Все, чего я желаю

      Больно. Жжется.       Мэйд открывает глаза и шипит, стараясь хоть как-то пошевелить плечом. Гнойная жидкость из-за сильного ожога пропитала небольшой слой бинта, которым было заклеено плечо, и присохла к простыне. Девушка скривилась, поднимаясь, чувствуя, словно с плеча сдирают кожу. Что за чертовщина произошла вообще.       Остлер дернулась, стоило услышать всхлипы откуда-то сбоку. Патриция, поджав коленки, спряталась в них лицом, содрогаясь при каждом вздохе.       — Эй, — Мэйд тихонько к ней подошла, в тот же момент позабыв о режущей боли. Малышка подняла на неё глаза, полные слез, и шумно всхлипнула, хлопая ресницами. — У тебя что-то болит?       — У меня… Что-то на спине… Горит… — слова давались ей тяжело, и Мэйд молча присела на кровать рядом с Патрицией, притягивая к ней руки. Та, особо не задумываясь, прильнула к Мэйд в объятия, плача уже не в коленки, а ей в плечо. Поглаживания Ослер особо не успокаивали, хотя она старалась, шепча подбадривающие слова на ушко девочке.       Никто не просыпался, а Триша сама снова уснула у неё на коленях через минут двадцать. То ли от шока, то ли от боли, или от полного истощения — Мэйд думала, от всего сразу. Что-то на плече неприятно и обжигающе ныло, стоило только ткани или чему-то извне прикоснуться к ранению. Остлер аккуратно повернула Патрицию на бок, приподнимая ткань разорванной кофточки на спине. Шрам, даже не покрытый волдырями, выжженный глубоко до мяса, источал неприятный запах подпекшейся плоти и странное обжигающее тепло. На её плече была выжжена цифра семь.       Мэйд огляделась. Лу лежал на боку, спиной к ней, и у него тоже была цифра, примерно на том же месте. Девушка завернула руку и коснулась ожога, шикнув от боли. Что это вообще за чертовщина…       Пожалуй, если сейчас Мэйд постаралась вспомнить, что происходило дальше, ответить было бы сложно. С того момента дни словно слились в один, и начался нескончаемый поток боли, страха и отчаяния, в котором они все утопали, без шанса выбраться.       Их пронумеровали. Им выделили чистую одежду и через день отводили мыться, кормили три раза сутки, хоть далеко не лучшим образом, и где-то две недели держали в одной небольшой комнате. Поняли, что их пронумеровали, когда насчитали десять цифр на плечах друг друга — у Мэйд была тройка. Они оказались единственной поддержкой друг для друга, старались держаться вместе и помогать.       Но надежда начала угасать уже через неделю, когда Гэри, четырнадцатилетний паренек с ярко-зелеными глазами, стал лихорадить — он явно подцепил инфекцию через ожог, его температура поднималась слишком высоко, а не было даже Глаза Бога, чтобы помочь хоть как-то.       Когда второй день ему было плохо, Фатуи забрали мальчика. Мэйд хотела верить, что в их же интересах вылечить парня, ведь не зря они столько сил потратили на то, чтобы привезти их сюда и держать здесь.       До последнего верила, что Гэри вернут. Но это был последний раз, когда они его видели.       Все казалось одним длинным сном. Сном, в котором она провела то ли год, то ли день — непонятно. С какой скоростью она теряли их — уже плохо помнит, плохо помнит и последовательность. Лишь лицо Дотторе, расплывающееся в сумасшедшей улыбке — такой, с какой он встретил их в первый раз, и какой одаривал каждый последующий, когда они начали выходить из комнаты и играть в его сумасшедшие игры.       До этого она никогда не убивала людей.       Руки тряслись от страха и холода, сковавшего всё её тело. Они были красные — ладони. Ей так казалось, хотя точно помнит, что стояла под холодным душем, уже и не чувствуя, насколько ледяная вода. Еще час назад в её руках снова был Глаз Бога, в руках каждого из них. И все эти руки должны были «доказать» Дотторе, что они минимально пригодны для его эксперимента. Тогда Мэйд не знала, но уже догадывалась, что это испытание — лишь первое, которое им представит пройти. Круг ада, которых будет намного больше, чем они могли вынести.       Лу сидел рядом с Лидией, они смотрели в одну точку пустым взглядом, словно боясь вдохнуть громче положенного.       — М-мэйд…       Патриция оказалась прямо перед ней, и Остлер резко подняла глаза на заплаканное лицо девочки. Она тряслась, а глаза были на мокром месте.       Остлер притянула к ней руки, обнимая, и она села напротив ей на ноги, утыкаясь в плечо носом, шепча слова благодарности. Девушка погладила её по светлым волосам, успокаивая.       — Они убили Судзуки… — прошептал Лу, поджимая ноги. Мэйд и Лидия сидели на полу напротив. — Думаете, с Гэри они…       — Ты же слышал, что сказал Дотторе… — Остлер откинула голову. — Это отбор. Для чего только — непонятно.       — Заставлять нас убивать Фатуи, чтобы доказать свою пригодность? — Лидия зашипела. — Как дальше-то… Я же своими руками…       — У нас не было выбора. Либо нас, либо мы, — Мэйд вздохнула.       — Ты убила двоих, — осторожно произнес Лу в тишине.       — Трише десять, она бы не смогла, — девушка стиснула зубы. — Если бы я успела еще и добежать до Судзуки…       — Ты не виновата, — Лидия качнула головой. Они замолчали на несколько минут, не в силах говорить хоть что-то. Им было страшно. Страшно перед смертью, перед неизвестностью и друг за друга. — Давайте пообещаем, что постараемся сделать все, чтобы выжить самим и спасти их, — девочка посмотрела на спящих ребят. — Чего бы они ни замышляли, мы справимся. Только надо держаться вместе.       — Само собой, — прошептал Лу, подняв глаза на Мэйд. Она смотрела на спящую на своей кровати Патрицию, которая почти с самого начала не могла засыпать одна — лишь прижимаясь к Остлер.       — Мы выберемся, — на выдохе произнесла девушка. — Я обещаю вам.       Он была готова поклясться, что чувствовала тепло, окутавшее всё тело. Такое, какого не испытывала уже давно, с момента получения Глаза Бога. Не понимала, откуда оно исходит и почему так пробирает до костей, заглушая даже тот разъедающий мороз, что преследовал её последние годы, который она могла усмирить только вонзив в чье-нибудь тело кинжал.       Дилюку было… Неловко. Немного. Он не был уверен, как поступить было правильнее. Мэйд успокоилась лишь через полчаса и даже уснула, сидя на полу в его крепких руках, но стоило её поднять и переложить на кровать, как Остлер вцепилась в него руками, не отпуская. Рагнвиндр судорожно сглотнул. Ложиться рядом будет крайне неправильным действием, все-таки она девушка, пусть и близкая подруга, а Мэйд в свою очередь явно не намерена отпускать его, пусть даже во сне.       Мужчина глубоко вздохнул, опуская глаза на Остлер, и попытался расцепить её ладони, как вдруг она схватилась еще сильнее, изогнув брови.       — Нет… не… уходи… — её голос дрожал, а на глазах появились мокрые капельки.       Рагнвиндр вдруг ослаб и сдался, опускаясь на кровать и ложась напротив, сохраняя максимальную дистанцию, насколько это позволяла небольшая кровать. Она выглядела такой несчастной, даже во сне, казалось, больше, чем в жизни. Еще мгновение, думал Дилюк, и она в самом деле расплачется.       Несмело протянул руки к её лицу, вытирая подступившие слезы, а потом невесомо коснулся ладонью головы, чуть поглаживая волосы.       — Пожалуйста… не…       — Тш-ш, — он говорил тихо, ощущая, как сильно Мэйд хватается за его одежду, словно за единственное спасение. — Я не уйду. Все хорошо, — его голос звучал глухо, и все же через несколько секунд лицо Мэйд изменилось, немного расслабилось, и Остлер вдруг придвинулась ближе, игнорируя все попытки Дилюка держаться у края кровати. Прижалась к нему, чувствуя исходящее от мужчины тепло, и даже немного расцепила свою хватку, а через несколько минут спокойно засопела ему в грудь.       Рагнвиндр точно не был бы тем человеком, который воспользовался ситуацией, хоть как-то. И как бы сильно его не злила мысль, что он мог себе позволить лечь рядом, — куда это только привело! — так еще и понимал, что не особо-то он расстроен этим положением. Как он мог дать эмоциям волю, продолжает… Опускает руки с её головы на плечи и спину, почти невесомо, а потом чуть смелее. Она вряд ли будет рада потом проснуться в таком положении. А если подумает еще чего… Обнимает, сам того не понимая поглаживает большим пальцем кожу, и прикрывает глаза, чуть опуская голову, утыкаясь носом в волосы. Слабость, которую он просто не мог себе позволить, но почему-то сдался, зарекаясь, что просто проснется раньше неё, а Остлер и не узнает.       Мэйд и в самом деле помнила лишь странное тепло, согревающее её от кошмаров всю ночь, и как в очередной раз разрыдалась перед парнем. Такими темпами, она думала, он точно увидит огромное количество её слез, если Остлер не начнет держать себя в руках. В Мондштадте что-то совсем раскисла.       Дилюка в комнате не было, как и его верхней одежды. За стеной никаких движений, так что Мэйд быстро пришла к выводу, что он давно ушел. Сердце неприятно кольнуло. Мало того, что разревелась, так еще и планы Рагнвиндра сломала на ночь… Хотя, она плохо помнила, как уснула, так что он, возможно, позже пошел геройствовать.       Стук в дверь раздался слишком резко и неожиданно, и Мэйд шелохнулась, мешкаясь на месте. Не найдя верхней одежды, накинула на плечи плед, повернула несколько раз замок, который оказался закрыт, и выглянула. На пороге стоял мужчина, одетый как путешественник, с большим рюкзаком наперевес, а лицо его было скрыто под капюшоном. В другой ситуации Остлер даже испугалась бы, но, что забавно, его она ждала. Скинула плед, подошла к своему рюкзаку и достала несколько склянок со странной жидкостью, сухие травы, перевязанные бечевкой, а потом вернулась к гостю, который все так же стоял у входа.       — Этого хватит? — она протянула добытое мужчине, и тот, осмотрев все, задумался на секунду и кивнул. Девушка приняла из его рук конверт, а потом чуть склонила голову в знак благодарности, закрывая дверь.       Послышались глухие шаги, и девушка быстро подбежала к столу, освобождая небольшое пространство на столе, и открыла конверт, вытаскивая золотую, поблескивающую картонку, с четкими выведенными буквами на ней. Подняла глаза на календарь.       — Значит, через неделю… — Мэйд прикусила губу. Взглянула на карты, некоторые записи и письма, что были сложены в отдельную стопку на столе. — Ох, Архонты… И как я, по вашему, должна все успеть?       Снова стук. В этот раз она, правда, узнала манерность.       — Входи, — негромко произнесла девушка. Дилюк оказался на пороге, а руках сжимал небольшой пакетик. Остлер непроизвольно приподняла уголки губ. — Все в Мондштадте решили меня откормить что ли?       — Даже если так, я бы не отказывался от еды за чужой счет, — он прошел ближе, понимая, что пакет-то и поставить некуда. — Что это? — но странный золотой предмет привлек куда больше внимания, чем желание перекусить.       — Это… Очень важный шаг, — девушка села на стул. — Правда, боюсь, что можно не успеть…       — А подробнее можно? Так, чтобы я тоже в курсе дела был, — Рагнвиндр приподнял бровь и скрестил руки на грудной клетке. Мэйд явно выглядела отдохнувшей, а еще точно не хотела поднимать тему их вчерашнего разговора снова. Пожалуй, он даже чувствовал, что ей слегка неловко.       Остлер замялась.       — Я хотела сказать, что все еще не уверена, что тебе стоит дальше лезть в это, — она подняла на него глаза. — У тебя винокурня и защита Мондштадта. А дальше… Думаю, есть шанс, что я могу снова на какое-то время пропасть из города. Но простительно ли такое тебе?       — Ты в самом деле решила подумать об этом сейчас? — он вкинул бровь. — Я в самом деле не знаю, сколько раз мне нужно будет еще говорить, что…       — Все-все, поняла, — перебила его девушка, отворачиваясь. Двойственное чувство. С одной стороны ей было безумно приятно, что Рагнвиндр и вправду собирается быть рядом — просто потому что сам так решил, она же его не заставляла. С другой… Чем больше он будет рядом, тем больше узнает… И хотя Мэйд уже не думала, что он мог бы её действительно возненавидеть, но все равно некоторые вещи хотела бы скрывать до последнего. — Это приглашение.       — Куда?       — На званый вечер Фатуи, — девушка улыбнулась, откидываясь на спинку стула. — Он пройдет на одном из островов, принадлежащих Снежной, севернее от Инадзумы.       Дилюк свел брови, вздыхая.       — И ты собираешься туда пойти?       — Ага, — девушка кивнула. — Только там можно узнать, кто из предвестников будет присутствовать в исследовательском центре Дотторе, когда я отправлюсь туда. Плюс, наверняка, там будут обсуждаться их дальнейшие планы. Там будет много влиятельных людей, начиная от Предвестников, заканчивая спонсорами Фатуи.       — Разве это не рискованно? — Дилюк наклонился над девушкой, заглядывая в пригласительный. — А если тебя узнают?       — Для этого я и попросила помощи у Альбедо, — девушка кивнула. — В общем, план у меня есть… Только вот встреча через неделю. Придется использовать телепорты, и не один раз, так что выдвигаться придется завтра или максимум послезавтра.       — Будет время восстановиться после перемещения?       — Должно хватить… Сперва переместиться в город, там мне нужно будет найти одного человека, но… с этим я разберусь позже, — девушка покачала головой. — Скорее всего, корабли будут отправляться из гавани Ли Юэ в пятницу вечером.       — Я так и не понял, откуда у тебя приглашение, — Дилюк взял золотой лист в руку, покрутив его с разных сторон.       — У меня, на самом деле, достаточно связей по Тайвату, — она повела плечами. — Не самых надежных в плане доверия, но работу свою они знают. Если подумать, — она на секунду запнулась, подняв глаза на мужчину, — пройти вдвоем может оказаться проблемой… Заявлена-то только я.       — Тогда, я могу пойти один, чтобы ты лишний раз не подвергалась опасности.       — Ага, конечно, — Остлер демонстративно закатила глаза. — В любом случае, я бы предложила отправиться завтра вечером, чтобы отдохнуть ночь и в среду уже начинать разбираться на месте и готовиться.       — Я тут подумал… — Мэйд начала прибирать немного на столе, встав с места. — Ты же могла переместиться с помощью телепортов. Говорила, что полгода скрывалась, но ведь можно было сразу вернуться.       — Сам знаешь, как работают телепорты. Чем больше расстояние, чем больше сил отнимает перенос, — девушка начала складывать письма. — Тем более, только в Мондштадте и Ли Юэ перемещаться относительно безопасно. В остальных частях Тайвата, особенно в Снежной, у телепортов стоит стража и проверяет каждого, кто перемещается. Так им легче отслеживать передвижения владельцев Глаз Бога, — она глянула на карту. — В Сумеру, Натлане и Фонтейне тоже своя стража, но думаю, что Фатуи там за всеми следят… Только у нас и в землях Гео Архонта нет подобной слежки. Не было, по крайней мере. Но я предполагаю, что иногда за передвижениями также могут следить. Да и мое состояние после заточения оставляло желать лучшего, не думаю, что нормально бы перенесла тогда перенос.       — А сейчас? — Мэйд ощутила руку на плече и повернулась к Дилюку. Вид у него был довольно обеспокоенный. Девушка приподняла уголки губ.       — Сейчас я в порядке. К слову, — она глянула на карту. — У винокурни ведь есть телепорт, насколько я помню?       — Да, в часе ходьбы где-то, — он на секунду задумался и одернул руку.       — Я просто думаю, что это будет плохая идея — переноситься прямо из города. Не хотелось бы, чтобы кто-то видел это, чтобы не возникали лишние вопросы.       — Хочешь переместиться подальше от города? — она кивнула. — Тогда, я могу предложить завершить все дела здесь сегодня, а к вечеру отправиться на винокурню. Там переночуем, чтобы завтра как можно меньше тратить силы.       — Хорошая идея, — Мэйд кивнула. — В таком случае, стоит быстро собираться, — девушка порылась в шкафу и достала водолазку, натягивая на майку, и вытащила волосы. — Мне нужно к Альбедо и еще кое-куда заскочить. Ты будешь в городе до вечера? — Дилюк кивнул, направившись к двери. — Тогда, давай к семи у ворот, — они вместе вышли из комнаты и Мэйд закрыла дверь на замок. Рагнвиндр дождался подругу, пропуская её вперед по лестнице, а на выходе всучил в руки пакет с булочками, которым так и не смог найти места в комнате.       — Я хотел еще раз извиниться за вчерашнее, — у выхода из дома, сказал он. — Я обещал не лезть во что-то, что ты не хочешь рассказывать, а сам нарушил обещание.       — А я сказала тебе не переживать, — Остлер с благодарностью приняла пакетик из рук, улыбаясь. — Мне приятно, что ты остался тогда со мной. Даже не помню, как уснула… Наверное, устала очень.       — Ты звала кого-то во сне, — аккуратно произнес Дилюк.       — К сожалению, со многими я могу встретиться только во сне, — девушка вышла из здания, направляясь в сторону таверны. — Это мои друзья, которые тоже участвовали в эксперименте.       — Понимаю, — он кивнул. — Отец мне по сей день снится.       — Вроде хорошие сны, а приносят столько боли, — девушка горько усмехнулась. Потом достала из пакета булочку с маком, похлопав глазами. — Ты помнишь?       Дилюк опустил к ней голову, на мгновение приподняв уголки губ.       — На приемах на винокурне ты объедалась ими. Разве я мог забыть?       Остлер откусила, чувствуя такой знакомый вкус детства, и с удовольствием зажевала. Вот уж правда — здесь и за месяц её хорошенько откормят. Остановившись у Доли Ангелов, девушка попрощалась с Дилюком, направившись в сторону дома Альбедо. Она надеялась, что он еще не отправился на Хребет. Постучав в дверь несколько раз, Мэйд зашла внутрь, оглядываясь, не услышав звуков внутри. Шум душа из ванной комнаты дал понять, что алхимик просто её не услышал, и Остлер прошла на кухню, садясь и осматривая заставленный алхимический стол в углу комнаты. Альбедо показался через несколько минут, явно не удивленный увидеть Мэйд, и вытер мокрые волосы висящим на плечах полотенцем, улыбаясь.       — Ранний визит, — он прошел на кухню, поставив чайник.       — Ты вчера сказал мне подойти, — девушка пожала плечами. — Тем более, этим вечером я на неделю должна отлучиться так что мне нужно маскирующее зелье.       — Я вчера еще немного поработал и смог сделать его плотнее, так что эффект должен продлиться до десяти часов, — пока вода закипала, он подошел к шкафу с разнообразными склянками, и достал небольшую баночку, протягивая девушке. — А сейчас, раз уж ты без своего «помощника», стоит поговорить один на один.       — Ты что-то выяснил из того раствора, что я принесла? — девушка напряглась, глубоко вдыхая.       — И да, и нет, — Альбедо сел напротив. — Я, честно признаться, не знаю, как ты вообще жива. Это чистый яд, причем очень сильный.       — Что ж, выжили не все, — девушка пожала плечами. — Что ты узнал?       — В составе много опасных и редких растений, предполагаю, что их вводили, чтобы повышать устойчивость к ядам. Думаю, из-за скополамина в дурмане блокировались многие воспоминания. Но это малая часть того, что я смог узнать. На Хребте у меня больше возможностей, там работа пойдет быстрее.       — Тебе нужна еще кровь?       — Нет, но потом мне нужно будет как-то проверять действие противоядия, тогда и понадобится твоя помощь, — Мэйд кивнула. — Когда вернешься, загляни ко мне. Будем что-то думать.       — Хорошо, — девушка кивнула. — Как Кли?       — Все еще спит, — алхимик улыбнулся. — Вы её хорошо вымотали вчера.       — Она просто прелесть, — Остлер приподняла уголки губ. — Я в самом деле ею очарована. Она мне и про тебя столько рассказывала, я и представить не могла, что ты будешь таким хорошим братом, — девушка взяла баночку со стола, кинула её в сумку и встала с места.       — Я удивлен, что вы ничего вчера не взорвали, — Альбедо встал с места следом за Мэйд. — Ты поговорила с ней?       — Да. Кли согласилась помочь, пообещала не рассказывать никому, так что я думаю, что все получится, — в голосе прослеживались нотки уверенности, и алхимик кивнул, провожая путешественницу к выходу.       — В следующий раз увидимся на Хребте.       — Угу, — кивок. Немного задерживается на месте, развернувшись. — И еще. Если через две недели я не появлюсь, пожалуйста, уничтожь все исследования. Если все пойдет не по плану, неизвестно, к чему это может привести… Я сильно переживаю, что могу навлечь проблемы.       — Ты слишком переживаешь, я в этом уверен, — Альбедо ухмыльнулся. — Дилюк, я так предполагаю, идет с тобой? — она кивает. — Тогда, переживать нечего. Помня твои рассказы, я уверен, вы позаботитесь друг о друге.       — Надеюсь, ты прав, — Мэйд глубоко вздохнула, вышла из дома и махнула рукой. — Тогда, до встречи.       — Удачи и будь осторожна, — парень кивнул, и когда Остлер скрылась за поворотом, вернулся в дом, плотно закрыв дверь.       У Мэйд был целый день впереди, за который в самом деле нужно было успеть сделать многое. Забежав к Катерине и еще раз переспросив о нахождении торговца в Ли Юэ, что продает магические артефакты, девушка взяла небольшое задание, которое можно было выполнить по дороге в страну Гео Архонта, а после вернулась домой, расписывая план их путешествия. К счастью, в Ли Юэ она помнила расположение некоторых телепортов, так что перенестись поближе к городу не было большой проблемой, другое дело как-то потом до этого города дойти, ведь расстояние не такое маленькое, а сил перенос отнимает много. Пришлось зайти еще в лавочку, где продавали алхимические зелья и микстуры. Интересно, а Дилюк вообще терпит использование энергетиков? Она надеялась, что да, иначе придется терять время на перевал.       Завтра вечером они уже будут в городе, там день-два уйдет на осторожные скитания, поиск торговца и, если повезет, удастся навестить старую знакомую, которая уж точно будет знать, в какой части Ли Юэ его искать. Мэйд в самом деле злилась на себя за то, что не до конца продумала план действий. Несмотря на ту огромную информацию, которой была завешена стена, ничего не имело большого смысла — важно было попасть на этот самый вечер, не выдать себя и заболтаться с теми, кого она ненавидела всей душой. Если там еще будут старые «друзья»… Остлер дернулась. Нет уж, она себя не выдаст.       