***
Уроки закончились. Потянувшись, я начала неспешно собирать вещи. Да уж... Вчерашние вечер и ночка выдались весёлыми... Всё было прекрасно: я и Аяме прогуливались по погрузившемуся в сон району и разговаривали. Как вдруг девушка резко замерла, прислушиваясь к чему-то. Я не успела спросить, что такое, а Аяме уже запрыгнула на крышу чьего-то, ближайшего к нам дома. К сожалению, подходящего тела поблизости не оказалось, потому Аяме не смогла принять звериный облик, однако данный фактор нисколько не уменьшил остроту её слуха, обоняния и зрения. Я оказалась рядом через пару секунд. Только хотела спросить, как заметила: Аяме вся дрожала... дрожала от гнева. Она сжимала руки в кулаки с такой силой, что впивалась острыми ногтями прямо в ладони. В воздухе ощутимо запахло свежей кровью. Я в тихом шоке глядела на Аяме, никогда не видела такой. Обычно светлые, прозрачные глаза вдруг затянулись какой-то пугающей пеленой злости, зубы сжались до скрежета. Отчётливый запах дыма щекотнул нос. Я вздрогнула и посмотрела в ту сторону, откуда, по моим соображениям, шёл запах. Туда же глядела и Аяме. В том направлении, куда смотрели мы обе, был дом Нуры. Почему-то сразу подумала, что что-то произошло именно в Главном доме. Однако мысль развить я дальше не успела: Аяме, то ли прошипев, то ли процедив сквозь зубы "Тамадзуки", сорвалась с места, прыгая на соседнюю крышу. Я рванулась за ней. Нельзя было оставлять её в одну — мало ли каких дел натворит. Я догнала Аяме и, резко рванув в её сторону, вбок, обхватила девушку за талию и повалила на крышу. Прокатившись по черепице, пересчитав все косточки, мы обе грохнулись на асфальт. Я прижала её к земле, сжав плечи девушки и усаживаясь сверху. Аяме вырывалась и даже укусила меня. Она словно обратилась в дикую кошку, что, по сути, является правдой, учитывая происхождение Аяме. Какое-то время Аяме ещё брыкалась, но вскоре пришла себя. Пелена с глаз спала. Аяме тяжело дышала. — Очухалась? — с нотками холодности в голосе спросила я. — Госпожа?.. — в глазах Аяме отразились непонимание и страх. — Ясу-сама, вы в порядке? — завидев кровоточащую рану на ребре ладони, Аяме села и вновь задрожала, но уже от какого-то панического страха. — П-пожалуйста, простите, простите меня! — она судорожно сжимала мою ладонь в своих руках. — Я... Я... — Аяме, успокойся, — я оборвала её речь. Какого чёрта вообще с Аяме происходит?! За все годы нашего знакомства впервые вижу её в таком состоянии. — Но... ваша ладонь... Это моя вина... — лепетала девушка, до боли сжимая мою и так нецелую конечность. — Успокойся, Аяме, — мягко произнесла я, стараясь как можно осторожнее вытащить ладонь, но хватка Аяме была крепкой. — Отпусти мою ладонь, Аяме. Со мной всё в порядке. Рана несерьёзная, — начала увещевать я. — Сейчас мы с тобой встанем и вернёмся домой. Я обработаю себе рану. Ты придёшь в себя, выпьешь чаю или чего покрепче, а потом расскажешь, что на тебя нашло, если, конечно, захочешь. Хорошо? — я практически невесомо погладила Аяме по плечу. — Да... — она слабо кивнула, находясь в какой-то прострации. — Тогда отпусти мою ладонь, — всё тем же тоном произнесла я. Аяме молча сделала то, что я просила. Я слезла с девушки и помогла ей подняться. Мы проследовали домой, где мне пришлось отпаивать Аяме валерьянкой и даже саке, ведь она всё никак не могла унять дрожь. После девушка поблагодарила меня, вновь принесла изменения и удалилась в комнату, выделенную ей на время пребывания здесь, в Укиё-э. Говорить о том, что с ней произошло, Аяме не стала не в ту ночь, ни на следующий день. И хотя она старалась вести себя как обычно, я заметила незначительные изменения в её поведении: опущенные голова и плечи, то сжимающиеся, то разжимающиеся кулаки, страх посмотреть на меня. Аяме за что-то винила себя, причём так сильно, что её начинала бить мелкая дрожь, а серьга в ухе — беспокойно покачивалась. Видя, что моё общество явно лишь сильнее волнует Аяме, я отдала ей приказ осмотреть ближайший район и Первую улицу, ведь там были погромы. Уверена, они были устроены Семью паломниками. И Аяме заодно развеется, может, ей станет лучше. Аяме, кивнув, ушла, так и не взглянув на меня. Она появилась вновь передо мной во время обеденного перерыва, возникла в этот раз уже серо-коричневой, голубоглазой кошкой с поломанным хвостом. Она сидела посреди двора и неотрывно буравила меня взглядом. Предупредив Киецугу о своём отсутствии и попросив извиниться перед остальными, я покинула класс, взяв с собой обед. Выйдя на улицу, я зашла в тихое место и присела под деревом. Аяме спрыгнула с ветки. Она рассказала об увиденном, всё также с опущенной головой. — Я поняла тебя, Аяме, — я кивнула. — Будут ли ещё какие-то приказы? — склонила голову кошка. — Продолжай наблюдать за районом и Первой улицей. У тебя есть свобода действий, так что, если что-то произойдёт, вмешайся, если посчитаешь нужным. — Я поняла вас, Ясу-сама. — Аяме, я тебя прощаю, — я положила палочки поверх пустого бэнто. — Ясу-сама... — кошка вскинула голову, стеклянно-голубые глаза неверяще сверкнули со смесью горечи. — Спасибо, что беспокоишься за меня, Аяме. Мне это приятно, — прикрыла глаза, выдыхая и откидывая голову назад. — Хотя... Порой, мне кажется, что ты видишь во мне ту, что уже мертва. — Вы... Так вы знаете? — голос Аяме задрожал. — В общих чертах, — я криво усмехнулась. — Однако с моей стороны было бы грубо лезть в твою личную жизнь и, тем более, бередить старые раны. Согласись, начни я закидывать тебя вопросами, ты бы лишь сильнее закрылась. — Да, — тихо ответила Аяме. — Я не могу понять твою боль, Аяме. Уж не знаю, к счастью, или к сожалению, — помолчав, я поднялась на ноги. — Скажи, каково было твоё желание? — Жить, не боясь прошлого, — опустила голову Аяме, вяло волоча хвостом по земле. — Оно исполнилось? — я глядела на залитый солнцем школьный двор. Аяме промолчала, так и не ответив. — Увидимся, — я неопределённо повела плечом и ушла. Вздохнув, я откинулась на спинку стула. Я знаю лишь то, что Аяме потеряла сестру и мать, не смогла их спасти. При каких именно обстоятельствах — не знаю. И Аяме до сих пор винит себя, иногда прокручивает в голове события того дня и тихо плачет во сне. Обычно, в такие моменты, я прихожу к ней и сажусь рядом, успокаивая. Но, насколько мне известно, Аяме уже почти не плачет, как в первые годы жизни в храме, а всё больше грустит. Похоже, она и вправду видит во мне умершую сестру. И что мне с этим делать? Сказать смириться с потерей? А смысл? Скажет, что знает и понимает, но всё равно продолжит сетовать. Она должна сама прийти к этому решению. Навязчивое