"Их история"

Лекарям удалось остановить кровотечение у наложницы, однако главный врач сразу поняв что произошло лишь с прискорбием посмотрела на бывшую старейшину, после чего сообщила новость, которая заставила стоящего неподалёку Императора почернеть в лице: - Я сожалению Ваше величество, но матка вашей наложницы сильно повреждена, она не сможет иметь детей. - сухо произнесла врач отлично понимая, что произойдёт в следующий момент, ведь не успела она опомниться как ей прилетела сильная яростная затрещина от могучего Императора. Сам же Мо Вейюй с горящими как у бешеной собаки фиолетовыми глазами схватил бедную целительницу за шкирку, ещё не в силах не только поверить в то что говорит эта женщина, так ещё и понять как так вышло: - КАК ТЫ СМЕЕШЬ ГОВОРИТЬ ПОДОБНОЕ С ТАКИМ ХОЛОДНЫМ ТОНОМ? ТЫ ХОТЬ ПОНИМАЕШЬ ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ? ТУПАЯ НЕТР@@АННАЯ М@НДА!!!!! Его гнев и ярость были несравнимы в его сердце, ему явно хотелось разорвать всех и вся, а больше всего самого себя, пусть он и не знал, что избив свою бывшую учительницу, такую ненавистную и такую же желанную, он самолично стал причиной подобного недуга. Изначально целительница явно хотела что-то сказать в качестве отпора императору, однако испуганный взгляд избитой его наложницы и её отрицательное кивание головой, дали ей понять, что Императору лучше не знать, что Чу Фей вообще когда либо носила ребёнка. Это было единственное что сделала погруженная в себя от шока Чу Ваньянь, она явно не замечала ничего, ни паники, ни суеты, ни яростной истерики её некогда возлюбленного, всё для неё словно потеряло смысл. Единственное что ей хотелось это вернуться в свои покои и прижать к себе окровавленную верхнюю одежду, где лежало, то что когда-то могло стать полноценным телом для их с Вейюем ребёнком. Однако сегодняшнюю ночь, ей бы пришлось провести в лазарете, на случай если рана вновь откроется. Ей казалось что в этот день она явно не сможет уснуть, часы длились так медленно, что казалось весь мир застыл, и когда в лазарете не было ни души, она только тогда смогла прижав к себе одеяло тихо заплакать. Она всё ещё поверить не могла в то, что буквально день назад внутри неё росла и развивалась новая жизнь, которая ещё немного но начала бы поддавать реальные признаки жизни, даже хоть с помощью токсикоза или увелечения в размерах в её теле. А теперь в её покоях осталось лишь кровавое нечто напоминающее о том что она в очередной раз не сумела защитить кого-то и на этот раз это было её собственное дитя. Погруженная в самые тяжёлые мысли она и не заметила как погрузилась в состояние которое нельзя было назвать сном, но и нельзя было назвать явью. Продолжая всё время сквозь это полусонное состояние шептать: - Прости, прости меня. Казалось её горе было безутешным и тут в самый чёрный момент в её жизни, на грани яви и сна, она почувствовала как будто кто-то нежно и тихо обнял её. Эти объятия не были похожи на объятия Мо Вэйюя, они были тёплыми и нежными, а также сквозь них буквально можно было ощутить всю любовь и ласку, что недоставало в объятиях императора. Чу Ваньянь впервые за долгое время почувствовала себя любимой в этих объятиях, но как бы она не хотела увидеть лицо того кто её обнял, Юйхен ночного неба прекрасно знала, что стоит ей открыть глаза как мираж тут же развеется и она снова окажется одна в лазарете, одна без возлюбленного и без их ребёнка. Поэтому она позволила себе утонуть в этой сонной неге не желая отпускать того кто явился в этом видении её утешить. Ваньянь не знала ни сколько времени прошло в таком состоянии, ни то кем был тот человек, она буквально не знала кто её нежно и ласково словно наяву гладил сейчас по голове и вытирал её слезы, да и ей это было почти неважно, ведь в этих объятиях ей было очень хорошо. Однако незнакомая фигура внезапно сказала: - Не плачь! Я была рада хотя бы тому краткому мгновению проведённому с тобой! Услышав этот по доброму звучащий голос маленькой девочки, сердце Ваньянь дрогнуло, у неё могла быть чудесная девочка, которая до сегодняшнего дня всегда была с ней, у неё могла быть дочь. И не желая отпустить от себя тот единственный лучик счастья она глубже погрузилась в мир снов, чтобы хотя бы один раз увидеть какой могла бы быть ее прекрасная принцесса, дочка его возлюбленного. Она словно бы прижавшись в эти объятия тихо и отчаянно произнесла: - Останься! Даже во сне её глаза были переполнены слезами сквозь