***
— Спасибо за завтрак. У тебя действительно получается вкусно готовить, — мягко произнёс Егор, выражая в усталых глазах искреннюю благодарность. Нежным взглядом проходя по желанным губам писателя, он спокойно протянул ладонь в сторону Джона, которая в тот же момент ласково легла на шею парня, тем самым притянув его к журналисту. Чувствуя тёплое дыхание любимого человека, Егор ласково прикоснулся к мягким губам, медленно заводя их в нежный чувствительный поцелуй. — «Как же он мне нравится...» — мысленно произнёс Джон, после чего голубые глаза медленно сомкнулись, а губы, окутанные любимыми нежными устами, в тот же миг лишь углубили поцелуй. Мягкая ладонь медленно легла на спину журналиста, нежно проходя по плечам и слегка наклоняя его всё ближе к себе. С каждым мгновением нежный поцелуй всё больше перерастал в глубокий, тем самым начиная пылать нарастающей пьянящей страстью: горячо соприкасаясь друг с другом, они словно полностью окунулись в омут внезапного блаженства испытываемых сладостных чувств. — «Эти сладкие губы просто сводят меня с ума», — мысль лишь на мгновение пронеслась в затуманенном разуме, после чего полностью скрылась среди пылающей любви. С каждым мгновением соприкосновения становились всё более интимными и горячими, дыхание пылало глубоким желанием, сердцебиение постепенно учащалось, тело готово было полностью отдаться нахлынувшей страсти – всё это медленно вело к желанной интимной близости. Как только разгоряченная ладонь писателя медленно проскользнула под футболку журналиста, заставив того глубоко вдохнуть воздух, оставленный на кухонном столе смартфон в тот же миг предательски завибрировал, в один момент разрушив дальнейшие события. — Чёрт... — раздражённо шепнул Джон, нехотя отстранившись от нежных губ и вынув ладонь из-под футболки Егора. Он в тот же миг с недовольством потянулся к мобильному телефону, который то и дело, что разрывался в настойчивом звонке. Услышав вибрацию, взгляд Егора в тот же момент сменился ярко выраженной тревогой, смешанной с внутридушевным страхом: всё нежное желание любимого человека внезапно исчезло, словно секундами ранее ничего подобного и быть не могло. Он боялся, что на экране засияет «неизвестный номер» – анонимный абонент, которого он не желал знать больше всего. — «Надеюсь, звонит кто-угодно, но только не тот анонимный номер, — он нервно сглотнул. — Они с лёгкостью могли узнать данные о Джоне, ведь обо мне они знают практически всё» Приняв настойчивый вызов, писатель приложил затухающий экран к уху и в тот же момент торопливо ответил на звонок, стараясь скрыть явное раздражение за сорванный момент. Устремив на Джона застывший в блуждающей тревоге взгляд, Егор затаил дыхание. Он чувствовал, как сердце бешено забилось, словно пытаясь вырваться из груди, а тёплые руки в тот же миг похолодели, будто внезапно оказавшись на холодном воздухе. Он нервничал, боялся, что странные вызовы теперь затронут и Джона. — Прости, совсем вылетело из головы, — на лице блеснула неловкая улыбка. — Нет, я сейчас у него дома, а телефон он наверное на втором этаже оставил – вот и не услышал. Джон украдкой взглянул на явно взволнованное лицо Егора. Он сконцентрировал полное внимание на блуждающую тревогу в изумрудных глазах, после чего его взгляд сразу же выразил недопонимание и лёгкое смятение: он никогда не видел столько беспокойства во взоре Егора всего лишь из-за раздавшегося звонка. — Хорошо, Лили, мы скоро подъедем, — напряжённым голосом произнёс Джон, всё также внимательно вглядываясь в глаза Егора. — Слушай, я если что тебе позже перезвоню. Услышав имя родной сестры, с души журналиста словно камень свалился. Он наконец облегчённо перевёл дыхание, а тревога и вовсе исчезла из глаз, оставив в них лишь усталость и видимое слегка сонное состояние: казалось, даже бессонница не выматывала его так, как страх неизвестного абонента. — Линч, ты чего? — в голубых глазах вновь заблистало волнение. — Что-то случилось? Почему ты так отреагировал на звонок? Егор понимал: если он сейчас взбредёт первое, что пришло на ум, то полностью подпишет себе приговор. Джон сразу же учует ложь, которая поставит под удар доверие писателя, и, возможно, даже внесёт конфликт в отношения. Об этом Егор старался даже не думать: каждая такая мысль словно ножом проносилась по встревоженному сердцу. — Джон, я просто... — он начал было спокойно и уверенно говорить, однако в тот же момент замолчал. — Линч? Ты меня начинаешь не на шутку беспокоить, — в голосе всё также слышалось напряжение. — Я просто резко вспомнил, что сегодня мы должны были поехать к Лили, — он растерянно улыбнулся. — Ну, она же просила помочь с ремонтом, а я забыл, да и телефон на беззвучном оставил. Я подумал, что она обидится, ведь уже день, а мы договаривались на двенадцать часов утра: работы много и управляться