***
— Сколько ты уже выкурила, Мия? — спрашиваю я. — Четыре, — грустно говорит та, а потом показывает нам очередную, еще пока недокуренную сигарету. — Это пятая. — Фига ты! — смеется Вудс и сам тушит свою сигарету. Мия цокает и отворачивается от нас. Мы вновь собрались на том же месте, где и начинали отмечать восемнадцатилетие Мии. Сидели на тех же лежаках, где были ранее. Прошло минут десять с того момента, как Клер и Джек покинули дом, но никто так и не решился разговаривать и обсуждать случившееся за эту ночь. Лично я была очень уставшая. Тело ломило от того, что я нихрена не выспалась после бухаловки, душа болит, потому что на меня чуть не посягнул Джек, голова раскалывается от тонн эмоций за все это время… Горло болит, потому что я орала, как резаная. Да уж, эту ночку я запомню надолго! И спать сегодня буду очень крепко. Поворачиваю голову на дом и вспоминаю, что так и не увидела Оливера и Джеки за все это время. И как только я хотела ринуться их искать, как Алекс выходит из дома к бассейну, придерживая за плечи наших детей, таких же уставших и измученных. Особенно Оливер меня больше испугал: весь какой-то взъерошенный… Тоже набегался, видимо, от этой парочки. — Оливер! — Подбегаю к брату и крепко сжимаю его в своих объятиях, садясь на корточки. — Холли… — выдыхает он мне в волосы, положив руки ко мне на плечи. — И я рад тебя видеть. — Ты как? — отстраняюсь от него и поправляю ему волосы. — Все нормально? — Да, вроде. — Выдавливает улыбку. Но на самом деле я понимала, что он не меньше разбит, чем мы. Даже хуже. Они же дети, все-таки. — Ты как? Где ты была все это время? — В комнате у Мии. А ты? — Ну, там долго рассказывать. И… Холли, пойдем сядем. — Ты устал? — Немного. — Оливер стал толкать меня ближе к нашей компании. Мы прошли к лежакам, и только сейчас я заметила, что Джеки так же, как Оливер, крепко обнимала свою сестру. Я улыбнулась на это. Когда все были в сборе, Алекс начала: — Фууух… — Она достала сигарету из сумки, плюхнувшись на свой лежак. — Еле как Джеки вытащила из подвала. Она напугана. — Мия, — начала Джеки, подняв взгляд на девушку. — А почему Клер сегодня такая злая была? Та вздохнула на этот вопрос. — Потому что совсем совесть потеряла. — Начала гладить девочку по голове. — Но не волнуйся, больше я не пущу их сюда. Обещаю. — Оливер, так где вы были? — спрашиваю я. — Я сидел в подвале, потом ко мне затащили Джеки. Алекс с Мией закрыли дверь на ключ и пошли выгонять Клер. Через минут десять мы выбежали оттуда, потому что нас нашли незваные гости, как-то выхватили у Мии ключи. Побегали малясь от ножей и пистолетов, пока не наткнулись на Джеффа, и он нам помогал… А потом мы снова разделились с ним, и я предложил Джеки опять уйти в подвал и закрыться ключом изнутри. Так и просидели, пока Алекс не дала отбой кипиша. — Мия, а ты знаешь ту девушку, которая бегала за Оли с пистолетом? — продолжала малышка. — Я очень боялась за него. — Нет, Джеки, я не знаю, кто это. — Ребят, — прерываю их я. — Что за девушка? Может мне уже кто-нибудь объяснит? После этого вопроса все застыли в молчании, что меня немного насторожило. А потом меня отвлекло то, как чья-то рука коснулась моего колена… Оливер? Он смотрел на меня невинными глазами и всеми силами пытался не сжимать свою руку, я чувствовала его дрожь. — Это была Тиша. — Тиша?! — Удивлено вскидываю брови. — А она тут каким боком?! — Видимо, у Клер получилось пропудрить ей мозги, — уже сказала Алекс. — Эта Тиша бешеная какая-то. — Я никогда ее такой не видел, Холли, — начал Оливер, смотря в пол. — Я всегда видел ее светлым и самым добрым человеком, а сейчас… она будто с