Всё не так просто

— Саша, почему ты не хочешь поговорить со мной? Матвей понимал, что поступает не совсем правильно, практически выслеживая Логинова и не давая шанса избежать разговора с собой. Ему просто уже надоело, что с того самого дня, когда он поговорил с Йоханнесом в Хохфильцене, Александр начал вести себя в высшей степени странно. Перестал отвечать на звонки, избегал оставаться наедине и как будто постоянно игнорировал Елисеева. Только по приезде на этапы в Оберхоф ему наконец-то удалось добиться разговора с Сашей. Помня предыдущие перипетии отношений Александра с норвежцем, Матвей без сомнений связывал эти два факта между собой. Хотелось поговорить с Логиновым, пообещать, что вместе они справятся, что он всегда может рассчитывать на поддержку и любовь со стороны Елисеева. Однако Саша был совсем не намерен открываться ему. — Я же вижу, что-то происходит, — вложив поистине вселенскую тоску в свои слова, произнёс Матвей и мысленно добавил: «И даже знаю, что именно». — Всё в порядке, — почти процедил сквозь зубы Саша. — Мне не нравится твоя назойливость. — Мне казалось, это называется забота. — Если ты нравишься мне и спишь со мной, это не значит, что можно лезть мне в душу. Логинов понял, что сказал что-то явно лишнее, когда Елисеев отвернулся и его плечи опустились. Сейчас Матвей, по-видимому, пошлёт его в закат, причём будет совершенно прав. В свою очередь, он, Александр, окончательно потеряет преданно любящего его человека, и всё станет гораздо хуже, чем до прочного обоснования в его жизни непутёвого сокомандника. — Саша. — Матвей смотрел на него очень пронзительно, чем только добавлял дров в разгоравшийся костёр чувства вины. — Я ведь понимаю, что сейчас происходит с тобой. Позволь мне ещё раз помочь. — И в чём дело, по-твоему? — Не в чём, а в ком. В Йоханнесе. — Ты что-то путаешь. Проблемы с ним разрешились, всё в порядке. — То есть он не отправлял тебе фотографий? — Каких фотографий? Елисеев похолодел. Логинов врёт ему или правда не получал такого же сообщения? Если Саша лжёт, то Матвей не понимал зачем. Разве вдвоём, поддерживая друг друга, им не будет проще противостоять шантажисту? А если у Александра нет тех же проблем, тогда Елисеев окончательно запутался. Что здесь вообще происходит? Мысль о том, что Бё и Логинов могут быть в сговоре, никогда даже не приходила ему в голову и сейчас в ней надолго не задержалась. — Я понимаю, о чём ты. — Сашу словно посетило озарение. — Можешь не переживать, больше проблем не будет. — Давай я покажу тебе кое-что. — Матвей достал телефон и зашёл в свой диалог с норвежцем, а затем протянул гаджет Логинову. — Что я должен увидеть? — Лицо Александра приняло недовольное выражение. — Содержание вашей переписки мне совсем не нравится. Елисеев заглянул через плечо Саши и едва сдержал негодование. Фотографий не было. Продуманный норвежец уже их удалил, а Матвей этого не заметил, потому что предпочитал не заходить в этот диалог. Теперь, когда изображения оказались удалены, их реплики походили едва ли не на взаимный флирт. Чувство вины перед Елисеевым за долгое игнорирование его персоны и небольшой срыв перестало стеснять Логинова. Напротив, стало расти желание контролировать, подчинить своей воле. Александр ведь искренне считал, что Матвей предан только ему и так быстро привык к этой верности, что она казалась чем-то естественным. — Здесь были фотографии. — Елисеев покачал головой. — Но ты мне уже, конечно, не поверишь. — Матвей, ты нигде головой не ударялся? — Голос Логинова звучал почти ласково, но в нём чувствовалась сталь. — Сейчас ты всё это удалишь и заблокируешь Йоханнеса. Он даже не знал, что возразить Саше. С одной стороны, Матвей отчасти понимал его реакцию, с другой — он правда не мог позволить Александру так варварски взять его жизнь под контроль. Хорошо зная Логинова, он осознавал, что тот потом просто не сможет остановиться. — Нет, я этого не сделаю. — Хорошо, тогда мне больше нечего тебе сказать. — Видя, что ждать от Саши ещё чего-то бесполезно, Матвей сделал единственное, что казалось ему правильным, — ушёл. Закрывая дверь, он в сердцах подумал, что отдать Сашу Йоханнесу — вполне неплохая идея, если как следует пораскинуть мозгами. Пусть норвежец сам разбирается с загонами Логинова. Правда, Елисеев тут же одёрнул себя. Вряд ли Бё действительно нужны настоящие здоровые отношения с Александром. Хотя, можно ли назвать их теперешние отношения здоровыми? С большим трудом. Он чувствовал, что всё сильнее вязнет в этой паутине, причём уже не зная, кому теперь можно и нужно доверять. Когда Логинов немного успокоился, он немедленно набрал сообщение норвежцу: aleksandr_loginov:Нужно встретиться.

