— Черт возьми! — воскликнул инспектор, — как вам удалось это найти? — Я нашел, потому что искал.
(Артур Конан Дойл — «Пляшущие человечки»)
***
Комната погружена во мрак. Чёрные тени подсвечиваются лишь одним фонарём, светившим прямо в лица, и то его тёплый свет достаёт не до всех присутствующих, поэтому многие остаются в тени. Тишина поработила пространство, а голоса, изредка звучащие в ней, просто утонули под таким напором. Атмосфера стоит напряжённая, непосильная, с привкусом загадки. — Мне кажется, что меня преследуют, — тихим хриплым голосом выдаёт девушка, ранее полностью погружённая в свои мысли. — Кто? — заинтересованно спрашивает Макс, поворачивая голову в её сторону. Девушка выглядит расслабленной, но думаю, что только снаружи. Полностью развалившись на кресле, она теребит бусинки своего браслета, отделяя их друг от друга, полностью сосредоточившись на своём занятии. — Не знаю… — на выдохе произносит она, отрицательно качая головой и не отрываясь от своего браслета. — Может, пол хотя бы знаешь? — после разочарованного молчания спрашивает Главный Лидер, с надеждой глядя на девушку. — Мужчина, по-моему, — сразу же отвечает она, с шумом возвращая все бусины на место. — И что он делает, просто ходит за тобой? — продолжает задавать наводящие вопросы, не отрывая взгляда от собеседницы. — Только по выходным, — задумчиво проговаривает она, поднимая взгляд. В глубине её тёмных глаз отображается маленький светлый огонёк от светящей лампы. Он очень крохотный, почти невидимый, но мне всё же удаётся его разглядеть. — И всё? — сурово переспрашивает Макс. На его лице начинает вырисовываться нетерпение. Из барышни приходится вытаскивать слова клешнями. — Он что-то шепчет ещё, — хмуря брови, добавляет она. — Язык непонятный, ни одного слова не разобрать. — Ты его раньше никогда не видела? — заблаговременно зная ответ на этот вопрос, Лидер всё-таки задаёт его. — Нет, — уверенно заявляет девушка. — Точно нет, — вторит она, решительно глядя на всех собравшихся. — Иди, Дженни, — мягко проговаривает Джоанна, кладя руку девушке на плечо. Она мгновенно встаёт и покидает помещение, взглянув на всех в последний раз. — И так со всеми, — разочарованно выдаёт Джоанна, когда входная дверь шумно закрывается. — То есть он просто ходит, не предпринимая никаких действий? — хмуро размышляет Эрик. — Может, почву прощупывает? — предполагаю я, оглядывая собравшихся. — Нам нужны ещё потерпевшие, — поняв, что информации уж слишком мало, настоятельно произносит Макс, глядя на Джоанну. — Они ничего нового не скажут, — негативно отвечает она, будто бы пытаясь отговорить нас от этой затеи. — Зови! — упрямо прерывает её Эрик, закатывая глаза. Женщина ещё некоторое время остаётся стоять на месте, зло всматриваясь в лица, а после сходит с лестницы, с силой хлопая дверью. До последнего провожаю её непонятливым взглядом. Интересная реакция, однако. — Почему она так не хочет, чтобы мы остальных опросили? — вслух выдаю замеченную деталь. — Не любит, когда её людей трогают, — по-простому разъясняет Макс, облокачиваясь на спинку кресла. На лестнице, расположенной позади нас, раздаются торопливые шаги. Ступенек там немного, поэтому юная девушка оказывается на нужном месте достаточно быстро. — Как тебя зовут? — задаёт первый вопрос Главный Лидер, щёлкая ручкой, когда девушка усаживается на рядом стоящее кресло, опасливо оглядываясь по сторонам. — Софи, — коротко отвечает она дрожащим голосом, пытаясь скрыть внутреннее волнение. — Софи, когда ты начала замечать слежку за собой? — спрашивает одно и то же уже сотый раз за день. — Несколько недель назад, — мгновенно отвечает она. Слишком быстро и импульсивно. — В какие дни? — скучающе продолжает Макс, бросая шариковую ручку на стол и складывая руки на груди. — Во все, — проговаривает Софи, теребя подол платья. — Каждый день? — удивлённо переспрашивает мужчина, поднимая брови. — Да, — положительно отвечает она, бросая на нас короткий взгляд, а после обращается обратно к