Третий вариант

      Сразу после школы мы с Хлоей поехали в город и отправились в фотосалон Митча. Митч Морроу — пожилой мужчина с седыми волосами, в очках, с козлиной бородкой и в шерстяном свитере; типичный фотограф старой школы, и я знаю его с детства, когда начинала заниматься фотографией. И если кто-то и способен предоставить Хлое правильную камеру, то это он.       Когда я впервые вошла в магазин, сразу после возвращения из Сиэтла, я сразу же почувствовала себя как в детстве, потому что он ничуть не изменился. Магазин по-прежнему выглядит старым и пыльным; винтажные модели камер, покрытые слоем пыли, стоят в витрине, и прямо в нос ударяет запах химических компонентов для проявки фотографий. Если бы могла, я бы осталась здесь навсегда, но тогда я осталась бы наедине с Митчем, потому что Хлое, похоже, здесь не нравится. Её первый комментарий:       — Что за дерьмовая дыра. — Это говорит девушка, которая много лет жила в свинарнике.       — Макс! Уже закончилась моментальная пленка? — После того как я пнула Хлою по ноге, и она застонала от боли, Митч выходит из двери за прилавком и улыбается, увидев меня.       — Привет, Митч! Нет, я вообще-то ищу фотоаппарат для моей подруги. — качаю головой в её сторону.       — Привет, Митч, как дела? — Митч смотрит на Хлою, и она машет рукой.       Он почёсывает свою козлиную бородку.       — Хм, фотоаппарат для неё? У неё есть какие-то предпочтения или она уже выработала свой собственный стиль? — Мы обе качаем головой, и он улыбается. — О, это может стать вызовом; к счастью, я люблю вызовы! Давай, девочка, мы должны найти тебе камеру. Как тебя зовут?       — Хлоя... Хлоя Прайс. — Хлоя медленно и недоверчиво подходит к нему.       — Прайс? Как Джойс Прайс?       — Э-э, да.       — Милая женщина, она мне очень нравится. Никогда не знал, что её дочь такая красавица. — Хлоя краснеет. Я вижу, что ей очень неприятно. — Её покойный муж, твой отец, был моим хорошим другом; очень весёлый парень; да упокоит бог его душу. Но я отклоняюсь от темы. Ну, малыш, позволь мне взглянуть на тебя поближе. — Он обходит её, снова почёсывая свою бородку. Хлоя смотрит на меня, совершенно озадаченная, не зная, что делать или что говорить; я просто пожимаю плечами. После нескольких «хмм» и «у-у» он уходит в дальнюю часть своего магазина.       — Какого хрена, Максимус? Как этот сумасшедший собирается помочь мне найти камеру?       — Может, он немного неуклюж, но он гений, когда дело касается фотографии. Поверь! — Я хлопаю её по плечу и улыбаюсь успокаивая.       Через некоторое время Митч возвращается с кучей сумок с фотоаппаратами в руках и начинает их распаковывать.       — Вот Хлоя, возьми вот это. — Он протягивает ей винтажную зеркальную камеру. — Просто представь, что ты делаешь несколько снимков с её помощью. Что ты чувствуешь?       Сначала она совершенно ошеломлена ситуацией, стоит с камерой в руках, не зная, что с ней делать, а я не могу подавить смех. Она смотрит на меня сердито, но, наконец, ей удаётся сосредоточиться на ситуации.       — Я не знаю... странно. — Митч снова обходит вокруг неё.       — Хм, ладно. Тогда это не то что нужно. Давай я дам тебе другой.       — Какого хрена ты делаешь? — О чёрт, Хлоя теряет терпение. Но Митч сохраняет спокойствие.       — Я пытаюсь найти для тебя камеру. — Но он чувствует сомнения Хлои и объясняет. — Понимаешь, есть два способа, найти подходящую камеру. Первый способ — найти ее самостоятельно, как это сделал Макс. Но этот путь требует многолетнего опыта и экспериментов, потому что тебе нужно найти свой стиль, а у тебя его, честно говоря, пока нет. Второй способ — позволить камере найти вас, и это то, что я пытаюсь сделать здесь. Это очень сложный процесс; мне нужно проанализировать твой характер и предпочтения, пытаясь предугадать твой будущий стиль. — Она всё ещё не убеждена. — Позволь мне объяснить тебе. У тебя панковский характер. Панки — жёсткие, грубые, у них есть какие-то грани, им на все насрать; так что твоя камера должна быть такой же. Посмотри, например, на эту. — Он показывает ей одну из камер. — У неё есть края, видна механика и металл; она выглядит не очень красиво, но тебе на нее наплевать, и она старая, как и твоя одежда.       