johannesbo:Отлично. Я рад, что ты готов, Саша.

aleksandr_loginov:Завтра вечером, в одиннадцать, в холле.

***

Слава развращает. Эту простую истину теперь могли усвоить не только звёзды шоу-бизнеса, но и профессиональные спортсмены. Сотни болельщиков по всему миру искренне восхищаются твоими достижениями, не дают прохода в аэропортах и в принципе заставляют чувствовать себя поистине рок-звездой. В таких условиях даже самый самокритичный и адекватный человек не сможет удержаться от соблазна вознестись над простыми смертными. Йоханнес всегда считал, что слава его не заденет и он не станет высокомерным и заносчивым. В какой-то степени ему это удалось. Однако искушение делить остальных коллег по виду спорта на тех, кто достоин королевского внимания, а кто, соответственно, нет, до конца побороть не удалось. Бё вроде бы оставался милым и компанейским парнем, но единственным, кого он на самом деле подпускал очень близко, оставался старший брат Тарьей. В таком довольно подвешенном состоянии он оставался примерно год, пока не разглядел его. Иронично, что он оказался из России. При этом ещё с очень тёмным и неприятным прошлым. Нет, в отличие от брата, живой (хоть и немного занудной) легенды Фуркада и в общем-то раздражающего шведского активиста Самуэльсона, сам Йоханнес к возвращению спортсменов после дисквалификации за допинг относился философски. Если у организации, которая всем этим занимается, нет вопросов, то какие могут быть вопросы у него? Да, тот самый Логинов. С одной стороны, его талант и сила делали его более чем достойным внимания лидера общего зачёта. С другой — его замкнутость и отстранённость только разжигали интерес. Однако Александр был весьма крепким орешком, и все попытки Йоханнеса если не оказались обречены на провал, то их успехи были совсем незначительны. То, что он и Саша четыре месяца вынуждены видеть друг друга почти каждый день, всё же сыграло норвежцу на руку. Постепенно Логинов перестал общаться сквозь зубы и между ними даже завязалось что-то похожее на отношения хороших знакомых. Казалось, всё идёт так как надо, но Чемпионат мира в Антхольце разрушил и так очень хрупкую связь.

