Все, чего я желаю

      «Мастер Дилюк вновь покинул город, вернувшись на Винокурню на неопределенный срок!»       Остлер глухо усмехнулась, понимая, что отец не шутил о заголовках газет. Интересно, а Полуночный Герой тоже исчезает из города, когда мужчина уезжает? Если да, а такой интересной связи рыцари не заметили, они либо слепы, либо удивительно глупы.       Мэйд старалась не попадаться отцу на глаза эти несколько дней, полагая, что только сделает хуже. По одному его лицу было видно, что мужчина помнит о произошедшем в таверне, но эмоций его не могла различить. Они толком не разговаривали и Остлер это расценила как желание отца побыть одному со своими мыслями и свыкнуться с тем, что дочь жива. Это лишь на слух казалось простым, на деле все было куда сложнее. Он похоронил самых дорогих людей, один из которых вернулся через долгое время, не подпуская к себе его. Да и Алекс не совсем понимал уже, сможет ли он находиться близко с тем человеком, которым стала его дочь. Его явно настораживало её невыспавшееся лицо и странные перестановки в комнате, как и то, что она редко бывала дома.       Мэйд зашевелилась на кухне, стоило услышать, что отец проснулся. Когда он вышел из комнаты, её не было. Лишь записка, что девушка решила взять какое-нибудь поручение в гильдии и вернется поздно.       Мэйд прислонилась спиной к двери, а потом прикрыла глаза, глубоко вдохнула, насколько могла, и спустилась по лестнице. Несколько дней назад ей отдали новые документы, что значительно упрощало жизнь в городе. Над своими воспоминаниями и планами дальнейших действий относительно Фатуи она размышляла ночами, днем это занятие было слишком опасным. И с каждым разом понимала, что, какое бы решение не приняла, ей явно придется вновь надолго покинуть Мондштадт.       У гильдии она оказалась где-то через полчаса. Сегодня солнца не было, так что Катерина, не жмурясь, поприветствовала девушку.       — Есть какие-нибудь поручения на день? — с последнего раза, когда Кэйа её «выручил», прошло несколько суток, так что можно было предположить, что Мэйд оклемалась и сполна готова к новым стычкам. Да и внутрь этой ночью начало медленно закрадываться мерзкое прохладное ощущение, и почему-то с каждым разом времени перед тем, как оно возвращалось, было все меньше. Если полгода назад её хватало на месяц, сейчас неделя — это предел.       — Сейчас гляну, — с опаской протянула Катерина, взяв в руки книгу, и заранее отошла на несколько шагов назад, чтобы Мэйд чуть что не вырвала её, как в прошлый раз. — Тебе что-то полегче? — как бы намекая, спросила девушка. — Все же, ты совсем недавно была на серьезной вылазке.       — В тот раз всю работу почти сделал Кэйа, — язвительно протянула Остлер, — так что я в порядке. Дай то, что можешь мне доверить.       — Страж руин перегородил вход в подземелье «Долины Воспоминаний», — она боязливо поднимает взгляд на Мэйд. — Справишься?       — Уж постараюсь, — как-то недовольно произносит девушка, отступая и направляясь в конюшню. На удивление, еще несколько дней назад, для Мэйд стало приятным сюрпризом, что за её Стеллой присматривал отец и катался лишь сам, а не давал на ежедневные прогулки и задания рыцарям. Да и само животное помнило Остлер.       Подойдя к лошади, девушка погладила её по голове, и махнула рукой Оливеру, что прибирался в соседнем стойле. Взяв кобылу за поводья и оседлав, девушка вышла из конюшни где-то через двадцать минут, на удивление не пересекаясь с отцом. Видимо, еще не пришел на работу.       Проходя по небольшим улочкам города и уже оказавшись у ворот, она заметила белокурые волосы, чей обладатель как-то нервно оглядывался.       — Джинн! — окликнула её Мэйд, подходя к подруге.       Гуннхильдр чуть озабоченно дернулась, хлопая глазами, а потом улыбнулась.       — Все еще не привыкла! Это было неожиданно, — она рассмеялась, — привет, Мэйд.       — Выглядишь встревоженной, что-то случилось? — она крепко сжала поводья, обращая внимание на какую-то бумажную толстую папку в руках магистра.       — Да, Боги, — Джинн как-то даже дергалась, явно уставшая, на мешки под глазами, что были даже больше, чем у Мэйд, невозможно было не обратить внимание. — Мне нужно передать эти документы Дилюку.       — Ты же не собираешься сама ехать? — Остлер медленно приподняла бровь, хлопая глазами.       — Придется, я должна была отдать их еще до его отъезда, но не успела. Думаю, он очень огорчится, если вспомнит, что не забрал их, — Джинн вздохнула. — Так что стоит…       — Значит, Кэйа не шутил, когда говорил, что ты буквально каждую кошку ловишь сама, — Мэйд взяла из рук подруги папку, — хотя это, — она показала на бумажки, — точно не то, чем должен заниматься магистр. Стоит в гильдию подавать заявки «помощь горожанам вместо Джинн», — на этих словах девушка открыла сумку, что висела сбоку на лошади, и положила папку туда.       — Что ты делаешь?       — Я взяла задание в гильдии и буду недалеко от Винокурни. Заеду на обратном пути и передам.       — Спасибо большое! — Гуллхиндр прям оживилась, томно и облегченно выдыхая. — Прости, что тебе приходится этим заниматься за меня.       — Это вообще должны рыцари или посыльные делать, но точно не ты, — девушка забралась на лошадь, цепляясь в поводья.       — Только передай точно в руки! Его служанки иногда любят засунуть свой нос в посылки, а там конфиденциальная информация.       — Может, я решу засунуть туда нос, об этом не переживаешь? — она чуть усмехнулась.       — Мэйд!       — Шучу я, — выдохнула девушка, махнув рукой. — К вечеру вернусь, не переутомляйся.       За эти несколько дней они уже виделись. В частности, когда Остлер приходила к магистру за новыми документами и они немного поболтали. Немного, потому что Джинн сама была не в силах говорить из-за работы, а Мэйд же в целом была не особо многословна. Пожалуй, что удивительно, за ту почти неделю, что она в Мондштадте, девушка сказала явно больше слов, чем за последние полгода. Здесь ей было как-то легче, чувствовала себя собой, даже шутить снова начала, что в обычном состоянии для неё было чем-то дивным. Становилось легче дышать, а с этим и легче думать. В общем, по работе Джинн Мэйд уловила, что теперь вряд ли сможет так часто подвисать с ней, как раньше, но и девушки, пожалуй, уже были в ином положении. И все же, Остлер хотелось провести с ней больше времени или хотя бы помогать или разговаривать, осознавая, что в скором времени ей снова придется уехать.       Винокурня показалась вдали через несколько часов быстрой езды, и девушка даже немного замедлилась, чтобы вдоволь насладиться знакомыми пейзажами, заигравшими совсем другими красками в более взрослом возрасте. Виноградниками было засажено большое пространство, и Мэйд, проезжая мимо плантаций, невольно притормозила, протягивая руку к плодам и, не постеснявшись, сорвала несколько виноградин с горсти, закидывая в рот. Стоило надкусить кожуру, как в рот прыснул сладкий с кислинкой сок, играя на языке, и наполняя вкусом весь рот. Прям как в детстве.       Остлер присела на корточки за виноградником недалеко от винокурни, чтобы её не нашли. Длинное платье подолом упало на землю, и хорошо, что оно было красным — мать сильно бы разозлилась, вернись Мэйд в таком виде на прием. Закидывает одну виноградину в рот, потом вторую, сладко жует, довольно улыбаясь. Пожалуй, это самый вкусный виноград, который она ела за свои 14 лет. И пусть Дилюк иногда приносил в таверну горсти, с плантаций, свежий, только собранный всегда вкуснее. В особенности, сворованный, в каком-то смысле. В конце концов, она сбежала с приема, чтобы перекусить, никого не предупредив. Пусть там было достаточно еды, это было не то.       — Ты что тут делаешь? — мальчишечий голос оторвал её от занятия, и девочка, чуть было не подавившись, подняла глаза на Дилюка, хлопая ресничками.       — Нельзя так пугать!       — Тебе мало еды в зале? — вскинул брови он, скрестив руки. Парнишка был одет в брюки, белую рубашку и жилет. Насколько Мэйд помнила, на нем еще и пиджак был, но он явно остался в помещении.       — Не пались! — Она потянула Рагнвиндра-младшего вниз, и тот от неожиданности в самом деле присел, цепляясь волосами за виноград. — Там так душно и скучно, что я не могла больше находиться внутри. Джинн должна ходить с родителями, да и вы с Кэйей заняты, а мои родители не обратят внимания, что я пропала, — она фыркнула. — Отец сказал, что с этого дня на таких мероприятиях я сама по себе и должна вести себя подобающе. Мало ли, женихи объявятся.       — Тебе четырнадцать, какие женихи? — вскинул брови Дилюк, потянувшись за виноградом. Не будем скрывать, что он тоже промышлял «воровством», хотя оно за таковое не считалось. Винокурня-то отцу принадлежит, значит, и весь виноград тоже его.       — А тебе тринадцать, но неужели ты не заметил, что на такие вечера всякие средних лет женщины стали вдруг брать своих дочерей? — Мэйд хохотнула. — Они явно хотят, чтобы ты засмотрелся на одну из них. Подростковая влюбленность, у-у-у.       — Так говоришь, словно в два раза старше и жизнь повидала, — он скрестил руки на грудной клетке. — К тому же, уж что, а на всяких девочек я заглядываться не намерен. Между прочим, я скоро стану самым молодым капитаном кавалерии! И собираюсь служить рыцарем во благо Мондштадта, а не всякие влюбленности. Это вам интересно, — как бы невзначай, но весьма деловито высказался Дилюк.       — Нам — это девочкам? Не смеши меня, я, между прочим, тоже на месте стоять не собираюсь. Я уже вступила в гильдию искателей приключений и собираюсь стать самой известной искательницей по всему Тайвату! Или певицей, пока не решила, — менее помпезно добавила девочка, обхватывая руками колени и закидывая голову к небу, изучая яркие звезды. — В конце концов, мы же живем в городе свободы, так? Так почему бы не испытать шанс и не быть свободной.       Дилюк сидел также, на корточках, обхватив колени, но смотрел не на звезды, а на подругу. Потом почему-то тряхнул головой, прогоняя легкое смущение, которое не видно было в темноте, и, подумав, произнес:       — С ролью искателей приключений справишься сама, — он хмыкнул, отводя взгляд куда-то в бок, когда Мэйд посмотрела на него, — но насчет певицы… Я спрошу отца, может, он будет не против, чтобы ты выступала иногда в таверне. Он говорил, что там не хватает живой музыки.       Глаза Остлер, почти белые, засветились, как звезды над ними.       — Серьезно?! — он кивнул. — С ума сойти! А ты не всегда такой вредный, оказывается! — она рассмеялась, и Рагнвиндр фыркнул, вставая с места.       — Идем, думаю, нас двоих уже точно хватились.       Мэйд улыбнулась. Виноград точно такой же на вкус, ничуть не изменился. Сорвав еще несколько штук, она направилась медленным шагом к винокурне, у входа привлекая внимание явно не занятых работой служанок. Те весьма оценивающе на неё посмотрели и девушка, спрыгнув с лошади, достала из сумки документы, а потом подошла к работницам.       — Кто тут конюх? Мою лошадь надо напоить и накормить, пока я беседую с вашим Мастером.       — Вам назначено? — одна из горничных сделала шаг вперед.       — Мне назначено в любое время, какое я только пожелаю, — съязвила девушка. — Займитесь лошадью, если делать больше нечего. В худшем случае, придется пожаловаться вашему работодателю, что вы не исполняете просьб гостей. В особенности посыльных из Ордо Фавониус.       — Мастер Дилюк не переносит Ордо Фавониус.       — Насколько я знаю, пыль он тоже не переносит, — хмыкнула Мэйд, передавая поводья служанке. — Обращайтесь с ней осторожно, а то руки оторву.       И, не сказав ни слова больше, зашла на Винокурню. Она еще с подросткового возраста помнила некоторых служанок, немногих, но они все еще работали там. И те немногие, по всей видимости, девушку узнали, ведь стоило ей пройти в помещение и подняться на второй этаж, краем глаза заметила движение и душой почувствовала начало сплетен.       Чуть дальше по коридору был кабинет отца Дилюка, и, посмела девушка предположить, он сейчас там. Чуть постучав, девушка дождалась короткого «Войдите» и приоткрыла дверь, быстро прошмыгнув внутрь.       Пожалуй, Рагнвиндр готов был увидеть кого угодно, но точно не её.       — Удивлен? Я тоже, — усмехнулась девушка. — Не буду тебя тревожить напрасно. Я встретила у ворот Джинн и она сказала, что эти бумаги очень важно тебе передать, — девушка протянула папку-конверт, и Дилюк как-то подозрительно принял её из рук. — Не переживай, я ничего не читала.       — Я и не думал так.       — Конечно, — хмыкнула Мэйд. — Я пойду, не буду тебя задерживать.       Девушка развернулась, направившись к выходу, когда через несколько секунд услышала голос:       — Во время своего путешествия я наткнулся на небольшую деревушку в Ли Юэ, — она остановилась, поворачиваясь. С чего это начал. — Там мне сказали, что ты оставалась у так называемой госпожи Ян Цзы около полугода после того, как выполнила задание от гильдии, а потом пропала.       — Да, это так, — кивок. — А с чего это ты начал? — она сделала несколько шагов вперед, приближаясь к столу мужчины.       — Мне казалось, что я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы найти, но оказалось, что это не так. Ты словно испарилась.       Мэйд скрестила руки на грудной клетке, притупляя взгляд, опущенный на стол.       — Тебе стоило заниматься своим личным странствием, а не поисками меня, — отчеканила девушка.       — Думаешь, я мог скитаться по миру, зная, что в какой-то его точке пропал мой друг? — Дилюк отложил бумаги, что были у него в руках.       Это был очень странный диалог. И в общем отношения по возвращению стали странными. С Джинн и Кэей все было проще. Хоть раньше, в подростковом возрасте у Остлер и Рагнвиндра была привычка вгрызаться друг другу в глотки (в основном из-за того, что её бесило явное превосходство Дилюка над ней, хоть он был младше), отношения у них были… хорошие. Вернувшись, Мэйд нашла таких же Джинн и Кэйю, но вот с этим парнем… все было иначе. Словно встретились два совсем разных человека. Пожалуй, из-за этого у них не было чувственного воссоединения, как с другими друзьями, и сейчас было что-то непонятно. Остлер вдруг вспомнила ночную потасовку со странным героем в плаще и многозначительно усмехнулась.       — Полагаю, ты мне не доверяешь даже больше, чем Кэйа.       — Странно, когда твой друг после пятилетнего отсутствия даже не заикается о том, где был.       — Ты сам не особо разглагольствуешь о своих приключениях, — подметила она. — Джинн сказала, ты тоже не писал, когда путешествовал.       — Но я хотя бы оповестил, что пропаду на неопределенный срок. Ты же ушла, ничего не сказав.       Пожалуй, у него четко отпечатались в памяти все те многочисленные разы, когда она уходила за задание и говорила, что вернется. В тот раз было также, за исключением того, что Мэйд обещания не сдержала.       — Тяжело в полной мере доверять человеку, который скрывает явно слишком многое.       — Говорит мне человек, который прячется под маской в ночи и бегает от неумелых рыцарей, так еще и следит за другом, прикладывая ему нож к горлу.       — Ты тоже приставила мне нож к горлу.       Он успевает сказать раньше, чем думает. Мэйд расплывается в ухмылке.       — Мои тайны защищают Мондштадт и его жителей.       — Не думал о том, что я, быть может, тоже стараюсь защитить вас? — пожалуй, в этом они и похожи. И не изменились. В постоянных спорах, как и раньше, язык быстрее мыслей. Остлер сжимает кулаки, глубоко вдыхая, а через несколько секунд шумно выпускает воздух. — Не переживай о том, что я навлеку беду на наш город. Я уже работаю над тем, чтобы покинуть его снова.       Она замолчала, опуская глаза на письменный стол Дилюка.       На нем, среди документов, лежал небольшой лист бумаги.       Сердце Мэйд заколотилось с огромной скоростью, стоило увидеть странные выведенные символы на нем. Дилюк проследил за взглядом девушки и, заметив, на что она смотрит, подвинул несколько исписанных аккуратным почерком листов, закрывая записи. Остлер дернулась, поднимая взгляд на Рагнвиндра, который явно был насторожен тем, что эти записи привлекли её внимание.       — Не буду тебя больше задерживать, у меня еще работа. Советую не следить за мной, в худшем случае рыцари Ордо Фавониус будут рады найти Полуночного Героя, скованного во льдах, на центральной площади, — на этих словах девушка быстро развернулась, покидая помещение, и хлопнула дверью, прислоняясь спиной к стене рядом.       Откуда у него, черт бы побрал, шифрованные записи Фатуи?       Дилюк услышал быстрый топот ног, стараясь прогнать напряжение. Ему бы очень хотелось доверять Мэйд и общаться с ней, как прежде, только вот очередной звоночек застал его врасплох, не позволяя это делать. То, с каким шоком и, возможно даже, страхом она смотрела на записи Фатуи, которые он выкрал, о чем-то да говорили. Знать бы самому, что в них написано. Рагнвиндр, пожалуй, ломал голову над этим шифром уже не первый год, а Мэйд, если и не могла прочитать, но точно знала, что это.       Остлер ураганом вынеслась из Винокурни, судорожно вдыхая воздух всеми легкими. Она успела прочитать лишь несколько фраз, и судя по бумаге, записи были старые и уже не актуальные. Несмотря на это, одно их наличие на рабочем столе мужчины, не то, чтобы пугало. Скорее вгоняло в ступор и полное непонимание. Оглядевшись и заметив лошадь у поилки, девушка спустилась по лестнице и поднесла к губам пальцы, звонко свиснув. Стелла подбежала сразу, и Мэйд быстро залезла на нее, галопом поскакала подальше от Винокурни, понимая, что ей буквально больше нельзя медлить. Возможно, она требовала от себя слишком многого, и возлагала на плечи непосильную ношу, которую вряд ли сама утащит. Но то, что она постарается, это точно.       Она еле успела завезти Стеллу в конюшню пред тем, как линул дождь. Несмотря на ужасную погоду, девушка, прикрываясь руками, побежала домой. Но это особо не спасло, так что домой она зашла промокшая до нитки.       — Мэ-э-эйд!       О, нет.       Остлер подняла мокрое лицо на отца, что вальяжно раскинулся на стуле. Уже было почти семь вечера, но это все равно не оправдывало его пьяное состояние. Пожалуй, еще больше, чем тогда в таверне. Девушка опустила плечи, сведя брови.       — Зачем ты так напился? — она развязала шнуровку на сапогах, вынимая ноги из плотного материла.       — Да от счастья-я-ик! — он попытался привстать, но получилось плохо. — Или от горя, уже как-то не различаю.       Мэйд подошла к Алексу, стараясь закинуть его руку на свое плечо, и хоть тот и вырывался, все же смогла это сделать. Подняв его, девушка медленно потащила отца в спальню.       — Ну хотя бы это! Как ты можешь вообще меня поднять, а?! Моя хрупкая Мэйд не могла бы это сделать, ты ж самозванка!       — Я всегда была сильной, пап, — произнесла спокойно девушка, вздыхая, открывая дверь.       — Не настолько! — мужчина завалился на кровать, раскидывая руки в стороны. — Ты не моя Мэйд. Я похоронил свою дочь, а вместо неё пришла какая-то страшная незнакомка! — Алекс стянул с себя обувь сам, пока девушка впитывала каждое слово, что произносил отец.       — Доброй ночи.       — Лучше бы ты не возвращалась, — как-то легко произнес он. Мэйд остановилась, развернувшись. — Больнее, чем смотреть на то, как хоронят твоего ребенка, только смотреть, как он просто потерял себя и умирает от грызущих его тайн.       — Ты говорил, что подождешь, пока я справлюсь с этим.       — Я сказал, что хочу умереть, зная, что ты свободна, — его голос становился тише. Видимо, мужчина, засыпал. — Может, мне стоит поскорее умереть, чтобы у тебя был стимул?       — Что ты такое говоришь? — голос Мэйд звучал еще более хрипло, чем обычно.       Но Алекс не ответил. Он уже уснул, развалившись на своей кровати, и девушка медленно вышла, прикрывая за собой дверь. Зашла в свою комнату, села на кровать и потянула за воротник, словно что-то сдавливало шею и перекрывало дыхание. Потом легла спиной, закрывая лицо руками, и шумно вздохнула, словно вытирая грязь с лица. Обиднее всего было понимать, что он, возможно, прав. Ей не стоило вот так возвращаться, но больнее становилось от того, что иначе она поступить не могла. Ей эгоистично хотелось тепла, чего-то родного, будь то дом или посиделки в Доле Ангелов. Но все уже было иным. Мать мертва, отец её ненавидит, хотя старается не показывать этого, а друзья не доверяют. Ей нужно было бы по-настоящему погибнуть тогда, быть может, проблем не было.       Она прикрыла глаза всего, казалось, на секунду, но видимо усталость одолела.

— Мэйд, вы ведь не замерзнем? — Конечно, нет. Смотри, Лу уже разжег костер. — Мэйд, почему они отобрали у меня Глаз Бога? — Я не знаю, солнышко. — Мэйд, я не хочу идти туда. — Я тоже. — Хочу есть. — Вот, можешь взять моё. — Я больше не могу, мне так хочется спать. — Нельзя, ты же понимаешь, что будет хуже. — Мэйд, пожалуйста, мне страшно. — Все будет хорошо. Ты должна продержаться, сколько сможешь. Я постараюсь быстро разобраться и спасу тебя. — Мэйд, тебе нельзя говорить! — Извини, у меня не получилось.

      Она открыла глаза, словно и не засыпала. В комнате все еще было темно, а в окне только начинало проблескивать солнце. Остлер потянулась к лицу, понимая, что глаза мокрые и из них продолжают течь слезы. Быстро вытерла их рукавами, садясь в кровати, и прикоснулась к шраму на шее. Он словно горел, обжигая кожу. Девушка взяла рюкзак и достала из полки мору, которую получила за задание с хиличурлами. За него действительно хорошо заплатили. Здесь вполне хватит, чтобы снять комнату где-нибудь на краю Мондштадта. Она должна управиться максисмум за месяц, и выдвигаться в путь. Только вот, план был самоубийственный даже для самой девушки, так что что-то надо было придумать и быстро. Отец спал, когда Мэйд, собрав все свои записи, сделанные за несколько дней, и все то, с чем она приехала, вышла на кухню, взяла бумажку на столе и написала карандашом, что ей лучше будет снять команту на время, и что девушка будет заходить к отцу.       Катерины, на удивление, еще не было на стойке гильдии, так что девушка присела рядом с фонтаном, дожидаясь её. Вода шумно журчала, и Остлер непроизвольно приподняла уголки губ.       — Остынь!       И толкает Дилюка в этот самый фонтан, так, что он с плеском приземляется, сидя, согнув ноги в коленях и опираясь на вытянутые руки. Кэйа секунду стоит с широко распахнутыми глазами, а потом разрывается от хохота, а Джинн прикрывает рот ладошками.       Рагнвиндр же сперва тяжело вздыхает, а потом поднимает какой-то довольный взгляд на Мэйд.       — Что, завидно?       Остлер готова взорваться от злости.       — А почему он, а не я, а?! — словно к небу был обращен её вопрос. Прохожие глядели на детей, не безызвестных (по крайней мере трех) на секундочку детей, которые стояли у фонтана, а один из них, пожалуй, самый знаменитый, сидел под струями воды. — Я старше на год! Я старалась не меньше! Почему Дилюк первый получил Глаз Бога?!       