***
Я слышу, как кто-то тяжело и обрывисто дышит. Но не знаю, кто это. Открываю глаза. Потолок, люстра светит прямо мне в лицо, отчего я морщусь и перекатываюсь на бок. Я лежу на чем-то твердом и холодном. В воздухе пахнет чем-то противным, будто какими-то медикаментами… Медикаментами. Джек?! Раскрываю глаза и резко привстаю на локти, понимая, что я снова в комнате у Конни. Но что-то тут не так. Тут все перерыто. Ящики из тумбочек будто кто-то вырвал из петель, теперь они валяются на полу, как и все их содержимое. Все плакаты изрезаны и порваны, часть из них все еще висит на стене. Одежда, какие-то тетради, мягкие игрушки, книги… Все разбросано, порвано… Поднимаю плюш, вырванное из какой-то игрушки, и сжимаю его. Что же тут произошло? — Конни! — кричу я. Надоело мне это все. — Конни, это ты дышишь?! Слышу всхлипы. Но они звучат, словно у меня в голове. Даже не определить, с какой стороны они доносятся. Осматриваюсь, но никого не замечаю в комнате. Дверь в коридор все также открыта, в его левой части виднеется свет. И никого… Только лишь томные жуткие всхлипы. — О боже… когда же это уже закончится? Выхожу из комнаты, там все равно делать нечего. Вижу лишь проход в ванную и дверь посередине, замечаю на ней замок, видимо, не смогу ее открыть пока. Аргх, опять ванна! Насмотрелась я на эту ванну, больше не хочу! Если там опять будет кровище и дерьмище, то я немедленно попрошу дух Конни, чтобы она вернула меня в реальный мир. Надоело уже на сумасшествие смотреть! Сложив руки на груди, я шла настолько уверено, как будто это мой дом. Мне теперь действительно привычно, что я могу в любой момент оказаться в этом сне и узнавать об истории жизни незнакомой мне девочке! Боже, это так противно! Я не хочу здесь находиться! Ну вот почему именно сейчас надо меня вызывать в этот сон, когда у меня и в реальности проблем выше крыши? А если пока я сплю, меня убьет Клер? Я же этого не почувствую. Или пока я сплю, убьют Оливера, и Джеффа… А я сплю. Просто сплю, и мне вообще на всех насрать в этот момент! Выглядываю в ванную комнату. Там все как обычно, не считая того, что ни души в этом иллюзионном помещении. Всхлипы все еще жутко давят на уши. Хватаюсь за голову, пытаюсь прислушаться, но все тщетно: они исходят будто изнутри. Подхожу к ванне; картина, где Джефф и Конни радостно кромсают себе вены, сразу же встает у меня в голове. Но она резко обрывается, когда я вижу какую-то записку на дне ванны. Почерк я поняла не сразу же, будто писал ребенок, который только-только взял ручку в руку. Или кто-то писал очень быстро и будто дрожащими руками. Не понимаю. Разобрала лишь первое и второе предложение: «Джефф, прости, это моя вина. Они мне сразу не понравились. …» Нахмуриваю брови и вспоминаю то, что Конни уже говорила мне об этом. Клер была для нее сумасшедшей, она не хотела с ними взаимодействовать. Получается, что это писала Конни? Интересно, что же она еще написала? Разбираю словосочетание чуть ниже: «поможет остановить их». Перед этой фразой слово зачеркнуто, но я смогла разобрать лишь первую букву «А». Щурю взгляд, пытаясь рассмотреть что-то еще. Всхлипы мешают сосредоточиться, однако я смогла прочесть еще одну фразу: «Я не одна», и последнее слово, будто заключающее в записке: «Навещай». Господи, ну почему я не могу прочитать?! Как же меня это бесит! Я чувствую, что в этой записке есть что-то важное, но почерк слишком корявый! Конни, да кто тебя, черт возьми, писать учил, а?! Да и вообще, как бы это разобрал Джефф? Он когда в последний раз книжки брал в руки, чтобы еще помнить алфавит и слова? Да он уже и забыл, как читать, со своими убийствами