Платье было аккуратно убрано в рюкзак, несколько баночек, мазь, что дал Альбедо, сменная одежда, две пары каких-то очков, обувь, деньги… В общем, собралась девушка сполна, удивительно, как все поместилось в одну сумку. Да только пришло осознание, что Дилюка тоже нужно маскировать. Вряд ли на вечере Фатуи будут жаловать Винодела из Мондштадта, у которого и так весьма натянутые отношения с представителям Снежной. Ладно, с этим она разберётся потом. Главное, что удалось как-то изменить приглашение на вечер, дописав туда еще одно мужское имя. Мэйд осторожно сняла со стены весь огромный холст, что был скреплен, кое-как с горем пополам сложила с остальными бумагами и спрятала в другую сумку. Если что-то пойдет не так, пусть лучше это все будет спрятано на Винокурне, чем в дряхлой комнатушке.       Рагнвиндр в назначенное время стоял у ворот Мондштадта, ловя внимательные взгляды прохожих. Мужчина редко вот так просто разгуливал по городу, видеть его без сопровождения или на обычной прогулке — настоящая редкость. Все только и могли наслаждаться шансом лицезреть мужчину в такой обстановке, так еще и наверняка начнутся слухи, в особенности после того, как к его компании присоединилась недавно вернувшаяся странница. Удивительно, но о ней все же написали в ежедневной газете, упомянув немалую загадочность, холодность и давнее знакомство с магистром, капитаном кавалерии и виноделом. А то, что последний любезно забирает вещи из рук девушки, складывая их в багажное отделение экипажа, а потом подает ей руку, чтобы девушка забралась внутрь, точно послужит причиной лишних догадок. Так еще и оба пропадут на долгое время…       — Надо было выезжать позже вечером, — мимоходом произнесла Мэйд, выглядывая из окна колесницы. — Или ехать отдельно. Я не хотела привлекать внимания телепортацией из цента города, а вместо этого навела шумиху, покидая город с тобой…       Рагнвиндр приподнял уголки губ, покачав головой.       — На твоем месте, я бы так не переживал, — он пожал плечами, снимая в экипаже сюртук. — О любых подобных встречах всегда говорят, но недолго. Если я просто из любезности с девушкой поговорю, это разнесут по всему городу.       — С ума сойти, — Мэйд улыбнулась. — Ты прям нарасхват. Как всегда и было, впрочем-то.       Почему-то мужчина промолчал, оставив эти слова без внимания, а потом, через несколько минут молчания, вдруг потянулся к своему карману в сюртуке.       — У меня кое-что есть для тебя.       — Надеюсь, это еда? — саркастично вскинула бровь Мэйд. Винодел усмехнулся, покачав головой.       — Отужинаем на Винокурне, — Остлер опустила уточнение, что она это не серьезно, а потом взглянула на небольшую коробочку в руках мужчины.       — Какой повод? — немного помедлив, спросила Мэйд.       — Получение тобой Глаза Бога, — он улыбнулся. — Я понимаю, ты говорила об обстоятельствах его получения, и помню, что ты не носишь его на виду, но просто валяться ему в набедренном кармане тоже не стоит. Так хотя бы будет удобнее прицепить его куда-то.       Остлер заинтересованно открыла коробочку, обнаружив некое подобие чехла. Дилюк, Кэйа, да и все, кого она знала, вкладывали Глаз Бога в подобную вещицу, которую можно было куда-то пристроить на видное место. Без особых излишеств, широкий ободок с круглыми металлическими вставками вокруг, на удобной булавке и с приделанным сверху ремешком.       — Не стоило, — и все же улыбнулась, опустив голову. — Знаешь, я правда думала, чтобы прикупить подобную вещицу, но со временем показалось, что Глаз Бога будет привлекать ненужное внимание.       — Я и не говорю, чтобы ты его носила, — Дилюк кивает. — Лишь по своему опыту: с ним меньший шанс его потерять.       — Спасибо, — Мэйд улыбается, достает чехол из коробки, а потом и свой Глаз Бога, аккуратно поместив его внутрь. Плотно сковав артефакт по периметру, оставил на виду лишь еле заметное изображение снежинки. — Может, когда все закончится, я смогу носить его спокойно.       — Я на это надеюсь, — Рагнвиндр улыбается, а остаток пути до винокурни они едут молча.       Пусть сегодня и был будний день, у здания они оказались лишь часам к девяти, да и не предупредили о приезде заранее, так что из работников была лишь главная горничная, которая и без того уже собиралась отдыхать, несколько служанок и Эльзер. Мэйд настояла самостоятельно отнести вещи в свою комнату, куда её любезно проводил сам хозяин винокурни, пообещал быстро разобраться с делами, упомянув, что через двадцать минут зайдет за девушкой, чтобы все обсудить.       К счастью, в её комнате была собственная ванная, так что запихав все вещи под кровать, заперев дверь и завесив окна, девушка решила принять душ. Внутри уже который день начинал вновь накапливаться холод, а тепло даже от горячей воды сильно не согревало, лишь ненадолго, не позволяя забыть о нужде высвобождения хотя бы частицы этого мороза. Однако, в чем была она точно уверена, Ли Юэ точно было местом, где Мэйд сможет хоть немного освободиться. Даже если придется сбежать в ночи от Дилюка, ничего не рассказав тому — все же, о жажде всадить в кого-нибудь оружие знает только Кэйа.       