цепи сорвалась. — У тебя прям фетиш, Холли, — вновь вмешивается Алекс, выдыхая дым сигареты, — Заводить знакомства с теми, кто знает толк в холодном оружии. — Тиша стреляла? — все еще удивляюсь я. — Пыталась в меня. — Оливер вскинул плечи. — Называла меня уродом, предателем и так далее. — Ох, — Хватаюсь за голову от противной мигрени. — Ну почему все так ужасно? Нам что, теперь и Тишу придется прикончить?! — Но на самом деле, я больше за Джеки переживал, — грустно сказал Оли. — Нет! — вскрикивает малышка. — Я больше переживала за тебя! — Неправда! — Теперь брат улыбается. — Я — больше. — Нет, я! — Так, давайте вы будете выяснять свои отношения где-нибудь в другом месте, а? — не выдержав, возмутился Джефф. Мы с Алекс ухмыльнулись. — Джеки, иди спать, ладно? — тихо попросила Мия и потрепала свою сестру по голове. — Но мне теперь страшно будет уснуть, — жалуется та. — Даже мои паучки не помогут мне уснуть. — Давай я с тобой полежу? — отзывается Оливер. — Тебе же не страшно со мной? — Ну… нет. — Вот и всё. Оливер берет Джеки за руку и уводит домой, предварительно подмигнув мне, намекая, что теперь он точно начал охоту за сердцем Джеки. — Я такси вызову, — резко выдохнула Алекс, вставая с лежака и ища свой телефон в сумке. — Джефф поплетется пешком. — Не надо меня обделять, — пробубнил Вудс. — Я просто не хочу, чтобы ты таксиста пришмякнул. — Да ладно тебе, Кишечница? — засмеялся Джефф. — Зато я покажу тебе мои навыки вождения. — Нет, спасибо, я еще жить хочу, — Алекс набирает номер телефона. — А зря… — Джефф же принялся заниматься своими типичными делами: опять прижигать себе кожу окурком сигареты. Вроде бы все спокойно, но… что-то не то. Как будто я вот что-то еще должна сделать. Было чувство, что еще не все закончено. Но что? Оглядываюсь по сторонам и натыкаюсь на Мию. Сгорбившись, она сидела на лежаке, попивая недопитый коньяк с колой и выкуривая, наверное, уже шестую сигарету залпом. Ее взгляд был направлен на одну точку, куда-то в сторону бассейна, и, скажем так, он был не самым веселым или хотя бы умиротворенным, что нам хотя бы сегодня ничего не угрожает. Мия была разбитой. Подавленной. Я понимала, что происходит. Вот, что надо сделать. — Эй, на что смотришь? — невзначай спрашиваю я девушку, так, чтобы только она меня услышала. Не хотела, чтобы в этот разговор лез Вудс. Она не сразу же обратила на меня внимание. Лишь через несколько секунд медленно перевела на меня зрачки. — На бассейн, — так же тихо сказала она. — Хочешь искупнуться? — Нет. Просто вспомнила то, как мы с Клер любили здесь расслабляться после учебы. Лежали на надувных матрасах, фоткались, пили коктели, грелись на солнышке… — Ох, Мия, слушай… — Нет, не надо. — Смотрит в пол. — Я не хочу, чтобы меня жалели. — Я не хочу жалеть. Я хочу поддержать. — Кладу руку ей на плечо. — Все не так плохо. Рано или поздно вы бы разбежались с ней из-за Джека. — Да, я понимала это. Но не думала, что именно из-за того, что она разбуянит мне полдома и напугает мою сестренку… — Да уж, неловко как-то это всё вышло, — Говорю я, аккуратно убрав ладонь с девушки. — Не жалеешь, что поссорилась с ней? — Не знаю. — Мия тушит сигарету и допивает бокал коньяка. — У меня какие-то смешанные чувства насчет нее. Вроде и пошла она куда подальше вместе с Джеком, а вроде и… уже скучаю по ней. — Самое главное, что мы останемся с тобой. — Улыбаюсь ей в надежде, что она тоже хотя бы выдавит из себя улыбку в ответ. Но Мия с таким же поникшим взглядом смотрела на меня, отчего с каждой секундой становилось не по себе. — Не грусти, все хорошо. — Да. Спасибо вам большое. — Она тянется за новой