***
— Иенага-сан, прости. Юра и Кана стояли на крыше здания средней школы, опёршись на высокое ограждение и глядя на выплывающую толпу учеников, что спешили по своим делам, но, в основном, домой. Уроки кончились, но начали свою работу разнообразные клубы. — А? — Кана взглянула на одноклассницу, на лице которой открыто виднелось сожаление. — Тебе, и Судзин-сан тоже, пришлось пройти через этот кошмар. Если бы только я была сильнее... — Юра была зла, очень зла на... саму себя. — Нет, нет, это не твоя вина, — поспешила утешить подругу Кана, улыбаясь. — Не волнуйся об этом. К тому же... — Иенага отвела карий взор в сторону. Кейкаин, заслышав изменение в тоне голоса девушки, повернула к ней голову и вопросительно посмотрела. — Да, я испугалась ёкаев, но его... — Иенага вспомнила выделяющегося из всех беловолосового парня, Командующего Хякки-Яко.— Он ведь спас нас, да? "Значит, добрые ёкаи тоже существуют, — мысленно закончила Кана, и щёки её чуть порозовели". Юра молча слушала Иенагу, но думала она о другом: "Быть спасённым ёкаем — позор для онмёдзи! Клянусь, — она достала бумажную вырезку и сжала её в руках, — однажды я смою его!" Юра всё корила себя за слабость, собственную слабость, собственное нетерпение, собственную оплошность. Она поступила очень опрометчиво, напрочь забыв о Кане и сосредоточившись на Кьюсо. Сейчас, наверное, Акифуса бы сокрушённо покачал бы головой, а Рюдзи так вообще бросил бы колкость. Но помимо Каны пострадал ещё один человек. Ясу. Она, онмёдзи из великого клана Кейкаин, позволила подвергнуть опасности не только Иенагу, но и Судзин. Сразу двое ни в чём неповинных людей получили за зря. Юра прикоснулась к пластырю на щеке, закрывающему полученный от Саэя синяк. Когда Ясу ушла, Кана с Юрой отправились домой к первой. Там шатенка сначала позвонила Ясу, уведомив о благополучном возвращении домой, а после, как смогла, обработала гематому Кейкаин, и та ушла, откланявшись и принеся извинения за доставленные неудобства. Дорога до квартиры, которую снимала юная онмёдзи, прошла, словно в тумане: мысли клубком вертелись вокруг произошедшего. Оказавшись, наконец, дома, хотя и ненадолго, ведь через пару-тройку часов начинались уроки, Кейкаин набрала номер Ясу и, позвонив, сообщила, что с ней всё в порядке. Юра тихо выдохнула, услышав подобный ответ от Судзин. Она не простила бы себе, если б с Ясу случилось что-то ещё. Изначально — в их первую встречу, — Судзин произвела впечатление человека положительного: приветливая, спокойная, с мягким нравом, разве что несколько молчалива. Пока вся толпа шла к Рикуо домой, Ясу говорила только тогда, когда к ней обращались напрямую, да и ответы были либо односложными, либо в какой-то степени витиеватыми. Из-за последнего пару раз повисало неловкое молчание, ибо ни Юра, ни кто-либо ещё не знал, как отвечать. Видя это, Судзин виновато улыбалась, приносила извинения и смолкала, опуская глаза и продолжая идти на некотором отдалении от остальных, пребывая в своих мыслях. Внешне она ни чем не отличалась от доброй половины населения Японии: тёмные волосы, собранные в хвост цветной плетённой кумихимо, на которую не сразу обращаешь внимание; тёмно-карие, гречишные радужки глаз; светлая кожа. Кейкаин ощущала спиной любопытный взгляд девушки, каким обычно смотрят дети на нечто новое или то, что их заинтересовало. Всякий раз, когда Юра оборачивала в сторону Ясу голову, девушка с мягкой улыбкой чуть наклоняла голову набок с немым вопросом: "Что такое?" в тёмных глазах, скрытых за стёклами очков. Это немного напрягало, но всю дорогу Юра молчала, стараясь игнорировать странное поведение девушки как можно дольше. По прибытию в дом Нуры, поведение Ясу несколько изменилось, особенно это прослеживалось в тоне голоса девушки, когда та спросила, куда Кейкаин собралась. Юра всем своим существом ощутила неприязнь по отношению к ней, едва ли не волнами исходившее от Судзин. На мгновение у Юры мелькнула мысль, что перед ней сидит ёкай, принявший человеческий облик. Атмосферу разрядил Киецугу, и Ясу словно впитала в себя эту неприязнь, и сама Юра отложила навязчивые мысли на потом. После Ясу извинилась перед брюнеткой за сказанные слова. Кейкаин лишь кивнула. Ясу же подумала, что Юра всё ещё злится, и спросила: — Ты не злишься? — Ясу скосила виноватый взор на неё. — Нисколько, — покачала головой Кейкаин и через пару секунд всё же добавила: — Честно. Последнее слово произвело какое-то магическое действие на Ясу: она искренне и счастливо улыбнулась. — Спасибо. Юра так и не поняла, за что Судзин её благодарит, но задать этот вопрос так и не решилась. А потом эта ситуация с Кьюсо... Неожиданное появление Хякки-Яко... Спасение... В голове Юры всё никак не укладывалось: ёкаи помогают людям, спасая их. "Такое разве бывает? — крутилась в голове мысль. — Нет! Здесь точно какая-то ошибка! Он спас нас не просто так! — моментально отвечала сама себе Кейкаин, вновь прокручивая воспоминания". А ещё Кейкаин была благодарна Ясу за то, что та встала на защиту как её самой, так и Каны, несмотря на рану на голове, несмотря на то, что Судзин была в таком же положении. Однако был ещё один момент, беспокоящий девушку, крутящийся в её голове: "Почему тот ёкай испугался?" Она стояла рядом, но так и не поняла, отчего Саэй отпрянул, а в узких, ранее полных уверенности глазах отразился страх. Но Юра могла с абсолютной точностью сказать, что напугало его нечто в Судзин. Вопросов становилось всё больше и больше. Юной онмёдзи казалось, что её голова вот-вот лопнет от стольких событий подряд, словно воздушный шарик, проткнутый иголкой. Юра шумно выдохнула, опуская голову на грудь. — Юра-тян, думаю, нам стоит вернуться в класс, — робко улыбнулась ей Иенага, заметившая, что одноклассница всё ещё беспокойна и напряжена. — Киецугу, ведь говорил о собрании бюро. К тому же мы обещали рассказать о произошедшем помнишь? — Кана старалась изо всех сил поддержать брюнетку. — Да, — Юра выдержала короткую паузу, — пойдём, — и она первая покинула крышу. Кана поспешила за ней. — Вот и мы, — с радостной улыбкой произнесла Кана, отворяя дверь класса. — О! Девушки, наконец-то! — Киецугу как всегда пребывал в прекрасном, удивительно заразительном настроении. Присутствующие ребята по-своему поприветствовали вошедших: Сима лучезарно улыбнулся; Маки и Тори практически сразу подбежали к Кане, попутно кивая Кейкаин; Цурара мельком взглянула на девушек и кивнула, также улыбаясь. — Просим прощения за задержку, — чуть склонила голову Юра. Далее Юра и Кана рассказали о том, что произошло с ними и Ясу прошлой ночью. Своим рассказом девушки также объяснили наличие пластыря на щеке Кейкаин и отсутствие Судзин в школе. — Блин! Как... Как же я вам завидую! — с сожалением произнёс Киецугу, с силой взъероша себе волосы. — Нечему тут завидовать, — закатила глаза Кана, вздыхая. — Было жутко до дрожи! — Но!.. Но!.. Проклятье! Почему только вы?! — Киодзюдзи в отчаянии бился головой об парту. — Как бы я тоже хотел оказаться на Первой улице! — он едва ли не выл. — Киецугу-кун... — Дзиро с опаской покосился на одноклассника. — И всё же... Будь я сильнее... — Юра сжала губы в тонкую линию, в ту же секунду встряхивая головой и отгоняя хмурые мысли. — Но! Вы, несомненно, стали причиной его появления! — и вот знакомая радостная, однако, отчасти, отчаянная улыбка отразилась на лице парня. — Вот за что я восхищаюсь Владыкой ночи! Повелителем ёкаев!.. — ребята уже достаточно хорошо знали Киецугу, потому понимали, что парень вот-вот может разразиться очередной речью, посвящённой Владыке Пандемониума. — Теперь... Нужно срочно что-то придумать... — однако этого не произошло, Киецугу просто начал бормотать себе под нос. — Хорошо бы меня тоже поймали ёкаи... "У меня плохое предчувствие... — думал Сима, глядя на друга, но благоразумно предпочёл ничего не говорить". "Хо-хо... Господин так популярен... — а вот Цурару вполне устраивало услышанное, девушка улыбалась, наблюдая за ребятами и слушая их болтовню". И всё-таки что-то заставило её внутри вздрогнуть, когда Юра упомянула о травме Судзин. Это было странно, ведь Цурара не то что не заметила раны, даже не почувствовала запаха крови. Однако она не стала так зацикливаться на этом, списав свою невнимательность на стелющийся в тот момент туман. — Фу-ух... — выдохнула Иенага и улеглась на парте, — Вот что значит — бессонная ночь... — Кана так и не смогла уснуть после произошедшего и оставшиеся до выхода в школу часы просто лежала в своей постели, глядя в потолок. — Хр-р... — через минуту раздалось тихое сопенье девушки. — Эй! Не смей засыпать! — громко воскликнул Киецугу, подскакивая к Кане. — Мне нужны сведения! — Да не лезь ты к ней! — встала на защиту подруги Маки, а Тори согласно кивнула. — Дай хоть немного отдохнуть. — Киецугу, зачем ты вообще позвал нас всех сюда? — подала голос Цурара. — О! Точно! — брюнет опомнился и быстрым шагом подошёл к доске, где уже давно была выведена надпись: "Собрание бюро паранормальных явлений имени Киёдзюдзи". — Кхм! — Киецугу кашлянул, привлекая внимание всех присутствующих. — Все в сборе! У меня для вас важные новости! — вернув голосу привычный энтузиазм, начал он. — Важные новости? — повторила Маки. — Что-что? — моментально заинтересовалась Тори. До этого дремавшая Кана открыла глаза и сонно уставилась на одноклассника, подперев рукой щёку, дабы снова не отправиться в мир снов. — Возрадуйтесь! На золотой неделе бюро паранормальных явлений имени Киёдзюдзи... Хм? — он вдруг запнулся и, сложив руки на груди, оглядел класс. — Кого-то не хватает... — Ну, естественно, Судзин-сан нет, — пожала плечами Маки. — Да и отряд Киё с самого начала был невелик... Цурара также замотала головой, в попытках найти пропажу. — М... А где Нура? — спросила вдруг Иенага. "Господин? — Ойкава посмотрела на парту, за которой обычно сидел Рикуо, и резко вздрогнула. —Ой! Я ведь его с самого утра не видела!" Ошеломлённая этим фактом Цурара не сумела проконтролировать собственную ёки, и та лёгкой изморозью пронеслась по классу. — Холодно... — все дружно обхватили свои плечи руками, ощущая как на несколько секунд температура резко опустилась, а потом снова пришла в норму. Пока Киодзюдзи объяснял дальнейший план их действий, Ойкава незаметно выскользнула из класса и, что есть силы, пулей помчалась домой.***
