Каникулы с убийцей

Как же мне нравится чувство решимости. Я слишком мало его ощущала в себе. Сейчас ни в коем случае нельзя давать слабину. Нельзя говорить угрожающе, но в то же время — нельзя мягчить. Это усугубит положение. Смотря на беспомощную Клер, мне хотелось сделать все максимально быстро, но одновременно не спешить. Я хотела не только поведать всю правду, но и высказаться за всё плохое, что произошло за это лето. Хотелось лить воды, подливать масло в огонь. Хотелось освободиться от всех своих мыслей. Но медлить не стоит. Джек может сделать всё, что угодно, и тогда план будет разрушен. Достаю письмо. Оборачиваюсь на слегла вырывающегося Джека, смотрю в глаза всем моим друзьям. Странно, Джек действительно очень покорно ведет себя. Открываю лист. Показываю Клер. — Ты выслушаешь меня? — спрашиваю. — Или я крикну. — Выслушаю, Холли. Не убивайте Джека, пожалуйста… — Теперь я буду давать тебе вопросы, Клер. Не бойся. — Показываю девушке раскрытое письмо. — Вопрос первый: ты знаешь, что это такое? — Нет, не знаю! — Ответ неверный, Клер. Ты знаешь. — Я же сказала, что не знаю. — Это письмо, которое написали тебе родители в день их смерти. — Быстро пройдясь глазами текстом, нахожу информацию об убийце ее родителей. — Смотри — написано черным по белому… ой, то есть желтому! Твой Джек — это и есть «предатель». Он работал на твоего папу вместе с моим отцом, но потом им заплатили за смерть твоих родителей. Мой отец совершил самоубийство по приказу, он никак не мог убить их! А вот Джек… — Ты лжешь, блядина! — зарычала Клер. — Посмотри: «Мистер Найрас попытается добраться и до тебя, и ты ни в коем случае не должна ему доверять. Он — убийца хороших людей. Он жаждет твоей крови, как бы это страшно сейчас не звучало.» Это почерк твоего отца? — Не может… такого… быть! — Этот подонок скрыл от тебя это письмо. Он обманул тебя ради своей выгоды! Он специально убил твою семью, чтобы завладеть твоим телом, душой и разумом. Это он калечит твою жизнь! — Заткнись, Холли… Я убью тебя… Уничтожу вас всех! — А что? Препарат подействовал? Ты знаешь, откуда у тебя такие мысли? Не знаешь, что это была за водичка?! — трясу недопитой бутылкой перед Клер. — Что это такое? — В этой воде содержится наркотическое вещество, влияющее на твое сознание и заставляющее тебя повиноваться. И теперь, Клер, ты будешь повиноваться мне! — Ни за что! — Ты не должна верить этому чертову хирургу. Ты не должна его слушать, — гипнотизировала я. — Ты должна убить Джека. — Убить?.. — Убить! — Решительность взяла вверх. Я твердо тычу письмом ей в грудь, закрыв глаза от происходящего и от того, что я позволяю себе говорить. — Он обманул тебя. Он — убийца твоих родителей. Он — тот, которого ты должна ненавидеть. Ты должна замочить его… голыми руками. Чего бы этого не стоило. Иначе он убьет тебя. Иначе он разрушит всю твою жизнь! — Холли… я… — Заткнись, Клер. Ты должна слушать меня! — Я… я… вспомнила. — Что ты вспомнила? — удивилась я. Даже Мия округлила глаза на эту фразу. — Я… вспомнила, Холли. — Клер затряслась и сжала руки в кулаки, смотря ровно в мои глаза. — Я… правда вспомнила. — Что именно? — Как же так… получилось? — растерянно говорила девушка. — Я ведь… должна быть не с Джеком. Почему… я оказалась с ним? — Потому что, очевидно, ты нужна была ему только для опытов!.. и, возможно, для секса. — Холли… это должно быть не так. Я вспомнила. С каждым словом Милленгтон трясло сильнее и сильнее. Тряслись зубы, костяшки рук, колени. Если бы Клер не держали, наверное, ее ватные ноги повалились бы на землю. Ее взгляд был наполнен слезами и ненавистью. Я не ожидала такого развития событий. Она не выглядит злостной, скорее… запутанной, обескураженной, униженной, оскорбленной? Это не тот исход, который мне нужен. — Клер, тебе нужно убить Джека. — Отпустите меня, — дрожащим голосом проговорила девушка. — Отпустите… — Ты сделаешь то, что должна? — Джефф, держи его! Твою мать! — слышу голос Алекс. Ой-ой, кажется, что у них всё плохо. Но я не оборачиваюсь. Пора. — Отпускайте Клер и отходите, — киваю головой Мие, взяв ладони детей в свои руки. Мы отошли на несколько шагов, и я, не раздумывая, прижала лица Оливера и Джеки к себе. Им нельзя видеть происходящее, я чувствую. Клер рыкнула, схватил себя за волосы и начала медленно подходить к Джеку. — Ну что, Найрас, допрыгался? Желаю удачи, козел! — засмеялся Джефф, и они с Алекс также отошли на несколько метров. Двое влюбленных стояли напротив, не произнося ни слова. Их неровное дыхание сливалось воедино. Руки одновременно дрожали. Чувства разрывались на мелкие кусочки. Звуки прекратились. Ветер перестал гудеть. А затем Клер рассмеялась. Как-то по-детски хватилась за живот, оголив зубы. Её смех был настолько громким, что казалось, будто он проломит стены ветхого дома Вудсов. Да уж, боюсь представить, что сейчас чувствует Клер. Правда смешалась с препаратом. Любовь в считанные секунды переросла в ненависть. Тот