The King's Dancer | Танцор Короля

На следующий день после окончания гона Хуа Чэна Се Ляню с неохотой разрешили снова танцевать. Побочным эффектом было то, что он переехал обратно в свой собственный дом в квартале танцоров, так как там тоже велось строительство, а в личных покоях короля он остановился только для того, чтобы Сань Лан мог присматривать за ним, пока его лодыжка заживала. Однако ни Хуа Чэн, ни Се Лянь не помнили об этой детали, и только когда Фэн Синь пришёл за Се Лянем, сорвав их поединок, оба столкнулись с этой реальностью. Поначалу Се Лянь не знал, как реагировать, и даже подумывал попросить Хуа Чэна разрешить ему остаться, но не хотел навязываться, да и сам альфа не стал спорить. Так что после самого неловкого прощания, которое Се Лянь когда-либо переживал, он вернулся в танцевальный зал вместе с Фэн Синем. По дороге Се Лянь пытался завязать разговор, в основном для того, чтобы отвлечься от мыслей о том, что отныне между ним и королем снова будет расстояние. — Ты уже выбрал день для нашего боя? — спросил он небрежно. Фэн Синь бросил на него косой взгляд. — Поскольку мы оба довольно заняты, я подумал, что весенний фестиваль будет лучшим временем для этого. У всех будет несколько выходных, так что нам не придется торопиться. Се Лянь подумал, что в этом есть большой смысл, и охотно согласился. Когда они прибыли в танцевальный зал, и танцор был предоставлен сам себе, к нему внезапно понесся ураганчик в виде маленькой девочки и чуть не сбил его с ног. — Се-гэгэ! Я скучала по тебе! — воскликнула Бань Юэ и крепко обняла его за талию. Се Лянь не мог не засмеяться и снисходительно погладил Бань Юэ по голове. — Я тоже по тебе скучал. Как у тебя дела? — Очень хорошо! Госпожа Фан в последнее время была немного сварливой, поэтому она была довольно неумолима с нашими тренировками, но это также помогло мне многое улучшить! О, и я пыталась помочь Пэй Су улучшить его боевые искусства, и научила его всему тому, чему ты уже научил меня, но это не очень хорошо… — закончила она, почесав нос. Се Лянь покачал головой, чувствуя себя довольно позабавленным, но в то же время немного обеспокоенным. Ему обязательно нужно будет посмотреть, чему Бань Юэ пыталась научить Пэй Су. Но сначала ему было любопытно, что рабочие сделали из их ветхого дома. Когда он сказал об этом Бань Юэ, ее глаза заблестели. — Это потрясающе! Я должна показать тебе до конца перерыва! Идем, идем! — призвала она, схватив его за руку, и потащила за собой с удивительно большой скоростью. Се Лянь мог только смеяться над ее энтузиазмом и чувствовал невероятное облегчение от того, что у нее действительно все получается. Как только они оказались во дворе, Се Лянь сразу же заметил разницу. На полу больше не было торчащих камней, не было и других опасностей для Бань Юэ, старые растрескавшиеся деревянные балки заменили новыми, гладкими, краска больше не отслаивалась… и это только снаружи! Внутри все выглядело гораздо приветливее, понял Се Лянь, как только открыл дверь. Все выглядело намного чище, намного ярче, намного… дороже, если не сказать больше. Се Лянь не знал, был ли это прямой приказ Сань Лана, но он видел высокое качество новой мебели. И, конечно же, то, что теперь были настоящие стены, отделяющие спальную зону от гостиной. Се Ляню все очень понравилось, и он даже почувствовал себя немного менее грустным от того, что ему придется покинуть покои Хуа Чэна. Следующая неделя прошла примерно так же: Се Лянь просыпался, шел в покои Гоши, тренировался до потери сознания, возвращался в покои танцоров, чтобы поспать, и, если оставалось время, продолжал заниматься боевыми искусствами с Бань Юэ и Пэй Су. Но неделя закончилась быстрее, чем он предполагал, и вдруг настал день недели, когда он должен был танцевать для короля в его личных покоях для развлечений. Честно говоря, Се Лянь не знал, как ему относиться к тому, что между ними все вернется на круги своя. За те несколько дней, что он провел в покоях короля, между ними произошло столько всего, но он даже не слышал ни малейших новостей о Хуа Чэне, и поэтому сейчас чувствовал себя неуверенно в отношениях с альфой. Конечно, если бы он скучал по Се Ляню, то непременно навестил бы его? А может, он