Третий вариант

      Нам потребовалось более 6 часов, чтобы вернуться в Аркадию Бэй, потому что нам нужно было останавливаться каждые несколько миль. Чёрт, мы всё ещё были так пьяны и чувствовали себя отвратительно. Я даже умудрилась блевануть в машине Хлои. Сначала я подумала, что она убьёт меня, но она просто рассмеялась, и я в одиночку убрала всё это на следующей заправке.       Вернувшись в дом Хлои, я забралась в её кровать, заснула и проснулся на следующий день, всё ещё чувствуя себя плохо. Я больше никогда не прикоснусь к алкоголю! Хлоя хорошо обо мне позаботилась, принесла мне еду, оставалась со мной всё время.       Наступило воскресенье, и я наконец-то смогла встать сама. Первоочередная задача — принять долгий горячий душ; горячая вода так приятна и смывает последние остатки этой поганой ночи. Хлоя хотела присоединиться ко мне, но я сказала ей, что мне нужно побыть одной, и она отнеслась к этому с уважением. Спасибо, Хлоя! Когда я возвращаюсь в её комнату, чтобы одеться, она сидит там, улыбаясь мне, с нижним бельём в руках.       — Надень его! — Она бросает его мне.       — Я не знаю. — Я смотрю на неё и начинаю немного краснеть.       — А чего тут не знать? Ты, блядь, купила его, так что одевай и покажи мне!       Она права; я купила его, теперь я должна его носить. Надеюсь, мой вкус не окажется таким же плохим, как мои манеры, когда я пьяна.       — Хорошо, но закрой глаза!       — Зачем? Я уже видела тебя голой.       — Просто сделай это!       — Ладно, хорошо. — Она закрывает глаза руками. — Вот! Теперь переодевайся!       — Не подглядывай!       — Маааакс!       Сначала я просто смотрю на эти куски белья, которые у меня в руках, и замечаю, что они прозрачные. Зачем я это купила? В конце концов, всё садится на нужное место. Чувствую себя такой голой, такой смущенной.       — Ладно, теперь можешь смотреть.       Хлоя снова открывает глаза и смотрит на меня некоторое время; я боюсь, что она может рассмеяться надо мной в любую секунду, но нет ни смеха, ни насмешки, ни даже ухмылки. Она просто смотрит на меня широко раскрытыми глазами.       — Детка, ты выглядишь просто потрясающе! — Моё лицо снова начинает гореть.       — Нет, это не так. Я просто выгляжу нелепо. У меня даже нет правильных мер для тела. — Хлоя встает. Она долго обнимает меня.       — Нет, Макс. Ты не выглядишь нелепо, ты просто чертовски великолепна! — Она целует меня. — Может быть, это не твой обычный стиль, но он определенно тебе идёт. — Мы целуемся снова, дольше, страстнее.       Я не знаю, кто придумал такую одежду. Она не имеет никакой функции, очень дорогая и очень неудобная, но я точно знаю, что надеть её занимает больше времени, чем снять, особенно если твою девушку зовут Хлоя Прайс. Так в чём же смысл такого белья? Думаю, я никогда этого не узнаю, но оно определенно принесло желаемые результаты. Хлоя овладела мной за считанные минуты, и я даже не смогла ей сопротивляться. Будь ты проклято, нижнее бельё!       Остаток дня мы провели в подготовке к завтрашнему дню. У меня первый школьный день после трёх недель, а у Хлои — после двух лет. Хлоя хотела прохлаждаться весь этот, как она называла, последний день свободы, но я вложил в её руки книгу, которую купил ей в Портленде, и сказала, что она должна прочитать как можно больше, чтобы у неё были основы для завтрашнего урока фотографии; надеюсь, этого будет достаточно. Я немного позанималась сама и совершила ужасную ошибку, сфотографировав свою новую татуировку и отправив её родителям. Мама сделала из этого большой скандал; буря дерьма — ничто по сравнению с этим. Сначала она хотела свалить всё на влияние Хлои, но после часового разговора с ней по телефону и некоторой помощи моего партнера по преступлению, мы смогли убедить её, что это всё была моя идея и только моя, и что я достаточно взрослая, чтобы делать такие вещи. Слава богу, не послала им фотографию своей второй татуировки. Я так благодарна, что Хлоя снова поддержала меня. Она лучшая подруга, которую только можно пожелать!       