идеальный мир, который въелся в сознание, обрушился градом, и она будто чувствовала, как тысячи осколков души протекают по венам, вонзаются в кожу, съедают рассудок. Её жизнь в секунду перевернулась в другую сторону. Надеюсь, это не остановит её и так больное сердце. Мы все молчали, слушая, насколько больно ей было смеяться. Но она будто не могла остановиться. С каждым разом смех становился громче, а Джек отходил всё дальше. Девушка безумным взглядом оглядела Джека, а затем… закричала прямо ему в лицо. Послышался щелчок. Джек выдернул нож из кармана, нацелившись на девушку, но не успел. Его тело сковало. Судороги окутали ноги, руки. Слово его пронзало током. Клер не останавливалась кричать, повалив его на землю легким толчком руки. — Дети, не оборачивайтесь! — шепотом сказала я, прижав их лица к себе. Даже самой захотелось отвернуться. — Но я хочу посмотреть! — застонал Оливер. — Так, не порти момент, хлюпик! — Джефф закинул руки назад. — Девчонки, кто-нибудь принес попкорн? — Идиот, блин, — буркнула Алекс, тыкнув парня в плечо. Ужасное зрелище. Каждые несколько секунд тело Джека выгибалось и разгибалось. Он пытался что-то сказать, но не мог. От каждой его попытки изо рта выплескивалась кровь, попадая на руки Милленгтон. И тогда Клер, сев ему на живот, поставила палец к его губам. — Найрас… — смеясь, говорила девушка. — Я же тебя видела… Я же говорила родителям… Ты же мне никогда не нравился! Джек, падла такая, был еще жив. Неосознанно, его нож пытался попасть в тело девушки. Но та ловко отобрала оружие. — Я ведь знала, что ты такой… Я помню это. Я помню… и никогда не забуду… убийцы… вы все были убийцами… вы хотели испортить мне жизнь… Клер вонзила нож в грудь своего любимого. Я ахнула. — Вы обещали… что не испоганите мою жизнь… Второй удар. Пальцы Джека впились в сырую землю. — Вы клялись мне… Я верила каждому слову… Третий удар. Четвертый. Изо рта Джека выливалось очень много крови. — У меня не было выбора… но вы обещали, что все будет хорошо… дурацкие мафиози… Пятый удар. Сквозь Клер я услышала плач Мии. Она зажала рот ладонью, чтобы не расплакаться. Зажмурила глаза. Повертела головой из стороны в сторону. Джефф приобнял её и прошептал что-то. Я не услышала. Я ничего не понимаю. — Мама и папа… зачем они вообще меня родили? Шестой и седьмой удар прошлись одним за другим. Руки и лицо Клер окрасились кровью. — Я сделаю так, чтобы ты умер… и все будут знать, что это я тебя убила… они все… будут знать… Бешенный крик Клер пронзил уши. Неожиданно для нас она стала наносить ножом сильные, безудержные удары в одну точку, не останавливаясь и не сбавляя темп. Джек уже перестал подавать признаки жизни, но я думаю, Клер необходимо завершить всё то, что начато. Я не знаю, что она имела ввиду под всеми этими словами, и кто такие «они», но точно знаю, что это ее беспокоило. Каждый удар успокаивал ее душу, а ее боль навсегда останется с Джеком в аду. — Конни! — закричала Клер, остановившись на передышку. — Прости меня, но я так рада, что ты умерла! — Ребят, она слишком сильно кричит, — громким шепотом сказала Алекс. — Может, ей пора остановиться? Это жилой район. И дикое палево. — Не-не, пусть она его еще помутузит, — ухмыльнулся Джефф, поглаживая волосы до сих пор плачущей Мие. — А то не сдохнет. — От такого люди не выживают, я уверена, — в шоке сказала я. — Ну, люди — да. Клер кричит, смеется, плачет, наклонившись на окровавленную грудь Джека и закрыв руками лицо. Кажется, ей не стоит оставаться наедине со своими мыслями. Отдаю детей Алекс и аккуратно подбегаю к Милленгтон, поднимая её в сидячее положение. — Холли… — Она будто почувствовала, что это была я. — Я вспомнила… — Что ты вспомнила? — тихо спрашиваю я, чуть сдавливая рвотные позывы от ужасного запаха гнили. — Я… и ты… — Да, к сожалению, я и ты не имели возможность выбирать родителей. — Нет… Холли… прости меня, пожалуйста. — Посмотрим, — мягко ухмыльнулась я. — Нам надо завершить остальные дела. Вставай. — Я не уйду отсюда… — Клер отрицательно и боязно помахала головой. — Я хочу быть уверена… что он мертв. — Ты била его ножом, пока ртуть разрушала его организм, — констатирую я. — Мне кажется, этого достаточно. — Как… как же я могла забыть… — не унималась та. — Клер! Мия подбежала в нашу сторону и крепко обняла подругу за плечи, уткнувшись носом в ее волосы. Клер прошептала имя девушки и, взамен на обнимание, просто положила кровавую ладонь на её плечо. — Афигеть, ты видела, насколько это было круто?! — только и обсуждали дети между собой. Оливер скакал на месте, пытаясь оторваться из рук Алекс. — Да-да! Когда вырастем, обязательно с тобой сделаем такой ошейник, — возбудилась Джеки. — Только не с ртутью, а… не знаю даже. — С лошадиным пометом! — подметил брат. — Точно! Или с человеческим! — Дети, ну что это такое? — Алекс возмущено дала каждому ребенку по мягкому подзатыльнику, а я была даже счастлива, что они до сих пор шутят и не выглядят испуганными.