сигаретой. Кажется, пора выкидывать ее пачку, пока она себе все легкие за раз не прокурила. — Но мне кажется, что я еще встречусь с ней. Это еще не конец. — Конечно, ты же будешь помогать нам. — Я имела в виду другое, — сказала Мия, отвернувшись к окну на втором этаже, туда, где была комната Джеки. Свет там уже не горел. — Сегодня Клер будет плакать в подушку и винить себя в нашей ссоре, а завтра она обвинит меня и начнет мстить. Я этого переживаю. — Нам не привыкать к ее мести, Мия. Поверь, прорвемся. — Да. А Джеки? — отчаянно говорит та. — Я больше всего за нее боюсь… Но знаешь что? Я думаю, что она будет в безопасности не только со мной, но и с твоим братом. — С Оливером? — Ну да. Он защищал ее перед той девушкой. Готов был грудью на прицел пистолета за нее пойти, благо Джефф пришел и увел их подальше от этой бабы. Оливер правда хороший парень. И слабым поможет, и за сестру глотку порвет. Он очень смелый парень. — Спасибо. Я передам ему. Мне очень хотелось спросить кое-что у Мии. Должна ли я сделать это? Даже не знаю. Этот вопрос так и лезет наружу, но сначала нужно убедиться, что никто, кроме нее, об этом знать не будет. Конечно, можно было бы сделать и свои выводы по этому поводу, но… Мия, я думаю, может знать больше. Хотя бы немного. Да и потом, нужно было завязать разговор, пока Джефф не начал его сам, или пока Алекс не вызовет нам машину. — Слушай, Мия, — тихо начинаю я. — А можно спросить? — Четвертый вопрос? Больше не принимаю их, Холли. — Нет-нет. Там другое. — Вздыхаю. — Джек попытался меня изнасиловать. — Ого! — Мия как-то повеселела. — Поэтому ты в моей комнате полуголая лежала? — Ну да. А это было заметно? — Ага. Алекс спрашивала об этом? — Нет. Но… подожди пока с Алекс! — Приближаюсь к девушке поближе, чтобы наш шепот точно не было слышно. — Почему Джек говорит, что любит Клер, но параллельно лезет на меня? — Разнообразия хочет? — не задумываясь, ответила Мия. — Он мне так же сказал, черт возьми! Но я не верю, что это может быть поводом. Просто… Слушай, действительно ли он любит Клер? — Это четвертый вопрос, а я их не принимаю. — Ох, Мия, ты серьезно?! — Абсолютно. — Значит что-то в их взаимоотношениях не так, да? — задумываюсь я. — Раз ты не отвечаешь, значит есть то, что очень важно, как никогда. — Холли, не трогай их. Они сами разберутся, кто там кого любит, а кого — нет. Мия уже улыбалась. Кажется, наш разговор отвлек ее от того паршивого чувства, что она накричала и прогнала родного ей человека. Но мне не легче. Я хочу знать правду, и Мия ее знает! Как же вывести ее на ответы?! — Капец у тебя срачь в квартире! — К нам резко подошла Алекс, убиравшая свой мобильник в карман. — Ужас. Из окон так и виднеется бардак! Одно из них вообще разбитое. — Тебе помочь прибраться? — спрашиваю я у хозяйки. Она отрицательно покачала головой с легкой ухмылкой. — Я сама всё уберу, спасибо. — Встает с лежака и поворачивается к нам спиной. — Просто… мне хочется побыть одной. Приберусь в одиночестве, потом еще выпью, да спать пойду. Родители сочтут это за последствия пьяной вечеринки и максимум накажут меня на сутки. — Уверена? — Да, Холли, уверена. — Мия поворачивается ко мне и кладет руки мне на плечи. — Если опустить всю ситуацию с Клер, то… я неплохо провела с вами время. — И мы с тобой, — подмигиваю ей. — Еще забухаем, да? — навострился Джефф. — Будем бухать с тобой до того момента, пока тебя не загребут на пожизненное! — смеется Мия. — Обижаешь! — Ребят, машина приехала, -прерывает их Алекс. — Берите Оливера, нам надо уезжать. Джефф — выходи через задний вход. — Я могу и через передний! — Вудс дерзко зашагал к главному входу на