Чуть сжав волосы полотенцем, давая влаге впитаться, девушка быстро переоделась в сменную одежду, как в дверь раздался стук. Пока подходила, послышался голос:       — Я попросил всех идти отдыхать, так что ты можешь не переживать, что кто-то увидит шрамы. Внутри все-таки тепло, так что можешь не кутаться, — Остлер усмехнулась, понимая, что Дилюк явно больше многих заботился о её комфорте. Приоткрыла дверь, поднимая глаза на мужчину, что стоял довольно близко, и кивнула, хотя все равно взяла широкий плед, что был осторожно сложен на кровати.       — Кутаюсь я не столько, чтобы шрамы скрыть. Из-за Крио глаза довольно холодно, — она прошмыгнула в дверной проем, направляясь к лестнице, оглядываясь. — В прошлый раз я не особо смогла осмотреться, — Остлер внимательно изучала здание, — хотя, не скажу, что что-то сильно изменилось.       — Во время моего отсутствия здесь ничего особо не меняли, — Дилюк следовал за Мэйд, от которой и в самом деле исходил небольшой холодок. — Ты не простудишься с мокрой головой?       — А что, предлагаешь высушить мне волосы также, как булочки подогреваешь? — она чуть усмехнулась, а потом сразу отвлеклась, не получив ответа. — С ума сойти, что за ваза? Она совсем в интерьер не вписывается.       Рагнвиндр перевел взгляд на подарок Кэйи, многозначительно хмыкнув.       — Это подарок, — прошел чуть за девушкой, направившись к кухне. — Думаю, стоит перекусить, и ты подробнее расскажешь, что нас ждет.       — Ловко тему переводишь, — и все же кивнула, побольше натянула плед на плечи, и проследовала за мужчиной. — Только вот готовить я совсем не умею.       Рагнвиндр вдруг улыбнулся, чуть опустив голову, не сдержав смешок.       — Что?       — Ничего, я просто вспомнил, как ты пыталась приготовить курицу на Рождество, — и открыл дверь на кухню, пропуская Мэйд вперед. Она села за стол посреди помещения, закинув ногу на ногу.       — Не поверишь, но я все еще не лажу с огнем, тем более во время готовки. Хотя, честно сказать, если речь заходит о изготовлении травяных настоек, со спиртовками справляюсь.       — Помнится, кто-то постоянно обжигался, стоило прикоснуться к чему-то горячему, — Дилюк расстегнул жилетку на груди, снял и повесил на соседний стул, а потом закатал рукава рубашки до локтей, привлекая внимание Мэйд к его коже. Она уже замечала его шрамы, но сейчас, при неплохом освещении, было намного легче их разглядеть.       — Ты из-за меня даже перчатки начал носить, потому что обжигал постоянно, — девушка приподняла уголки губ, а потом вдруг протянула к Дилюку руку. Он чуть свел брови, но дал руку, не переживая, касаясь её кистью в перчатке. Мэйд вдруг аккуратно расстегнула кнопку, что сдавливала запястье, и стянула ткань с ладони.       — Прошлое ничему не научило? — он постарался одернуть ладонь, когда девушка многозначительно склонила голову в бок, даже рассмеявшись.       — Смотри, — и коснулась пальцев, хлопая глазами. — С ума сойти, да? Столько проблем раньше было из-за этого, а всего-то нужно было получить Крио глаз Бога, — и в самом деле. Рагнвиндр чуть замер, глядя, как Остлер невесомо касается его ладони, а потом даже сжимает. — Чего дергаешься так?       Дилюк молчит, потом сдержанно сглатывает.       — Обычно людям слишком горячо касаться меня или держаться долго, так что приходится как-то закрывать тело, чтобы никого не обжечь. Не помню уже, как касался чьей-то кожи.       — Предполагаю, даже твое воспитание бы этого не позволяло, — Остлер ощущала на ладони приятное покалывания из-за контраста температуры их тел. — Ты всегда был очень правильным. Прям герой, таким и остался.       — Ты не права, — Рагнвиндр покачал головой, не спеша вырывать свою руку. Было слишком приятно. Руки Мэйд и в самом деле были очень холодными, холоднее всего её тела, и сама она оставила свои перчатки на столе перед ними. Но её касания казались отрезвляюще-мягкими, пальцы аккуратными, хотя в сравнении с его ладонями, её были довольно маленькими, а кожа грубовата от постоянно использования оружия. Как и на его — несколько мелких шрамов, и Дилюк сам не заметил, как рефлекторно сжал её ладонь, поглаживая кожу пальцами. — Я уж точно не герой.       — Жители Мондштадта так не считают, — она склонила голову в бок.       — Они не знают, что мне приходилось делать те годы, что меня не было, — Остлер судорожно сглотнула.       — Тогда, — её голос звучал более хрипло, чем обычно, — у нас в самом деле еще больше общего, чем могло показаться.       Дилюк промолчал, глядя, как Мэйд проводит пальцами по его шрамам, и через несколько мгновений чуть сжал её руку, а потом убрал, снимая перчатку и со второй руки.       — Я приготовлю что-нибудь перекусить.       — Хорошо, — она прикусила губу, натягивая на плечи плед, и откинулась на спинку стула, поджимая к себе ноги. — В процессе могу рассказать, как будем действовать.       — Давай, — он кивнул, принявшись чистить морковь, и переключил все внимание на голос Остлер, стараясь не отвлекаться на покалывающий остаточный холодок на пальцах, который уже очень давно не чувствовал из-за поглощающего постоянно тепла. И все же, он был очень приятным, почти мягким.       Остлер подробнее объяснила причину, по которой им точно нужно посетить этот прием, упомянув, что Дилюку стоит прихватить с собой хороший костюм, об остальной маскировке она позаботится сама. В целом, особых проблем возникнуть не должно было, главное, чтобы они не выдали себя и потом без проблем вернулись обратно.       — А какие проблемы могут возникнуть?       — Если действовать аккуратно, то никаких… Главное, чтобы нас не узнали, и потом осторожно вернуться обратно. Потом — что были мы на вечере, что не было нас.       — Ты говорила, что каких-то людей стоит избегать.       — Да… — девушка ковырнула вилкой еду, что стояла перед ней уже как минуту. — Разумеется, там будем много гостей, там точно будут те, с кем можно будет обсудить базу в Снежной, только вот… Стоит обходить стороной некоторых предвестников. Помимо Дотторе, с которым нам обоим точно не нужно говорить один на один, — девушка ковырнула морковку, — очень надеюсь, что там не будет Синьоры и Тартальи. Боюсь, даже с маскировкой, будет шанс, что они могут меня узнать.       — Почему именно они? — но Остлер не ответила, прикусив губу.       — Синьоре… я была интересна, как эксперимент. А вот со вторым, скажем так, знакома была чуть ближе. А про Дотторе молчу, боюсь, если я его увижу, то сама не сдержусь.       — Понял, — Дилюк кивнул, решив не допытываться. Все же, он видит, что эта тема даётся Мэйд тяжелее, так что просто перевел все внимание на еду, принявшись поглощать ужин. — Я не предложил вина. Может, хочешь выпить?       — Честно говоря, твое вино для меня слишком сладкое, — девушка покачала головой. — Я предпочитаю напитки покрепче.       — Могу предложить свежий сок или виноград.       — Только если ворованный, — девушка чуть приподняла уголки губ, закидывая в рот кусочек мяса, и вызвала у Дилюка улыбку.       — Я могу закрыть глаза и сделать вид, что ничего не видел, — он откинулся на спинку стула.       — Эх, а я надеялась на сообщника, — Мэйд покачала головой, а потом замолчала на секунду, глубоко вздыхая.       — Что-то не так?       — Я всегда думала, что будет, если я вернусь. Боялась, что будет тяжело хоть немного вернуться к обычной жизни. За последнее время я правда успела несколько раз вернуть и потерять надежду на успех. И боялась, что сама не смогу хоть немного вернуться к прежней себе, которой покидала этот город, — на лице была печальная полуулыбка. — Было глупо полагать, что я смогу вернуться в такой же Мондштадт, что вы будете такими же, как когда я уходила. Но только мысли о том, что дома меня ждут, заставляли вставать и рваться из последних сил, верить в чудо, — Дилюк молчал, изучая её лицо, глаза, которые не осмеливалась поднять. Девушка вдруг закрыла лицо руками, тяжело мыча. — Какая же я эгоистка. Это ведь так эгоистично, что я, вернувшись сюда, так хочу остаться? — ладони опускаются на стол.       — А ты не планировала? — после молчания, задает вопрос мужчина.       — Нет, — она качает головой. — Я надеялась вернуться, сказать, что жива. Хотела побыть немного с вами, напоследок, потому что не верила ни капли в свой план. Это же настоящее самоубийство. Все, чего я хотела, возвращаясь, это снова увидеть ваши лица, убедиться, что вы в порядке, прежде чем сгинуть в Снежной. Я не могу больше терпеть то чувство вины, этот холод, пробирающий до кончиков пальцев, — она чувствует, как плед сползает по плечам, но не спешит его поправлять, поджимая губы. Глаза чуть открываются, глядя в потолок. — Но сейчас я… Ох, Боги, — ком скручивается внутри, заполняя горло изнутри, не давая вздохнуть. — Мне хватило недели, чтобы снова захотеть для себя жизни, которую я не заслужила. Не после всех тех, которые отобрала своими руками.       Дилюк медленно встал с места, подбираясь к девушке ближе, и она чуть повернула к нему закинутую голову, горько приподнимая уголки губ.       — Здесь все равно навсегда осталось мое сердце, и я всегда буду хотеть остаться… Я… Не хочу умирать там, ведь…       — Послушай меня, — Дилюк, не сдержавшись, перебил её, хватая лицо девушки руками, заставляя взглянуть на него. Мэйд вздрогнула, понимая, что никогда не видела такого взгляда друга. Он чуть свел брови, сузил глаза, и словно глядел в душу, отрезвляя сознание. — Что бы ни сделала, чего бы не натворила, ты не должна винить себя.       — Но…       — Подожди и смотри на меня, — он не дал ей и слова сказать, тряхнув. — Я тоже ненавидел себя. Винил во всех грехах, в каких только можно. Винил себя в смерти отца, ненавидя за то, что убил его… — он прикусил губу. — Когда напал дракон, отец защитил меня, используя глаз Порчи, но из-за того, что Глазом Бога он не обладал, а сил использовал много, его разрывало от боли. Мне пришлось убить его своими руками, чтобы прекратить мучения, и я винил себя в этом, — Дилюк еще никому этого не рассказывал. Для многих ситуация с Урсой казалась простой — Крепуса убил дракон, или же он погиб, обессилев, но Рагнвиндр-младший должен был нести эту тайну с собой через года, как и вину, ненависть и обиду, что в тот год потерял столько дорогих людей. Да и самого себя. — Но в этом не было моей вины. Я сделал то, что должен был, чтобы ему помочь. Так что слушай меня внимательно: вчера в таверне я видел ту Мэйд, которую знал и знаю. Ты все еще ты, та Мэйд, которая мечтала стать певицей или искательницей приключений, воровала виноград и проигрывала мне каждую партию в шахматы, — Мэйд не плакала. Её глаза немного блестели, но не от слез, а просто, не спуская взгляда с Дилюка, словно она и вправду впитывала ту надежду, что вселял он в нее. — Поэтому, прекрати думать, что ты в чем-то виновата. Мы справимся, пройдем через это, а потом вернемся в Модштадт, чтобы жить дальше, — он поглаживает пальцами её лицо, а потом шумно выдыхает, опуская плечи, — понятно?       