и сумасшествием! А ты предлагаешь ему, знаете ли, прочитать, понять и выполнить! И потом мы все удивляемся: а почему Клер все еще ходит и буянит?! Да потому что Джефф нихрена послание не понял, как и я, блин! Как ее остановить после этого?! Бросаю записку на пол и еще раз кричу имя той, которая меня сюда притащила. Вокруг все еще ни души, это стало раздражать. Уже настолько надоели эти всхлипы, что реально хочется какого-то экшена, разнообразить сон, так сказать… Вдруг по всему помещению раздался чей-то истошный вопль. Я прижалась к стене от испуга и затаила дыхание. Как будто кого-то убили, или зарезали, или кто-то испугался, увидев какой-нибудь труп… Затем послышались еще крики, но уже потише. Словно кто-то очень злился и рвал все на своем пути, издавая при этом рывки своим голосом. Захотела экшена, блин… Что происходит?! Кто-то жадно стал вламываться в ту дверь в коридоре. Но она на замке… Прошло лишь пару секунд, и дверь была выбита нечеловеческой силой. Замок отлетел куда-то вглубь коридора, куда я и смотрела из ванны, дверь в щепки развалилась по полу. Вопль снова раздался по всему коридору, он был настолько сильный, что я сжалась и упала на колени, закрывая уши. Было слышно что-то типа «Убью!», но очень громко и практически неразборчиво. Чья-то рука оперлась на дверной проем, прямо из коридора. Она была женская. Я еще сильнее вжалась в стену. Затем вторая рука, но в ней уже был огромный кухонный нож. Такие ножи еще, настолько я помню, для разрезки мяса использовали. И показалась голова. Истерический взгляд, потрепанные светлые волосы, безумный оскал, один дергающийся глаз… Это была Клер. Я никогда еще не видела людей в таком состоянии. Было чувство, что она уже не человек. Ей что-то движет в этот момент. Будто все самое негативное на всей планете вселилось в маленькую, хрупкую девочку, и вырывается из глотки дикими воплями и криками. Будто самой Клер больно от всего того, что сейчас твориться у нее в груди. Это сжимает, давит, сковывает все ее живое, принося дикую боль, будто внутри разгорающийся пожар. Словно ее тело больше не может противостоять этим мучениям, оно пытается освободиться, заставляя Клер нечеловечно извивать свои руки, туловище, голову. Слово хочется исчезнуть, раствориться, но мучения только усиливаются. Она кричала, истерила, орала. Билась головой об стену, потом била ее руками, а потом снова головой… Падает на колени, стучит рукоядкой ножа по полу, плачет, орет, и снова бьет невинные стены. Когда ей это надоедает, она затихает. Но ее прерывистое нервное дыхание доказывало мне, что это еще не конец. Клер встает, сжимает нож и ватными ногами шагает ближе к ванне, рядом с которой сидела я. Почему-то мне показалось, что она меня видит. Наброситься на меня с ножом, перережет мне горло и оставит умирать в одиночестве. Ее взгляд направлен в пол. Она не видит меня, я в безопасности, это просто иллюзия, да. Иллюзия. Она не убьет меня сейчас. Но собирается убить кого-то другого. Клер останавливается посередине ванной комнаты. Повисла таинственная тишина. Даже всхлипы прекратились. Я смотрела на девушку глазами, полными ужасом от всего происходящего. Так и хотелось о чем-то поговорить с ней, успокоить. Ей нужна была помощь в этот момент. — Где ты?! Ее крик прошелся по моим ушам резко и обрывисто. Я застонала от неожиданности и зажмурила глаза. Слышу, как она начинает бить ванну ногами. Ей больно, но Клер все равно пытается ее сломать. Открываю глаза и вижу, как она достает какие-то шампуни, крема и начинает швырять ими в стену, повторяю одну и ту же фразу: «где ты?!» Затем подходит к раковине, пытается