придётся долго. Егор лишь мельком взглянул в взволнованные глаза писателя и в тот же миг отвёл взгляд в сторону, с затаённым дыханием ожидая худшего исхода событий: Джон в любой момент мог учуять ложь, ведь голос Егора предательски выражал неуверенность и волнение, а во взгляде плыла неугомонная растерянность. Однако вместо ожидаемого нежеланного момента, писатель лишь нежно приложил ладонь на прохладную руку журналиста, окутывая её своим ласковым теплом. — Не волнуйся, она даже не разозлилась, — мягкий голос принялся медленно растворять в воздухе нависшую тревогу. — «Выкрутился», — с облегчением мысленно произнёс Егор, чувствуя, как тревога в тот же момент отпустила его. Изумрудный взгляд медленно пробежался по мягкому взгляду писателя, который полностью дал убедиться в том, что Джон не имеет ни малейшего сомнения насчёт произнесённых впопыхах слов Егора. Удача была на его стороне, но надолго ли? — Линч, — произнёс Джон, начав вновь внимательно осматривать состояние парня. — ремонт ремонтом, но стоит ли сегодня заниматься такой работой? Мне кажется, тебе бы стоило сегодня остаться дома: твоё состояние сильно беспокоит меня. — Джон, я в полном порядке, — вновь начал успокаивать Егор. — Я хорошо себя чувствую, так что нет повода для беспокойства. Казалось, словно писатель начинал что-то подозревать, однако вовсе не выражал это ни во взгляде, ни в голосе, ни в поведении. Появлялось ощущение, словно Джон мысленно анализировал каждую деталь, которая могла бы помочь ему узнать, что происходит с Егором. Он понимал: здесь что-то не так, ведь взгляд журналиста сделался тревожным ещё до того, как он ответил на звонок. — Ладно, но едем мы на моей машине, — спокойно произнёс Джон и в тот же момент принялся вставать из-за стола, медленно убрав тёплую ладонь с руки журналиста. Он не спеша двинулся в сторону выхода из сияющего ярким лучом помещения, перед этим в последний раз украдкой бросив внимательный взгляд на Егора, будто стараясь заметить каждый момент его странного поведения. — «Не пойму, что с ним происходит? Почему он так бурно реагирует на звонки, а когда отвечает на них, то чаще всего уходит в другую комнату? — нескончаемые вопросы буквально окутывали весь разум. — Я хоть и не показываю ему, но всё вижу: тревога, растерянность, страх. Иногда мне кажется, словно он что-то скрывает от меня. Но зачем?» — Я переоденусь и подойду, — спокойно предупредил Егор и в тот же миг вышел из кухни вслед за Джоном, направляясь в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. — Ага, давай. Я буду ждать тебя в машине, — мягко произнёс писатель, слегка улыбнувшись вслед уходящему парню. Он продолжал выражать спокойствие, однако в глубине души нехотя осознавал тот факт, что несмотря на то, что в объятиях, поцелуях почти ничего не изменилось, в отношениях присутствовало какое-то беспокойство. Казалось, словно в их маленький мир внезапно вторглась чья-то холодная тень, порождающая сомнения... сомнения в любимом человеке. — «Мне стоит поговорить с ним на эту тему, — он обеспокоенно вздохнул. — Линч, я хочу верить, что всё это мне лишь кажется. Я надеюсь, что ты ничего не скрываешь от меня»***
Проходя по коридору достаточно большого дома, изумрудный взгляд лишь иногда мелькал по пролетающим мимо комнатам. Блуждающая тишина и бьющийся в окна луч солнца вселяли спокойствие в сердце журналиста, принося какое-то внутридушевное расслабление. Казалось, словно до этого момента здесь и вовсе не было места томительной тревоге. — «Думаю, мне стоит забыть обо всех звонках. Возможно, после утреннего вызова и моего чёткого отказа они больше не потревожат меня» Эта мысль лишь на секунду загорелась тёплым огоньком в душе журналиста и в тот же миг тихо угасла, словно растворившись призрачным дымком в грудной клетке, вновь заполнив её сердечным волнением: железная дверь, ведущая в подвал, была приоткрыта. — Что за... — шёпотом медленно пробормотал Егор, не смея отвести пристальный взгляд от тёмной щели дверного проёма. На лице в тот же момент вспыхнула настороженность, смешанная с неприятным ощущением беспокойства, которое с самого утра следовало по пятам. Он чувствовал, как внезапно впал в ступор, словно не веря собственным глазам: железная дверь, которую он всегда держал закрытой на два замка, оказалась кем-то отворённой. — Как такое возможно? — в голосе слышалось явное непонимание. — В этот подвал я не заходил уже больше года, да и ключи хранятся в надёжном месте. Я точно помню, что никому никогда не говорил об этом месте. Егор принялся медленно подходить к злосчастному подземному помещению. Оно было явно раскрыто ключами: крепкий замок не был взломан, да и к тому же взломать такую тяжёлую железную дверь было непросто, а если быть точнее, просто невозможно. Все эти данные только лишь усиливали чувство