24 июня
И я уже как второй день думаю о том, что происходит. Сказать честно, я растерялась. Не то, чтобы я думала, на какую сторону мне встать, просто… Черт, кому верить? Эти два идиота говорят настолько убедительно, что я не могу решить, кто врет, а кто говорит правду. Видимо, это довольно сильная вражда, что они даже до убийства друг друга готовы дойти. И меня еще грохнуть, в том числе. А я не хочу влезать во всю эту чушь. А чтобы не влезла, нужно, чтобы Джефф понял, что он должен уйти не только по причине того, что завтра приедет мой брат. На кону моя жизнь, хоть я и ничего не сделала. Если Джефф не послушается, мне придется уйти самой. А этот придурок совсем не хочет меня слушать. Боже, ну почему это все происходит со мной?! Я, конечно, иногда мечтала жить криминальной жизнью, но чтобы настолько? Мои мысли смешались в кашу. Черт, я даже не могу уже нормально и связно думать. Хочется провалиться сквозь землю, чтобы не видеть ни Джеффа, ни Джека никогда в своей жизни. Они мешают мне своими проблемами думать о действительно важных проблемах для меня. Например, конфетки или мармеладки купить к чаю? Эти стеллажи в торговом магазине выглядят так аппетитно. Хотя мама всегда учила меня смотреть не на обертку, а на состав, мой взгляд упал на яркий красный цвет фантиков каких-то шоколадных конфет и на милых жевательных медвежат всех цветов радуги. Но из-за этих двух мстительных идиотов я совершенно не могу определиться, что мне действительно нужно. Блин, все точно перемешалось. Я настолько подавлена, что уже не могу спокойно принимать самостоятельные решения. Все давят на меня, и я каким-то хреном добровольно соглашаюсь на это дерьмо. Короче, возьму мармеладки. Может, они скрасят мне настроение. — Я никогда не ем мармеладных медвежат. Мне так жалко откусывать им головы… Я знаю этот голос. Это же… — Вот черт, это же… это же ты! — Я обернулась на стоящую позади меня девушку, и узнала в ней ту, над кем я совсем недавно совершила кражу билетов. Ну, вот какого хрена?! — Ах! — Видимо, она тоже узнала меня, но совершенно не ожидала, что это я. — ну привет. Я не знала, что сказать ей. — Ну… — замялась я. — Я могу положить мармеладки обратно… — Нет-нет, если ты хочешь, я не буду возражать. — Она мило улыбнулась мне. — Ты выглядишь беспокойной. — Я… Ну, просто я немного сожалею о недавнем инциденте. — Каком? — Что значит «в каком»? Господи, что за люди окружают меня? Неужели, ей настолько плевать, что она даже забыла о выпавшей в воду сумке с проклятыми билетами? — Аа, ты про сумку? Да ничего страшного, я же знаю, что ты не нарочно. — Боже, нет! — Я психанула и кинула мармеладки обратно на прилавок. Ненавижу врать. Ненавижу. — Я украла твой билет, так как он был мне ужасно нужен, но денег категорически не хватало! Я обманула тебя, и ты не должна так мило со мной разговаривать! Ее улыбка, которую она все время держала при виде меня, даже не упала от такой новости. — А зачем ты их украла? — Моя подруга очень сильно хотела попасть на их концерт вместе со мной! Вот я и пошла на кражу, потому что не смогла ее разочаровать! — Вот как… — Ого, ее улыбка пропала на несколько секунд. Но потом она встрепенулась и тихонько усмехнулась, закрыв рот рукой. — Ну, ничего себе. Сделать такое ради своей подруги? Ты молодец, настоящий друг! Что? Убейте меня семеро, еще десять подключайтесь! — Почему? Почему ты не держишь на меня зла? — Наверно потому, что если бы я так же дорожила каким-нибудь человеком, я бы и умерла за него. — Пипец… Мы обе как-то нелепо улыбнулись. — Я недавно переехала сюда, — начала она свой рассказ, когда мы вместе вышли из супермаркета. — Из Кореи. — А в честь чего такой переезд? — Скажем так, нужно было сменить обстановку. В моей старой школе я заслужила не лучшую репутацию. С горем пополам закончила школу, и родители разрешили мне начать жить так, как я захочу. Вот и поступила сюда в один из университетов. Мне здесь нравится. Американцы оказались очень дружелюбные. Как видишь, даже нашла свою вторую