ее вырвать из стены. Снова кричит, стонет, тужится изо всех сил. Осматривает полки и берет оттуда дезодорант, которым и разбивает край раковины, затем еще, и еще. И пока полностью не раздробила. Клер билась в конвульсиях, смотрела на нож, который чуть ли не вываливался из ее дрожащих рук. Падает на пол, закрывает руками лицо и начинает что-то тихо шептать про себя. — Вот это да… — Слышу голос Конни, резко оборачиваюсь и вижу, как она сидит на краю ванны. Вся так же окровавленная, таинственная, но улыбается, смотря на мученицу. Раскрываю рот и просто смотрю на девушку дикими глазами. — Наконец-то я увидела то, что происходило с Клер, в то время как я пряталась в шкафу. Ну ничего себе… — Конни… — Я хотела ей что-то сказать, но сразу же забыла, когда мы с ней увидели нечеловеческие стоны Клер. Она перевернулась лицом вверх, сильно выгибала спину и стучала кулаками по полу. — Что с ней? — Ей больно. — Я это заметила… — Оборачиваюсь на Конни. — Но… почему? — В ней борются два самых ужасных для каждого человека чувства: ненависть и обида. Когда они доходят до предела, вместе они образуют состояние агонии, полного отключения разума и рассудка. Желание освободиться, несмотря ни на что. — Я не могу смотреть на это… — Такие же чувства происходят у каждого человека, но в большинстве случаев — внутри. Когда нам обидно, мы ощущаем то же самое в нашей душе, что и ощущает она. Это последняя стадия, когда чаша ее души оказалась переполнена. Произошел взрыв эмоций. — И что заставило ее чувствовать эту… ненависть? И эту обиду? — выдавливаю это я, смотря на то, как Клер безнадежно пытается встать, опираясь руками на разбитую раковину. — Она узнала кое-что душераздирающее. Кое-что нечеловечно-больное. Кое-что сильно сжирающее изнутри. — Конни давилась улыбкой, пока говорила это. — И в этом всем оказалась виноватой я. — Это из-за того, что ты смеялась над дракой Джеффа и Джека? Конни выдавила милый, детский смех. Но всем в этом помещении сейчас было не до милоты… — Холли, мы ни в чем не виноваты. Клер сама выдумала нас, врагов. И теперь… она страдает. Ей больно, посмотри на нее! — Вижу, как Клер царапает себя по лицу одной рукой, а второй скрежет ножом по раковине. Девушка плачет и рычит «убью, мразь», а потом ударяет себя головой об стену, ухватившись за свои волосы. — Но она сама виновата. Никто, кроме Джека, не хотел, чтобы она мстила. — Да она же сейчас себе голову проломит! — встрепетнулась я, увидев на ее лбу огромные синяки от ударов. — Не проломит, она сильная падаль. — Конни встает, придерживая свой окровавленный живот, из которого вот-вот вылезут ее кишки. Я прикрыла рот, сдерживая рвотные позывы. Вот уж не думала, что даже иллюзии могут выглядеть натурально. — Почему она валяется на полу? — Записка? — Смотрю на Конни. — Я ее читала, но ничего не разобрала. — Она была не тебе… — Да, я знаю. Но я чувствую, что в ней есть то, что хоть немного подскажет мне верный путь. — Я опустила голову. — Клер скоро придет за мной. За Оливером. За Джеффом. За всеми! Я не хочу этого допустить! Конни, что нам делать?! Кто «поможет остановить это»? — Смотри, — только и сказала девушка, еле кивнув в сторону чуть ли неумирающей Клер и убрав записку обратно на дно ванны. -Где… ты… тварь… — шептала та в стену, ударяя на каждое слово себя по лицу рукоядкой ножа. — Где… ты… никакой… пощады… это…. была ты… — Клер! Клер, где ты? Слышу знакомый голос. Расширяю глаза и смотрю на все еще улыбающуюся Конни. — Клер! — знакомый голос стал громче. Алекс влетает в ванную комнату, бросаясь к сумасшедшей. Заведя ей руки за спину, она оттащила Клер от стены и повернула к