Ясу устало выдохнула, закрывая крышку телефона, и спрыгнула с качелей на землю. — Киецугу, чтоб тебя... — пробормотала она, убирая телефон в карман кофты. — Стоит предупредить Рикуо об очередных незваных гостях, — девушка покачала головой. — Доброго дня, Ясу, — раздался весёлый голос за спиной Судзин. — Рихан-сан? — удивлению девушки, обернувшийся на голос, не было предела. — Вот уж не думала, что встречу вас днём. — Иногда и такое бывает, — пожал плечами мужчина, принявший облик человека, который, однако, не особо отличался от обличия ёкая. Чёрные волосы, словно их окрасили углём, были не странно уложены, а собраны в низкий хвост и перекинуты на плечо ханъё. Вместо одного глаза были открыты оба, и они сверкали в свете апрельского солнца ярче любых драгоценных камней. — Я случайно услышал твои слова, уж извини, но, кажется, ты собралась заглянуть в гости к Рикуо? — Рихан сощурился. — Всё верно, Рихан-сан, — чуть поклонилась девушка. — Насколько я поняла, Рикуо сегодня не пошёл в школу. Могу ли я узнать причину? — Судзин была предельно вежлива. — Слёг с температурой, ничего серьёзного, — хмыкнул ханъё. — Вот оно что, — кивнула Ясу, замолкая. — Тогда разрешите откланяться, — снова поклонилась Цуру и направилась к выходу с площадки по направлению к дому Нуры. — Составлю тебе компанию, я всё равно планирую возвращаться, — произнёс Рихан, подстраиваясь под шаг девушки. — Благодарю, мне очень лестно ваше сопровождение, — кивнула Ясу, нисколько не сопротивляясь. — Слушай, Ясу, почему твоя манера речи столь странна? — поинтересовался Рихан. — А... Прошу прощения. Думаю, это можно назвать плохой привычкой, — виновато улыбнулась Судзин. — Могу ли я узнать, чем она обоснована? — Дело в том, что моя мать работает в гостинице на Хоккайдо, а я, по возможности, помогаю ей, потому мне пришлось выучиться говорить с гостями вежливо и гостеприимно. Однако я стараюсь в повседневной жизни избавиться от этого, но получается так себе... Судя по всему... — с улыбкой вздохнула Ясу, которую на самом-то деле не особо беспокоила её манера речи, однако она понимала, что подобная формулировка фраз некоторым, возможно, будет резать слух. — Гостиница... — задумчиво протянул Рихан, явно заинтересовавшийся словами девушки. — Для ёкаев или для людей? — он скосил на неё янтарный взгляд. — Частые постояльцы — ёкаи, неважно сколько в них человеческой крови, однако в некоторые дни в году гостиница открыта для всех желающих, в том числе и для людей. — Не подскажешь ли название? — Омагатоки, — коротко ответила Ясу. Услышавший её Рихан был приятно удивлён. — Как-нибудь обязательно наведаюсь. Ты же не против? — Это будет и для меня, и для всей гостиницы огромной честью принять столь высокопоставленного гостя, как вы, Рихан-сан! — воодушевлённо произнесла Судзин, на что Рихан рассмеялся. Какое-то время они оба шли молча, каждый думая о чём-то своём. — Раз уж я ответила на ваши вопросы, могу ли и я узнать кое-что? — чуть сощурилась Ясу с какой-то хитринкой. — Так ты специально так честно и точно отвечала на мои вопросы? — усмехнулся ханъё, наблюдая за тем, как девушка прикрывает глаза и опускает голову. — Может быть, — коротко ответила Судзин. — Так что? — остановившись, она взглянула на мужчину исподлобья и растянула губы в улыбке. — Валяй, — хмыкнул Второй, которому на секунду улыбка девушки показалась лисьей. Его снова приятно удивили. — Несколько дней назад я по чистой случайности столкнулась с Рикуо. Тогда я отчётливо ощутила запах крови и дыма. Возможно, я слишком глубоко сую нос в дела клана Нура, но всё же любопытство моё желает узнать о произошедшем той ночью. Ещё раз прошу простить мою грубость и наглость, — глубоко поклонилась Ясу и вновь взглянула на мужчину. — О как завернула, — ухмыльнулся Рихан. — Чего не спросишь у Рикуо? — Я бы с удовольствием так и сделала, вот только, — Судзин заметно погрустнела, — Рикуо не помнит меня. — Уверена? — Я вижу это по его глазам. — Рикуо... вот же дурак, — вздохнул Рихан, качая головой. — А насчёт твоих слов... Ты права, это дело внутри клана Нура, и разглашать абсолютно постороннему об этом будет с моей стороны глупо и безрассудно... — Понимаю, — склонила голову Судзин. — Что ж, мои предположения оказались верны. — Дай договорить, не перебивай, — Рихан несильно стукнул девушку вложенной в ножны катаной по голове. — Однако... я обязан тебе своей нынешней жизнью, — он пропустил мимо ушей уставший вздох Ясу, — потому сказанные далее мной слова послужат своеобразной благодарностью за случившееся восемь лет назад. — Как скажите, — кивнула Ясу и выслушала Рихана. Закончив Рихан внимательно следил за реакцией Судзин: та, опустив взгляд, нахмурилась и, сложив руки на груди, анализировала слова ханъё. — Вот как, я поняла, — кивнула девушка, — благодарю вас, Рихан-сан, — она снова поклонилась, а после продолжила путь. Рихан довольно улыбнулся и последовал примеру собеседницы. — Кстати, а что с твоей головой? — перевёл тему ханъё, указывая на обмотанную бинтом голову девушки. — Да так... Небольшая рана, она несерьёзна, потому не стоит обращать на неё внимание. — Поверю тебе, — не стал допрашивать девушку Рихан. Они вышли на прямую дорогу, ведущую к дому клана Нура. — Рикуо-сама! — раздавшийся откуда-то со стороны станции громкий возглас заставил и Рихана, и Ясу повернуть головы, с непониманием всматриваясь в приближающуюся бегущую фигуру. — Цурара, на какой пожар спешишь? — с улыбкой бросил Рихан пронёсшийся мимо него и Ясу дочке Сецуры. — Рихан-сама? И... Ясу? — Ойкава так и замерла на месте и быстро подошла к ёкаям. — Что... Что вы тут делаете? — Я просто прогуливался, а потом случайно повстречал Ясу, — ответил Рихан. Судзин согласно кивнула. — Вот как, — кивнула Цурара. — А тебе чего надо? — она словно ощетинилась, обратившись к Ясу, мысленно отмечая, что слова Юры и Каны насчёт повреждённой головы — правда. — Я как раз направлялась к Рикуо, чтобы передать о приходе Киецугу и ребят из бюро. Кажется, у Киодзюдзи какие-то важные новости, раз ему нужны все члены бюро. Цурара, — Ясу улыбнулась, взглянув на девушку, — думаю, будет лучше, если ты предупредишь Рикуо вместо меня, хорошо? И тебе будет спокойнее. — В твоих словах есть смысл, — призналась Цурара, кивая. — Ладно, передам. — Тогда нам обоим стоит поспешить, верно, Цурара? — произнёс Рихан, оказываясь уже в нескольких метрах от девушек. — Не отставай. — Да, — по привычке чётко произнесла Цурара и, бросив последний взгляд на спокойную Судзин, последовала за Риханом.***
Рикуо лежал на футоне, укрытый одеялом, и тяжело дышал. Виной всему была высокая температура, с которой Нура проснулся утром. Конечно, в школу парень не пошёл. Его и не пустили бы в любом случае. А вот Цурара, похоже, даже не заметила происходящей некоторой суматохи в доме, убежав в школу. Аотабо, Куротабо и Карасу-Тенгу, как и было обговорено ранее, отправились строить заново поместье Зена, потому они тоже отсутствовали. Нура тяжело выдохнул, проклиная и температуру, возникшую в самый неподходящий момент, а заодно и Ночного, которому взбрела мысль прогуляться с утра пораньше. Рикуо слышал, как туда-сюда бегали ёкаи. Дом был наполнен привычным шумом ежедневной рутины. — Хм, температура пока что высока, — произнесла Кейдзюро, глядя на градусник, — вам нужен сон, — мягко добавила она. — Хорошо, — Рикуо чуть кивнул, ощущая как Кино убирает высохшее полотенце со лба. — Я принёс воды, — в открытые сёдзи вошёл Кубинаси с деревянной шайкой, наполовину наполненной водой. — Спасибо, Кубинаси, — с благодарностью кивнула Кейдзюро, заново смачивая в поднесённом низком тазике полотенце и кладя его на лоб Нуры. — Я подготовил все необходимые лекарства, они на кухне, — в дверях появился Зен, проходя внутрь и усаживаясь на пол подле сёдзи. — Благодарю вас, Зен-сама, — произнесла Кейдзюро и, откланявшись в месте с Кубинаси, удалилась, оставляя Рикуо с Зеном наедине. — Днём ты так жалок, — вздохнул Зен. — Слегка потрудился и сразу слёг. — Уж кто бы говорил, — хмуро ответил парень, глядя на мужчину. — Не я сегодня утром опять кровью харкать начал. У Зена нервно дёрнулся глаз. — Если бы ты позвал меня с собой, этого бы не случилось. — Да ну? — иронично выгнул бровь Рикуо. — Ты бы свалился ещё там, у Кьюсо. И что бы тогда было? Тем более, ты куда больнее меня. В ответ раздалось лишь хмыканье. — Скажи, сейчас ты совсем ничего не помнишь о своём превращении? — мужчина закинул руки за голову и облокотился на стену. — Думаю, к концу сегодняшнего дня воспоминания полностью восстановятся, — с улыбкой произнёс Рикуо, прикрывая глаза. Перед ним сразу же всплыли несколько картинок-воспоминаний, посвящённых событиям прошлой ночи: и принятие облика ёкая, и обрывки слов, и склочная драка, и силуэты девушек, и синий огонь. — Пока что я помню лишь всё в общих чертах, — добавил он через минуту молчания. — Вот как. Знаешь, мне бы хотелось, чтобы тот, другой Рикуо, стал Третьим, — произнёс Зен, серьёзно глядя на парня. Нура вздохнул. Снова та же песня, но уже в другом формате и от другого исполнителя. — Честно скажу, хотелось бы передать всё полномочия Ночному, а самому жить нормальной, человеческой и спокойной жизнью, — устало выдохнул Рикуо. — Однако это невозможно. Зен побуравил Нуру взглядом и покачал головой. Похоже, что разговор дальше не пойдёт. — Скоро начнётся собрание, так что я пойду, — выдохнув, Зен поднялся. — Ну, бывай, Рикуо, — бросил он напоследок, обернувшись. Однако нормально уйти у ёкая-птицы не получилось. — Господин! — возникшая буквально из ниоткуда Цурара снесла Зена. Споткнувшись, мужчина упал на веранду, издав болезненный хрип. — Извините меня! Я не заметила вашего отсутствия, хотя должна