Каникулы с убийцей

— Ну… — Я понимала, что Алекс не ожидала такого вопроса, но она же обещала ответить. — Я мало что о ней знаю. Она говорила мне, что в восемь лет осталась сиротой, и ее забрала сводная сестра ее уже покойной матери. От Мии я узнала, что ее родителей убили их недоброжелатели. Понятное дело, что Клер бы мне такого не рассказала. — Ужасно… — Да, знаю. Сейчас она живет со своей неродной тетей в каком-то старом домике, эта Роузи смехнулась из-за смерти ее сводной сестры и теперь думает, что и за Клер придут с пистолетом. Очень недоверчивая женщина, даже меня еле как впускает к Клер в гости на чай. Вот почему Роузи так негативно отнеслась ко мне… — А о жизни Клер в целом знаешь что-нибудь? — Ну, она анатомию очень любит. Практически все о ней знает. Мне нравится в ней то, что, несмотря на такое несчастливое детство, она продолжает жить. Даже мечты и планы на будущее у нее есть. А суицидницей ее считают по стереотипам, мол «поганая жизнь, да по-любому уже пыталась с моста прыгнуть». Так… Что же еще? Ах, да, у нее аллергия на вишню. Ее кожа покрывается каким-то противными волдырями. Эх, как можно жить без вишни? — Ну да… Она божественная! — Больше я ничего не знаю, по крайней мере она и Мия мне говорили только это… Слушай, а зачем тебе? — Ну, новая знакомая. Я же должна их знать. — Тогда почему ты ничего про Мию не спрашиваешь? — Алекс сощурила взгляд. Черт, неужели что-то заподозрила? Так, надо держать свою стойку. — Мне Клер как-то больше пригляделась. А Мия только угнетала меня, и быть с ней подругой у меня не получится. А вот на Клер есть надежда. — Ты хочешь быть подругой Клер? — Алекс почему-то расширила зрачки. — Не надо. — Что? — Не надо тебе быть ее подругой. Просто… она девочка очень вспыльчивая и мстительная из-за смерти родаков, и я бы не хотела, чтобы ты попала под ее когти когда-нибудь. — Ну… Ладно. Алекс приблизилась ко мне и посмотрела в мои голубые глаза. Я проморгалась от недоумения, и только хотела поинтересоваться с ней об этом жесте, как она выпрямилась и сказала: — Лжешь. — В каком смысле? — Ты лжешь мне, Холли. Не хочешь ты быть ее подругой. Опять обманула. — Но я не вру, Алекс! — Зачем ты спрашивала про нее? Она что-то говорила тебе? Что между вами происходит? — Ничего между нами нет! — Нет, Холли, я все поняла… — Нет, ты ничего не поняла! — Я перехватила руку Алекс и схватила ее за ладонь. На нас резко подул легкий ветерок, раздувая наши с ней волосы в стороны, и я смогла заметить, как она резко сменила выражение лица, а ее глаза начали блестеть. Я не поняла, что случилось, пока она резко не сжала мою руку. Затем ее брови хмурятся, девушка резко бросает свой пакет на траву и берет меня за плечи. От удивления я тоже случайно расслабила руку и уронила свои продукты. — Холли, перед отъездом я хочу знать одно единственное. То, что меня мучает с тех пор, как я поняла, что ты что-то скрываешь от меня. — Да я и не скрывала от тебя ничего, — как-то спокойно сказала я. — Нет, скрываешь, скрываешь и еще раз скрываешь! Я не могу уже так больше, я устала жить в твоей лжи, я просто не знаю, что мне с тобой сделать, чтобы ты не мучилась, Холли! — Со мной все в порядке. — Да ты с ума сходишь, ты понимаешь это? Ты с самого лета такая! А сейчас вообще уже сама с собой говоришь! Это же ненормально, ты никогда не вела себя так. Холли, я… Я люблю тебя, пойми. — Ал, я тоже люблю тебя как подругу, но… — Да не как подругу! Ее лицо скривилось, и я заметила, что она вот-вот заплачет. Алекс отпускает мои плечи и закрывает руками щеки, как-то прерывисто выдыхая. И я только сейчас