себе лицом. — Что ты делаешь, дура?! — кричала моя подруга. Та в ответ завопила во все горло, пытаясь выбраться из хватки. — Успокойся, я прошу тебя! — Убью ее! Убью! — Клер, хватит! Этим ты ничего не вернешь! — Алекс… Алекс… — Клер прижалась к ее лицо как можно сильнее, ее лицо состроило гримасу безумия. — Ты не поймешь… — Нет, я пойму! — шепотом сказала вторая. — Никто не поймет меня… Кроме… — Нет. Я пойму. Хоть я и не знаю, какого терять родителей, но твоя боль схожа с болью одной моей подруги, когда она потеряла отца! Это она про меня?.. — Ты не поймешь… Алекс… отойди от меня! — Нет, я буду с тобой! — уверено сказала Ал. — Отойди!!! Клер оскалилась и, словно зверь, набросилась на Алекс, подставляя нож к ее лицу. Та перехватила ее руки и не давала кончику ножа дотронуться до кожи. Они боролись, Алекс всеми силами пыталась спихнуть ненормальную с себя, да еще и кричала ей остановиться. Клер же, дико смеясь, будто задыхаясь, намеревалась убить мою подругу. Я хотела закричать, мне стало очень страшно за Алекс… Но я до конца буду верить, что это просто иллюзия. — Клер… черт! Хватит! Что ты делаешь? — давилась Алекс, когда уже не было сил противостоять сумасшедшей. Клер резко отставила нож наверх, поняв, что Алекс так просто не сдастся. И тут моя подруга резко достает пистолет и направляет дуло на Клер. — Пистолет?! — вскрикнула я, поворачиваясь на Конни. Повисла тишина, которую Алекс нарушила томным, грозным голосом: — Лучше встань, или я разнесу тебе башку! — Алекс… Алекс… — ласково, но нервно говорила Клер. — Ты не сможешь остановить меня… — Смогу! Послушай же ты меня: ненависть — не выход! — Ты не поймешь меня. — Да, я не знаю, какого терять родителей… — Ал отодвинула пистолет куда-то в сторону, ее взгляд был наполнен горечью. — Но если уж ты потеряла, значит так и суждено. Ты должна смириться и жить с этим дальше. — Не могу… не хочу… я убью ее! — Она не виновата, она не знала об этом! — вскрикнула Алекс, видимо, уже не осталось надежды на то, что Клер поймет спокойным голосом. — Подумай, хотели бы твои родители видеть тебя безумной убийцей?! Если бы они были живы, как бы ты им в глаза потом смотрела?! — Их больше нет… Они не знают, что я хочу мстить. — Нет. Они смотрят на тебя сверху… Они видят твою боль, твои страдания. И они всегда желали тебе счастья, поэтому и будут помогать тебе по жизни! Но станут ли они помогать безжалостной эгоистке?! Они хотят, чтобы ты простила! Простила, Клер! — Никогда! — Клер, пожалуйста, ну не делай ты этого! Ты же себе жизнь испортишь! А если об ее смерти узнает полиция? Либо дурка, либо тюрьма! Неужели ты так хотела прожить эту жизнь?! — Я хотела жить с мамой… и папой… — В жизни не всегда бывает все так, как ты захочешь. Но многие вещи можно изменить! А ты способна это сделать, если научишься прощать и отпускать! Алекс обняла ее. Они застыли в молчании, и были слышны только мои тяжкие вздохи от всего происходящего. — Конни! — прошептала я. — Какого хрена? Алекс… она знает… — Она хорошая девочка. Хоть я и не знала ее. Даже все еще не понимаю, почему она тогда меня защитила. А я думала, что это последние минуты моей жизни… — Алекс? Я услышала еще один знакомый голос. На пороге ванны стояла немного афигевшая от всего бедлама в ванне Мия. Она как-то ужасающе ухмыльнулась и прошла к девушкам: — Ну нихрена себе… — Еле как успокоила… — оценила Алекс, видимо, обращаясь к Мии. — Забери ее. — Нет, нет. — Мия замахала руками из стороны в сторону. — Сами разбирайтесь! Мне ни к чему потом слышать от Клер истерики. — Ты серьезно? — оскалилась Свонсон. — На чьей ты, черт подери, стороне?! — Ты шутишь? Я