и излишнее беспокойство только усугубит ситуацию. Что же тогда? Я ведь спрашивала, и не единожды, чем я могу помочь. Ответ различался: "Ничего" или "Просто будьте рядом". Неужели просто находиться рядом — достаточно? Ведь одну Аяме я оставить просто не могу. Я криво усмехнулась: "У них, кстати, с Саюри в каком-то смысле похожие проблемы, точнее, их сути". — Ясу, разве у тебя не должно быть занятий в клубе сегодня? — услышав голос Марико, я перевела на неё взгляд. — Сегодня занятий не будет, — чуть приподняла губы в улыбке. — Это здорово! — из-за спины Огавы показался Хироки. — Почему бы тебе, в таком случае, не сходить с нами в кафе или караоке? Уверяю, будет весело! — радостно произнёс Хироки. — Ох, мне очень жаль, — поднявшись, я поклонилась. — У меня уже есть планы. Прошу меня простить. Увидимся завтра, — я помахала рукой и, схватив сумку, покинула класс, не став дожидаться их ответа. Так... Что же произошло перед воротами клана Нура? Я спускалась по лестнице на первый этаж. Сегодня утром я была несколько удивлена, увидев сгоревшие ворота, однако убедилась в своих догадках. У меня есть подозрения насчёт того, кто устроил пожар. Но как с этим связана Аяме? И кто такой "Тамадзуки"? Уже почти спустилась вниз, когда заметила Юру и подошедшего к ней и что-то сказавшего Нуру. Грех не подслушать... Я притаилась и прислушалась. — Сходка? — повторила Юра. Сходка? У Рикуо что ли? Зачем? — Я сейчас кое-что исследую, поэтому не смогу к вам присоединиться, — произнесла она. — Прошу прощения. Кстати, я заметила только сейчас, что рука Кейкаин в гипсе. Что уже успело произойти? Да уж, видимо, для всех прошлый день был полон событий. — Кстати, когда вы были с Каной, тогда... — начал Рикуо. — У меня не осталось сомнений, — нахмурившись, оборвала его Юра. — Вскоре произойдёт нечто такое, отчего все люди в этом городе окажутся в опасности. Юра, не каркай, пожалуйста, не каркай. — А, ну прости, — Рикуо опустил глаза и виновато почесал затылок. — Прости? — удивилась Юра. — А ты за что извиняешься? — Э?! А... Да нет... — Рикуо весь нервно задёргался, издал смешок, глаза забегали. Парень понял, что сказал явно не ту фразу. — Ни за что... Просто так... — Нура также нервно рассмеялся, немного дрожа и касаясь указательным пальцем щеки.. Вот как при подобных обмолвках тебя, чудо кареглазое, ещё не раскрыли? Юра подозрительно прищурилась. — До встречи, — бросила она и ушла. Рикуо облегчённо выдохнул, приложив руку к сердцу и прикрыв глаза. — Повезло, что Юра не стала допытываться, — я неслышно подошла к нему, останавливаясь в паре метрах. — Судзин-сан?! — Рикуо резко вздрогнул и обернулся, но сразу же выдохнул, успокаиваясь. — Не пугайте так... — пробурчал парень. — Прости-прости. И в мыслях не было, — я слегка рассмеялась. Может быть, не было... — Вы... собираетесь идти домой? — глядя куда-то в пол, спросил парень с той же неловко-нервной улыбкой. — Киецугу не уведомлял о собрании бюро, так что, да, — я пожала плечами. — А что? — ну, вот не могла не задать такой вопрос. — Да так... — пробормотал Нура. — Скажите, Судзин-сан, вы знаете что-то про Семь паломников из Сикоку? — Рикуо поднял на меня карие глаза, ставшие в мгновение ока серьёзными. — Не так много, как хотелось бы, — повела я плечом. — Пойдём, по дороге расскажу. Нам ведь, — я хохотнула, — всё равно в одну сторону. Рикуо встрепенулся и кивнул. Мы вышли со двора школы, сворачивая на знакомую дорогу. — Семь паломников, как тебе уже, думаю, известно, — группа аякаши, живущих в Сикоку. Чаще всего их можно увидеть на горных тропах в туманные утра. Своим приходом они приносят смерть тому, кто их увидел. Не у всех, но у многих из Семи паломников есть подчинённые. Семь паломников обычно никому не служат и не выполняют ничьих приказов, однако, похоже, нынешняя ситуация — исключение. Исходя из известных мне источников, на данный момент Семь паломников состоят из Ину-Хоо, Ёсудзуме, — я начала загибать пальцы, — Инугами, Хари-Онны, Ганги Козо, Содемоги и Теарай-Они. Ину-Хоо связан с огнём, Ёсудзуме — с тьмой, Ганги Козо — с водой, Хари-Онна — с манипуляцией, Инугами — со злобой, Теарай-Они — с таким понятием, как физическая сила, а Содемоги — с верой. Не знаю насколько они сильны, однако не стоит считать их слабаками. — Что же это за источник такой? — взглянул на меня Рикуо. — М, секрет, — хмыкнула, отпивая чай из термоса. — Выходит, по вашим словам, Тамадзуки занимает довольно-таки высокое положение в Сикоку. В противном случае, не думаю, что Семь паломников стали бы его слушать, — Нура, хмурясь, задумчивым взглядом глядел вперёд. Я подавилась чаем. Т-тамадзуки? Я не ослышалась? — Судзин-сан! — обеспокоенно воскликнул Рикуо. — Порядок, — прохрипела я. — Скажи, Тамадзуки это тот брюнет с золотисто-жёлтыми глазами? — А, ну да, — кивнул всё ещё несколько растерянный Нура. — Вы с ним знакомы? — Нет, — я покачала головой, хмурясь. Возможно, это именно тот Тамадзуки, которого упоминала Аяме. Если так, всё становится ещё интереснее. — А как Тамадзуки представился? — Мне что прямо-таки всю его речь пересказать? — выгнул бровь Рикуо, явно не понимая зачем мне эта информация. — Просто фамилия и имя. — Инугамигьёбу Тануки Тамадзуки. Я подавилась второй раз. — Нет, ну, это уже не смешно. Ни капельки, — я вытерла стекающий по губам и подбородку чай. Уберу пока что термос. От греха подальше. — Всё ж таки, вы его знаете, — констатировал Рикуо. — Как оказалось. Забавное совпадение, — криво усмехнулась я. Столкнувшись с вопросительным и сосредоточенным взглядом Рикуо, я продолжила: — Лично с Тамадзуки я никогда не общалась. Однако знакома с его отцом, который занимает самое высокое положение в Сикоку из возможных, — я тяжело вздохнула. Приплыли. Чего это сыночку Инугамигьёбу Тануки-сана приспичило пойти войной на другой клан? Насколько я знаю Сикоку и Нура не конфликтовали, так с чего бы? Шило в задницу одному Тануки воткнулось? Или запоздалый переходный возраст начался? Ещё и связь Аяме и Тамадзуки. Интересно, что такого сотворил парень, раз Аяме питает к нему столь сильную ненависть? Абсолютно точно, что это связано со смертью матери и сестры Аяме. Но хотелось бы узнать больше подробностей. И да: а сам Инугамигьёбу Тануки-сан знает о том, что его сын учудил-то? Или пока остаётся в блаженном неведении? Надеюсь, что первый вариант — правда, ибо второй меня не шибко радует. Стоит быть теперь ещё осторожнее: не втянуть бы в этот конфликт Хоккайдо. За такое мне, конечно, в храме ничего не скажут — они даже рады будут хоть какой-то встряске, — а вот местные главы могут высказать своё