The King's Dancer | Танцор Короля

— Это зависит от того, что конкретно беспокоит. На это нет всеобъемлющего ответа, гэгэ. Се Лянь вздохнул, ожидая такого ответа. Похоже, с этим королем действительно нелегко иметь дело. — Тогда я задам тебе несколько гипотетических проблем, — решил Се Лянь. — Продолжай. Но сначала давай присядем, — скорее приказал, чем предложил Хуа Чэн, Се Лянь послушался. — Во-первых, если я скажу, что не зарабатываю достаточно денег, танцуя для тебя, и попрошу увеличить мою зарплату в несколько раз, что ты сделаешь? Хуа Чэн нахмурился. — Гэгэ не такой жадный человек. Такой сценарий маловероятен. — Угу. Хуа Чэн вздохнул. — Конечно, я бы повысил тебе зарплату. — А как насчет других танцоров? Разве это не приведет к сбою? Чем ты это обоснуешь? — нейтральным тоном спросил омега. — Я король, зачем мне оправдываться? — ухмыльнулся альфа. Се Лянь посмотрел на короля, а тот хмыкнул, прежде чем ответить: — Я бы сказал, это потому, что ты мой любимый, следовательно, и получаешь все, что попросишь. Танцор лишь недовольно покачал головой: — Во-вторых, что если, получив деньги, я захочу покинуть это место? При этой мысли в глазах Хуа Чэна промелькнула искренняя боль. — Конечно, я бы позволил тебе уйти, — тихо сказал он. — И разве не обидишься на меня за то, что я не только уехал, но и забрал столько твоих денег? — Я бы никогда на тебя не обиделся. Если бы ты уехал, я решил бы, что ты несчастен здесь, а я хочу только того, что делает тебя счастливым. Мне плевать на деньги, у меня их и так более чем достаточно. — Ты был бы счастлив? — Если гэгэ счастлив, то и я счастлив. Се Лянь вздохнул. — Хуа Чэн, ты только что доказал, что мои опасения вполне обоснованны. Когда короля назвали настоящим именем, его плечи слегка напряглись, что было заметно только потому, что танцор внимательно наблюдал за ним. — Ты — король огромной страны, — продолжил Се Лянь. — На тебе лежит очень большая ответственность. Нельзя просто позволить кому-то, кто тебе нравится, использовать себя таким образом. Прежде всего, ты должен мыслить рационально, прежде чем действовать, заботясь о моих проблемах. И о себе тоже нужно думать. Вся твоя личность не может состоять только из желания сделать меня — или любого другого человека, который тебе нравится — счастливым. У тебя есть свои собственные симпатии и антипатии, желания и отвращения. Сейчас я нравлюсь тебе, а ты нравишься мне. И я понимаю желание сделать другого человека счастливым. Но, Хуа Чэн, если ты будешь делать только то, что делает счастливым меня, но не будешь говорить мне, что делает счастливым тебя… — он прервался и вздохнул, после чего продолжил. — Я не буду счастлив, если не скажешь мне, что делает тебя счастливым. И я действительно имею в виду тебя. Если я тебе нравлюсь, не думаю, что ты будешь счастлив, если я вдруг решу уйти. Верно? Знаю, что мне было бы грустно, если бы ты вдруг не захотел меня больше видеть, — признался он. Хуа Чэн опустил голову, выглядя при этом как следует отруганным. — А что, если счастье гэгэ будет для меня важнее, чем мое собственное? — тихо спросил он. — Тогда очень хотел бы знать, почему так. Я не сделал ничего, чтобы заслужить такой уровень… — преданности, Се Лянь не мог заставить себя сказать. Сань Лан просто смотрел на него. — Ты заслужил. Действительно заслужил, гэгэ. Это благодаря тебе я стал тем, кто я есть, и смог превратить Уюн в страну, которой она является сегодня. — А ты уверен, что выбрал правильного человека? — с сомнением спросил бывший принц. — Я никогда не мог ошибиться, гэгэ. — Не помню, чтобы когда-нибудь делал что-то настолько великое, — признался он. — Думаю, что для тебя это не было большой проблемой. Но для меня — да. И думаю, что ты заслуживаешь всего, что я могу дать тебе взамен, — он говорил так искренне, что Се Лянь не мог в нем сомневаться. — Тогда… я хочу попросить тебя об одном. Если сможешь сделать для меня одну вещь, я буду счастливее, чем если бы ты дал мне что-нибудь еще. — Что именно? — Думай сначала о себе, прежде чем обо мне. У тебя хорошая голова на плечах, так что используй ее логически. Я всего лишь человек, Сань Лан. Я тоже делаю ошибки и принимаю глупые решения. Тебе не кажется, что я был бы счастливее, если бы ты остановил меня от принятия глупых решений, вместо того, чтобы соглашаться со всем, что я говорю? Не кажется, что я мог бы доверять тебе больше, если бы в моем сердце была уверенность, что ты удержишь меня от плохих ошибок, вместо того, чтобы поощрять меня просто для того, чтобы мы не ссорились? Или, что еще хуже, из ложного