***
— Я уверена, это была битва между ёкаями, — Юра, задумавшись, шла по улице. Перед её глазами стояла вчерашняя картина: фонтан, взметнувшийся на несколько метров; кипящая вокруг очистного фильтра ёки; пара аякаши на фоне темнеющего вечернего неба, наблюдающих за всем со стороны. Один — обладатель бело-чёрных волос, колышущихся на ветру, и багрово-алых глаз, горящих интересом и торжеством. Другая — Юра со слов Каны знала, что ёкай в маске — девушка, — с тёмно-коричневыми волосами, в одежде мико и маске Они, но даже через прорези маски Кейкаин уловила блеск пурпурных глаз. Они оба были такими же, какими их запомнила Юра в первую встречу с каждым по отдельности. — Что же должно произойти в этом городе? — девушка остановилась, опуская глаза вниз и хмурясь. — Нет смысла думать об этом, — Юра прикрыла глаза. — Главное, чтобы их перепалки не коснулись людей, — она сняла повязку, фиксирующую её травму, с шеи и слегка размяла руку. — И это уже моя забота, — Юра возобновила шаг. Кейкаин, оглядываясь, бродила по окраинам района, того самого, который обходили Ао и Куро, где располагался Бакенэкояй. Было тихо. Дома, выстроившись, в неширокие ряды уводили куда-то вглубь. Окна и двери были закрыты: многие люди сейчас всё ещё работают. Вскоре она оказалась у подножия лестницы, уводящей в другой район, исчезающей в просвете между домами, что становились всё выше и выше, пока не обращались в многоэтажки. — Ёки? — насторожилась Юра, устремляя прищуренный карий взгляд на пустую лестницу. — Или показалось? — она отвела взгляд в другую сторону. В этот момент Кагибари с полотенцем, прикрывающим волосы и лицо, прошла мимо Юры. Кейкаин, дёрнувшись, проводила женщину напряжённым взглядом. — Постойте, тётенька, — всё же решилась окликнуть незнакомку Юра. — Тётенька? — подобное обращение вывело Кагибари из себя буквально за секунду. Хари-Онна, гневно сверкая глазами и растягивая рот в раздражённой ухмылке, обернулась и взглянула на Кейкаин. — Только из-за того, что ты увидела меня, твоя молодая жизнь оборвётся! — Ёкай, значит, — Юра приготовилась к бою. — В следующей жизни следи за своим языком! — Кагибари сорвала полотенце с головы, и её колючие волосы непомерно удлинились, а концы приобрели вид острых крючьев. Чёрные волосы, похожие на иглы, стоило им приблизится к Юре, сгорели от вырезки, брошенной Кейкаин. — Значит, ты та самая онмёдзи? — пробормотала Кагибари под нос, нахмурившись, увеличила между ними обеими расстояние. — Это ты сражалась с Ину-Хоо? — уже громче спросила она. Хари-Онна, как и остальные паломники во главе с Тамадзуки, знала об онмёдзи, с которой столкнулся Ину-Хоо. Тогда последнего засекли и атаковали Санбагарасу, и Ину-Хоо пришлось поспешно скрыться. — Готовься к смерти! — Юра и не думала отвечать на поставленный вопрос, доставая шикигами. — Чёрт... Нельзя привлекать внимание... — Сказала сама себе Кагибари. — Я ещё с тобой разберусь, малявка. — Бросила женщина и поспешила скрыться. — Стоять! — Кейкаин побежала за ней. Кагибари скрылась за поворотом. Юра свернула следом за ней, но никого не обнаружила. Улица была пуста. Хари-Онне удалось скрыться. Юра, не желая прекращать преследование и надеясь всё же догнать ёкая, пустилась бежать по улице. Она оказалась на развилке: одна дорога вела налево, вторая — направо. Поначалу Юра рванулась в правую сторону, однако чутьё подсказало искать ёкаев в противоположной стороне, и Юра, прислушавшись, свернула налево. Снова бег, а она так никого не обнаружила. И вот перед ней уже перекрёсток. — Чувствую ёкаев. Здесь! — вздрогнула Юра и решительно повернула налево. Она пробежала ещё вперёд, справа от неё в какой-то момент возникла стена, крытая черепицей, с развешенными по периметру бумажными фонарями с камоном. Остановившись, Кейкаин с удивлением обнаружила, что оказалась у входа в дом Нуры. Девушка сразу отметила, что ворота в строительных лесах и открыты нараспашку. Юра подошла ближе. В этот момент ребята под предводительством Киецугу совершали пробежку. — О, неужели Юра-кун? — первый Кейкаин заметил Киодзюдзи и радостно поприветствовал девушку. — Рад тебя видеть. — Юра-тян! — весело воскликнули Тори и Маки, радуясь приходу девушки. Кейкаин прошла в дом. Её встретила Вакана, тепло улыбнувшись и проводив в комнату Нуры. Юра наблюдала с неким непониманием за ребятами, взявшими в руки цветные флажки: белые и красные — и принявшимися размахивать ими, слушая команды Киецугу. Помимо Юры за телодвижениями ребят наблюдал и Годзумару, чуть не покатываясь со смеху, глядя на Цурару, также принимающую в этом участие. Сама Ойкава буквально кожей чувствовала насмешливый взгляд парня откуда-то с крыши, но изо всех сил держалась, чтобы грозно не зыркнуть и не произнести что-нибудь, дабы Годзумару прекратил. Она должна выдержать и ради себя, и ради господина. — Чем они занимаются? — всё ж таки не могла не поинтересоваться Юра. — Как я рада твоему приходу, — в комнату вошла Вакана с миской свежеиспечённых калачей. — Спасибо за ваше гостеприимство, — поблагодарила Юра с улыбкой. — Испробуй калачи домашнего приготовления, — женщина поставила миску перед Юрой. — С удовольствием, — глаза девушки радостно загорелись. Улыбнувшись, Вакана удалилась. Через несколько минут из-за угла показался Рикуо в чёрном кимоно и тёмно-синем, накинутым на плечи, хаори. — Привет, Кейкаин-сан, — улыбался Рикуо. — Решила всё-таки к нам присоединиться? — Нет, я преследовала ёкая и совершенно случайно оказалась здесь, — отрицательно покачала головой Кейкаин. — Э? — Нура на секунду вытаращил глаза. — А вот как, — парень быстро вернул спокойствие. — Полагаю, это была Кагибари-Онна, довольно известный ёкай в Сикоку, — Кейкаин не обратила внимание на скользнувшую на лице эмоцию парня. — Что она здесь делает, вдали от дома? "Преследовала ёкая из Сикоку, — моментально встрепенулся Нура." — Извини, а что случилось с Кагибари-Онной? — Рикуо резко присел напротив Кейкаин, слегка подаваясь вперёд. — Она ошивалась на окраинах района, что рядом с Первой улицей, приняла другое обличие, но я сразу её распознала, — ответила Юра. "Окраины рядом с Первой улицей... — отвёл взгляд в сторону Рикуо, напрягаясь. — Может ли так оказаться, что Кагибари-Онна как-то связана с произошедшим прошлой ночью?" — А что? Тебе она интересна? — поинтересовалась девушка, вопросительно глядя на парня. — Нет, нисколечко, — занервничал Нура, поспешно вставая и неловко почёсывая ладонью затылок. — У меня ещё остались незаконченные дела. Я пойду. Чувствуй себя как дома. Ой, Судзин-сан, здравствуйте, — он чуть не столкнулся нос к носу с Ясу, пришедшей и узнавшей, где искать всю компанию. — Добрый день, Рикуо, — мягко улыбнувшись, Ясу дала парню пройти, провожая его взглядом, пока тот не скрылся за поворотом. — Вызови Карасу-Тенгу, немедленно, — стоило Рикуо оказаться вне видимости ребят, как его уже ожидал Ао. Парень, нахмурившись, отдал приказ, и великан, склонив голову, отправился его исполнять. — Рада видеть тебя в добром здравии, Юра, — Судзин кивнула и села на веранду, так и не войдя в комнату. Кейкаин приветственно кивнула и улыбнулась, откусывая калач. — Как твоя рука? — спросила Ясу, оборачивая голову к Юре. — Уже намного лучше. Благодарю за беспокойство, Судзин-сан, — склонила голову Юра. Ясу улыбнулась ей в ответ с мягкостью и добротой. — А с вашей что? — Кейкаин заметила поперёк обмотанную кисть девушки. — Это? — Судзин подняла руку и с каким-то мягким смехом взглянула на бинт. — Просто, кошка укусила. Ничего серьёзного, — Ясу осторожно провела пальцами по кисти, прикрывая глаза. — Хорошо, если так, — кивнула Юра, слегка щурясь. Почему ей вдруг подумалось, что Судзин, если не врёт, то чего-то недоговаривает? Тем временем девушка перевела взор на ребят, и в её последующем вопросе, в тоне голоса онмёдзи отчётливо услышала нервные смешки и непонимание: — А... что они делают?***
— Значит, онмёдзи увидела твоё настоящее обличие? — Тамадзуки с ухмылкой посмотрел на Кагибари, преклонившую колено. — Да, — склонила голову Кагибари. — Она же сражалась с Ину-Хоо, без сомнений. К разговору между Тамадзуки и Хари-Онной прислушивались Инугами и Ёсудзуме. Теарай-Они и Ину-Хоо защищали Содемоги-саму, исполнявшего в этот момент приказ Тамадзуки, а Ганги Козо отлёживался после неудачного для него боя с Каппой. — Снова эта онмёдзи, — голос Тамадзуки стал несколько раздражённым, он повернулся к Кагибари спиной. — Она определённо имеет некую связь с кланом Нура. Как бельмо на глазу. — При любой удобной возможности я избавлюсь от неё, — подала голос Хари-Онна. — Рассчитываю на тебя, — Тамадзуки взглянул на неё с улыбкой, наполненной ласковым притворством. — Спасибо, — заметно воодушевилась Кагибари, услышав лишь слова, но не заметив эмоций. — В таком случае, ты можешь идти. Кагибари послушно ушла. Ёсудзуме, наблюдающая за всем из тени, едва сумела сдержать смешок. Казалось, она одна видела лживую улыбку на лице Тамадзуки, в то время как другие раболепно преклонялись перед ним, исполняя любой его каприз. Девушка отвела тёмно-красный взгляд в сторону и прикрыла глаза. Пока что всё идёт согласно плану, и клан Нура, как оказывается, не так силён и умён, раз его жители до сих пор не поняли замыслов Тамадзуки. Ёсудзуме чётко помнила свою задачу. Однако какую-то внутреннюю тревогу вызывал рассказ Ганги Козо, точнее слова ёкая. Нет, ни когда речь шла о Каппе или молодом Третьем главе клана Нура — Ёсудзуме было всё равно, кто они и что они, — а вот при упоминании ёкая в одеяниях жрицы Ёсудзуме заметно дёрнулась. У неё были не самые приятные воспоминания, связанные с мико и им подобными. Спокойствия не добавляла и маска Они. Не лучше ли всё самой проверить? Тамадзуки стоял, сложив руки за спину, любуясь городским пейзажем. — Что такое, Ёсудзуме? — он обернулся, заметив, что ёкай отлипла и подошла к нему. Почтительно склонившись перед ним, Ёсудзуме тихо озвучила свою просьбу. — М? Тебя эта ёкай так беспокоит? — хмыкнул Тамадзуки. — Нечасто такое случается. Может, в таком случае, мне стоит уделить внимание и ей? — этот вопрос растворился в воздухе, не требуя ответа. — Хотя не думаю, что она сможет меня удивить. Ёсудзуме кивнула и исчезла, получив такое завуалированное согласие. — Интересно, как же это интересно, — хохотнул Тамадзуки, и плечи содрогнулись от смеха, — скажи, Инугами? — Инугами исподлобья взглянул на Тамадзуки, но промолчал. — Покажи, на что способен, Нура Рикуо.***
