Третий вариант

      Сложность поиска Хлои заключается в том, что у неё есть машина, и она может быть сейчас где угодно в Аркадии Бэй и её окрестностях, а ещё сложнее то, что её телефон сломан. Перед тем, как покинуть класс, я попыталась собрать как можно больше частей телефона, но, кажется, он сломан. Сначала мне нужно пойти в свою комнату и взять кое-какие вещи, прежде чем начать поиски. Я знаю, что у меня есть несколько занятий, но Хлоя гораздо важнее, и Кейт даст мне свои заметки, чтобы наверстать пропущенное.       Когда я вхожу в свою комнату в общежитии, я чуть не подпрыгиваю от страха, потому что вот она: сидит на моей кровати, опустив голову. Я вижу несколько капель на её сапогах; она плакала, но я так рада её видеть!       — Хлоя! — Я сажусь рядом с ней и крепко обнимаю, но она даже не пытается обнять меня в ответ. Слова Ребоу сильно ранили её, это точно. — Хлоя, мне так жаль! Я должна была поддержать тебя, но...       — Кто я, Макс?       — Что ты имеешь в виду? — Теперь я просто озадаченно смотрю на неё. Она поднимает голову и смотрит на меня. Я смотрю в её красные заплаканные глаза.       — Кто я? Я действительно никто?       — Нет, ты — Хлоя Прайс! Моя крутая Панк-Хлоя! Мой капитан! — Я пытаюсь провести щеткой по её мокрой щеке, но она лишь отворачивает голову.       — Нет, я не такая. Ты слышала её. Я — ничто. Ни панк, ни капитан, даже не фотограф; просто ничто.       — Ты действительно веришь словам этой сучки?       — Да! Да, верю! И ты хочешь знать почему? — Она не ждет ответа. — Потому что я ничего не добилась до сих пор. Последние пять лет я принимала наркотики, слонялась по плохим местам и пыталась играть в плохую девочку. Я ничего не сделала. Я — ничто. Я имею в виду, посмотрите на неё. Она модный фотограф, учительница и, кстати, настоящая панк-гёрл. А теперь посмотрите на меня! — Хватит, теперь меня бесит её депрессивное настроение!       — Да, я смотрю на тебя; и да, ты не такая, как она. Может, она и крутой фотограф, и преподаватель, и, может, даже настоящий панк. Но она также очень груба, ненавидит студентов и относится к ним ещё хуже, чем ты, в десять раз. Она настоящая стерва, хуже, чем Виктория и её стервозная шайка вместе взятые. Ты действительно хочешь быть такой, как она? Ты идиотка? — Хлоя смотрит в сторону. — Конечно, последние пять лет были для тебя хреновыми, но теперь мы изменим это, вместе! Я люблю тебя такой, какая ты есть, а не такой, какой она ожидает тебя видеть!       — Знаю. И я благодарна за это! Но что мне теперь делать? Она выгнала меня из своего класса, а без фотографии у меня не будет достаточно зачётных баллов.       — Это ещё не конец! — Теперь самое время взбодриться. Она смотрит на меня с недоверием.       — Что ты имеешь в виду? Она что, передумала? — Я рассказываю ей о сделке, которую мы с ней заключили. Сначала я думала, что Хлоя сделает несколько прыжков и будет просто счастлива, но с каждым словом выражение её лица становится ещё более озабоченным, пока она не качает головой. — Нет, Макс! Ты пойдёшь к ней сейчас и отменишь сделку.       — Почему? — Я смотрю на нее широко раскрытыми глазами.       — Потому что я не хочу быть тем лохом, который испортил твою карьеру. Я знаю, ты хотела как лучше, но это слишком большая просьба.       — Нет, это не так. Речь больше не идет о нас с тобой. Боуинкл навела хаос на весь класс, оскорбила всех и хочет выгнать как можно больше учеников, разрушив их мечты в процессе. Её нужно приручить, и если мы провернём эту сделку и покажем ей, что, простите за выражение, кто-то вроде вас может быть фотографом, то, возможно, она отступит и проявит к нам больше уважения. — Она кивает.       — Хм, логично. Но как мы собираемся это сделать? Найти камеру и сделать потрясающую фотографию менее чем за четыре дня — это будет та ещё работа.       — Я знаю. И у нас будет жёсткий график. Сегодня, сразу после школы, мы поедем в фото салон Митча в городе и купим тебе камеру. Завтра и послезавтра мы должны продумать места и сделать несколько потрясающих снимков. В четверг мы проявим их и выберем единственную и неповторимую. В пятницу мы заставим её заплатить!       — А после этого — мировое господство! — Хлоя ухмыляется.       — Точно! — Я ухмыляюсь в ответ.       — Я чертовски люблю тебя, Макс! — Она обнимает меня за шею и улыбается.       — Ты становишься пошлой, Хлоя!       — Чертовски пошлой. — Она наклоняется ко мне, и мы целуемся. Вдруг открывается дверь.       — Макс, я хочу поговорить с тобой о... о чём...? — Это Виктория, и она только что застала нас целующимися. Чёрт! — Мы с Хлоей уставились на неё. Наши лица краснеют, моё — потому что я краснею, а Хлои — потому что она сердится.       — Разве твои родители не учили тебя стучаться, прежде чем войти, сучка? — Сначала Виктория просто стоит там. Затем она достает свой телефон и делает фотографию нас, всё ещё держащих друг друга под руку.       — О, это будет здорово! — На её лице злобная улыбка.       — Что ты делаешь, Вик? — Я стряхиваю с себя шок.       Она даже не удосуживается посмотреть на меня, что-то делая в своем телефоне. Теперь Хлоя встает и идет навстречу.       — Эй, сучка! Она спросила тебя о чём-то, и мне тоже интересно! — Она просто машет рукой, по-прежнему не глядя на нас.       — О, подожди минутку, пожалуйста. Мне нужно опубликовать кое-что на моем FB-аккаунте и на всех почтовых аккаунтах Академии Блэквелл. — О нет, она собирается сделать наши отношения достоянием общественности!       — Виктория, нет!       — Упс, слишком поздно. — Теперь она смотрит на нас, на её лице всё ещё эта чёртова улыбка.       — Ты грёбаная сука! — Хлоя пытается наброситься на Викторию, но мне удается её удержать.       — Правильно, маленькая Хлоя, отставить! — Саркастический тон её голоса сводит меня с ума, и даже мне трудно подавить желание ударить её прямо в её хорошенькое личико.       — Просто уйди, Виктория! — Я пытаюсь быть разумной; пытаюсь успокоить всю ситуацию. Я чувствую, что Хлоя очень зла.       — И с чего бы мне это делать? — Она издевается?       — Потому что ты уже достаточно сделала, и я не уверена, как долго смогу её удерживать; так что это для твоей же безопасности. — Она смеется вслух.       — Моей безопасности? О, поверь мне, Макс, я в полной безопасности, потому что она не может причинить мне вреда, если только не хочет, чтобы её выгнали из этой школы. — Мы обе уставились на неё. — Да, точно, я знаю о вашей маленькой сделке с Уэллсом. — Откуда она знает? Кто ей сказал? — О, не морочьте себе голову, у меня есть свои источники.       — Чего ты хочешь? — Мой голос холоден как лёд. Мне стыдно, что я пожалела ее в классе, после того как Ребоу набросился на нее. Теперь я знаю, что она это заслужила.       — Ну, проще говоря, я всё ещё хочу работать с тобой; но, поскольку ты привела ЕЁ, я не могу этого сделать. Так что вот вам сделка: вы избавитесь от неё, а я удалю этот пост и не буду отправлять это письмо. — Это предложение настолько абсурдно. Я не знаю, что ответить. — Знаю, это немного грубовато, но если ты хочешь сделать карьеру, тебе придётся выбирать; я или она. Я могу привести тебя в топ-лист, но она — всего лишь горбатящаяся собака на твоей ноге. — Хлоя снова пытается ударить её; мне едва удается удержать её.       — Прекрати говорить обо мне, как будто меня здесь нет, ты, уродливый кусок дерьма! — Я только качаю головой.       — Я думала, ты изменилась, Виктория. Думала, что внутри тебя есть разумная часть; дружелюбный, но неуверенный в себе человек. Но теперь я знаю, что ты просто злобная, эгоистичная сука! Ребоу был прав насчёт тебя, и теперь ты можешь идти и трахать себя! — Я положил руку на талию Хлои, чтобы подчеркнуть свое заявление. Она принадлежит мне, как будто она часть меня, и если это означает разрушение моей карьеры, то так тому и быть!       Теперь Виктория качает головой.       — Макс, Макс, Макс... а я думала, что ТЫ разумный человек, но ты всё ещё ребёнок, мечтающий о любви. Не существует такой вещи, как настоящая любовь, не тогда, когда речь идёт о том, чтобы стать большим художником! Рейчел поняла это через некоторое время. — О нет, Виктория. Пожалуйста, не надо! — Знаешь, хотя она мне не нравилась, она сказала мне на одной из наших вечеринок, что хочет бросить свою синеволосую подругу и уехать в Лос-Анджелес одна, потому что эта подруга тянет её вниз.       — Это неправда! — Я слышу, что в голосе Хлои теперь звучит не только гнев. Если я не остановлю это, всё может выйти из-под контроля!       — Прекрати, Виктория! — Она просто пожимает плечами.       — Почему? Она должна знать правду, что она просто неудачница, которая всех задерживает. Сегодня её даже выгнали с урока, её первого урока, насколько я помню. Рейчел поняла, что она никуда не годится, почему ты этого не видишь? — Каждый раз, когда Виктория упоминает Рейчел, Хлоя дёргается; теперь по её щекам текут слёзы. Мой гнев нарастает, и я снова чувствую потребность ударить девушку; она такая чёртова сука! И когда я думала, что она не может быть ещё злее, она превосходит всё ожидания. — Может, Рейчел не убили; может, она даже покончила с собой, чтобы убежать от этой сутулой собаки!       В этот момент внутри Хлои что-то щелкает. Она начинает кричать.       — ЗАТКНИСЬ! — Прежде чем я успела её удержать, она со всей силы бьёт Викторию по её красивому лицу, отправляя её кувырком через всё ещё открытую дверь, пока она не приземляется на задницу.       Она сидит там, смотрит на Хлою и зажимает нос. Кровь капает между её пальцами на пол и на свитер Gucchi. Теперь её голос звучит приглушенно, но не менее ядовито.       — Ты ещё пожалеешь об этом, Прайс! — Она встает, немного неуверенно держась на ногах, и выходит прямо из общежития; и я точно знаю, куда она направляется.       — Хлоя... — Хлоя всё ещё стоит там, её тело дрожит. Я кладу руку ей на плечо. Она не оборачивается, её голос холоден.       — Она заслужила это, Макс. И я не сожалею об этом. — Я просто киваю.       — И я полностью с тобой согласна. — Теперь она поворачивает голову ко мне; я пожимаю плечами. — Ну, если бы ты не ударил её, то это сделала бы я. В конце концов, перешла несколько границ и даже удивила меня своим злым отношением. — Хлоя обнимает меня.       — Мне просто жаль, что я разочаровала тебя, Макс. Я пыталась, но теперь меня снова выгонят. Может, оно и к лучшему. Всё равно никогда бы сюда не вписалась.       Эти слова меня совершенно удивили. Неужели она действительно так плохо о себе думает? Иногда мне тоже хочется её ударить. Я хватаю Хлою за плечи и немного отпихиваю от себя, чтобы посмотреть ей прямо в лицо.       — НЕТ! Ты впишешься сюда, и я позабочусь о том, чтобы ты осталась в Блэквелле! Почему ты всегда так плохо о себе думаешь? — Нет ответа. — Хотела бы ты, чтобы такие личности, как Виктория или Боуинкл, были правы на твой счёт? — Она качает головой. — Хлоя, есть так много людей, которые верят в тебя; я, твоя мама, Дэвид, Кейт, даже директор Уэллс. Теперь давай докажем им, что они правы, а остальные ошибаются! — Хлоя пожимает плечами.       — Я бы хотела. Но как ты собираешься убедить Уэллса позволить мне остаться здесь, в Блэквелле? Ты слышала его: одна ошибка — и я уйду. А это была огромная ошибка.       — Я придумаю что-нибудь. — Начинаю ходить по своей комнате.       — Ну, лучше думай быстрее, Супер-Макс. Потому что я даю нам меньше пяти минут до того, как нас вызовут в кабинет директора.       Динамик трещит, и раздается искаженный голос директора Уэллса. «Мисс Прайс и мисс Колфилд, пожалуйста, пройдите в кабинет директора. Повторяю, мисс Прайс и мисс Колфилд, пожалуйста, пройдите в кабинет директора. Спасибо».       — Хм, всего две минуты. Он стал быстрее. Надеюсь, у вас готов какой-нибудь адский план сражения, мисс Колфилд.       И вдруг план приходит мне в голову. Я ударяю кулаком по стене.       — ЧЁРТ!       — Ты в порядке? — Хлоя смотрит на меня, совершенно удивленная и шокированная.       Когда я смотрю на свою руку, она уже красная, слегка опухшая и с несколькими царапинами. Первая фаза завершена!       — Да, мне просто нужно было выпустить немного злости. — Надеюсь, Хлоя ничего не заподозрит, потому что мне нужно, чтобы она пока не знала о моем плане. — Давай, пошли!       — Теперь, когда наши отношения наконец-то стали публичными, ты не против держаться со мной за руки? — Она удерживает меня, и я смотрю на нее.       — Ты что, Хлоя, совсем обнаглела?       — Нет, но мне нужно за что-то держаться во время моей последней студенческой прогулки, и ты — мой первый выбор!       — Конечно, я буду держать тебя за руку. Всегда хотела сделать это на публике и похвастаться! — улыбаюсь ей.       — Я тоже.       Мы беремся за руки и выходим из моей комнаты, направляясь к главному зданию. Всё это время люди смотрят на нас, шепчутся и разговаривают. Сначала это кажется странным, даже неприятным, но с каждым шагом меня это все меньше волнует, пока я полностью не игнорирую это. Когда мы доходим до кабинета директора, я чувствую себя почти естественно, и я надеюсь, что Хлоя тоже.       — Ну, вот мы и пришли. Есть какие-нибудь последние рекомендации, адвокат Макс? — Дверь прямо перед нами, мы обе смотрим на неё; я чувствую страх в нас обоих.       — Просто веди себя нормально и не волнуйся. — Я обнимаю её за шею и крепко целую. Я снова чувствую взгляды людей вокруг нас, но теперь мне всё равно. Сейчас все кажется правильным. — А это на удачу! — Я даже не заметила, что Дебби уже стоит перед нами, глядя сквозь дыру в наших телах, и теряет дар речи. — Привет, Дебби! — Я прохожу мимо неё, увлекая за собой Хлою, которая полностью отключилась от поцелуя. Вторая фаза завершена.       — Мисс Прайс, я думал, что ясно выразился, когда сказала вам, что буду расследовать все слухи и проступки, исходящие с вашей стороны. Не прошло и десяти минут, как мисс Чейз пришла ко мне в кабинет, её лицо в крови, и сказала, что вы её ударили. — Виктория сидит на стуле перед столом директора, она смотрит на нас; сам Уэллс стоит перед окном и смотрит в него. Теперь он поворачивается и обращает внимание на Хлою. — Мисс Прайс, это ваш первый день в Блэквелле за последние два года, и уже есть инцидент с вашим именем. Но, как я уже говорил вам, я справедливый человек и даю каждому право объясниться. Итак, расскажите мне, что произошло? — Теперь наступает третья фаза моего плана, и я надеюсь, что Хлоя все еще достаточно погружена в себя.       — Это была я, а не она.       Теперь все смотрят на меня. Хлоя, похоже, знает, что я задумала, и молчит. Она сжимает мою руку. Директор Уэллс поднимает одну бровь; он определенно ещё не убежден. Виктория вскакивает на ноги.       — Это ложь! — Шоу начинается!       — Мисс Чейз, пожалуйста, займите своё место. — Виктория снова садится, на лице появляется гнев. — Мисс Колфилд, я надеюсь на вас, что вы не будете лгать мне только для того, чтобы защитить мисс Прайс! Поэтому я дам вам шанс забрать это заявление обратно, сейчас же. — Я молчу. — Тогда скажите мне, почему мисс Чейз выдвинула такие ложные обвинения против мисс Прайс? — Простите, Виктория, вы сами на себя все это свалили.       — Потому что она ненавидит Хлою и хочет избавиться от неё, и она увидела в этом прекрасную возможность, из-за прошлого Хлои всё бы ей поверили. Она также знала о вашей с ней договоренности насчёт испытательного срока. — Уэллс смотрит на Викторию.       — Это правда, мисс Чейз? — Она ничего не говорит, просто отводит взгляд. — Я считаю, что это молчание говорит само за себя. Итак, мисс Колфилд, что могло побудить вас ударить сокурсницу?       Я знаю, что Виктория заслужила побои, но я стараюсь выглядеть пристыженной; это очень трудно, потому что когда я вспоминаю все те гадости, которые она говорила, выражение моего лица меняется на гневное.       — Она спровоцировала это, сделав наши с Хлоей отношения достоянием общественности, даже не спросив нас. Затем она издевалась над Хлоей, говоря ей, что она глупая и не достойна Блэквелла. И, наконец, именно она выложила в сеть вирусное видео с Кейт Марш. Всё это сложилось воедино, и я больше не могла себя сдерживать. Мне жаль. — Последние два слова было трудно произнести. Я вижу по лицу Виктории, что она уже жалеет, что рассказала директору об этом инциденте, но она не собирается падать без боя.       Она снова встаёт.       — Это возмутительно! Директор Уэллс, это всё ложь, я бы никогда... — Уэллс прерывает её.       — Мисс Чейз, я уже сказал вам сесть! — Она снова садится. — Это очень серьёзные обвинения, и если хотя бы часть из них правда, я буду очень разочарован в вас и должен буду принять какие-то меры против этого! — Он снова смотрит на меня. — Мисс Колфилд, у вас есть какие-либо доказательства, подтверждающие эти обвинения? — К счастью, Виктория совершила одну большую ошибку, предав наши отношения огласке.       — Просто проверьте свой почтовый аккаунт в Blackwell, там вы найдёте письмо с фотографией меня и Хлои. Вы также можете проверить её FB-страницу. — Пока мистер Уэллс ищет улики на своём компьютере, Виктория бледнеет с каждой секундой.       — Мисс Чейз, это ваша страница в Facebook? — Он поворачивает монитор к нам, и вот она, последняя запись с фотографией Хлои и меня, а также очень обидный комментарий. Новое лезби-действие в Блэквелле, с участием уродливой панк-сучки и селфи-хипстер-девочки. Я снова чувствую желание ударить её по красивому лицу. Виктория ничего не говорит. — Мисс Чейз, я очень разочарована в вас. Вы должны были стать сияющей звездой этой школы, но это просто... я не могу подобрать слово. — Он встаёт со стула и снова подходит к окну, выглядывая из него. — Мисс Чейз, когда я был в вашем возрасте, люди вроде меня, люди с другим цветом кожи, не были желанными гостями в таких школах, как эта. Мне пришлось очень много работать, чтобы получить стипендию для поступления в колледж, а затем в университет. В течение всего школьного времени мне приходилось слышать такие фразы, как «тебе здесь не место», и надо мной издевались только из-за моего цвета кожи. Это было очень тяжелое время, и многие мои друзья не выдержали, они не выдержали психологического давления. И я поклялся себе выступить против любой формы дискриминации или издевательств. — Он поворачивается к нам. — Мисс Чейз, мне придётся начать расследование в отношении вас и всех этих обвинений, о которых говорила мисс Колфилд; особенно в отношении этого вирусного видео с Кейт Марш. Мне также придётся сообщить об этом вашим родителям и сделать запись в вашем личном деле. — Виктория просто смотрит на свои руки. Она знает, что проиграла. — Но я ещё не закончила. Все еще открыто, кто ударил мисс Чейз. И если честно, я не верю вам, мисс Колфилд, потому что знаю, что вы будете покрывать мисс Прайс, особенно теперь, когда я знаю, что между вами существует более глубокая связь. Есть ли у вас обеих веские доказательства, что это действительно были вы, мисс Колфилд? — Я знала, что директор Уэллс поверит мне не только на слово, поэтому я приготовилась к этому моменту.       — Да, вот это. — Я показываю ему свою поврежденную руку. Теперь я надеюсь, что он не захочет увидеть и руку Хлои. Он снова садится на свой стул и откидывается назад.       — Хм, думаю, мне придётся извиниться перед вами, мисс Прайс. Я действительно считал вас ответственной с самого начала, и я был неправ. Что касается вас, мисс Колфилд, то я понимаю, получить пулю может быть очень травматично, но это не делает этот насильственный поступок правильным. Я тоже очень разочарован в вас; относительно того, что все здесь видят в вас героя. Я также должен буду сообщить об этом вашим родителям и дать им рекомендацию, чтобы вы посетили психолога для предотвращения подобных вспышек насилия в будущем. Если больше нет никаких пожеланий, мы закончили. Кроме мисс Чейз, потому что у нас будет очень серьёзный разговор. Мисс Прайс, мисс Колфилд, вы свободны.       Мы покидаем кабинет и здание. Хлоя всё время молчит, но мне просто повезло, что мой план сработал очень хорошо; кроме этого дурацкого отчёта перед родителями, но мне удастся снова их успокоить. Мы садимся на скамейку, лицом к заливу Аркадия и океану. Несколько минут мы обе молчим, пока Хлоя не нарушает тишину.       — Макс, мне нужно, чтобы ты прекратила это.       — Что мне нужно прекратить? — смотрю на неё; она же смотрит куда-то на горизонт и очень серьёзна.       — Мне нужно, чтобы ты перестала подставлять свою задницу под удар ради меня каждый раз, когда я облажаюсь, потому что однажды это приведёт тебя к чёртовым неприятностям.       — Но... — Она прерывает меня.       — Знаю, знаю. Ты делаешь это, потому что ты чертовски любишь меня, и потому что я для тебя на первом месте, и так далее, и так далее. — Это звучит очень грубо, и мне становится немного обидно. Внезапно, словно прочитав мои мысли, она поворачивает голову и смотрит прямо мне в глаза. — Макс, я очень благодарна тебе за всё, что ты для меня сделала, но ты также сказала мне однажды, что мне нужно повзрослеть и перестать быть эгоисткой. Но как я смогу это сделать, если ты всегда будешь брать на себя ответственность за меня? Мне придётся начать отвечать за свои собственные действия, со всеми последствиями, иначе Виктория была бы права насчёт меня. — Теперь она больше не имеет для меня никакого смысла, и я просто смотрю в недоумении.       — Что ты имеешь в виду?       — Макс, однажды твои планы по обеспечению моей безопасности обернутся против тебя. В прошлые разы тебе очень повезло. Но что, если однажды ты снова возьмешь вину за меня на себя, и тогда тебя вышвырнут из Блэквелла, разрушив твою карьеру в процессе; или, что ещё хуже, убьют? Это была бы моя вина; мне пришлось бы жить с этим, жить с тем, что Виктория была права насчёт того, что я испорчу тебя и твою жизнь. А я этого не хочу! Я хочу, чтобы ты была крутым фотографом!       Теперь всё имеет смысл. Я была слишком эгоистична, чтобы понять, как сильно я её принуждала. Я хотела, чтобы она изменилась; хотела, чтобы она была успешной; хотела, чтобы она была предоставлена самой себе и находилась рядом со мной. Я никогда не спрашивала её о том, чего она хочет. Мне так стыдно.       — Мне так жаль, Хлоя! — Она гладит меня по щеке, вытирая одну слезу.       — Не стоит, Макс. Я знаю, что ты хотела как лучше. И я в большом долгу перед тобой за всё. Но с этого момента позволь мне самой нести ответственность, потому что я уже большая девочка! — Она улыбается мне, и я улыбаюсь в ответ. Мы снова целуем друг друга, и на этот раз это кажется совершенно правильным.