поняла, что она сказала. — Чего? — Я оробела от услышанного. — Холли, я… просто… — Алекс не может выдавить и слова, так как было видно, что она сейчас впадет в жуткую истерику. — Люблю тебя очень сильно… Ты моё всё. Ты моя жизнь. Ты — то, что делает меня счастливой. Я… считала тебя своей подругой, пока не поняла, что чувствую к тебе нечто большее, чем дружба. — Большее? — повторила я, тогда Алекс бросилась ко мне и задержала меня в объятьях. Я же просто не смогла обнять ее в ответ. — Я пыталась это унять в себе. Я решила для себя, что больше никогда не заговорю с тобой, и это пройдет. Нашла себе Мию и Клер, они были такими хорошими и классными. А потом я узнала о них всё… И поняла, что тебе с ними контактировать ни в коем случае нельзя. Тогда-то я и вспомнила о тебе. И вновь это чувство. У меня просто бабочки в животе пархают, когда я вспоминаю твою улыбку. А когда вижу ее, то… То моя душа разрывается от теплоты и счастья. — Моя улыбка… — А теперь ты страдаешь. Страдаешь, и я даже не знаю почему. Я очень хочу, чтобы ты всегда улыбалась, радовалась жизни, но у тебя произошло что-то ужасное, я же это вижу. Но что мне сделать, когда ты потеряла ко мне доверие? Да, я поступила очень подло, что кинула тебя, но я не могла рассказать тебе правду, ведь ты же… Нормальной ориентации. И я решила, что хоть ты и не будешь знать мои чувства, я сделаю все, чтобы ты была счастлива. — Счастлива… — Она посмотрела на меня зареванными глазами. — Холли, я умоляю тебя, скажи мне правду! Что с тобой случилось? Что ты от меня скрываешь? Я готова бросить семью и Канаду и помочь тебе выйти из всего этого дерьма. Прошу, не прогоняй меня, я не напрашиваюсь на отношения, ведь знаю, что я для тебя… просто подруга. Но если ты так хочешь, мы будем дружить, только я хочу, чтобы ты мне доверяла всё! Я… я даже готова встать к тебе на колени, Холли! Смотри! — Нет, Алекс, встань! — Я вцепилась в кофту подруги и подняла ее на ноги обратно. Мысли перемешались, я совсем не знала, что ответить. Мы замолчали на чуть меньше десяти секунд. — Да, я знаю, ты растеряна. Ты, наверное, даже не ожидала такое от меня услышать. А я не ожидала, что мне когда-нибудь придется раскрыть свои чувства к тебе. Пожалуйста, прости меня за то, что я бросила тебя, прости. Я думала, что это все мне просто кажется, что я просто внушила себе, что люблю тебя. Но когда я узнала об… Короче, я не смогла тебя забыть. Твои бледно-рыжие волосы манят меня, а в твои голубые глаза я готова утонуть, даже не пожалею. И знаешь, я хочу… — Хватит. Я отодвинула ее руки от себя и глубоко вздохнула, готовясь говорить. — Прошу, не прогоняй меня… — взмолилась она, по ее щеке вновь потекла черная от туши слеза. — Я не прогоню тебя, успокойся. — Даже сама не ожидала, что скажу эту фразу так холодно. — Я… должна просто подумать, ладно? Съезди в Канаду, отдохни, а как приедешь, поговорим. — Но как я могу быть уверенной, что с тобой ничего не случится? — Я обещаю тебе, что со мной все будет в порядке. Я буду сидеть дома и… думать. Думать обо всем, что происходит со мной. Она радостно улыбнулась сквозь слезы и осторожно взяла меня за руку. — Пиши мне, хорошо? — спросила она. — Буду, — я натянула улыбку как можно сильнее. — Я хочу, чтобы ты была уверена во мне. И я уже не могу дождаться разговора, когда приеду. Если ты действительно считаешь это нужным, то хорошо, я дам тебе время подумать. — Спасибо, Алекс. — Я не договорила кое-что… — Она отвернула взгляд в сторону. — Я хочу… знать одну вещь: ты была бы со мной вместе? — Алекс, я же сказала, все разговоры после твоего возвращения. Иди