своему собеседнику. — Что он делает? Говорит что-то, или… — предполагает Макс, бегая глазами по всему помещению. — Шепчет, — прерывает его на полуслове. — Ты разобрала, что именно он говорит? — настоятельно спрашивает Макс. — Язык какой-то странный, — хмуря брови, тихо проговаривает она, будто вспоминая что-то. — Слова неясные, но я услышала кое-что похожее… — опуская взгляд на свои руки, перебирающие платье, закусывает губу, словно напрягает мозг, пытаясь вспомнить. — И что же? — торопливо допытывает её мужчина. — Смерть… — поднимая голову, отвечает она. — Смерть? — хмуро переспрашивает Макс, вглядываясь в лицо девушки. — Да, это единственное, что я смогла разобрать, — отводя взгляд, отвечает она. Кусая губы, я раздумываю об её ответе. Меня смущает одна вещь: эта жертва слишком нервная. — Как он выглядит? Может, какие-то отличительные черты есть? — вступаю разговор, задавая интересующий меня вопрос, который действительно может помочь следствию. — Можно воды? — игнорируя меня, она обращается к Максу, жалостливо складывая брови. Внимательно наблюдаю за её реакцией на мой вопрос. Повернув голову в сторону, замечаю похожий бдительный взгляд. Эрика тоже что-то настораживает. Макс положительно кивает, протягивая руку к наполненному графину с чистой водой. Налив её в кристальный стакан, подаёт девушке. Дрожащими руками она принимает его, делая пару больших глотков. Не свожу с неё взгляда, внимательно наблюдая. — У него одежда всегда тёмная, чёрная, — с шумом поставив стакан на стол, наконец отвечает мне, заглядывая в глаза. — Поэтому ничего не видно, — добавляет она. — Рост? Телосложение? — переключает на себя внимание Макс, задавая очередной вопрос. — Высокий, — несуразно заявляет девушка. — На него похож, — кивая в сторону Эрика, выдаёт она. Издаю слышный смешок, за что получаю укоризненные взгляды от всех присутствующих. Закусив щёку с внутренней стороны, продолжаю слушать. — Спасибо, ты свободна, — заканчивает разговор Макс, тяжело вздыхая. Медленно поднявшись с кресла, она покидает помещение, ни на кого не взглянув. — Признайся, Эрик, это ты по ночам за Дружелюбными охотишься? — после хлопка двери ехидно протягиваю, стараясь сдержать внутри весёлую улыбку. Ну хоть что-то хорошее за день. — Сейчас вообще не до твоих шуток, — мрачно проговаривает Макс, крутя в руках ручку и изучая полностью исписанный блокнот. — Тебя серьёзно ничего не смутило? — хмурясь, спрашивает Эрик, глядя на Главного Лидера. — Например? — откликается он, слегка прокручиваясь в кресле. — Нервная она какая-то, — произношу я, досконально вспоминая поведение девушки. — Ещё одна, и заканчиваем, — игнорируя меня, проговаривает он, устало потирая лицо руками. Бесшумные шаги кажутся невесомыми, как будто детскими. Тихие и равномерные, приятные слуху. Поддавшись усталости, зависаю, глядя в одну точку и слушая их. Не сразу понимаю, что девочка уже вошла. Это я осознаю с первыми произнесёнными словами. — Как часто ты ощущаешь слежку за собой? — задаёт однотипный вопрос Макс, устало оглядывая молодую девушку. — Редко, раз в неделю, может, два, — спокойным голосом перечисляет она. — Не вспомнишь, в какие именно дни? — интересуется Главный Лидер. — Нет… — отрешённо выдаёт она. — Он что-то говорит тебе? — постукивая кончиком ручки по деревянному столу, мужчина задаёт вопрос. — Шепчет, — тотчас проговаривает она со страхом в голосе. — Что именно? — скучающе задаёт следующий вопрос. — Мне кажется, что такого языка вообще не существует, — громко заявляет она. А вот это уже интересно. — В моей семье принято глубокое изучение языков, и такой я слышу впервые. — Может, ты находила слово со знакомым звучанием? — основываясь на ответе предыдущей девушки, Макс спрашивает вновь. — Нет, — уверенно вторит она. — Как он выглядит? — вмешиваюсь я, задавая волнующий меня вопрос. — Молодой… — припоминая, проговаривает она. — Мне удалось один раз разглядеть лицо. У него нет ничего примечательного, совершенно. — Нарисуй, — протягивая