Баланс: Черное и Белое

«У магнита всегда есть два полюса…»

Один за другим загорались дома, вспыхивая как спички. Оглушал звон стекла и треск раскаленного шифера. Тучи дыма и смрада поднимались к облакам, заволакивая небо. Черные, густые. Знакомые… Желудок Сефирота скрутило спазмом, когда воспоминания врезались в сознание, воскресив картины из прошлого. На что Гайя надеялась, показывая ему все это? На какое раскаяние? Вины он за собой не ощущал. Ему было мерзко и противно, но не более того. Уж точно не стал бы падать ниц и обливаться слезами. — Сефирот? — Айрис сжала его руку еще крепче, стараясь не смотреть по сторонам. Подобное зрелище — не для ее безгрешных глаз. — Прошлое — лишь иллюзия, мертвая, переработанная Материя. Существует только в форме своих следствий и кроме информации ничего полезного не несет, — проговорил он монотонным голосом, лишенным всяческих интонаций. — Ты так спокоен… Тебе совсем не жаль этих людей? — Какой ответ ты ждешь? Она замялась: — Хоть какой-то. — Тогда тебе он не понравится, — заверил Сефирот, продолжая равнодушно двигаться вперед. Проследив направление, Цетра еще сильнее всполошилась: — А разве мы не к реактору идем? — Нет. — Почему? — Материя находится ближе. Под ногами похрустывали обломки кирпича и камня, до треклятого поместья оставалось буквально несколько шагов. По иронии судьбы или удачному стечению обстоятельств, Сефирота не покидало чувство, что Черная Материя спрятана не в реакторе, где он встретил смерть, а именно здесь — в месте, где он впервые лишился человечности. Что ж, Богиня не слишком изобретательна, поднесла на блюдечке все, что нужно. — За мной не иди, — скомандовал генерал, скрипнув дверью заброшенного здания. Чудесным образом огонь сюда не подступал. — Дальше я сам. — Ну уж нет, сэр! — Уперев руки в бока, Айрис преградила ему дорогу. — Я иду с тобой! — Нет, не идешь. Повторяю: это — мои воспоминания. — И что? Ты же видел мои! Могу еще раз показать, если захочешь. — Это другое. — Какое «другое»? Разговаривать с Айрис было бесполезно, все равно что с Бахамутом беседу вести. Тут только грубая сила и поможет… Но девчонка прижалась к нему что есть мочи: — Ты больше не будешь один, — прошептала она одними губами. Его чуть не пробрало на смех. — Почему для тебя это так важно? — А? — Цетра опять включила дурочку и растерянно захлопала ресницами. — Это простой вопрос, Айрис. Мне не до шуток. Хватка девушки ослабла, и веселье разом сошло с ее лица. — Наверное, мне страшно. Я уже привыкла к этому миру… А что ждет нас там? Я хочу вернуться на поверхность и ощутить жизнь, но боюсь… Боюсь остаться одна. — Если бы у тебя был выбор «рабство или свобода» — что бы ты выбрала? Уверен, ты бы выбрала свободу. Пока держишь внутри себя страх и сомнения — ты раб этих мыслей. Пока идешь на поводу у Планеты — ты Ее раб. Нет, я не собираюсь Ее разрушать, но я могу переписать Ее историю. — Подозрительное заявление. — Жизнепоток существует вне времени, а мы существуем в Нем, но не стали Его частью, — Сефирот сделал паузу, обдумывая, стоит ли посвящать ее в подробности, однако его воля, помноженная на волю Древней… общими усилиями им будет легче пробить в Потоке дыру. — Есть вероятность, что мы не просто вернемся на поверхность, а вернемся в свои физические тела до наступления смерти. — Мы вернемся в другое время? В какое? — Собираюсь проверить. — А если мы все забудем? Наше сознание пройдет через границы Потока… Оно наверняка очистится. — Не исключено. — И как же тогда не повторить свою судьбу? Наступила очередная пауза. Сефирот не слишком умел хвалить, но широко распахнутые, доверчивые глаза Айрис на мгновение напомнили ему глаза Зака, когда тот был еще неопытным СОЛДАТом. — Ты — полуцетра и можешь больше, чем думаешь. — Правда? Спасибо… за поддержку. Значит, я ТЕМ БОЛЕЕ пойду с тобой! Генерал отчаянно махнул рукой. А вот Айрис, кажется, снова преисполнилась воодушевлением и против его планов не возражала, что заметно облегчило задачу. Теперь она молчала. На какое-то время Сефирот даже забыл о ее присутствии. Как бы он ни абстрагировался от