Втайне я надеюсь, что Хлоя не обиделась на его слова, но это беспокойство исчезает, когда она кивает.       — Хорошо, Митч. Дай мне следующую!       Он улыбается и передаёт ей следующий, но это тоже не тот. Прошёл час, а он всё ещё не нашёл подходящую камеру, и чувство отчаяния повисло над всеми нами как саван.       — Это неловко; я всегда находил подходящую камеру для всех.       — Ну, очевидно, я безнадежный случай. — Хлоя подавленно пожимает плечами.       — Нет! У меня осталась одна попытка. — Он уходит к двери за прилавком. Через десять минут Хлоя подходит ко мне.       — Знаешь, вся эта история напоминает мне фильм, который мы смотрели с Рейчел некоторое время назад. Я не могу вспомнить название, потому что мы обе были под кайфом, и он был на испанском языке, но я помню, что он был о мальчике в очках и волшебстве.       — Это фильм «Гарри Поттер и философский камень», и нет, ты не получишь волшебную палочку.       — Ой, облом! Разве не здорово было бы иметь сверхъестественные способности? Я могла бы превратить Боуинкла в свинью и... — Я просто смотрю на неё, серьезно. Она сразу понимает, что только что задела больное место. — Прости! Сверхъестественные способности — это плохо, и я просто сейчас заткнусь.       Митч возвращается с другой камерой и протягивает её Хлое.       — Вот, попробуй эту. — Она берет камеру, и в мгновение ока я вижу, что она ей подходит.       — Вау, эта просто потрясающая! — Хлоя соглашается. А я присматриваюсь к камере.       — Вау! Хлоя, ты знаешь, что это за камера? — Она только качает головой. — Это Zeiss Ikon Contarex с объективом Planar; одна из лучших старинных камер, сделанных в Германии. — Хлоя же равнодушно пожимает плечами.       — Ну и что? Она выглядит круто, и я могу с ней справиться. — О, Хлоя, Боуинкл вырвала бы тебе сердце за подобный комментарий. Надеюсь, Митч воспримет это с юмором. И он воспринимает и смеётся.       — Я так и знал! В тебе живёт дух Уильяма. — Мы обе смотрим на него. — Да, это был фотоаппарат твоего отца. Он тоже увлекался фотографиями. Он купил эту камеру, когда был в твоём возрасте.       — Должно быть, она стоила ему целое состояние, потому что эти камеры были довольно дорогими в США.       — Вообще-то нет, Макс. Он купил её за десять баксов на блошином рынке; она была сломана и в плохом состоянии. Он принёс его мне, и мы отремонтировали; это заняло у нас несколько недель, но методом проб и ошибок и с помощью старой немецкой инструкции у нас всё получилось.       — Так почему же он не оставил его?       — Из-за тебя и твоей мамы, Хлоя. Он хотел проводить как можно больше времени со своей семьёй и, к сожалению, забросил фотографии; но я это уважал, потому что семья — это важно. Он продал её мне в обмен на 500 баксов для твоего фонда на колледж и камеру моментальной печати для будущих семейных фотографий.       Хлоя грустно смотрит на камеру. Должно быть, она сейчас чувствует себя дерьмово, потому что использовала часть денег из этого фонда для покупки наркотиков. Я кладу руку ей на плечо, чтобы утешить её.       — Я возьму её, Митч. — Он улыбается и кивает.       — Никогда не думал иначе. К сожалению, я не могу отдать камеру тебе бесплатно, потому что старине Митчу нужны деньги, чтобы держать магазин открытым, и вообще-то я приберёг эту камеру на чёрный день. — Это звучит довольно плохо, потому что приберечь на чёрный день всегда означает потратить кучу денег.       — Сколько? — Хлоя смотрит на него серьёзно. Очевидно, она не ожидала, что это будет подарок.       — Ну, потому что это была камера твоего отца и потому что ты мне нравишься, я продам её тебе за 400 долларов. — Митч снова расчесывает свою козлиную бородку.       — Можешь дать нам минутку, Митч?       — Конечно. — Хлоя берёт меня под руку, и мы идём в другой конец магазина.       — Это достойная цена за эту камеру? — Я серьезно смотрю на неё и киваю.       — Да, это очень хорошая цена за неё. Если бы он захотел, он мог бы взять за неё 1000 долларов, и это всё равно было бы дёшево. Есть люди, готовые убить за такую камеру. — Она смотрит вниз на свои ноги с грустным выражением лица.       — У меня нет 400 долларов, Макс. Мне нужен весь мои сбережения для оплаты школы, а у мамы и Дэвида есть свои долбанные долги, которые нужно выплачивать.       — Я могла бы одолжить тебе деньги. — Она покачала головой.       — Нет, не можешь; я не позволю. Это моя камера, я выбрала этот класс, и мне придется взять на себя ответственность!       Мы обе стоим, грустно глядя себе под ноги, пытаясь найти решение проблемы; вдруг Митч встаёт позади нас; чёрт возьми, ненавижу, когда люди так поступают.       — Извините, но я подслушал ваш разговор и, к счастью, у меня есть решение проблемы.       — Нет, Митч, я не могу взять эту камеру бесплатно. — Мы обе смотрим на него. Он снова смеётся.       — Что? Чёрта с два я отдам её вам бесплатно. Но у тебя есть способ заплатить за неё. Ты просто отработаешь.       — Отработать? Но я ни черта не смыслю в фотографиях. — Хлоя выглядит довольно удивленной.       — Я это заметил, но мне нужен кто-то, кто будет убирать эту дыру, как ты её назвала. Последний раз, когда прибирался здесь, твои родители ещё даже не родились. Ну, что скажешь? — И снова он смеётся.       — Ладно, договорились. — Я смотрю на неё и киваю. Она глубоко вдыхает и тоже кивает. Оба пожимают друг другу руки.       — Отлично! Как насчёт того, чтобы начать в эту субботу? — Хлоя кивает. Я так горжусь ею, что она даже соглашается на работу, свою первую работу, чтобы расплатиться за камеру. — А это я дам тебе бесплатно. — Он протягивает ей два рулона пленки. — Это монохромные пленки, они подойдут к твоему стилю; цветные снаружи, чёрно-белые на фотографии.       И тут происходит то, чего я никак не ожидал; Хлоя порывается вперед и обнимает Митча.       — Спасибо, Митч! — Так же быстро, как она его обняла, она снова отпускает его и выходит из магазина. — Увидимся в субботу.       — Извините за это; слишком много эмоций для одного дня. Я лучше пойду за ней. Увидимся, Митч. — Я просто пожимаю плечами.       — Без проблем. Увидимся, Макс! — Он громко смеется.       Выходя из фотомастерской Митча, я вижу Хлою, сидящую на скамейке неподалеку; она смотрит вниз на свой новый старый фотоаппарат; и я готовлюсь утешить её. Поэтому я медленно подхожу к скамейке, стараясь обдумать все возможные ситуации.       — Хлоя?       — Присаживайся, Макс! — Она всё ещё смотрит на камеру.       — Кажется, у тебя хорошее настроение? — Этого я не ожидала. Неужели она действительно счастлива?       — Да. Почему?       — Я не знаю; может быть, потому что ты так быстро ушла из магазина, пытаясь подавить слёзы?       — Да, но это были слёзы радости. Я имею в виду, посмотрите; у меня есть крутая камера, и она даже принадлежала моему отцу! Так что, это один большой плёвок в лицо Боуинк! Просто для меня это было слишком много эмоций, и я ненавижу плакать в присутствии других людей; кроме тебя, может быть. — Она пожимает плечами, улыбаясь мне.       — Я так и поняла; и спасибо за доверие. — улыбаюсь в ответ.       — Макс, за время проведённое с тобой я плакала больше, чем за всю свою грёбаную жизнь. Ты сделала меня совершенно размазнёй. — Моё лицо становится грустным. Неужели я испортила ей настроение? Ненавидит ли она меня за это? Но Хлоя всё ещё улыбается мне и кладет руку на мое плечо, видя мое выражение лица. — И я не имею в виду это как обвинение! Я думаю, мне нужно быть немного мужественнее... но не слишком. И нет, я не стану такой пошлой, как ты.       — Но ты почти такая же пошлячка, как и я. — Мы обе начинаем смеяться, и я не могу сдержать смех, чтобы немного поиздеваться над ней. Она мгновенно перестаёт смеяться и подходит ближе ко мне; смотрит мне прямо в глаза, и первая мысль, которая приходит мне в голову, это то, что я перестаралась.       — Нет, не переборщила! — А потом она снова улыбается и целует меня. — Я просто чертовски влюблена!       — Сыыыыыыр!  — Теперь моя улыбка превращается в ухмылку.       — Ну всё, Колфилд! Никаких ласк для тебя сегодня! — Она отступает с кислым лицом.       — Попалась! Я становлюсь довольно хороша в этом.       — Как будто ты сможешь это вытерпеть, мисс Похотливая до чёртиков. — Она просто встаёт и уходит от меня, не сказав больше ни слова. Вот чёрт, я действительно перестаралась. Я иду за ней, стараясь держаться рядом. Черт бы побрал эти короткие ноги! — Мне жаль, Хлоя. Я не хотела...       — Итак, что у нас дальше по списку? — Что, она просто проигнорировала мои извинения и сменила тему? Должно быть, я действительно перестаралась.       — Что? — Она внезапно останавливается, и я почти сталкиваюсь с ней. Она выглядит очень взбешенной.       — Каков следующий шаг в твоём великом плане по спасению наших задниц? — И звучит тоже раздраженно. В последний раз, когда я видела её в таком состоянии, я ответила на звонок Кейт вместо того, чтобы уйти из закусочной, в результате чего она поссорилась с мамой. Она не разговаривала со мной всю дорогу до свалки.       — Ты дуешься?       — Нет. — Это была короткая, но очевидная ложь.       — Нет, дуешься! Ты дуешься, потому что не смогла поддразнить меня в ответ. — Теперь я начинаю злиться, потому что она снова ведёт себя как ребёнок.       — Нет, я дуюсь, потому что я сказала тебе, что люблю тебя, и вс, что ты делаешь, это снова насмехаешься надо мной. — И еще одна ложь.       — Нет, Хлоя! Ты бы сделала то же самое! Ты просто не можешь принять тот факт, что ты стала немного пошлой. — О чёрт, я чувствую, как внутри меня снова поднимается гнев. Мне нужно успокоиться, пока я не начала драку. Я делаю глубокий вдох и вздыхаю. — Мне жаль, хорошо? Я перестаралась и не хотела причинить тебе боль. Просто...       — Мне тоже жаль, Макс. Чёрт, иногда я веду себя как грёбаный ребёнок! — Внезапно она обнимает меня. Я прижимаю её ближе к своему телу.       — Я тоже. — Мне нравится чувствовать её тепло, и после такого спора я бы хотел обнимать её вечно. Чёрт, я действительно намного грубее её.       — Хорошо, расслабься Макс! — Она отпускает меня. — А теперь давай поговорим о делах. Что дальше?       — Ну, дальше мы собираемся сделать несколько фотографий.       — И как мы это сделаем? Немного 1-0-1 было бы здорово! — Я просто напоминаю себе, что Хлоя понятия не имеет о том, как делать художественные фотографии.       — Хорошо. Во-первых, держи камеру всегда под рукой, потому что никогда не знаешь, когда представится идеальный момент.       — Поняла! — Хлоя кивает и отдает честь.       — Во-вторых, всегда делай снимок! Не думай, просто доверься своему чувству и снимай. Поняла? — Она снова кивает.       — Есть! — Затем она смотрит на меня, как будто ожидая ещё чего-то.       — Вот и всё. — Теперь она выглядит озадаченной.       — Это всё? Я думала, ты покажешь мне, как найти свой стиль, сделать идеальную фотографию и все такое.       — Хлоя, ты должна найти свой стиль сама, никто не сможет тебе его показать. Я просто помогу тебе найти хорошее место, научу тебя некоторым важным вещам на лету и, самое главное, пойму, как работает твоя камера.       — Хорошо. — Она достаёт инструкцию, она написана на немецком. — Ты умеешь читать по-немецки?       — Э... Братвурст?       — Значит — нет. Я тоже. Чёрт!       — В сети должно быть руководство на английском, следовательно, эти камеры экспортировались и в США.       — Ладно, тогда пойдём домой и поищем в интернете. И после этого мы сделаем чертовски много фотографий!       Последние два дня мы тратили каждую свободную минуту на фотосъемку, посетив множество мест в Аркадии Бэй и её окрестностях. Я научила Хлою всему, что знаю о фотографии; она слушала и находила много хороших мотивов. Но главное — она получила массу удовольствия, хотя это было очень утомительно.       