недовольство. Они и так меня особо ни во что не ставят: я же ребёнок по сравнению с ними-то. Не все так поступают, но подобные личности находятся. А я ещё сдуру дала Аяме свободу действий, вот же ж... Устало провела рукой по лицу. Аяме, всеми Богами заклинаю тебя, не натвори дел, не вступай ни с кем в конфликт! — Судзин-сан, — Нура позвал меня. — Что-то ещё? — отвлёкшись от беспокойных мыслей, я как ни в чём не бывало спокойно улыбнулась парню. — Вы ведь уже... знаете о пожаре, верно? — Да. Я почувствовала вчера запах дыма. Однако причин возникновения не знаю, — прикрыв глаза, я пожала плечами. Рикуо, помолчав с минуту, рассказал о подробностях случившегося прошлой ночью. — Хах, — я криво и холодно усмехнулась, — интересное у Тамадзуки представление о традициях... Может, мне стоит также его "поприветствовать"? Узнать бы только, где Тамадзуки прячется... Нет, нет, нет, Ясу, нельзя. Этим ты только усугубишь положение, а Тамадзуки только разозлится. Я помотала головой. — Мне жаль того ёкая, — я чуть склонила голову. — Да... — отвёл взгляд Рикуо. Между нами повисло молчание. — Кстати, а что случилось с Юрой? — спросила я, когда мы уже сели в электричку. — А? — Рикуо, также погружённый в раздумья, встрепенулся и перевёл на меня взор. — Её и Кану атаковал ёкай. Кана отделалась испугом, а вот Юра пострадала, — по голосу парня я поняла, что он сожалеет. — Вот как, — вздохнула я, устремляя взгляд в окно. Разговор снова прервался. — Судзин-сан, — снова подал голос Рикуо, когда я уже собиралась надеть наушники и погрузиться в мир музыки, — я решил, что ребятам лучше побыть в моём доме, во избежании случаев, подобных произошедшему с Каной и Юрой. Устроил что-то вроде сходки. Если хотите, вы тоже можете прийти. Я вас приглашаю, — бросил на меня короткий взгляд парень, ожидая. — Идея неплохая. Как я понимаю, с этим же ты подходил к Юре? — я получила в ответ кивок. — Спасибо за приглашение, Рикуо, — я склонила голову. — Не будешь ли ты против, если я буду периодически приходить? Киецугу всё равно потребует моего присутствия, особенно, когда поймёт, что мы с тобой, фактически, соседи, — я слегка рассмеялась. — Да, конечно. Вам я всегда буду рад, Судзин-сан, — Рикуо улыбнулся, и в глазах отразились непривычные теплота и мягкость. Сердце ухнуло вниз, а потом резко подскочило к горлу. Смутившись, я кашлянула. Парень, поняв, что сказал, сам заметно покраснел и отвернулся, бросив "Простите". Оставшуюся часть пути до остановки мы провели в полном молчании. Однако ж... Смущающийся Рикуо... всё же... очень... милый... Мы вышли на нужную станцию. Неловкость продолжала витать в воздухе. — Кхм, Рикуо, а где Цурара? Я видела её только утром, и когда мы шли в школу, — завела я разговор. — И Аотабо сегодня не было. Могу ли я узнать, почему? Хоть как-то разряжу эту обстановку. — Цурара ушла немного раньше нас, дела по дому. А Ао должен помогать с ремонтом ворот, пока ребята не пришли, — с улыбкой ответил парень, по-видимому, тоже радуясь беседе. — Я поняла. Спасибо, — прикрыла глаза и чуть кивнула, улыбаясь. И снова молчание. Да что ж такое?! Когда говорить не с кем, темы так и лезут в голову. Когда собеседник есть — все идеи, о чём можно поболтать, испаряются. Почему? Как это работает?! Однако внешне я была абсолютно спокойна, разве что нервно дёргался уголок губ, да всё хотелось на Рикуо посмотреть. Пару раз не удавалось себя сдержать, и я бросала мельком взгляд на Нуру, по какой-то совершенно глупой случайности в эти самые моменты сталкиваясь с карими глазами. Надо ли добавлять, что я отводила глаза в сторону в смущении, и сердце начинало вновь отплясывать чечётку? Да что ж такое? Что со мной за чертовщина творится? Нет, у меня есть, конечно, мысли, но... Как подумаю, так сразу ощущаю, что краснею пуще прежнего! Нет, нет, нет, Ясу! Подожди, пока ты останешься одна, тогда сможешь выплеснуть все эмоции. И всё будет прекрасно... — Судзин-сан, может, сейчас зайдёте? — вдруг спросил Рикуо. Нет, нет, нет! Прости, Рикуо, но, мне кажется, если пробуду в твоей компании ещё хоть немного, точно не смогу хорошо скрыть своё смущение. — Мне жаль, я постараюсь зайти чуть позже, — мягко улыбнулась я. Как приду в себя, так и зайду к Нуре в гости. — Прости, пожалуйста. — Нет-нет, что вы, я понимаю. Всё в порядке, — резко и быстро замахал руками Рикуо, привычно неловко улыбаясь. — Я всё прекрасно понимаю, — он остановился, замерла я. Я с благодарностью кивнула. Прости, Рикуо... — Увидимся, Рикуо, — я весело улыбнулась и ушла, стараясь не ускорять шаг, а идти спокойно. — До свидания, — донеслось до моего слуха. Может, мне показалось, но в голосе Нуры сквозила грусть? Да твою ж мать... Почему чувствую себя так паршиво?***
Ремонтные работы начались после обеда, где-то в два-три часа дня. Карасу-Тенгу строго следил за всем, летая туда-сюда. Помогали многие аякаши, в их числе Ао и Куро. Ёкаи мелких и средних размеров носили доски, прилаживали черепицу, забирались на деревянные леса, чистили ту часть крыши, что осталась целой, и всячески старались ускорить процесс. Царил шум, аякаши переговаривались друг с другом, в основном обращаясь к Карасу-Тенгу за помощью, как к старшему. — Ну, могло быть и хуже, — произнёс Карасу-Тенгу, глядя на работающих ёкаев. — Да уж, легко отделались, — стоя на лестнице, Аотабо попытался приладить кусочек крыши, однако не рассчитал силу и сломал черепицу. — Хотел бы я посмотреть на лицо Верховного Командующего, когда он, вернувшись, увидит состояние Главных врат, — подошёл Куротабо с доской под мышкой и придерживая свободной рукой шляпу. Ао же пытался починить сломанный кусочек черепицы. — Кому-то придётся поджариться и пойти на шашлык, — хмыкнул Ао, бросая эту затею. — Вы двое, что за разговорчики, а?! — раздался недовольный крик Карасу-Тенгу. — У старпёров отличный слух, — взглянул на Куро Аотабо, совсем не беспокоясь, услышит ли его Карасу или нет. Куро согласно кивнул. — Я всё слышу! — Карасу-Тенгу, — к ворону обратился один из мелких ёкаев, несущий вместе с другим аякаши деревянную доску, — куда нам это присобачить? — К левой двери, — переключился на них Карасу. — Карасу-Тенгу, нам этот кусочек черепицы не под силу, — позвали его ёкаи, которым никак не удавалось поднять нужные стройматериалы. — Обратитесь за помощью к Годзу и Медзу, — посмотрел на них Карасу. — Они куда-то слиняли, — было ему ответом. — Чего?! Ну, и куда они могли свалить, когда в Главном доме чёрт знает, что творится?! Что мне с вами делать?! — возмущался Карасу-Тенгу, размахивая руками. Ворон и так был весь на нервах из-за пропажи Главнокомандующего, так ещё теперь ему на голову, и всему клану, свалилась новая проблема. — Верховный Командующий, где вы находитесь в данный момент? Пожалуйста, возвращайтесь быстрее! — взмолился Карасу-Тенгу.***