тратуар, но Мия вцепилась ему в капюшон и прошипела: — Через задний вход, дебил! — Ой, женщины… — пробубнил Вудс и направился туда, куда его отправили. Я попрощалась с ним фразой «встретимся дома». Как только Оливер пришел к калитке, я приобняла его за плечи и, казалось, он уже сейчас уснет на моих руках. Да и вообще, было бы кстати упасть сейчас даже на землю и просто провалиться в сон. Слишком много стресса за эти несколько часов! И как Мия вообще терпела этих двоих больше суток?! Наконец-то, она хоть немного отдохнет от Клер. И встанет на нашу сторону окончательно, что несомненно меня радует. Трое против пятерых! Кто затащит? Мы затащим! — Пока, ребята. Спасибо вам еще раз за то, что вы пришли. — Мия обняла каждого из нас, а потом стала следить, как я усаживаю Оливера в машину. — И спокойной ночи вам. — И тебе не хворать! — крикнула Алекс и села на переднее сидение машины. — Спи спокойно, Мия, — улыбаюсь, говоря это. И она опять улыбается. Жаль, что как-то неискреннее. Или мне кажется? Может, она тоже устала?20 августа. Ночь
Я снова попала к Конни в воспоминания. Даже не удивительно, что мне слишком часто приходится сюда попадать. Интересно, чего же я еще не знаю? Ах, да, точно… Всё! Конни и пяти дней до приезда моей матери не хватит, чтобы всю эту чертовщину объяснить через мои сны! Однако она упорно пытается что-то мне сообщить через какие-то противные диалоги и отвратительные сценки! Честно, я уже устала на это смотреть… И когда я выглядываю в коридор, в груди что-то екнуло: из проема ванной комнаты, который тут был единственный, слышатся какие-то тяжелые женские, обрывистые вздохи. И всё бы ничего, если бы именно ванная не несла в себе всё самое ужасное, что мне приходилось там увидеть. Неужели я буду держать свечку Джеффу и Конни, которым больше негде заняться сексом, как не в ванной? Вздыхаю, почему-то готовлюсь к худшему. Делаю первые шаги к проему. — Этот вечер был самым запоминающимся в моей жизни, Холли. Сзади раздался голос Конни. Обернувшись, я увидела, что из ее глаз вновь льются кровавые слезы. — Ты умерла в этот вечер? — спрашиваю я, приподняв брови. — Пыталась. — Сгладывает и осторожно вытирает слезы свободной ладонью, которой не держит вываливающиеся кишки. Незаметно морщусь от того, что на ее щеках остались красные пятна. — То есть… ты хотела покончить с собой? — Да. — Конни подходит ближе. — Джек… он тогда надругался надо мной за несколько часов до этого. — Изнасиловал? — На это Конни лишь кивнула. — И меня пытался. — Не получилось? — Ну типа того, — нелепо улыбаюсь и вновь вздрагиваю от того, что всхлипы становятся все громче. — Мне… было тошно жить. Семья была ущербна, детский дом сломал все мое детство, жить в обломках и скрываться от полиции было не самым веселым, Джефф так и не смог быть ко мне нежным, Клер ненавидела меня, а Джек так вообще унизил… И во всем этом конфликте между парнями была виновата я, как они все считали. Зачем мне было жить? Какой смысл? — Конни обходит меня, первой направляясь в сторону ванной комнаты. Не решаюсь что-то на это отвечать. Как-то было всё затуманено. — Я хотела всё закончить. И свою никчемную жизнь, и их смертельную вражду. — Но ведь ты не могла сама себе кишки вырвать, да? — невзначай спрашиваю я, когда девушка уже дошла до ванной. — Значит, всё-таки Джефф тебя и прикончил! Но за что? Конни, не уходи! Она встает прямо напротив проема, слышит те самые всхлипы, уже видит ту картину в ванной, которую сейчас должна видеть я… И что? Она сейчас опять уйдет?! — Пожалуйста… — шепчет она. Пытаюсь подойти поближе. — Пожалуйста… лучше вскройся сейчас… прошу… не продолжай жить до