормотал обладатель ИЖа. — Мы сделаем всё, что можем для защиты их прав, — энергичность вернулась к ответственной за связи с общественностью. После слов Дубина серые глаза девушки загорелись, будто наконец-то из-за туч выглянуло солнце.       Ответственная за связи с общественностью глубоко вдохнула, закончив речь. Гром задумался чего же у него потребуют в обмен. — Как бы цена за информацию не оказалась неподъемной, — бросил майор. — Жадностью не отличаемся. Мы не упирались и не пытались снизить размер гражданских исков. В кейсе Гречкина их срезали полностью, — выдержала сомнение Маргарита. — Про них вы откуда знаете? — Дубин с интересом задал вопрос и нахмурил светлые брови в задумчивости.       Когда всё приключилось, Дима ещё курсантом был. Миллиардер Гречкин не горел желанием, чтобы подробности уголовного дела против его сына достигли широкой публики. Конкуренты принадлежащего Гречкину холдинга хотели обратного. Борьба шла с переменным успехом.       Майору про гражданские иски известно из первых рук. Воспитательница Леши действительно рассказывала про эту попытку хоть как-то материально поддержать парня. У него за душой ничего, кроме казенного и подарков от Разумовского и других спонсоров. Потерявший единственного близкого человека подросток считал, что предъявление иска о возмещении ущерба — попытка расплатиться за жизнь его сестры деньгами. Неприемлемая. — Потому что я руководила их подачей, — без злобы ответила юрист представителю полиции. — И когда вы успели? — Дубин интересовался не со скепсисом или пытаясь уязвить. У него попросту с трудом в голове укладывалось. Песня занимала ведущую должность в юридическом отделе Вместе. Они динамичная растущая компания с сотнями сотрудников и сделками на миллионы. Тут взаимодействие с властями, акционерами, правом интеллектуальной собственности. Договоры каждый день. При этом юрист выкроила время на помощь сиротам. — Когда пытаешься вырваться в Большую четверку консалтинговых компаний из шараги, где твой потолок — служащая в конторе за пределами центра, учишься работать в режиме многозадачности. Применила этот опыт, — терпеливо пояснила свой успех представителю власти. — Люди на воздух взлетали после публикаций Трастис за считанные недели. Вы до сих пор держитесь. В чем секрет фирмы? — поступил вопрос от Пчёлкиной. — Не в тонне компромата. Четкие цели, прозрачная деятельность, оперативность взаимодействия… — начала перечислять ответственная за связи с общественностью. — Так чего вы хотите за них? — прервал Гром, постучав ладонью по распечатанным файлам. Вернул другую сторону в русло того, что же она потребует взамен. — Мы хотим мало, — начала Маргарита. — Мало по меркам свиты миллиардера? Конкретно говорите, — загадочность Грому не по вкусу. — Вы правы. Не забивать на преступность нынче требует много, — бросил Соколов. — Вы не зря на Чумной ездили, — после этой реплики обладателя пистолета Игорь напрягся. Руки сами собой сжались в кулаки. — Думаете, что ради премии за раскрываемость я вытащу вашего начальника?! Дам ему сбежать куда-нибудь в Италию?! Вы глубоко ошибаетесь.       Гром едва понимал что на него нашло. Одно дело видеть маньяка на записях камер слежения. Другое — пытаться выжить, когда он решил сжечь тебя и твоих сторонников живьем.       Даже если Разумовский окажется на свободе, ему понадобятся надзор, медицинская помощь и специалисты. Он болен. Возможно, из-за попустительства этих самых людей. — Не сможет он снова стать технологическим гением… — сочувственно проговорил Дубин. — Знаем. И такого не предлагаем. Мы лишь просим сделать так, чтобы дело его жизни не пустили под откос заодно с львиной долей благотворительности в Питере. По мере ваших возможностей, — отсекла Белла. В уголках глаз на мгновение что-то блеснуло. — Не дайте делам затеряться, а прокурорам отправиться на банкет к их фигурантам. И не позволяйте себя заткнуть в процессе. Угрозы папаши Гречкина же выдержали. — Допустим, — напряженно выдавил Гром.       Маргарита повернулась и кивнула обладателю ИЖа. Он нагнулся и извлек тонкую папку из сумки, напоминавшей инкассаторскую. Гром разглядел, что в ней таких несколько высоких стопок. — Раз уж вы не пожелали прекратить переговоры, с нашей стороны логично предоставить некоторые подробности.       