***

Джефф очень долго осматривал труп Найраса. Его кожа выглядела обгоревшей изнутри, казалось, что из нее вытекала какая-то черная слизь. Убийца ходил из стороны в сторону, то наклоняйся, то слегла пинал своего оппонента. Я наблюдала за этим ровно до тех пор, пока мне не наскучило. Мы с девочками приняли решение дать Клер немного отдохнуть. Она не хотела вставать с Джека, вырывалась, кричала «А если он не умер?» или «Мне нужно быть уверенной». Мы не поддавались на ее крики. Мия притащила маленький плед из своей машины, стоявшей в гараже дома Вудса, а Джефф на руках отнес ее на заднее сидение. Я решила, что тоже подожду остальных в теплом салоне. Тем более, у меня до сих пор нет штанов. И у Оливера тоже. Мия, Алекс и Джефф ушли на поиски тела Конни. Я заметила, что её не было на чердаке. А еще я отметила тот факт, что она до сих пор не появилась у меня в сознании с призрачным послесловием, как это обычно бывает. Ну, она по-любому должна это сделать! Я очень хочу сказать ей: «спасибо за все, но я тебя ненавижу, обязательно приду к тебе на могилку, но не обещаю, что не пну памятник» или типа такого. Я думаю, она должна понять мои возмущения и не станет наводить на меня какую-нибудь призрачную порчу. Тем более, мы с ребятами хотим сделать всё возможное, чтобы ее душа покоилась без чувства сожаления, ненависти и страданий. Кажется, мне очень тяжело переварить этот день. Тяжело осознать то, что мы выиграли эту войну. Не хватает сил и энергии внушить себе, что сейчас Мия, Алекс и Клер уедут домой, Джефф, скорее всего, оставит нас, выполнив свой долг перед Конни, а мы с Оливером будем дожидаться маму, которая вернется уже завтра. Мы замажем синяки, ссадины и царапины моей тоналкой и скажем, что просто промокли под дождем, потеряв зонтик, поэтому наши лица такие уставшие, заболевшие и не свежие. Мама, наверное, опять нас поругает за ребячество, за разбитое окно, а потом мы все вместе покушаем тортик за ее возращение. И она никогда ни о чем не заподозрит. Не могу поверить, что это будет почти через двадцать четыре часа. Всего каких-то двадцать четыре. Это… так мало. Через двадцать четыре часа наша с Оливером жизнь нормализуется? Украдкой я метнула взгляд на детей: мой брат и Джеки весело и тихо хихикали. Черт, не могу поверить, что нашим маленьким ангелочкам больше ничего не угрожает. Они выглядят веселыми и беззаботными, но каждый из них в глубине души, наверное, не смогут адекватно относиться к ножам, ошейникам и парням в капюшонах. Да, я тоже еще долго не смогу от этого отойти. Я думаю, что каждый парень в темной толстовке в автобусе будет навевать на меня ужас. А парень в белой толстовке так вообще придаст моему сердечному приступу ускорение. Мои мысли отвлек скрип двери. Уставшие Алекс и Мия спустились в гараж, отряхиваясь. Следом за ними зашел Джефф, держа на руках тело. Ого, они нашли труп Конни! Ее тело выглядело точно так же, как и во снах. Только не окровавленное и не такое серое. Трупные пятна заполнили кожу Конни, в некоторых местах уже виднелись кости. Одежда была точно такая же, как и в последнем видении, только потрепаннее. Она разлагалась и, наверное, очень дурно пахла. Мия села на переднее сидение, тяжко вздохнув и открыв все окна машины нараспашку. — Трупец на ужин заказывали? — весело крикнул Джефф, проходя к багажнику машины. — Джефф, это совсем не смешно! — откликнулась я. Дети резко замерли у окна, смотря на свисающие ноги трупа. — Может пора включить голову? Хоть немного! — Мы до сих пор с ней не в ладах. Но я добьюсь с ней взаимопонимания… — Вудсик, — подключилась Мия, закурив сигарету. — Ты обещал не издеваться над этой бедной девочкой. — Тебе я ничего не обещал! — сказал Джефф, ожидая, когда Алекс откроет двери багажника. — Даже своей любви. — Ой-ой, — замурчала та. — Что врешь-то? — Мия, я на твоем месте за такое всекла бы этому Улыбаке по одному месту, — я услышала голос Алекс. — А то совсем распоясался. — Я бы на твоем месте начал качать руки и развивать силу удержания. — Джек ужасно брыкался и кусал мои пальцы! — возмутилась Свонсон. — Я только от боли ослабевала хватку! Мне хватит