тревоги, которая принялась буквально душить журналиста изнутри хладнокровной хваткой. — Кто-то имеет свободный доступ к этому месту, — он нервно сглотнул. — Может Джон... Он мог заметить эту дверь, хорошо поискать ключи и открыть её, тем самым предоставляя себе возможность пройти внутрь, — он слегка затаил дыхание. — Но почему он ничего не сказал мне об этом? Он даже ни разу не задался вопросом, что это за дверь и куда она ведёт. Егор тяжело перевёл дыхание: подозрения того, что именно Джон каким-либо образом получил доступ к «запретному» помещению, буквально затуманили весь разум. Казалось, словно журналист вовсе позабыл о странных звонках, уступив место для новых раздумий, которые в тот же момент окутали его своими жгучими объятиями. Он хотел однажды рассказать писателю об странностях этого дома, однако постоянно оттягивал этот момент, понимая возможный исход событий. Однако, судя по всему, это не помешало Джону самому узнать тайны этого места. Но почему он так предельно спокоен? — Но как он мог так легко и без шума войти туда? — в глазах блестело смятение. — Он даже понятия не имеет, где лежат ключи, да и зачем ему это? И сколько я знаю Джона, он не стал бы молчать и сразу бы рассказал мне. Тем более, то, что там находится, вызвало бы у него массу вопросов, которыми он бы в тот же миг завалил меня. Вопрос за вопросом нервно блуждали в мыслях Егора, тем самым пытаясь хоть каким-то либо образом разъяснить ситуацию, хотя бы построить какие-то доводы, которые позже, возможно, помогут разобраться в увиденной картине. Он понимал: кто-то целенаправленно открыл дверь, будто зная главную тайну, которую он так тщательно скрывал от посторонних глаз. — Единственное, что я могу сделать сейчас, это спуститься вниз: я должен убедиться, что всё в порядке, — мысленно в слух пробормотал Егор, понимая, что иного выхода в данной ситуации нет. Он не спеша потянул дверь на себя, отчего та принялась медленно раскрывать просторы нутра странного подвала. К его удивлению и ещё больше настороженности, в прохладном помещении тускло горел свет. — Иногда мне кажется, словно всё это было специально спланировано: кто-то явно хочет, чтобы я вошёл внутрь. Обеспокоенно переведя дыхание, Егор принялся медленно спускаться вниз по тусклой деревянной лестнице, пока мысли всё также судорожно сплетались друг с другом. Они казались настолько томительными, отчего чувствовалось лёгкое раздражение: события последних дней изрядно изматывали его. — Чёртовы подвалы, — твёрдо выразился Егор, после чего его взору наконец раскрылось просторное помещение, ведущее к тому самому объекту, о котором журналист уже успел позабыть до сегодняшнего дня. Осторожными шагами проходя по прохладному коридору, глаза пристально пробегались по каждому углу, исследуя его на наличие кого-то постороннего. Дыхание каждый раз перехватывало, как только в тусклом свечении временами мелькала тёмная тень, которая на самом деле оказывалась лишь игрой собственного воображения журналиста. — Иногда мне кажется, что я медленно схожу с ума, — он нервно усмехнулся, понимая, как последние события буквально перевернули с ног на голову размеренную жизнь. До потайного объекта оставалось всего несколько шагов: несмотря на последнее давнее пребывание в этом месте, Егор по-прежнему ясно помнил каждый проход, заворот, обход. По телу прошёлся холодок, как только до главного помещения оставалось всего пару шагов, и его взору откроется всё, что находится в той злополучной комнате. — Лучше бы я никогда не открывал этот подвал, — он глубоко вздохнул. — Но чёрт меня дёрнул найти ключи и открыть её. Как будто приключений на задницу мало... Безусловно, Егор уже много раз пожалел об обнаружении странного объекта, ведь он не имел никакого понятия, что с этим делать. Возможно, если бы не раскрытая кем-то железная дверь, он бы больше никогда не спустился вниз. Он забыл о нём, однако сегодня вновь блуждал в холодных стенах тусклого помещения. — Как бы там не было, мне нужно проверить эту комнату, — с этими словами решительные шаги в тот же миг вошли внутрь злосчастного помещения. Дыхание затаилось, сердце на мгновение замерло, по телу прокатился холодок, а в глазах заблистала явная тревога, как только в поле зрения попала вещь, которой ранее здесь не было. Казалось, словно кто-то специально оставил её на самом видном месте: она была хорошо видна даже несмотря на то, что была небольших размеров. — Кассета? — в изумрудных глазах читалось ярое удивление. — Какого чёрта она здесь делает? Нагнувшись, Егор осторожно подобрал с пола внезапно обнаруженную вещь, начав внимательно изучать каждый сантиметр пластмассовой коробки. На ней не было обозначено ровно ничего, что помогло бы понять, что именно на ней записано. Однако одно Егор понимал точно: — «Тот, кто оставил её здесь, знает абсолютно всё»