Компания ребят стояла в воротах. — Ну, мне нужно идти, — улыбнулась Юра. — Юра, рана зажила? — обеспокоенно спросила Кана. — Заживёт, незачем беспокоиться, — Кейкаин прикоснулась к руке, слегка поворачиваясь, как бы говоря, что волноваться не стоит. — Хорошо, — кивнула Иенага. — И спасибо, я постараюсь более тебя не обременять. — Кейкаин-сан, не переусердствуй, — произнёс Рикуо. — Хорошо, — после Юра попрощалась и ушла. — Увидимся, — крикнула ей вслед Маки. — Присматривать за онмёдзи? — Кейдзюро, получившая приказ Рикуо, спряталась в тени и следила за уходящей Кейкаин. — Приказы господина, ну просто из ряда вон, — фыркнула Кино. — Кошмар. Подавив вздох, Кино последовала за Юрой, скрываясь и держась от девушки на таком расстоянии, чтобы и Юра её не увидела, и Кейдзюро не потеряла девушку из виду. — Что ж, я тоже, пожалуй, пойду, — ребята ушли во двор, а вот Ясу осталась стоять на месте. Она не могла не заметить мелькнувший край сусохики Кино. — Уже? Судзин-сан, вы же никак не поучаствовали в деятельности клуба, — нахмурился Киодзюдзи, складывая руки на груди. — Прости, Киецугу, — виновато улыбнулась Судзин, кланяясь. — Я присоединюсь в следующий раз. Мне надо кое-что проверить и уточнить. — Ох, хорошо, — вздохнул Киецугу, качая головой. — Но! — он указал на девушку. — За вами, в таком случае, должок, Судзин-сан. Я прослежу, чтобы вытянуть из вас всю информацию об интересующих ёкаях! — уже с широкой и доброй улыбкой произнёс Киодзюдзи, и Ясу поняла, что парень не очень-то и сердится. — С удовольствием, — весело улыбнулась Ясу. — Пока! — она помахала всем рукой на прощание и удалилась, проходя через Главные ворота. Свернув за угол и отойдя от дома Нуры, Судзин выдохнула. Улыбка сползла с губ, брови слегка сдвинулись к переносице. — Аяме. — Я здесь, — кошка — в этот раз окрас шерсти был угольно-чёрным, — появилась буквально из ниоткуда. — Присматривай за ушедшей ёкай, гейшей в светлом сусохики. Её зовут Кейдзюро, — отдала приказ Ясу, прикрывая глаза. Светлые, голубые глаза удивлённо расширились. — Что-то не так? — Ясу повернулась к Аяме. — Просто... я подумала, что вы попросите меня приглядеть за той девочкой-онмёдзи, — отвела взгляд Аяме. Судзин рассмеялась, как смеются над глупыми вопросами. — В присмотре за Юрой уже нет нужды, этим занимается Кейдзюро по приказу Рикуо. А вот за самой Кино, думаю, тоже стоит приглядеть. Твоя задача, Аяме, — наблюдать за Кино и помочь ей, но только осторожно. Поняла? — Ясу увидела кивок, а после кошка исчезла. "Конечно, думать о том, что о подобном вмешательстве Хоккайдо не узнают рано или поздно, глупо, однако на данный момент я могу лишь помогать совсем чуть-чуть, — Ясу выдохнула, опуская голову. — Хотя... Кто вообще просил меня помогать? Сама в это влезла... — буркнула девушка про себя, устало вздыхая и опуская плечи. — Ладно, — она подняла взгляд на темнеющее вечернее небо, — пора и мне заняться, непосредственно, делами." Приняв облик ёкая, Ясу запрыгнула на крышу, потом на ещё одну и направилась куда-то в сторону Первой улицы. — Сегодня будем учиться, как правильно линять от ёкаев, — объявил Киецугу, будучи удивительно серьёзным. — Начнём с того приёма, который показывала ранее Юра. Давай, Нура, присоединяйся, — парень протянул Рикуо руку, надеясь, что тот примет предложение. Рикуо на мгновение задумался, а после заметил спикировавших Карасу-Тенгу и Санбагарасу, что скрылись за домом. Нура сразу понял, что Карасу-Тенгу принёс важные новости. Парень моментально насторожился. — Извини, у меня дела, — бросил Нура, переходя практически на бег. — Нура, да подожди же ты!.. — уже было собрался догонять его Киодзюдзи. — Обучаться приёмам онмёдзи так весело, — вцепилась в парня Цурару, чуть ли не повисая на нём. — Поведай нам секреты их обучения, — натянуто улыбалась Ойкава. — Заинтересовалась, Ойкава-кун? — воодушевился Киодзюдзи. — Я польщён. "Ёкай изучает приёмы онмёдзи... Господин, что со мной будет?.. — мысленно взмолилась Цурара, однако продолжила играть свою роль". — Тц, плоховато играешь, Снежинка, плоховато, — Годзумару, разместившись на крыше дома, у самого края, наблюдал за всем, что происходило во дворе. — Ой-ой, Годзу, неужто ревнуешь? — рядом болтался без дела Медзу. — Ты!.. — возмутился Годзумару, вскочив и уже приготовившись отвесить Медзу подзатыльник. Однако юноша практически сразу вспомнил слова Цурары о соблюдении тишины и смолк. Годзумару лишь буркнул что-то невнятное себе под нос, отводя взгляд в сторону, и с неохотой, так явно читающейся на лице, удалился. Медзумару едва не залился смехом. — Это Кагибари-Онна, — Карасу-Тенгу представил один рисунок, — а эта женщина, согласно расследованию молодого господина, работает на данный момент в Бакенэкояй, — ворон положил другой листок. И явные различия: формы глаз, носа и губ — и явные сходства: причёска, одежда, комплекция тела — бросались в глаза. — Посетители кафешки говорят, что она часто обслуживает высокопоставленных лиц из клана Нура, — продолжил Карасу-Тенгу, за его спиной расположились Санбагарсу. — Я не сомневаюсь, что это Кагибари-Онна. — Значит, она информирует ёкаев из Сикоку о наших действиях, — Рикуо внимательно слушал ворона. Также в комнате были ещё Аотабо и Куротабо. — Без спросу обосновалась на нашей земле и теперь воркует с нашими же людьми! Непростительно! — возмущался Карасу. — Господин, тянуть более нельзя! — Ты прав, Карасу, — В помещение влетели лепестки сакуры, их умудрился принести ветер. Волосы Рикуо заметно отросли, часть их побелела, а глаза сверкнули багровым. — Пришло время нашего выхода, — Ночной поднялся и повернул голову, глядя на уже опустевший двор. Во дворе качала ветвями плачущая сакура. Наступила тихая, безоблачная ночь.***
Аотабо и Куротабо следовали за Рикуо, идущим по улице по направлению к Бакэнекояй. Нарастающая луна освещала им путь. — Всё время в работе? — не подозревающая опасность Кагибари обслуживала очередного гостя, беря бутылочку саке и наливая алкоголь в подставленную пиалу. Женщина мило улыбалась, участливо глядя на ёкая. — Ага, практически, — уже подвыпивший Хитоцуме совсем не следил за своими словами. — Завтра у нас собрание всех шишек, — он отпил саке. — Вот как, и где же оно произойдёт? — поинтересовалась Кагибари, чуть сощуря глаза. Рикуо замер, посреди дороги, настороженно прищурившись. — Женский волос? — парень, хмурясь, коснулся едва заметного чёрного волоска, и тот с лёгкостью порвался и вяло повис. Кагибари вздрогнула. Она всем своим существом ощутила приближение кого-то с пугающе сильным "страхом". Колючим, растекающимся чернилами и льдом пробирающим до костей. Дрожащие руки не сумели удержать деревянный поднос, на котором стояли грязные тарелки, и те, скатившись, звякнули. — Что случилось? — поинтересовался Хитоцуме, заметив, что лицо женщины исказил самый настоящий страх. "Что это за осоре? — Кагибари не ответила, она на мгновение словно погрузилась в какую-то прострацию. — Его не было, когда мы в прошлый раз здесь проходили, — задумчиво произнёс Аотабо, приложив пальцы к подбородку и рассматривая волос. — Похоже, что мы на верном пути, — прикрыл один глаз Куро. — Пошли, — ухмыльнулся Рикуо, сжимая чёрный волос, и продолжил путь. "Проклятье! — дошло до Кагибари. — Они всё поняли!" Женщина сначала попятилась, а после рванулась в сторону, по направлению к чёрному ходу. — Эй! — крикнул ей вслед Хитоцуме, вскакивая с места. — Что случилось? — удивился Рётанеко, увидев спешащую куда-то Кагибари. Однако та с такой силой оттолкнула ёкая в сторону, что тот, шмякнувшись на землю, поднял жуткий грохот. Рётанеко так и замер, сидя на полу с открытым ртом. Зашедшие внутрь Ночной Рикуо, Аотабо и Куротабо уловили край светлого сусохики и копну чёрных волос. Все трое рванулись за Кагибари, но Рикуо вдруг замер, заметив того, кого никак не ожидал увидеть. — Ух ты, какое совпадение, — сощурившись, Рикуо с каким-то ехидством усмехнулся. — Не может быть... — Ньюодо, шокированный увиденным, всё понял и бухнулся на колени. — Эта женщина... — Сюда! — Не уйдёшь! Аотабо и Куротабо выбежали наружу и свернули туда же, куда и Кагибари. Они пробежали мимо узкой подворотни, в которой за мусорным баком и спряталась Кагибари. Хари-Онна старалась вести себя как можно тише, однако она всё-таки боялась, что тяжёлое дыхание выдаст её. Женщина проводила обоих ёкаев злым взглядом. — А ведь всё шло как по маслу. Как они узнали? — прошипела женщина. На ум пришёл только один человек — та девчонка-онмёдзи, которая раскрыла обличие Кагибари. — Ох уж эта малявка! — Кагибари с силой сжала руки в кулаки, вскакивая на ноги. — Подарю её Тамадзуки-саме в качестве сувенира! Кагибари, полная злости и готовая прибить Юру, понеслась переулками, в скором времени выбегая на Первую улицу.***