тут вообще не хочу принимать участия! — Мия засмеялась и присела к девочкам. — Да… — Конни кивнула головой. — Она всегда играла роль немого зрителя в любой ситуации… Мне хотелось подойти к ним и… просто обнять Клер. Я сама была в шоке от того, что мне жалко эту сучку! Да уж, она действительно любила родителей. Но чтобы пазл этой картины действительно был собран… Не хватало кое-что еще. — Конни, — обратилась я к черноволосой, — но почему она хотела тебя убить? Ты как связана со смертью ее родителей? Девушка ухмыльнулась. — Я? Никак. Только я хотела что-то сказать, как все вмиг потемнело. Опять.***
— Ауч! По моей щеке прошлась волна боли. Вскрикиваю и поднимаюсь на локти, встречаясь взглядом с Алекс. Наши губы чуть не коснулись друг друга, Алекс как-то машинально приоткрыла рот. Я тоже… только от удивления. Я проснулась? — Холли… — Алекс счастливо улыбнулась и прижала меня к себе. Из-за ее спины я увидела Оливера с пустым стаканом. Скалю взгляд, вспоминая все то, что произошло еще до сна. — Ты живая… — Да. — Начинаю тереть глаза, чтобы окончательно взбодриться и понимаю, что мои лицо и волосы были полу мокрыми. — Почему я вся сырая? — Ты минут тридцать вот так и пролежала, не просыпалась, — как-то грозно говорил братец позади Алекс, — мы тебя и трясли, и били по щекам, и водой обливали. — Вот водой было необязательно, — раздражительно сказала я, рассматривая один рыжий мокрый локон моих волос. — Кстати, Ал, что ты тут делаешь? — Ты позвала меня к себе вчера. Что-то говорила про чай. Я прихожу, дверь мне открывает бледный Оливер, говорит, что ты сознание потеряла. А Джефф… Где, черт возьми, Джефф?! Алекс видела его? Он же был с нами перед тем, как я отключилась… — Ох… я бы не отказалась от чая. — Я слабо улыбнулась, посмотрев на Алекс. Та сразу же встала и быстрым шагом направилась куда-то из моей комнаты, пробурчав что-то вроде «не вставай, я принесу все сюда». Да. Мне предоставляется отличный шанс надавать Оливеру по щам. Вижу, как он тихонько садиться мне ко мне на кровать и начинает гладить мою руку. — Где Вудс? — Этот вопрос был необходим так, как никогда. — Он ушел из дома, когда Алекс пришла. Они не пересекались, не волнуйся, — ответил Оливер. — Как ты себя чувствуешь? — Паршивее не бывает. — Это моя вина… — Да, твоя. — Эта фраза прозвучала как-то по-обидному. — Как ты мог, Оливер? О чем ты думал, мелкий садист? Ты поступал не хуже Клер. — Я знаю… но не мог ничего поделать с собой. Мне было очень важно поставить эту девчонку на место! Я пытался как лучше, но получилось… вот так. — Откуда у тебя царапина на щеке? Оливер как-то вздрогнул и отвернулся. — Оливер! — Я привстала с кровати. — Хватит отворачиваться! Отдувайся, раз уж тебя поймали! — Да знаю я про твою могилу в лесу! — не выдержал братец. — Я ходил туда. Сказать честно, я там сам чуть на месте не умер, когда ее увидел. Я сначала подумал, что ты и вправду умерла. Она была раскопана, внизу лежал гроб. Спускаюсь я туда, значит, открываю крышку… А там твоя кукла. Знаешь, как я рассмеялся? — Так это ты ее забрал?! — вскрикнула я и схватила Оливера за плечи. — Да дослушай ты! — Братец убрал мои руки от себя. — Я только взял куклу и повертел ее в руках, как увидел чью-то тень. Оборачиваюсь и вижу девушку с лопатой. Было чувство, что я ее где-то видел. Потом вспомнил, что в школе, она выпускница одиннадцатого класса. Ну я и подумал, что это Клер. Меня тогда так сильно стало распирать, я кричал на нее, говорил, что убью ее и похороню прямо тут. Она все слушала абсолютно спокойно, скрестила руки на груди и сверлила меня туманным взглядом. — Как она выглядела? — Да я