В то же время, где-то в горах Сикоку Нурарихён в сопровождении Натто Козо и Хаяте шёл по тропе, что располагалась рядом с широкой горной рекой. Светило жаркое солнце, отражаясь в водной глади, из-за чего та сверкала, будто была полна драгоценных камней; лёгкий ветерок покачивал пышные кроны могучих вековых деревьев, что в изобилии росли в этих местах. Простым людям было незаметно, а вот Нурарихён и его спутники отчётливо ощущали огромное количество ёки, витавшее в воздухе, как обычно бывает в местах, где живёт множество ёкаев, особенно сильных. — Далеко ещё, Верховный Командующий? Продолжим идти, и из меня можно самогон гнать, — устало произнёс Натто, забираясь на очередной валун. Нурарихён, не ответив, остановился и чуть склонил голову в знак согласия. — Ура! Спасибо, — радостно простонал Натто, валясь уже с ног от усталости. — Отдыхаем. — Хиленький ты, оказывается, — подал голос Хаяте, поправляя соломенную шляпу. Натто покосился на нежелательного спутника. Всю дорогу до Сикоку Хаяте особо не лез ни к нему, ни к Нурарихёну, лишь изредка вставляя своё слово. Ёкай наслаждался окружающим его видом, что-то покупал в ближайших магазинах — но не делился — и не заводил разговоров. Хотя Натто Козо почему-то казалось, что такой тип, как Хаяте, обязательно будет болтать и болтать, пока у него или у Нурарихёна не завянут уши. Однако Хаяте лишь буравил взглядом их обоих, по большей части всё же ядовито-зелёные глаза пронзали Первого каким-то хитро-лукавым лисьим взором. Натто ёжился. Похоже, те сладости, что купил ранее Нурарихён и вправду послужили своеобразной оплатой для Хаяте, чему все трое были по-своему рады. — Что могло, — Нурарихён с оттенками неверия в голосе, приподняв полы широкой шляпы, сощурился, оглядывая местность, — произойти с этим местом? — О, неужели ты, наконец-то, заметил, лапушка Рихён, — довольно хлопнул в ладоши Хаяте. — Аргх, странно, как ни посмотри, — пробурчал себе под нос Нурарихён, сжимая в руке длинную и крепкую палку, обмотанную тканью. — И что же в этой горе странного? — повертел головой в разные стороны Натто Козо, заинтересовавшись. — Я этом деле достаточно осведомлён, но не вижу ничего необычного. — Дело в том, лапушка Натто, — от этого обращения и тона Натто Козо всего передёрнуло, что только развеселило Хаяте, и он продолжил, — что это место неслабо изменилось с последнего посещения Рихёна, верно ведь? — лицо Хаяте возникло рядом с Нурарихёном. — Уж не сам ли ты причина таких перемен? — вопросом на вопрос ответил Первый, щуря чёрные глаза и вглядываясь в улыбающееся лицо Хаяте. — К моему сожалению, — с грустью, удивительно искренней, вздохнул Хаяте, выпрямляясь и прикладывая руку туда, где у людей расположено сердце, — я непричастен к этому. — Что ж, Инугамигьёбу Тануки несказанно повезло, — хмыкнул Нурарихён. — Он не стал очередной жертвой твоих игр, Хаяте. — О, — хитро протянул Хаяте, растягивая губы в усмешке и смеясь, — я бы не был так уверен. Нашему общему знакомому надо не завидовать, а сочувствовать. — Верховный Командующий, так вы бывали в Сикоку? — удивился Натто. — Довелось однажды, как и ему, — мотнул головой в сторону Хаяте Нурарихён. — И не единожды, — вставил своё слово Хаяте, прикладывая указательный палец к губам и щурясь. — Но ведь наша территория простирается до горы Недзиреме, разве нет? — задумчиво протянул Натто Козо. — Ты абсолютно прав, лапушка Натто, — протянул Хаяте, возобновляя шаг. — Идёшь, Рихён? — Хаяте обернулся к Первому и хитро сощурил глаза, — тебе ведь интересно, что такого тут произошло? Нурарихён промолчал, сощурившись, но не мог не признать мысленно, что Хаяте в чём-то прав. Первый продолжил путь. Натто Козо поспешил за ним, не забыв схватить свою палку.***
— Мы точно сможем найти его здесь, Годзумару? — Медзумару, примостившись на ветке дерева, вместе с Годзумару оглядывал большой парк Укиё-э, посередине которого протекала река. По бокам её были выложены красно-белым кирпичом широкие пешеходные дороги, расставлены скамейки и фонари. Вдали виднелись здания центра города. — Я могу чувствовать его, — прикрыл глаза Годзумару, стоявший рядом и слегка опираясь рукой на ствол дерева, — потому не сомневаюсь, что он где-то поблизости. — Улыбнулся юноша. Тут он заметил идущего по дороге невысокого ёкая со странными болотного цвета волосами, похожими на маленькие иглы, и руками, спрятанными в карманы штанов, чтобы не выдать своего нечеловеческого происхождения. Лицо было скрыто за медицинской маской. Позади него вилась белая ниточка, что умудрилась зацепиться за волосы. — Попался, — довольно хмыкнул Годзу. — В точку, это он! — Медзу чуть ли не захлопал в ладоши. Оба помнили, в особенности сам Годзу, как Годзумару вначале отшатнулся, уворачиваясь от огня Ину-Хоо, а после бросил вслед убегающего вприпрыжку Ганги Козо свою белую нить. Эту технику Годзумару применял нечасто, несмотря на её эффективность. — Мастерам перевоплощения нас не одурачить, — улыбнулся Годзумару, сложив руки на груди. — Если бы Гьюки-сама был сейчас в Главном доме, можно было бы ему похвастаться о наших подвигах, — произнёс Медзу. — Да, Гьюки-сама обрадовался бы, — поддержал его Годзу. — Но сейчас важнее... — юноша неотрывно следил за ничего не подозревающим Ганги Козо. — Понимаю, — кивнул Медзу с улыбкой на губах. — Время поквитаться, — Годзумару прищурился, и они оба переместились, продолжая слежку.***
— Добрый день! — дружный и радостный крик ребят разрезал тишину двора Главного дома. — Принимайте нас! — Добро пожаловать! — к ним выбежала немного запыхавшаяся Вакана. — Мы вас ждали, — следом вышел Рихан, в человеческом облике, приветливо кивая друзьям Нуры. — Мы снова вас потревожим, — улыбался Киецугу с большим рюкзаком за спиной, из которого торчали некоторые вещи. — Ремонтируете ворота? — Киодзюдзи глянул назад. — Да, решили слегка подремонтировать наш милый дом, — натянул несколько нервную улыбку Нура. — Старый ведь, развалится ещё, — он нервно рассмеялся, почёсывая рукой затылок. — Просим прощения, что тревожим вас в такое время, — извинилась Кана. — Никаких проблем, — дружелюбно улыбалась Вакана. — У нас и без вас много посетителей. Рихан кашлянул. Рикуо вздрогнул. Вакана поняла, что сболтнула лишнего. — Мама Нуры, извините, а Ойкава ещё не пришла? — спросил Сима. — Э? — вздрогнула женщина. — А, Юки... то есть, Ойкава Цурара-тян? — улыбка стала более натянутой. — Да, она уже уже пришла, — выручил