завтра… — Конни, что ты там говоришь? — Быстрыми шагами направляюсь к девушке, и та, сорвавшись со своего места, залетает в ванную с криком: — Умри сейчас, прошу! — Да стой же ты! — кричу на это я, заглянув в проем. Но вместо этого я увидела уже ту самую, еще не разрубленную Конни. Ее тяжелые вздохи давили мне на голову; она стояла на ватных ногах, пытаясь не упасть, опиралась на раковину поясницей. Вся картина разбавлялась мрачностью горящей свечи, которая и была единственным источником освещения ванны. Ее свет окружал маленький периметр, лишь саму девушку и край сломанного зеркала над раковиной. Мне было немного боязно всматриваться в темноту, так как мне казалось, что в тенях ванны и тумбочек стояла какая-то таинственная фигура, которая будто смотрела на то, как Конни выставляет запястье левой руки, а правой аккуратно настраивает лезвие, пытаясь найти эти чертовы вены. Господи, Конни, какого хрена ты творишь? Она плачет. Она совсем не хочет умирать. Она хочет жить, счастливо и беззаботно, ей не хочется вечно страдать и тянуть на своих плечах всё это дерьмо. И почему ей больше правда ничего не остается, как сдохнуть вот так, вскрыв вены, в одиночестве? Где Джефф вообще гуляет, а? — Вот здесь. — Шепот Конни резко нарушает мои мысли. Прислоняюсь к проему и слушаю, затаив дыхание. — Я начну отсюда. Конни прикладывает тонкое лезвие своей к нежной коже, прямо у начала ладони. — Ты смотришь, да? — хрипит девушка, поднимая голову прямо. У кого она это спросила? — Нравится тебе смотреть на это, подонок? — Я весь во внимании кровавого шоу, дорогая. Голос Джека. Голос Джека?! Вот тебе и драма. Прошу поприветствовать ее неожиданное появление, черт подери! Так это его силуэт. Гребанная свеча не дает мне увидеть его грязный облик… — Скажи Джеффу, чтобы он похоронил меня, — продолжает та. — А не съел. — Он послушает только себя. — Джек ухмыляется. Его голос противен мне. Господи, почему он такой подлый?.. — Захочет съесть — даже посолит твое жалкое сырое мясо. — Да уж лучше ты меня сожри, чем это сделает он. — Она плачет. Дрожащими руками продолжает держать лезвие прямо у вен, не собираясь еще надавливать. — Мне хватило его безразличия, а у тебя хоть какое-то алиби есть, ты же сучий каннибал! — Людская кровь омолаживает организм, а с человечиной сидят на диетах. — Дурацкие стереотипы! — шикает Конни. — Просто скажи, что ты псих, и тогда я тебе поверю! — Возможно это так. Клер тоже говорит, что порой я бываю чертовски сумасшедшим. — Джек медленно проговаривает каждое слово, и я уже не знаю, кто из них больше тянет время. — Но это делает меня самим собой, дорогая. — Почему ты не хочешь сам меня убить? — Она говорит это грозно и одновременно устало. — Ты изнасиловал меня, а теперь смотришь, как мне больно и паршиво в душе! — Я люблю играть с вами. — Да? А может хватит уже игрушками играться? Мы тут не в детском саду! — Я хочу… — Он на секунду замолчал, а потом я увидела, как фигура подходит ближе к Конни. Та сжимается, но не решает убежать от того, как Джек подходит к ней все ближе. Теперь, под горением свечи, я могу увидеть его ярче. — …управлять всеми вами. Хочу смотреть на то, как вы из кожи вон рветесь от моего отношения к вам. Хочу ваши страдания и моего удовлетворения от них. — Эгоист, — только и отвечает Конни. — Бедная Клер. Ей же всех хуже достается. — Я не виноват, что она такая наивная дура. — Опа. А вот это что-то новенькое… — У нее свой мир, состоящий из моей любви к ней, которую она сама себе придумала. — Ты виноват в том, что посмел ее приручить к себе. — У нее было много шансов сбежать. — Врешь. — Нет. — Ты бы убил ее. — У Конни