прошлого, воспоминания пропитали это место насквозь. Старый подвал… Старый архив Шинра… Вдоль стен — полки с книгами и различной документацией, от пола до потолка. В центре помещения — стол и кресло в викторианском стиле. Однако вместо записей на столе лежал небольшой круглый предмет. — Это так банально, Гайя. Или правильнее называть Тебя «Минервой»? Разумное воплощение Планеты… Я никогда не останусь здесь… — Схватив Материю и сжав гладкий шар всей пятерней, Сефирот наставил ее на воображаемого противника. — Тебе придется исполнить мое желание. — Сефирот! — крик Айрис гулко разнесся по лестничным пролетам. Вмиг освободив Масамунэ, мужчина метнулся на звуки борьбы, но увидел лишь черное полотно коридоров и вспышки энергий. Невесть откуда взявшийся монстр — подобный тому, что явился в их первую встречу — блокировал Цетру, намереваясь вытолкнуть ее во двор. — Сефирот! — она крикнула еще громче и швырнула что-то в темноту. — Я верю в тебя, слышишь? Ни за что не поддавайся «ей»! А затем и цветочница, и монстр оказались снаружи. Что-то пошло неправильно — Сефирот сразу осознал. Двери оказались заперты, чье-то мощное заклинание удерживало его в ловушке особняка. «Сын мой, — дразнящий шепот проснулся в голове. — Избранный Звездами, вспомни кто ты…» Волна боли обрушилась на него безжалостным потоком и, пошатнувшись, генерал выпустил из руки меч. «Все верно, Сын мой, ты не должен сражаться с самим собой. Это они, люди, обошлись с нами несправедливо… Это они лишили тебя наследия…» — О каком наследии ты говоришь? «О том, которое у тебя могло бы быть…» — Мне это не нужно. «Но это твое призвание. Ты избран править Планетой. Не только Гайей, но своей собственной… Разве тебе неинтересно, откуда тянутся твои корни? И почему растут крылья? Да, Сын мой, с моей силой ты мог бы получить новый облик. Бизарро и Сейфер — далеко не предел…» — Сказал же: не нужно! «Ты — высшее создание и собираешься выбрать путь паразита?» В темноте опять что-то блеснуло, на полу. Неужели Айрис оставила ему… — Кого и какой путь я выберу… — Он осторожно накрыл ладонью мерцающий шарик. — Я решу сам! И вздрогнул, ощутив себя проводником между полюсами магнита. В буквальном смысле слова, ведь сферы начали притягивать друг друга, словно разнозаряженные частицы — такого эффекта Сефирот не ожидал. Пришлось разжать пальцы, позволив Свету и Тьме соединиться. А может, они изначально были едины? Как родственники, враги или вечные любовники. На миг даже дыхание перехватило от того, что открылось глазам. Он увидел россыпь образов, слияние реальности и фантазии. А потом Дженова затихла. Исчез и особняк, и Нибельхейм. Перед Сефиротом раскинулись горы и выросли леса, наполняя душу музыкой первозданной природы. — Они не вернули нас на поверхность… — Они исполнили свою задачу и растворились вместе с поместьем, — Айрис выпорхнула, словно бабочка, и подбежала к нему. — Ты не рад? На один кошмар стало меньше. — Кошмар? — Черная Материя хранила твой худший кошмар. Вероятно, это был день… — …Когда я узнал правду о себе, почему и для чего существую. А Белая, получается, твое лучшее воспоминание? — Возможно! Видел его? Каким оно было? — Ты не знаешь? — Ну, я помню много хорошего и все это очень дорого мне… Но что именно успокоило твой худший кошмар — не представляю! Сефирот напряженно втянул чистый воздух и выдохнул. — Стена, наполовину разрисованная цветными мелками. И кто-то обнимал сзади за плечи. — А! Наверное… — Айрис плюхнулась в гущу травы рядом с ним. — Мне было лет пять или шесть. Одно из первых сильных воспоминаний. Тогда мама крепко обняла и сказала одну вещь… Что ее любовь будет всегда со мной — не важно, в каком месте, в каком времени и в какой жизни. Только спустя годы я поняла смысл ее слов. Настоящая любовь вечна. Она неподвластна законам смерти. Мама наблюдала за мной с ее Земли Обетованной, говорила со мной с помощью цветов… Я… Очень скучаю по ней… «Потребительское отношение одной матери против несокрушимой любви другой. У магнита всегда два полюса», — подумал Сефирот, однако вслух произносить не стал. — Эй, о чем задумался, Мистер Хмурость?