— Я и подумать не мог, что утечка информации идёт от тебя! — Сёэй едва сдерживался, чтобы не зарубить Хитоцуме, вжавшегося в угол. Ньюдо дрожал, прижавшись к фусума, и полными страхом глазами глядел на взбешённого парня. — Какими будут твои объяснения, а?! — Зен был зол не меньше Сёэя. Мужчина, сложив руки на груди, не отрывал взгляда от Хитоцуме. Аотабо, Куротабо и Кубинаси, хмурые, наблюдали и не испытывали ни малейшего желания вмешиваться. Ньюодо же лишь сильнее прижался к фусума, будто бы надеясь, что они смогут сберечь его от гнева аякаши. — Довольно на этом, — остановил их обоих Нура, также смотря на Хитоцуме. — Его одурачили. Ньюодо дёрнулся и, сцепив зубы, покосился на парня, стоящего в стороне. — Не вини только меня! — услышав лишь холодное спокойствие в голосе Рикуо, Хитоцуме моментально взъелся и вскочил на ноги. — Всё из-за того, что наш нынешний глава не может вернуть клану его былые мощь и уважение! — Ньоюдо обвёл всех присутствующих раздражённым взглядом, словно у дикого, но побитого зверя, и ушёл. — Он чертовски прав, — Рикуо, спрятав руки в рукавах кимоно, опустил голову и прикрыл глаза. Парень едва слышно цыкнул, с неохотой признавая, что в словах Хитоцуме правда всё же есть. — Куро, найди Карасу-Тенгу и Санбагарасу и передай им, чтобы нашли Кагибари-Онну, — получив кивок от монаха, Ночной Рикуо вышел из комнаты. Парень пришёл к порогу своей комнаты и бросил взгляд на сакуру. Выдохнув, Ночной Рикуо спустился с энгавы и сделал несколько шагов вперёд. Одного прыжка хватило, чтобы оказаться на ветке сакуры. Свесив одну ногу вниз, он облокотился на ствол и, прикрыв глаза на долю секунды, устремил взгляд куда-то в сторону, за стену. Кана шла по деревянной галерее, соединяющей Главный дом и додзё. Она всё же помогла Вакане помыть посуду, ибо сама женщина способна была перебить весь имеющийся в доме сервиз. Иенага замерла, повернув голову в сторону. Взгляд упёрся в сакуру. Сомневаясь в правильности своих мыслей, девушка всё же решилась подойти к дереву. Оказавшись около комнаты Нуры, Кана замерла: глаза расширились в изумлении. Она увидела на ветке Ночного. Тот, заслышав чужие шаги, повернул голову в её сторону, усмехаясь. Они оба молчали. Слышался лишь шелест ветвей плачущей сакуры, да перед глазами мелькали розовые лепестки. Ночной Рикуо поднялся на ноги, намереваясь уйти, скрывшись под покровом Мейкё Шисуя. — Постой! — крикнула Кана, подаваясь вперёд и желая остановить парня. Поднялся сильный порыв ветра. Иенага закрыла лицо руками. Лепестки взвились вихрем. Когда девушка открыла глаза и вновь посмотрела на ветку, на ней уже никого не было. Не видя более смысла оставаться подле дерева, Кана вернулась в додзё. — Не хочу, — шутливо произнесла Маки, о чём-то беседующая с Тори. — Да брось ты... — Тори заметила Кану. — Кана, где ты была? — Помогала маме Рикуо? — спросила Саори. — Она о нас так заботится, я не могла не помочь, — робко и тихо произнесла Иенага, опуская глаза вниз. Мысли её вертелись вокруг мимолётной встречи. — Достойная девушка, берите с неё пример, — вставил своё слово Киецугу. — Отвали, — Маки показала Киодзюдзи язык. — Ойкаву-сан не видела? — задал вопрос Сима, но ответа от Каны не получил. — Случилось что? — обеспокоенно спросила Тори, видя задумчивую и даже какую-то поникшую подругу. — Ты тоже видела их? — осторожно поинтересовался Сима. Иенага вздрогнула и обернулась на одноклассника. — Ну, просто я недавно ходил в туалет... — начал Дзиро. Выйдя в коридор, Сима отряхнул руки от воды, хотя те всё ещё были мокрыми. — Воть, — раздался голос откуда-то снизу и сбоку, и кто-то протянул парню полотенце. — Спасибо, — поблагодарил Сима, вытирая руки, даже не задумываясь, с кем он говорит. — ...вытерев руки, я осмотрелся. В коридоре было темно и пусто, — закончил Дзиро, боязливо ёжась. — Почему ты, а не я?! — возмутился Киецугу, вскакивая на ноги и тыча в удивлённого Симу пальцем. — У меня, кстати говоря, было предчувствие, что за мной наблюдают, — добавила Тори. — И у меня, — согласилась Маки. — Странный всё-таки дом какой-то. — С тобой тоже произошло нечто схожее, Кана? — Тори и остальные взглянули на Иенагу. Кана возвела глаза к потолку, размышляя, а после кивнула. — О, Боги! — Киодзюдзи в отчаянии, смешанном с возмущением, закрыл лицо руками. — Почему мне так не везёт?! — Неудачник поди, — спокойно ответила Саори. Её слова задели Киецугу за живое, причём довольно-таки сильно. — Проверю-ка я кое-что, — пробурчал парень себе под нос, подходя и садясь перед ноутбуком. Открыв его, Киецугу начал что-то искать на сайте, печатая. Выглядывая из-за угла, на него с интересом смотрела целая толпа ёкаев, размером с человека. Увидевший их, Сима вытаращил глаза, отвернулся и протёр их, дабы проверить: уж не мерещится ли ему. Ёкаев сдуло, как ветром. — Чего надобно, Сима? — повернул к нему голову Киодзюдзи, видя взгляд Дзиро. — Нет-нет, ничего, — отмахнулся Дзиро, заслышав бурчащий и недовольный тон голос друга, и отошёл от того подальше.***
Кейдзюро прихорашивалась и глядела в кругленькое зеркальце, стоя рядом с забором, скрытым под кроной близрастущего дерева. — Ну, блин, опять они за своё, — возмущалась Кино, имея ввиду собственные волосы. Помимо своего отражения, зеркало было нужно гейше, чтобы незаметно следить за Юрой. Спина удаляющейся онмёдзи была чётко видна в отражении. — Опа, прямой волос, — испуганно воскликнула Кейдзюро, заметив проблему. Женщина методично принялась завивать коричневый волос. Юра шла по дороге в какой-то задумчивости, совсем не следя, куда именно она идёт. В самом центре Укиё-э с маленькой вероятностью можно найти святилище, однако Кейкаин знала, что шанс есть. Её очень беспокоили эти разрушения храмов. Юре казалось это очень важным. Она замерла, повернув голову в сторону. Перед её глазами предстала оцепленная жёлтой лентой с надписью "Keep out" детская площадка. Девушка узнала место. "Точно ведь в этом месте... — она вспомнила дружескую беседу между ней и Нурарихёном. — Дедули не было дома... — в ней снова зашевелилось беспокойство". Юра продолжила свой путь. Она шла по улице, освещённой фонарями и витринами магазинов. — Нашлась, — Кагибари выглянула из угла подворотни, довольно ухмыляясь и глядя в спину спокойно идущей Юре. Кагибари, неслышная никому и незримая никем, последовала за Кейкаин. "Ёкай! — вздрогнула девушка и оглянулась себе за спину. — Какая враждебная ёки, — в толпе она увидела Кагибари, что с нескрываемой злобой смотрела на неё. — Беда! — Юра пустилась бежать". Хари-Онна устремилась за ней. Юра со всех ног бежала по улице, придерживая повреждённую руку. Глазами же она искала безлюдное место, где шанс появления случайных прохожих мал. Девушка забежала на какую-то площадку: справа — накрытые тканью насыпи, слева — железные трубы, уложенные пирамидой. Вдали пролегала железная дорога, а ещё дальше — городские здания. Юра остановилась, неподалёку проехала, светя жёлтыми окнами, электричка. — Подходящее место, — Юра повернулась лицом к Кагибари, возникшей буквально из ниоткуда. Женщина остановилась, с ухмылкой глядя на онмёдзи. — Как я и думала, это ты. — Почему онмёдзи в союзе с ёкаями? — эта мысль никак не укладывалась в голове Кагибари. — В союзе? Совсем что ли?! — Юру наполнила волна удивления и возмущения. Даже она сама не допускала мысли о подобном, а об этом думает кто-то другой, да ещё и ёкай?! — Лучше скажи, какова твоя цель. — Тебя она не касается, — фыркнула женщина. — Приготовься умирать, малявка, — ухмыльнулась она. — Узри настоящую сущность оскорблённой женщины из стана Семи паломников! Волосы Кагибари знакомо увеличились и удлинились в размерах, извиваясь словно змеи. — Именем онмёдзи клана Кейкаин я уничтожу всех духов, обитающих на этой земле! — она выудила шикигами из кошелька. Бой вот-вот начнётся. Наконец, приведя волосы в порядок, Кейдзюро огляделась и с ужасом поняла, что Юру она упустила. Онмёдзи нигде не было видно. — Чёрт возьми! — выругалась Кино и побежала той дорогой, которой шла ранее Кейкаин. Гейша выбежала на яркую Первую улицу. В глазах противно зарябило. Протерев их, Кейдзюро, оглядевшись, вновь побежала, как вдруг замерла, заслышав громкое мяуканье. Ёкай остановилась и посмотрела по сторонам. На железном заборе сидела кошка с светло-голубыми, словно чистое небо, глазами. Она покачивала хвостом в разные стороны и буравила Кино взглядом, в котором гейша отчётливо увидела недовольство. Кейдзюро дёрнулась, хмуря брови. Не хватало ещё перед кошкой чувствовать себя неловко. — Ох, у меня нет на тебя времени, — вздохнула Кейдзюро, уже сорвавшись с места. — Я знаю, где нужная тебе онмёдзи, — заговорила с ней кошка, отчего Кино вздрогнула и вновь взглянула на неё. — Одна из Семи паломников? — настороженно спросила она. Кошка лишь презрительно фыркнула. — Зачем тогда помогаешь? — Разве у тебя есть время задавать сейчас вопросы? — мяукнув, животное спрыгнуло на асфальт. — Разве ты не должна присматривать за онмёдзи? К тому же, у меня приказ. "Приказ? Чей? Откуда она знает о приказе господина? — задавалась вопросами