которых она отчётливо могла разглядеть лилового цвета, как у его бывшего ученика, глаза, которые с нежностью смотрели на её, прямо как в те годы, когда отец погибшей принцессы был ещё беззаботным и добрым юношей для которого любая жизнь была ценна. - Прошу не плачь мамочка! - сказала маленькая девочка после чего поцеловав её в щечку и обняв, дополнила: - Прости я не смогла сделать тебя счастливой! Явно не в силах сдержать свои слезы Чу Ваньянь тихо погладила такую милую и такую маленькую малышку, её малышку по голове. И почувствовав как этот прекрасный ребёнок плакал она не могла тихо не проговорить словно убаюкивая свою принцессу. - Ты не в чем не виновата дитя! - голос её дрожал, ведь она понимала, что это был единственный раз когда она вообще могла обнять свою дочь, единственный раз когда её малышка назвала её мамой и единственный раз когда она может взглянуть в её прекрасные лиловые глаза. И не в силах произнести хоть слово она только замерла. Как бы сильно она не хотела бы удержать свою дочь её руки предательски стали для неё тяжелее любой гири и она обессиленно их отпустила, сама она будто находилась в трансе и могла только и делать что смотреть как само воплощение красоты для неё, её идеальное дитя разомкнула объятия и со слезами на глазах сказала: - Я люблю тебя! После чего она ушла, в пустоту, пока Чу Ваньянь не была в силах пошевелить пальцем, не то что закричать. И пусть разумом она прекрасно осознавала, что её девочка в реальном мире была мертва, всё же душа отказывалась в это верить, и ей из-за всех сил хотелось крикнуть и позвать её, чтобы она навсегда осталась с ней, ей хотелось найти любой способ чтобы сохранить ей жизнь в реальном мире, чтобы они вдвоём могли позаботиться друг о друге, но было уже поздно и её дочь покинула ее. Единственный лучик света угас навсегда. Находясь в полном шоке от произошедших событий грозный Император в своих покоях только и делал, что лежал неподвижно, ощущая в своём сердце небывалую пустоту. Будто из этого сердца что-то с корнем вырвали и растоптали прямо у него на глазах. И пусть он не знал чем было вызвано это чувство, сам он мог дать себе отсчёт в том что ему было ещё хуже, чем в тот день, когда Ши Мэй тот кого он как думал любил, умер у него на руках. Находясь в таком опустошённой состоянии он даже и не заметил, как начал неприкаянно и медленно словно призрак слоняться по коридорам своего огромного дворца, который сейчас казался ему неимоверно мрачным и тоскливым, словно из всего мира исчезли все краски этого мира, словно этот чёрный коридор был заброшен много лет и в нём никто не жил, некогда выкрашенный в пёстрые цвета коридор, казался Императору, серым, зловещим и чужеродным, словно тюрьма или логово настоящего чудовища. Но гнетущая пустота внутри не давала ему сил ужаснуться подобному и он бесцельно продолжал слоняться по коридору пока не услышал, чей-то детский плач. Услышав её что-то в сердце и в душе зловещего как и эти коридоры Императора ёкнуло и он быстро оглянулся на источник этого звука. Сам плачь доносился из комнаты, который по всем законам логики и памяти Мо Вейюя быть не могло, это была комната находящаяся буквально рядом с покоями его прекрасной наложницы, и пусть Императора это смутило всё же давящее чувство в его груди заставило такого бессердечного пса как он, открыть дверь, чтобы ужаснуться антуражем комнаты, а самого его испытать неподдельную боль. Комната была просторная, достойная для покоев принцессы, однако в ней не было ни окон, ни мебели, ни ещё каких либо признаков, что здесь мог кто-то жить, однако в этой пустой комнате укрывшись верхним одеянием, что было в трое больше, плакала маленькая девочка, с такими мягкими, но в то же время утонченными чертами лица, с глазами что блестели словно два лиловых драгоценных камня и волосами словно древа яблони. Видя как такое крохотное и очаровательное создание плачет, всё нутро Мо Вейюя поспешило утешить не на шутку безутешную малышку. Взглянув в её прекрасные глаза, сомнений у него не оставалось, это была его дочь, ребёнок о котором он всегда мечтал. Ребёнок, которого всё его нутро желало защитить и дать всю ту любовь на которую он был способен, его прекрасное дитя. И посмотрев в эти заплаканные глаза у него у самого глаза оказались на мокром месте и он без всяких раздумий принялся нежно обнимать свою принцессу, словно она была фарфоровой куколкой в его руках которую так легко можно было сломать. Он тихо