Это же было не справедливо! Ей одиннадцать, а ему только десять! Она каждый день тренируется на лошади, и пусть отец не позволил сдавать экзамены на рыцарей и заниматься с оружием, она все равно старается не отставать от них с Кэйей и Джинн! Она к своим годам хорошо справляется и идет наравне с ними, но старше! И хочет этого явно больше! Так почему?!       — Ты просто наглая девчонка, которая не понимает ценность Глаза Бога, — голос Дилюка звучит спокойно, и он невозмутимо садится в фонтане, и, воспользовавшись отвлеченной Мэйд, тянет её за ногу с бортика в фонтан, а сам, пока та кричит и проклинает его, вылезает из воды, и нагло демонстрирует свои способности, высушив свою одежду и волосы.       — Негодяй! Так не честно! Вот увидишь, я тебе нос утру, гаденыш!       Катерина появилась довольно скоро, отвлекая Остлер от воспоминаний. Увидев девушку так рано у своей стойки, секретарша замахала руками.       — Я не дам тебе задание! Надо отдыхать уметь!       — Ты это магистру нашему скажи, — фыркает девушка. — И вообще, что ты со мной, как с ребенком. Я вообще не за этим.       Катерина молчит, скрестив руки.       — Не знаешь, где можно снять комнату недорогую? До двадцати тысяч в месяц.       Она задумывается, а потом кивает головой.       — Вроде как в здании недалеко от таверны, сейчас напишу адрес и имя владельца, — она берет листочек. — А тебе зачем? Ты вроде с отцом живешь?       — Решила, что нам двоим нужно привести мысли в порядок в одиночестве.       — Понятно, — понимающе кивнула девушка, протягивая записку. — Иди туда, у мужчины на первом этаже мясная лавка. Это и есть хозяин здания, скажи, что я тебе дала контакты. Это недалеко от «Доли Ангелов», ты увидишь.       Мэйд кивнула, поблагодарив девушку, и направилась по указанному адресу. Там, раскладывая товар, и вправду стоял мужчина средних лет, довольно полный, с рыжими усами. Остлер поздоровалась, ссылаясь на Катерину, сказала, что ищет комнату.       — Да, пятнадцать шестьсот в месяц. Комната на втором этаже, дешево так, потому то стены тонкие, но при этом соседей нет. Кроме одного, но и тот редко появляется и тихий, насколько я знаю.       — Мне подойдет, — Мэйд кивнула. Мужчина перенес время открытия лавки и поднялся на второй этаж с девушкой, указывая на дверь справа, что вела в занятую комнату, и провел её в следующую.       — Только вот она без балкона, в отличие от второй.       — Отлично, — девушка качнула головой. — Мне нужен только стол и спальное место.       — Тогда, вы нашли, что надо!       Через час девушка уже заплатила за жилье и подписала договор. Удивительно, как в Мондштадте все просто, оказывается. Она вполне могла быть шпионом, который решил разузнать информацию о ком-либо.       Остлер кинула вещи в шкаф, пересчитывая мору. За стража руин тоже заплатили неплохо, так что, если не шиковать, прожить месяц можно. И все же, в дорогу ей тоже потом нужны будут деньги. Что ж, сходит на пару-тройку «опасных» поручений, прикроясь Кэйей.       Мэйд отправилась в несколько магазинов, купив кнопки, нитки, много папируса и чернила. Со стороны казалось, что она — этакий сумасшедший творец, на которого снизошло вдохновение. Открыв окно в комнате, чтобы свет пробивался в помещение, девушка оглядела идеально чистую деревянную стену, вроде как граничащую с жилой комнатой. Пусть житель комнаты появлялся редко, по словам мужчины, лишнего внимания девушка не хотела, так что зареклась вести себя тихо.       