жену Рихан. — Отлично! — обрадовался Дзиро. — Ладно, ребята, идите пока в мою комнату, она в угловой части веранды, — коротко пояснил Рикуо, взбегая по лестнице, и махнул рукой, прежде чем скрыться в доме. — Чувствуйте себя как дома, — слегка кивнул ребятам Рихан и, мягко улыбнувшись Вакане, удалился. Его проводили несколько заинтересованные взгляды. После Вакана тоже ушла, сказав, что что-нибудь приготовит вкусненькое, а вся компания направилась в комнату Рикуо. А пока большая бюро пребывала в доме Нуры, Юра Кейкаин стояла у статуи божества, чья каменная голова откололась и теперь валялась подле статуи. — Что за?.. — хмурилась Юра. Повреждённая рука всё ещё немного ныла, напоминая о полученном ранении. Кейкаин перевела взгляд на дорогу, уходившую вверх и ведущую к вершине холма, недалеко от жилых районов и парка, где было ещё одно святилище. Карие глаза девушки были полны решимости и настороженности. Она уже сделала несколько шагов, как вдруг заслышала мяуканье. Опустив взгляд, Юра удивилась: в метре от неё сидела серо-коричневая кошка и, слегка сощурив светлые голубые глаза, глядела вперёд. Кейкаин нахмурилась. На всякий случай она достала шикигами, готовясь в любой момент атаковать. Сейчас даже самое обычное с виду животное, может оказаться хэнге-ёкаем. Кошка, вяло помахивая полосатым хвостом, перевела взор на разрушенную статую. Она мгновенно изменилась: тихо зарычала, вздыбила шерсть, зрачки глаз вытянулись в тонкую линию, а безмятежная ранее голубизна подёрнулась дымкой. Кошка начала грозно помахивать хвостом, слегка прижимая уши к голове. — Выходит, я не ошиблась, даже если ты понимаешь, — Юра сама не поняла, с чего она вдруг заговорила с кошкой. Та вся вздрогнула и обернулась к Кейкаин. Голубые глаза вновь стали чистыми. Кошка фыркнула и засеменила вверх по дороге. Юра пошла за ней. Стоило ей оказаться на открытой поляне, у края которой, у самого обрыва, стоял разрушенный храм, девушка мгновенно насторожилась и нахмурилась. Она подошла ближе. — Погром учинили недавно, — Пробормотала она. — Буквально только что. А ты что думаешь? — Юра перевела взгляд на свою необычную спутницу. Шерсть кошки стояла дыбом, глаза горели злобным огнём, она шипела, взрывая выпущенными когтями землю, и натурально рычала, громко и грозно. Слегка поломанный хвост с силой бился о тощие бока. Юре казалось, что её брови вот-вот обратятся в одну линию, — настолько сильно девушка хмурилась. — Но... зачем? — вновь спросила она саму себя, ещё раз оглядывая разрушенное святилище местного бога. В ответ раздался лишь шелест ветра в кронах деревьев. Юра пробыла возле разрушенного святилища долго, так как вскоре пошёл дождь, а зонтика у Кейкаин с собой не было. Потому девушка встала под деревом, чья раскидистая крона хоть как-то спасала её. Кошка же, как только первые капли упали ей на нос, фыркнула и исчезла, спрыгивая с края холма вниз и скрываясь в неизвестном направлении.***
— Охранять? — удивлённо, даже с каким-то возмущением в голосе повторила Цурара, которую Рикуо позвал, дабы сообщить одну вещь. — Вы хотите, чтобы я охраняла ту влюблённую в вас девочку и её друзей? — Цурара, завязывай уже про "влюблённую девочку", хорошо? — с улыбкой вздохнул Рикуо. Ему сейчас явно не до чувств Каны к его Ночному облику. "Чем больше Цурара общается с Ясу, тем эмоциональнее она становится. — Нура не мог этого не заметить. — Уж не знаю, хорошо это, или плохо..." При воспоминании о Судзин, Нура отвёл взгляд в сторону и как-то даже поник. Хотя моментально встрепенулся и замотал головой, отгоняя лезущие ему в голову мысли. Что такого в том, что Ясу отказалась прийти к нему в гости именно сейчас? Она же ясно сказала, что зайдёт чуть позже. Точнее, Ясу сказала, что постарается зайти позже... Но тогда почему её отказ вызвал у него такую грусть?! Или это было сожаление? Почему вообще в нём возникают такие чувства? — Господин? — Цурара, заметив, что Рикуо вновь погрузился в свои мысли, тихо окликнула парня. — А, прости, — виновато улыбнулся Нура, заталкивая чувства и мысли о Ясу подальше. — Пойми, в нашем доме, конечно, безопасно, но никто ведь не застрахован от внезапного нападения. К тому же я не всегда смогу быть рядом с ребятами. — Постарался донести Ойкаве свои замыслы парень. — Приказ, отданный Третьим?.. — посерьёзнела Ойкава. — Да, именно, — подтвердил Рикуо. — Понятно, — кивнула Цурара. — Полагаюсь на тебя, — Нура поднялся и ободряюще улыбнулся, он направился к выходу из комнаты. Ойкава лишь вздохнула, пробормотав: — Тогда попрошу помощи у Ясу. Уверена, она не будет против. Рикуо, услышав имя Судзин, вздрогнул и обернулся, вопросительно глядя на Цурару: — Юки-Онна? — Да? — Ойкава непонимающе взглянула на парня, прикусывая язык. — Ты что-то сказала? — Нет, — помотала головой Цурара, поспешно вставая. — Вот как, — как бы про себя произнёс Рикуо, — значит, мне просто показалось. Парень пошёл в свою комнату, где Киецугу уже успел разложить перед остальными принесённые с собой атрибуты. Войдя внутрь, Рикуо присел между Симой и Каной и сказал: — Видите ли, ребята, пока ремонт не будет закончен, поиски ёкаев... отменяются, — он почесал затылок с привычной неловкой улыбкой. — Нура, а уж не оборзел ли ты? — Киецугу был очень недоволен. — Посмотри на моё вооружение! — Киодзюдзи расставил руки в сторону, словно показывая весь объём вещей, которые он притащил с собой. Рикуо внутри вздохнул. Ожидаемая реакция. — Я так настраивался на поиски ёкаев! — Но... — начал Рикуо. — Нура, Киецугу так-то прав! — поддержал Киодзюдзи Дзиро. — Сам пригласил нас, а теперь говоришь, что никаких поисков не... — О, все в сборе, — Цурара возникла на пороге, открывая сёдзи. В этот раз девушка была одета в белую водолазку, светло-жёлтую кофточку и бирюзовую юбку. Разве что белый шарф остался неизменным. — Ойкава! — Сима мгновенно забыл, о чём он говорил ранее. — Есть множество интересных занятий и помимо поисков, — улыбнулась девушка. — Полностью согласен, Ойкава, — закивал довольно улыбающийся Сима. — Киецугу, ведь есть много других интересных вещей, правильно? — Нет, таких нет! — возмутился Киецугу. Рикуо с той же улыбкой вздохнул. Похоже, на какое-то время Киодзюдзи успокоился.***