Кино, однако промолчала, понимая, что ёкай права". — Если веришь, следуй за мной, — в голубых глазах сверкнуло безразличие, и кошка вприпрыжку, оказываясь то на заборе, то на фонарном столбе, понеслась по улице. Кейдзюро, взвесив все "за" и "против", приняла решение следовать за странной кошкой, замечая, что хвоста у неё два, а, значит, она вряд ли из клана Бакенэко. Волосы Кагибари, концы которых обратились в острые крючья, на огромной скорости атаковали Юру. Та использовала шикигами и сожгла часть волос. После Кейкаин бросила новую вырезку. Кагибари уклонилась. Ночная тьма за её спиной на секунду рассеялась вспышкой взрыва. Женщина поморщилась, ощущая, как горячий воздух опалил кожу. Хари-Онна нанесла удар снова. В этот раз волосы, удлинившись, окружили Юру с трёх сторон. Пока Юра отражала всё новые и новые атаки, Кагибари улучила момент и атаковала оставшейся прядью. Удар пришёлся чётко в подмышечную впадину, однако был слаб. Юра вскрикнула и схватилась за повреждённую руку, чувствуя, как она немеет. Парализованная рука безжизненно повисла, а Кейкаин стиснула зубы от боли. — Отправляйся в Ёми-но Куни! — Кагибари обвила девушку волосами, словно цепями, и подняла в воздух. Колючие волосы впивались в тело Юры, оставляя характерные отметины. Из ран потекла кровь. Довольно, широко ухмыляющаяся Кагибари уже была готова перерезать Юре горло острым концом, как ей в спину врезалась чужая копна каштановых, вьющихся волос. Не ожидав удара в спину, ёкай выпустила Юру, острая прядь лишь слегка полоснула по шее уже терявшей сознание онмёдзи. Девушка шмякнулась на укрытую тканью гору щебня и камня и, скатившись вниз, оставляя за собой кровавый след, оказалась на земле. — Что... — слабо вымолвила Юра. Последнее, что она видела, — фигуры двух аякаши, у них обеих волосы были словно живые и колыхались на ветру.***
Рикуо, стоило Кане скрыться в додзё, снял покров и тихо ступил на энгаву. Он оглянулся на сакуру, хмыкая. Та покачивалась от потоков ветра, радуя глаза своей красотой. Парень выдохнул. — Рикуо, — Нура повернул голову и увидел отца только без привычной полуулыбки-полуухмылки, — я слышал о произошедшем в Бакэнекояй. — Что ты об этом думаешь? — прикрыл глаза Нура. — Имеешь ввиду всю ситуацию? — Рихан получил кивок. — Очевидно, что данная ситуация вызывает во мне беспокойство. В особенности, я задаюсь вопросом: "Какова причина такого поступка со стороны Тамадзуки?" Уверен, ты тоже так думаешь, я прав? — Да, — кивнул Нура. — Были ли ранее какие-то конфликты между нами и Сикоку? — В том-то и дело, что нет, — криво усмехнулся Рихан. — Насколько мне известно, мы ни разу не общались даже как союзники. Однако твой дед бывал в Сикоку. — Старик? Зачем? — удивление отразилось в алых глазах. — Не знаю, — покачал головой Рихан. Улыбка пропала сама собой. — Тот парень, Тамадзуки, сказал, что намеревается собрать больше осоре, чем ты, верно? — Да, — Нура нахмурился, вспоминая слова и выражение лица Тануки. — Есть какие-нибудь мысли? — Если ему нужен осоре, принесёт ли ему нужную пользу тот метод, что он выбрал? То есть всё эти разрушения и нападения, — парень взглянул на сакуру. Ханъё лишь хитро, с каким-то довольством, прищурился. Сам же Нура думал: исходя из той информации, которую он имеет, Рикуо на данный момент уже может идентифицировать каждого из Семи паломников. С Теарай-Они, наверное, ему было легче всего. Уже по внешнему виду, Рикуо предположил, что осоре Теарай-Они — физическая сила, как у Аотабо. Ину-Хоо — высокий ёкай с петушиной головой; Ганги Козо — низкий аякаши, управляющий водой, однако приходящей, по типу дождя; Инугами — ёкай с собачьей головой, пожалуй, он напрягал Нуру так же, как и Тамадзуки. Этих троих он видел в действии и мог сказать, на что они способны. Далее: Кагибари, или Хари-Онна, по словам Ясу, её осоре основан на манипуляции, чем или кем Нура не знал. Также он и не знал, что из себя представляют способности Ёсудзуме и Содемоги. Парень лишь знал, на чём основан их осоре. К тому же действия, которые сейчас совершает Тамадзуки, вызывали в Нуре какое-то странное, почти беспричинное волнение, что в облике человека, что в облике ёкая. Рикуо был твёрдо уверен, что у Тамадзуки есть какой-то план, которому Тануки чётко следует. Однако все стычки между кланом Нура и Сикоку были совершены, Рикуо казалось, специально. Чтобы отвлечь его от чего-то другого, более важного. Но чего? Сколько бы Рикуо не ломал голову, он никак не мог найти ответ. Нура прикрыл глаза в каком-то раздражении. — Отец, что из себя представляют ёкаи, чей осоре — вера? — обратился он после молчания к Рихану. — М? А вера-то тут причём? — удивился ханъё. — Осоре одного из Семи паломников — вера. Если остальные типы "страха" я более-менее представляю, то вот вера — нет, — парень покачал головой. — Честно, я редко встречал кого-то с таким типом осоре, — задумался мужчина. — Знаю лишь базу, да и то по рассказам от других. Если коротко: есть два типа ёкаев, полагающихся на веру — те, что используют эту самую веру для битвы, и те, что, очевидно, не используют. Примером последних могут послужить любые Земные Боги. А вот с первыми сложнее. Насколько я знаю, для них, как и для "не использующих в бою" важен объём веры, получаемый от людей. Сама же вера может зависит, скажем так, от репутации аякаши. — Репутации? — Ну, скажем, Земные Боги выживают благодаря количеству людей, верящих в них и молящихся в их святилищах. А вот те, для кого вера — оружие, обычно имеют дурную репутацию: жуткие и страшные легенды и всё в этом роде. — Значит, первые используют, например, проклятья? — Да, — кивнул Рихан. — Кстати, а откуда ты вообще узнал такую информацию? Не каждый может рассказать подобное. Уверен, что она не ложная? — Уверен, — практически сразу ответил Нура, стоило отзвучать вопросу. — Мне рассказала об этом Ясу, — он снова опустил взгляд, бессмысленно глядя на траву, ставшую во тьме ночи тёмно-изумрудной. — А-а-а, — лукаво протянул ханъё, и изменившийся тон голоса отца заставил Нуру поёжиться и покосится на мужчину. — Тогда всё понятно, — он засмеялся в кулак. — О чём ты? — выгнул бровь Рикуо, чувствуя, что этот вопрос он задал зря. — Да так, — отмахнулся отец. — Скажи, а почему ты так уверен, что Ясу сказала правду? — Рихан ухмыльнулся, ему хотелось проверить кое-что. — У меня нет никаких причин утверждать обратное, — с каким-то холодком в голосе ответил Рикуо, недовольно взглянув на отца. — Я понял, — примирительно поднял руки ханъё. — Прости, что задел твои чувства, — он извинился и привычно улыбнулся. Нура кивнул. И всё же Рихан не мог не усмехнуться, внутренне поражаясь: три месяца... Трёх месяцев хватило Ясу, чтобы его сын стал верить словам девушки, похоже, даже не задумываясь о том, чтобы подвергнуть их хоть какому-то сомнению. Прекрасно помня, что происходило с Рикуо три года назад, Рихан понимал и причины поведения Рикуо, что тогда, что сейчас. И оно, к удивлению самого Рихана, особо не отличалось. Всё было очень похоже: человеческая сущность поначалу сторонится, а после с радостью начинает общаться; ёкайская сущность, хоть и старается выказывать одно лишь безразличие, постепенно тоже свыкается с посторонним присутствием. И в итоге обе сущности привязываются настолько, что обеим становится необходимо как можно чаще видеться с тем, или той, кто их заинтересовал. Подобный процесс проходил со всеми жителями Главного дома, с разными промежутками времени. Однако, пожалуй, с одной лишь Ясу результат оказался несколько иным. Рикуо, в свою очередь, тоже задумался над словами отца. Действительно, а почему он так уверен в правдивости слов Судзин, ведь, по сути, парень о ней знает лишь немного: её сущность и место жительства. А вот девушка, напротив, осведомлена о многих аспектах его жизни. Нура одновременно испытывал и настороженность и даже какое-то безразличие. Удивительно — две диаметрально противоположные эмоции. С одной стороны, ему хотелось разузнать про Ясу больше, с другой, если девушка захочет, сама расскажет, и надоедать ей будет невежливо. Однако вот уже прошло три месяца, а нового Рикуо почти не узнал. Вновь всплыла в голове фраза отца, но уже другая, услышанная три года назад: "— Это как-то связано с Ясу?" Ранее вспоминая произошедшее три года назад, Нура как-то не задумывался об участии отца или кого-то другого во всём этом. Вот есть девятилетний он, вот есть одиннадцатилетняя Ясу. Всё. Однако это ведь не так. Хотя о его прогулках знали немногие: Рихан, Нурарихён, Вакана и Кубинаси — Нура совсем не думал, что они могли тоже видеться с Ясу. Сейчас же... мысли были обратными. Парень понял это только сейчас, а потому только сейчас он задался вопросом: "А откуда... отец вообще знает Ясу?" В том, что Рихан, как минимум, виделся и беседовал с Ясу три года назад, Рикуо был уверен. Теперь он был в этом уверен. Особенно убедительным фактом была та самая фраза отца, когда Ясу ушла. Ведь тогда, Рикуо как сейчас помнил, в нём бушевал шквал эмоций, поэтому он не придал значение словам отца. — Рикуо, что такое? — выгнул бровь Рихан, замечая ставший прищурённым взгляд сына, направленный на него, и улыбаясь, как ни в чём не бывало. — Я тут подумал, — осторожно начал Нура, — а когда ты-то с Ясу успел завести знакомство? — Твой вопрос звучит так, будто ты меня обвиняешь в общении с ней, — сслегка рассмеялся ханъё. — Вовсе нет, — прикрыл глаза Нура. — Просто интересуюсь, — он выдержал паузу. — Ну, так? Мужчина не успел ответить — лишь улыбнуться. — Рикуо-сама, — с неба спустились Карасу-Тенгу и Санбагарасу. — О, Рихан-сама, вы тоже здесь? — удивился Карасу. — Я уже ухожу, — прикрыл глаза Рихан и, кивнув сыну на прощание, удалился, скрываясь под Мейкё Шисуем. Рикуо проводил его долгим взглядом, а после посмотрел на Карасу. — Мы обнаружили Кагибари-Онну, — доложил ворон. — Она одна? — поинтересовался Нура, спускаясь на траву. Всё же будет лучше, если поблизости не окажется посторонних, в особенности, простых людей. — Нет, — ответ Карасу заставил Нуру удивлённо поднять брови. Карасу-Тенгу рассказал об увиденном. Рикуо нахмурился. — Показывайте дорогу, — Рикуо отдал новый приказ, и последовал за взлетевшими Тенгу.***