ее толком не рассматривал, но когда я назвал ее Клер, она рассмеялась и сказала, что я не на ту нападаю. Потом представила себя как Мия. — Мия?.. — Так я не поверил ей. Выбрался из ямы и стал бить ее руками, ногами, потом пытался перекинуть через себя. Потом помню дикий удар по лицу, я падаю, чувствую боль в щеке. Вижу, она с палкой стоит и все так же улыбается. Я хотел встать, но она наступила мне ногой по животу. Я даже попробую процитировать, что она мне говорила…: «Ты брат Холли? Твой поступок похвальный. Но ты для нее лишь червяк в земле, она раздавит тебя, как миленького. Подумай тридцать раз, прежде чем нападать на нее, как напал на меня». Ну что-то в таком духе было… — Это она ударила тебя? — Короче говоря, она дала мне руку, чтобы я поднялся… Сказала, чтобы я не лез не в свое дело. Сказала, что Холли сама с этим разберется. Потом сказала, что Клер не одна, с ней в напарниках еще один убийца, причем добавила, что он безжалостнее Джеффа. Я делал вид, что слушал ее… но мне было правда пофиг на ее слова. — И что было потом? — жалобно просила я. — Я стоял на своем, вот что! — Оливер раскинул руки в стороны. — Моей ошибкой было то, что я показал ей эти записки. Она, как только услышала, для кого я их пишу, резко перехватила их, чиркнула зажигалкой и сожгла к чертям! Хорошо, что хоть ей не все показал… Конечно, я пытался их схватить обратно, вот и провонял чуток костром. Потом она снова сказала не лезть, куда меня не просят, пожелала мне удачи и ушла, … походу дела, забрав твою куклу. Я не сразу же понял, что ее у меня в руках не оказалось. — Господи, Оливер, да куда же ты ввязываешься?! — Обнимаю брата, на что тот как-то раздражительно вздохнул. — Ну вот что в тебе щелкнуло, когда ты решил угрожать этой ненормальной? — А то, что ты моя сестра, и я тебя… — Оливер, помоги мне, пожалуйста. — Алекс резко вошла в мою комнату, неся в обоих руках сразу три чашки чая. Братец сразу же спохватился и помог моей подруге поставить все на прикроватную тумбочку. — Эй, рыжая… — Что? — без эмоций ответила я. — Голова, наверное, болит у тебя. — Алекс приложила ладонь к моему лбу. — Совсем ты ее, Оливер, вывел! — Мы уже поговорили, все хорошо. — Нет, братец, мы нихрена еще не договорили! — вскричала я, приподнявшись на локтях с кровати. — Афигеть, блин. То есть ты считаешь, что я это просто так оставлю и разрешу тебе и дальше заниматься данным дебилизмом?! — Да что у вас там случилось? — нервно засмеялась подруга, отпив глоток чая. Я на пару секунд застыла на месте, вспомнив про сон. Конни показала мне, что Алекс, оказывается, обо всем знает. Или не обо всем… А только про то, что связанно именно с самой этой девочкой и Клер. Если Алекс знает про Джеффа и Джека, то говорить про всю ситуацию можно без опаски. А если нет… Господи, Конни, ну какого хрена ты вроде и даешь просвет на тайну, но лишь какими-то странными загадками и паршивыми образами? Это же совсем не смешно. Она сказала мне «смотри». Она что-то хотела показать мне этой ужасной сценой. Но что именно? И как мне это поможет с Оливером? Может, она пытается мне вдолбить, чтобы я просто взяла и доверила все мое лето именно Алекс, а не кому-то другому? И если я увидела во сне Мию… Она забрала мою куклу, но Конни говорила, что Мии по сути на всю эту кашу плевать. Зачем тогда надо было это делать? Что вообще тут нахрен происходит?! — Так что случилось-то? — переспросила она. — Это семейное, Ал. Прости. — Я отвернулась куда-то к окну, уже темнело. — Как-то ты поздно пришла. — Да… Были кое-какие дела, — медленно проговорила Алекс. — Какие?! — Я резко повернулась к ней. Подруга слегка