— Клан Нура наверняка пребывает в смятении после недавних событий, — усмехаясь, Ину-Хоо стоял и смотрел на Укиё-э. — Как жаль, что я не могу увидеть это своими глазами, — он покачал петушиной головой. — Продвижения Содемоги-самы пока не замечены? — пребывающий в прекрасном настроении, Тамадзуки слегка сощурился. — Нет, — хмыкнул Ину-Хоо. — После они наверняка заметят, но, боюсь, к тому времени уже... — ...будет слишком поздно, — усмехнулся Тамадзуки. — Именно, — кивнул Ину-Хоо. — Вам не скучно, а? — недовольно произнёс Инугами, опустив косматую голову. — Зачем всё усложнять? Я и сам... — Инугами, наш черёд непременно наступит, — перебила его Кагибари-Онна мягким голосом. — Не спеши, не спеши. Инугами грозно зарычал, сжимая руки в кулаки от едва сдерживаемой злости, готовой выплеснуться в любую секунду. Кагибари дёрнулась. В синих глазах отразился страх вперемешку с отвращением. Тамадзуки молчал, косо глядя на Инугами. — Хочу громить и крушить! — Теарай-Они похрустел костяшками пальцев, хмурясь. Ёсудзуме молчала, чуть щуря тёмно-красные глаза. Пока что она обязана слушаться Тамадзуки, а вот потом... Ранее чистое голубое небо затягивали тёмные дождевые тучи.***
Оглушительный грохот стоял на старом, давно заброшенном складе, что был на самом краю парка. Ганги Козо, которого загнали, шмякнулся на пустые коробки, поднимая тучу пыли. Выкарабкавшись наружу, он кинулся к выходу. Годзумару едва коснулся ногами земли, прежде чем снова прыгнуть, желая перекрыть путь Ганги. С другой стороны его поджидал Медзумару, сильно пнувший ногой Ганги Козо и сбивая того с ног. Ёкай врезался в твёрдый и большой ящик, больно ударяясь затылком. — Какой-то он слабенький, — Медзумару вместе с Годзумару стоял на ящике и глядел на приходившего в себя ёкая. — Медзумару, не вздумай его убить, — хмыкнул Годзумару, держа наготове обнажённую катану. — Возьмём его в плен и выудим информацию о товарищах. Спрыгнув вниз с ящика, Годзу замахнулся катаной и обрезал часть волос пригнувшегося Ганги Козо. — Не расскажешь нам, как такой слабак смог стать одним из Семи паломников? — Медзумару упёр руки в бока. Ганги Козо подрагивал, укрывая голову перепончатыми лапами. — Будешь паинькой — жить останешься, — подал голос Годзу. — А теперь выкладывай, кто вы такие. — Чёрт! — Ганги рванулся в сторону. Медзу и Годзу проводили его взглядами. Когти Годзумару мгновенно разодрали кимоно и хаори юноши и понеслись к убегающему Ганги. Парень поймал Ганги Козо в этакую клетку. Ёкай сразу же закрыл голову руками, однако, поняв, что его ещё не убили, оглянулся на Годзу и Медзу, чуть щуря бледно-жёлтые глаза. Ему осталось подождать совсем-совсем немного. Ещё чуть-чуть. Ганги Козо судорожно прислушивался к звукам снаружи. Заслышав всё усиливающуюся барабанную дробь дождя, Ганги Козо уселся на мокрый пол, опуская голову и кривя усмешку. Дождь становился сильнее и сильнее, пока не обратился в настоящий ливень. Чем быстрее ручьи стекали в склад, чем мокрее становились его тело и волосы, тем громче Ганги Козо смеялся. — Что такое? Совсем уже с катушек съехал? — Медзумару одёрнул края промокшей насквозь одежды. — Вы спрашивали, как я смог стать одним из Семи паломников, — сквозь смех произнёс Ганги. — Имя мне, — он взглянул на них, глаза хищно сверкнули, рот растянулся в широкой ухмылке, полной жёлтых острых зубов, — Ганги Козо. Образовавшийся под Ганги Козо мощный водоворот и последующие водяные хлысты, метнувшиеся к парням, похожие на змей, заставили Годзу и Медзу броситься в разные стороны. — Н-н-ну и кто он он такой?! — завопил Медзу, не ожидавший встретить сопротивление. Парень бежал, стараясь не попасть под удар. — Ох, беда, слышал я о нём прежде! — ответил ему Годзу, запрыгивая повыше, дабы выбраться наружу через окна. Продолжая смеяться, Ганги Козо поднялся на ноги, круговорот воды усилился. Соединившись в огромную каплю около его ног, вода разделилась на десятки потоков, обладающих чудовищной силой. Потоки воды, выбросившись наружу, как выбрасывается лава из извергающегося вулкана, вышвырнули и Годзу с Медзу, которым всё же не удалось уйти без повреждений. — Годзумару, кажись, дело приняло дурной оборот, — Медзумару, кое-как придя в себя и найдя мало-мальски подходящую опору, сумел прыгнуть, стараясь оказаться как можно дальше. — Ганги Козо — это же ёкай, повелевающий водой! Ганги Козо, которого поддерживала сама стихия, оказался на продырявленной столбами воды крыше, довольно ухмылялся, глядя на убегающих ёкаев. — Раньше надо было об этом говорить! — за Медзумару следовал Годзумару. — Ты тоже хорош! Им лучше вернуться в Главным дом и попросить о помощи Каппу. Сами они не справятся, особенно в такой-то ливень.***
— Глава Хитоцуме, просим вас одуматься, — Кубинаси стоял на коленях, склонив голову и почти касаясь ею земли. — Проявите терпение. Хитоцуме, сжимая руки в кулаки, сцепив зубы, грозно и даже как-то зло смотрел на Кубинаси и бывшего рядом Куротабо. — Это Главный дом клана Нура, — голос Ньюодо подрагивал. — Дом, командующий 110 мелкими кланами, в которых состоит 30000 ёкаев. И как ты объяснишь то, что высокопоставленное лицо, вроде меня, не может даже выйти в коридор? — Если вы уйдёте, усилия господина... Третьего главы будут напрасны, — спокойным тоном пояснил Куротабо. — Молчать! Пошёл вон! — Хитоцуме резко махнул рукой. — Присядь, Хитоцуме, — подал голос Мокугъё. — Что, Дарума? — переключился на него Ньююдо. — Неужто ты заодно с этими сопляками? — Вовсе нет, — Дарума сохранял спокойствие. — Но мне неспокойно из-за недавних событий. К тому же сейчас, когда Верховный Командующий пропал без вести, нам бросили вызов 808 Тануки из Сикоку. В такой ситуации мы просто обязаны поддержать Третьего главу, Рикуо-саму. — И ты предлагаешь терпеть такое отношение?! — не выдержал Хитоцуме. — Именно, — в голосе Дарумы скользнул холод. — Существование клана Нура находится в данный момент под вопросом. Постарайся вытерпеть это, Хитоцуме. Ньоюдо заскрежетал зубами, сжимая кулаки до вздувающихся вен, но смолчал, фыркая и садясь на место. Остальные старейшины, бывшие в зале, не обмолвились и словом и вообще никак не отреагировали на недовольство Хитоцуме. Небо укрыл тёмно-серый ковёр из туч, которые вот-вот грозились разверзнуться дождём. Слегка усилившийся ветер качал деревья. Заметно потемнело. Ребята, расположившиеся в комнате Нуры, сидящие в кругу, с удовольствием попробовали приготовленный Ваканой чизкейк. — Вкуснятина! — дружным и радостным хором воскликнули Тори и Маки. — Даже не верится, что так может готовить обычная домохозяйка! — произнесла Тори, отправляя следующий кусочек в рот. — Согласен, вкуснотища! — поддержал девушек Киецугу. — Любой шеф-повар позавидует творцу, приготовившему столь шикарное блюдо! Снаружи послышался шум начавшегося дождя. — О, нет. Бельё... — заволновалась Вакана, поспешно вставая. — Я помогу вам, — вызвалась Кана. — О, не стоит, — посмотрела на неё Вакана, находясь уже у выхода. — Пожалуйста, веселитесь. Женщина ушла. Уже успевшее