Она взяла рюкзак, с которым пришла в Мондштадт, и открыла его, высыпая большую стопку бумаги и исписанных от руки и не только листов, что разлетелись по комнате. Новостные вырезки из Снежной, множество отдельных бумажек на том непонятном языке, что и в кабинете Дилюка, портреты людей, зарисовки Глаз Бога и каких-то коридоров и зданий. Один за другим она цепляла их на стену в, казалось бы, логичном порядке, попутно что-то расписывая, зачеркивая, комкая и выбрасывая, отматывая нитки, в особенности красные, и проводя линии между портретами и местами на кусках карт. Занималась этим девушка до самого вечера, когда отошла от стены, уже в потемках и при свете керосиновой лампы на столе, открыла кожаный блокнот, в котором последнее время делала записи, и стала вчитываться. Она даже не заметила, как в ходе работы сняла с себя лишнюю одежду, оставаясь в черных штанах и майке на широких бретельках. Тяжело вздохнула, садясь на пол пред кроватью, опираясь на неё спиной, и оценивая проделанную за последние пол года работу.       Согнула ноги в коленях, утыкаясь в них головой, и обняла себя за плечи. Где-то на спине нащупала выжженый шрам особой формы, в форме цифры три. Не большой, несколько сантиметров в длину. Одернула руку, качая головой.       Пожалуй, стоило спуститься поесть. Мэйд встала с кровати, натягивая водолазку с длинным рукавом, и вспомнила, что на первом этаже у мясника небольшой ресторанчик, так что стоит взять еду с собой. Вечер прошел без особых происшествий. После ужина, девушка еще немного поговорила с хозяином здания, а потом поднялась в комнату, заперлась на ключ, закрыла окно и стянула одежду, готовясь ко сну. Было бы идеально, конечно, если ей не пришлось бы вообще выходить из комнаты весь этот месяц, да только работу никто не отменял, и все равно хотелось проводить время и с Джинн, с Кэйей, с отцом. И узнать, откуда у Дилюка записи Фатуи.       Поздно ночью девушка проснулась от шума, доносящегося из коридора. Пол скрипел от веса тяжелых ботинок. Вот что он имел в виду под картонными стенами. Мэйд тяжело вздохнула, вдруг осознав, что человек за дверью остановился, да только в комнату свою пока не заходил. И шуршание доносилось ближе к её спальне. Остлер встала, проклиная пол, который издавал протяжный звук при каждом её шаге, взяла в руку кинжал, а потом медленно прокрутила ключ в замке, со скрипом приоткрывая дверь и глядя вправо. Там и правду стоял человек, но стоял он близко к своей двери, не к её. И одет был как-то… массивно? Огромный черный плащ, с мехом, в капюшоне. Это чувство.       Мужчина замер, понимая что за ним открылась дверь. Его не успели оповестить о соседях, так что он проклинал все вокруг, ведь если он сейчас повернется, его личность раскроется. Еще одному человеку.       Мэйд готова была провалиться сквозь землю. Вот, почему житель этой комнаты появляется редко. Ему просто нужно место для ночевки во время своих ночных похождений по Мондштадту, да и от «Доли Ангелов» это место недалеко.       Мэйд хрипловато кашлянула.       Дилюк повернулся, не торопясь стягивать маску, но когда увидел в небольшой раскрытой щели девушку, уже не особо крепко сжимавшей кинжал, опираясь этой же рукой на дверь.       Остлер глядела ему в глаза через маску, пару раз хлопнула ресницами, а потом, словно обреченно, вздохнула, медленно прикрывая дверь и поворачивая ключ. Прислоняется к двери, глядя на свою стену, и потирает переносицу. Ну, уж Дилюк достаточно благороден, чтобы не заглядывать в женскую спальню, пока её нет. Мало ли, что там можно обнаружить. А если и обнаружит… Мэйд вспомнила записи на его столе. Может, он сможет чем-то помочь.       Рагнвиндр медленно стянул с лица маску, прокучивая в голове, что это сейчас произошло.       Пусть в коридоре и было темно, его глаза уже отлично привыкли к потемкам, и вряд ли ему показались эти шрамы. В конце концов, похожие он видит каждый день в зеркале.       Медленно поворачивает ключ, тихо снимает плащ и кладет маску на стол, глядя вправо. Затихает и прислушивается к скрипу кровати, что доносится из её комнаты. Из всех возможных вариантов жилья… Дилюк потер переносицу. В литературе это вполне сошло бы за трагикомедию.