листок бумаги и карандаш, произносит Макс. Карандаш утопает в её руках, начиная танцевать в воздухе. Лёгкими чертами начинает вырисовываться портрет мужчины. Поддаюсь вперёд, всматриваясь в лицо. Оно кажется смутно знакомым, но этого человека я точно никогда не видела. — Вот, — закончив работу, проговаривает она, подавая мужчине листок. Макс внимательно разглядывает черты, пытаясь уловить что-то знакомое. Не приметив ничего важного, передаёт его мне, поджимая губы. Оперев голову на руку, всматриваюсь в некое подобие «фоторобота». Серый, нарисованный простым деревянным карандашом прямой нос с еле заметной горбинкой кого-то напоминает. Эти ровные изгибы всплывают в памяти и так же быстро угасают. Чётко выделенные скулы показывают худощавую форму лица. Тонкие губы и узкие глаза с россыпью ресниц гармонично вписываются в картину. Человек вроде незнакомый, но что-то определённо есть. — …где именно ты его видела? — на фоне продолжается разговор, проскакивающий мимо моего слуха. Отдаю листок Эрику, вслушиваясь дальше. — Тебе тоже он кажется знакомым? — он шёпотом задаёт вопрос, наклоняясь ближе ко мне. — Да, но не могу вспомнить его, — тихо произношу в ответ, легонько кивая. Кто же он такой? — …он доходил со мной до дома, а после оставался стоять там ещё несколько часов, — сиплым голосом выдаёт девушка. Видно, что всё происходящее её слишком пугает. — Как тебе удалось разглядеть его? — любопытствуя, спрашивает Эрик, возвращая лист с рисунком. — Один раз он напал на меня, — поворачиваясь в нашу сторону, проговаривает она, с неподдельным страхом заглядывая в мои глаза. — Схватил за руку и что-то прошипел в лицо, — сдвинув брови на переносице, Дружелюбная тихо произносит так, что к концу фразы её голос замолкает. — Не разобрала, да? — отчаянно, но с привкусом надежды спрашивает Макс. Она отрицательно качает головой, как будто заведённая кукла, и опускает её вниз. — Это точно было что-то угрожающее, — добавляет она. — Можешь идти, спасибо, — возвращая шариковую ручку в пластиковый стакан, выдаёт Макс. Девочка бесшумно поднимается. Коротко кивнув на прощание, быстро сбегает с лестницы, желая побыстрее покинуть это место. Понимаю, я тоже так хочу. — Остаётесь здесь до утра, — складывая на нас все дела и полномочия, приказательным тоном произносит Главный Лидер, вставая с кресла. — И что мы здесь должны делать ночью? — сухо спрашивает его Эрик. — Изучайте показания, может, преступника найдёте, — напоследок улыбнувшись, проговаривает он, скрываясь за перилами лестницы. — Зашибись… — тихо произношу под нос, глядя на ровную кипу бумаг. Умно, конечно, скинуть на нас всю работу. — Ты куда? — мрачно задаю вопрос Эрику, собирающему какие-то вещи и проверяющему карманы. Неужели все меня одну здесь оставят? — Проветриться, — коротко отвечает он. — Здесь уже дышать нечем, — хмуро оглядев помещение, произносит Эрик, ступая на первую ступень. Гашу светлую лампу, слегка осветляющую помещение, спускаясь следом. Дверь с шумом отпирается, выпуская на долгожданный прохладный воздух. Глубоко вдохнув его, подхожу к высоким перилам, опираясь на них. Где-то рядом стрекочет кузнечик. В непроглядной тишине этот звук оказывает успокаивающее влияние. Фонари вокруг уже погасли: жители Дружелюбия рано ложатся спать, в десятом часу. Круглая Луна вдали освещает пространство, а окружающие её звёзды красиво мерцают. — Что думаешь? — глухо спрашивает он. Его голос теряется в тиши этого места, окружённого лесом. — Не знаю… — тихо отзываюсь, вглядываясь в небо. — Странно это всё, — добавляю, как под гипнозом глядя на рассыпчатые звёзды. — Даже искать не по чему. Псих, запугивающий людей по ночам. Как думаешь, скоро найдём? — не теряя иронии и гнева, выдаёт Эрик. — Обязательно, — растягивая губы в весёлой улыбке, произношу я, улавливая шуршание неподалёку. Вмиг напрягшись, выравниваюсь, неотрывно смотря в тёмный, ничем не освещённый переулок. Мгла поглотила то пространство, которое может скрывать за собой что угодно. По