вымокнуть бельё ей помог снять Рихан, оказавшийся неподалёку. Когда всё было сделано, Вакана отправилась заниматься другими делами. Рихан же обернулся в сторону пруда под сакурой, увидев, как Каппа, показавшийся на поверхности, задумчиво глядел в воду, прислушиваясь к говору дождя. Закончив с трапезой, ребята принялись за уже известную всем игру, в которую они ранее играли в электричке, во время поездки на гору Недзиреме. Прошло, может, около получаса, и за все коны проигравшим становился Киецугу, которого, казалось, карта Натто Козо преследовала по пятам. — На... На... Натто Козо, чтоб его! — Киодзюдзи уже с отчаянием в глазах и голосе, ибо на злость и какие-либо другие эмоции сил уже не было, смотрел на карту в подрагивающей руке. Парень сильно взъерошил себе волосы на голове. Компания рассмеялась. Уже привыкшие к провалам Киодзюдзи в данной игре, ребята, порой, даже не обращали внимание на возгласы парня. Они удивились бы куда больше, если бы Киецугу вытянул карту, что была сильнее карты Натто, даже на совсем чуть-чуть. Рикуо периодически осматривал взглядом каждого, бегло и почти незаметно для всех остальных, и радовался веселью и спокойствию, царившим в комнате. Вот бы так было всегда. Заслышав посторонний шум, явно отличавшийся от звуков дождя или голосов ребят, Рикуо удивлённо принялся за поиски. Он быстро наткнулся на Саннокучи, немного отодвинувшегося фусума. Маленький ёкай что-то пробормотал себе под нос и жестом позвал Нуру. — Я в уборную, на минуту, — понимая, что просто так его отвлекать не станут, Рикуо, на ходу выдумав отмазку, поднялся на ноги. — Рикуо, возвращайся скорее. Всё веселье впереди, — подал голос Сима. Нура согласно хмыкнул и вышел, по пути накидывая на плечи тёмно-синее хаори и оставляя Киецугу и остальных на попечение, так сказать, Цурары. Рикуо пришлось сделать крюк, чтобы незаметно подойти к пруду и живущему в нём Каппе, который и хотел видеть парня. Стоя под красным вагаса, парень выслушал ёкая. — Дело ясное. Я пойду с тобой, — карие глаза уже привычно посерьёзнели. — Прошу прощения за беспокойство, Третий, — извинился Каппа, полностью вылезая из воды, спокойно стоя на её глади. В то время началась следующая партия, а Киецугу вновь загорелся рвением всё же победить хотя бы раз. Почти сразу как Рикуо покинул территорию Главного дома, закончился дождь, разошлись тучи, и небо раскрасили вечерними красками начинающихся сумерек. Вернувшиеся Годзу и Медзу, ни сном ни духом о присутствии друзей Нуры в доме, подбежали к пруду рядом с сакурой, где обычно плавал Каппа. — Каппа! Каппа, здесь ли ты?! — громко и взволнованно кричал Медзу, склонив голову к пруду. — Каппа! — Каппа? — удивилась Тори, услышав вопли парня. — Но ведь дождь закончился, — не понимала Маки. — Медзу, дуралей ты, — пробормотала себе под нос Ойкава, но, заметив вопросительный взгляд Каны, лишь нервно рассмеялась. — Каппа, отзовись! — а Медзу всё не унимался. — Разговор есть! — Да хватит уже, — Чуть прикрикнул на него Годзу, складывая руки на груди и хмурясь. — Нет его здесь. Куда он мог подеваться? — Вы что тут орёте?! — к ним пулей подбежала Цурара, сказавшая ребятам, что отойдёт на пару минут. — Ты чего, Снежинка? — не понял Годзу. — Тише! — шикнула на обоих девушка. — Идите и орите на другой конец дома. Здесь сейчас друзья господина. Они и так уже услышали твои крики, — Ойкава грозно зыркнула на Медзу. — Не хватало, чтобы они вышли и увидели вас. — Блин, столько шуму из-за каких-то людишек, — закатил глаза Годзу и буквально на себе ощутил волну негодования, исходящую от Цурары. — Уймись, Снежинка, — Годзумару резко сделал шаг, оказываясь нос к носу с Цурарой. Девушка поджала губы, красная то ли от смущения, то ли от возмущения. — Мы уже уходим. Нам просто нужен был Каппа. — Для чего? — поинтересовалась Цурара, стараясь унять внезапно забившееся сердце. — А тебе какое дело? Тебя ведь, похоже, Рикуо попросил присматривать за этими людьми. Вот и выполняй свою работу. Бывай, Снежинка, — усмехнувшись, Годзумару кивком головы позвал Медзу, и они оба удалились. Ойкава сжала руки в кулаки, с силой топнув ногой. Она замотала головой туда-сюда, желая, чтобы покрасневшие щёки как можно скорее вернули привычную бледность. Убедившись, что нужный результат получен, Цурара вернулась в комнату.***
Огромный очистной фильтр, расположенный вдали от жилых домов, обеспечивал чистой водой большой район города, потому был так важен. Поэтому для того чтобы навести панику Ганги Козо выбрал именно это место. Сломается фильтр — один из районов Укиё-э, в котором располагается и Главный дом клана Нура, потеряет доступ к воде, а на ремонт потребуется время. Такова суть приказа, отданного Ганги Тамадзуки. Сидя со скрещенными ногами посреди одного из бассейнов, до краёв заполненного чистой водой, Ганги Козо постепенно менял потоки воды, путая их. По воде шли круги, с каждой секундой частота их увеличивалась. Горели фонари, давая какой-никакой свет, помимо заходящего солнца. Вдали, за забором и парком поблёскивали многочисленные огни высоких домов. — Пока у меня есть вода, я непобедим, — довольно ухмылялся Ганги Козо, глядя на своё отражение. Чуткий слух ёкая уловил чужие шаги. Кто-то ступил на водную гладь, словно она была для него землёй. — Кто здесь?! — обернул голову назад Ганги Козо. Практически у самого края бассейна стоял Каппа. — Пытаешься, значит, навести шороху в нашем районе, уничтожив устройство, фильтрующее воду? — Каппа стоял, закинув руки за голову и согнув одну ногу в колене. — Каппа, да? — Ганги резво вскочил на ноги и повернулся к Каппе. — Похвально, Каппа. Он появился здесь, как ты и сказал, — Ночной Рикуо стоял на крыше ближайшего технического помещения и наблюдал за всем со стороны. — Главное — не уничтожить фильтр, хорошо? После проблем не оберёмся. Ну, — он прикрыл глаза, растягивая губы в усмешке, — в остальном можешь себя не сдерживать. — Приказ ваш будет непросто исполнить, Третий, — почесал щёку Каппа. — Ну ладно уж, постараюсь. — Он приготовился к бою. — Разговорился тут! — Ганги Козо атаковал, струи воды, вырвавшиеся из поднявшихся шаров, понеслись в сторону Каппы. Выставив перепончатые конечности перед собой, Каппа отразил атаку, создавая стену, водную стену. Взволновались воды. В бассейне образовались волны, словно вдруг налетел шторм. Ночной Рикуо, на которого неизбежно попадали брызги, чуть щурясь, с приподнятом в вечной усмешке уголком губ даже с каким-то интересом смотрел. Он чуть скосил багровый взгляд в сторону на стоящую рядом с ним Ясу. С Судзин он встретился на полпути к очистному фильтру. Девушка вкратце