была сопровождать вас в школу. Потому день прошёл впустую! Я приму любое ваше наказание! — упав перед ошеломлённым парнем на колени, Ойкава взяла его ладонь в свои. Из её глаз текли слёзы, мгновенно обращающиеся в шарики льда. Повисло неловкое молчание на несколько секунд, пока Цурара не ощутила насколько горячей была рука Нуры. — Горячо! Горячо! Горячо! — она вскочила на ноги, отпуская Рикуо, и, едва не падая, подбежала к деревянной шайке и опустила руки в холодную воду, облегчённо выдыхая. — Всё в порядке, Цурара, — постарался успокоить её Рикуо, вздыхая с улыбкой. — Ну уж нет. Рикуо-сама, не беспокойтесь, сейчас я вылечу вас своей суперэффективной техникой! Температуру как рукой снимет! — Ойкава сбегала за большим пакетом, набила его льдом и водрузила данную конструкцию не успевшему и слова вымолвить Рикуо заместо полотенца, покоившегося на лбу парня ранее. — Осталось только принести лекарство, — довольная своей работой Цурара поспешила на кухню, закрывая за собой фусума. Нура тяжко вздохнул. Лёд нещадно давил, однако из-за слабости во всём теле парень не мог убрать его. Услышав со стороны сакуры смех, Рикуо, как мог, повернул голову в сторону и увидел едва ли согнувшегося пополам от смеха отца. — Видел бы ты себя со стороны, Рикуо, — мужчина утёр выступившие слёзы, наблюдая за раздражённым лицом сына. — Мог бы и помочь, — буркнул Нура. — И лишить себя такого зрелища? — Рихан прикрыл рот рукавом кимоно и тихо прыснул. — Уж извини, но тебе придётся побыть в таком положении до возвращения Цурары. — Зачем тогда пожаловал? — Рикуо отвёл взгляд, буравя стену. — Я не могу уже сына родного навестить? — ухмыльнувшись, Рихан прошёл в комнату и уселся рядом с футоном, скрещивая ноги. По тону его голоса парень практически сразу понял, что отец в прекрасном настроении. Это одновременно и хорошо, и плохо. — Рикуо, помнишь, ты обещал ответить мне на один вопрос пару дней назад? — лукаво сощурил один глаз мужчина. — Помню, — он скосил взгляд на отца. — Спрошу прямо: ты помнишь, что произошло три года назад в июне? — прикрыл глаза мужчина, меняя тон на более серьёзный. — Три года назад в июне, — повторил Нура, сосредотачиваясь. Отец молча и внимательно смотрел на сына, ожидая. Рикуо пытался отыскать ответы в собственной памяти. Июнь... Три года назад... Ему тогда было девять... Он бежит по дороге, усыпанной мокрыми листьями. Несколько минут, и вот он стоит перед старым святилищем, на крыльце. "Зачем я сюда пришёл?" Он оглядывается в поисках чего-то, когда за его спиной раздаётся голос: — Здравствуй. Он вздрагивает и оборачивается. Её глаза действительно тёмные, со зрачками, кажущимися бездонными, а волосы и в самом деле цвета тёмного шоколада. — З-здравствуй, — отвечает он с запинкой. Она подошла удивительно тихо для человека, хотя это можно списать на идущий ливень. — Ты же… Вчерашний мальчик, верно? — она улыбается ему. — Значит, ты ёкай на… четверть, да? "Я был здесь раньше?.." — Как ты об этом узнала? — теперь он уже смотрит на неё с подозрением. — Духи сказали, — с той же улыбкой отвечает она, усаживаясь на ступени крыльца. — Духи? — с удивлением переспрашивает он. "Какой странный ответ..." — Духи, — повторяет девочка. — Ты… местное божество? — он удивляется собственному вопросу. В ответ он слышит громкий смех. — Как меня только не называли, но божеством ни разу, — произносит она с остатками смеха в голосе. — Значит, ты человек? — предполагает он. — А на ёкая не похожу? — она впилась в него тёмным взглядом. "Знакомо..." — Нет, — он вновь поражается, но уже звучащей в его голосе уверенности и непоколебимости, — ты совсем не походишь на ёкая. "И почему я в этом так уверен? Она вполне может... могла оказаться и ёкаем..." — Будь по-твоему, — она снова смеётся, заглушая гром, и смолкает. А дождь всё идёт... Идёт... Идёт... Рикуо выдохнул, возвращаясь в реальность. — Ну, что? — произнёс Рихан, и его слова показались Рикуо оглушительно громкими в тишине комнаты, разбавляемой лишь ветром да отдалённым шумом ёкаев. — Вроде бы и помню, а вроде бы и нет, — Рикуо уставился в потолок. — Это так странно, пап, — карий взор встретился с янтарным. — Что же в этом странного? — улыбка Рихана стала спокойна и мягка, какой обычно и была. — Всё остальное, что бы со мной ни происходило, я всегда вспоминаю в мельчайших подробностях, какой бы ни прошёл промежуток времени. А тут... Сколько бы я не пытался, что-то мне мешает, а когда у меня нет и мысли об этих воспоминаниях, они всплывают сами собой, — он на некоторое время смолк. — Обычно я вспоминаю после принятия облика ёкая, — Рикуо поднял руку на уровень своих глаз и всмотрелся в неё, словно пытался разглядеть нечто новое. — Пап, а ты, ты помнишь, что произошло три года назад? — он взглянул на мужчину. — Помню, Рикуо, — кивнул Рихан, — но не расскажу тебе, — покачал он головой, опережая вопрос сына. — Но почему? — Нура попытался приподняться, однако лёд Цурары сильно усложнял задачу, как и температура. — Разве тебя удовлетворят мои слова? — одним вопросом Рихан остудил пыл сына. — К тому же я не знаю всех подробностей, — он отвёл взгляд в сторону. — Значит, есть тот, кто знает? — карие глаза неотрывно буравили отца. — Есть, но я не дам ответа тебе и на этот вопрос, — его губы украшала мягкая улыбка. — Причину ты уже знаешь. Однако я дам тебе небольшую подсказку, — он поднялся на ноги и обернулся к сыну, — если ты прямо сейчас возьмёшься за меч, сможешь ли задеть меня? — Очевидно же, что нет, — Рикуо не понимал, к чему клонит отец. — Почему же? — Потому что я уже забыл, как орудовать катаной. Я давно забросил тренировки, — нехотя признал Нура. — Разве? — хмыкнул мужчина. — Ну, да ладно. Что ты будешь делать, чтобы вспомнить? — продолжил задавать вопросы Рихан. — Чтобы вспомнить? — повторил Нура, стараясь сообразить. — Да, чтобы вспомнить. Ведь владение оружием, — он ловким движением достал из ножен катану и направил лезвие на Рикуо, — это навык, который нельзя забыть, — Рихан резко спрятал оружие обратно и убрал его. Всё это произошло настолько быстро, что Рикуо едва уловил движения отца. — Подумай об этом, — Рихан снова улыбнулся и исчез, укрывшись покровом Мейкё Шисуя, оставляя Нуру наедине с самим собой.***
В зале, где всегда проводятся общие собрания, в два ряда друг напротив друга сидели более дюжины ёкаев, один вид которых внушал некое чувство тревоги. — Требовать разослать уведомления для изгнанного клана совершенно бессмысленно, — первым заговорил Дарума. — Предположительно кланом Кьюсо манипулировали, — он взглянул на Первого, в задумчивости нахмурившего брови. — Даже если Рикуо снова превратится в ёкая, многие не захотят дать ему "добро" на правление. Такие есть и среди присутствующих, — Первый оглядел цепким взглядом каждого. — Ничего удивительного, — покачал головой Дарума. — Сколько бы он не превращался, днём он человек. К тому же ничего не помнит, — при этих словах Зен чуть скосил взгляд на ёкая, внутренне хмыкая. Есть что-то приятное в знание чего-то, о чём не осведомлены другие. — Дарума, сволочь! Ты вообще на чьей стороне?! — возмутился Нурарихён, ожидая от своего советника явно других слов. — Я всего лишь радею о клане! Сейчас по Главному дому свободно бродит тип, отдавший приказы Кьюсо, а может и не один! Должно немедленно очистить от него клан! — Да ты!.. — возмущению старика не было предела. — Гья-ха-ха... — выдохнул Хитоцуме, грызя кончик кисеру́. — Неспокойные нынче времена, — пробормотал Соробандо. — С такими проблемами титул Третьего ему не светит, — прошептал Ньюдо, хмыкая с какой-то издёвкой. — А ты что думаешь, Гьюки? — немного остыв, Нурарихён посмотрел на мужчину. — Тем, кто убил мятежника Гагозе, кто разобрался с бунтовщиками из клана Зен-иппа, кто растоптал Кьюсо, несомненно, был молодой господин. Его сила в обличие ёкая не вызывает сомнений, — прикрыл глаза Гьюки. — Однако то, что он может пребывать в облике ёкая лишь одну четвёртую дня остаётся неизменным. Верно и то, что, если подобное продолжится, недовольство нарастёт. — Звучит так, будто Рикуо-сама чем-то тебя не устраивает, — издевательски произнёс Хитоцуме. — Вовсе нет, — таким же холодным и спокойным тоном, отчасти даже равнодушным, ответил Гьюки. — Пока мы можем лишь наблюдать, но нам нужно тщательно подумать о нашем будущем. Тише едем, дальше будем... — Ну, вот опять... — пророкотал Омукаде. — Гьюки, ты у нас, конечно, голова, но слишком много и долго думаешь, — со смехом произнёс глава клана Хихи, высокий ёкай с длинными чёрными волосами, стянутыми назад у висков белыми лентами. Обычно одетый в тёмно-синие хакама и светло-жёлтое косоде, Хихи обладал обезьяноподобными крупными бордовыми конечностями и носил маску, которую снимал только в очень редких случаях. "Ведёт себя тихо смирно, — недовольно подумал про себя Хитоцуме, косясь на Гьюки, однако сказать ничего не решился". Ни для кого не было секретом, что Гьюки — один из сильнейших в клане Нура. Конфликтовать с ним — значит нажить себе опасного врага. — Как бы то ни было, — обратился Нурарихён к Даруме, понизив голос, стараясь игнорировать шушуканье других участников собрания, — ублюдки, использовавшие клан Кьюсо, должны заплатить за всё. — Да. Авторитет клана не должен подвергаться сомнениям, — согласился Дарума. Ещё какое-то время продлилось собрание, после которого все разошлись. Первый проводил последнего уходящего напряжённым взглядом, выйдя на веранду, а после устремил хмурый тёмный взгляд в вечернее небо. — Карасу-Тенгу, — произнёс он. — Да, — ворон возник буквально из ниоткуда. — Проверить нашу верхушку, не связывался ли кто с Кьюсо, — отдал приказ старик. — Полагаете, среди нас есть предатель? — вырвалось у Карасу. Нурарихён промолчал, даже не взглянув на ворона. — Понятно. В таком случае я распоряжусь, чтобы мои глупые дети, Санбагарасу, провели расследование, — ворон получив кивок, улетел. Нурарихён выдохнул и прикрыл глаза. У него дурное предчувствие.***