половинку в Мэдисоне. — Это очень здорово. — Я искренне порадовалась за нее. — А я наоборот, хочу смотаться отсюда как можно быстрее. — Почему же? Тут так хорошо. Ты же коренная здесь, так? Тут ведь для тебя все такое знакомое, родное… И даже друзья есть. — А слышала про маньяка, который тут людей расшибает направо и налево? — Ох, да, Джефф Вудс. Убил бедняжку Конни. — Да… бедняжка. — По ней еще в новостях говорили. — Ага, — грустно сказала я. — Ужасная смерть. — Я читала о Конни некоторые статьи в Интернете. У нее не было родителей, жила одна, скрывалась от каких-то представителей закона… но кто бы мог подумать, он у нее были какие-то связи с этим Джеффом? — Афигеть… — А еще, по слухам, ее бывшие родители были участниками какой-то секретной мафиози. — Афигеть! — А что ты удивляешься? Это всего лишь слухи, а люди любят зрелищ. Особенно про людей, погибших при странных обстоятельствах, — Она рукой позвала меня присесть с ней на лавочку. — Да. — Я села рядом с ней. — Это уже не «афигеть», а… «фу». Она засмеялась, хотя мне сейчас совершенно было не до смеха. — Ты смешная и какая-то задумчивая. Если что, я правда не злюсь на тебя. Ты хороший человек. Хочешь, давай будем дружить. Я Тиша Квон. — Холли… — я легонько пожала ей руку, пытаясь не показывать ей свой шок. — Холли Меттчер. — Холли, так почему ты такая задумчивая? — Она выпрямила осанку и немного отодвинулась от меня. — Ну, не всегда же быть счастливой и беззаботной, как ты. — Я такая беззаботная, потому что умею находить решения практически всех проблем. Ну же, расскажи. Я могу подсказать что-то. Не хочу, чтобы в этом мире людей что-то огорчало или волновало. — Тебе это так важно? — Я выдавила смешок. — Я считаю, что этому миру не хватает взаимопонимания. — Ну вот, как раз во взаимопонимании и проблема… — Подробнее. — Есть один такой… парень. Я пытаюсь до него донести кое-что очень важное, но он даже не хочет слушать меня, потому что либо он меня не уважает, либо он слишком самолюбивый. — Вы с ним друзья? — Наверно нет. Да это даже неважно. — Как раз таки это очень даже важно! — Она навострилась и положила свои руки мне на колени. — Если человек действительно дорожит другим человеком, у меня автоматически появляется умение выслушивать и помогать. — Значит, он не уважает меня… — А еще это может означать, что ты неправильно подходишь к нему. Заставь его почувствовать, что этот разговор действительно важен для вас обоих. — Но как? — Я опустила голову вниз, скрыв лицо волосами. — А это уже должна осознать ты, так как ты знаешь его больше, чем я. Я чувствую, как Тиша засунула руку в свой пакет продуктов из супермаркета. Я следила за тем, как она достала и не до конца распечатала какую-то колбасу. Ничего не сказав, встает с лавочки и направляется куда-то в сторону. Это такая ужасная картина. Бешенная собака стоит посреди улицы и озлобленно лает на всех, кто просто проходит мимо нее. И одна Тиша направляется примяком к этому чудовищу. Остановилась в пару метров от собаки. Та выставила свои зубы, будто готовившись напасть. Я хотела закричать, чтобы Тиша отошла оттуда, но потом оробела: девушка присела на корточки и потянула руку к животному. Я прямо чувствовала, как нежным прикосновением она стала гладить эту грязную и давно не мытую шерстку. Погладила по голове, почесала ушком, и я видела, как ее губы что-то приговаривали. Наверное, нечто ласковое, что успокоит гнев этой псины. Та, в свою очередь, с каждым прикосновение девушки будто менялась: ее глаза переставали злиться, зубы были спрятаны обратно, а хвост медленно начинал вилять от наслаждения. Я расширила глаза и даже открыла рот от непонимания. Тиша в это время отломила кусочек колбаски и положила на землю, смотря, как собака жадно начинает поедать пищу, будто не ела целую вечность. И когда девушка вернулась ко мне, меня осенило. Я резко встала с лавочки, положила свои руки на плечи девушке и сказала: — Тиша! Спасибо тебе! — За что? Ты тоже любишь животных? — И вновь ее милая улыбка. Я повторила за ней. — Кажется, я всё поняла!***