Судзин хмуро смотрела на ночное небо, усеянное звёздами. Девушка сидела на краю уступа, а за её спиной стояло разрушенное кем-то святилище. Это было то самое святилище, возле которого ранее были Юра и Аяме, и второй по счёту разворочённый храм, посещённый девушкой. Ясу прислушивалась к говору кодама, наперебой шептавших в потоках ветра о произошедшем в этом месте ранее. И насколько девушка могла судить, за всеми погромами стоял Содемоги. Ясу мало знала об этом ёкае, только со слов Аяме и, редко когда, Найары. Однако по имеющейся на данный момент информации, она могла уже сейчас с уверенностью сказать, что Содемоги представляет такую же опасность, что Тамадзуки и Инугами. Ясу поднялась на ноги, а после спрыгнула вниз, намереваясь немного прогуляться по уже укутанному ночью парку. Девушка в этот раз не скрывала своего лица за маской, и та покачивалась на поясе. Чёрный Они, грозно оскалив торчащие вверх клыки, хитро-злобно посверкивал чёрными, пустыми глазницами. Ясу прохаживалась между деревьями, полностью погрузившись в размышления. Ёсудзуме уже облетела почти всю Первую улицу, а ту ёкай, о которой говорил Ганги, она так и не нашла. Впрочем, это не было удивительно: на дворе стоял день, в такое время ёкаи стараются не показываться в своём истинном обличии. В её ушах свистел ветер, и она слышала взмахи собственных чёрных могучих крыльев, как опасно колыхаются перья. Ёсудзуме сделала очередной круг в небе и поняла, что оказалась над обширным парком Укиё-э. Ёсудзуме прикрыла глаза и прислушалась: она обладала поразительной чуткостью, замечая присутствие посторонних ёкаев в достаточно большом радиусе. Это потому, как объяснял он, что сама Ёсудзуме в каком-то смысле и не ёкай вовсе, но об это знал лишь узкий круг лиц. Девушка ощутила колебание чужой ёки, довольно-таки отчётливое. Ёсудзуме прищурилась и спустилась вниз, прячась в кронах деревьев. Затаившись, она внимательно наблюдала за широкой, посыпанной песком и гравием, пешей дорогой. Прошло несколько минут, а Ёсудзуме так и не сдвинулась с места, не пошевелилась. Она вздрогнула, увидев неспешно бредущую девушку в одежде мико с маской Они. "Она! — словно ошпарило Ёсудзуме, у неё даже не возникло сомнений". Она с силой сжала появившуюся в руках нагинату и напряглась: никогда у неё не было хороших отношений с мико, да и служительницы храмов не жаловали её. Ёсудзуме ощутила как ощерились перья. Она выдохнула, возвращая былое спокойствие. Громкий шум крыльев. Ёсудзуме сорвалась с ветки, замахиваясь нагинатой. Ясу отшатнулась в сторону. Лезвие прошлось в опасной близости от лица. Шокированный гречишный взгляд встретился с напряжённым бордовым. Ёсудзуме скрылась в ветвях. Судзин вертела головой туда-сюда, в надежде заметить напавшую, однако перед глазами мелькали лишь тёмная листва, мешая как назло. Цыкнув, Ясу нацепила на лицо маску и вся напряглась. Она уже хотела обнажить Сёгун, когда замерла. Чутьё советовало пока обождать. Ёсудзуме тоже выжидала. Она заметила, что ёкай сделала движение, похожее на её, когда сама Ёсудзуме достаёт нагинату. "Выходит, оружие у неё есть. Так почему же не достаёт, чтобы защищаться? — Ёсудзуме нахмурилась". Судзин, с трудом сдерживая дрожь, сглотнула и выпрямилась. Она медленно обводила взглядом местность, а мысленно отсчитывала удары сердца. "Нужно заставить её обнажить оружие, — Ёсудзуме не знала, для чего она это делает, но полученный результат ей мерещился очень важным". Ёсудзуме снова атаковала, чёрным вихрем проносясь мимо Ясу, в этот раз уже с чётким намерением ранить девушку. Судзин почувствовала боль в области шеи, и пальцы сами собой приложились к ране, пачкаясь в крови. Девушка поморщилась: тёмно-вишнёвая кровь ручьём вытекала из раны. "Ну же... Давай же... — Ёсудзуме затаила дыхание, но, видя, что Ясу лишь прижимает рану, впервые за долгое время испытала раздражение. — Что же ты медлишь?!" Она вновь сорвалась в места, желая нанести удар нагинатой. В прорезях маски сверкнули пурпурные глаза. Ясу отбила удар, отскакивая на несколько метров, после выпрямляясь. В руках девушка сжимала крепкую рукоять нагинаты. Довольство Ёсудзуме испарилось в ту же секунду, стоило ей увидеть, что держит ёкай. — Не может быть... — неверяще прошептала она, сцепляя зубы. За долгие-долгие годы Ёсудзуме вновь ощутила эту мерзкую дрожь. "Кровавый Сёгун!? Как... Почему он в руках этой девчонки?! — она перехватила нагинату". Ясу крепче сжала Сёгун, щурясь и не сводя с Ёсудзуме глаз. Девушка повторила то же самое движение, что сделала секунду назад обладательница чёрных крыльев, и заметила, как её противница дёрнулась. "Может ли так оказаться, что она... — шальная мысль резко пронзила Ёсудзуме. — Нет! Невозможно! Чтобы они!.. Да вмешались!.. Но тогда..." В голову Судзин пришла идея. Она выдохнула, расслабляясь. Ёсудзуме, заметив, что девушка собирается что-то предпринять, насторожилась и на всякий случай взлетела на небольшую высоту. Ясу использовала хацу, распространяя его по всему парку, неощущаемый для обычных людей, но особенные почувствуют обязательно. Судзин поставила перед собой чёткую цель — напугать Ёсудзуме. В глазах Ёсудзуме мелькнул уже откровенный страх. "Это он... Тот самый хацу... — Ёсудзуме чувствовала, словно её придавили камнем. — Нет... — перед её глазами мелькали картинки из прошлого". — Таким как вы, здесь не рады, — улыбается высокая и статная женщина, но эта улыбка фальшива. Ёсудзуме помнит, что у неё чёрно-белые волосы и яркие пурпурные глаза. — Неужели нет даже малейшего шанса? — с детской наивностью спрашивает он. — Уж в этом-то я с Первой согласна, — хмыкает женщина, вальяжно закидывая нагинату на плечо и крутя ею. — Его потомки не посмеют и дня пробыть на этом острове. Гарантирую. Ёсудзуме внимательно и молча смотрит, слушает и ждёт. Та, что стоит напротив них, внушает осязаемое чувство тревоги, особенно, то, что она держит в руках. Нагината. Казалось оружие обвили лианы, и они затвердели, почти слившись с рукоятью. Только у самого лезвия, сверкающего необыкновенно ярко в свете закатного солнца, видна надпись:"Кровавый Сёгун". Уже от этих иероглифов Ёсудзуме стало не по себе. Она скосила взгляд на того, кто стоял чуть впереди неё. — Жаль, очень жаль, — он складывает руки и качает головой с той же детско-наивной улыбкой. — Советую вам проваливать отсюда обратно к себе в Киото и побыстрее, — ухмыляется женщина. — Они, — она мотнула головой себе за спину, — иногда бывают очень нетерпеливы. — Не смей, Ёсудзуме, — он останавливает её, делая знак рукой. — Ваши слова — угроза? — Обещание, — коротко отвечает женщина и, разворачиваясь, удаляется, бросая: — Уходите. — Тон стал холодным, словно зима, что царит в этих землях, — у вас есть несколько минут. Она скрывается. — Нам стоит поторопиться и уйти, — он тоже разворачивается и уходит. — Почему вы так легко смирились с отказом? — не могла не спросить Ёсудзуме, зная о способностях своего хозяина. — Мой предок не справился с обладательницей этой нагинаты. У меня не получится и подавно, — он разводит руками, смеясь. — Моих сил недостаточно. — И что теперь? — Мы вернёмся и продолжим наблюдать. Пока они сами не лезут, нам не стоит беспокоиться и трогать их. Поняла? — он бросает на неё взгляд, и Ёсудзуме вздрагивает. В его взгляде чётко читается: "Молчи. Сохрани всё в тайне". Ёсудзуме кивает. — Если тебе так интересно, сейчас можешь оглянуться, — вдруг говорит он, чуть щурясь. — Сейчас мы уже не на их территории, потому в безопасности. Относительной, конечно же. Ёсудзуме замирает и молчит, обдумывая предложение. Всё же соглашаясь, она оборачивается, и у неё невольно перехватывает дыхание... от бессознательного страха: из леса на неё смотрели глаза, несколько десятков... нет, сотен пар глаз. Они буравили её, казалось, забираясь в душу. Но больше всего пугали две пары глаз: ядовито-зелёные и пурпурные. Одни смотрели с каким-то нездоровым азартом и насмешкой, другие — с нахальством и торжеством. Ёсудзуме даже здесь ощущала этот "страх", это давление, будто гора на плечи свалилась. Над лесом, где скрылась Вторая, и среди деревьев растеклась ёки. То была ёки ёкаев, пришедших вместе со своей главой. И Ёсудзуме поняла: не уйди они, эти аякаши, сейчас лишь глядящие с неприязнью и подозрением, напали бы. Без сомнений. Напали бы разом, всей толпой, стоило только той женщине отдать приказ. Ёсудзуме невольно ёжится. Она чувствует, что пора уходить. С трудом она отводит взгляд и натыкается на него. — Поняла теперь? — довольно хмыкает он, бросая беглый взгляд назад. — Можешь не отвечать. И да, — он возобновляет шаг, — на небо смотреть не советую. Ёсудзуме так и не решилась поднять глаза к небу, однако