Ими оказалось описание деятельности банды рейдеров. В первой версии про них буквально несколько предложений. Здесь — схемы их злоупотребления законом с указанием статей правовых актов, пострадавших и подробности не бедной жизни мелких чиновников, которые отворачивались когда нужно. Информации хватит, чтобы прижать.       Гром зацепился за одну фамилию. Потом попалось наименование мелкой лаборатории экологов-энтузиастов. Цветков упоминал её в числе одного из потенциальных источников доказательств вины Биотеха. У Кости до проверки лаборатории руки никак не доходили.       Вишенка на торте — в неё нагрянул пожар в ночь массовых беспорядков Чумного. Чтобы дойти до лаборатории, требовалось покинуть их эпицентр и кататься в пригород. Тогда же в соседних гаражах совершили кражу со взломом. Попытка замести следы огнем выглядела слишком уж натужной. Будто не она была главной целью.       Похоже, Цветков прав. Майор полиции стиснул зубы. — Ничем не можем помочь вашему коллеге. Он слишком далеко зашел. Не задавят те самые персоны, съедят их ставленники в полиции, — ровно сказала юрист. — Разве что… — Соколов протянул нарочито медленно.       Грому хотелось рявкнуть на него. Но Игорь понимал, что в рисках для Кости виноваты не сотрудники Вместе. Если Биотех или их подпевалы действительно устроили пожар и поспособствовали теракту в управлении, Цветков может угодить в переплет. — А чего здесь не начальник по связям с общественностью переговаривает? Акция согласованная? — переменил тему Гром.       Неясное беспокойство не давало ему покоя. Будто где-то рядом раскрыли капкан и ждут, пока добыча в него угодит. — Он занят более значительными проблемами. А что до того кто главный во «Вместе»… Рита? — Сергей составил документы. Мы только основали компанию, но он ещё тогда заботился о том, чтобы она не попала не в те руки в случае смерти или…       Юрист запнулась, слишком уж больно говорить о том, что произошло. Как, как тот человек, с которым вы за столько лет прошли огонь и воду, обвел вокруг пальца и устроил пламенный ад? — Или недееспособности, — взяла себя в руки. — В итоге контрольный пакет акций уходил Олегу Волкову. Меньшая доля принадлежала мне, Соколову, — она указала на него рукой, — и ещё одному человеку, который здесь, увы, не присутствует. В случае невозможности перехода имущества Олегу, наследство дробилось на две неравные части. Самая большая уходила на благотворительность, а остальное делилось на три. — Головоломка мадам Петуховой, — отрывисто охарактеризовал Игорь. — Распределение рисков, — внес корректив Соколов. — И решение умного человека, — прибавила Маргарита.       Особенно в свете споров об опеке над Разумовским. Виталий, с которым Гром отправился на Чумной остров, поделился подробностями. С одной стороны Рубинштейн настаивал на признании недееспособным. Советник юстиции не питал иллюзий зачем оно нужно. Во-первых, предпочтительной кандидатурой в таком случае становился начальник медицинского учреждения, куда поступил Разумовский. А главным врачом учреждения на Чумном острове был Рубинштейн. Он вспомнил о своем медицинском образовании и ради знаменитого пациента делегировал часть административной работы, что немало удивило Виталия. Во-вторых, в статусе опекуна Рубинштейн имел право ни с кем не согласовывать лекарства и процедуры. Кроме того, появлялась возможность воспользоваться имуществом опекаемого.       Представители Вместе с таким раскладом не соглашались. Как раз за это Рубинштейн их обвинял. Не желают своему боссу своевременной квалифицированной медицинской помощи. Сами хотят распорядиться имуществом. Глянув на майора и прокурора прибавил, что в таком случае благотворительности конец. Жадность дорвавшихся до больших денег не особо образованных персон нельзя недооценивать.       Гром прошелся взглядом по Маргарите. Кабы она была жадной, то палец о палец бы не ударила ради Лёши Макарова, инициатив Вместе и раскрываемости преступлений в Питере. Могли бы предложить гораздо меньше данных и Гром бы всё равно согласился выслушать.       Юристы крупной компании тоже не лыком шиты. Привлекали заинтересованных персон, которые хотели бы сохранить свои вложения во Вместе от загребущих рук посторонних элементов. Соцсеть была одной из самых надежных на рынке акций, потому что не воздухом торговала, а уже отработанными технологиями. Положение изменится в худшую сторону, если вышвырнуть команду Вместе или понизить в должностях основной состав, отдав актив сынку отличившегося чиновника.       