сил даже на твое удержание! — Ты заинтересовала меня, Кишечница. Мы давно не спаривались. — Фу, это отвратительное слово, Джефф! — Каждый думает в меру своей испорченности. — Ты и испорченность — это сопоставимые вещи в принципе. — А, то есть я сексуален? — Ты отвратителен! — А ты невыносима! — Ну сколько можно ругаться? — устало говорю я, поворачиваясь к курящей Мие. — Они не ругаются, — улыбается та, скидывая пепел в окно. — Это от большой дружбы. Я уверена, что после всего этого, втайне от нас, они забухают вместе до беспамятства. — Да уж… не буду на это надеяться. — Клер спит? — Мия повернулась в нашу сторону. — Да, — украдкой смотрю на спящую девочку. — Ей снится очень плохой сон. Ее руки иногда дергаются. — Возможно, это сонный паралич? Или воздействие препарата? — И то, и то — ужасно. — Я хочу, чтобы с завтрашнего дня ее отправили на лечение. Иначе она совсем пропадет. Будем верить, что Роузи решится на этот шаг. Ради спокойствия своей племянницы. Двери багажника захлопнулись. Джеки села на колени к Оливеру, чтобы Алекс уместилась в машине. План был таков: сначала Мия отвозит меня, Оливера, Джеки и Клер к нам домой, а затем она, Джефф и Алекс едут на кладбище — хоронить тело Конни. Признаюсь, я бы тоже хотела участвовать в повторных похоронах, так сказать, навсегда попрощаться и отпустить ее душу. Но мне нужно следить за Клер и за детьми: обеспечивать всем спокойствие у меня получается лучше всего. Я, по сравнению со всеми, выгляжу адекватнее. До сих пор. Мы ехали и разговаривали о всяких скучных, однообразных вещах. Джефф иногда позволял себе странные шуточки, как обычно. Оливер и Джеки хихикали, как обычно. Алекс невзначай теребила мои пальцы рук, как обычно. Будто ничего не поменялось. Дома Арчи спал на диване. Все как всегда, но он несколько дней, бедняга, был без корма. Та же самая гостиная. Та же самая кухня. Придя домой, я первым делом поднялась с Джеффом в ванную комнату, и мы вместе оттерли уже застывшую кровь на лице и руках бедняги Клер. Затем я сама решила умыться, в надежде, что вода смоет всё плохое, что произошло за сегодня. Или… не плохое? Мы все выжили. Я жива, мой братец жив. Все мои друзья. Даже Клер. Погиб только тот, кто заслужил смерти. В день последней поездки я рассчитывала на множества смертей, да даже на свою. Точнее, мы с братом были мертвы, в какой-то степени, но выжили. Это удивительно. Неужели все закончилось настолько идеально, и больше ничего никогда не произойдет? — Алекс, неужели мы все живы? — Я правда не верила. — Неужели мы справились? — Прикинь! — улыбнулась Алекс у порога входной двери. — И это твоя заслуга. — Почему? — Мы справились без единого выстрела, — подключилась Мия. — На наших руках нет ни единой смерти… ну, кроме Джеффа, конечно. — Могло быть как-то по-другому? — засмеялся Джефф, выйдя из гостиной. Видимо, он положил спящую Клер к нам на диван. — Это был суперский план, как ты до этого додумалась? — удивилась Мия. — Помогли письмо, сновидения Конни, а также огромное желание справедливости. — Я пожала плечами. — Уничтожить Джека должна была только Клер. Иначе она бы никогда не почувствовала себя свободной. Ребята уехали хоронить Конни. Сказали, что сделают это как можно быстрее. Но я ответила, чтобы они не торопились. Теперь уже некуда. Да и мне ни на секунду не хотелось отрываться от Клер. Я глажу ее по спутавшимся, грязным, немного влажным волосам. Мне очень грустно и страшно за нее. В тот момент я поняла, что никогда не позволяла себе ее ненавидеть. За все лето я пыталась убедить себя в том, что это не ее вина, и не прогадала. Мы спасли ее жизнь, и это оказалось правильным шагом. Самое страшное — это ее дальнейшая судьба. Как она будет жить с таким прошлым? Как она поднимется на ноги? Будет ли она лежать в психической лечебнице? А может, она все так же будет несчастной? Не хотелось бы этого. Наверное, она хорошая. — Холли, — ко мне тихо подсела маленькая Джеки. — А Клер умерла? — Нет. Она спит. Джеки вопросительным взглядом осмотрела лицо девушки, а после поднесла руку к ее носу, видимо, проверяя дыхание. — А, ну… да, вроде спит. — Как вы себя