снова наворачиваются слезы. — Поймал ее, раненную и убитую горем, приласкал, а теперь медленно убиваешь этой дрянью. — Какой дрянью? — Да знаю я всё. — Шипит она. — Знаю, зачем она тебе. Знаю, что между вами происходит. Не трудно было догадаться. — Умная такая? — ухмыляется он. — Мия помогла мне в этом разобраться. Она так же, как и я, в шоке от вас обоих. — Какая Мия? Ее эта чертова подружка, у которой тоже эго в жопе играет? — Ну да. — Теперь Конни смеется. — Ты просто урод. Она верит тебе, а ты просто… просто нашел подопытного кролика! Я уже не хочу ее винить в этой ненависти ко мне, ведь теперь я знаю, что во всей этой херне замешан только ты. — Поздравляю, ты разгадала загадку века. — Джек взял девушку за оголенное запястье, и та невольно вздрагивает. — Но теперь надо поплатиться за это. Смертью. Режь уже. — Почему? — ухмыляется она. — Боишься, что я всё Клер расскажу, и она обернет эту дурь против тебя? — Не боюсь, а просто не хочу. Джек отпускает Конни и уходит обратно в темноту, на то же самое место. — Клер не заслужила такого отношения к себе, ты слышишь? — шепчет Конни. — Ей нужна любовь. — А я похож на того, кто смог бы ей дать эту парашу? — Уйди от нее. Исчезни из ее жизни. Дай ей спокойствия. — Не хочу. — Ох… как же этот мир ужасен, — Конни вновь приставляет лезвие к запястью. — К черту его. Не хочу больше жить среди вас, ублюдков. — Я надеюсь, ты не выживешь, — ухмыляется тот. — А я надеюсь, — Конни злостно поднимает свой взгляд на фигуру Джека, — что ты умрешь самой мучительной смертью. — И тогда я думала, Холли, — Слышу рядом с собой голос уже убитой Конни, — что о том плане, который я хотела провернуть ради окончания их вражды, изменился, и мне придется умереть от самой себя, а не… так, как я хотела. Он поворачивает меня к себе. — Поторопись, девочка. — Берет меня одной рукой за плечо. Вздрагиваю. — Принеси Джеффу тот браслет, или он…***
Открываю глаза, вижу потолок своей комнаты. Проснулась. И так и не дослушала то, что Конни хотела мне сказать, твою мать… Что у них там, блин, вообще происходит? По всей этой херне можно фильм снимать, детективный! Опять же, все осталось противной загадкой. Но одно можно было понять точно: все-таки Джек не просто так находится рядом с Клер. И у них нихрена не любовь. Сначала Джек говорит, что за Клер пойдет в пропасть, потом насилует Конни, потом после ее смерти снова без ума от Клер, а потом набрасывается на меня… Это как вообще? Вот он падаль! А неужели Клер не видит, что Джек творит за ее спиной? Да я поклясться готова, что она до сих пор не знает о том, что Джек напал на Конни. И на меня, тем более. Конечно, у нее весь мир только в одном Джеке, но иногда, блин, стоит предостерегаться. Особенно, когда твой парень, дорогая Клер, психопат. И тогда понятно, почему она такая шибанутая. Джек, как оказалось, держит ее рядом с собой как «подопытного кролика», только вот узнать бы, что он с ней творит, и было бы всё прекрасно. Поэтому ей так плохо? Или она не догадывается, что всего лишь ради опытов держится около него? Ну да, Конни это говорила. Вообще, уже даже Конни подтверждала до своей смерти, что именно из-за него Милленгтон несчастна, но та не может это понять. И поэтому, она хочет мстить каждому камушку на земле. Но в тот момент у меня появился вопрос… Какого хрена Конни вместе с Мией узнала об этом всем? Ну да, конечно. А как же иначе? «Я не могу ответить на ваши вопросы», — говорит нам Мия, потому что обо всём, мать его, давно уже знает! А сейчас у нее какое-то демонстративное молчание, и я не понимаю, почему! Сейчас ей ничего не угрожает, так почему она все еще не