— Цурара... Э-э-эй! Цурара! — громко позвал девушку Нура, — Меня сейчас окончательно раздавит. Растопи свой лёд, пожалуйста. Рикуо не знал, сколько прошло времени с ухода отца, однако ему казалось, что целая вечность. — А? Цурара? — к большой неожиданности парня в его комнату заглянула не Цурара, а Кана. — Кана-тян?! — шоку Нуры не было предела. — И не только, — из-за спины Иенаги показался Киецугу вместе с остальными, — все мы припёрлись. — Простите за беспокойство, — чуть ли не хором произнесли Маки, Тори и Сима, проходя внутрь вслед за Каной и Киецугу. — Вау... Так это и есть дом ёкаев, — восторженно протянула Маки, оглядываясь. Последними заходили Юра и Ясу. — Что вы здесь забыли? — запаниковал Рикуо, ворочаясь и всеми силами пытаясь хотя бы приподняться. — Тебя повидать пришли, выглядишь, кстати, не очень, — произнёс Киецугу. — А ещё говорят, что дураки не болеют. — На этом я откланяюсь, — улыбнулась напоследок Кейдзюро, проводившая друзей Нуры. — Большое спасибо, — помахал ей Киецугу. Её проводили несколько пар глаз. Переведя взгляд на Нуру, Судзин не могла не прыснуть в кулак, замаскировав смешок под кашель. — Рикуо, ты меня сейчас ни с кем не перепутал? — присела рядом с Нурой Кана. — Ты о чём? — Рикуо сделал вид, что вовсе не понимает, что имеет ввиду одноклассница. — По-моему ты назвал меня Цурарой, — задумчиво протянула девушка, поднимая глаза к потолку. Рикуо закашлялся. — Ой, ты в порядке? Лекарство принял? — моментально забеспокоилась Кана. — Нет ещё, — устало вздохнул Нура. — Погоди, мигом принесу, — с улыбкой сказала девушка, оббегая футон и стол, — дорогу на кухню я помню. Сейчас вернусь, — она уже потянулась, чтобы отворить фусума. — Подожди, Кана-тян! — попытался остановить её Нура. — Кана, может, это не слишком хорошая... — Ясу решила помочь Нуре, однако в эту секунду фусума открылись с противоположной стороны, и в проходе появилась довольная Цурара с беспечной улыбкой на губах. Как разбилось упавшее на пол лекарство вместе с подносом, который ранее держала в руках девушка, так пошло трещинами спокойствие Рикуо. Он стремительно побледнел, судорожно пытаясь оправдать присутствие Цурары. — Ойкава-сан? — удивилась Кана. — А? Иенага-сан? — улыбка сползла с губ Юки-онны. — А? — Киецугу тоже был удивлён. — Почему ты здесь? — спросил Сима, с лица которого также стекали краски. "Я забыла предупредить господина об их приходе! — осознала девушка, медленно оборачиваясь к ребятам спиной, словно робот. — Успокойся! Всех заморозить и покончить со всем! Нет, нельзя..." Выпущенная ёки вновь пронеслась по комнате, пробирая каждого до неприятного холодка. — А... Как бы вам объяснить... — попытался что-то выговорить Рикуо. — Видишь ли, Киецугу, — привлекла всеобщее внимание Ясу, нервно сглатывая, — я сообщила Цураре о том, что мы собрались к Рикуо. Она просто пришла раньше нас. Но всё равно прости, — извинилась девушка, — мне надо было сообщить и тебе, и остальным. — Вот как, — поверил девушке Киецугу. — Д-да! Так оно и есть! — поддержал Ясу Рикуо, сдерживая нервный смех. — Цурара пришла раньше минут на пятнадцать. Ха-ха... — Точно! — согласно закивала Цурара, быстро оказываясь рядом с Нурой и, наконец, убирая злосчастный пакет со льдом с головы парня. Рикуо облегчённо выдохнул и принял сидячее положение. — Выходит, мне не показалось, — пробормотала себе под нос Кана, которой отчего-то стало неприятно от осознания того факта, что Цурара принесла Нуре лекарство. — Ладно, хватит лечиться! — теперь всё внимание забрал Киецугу. — Раз уж мы все собрались, я объявляю о наших планах на эту золотую неделю! Будет охренительно! — Выходные? — повторил Рикуо. — Ага! Вам же как обычно делать нечего, в отличие от меня, сверхактивного! На золотой неделе мы отправимся на встречу с профессором, который изучает ёкаев! — громко огласил Киецугу. — А?! — воскликнула Маки. — Что за чертовщина... — с сомнением Тори посмотрела на Киодзюдзи. — И почему я ожидала чего-то другого?.. — с горестной улыбкой вздохнула Ясу, сидящая у самых сёдзи. — Профессор даже забронировал нам номера в шикарной местной гостинице! Мы отправляемся на поиски ёкаев! — закончил вещать парень. — Поиски?! — повторила Тори. — Что будем делать? — поинтересовалась Маки у подруги. — Ну, делать всё равно нечего. Я поеду, — ответила Тори. — А ты, Кана? — А... Я? — растерялась Иенага. — Тогда и я поеду, — кивнула Маки. — А что, думаю, будет весело, — поддержала затею Цурара. — Рикуо, ты с нами? — Да. К назначенному времени температура точно должна пройти, — чуть приподнял губы в улыбке Рикуо. — Отлично! — Киецугу был доволен. — Юра, естественно, с нами! — он указал на молча кивнувшую брюнетку. — Судзин-сан тоже! — Ясу косым взглядом посмотрела на парня и также молча кивнула. — А теперь ещё и Нура с Ойкавой! — Я тоже поеду! — воскликнули хором Кана и Сима. Девушка сразу же зажала себе рот руками, смутившись. — Решено, значит! Место нашего назначения — Умеракуэн! Туда-то и отправится наше бюро! В первую поездку на поиски ёкаев! — закончил Киецугу. — Ну, ничего не поделаешь, — покачал головой Рикуо, радуясь, что хотя бы на несколько дней он сможет отдохнуть от болтовни одноклассника. Как только Киецугу произнёс название горы, Ясу встрепенулась и взглянула на парня, сощурившись. "Умеракуэн... Знакомо..."***
Ребята покинули Рикуо достаточно скоро, чему очень обрадовался Нура. Вот только Цураре пришлось также временно оставить Главный дом и пройти немного с ребятами. Сама девушка не знала, как долго ей придётся так идти, однако плачевное её положение спасла Ясу, сказавшая минут через десять после ухода от Нуры: — Ой, забыла! — она стукнула себя по лбу. — Цурара, помнишь я обещала тебе книгу одолжить? — Ясу схватила Ойкаву под локоть и улыбнулась, глядя той в глаза. — Мой дом недалеко. Как раз выберешь нужную. — И правда, — начала подыгрывать Цурара. — Спасибо, что напомнила... То есть, напомнили, Судзин-сан. — Что ж, тогда мы, пожалуй, пойдём, — Судзин обвела взглядом ребят. — Увидимся в школе! — попрощавшись, она увела Цурару за ближайший угол. Пройдя ещё несколько метров, Ясу остановилась и отпустила дочку Сецуры. — Импровизация наше всё, — чуть рассмеялась Судзин, оборачиваясь к Цураре. — Спасибо, что подыграла, — теперь её улыбка была спокойна и мягка, как раньше. — Я тоже тебе... благодарна, — кивнула Цурара. Между ними повисло молчание. — Ну... — протянула Ясу, глядя куда-то в сторону. — Я пойду домой, — поклонившись, она развернулась и направилась по дороге. — Постой! — Цурара в несколько шагов догнала девушку, хватая за рукав. — Чего? — искреннее удивление отразилось в гречишных глазах, которые встретились с лимонно-жёлтыми. — А... — Ойкава сама от себя не ожидала подобного. Кашлянув, она убрала руку и произнесла: — Что с твоей головой? Ничего не говоря, Ясу размотала бинт и, повернувшись к Цураре левым боком, раздвинула пальцами тёмные пряди. Взору Юки-онны открылась уже покрывшаяся корочкой рана. При свете закатного солнца была видно лишь то место, куда пришёлся удар. Цурара невольно сглотнула. — Ничего серьёзного, — улыбнулась Ясу, завидев отразившееся на лице Ойкавы беспокойство, которое та быстро скрыла, нахмурившись. — Удар ломом прошёлся по касательной. Мне очень повезло, что нет даже сотрясения мозга. — Ломом?! — не смогла сдержать вскрика Цурара. — Ну, наверное, им. Я не разглядела. Кьюсо напали со спины. Хах, — она усмехнулась, — они не так церемонились со мной церемонились, как с Каной и Юрой. Даже немного обидно. — И усмешка, и взгляд резко стали холодными, а голос наполнился каким-то сарказмом или издёвкой. — Но уже незачем беспокоиться, — однако, когда Ясу вновь посмотрела Цураре в глаза, весь холод и сарказм пропали: улыбка вновь стала спокойной, как и голос, а взгляд наполнился мягкостью. Цурара настолько удивилась подобному, что до неё не сразу дошёл смысл слов девушки. — Я вовсе не волнуюсь за тебя, — мотнула головой она. — Просто господин за тебя беспокоится, только и всего. Не надумывай себе ничего лишнего, — она буравила её хмурым жёлтым взглядом. — Вот как, я поняла, — у Ясу стало тепло на душе, и улыбка стала ещё мягче. — До встречи, — кивнула девушка и, бросив напоследок: "У тебя, кстати, красивые глаза, Цурара", удалилась, оставляя Цурару в такой же растерянности, которая появилась по окончании их прошлого разговора.***
Оставшиеся дни до праздничной недели пролетели незаметно. За это время поправился и Рикуо, и рана Судзин зажила, так что теперь ничто не говорило о присутствии какой-либо травмы. Это был вечер перед поездкой, дата которой пришлась на самый конец апреля. Рикуо сидел на полу, прислонившись к высокой тумбе, и наблюдал за тем, как Цурара собирает сумку в завтрашнюю поездку. И чем дольше он смотрел, тем более скептическим становился его взгляд. А дело было в том, что Ойкава, пребывающая в радостном предвкушении завтрашнего дня, клала внутрь пакеты со льдом. Вздохнув, Нура принял решение позвонить первому пришедшему в голову человеку, коим оказалась Кана. Сама же девушка также занималась сборами, сидя на своей кровати. Однако вещи она клала машинально, ведь мыслями пребывала в другом месте. "Рикуо... И Ойкава-сан... Почему я так... Волнуюсь? — думала девушка, сосредоточенно пытаясь найти в своей голове ответ. Однако сначала память подкинула ей сидящих и улыбающихся друг другу Цурару и Рикуо, а после секундный взгляд, который бросил Командующий Хякки-Яко. — Что?.. — встрепенулась Иенага, смутившись. — Это похоже на..." Её размышления прервал телефонный звонок. Неожидавшая этого Кана поначалу растерялась, а после всё же взяла трубку, увидев, что ей звонит Рикуо. — Алло? — произнесла девушка в трубку. — Извини, я звоню насчёт завтрашней поездки, — раздался голос Нуры. — Что с собой берут обычные девушки? — Обычные девушки? А тебе-то что до этого? — удивилась Иенага. — А... Да тут... Надо, — замялся Рикуо, оглядываясь и понимая, что сумка Ойкавы уже начала течь снизу из-за растаявшего льда. — Ладно, не суть важна, — смирилась девушка, бросая взгляд на собственную сумку. — Так... Сменная одежда, ночной крем, предметы гигиены, — начала перечислять она. — Ага, понятно, возьму это и это, — бормотал Нура, зажимая трубку телефона между щекой и плечом, попутно чиркая слова во взятом блокноте. — Кому вы звоните? — громко спросила Цурара. — Э?! Рикуо, мне показалось, или это был голос Ойкавы-сан? — напряглась Кана. — Т-тебе послышалось! Это была... моя мама, — выкрутился Рикуо. — Спасибо. До завтра! — он положил телефон, выдыхая. — Вот держи, надеюсь, этого хватит, — к Цураре подошла Вакана с ещё несколькими пакетами льда. — Большое спасибо! — улыбнулась Цурара, принимаясь укладывать лёд штабелями. — Кстати, а куда вы едете? — обратилась Вакана к сыну. — В место под названием Умеракуэн, — произнёс Нура. — Умеракуэн... — задумалась женщина. — Бывала там, мам? — спросил Рикуо. — Нет, — улыбнувшись, покачала головой та. — Но что-то определённо знакомое... Ладно, — она прикрыла глаза, — весёлой вам поездки. — Превесёлой! — Цурара подняла забитую льдом до отказа сумку, с которой вода текла уже ручьём, а на полу образовалась лужа. Нура вздохнул и продемонстрировал девушке написанное в записной книжке. Цураре пришлось менять сумку на рюкзак и собирать вещи заново.***