Рано или поздно одна из чаш весов должна перевесить в пользу Вместе или их оппонентов. — А где та самая третья персона? Лилия Каренина. Её и на судебных заседаниях не было, — задал вопрос Гром. Тактичный Дима положил руку на плечо напарника, стараясь пресечь грозившее неприятностями обсуждение.       Игорь не стал упоминать роль Лилии Карениной. Та самая Лилия не только участвовала в основании компании. Она мелькала на фотографиях стенда в «Радуге» о студенческих годах Разумовского. Упоминалась в публикациях деловых журналов и блогов. Было несколько фото с забегов и иных благотворительных мероприятий. Светская хроника отдавала ей роль девушки молодого миллиардера. Подкрепляли редкими фотографиями, где она стояла к нему ближе иных. Публичных проявлений чувств между предполагаемой парой не наблюдалось.       Таковой её видело общество. Гром узнал о Разумовском и Карениной гораздо больше. Был обыск на квартире, где Сергей жил до ввода Башни в эксплуатацию. Двухкомнатная, перешла сироте от родителей.       Вскрывали в присутствии примчавшихся безопасников Вместе и адвоката. Берцы печатали шаг по светлому паркету. Правоохранители не церемонились, переворачивая обжитую спальню вверх дном. Аромат ванили и лаванды ещё не выветрился. Обыскивали мебель, особое внимание уделяя ящикам рабочего стола и шкафам. Перетряхивали библиотеку книг об искусстве, двухспальную кровать, пушистый домашний текстиль в бежевых тонах и разнообразную посуду на кухне. Ворошили приличную косметику и флакончики парфюмов, которые переливались словно разноцветные драгоценные камни. Высыпали на мягкие однотонные ковры мужскую и женскую обувь и одежду.       В память Грома впечатались две пары поношенных коричневых перчаток — одна на небольшие девичьи руки, а вторая подходила по размеру Разумовскому. Тонкой работы украшения на перчатках перекликались друг с другом. Носили их явно не один сезон. Продолжали хранить, хотя наверняка могли себе позволить дороже и моднее.       Такие детали встречались на каждом шагу. Всё напоминало о том, что когда-то здесь жила пара, которая прошла студенчество с его успехами и неудачами, строила бизнес, завоевывала положение в обществе. А теперь всё. Конец. Компания под угрозой. Разумовский не в себе. Каренина неизвестно где. Гром по опыту знал, что недееспособного супруга немногие соглашались тащить на себе. Причины разные.       Ящик Пандоры раскрыл Дима Дубин. Раньше адвоката он пресек попытку одного правоохранителя стащить несколько фото из семейного альбома. Он остался раскрытым на странице с четырьмя фотографиями.       На первой молодые мужчина и женщина, в чертах которых угадывалось сходство с Разумовским. Его рыжая шевелюра и телосложение от отца. Выразительные черты и голубые глаза от матери.       На второй — ещё не тронутый тягостями сиротства и болезненных кошмаров мальчуган с озорным взглядом и медными вихрами до плеч. В руках сборник задач по математике для дошкольников, а из кармана комбинезона торчали блокнот и цветные карандаши.       Далее вместо фото рисунок. Дима засмотрелся на цветные штрихи, складывающиеся в симпатичное девичье лицо с золотой шевелюрой и карими глазами. Та самая Каренина в студенчестве.       На последней фотографии компания в тот же период. Энергичные, яркие, пусть конспектов и схем на столе перед ними ого-го. Того гляди закроют сидящего на стуле задумчивого Разумовского с собранными в хвост рыжими волосами ниже плеч. Каренина отвлеклась от своих схематичных рисунков слайдов и с улыбкой протягивала Сергею сиреневый термос. Песня сосредоточенно писала что-то в окружении кодексов. Соколов левой и ещё здоровой правой рукой методично строчил на ноутбуке. Увидев пятого человека на фото, изучивший жизнь Разумовского Игорь тяжело вздохнул. Перед ним предстал Олег Волков. Ещё живой.       В кадр попали сдвоенный серебряный кулон в виде когтя и волчьей головы на груди, потертые темные джинсы и черная футболка. Она открывала мускулистые руки. Их силы наверняка хватало, чтобы поднять Песню или Каренину. Суровый вид Волкова сочетался со взглядом, в котором читалась… забота? Может и впрямь она. К голодным до знаний Олег двигался с золотистым пирогом на противени.       