Сейчас вечер среды, и мы делаем домашнее задание. Я надеялась, что в нашу первую неделю в школе учителя дадут нам немного послабления, но вместо этого они задали нам дохрена домашнего задания, чтобы наверстать упущенное за три пропущенные недели. Хлоя сидит на столе над домашним заданием по математике, а я пытаюсь изучать биологию.       — Чёрт! Это отстой! Моя голова и задница болят как дерьмо, и я не могу решить это грёбаное уравнение. Я ненавижу математику! — Внезапно Хлоя бросает карандаш в другой конец комнаты.       — Я тебя понимаю. Думаю, нам пора заканчивать и идти спать. — Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами.       — Что?! Макс-гик-Колфилд не хочет делать домашнее задание и хочет вместо этого лечь спать? Я что-то пропустила? — Я знаю, что она насмехается надо мной, но я слишком измотана, чтобы насмехаться в ответ.       — Да, ты не ослышалась. Последние два дня мы переходили весь район залива Аркадия; мой живот, ноги и голова болят как черти, и я просто устала от этого дерьма с фотографированием. — Беру свой учебник по биологии и свои заметки и бросаю их к другим своим вещам в углу. — К чёрту биологию! — Хлоя улыбается и потягивается.       — Ладно, давай ложиться спать! Может, я хочу провести над тобой несколько исследований по биологии. — Может, у неё и осталось достаточно сил, но у меня точно нет, и поэтому я серьёзно смотрю на неё.       — Ни за что! Я слишком устала, а завтра нам нужно проявить твои фотографии и нужно решить, какой из наших лучших снимков мы покажем Боуинкл. И, кроме того, у нас занятия. Прости, Хло, сегодня никаких ласк! — Выражение её лица становится грустным, но я поддаюсь этому; достаю пижаму и начинаю переодеваться. Снимая лифчик, я слышу щелчок затвора. О нет, она этого не сделала.       — На память. — Автоматически я прикрываю грудь и оборачиваюсь, видя, как Хлоя опускает камеру с широкой улыбкой на лице.       — Хлоя! Какого хрена? — Мой взгляд на неё — чистый гнев. Она просто пожимает плечами.       — Что? Остынь, это была последняя фотография такого плана, и ты выглядела довольно хорошо. Не волнуйся, это для моей частной коллекции, и на ней видна только твоя спина, никаких сисек. Честно!       — В следующий раз просто спрашивай, прежде чем делать такие вещи. Хорошо? — Гнев немного утихает.       — Понял, майор Макс! — Она снова отдаёт честь.       Я продолжаю переодеваться и выхожу из комнаты Хлои, не сказав больше ни слова. Знаю, что могу доверять ей и что она не хотела причинить мне боль. Но мне всё равно очень неловко, если кто-то снимает меня без спроса, особенно если я голая. Чёрт возьми, Хлоя, иногда ты так быстро делаешь новые вещи в наших отношениях, что я не успеваю за ними следить.       После того как я приготовила себя для сна, возвращаюсь в комнату Хлои. Войдя, я вижу то, чего никак не ожидала. Не знаю почему, но я уже поняла, что с Хлоей нет никакой рутины, никакой нормальности; она просто удивляет меня каждый день заново. На этот раз снова.       Она лежит на кровати, повернувшись ко мне всем телом, одетая в нижнее бельё, которого я никогда раньше не видела. Оно чёрное и прозрачное, как моё. Я знаю, что должна сейчас разозлиться, потому что я уже сказала ей, что не хочу сегодня никаких ласк, но вместо этого моё тело реагирует иначе. Мои руки потеют, сердце начинает биться быстрее, и мне нужно сделать глоток. Во рту пересохло, но мне удаётся говорить.       — Хлоя, какого чёрта? — Чёрт, она выглядит так сексуально! Я уже говорила, что ненавижу нижнее бельё?       — Привет, Макс! Тебе нравится мой наряд? — Она лишь обольстительно улыбается.       — Я... э... — Чёрт, почему у меня теперь пропадает голос? Хлоя встаёт и подходит ко мне. Чёрт, это плохо.       — Как насчёт того, чтобы немного по обниматься? — Она обнимает меня, и мы целуемся.       — Ты такая злая сучка! — Она просто победно улыбается.