с Оливером чувствуете? — улыбаюсь я. — Сможете ли заснуть сегодня? — Оливер сказал, что очень скучал по своей кровати. Я тоже скучаю по своей. — Сейчас Мия вернется, и вы поедете домой. — А Джек больше не будет к нам приходить? — Джеки грустно опустила взгляд в пол. — Нет, конечно! — ухмыляюсь я. — Ты видила, как его колбасило? Ну, да, лучше бы и не видела… — А мы с Оливером подглядывали! — засмеялась девочка. — Чуть-чуть! Только он просил не говорить об этом. Ты не будешь его ругать? — Не буду, — отрицательно мотаю головой. — Мне даже хочется его… усыпить. Как маленького ребенка. Клянусь, за все три месяца это будет самый спокойный сон в нашей с Оливером жизни! — Жаль, что нам всем скоро в школу… — Не хочешь? — Нет. Хочу проводить с вами больше времени. Вы мне понравились. Улыбаюсь, прижимаю девочку к себе.

***

Часы пробили полночь. Я, Алекс, Джефф, Мия, Джеки и Оливер сидим за пустым столом на кухне. Полная тишина продолжалась минут десять. — Холли? — позвала меня Мия. — М? — не сразу отреагировала я, не переставая думать о Клер. — Во сколько твоя мама завтра приезжает? — Не знаю… Ближе к вечеру. — Давайте все сегодня напьемся? — Мия мечтательно откинула голову назад, смотря на кухонную люстру. — Повеселимся, отметим завершение каникул и этого кошмара… Возможно, скоро проснется Клер, и мы тоже бахнем по сотке. — Мне кажется, сейчас ей это противопоказано, — отвиливаю я. — Да уж, — вздохнула Свонсон, — она нехило так Джека отмудохала. — Я пытался считать количество ее ударов, но сбился, — тихо ответил Оливер, укладкой смотря на мою недовольную физиономию. — Помню, была у меня одна девушка, — начал было Джефф. — Завали хлебальник! — Алекс стукнула кулаком по столу. — Нам твои истории неинтересны! — Я знал её. Она не любила пить, но ей нравилось резать себе вены, — тихо продолжал убийца, проигнорировав наше одновременное цоконье. — Однажды она сказала, что от ножевого ранения невозможно умереть. И тогда я спросил: «Сколько тебе лет?». Она ответила. И в один день я нанес ей столько ударов, сколько она прожила на этой земле. — Да, и эту девушку звали Конни, — съязвила Мия, пытаясь имитировать голос Вудса. — Давай не будем называть вещи своими именами! — взбудоражился Джефф, издав пару истерических смешков. — Тебе не понять! — Я очень хочу в кроватку. — Я повернула голову к грустно сидящей Алекс. — Пора заканчивать этот день. Особенно детям. — Вудсик, тебя надо куда-то отвезти? — Мия по-дружески стукнула Джеффа по плечу, а после сфокусировала взгляд в сторону гостиной. — Вот блин! Девушка выбежала из кухни, и я поняла: Клер пришла в себя. Каждый из нас встал из своего места, направившись вслед за Мией. Милленгтон выглядела так, словно только что вышла из комы. Смотрела на нас ошарашенными, испуганными глазами, как будто ничего не помнила. Ее голова крутилась из стороны в сторону настолько резко, что, казалось, она сейчас открутится с плеч. — Тихо-тихо, малышка, — мягко проговорила Мия, сев рядом с ней на диван. — Все хорошо. Все закончилось. — Где я? — охрипшим голосом спросила та. — Что с моим голосом? Я кричала? — Очень нечленораздельно, я бы сказала, — голос Алекс невольно дрогнул. — Ты помнишь, что произошло? — Не совсем. — Клер потерла виски. — Перед глазами столько много картинок, и я не знаю, что из этого правда. — Да ты кокнула его! — победно вскрикнул Джефф, рассевшись на диван с другой стороны и протянув ей грязную руку. — Мои поздравления! — Что я… сделала? — Но знаешь, — Джефф отдернул руку. — Это хотел сделать я! Мне было тааак завидно! Я бы сказал — я обижен и… — Вудс, помолчи, пожалуйста, — прервала его я, сев на корточки перед лицом Клер. — Вы хотите меня убить? — спросила она. — Джефф — может быть. А я тебя спасла от рук убийцы твоих родителей. — От убийцы… моих родителей? — Да, от Джека! Или тебе по новой надо все объяснять? — От Джека… — Клер зажмурила глаза. — Откуда вы знаете, что он убил их? — Что значит «откуда»? — Я давно об этом знала, и… — Как знала? — Я чуть не упала с корточек. — Как знала? — хором вскричали Мия и Алекс. — Как знала?! — обиженнее всех закричал Оливер. — Ты же