привычке кладу руку на прикреплённое к бедру оружие, готовясь достать его в любой момент. — Ты чего? — непонимающе задаёт вопрос Эрик, хмуро глядя на меня. К невнятному шелесту добавляются торопливые шаги, подтверждающие мои мысли. Облизнув пересохшие губы, неслышно заполняю лёгкие кислородом, осторожно доставая пистолет. Шаги приближаются, находясь в опасной близости. «Дружелюбные в такое время не гуляют», — кричит моя внутренняя интуиция. Аккуратно дёргаю затвор, наводя железное дуло на непроглядную тьму. Из угла выскакивает тень, застывающая на месте. Сердце клокочет внутри, а палец невольно ложится на спусковой крючок. — Я забыла вам кое-что сказать, — заявляет приятный женский голос. Девушка поднимает руки в «примирительном жесте», заметив направленное на неё оружие. — Зачем так кралась? — громко выдохнув, опускаю пистолет вниз, а потом вовсе убираю его на законное место. — Чтобы родители не увидели, — с опаской оглянувшись через плечо, тихо сообщает она. — Так что ты хотела сказать? — вступает в разговор Эрик, переключая на себя всё внимание. — Он назвал своё имя, — неожиданно произносит она, внимательно вглядываясь в наши лица.***
Кабинет, выделенный нам для расследования, сейчас был похож на склад. И то там, наверное, чище и меньше документов. Самая большая библиотека в Мире не сравнится с количеством бумаги здесь. Она абсолютно везде и повсюду: на столе, на полу, на полках и у меня в руках. В такие моменты я чувствую себя Шерлоком Холмсом. Или Доктором Ватсоном, неважно. Не хватает только трубки и шляпы, но думаю, что в этом хламе я бы непременно их нашла. Буквы смешались в одну кучу, потеряв изначальный смысл. Палочки и закорючки уже плывут перед глазами и становятся неспособными к чтению. Ещё бы, если сидеть кверх ногами. Поменяв позу, вернув её в нормальное положение, а точнее сняв ноги со спинки дивана, вчитываюсь в написанное ещё раз, обхватив папку двумя руками. — Что-нибудь нашла? — спрашивает Эрик, вернувшийся с улицы. — У него была шляпа, — внимательно перечитывая показания и хмурясь, произношу найденное. — Он же всегда в капюшоне, как там шляпа поместилась? — сурово раздумывая, параллельно отодвигает очередную прочитанную кипу в сторону, усаживаясь рядом. — Явно не цилиндрическая, — усмехнувшись, вновь пробегаюсь глазами по строчкам. — А ещё он хромает, — выделив ручкой ценную информацию, озвучиваю её вслух. — Это легко подстроить, — оспаривает мою мысль Эрик. — Зато сложно скрыть, — гордо подмечаю, опуская глаза в текст. — Знаешь, что я думаю насчёт языка? — всматриваясь вдаль за окном, спрашивает он. Поднимаю голову, мол, я готова слушать. — Есть такое понятие, как глоссолалия, — произносит он, но заприметив мой непонятливый взгляд, разъясняет. — Это речь, состоящая из бессмысленных слов и словосочетаний, имеющая некоторые признаки осмысленной речи. Это может быть темп, ритм. Как у нас, он разделяет слова и подставляет нужную интонацию, что становится похожим на нормальную речь, хоть и непонятную. Равномерно отбиваю ритм кончиком ручки о толстую папку, раздумывая над его предположением. — Такое явление наблюдается у людей в состоянии транса, во время сна, при некоторых психических заболеваниях, — добавляет Эрик. — Думаешь, что он лунатик? — перевожу на него задумчивый взгляд, спрашивая. — Возможно. Или лунатик, или псих, — неопределённо проговаривает он. — А что насчёт имени? Это по-любому кличка, — оперевшись о спинку дивана, размышляю в слух, покусывая кончик ручки. — Ни один нормальный человек не назовёт себя Доктором, — поведя уголком губ и взглянув мне в глаза с неким подобием издёвки, пустил смешок. — Доктор… — тихо проговариваю, будто пробуя имя на вкус. — Должно быть продолжение, как Доктор Ватсон, — умно заявляю. — Почему он вообще Доктор? Решил полечить молодых девушек, поэтому преследовал их по ночам? — саркастично выдаёт он. — А угрожающим тоном и непонятными словами он рецепт диктует, — подхватив, добавляю, подняв уголки губ, кажется, впервые