всем своим существом почувствовала ещё один взгляд: безразличный и холодный, и в этом холоде и безразличии пугающий. А потом... ей в спину кто-то огромный дохнул ледяным воздухом. Ёсудзуме, стараясь всеми силами не показывать страх, — что нисколько не получалось, — поспешила за ним. "Нужно уходить! Срочно! — Ёсудзуме с трудом парила в воздухе". Той же рукой, что и держала нагинату, Ясу сдвинула маску, и пурпурные глаза воззрились на Ёсудзуме. Цепкий, суровый и жёсткий взгляд окатил ту с головы до ног. Судзин смотрела на неё достаточно долго. С каждой минутой взгляд Ясу становился всё более и более тяжёлым, а сама девушка — всё более и более расслабленной. Прошедшие минуты для Ёсудзуме показались часами, словно время замедлило свой ход. Наконец, Ясу несколько прикрыла глаза, и Ёсудзуме ощутила лёгкость. Судзин окончательно закрыла глаза, вновь выдыхая. Ёсудзуме поняла, что это её шанс улететь. И как можно скорее. Чутьё её не подвело, но вот результат оказался совсем не таким, каким представляла его Ёсудзуме. Однако нормально уйти ей не дали. Гигантская кошка со светло-голубыми глазами и чёрной шерстью появилась буквально из ниоткуда, спрыгивая откуда-то сверху и нападая на Ёсудзуме. Острые зубы впились в крыло. Ёсудзуме с трудом сдержала вскрик боли. Кошка, грозно рыча, мотнула головой и с такой силой отбросила Ёсудзуме в противоположную от Ясу сторону, что та сломала своим телом несколько деревьев. Зрачки глаз, обратившись в тонкую линию, с настороженностью и злобой смотрели туда, куда улетела Ёсудзуме. Острое зрение заметило шевеление, и Некомата, оттолкнувшись лапами, прыгнула в сторону Ёсудзуме. Та, в свою очередь, увидела несущуюся ёкай и успела среагировать, в последний момент с силой взмахивая крыльями и взлетая в воздух. Однако Ёсудзуме чуть было не свалилась на землю: крыло сильно кровоточило. Образовавшиеся потоки ветра на мгновение замедлили Некомату. Ёсудзуме посмотрела вниз, сцепив зубы: кошка стояла, опасно помахивая двумя хвостами, и буравила её взглядом, не обещающим ничего хорошего. Вот к ней подошла та ёкай с нагинатой в одежде мико и маске Они и погладила по чёрному боку, а после посмотрела на Ёсудзуме. Ёсудзуме не смогла выдержать этот тяжёлый взгляд и, заваливаясь набок, вскоре скрылась за облаками. — Госпожа... — хрипло выдохнула Некомата, оборачиваясь к Ясу и утыкаясь носом той в щёку. — Простите... — Всё в порядке, — голос Судзин был непривычно холоден. Аяме вздрогнула. Она не привыкла видеть такую Ясу. — Ты не виновата, ведь выполняла мой приказ, — Ясу смягчила тон, тепло, едва заметно улыбаясь. — Я должна тебе и "спасибо" сказать. И в ту же секунду она зашипела: кровь уже начала сворачиваться, однако продолжала течь. — Вам лучше вернуться, Ясу-сама, — взволнованно произнесла Аяме. — Забирайтесь мне на спину — так быстрее. — Успею. Рана несерьёзная. Ни ярёмная вена, ни сонная артерия не задеты, — Ясу убрала пальцы от раны и взглянула на них, цыкая и вытирая кровь о хакама. — Лучше скажи, как там Юра и Кейдзюро? Аяме рассказала о начавшейся драке. — Ясу-сама, вы же не собираетесь... — начала Аяме, по глазам поняв задумку Судзин. — Именно, — оборвала её та. — Ясу-сама!.. — Аяме, возвращайся домой и принеси бинты, а также то, чем можно обработать раны, — прикрыла глаза Ясу, отворачиваясь и уходя. — Это приказ. — Есть, — Некомата склонила голову и исчезла, растворившись в ночной тени.***
Обе женщины стояли друг напротив друга. Ветер, поднявший пыль, всколыхнул одежду и волосы. — Ты из клана Нура, — первой произнесла Кагибари, оценивая гейшу. Кейдзюро слегка рассмеялась. — Ёкай из Сикоку, значит... — Кино проделала то же, что и Кагибари, после с насмешкой фыркнув: — Вид у тебя наипечальнейший, бабуля. На голове полный бардак, — она деловито упёрла руки в бока. — Чё сказала, растрепанка! — мгновенно разозлилась Хари-Онна. Никто, никто её ещё не смел называть бабкой. Кейдзюро тоже не шибко понравилось грубое прозвище, на лице от злобы вздулась венка. — В мир иной первой отправишься ты, — Кагибари сжала руки в кулаки. — Скрытый убийца женщин, Игловый Ад! Волосы Кагибари увеличились в длине и размерах и, соединившись в одну толстую прядь, обнажая острые концы, атаковали гейшу. Выудив ловким и отточенным движением из рукавов сусохики веера, Кино увернулась и взмахнула ими: — Красота кудрявых волос, Танец Гейши! — как двигались в руках Кейдзюро веера, как двигалась она сама, так и её волосы стали длиннее и гуще. Каштановые волосы, поначалу изящно обвившие колючие пряди Кагибари, сжали их с такой силой, что Кагибари сцепила зубы, чувствуя, как трещат её волосы. Кейдзюро кружилась в танце, и её волосы продвигались все дальше и дальше, и вот уже оплели тело Кагибари, поднимая ту в воздух. Волосы Хари-Онны, мгновение назад ставшие привычной длины, таким образом освободившись от плена Кино, по молчаливому приказу Кагибари, соединяясь в знакомую прядь, заострились, отросли и обрубили волосы Кейдзюро. Каштановые пряди, утратившие свою силу, вяло повалились на грязную землю. Обе вновь были друг от друга на расстоянии нескольких метров, тяжело дыша. Им обеим непривычно было сражаться, особенно с теми, чей осоре идентичен их. Кейдзюро поджала губы, думая, как бы вырубить Кагибари или прогнать её. Убивать Кейдзюро её и не думала — всё ж таки господин такого приказа не давал. И сама Кагибари никак не думала, что кто-то из клана Нура сумеет дать ей достойный отпор. — Проиграть такой, как ты... — Кагибари уже собралась напасть снова, как вдруг замерла, словно её пронзили. — Что? Не может быть... — она узнала, это был тот же осоре, который она чувствовала тогда, в Бакенэкояй. Завидев, что Кагибари не намерена больше биться, Кейдзюро тоже приняла привычный облик. Кагибари резко обернулась, глядя на укрытую тканью гору камня и щебня. На вершине стоял Рикуо с закинутым на плечо Ненекиримару. Рядом с ним парили Карасу-Тенгу и Санбагарасу, что и привели Нуру в нужное место и сделали это очень вовремя. Свет нарастающей луны бил им в спины, отчего они сами казались сотканными из самой тьмы. — Наконец-то я нашёл тебя, Кагибари-Онна, — спокойный со скрытыми нотками холодности и властности голос Ночного Рикуо прокатился по округе, заставляя вздрогнуть и Кагибари, и Кино. — Ты... — Кагибари была похожа на дикого напуганного зверя, что загнал в угол хищник, намного превосходящий в силе. — Господин! — лицо Кейдзюро выражало искреннее удивление. Кагибари наблюдала, как тень парня начала увеличиваться. — Сейчас ты увидишь, на что способна одна из Семи паломников, — Кагибари и не думала сдаваться, она вся ощетинилась. Волосы зашевелились и вздыбились. Тень же Нуры продолжала расти, становясь настолько большой, что уже закрыла луну и полнеба. — Ты проявила заботу к моим подчинённым... — парень взял в обе руки катану, делая замах нарочито медленно. — Я должен тебя за это отблагодарить... "Кто он такой? — отшатнулась Кагибари, чувствуя жуткое давление". В аметистовых глазах плескался страх. Даже Тамадзуки не внушал ей такой жуткий, сковывающий страх, как прибывший парень. Рикуо нанёс удар справа налево, будто бы разрезая что-то. То же самое повторила его тень. Кагибари закричала и, зажмурив глаза, осела на землю, упираясь в неё руками. Ноги её больше не держали. Волосы Хари-Онны, обрубленные наполовину, упали вокруг хозяйки неровным полукругом. Рикуо приземлился в паре метрах от неё, чуть шаркая обувью. Кагибари вздрогнула и повернулась в его сторону, глядя исподлобья с нескрываемым страхом. — Ты не умрёшь, — парень закинул катану на плечо, кроваво-алые глаза покрылись коркой льда. Неверие исказило лицо Хари-Онны. — Но, вернувшись, передай Тамадзуки: "Не используй женщин в своих грязных делишках". Провинившись во второй раз — живой не уйдёшь, — он слегка сощурился, лезвие Ненекиримару блеснуло в лунном свете. Женщина не могла не подчиниться. Она поднялась, не сводя с Нуры испуганных глаз, и, уходя, всё время бросала на него через плечо полные бесполезной злобы взгляды, однако боясь, что, стоит ей отвернуться, Рикуо нападёт. — Возвращайтесь с Кейдзюро, — Рикуо взглянул сначала на Карасу-Тенгу и Санбагарасу, а после — на Кино. Санбагарасу приземлились рядом с Кейдзюро, Карасу-Тенгу парил рядом со своими детьми. После минуты-двух молчания все пятеро удалились. Рикуо выдохнул, понимая, что кроме него и Юры больше никого нет. Или... ему только так кажется? Нура поднял алый взгляд наверх, всматриваясь в чёрные окна недостроенного здания, что располагалось недалеко. Прошло несколько минут, прежде чем парень, убеждаясь в своих догадках, произнёс спокойным тоном: — Ясу, я знаю, что ты там. Выходи, — он прикрыл глаза, а после снова посмотрел в окно. Упёршись локтями в камень, там стояла Судзин. Та же одежда, та же маска, сдвинутая набок и дающая возможность видеть малейшие эмоции девушки, и те же гречишные глаза, в которых посверкивали золотые искорки.***