***

Антхольц-2020 Атмосфера на пресс-конференции после спринта была крайне тяжёлой. Победитель гонки не устраивал никого, кроме, естественно, россиян. Другие призёры хоть и смотрели на Логинова крайне настороженно, однако к разжиганию скандала явно не стремились. Даже Мартен Фуркад оказался сдержан, чего от него никак не ожидали. А вот Тарьей и Йоханнес Бё наговорили, по крайней мере, на десяток «горяченьких» статей в прессе разной степени желтизны. Главный герой развернувшейся драмы, Александр Логинов, вышел с этого мероприятия выжатый как лимон. Он хотел поскорее скрыться в своём номере, чтобы успокоить нервы, изрядно расшатанные этим сумасшедшим днём. Правда сделать ему этого не удалось. Йоханнес Бё, на которого расстроенный Саша едва не налетел, подействовал на россиянина, словно красная тряпка на быка. — Интересно, когда ты собирался сказать, что ненавидишь допингистов? — Александр смотрел на него колючими чёрными глазами, презрительно поджав губы. — Во-первых, ты меня неправильно понял. Во-вторых, твоя победа выглядит странно, не находишь? Норвежец ни секунды не сомневался, произнося слова обвинения в адрес Логинова. Между поддержкой позиции старшего брата и чем-то непонятным между ним и Сашей Йоханнес выбрал Тарьея. К тому же победа Александра, случившаяся так вовремя и со стороны почему-то казавшаяся лёгкой, насторожила младшего Бё. — А ведь мне казалось, что ты другой, — с нескрываемой досадой выплюнул Логинов. — Когда кажется, креститься надо. Так вы, русские, говорите? — Да. — Александр кивнул. — И откуда же ты это узнал? — Мой брат много общался с Шипулиным. — Антона он тоже в употреблении допинга обвинял? — Нет, и вообще причём тут это? — Норвежец немного повысил голос. — Притом, что друзья так не поступают. Хотя, по-моему, ты рассчитывал на нечто большее. Поразительный оптимизм с такими взглядами. — Саша чувствовал, что его понесло, но остановиться уже не мог. — Ты правда такой правильный или просто хочешь от меня отделаться? — Йоханнес хищно улыбнулся. — К тому же, ты во мне заинтересован. — Интересный вывод, — хмыкнул Логинов. Его было трудно вывести из себя, и минутная слабость уже прошла. — Правильный вывод, — ухмыльнувшись, поправил норвежец. Ему понравилось, что Саша, прежде общавшийся с ним осторожно, очень отрывисто и даже боязливо, сейчас наговорил больше слов, чем, пожалуй, за весь сезон. То, что на словоохотливость Александра повлияли не самые приятные и во многом травмирующие обстоятельства, Йоханнеса ни капельки не волновало. Логинова кто-то окликнул по-русски. В ответ Саша покачал головой. Тогда товарищ по команде подошёл к Александру, очень сдержанно поприветствовал младшего Бё и, тронув Логинова за локоть, начал что-то горячо объяснять. Саша недовольно поморщился и торопливо произнёс несколько слов, однако его собеседнику этого было явно мало, и они почти заспорили, словно не замечая норвежца. В сокоманднике Логинова Йоханнес узнал Матвея Елисеева, без видимого интереса скользнув по нему взглядом, и терпеливо дожидался конца разговора. Он был уверен, что Александр быстро избавится от навязчивого товарища. Затем их весьма увлекательная беседа, полная ничего не значащих колкостей, наконец-то продолжится. Несмотря на обидные слова и ехидные улыбки, младший Бё испытывал фактически радость. Если бы он знал, что только сильное эмоциональное потрясение способно заставить Сашу говорить с ним долго и смело, сам бы подобное искусственно создал. Правда до таких крайних мер не дошло, и жизнь сама распорядилась как нельзя лучше, по мнению Йоханнеса. Немного суеверный, как и все профессиональные спортсмены, норвежец верил в судьбу и отчасти считал себя её баловнем. Однако не успел Йоханнес до конца предаться этим сладостным размышлениям, как услышал слова прощания на английском сразу от обоих россиян. Это в планы Бё точно не входило, но останавливать Александра он не собирался. Норвежец смотрел Логинову вслед без тени какого-либо сожаления. Он привык добиваться своих целей самыми разными методами.