домой, тебя ждет мама, а меня ждет Оливер. Ты молодец, что сказала мне свои чувства. И у меня даже не было мыслей прогнать тебя. — Холли, я… Я так рада. Спасибо! — Алекс будто растаяла у моих ног и еще раз обняла меня за плечи. — Я буду скучать по тебе. — Я тоже. — Обнимаю ее в ответ. Я не считала, сколько минут мы так стояли, но это прощание было самое долгое в моей жизни. Мы просто обнимались, чувствовали запах волос друг друга и молчали. На самом деле мне сейчас очень сильно хотелось попасть домой и лечь спать. Конечно, я понимаю, что я этого сделать не смогу и просто проваляюсь в кровати где-то до трех часов ночи, не сомкнув глаз. Будет удачей, если меня просто вырубит в сон. Под конец мы с Алекс чмокнулись в губы. Да, раньше мы так всегда делали, когда прощались или встречали друг друга. Она как-то медленно стала поднимать свои продукты, будто совершенно не хотела уходить. Я решила сгладить обстановку, пожелала ей удачи и ушла в сторону моей входной двери. Все это время чувствовала ее взгляд на моем затылке. Оливер меня опять же не встретил. Свет был только на кухне и на втором этаже. Можно было предположить, что он сидит в своей комнате, все еще в обиде на меня. Я поставила пакет на пол и откинула голову на стенку. Слышу шаги, спускающиеся по лестнице. — Эй, Холли, это ты? Куда ходила? Я обернулась на Оливера с напуганным выражением лица. — В магазин. — А по-моему ты ходила смотреть, как убивают дельфинов. Жуткое зрелище, и люди именно с такими лицами домой возвращаются. — Оливер, вот какого хрена сейчас произошло, объясни мне?! Ну это же невозможно… Братец подошел ко мне поближе. — Тебе какой-то мальчик сказал, что ты красивая? — Я нахмурила брови и скептически посмотрела на Оливера. — Что? Для меня представить это просто невозможно! — Я в тебя сейчас кину что-то. Сейчас не время для шуток, — тихо сказала я, отмахнув рукой. — Алекс… — Алекс сказала, что ты красивая? А, ну это-то понятно. Она же лесбиянка. — Что? Оливер, откуда ты знаешь это? — По ней видно. Ты хоть раз ее с парнями видела? Все время с девками тусуется. А этот образ: мальчик и девочка в одном виде. А за тобой она бегает, будто собачка за косточкой. Я присела на корточки. — Оливер, я тебя спросила не про это. Откуда ты знаешь слово «лесбиянка»? — Пфф, Холли, мне не пять лет. — Оли отшатнулся от меня. Было видно, что я его этим слегка обидела. — Я эти вещи давно уже знаю, и не только эти. Если хочешь, даже могу перечислить. — Не надо, — отрезала я. — Но… Я такого не ожидала от нее. Как мне теперь ей в глаза смотреть, если я вижу в ней Алекс, а она видит во мне богиню? — Ну, так это же классно. Зато эта Алекс тебя точно никогда не предаст, потому что любит тебя. — Но это же неправильно, когда один человек любит, а другой — нет. — Эм… — Он отвернулся. — Я думал, что ты тоже… Ну, того. — Что? Лесбиянка? — Да. Ты же тоже очень сильно переживала, когда она предала тебя. Вот я и думал так. Я засмеялась и обняла Оливера. Глупый, маленький ребенок. — А у меня для тебя есть кое-что очень интересное! — Я вытащила из пакета машинку и вручила братцу. — Я знаю, что ты ее очень хотел. — Обалдеть! Холли, как ты ее достала? — Его радости не было предела. Он весело подпрыгнул, переворачивая коробку от машинки и рассматривая саму игрушку со всех сторон. — Она же одна из редких и одна из дорогих! Мама тебя убьет! — Ну, я же работаю, завтра иду на смену, кстати. — Блин, Холли, ты лучшая! Спасибо тебе! — Он поцеловал меня в щечку. — Я должен это сделать. Сначала я не поняла, что братец имел в виду. Он стал распечатывать коробку, вынул из