пояснила о цели своего пути, что совпала с целью Нуры. Ясу вежливо попросила поприсутствовать в качестве зрителя, пообещав никак не вмешиваться в ход событий, какими бы они были. Все эти слова были сказаны вежливым тоном, однако с нотками веселья и смеха. Сейчас же девушка стояла чуть ли не у самого края, приняв облик ёкая, нацепив знакомую Рикуо маску демона, и восторженно глядела на битву, как ребёнок глядит на что-то сияющее и удивительное. Почему Ясу смотрела восторженно? Да потому что даже через прорези маски было видно, как сверкают пурпурные глаза, как то и дело вспыхивают в них золотые искры какого-то азарта, рассыпающиеся в ту же секунду. Рикуо это видел. Пускай краем глаза, но видел. И эти горящие восторгом глаза почему-то не могли не нравиться ему и не восхищать его самого. Парень был уверен, что Ясу широко улыбается и что она слегка щурит глаза. Нура вновь перевёл взгляд на Каппу и Ганги Козо. Юра, ощутив ёки, сорвалась с места и поспешила к её источнику. Остановившись не так далеко от фильтра, она увидела взметнувшийся поток воды, словно гейзер, поднявшийся ввысь. — Что там такое? — пробормотала девушка. — Я чувствую нескольких ёкаев! — Юра прищурилась, силясь разглядеть тех, кто был на крыше. Кейкаин узнала обоих. В ту же секунду. — Это они! — девушка сорвалась с места. Ей нужно было как можно скорее добраться до очистного фильтра и не упустить никого из этой парочки. Каппа отпрыгнул назад и, приземлившись, создал огромный шар. По мановению Каппы, шар метнулся в Ганги, врезаясь в него. Ганги Козо зафырчал, рассекая воду лапами, и вновь атаковал. Но атаки его были рассеянными и слишком предсказуемыми. Потому Каппе не составило труда их отбить. А вот следующая атака Каппы, хлыст, отбросила Ганги чуть ли не на другой конец бассейна. Ночной Рикуо наблюдал, в глазах и улыбке отражалось торжество. — Проклятье! — цыкнув, Ганги Козо подпрыгнул, желая ускользнуть и сбежать. — Водному ёкаю не дозволено убегать небом, ведь это будет означать его поражение, — Каппа, чуть сощурившись, уже несколькими хлыстами сбил Ганги. Потеряв равновесие, Ганги Козо полетел вниз, истошно крича и барахтаясь в воздухе. С неба, со стороны центра Укиё-э, спикировал, взмахивая крыльями, Ину-Хоо. Он явно намеревался вытащить Ганги Козо. — Суют свой нос... — резким движением парень, даже не глядя, извлёк Ненекиримару и взмахнул им, — Ясу пришлось пригнуться, чтобы её не задело, — мощные потоки ветра, смешанного с ёки, отбросили Ину-Хоо подальше, путая все планы аякаши. Каппа, решив добить Ганги Козо, пустил с десяток хлыстов, направление которых пришлось как раз на падающего Ганги Козо. Видя, что на него с огромной скоростью несётся вода, Ганги запаниковал ещё больше. В глазах отразился страх. Пришедший в себя после небольшого головокружения Ину-Хоо всё же успел поймать Ганги — тот ухватился за ноги аякаши, вцепившись со всей силой. Удары Каппы прошли мимо, подняв огромную волну и тучу брызг. Ину-Хоо, вновь взмахнул крыльями, взмывая повыше в небо и устремляясь туда, где их ждал Тамадзуки. — Вмешиваться в битву между двумя ёкаями одной стихи... — Нура проводил убегающих холодным и даже презрительным алым взором. — ...похоже, у ёкаев из Сикоку действительно дурные манеры, — Ясу, высунувшаяся из-за него, буквально закончила мысль Рикуо, которую парень собирался озвучить. Нура слегка опустил взгляд, и алые глаза встретились с пурпурными. — Ганги Козо, главное действо впереди, — произнёс Ину-Хоо, обращаясь к Ганги Козо. — Сейчас лучше уйти. — Спас ты меня, Ину-Хоо, — радовался тот, облегчённо выдыхая. — Крылья птицы... Продумал, Ганги Козо, — в голосе Каппы явно слышалось недовольство всей ситуацией. — Я не спешу, — Ганги обернул голову в сторону Каппы. — И когда придёт время, мы закончим наш поединок. — Выбора нет, — прикрыл глаза Каппа, а после устремил взгляд на Третьего. — Нам пора возвращаться, так ведь, Третий? Рикуо, игравший всё это время с Ясу в гляделки, выдохнул и взглянул на Каппу. — Да, — кивнул он. — Меня там ждут, — губы вновь украсила знакомая ухмылка, а глаза с какой-то хитринкой сощурились. — И стоит поторопиться, — подала голос Ясу. — Юра скоро будет здесь, — она подошла к краю крыши и, бросив взгляд, ставший карим, на Нуру, спрыгнула вниз, легко приземляясь. Полы накидки, оперения девушки, на пару секунд зависли в воздухе, а после само одеяние исчезло. Ясу потянулась и слегка одёрнула рукава косодэ и ткань хакама. — Зайдёшь? — Рикуо неслышно оказался рядом. — М? — Ясу, уже хотевшая снять маску, почему-то передумала и оставила её на месте. — Ты сказала, что зайдёшь позже, — Нура слегка сощурился, наклоняя голову набок. — Да, было такое. Я и не отрицаю, — прикрыла глаза девушка. Она старалась говорить спокойно, однако голос немного дрожал. — И я принимаю твоё приглашение, Рикуо. Спасибо, — Судзин слегка кивнула ему. — Прекрасно, — Рикуо, внутренне довольный, что Ясу согласилась зайти к нему в гости, возобновил шаг. Ясу пошла следом. Каппа за ними. Прибежавшая, запыхавшаяся, Юра, оглядев всё вокруг, поняла, что опоздала, и, если судить по витающей в воздухе ёки, опоздала на несколько минут. Кейкаин нахмурилась и от какой-то досады поджала губы. — Извините, — Рикуо открыл сёдзи своей комнаты, входя внутрь. — Куда ты пропал, Нура? — спросил у него Сима. В глазах остальных читался тот же вопрос. — А тут... Мама послала в магазин за покупками... — Неловко улыбаясь, Рикуо, уже принявший человеческий облик, почесал затылок. — Всем привет, — на пороге показалась Ясу с низким красным столиком в руках. Такие же столики с едой стояли перед членами бюро. Был такой и для Нуры. — О! Судзин-сан, рад вас видеть! — обрадовался Киецугу. — Как вы тут оказались? — Ну, Рикуо тоже меня позвал на эту сходку, — как ни в чём не бывало улыбнулась Ясу, заходя внутрь и садясь на пол. — Но так как я живу неподалёку, буду лишь периодически приходить, когда моё присутствие понадобится. Киецугу, не сочти за дерзость, — Судзин обратилась к парню, — можешь, пожалуйста, сообщать мне обо всех в той или иной степени важных мероприятиях. Если, конечно, тебе не составит труда, — Ясу склонила голову. — О, нет проблем, Судзин-сан, — быстро согласился Киецугу. — Ясу-сан, — обратилась к ней Кана, — вы сказали, что живёте недалёку. — Верно, — кивнула Судзин. — Если хотите, завтра покажу, где мой дом. — Что ж, приятного аппетита, — Рикуо сел и принялся за еду. Остальные последовали его примеру. Новый акт представления, режиссёром которого Тамадзуки назначил сам себя, начался. Отныне битву между кланом Нура и 808 Тануки из Сикоку можно считать открытой.