баюкал её стараясь забрать всю боль малышки к себе. - Тш... Тш... Крошка моя... Девочка моя всё хорошо... Папа рядом, он тебе поможет... - говорил он даже не подозревая о том, что помочь он уже не может. Так он и баюкал её в своих объятиях, пока дрожь его девочки не стихла, а он спокойно явно желая лучшего для неё решил спросить: - Вот так моя принцесса. Не расскажешь мне кто тебя обидел? В одно мгновение вместо пустой комнаты он очутился в покоях своей такой желанной и такой ненавистной учительницы, которая сейчас вцепившись в его царские одежды ревела словно дикий зверь не в силах остановиться от боли что пронзала её насквозь. На секунду ему показалось, что весь поход к лекарю, его безграничная пустота и маленькая принцесса были лишь сном, что он на секунду уснул в попытках утешить свою не на шутку подавленную и убитой горем наложницу и он хотел было вздохнуть спокойно, да только тут его взору попалась одна деталь, которую он не видел раньше. Неподалёку от него и его наложницы лежало окровавленное тело, увидев которое Император пришёл в ужас, это была та самая девочка, что он казалось бы утешал пару мгновенний назад, его прекрасная дочь, чья кожа теперь была белее снега, глаза плотно закрыты, а тело покрытое ранами несовместимые с жизнью в области живота, было укрыто тем самым одеянием вдвое больше неё самой. И явно оцепенев от ужаса он даже не заметил как его наложница Чу исчезла. Сам Вейюй будто бы отказываясь верить в то что девочка была мертва, в его сердце проскользнул страх, но вскоре это чувство заменило гнев, он хотел лично разорвать на части того человека, что лишил его прекрасную принцессу жизни. Однако внезапно посмотрев на свои руки он в ужасе вспрыгнул. Они были всё в крови. И тут внезапно он словно со стороны увидел, как он сам накануне бил свою наложницу. И уже он беспорядочно в панике начал кричать самому себе. - ОСТАНОВИСЬ!!! НЕ СМЕЙ!!! Однако грозный Император не слышал самого себя и продолжал яростно избивать себя, говоря те самые страшные слова: - ТЫ ПРИНАДЛЕЖИШЬ ТОЛЬКО МНЕ!!! И Я НИКОГДА НЕ ПОЗВОЛЮ ТЕБЕ ПОКИНУТЬ МЕНЯ ЧУ ФЕЙ!!! СЛЫШИШЬ!!! После чего Мо Вейюй собственными глазами увидел как он сам же своей ногой сильно пнул свою бывшую наставницу по животу... И тут до него снизошло озарение... Его такая желанная наставница всё это время носила под своим сердцем им прекрасную дочку, маленькую принцессу, которую он самолично лишил даже право получить жизнь. Он сам разрушил свои мечты. Он сам не дал своей девочке родиться, а всё что он видел было лишь видением из мира снов. Сам того не зная он словно сам себе вырвал сердце. Всё ещё находясь в неподдельном ужасе Император упал на фарфоровый пол ухватившись руками за свою голову и издав пронзительный крик боли, и когда этот крик стих он со слезами на глазах произнёс: - Прости моя принцесса, этот достопочтенный оказался слишком жесток к тебе Он и не надеялся на ответ, он не надеялся ни на что, но внезапно он почувствовал, как его за это прекрасный подбородок схватила обеими руками его девочка: - Я не злюсь папа! Услышанное заставила императора замереть, его сердце давно было во власти тьмы и Вэйюй попросту не ожидал, что сможет создать воистину настолько добрую душу, какой должна была стать его дочь, чьи глаза словно сияя драгоценным блеском смотрели на него. - Я пришла попрощаться! После чего явно тронутый таким жестом этот достопочтенный мигом обнял свою дочь так, крепко и так нежно насколько мог, надеясь хоть как-то передать ей всю ту любовь, что могла быть в его сердце: - Спасибо! Спасибо моя принцесса! Ты поистине добра и великодушна! Особенно к этому достопочтенному! Я и мечтать не мог о такой светлой и прекрасной дочери как ты! - и отлично понимая, что он не сможет удержать свою дочь он сам разомкнул объятия: - Позволь мне в последний раз посмотреть на тебя моя милая! - после чего он старался запомнить каждую деталь каждый изгиб на бровях и каждую ямочку на её лице. - Ты прекрасна!!! - это было последнее что он сделал прежде чем подарить своей принцессе прощальный поцелуй в лоб. И как бы он не хотел оживить её или повернуть время вспять, он знал что это не возможно, даже будь она бабочкой, она не смогла бы возродиться ведь по сути её реальное тело не могло выжить вне материнской утробы, а матка её матер была настолько повреждена, что вернуться в качестве их дочери она никогда не сможет, по крайней мере пока время не изменит свой ход их ужасной судьбы.