Пассажирский экспресс мчался по рельсам, везя своих клиентов в самые разнообразные части Японии: кого-то в Киото, кого-то в Ямагучи, а кого-то в Сигу. За окном мелькали сельские, иногда разбавляемые городскими, пейзажи: рисовые поля; леса; горы где-то на горизонте; фигурки людей, исчезавшие за доли секунд. В одном из вагонов расположились ребята, усевшись в этакий кружок. Вокруг них повисла напряжённая атмосфера. — Так, все готовы? — обвёл всех взглядом Киецугу, держа перевёрнутую карту у лба. Дружный кивок от остальных. — Тогда, поехали. Раз, два! — по его команде все присутствующие дружно перевернули карты и показали их друг другу, образуя круг из карт. У Рикуо оказался карта под номером 13, Нурарихён; Цурара показала карту с изображением Юки-онны; присоединившаяся Юра вытянула карту Карасу-Тенгу, под номером 12; Симе достался ёкай с головой, по своей форме напоминающей онигири; карты Маки и Тори изображали Омукаде и Абуро сумаси, 8 и 7, соответственно; Кане достался ёкай с отрубленной головой, абсолютно белой, и длинными чёрными волосами, а его лицо напоминало маску, — Окуби; Ясу же продемонстрировала карту с номером 11 в уголке, с изображением Отороси, своеобразного хранителя храмов. — Натто Козо, чтоб его! — вскрикнул Киецугу, роняя карту и хватаясь за голову, с силой взъерошивая свои волосы. — Опять вы трое в выигрыше, как так-то? — обречённо вздохнул Сима, крутя в руках собственную карту. — Просто кому-то не особо везёт в картах, такое бывает, — слегка рассмеялась Ясу, с интересом разглядывая карты. — Знаете, Судзин-сан, для человека, который играет впервые, вы не плохо разбираетесь, — прищурился Киецугу, настроение которого малость упало от девятнадцати проигрышей подряд. — Хочешь на меня всю вину свалить? — моментально произнесла Ясу. — Не у меня карта под номером 13. — Чистой воды совпадение, — рассмеялся Нура, почесав затылок. — Давайте ещё раз! — воспылал Киодзюдзи. — Э?! Опять? — проныла Тори. — Зачем мы вообще в это играем? — поинтересовалась Маки. — Чтобы проверить наши знания о ёкаях! — произнёс Киецугу, собирая карты и начиная их тасовать. — "Ёкай-покер" — один из вариантов для этого! — Чем он напоминает индийский покер... — протянула Маки, накинув на голову розовый капюшон с ушами. — Не мели чепухи! Хоть эти карты и напоминают обычные игральные, у них есть свои особенности! Они снабжены особыми иллюстрациями, а номера на картах означают насколько могущественен тот или иной ёкай! Да и правила предельно просты: нужно прижать карту ко лбу и, не глядя на неё, решить по выражению лиц остальных, менять её или нет! Побеждает тот, у кого оказывается сильнейший ёкай! Это хорошая возможность научиться чувствовать атмосферу вокруг, и даже больше, пользоваться ситуацией! Видите, сколько достоинств? — говоря всё это, Киецугу попутно раздавал карты. — Да-да... Понятно... — вздохнула Саори беря карту и прикладывая ту ко лбу, лицевой стороной к остальным. Остальные последовали её примеру. — Итак... Раз-два! Показываем! — через несколько минут выкрикнул Киецугу, и все повторили движения из прошлого кона. — Опять Натто Козо! Как так?! — взвыл Киодзюдзи, откидываясь на своё кресло с такой силой, что больно ударился о него затылком. — Слабак. Он безнадёжен, — покачала головой Маки. — Выигрыш или проигрыш же не имеет отношения к тому, насколько мы сечём в ёкаях, верно? — спросила Тори, глядя на одноклассника. — Я снова победил, — неловко улыбнулся Нура, у которого оказалась карта Нурарихёна. — Знаешь, Рикуо, а тебе везёт на ёкаев. Двадцать побед подряд... — произнёс Дзиро. — Э? Говорю же, это просто совпадение. Совпадение, не более, — начала отнекиваться Рикуо. "Другого от будущего Владыки я не ожидала! — мысленно Цурара искренне восхищалась Рикуо. — Он повелевает ёкаями даже в карточной игре! — девушка прямо-таки глаз не могла оторвать от парня". "Она так открыто выражает своё восхищение к Рикуо... — покосилась на неё Кана, сидевшая рядом. — Какие у них отношения?" — Я требую реванша! — пришёл в себя Киецугу. — Не надоело тебе ещё? — с сомнением взглянула на него Ясу. — Пока я не выиграю, не успокоюсь! — стоял на своём парень. — Как знаешь, — пожала плечами девушка, отдавая Киодзюдзи карту. — Поиграйте пока без меня, хорошо? — она встала со своего места и потянулась. — А вы куда? — глянул на неё Киецугу. — Разомнусь пойду, — бросила через плечо Судзин, поправляя подол длинной, цвета шоколада, юбки, и удалилась, скрываясь через несколько минут в другом вагоне.***
Я выдохнула, прислоняясь затылком к прохладному стеклу. Немного побуду в одиночестве, прежде чем вернусь к ребятам. Удивляюсь самой себе, что так быстро сумела привыкнуть к компании ребят, которая становится шумной, в основном, в присутствии Киецугу. С другой стороны, Киодзюдзи — тот, благодаря которому наш клуб и существует. Две стороны одной монеты. Я хмыкнула, поворачивая голову и устремляя взор на мелькающие за окном пейзажи. Сколько раз уже ездила на поезде, а всё никак не проходит это странное чувство: вроде ощущаешь под собой металл вагона, то как он движется по проложенным рельсам, однако совсем не слышишь этого. Странно... И приятно... Прикрыла глаза. Иногда тишина бывает так чудесна. Однако побыть в одиночестве мне не дали. Чужое присутствие заставило вздрогнуть и открыть глаза. — Ты что-то хотела? — мягко улыбнулась я. — Надо поговорить, — всё такая же сосредоточенная, несколько нахмуренная Цурара стояла в нескольких метрах от меня. — Иначе ты бы сюда не пришла, — я рассмеялась собственным словам. — Я тебя слушаю, — я смотрела в её глаза, которые теперь были жёлтыми, а не синими. — Ты... Что ты знаешь о моей матери? — немного замявшись, произнесла она. Опачки! Она решила спросить быстрее, чем я думала... Что ж, мне же легче. — Погоди минуту, хорошо? — я прошла в другой вагон, где обнаружила женщину, продававшую всякие вкусности. Купив несколько сладостей, я вернулась к Цураре. — Спасибо, что подождала, — поблагодарила я. — Что это? — скосила взгляд на купленное девушка. В её глазах отразилось непонимание. — Макаруны, — ответила я. — Сладость такая, — пояснила, видя ту же эмоцию. — И зачем они тебе? — Мне просто захотелось чего-нибудь сладенького, только и всего. Ну, и тебя угостить, если захочешь, — честно ответила я. Чего мне врать ей? Это не самый лучший способ подружиться. — Я не хочу, — отрезала девушка, хмурясь. — Просто ответь: что с моей матерью? — С ней всё в порядке, — спокойно произнесла я, закидывая в рот шоколадный макарун. Вкуснятина-а-а! — Правда?! Не врёшь?! Где она? — Цурара мгновенно изменилась: подскочила ко мне, жёлтые глаза наполнились мольбой вперемешку с беспокойством. — Не вру, — пару секунд я приходила в себя. — Сецура-сан сейчас на Хоккайдо, — произнесла я. — Хоккайдо? — шокированно повторила девушка, опуская взгляд. — Именно. Если тебе нужно ещё больше конкретики, то недалеко от Саппоро, гостиница Омагатоки. Не знаю, даст ли тебе что-то полезное, это информация, — пожала плечами я. — Почему так далеко? — кажется, мои слова она пропустила мимо ушей. — А ты знаешь? — она снова взглянула на меня. — Мгм, — я посмотрела в окно, видя в стекле собственное отражение и отражение Цурары, — чужая душа — потёмки. Не стоит принимать мои следующие слова за чистую монету, однако, мне кажется, что, хотя Сецура-сан этого и не показывает, она скучает. Вот только отчего-то не может или не хочет вернуться. Почему? Этого я не спрашивала, — прикрыла глаза. Цурара молчала, опустив взгляд куда-то в пол и поджав губы. — Цурара, я планирую съездить после этой поездки на Хоккайдо, домой. Если хочешь, я могу передать что-то Сецуре-сан от тебя, — глядя на поникшую Цурару я не могла не предложить ей подобный вариант. — Не надо, — покачала головой девушка через несколько минут, — не думаю, что мама прочитает моё письмо, даже если я его напишу, — она горько улыбнулась. Я вздохнула. Да уж... Не думала, что отношения между ними будут настолько сложны... — Ты не совсем права, Цурара, — скажу уж, хоть попытаюсь утешить её. — О чём ты? — с сомнением взглянула на меня девушка. — Все те письма, что ты присылала Сецуре-сан, прочитаны и перечитаны ею сотни раз. — Что?.. — Ойкава явно не воспринимала услышанное как правду. — Можешь мне не верить, однако это действительно так, потому что я сама видела, как Сецура-сан несколько раз перечитывала одни и те же письма. Хотя и пыталась всячески это скрыть, — пожала плечами я. — Тогда почему она ни на одно не ответила?! — она сама не заметила, как перешла на крик. — Раз у неё была возможность! Почему?! — Цурара вцепилась мне в плечи, судорожно сжимая их. — Я ведь... — она закусила губу до крови. — Я ведь... волнуюсь. Я же совсем не знаю, как она... Так почему?! — она явно желала услышать от меня конкретный ответ. — Не знаю, — честно