Меня заметили достаточно быстро. Впрочем, я не особо пряталась, когда Нура остался один. Юру в расчёт не беру, она без сознания. Жаль, что отсюда я не могу толком разглядеть, в каком онмёдзи состоянии. Придётся спускаться. Хотя я всё равно это планировала сделать. — Как ты догадался, что я здесь? — поболтаем... А я, может, отвлекусь от чёртовой боли в шее. Поскорее бы Аяме пришла и лекарства принесла. Не хватало ещё заражение крови заработать. В таком случае, серьёзный разговор с родителями о соблюдении мер безопасности мне гарантирован. — Просто подумал, что ты бы не упустила возможность понаблюдать за всем со стороны и, как ты там говорила, — он ухмыльнулся, — "удовлетворить своё любопытство". Кажется, так. — Ты запомнил мои слова, лестно слышать, — я приложила руку к груди и склонила голову в этакой благодарности. — Однако, к сожалению, — я вздохнула, разводя руками, — я большую часть пропустила. — И на этот раз у меня была одна веская крылатая причина. Между нами повисло молчание. Мы просто играли в гляделки, как тогда, у очистного фильтра. — И всё же я здесь не только потому, что, как ты сказал, хочу "удовлетворить своё любопытство", — я произнесла последнюю фразу его голосом, по крайней мере, постаралась. А внутри уже поднялось знакомое волнение. — Почему же ещё? — выгнул бровь парень, пряча катану в ножны, но не убирая её. — Из-за Юры. Я узнала о стычке между Кагибари и Кейдзюро, потому поспешила сюда. Вдруг моя помощь понадобится, — а, ну, ещё я была уверена, что ты тоже тут будешь. Так что одна из причин — это ты, Рикуо. Но я тебе этого говорить не буду... пока что. Я улыбнулась парню и отошла от окна. После спустилась вниз, по пути разматывая бинт на кисти и пряча его в рукаве косодэ. Мало ли Юра увидит, она может вспомнить... Лучше перестраховаться. Я вышла на улицу, с удовольствием вдыхая ночной воздух, разбавленный тем самым непередаваемым запахом городских улиц. Повернув голову в сторону, я, ожидаемо, наткнулась на Рикуо. Парень сидел на сложенных пирамидой железных трубах с катаной на плече, прикрыв глаза и чуть опустив голову. Похоже, он ждёт, пока Юра придёт в себя. Я перевела взгляд на лежащую в стороне Кейкаин. Что-то больно часто она попадает во всякие передряги... Как бы ничем более ужасным это не обернулось для неё. Я начала подходить к Юре, когда ощутила взгляд Нуры, вперящийся в меня. — Ты чего? — я взглянула на Нуру, наклоняя голову на бок, где не было раны. — Что ты собралась делать? — Просто посижу рядом с Юрой, — ответила я спокойным голосом, прикрывая глаза и окончательно доходя до Юры. Мда... Кого-то хорошенько потрепали. Руки, ноги, лицо, шея — все открытые части тела были в ранах, однако похоже кровотечение было капиллярным, хоть и многочисленным, а также в ссадинах и синяках. Не радовала глаза и перебинтованная рука. Как я помню, там сильный ожог. Кагибари Юру не щадила. Неужели, она поступила так с Кейкаин лишь потому, что она — онмёдзи? Хотя... учитывая какую неприязнь друг к дружке питают онмёдзи и ёкаи, в подобном варианте нет ничего удивительного. — Что скажешь? — подал голос до этого молчавший и молча наблюдающий за мной Нура. — Я не медик, и никогда им не была, — начала я, — но могу сказать, что раны несерьёзные. Никаких важных вен или артерий не задето. В противном случае, Юра бы уже давно коньки отбросила. — Мгм, — только и произнёс Рикуо, вновь умолкая. Я присела на ткань, совсем рядом с Юрой. Потекли минуты ожидания. Так... Пока жду, можно и подумать-поразмышлять над тем, что произошло... Подобрав колени и обхватив их одной рукой, я стала водить пальцем по грязно-серой ткани, вырисовывая какие-то закорючки. Ёсудзуме... Вот уж кого-кого, а нападения от неё я не ожидала... По словам Аяме, Ёсудзуме достаточно молчалива и редко когда вступает в бой по своей воле. Она исправно выполняет свою работу — внушать людям страх — и чётко исполняет приказы. Кстати, интересный факт, который отметила и Аяме: до появления Тамадзуки Ёсудзуме обычно никого не слушалась. С чего бы стала исполнять приказы сейчас, раз до этого ей было начхать? Хотя это всё со слов Аяме, так что я не могу быть полностью уверенной в полученной информации. А вот в том, что увидела, уверена быть могу. Со зрением у меня проблем, слава Богам, ещё нет. Есть большая вероятность, что Тамадзуки, если не лично отдал приказ напасть на меня, то точно одобрил, если Ёсудзуме попросила сама. Итак, есть две версии: первая — Тамадзуки сам приказал Ёсудзуме атаковать меня, но не убивать. Почему не убивать? Потому что, если бы Тамадзуки, или лично Ёсудзуме, хотели бы меня отправить на незапланированную встречу с Идзанами-сама, Ёсудзуме не стала бы так долго ждать, а попросту использовала бы свои способности и, пока я соображала бы, что да как, снесла мне бошку или ещё как-нибудь оборвала мою жизнь. Двадцати секунд ей хватило бы с лихвой. Однако подобного исхода не произошло, и я всё ещё жива, хоть и с царапиной на шее. Выходит, Тамадзуки моя смерть ни к чему, он просто, видимо, хотел проверить: представляю ли я какую-то угрозу его плану или нет, какими способностями я обладаю, кто я вообще такая и почему ошиваюсь рядом с Рикуо. Такой результат и хорош, и плох. Хорош тем, что мозги хоть какие-то у Тануки остались, и есть малюсенький шанс, что имеются и остатки здравого смысла — что, думаю, маловероятно... Плохо же потому, что нападение может повторится, и в следующий раз я просто так не отделаюсь. С другой же стороны, мне жалко Инугамигьёбу Тануки-сана и, ну, может, самую малость Тамадзуки. Последний ведь нарывается, причём очень сильно нарывается, и может схлопотать такой подзатыльник, что весь воздух из лёгких выбьется. А разгребать всё будет именно Инугамигьёбу Тануки-сан. Дальше... Почему он отправил именно Ёсудзуме? Ответ более прост: Ёсудзуме, вероятно, была единственной, кому Тамадзуки ничего не поручил. К тому же осоре Ёсудзуме, а он связан с тьмой, облегчает самой ёкай задачу, ей легче застать противника врасплох. Хотя я всё ещё конкретно не знаю её навыков... Втора версия — Ёсудзуме изъявила желание сама меня проверить. Если так, то всё становится куда более интереснее и запутаннее. Во-первых, откуда Ёсудзуме вообще узнала обо мне, внешность и прочее? Возможно, точнее, скорее всего, об этом поведал Ганги Козо. Во-вторых, почему именно я? Просто потому, что я была рядом с Нурой, и она подумала, что я — тоже часть клана Нура? Или по какой-то другой причине? Ведь Ёсудзуме, повторюсь, не собиралась меня убивать. Она... что-то хотела проверить, уточнить... Что именно?.. Однако ж, вторая версия добавляет ещё и беспокойства. Всё потому, что Ёсудзуме знает, как выглядит Кровавый Сёгун. Этот блеск осознания в глазах и страх я не спутаю ни с чем. Откуда Ёсудзуме осведомлена о внешнем виде Сёгуна? Я уверена, что никогда с ней не встречалась и не демонстрировала нагинату тем более. Получается, она видела нагинату в руках у кого-то другого. Значит, это либо Найара, либо Су-сан. В таком случае... при каких обстоятельствах произошла эта встреча? Это было в Сикоку? Киото? Токио? Ну, на тот момент Эдо. Или же на Хоккайдо? Одно могу сказать точно: встреча была явно не из приятных. Об говорил страх в бордовых глазах крылатой. Стоит расспросить об этом Первую и Вторую. Ну, в крайнем случае, Хаяте. Уж это чудо-юдо точно должно знать... Если вторая версия — истина, в чём я уже перестаю сомневаться, в Тамадзуки я разочаруюсь. Мало того, что он не ставит клан Нура ни во что, так ещё и его подчинённые замечают подозрительную, крутящуюся рядом с кланом Нура личность, которая может быть вполне опасна. В то время как самого Тамадузки, видимо, интересует больше Рикуо и его парад. И до сегодняшнего дня я бы сочла такой исход вполне себе удовлетворительным для себя самой: меня не трогают, а я имею возможность не только лицезреть всё лично и быть в курсе событий, но и оказывать посильную, на данный момент, помощь Нуре и остальным. Всё же не стоит забывать, что я — лишь гостья... Но! Теперь, когда Тамадзуки, считай, открыто напал на меня, я могу это расценить как брошенный вызов не только лично мне, но и всему Хоккайдо. И я не думаю, что наш Тануки сумеет так просто вылезти сухим из воды. И всё же... не хочется мне развязывать конфликт между Хоккайдо и Сикоку, хотя, повторюсь, все основания имеются. К тому же это сколько ж мороки будет... У-у-у-у-у... Тогда плакали моё самостоятельное житьё-бытьё, школа, бюро, Киецугу с ребятами, Юра, Цурара и, конечно, Рикуо. Судя по тому, как я недовольно насупилась, подумав о Нуре, точнее о возможности не видеться с ним, последний фактор — самый важный во всём этом списке. Ох, Боги... Мысли поплыли в прямо противоположную сторону, а мне этого, по крайней мере, сейчас не надо... Может, попозже, когда все волны более-менее успокоятся. А что тогда?.. Что мне тогда делать? Я ж ведь не смогу больше пользоваться такой отмазкой!.. Вот же ж... Опять не о том думаю... Выдохнув, я косо, с осторожностью, бросила взгляд в сторону Нуры. Рикуо смотрел на меня, выгнув бровь, с явным интересом в алых глазах и то ли весельем, то ли насмешкой. Мне стало неловко, жутко неловко. — Что? — коротко бросила я, направляя взгляд куда-то в сторону. — Хм, — он лишь хмыкнул, с усмешкой прикрывая глаза. И как мне твоё "Хм" понимать?! Я мысли не умею читать!.. — Что твоё "Хм" значит? — спокойно спросила я, сглатывая ком в горле. — Просто... — он на секунду задумался, а моё сердце за эту секунду прокатилось на хороших американских горках, — я редко вижу, чтобы у кого-то так быстро менялись эмоции, — Рикуо снова с ухмылкой взглянул на меня. Я не могла описать одним словом чувство, одолевшее меня: смущение, возмущение, жуткий стыд и неловкость — всё смешалось в единую массу и куковало внутри меня, с удовольствием устраивая сердцу и мозгу штурм по всем фронтам. Захотелось провалиться под землю или оказаться дома, прийти в себя, выпустить все эмоции, повизжать в