нее машинку и нажал на ту секретную кнопочку. Фары загорелись ярким желтым цветом. — Ее-е! Вот все мои друзья афигеют! — Что только не придумают на эти машинки налепить. — А еще есть машинка со встроенным звуком рева мотора! — Ну, она вообще с ценой выше крыши, да? — А фиг знает. Мне про нее друзья рассказывали. — Оливер откинул голову в сторону пакета. — О, ты еще тарталетки купила? Ох, я сейчас так вкусно поем! — Все завтра, Оли, ладно? Я очень устала и ужасно хочу спать. Спокойной ночи. — Но время еще только девять вечера. На это я братцу ничего не ответила. Закрыв свою комнату на замок, я снова припала к стене и протяжно вздохнула от всего того, что я постепенно узнаю от своего окружения. Уже никого не понимаю. Все живут будто не в тех реальностях, и самое забавное то, что все они втягивают в эти реальности одну меня. Хотелось исчезнуть хоть на некоторое время, чтобы никого не видеть и ничего не чувствовать. Происходит что-то странное, и я предательски уверена, что дальше будет намного хуже. Клер с Джеком не оставят меня просто так, с Алекс я вообще не знаю, что делать. А Джефф… С ним мы обязательно еще встретимся. И очень скоро. А встретимся так, что даже сами того не ожидаем, я точно знаю. Ведь самое противное то, что ни я, ни он не хотим друг друга видеть из-за своих же причин. *Бззз* Господи, долбанный телефон. Ну кто там еще? Я взяла сотовый в руки, мои брови машинально поднялись от того, что я увидела незнакомый номер. — Да, я слушаю, — как можно увереннее сказала я. Может по работе звонят? — Холли, вопрос номер три. Твою мать! Я вскрикнула и бросила трубку на пол. Это была Клер. Опять она! Господи, пожалуйста, ну почему именно она должна была сейчас позвонить?! — Холли! — Я слышала ее голос из трубки. Я не успела сбросить вызов. Ну все, мне это надоело! Поднимаю трубку, с силой сжимаю в своей руке. — Послушай сюда! — грозно сказала я. — Если ты думаешь, что я буду плясать под твою дудочку, ты сильно ошибаешься! Я не обязана отвечать на твои чертовы вопросы, ясно тебе? Больше не звони и не ищи меня, иначе дело дойдет до полиции! — Да? Что ж, будет круто провести с тобой всю свою жизнь в тюремной камере. — А я тут причем? — А ты разве не совершаешь преступление, пряча в своем доме серийного маньяка? — Отстань от меня, Клер! Как же ты не понимаешь, что ты сводишь меня с ума! — По моим щекам полились слезы. — Куколка, я просто хочу узнать одну вещь: кому ты доверяешь? — Никому! — тихо сказала я, а потом сорвалась на крик. — Никому! ясно тебе?! — А Джеффу доверяешь? — Клер, ни-ко-му! Какой из слогов тебе не понятен?! — Она засмеялась в трубку. — Опять лжешь, ну опять лжешь… Эх, куколка, похоже ты меня недооцениваешь. — Да ты мне вообще никто! Убирайся из моей жизни! Я сбросила трубку, кинув ее на кровать. Даже не знаю, слезы льются из-за страха или злости? А вообще, плевать я хотела на это! И вообще на все плевать! Я забуду о Джеффе, Клер и Джеке. Да. Когда они исчезнут из моей головы, тогда и исчезнут из жизни… Нет, мне нужна помощь. Вытерев слезы ладонями, я подошла к прикроватной тумбочке. Судорожно открываю ее и смотрю вглубь, чтобы найти свою любимую куколку Холли, которая всегда спасала меня от слез и злости. Да вообще от любых негативных эмоций. Господи, да где же она?! Почему ее нет?! Я не могла ее потерять! Неужели даже моя куколка не будет со мной рядом?! Почему это все происходит со мной?! Я так больше не могу! Смотрю на свое предплечье. Мое гневное дыхание все усиливалось, я хотела… Я просто хотела… Ох, да к черту все! Вгрызаюсь зубами в свою кожу, ощущая острую ноющую боль.

