Пламенеющие Небеса. Книга Первая. Вспоминая себя

      Покинуть распавшийся той же ночью на несколько мелких группок отряд оказалось неожиданно легко – к моменту, когда мы с Дираном выбрались к лагерю, в десятке шагов от него нас ждали близнецы, Файгарлон, на светящийся сиреневым перстень которого первые недобро косились, и улегшийся между ними ворчащий Дорр, первым почуявший наше приближение и приветливо махнувший хвостом. К остальным мы вернулись полным составом, аккурат вовремя для того, чтобы узнать, что отряд распался. И в общем–то объясняться почти не требовалось – довольно оказалось только тактичного намека Дирана и варов, что, если Рара и правду прокричала, суть дела от этого не меняется, цели мои тоже, а уж кто я – не их дело. Наличие рядом взъерошенных варов, Файги, полного сил, то, что Диран и ребята выступили на моей стороне, как и внезапно решившие поступить таким же образом Жук и Дюк, остальным красноречиво, видимо, показали, что лезть с лишними вопросами не стоит… По меньшей мере, шайка весьма быстро вернулась к дележу имущества и принесенных нами припасов, благополучно поутру оставленных неподалеку… Мне почти казалось, что с утренних посиделок у тлеющего костра прошли месяцы – слишком резкой оказалась перемена уклада моей жизни. И слишком неприятные эмоции еще не выветрились после посещения лесного городка.       Ушли все вместе, дабы, по словам Дирана, поменьше народу знало, с кем мы идем и куда. К тому же предстояло еще решить, кто точно отправится к Ориусу и в Наурган, если мы с оринэйцем, и после моего разоблачения ведущим себя весьма раскованно и фамильярно, решим расширить маленькую «банду». И двое суток шагали на юг в обществе еще четырех спутников, радовавшихся тому, что при дележке нам выпала весьма сытная пища в виде сушенных грибов, вяленого мяса, сухарей, долго хранящегося, по лучшим традициям Оринэи изготовленного козьего сыра, купленного в Саюте… Колбасы, тонкие, длинные и почитаемые «отщепенцами» за редкое пиршество, и немного овощей, из которых мы стряпали весьма сытную похлебку. Дирану же куда больше нравилось наличие у нас оружия, кремния, теплых одеял и скрывшихся в его заплечном мешке бечевки, ножниц и еще Трингулу было ведомо чего, по его мнению, полезного. Путь мы проделывали в относительной тишине и даже обычно говорливый Саак из общей угнетенности компании не выбивался, почти все время молчал… Я же оба привала, после того, как мы делили стражу и отправлялись спать, рассматривала длинную черную прядь, на рассвете после похорон Гоубса повязанную на мой пакту – атрибутику и символ Целителя, который он получал, торжественно, завершив обучение – вручал обязательно другой, опытный Целитель, наложив благословения и чары. В момент вручения пакту тонкий длинный жезл, вырезанный из древесины, был абсолютно пустым и гладким. Символы, украшающие его, обычно представляли собой пожелания от более опытных Целителей или Моление Трингулу – своего рода молебенн, который Целители обращали к Создателю, если нуждались в умиротворяющем чувстве общения с Ним…       Но с опытом на нем практически неизбежно появлялись пряди обладателя – каждая обозначала кого–то, кого мы не сумели спасти, хотя и попытались применить дарованные нам способности. Напоминание о хрупкости жизни, ее ценности, о том, что мы не всемогущи и все же каждый, кому повезло обладать такими умениями, должен стараться и стремиться к тому, чтобы как можно меньше прядей оплели пакту. Прядь, означавшая Гоубса, на моем стала первой – мне довелось после выпуска из Школы работать, и посчастливилось исцелять людей, но впервые я столкнулась со смертью не того, кто на меня напал – впрочем, после горячки схватки и переживаний за старика–оринэйца вновь, как и после первого сражения, охватила горечь содеянного мной и моими временными товарищами.       Конечно, мне было не так больно, как после случайного убийства тогда, в прошлую схватку, и все же от одной мысли о том, что я приношу людям вред, и пусть и не напрямую, повинна теперь уже в нескольких смертях, становилось все более горько. Мое обвинение не соответствовало преступлениям, конечно, но розыск еще в первую встречу с отрядом Священной Армии, стал не таким уж беспричинным – я, как ни крути, убийца, вольно ли, нет ли, а убийство в Альянсе серьезное преступление. В лучшем случае обойдется огромным штрафом, в худшем – на плаху. Хотя это я знала раньше и как дела на самом деле обстоят, могла и не ведать.       Пальцы крепче впились в пакту… Я Целитель, принесшая когда–то, при выпуске из Школы, клятву использовать свой дар во благо людям… Несколько дней назад я впервые не сумела спасти человека, получившего чудовищную рану от незнакомой магии. А перед этим сражалась с другими, у многих из которых наверняка остались семьи, дети, жены. Вот только остались ли? Это ведь Священная Армия Рокканда, ну или Альянса, что не имеет большой разницы. Я сама видела, как их учат и что с ними делают.       – Я сделаю все, чтобы прядей было как можно меньше, – шепнула я, проводя кончиками пальцев по своим волосам. – Даю слово, аманэ Сарина. Мой дар я обращу на то, чтобы уравновесить насилие, которое вынуждена применять… – я понимала, что Наставница Сарина сейчас далеко, на юге, и не услышит моих слов, но от самого воспоминания о ее умных глазах и понимающей улыбке сердце наполнялось теплом.       – Ты в порядке? – когда близнецы и Дюк, сильно прихрамывавший, – я, постоянно касаясь дара и напряженно осматривая окрестности, постепенно исцеляла его рану, но до конца повреждения еще не прошли, уснули, Жук и Дорр ушли осмотреть окрестности, а Диран принялся точить Фархат, сидя у теплого костра, хлопнула по плечу тяжелая рука.       – Да. А ты? – я убрала пакту в заплечник, подумав, что приобрести для него чехол, коль уж придется жить под открытым небом и много путешествовать, не мешало бы, и взглянула на Файгарлона. Мы выяснили, что Нагу и остальные уходили на юг, подальше от прежней стоянки – слишком много отрядов появилось рядом и пару раз на варов уже нападали отдельные подразделения. Файгарлон якобы шел с ними, покуда им было по пути, а нас они и вовсе учуяли случайно – и именно роккандцу принадлежала заслуга того, что они пришли, – ему показалось, что мы в разгаре схватки заставили магическое поле треснуть, что и привело варов к решению вмешаться. Треснуло оно или нет, но появление тигров преломило ход сражения и дало шанс спастись уцелевшим разбойникам и мне покинуть «логово». То, зачем он вообще явился в Иринэйскую провинцию, почему в розыске и откуда знает Нагу, мы не обсуждали.       – В полном. Пару ссадин ты исцелила. – Глаза в полумраке вечера сверкнули, холодный ветер пробрался под одежду и я порадовалась, что до границы лесов мы хотя бы дойдем без снега – совсем скоро на севере королевства выпадут довольно обильные снега и со стороны Фархата – архипелага островов, принадлежащих Никтоварилье, придут более холодные ветра и снеговые тучи. До зимы оставалась неделя–две, не больше. И мне придется тратить чары на то, чтобы заметать следы – оставлять на полях их цепочки, в безветренную погоду, не лучшее решение на свете. А жить я и впрямь хотела, и притом на свободе.       – Ты прежде убивал? – скорее просто чтобы что–то спросить, осведомилась я. Файги нахмурился, пожав плечами.       – Я Боевой маг. Недолго, конечно, но за красивые глаза ими не становятся. Как думаешь?       – Не сомневалась, – его поведение в ходе схватки и после было весьма красноречиво. Он отнесся к всему случившемуся гораздо спокойнее и явно уже думать об этом забыл. – А как тебя вообще сюда–то занесло?       – Рара и пара ее помощников явились, думаю, из–за дела с Картером.       – Его отпустили? – встрепенулась я. Расспросить друга о новостях я тоже не успела. – А Ниэни? Она… ушла?       – Давай–ка тоже осмотрим окрестности, вон с того, – он указал на возвышавшийся в поле нашего зрения в сумерках холм. – Взгорка. Он как раз кустарником зарос и в общем–то с него удобнее будет осмотреть магическое поле, и просто округу. – Я оглянулась на искоса поглядывавшего на нас Дирана и согласно кивнула, поднимаясь на ноги. Перстень на пальце мерцал зеленоватой искоркой, выдавая грусть и горькие мысли, но скрывать их пока необходимости не было. – И я тебе по пути все расскажу. – Диран нахмурился, а затем и вовсе провел предплечьем вдоль острия Фархата, оставив на коже кровавую полоску пореза, но промолчал, провожая меня, поспешившую в сгущавшуюся тьму за Файгарлоном, взглядом. – Так вот, отпустили его дней через пять после твоего ухода, и когда я сбежал, еще не поймали, хотя разыскивать начать могли – невыгодно, сама понимаешь, его упускать. Ниэни удрала на следующий день после твоего побега – спросила меня, как карта Рокканда соотносится с временем – сколько требуется на путь от одной точки карты до другой, примерно, мол, хочет научиться карту читать. И больше, – мне показалось, что на рассказе у Ни у него почему–то поменялись нотки голоса. – Я ее не видел. Когда сбегал сам, не попалась еще, хотя уверен, что Алкир будет ее искать… – эти слова одновременно и радовали, и наполняли скорбью – Ниэни сумела сбежать, и это было огромной радостью, ибо мне не хотелось, чтобы помощница пострадала из–за планов Карлона и его приспешников, но ее тоже будут искать, хотя наверняка силами одной столицы или даже людей Алкира – она не я, и нужна Гвенто–Рокканду далеко не Ниэни, нужна им именно я.       – Ну а ты сам?       – Рара и ее товарищи пришли арестовывать, а мне в темницы не слишком хотелось.       – Обвинение? Я видела, в Саюте, что ты якобы мятежник и стоишь десять тысяч гарлотов.       – Экий дорогой, – Файгарлон прямо–таки крякнул, потирая заросшую щетиной щеку, пробираясь через густой кустарник на склоне, отходя подальше от лагеря, и крепко сжимая мою ладонь. Впрочем, никто из спутников нас не преследовал. – Меня и обвинили в мятеже – не уточняли в каком, а спросить не удосужился – свободы хотелось больше.       – Два убийства? – я перебралась через корягу, едва не оступившись в темноте. Видела я ночью плоховато, пришлось подключить магию, чтобы не нарваться на ветку или подобное…       – Не знаю, убил ли, но ранил точно, – Файгарлон мрачно кивнул. – Выбора особого не давали, понимаешь ли – четыре Боевых, включая Рару. Вот двух ранил, одного оглушил, Рару… Ну, тоже немного отвлек, и удрал, как был – по пути пришлось парочку гвардейцев шугануть, выбраться–то надо было. К Халниру – так и так, пояснил, в чем дело, и оба в сквайны пошли. Он мне этот открыл, чтоб я тебя искать мог, сам в другой… Аккурат когда шагали, дверь наверху выбили – ходу назад нет, сама понимаешь.       – А я тебе зачем? – я напряглась, останавливаясь, и собрала заряд магии на кончиках пальцев.       – Тебя Карлон растил так, чтобы ничего не умела и не знала, судя по всему. Вот чтобы одну не бросать, дела не самые приятные творятся, а ты вряд ли к такой жизни приучена. Плюс розыск твой… Мы со стариком решили, что мое общество тебе не помешает.       – Ну… я не одна, со мной Дорр. И Ф… Диран…       – И все же, только не дуйся, я тебя одну пускать не хочу…       – А на самом деле почему не угодил властям, как считаешь? – обсуждать, идти ли ему со мной или нет, я не спешила, и побыстрее переменила тему.       – Дело Картера. Ниэни сказала, что копаться не стоит, но я решил немного порыться. Слишком много знаю, видать, теперь. Я в казармы на отдых попал, как советовала, постоял, сеть поизучал – сложная структура, тонкая, и формула явно проработанная.       – Что про нее скажешь? – заинтересовалась я, вновь принимаясь шагать и крепче сжимая его руку.       – В общем, сеть призвана внушать огромное обожание, почтение и прочее к Карлону, к Алкиру, но в этом не уверен. Промывает мозг, вытесняет все прочие мысли, оставляет только желание угодить. Слова – и есть формула, так что если ее постоянно искажать, сеть не сработает… – Файги тряхнул рукой и мрачно крякнул. – Да ты и сама сеть видела, чего это я…       – Одно «но», видеть видела, но изучать времени не было, да и в теории магии не очень хорошо разбираюсь. Так что за сеть?       – Как я уже сказал, – Файгарлон остановился, затянув меня в тень двух крепких вековых дубов, ветви которых, почти облетевшие, достигали земли, склонясь от старости и переплетаясь. – Если постоянно менять хоть что–то – сеть не будет работать. Думаю, Картер это понял – уловил, что «посвящение» специфичное. Вообще общая картина видна, а отдельные нити не найдешь – очень тонкая работа, ювелирная, Халнир бы сказал.       – Не понимаю только, на что им такие войска, – поморщилась я, кутаясь в плащ и спрятанную под ним шерстяную накидку, выбитую при дележке Дираном. – Безмозглое мясо…       – Ну командование–то не безмозглое. А в бесстрашных и бесчувственных воинах смысл найти можно – учитывая, на что они пока, кажется, армию кидают – Оринэя, Уйтак, Мискарт… Филарэсс вошел добровольно, но скорее просто побоялся сопротивляться.       – И… Хочешь сказать, что им это нужно? Чтобы у людей не было страха, жалости?! Вообще ничего? Мне рассказывали, что волнения подавляются людьми, которые кажутся озверевшими. Что вырезают не только вооруженного врага, – по спине шел холодок. Если сеть и впрямь настолько была настроена на подчинение Карлону, как я могла судить по Утару, это ведь подтверждало, что планы Карлона и процесс роста Империи далеко не мирные. Но зачем такие беспощадные войска очарованных людей? Схватить весь Альянс? А что будет, когда Империя станет больше?! Что, во имя Трингула, он собрался делать, создавая такую армию?!       – Мне тоже, правда вары и твои спутники. Не знаю, зачем, но именно этого и добиваются. Сеть интересная, конечно, вроде все понятно, а начал было копать, узлы хитрые. Хорошо влиять будет на людей без дара и с очень слабым. И если солдат разик–другой ошибется в словах, эффект все равно пойдет – чтобы не было, надо постоянно менять формулу, да притом так, чтобы стража не заметила.       – Странно. Они людей за идиотов совсем держат? – я нахмурилась, хотя и понимала, что он меня сейчас не видит. Слышали мы лишь дыхание друг друга, легкое, и слабо различали в звездном свете силуэты. Холодная древесина ствола у плеча и теплая рука, сжимающая мою. И необычайно тихо для леса – почти не слышно ночных зверей и шелеста еще не опавшей листвы на ветру. Как–то неправдоподобно тихо.       – Не думаю. Скорее всего на кого сеть не повлияла, с теми еще что–то делают, но что, не увидел, хотя в наличии готов поклясться. – Странное ощущение медленно вползало в душу, не тревога и не страх, что–то другое. И тишина не давала покоя – да и то, что в безоблачную ночь почти не видно звезд, тоже…       В лесу я насмотрелась на такое обилие звезд, которого в столице, где и ночью не гаснут огни, фонари на улицах, очаги в домах, в которых чинят одежду, готовят пищу, учатся грамоте или любят друг друга, не увидишь. Но сейчас я, поглядывая сквозь голые ветви на небо, не видела ни единой звезды.       – Не могу поспорить. Я и результат обучения видела, – я коротко описала магу Утара, вызвав у Файги недовольный кряк.       – Не думал, что моя родная страна окажется такой мерзковатой, – прорычал он, стискивая крепкие кулаки. – Никогда. Даже при том, что прекрасно знаю, как живут простые люди…       – Откуда? – осведомилась я.       – Вообще–то моя мать – помощница лекаря, а отец – плотник. Ну так вот, я копнул и увидел пару интересных моментов. Да еще ты сбежала, что привело Императора в ярость – орал так, что Башня сотрясалась. Алкир куда спокойнее, но, уж извини, не слишком тоскует… – мир, и без того надломленный, треснул, разлетаясь в очередной раз осколками. Я три года жила во дворце и почти три года медленно позволяла чувствам к Алкиру разгораться.       Прогулки, совместные поездки, подарки – от роскошных до самых простых безделушек и интересных книг, долгие беседы – а принц Рокканда оказался незаурядным и умным собеседником, балы, на которых я танцевала с ним… Вспомнились теплые руки на талии и знакомая насквозь лживая улыбка. И только усилие воли отогнало картину прошлого, воспоминание о несостоявшемся счастье. Трудно и подумать было, что все три года он просто обманывал, разыгрывая представление, и ничего кроме. Его улыбки, нежность, поцелуи казались слишком похожими на правду. И к обиде на несправедливость, к желанию разобраться, что творится, примешивалась то и дело прорывавшаяся грусть о несвершившемся. О том, чего больше не будет. Мешавшаяся со страхом его снова встретить и ненавистью, постепенно вытеснявшей влюбленность. Я почти решила, что ни одного мужчину больше близко не подпущу – хватило Алкира с его ложью.       – Ничего. Я переживу, – я с трудом выдавила улыбку, и незаметно оказалась в теплых руках. Объятия были крепкими, но исключительно дружескими – Диран обнимал меня куда вульгарнее, даже не заходя далеко. Запах пряностей от колбасок мешался с едва уловимым ароматом сырой хвои и запашком пота – выкупаться в лесу задача не из легких, и потому–то ни я, ни Диран в Саюте шанс не упустили. – Куда думаешь дальше?       – С тобой. Так что решать тебе, Ал.       – Мне нужно с Дираном об этом поговорить. Он со мной идет… И я бы не хотела, чтобы вы ссорились. Он не большой любитель магов, если честно.       – А я не очень люблю разбойников. Мы с ним квиты, – Файгарлон глухо усмехнулся. – Я понимаю, у тебя нет причин верить, и все же… Вары сказали, где ты, и предложили привести в эти края. Я знаком с Нагу уже лет семь, посылали к стае с предложением мира. И я не настолько могучий маг всяких штучек, чтобы обмануть варов, сама знаешь. – Именно так я думала и раньше – не было причин ему доверять, учитывая все произошедшее, но и причин в чем–то подозревать тоже не было. Вары не пошли бы на сделку с Карлоном, он их враг, а обмануть вара трудно крайне – я вообще была не уверена, что это осуществимая задача. К тому же ему сложнее становилось нам навредить, а нам – легче приглядывать. Дорр уверял, что злых умыслов не видел…       – Думаю, мы его убедим. И постарайся с ним поладить. Договорились? – я крепче обняла Файгарлона, натягивая на лицо улыбку и поправляя волосы. Теплые руки покидать не хотелось – слишком уж противный ветер. Грудь под шерстяной туникой, к которой меня притянули, внезапно напряглась, и я коснулась дара, глухо охнув – я ощущала только наших спутников, включая Дирана, Жука и Дорра. И все же здесь, в чаще леса, совсем рядом, был кто–то еще. Я никогда не имела привычки видеть среди деревьев и в темных углах чудовищ, даже в детстве, но сейчас по спине шла дрожь – кто–то здесь был, кто–то, таящийся среди темных кустов, среди переплетения ветвей и старых стволов, пристально глядя на нас. Кто–то, затаившийся как хищник и жадно поглощающий каждое движение. Но я откуда–то знала, что он не нападет…       – Договорились, – едва слышный шепот на ухо и еще крепче прижавшая меня рука. – Мы не одни.       – Я заметила, – шепнула я, собирая магию для атаки и готовясь отразить нападение. Вот только с даром творилось что–то непонятное – я знала, что на нас из темноты кто–то смотрит, черной тенью скользя среди стволов, знала, что он один, почти видела черные крючья–пальцы, скребущие в напряжении кору деревьев. Но не могла с уверенностью сказать, где он. Я даже не уверена была, что он человек… Что он вообще из плоти. И все же даже в этом неведомом прежде ощущении было что–то знакомое…       – Не знаю, в чем дело, наверное, в моем даре, но я не могу понять, кто именно. – Файги напрягся еще сильнее. – Он, по–моему, вообще не материален.       – Я чувствую то же самое, так что твои странности тут ни при чем. – Я оглянулась и сглотнула комок в горле. – Фай, пошли отсюда… Ребята уже вернулись, утром будем делиться, наверное, стоит отдохнуть. К тому же у меня вторая стража, хочу урвать часок на сон. – Я с деланной беззаботностью выпрямилась, поправила накидку и зашагала назад, туда, где свет от костра разогнал тьму ночи, где снова стали видны звезды и слышны голоса ночных зверей. Что именно следило за нами из тьмы, я не знала, но в одном мы с Файгарлоном сошлись. Иринэйская провинция – самая чародейская и полная чудес часть Королевства, средоточие магии и удивительных вещей, по–настоящему не покорное ни Карлону, ни мне, но это что–то, сливавшееся с деревьями вокруг, для этих мест оказалось не менее чуждо, чем для нас…       ***       Наутро мы и впрямь разделились, я напоследок хорошенько окутала чарами бедро Дюка и вручила ему заживлявшую раны и ожоги мазь, с легким обезболивающим действием. И мы, поделив припасы, разошлись – ребята отправились на запад, попытать счастья и перейти границу Империи, как они решили, а мы – на восток, к старому порталу, почти заброшенному, способному вывести ближе к центру Оринэи… Все–таки, после довольно долгой беседы Фэрна и Файги, вчетвером – Дорр твердо решил меня сопровождать, как и оба спутника–человека.       Плотный завтрак, благо припасы пока позволяли относительно сносно питаться, к тому же мы частенько старались обойтись без дневного привала, а под урчащий от голода живот шагалось не слишком весело и уж тем более не очень быстро, состоящий из поджаренных Дираном яиц, остатков хлеба, хранившегося удивительно долго – хотя и начавшего уже черстветь, колбасок – приятный вкус, придаваемый им пряностями, здорово поднимал настроение – у нас даже была возможность съесть кое–что вкусненькое, хотя и крошечными порциями – чтобы хватило подольше, Диран резал колбаски очень тонкими кусочками. Я лишь благодаря долгой практике работы с отварами и снадобьями сумела делать так же – готовить я научилась относительно сносно, но единственным достижением стало то, что «стряпню Алендры» можно стало есть – Файги утешал мое самолюбие тем, что я и готовила–то всего ничего – воспитанная в окружении слуг и заботящегося обо мне люда, проведшая подобно принцессе три года в Гвенто–Рокканде, где ровно ничего не требовалось делать – пожелай я, и принялись бы одевать по утрам и раздевать вечером, а уж во дворце так и вовсе носить на руках, чтобы не пришлось ходить ногами, сейчас я в каком–то смысле училась заботиться о себе и окружающих сама. Мужчины предпочитали эль, припасенный в бурдюках обоих, словно стремясь хмельным напитком заглушить осознание того, что мы живем в лесу, а двое и вовсе в розыске.       Я же выбрала в качестве напитка ягодный отвар, наполнявший большую фляжку у меня на поясе и один из двух бурдюков Файгарлона – Дорр выискивал воду, впрочем, порой довольно долго без нее обходясь. Видимо, хватало крови той мелкой живности, на которую он охотился по ночам и в редкие дневные привалы, обязательно притаскивая немного добычи нам – обычно зайцев, но однажды поделился молодым оленем, ворча, что не сломай тот ногу, в одиночку он бы никогда не разжился таким сочным молодым мясом – охотились вары обычно группами по три–пять тигров, Дорру же приходилось одному – Диран, хоть и игравший у нас роль добытчика и отвечавший за устройство привалов и пищу, тигра заменить не мог, не говоря уже о нас с Файгарлоном…       Путь старыми, заброшенными дорогами, тянущимися в таке от нового Тракта вдоль него, нас вполне устраивал – я отвечала за сокрытие нашего присутствия, прибегая к защитным чарам, а Файгарлон следил за наличием вокруг, в радиусе чуть больше все того же така, опасности в лице людей, обладающих магией, да и не обладающих тоже. Диран и Дорр играли роль глаз, ушей и носа, просматривающих то, чего не замечает магия, что и позволяло при появлении признаков тревоги скрываться подальше от тракта. Дневной привал мы устраивать не стали, твердо решив добраться до сердца лесов, где имелись старые, без магов работавшие порталы, разбросанные по чащобам и вполне способные вывести поближе к Ориусу, побыстрее. Наиболее безопасны были порталы вокруг Иринэя – долго находиться рядом с Озером было опасно если не для жизни, то для рассудка точно – следовательно, охранять их просто не смогли бы. Охранять могли выход, и мы прекрасно это осознавали, вот только идти пешком было слишком долго, ехать верхом в чащобе не получилось бы, а охрана порталов редко превышает тройку человек – туда обычно вчетвером, да еще и с варом, не входят. Риск имелся, но возможный результат в виде сокращения пути вдвое, а то и втрое, того стоил…       Однако остановились мы еще засветло, вечером – перебираясь через особо выдающуюся из–под земли корягу, я нечаянно толкнула Дирана, который в тот момент стоял ногой на толстом корне – при все кажущейся монолитности последний треснул, и разбойник грохнулся на опавшую листву, вывихнув ногу и чехвостя меня на чем мир стоит. В итоге, когда он попытался было идти, мы с Файгарлоном решили остановиться здесь, тем более что до темноты оставалась пара часов, а идти густолесьем ночью у нас необходимости пока не было – риск же подобным образом свернуть шею оставался, даже используй мы магию для освещения – обращаться к чарам лишний раз не хотелось, учитывая, что вместе мы стоили тридцать тысяч гарлотов.       – Дорр, осмотрись, а я наберу хворост. Ты пока займись Дираном, – Файгарлон прищурился, проверяя, легко ли выходит из ножен его длинный кинжал. Пожертвованный кем–то из разбойников черный плащ и туника Дирана оказались куда как кстати – собственных вещей у Файги не было, кроме оружия, небольшой суммы денег, пары снадобий в мешочке на поясе и формы – в осеннем лесу слишком приметной из–за алого цвета. Теперь же он в общем–то походил на младшего товарища Дирана, да и обросшие щетиной щеки с обычно гладким круглым лицом Файги не вязались…       – Прости, не хотела, – кивнула я, расстилая на земле скатанное походное одеяло и помогая Дирану сесть и разуться, чуть приподнимая штанину.       – Да в норме все, просто ходить было неудобно. Могли и пойти, – сквозь зубы процедил оринэец, пока я осматривала травму, ничего серьезного из себя и впрямь не представлявшую, и залечивала ее. – Какой привал при свете дня? Мы еще час точно идти можем!       – А ты так торопишься, – горько улыбнулась я. – Фэрн, там люди. Там будет много людей, а за мою шкуру ты сам награду видел.       – Я в двух днях на восток отсюда знаю небольшую деревушку, а там хорошо знаком с одним цирюльником. Всем необходимым разживемся у него, сбрить волосы я смогу, есть навыки. Не при ребятах же мне было рассказывать. А еще подстрижем мага, да покороче, и подумаем, что еще с ним сотворить. Такие длинные волосы из роккандцев мало кто носит – в основном–то либо те, кто у границ живут, либо маги там, мудрецы… На мудреца он не тянет, молодой.       – Не буду спорить, – улыбнулась я, касаясь его щиколотки и снимая боль – сустав уже встал на место.       – Мы тут недавно беседовали, обменивались сведениями… В общем, есть у нас интересные наблюдения, кстати, – внезапно посерьезнел Диран. Спина его стала ровнее, в глазах появился блеск. – Файгарлон тоже слышал о Красном Тигре, уверен, Гоубс тебе про него рассказал немного. Вот, по его сведениям, это не секта, а вполне себе официальная, хотя и пока мало распространенная, новая религия. В Рокканде во многих городах уже законно и открыто храмы стоят и служения проводятся. Есть и еще пара интересных моментов, – выразительно глянули на меня голубые глаза. – Помнишь, мы рассказывали, что за насилие над женщиной мужней наказывают штрафом?       – Да…       – Так вот. Файгарлону доводилось законы читать, которые как раз сейчас есть. И там все звучит весьма размыто: мол, на усмотрение городского судьи, ну или, ежели это солдат или жрец, судей трибуналов, соответственно, определяется сумма штрафа. И штраф только за первое такое преступление и только для благонадежного человека.       – А как они благонадежность–то проверяют? – не поняла я, убирая руку, поскольку закончила исцеление.       – А это другой интересный момент, – оскалился в улыбке Диран.       – Дай угадаю… На усмотрение суда?       – Не совсем. Проверяют, вроде как, человека, городские власти и гвардия с сыщиками, а там суд решает, благонадежен он или нет. На бумаге, в общем, выглядит красиво, а на деле сама видишь, что хочешь и сколько хочешь раз твори, серебро заплатишь и гуляй.       – Так только это? – прищурилась я, впиваясь невольно пальцами в мешок, из которого вытаскивала кое–какие мелочи.       – Не совсем. Отменили наказание за прелюбодеяние, хотя оно и так было–то незначительным, а я лично и про отмену кары за мужеложество слышал и за интерес к девушкам старше двенадцати – раньше–то было четырнадцать, сама, думаю, знаешь. За первое убийство штраф, за второе – тюрьма лет на пять. Вот за третье уже казнь. И то, это если убиваешь не рабов или слуг – там только штраф или узилище. И в таком духе.       – Бред какой–то, – буркнула я, пожимая плечами. – Убийство и штраф?!       – Ну если ты ранее был благонадежен и каешься в содеянном – да. Ты сбился с пути, бедняга. И только. Женщинам дали право посещать без мужа таверны, рынки, гулять без сопровождения мужей в светлое время. Это вот аккурат последнее, что Файгарлон до побега слышал – Императорский указ, женщинам дано право появляться на улицах и в заведениях увеселительного толка, для еды или отдыха, без мужа, отца или брата.       – Звучит хорошо, – неуверенно заметила я, ножом помогая ему устроить углубление для костра.       – Особенно вместе со штрафом за надругательство, ага. – Диран ухмыльнулся еще шире. – И в таком духе многое – наказания становятся слабее, а то и вовсе отменяются, тут еще новая вера, мол, справедливость и отсутствие ограничений лживых есть благо…       – Какая–то ерунда творится в этом королевстве, – буркнула я. – Мне прямо описание из книжки про Круг Тьмы напоминает – там все еще хуже расписано, но в целом есть сходства.       – Дай почитать. Мне, как ты понимаешь, книги редко попадаются. – Диран улыбнулся, когда его рука на мгновение коснулась тыльной стороны моей кисти. – В общем, Аля, выглядит все, как мы с магом подвели, так: все непонятности и мелкие штрафы со взятками – самоуправство местных властей, ибо Императором–то указаны вещи хорошие и справедливые. Иногда иные власти даже и наказаны бывают, за такое самодурство. Из центра наказаны!       – То есть получается, что народ страдает – экое раздолье разврату и жестокости начинается. Но Карлон и Алкир тут не при чем, пекутся о людях и стараются наказывать плохие власти…       – Что заставит народ их ценить и обожать, – поддакнул Диран. – Именно, такая своего рода тонкая игра, такой и среди нашего брата полно – в каждой шайке есть люди или Карлона, – он устроил вокруг будущей ямки земляной вал и принялся подготавливать основу для костра. – Или Алкира. У нас из таких однозначно Бэн, но вряд ли он был один, – поведано это было совершенно будничным голосом, словно он оповестил, что вода – жидкость. Я, осознав, с ужасом взглянула на оринэйца, невозмутимо продолжавшего работу.       – Ч… что?!       – А ты не догадалась? – Диран удивленно взглянул на меня, отложив свое занятие.       – Тогда почему они меня не схватили? Если знают, где я?       – Во–первых, могли ждать удобный случай, во–вторых, их люди тебя могли не узнать и сразу в чем дело не сообразить. Команду–то тоже получить надо, а среди трех дюжин иной братии скрывать свою работу непросто. В–третьих, они и пришли в итоге. Сама говоришь, тетка была важная птица – вряд ли бы ее просто так послали, – я моргнула, признавая собственную глупость – почему–то в голову не пришло, что явилась Рара по мою душу. А ведь исключать такой возможности было вовсе нельзя… Я видела ее в Саюте. И аккурат после него встретилась с ней же в лагере. Что привело ее в Сают, гадать было глупо – от приказа Карлона до решения провести там маленький отпуск. Узнать, что я так близко и куда вернусь, она могла там. Могла, конечно, и раньше, но тогда бы сразу и явилась куда надо, а не в Сают, скорее всего. Значит, узнала там…       Кто я на самом деле, знали лишь два моих спутника – если только тот самир меня все же не узнал и не донес, но это казалось тоже не слишком вероятным делом – почему–то я почти не сомневалась, что он не счел бы нужным оповестить начальство. Диран почти все время был со мной, кроме лавки оружейника и момента, покуда я купалась. Да и подозрений в его адрес никогда не было. Зато вот пальцы–когти вспомнились отчетливо, и хрипящий, какой–то нечеловеческий голос, и мрачные глаза и, самое страшное, рука, потянувшаяся к ножу.       – Чэстэр.       – Что? – Диран, как оказалось, обнявший меня, вздрогнул.       – Это Чэстэр сообщил обо мне Раре. Той колдунье. Наверное, когда мы с тобой ушли наверх.       – С тем же успехом мог и я, – мрачная усмешка Дирана ничуть не пугала, а теплые руки приятно грели. – Я тоже тебя покидал.       – Ты не стал бы. – Я улыбнулась, глядя в совсем близкие голубые глаза. – Я не знаю, почему, но уверена, что ты бы не стал меня выдавать. И что узнал и правда много раньше.       – Почти сразу. – Оринэец скользнул рукой по тонкому шраму на моей щеке. – Мне приятно, что доверяешь. Я и не думал, что мне повезет снова тебя увидеть – здорово изменившуюся, конечно. – Что–то всколыхнулось в памяти. – Ты хоть немного меня помнишь?       – Я помню, что ты был моим лучшим другом, после Сардана.       - Верно. А еще у тебя жених имелся, - кивнул Фэрн, проведя по моей щеке теплой рукой. - Тебе тогда три или четыре было. Кто–то из Круга Тьмы, мы туда собирались вступать…       – Это Гоубс мне говорил, и я что–то такое немного припоминаю… Помолвка? С кем?!       – Аля, мне было десять. Я не помню! – в глазах мелькнуло что–то странное. – Я подумал, что тебе не помешает узнать – может, поможет. Точнее, разговоры об этом дважды велись, тебе три было и семь. В первый раз, правда, все сорвалось, а во-второй не знаю, успели ли договориться, война началась.       – Я этого не помню, – я всматривалась в его лицо, пытаясь понять, не ослышалась ли я. Я вспомнила, что он был моим другом, помнила, что знала его отца и брата, смутно припоминала что–то о вступлении королевства в Круг. Но того, что я была с кем–то помолвлена, не помнила совершенно. Да и… кто же тогда был несостоявшимся женихом? Кто–то из Круга… Наверняка какой–то принц или что–то в этом роде. Я же была наследницей престола и тогда – единственной, о сыне тетушки и речи не шло. У отца я поздний ребённок и далеко не факт, что трон отошел бы моему сыну – если меня выдавали за кронпринца, мой ребёнок прежде наследовал бы престол той, другой страны. И тогда…       – О Трингул, – Диран изумленно моргнул, сглотнув. – Ты уверен, что тот… жених… был из Круга?       – Да. Я точно помню, он говорил на наанаке, очень бегло, и с огромным трудом на нашем. А еще… Какой–то их местный язык, он к своему спутнику обратился, отец сказал, что это речь Круга.       – Мы не просто в Круг хотели вступать, – я не понимала, почему вдруг охватил такой ужас, а перед глазами вырос необыкновенно мрачный кабинет отца и высокая, закутанная в темный балахон, фигура, при одном взгляде на которую меня маленькую охватил трепет. Я не знала, помню ли я это или воображение слишком ярко рисует картину… – Фэрн… Мы должны были быть присоединены к другой стране…       – Не думаю, – парень покачал головой. – Не знаю, что могло бы заставить короля пойти на такое. К тому же мы вступили в итоге в Альянс.       – Значит, по какой–то причине не срослось, – горько хмыкнула я. – Я не знаю, что могло заставить отца принять такое решение, но я изучала подобные вещи в Минауре и еще дома – Оринэя должна была стать частью чего–то, если бы этот брак состоялся. И лично я могу представить только, что угроза, которую видели отец и его приближенные, была куда больше, чем мы с тобой помним. – Я заглянула в глубокие голубые глаза, с теплым участием взирающие на меня, и коротко улыбнулась. – Все же я не зря удрала от Алкира с Карлоном. Поистине не зря.       – Не могу поспорить, моя жизнь тоже грозит стать куда интереснее, благодаря твоему появлению.       – Спасибо, – я улыбнулась, скользнув кончиками пальцев по редкой щетине на его щеках, едва пробивавшейся. Почему–то борода у Дирана практически не росла, и за все проведенное бок о бок время щетина на его щеках едва ли стала длиннее… – Возможно, это тоже поможет, все же память нужно возвращать. – Что двигало мной, я позже сама не могла сказать, но как–то невольно, словно благодаря за помощь, проявляемое понимание и прочее–прочее, коснулась губами его щеки, неосторожно попав в уголок губ. Теплые руки обвили талию, и губы накрыл теплый поцелуй, на который я от неожиданности ответила.       Моего языка на мгновение коснулся чужой, руки прижали чуть крепче и над ухом послышалось глухое рычание Дорра.       – Не самое пристойное занятие, – проворчал вар, когда Диран отпрянул, натягивая на лицо привычную браваду и ухмылку. – Вы б лучше лагерем занялись.       – Мы… как раз готовили углубление и основу для костра, – я старательно отводила глаза и от Дирана, и от Дорра, загоняя подальше мысли о том, что мне… Мне понравился этот поцелуй. Невольный, неожиданно–неуместный, и слишком не похожий на горячие, похотливые прикосновения губ Алкира. Часть души, все еще тосковавшая по нему, содрогнулась от боли – еще одно доказательство того, что все три года царил обман.       Ужин, расстеленные на одеялах карты, и мы четверо, рассматривающие их в свете костра – именно такой стала теперь моя жизнь, и с каждым новым воспоминанием я все меньше жалела, что это так. Файгарлон хорошо знал Рокканд в его прошлом виде, Диран – Иринэйские леса и соседние области Оринэи, я имела некоторое представление о землях на юге, да и о приграничных областях Минаура, а Дорр получше нас знал некоторые особенности живых существ и неживого в Альянсе и близ него – сам будучи далеким от людей созданием, он очень хорошо вливался в людскую группу, имея порой весьма своеобразное видение окружающего мира. Потому–то и участие в нашем первом полноценном совете принял самое полное и прямое.       – Итак, через Иринэй, вот здесь, проходят старые порталы, – Файгарлон ткнул пальцем в точку на карте. – Но их выходы аккурат около обычного расположения лагерей поисковых отрядов, да и вот здесь – воинский гарнизон, который регулярно посылает на осмотр порталов солдат. Сюда нам хода нет.       – А что насчет портала в Саинг–Ра? – прищурилась я. – Пещера в горах, обвал там произошел еще в период Королевства, так что не думаю, что около самого портала может кто–то находиться.       – Он не работает, – Файгарлон нахмурился, переводя взгляд то на меня, то на карту. – По крайней мере я так слышал.       – Не совсем. – Я вздохнула, вглядываясь в знакомые очертания стран Альянса. – Он открывается только магией.       – Его пытались открыть магией, – Файгарлон ухмыльнулся. – Ал, скорее всего обвал завалил выход – и портал перестал работать.       – Не совсем, – Диран взглянул на меня. – Насколько я помню, Саинг–Ра входил в число пяти оринэйских особых порталов.       – Особых порталов? – восхищенно присвистнул Дорр, игнорируя ошарашенного роккандца, потрепавшего его холку, не сводя с меня глаз. – Серьезно? Те самые, что устроил Таунак?       – Именно. – Диран довольно усмехнулся, голубые глаза вспыхнули радостью. – Рокканд никогда не ладил с Таунаком и не может знать, как открываются эти порталы. Но… Ты–то помнишь? – тревога, сменившая радость в его глазах, болезненно кольнула сердце. – Если получится – как раз с площадки у выхода увидим Ориус, возможно, вовсе не придется приближаться к самому городу. Спустимся в долину, и можно двинуться на юг. Там пойдут селения и города – значит, вполне вероятно обзавестись лошадьми. Есть только одно «но» – Файгарлон не может знать, как открывается этот портал, да и я, помня рассказы о Танре, не уверен, что он вообще сможет. Дорр не владеет людской магией. Я не владею магией вообще и понятия не имею, как открывать этот портал…       – Отец меня учил открывать такие «входы», как Иринэйская часть Саинг–Ра. Они все открываются одинаково. Но… – я отвела взгляд от друзей. – Я вспомню, ребята. Я уверена, что вспомню. – Было только одно «но», как справедливо отметил Фэрн. Я понятия не имела, смогу ли когда–либо вспомнить показанный отцом лишь однажды единственный способ заставить его работать. Но иного выхода, кроме как объявить войну Карлону и разбираться в ситуации, а желательно найти на творящееся безумие управу, я не видела. Нас четверых ждал новый и трудный путь, и все же если уж мы на него ступили, сворачивать не собирались ни за что…