ответила я, видя как всё её эмоции, на долю секунды угасли. — К сожалению, пока Сецура-сан сама не захочет говорить, из неё слова не вытянешь. Цурара окончательно сникла, опускаясь на корточки, обхватывая колени руками и пряча голову. Она молчала. Я подошла к ней и присела рядом, смотря на её реакцию. Молчание. — Вытяни, пожалуйста, руку, — тихо попросила я, не отрывая от неё взгляда. Мне никогда не понять чувств Цурары как минимум потому, что мои отношения с мамой разительно отличаются от их с Сецурой-сан. Я не расставалась с мамой на такой же долгий срок, не жила в неведении несколько десятков лет, не зная, где моя мама. Я всегда могла обратиться к ней за помощью, а она всегда готова была выслушать. Можно сказать, моя мама стала моей лучшей подругой. Цурара спустя минут пять, когда я уже подумала, что ожидание бесполезно, вытянула руку раскрытой ладонью вверх. Зашуршав пакетом, я вытащила макарун со вкусом клубники и вложила его в ладонь девушки. — Что это? — спросила она, не поднимая головы, чуть сжимая руку. — Сладость, — легко улыбнулась я. — Зачем? Сказала же, что не хочу, — её голос был каким-то безжизненным. — Сейчас это всё, что я могу для тебя сделать. К сожалению, — добавила я. — Зачем? — повторила Цура. — Зачем ты пытаешься меня утешить? Какая тебе-то с этого выгода? Хочешь через меня с господином сблизиться? — она подняла на меня взгляд, хмурый, вновь полный подозрения. — Не выйдет, — процедила она сквозь зубы. — И с тобой, и с Рикуо, — ответила я. — Я хочу сблизиться с вами обоими. — Почему? — Потому что вы мне нравитесь, — широко улыбнулась, наблюдая как лицо Цурары удивлённо вытягивается. — Что?.. — Вы мне нравитесь, — повторила я с той же улыбкой. — Ты... хоть понимаешь, какой бред сейчас говоришь? — неверяще усмехнулась она. — Почему же сразу бред? Скажешь, что простого желания подружиться с кем-то не бывает? — Именно! — вскрикнула она, вдруг поднимаясь на ноги. — С чего ты взяла? Этот вопрос поставил её в тупик. Цурара задумалась. Я буквально слышала, как крутятся в её голове шестерёнки. — Просто знаю! И всё! — мотнула она головой, отводя взгляд в сторону. Я тихо и мягко рассмеялась. — Чего ты смеёшься? — подалась вперёд она. — Да так, — чуть сощурилась. — Просто у меня уже был похожий разговор.***
— Зачем ты постоянно это делаешь? — раздражённо спрашивает она, буравя меня холодным малиновым взором. — О чём вы? — я наклоняю голову набок, закрывая за собой сёдзи. — Постоянно ходишь за мной, пытаешься заговорить, носишь выпивку, спрашиваешь моё мнение! Зачем тебе это?! Что тебе с этого?! Или это Найара тебе подослала? — не унималась женщина, практически уже крича. — Найара-сан здесь не причём. Вы мне просто нравитесь, — мои слова заставляют её замереть, и в малиновых глазах мелькает удивление. — Я хочу подружиться с вами, Сецура-сан! Не потому что вы — постоялица гостиницы, а потому что вы мне нравитесь, как человек! — широко улыбаюсь я. — Точнее... Как ёкай, — пытаюсь перефразировать. Женщина заливается каким-то нервным хохотом и, опираясь рукой на стол, оседает на пол. — Чудная ты, младшая госпожа, — произносит она. — Тогда чего бы вы хотели на ужин, Сецура-сан? — радостно спрашиваю я. В ответ раздаётся уже более чистый, искренний и тихий смех.***
— И... Чем же этот разговор закончился? — покосилась на меня Ойкава. — У меня всё получилось, — ответила я, улыбаясь, и поднялась. — То ли ты действительно такая странная, то ли хорошо притворяешься, — нахмурилась она. — Я всё ещё тебе не доверяю, — через пару минут резко бросила она. — Я тебя прекрасно понимаю, — чуть склонила голову я. — Раз понимаешь, не лезь больше ко мне, — она словно ощетинилась. — Если тебе захочется узнать что-то ещё про Сецуру-сан или просто поболтать, обращайся, — я игнорирую её слова с такой же улыбкой. Цурара сцепила зубы в каком-то бессилии, её щёки заметно порозовели, и она, громко топая, ушла. Надеюсь, я всё сделала верно. Вновь посмотрела в окно. И всё-таки, — перевожу взгляд на купленные сладости, — от макаруна она окончательно не отказалась. Думаю, ещё пара шансов у меня есть. Я улыбнулась, тихо рассмеялась и закинула в рот сладость.***
Цурара быстрым шагом шла по вагонам, не чувствуя ног. Мысли её крутились вокруг Ясу и их разговора. "Что вообще на меня нашло? Зачем я пошла за ней? Чего я хотела добиться? Узнать о матери, — ответила она на последний вопрос сама. — А остальное... Почему я так себя повела?.. Ведь знала же, каким будет ответ, — она замерла на месте. — Знала и всё равно спросила! Какая же я дура! — Цурара уже хотела сжать руки в кулаки от бессильной и бесполезной злости, как вспомнила про сладость". Цурара скептически оглядела макарун, однако у неё так и не получилось сжать ладонь, в которой лежало кондитерское изделие. Она буравила сладость взглядом, словно желая её исчезновения. Но та так и осталась покоиться в ладони Ойкавы. Вздохнув, Цурара в несколько укусов съела макарун. "Неплохо, — признала она, отводя взгляд куда-то в сторону, будто бы боялась собственных мыслей". Она продолжила путь, уже более здраво думая о словах Ясу. "Хоккайдо... Вот, что подразумевала мама, говоря про безопасное и спокойное место, — в голове всплыл разговор между ней и Сецурой восемь лет назад". Цурара выдохнула: — Мама... Пожалуйста, возвращайся скорее. Она прошла в вагон, где сидели остальные. — О! Ойкава-кун, а Судзин-сан не с вами? — девушка была встречена вопросом от Киецугу. — Нет, я её вообще не видела, — соврала Цурара, усаживаясь рядом с Рикуо. Нура сразу заметил, что настроение подчинённой явно изменилось, причём не в лучшую сторону. Уловив беспокойный и вопросительный взгляд своего господина, Цурара неловко улыбнулась и отвернулась к окну. Она не хотела, чтобы Нура знал об их разговоре с Ясу. — Надо бы сходить за ней, а то мы скоро приедем, — произнёс Киецугу, печатая что-то в ноутбуке. — Я схожу, — встала Юра и удалилась. Никто не успел и слова сказать. Кейкаин нашла Судзин в тамбуре, где Ясу ранее беседовала с Цурарой. — Судзин-сан, — Юра позвала девушку, что стояла, прислонившись к окну и сложив руки на груди. — О? Юра, здравствуй, — девушка мягко улыбнулась, открывая глаза. — Ты что-то хотела? — Киецугу просил передать, что мы скоро прибудем. Потому вам лучше вернуться, — произнесла Кейкаин. — Вот как, я поняла, — кивнула Ясу. — Пойдём. Судзин прошла мимо Юры, та последовала за ней. — Судзин-сан, — снова позвала девушку Кейкаин, идя следом. — Что такое? — Я хотела... поблагодарить вас и извиниться, — опустила глаза Юра. — За что благодаришь и за что извиняешься? — повернув голову, Ясу устремила гречишный взор на Юру, замедляя шаг. — Благодарю за то, что защитили и меня, и Кану, хотя вы... пострадали больше нас обеих, — окончательно остановилась Кейкаин. — И прошу прощения за мою бесполезность, — она с силой сжала руки в кулаки. — Начнём с того, что ты не бесполезна, Юра, — Ясу окончательно повернулась к девушке. — Но ведь!.. — А как же та крыса в доме Нуры? Не будь тебя, кто знает, чем всё закончилось, согласись. — Вы правы, — смирилась та. — К тому же каждый может совершить ошибку, — пожала плечами Ясу. — Вы слишком беззаботны, Судзин-сан, — вздохнула Юра. — То, что произошло — не каждый день случается! И к тому же подобные ошибки грубы и могут стоить кому-то жизни! После происшествия с Кьюсо Юра тренировалась как могла, чтобы улучшить свои навыки онмёдзи, однако сама девушка считала проделанную работу недостаточной для защиты других. — Я и не спорю, Юра, — спокойно ответила Судзин. — Однако произошедшее не повод считать себя бесполезной или слабой. Лучше вынести из этого урок и идти дальше, разве нет? — И тут вы правы. — Сколько ты уже обдумываешь произошедшее? — вновь спросила девушка, а через секунду добавила: — Хотя о чём это я: сама подолгу мусолю свои поступки и действия, — вздох, сопровождаемый улыбкой. — Получается, противоречите сами себе, — чуть приподняла губы в улыбке Юра. — Выходит, что да, — также беззаботно ответила Ясу. — Кстати! Ты говорила, что хочешь стать во главе всех онмёдзи и клана Кейкаин. Не думаешь, что случившееся не должно тебя смущать и останавливать? — хмыкнула девушка. — Конечно, нет! — решительно выкрикнула Юра. — Отлично, — кивнула Ясу и продолжила свой путь. Воодушевлённая Кейкаин поспешила за ней.***
Мы дружной толпой высыпали на станцию, и через пару минут электричка поехала дальше на юг острова Хонсю. Было около полудня. Светило тёплое апрельское солнце, не такое жаркое, как летнее, и не такое холодное, как зимнее. По небу плыли белые большие облака, иногда закрывавшие солнце и нагоняющие кратковременную тень. Местность, куда мы приехали, была, бесспорно, красива. Огромная, покрытая густым лесным ковром из лиственных и хвойных деревьев гора раскинулась прямо перед нами, упираясь подножием в станцию, куда мы вышли. Среди лесов горы Умеракуэн виднелось несколько строений в традиционном японском стиле. Скорее всего одно из них — гостиница, о которой говорил Киецугу. Особенно выделялась плоская часть горы, словно кто-то неосторожно и неровно срубил камень огромной катаной, из-за чего образовался склон, в низу которого расположился чей-то дом, чьи крыши и стены были видны даже со станции. Слева виднелся водопад, исчезающий где-то внизу. Видимо, он образует реку или сливается с каким-то другим водоёмом, который после впадает в озеро Бива. Надо будет сходить к этому водопаду, подглядеть. — Наконец-то мы прибыли, — довольно протянула вышедшая Маки, разминая затёкшие кости. — Сколько раз мы вообще меняли поезд? — Раза три, — ответила ей Тори. Раздался вздох Саори. — Народ! — Киодзюдзи криком привлёк наше внимание. Мы подошли к нему. — Узрите и поразитесь! Место нашего назначения — Умеракуэн! — торжественно объявил он. Нельзя не поразиться этому месту, соглашусь. Особенно восхищали растущие вблизи подножия лестницы этакой рощей сливы, резко выделяющиеся на общей зелёно-чёрной массе. Распустив свои цветы, изящные деревья покачивались, из-за ветра часть