за день. — Тогда он точно сумасшедший и ему самому доктор нужен, — не приходя ни к какому выводу, окончательно произносит Эрик, поджимая губы и отводя взгляд в сторону. — Погоди… — загораясь идеей, будто ко мне пришло озарение, подскакиваю с дивана, отложив папку в сторону, подходя к длинному столу и начиная искать там нужный журнал. — Что? — хмуро переспрашивает он, оставаясь на месте. — Журнал со всеми жителями, — разъясняю, найдя нужную папку, возвращаясь на место. — Думаешь, что всё-таки это его имя? — недоверчиво переспрашивает, внимательно наблюдая за моими действиями. — Часть имени, — поправляю его, перелистывая страницы. Длинные листы напрочь заполнены одним ровным почерком. Здесь собраны все имена в кучу: и детские, и взрослые, и мужские, и женские. Найти что-то определённое в этом списке было трудно. Ориентируясь на профессию и характерное имя «Доктор», перелистываю страницы, пытаясь найти что-то подходящее. — Вот! — радостно заявляю, обводя ручкой нужное имя. — Доктор Смит… — скептически протягивает Эрик. — Собирайся, идём на допрос, — запомнив адрес, с шумом захлопываю папку, возвращая её на место.***
Непримечательный домик стоял посреди распростёртого поля, единственный в своём экземпляре. Он отличался от других не только тем, что находился поодаль, но и внешне: цвет, совершенно неподходящий для этой Фракции — серый, обрамлял ровные стены и выступы. Черепичная крыша угольного цвета, как смола. От всего дома исходила жуткая и не располагающая энергия. Сделав первый шаг на высокое крыльцо, оно в ответ жалобно заскулило. Старые доски заскрипели, слегка прогнувшись под моим весом. Сильнее надавливаю, дабы проверить надёжность этой конструкции. Пол подо мной не проваливается, поэтому смело иду дальше. Круглый звонок, предназначенный для гостей, висит прямо на уровне глаз. Несколько раз жму на него, улавливая за дверью характерный звон. По дому проносятся быстрые и торопливые шаги, но не спешащие открывать. Мельком переглядываюсь с Эриком, как приоткрывшаяся дверь заставляет оторвать взгляд и перевести его на что-то более важное. Мужчина, совершенно не подходящий под данное описание внешности и составленный фоторобот, выглядывает в небольшую щёлочку, не собираясь больше раскрывать дверь. Увидев чёрную форму с характерным знаком Бесстрашия в виде огня на плече, его глаза округляются до невообразимых размеров, а рука тянется к ручке, чтобы поскорее закрыть дверь. Вовремя подставляю носок ботинка в щель, мешая ему скрыться, растягивая губы в хитрой усмешке. — Не так быстро, — ехидно протягивает Эрик, одним движением отпирая дверь так, что она сильно бьётся о прилежащую стену. — Что вам надо? — дрожащим голосом спрашивает мужчина. — Доктор Смит? — спрашиваю, желая удостовериться в правильности адреса. — Да… — пугливо отвечает он. — Тогда мы по адресу, — довольно выдаёт Эрик, бросая на меня мимолётный взгляд.***
Внутренняя обстановка совершенно ничем не отличалась от внешней. Все те же скудные серые стены были главным атрибутом. Однако в доме хранилось множество безделушек, начиная от странных брелков, заканчивая поющим зеркалом во весь рост. Жилище было больше похоже на бабушкин уютный домик, вот только здесь уюта не было никакого. В очередной раз оглядывая комнату, на ум приходили мысли, что это не его дом. У грозного мужчины-доктора не может быть плюшевых мишек. Или только я так считаю. — И вы утверждаете, что всё время находитесь дома? — повторяю сказанные им слова, разглядывая различные фигурки на деревянном стеллаже. — Да, — подтверждает свои слова, внимательно наблюдая за нами. — И что же вы делаете один? — спрашивает Эрик, проходясь глазами по заполненным стенам комнаты. — Языки изучаю, — с непроницаемым лицом проговаривает он. Слегка оборачиваюсь через плечо, обмениваясь с Эриком взглядами. Языки изучает он… Точно наш человек. — Какие, если не секрет? — интересуюсь, проходя дальше к высокому стенду с книгами. — Древние, — коротко проговаривает мужчина, оставаясь