просто был слишком занят? Хуа Чэн почти совсем не работал, пока Се Лянь жил у него, так что, вероятно, он был очень занят, пытаясь наверстать упущенное за эти дни. Поэтому омега решил не беспокоиться об этом и даже решил немного вознаградить его за труды. Именно поэтому Се Лянь впервые осмелился облачиться в красно-черный наряд, чтобы станцевать для короля. Он немного не умел застегивать вуаль и аксессуары, но в конце концов ему удалось все подготовить, и он направился в королевские покои для развлечений. Когда он пришел туда, музыканты уже были, а Хуа Чэн — нет. Се Лянь уже собирался занять позицию, когда понял, что еще не придумал тему для сегодняшнего вечера. Он уже придумывал «застенчивость» и «игривость», так что эти темы отпадали. Учитывая одеяния, в которые он был одет, «чувственность и соблазнительность» были бы наиболее подходящей темой, но он все еще не был уверен в себе, когда дело доходило до этих движений… тряска задницей. Но… это был Хуа Чэн. А музыканты все еще были за ширмой; Се Лянь знал, что они там, только по звукам, которые они издавали, настраивая свои инструменты. Так что… даже если бы он выглядел совершенно нелепо, Сань Лан был бы единственным свидетелем этого, и омеге было достаточно комфортно рядом с ним, чтобы не беспокоиться об этом. Хуа Чэн вошел через несколько минут, и казалось, что он хотел поприветствовать Се Ляня должным образом, но замешкался, увидев, что тот уже на месте, и в итоге просто сел на диван. Он смотрел на Се Ляня довольно долго, как будто хотел запечатлеть его образ в глубине своего мозга. От одного этого взгляда у танцора мурашки побежали по коже. — Начинайте, — в конце концов сказал Хуа Чэн, его голос был глубже, чем помнил Се Лянь. Началась музыка, и, к счастью, это была довольно медленная песня, которая уже сама по себе звучала чувственно. Поэтому Се Лянь решил с самого начала полностью отдаться ей и начал двигать бедрами, позволяя мелодии направлять его движения. Омега снова понял, что очень скучал по Хуа Чэну, но, чтобы не терять присутствия духа перед этой песней, он сказал себе, что не любит, когда его вот так просто бросают, и что он покажет королю, от чего тот отказался в пользу работы. Во время танца Се Лянь старался поддерживать медленный темп, сохраняя напряжение во всем теле, и выгибать спину так, чтобы это было неудобно, но, если верить госпоже Фан, выглядело соблазнительно. Он даже повернулся к королю задом, покачивая бедрами из стороны в сторону, чтобы Хуа Чэну было лучше видно его зад, ведь это была справедливая расплата за то, что некоторое время назад он так хорошо рассмотрел задницу альфы. К тому же, когда Се Лянь смотрел на задницу Хуа Чэна, она была голой. Разумеется, он не стал бы спускать собственные штаны во время выступления, особенно если в зале присутствуют посторонние люди, но он сделал лучшую вещь — подразнил короля, поиграв с веревочками, удерживающими штаны, а затем провел руками вверх по телу. Он снова повернулся, потому что хотел увидеть реакцию Сань Лана на такой провокационный танец, и, конечно, не был разочарован. Король сжал обе руки в кулаки, взгляд его был напряженным, зрачок широко раскрылся, а между ног появилась небольшая выпуклость. Се Лянь позволил себе ухмыльнуться, чувствуя полное удовлетворение собой и тем, что ему удалось заставить альфу отреагировать на него таким очевидным образом. К сожалению, музыка закончилась, и Хуа Чэн вздрогнул. — Иди сюда. Сядь, — потребовал он, и Се Лянь с радостью повиновался, быстро опустившись на колени между ног короля. Его колени едва успели коснуться земли, как Хуа Чэн уже поспешно, почти грубо, схватил его за лицо и прижал большие пальцы к скулам Се Ляня. — Ты станешь моей смертью, — обвинил его король низким, хриплым голосом, почти похожим на рычание. — Я бы не хотел, чтобы Ваше Величество умер, — ответил Се Лянь и еще больше склонил голову на одну из рук короля. Хуа Чэн хмыкнул, но в его голосе слышалось легкое веселье. — Почему ты не навестил меня? Может, ты хотел добиться такого эффекта своим выступлением? — спросил Хуа Чэн, заставив Се Ляня нахмуриться. — Я думал, что ты занят. И… я подумал, что если никто не пришел за мной, то ты не хочешь, чтобы тебя