хотела убить нашу семью! — Я знала о том, что он убил мою маму и папу! — А кто тебе такое сказал? — вмешался Джефф. Клер посмотрела на него глазами полными слез. — Девушка… — Какая еще нахрен девушка? — удивилась Мия. — ТАК! ХВАТИТ! — Вскричала я, встав на ноги. — БОЛЬШЕ. НИКАКИХ. ЗАГАДОК! Всем понятно? Я медленно и как можно жестче проговаривала эту фразу, поворачиваясь к каждому находящемуся в этой комнате. — Холли, ну не кричи, — засмеялась Алекс. — Нет! Хватит! Никаких больше девушек, мужчин, стариков, детей, толстовок, отрубленных частей тела, хирургов, психически-нездоровых хирургов, пистолетов и привидений! — Я взбудоражилась так, как никогда раньше. — Клер, ты себя хорошо чувствуешь? — Ну… более-менее. — Вот и славно! — возгласила я, хлопнув в ладоши. — А теперь, вы! Все! Выметайтесь отсюда. И больше никаких кровавых приключений на мою бошку! И никаких больше теорий! — Но Меттчер, — только начал Джефф. — А ты, Вудс, — обращаюсь, выставив перед ним указательный палец. — Если впредь я еще раз увижу твою тушу хотя бы за пятьдесят метров у моего дома, я тебя так ударю, что ты потом неделю будешь восстанавливать свое «прекрасное» лицо! — Там и восстанавливать нечего, — засмеялась Мия. — Мы прекрасно сработались, это были самые ужасные каникулы в моей жизни, и, на самом деле, после всего этого я начну ходить к школьному психологу! — не останавливалась я. Джефф дрогнул, высматривая что-то в окне. — Скорее всего, я не буду хотеть видеть вас на протяжении нескольких лет, потому что каждый из вас проел мой мозг и забыл выплюнуть его извилины! Мы с Оливером очень долго будем восстанавливаться, и я бы стрясла с каждого деньги за моральный и физический ущерб, но… — Тихо, Холли! — резко вскричала Мия, и я остановила свои эмоции. Краем уха слышу звук полицейских сирен. Рев мотора. Машин пять, не меньше. И очень громкое, резкое торможение. Мы затихли, смотря друг на друга. — Что это? — шепотом спросил Оливер. Я шикнула и закрыла его рот пальцем. Слышу голоса. Много мужских голосов вперемешку с сиренами. Они были такие громкие. Такие ужасающие. — «Джефф Вудс! Выходи из дома с поднятыми руками!» Я покосилась. Руки машинально обняли брата. Комната осветилась красно-синими сиренами полицейских машин. Их штук семь, не меньше. — «Или мы откроем огонь на поражение!» Вижу, как испуганная Мия обняла Клер и Джеки. Я никогда не видела ее такой… беспомощной. — Вот дерьмо! — шикнула Алекс. — Почему именно сейчас? — Это что, штука? — начала Мия, но я очень слабо слышала ее голос среди сирен. — Ой, девочки… — спокойно вздохнул Джефф, руками стирая с ножа пылинки. — Сирены никогда не слышали? Что вы запищали, как мышки? — Джефф, что нам делать?! — вскрикиваю я. — Они же сейчас зайдут сюда, увидят всех нас! Как они на это отреагируют? Я не хочу быть твоей сообщницей! — «Джефф Вудс, мы знаем, что ты там!» — Мия, мне страшно! — слышу голос Джеки. Старшая сестра прижала Джеки и Милленгтон как можно сильнее. — Вот и всё! — Клер повернула голову на нас. — Игра кончилась. — Слушай, не надо меня недооценивать. — Джефф засмеялся и покрутил пальцем у носа девушки. — Я знаю, что надо делать. — Нет уж, я не дам тебе свалить отсюда, как ты это обычно делал! — вскричала я. — Полиция тебя нашла не в кустах, а в жилом доме, вообще-то! — «Выходи из дома с поднятыми руками, или это не обойдется без последствий!» — Холли, если так подумать — мы можем вырулить из ситуации как невменяемые, — начала Алекс, стиснув зубы. — Я не хочу заканчивать свою жизнь вот так! Из-за этого придурка! — Я уже проворачивал такую схему каждый чертов раз, — Джефф расслаблено пожал плечами. — Надо только подождать. — «Отпусти детей и выходи из дома! Сейчас же!» — Ребята, у кого-нибудь, кроме этого дебилоида, есть еще какой-нибудь план? — вскричала испуганная Свонсон. — Да как они вообще нас нашли?! — Мия не могла найти себе места. — Отпусти детей? — повторил Джефф. — Ладно, кажется, это орет мой знакомый коп. — Я попыталась взять себя в руки. — Мистер Хомиргвей. — А, это тот, к которому мы ходили, да? — Алекс повернулась ко мне. Я кивнула. — «Ты арестован, Джефф