Он сидит, перебирая что-то в своих пальцах. Опять эта поза лотоса, и вновь натянутый на лицо капюшон. Свет, видимо, ему совсем не нужен. Сидит в темноте, словно летучая мышь. Тихонько щупаю выключатель, и комната наконец-то становится доступной для моего поля зрения. Что, даже не поздоровается? — Обычно ты в магазине полчаса ходишь, — как-то с усмешкой проговорил тот, сидя в скопанном положении. Я приподняла бровь. — Почему так долго? — Да так, встретила одну знакомую. — С каких это пор ты говоришь о Джеке в женском роде? — Джефф повернул на меня голову, видимо, чтобы посмотреть мою реакцию. — Совсем что ли уже? Больно мне надо общаться с ним, — испугано сказала я. — Однако я хотела о нем поговорить. — Я сказал, Холли, что тема закрыта. Мне абсолютно плевать, что он там тебе вешает на уши. — Да ничего он не вешает мне, господи! — Я раскинула руки в стороны от возмущения. Он начал как-то медленно и не по-доброму вставать на ноги, прямо напротив меня. — Ладно, прости, «не напоминать его в твоем присутствии». — Тогда будь добра закрыть свой рот. — Джефф, просто послушай меня. Это же нетрудно. — Ты действительно считаешь, что я могу взять свои слова обратно из-за таких, как ты? Если ты сейчас же не заткнешься и не начнешь заниматься готовкой ужина, я буду кормить тебя твоими же глазными яблоками. — Ты серьезно? — обиженно спросила я, убрав свой вдохновляющий вид. — А ты хочешь посмотреть, шутка это или нет, непослушная тварь?! — Он перешел чуть ли не на крик. Значит, пора. Я сжала руки в кулаки. — Если не хочешь проблем, то… Да хватит уже, дорогой Джефф. Надоело слушать твое нытье, поэтому я заставлю тебя замолчать. Решаюсь на этот шаг и резко обнимаю его. Обхватываю руками его спину, сжимаю руки настолько сильно, насколько могу, лишь бы он не смог выбраться и ударить меня по лицу. В нос ударяет запах сигаретного дыма вперемешку с гнилью, и да, этот запах принадлежит только ему. Мое дыхание участилось, то ли от страха, то ли от нехватки воздуха. Я решила пока хранить молчание, чувствуя, как он находится в нелегком шоке от только что происходящего. Слышу, как он пытается что-то сказать. Но я не собираюсь ослаблять хватку. — Что за…? — как-то невнятно проговорил он. Я легонько улыбнулась, положив голову на его грудь. — Ты что… творишь… мразь! Ого, брыкается. Мне настолько не хочется говорить, что из моего рта выдавливаются лишь некие стоны от того, что мне немного неудобно держать его огромную тушу на себе. Слышу от Джеффа много мата и обзываний, однако не решаюсь еще объяснить причину моего действия. — Я не рожден ради того, чтобы на меня тут какие-то тупоголовые телки залазили! — Во-от. Опять его голос. Такой ровный, спокойный, совсем не сумасшедший. — Я не лезу на тебя. Я просто обнимаю, — пробурчала я. — А это не одно и то же?! — Ни капли. Просто я подумала, что сейчас тебе это необходимо, как никогда. — Что ты несешь вообще?! — А то, Джефф. Просто вспомни, когда тебя в последний раз кто-то обнимал? Он перестал дрыгаться и застыл мертвым столбом. Я слегка расширила глаза и немного приподняла голову вверх. Его взгляд устремился куда-то вдаль, и даже не смотря на то, что у него вырезанная улыбка на щеках, он совсем не выглядел счастливым. Чувствую, что он поднимает свои руки. Что он хочет сделать? Неужели я смогла надавить ему на больное, и он меня задушит прямо тут? — Ну, знаешь ли…- начал он, решаю зажмурить глаза и сжать его еще сильнее. — Просто объясни: Зачем? — Потому, что ты напряжен. А еще считаешь, что весь мир против тебя. — И поэтому меня нужно… обнять? — Ну да. — Я вновь улыбнулась. — Ну, знаешь, типа дать понять, что не все так плохо. Я поняла, зачем он поднял руки — обнять меня в ответ. Конечно, это было не совсем уж и сильно, однако в моих мыслях заиграла победная мелодия, что я добилась того, чего хотела. Я чувствую его дыхание, оно такое же сбивчивое, как и у меня. Интересно, страх или нехватка воздуха? Затем я слегка вскрикиваю от того, что