беспокоили, — признался Се Лянь. — Уверен, я уже говорил тебе… но если гэгэ захочет меня увидеть, я всегда найду для него время, независимо от того, насколько занят. Я скучал по тебе, — тихо сказал Хуа Чэн и погладил щеки Се Лянь большими пальцами. Это стало последней каплей для самообладания Се Ляня, и он рванулся вперед, обняв Хуа Чэна так крепко, как только мог, не причиняя ему боли. — Я тоже скучал по Сань Лану. Хуа Чэн тут же обнял его в ответ и погладил по спине. — В следующий раз, когда будешь скучать по мне, сразу же приходи ко мне, — приказал Хуа Чэн, на что Се Лянь только коротко рассмеялся. — Даже если бы я хотел навестить Сань Лана, Мэй Няньцин никогда не позволит мне пропускать тренировки из-за этого. Я уже пытался с ним поговорить, но он ни в какую, — пожаловался Се Лянь и бессознательно уткнулся в живот Хуа Чэна. Он скучал по дымному запаху альфы и по комфорту, который тот ему приносил, больше, чем он думал. — Мы не можем этого допустить, — пробормотал Хуа Чэн в чужие волосы; очевидно, он принюхивался к омеге также же сильно, как Се Лянь к нему. — Может, ты будешь тренироваться с ним только каждый второй день? Тренировки каждый день — это слишком много. Тебе нужно больше свободного времени. Се Лянь не мог не усмехнуться над ворчливостью, которую услышал в голосе короля. — Это мне нужно больше свободного времени? Или мне нужно проводить больше времени с тобой? — Тебе нужно больше свободного времени для того, чтобы проводить больше времени со мной, очевидно. Я очень скучал по тебе, гэгэ… Се Лянь хотел что-то сказать на это, но не успел, Хуа Чэн прекратил их объятия и, схватив за талию, внезапно поднял его, чтобы посадить на колени так, что омега облокотился на него. — Вот так. Разве это не удобнее, чем на полу? — ухмыльнулся Хуа Чэн. Он постарался усадить Се Ляня на колени, не настолько близко к своему телу, чтобы не было риска, что тот коснется выпуклости, но омега все равно прекрасно знал, что она там есть. Однако, поскольку Се Лянь уже очень крепко обнимал его раньше и чувствовал, как выпуклость прижимается к его груди, он немного успокоился по поводу того, что она вообще там была, и немного подался вперед, чтобы продолжать обнимать Сань Лана. Король никак не прокомментировал это, а просто со смехом обнял его в ответ. — Гэгэ сегодня довольно навязчив. — Я уже сказал, что скучал по тебе, — повторил он. — Хм… мы действительно не можем этого допустить. Я скучаю по тебе — это одно, но чтобы ты скучал по мне до такой степени, что становишься навязчивым — это немыслимо. Очевидно, гэгэ придется вернуться в мои покои, — шутливо сказал Хуа Чэн. Се Лянь уловил это, но решил не обращать внимания и сделал вид, что Хуа Чэн говорит серьезно. — Я согласен, — пробормотал он. У него было довольно странное настроение сейчас, когда он наконец-то снова был рядом с Хуа Чэном. Он совсем не лгал, когда говорил, что скучал по нему, а теперь, когда тот снова оказался в его объятиях, он понял, как сильно хочет быть рядом с ним всегда. Если бы ему пришлось отпустить Сань Лана в этот самый момент, Се Лянь не думал, что смог бы это выдержать. — Гэгэ? — спросил Хуа Чэн, и в его голосе звучала… надежда? — Я действительно хочу остаться с тобой, — признался Се Лянь, хотя, произнеся это вслух, почувствовал себя довольно скованно. Хуа Чэн некоторое время молчал и лишь продолжал гладить его по спине. Однако после нескольких нервных минут он ответил. — Если гэгэ хочет остаться со мной, он может переехать сюда. У тебя могут быть свои покои в главном доме, а лучше — мои. Как захочет гэгэ. Я буду очень рад, если ты вернешься ко мне. Се Лянь слышал искренность в его голосе и чувствовал ее в его запахе. Они не виделись всего неделю, но, видимо, это было слишком много для них обоих. Тогда он решил, что раз уж они оба испытывают друг к другу одинаковые чувства, то Се Лянь не будет задаваться вопросами «почему» и «как»… он просто примет это, будет наслаждаться всем, чем Хуа Чэн готов был его баловать, до тех пор, пока это будет продолжаться, что бы это ни было. — Тогда, если Сань Лан не возражает, я буду жить в его покоях, — сказал Се Лянь и покраснел. — Я рад это слышать, — сказал Хуа Чэн и нежно поцеловал Се Ляня в щеку.