лепестков, отрываясь, опускалась вниз будто в замедленной съёмке. — Ух, ты! Сливовые деревья всё ещё цветут! Как красиво! — восторженно произнесла Тори. — Больше похоже на сад, чем на гору, — наклонила голову набок Маки, оглядывая Умеракуэн. — Не волнуйтесь по мелочам, — сказал Киецугу. — В путь! Сначала мы должны встретиться с профессором возле святыни Умевакамару. — Святыни? — повторил Рикуо. — И где она? — спросила Маки. — Без понятия, — я недоумённо взглянула на Киодзюдзи. — Придётся найти самим. Она где-то на этой горе. — Э?! — воскликнула Тори. — Мы должны обыскать всю гору? Я разделяла удивление Нацуми. — Киецугу, ты же понимаешь, что, если брать в расчёт один из самых худших вариантов развития событий, — я ещё раз окинула взглядом местность, — и учитывать возможные небольшие размеры святыни, у нас уйдут не одни сутки, чтобы найти нужный объект? — я выгнула бровь. — Раньше начнём, раньше закончим, — воодушевлённо произнёс Киодзюдзи и едва ли не бегом поспешил к лестнице. М-м-м-м... Ну, буду надеяться, что святыня обнаружится быстро. Не спорю, место красивое, однако провести хотя бы большую часть выходных хотелось бы дома. Толпа, включая и меня, с дружным вздохом побрела за ним. Идя достаточно быстрым шагом, я вскоре догнала и даже обогнала Киецугу, который очень обрадовался проснувшимся во мне энтузиазмом. Энтузиазм... Ага, конечно. Слова парня, так-то, правдивы: раньше начнём, раньше закончим. А потому, чтобы облегчить себе поиски, прибегнем, так сказать, к посторонней помощи. — Судзин-сан, вы куда? — окликнул меня Киецугу, видя, что я сошла с лестницы и начала бродить среди деревьев. — Святыня необязательно находится вблизи лестницы, возможно, что она где-то дальше. Я буду неподалёку, не беспокойся, — бросила я, проходя чуть глубже. — Отличная идея, Судзин-сан! В таком случае, я рассчитываю на вас! — поддержал мою затею Киецугу. Вот и чудненько. Краем уха я слышала, как оставшаяся часть бюро присоединилась к Киецугу, и все начали подниматься вверх по лестнице. Я ходила туда-сюда, продвигаясь наверх по склону горы. Периодически я смотрела на лестницу, что всегда была по левую сторону от меня, и слышала переговаривающихся ребят. Где же подходящее? Прохаживаясь среди растущих, упирающихся макушками в небо криптомерий, я вдруг ощутила кожей чужой взгляд. Замерев около одного из деревьев, подняла голову и, сощурившись, начала вглядываться в крону дерева. Вот мелькнуло справа что-то белое. Я уловила это периферийным зрением. Что-то оказалось уже слева, на соседнем дереве, прячась в листве. Нашла! Мои глаза вспыхнули пурпуром. Мельком оглянувшись и поняв, что ребят не видно, — похоже, я ушла достаточно далеко от них — я произнесла: — Спускайся, я тебя вижу. Повисла тишина, которую нарушил поток ветра, пронёсшийся мимо меня. Стал на долю секунды различим шёпот. — Да-да, я к тебе обращаюсь, — слегка рассмеялась я. Снова поток ветра. В шёпоте послышалось удивление. — Да, я могу слышать и понимать тебя, — тихо произнесла я. На несколько минут повисла тишина, а после я увидела как ко мне, отделившись от ветки, спускается бело-жёлтый светящийся шарик. Он снижался очень медленно и осторожно. С мягкой улыбкой я протянула ему раскрытые ладони, складывая их лодочкой. Шарик завис над моими руками. В мягком свечении стали угадываться черты, напоминающие гуманоидные. И вот моему взору предстало маленькое, невысокое существо. У него была непропорциональна большая голова странной формы. Чёрные провалы таких же, необычной формы, глаз воззрились на меня с любопытством. — Здравствуй, милый кодама, — поздоровалась я, чуть склоняя перед ёкаем голову. Кодама издревле считаются божествами тех деревьев, в которых они живут. Обычно это очень старые или священные деревья, и сила этих ёкаев напрямую зависит от состояния дерева. Их голоса — эхо и ветер. Их внешность — забавные фигурки. Их характер мягок, тих и, в некоторых случаях, стеснителен. Однако кодама, как ни странно, очень общительны и дружелюбны, особенно с теми, кто их понимает. — Прошу прощения, что потревожила твой покой, — принесла извинения я. Ёкай замахал крохотными ручками. Ему... Неловко? Я тихо рассмеялась. — Возможно, мои слова покажутся тебе несколько наглыми, но не мог ты мне помочь? — приложив одну руку к сердцу, я прикрыла глаза. В потоках ветра я уловила нотки удивления и смущения. Я снова рассмеялась. Какой же милый. — Где мне найти святыню Умевакамару, — произнесла я, теребя прядь волос, услышав от кодама следующий вопрос. Кодама склонил голову на противоположный бок, кажется, задумавшись. В последующем через минуту потоке ветра я услышала согласие. — Благодарю тебя, — я вновь поклонилась существу. По моей руке, несколько робея, кодама забрался на моё плечо, прячась в тёмных распущенных волосах. Я чуть хихикнула. — Тогда, укажи, пожалуйста, мне путь. Я прислушалась к его голосу и проследовала в указанном направлении.***
Около трёх-четырёх часов спустя Сливовая роща уже давно осталась позади. Каменная лестница вилась змеёй, становясь всё выше и выше с каждой минутой. Тишину леса криптомерий нарушали тяжкие периодически возникающие вздохи некоторых членов бюро. Рикуо, в отличие от большинства одноклассников, не испытывал особой тяжести несмотря на подъём. Нура, идя чуть ли не самым последним, оглядывал местность не только с интересом, но и с неким волнением. Его несколько настораживало отсутствие Ясу в пределах его видимости, однако больше его беспокоила тишь, повисшая вокруг. Парень не слышал ни птиц, ни зверей, даже насекомых. И пускай это волновало, всё же приносило некое умиротворение. Цурара шла рядом со своим господином, спокойная и также осматривающая лес на наличие нужного объекта. — Что ж ты будешь делать... — ворчала себе под нос Маки. — Гора-то высоченная... — Ноги болят, — простонала Тори. — Ты назначил встречу в подобном месте? — обратилась к Киецугу девушка. — Выглядит совсем безлюдно... — поёжился Сима, вторя девушкам. — Не тупи, Сима, — как ни в чём не бывало произнёс Киодзюдзи, — нет людей, значит, есть ёкаи. Полагаю. — Полагаешь? — выгнул бровь Дзиро. — Хотелось бы, чтобы они не появлялись, — беспокойно произнесла Кана. — Я надеюсь, с Судзин-сан всё в порядке, — проговорила Юра, которую очень напрягало как отсутствие девушки, так и всё окружающее. Кейкаин чётко ощущала, что с этим местом, со всей этой горой что-то не так. Однако девушка никак не могла понять, какова причина. — О! Вот и вы, — раздался сверху лестницы знакомый голос, и к ребятам спустилась Ясу, махая приветственно рукой. — Судзин-сан? — удивился Нура. — Чего ты удивляешься? Я просто пошла немного другой, более быстрой дорогой, — сказала Судзин, — и нашла нужную нам святыню, — радостно объявила она. — Правда?! — чуть ли не хором воскликнули порядком уставшие Маки, Тори и Сима. — Да. — Что ещё можно было ожидать от активного члена бюро паранормальных явлений имени Киёдзюдзи! — воодушевлённо произнёс Киецугу. — И где святыня? — спросила Цурара, чуть щурясь. — Вон там, видите, — девушка с улыбкой указала налево. Все дружно повернули головы в указанном направлении. И действительно, среди деревьев виднелась совсем небольшая святынька, рядом с которой была возведена статуя Дзидзо. — Не могу разглядеть, что там написано. Слишком далеко, — прищурилась Юра, всё силясь разглядеть выгравированные на камне надписи. — Написано: Умевакамару, — спокойно вставил своё слово Рикуо, бросив лишь короткий взгляд на святыню. — Судзин-сан права. — Всё верно, — кивнула девушка. — Идём! — она явно была в хорошем настроении. — Как ты увидел? — обратилась к Нуре Кана, кажется, единственная, кто удивился подобному острому зрению. Однако её вопрос так и остался без ответа, утонув в счастливых восклицаниях ребят, направившихся к святыне. — О, они не ошиблись, — подтвердила Юра, приседая на корточки перед строением. — Про эту святыню я вам и говорил! — подскочил к ней Киецугу. — Господин, — напряжённым шёпотом позвала парня Цурара, завидев хмурый взор Нуры, устремлённый куда-то вверх. — И что дальше? — громко спросила Маки, складывая руки на груди. В этот момент раздался треск ломающихся веток кустов. Как по команде, компания обернулась: Юра ловким движением выудила бумажную вырезку, Цурара тоже приготовилась к защите, да и остальные заметно напряглись. Продравшись сквозь растущую в изобилии растительность, к ребятам вышел невысокий, полный мужичок лет сорока с гнездом грязных отросших чёрных волос, большими квадратными очками и странно-широкой улыбкой, обнажающей два ряда белых зубов. — Кто этот грязный мужик? — покосился на него первый отошедший Сима. — Дурак! — искренне возмутился Киецугу, подходя к мужчине. — Это писатель и исследователь ёкаев, профессор Адасибара. — Привет, — поздоровался мужичок. — Вы нашли святыню быстрее, чем я думал. Меньшего от бюро Киёдзюдзи я не ожидал. — Я так рад вас встретить! — Киецугу с воодушевлением пожал руки Адасибаре, на что тот хрипло рассмеялся. — Скажите, кем был Умевакамару, в честь которого возведена эта святыня? — поинтересовался Нура, успокоившись, поняв, что перед ним человек. — Умевакамару — герой легенды про ёкая, — Адасибара поправил большущий рюкзак, — следуйте за мной, расскажу всё по пути. Переглянувшись, все дали своё молчаливое согласие и, выйдя вместе с профессором обратно на лестницу, начали вновь подниматься по ней вверх. Разве что Ясу, резко замерев, мотнула головой куда-то в сторону высоких веток и сощурилась. — Показалось? — пробормотала она себе под нос и поспешила догнать ребят. Прислонившись к стволу, он с облегчением тихо выдохнул. — Насколько же хороша интуиция этой девчонки? — лицо, скрытое под надетым на голову черепом быка, украсила кривая ухмылка. — Нужно быть осторожней, — он перепрыгнул на другую ветвь.***