выложила все карты на стол? Уже давно бы все закончилось, а Мия всё тянет, и тянет, и тянет неизвестно что! Мне всё равно придется поговорить с ней, что бы мне это не стоило. Я даже буду готова рассказать ей про то, что Конни является мне во снах! А почему бы мне так не сделать? Если я расскажу об этом, Мия точно поймет, что пора бы уже все раскрыть! И я даже знаю, в какой обстановке это сделать. Убью двух зайцев одним ударом, скажем так. — Нужен телефон, — резко выдыхаю я, ища в темной комнате мобильник. Стараюсь как можно быстрее найти номер Мии в списке контактов. Она довольно долго не отвечает. Через несколько секунд слышу ее сонный голос: — Холли, что-то случилось? — Не совсем, — Опираюсь на свободный локоть, чтобы мне было удобно разговаривать. — Ты занята сегодня? — Типа… — Она отступилась. — После полудня? — Желательно этим вечером. — Я не знаю. До завтра бы дожить еще. — Я слышу, как она тихо мычит про себя, будто потягивается. — А ты чего мне так рано звонишь? — А сколько время? — вспоминаю я. — Три часа ночи. Черт. Совсем не посмотрела на время… — Прости, если я разбудила тебя… — нелепо говорю я. — Да не страшно, Холли. Просто это так мило, что ты такие легкие вопросы ночью решаешь. — Мия, вопрос не такой легкий, как кажется, — однотонно говорю я. — Просто надо поговорить кое о чем. — Ох, опять меня пытать будешь? — слабо смеется та. — Придется, — так же смеюсь я, но не так добро. — А насчет чего хоть? — По той же теме: Клер, Джек, вся эта бурда с ними, немного Конни вмешаю… Ну, как немного? Много, я думаю. — Конни? — слышу из динамика какой-то шелест, будто она тоже поднялась на локти с кровати. — Дай ты ей уже уйти в мир иной спокойно. Чтобы призрак ушел с Земли, о нем надо как минимум перестать говорить и вспоминать! — Мия, — Делаю паузу. Выдыхаю. — Она ко мне во снах приходит. — Да? — Мия даже прокашлялась. — И что говорит? — Она очень хочет, чтобы я забрала браслетик, который делала Джеффу, и отдала ему, чтобы отметить какие-то его слова. Пошли со мной до его старого дома, и я расскажу больше. — Браслетик? — потише спросила девушка. — …Кажется, я знаю, о чем она. — Да, ты знаешь. За несколько дней до ее смерти вы с Конни пили кофе, ты ненавидишь пить его с сахаром, ты смеялась над тем, как Конни любит Вудса, а еще она хотела рассказать тебе план о том, как закончить ссору Джеффа и Джека. — Мать твою! Откуда ты… — Пошли со мной, и я расскажу больше, — перебиваю я ее, и та замолкает. — Завтра вечером? — Хорошо. Завтра вечером. Я ожидала, что она согласится, на самом-то деле. Добавить немного интриги — и вуаля! Всё, как Мия любит. Поиграем по ее правилам, так сказать. Она точно захотела бы узнать об этом, точно так же, как хочу узнать и я о ее секретиках. Взаимное вырывание частички своих потайных демонов, которые, возможно, еще очень долго будут сжирать наши души по маленьким осколкам, даже не давясь ими, прожевывая медленно и аккуратно, чтобы было очень больно самому носителю… Но это того стоит, верно? Что я потеряю? Лишь свою скрытость. Надоело молчать и жить в молчании! Надоело вообще это всё! Хочется отпустить свои мысли глубоко под землю, жадно и беспощадно топтать их, и чтоб каждая их паршивость задыхалась в сырой земле, в темном аде. Хочется сломать свои руки, чтобы они больше никогда не имели возможность притрагиваться к пистолету. Хочется выдавить себе глаза, и темнота станет моим единственным другом, которая не позволит мне увидеть кровь, безумство и сумасшествие. Ощущать спокойствие и тишину, без возможности мыслить и чувствовать боль… Вот, чего бы я сейчас хотела. Господи, ну поскорее бы уже мама приехала.