Вудс! Выходи и никто не пострадает!» — Я выйду к нему и попытаюсь что-нибудь придумать. Не будет же он думать, что Джефф был у меня на передержке… Сидите здесь, ладно? — «Я считаю до трех, Вудс! Или открываю огонь на поражение!» — Стоять, Холли. Томный голос Джеффа заставил меня застыть на месте. Он тяжело вздохнул, еще раз выглянул в сторону входной двери. Его белая толстовка светилась сине-красными фонариками, проникающими в окна. Вудс осмотрел каждого из нас. Затем подошел к моей лучшей подруге. — Вытяни руку, Алекс, — сказал тот. Воу, неужели, он назвал ее по имени, а не как-то иначе? — Не будь стервой. И научись нормально стрелять, я тебя прошу. Руки Джеффа и Алекс скрестились в рукопожатие. — Ты что делаешь? — спросила она. Да, этот вопрос был в голове каждого из нас. — «Раз!» — Мия! — Он подошел к девушке и слегка тыкнул в ее грудь ножом. — У тебя самые классные сиськи. — Ахренел?! Да мы тут все ахренели уже по тридцать раз, Мия. Далее вижу, как Джефф присел на корточки к маленькой плачущей Джеки. — Джеки… эм… учись хорошо в школе, ладно? Малышка не ответила на это, и Вудс повернул голову к Клер. — Клер Милленгтон? — вопросительно сказал он. — Ты, наверное, справишься. Бог тебя простит. И тут мы вдвойне ахренели! — «Два!» — Оливер, — Джефф подошел к моему брату и схватил его за плечи. — Защищай свою сестру, ладно? — Ты же говорил, что ты ненавидишь темы про бога! — удивился Оливер, не понимая происходящее. — Ну, в рожу ты получишь не за это… И Джефф в эту же секунду ударяет Оливера с кулака в лицо. Я вскрикнула. Непонимание перемешалось со страхом. Оливер упал на спину, закричав от боли. Я не знала, куда метнутся — к брату в объятия или с кулаками на Джеффа. В глазах потемнело. Чувствую, как мои руки заламывают за спину. Мне очень больно. — Мия, уводи всех через то разбитое окно и бегите нахрен! Щеки почувствовали слезы. — Джефф, что ты делаешь?! Отпусти Холли! — Я сказал уходите, быстро! Чувствую, как меня тащат в неизвестном направлении. Теребят мои волосы. Чуть царапают шею, руки. В глазах все еще темно, как в адском тумане. — Желаю всем удачи, друзья. — «Три!» Слышу, как открывается дверь. В нос дало свежим воздухом. В глазах я видела красно-синие блески. Кажется, зрение возвращается. Но мне так больно руки. — Эй, жалкие выродки! — Слышу бешенный крик Джеффа, доносящийся слева от моего уха. — Стрельните и попадете в девчонку! Здесь так шумно. Сирены, громкие злые голоса, крики прохожих. Безудержный, истерический смех Джеффа Вудса. А возможно, это так сильно звенит в ушах от страха. — Отпусти ее, ты, ублюдок! — А попробуй, отними! Чувствую, как меня сжали еще сильнее. Изо рта вырвался громкий стон. Я хочу упасть и закричать. Хочу проснуться. Или умереть. Чтобы это все прекратилось. Хочу увидеть Оливера. Хочу помочь ему встать, вытереть ему кровь из носа, прижать к себе. Сделать так, чтобы всем было хорошо. — Отпусти меня! — закричала я. — Мне больно! — Холли, все будет хорошо! — Слышу голос мистера Хомиргвейя. — Да, Холли, хочешь еще немного боли? — засмеялся Джефф, сжимая мои руки до хруста. Мой крик разошелся по всей улице. — Как тебе такое, дрянь?! Он обезумел. Это тот самый Джефф, которого мы все знали — беспощадный, хладнокровный, нечеловечный. Кажется, я перестаю адекватно мыслить. Пусть он добьет меня, пожалуйста, боже. — Я повторять больше не буду, Вудс! — я вздрогнула от голоса другого полицейского. — Отпусти девочку, и ты не пострадаешь! — Холли. — Я слышу шепот. — Холли, ты слышишь? — Джефф, это ты говоришь? — шепотом спрашиваю я. — Да. — Он чуть-чуть ослабил хватку. — Ты хорошая. — Отпусти, пожалуйста… — Прошу прощения за Оливера. Мне надо было немного вас покалечить. — Отпусти, Джефф… Зрение в этот момент вернулось полностью. Я вижу, как два полицейских медленно подходят к нам с пистолетом в руках. Вокруг столько людей. — Если я тебе понадоблюсь, — продолжил Джефф прямо в мое ухо. — Ты знаешь, где меня найти. — Джефф… Я только хотела что-то сказать, как он роняет меня на сырую, холодную траву и с ножом нападает на одного из полицейского. Два выстрела. Удары. И дикий смех Вудса. Сквозь слезы вижу, как его скручивают пять человек. Он хромает. Полицейские ведут его к большой полицейской машине. Люди ужасно кричат. Чьи-то холодные руки поворачивают мое лицо. Я вижу мистера Хомиргвейя. — Холли, ты так?! Цела? Я не отвечаю. Смотрю на Джеффа. Он смеется. Смеется и не вырывается. Смеется и делает то, что они требуют. Его ударяют дубинками по ногам. А затем запихивают в машину. Я очень хочу закричать. Я очень хочу их остановить. Люди, перестаньте смотреть на меня. Перестаньте обсуждать. Хватит кричать. Хватит шептаться. Кто-нибудь… остановите их… пожалуйста…