чувства долга поддерживать меня? Альфа все еще выглядел растерянным, поэтому омега продолжил. — Разве не полезно иногда спорить? Иметь разные мнения? Мы ведь не обязаны всегда и во всем соглашаться, чтобы продолжать нравиться друг другу? Обсуждать вещи с разных точек зрения тоже может быть очень весело, не так ли? Хуа Чэну потребовалось еще одно долгое мгновение, прежде чем он вздохнул. — Прости меня, гэгэ, но в этом я не могу с тобой поспорить, — сказал он с легкой улыбкой. Это заставило Се Ляня рассмеяться. — Это не значит, что я хочу спорить с тобой по любому поводу. Просто хочу знать твои настоящие мысли, и то, что ты действительно думаешь, независимо от того, что делает меня счастливым, или что, как ты думаешь, я хочу услышать. — Я могу это сделать. — Правда? Тогда давай сделаем это снова. Что бы ты сделал, если бы я попросил тебя повысить мне зарплату? — Я бы повысил тебе зарплату. Се Лянь прищурил глаза, гадая, смог ли до него достучаться. Он думал, что да. — А если я захочу взять деньги и уйти? — Я запру тебя вон там, в твоих покоях, и буду делать с тобой грешные дела, пока ты больше не захочешь уходить. Се Лянь тут же покраснел. — Сань Лан! — вскрикнул он. — Будь серьезным! Король посмотрел на него с открытым выражением лица. — Кто сказал, что я не серьезен? Се Лянь спрятал лицо за руками. — Гэгэ, о каких грязных вещах ты думаешь? — спросил Хуа Чэн шокированным тоном, который был очень фальшивым. — Ты…! — обвинил Се Лянь и направил один палец прямо на альфу, другим закрыв все его лицо. Мужчина рассмеялся, но в его смехе не было насмешки. Он просто казался счастливым. Естественно, Се Лянь не мог оставаться в ярости. Король дал ему время успокоиться; сделав это, омега что-то понял и посмотрел на Хуа Чэна с вызовом. — Ну, о чем ты думал? Сань Лан ухмыльнулся, отказавшись отвечать, и несколько долгих мгновений просто молчал. — Ты только что обвинил меня, хотя сам был виновен в том же преступлении? — беззлобно спросил Се Лянь. Он хотел получить ответ. — Какое преступление? Никто из нас не совершал преступления, гэгэ, — продолжал ухмыляться Хуа Чэн. Се Лянь понял, что король никогда не признается в том, что хотел сказать, и сдался. — Ну и ладно, — вздохнул он и решил сменить тему. В конце концов, Се Лянь забыл кое о чем, так как его эмоции разбушевались и все такое. — Сань Лан, когда я вчера был на рынке, то нашел кое-что, что, как мне кажется, тебе подойдет. Поэтому хочу вручить тебе небольшой подарок. — Подарок? — спросил тот, его глаза расширились. — Это не что-то особенное или дорогое, просто безделица, — объяснив, Се Лянь достал маленькую коробочку, которую держал в рукаве, и протянул ее королю. Хуа Чэн взял ее, находясь где-то между растерянностью и восторгом. Он открыл ее без колебаний, и его глаза заблестели, как только он увидел застежку-бабочку. — Гэгэ! Это прекрасно, — прокомментировал он, беря застежку в руку. — Ты должен помочь мне надеть ее. — Тебе нравится? — не удержался от вопроса Се Лянь, забирая у него застежку и начиная закреплять ее на волосах. — Мне очень нравится. Но я надеюсь, что ты не считаешь себя обязанным дарить мне что-то из-за халата, который я тебе подарил Эта мысль даже не пришла в голову Се Ляню. — Нет… Просто подумал о тебе, когда увидел ее. Не знаю почему, но мне показалось, что она тебе очень идет, — сказал он и отступил назад, чтобы посмотреть на брошь-застежку, украшающую альфу. — Думаю, я был прав. — Не сомневаюсь. Спасибо тебе большое, гэгэ, — сказал Хуа Чэн и крепко обнял Се Ляня. Конечно, Се Лянь обнял в ответ и засмеялся, потому что был так счастлив, что Хуа Чэну понравился его подарок. Однако, когда он попытался отпустить мужчину, тот не сделал никакого намека на то, чтобы прекратить объятия, что еще больше его позабавило. Омега еще некоторое время оставался в объятиях короля, но и после не сделал ни одного движения против. — Сань Лан, достаточно. Это всего лишь застежка для волос, — засмеялся он и наконец-то вырвался из объятий. Дело было не в том, что ему было неудобно, когда Хуа Чэн так долго обнимал, а в том, что сегодня было довольно жарко, и ему больше хотелось полежать на холодном каменном полу, чем обменяться теплом тела. — Я никогда не смогу насытиться объятиями гэгэ, — сказал Хуа Чэн и немного надулся, другой не мог не покачать головой. — Сейчас слишком жарко. Мы можем снова обняться, когда вечером станет прохладнее, — не задумываясь, сказал Се Лянь. К счастью, альфа только поднял бровь и не стал его дразнить. — Мы всегда можем принять еще одну ванну. Та, что в твоих покоях, действительно