— Повторите снова, глупые дети мои, — спрятав руки в рукавах, Карасу-Тенгу сидел в комнате, освещаемой лишь светом заходящего солнца. — Это лишь сомнительные показания свидетелей, — за деревянными сёдзи отбрасывали свои тени трое. — Не факт, что он действительно связывался с ними, — произнёс один из них. — Вороны Укиё-э наблюдают за ними, — дополнил его другой. — Ясно, — чуть кивнул головой ворон. Троица исчезла с резкими взмахами больших чёрных вороньих крыльев. Сам Карасу-Тенгу устало выдохнул. Он никогда бы не подумал, что организованное им, по приказу Первого, расследование даст такие результаты. — Кто бы мог подумать, что предатель именно он... — ёкай решил прогуляться по веранде, заодно обдумать услышанный доклад. Заслышав голоса он поднял голову и обнаружил Нурарихёна, Вакану и Рихана. Первый держал в руках чашку чая, заваренного Ваканой, а Второй сидел, прислонившись спиной к балке, и наслаждался видом. В его руке покачивалась такая же чашка, как у Нурарихёна. — Так значит, Рикуо сегодня не вернётся, — произнёс Нурарихён, отпивая чай. — Нет, он в клубной поездке, — улыбаясь, ответила ему Вакана. — О, Карасу-Тенгу, — окликнул ёкая Первый, — присоединишься? Три пары глаз устремились на ворона. — С удовольствием, — кашлянув, согласился тот. Вакана налила чай и Карасу-Тенгу. — Так куда направился Рикуо? — поинтересовался Рихан, скося взгляд на жену. — Умеракуэн, если не ошибаюсь, — ответила ему Вакана, как раз в тот момент, когда Карасу-Тенгу сделал глоток. Услышав слова женщины, ворон резко выплюнул весь чай и закашлялся. — Умеракуэн, да? Хорошее место, — покивал Нурарихён. — Вы бывали там? — спросила Вакана. — Верховный Командующий, Второй глава, эта гора!.. — попытался подобрать слова ворон, но бросил эту затею. — Чёрт! Не время тут прохлаждаться! Эй, глупые дети мои! — вскочив, Карасу-Тенгу спешно понёсся по веранде, надеясь, что Санбагарасу не успели далеко улететь. Вакана проводила его недоумённым взглядом. — Чему ты так удивляешься, Вакана? — хмыкнул Рихан. Встретившись с таким же взглядом жены, он мягко рассмеялся: — Неужто забыла, что это за гора такая? Вакана задумалась. — А, теперь я вспомнила об этом Умеракуэне, — радостно хлопнула она в ладоши. — Это ведь гора Недзиреме, где живёт Гьюки-сан. Надеюсь, Гьюки-сан тепло примет Рикуо и его друзей. — Конечно, иначе и быть не может, — произнёс Нурарихён, хмуря брови. И он, и Рихан заметили реакцию Карасу-Тенгу, потому им обоим пришла в голову одна и та же мысль. Отец и сын переглянулись между собой. Теперь солнечные лучи казались зловещими.***
— Кхем, — кашлянул Адасибара, — как я уже упоминал, Умевакамару и связанная с ним история — легенда о ёкае этой горы, — компания ребят следовала за мужчиной. — Умевакамару — это имя юноши, который заблудился в этих горах более тысячи лет назад. Он проходил здесь, разыскивая свою мать во время продолжительного путешествия на Восток, когда на него напал жуткий ёкай, что жил издревле на этой горе. — Ого... — заинтересованно протянул Киецугу. — Он расстался с жизнью на уступе, где рос одинокий кедр. Однако его сожаление о том, что он не смог спасти свою мать, было настолько велико, что, казалось, сама гора услышала его вопль, полный отчаяния, и вняла юноше. Его сущность и форма были изменены. Они поднимались всё выше и выше. Солнце закатывалось за горизонт, окрашивая всё в оранжевый цвет. — Умевакамару стал Óни. Он нападал на каждого, заплутавшего на этой горе. Дабы усмирить Умевакамару, на этой горе было размещено множество мемориальных табличек. "Святилище Умевакамару" одна из них. — Адасибара закончил свой рассказ. — Ну? Разве не здорово? Как видите, он стал ёкаем, — расплылся в улыбке он. — Любопытная легенда, — произнесла Юра. — Соглашусь, — кивнула идущая рядом Ясу, — звучит неплохо. — Хотя это просто обычная сказочка, — усмехнулась Маки, оборачиваясь к девушкам. — Это всё потому, что профессор Адасибара изучает ёкаев, да и совсем это не страшно, — весело улыбнулась Тори. — Мне бы вашу уверенность, — хмыкнула Судзин. — Знаете же, что в каждой сказке, есть частичка правды. — Что? Вы мне не верите? — замер профессор. — В таком случае, позвольте показать вам кое-что интересное. Ребята шли за профессором, переговариваясь друг с другом. Вскоре на их пути стали встречаться деревья, обмотанные заметно старыми верёвками. — Что это? — поинтересовался Сима, касаясь верёвки. — Это симэнава, — произнесла Судзин, подходя к одному из деревьев. — Верёвка, традиционно плетущаяся из рисовой соломы. Она служит ограждениям священным местам и защищает от ёкаев. Чаще всего можно встретить на тории, у входа в храмы, вокруг деревьев, которые считаются священными или обиталищем богов, и около других святых мест и предметов. К симэнаве также часто крепятся бумажные ленты, называемые сидэ, — она осторожно коснулась зигзагообразных небольших лент. — Вы хорошо осведомлены, юная леди, — рассмеялся Адасибара. — Откуда вы столько знаете, Судзин-сан? — спросила Кана. — Мой дом расположен рядом с храмом, где я бывала каждый день. Только и всего, — чуть прикрыла глаза девушка. — Благодарю за похвалу. Она молча продолжила свой путь. — Рикуо-сама, я немного волновалась вначале, но теперь эта поездка кажется мне весьма занятной, — смеясь, произнесла Цурара. — Вы что-нибудь знаете об этом ёкае, Умевакамару? — Цурара... — а вот Рикуо с каждым шагом становилось всё тревожней. — Это место... Может быть опасным. Будь осторожней, — он прибавил шагу. — Э? — выдала Цура. — Цура, ты до сих пор не поняла? — рядом с девушкой возникла Ясу. — Ты что подслушивала? — зашипела Ойкава. — Вы бы с Рикуо ещё громче говорили, чтобы весь лес точно услышал, — хмыкнула Судзин, и Цурара вспыхнула от возмущения. — Что ты... имела ввиду? — уже тише произнесла Цурара, бросая короткий взгляд на идущих впереди ребят. — Кроме нас и профессора здесь есть кто-то ещё, — Ясу понизила голос до шёпота. — И этот кто-то явно не человек, — её губы растянулись в ухмылке, а глаза чуть сощурились, блеснув золотыми искорками. — Ёкай? — вздрогнула Ойкава, начав рекзо мотать головой туда-сюда. — Сохраняй спокойствие, ты ведёшь себя слишком подозрительно, — Судзин положила руку Цураре на плечо. — Просто возьми себе на заметку. Ойкава сжала руки в кулаки и отрывисто кивнула. — Тогда нам нужно догнать ребят, — уже громче и веселее произнесла Судзин, беря удивившуюся столь резкой смене настроения Цурару под руку и прибавляя шаг.***
— Невероятно густой туман, а ведь было солнечно, — вздохнул Киецугу, осматриваясь. Юра согласно кивнула. Туман опустился неожиданно, заставляя у всех невольно пробежать мурашки по телу, не то от холода, не то от проснувшегося чувства тревоги. Резко взметнувшаяся в воздух тройка птиц усилила ещё больше атмосферу чего-то недоброго, а ребята вскрикнули едва ли не дружным хором. Один лишь профессор Адасибара остался спокоен с широкой улыбкой на губах. Спустя ещё несколько минут вся компания вышла на просторную поляну, окружённую как японским кедром, так и другими представителями хвойных. В её центре ничего не было, однако внимание привлекала далеко не сама поляна. Лестница продолжала свой путь дальше, на самую вершину горы, но была огорожена висящими в нескольких метрах над ступенями практически истлевшими симэнава. А вот растущие в округе ближайшие деревья имели очень своеобразное украшение. В могучие, широкие стволы, также обмотанные симэнава, были воткнуты огромных размеров когти с громадными полосами. Когти были бледно-жёлтыми, старыми, явно выдранные с мясом. Несколько когтей кто-то вогнал в землю с такой силой, что они вошли на несколько сантиметров. — Что... что это? — дрожащим голосом спросила Кана, отшатываясь. — Это когти, — довольно ухмыльнулся Адасибара. — Когти?! — поляну разрезал вскрик ребят. — Это гора, на который живёт ёкай, и, возможно, даже не один, — профессор подошёл к одному из когтей и постучал по нему рукой. — Если боитесь когтей, то выше подниматься я вам не советую. — Да ну на... — Серьёзно?! — Он существует?! — На этой горе и правда живёт ёкай?! Наперебой начали восклицать Маки, Тори и Сима, напуганные до чёртиков. — Я знал, что на этой горе есть ёкаи! — а вот Киецугу был очень рад услышанному. — Что делать, если они появятся? — пролепетала не менее испуганная Кана. — К тому же, герой из легенды, Умевакамару, живёт вон там, — профессор указал на уходящую лестницу, — на той вершине. До Рикуо уже начало доходить, кто же такой Умевакамару, ещё когда профессор начал рассказывать легенду. Гора в префектуре Сига. Огромные когти. События, произошедшие более тысячи лет назад. Цветущая роща малиновых слив. Он не хотел верить во все эти факты, однако услышанное дальше отбросило все сомнения парня. — Я забыл сказать одну вещь: в прошлом Умекаруэн носило другое название, — произнес Адасибара. — Считалось, что на этой горе жили ёкаи, которые нападали на заблудившихся путников. Слухи стали распространяться, и люди стали избегать этого места. Жители же, переполненные надеждами о светлом будущем изменили название на "Рай малиновых слив". Бывшее же её название, — мужчина выдержал паузу, — гора Недзиреме. Рикуо будто облили холодной водой. Да и не один он шокированно внимал словам Адасибары: Цурара напряжённая была подле Нуры; Юра нахмурилась, а рука сама потянулась к кошельку; губы Ясу, стоящей рядом с Цурарой и Нурой, растянулись в нервной усмешке, а глаза девушки полыхнули пурпурным огнём, в котором отражался смешанный с предвкушением страх. — Господин, — шёпотом позвала Нура Ойкава. — Да, — он понял её мысль. — Ёкай, живущий на этой горе Недзиреме, это Гьюки, — Рикуо быстро вернул себе самообладание. Дуновение зловещего ветра всё сильнее стало ощущаться на склонах этой жуткой горы.***
На вершине горы, в резиденции клана Гьюки, как и в прошлые ночи, царила тишина, разбавляемая лишь редкими шагами. просторную комнату со статуей Будды вошёл парень с тёмно-каштановыми волосами, часть которых закрывала левую сторону его лица, и тёмно-голубыми глазами. — Добыча колдуна клюнула на нашу приманку, — он прошёл к сидящему на коленях Гьюки, держа в руках свечу, с помощью которой зажёг другую, расположенную рядом с мужчиной, — и уже попала в сети, — он предвкушающе улыбнулся.