тряхнула головой на мою реакцию. — Ну… Мне надо было срочно дойти до Мии и поговорить. Потом я сразу же к тебе ринулась… Почему ты так занервничала? — Ох, и о чем с ней можно говорить?! — Ты что, ревнуешь меня к Мии? — засмеялась Алекс. — Хуже. — Я схватила ее за плечи. — Меня бесит то, что я узнаю все самая последняя! Почему это так сложно, сказать правду сразу же?! — Холли, о чем ты говоришь?! Алекс отодвинулась от меня, видимо, испугавшись моего бешенного взгляда. Эта вечно больная проблема навсегда будет отпечатываться во мне злостью и раздраженностью, которая всех, иногда, немного пугает. Мы все насторожились, когда услышали какую-то странную вибрацию. Она отвлекла меня, я сразу же начала оглядываться по сторонам. — Мой телефон, — спокойно сказала Алекс, доставая свой мобильник. Посмотрев на дисплей телефона, она слегка сощурила взгляд, и ее рука чуть-чуть вздрогнула. — Алло?.. Я занята сейчас… Что?.. А я тут причем?!.. Да не ори на меня, слышь! Скажи нормально! Откуда ты это узнала вообще?.. — В этот момент она украдкой посмотрела куда-то в сторону Оливера. Ее дыхание участилось. — Ох, ладно… Ладно, я сейчас приду!.. Да разберемся мы, не нужно никуда ходить, а то опять твоя эта бабушка орать начнет! Дома сиди! После этого она грубо сбросила вызов и посмотрела на меня испуганным взглядом. — Холли, мне надо… — Идти? — перебила я ее. — Иди. — Прости, что провела с тобой так мало времени. — Она положила руку мне на плечо. — Но если бы ты не упала в обморок, мы бы посидели с тобой подольше… Ну, так получилось просто. — Ничего. Иди. Мне было больно видеть Алекс, я даже не решилась провожать ее до двери. За меня это сделал Оливер. По сути, никто даже и не был против. Я же типа после «обморока», мне надо лежать. Но… Конни, я не понимаю! Алекс все знает? Или нет… Или да? И что это был за звонок? Ее динамик тихий, я даже не разобрала голоса. Но с ней разговаривал кто-то женского пола. Это как-то связано со мной? С Джеффом? С Оливером, в конце концов? Или ей просто позвонила мама? Вздыхаю и падаю на кровать, закрывая лицо руками. Было как-то плохо и душно, видимо все эти иллюзионные сны забирают у меня энергию. Чувство, что я даже не сплю, когда в этих снах нахожусь. С моим братцем тоже не хотелось говорить. Просто хочу заснуть. Просто спать, выпасть из реальности хотя бы на несколько часов.***
— Холли… Кто-то дергает меня за плечи. Неохотно открываю один глаз. — Холли, вставай! Приподнимаю голову и с недовольным стоном смотрю на Оливера. Он сидел на корточках, пытаясь меня разбудить. Позади него стоял Джефф, держа на уровне своих глаз какой-то пузырек с синей жидкостью. Видимо, пытался направить его на солнечный свет, проходящий через мое окно, и рассмотреть. Да, уже утро… Ну что там опять случилось-то с самого утра?! — Джефф, что это? — Я приподнялась на локти, обращаясь к Вудсу. — Это? — Он посмотрел в мою сторону, немного потрясся эту бутыль. — Да это — пиздец! — Эй, Джефф! — раздражительно сказала я. — Тут ребенок, если что. — Эй, что там? — Оливер пропустил мои слова мимо ушей, тоже повернувшись к убийце. — Эта штука как-то связана с Арчи? — В смысле? — насторожилась я. — Да. — Джефф стал подкидывать бутылек вверх. — Отравляющее вещество. Джек всегда любил такие хрени. Так сказать, ему нравился процесс его распространения по организму. — То есть… Арчи из-за этой штуки отравился? — вскричал Оливер, вставая на ноги. — И это всё этих Клер и Джека рук дело?! — Да что произошло-то? — не выдержала я, тоже встав с кровати и подойдя к Джеффу. — Что с Арчи? — Сама посмотри, — томно проговорил тот, спрятав свое лицо в капюшон. С каждым