Мэйд кивает. Медленно, прикрыв глаза, стараясь вновь вдохнуть, чувствуя, как ком в горле пропадает, а от лица словно растекается тепло во всему телу, наполняя её до кончиков пальцев, даже перекрывая вечного спутника — холод — хоть ненадолго согревая каждый миллиметр кожи.       — За эти годы ты научился вдохновляющим речам, — Мэйд приоткрыла глаза, улыбаясь. Дилюк выпрямился, собравшись было убрать руки с лица, понимая, что положение немного смущает. Его точно. Но Мэйд перехватила руки у запястий, покачав головой. — Подожди немного. Мне давно не было так тепло, — она как-то несмело привстала с места, опуская его руки с лица, а потом позволила себе вольность, обнимая мужчину за торс, сцепив руки за спиной, утыкаясь щекой в его грудь, глубоко вздыхая.       Рагнвиндр судорожно вдохнул, сперва немного опешив, но потом опустил руки на женские плечи, прижимая её к себе крепче, прикрыл глаза, чуть наклонившись к влажным волосам, и уткнулся в них носом.       Сердце в груди колотилось, колотилось от боли, печали и переполняющей благодарности. Благодарности за то, что она и вправду вернулась. Пусть и трясущаяся в его руках, делающая вид, что сильная, но рядом с ним в который раз показывающая, что ужасно устала и боится. Раньше она точно бы не открылась ему так, а сейчас он был счастлив, как никогда, сжимая её в своих объятиях, голыми руками поглаживая плечи, зная, что не обожжет. Все та же Мэйд, сперва пропала, начиная с которой он начал терять всех дорогих людей, которую боялся, что потерял навсегда, но которая с каждым днем показывает, что доверяет ему, и точно не против, что он рядом. А он больше всего сейчас хочет быть рядом, чтобы не упустить снова. Сейчас все сомнения, что она будет иначе относиться к нему после возвращения, улетучились окончательно, уступая место уверенности, что она не пропадёт. Раз сама не хочет, не позволит. Все же, в её эгоизме остаться здесь нет ничего плохого. Ведь он сам, как последний эгоист, желает замереть в этой секунде, хоть навсегда, эгоистично не хочет отпускать её. Ту самую Мэйд, которую знал, которую всегда…       — Ты точно умеешь вывести меня на эмоции больше остальных, — вдруг произносит девушка, отстраняясь.       — Так всегда было, — Дилюк приподнимает уголки губ, изучая лицо Остлер, проведя ладонью по родинкам под глазом. — Хотя, раньше ты только истошно на меня кричала, завидовала и злилась.       — Не только, — девушка приподняла уголки губ, заглядывая в прожигающие, в какой-то мере согревающие алые глаза, поднимая руку и убирая волосы с лица. — Может, ты прав, и я в самом деле заслужила шанс на ту жизнь, о которой мечтала.       — Когда все закончится, ты подробнее поделишься со мной своими желаниями, и я помогу исполнить каждое из них.       — А сейчас одно из них исполнишь? — она вдруг хитро улыбнулась.       — Какое же?       — Когда я уходила, помнишь наш разговор? — девушка опустила руки на плечи Дилюка. — Ты просил, чтобы я справилась быстрее, потому что по возвращении ты хотел мне что-то сказать.       Дилюк вдруг на секунду замер, вглядываясь в лицо Остлер, немного напрягаясь, поглаживая пальцами кожу. К черту он уже слал всю правильность своих действий, понимая, что уж в слишком провокационной позе они находятся, а потом вдруг приподнял уголки губ, шумно выдохнул, качая головой.       — Что, уже не актуально? — Мэйд вскинула брови.       — Актуально, как и последние пять лет, — Рагнвиндр провел рукой по темноволосой макушке. — Но не скажу. Мы обсудим это, когда решим твою проблему.       — Не честно, — Остлер выдохнула, но согласно кивнула, понимая, что для их разговоров точно не то время и место. — Придется тешить себя догадками.       — Сильно не забивай этим голову, — он вдруг коснулся губами макушки, задержавшись на несколько секунд. — Стоит идти спать, если мы хотим завтра встать пораньше.       — Ты прав, — кивает, отрываясь от теплого согревающего тела, проводит рукой по волосам, чуть взъерошив, и собравшись было взять тарелки, когда Рагнвиндр перехватил её руку.       — Иди спать, я тут разберусь. Утром в восемь я тебя разбужу, чтобы к девяти мы выдвинулись.       — Ладно, — Мэйд отступила, перехватывая мужчину за запястье, а потом отпустила его, сделав несколько шагов назад. — Доброй ночи.       — Доброй, — он кивнул, наблюдая, как Мэйд берет плед в руки, а потом скрывается за дверью, и Дилюк как-то устало оседает на стул, глядя на свои руки.       Медленно сжимает в кулаки, словно возвращая им чувствительность, потом еще раз, кинув взгляд на место, где сидела Мэйд. Сердце и в самом деле билось быстрее обычного, наполняясь всеми эмоциями: от ярости и злобы к Дотторе, таких сильных, что контролировать было тяжело, до испепеляющего желания прижать к себе и стереть все те ужасные воспоминания из головы Остлер, лишь бы она смогла зажить той жизнью, которую у неё отобрали. Фатуи забрали у неё еще больше, чем он мог представить, и Рагнвиндр даже боялся предположить, о чем Мэйд еще молчит, боясь произносить вслух, хотя и знает, что в один момент она скажет — когда посчитает нужным и захочет. И не сомневается, что сделает все, даже что выходит за пределы его сил, чтобы вернуть ей шанс на спокойную жизнь дома.       И, пусть и понимал, как эгоистично это желание, надеялся, в особенности после этого разговора, что среди желаний Мэйд есть пунктик рядом с его именем. Просто быть частью её жизни немного больше, чем остальные люди вокруг. Эгоистично, да. Но он сам сказал, что в эгоизме нет ничего страшного.