охлаждает в такую погоду. Се Лянь подумал, что это правда, и согласился. Правда, на этот раз оба не забыли взять с собой новые халаты, чтобы переодеться. Вода действительно была прохладной по сравнению с жарой на улице, и танцор вздохнул от счастья, что наконец-то смог немного охладиться. Король снова присоединился к нему в ванне, хотя был странно молчалив. Се Лянь не сразу это понял, так как просто наслаждался тишиной, но вскоре осознал, что это необычно, ведь Хуа Чэн так долго ничего не говорит. — Сань Лан? — спросил он в конце концов. — Хм? — Ты в порядке? — Мммм, — Хуа Чэн мыкнул и кивнул, хотя выглядел немного ошеломленным. Се Лянь нахмурился и повернулся в сторону, чтобы полностью встретиться с ним взглядом. — Ты уверен? — спросил он и перестал скрывать свой запах, понимая, что в нем есть нотка беспокойства, которую альфа не должен игнорировать, а воспринимать как стимул, чтобы ответить хотя бы немного верно. И точно, Хуа Чэн моргнул, покачал головой и тут же принял раскаянный вид, как только в его глазах снова появилась ясность. — Конечно. Не стоит беспокоиться. Се Лянь все еще не верил в это. — Ты… врешь мне? — спросил нерешительно. Он не хотел быть назойливым, но ему также была неприятна мысль о том, что мужчина не был с ним честен. Глаза Хуа Чэна расширились, что, по мнению Се Ляня, могло быть шоком. — Я бы никогда не солгал гэгэ! Я просто задумался. Се Лянь увидел искренность в чужих глазах и не мог больше сомневаться. Он облегченно вздохнул. Однако теперь чувствовал себя неловко из-за того, что спросил бесцеремонно. — Сань Лан… — Гэгэ… — сказали они одновременно, а затем также остановились. Се Лянь опустил глаза, а Хуа Чэн разразился смехом от неловкости ситуации. В конце концов, даже омеге пришлось немного посмеяться. — Гэгэ такой милый, когда волнуется, — прокомментировал король, когда они успокоились, хотя это и вернуло бывшего принца в состояние неловкости. — С-сань Лан! Ты не можешь просто… — завопил омега, но не успел закончить фразу, как другой подошел к нему невероятно близко, и он замер. Только через мгновение он заметил, что Хуа Чэн лишь наклонился к нему верхней частью тела, но не придвинулся полностью. Однако это не изменило того факта, что альфа прижал его голову так близко к себе, что он чувствовал его выдохи на коже своей шеи, хотя дышал тот явно только носом. От этого мурашки побежали по всему телу, и он снова почувствовал внутри то же ощущение, что и тогда, когда впервые разговаривал с королем в покоях танцовщиц. — Са… Сань Лан… — заикаясь, повторил омега, потому что был слишком смущен реакцией своего тела, чтобы сделать что-то еще. Он даже не мог посмотреть альфе в глаза. Вместо ответа Хуа Чэн глубоко вдохнул. — Твой запах стал таким сладким, гэгэ, — пробормотал он, и, прежде чем успел осознать происходящее, зарылся головой в шею Се Ляня и уткнулся в неё носом. Бывший генерал застыл, не зная, что делать и что думать. Никогда еще альфы не приближались так близко к его шее своим ртом, а значит и зубами, и хотя омега был уверен, что Хуа Чэн не укусит его просто так, он чувствовал себя гораздо сложнее, чем ожидал. По мнению Се Ляня, он должен был чувствовать себя крайне неуютно, может быть, даже испугаться, или, по крайней мере, быть готовым к драке. Но… он не хотел драться с Хуа Чэном. Несмотря на то, что они не так давно были близки, несмотря на то, что он все еще не очень хорошо знал короля… в этот момент танцор понял две важные вещи. Во-первых, несмотря на все, что он сказал ранее, он, на самом деле, уже доверял Хуа Чэну. Очень сильно. Во-вторых, он совсем не против, если альфа укусит его. Второе осознание ужаснуло Се Ляня до крайности. Поскольку альфа находился в такой близости от его желез, его разум забыл о процессе спаривания и сразу же переключился на связь. Разве не он всегда считал, что нелепо так зависеть от одного человека? Почему ему вдруг захотелось того, на что он всегда смотрел свысока?! В тот момент, когда в его голове возникло осознание того, что он действительно хочет, чтобы Хуа Чэн создал связь с ним, ужас, который он испытывал при мысли о том, что может стать зависимым от кого-то, просочился в его запах, и через долю секунды альфа замер. Король отшатнулся от него еще через мгновение, глядя изумленными глазами с расширенными зрачками. Се Лянь не успел даже сориентироваться, как Хуа Чэн резко встал и ушел. Он только сказал «мне нужно побыть одному», когда уже отошел от омеги на значительное расстояние. Что касается самого Се Ляня, то ему ничего не оставалось делать, как замереть на месте.