стоять на месте. — Не одиноко? — сохраняя равнодушную оборочку, спрашивает Эрик. — Я считаю, что одиночество идёт только на пользу, — гордо заявляет он, высокомерно поднимая подбородок и выравниваясь. Вот ты и сошёл с ума. — А как же общение с людьми, коммуникация? — любопытствую, поворачиваясь на него, сдвигая брови на переносице. — Одному быть легче, — противоречиво выдаёт мужчина, грозно смотря в ответ. Отворачиваюсь от него, продолжая изучение книг. Вытащив парочку, натыкаюсь на потрёпанную книгу с громким названием: «Общая хирургия». — Вы хирург? — задаю ему вопрос, открывая форзац книги, начиная медленно листать страницы, ни на чём не заостряя внимание. — Бывший, — немногословно заявляет он. — А почему бросили? Вы ещё так молоды, — обращаю внимание на его юную внешность. Он старше меня буквально на пару лет. — Карьера мешала семье, — неожиданно произносит он. — Семье?… — удивлённо переспрашивает его Эрик, поднимая брови. — Когда она ещё была, — поправляет он себя. — Не сошлись с женой характерами, — добавляет он с улыбкой, прочитав на наших лицах истинное недоумение. — Вы что-то знаете о маньяке, появившемся в вашей округе? — задаёт вопрос Эрик, отодвигая занавески на окне, выглядывая на улицу. — Впервые слышу, — мрачно произносит мужчина, складывая руки на груди. — А что это у вас за шрамы? — подмечаю тонкие рубцы на лице. — Собака укусила, — мгновенно отвечает он. У него будто ответы заготовлены. Внимательно оглядываю его, пытаясь найти видные повреждения. Он подходит к стеллажу, поправляя сдвинутые статуэтки, возвращая их на место. Замечаю еле заметную хромоту, которую он тщательно пытается скрыть. Перевожу взор на Эрика, который незаметно ждёт моего ответа, увидев мой пристальный взгляд. Коротко киваю, подтверждая очередные мысли, а после отворачиваюсь, ставя книгу на место. — А хромаете почему? — с невинной улыбкой спрашиваю, как будто невзначай. — Ногу в детстве сломал, — равнодушно произносит он. — М-м, — коротко протягиваю, поднимая брови. — А это что? — в такой же манере интересуется Эрик, сидя на корточках напротив открытого ящика с торчащей чёрной одеждой, смутно напоминающей искомую. — А это… — сипло начинает он. Читаю на его лице растерянность, которая проскакивает там буквально на секунду. — В лес хожу часто за грибами, — напряжно продолжает мужчина. Эрик пару раз понимающе кивает, поджимая губы, пряча ехидную улыбку, возвращая вытянутую тёмную ткань на место. — Я сейчас, — быстро проговаривает он, перепрыгивая через ступеньки лестницы. Продолжаю осматривать комнату, понимая, что мы нашли уже абсолютно всё. Это он и сомнений нет, вот только лицо… Дойдя до очередного шкафа с полками, замечаю кусок стёртой пыли, хотя в остальных местах она присутствует. Присаживаюсь на корточки, проводя пальцем по поверхности. Тонкий слой пыли остаётся на пальце, что подтверждает мысль. Осматриваю пустую часть со всех сторон, подмечая, что она круглая. Значит, там что-то стояло. И это нервно убрали и совершенно недавно. — Что там? — спрашивает Эрик, заметив мою заинтересованность. — Иди сюда, — зову его, продолжая сверлить взглядом кусок пыли. — Видишь? — спрашиваю его, когда он подходит ближе, опускаясь рядом. — Здесь нет пыли, хотя вокруг она есть. — Значит, там стоял какой-то предмет, который недавно убрали? — перенимает мою мысль. — Похоже на след от шляпы… — добавляет он, рассматривая пустое место. — Значит, так. Весь дом заполнен хламом. Не просто так здесь пусто, — оглядываюсь, глядя на множество заполненных шкафов. — Как говорил Шерлок Холмс: «Можно вернуть на место всё, что угодно, кроме пыли. Пыль красноречива», — поднимаясь с места, цитирую прочитанное из книги. — Мне кажется, что нас разводят, как детей, — поведя плечами, проговаривает Эрик, поднимаясь следом за мной. Закусываю губу, хмуря брови, думая о сказанной реплике. «Почему?» — вопрос просто вырывается из меня, но его взгляд говорит обо всём сам за себя. Мальчишка ушёл не пойми куда и до сих пор