Гром забрал альбом у Димы и закрыл. По взгляду майора остальные поняли, что лучше там не копаться. Беда не приходит одна.       Вторая комната меньше спальни. Мебели в ней совсем немного — уютное кресло и комод, будто её расчищали перед каким-то важным событием, но продвинуться не успели. Может, детскую хотели сделать. Тогда замок-блокиратор на окне комнаты вписывался. Честно говоря, Гром не разбирался в детских интерьерах. О собственном ребенке он не задумывался. Сам ещё со своей жизнью не управился — до недавнего времени его одежду тетя Лена штопала.       Снимали отпечатки и пробы со скетчбуков Разумовского и Карениной. Естественно, становилось ясным их содержание. Девушка предпочитала цветы и узоры. Её молодой человек — пейзажи в теплых тонах, итальянскую архитектуру и портреты близких. Поначалу. Лица знакомых, Олега Волкова и Карениной, шпили и колонны вытеснялись неровными контурами теней. Разумовский ставил даты на рисунках. Тьма исказила их за пару месяцев до Чумного доктора. Сергей постепенно сходил с ума. На последних страницах были только резкие линии.       После осознания Дубин потом несколько дней как в воду опущенный ходил. Кажется, его до сих пор глодало.       Ещё и полугодовалую справку с анализами нашли, которую похоже оборонили впопыхах. Гром потом их пробил. Показатели щитовидной железы были неладные. Шерер говорила, что нарушения её функции открывают дверь адским побочкам того самого стимулятора. Но как в таком состоянии Разумовский обводил вокруг пальца телохранителей жертв и сражался? Что самое странное, домашней аптечки в квартире будто и не было. Иной медицинской документации тоже не водилось. Шкатулки с драгоценностями или сейфа, который полагался состоятельной паре, не нашли.       Потом часть снимков из квартиры каким-то образом утекли в Сеть. Грому хотелось треснуть по башке любителей засветить расследование и чужую жизнь. — Золотая девочка сбежала. Из Беларуси через Польшу в Европу. Наверняка и счета выпотрошила, — зло выплюнул обладатель ИЖа в адрес Карениной. — Она поехала в командировку. Они не ругались. Лиля решила, что всё нормально и «Вместе» действительно нужно наладить там деятельность, — попыталась смягчить обвинение Белла. Звучало неловко. — Могли бы и человека получше найти, — неодобрение забурлило в голосе Соколова. — Чего так мягко? Лиля никогда тяжелой работы не любила. Сама прибеднялась, сильную-независимую изображала, а у родаков её целая мед. лаборатория была. Привыкла жить богато без нагрузки. С неё станется стащить деньги. Компенсация за то, что Разумовский её лучшие годы высосал, — предъявила обвинения Маргарита, будто пощечину залепила.       Лицо молодой женщины исказила злоба. Песня своим голосом резанула по слуху, словно фальшивая. Соколов сузил глаза.       Да что за?! Нормально же разговаривали! Взгляд Грома прошелся по комнате, выискивая предметы, за которые раззадоренные люди схватятся в пылу ссоры. Ещё и при огнестреле один из них. Нейтрализовать парня с кобурой? Валить на пол? Так рядом с ним сидят с увесистым диктофоном. За милую душу по виску треснет в аффекте как босс бутылкой… Думай, Игорь, думай, пока поздно не стало. — Полиция не за нашими разногласиями пришла. Не мешайте ей обдумывать ответ, — Белла пыталась вдохнуть спокойствие. Частое дыхание выдавало её напряжение. Пока безопасник к кобуре не тянулся. — Да ты всегда проблемы замазывала! Чего, Сергея довела, а сама святошей себя пытаешься выставить?! Да вы обе падлы, что ты, что Лиля, — сорвался на крик безопасник. Воздел руки вверх. — Я сюда не на ток-шоу про предательницу-вдову приходила. Не моя специализация, — протянула Юля.       Нелестная характеристика не отрезвила стороны. Град обвинений усыпал всё и вся. Гром следил за кобурой. У судьи уши заложит, если она прослушает этот участок записи. — Чем дольше вы выясняете отношения вместо дела, тем больше свободного времени у ваших противников. И нам хуже, и вам хуже, — со звенящим спокойствием вмешался Дима. Ссорящиеся даже примолкли. «Фух» — вырвалось у Дубина.       