моим шагом из комнаты я все сильнее слышала до жути знакомые скуления и пищания. Арчи лежал на своем месте, но лежал… как-то неестественно. Его задние лапки дергались, передними он пытался царапать пол. Еле дышал, еле пытался выдавить звуки помощи. Затем его скуления были настолько громкими и протяжными, что собака стала изгибаться и перекатываться из стороны в сторону. Я закрыла рот рукой и пыталась как можно ближе подойти к моему другу. Мне было даже хуже, чем Арчи. Волна мурашек прокатывалась по коже от одного только взгляда на его боль. Внутри будто ломались кости, живот как-то предательски крутил, заставляя меня немного сгибаться. Сажусь на корточки, чувствую, что Оливер повторил мое движение позади меня. Дрожащая рука тянется к серой шерстке Арчи, касается ее и резко отдергивается, когда тот будто снова почувствовал боль, принимаясь царапать уже стенку своими когтями. — Арчи… — Плачу, пытаюсь прикоснуться к моему любимцу. — Что они с тобой сделали? — Это что-то типа ломки. — Слышу голос Джеффа. — Его распирает на части изнутри, он пытается освободиться от боли всеми способами, настолько я понимаю. К сожалению, я ничего толком не знаю об этом препарате, но я на сто процентов уверен, что это все выходки этих упырей. — Ломка… Разрывает на части… Пытается освободиться от боли… — повторяла я. — Арчи, дружок! — К собаке резко подлетел Оливер. — Пожалуйста, не бойся! Мы найдем способ это остановить! Только… не умирай! — Я не думаю, что он умрет. — Опять его безумный голос. — Это временное состояние. Но оно парализует настолько, что ваша собака потом просто потеряет сознание от болевого шока, а когда проснется, ничего и не вспомнит. Конечно, я не знаю, прокатит ли это с животными… — То есть его еще можно и на людей применять? — спросил братец. — Да Джек его, в основном, на людях и применял, когда опыты ставил, пытаясь улучшить препарат до совершенства. Но это я по его рассказам знаю. Вживую не видел. Даже не знаю, как вообще эту хрень вкачивают в организм. — Откуда у тебя этот пузырек? — Поворачиваюсь к Вудсу, стираю слезы. — Ах, да. — Джефф порылся в кармане и достал какой-то листок. — Он был прикреплен к записке, а она была приделана на нож у двери вашего дома. В записки написано: «Наша очередь». — Это точно они! — Скалю взгляд, еще раз поглаживаю по умирающему Арчи. — Ненавижу… Ненавижу… Отомщу им! Резко поднимаюсь на ноги, побежав на первый этаж. Предварительно захожу на кухню, доставая из тумбочки наугад выбранный кухонный нож. Вижу отражение себя в его лезвии, но тут у меня его резко отбирают и зажимают мои руки за спину. — Отличный ход, Меттчер. — Джефф шептал это мне прямо в ухо. — Нихрена не продумала нападение, а потом возмущаешься, почему все идет наперекосяк! — Холли, Джефф прав! — На кухню забежал братец. — Нам надо продумать, как уже покончить с ними! — Нет, мне с Джеффом. — рыкнула я. — Ты — остаешься в безопасности. — Эй, я тоже пригожусь! Я… я умею драться… и бегаю быстро… и еще… — И еще ты ребенок, — подключился Джефф. — Это все из-за твоих детских угроз в ее сторону! — Ну и фиг с ним! — Оливер раскинул руки в стороны. — Просто скажите слабые стороны этой Клер, и я забабахаю такой план, что вы все упадете! Мы с Джеффом переглянулись, я немного расслабила руки, и нож вылетел из моих рук на пол. — Ох… — выдавила я. — у нее умерли родители. — Не катит. Еще! — Джек — ее слабость, — ухмыльнулся Джефф. — Слишком сложно. Еще! — Аллергия на вишню, — невзначай сказала я, вспомнив слова Алекс. На это братец ответил не сразу же. Повернулся куда-то к окну, будто задумавшись над моей фразой. А потом вскричал: — Бинго!