8 июля

— Боже мой, я чувствую себя так неловко… Спасибо, что спас меня, эээ… — Чед. Меня Чед зовут. Мы сейчас очень часто будем встречаться, раз ты работаешь у нас. — Ладно, Чед, еще раз благодарю тебя. — Я сделала глоток газировки и, не решая допить до конца, выкинула в мусорное ведро. — Я думаю, это был солнечный удар. Сегодня очень жарко, вот ты и грохнулась от изнеможения. — Чед стал оглядываться по сторонам. — Да, похоже, надо купить себе панамку на зарплату. — Даже очень удивительно, что ты пролежала без сознания больше трех минут. Клянусь, я уже хотел скорую вызвать. Пульс проверил — вроде живая. Стал бить тебя по щекам, так никак не хотела очухиваться. В голову уже такие мысли полезли, что ты в кому попала. — Чед присел ко мне поближе, приложив ладонь к моему лбу. — Горячая. Тебе надо отдохнуть. Езжай домой. Если хочешь, я могу тебя проводить. — Нет, Чед, не стоит. Я… сама доберусь. Тебе не нужно рушить свои планы ради такой дурочки, как я. — Как-то заметно краснею от стыда, скрывая лицо за свои волосы. — Ну… если ты считаешь это нужным, то иди одна. Но я не прощу себя, если полуживую девушку оставлю просто так добираться на другой край города, и с ней случится еще что-нибудь ужасное. Я тебе говорил, что только один я пытался тебя в чувства привести? Остальные просто проходили мимо, будто это в порядке вещей брать и падать посреди улицы. — Все будет в порядке. — Я взяла свою зарплату с журнального столика, положив ее в сумку, и, попрощавшись с Чедом, отправилась к выходу из торгового центра. От него я услышала лишь грустное «удачи». Да, она мне капец как понадобиться. Уж лучше бы я реально в кому впала, чем снова оказалась в этой гребанной девичьей комнате. Когда я открыла глаза, я уже не помнила, что со мной было до того, как я попала в это место. Если в тот раз я точно знала, что ехала в автобусе, то сейчас это было как будто амнезия. Встав в того же самого холодного пола, я удивилась. Я вспомнила, что уже видела эту комнату. А потом я вспомнила, когда я видела эту комнату. А затем — чья эта комната. Я поняла, что эта Конни опять что-то хочет показать мне. Я сжала руки в кулаки, вспомнив эту сцену в гостиной. Я боялась, что увижу что-то намного ужаснее и душераздирающее. Выйдя из комнаты, я увидела тот же самый коридор, но… не тот же самый. Входа в гостиную уже не было, вместо него была лишь стена. Будто бы замуровали проход… А может, его вообще не строили. Однако проход был в другом месте, и это точно была не гостиная. Я ощущала аромат каких-то цветов и фруктов, будто кто-то набрызгал здесь самыми дорогими духами. Запах был очень вкусным, я даже успокоилась ненадолго, вдыхая вкус спелых персиков. Еще это место было очень ярким. Он освещал практически весь коридор. Я стремительно прошла к тому месту, даже не боясь, что меня кто-то услышит. Я уже знала, что это все иллюзия, прошлое, и что меня здесь никогда не было и не будет. Помещение оказалось обычной ванной. Естественно, выполненной в девичьем стиле: розовая плитка окружала периметр ванной комнаты, а белая плитка — пол. На небольшой блестящей раковине стоял стоял стакан с двумя розовыми зубными щетками, лишь одна из них отличалась рисунками каких-то феечек с волшебными палочками. Зеркало было расклеено наклейками с цветами, бабочками и плюшевыми игрушками. А потом я заметила, что даже стеклянное бра между этой раковины были в тех же наклейках. Я, конечно, не любила все эти побрекушки, но они заставили меня улыбнуться. Слишком мило смотрелось. Перед глазами мелькнули туалет, держатели для таких же розовых полотенец, стиральная машина, на которой уже были аккуратно сложены чьи-то постиранные вещи. А потом я увидела розовые занавески с голубыми дельфинами и ванну, в которой сидели Джефф и Конни. Лицом друг к другу. Полностью обнаженные. Сказать, что я тогда офигела, это ничего не сказать. Они портили всю картину этой милоты. Кожа Джеффа была полностью сожжена, он выглядел, словно восставший из ада монстр. Его волосы слиплись от влажности, и это делало убийцу еще более ужасающе. Хотя я могу отметить, что если бы не его бурая кожа, он выглядел бы вполне симпатично. Его тело было чертовски накаченным. Переведя взгляд на Конни, я увидела, как она что-то судорожно пыталась распечатать. Я пыталась приглядеться, но так и не могла понять, что она пытается открыть: я стояла слишком далеко, а подходить как-то не хотелось. Потом мой взгляд упал на ее грудь. Да, они были полностью голые. Но Джефф даже не смотрел на нее, не лапал или что-то подобное. Просто следил за тем, как она все еще пыталась что-то открыть. — Ты еще долго? — как-то громко спросил он. Да уж, а с акустикой тут было неплохо. — Руки сырые, мне трудно. Я уже почти все. — Конни сказала это не сразу. Затем послышался разрыв бумажки, и я наконец-то смогла увидеть у девушки в руках маленькое блестящее острое лезвие. — Сначала дай его мне, — скомандовал Джефф. Я сощурила взгляд. Что они собрались тут делать, черт возьми?! — Но я хотела первая, — грустно сказала та, но все-таки отдала эту штуку ему. Будто бы ей пришлось это сделать. — Ты себе вену вскроешь и все, мне придется тебя добить, чтобы ты не мучилась от потери крови. — Я даже жалеть об этом не буду, — улыбнулась она. Джефф склонил голову куда-то в бок, а потом вернулся в обратное положение, рассматривая лезвие. — Лучше бы ножом это сделали, — отметил Джефф. — Нет, я пробовала лезвием… Оно великолепно режет. Господи, я просто не понимала, что они хотели сотворить с собой. Я тогда молилась в мыслях о том, чтобы все у них стало хорошо, чтобы они отбросили это чертово лезвие, и чтобы я смогла убежать отсюда. Мне действительно стало страшно. Джефф выпрямил руку, вынимая запястье из воды. Он положил ее на край ванны, видимо, чтобы ему было удобнее совершать порезы. Конни наклонилась ближе к парню, чтобы ей было видно абсолютно все и абсолютно детально. И вот Джефф с силой провел лезвием вдоль запястья. Я вздрогнула от того, как на его руки сразу же начинали появляться капли крови, медленно стекающие в воду и окрашивая ее в красный цвет. Конни издала лишь какой-то вздох, почему-то я подумала, что она тоже почувствовала эту боль. Парень сначала подождал немного, словно рассматривая эту рану, а потом нанес еще две таких же, рядом. Крови появилось еще больше, я оперлась на дверной косяк, чтобы не упасть от шока и непонимания происходящего. Джефф смотрел на свою руку так спокойно, как будто ему нравилось это. Хотя, что я хотела от маньяка-убийцы? Если ему не противна чужая кровь, почему ему будет противна своя? Далее он переложил свою вторую руку так, чтобы лезвие можно было провести поперек этим кровоточащим ранам. Я смотрела то на Джеффа, то на Конни, ожидая что-то от них. — Может не надо поперек? Это неприятно. — Конни тогда схватила Джеффа за руку, но тот резко отдернул ее. — Не учи меня, как надо это делать. — Только и ответил он, быстро и с какой-то злостью нанося себе нескончаемые истекать кровью порезы. Я взяла себя в руки и старалась не закрывать глаза от просмотра на человека, наносящего себе боль. Это было очень жуткое зрелище, а иногда мне казалось, что на моем запястье тоже начинали появляться порезы. Такое чувство иногда бывает, когда ты представляешь чужую боль. Но больно ли было Джеффу? Конни смотрела на самого киллера не так спокойно, как раньше. Я видела, она очень хотела его остановить, но даже не могла и противного слова ему сказать: боялась, наверное. Я насчитала десять порезов вдоль запястья, которые нанос Джефф. Затем он как-то удовлетворенно выдохнул, подняв свою изрезанную руку вверх. Стал очередной раз рассматривать то, как темно алая кровь стекала по его коже прямо в воду. Я тогда уже не чувствовала аромат спелых абрикосов. Был запах нечто гнилого, будто в этом помещении хранили свежих трупов. Я понимала, почему сменился запах: с обстановкой и атмосфера меняется, а особенно в иллюзиях. — Держи, — сказал тогда Джефф, передав Конни окровавленное лезвие. — Теперь наноси ты. Наша кровь станет идеальной маской для наших тел, пропитывая своим запахом наше сознание, унося нас куда-то за орбиты, там, где эйфория. Там, где никто не помешает нам наслаждаться спокойствием. Воу, аж мурашки пробежали по коже, когда я вспомнила эти слова… Да что у них тут за секта такая была? Я тогда думала о том, что Конни и Джефф… Что-то было между ними. Что-то их связывало. Две части одного чего-то целого. И в этот момент, находясь в ванной и вырезая на своих запястьях кровавые линии, они хотели соединиться в это «что-то». И тогда я задумалась, почему Джефф решил убить ее в конце мая? Они же… Я вижу их такими близкими и родными друг для друга сейчас. — Мне резать так же, как