Развить результат. Игорь плюнул на то, как отнесутся к его выступлению. — Значит так. Поздно выяснять кто виноват, ясно вам? Всё, Разумовский чокнулся и этого не изменить. Если решили устроить разборки, растаскивать не стану. Только без телесных повреждений. Личного состава не хватает, фиксировать некому.       Спорщики молчали, но сверлили друг друга гневными взглядами. Вот чего их именно сейчас ядом плеваться потянуло? --Хотя бы подшефных детей пожалейте. Мало кто им поможет, — Дима упирал на глас рассудка. В интонациях сопричастность ребятам и неодобрение любителей скандалов.       Юля благоразумно ограничилась кивком. Не обещала ославить их расследованием. Под таким давлением немудрено сорваться. Акула пера тоже способна на сочувствие.       Удивительно, на добывших компромат на Разумовского не взъелись. Гнев сошел с лиц тех, кто минуту назад остервенело выяснял отношения. — Поздравляю, вы успешно прошли проверку, — ответственная за связи с общественностью лучезарно улыбнулась. — Не стали нас распалять. Наоборот, пытались успокоить, чтобы обошлось без членовредительства. Не для проформы. Даже о ребятах подумали. Уважаю, — пояснила Песня. То-то Игорь чувствовал в ней фальшь в момент разборок. — Метаморфозы гребанные, конспираторы недоделанные, — пробурчал Гром. — Белла справилась с ролью. Филипп, к тебе нет вопросов. Безопаснику по профессии полагаются подозрительность и агрессивность. Сокол, ты на мой взгляд переигрывал, — с видом театрального критика вещала Маргарита. — Надо же было добавить достоверности ссоре. Выкладывать всё людям, которые рады вас стравить, нелогично и неразумно, — пояснил причины представления Соколов. Игорь сжал зубы, чтобы не обматерить горе-актеров. — Вообще-то они правы. Доверяться сразу в наше время опасно, — скрестила руки на груди Юля. Дима приходил в себя. — Некоторая доля истины в высказываниях была. Лилия Каренина действительно находилась в командировке в Белоруссии, — Маргарита говорила без осуждения. — Но? — проявил проницательность Гром. — Кое-кто сильно не хочет её успешного завершения и как следствие продолжения функционирования «Вместе». Намерение усилилось после того, как один прокурор нагрянул с майором полиции на Чумной остров.       Гром чертыхнулся. Крепкие нити связали борца с преступностью с соратниками Разумовского. Мрачные тени легли на их лица. — Хорошая новость — усилия направили не туда. У нас документация чистая. Попытка рассорить нашу команду не удалась. Переманивание ключевых сотрудников не осуществилось по ряду причин. ФСБшник Евгений Стрелков, — при его упоминании Диму передернуло, — не так прост и не собирается срываться в Петербург из-за одного кулуарного разговора, бросая свое нынешнее дело, — описала обстановку Белла, отбрасывая сползшую на лицо темную прядь. — А плохая? — Гром исподлобья взглянул на сотрудников Вместе. — Это ещё не всё, — перехватила инициативу Юля и провела наманикюренными пальчиками по распечаткам в своем распоряжении, — у вас наверняка есть куча материалов на планирующих выкинуть сирот из Радуги и нажиться на ваших образовательных курсах. — У вас компромат на ИнжинирнгПитер. Здесь замешаны не только они, — предупредила Маргарита. — Продолжайте, — Юля само спокойствие. Она откинулась на спинку кресла. Дима с тревогой взглянул на неё. — Пиар-кампанию разрабатывают и воплощают Трастис. Биотех поддерживает своими связями и денежными вливаниями. Холдинг Гречкина в процессе свое не упустит. И это без учета остальных. Вы готовы настолько повысить ставки? — поддал холодного скепсиса Соколов. — Вполне выполнимо, — согласилась Юля. А ведь ставки действительно возросли, потому что триумвират крупных компаний хищник крупнее одного миллиардера. За то, чтобы он не посмел навредить Юле, Гром будет бороться до конца. — Что надо сделать? — отчетливо произнес майор. Дубин выпрямился. Если напарник с ним, то они справятся.       С каждой страницей майор Гром понимал, что с таким раньше не сталкивался: десятки физических и юридических лиц объединились ради того, чтобы по кирпичикам разнести Вместе. Но ему было чем ответить. Неравнодушных коллег и граждан, которых посулы не достигнут, в действительности множество. План выстраивался и обговаривался. — Через две недели дополним чем сможем. В том числе неоспоримыми доказательствами, — пообещала Белла.       «Пора действовать» — решил про себя Игорь Гром.