***

Меня раздражает блики полицейских сирен. Они напрягают глаза, которые готовы вот-вот выпасть из глазниц. Я не знаю, сколько прошло времени и какой сейчас день. Кажется, тот день и не заканчивался. Осматриваюсь. Вокруг тупые, жалкие зеваки, показывающие на меня пальцем и снимающие всё происходящее на свои смартфоны. Злюсь. В одну из камер, направленную на меня, показываю большой и жирный фак. — Только что в обычном жилом доме был пойман серийный убийца Джефф Вудс, державший двух несовершеннолетних детей в заложниках. Я слышу четкий, серьезный голос корреспондентов. Повсюду эти гребанные камеры! И все направлены на меня. Они врут… все врут… Поворачиваю голову в другую сторону и вижу Оливера. Теплая улыбка сразу же появляется на моем лице. Вокруг него орудуют медики. Обрабатывают ему раны, разбитый нос. Он выглядит таким же разбитым, как и я. Мне нужно подняться и дойти до него. — Нет, Холли. Не вставай. — Меня останавливает мистер Хомиргвей. — С твоим братом все хорошо. — Он потерял много крови? — Нет, немного. — Чувствую, как меня берут за руку. — Я позвонил уже твоей маме. Она прилетит сюда через несколько часов. — О, нет… нам с Оливером кердык. — Я не смогла удержать эту фразу. — Вы ей все рассказали? — Конечно! Она не смогла сдержать эмоций от происходящего. Сказала, что мигом вернется. Мне так жаль, что это произошло с вами… Мне правда не нравится то, что я вижу. Не хочу никого видеть. И кто-нибудь, пожалуйста, выключите нахрен полицейские сирены! Я только хотела крикнуть об этом изо всех сил, как увидела ту самую машину. Она готовилась к отъезду. Через стеклянные окна в заднем отсеке машины вижу, как двое больших мужиков с двух сторон держат Джеффа Вудса. Кажется, мы пересеклись взглядом. Хоть я и не вижу этого; в глазах до сих пор блядский туман. Смотрю на его милую, прикольную белую толстовку. Она только ему подходит. Вижу его смольные, слипшиеся волосы, пряди которых свисают вниз. Он кивает. Голова медленно опустилась вниз и та же медленно поднялась наверх. Это был видный для меня, но незаметный для полицейских жест. Он прощается. Нет… нет… Не уезжай… твою мать… Почему это происходит? Зачем он сдался? Ведь у него был какой-то план! Почему я, тупая дура, помешала ему?! Джефф, зачем? Они убьют тебя! Это не тот конец, которым нам нужен! Я хочу… я просто хочу быть твоим другом… Слезы катятся с бешенной скоростью. Кажется, Джефф это видит. Мне ничего не остается, как прошептать губами тихое «пока». С еле выдавленной улыбкой. Мотор завывает. Колеса скользят по сырому асфальту. Темная, величественная фигура в белой толстовке отдаляется от меня. Душа еле сдерживает крик, и я срываюсь в агонии. — Нееет! — Моя крик напугал прохожих и, наверое полицейского. Но мне наплевать. — Неееет! Меня прижимают и пытаются успокоить. Слышу голос Оливера, но он не приводит меня в чувства. Мне просто было больно. Наш идеальный план превратился в безумный конец. Все то, ради чего мы шли, покатилось прахом. Джефф, который все это время пытался нас защитить, не смог защитить себя самостоятельно. Теперь они точно избавятся от него. И мы никогда… никогда его больше не увидим. Мне очень больно. И очень страшно за него. Теперь я точно могу назвать это концом. Дико представлять, что все встает на свои места. Обычные люди ведут обычную жизнь, а убийцы и маньяки гибнут в луже собственной крови. Возможно, так и должно было произойти. Такие ситуации никогда не остаются без жертв. Безумство не будет нести в себе хороший исход. А Джефф Вудс — это и есть безумство.