ты? — неуверенно спросила она, подняв на него свои маленькие глаза. Я тогда увидела, что они были ярко-зеленые. — Да, но не глубже. Нельзя умирать. Ее руки дрожали, но эта дрожь была от неизвестности. Джефф, на самом деле, даже во мне интерес разбудил. Что же эта такая за «эйфория» после нанесения себе довольно немалое количество порезов? И вот, дальше я наблюдала за тем, как Конни аккуратно, но резко наносила себе три пореза вдоль. Они были чуть меньше по длине, чем у Джеффа, но я видела, как его глаза горели, пока он наблюдал за стараниями девушки: ему нравилось то, что она делает с собой. Из ее руки так же сочилась кровь, капая в воду. Вода, как я потом заметила, совсем стала темной. Это была не самая приятная картина, которая я когда-либо видела. Да и вообще, я никогда бы и не подумала, что увижу это вот так, прямо вживую. Глаза девушки наполнились слезами, она инстинктивно сожмурила их, все еще продолжая резать свою бедную руку уже поперек. Пересечение лезвия только что нанесенных порезов, я думаю, она переносила с трудом. — Продолжай… продолжай… — проговаривал Джефф, все время смотря на на ее руку, а на ее лицо. Я тоже тогда решила последовать за Джеффом, и увидела, что теперь каждый ее нанесенный порез выдавливал в ней улыбку. Она перестала жмуриться. Расслабила глаза, будто кайфуя от того, чем она занимается. — Мы попадем с тобой куда-то за орбиты, наша кровь смешается, создавая для нас целый мир… — проговорила она, выбросил кровавое лезвие за пределы ванны. Оно с громким звуком упало на плитку. В таком положении они просидели где-то больше двадцати секунд. Я тогда внимательно слушала тишину, хоть она мне не особо нравилась. Потом я увидела, как Конни положила свою голову на грудь Джеффа, весело засмеясь. Было видно, что ей было с ним очень хорошо. — Твой мир так прекрасен… — проговорила она. — Почему все считают тебя таким ужасным? После этих слов я почувствовала позади себя какое-то движение, будто бы кто-то все это время тихо ходил за моей спиной. Обернувшись на звук, я опять увидела ту другую Конни. Вспоротую до невозможности Конни. Почему-то я тогда забыла, как стоять, и упала на колени. Все то, что происходило сейчас, прост свело меня с ума. Я почувствовала слабость и то, как в моих глазах начинает темнеть. Однако сквозь эту темноту я могла разглядеть очертания окровавленной черноволосой девушки, смотрящую на меня сверху. — Твоя ошибка была в том, что ты не захотела принимать его мир, Холли. Подумай об этом. Вот. Это было последнее, что я услышала. Дальше я почувствовала дикую боль в щеках. Все как-то рассеялось. А потом и того парня-курьера увидела с моей работы. И вспомнила все. Сегодня восьмое июля, моя смена на раздачу листовок. Я спокойно раздавала листовки, все было спокойно, а потом бац… И я уже очухиваюсь на земле, и Чед бьет меня по щекам, крича «Холли, да очнись же ты!» Да, было жарко, вот парень и подумал, что это был всего лишь солнечный удар. Удивительно, что я запомнила все диалоги и действия Конни и Джеффа так подробно. Даже попыталась понять их чувства друг к другу. Но все остальное для меня также остается загадкой: что же такого у них случилось, что Джефф ее просто взял и убил? Насколько мне помниться, он ненавидел ее и обращался с ней по-скотски. А тут я увидела Джеффа совсем иного. И Конни совсем иную. Почему он это сделал? И почему эта Конни хочет, чтобы я тоже знала? И что это за фраза: твоя ошибка в том, что ты, мол, его мир не принимаешь? Может она хочет помочь мне и видит решение моих проблем в том, чтобы я нашла Джеффа и вновь объединилась с ним и положила конец всем своим мучениям? Я замучила себя настолько, что даже не помню, как вчера кусала себя весь вечер. Я вспомнила это только тогда, когда обнаружила на своей коже синяки от укусов. Пришлось носить кофту с рукавами, ведь не показывать же это Оливеру, он еще больше будет переживать. Я бы и не подумала, что все это доведет меня до… такого. А если бы кто-то был в моей комнате в это время? Клянусь, я могла бы и убить кого-то во время такого состояния. Ведь… моя куколка Холли. Она исчезла. Меня больше всего это разозлило. Может ее Джефф забрал? Ох… Опять этот Джефф в голове вертится. Сама не верю, что я об этом думаю, но может Конни и права? Джефф — это единственный человек, которому я могу доверять? Должна ли я его искать сейчас?