Уже 6 часов вечера. Хлоя бросает на стол учебник по основам фотографии, и раздаётся громкий вздох. Я вздрагиваю и смотрю на неё.       — Прости!       — Что случилось? Ты дочитала книгу? — Она потягивается и стонет.       — Макс, я устала, моя голова как будто пробила стену, и я чертовски голодна. Мне определенно нужен перерыв. — Она делает грустное лицо. — Я даже не знаю, смогу ли удержать всё это дерьмо в своей голове. Уже кажется, что оно снова вытекает наружу. Может быть, это была плохая идея — снова попробовать пойти в школу.       Я подхожу к ней и глажу ее по голове, заглядывая глубоко в ее глаза; я улыбаюсь.       — Остынь, Хло. Ты уже много лет не получала столько знаний. Даже у меня есть проблемы с тем, чтобы держать всё это дерьмо в голове. Но у тебя вс получится! Я верю в тебя! Может быть, ты не будешь отличницей, но ты пройдёшь свой путь через Блэквелл; мы обе пройдём! — Она улыбается в ответ и тихонько прижимается головой к моему животу.       — Спасибо, Макс! Надеюсь, я тебя не разочарую.       В дверь стучат, и в комнату входит Джойс.       — А вот и две мои любимые девушки! Я не видела вас обеих несколько дней! Готовитесь к школе?       — Привет, Джойс.       — Как дела, мам?       — Я просто хотела спросить, как прошла твоя поездка в Портленд? — Мы обе смотрим друг на друга. Хлоя пытается ответить нервным голосом. — Ну... всё было хорошо. — Неправильный ответ, Хлоя.       — Просто хорошо? Это не похоже на твой обычный ответ, Хлоя. — Она сосредотачивается на Хлое, и выражение её лица становится жёстким. — Что ты сделала?       — Ничего... правда!       Бедная Хлоя, её снова обвиняют, но это была даже не её вина. Мне нужно что-то делать, пока они обе не начали ругаться.       — Я кое-что сделала. — Теперь Джойс сосредоточилась на мне.       — Ты, Макс? — Она тепло улыбается мне. — Что ты могла сделать не так? — Я пожимаю плечами.       — Для начала, напоить нас и всё такое. — Её улыбка рассеивается.       — Что ты сделала?! — Она снова смотрит на свою дочь. — Хлоя, пожалуйста, скажи мне, что это просто шутка или что-то в этом роде.       — Ну, по правде говоря, мама, Макс права. Но это была не только её вина, мы обе это сделали. — Я вижу, как Джойс с каждой секундой становится всё злее.       — Чёрт побери! Вам обеим нет 21 года! Вам нельзя даже смотреть на алкоголь, не говоря уже о том, чтобы напиваться. — О чёрт, это выходит из-под контроля. — Макс, я не ожидала от тебя такого; я очень разочарована. И Хлоя, если ты разрушишь жизнь Макс, затащив её в свой переулок, у нас обеих будут серьёзные проблемы. — Этот комментарий определенно не был честной игрой. Теперь я разочарована в Джойс.       Хлоя встаёт, теперь она тоже злится.       — Какого хрена ты имела в виду под «свой переулок», а? Я изменилась, мам; ты даже сама это сказала! И теперь ты думаешь, что я стала прежней, потому что напилась ещё раз или что? — По ее щеке течет слеза. — Я думала, что ты хочешь поддержать меня; а теперь ты говоришь мне, что ничего не изменилось, что я всё ещё... испорчена?       — Нет, Хлоя, я не это имела в виду. Ты просто неправильно истолковала мои слова, опять. Я просто хочу защитить Макса. — Меня? Чёрт, это выходит из-под контроля. Я должна вмешаться, пока дерьмо не попало в вентилятор! Но прежде чем успела что-либо сделать, Хлоя продолжила свою ярость.       — Неужели всё дело в этом? Это всегда из-за Макса? Ты бы хотела, чтобы она была твоей грёбаной дочерью, я права? Ты бы хотела, чтобы я была на её месте, да? — Хлоя начинает плакать. — Скажи мне, мама! Ты хотела бы, чтобы Макс была твоей дочерью, а? — Джойс пытается сдержаться.       — Нет, но... — Я вижу, что она тоже начинает плакать.       — Ты хочешь, чтобы меня застрелили в этом грёбаном туалете вместо неё? — Теперь Хлоя кричит.       Во мне снова поднимается гнев. Хватит! Теперь я должна быть тем, кто кричит.       — ВЫ ОБЕ ПРЕКРАТИТЕ! — Они уставились на меня. — Вы две совсем охренели?       — Макс, не лезь в это! Дело не в тебе.       — Пошла ты, Хлоя! — Это привлекло ее внимание. — Это все из-за меня! Только послушай себя! Ты обвиняешь свою маму, что она хочет МЕНЯ видеть в роле своей дочери и что ты должна быть мертва. Ты что, совсем охренела! Это такое пубертатно-подростковое дерьмо-поведение; я не ожидала от тебя такого, больше не ожидала. — Теперь настала очередь Джойс. — А ты Джойс! Ты злишься, потому что мы были пьяны? Ты что, истеричка?! Да, нам нет 21 года, да, мы не должны были пить, но кого это, блядь, волнует? Мы всё равно это сделали и отлично провели время! Пьянство — это опыт, который ты приобретаешь, когда становишься зрелым, и ты должна это знать. — Обе теперь смотрят на свои ноги; им стыдно за своё поведение. — А теперь возьмите себя в руки и извинитесь друг перед другом!       — Прости, мама! Я не хотела этого. Это было просто... — Хлоя делает первый шаг к маме, и обе обнимают друг друга.       — Всё в порядке, Хлоя. Я сама наговорила много глупостей. — Они обнимаются довольно долго, и после того, как они закончили, Джойс поворачивается ко мне. — Я тоже должна извиниться перед тобой, Макс. Ты права, мы вели себя как два подростка. Может быть, мне тоже нужно немного измениться. — Я улыбаюсь ей.       — Может быть, немного, но не слишком сильно. Просто дай Хлое шанс объясниться; выслушай её, прежде чем злиться. У неё есть свои недостатки, но и у меня тоже. Я больше не та милая маленькая девочка, которую ты знала пять лет назад. Я и сама достаточно напортачила, даже без влияния Хлои. — Теперь Джойс снова улыбается.       — О, Макс, ты так права. Время пролетает так быстро, что трудно уследить. В один момент твоя маленькая девочка играет со своей лучшей подругой в саду; в другой момент эта маленькая девочка стала женщиной, а её лучшая подруга — её девушкой. — Она вздыхает.       — Мама, теперь не надо слишком много, а то будет жутко. — Она показывает ей свою руку. — Вот, у меня уже мурашки по коже.       — Ты права. Извини. Я приготовила ужин для вас двоих. Вы голодны? — Мы оба киваем. — Я приготовлю обеденный стол. — Она выходит из комнаты.       Я хочу последовать за ней, но Хлоя закрывает дверь прямо перед моим носом.       — Чувак, иногда ты пугаешь меня до смерти.       — Что ты имеешь в виду? — смотрю на неё, озадаченно.       — Ты только что слышала себя?! Даже моя мама испугалась и послушала тебя, а она работает в закусочной. И это был даже не первый раз, когда ты стала таким крутой.       — Знаю, иногда я сама себя боюсь. — По правде говоря, я совершенно себя боюсь. Это был не первый раз, когда я потеряла самообладание. Иногда у меня было такое чувство, что внутри меня есть какая-то тёмная сторона, которая живёт, ждёт, чтобы выйти наружу каждый раз, когда я немного разозлюсь.       Вдруг слышу щелчок, смотрю на Хлою.       — Эй, Макс, ты в порядке? Ты выглядишь довольно задумчивой. Ничего ни хочешь мне сказать?       — Нет, всё в порядке. — качаю головой и притворно улыбаюсь.       — В порядке? — Хлоя скрещивает руки. — В последний раз, когда я произносила эту фразу, всё закончилось плохо. — Но потом она просто пожимает плечами. — Но я обещала, что не буду давить на тебя. Давай, пошли поедим! — Она открывает дверь и спускается. Я остаюсь на месте, погружённая в свои мысли. Мне так страшно от всего. Правильное ли это решение — изменить реальность? Не сведёт ли меня с ума весь этот беспорядок?       Через несколько минут следую за Хлоей и присоединяюсь к ней за столом. Остаток вечера я молчу, думая о последних нескольких неделях; о том, что произошло; о том, что изменила; и в основном о Хлое. Всё это становится слишком тяжелым для меня. Когда мы ложимся спать, прижимаюсь к одеялу и начинаю плакать. Хлоя волнуется обо мне, она знает, что я не в порядке, но она не хочет давить на меня, она понимает. Она просто хочет дать мне ощущение, что она всегда рядом со мной.