не вернулся. Его нет уже довольно долго, а значит, что он решил просто побыстрее отсюда смыться. За окном раздаётся глухой звук удара. Парень больно приземляется на ноги, собираясь бежать дальше. — Ты как всегда прав, — самодовольно смотря за окно, произношу. Одновременно срываемся с места, быстро следуя к входной двери, дабы не упустить преступника. Попав на крыльцо, вылетаю за угол, как свинцовые пули царапают стену над моей головой. Вооружённый доктор нам попался. Нервно достаю пистолет, стараясь сделать это как можно быстрее. Эрик меняется со мной местами, выстреливая в мужчину. Дёргаю затвор со всей силой. Оружие заряжено патронами и уже готово к применению. Отрываюсь от стены, выглядывая за её пределы, наблюдая за тем, что он уже успел отдалиться от нас на приличное расстояние. Громкий выстрел, кажется, последний по моим подсчётам, раздаётся в округе. Круглая пуля не долетает до меня, но попадает в плечо рядом находящегося Эрика. Пуля буквально прибивает его к стене, а красная кровь начинает сочиться с быстрой скоростью. Оттаскиваю его подальше от края, касаясь руки. — Беги уже за ним, — морщась, командует он, убирая мою руку. Не думая, выскакиваю из-за угла, спрыгивая с крыльца. Сухая трава приминается под ногами. Вглядываюсь вдаль, подмечая что-то мелькающее между деревьями. Уже успел в лес забежать. На ходу проверяю количество патронов, чтобы знать наверняка, приближаясь к перелеску. Деревья, плотно сдвинутые друг к другу, позволяют затеряться между ними. Попав в нескончаемые высокие брёвна, двигаюсь осторожно, опасаясь, что за безобидным деревом может скрываться вооружённый преступник. Внимательно смотря по сторонам, пытаюсь отыскать хоть какое-то шевеление. Сюда бы тепловизор… Чужие руки настойчиво вцепляются в кожу. В ином случае я бы подумала, что это медведь. А сейчас трезво осознаю, кто это. Видимо, у него закончились патроны, и он решил напасть на меня, используя эффект неожиданности. Не получится. Одним резким движением освобождаюсь из тугой хватки, наставляя на него заряженный пистолет. — Это не я, честно! — жалобно скулит он, поднимая руки вверх. — А кто? — злобно интересуюсь, не сводя его с прицела, крепко обхватив оружие двумя руками. Мужчина опускает голову вниз, ничего не отвечая. Значит, всё-таки он. Аккуратно захожу ему за спину. На мгновение вернув пистолет в кобуру, тем самым освободив себе руки, зацепляю его железными наручниками. — Иди, — легонько толкая его в спину, поднимаю на ноги, направляя в сторону выхода.***
— …проведя расследование, мы обнаружили предполагаемого преступника. Провели обыск места проживания и установили причастность к совершению преступления. Благополучно задержав, доставили во Фракцию, — на все слова положительно киваю, таким образом подтверждая отчёт. — Здесь всё подробнее, — проговаривает Эрик, передавая небольшую папку Максу в руку. Он радостно раскрывает её, начиная листать страницы, подробно их изучая. — А что насчёт несовпадения по внешности? — скептически подмечает Макс, сравнивая фоторобот со сделаным магшотом. — Решив затаиться, сам себе сделал операцию, — отчитывается Эрик. — Он бывший хирург, — увидев непонимающий взгляд Макса, поясняет. — А язык, на котором он разговаривал? — У него глоссолалия, — сухо выдаёт Эрик. — Это кратковременное помутнение, когда речь состоит из бессмысленных слов. Возникает при психических заболеваниях, и контролировать это состояние он не может, соответственно, ничего не помнит потом, — вновь повторяет одни и те же слова, которые ранее пояснял мне. — А что с одной из потерпевших? Её показания не совпадают с остальными, — вчитываясь в бумагу, спрашивает он. — Она употребляла наркотические препараты. Поэтому была такой нервной и просила воды как раз-таки после их приёма, — сдержанно комментирую, радуясь верности своих доводов. — Как вы так быстро нашли его? — изумляется он, быстро перелистывая страницы с доскональным описанием. — Кто ищет, тот найдёт, —произношу со скромной улыбкой.