Пламенеющие Небеса. Книга Первая. Вспоминая себя

      Звездное небо, тихое дыхание спутников и тигр, шерсть которого упорно лезет в нос, уши, глаза, рот… Что могло быть лучше для попыток читать в свете магического огонька книгу? Например, уютная теплая постель, обычные восковые свечи и мурлычущий в ногах кот, но такое счастье было не для меня в тот год все более удивительных для меня открытий и встреч, начавшийся с появлением в моей жизни семейства Картер.       «Создатель Трингул и его вечный друг и соперник Барлан сотворили мир из зерен своей сущности, и окружили этот мир своей магией, и порешили, что будет она оберегать и поддерживать мир, защищать его, питать жизнью все живое и принимать все погибшее…». В десятый раз прочитав одно и то же, я захлопнула книгу, убрала ее в заплечник и пихнула в бок Дорра, озиравшего окрестности.       – Все спокойно?       – Ага. И при обходе тоже было спокойно, – вар лизнул мою щеку, подумал пару секунд и придавил меня к сырой холодной земле, наваливаясь на живот могучими тяжелеными лапами, размером с половину моего лица. – Что интересного пишут?       – Ничего, – я чихнула, когда гигантский кусок шерсти приземлился мне на нос. – Ты не мог бы линять не на меня, а?       – Я не виноват, что тут так тепло, моя шуба рассчитана была на Оринэйскую зиму, – ворчливо отозвался хищник, подобно кошке ластившийся ко мне, пока я мучительно пыталась дышать. – Расчеши меня.       – Я чесала тебя вчера, позавчера и три дня назад! Имей совесть!       – Я твой кот, – Дорр обиженно нахмурился, прищуриваясь. – Чеши меня.       – Коты маленькие, мурлычут, умеют мяукать, пьют молоко, ловят мышей и с ними можно играть… – огрызнулась я.       – А я большой кот. Я тоже умею урчать, когда мне хорошо, и, если нальешь молока, выпью, – уточнять, что ему надо будет налить ведро оного, я не стала. – Мышей… Ну, я могу придушить мышь, но они для меня мелковаты, мне больше подходит дичь покрупней. И играть со мной можно – вот дай клубочек или веревку попрочнее, и будем играть…       – Ты же понимаешь, что это глупо, – фыркнула я, выползая из–под его лап.       – Ну и что? Зато весело! Коты тоже это понимают, но им весело. Я даже мяукать могу: мяу. Короче, если ты заведешь другого кота, я его съем, вот.       – Мяукать ты не можешь, только говорить. – Вздохнула я. – Из тебя не лучший кот, но других не имеем.       – Я тебя люблю, человечек, – поведал вар. – Слушай, я тут подумал одну мыслишку. А не посетить ли нам, пока мы в Рантии еще, тех, кто видит истину.       – Опоздал, с Алкиром мы разминулись, – буркнула я.       – Не про то я. Не внемлют, а видят… Маленькие такие, волшебные. Вроде варов, но мы покрасивее. Поняла?       – А ты уверен, что они с нами будут разговаривать?       – А мы попробуем убедить. – Дорр махнул хвостом, шлепнув им меня по бедру. – Найти их предоставь мне, где живут, не знаю, но уж отличить смогу, магическую живность я острее вашего чую.       – И что мы у них спросим, даже если найдем, они покажутся – хотя бы тебе, и разговорим их? – протянула я, зевая. Близился долгожданный сон и конец моей и Дорра стражи – в ту ночь первой.       – А вот и давай решим. – Вар широко открыл пасть, зевая и показывая длинные клыки и розовый язык. – Я думаю, стоит спросить про эту мерзость. Ну, эту магическую аномалию, которая за нами летает аж с лесов… Вон, болтается, – недовольно рыкнул он, глядя на парившую вдалеке тень. – Гадость. А там, глядишь, она ж скорее всего с этим «тигром» в небе связана, и про него чего скажут…       – Они видят истину про мир Бартиандры, – напомнила я. – А он к нему не относится.       – Ну, может, все же что–то и поведают… Как давно пробивается, что за учение такое еретическое…       – А еще спросим про артефакты, – я описала Дорру идею спросить о местонахождении Изумрудного Стража и в чьих он руках. – И что случилось с моим символом, лучше уточнить. Не хочу, чтобы это оказалось какой–то очередной попыткой Карлона нас выслеживать, лучше уж знать, что за дело такое.       – Ну, он по сути роли не играет у вас, – Дорр растянулся на земле, лизнув мою кисть. – Только показывает, какой магией вы овладели, так что если и исчез, тебе навредить не должно… Но пропал как–то странно и резко…       – Фэй о таком не слышал никогда, – добавила я. – Нас учили, что он связан с даром, но я его давно подпортила, а ничего плохого не случилось. Наверное, уважение к символу прививали, впрочем, Файги говорит, что символы ровно никакой пользы не несут – мы и в период обучения без них неплохо магией овладевали. Я даже сейчас без проводника учусь, – похвасталась я, потирая мерзнущие руки. – Пакту помогает в Целительстве, а основы Боевой и стихии без проводника изучаю, Файгарлон обещает меня тренировать.       – Роккандец наш молодец, кольца вон раскусил – а даже я ничего странного не видел… – поддакнул вар.       – Он тоже, пока специально не принялся рассматривать сеть и расплетать, когда ты про поиск наш рассказал. Да к тому же Фэй магию не так чувствует, как я, может, Дир и прав – тоньше ощущает, кто ж его знает–то. В общем, лучше спросим, не опасно ли, и что делать, если опасно. Так–то оно мне даже на руку, сам понимаешь, лишняя примета ушла.       – Через Сархар пойдем или через Минаур? – Дорр снова зевнул, сильнее прильнув ко мне.       – Через Минаур, там живут мои Наставники и пара людей, которых я хотела бы увидеть – возможно, они сумеют нам помочь во встрече с наурами. Я провела там восемь лет, представляешь? – я улыбнулась, вспоминая свои уроки под открытым небом, ребят из Школы, светлые дома и дворцы города, когда–то давно захватившего мой дух огромными просторами зеленых холмов, усыпанных домами и башнями, ручьев, весело журчащих прямо в черте города, фонтанов, разноцветные брызги которых ярко искрились в лучах Солнца. Город, отметивший свое четыре тысячи двухсот сорокалетие несколько лет назад – устроен был огромный праздник в Школе и нам рассказывали об истории города, угощали сладостями, которых я больше нигде не видела, и дали целых два дня на отдых. Самый первый город, построенный людьми, самый древний – если не считать пару подземных городов гномов и столицу Саммирса – во всей Бартиандре. Говорили, что Минаур во многом столицу Саммирса и скопировал… Правда это или нет, я не знала, конечно, но один вид Минаура, города, полного магии и света, завораживал. Само воспоминание о нем заставляло губы растянуться в улыбке. – Восемь лет совсем близко к наурам, в городе магов. Там всегда тепло и почти всегда что–нибудь цветет…       – Ты мне его так хвалишь, как будто продать хочешь, – недовольно уркнул Дорр. – Мы туда как, вшестером? Или вчетвером?       – Нас шестеро… – я оглянулась на Ниэни, крепко спавшую на наших с ней одеялах, на Файгарлона, укутавшегося в плащ, на Фэрна, под правой рукой которого лежал Фархат – всегда наготове, что называется. Обида, укусившая в первые часы после нашего несостоявшегося объяснения, ослабела, оставляя только тень недовольства. Я, подумав, пришла к выводу, что и не хотела бы подобных отношений, в общем–то, да мне и вообще было не до романов. И все же то, что за две недели оказалось возможным принять такое решение и могли возникнуть чувства к девушке, которую пару недель назад никто из нас и вовсе не знал, болезненно задевало – мы были знакомы куда дольше и наши чувства в тот вечер, когда я попросила дать мне время, казались вполне искренними. Но вместо того, чтобы получить мой ответ, мне попросту нашли замену, что действительно, вкупе с недоверием к Нхан, порождало во мне обиду. – Так что вшестером.       – Ты на них еще злишься, – тихонько заметил Дорр, оглянувшись на рыжие вихры Эстер.       – Я ей не доверяю – ты ее не читаешь. Но я не против их пребывания с нами, пусть хоть уединяются в лучших роккандских обычаях – две недели вполне достаточно! – вырвалось у меня сердитое, а взгляд Дорра стал насмешливым.       – Ладно, не злись уж, всякое бывает. И ты еще свою пару встретишь…       – Обойдусь как–нибудь, – буркнула я. Алкир, три года обманывавший меня, теперь вот этот… Мне все больше казалось, что лучше и вовсе быть одной – в окружении друзей тоже жилось неплохо – и думать о других вещах. – У меня полно других проблем и забот.       – Все равно встретишь, – ткнулся мне в ладонь нос Дорра. – Вот увидишь.       – Встретила уже. Ты – моя пара, – огрызнулась я. – Иди буди смену и давай спать, одеялка.       – Избавь, отец Трингул, избавьте, семь первых науров и Творец Барлан, от такой пары! – махнув хвостом, возопил куда–то в ночь тигр, тормоша Фэрна. Проснувшаяся Эстер коснулась губами его щеки, что–то проворковав, пока я, устроившись рядом с Ниэни, отвернулась, заставляя себя перестать злиться. Два лишних спутника нам не помешают, внушала я себе. Никак не помешают…              ***              Найти канков было задачей не из простых – крошечные, полностью пропитанные магией создания, превосходившие древностью своего существования варов, сторонились людей и чаще всего жили в труднопроходимых местах, образуя своего рода общины там, где сильнее всего присутствовала магия, пронизывавшая окружающий мир. Но Дорр, будучи более близким к магии существом, все же сумел, хотя и с трудом, определить примерное направление к ближайшей общине. Канки были известны тем, что, как и драконы и многие духи, очень многое знали об окружающем мире. К тому же они были одними из немногочисленных творений Диады Создателей, кто провидел истину и мог заглядывать в души и умы людей, даже находящихся очень далеко… Некоторые и вовсе считали, что они знали все.       И все же однажды утром перед нами раздвинулся сплошной лес кустарника, деревьев и предстала идеально круглая поляна, усыпанная белыми цветочками, крошечными, алыми ягодами кустарников и идеально круглыми разноцветными камнями. Ниэни где–то за моей спиной восхищенно ахнула, оглядываясь кругом, а лошади, почуяв сочную траву, воодушевленно заржали. Дорр, помахивая хвостом, выступил вперед, шумно дыша…       – Я думаю, они живут здесь, – оглянулся он на меня, прижав уши к голове. Я осмотрелась, но не нашла на поляне ничего, кроме пары гусениц, что хотя бы отдаленно напоминало бы мне жизнь. Впрочем, никто из нас никогда не видел ни одного канка, тут же напомнила я себе. Но ведь не гусеницы же это, право слово!       – Там холодные дожди, грязь и северные ветра, – Ниэни поежилась, кутаясь в длинный плащ и подбирая походные юбки. – А здесь – тепло, как будто лето, и кругом зелень и цветы… Думаю, Дорр прав, здесь живут… Ну если не канки, то что–то волшебное все равно.       – Эстер, – оглянулась я на крутившую с любопытством головой проводницу. – А ты что видишь?       – Зелень и ягоды, – буркнула та, и тут же умиленно улыбнулась. – Ой, бабочка!       – По крайней мере это не магия, – заключил Фэрн, осматриваясь. То, что Эстер не видит магию, только ее результат, и на нее не влияют иллюзии и морок, мы уже поняли к тому моменту, поскольку я и Файги неоднократно пытались найти какой–то предел в ее оторванности от мира магии – но безрезультатно.       – Это скорее всего ее следствие, – Фэй потер руки и перехватил у меня поводья. – Канки не могут жить в холодных местах, для них создали что–то вроде оазисов в пустынях, тут всегда тепло. Осталось уговорить их показаться.       – Интересно как! – подбоченилась блондинка, покачав головой. – По очереди на коленях стоять будем или все сразу? Их даже Дорр не видит!       – Я попробую, – я ласково сжала предплечье Ниэни, сняла плащ, отдав его девушке, и стянула с ног сапожки. Босые ступни приятно щекотала трава, когда я, подвернув штанины, прошла ближе к центру обители канков, отключаясь от друзей и пытаясь обрести связь с природой. Когда–то давно я едва не стала заклинателем зверей, но магия стихий далась мне лучше…       Скрестив ноги, я опустилась на траву, закрывая глаза и настраивая дыхание на медленный ритм, смыкая ладони рук. Окружающий лес и ближайшие поля острее ощущались, показывая обилие в них жизни, частью которой я являлась и которую сейчас остро осознавала, почти не слушая, как спутники за спиной что–то негромко обсуждают, явно вступив в споры. Дорр молчал, наблюдая за мной. И постепенно, спустя неизвестное время, я обнаружила в хаосе жизни небольшие магические сгустки, приобретавшие все более четкую форму маленьких мышек, немногим больше настоящих обычных, коих полно было во дворце Карлона, например. Белые и серые шубки, раздутые щечки и острые носики с усами я увидела и открыв глаза, и с удивлением обнаружив, что передо мной полукругом сидят с дюжину мышек, в глазках которых переливаются радужные искорки.       – Добро пожаловать в общину канков, – заговорила самая большая, голосок которой явно зазвучал у меня в голове – они, в отличии от варов, даже видимость разговора не создавали. – Зачем ты пришла к нам, мы знаем, но, как поведено от века и как наставляли нас наши мудрые покровители, оказываем помощь не всем страждущим. Есть…       – А каким? – влез не в меру любопытный тигр. Канки возмущенно зароптали, фыркая носиками.       – Есть условие. Наша община помогает только тем, кто состоит в браке. – Моя челюсть впервые за долгие месяцы плавно поползла вниз. Я не думала, что меня можно так сильно удивить, но оказалось, что канкам это удалось без труда. – Соседние с нами общины помогают другим, тем, кто не состоит в браке.       – А они далеко? – уточнил вар. Четверка за нашими спинами отвлеклась от спора, и я явственно услышала недоуменный вопрос Ниэни о том, с кем мы вообще разговариваем – как оказалось, мышек увидели только Дорр и я.       – В двух месяцах от нас к западу, если вы поедете верхом, есть еще одна, большая, община наших братьев, общины есть на самом юге Рантии, две – в Сантании и одна на границе Сархара и Саммирса.       – Что–то как–то далеко, – Дорр нахмурился. – Поближе ничего нет?       – Вы быстрее всего доберетесь до наших братьев на юге Рантии, – мышь даром что не пожала плечами.       – И кому они помогают? – уточнила я. Тигр замолчал, вслушиваясь.       – Тем, кто принес в мир новую жизнь.       – Еще лучше! – вар возвел очи к небу. – Ну вот почему нельзя просто спросить и получить ответ? Нету среди нас женатых. А помощь нам нужна!       – Мы оказываем помощь только тем, кто состоит в браке! – отрезали канки, исчезая, пока я шлепнула Дорра по макушке.       – Ну кто тебя просил?! Может и уговорили бы! Ищем общину, условия которой сможем удовлетворить?       – Тебе ж перечислили все. Мы пока до них доберемся – да нам, кроме разве что южной, они и не по пути, времени пройдет куча. А там… Мы где человека с дитем возьмем? Уж проще жениться! – Дорр покосился на наших спутников. – Слушай–ка, а у меня есть идейка… А давай кого–нибудь из них и женим?       – Ага. Подкрадемся, треснем по затылку, свяжем, обвенчаем и приведем разговаривать с канками… – шепнула я в мохнатое ухо, оглядываясь на ждавшую нас четверку. Дорр вздохнул, шлепнул меня хвостом по бедру и направился к спутникам, жизнерадостно оскаливая клыки.       – У нас тут есть одна проблема, – поведал он, пристально рассматривая Фэрна. – Канки нам показались, но отказались помогать – они дескать помогают только тем, кто состоит в браке. Мы тут подумали…       – Говори за себя, – шикнула я, гадая, где искать тех канков, или духов, которые не будут выставлять неведомо зачем условия.       – Мы с Алеандрой, – повысил голос вар, – подумали, что, поскольку у тебя и Эстер есть некоторые особые чувства друг к другу, мы предлагаем вам не затягивать и обвенчаться…       – Да ты, кажется, здорово головой приложился… – присвистнул оринэец. – Вроде грибы сушеные с нами не ел, да и видения только тебя и Ал посещают…       – А в чем дело? – уточнила жизнерадостно улыбавшаяся Эстер.       – Дорр и Алеандра предлагают нам обвенчаться… Дескать, требование канков.       – Здесь? – недоуменно осведомилась девушка. – Сейчас?       – Ну да, – кивнул вар. Ниэни перевела его реплику для Эс.       – А зачем?! Я пока замуж не собираюсь… – оглянулась последняя на Дирана. – Нет, он, конечно, хороший и все такое, но я как–то несколько иначе представляю себе принятие подобных решений, да и рановато как–то!       – Вот именно! Рано! – подхватил мужчина. – Нет, общее дело, важные цели, это все, конечно, понятно, но не кажется ли тебе, – взгляд устремился на меня. – Что решать такие вопросы следует мне самому, у нас, вроде, не рабство процветающее…       – Но помощь канков может оказаться очень полезной, – неуверенно заметила я, с трудом отделавшись от желания хорошенько стукнуть тигра пакту по голове.       – Вам надо – вы и женитесь, – огрызнулась Эстер. – Зачем мне исполнять требования тех, кого я даже не вижу, скажи мне? Может, вы вообще никого там не увидели и…       – Ну ладно, ладно, – Дорр нетерпеливо махнул хвостом. – Вот они, людские чувства и трудности. У нас дело простое – понравилась самка, ты ей понравился – и все, вы уже пара и дарите миру новую жизнь… – тигриные лапы прошуршали в сторону Файгарлона, тут же отрицательно замахавшего руками.       – Нет! Даже не смотри на меня, тигриная морда! Не сейчас! Рано!       – Так я на Ниэни предлагаю, а не на Эстер, – Дорр уселся на траву, изображая воплощение невинности. – Вы с ней знакомы давно, ваши чувства искренни – ну я–то вижу… Сейчас обвенчаетесь и будете встречать закат своих дней в счастье и любви…       Ниэни, храня полное молчание, неторопливо достала из сумки длинную ложку, используемую ей при варке пищи, так же неторопливо прошла к Дорру и с силой впечатала ложку в линяющий лоб.       – Не думала, что вары с ума могут скатываться, – грозно подбоченилась она. – Поиздеваться решил, тигриная морда?!       – Ну почему сразу поиздеваться? Я предлагаю тебе стать счастливой. Ты любишь его, он любит тебя, так зачем тянуть? Пока вы сами решитесь, вы уже состаритесь и поседеете. Дайте мудрому Дорру, который старше вас, между прочим, кроме разве что Дирана, решить за вас.       – Да ты точно ополоумел, – заключил Файгарлон, отстраняя Ниэни от тигра и осторожно обнимая тонкую талию девушки. – Дорр, люди так быстро такие вещи не делают, тем более где–то в лесу. Наше с Ни венчание будет спокойным, в окружений друзей… По оринэйским традициям… – щеки девушки залила густая краска.       – Гарли…       – Вот! Ты ему уже ласковое имя даешь. Ну почему вы не хотите помочь общему делу и обрести жизненное счастье и умиротворение? – горестно вопросил Дорр. – Ну, может, кто–то из вас на Ал женится?       – Еще чего удумал?! – в Дорра из рук все той же Ниэни полетел кусок варенно–сушенного мяса. – Ты все дурнее и дурнее становишься!       – А что он сказал? – уточнила хмурая Эстер, впившись пальцами в плечо Дирана.       – Он предложил нашим мужчинам жениться на Алеан… на принц… на Госпо… – замялась девушка, до сих пор не знавшая, как меня все же называть: то забываясь и вполне уверенно обращаясь ко мне как к равной, то словно одергивая себя и принимаясь называть Госпожой. – На Алеандре, – определилась–таки оринэйка.       – Я тебя счас освежую! – возмутилась вторая спутница. И вполне недвусмысленно вытащила из–за пояса нож. Фэрн проворно перехватил ее запястье.       – У меня есть не менее блестящая идея, – поведал он, удерживая вырывающуюся Эстер. – А почему бы тебе самому не жениться на ней?       – С ума съехали? – возмущение охватило уже меня. – Он вообще–то тигр!       – Не тигр, а вар, – сварливо отозвался Дорр.       – А мне какая разница?! – я осмотрела четверку, буравящую нас с варом глазами. На лицах мужчин читалась крайняя возмущенность, Файгарлон раздраженно прищурился, Фэрн приглаживал щетинку, левой рукой, что у него служило выражением крайней задумчивости, кусая губу, Эстер возмущенно скрестила на груди руки, а Ниэни, макушка которой едва возвышалась над плечом Фэя, поджала нижнюю губку, не сводя с тигра глаз… Вид друзей не внушал оптимизма – даже при учете способностей Дорра численное превосходство было за ними, маг из Фэя был куда лучше, чем из меня.       – Для общего дела грешно не помочь. – Елейно улыбнулся роккандец. – Ты, светоч мудрости наш, не женат, самки у тебя нет, Алеандра тоже одинока…       – И вы идеально сходитесь, – поддакнула Ниэни. – И очень ладите.       – И вместе смотритесь шикарно, – оскалилась Эстер, сердито сопя, пока Дорр тоскливо взирал то на них, то на меня.       – А главное – это ведь как нам поможет! – Фэрн изобразил не менее достоверную невинность, чем дотоле сам вар. – Ну разве это не прекрасно? Вы подарите друг другу любовь и уважение и обретете благость и добродетель…       – Тебя Красный Тигр покусал? – уточнила я.       – Нет. Я всего лишь желаю тебе счастья.       – Когда–нибудь я убью тебя…       – А я съем тело, – перебил меня Дорр. – В общем, хватит сочинять, давайте решайте, кто будет жертвовать свободой для общего дела.       – Мы уже решили, – отрезал роккандец. – Ты и Ал.       – Слушайте–ка! – оживилась Ниэни. – Я же читала, в книге по странам западной части Верхнего Аррака, что в Рантии существуют духовные браки – такие заключают канки и они символизируют родство душ! Если это на самом деле так, тогда можно заключить духовный брак… Он действует лишь в обителях канков…       – Я все равно не собираюсь замуж, – подчеркнуто холодно отозвалась Эстер. – Даже если только тут.       – Я про них, – Ниэни кивнула на навострившего уши Дорра. – Вара и человека вряд ли обвенчают, а вот духовный брак им устроить можно.       – Хорошая мысль. – Файгарлон кивнул, крепче обнимая девушку и почти театральным жестом вздымая руку к небу. – Так и поступим. Кто за?       – Я – да, – Эстер явно не спешила менять гнев на милость, даром что не скрипя зубами.       – Я тоже. – Фэрн ехидно мне улыбнулся, рисуя пальцем в воздухе нечто вроде кувшинки. – Давно хотел кое–кому кое за что помстить немного, и вот представился шанс.       – Я против, – влезла наконец я, подумывая, кого из них удушить первым.       – А я согласен, – внезапно влез Дорр, зевая. – Меня такой брак устроит, я никому ничего не буду должен… И сможем попросить помощи… Давайте, только осталось канков спросить, как это устроить, уж родственными душами нас точно можно назвать, правда, светоч мой?       – Тебя я тоже убью, – пообещала я, с ужасом понимая, что осталась в меньшинстве – теперь устроить мне брак задумывали все пятеро спутников, а лошадей, мирно щипавших травку и гревшихся в теплом кусочке мира, едва ли можно было сделать союзниками.       – А нас не надо спрашивать, – на небольшом пне совсем рядом уселась большая пухлая мышь серого цвета, вздернув острый носик к небу. – Мы будем рады вас обвенчать, но церемония должна будет начаться на рассвете, а пока можете отдохнуть в нашем доме. Вашим лошадям нравится трава и у нас достаточно воды для вас – напиться, наполнить фляжки, совершить омовение. Она не волшебная, можете пить ее, не опасаясь чар. К рассвету мы покажемся для церемонии, ибо родственные души мы всегда рады соединить воедино…       – Какая милая мышка, – подала голос явно умилявшаяся Эстер. – И щечки раздувает… Лапочка…       – Это канк… – тихонько простонал Фэрн, отстраняя оринэйку от изумленно прислушавшегося зверька. – Эстер, это не мышка, это канк – дух, а его оболочка – видимая нам – мышь.       – Очень странно… Я не вижу ее… – канк задумался. – Хм, оборванная связь. Такие называются Лишенным Уз Магии, но никогда мне не доводилось слышать о подобных людях и видеть их. Что же, в любом случае предлагаем вам отдохнуть в нашем доме и просим озвучить приглашение нашей любезной гостье…       – Эстер, – пояснила я.       – Эстер. – Важно кивнула мышь и исчезла в воздухе. Эс изумленно замотала головой, явно не очень понимая, куда делось животное.       – Вот ведь связалась с чародеями, – буркнула она, пока Ниэни переводила приглашение канка – к счастью, не оскорбленного ее реакцией на «мышку». – Ладно, если уж позвали, давайте отдыхать, и лично я сплю первая… – взявшись за свое одеяло, притороченное к седлу, поведала она. – Нам еще к рассвету невесту собирать.       – То есть без меня уже решили? – вздохнула я, поджимая чуть подмерзавшие пальцы ног.       – А у тебя есть шансы спорить? – ухмыльнулся, тряхнув рыжей шевелюрой, Преобразователь. – Тут есть одна проблема – тебя никто не спрашивает…       – Между прочим, я все–таки дочь короля! – обида достоверно у меня не получилась, а ручища набивавшего трубку табаком Фэрна ощутимо хлопнула меня по спине.       – Тут тоже есть проблема – Фэй роккандец, Дорр – вар, так что явно не подчинены тебе. Да и я тоже. Нас пятеро, и вообще – Ниэни уже готовит праздничный обед, так что имей совесть и радуйся такому событию…              ***              К рассвету даже удалось подремать пару часов – почти всю ночь не спалось, и когда я сдала стражу следующей паре, просто лежала и рассматривала белую шерсть Дорра и черные широкие полосы. И думала, как бы удрать от этой пятерки явно сбрендивших людей и тигров… Помимо того, что я не знала, точно ли такой брак действует только здесь, да и просто не жаждала выходить замуж, я еще меньше желала становиться женой животного – а Дорр, при всей разумности варов, был более животным, нежели человеком. Но сначала Эстер, потом Файгарлон не сводили с меня глаз, не давая и шанса покинуть лагерь – да и Дорр, стоило пошевелиться, поднимал голову с вопросом, куда собралась невеста…       А к рассвету подруги и вовсе поднялись, и принялись готовиться к «событию», пока я рассматривала Фэрна и роккандца, причесывавших урчащего от удовольствия Дорра, гадая, кому больше хочу оторвать уши. Ниэни, видя мою злость, даже показала книгу, подаренную ей еще до Ракверима Фэем, в которой и расписывался «духовный» брак по обычаям канков – то, что он и впрямь браком был очень условно, успокаивало мало…       Аккуратно приглаженные коротенькие волосы, венок из зелени и цветочков на голове, светло–зеленое платье Ниэни – мне узкое в лифе и едва заходившее за колено, кольцо, сплетенное Эстер из травы же, составили мой подвенечный наряд – который я, признаться, всегда видела несколько иначе… Дорр, причесанный и с гирляндой зелени и ягод на могучей шее, грациозно восседал рядом со мной, поджавшей босые ноги, под заинтересованными взглядами принарядившихся умытых друзей, перед пнем, на котором появился ранее канк и сообщил, что они скоро начнут церемонию… Роль свидетелей заключения брака играла вся четверка…       – Итак, приступим к церемонии, – заметил канк, вновь появившись перед нами в окружении десятка мышей, тащивших какие–то цветочные гирлянды и баночку с сероватой мазью. – Как вы и просили нас, о почетные гости обители канков, мы рады заключить для вас духовный брак, что будет символизировать ваше духовное родство и гармонию. – Я почти неосознанно, что уже входило в привычку, перебирала густую шерсть Дорра, не сводя с канков взгляда – как бы странно ни было происходящее, искать другую общину нам было просто не с руки и услышать рассказы этих существ все же хотелось – единственные, кроме науров и самих Создателей, кто видит истину и знает, как считалось от века, все на свете… И если никто из спутников не хотел сделать нечто на благо наших целей, я их и не винила – вся эта история с нашим путешествием началась с меня – именно мне пришла в голову идея сбежать из столицы Рокканда, а из–за этого пришлось удрать Фэю и Ниэни… Именно со мной увязался Дорр, мне помогал Фэрн… Не будь меня–беглянки, оставайся я в счастливом неведении в лапах Каэрри, спокойно жилось бы и всем остальным. Вот только после всего услышанного оставаться в неведении я себе позволить уже просто не могла.       – Вы готовы? – уточнила еще одна, белая мышь поменьше. Дорр кивнул, и глаза мышек вспыхнули розоватым светом.       – Данными нам Творцами Барлой и Трингулом, – я в который раз с удивлением отметила, что Мрачного Творца называют отчего–то женским именем, но поправлять не стала. – Силами и правами мы заглядываем в ваши души и видим в них свет любви друг к другу и к миру… Мы спрашиваем вас, о гости нашей обители, с истиной ли в сердце пришли вы к нам? Солгать нам не получится…       – С истиной, – кивнул Дорр. – Наши души родственны, и мы желаем соединить их узами освященного вами брака.       – Мы не видим лжи, – пафосно изрекла мышь в белой шубке. – И сейчас мы должны спросить тебя, Дорр, сын народа варов, принимаешь ли ты перед лицами Творцов узы вашего брака священными и нерушимыми? Объявляешь ли Алеандру, дочь народа людей, отныне своей парой, с коей соединят тебя нерушимые узы?       – Да.       – Принимаешь ли ты, Алеандра, своей парой Дорра и согласна ли соединить вас нерушимыми узами отныне и впредь? – повернулась ко мне серая мышь, возвышавшаяся на пеньке на уровне моих глаз, пока спутники о чем–то перешептывались у нас за спиной, хихикая.       – Да. Принимаю, – сглотнула я, размышляя о том, что еще случится странного в моей жизни… Почему–то вспомнились странно знакомые жесты Халнира и черты лица Фэйзера, рыжие пряди которого мне что–то все еще напоминали, но что, я никак не могла понять.       – В таком случае мы нарекаем вас парой. Отныне каждый из вас навек связан с другим – какое бы расстояние и какие бы горести не разделили вас, вы всегда найдете друг друга и всегда поможете, вам дано будет читать эмоции друг друга. Делитесь всем и помогайте друг другу на жизненном пути и будьте счастливы. Оставьте все обиды прошлого в прошлом и смелее делайте шаг на вашем новом пути, – чем больше говорил канк, тем сильнее я сомневалась в том, что брак этот и впрямь так уж несущественен, как написано было в книге Ниэни – мне доводилось видеть в поездках пару свадеб и речи духов слишком уж напоминали речи Жрецов.       – И в знак единения вам предстоит надеть эти гирлянды, очарованные нашими сетями, – мыши с важными мордочками подошли к нам, взобрались на плечи и надели сначала мне, а потом и Дорру на шею по «украшению», под тихий смех Эстер, придерживаемой умиленно улыбавшимся Фэрном. Ниэни зачарованно следила за действом, едва ли замечая, как нежно обхватила ее талию рука Файгарлона… Щеки ее заливала краска.       – Мы не сможем обменяться кольцами, – заметил Дорр, когда мышь открыла рот, и махнул хвостом.       – Можете, – отрезал канк. – У тебя есть клыки, а у нее – пальцы.       – Мне на хвост, может, кольцо надеть? – негодующе вопросил вар, оскаливаясь.       – Это необходимость, предписанная Создателями. Кольца для вас мы сплели из трав и завтра вы сможете их снять, но сейчас вам необходимо обменяться кольцами… – перед нами возникла принесенная канками чашечка, в которой красовались два кольца – широкое и крошечное, для меня.       – И как я должен надеть это на ее палец, простите? – сварливо осведомился вар. – У меня нет пальцев!       – Какие вы все–таки, – махнула рукой Ниэни, подбирая темно–синие юбки и шагая к нам. Достав кольцо из чашки, девушка натянула его на мой палец, затем сунула мне широкий ободок из травы, предназначенный Дорру, и отошла. Канки молча наблюдали за ее действиями.       – Находчиво, – заметил наконец самый большой. – Ты тоже родственная Алеандре душа, потому мы принимаем твое решение. А теперь, дочь человеческого племени Алеандра, надень на клык или коготь своего супруга кольцо.       – Не бойся, – кивнул мне Дорр, широко раскрывая пасть. – Не укушу!       – Все равно как–то странно все это, – промямлила я, рассматривая огромные желтоватые клыки тигра, из пасти которого потянуло сырым мясом. Дорр скосил на меня глаза, а шершавый лиловый язык лизнул мою руку. Уже давно рассвело и сейчас его шерсть приятно блестела, будучи чистой и гладкой, на солнышке.       – Не бойся. Я же понимаю, что ты делаешь, – широко открытая пасть все же пугала, когда я осторожно просунула руку между острыми краями его резцов. Широкие зубы, казалось, сейчас сомкнутся и отхватят мне руку – но вместо этого я лишь надела кольцо на клык вара и торопливо отдернула руку, под откровенный уже смех Эс…       – Итак, осталось последнее требование, и вы сможете обратиться к нам за помощью, – миролюбиво поведали духи. – Необходимо нанести символы трех лун на лоб Алеандры и Солнца на лоб Дорра. Эта краска держится долго, но со временем она смоется, – мышь обмакнула лапку в чашку с серебрящейся мазью и велела Дорру наклониться. Едва лоб вара замер у края пня, канк принялся рисовать на густой шерсти окружность, с тремя язычками пламени внутри – символ Солнца. Эстер, и до этого сдерживавшаяся с очевидным трудом, расхохоталась окончательно. Хозяева возмущенно замерли, не сводя с нее пристального взгляда. Черные глазки–бусинки оскорбленно засверкали.       – Простите ее, – влезла Ниэни, тепло улыбаясь. – Ей сложно воспринимать магию так, как видим ее все мы…       – Для нее мы сейчас мыши, что рисуют на лбу у тигра, – вступила маленькая серая мышка, дотоле ни разу не подавшая голоса. – Редко слышим мы столь искренний смех и видим столь чистый взгляд, как у нашей гостьи. Сотни лет таких гостей не было в наших краях, и на Эстер, как ее ныне зовут, мы не держим зла…       – Вы очень великодушны, – Файгарлон, серая рубаха которого, парадная в наших условиях, приятно радовала глаз после темных одежд, сомкнул ладони рук и поклонился.       – И очень добры, – добавила Ниэни, касаясь широкой узловатой ладони кончиками пальцев.       – Наклонись, дочь моя, – велела мышка, потеряв к ним интерес и миролюбиво «улыбаясь» мне. Я вняла ее команде и склонила голову к пню. Маленькие влажные от краски мохнатые лапки принялись рисовать на моем лбу три круга с точками внутри – символы трех лун, как женского начала… Краска приятно пахла снадобьями и цветами…       – Отныне по обычаям канков вы связаны духовным браком, – сообщил дух. – За пределами наших обителей вы остаетесь свободными – ибо иными народами таковой брак не принимается, и сможете найти себе пару из своего народа. Вару нужен вар, а человеку – человек. И я желаю вам удачи на вашей дороге.       – А теперь, – большой канк простер лапку в сторону четверки. – Вы можете угоститься ягодами и вашей привычной пищей и порадоваться в сердцах ваших за друзей, а они могут обратиться к нам за советом и задать свои вопросы. Вы можете оставаться здесь столько, сколько пожелаете…       – Мы очень благодарны и просим разделить трапезу с нами, – поклонился Фэрн.       – Нет. – Отрезал мышь. – Мы не нуждаемся в обычной пище… Но можем побыть среди вас. Общаться с такими гостями для нас всегда большое счастье – как касание длани Создателей.       – Я отвечу на все их вопросы, а мои дети будут среди их друзей, – кроха–канк властно махнула лапкой, на что Эстер снова истерически захихикала, и все канки покинули пень, оставляя нас наедине с мышкой. – Я Эна, настоятельница этой обители, о мои дорогие дети. Кто вы, мне ведомо. И я говорю вам: да вопрошайте вы, Дорр и Алеандра.       – У нас много вопросов, о мудрая Эна, – поклонилась я, с удивлением отмечая, что духи и канки говорят на самом обычном фаргаре.       – Начни с любого, дитя.       – Нас преследует некая сущность, черная, от самых Иринэйских лесов. И при ее виде я испытываю тревогу, а мой друг, Файгарлон, говорит, что она очень странно выглядит на фоне нитей магии…       – Она не принадлежит к нашему миру, – Эна уселась на задние лапки. – О ней мы немногое можем сказать, но кое–что нам открыто… Это не то, что думает вар, не часть той силы, что беспокоит защитные стены магии и пытается проникнуть в наш мир, но ее слуга и помощник. За пределами нашего мира не пустота, как вы мните, но великое множество иных миров, загадочных и совершенно таинственных. Дружественных и очень опасных. И то, что преследует вас, пришло оттуда волей того, кто проникает в Бартиандру. И он и его помощники, что прошли сюда еще до Великой Войны, и проходят после, выполняя его приказы, пришли извне.       – А зачем оно преследует нас?       – Не вас, а только Дорра и Алеандру, – мышь горестно покачала головой. – Ему велено было следить за вами и отыскивать, и он отыскал и теперь неотрывно следует, дабы его глазами вас видел его хозяин.       – Оно не причиняет нам вреда и не приближается, иногда мы и вовсе долгое время его не видим, но Файгарлон чувствует, что оно есть, – поведал Дорр. Канки закивали.       – У вашего друга редкая способность видеть чистую магию, без искажения даром, присущего людям и иным народам. Пожалуй, чище всего из ваших племен магию видят самиры – любимые детища науров. Из людей немногим доводится иметь такой кристальный дар – видеть тонкие грани магии напрямую. Для него не существует искуственных искажений, которые хорошо воспримут многие чародеи – они несущественны. Но самая маленькая брешь в поле магии вызывает большие волнения и когда они накапливаются, может произойти буря в магическом поле. Сущность, чуждая нам, чужда дару Файгарлона и он почувствует малейшее ее проявление. Скрыться от Алеандры и даже Дорра ей куда легче. Но он не нападает не потому, что не хочет причинить вреда – если даровать таковую возможность, о дети мои, эта сущность поспешит проникнуть в ваши сердца и отравить их, отдавая саму суть вашу своему хозяину. Она может попытаться поглотить вашу магию и оборвать нити связи с полем, попытаться отравить, помешать вашему пути. Алеандра вызывает у него большой интерес – она одна из хранительниц единственной преграды на его пути. Таких хранителей немало, кто–то служит Алому Тигру, кто–то борется с ним, кто–то пал в этой борьбе, а дочь Ираила была в его руках и могла помочь. Открыв все Оринэйские Стражи, Алый Тигр открыл бы дверь, пусть и малую, и начал бы проходить в мир. Но никто из троих, кому они покорятся, сейчас не находится в досягаемости Тигра – и за Ираилой ему было проще всего уследить, через нее он надеется отыскать двух других, не зная, что и Ираиле неведомо, где они.       – Ираиле? – недоуменно уточнил Дорр. – А кто она такая?       – Это я, – прежде, чем Эна отозвалась, я потрепала шерсть «мужа». – Меня окрестила по обрядам Таунака Владетельница Танра и даровала мне имя Ираила.       – Ираса Ила переводится с верхне–арракского как «Отрытая Правде». – Эна вздохнула. – Ираила – очень гордое имя. Носи его с честью.       – А Ираила как…       – Честная. Или правдивая. – Я поглаживала его мощную шею, робко посматривая на Эну, скрестившую лапки.       – И обманывать ты плохо умеешь, как и говорить твое имя, дитя. Оба твоих имени очень символичны. Что касается вашего «спутника», – тон ее голоса подчеркнул это слово, пока за нашими спинами царило нечто вроде веселой пирушки, у мужчин и Эстер при участии эля – Фэрн к тому же пускал колечки из обычно тщательно запрятанной трубки. – Здесь его нет с вами, он ждет за пределами обители – в доме светлых помыслов ему нет места. Он не питает к вам тепла, шпионит и причинил бы вред – но он не может.       – Почему? – напрягся Дорр.       – Потому что вас защищает кое–что очень родное нашему миру. Вы могли видеть это, в осоБэнно светлые ночи.       – Да. Мы видели что–то…       – Его называют Сохраняющим Свет, – Эна взглянула на небо. – Вы видели, как приближение врага приводит тьму и становится холоднее. Тот, кто оберегает вас, не пропустит пришедшее извне – и сил пробиться у последнего нет.       – А кто послал его к нам?! – выдохнул Дорр. Я понимала его – тот, кто прислал такую защиту, несомненно друг – очень могущественный. И, быть может, именно тот, кого мы ищем.       – Я знаю это, но не могу вам открыть. Скажу лишь, что сама магия оберегает вас, мои дорогие дети, ведь среди вас есть осоБэнный. Тот, чья улыбка благостна, как улыбка Творцов. О вашем пути предрекали задолго до вашего появления, и один из вас – очень праведный гость. Вы необычные люди, каждый из вас, и необычный вар.       – А он… не оставит нас?       – Только если тот, кто привел его к вам, заставит его уйти. Но я не думаю, что он это сделает. Сохраняющий Свет пребудет с вами, пока не уйдет ваш враг. Не бойтесь этой тени, но не дайте ей повода рассорить вас – она станет сильнее и сможет подойти. В вашей дружбе и единстве вы сильнее.       – А о самом Алом Тигре вы знаете?       – Конечно, хотя и не так много, как мне хотелось бы. Вы слышали историю сотворения нашего мира?       – Да, – неуверенно отозвался Дорр.       – Многие тысячи лет назад наш мир был огражден от других – тех, которым принадлежали сотворившие нас. В единстве своем они создали Бартиандру, ту, что вы знаете сейчас, и окружили ее защитными слоями. Защищая ее от…       – Тигра?! – Дорр весь прямо–таки напружинился, а хвост его лихорадочно замолотил по бокам вара. – Да?!       – Нетерпение есть беда, – назидательно отозвалась Эна. – Да. От него. Они рассказывали нам, что в их родном мире он устроил неисчислимые беды и горести, как и его последователи, и они желали сохранить мироздание, каким знали его. Все сущее здесь пронизано их любовью и теплом. Алый Тигр не оставил попыток поработить и Бартиандру, но долгие тысячи лет его занимали иные дела. После них он обрушил на Бартиандру еще большую мощь, нежели прежде. Защита выдерживает и Творцы чинят ее, с помощью науров и Вечных Спутников. Но кое–какая частица его сути уже проникала сюда, пять сотен лет назад появились его аватары, идущие по земле и несущие новую «веру» – тогда тайную. Слабые к его влиянию умы ему тогда удалось перехватить. И начал он не с людей. Нам открыто, что прежде пострадали самиры, но первыми ли, неведомо моему народу.       – А сейчас в Рокканде есть некая новая вера, сам Император ее придерживается, – Дорр скосил на меня глаза.       – Нам это известно, как и то, почему Алеандра покинула дворец – и правильно, дитя мое. Планы Императора не сулили тебе добра, девочка. Императора, коим он себя сам провозгласил. – Эна долгим взглядом уставилась в мои глаза, от чего нутро как–то сжалось. – Отпусти обиду и злость, Ираила. То, что ты считаешь неправдой, необязательно было ложью… Открой свое сердце миру, но, важнее, себе.       – Эта вера и Алый Тигр связаны? – я торопливо сменила тему, не желая ощущать пристальный взгляд и говорить об Алкире. Эна коротко рассмеялась и посерьезнела вновь, под взрыв хохота наших друзей. Запах эля долетал даже до меня, и почти радовал – впервые за долгое время мы по–настоящему отвлеклись от дел. И если их смешила моя «свадьба», я уже ничего и не имела против.       – Да. Тигр якобы рассказывает миру, устами проповедников, давно утраченные истины. Служители его, и сейчас действующие втайне, кроме Рокканда, называют себя Братством Внемлющих Истине, или же Алому Тигру – в их умах это суть одно и то же. Многие важные лица, очень уважаемые, втайне и даже открыто почитают его. Их последователей все больше, но многие не одобряют эти глупости и эту ложь. На востоке за рассказы о Третьем Творце и вовсе казнят.       – Многие… – я кусала губы, гладя Дорра, и не знала, как лучше спросить то, что давно уже грызло меня острыми зубами. – А мои мама и папа?       – Твою память уничтожила сильная магия, чуждая нашему миру, но шаг за шагом она приходит к тебе и будет приходить. В нашем доме ты связана с чистыми чарами, Сохраняющий Свет помогает тебе и однажды ты сумеешь вспомнить то, что сейчас не помнишь. Не бойся, девочка, король Аланд, королева Дарна, твоя тетушка и твои братья никогда не служили Алому Тигру и почитали они наших настоящих Творцов. Твой отец – один из самых яростных противников Внемлющих, делая все, что в его силах, чтобы не допустить распространения порока и разврата. – Я решила, что канк просто не стала говорить о папе в прошедшем времени – не хотела причинить мне боль. – Ими Внемлющие – прежде всего Карлон, как открывшийся миру, порабощают людей и помогают своего Хозяину пройти в этот мир. Но с Оринэей дела неладны – вера жителей Королевства очень крепка…       Долгий разговор продолжался до самого вечера – Ниэни даже дважды приносила нам с Дорром немного еды и горячий чай. Эна рассказывала нам то, что знала о новой вере, рассказала, что Саат живет в деревушке на юге Оринэи, не очень далеко от Ракверима, у системы больших озер – в семье рыбака. Что он не знает, кто он такой… На вопрос о символе мага Стихий я получила успокоивший меня ответ – оказалось, что Карлон к его пропаже отношения не имел, хотя исчез он и не сам.       – Чары наложили еще у Санмэ, но начали они действовать после перехода границы. – Поведала Эна. – Тот, кто убрал их, твой друг, милая, и он сообщил о тебе другим твоим друзьям. Он тебя узнал.       – Это кому ж ты открылась? – негодующе осведомился Дорр, прищуриваясь. – А, жена моя?       – Мы прятали мое лицо, и ты сам видел, что со мной сделали Чэстэр и Диран… – мышка фыркнула, посматривая на Фэрна, но промолчала. – Ну остановила нас стража в воротах, но ведь… – я осеклась, когда перед глазами выросла высокая худощавая фигура, длинные пальцы и застывшее лицо. И тихий голос, без труда перекрывавший похабный бас товарища. – Самир!       – Чем дольше ты далека от Карлона, тем лучше. И от других Внемлющих тебе следует держаться подальше. К слову, оставь с нами своего посланника–магию, дочь наша – здесь ему ничего не грозит и так частичка твоя всегда будет под нашей защитой.       – Конечно, – улыбнулась я, открывая тайник. Зеленая искорка весело запрыгала и скрылась в густой траве, провожаемая моим долгим взглядом. Эта искорка дала друзьям надежду, хотя вызвала я ее невольно. Именно она помогала им знать, что со мной все в порядке, когда я оказалась в лапах Алкира. – А зачем он это сделал?       – Слишком приметный символ, а на юге тепло и руки придется открывать. Все очень просто. Те, кому он на самом деле предан, а они твои друзья, уже знают о тебе. Что же касается твоего вопроса о Страже, что ты упомянула – он действительно в Эмптии, сейчас в руках торговца Каззу, он сопереживает таким, как Фэйзер Нарги, но сам не из Ополчения. Никто не узнал в нем Страж, открыть его нельзя… Сейчас он у Каззу и я не видела, чтобы он хотел отдать его еще кому–то. Каззу странствующий торговец, сейчас он на границе с Руорисом, Фэйзер знает его лично и, если ты захочешь вернуть Стража себе – он будет рад тебе помочь, – в ее голосе мелькнуло что–то загадочное, но Эна не стала продолжать. На распроссы о Фэйзере она тоже отозвалась отказом обсуждать их. Заявив, что я все узнаю, когда придет время.       – А сколько всего стражей? – спросил Дорр, когда я расспрашивала Эну, не разгадал ли кто–то секрет Изумрудного Стража. Эна задумалась, словно что–то подсчитывая, и поведала нам, что их около семнадцати десятков и все они разбросаны по миру. Восемь из них пришлось на Оринэю, еще пятьдесят пять – на Никтоварилианскую Империю, и около ста разбросаны по иным странам – от Минаура и Таунака до Кальры.       – А вы знаете Хранителей? Ну, хотя бы некоторых, – облизнула я губы. Одним из Хранителей был мой отец – и сейчас я.       – Танра хранит восемь Стражей в Таунаке, тех, что отвечают за равновесие магического поля. Еще восемь таких же оберегает Саммирс. Стражи различны по своей роли. Они хранят равновесие, удерживают Великий Проход Творцов, отвечают за Большой Круг Жизни, усиливают творимые наурами чары… В Оринэе собраны Пять Стражей Великого Прохода и Три Стража Равновесия, которые хранит твой род. Карлон хранил один из артефактов, что отвечают за «починку» прорех магии, вызванных ее использованием людьми и прочими народами. Сейчас его уже нет... Правитель Таго в Кальре, король Самма в Руорисе, Совет Семи Вилайров и род Фэрт в Никтоварилье, как и род Карру… И многие иные имена, милая. Немало Стражей покорно в эти дни только длани Истинного Императора.       – Темного? – зевнул Дорр – начинали сгущаться сумерки.       – Да. В наши дни – Арэна Второго, сына мудрого благородного правителя Лихтера Третьего. До Арэна они были покорны его отцу, а ранее – деду. Сын рода людей Арэн хранит двадцать восемь Стражей и еще о многих печется по просьбе и велению науров. Он в наши дни, пожалуй, один из главных Хранителей, хотя и едва ли осознает это сполна. Этот молодой муж честен, благороден и предан истине. – Мышь как–то долго и пристально смотрела на меня. – Что касается Алеандры, ей выпала великая роль беречь очень важные артефакты, ведь даже пять из десяти открывающих Великий Проход разомкнут его. Три в руках Карлона. Все три – в Оринэе… До четырех ему никогда не удастся добраться, еще один – в Ориусе. А еще – Изумрудный и давно затерявшийся Рубиновый в Эмптии. Волей Творцов пусть он никогда не найдет ни Хрустальный, ни Рубиновый! – неожиданно жалобно произнесла Эна.       – А почему не удастся добраться? – Дорр принюхался и уши его прижались к голове.       – Потому что они за Стеной Границы. Два в Никтоварилье, один в Дуконе и еще один погреБэн давно на дне океана. – Эна подняла глаза и указала лапой на восток, подзывая остальных канков. Воздух на севере поляны пошел рябью, и мы увидели облаченных в полный доспех солдат в ало–черной форме. Пехота, конница, Боевые Чародеи, ровными шеренгами идущие… В основе сил – Священная Армия Альянса. Четверка побросала свои занятия, когда нам предстала эта картина огромных сил, окутанных дымом от полыхающих деревень и гарнизонов – деревянных и каменных, довольно простых. Воздух словно вышибло из легких, когда в ушах набатом прозвучал голос, пронзивший до кончиков ногтей, исходящий отовсюду и словно рожденный в голове, чеканящий слова… Внимать этому голосу пришлось поневоле – он пленил сознание, но не так, как Алый Тигр у Ориуса – голову не раздирала боль и тело повиновалось мне.       – Войска Великого Рокканда этим утром перешли границы Ретена и Галдрии. – Я узнала строения одного из приграничных городов Галдрии, сейчас охваченных пламенем. – мы велим вам немедленно покинуть обитель и отправиться в обитель ваших братьев на юге. К Саммирсу. Гости вашей земли да продолжат путь немедля. – Голос исчез, оставляя состояние опустошенности. Эна скорбно опустила глаза, и голос ее зазвучал сухо и резко.       – Вам нужно уйти сейчас же, дети. Больше никаких вопросов и никаких ответов.       – Кто это был? – сглотнула Ниэни.       – Никаких ответов, – визгливо отрезали канки, исчезая. А в моих ушах послышалось тихое, угасающее «там, куда ты пойдешь теперь, не все таково, как кажется». Пояснив ничего не увидевшей и не понимающей нашей озабоченности Эстер, в чем дело, мы торопливо, уходя в ночь, покинули Обитель, вероятно, уже опустевшую – зима, словно отыгрываясь за тысячи лет, жадно поглощала полянку. Я, ведя в поводу свою лошадку, пыталась понять, чей это был голос и что за фразу я услышала напоследок. Я не сомневалась, что это предупреждение… Только вот от кого? И о чем?!