***

Саша специально назначил время попозже, чтобы никто не заметил, как он встречается с Йоханнесом. Логинов совсем не хотел, чтобы их кто-то заметил, поскольку уже прекрасно прочувствовал на себе, что значат биатлонные сплетни. При этом всё равно ему пришлось ждать, недовольно скрестив руки на груди. Когда норвежец сел довольно близко, одарив россиянина лучезарной улыбкой, терпение Александра было почти на исходе. — Интересные у тебя методы, Йоханнес, — вместо приветствия начал Саша, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно и ровно. — Сначала травля, потом шантаж. — Ну, положим, травить тебя начал не я, — парировал младший Бё, отмечая, что Логинова всё ещё напрягает история с Чемпионата мира. — Тем не менее, ты очень ловко воспользовался этим. — Согласен. — Норвежец усмехнулся. — Но ты ведь не рефлексировать о тех событиях меня позвал? — Ты прав. — Александр кивнул. — Ты обещал оставить меня в покое, но сам продолжаешь эти игры. Правда, они доставляют удовольствие только тебе. — Оставь патетику, Саша. Хотя, ты и прав: всё это действительно очень весело. — В общем, что ты хочешь на этот раз? Флирт, секс, может быть, отношения? — Смягчить уже давно сформулированные мысли никак не получилось, и россиянин был даже слишком прямолинеен. — Так, если ты не заметил, у меня уже всё это есть, но не с тобой. — Слова, сказанные Александром, прозвучали неуверенно, и он понял это слишком поздно, только по издёвке в глазах Йоханнеса. — С Елисеевым-то? — Это прозвучало в высшей степени презрительно — Логинов, даже несмотря на обиду, почувствовал негодование за Матвея. — Что не так? Считаешь его человеком второго сорта? Перенимаешь привычки великих предшественников? — Не совсем. Я просто считаю, что таким, как мы, нужно держаться вместе. — Каким таким? — Тем, кто способен долго не сходить с вершины. — Звучит, конечно, довольно пафосно, но я этого не разделяю. Нам вряд ли по пути, Йоханнес. Повисла неудобная, давящая тишина, нарушить которую решился норвежец, закинув тот крючок, что при должной реализации мог продвинуть его гораздо ближе к цели. — Кстати, а ты абсолютно уверен в преданности своего парня? — А это разве тебя касается? — Безусловно нет, — хмыкнул младший Бё. — Но я ведь о тебе беспокоюсь. — И что ты предлагаешь? — Эти слова были произнесены Александром как-то сами собой. Много позже он понял, что именно они запустили цепную реакцию, которая всё и разрушила. — Я могу его проверить: попробовать соблазнить. Если Матвей устоит, тогда я оставлю в покое вас обоих. — Снова обманешь. — Нет, клянусь своими хрустальными глобусами. Логинов задумался. С одной стороны, он никогда не видел норвежца таким странным и при этом таким серьёзным — всё-таки поклясться трофеями, которыми Бё фактически дорожил больше всего на свете, говорило о твёрдости его намерений. С другой стороны, внутри Александра всё громче звучал голос разума, пытавшийся донести определённую мысль. Он и так втянул Елисеева во всё это, а согласиться теперь на предложение Йоханнеса было крайне подло и грязно по отношению к Матвею. Однако тут же нечто противненькое на границе сознания намекнуло Саше, что, возможно, слова норвежца не лишены смысла. Ведь он же видел переписку, содержание которой его совсем не устраивало. — Значит мы договорились? — Бё протянул руку для пожатия, расценив молчание Логинова как знак согласия. — Подожди, а что будет, если я откажусь? — Тогда фото отправятся в вашу прессу. — То есть ты не оставляешь мне выбора, хотя чему я удивляюсь… — Вот видишь, ты всё прекрасно понимаешь. — Йоханнес снова протянул руку, и Александр с видимым неудовольствием её пожал. Когда норвежец встал, чтобы уйти, он скользнул взглядом по фигуре россиянина и произнёс: — Хочешь ещё что-то сказать? — Это так заметно? — Очень сильно. — Ты отправлял такие же фото Матвею? — выпалил Логинов. — Да, — просто ответил Бё. Теперь Саша испытал ощущение, что буквально парой слов он сейчас совершил что-то непоправимое — то, что предстоит расхлёбывать ещё очень и очень долго, — и на душе от этого становилось крайне паршиво.