он тянет меня вниз. Мы падаем на колени, и его взгляд вновь оказался напротив моего. Его руки перемещаются мне на плечи, и я решаю повторить за ним. Да уж, как же это, наверно, нелепо смотрится… Я обнимаю серийного убийцу, а тот — меня в ответ. Слишком уж странный денек выдается. — Ты права, — сказал он шепотом, и как только я хотела сказать ему что-нибудь, он продолжил: — это действительно успокаивает. — Ну да, — я ухмыльнулась. Поражаюсь сама над собой, черт возьми. — Просто этот мир держится на взаимопонимании, и очень важно, чтобы каждое существо на Земле почувствовало то, что оно важно для кого-то. Да, даже эгоистичные убийцы должны это чувствовать. Спасибо тебе, Тиша. И спасибо, злая собака, которой так не хватало самого главного. — Я для тебя важен? Не поверю никогда в жизни. — Я не знаю, как объяснить это чувство. Наверно это чувство привязанности. Я привыкла видеть тебя каждый день в своем доме, хоть ты меня и раздражаешь. — Я опустила взгляд вниз. — Но тут дело в другом. Я не просто так это сделала. — И зачем же? — Чтобы ты хоть немного успокоился и выслушал меня! Твои эти загоны по поводу Джека совсем мешают тебе взять себя в руки и трезво посмотреть на ситуацию. Просто пойми, что твое самолюбие может закончиться плачевным для всех. И даже для меня. Он сжал мои плечи. — Ладно, — сказал он, не отводя взгляд с моих глаз. — Что? — Что ты хочешь мне сказать? — Серьезно, ты послушаешь? — Давай быстрее, пока я не передумал. Что там у тебя? Воу. Получилось. Вздыхаю от того, что даже не знаю, как ему это объяснить. — Слушай, Джек хочет отомстить тебе. Ты это знаешь, да. Но соль в том, что походу дела он хочет провести свою месть через меня. Так сказать, сделать из меня приманку. Мне кажется, что он собирается меня убить. Ты просто не видел, как он разговаривал со мной тогда. — Вот он гнида… — Да дослушай ты! Ты говоришь мне, что не позволишь моей смерти от его рук. А Джек хочет что-то сделать со мной, чтобы тебе нагадить, потому что он считает, что мои муки убьют и тебя. Понимаешь, к чему я клоню? — Холли! — Он повысил тон. Видимо, понял. — Я не уйду. — Джефф, ты понимаешь, что если мы с тобой разбежимся, то я останусь жива? Мне нет дела до этих ваших разборок. Если ты уйдешь, Джек оставит меня в покое, поняв, что приманка больше не подействует. Знаю, ты привык так жить, но… Пойми и меня тоже, в конце концов! Мы так и застыли, сжимая друг друга за плечи. Я решила дать ему время подумать над моими словами, и сама же в это время стала обдумывать их. Все ли я сказала, что должна была? Надеюсь, что ничего не опустила. Он должен меня понять. Заканчивается месяц нашего совместного проживания, и я думаю, что он уже не считает меня обычной жертвой своего очередного убийства. Мы прошли с ним чуть ли не огонь и воду. Я приютила его у себя, помогла, и теперь он просто обязан помочь мне. В этом и заключается взаимопонимание, на котором держится этот мир. — Ну хорошо, Холли Меттчер, — неожиданно начал он. — Я уйду. Что? — Что? Реально? Ты уйдешь? — Да. — Ого. Ну… отлично. — Да, отлично. — Он поднялся на ноги и помог встать мне. — Если так будет лучше, то я оставлю тебя. — Это будет правильнее, — подтвердила я. Он не ответил на это. Отпихнул меня, что мне пришлось пошатнуться, направился к входной двери и резко остановился, не успев дернуть за ручку. Я смотрела на него и понимала, что сейчас он скажет мне… — Прощай, Холли. Да, именно это. Я закивала ему головой и выдавила улыбку, хотя на самом деле мне было непонятно его поведение сейчас. Как-то он слишком быстро согласился на уход. — Прощай, Джефф. Дверь закрылась, и я осталась в одиночестве. Лишь Арчи подошел ко мне и стал тереться головой об мои ноги, словно кошка. Я еще долго смотрела на входную дверь и не понимала, что это все по-настоящему. Хоть наше прощание прошло как-то не так, как я представляла, я знала, что он больше не вернется сюда. Да, тоскливо будет без этого засранца, но завтра приедет Оливер, и все встанет на свои места. Да, как раньше.