подушку и поноситься по комнате. Аяме... Юра... Пожалуйста... Хоть кто-нибудь... Я любой буду рада... Я отвела взгляд в сторону, поджимая губы и всеми силами стараясь игнорировать парня, который вновь сверлил меня взглядом. Скоро во мне уже дырка будет, Рикуо. Мурашки пробежали по телу, я вся вздрогнула и сама не заметила, как коснулась ладонью раны на шее, проводя по ней, с какой-то нервозностью. Организм, ещё не восстановившийся полностью, прислал ответную реакцию мгновенно. Из-за этого я тихо зашипела, судорожно убирая руку, и взглянула на пальцы, свёдшие небольшой судорогой. — Вот же ж... — пробурчала я, отряхивая руку, будто она была в грязи. — Ясу, — позвал меня Нура. — Чего? — тон вопроса вышел малость грубым, а я пыталась проверить не потекла ли вновь кровь и не особо наблюдала за парнем. Как оказалось, зря... Рикуо спрыгнул на землю с неизменным Ненекиримару на плече и достаточно быстро преодолел расстояние между нами. — Когда ты уходила вечером, повреждена была рука, а шея — цела, — парень присел на корточки рядом со мной, из-за подобной близости я вздрогнула. — Сейчас же всё наоборот. Что произошло? Алые глаза с какой-то новой, непривычной для меня эмоцией внимательно смотрели на меня, ожидая ответа. — Ёсудзуме... — Начала я осторожно. — Она напала на меня, когда я была в парке Укиё-э, — хмурясь, я отвела взгляд в сторону. Уж больно пристально глядел парень. — Зачем? Почему? Для чего? Не знаю, — я прикрыла глаза, вздыхая с каким-то раздражением. — Но она не хотела меня убивать. — Почему ты так у в этом уверена? Я всё же вернула взгляд, встречаясь с глазами Рикуо. В них больше не было веселья, как некоторое время назад, наоборот, они были серьёзны и... беспокойны? Хотя чему я удивляюсь? Будто бы Рикуо не может за кого-то волноваться... Напридумываю щас себе тут всякого... Мысленно я помахала в пространстве сознания рукой, отгоняя ненужные, навязчивые и, наверное, мнительные мысли. А после, выдохнув, озвучила Нуре свои размышления, большую часть которых опустила по вполне понятным причинам. — Что ты делала в парке? — парень сначала молча выслушал меня, помолчал с минуту и только потом задал вопрос. — Кое-что проверяла, — уклончиво ответила я, прикрывая глаза. — Что именно? — нахмурился Нура, чуть подаваясь вперёд. Я же подалась назад. Дистанция... Дистанция!.. — Это как-то связано с Тамадзуки и Семью паломниками? — видя, что отвечать я не собираюсь, парень прикрыл глаза. — Да. — С конфликтом между кланом Нура и Сикоку тоже? — Да. Я хочу понять, в чём истинный замысел Тамадзуки, — кивнула я. — Выходит, не у меня одного подобные мысли, — Нура сказал это как бы про себя. — Получается, что так. — Что думаешь? — Храмы и святилища, — всё же скажу. — Не знаю зачем, но Тамадзуки, точнее один из Семи паломников рушит храмы богов. Я никак не могу понять, почему, — поджав губы, я нахмурилась, опуская взгляд. — Храмы богов... Земные Боги... — пробормотал себе под нос Нура, сильнее хмурясь. Мы замолчали. — Рана сильно кровоточит? — он перешёл на другую тему, понимая, что в прошлой мы зашли в тупик. — Уже нет, — я слегка покачала головой. — Однако, — криво и слабо усмехнулась, — не самое приятное чувство — ощущать на шее и плече кровь. — Ты... на удивление спокойна... — Рикуо отвёл взгляд в сторону, то ли боясь этого вопроса, то ли стесняясь. — Стараюсь как могу, — я снова усмехнулась, подавляя нервные смешки. Парень вопросительно посмотрел на меня. В ответ я, продолжая кривить усмешку, пожала плечами и хмыкнула. Знал бы ты, Рикуо, как бы я себя вела, окажись в одиночестве... Ты бы точно не мог сказать, что я спокойна... Ха-ха... — Сможешь подождать ещё немного? — Нура, до этого о чём-то на секунду задумавшийся, бросил на меня косой взгляд. — М? Ну, да. А что такое? — я не совсем поняла, к чему был этот вопрос. — Я хочу удостовериться, что Юра пришла в себя, — Рикуо поднялся на ноги. — Ты ведь тоже здесь ещё по этой причине? Я кивнула, вставая. — После пойдём ко мне, дома я попрошу... Нет, — он запнулся на полуслове, — лучше я сам обработаю твою рану, — Рикуо обернулся в мою сторону, видимо, ожидая ответной реакции. Я, распахнув глаза, с удивлением глядела на Нуру, переваривая услышанное. Секунд пять спустя сердце сделало кульбит, подскакивая к горлу, а кровь ощутимо прилила к лицу. — Так, так, так! Стоп-стоп-стоп! — я замахала рукой, опуская голову и быстро пряча лицо за маской. Так немного лучше. — Рикуо, тебе... не стоит утруждаться самому или просить кого-то, — медленно начала я. Кажется, ляпни я что-то не то, и он разозлится или ещё больше начнёт беспокоиться. — Я и сама в состоянии обработать себе рану. Она не такая уж и серьёзная. — И ты думаешь, что я позволю спокойно разгуливать тебе с раной на шее? — парень нахмурился, и беспокойство в кроваво-алых глазах полыхнуло сильнее. — Ох... Я буду не одна, Рикуо. За мной есть, кому присмотреть, — может, это его хоть немного успокоит. — Кто? — моментальный вопрос. — Моя подчинённая, — теперь этот факт скрывать нет смысла. — Подчинённая? — удивление так ярко отражалось на лице Рикуо, что я удивилась сама. — Ага. Её зовут Аяме. Она должна принести лекарства, чтобы я смогла обработать и свои раны, и раны Юры, — я затеребила прядь волос. — Та кошка... — осознание блеснуло в алых глазах. — Значит, она Бакэнеко? — Так ты заметил, — хмыкнула я, на что Рикуо кивнул. — Она Некомата. Это немного другое. — Вот как, — Нура кивнул каким-то своим мыслям. — Хорошо, — он снова взглянул на меня. То же беспокойство, однако его стало меньше, — если ты ей доверяешь, то хорошо, — повторил он, наверное, больше для убеждения самого себя. — И всё же... ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью, — Рикуо снова отвёл взгляд в сторону. — Что бы там ни было... — добавил он уже совсем тихо. — Я поняла тебя, Рикуо. Спасибо, — мягко улыбнулась я, слегка щурясь. Слава Богам, всё уладилось. В этот момент из тени показалась Аяме с пакетом в зубах. — Аяме! — радостно воскликнула я, подбегая к Некомате и гладя ту по большой и пушистой щеке. Я заждалась!.. — Прошу прощения за задержку, Ясу-сама, — произнесла ёкай, опуская пакет. — Здесь всё, что я нашла. — Спасибо огромное, Аяме, — я порылась внутри и удостоверилась, что всё необходимое есть. — Ясу-сама, мне помочь вам обработать вашу рану? — уточнила Аяме, учтиво склонив голову. Я уже хотела было ответить отрицательно и заняться сначала Кейкаин, но, как-то так получилось, что посмотрела на Нуру. Взгляд парня хоть и вновь стал спокойным и в какой-то степени безразличным ко всему происходящему, прямо говорил лично мне, что надо бы согласиться. — Да, пожалуйста, — вздохнув, согласилась я. А после услышала, как Нура вернулся к пирамиде из труб. Аяме приняла человеческий облик, полностью игнорируя присутствие Рикуо, и стала промывать царапину, так любезно оставленную Ёсудузме. После я почувствовала, как тугой бинт немного стянул шею, и Аяме отошла. — Готово. Госпожа, не давит? — поинтересовалась девушка, глядя на меня с нескрываемым беспокойством. — Да. Всё отлично, — улыбнулась я, хотя этого и не было видно. — Теперь прими истинный облик и помоги мне. Аяме кивнула и вновь стала гигантской кошкой с двумя хвостами и горящими голубым светом глазами. Я подошла к Юре с пакетом в руках и кивком головы подозвала Аяме. Некомата подошла, понюхала Юру, слегка морщась. — Ложись, — отдала приказ я. Аяме послушно легла позади девушки, я же, оставив пока пакет на земле, приподняла Юру так, чтобы она облокачивалась на мягкий бок Некоматы. — Постарайся не двигаться, — бросив эти слова Аяме, я села рядом с Юрой, скрещивая ноги. Взяла пакет, достала необходимые лекарства и бинт и принялась промывать раны на руках и лице.***
Юра начала приходить в себя сразу по нескольким причинам: спина ощущала что-то мягкое и пушистое — шерсть? — а руки и лицо жутко щипало. Кейкаин приоткрыла глаза, и её чуть удар не хватил: перед ней сидела та самая ёкай в маске и... обрабатывала её раны. Девушка широко распахнула глаза и хотела было отползти, но поняла, что ей что-то мешает. Карие глаза удивлённо расширились. Справа от неё лежала огромная чёрная кошка, положившая голову на сложенные лапы и буравившая кого-то взглядом. Этим кем-то был Ночной Рикуо. — Ты?!.. Вы?!.. — Юра вскочила на ноги, не понимая, что происходит. Все трое молчали, уставившись на неё, из-за чего онмёдзи стало отчего-то неловко. — Йо, — подал голос предводитель Хякки-Яко, спрыгивая на землю. — Что ты... вы все здесь делаете?! — она оглядела их троих. — Что случилось с Кагибари-Онной?! — Юра, тяжело дыша, ждала ответа. — Выздоравливай уже, — только и сказал парень, уходя. Ёкай в маске тоже поднялась, как и Некомата. Они обе взглянули на Юру, а обладательница маски даже потрепала Кейкаин по голове, чем ввела последнюю в ступор. После Некомата буквально растворилась в воздухе, а девушка-ёкай направилась к парню. Тот как-то странно взглянул на неё — Юра точно не могла описать, как именно — и оба явно собрались уйти. — Стойте! — окликнула их Юра. — Кто вы такие?! Что вам от меня надо?! — кричала им вслед Кейкаин, подавшись вперёд. Она заслышала какое-то постороннее шуршание и опустила глаза вниз. — Пакет? — с опаской она всё же взяла его в руки и снова удивилась. Внутри лежали бинты, мази и перекись для промывки ран. Юра вновь подняла взгляд туда, где были те двое ёкаев. В карих глазах отразилась смесь удивления, неверия и непонимания.