***
К вечеру у Олега кипит голова. У Разумовского, кажется, тоже, потому что он стал чересчур нервным и бегал курить каждые полчаса. Его можно было понять, потому что Волков к вечеру стал тупить на каждом задании, делать почти всё неправильно и постоянно дёргать Серёжу, чтобы помог. — Олег, это невыносимо! Как тебя вообще сюда работать взяли?! — восклицает Разумовский, откидываясь на спинку стула. — Я сегодня в своих проектах ни на сантиметр не сдвинулся с мертвой точки, и всё из-за тебя! — Ну, прости. Мне нужно время, чтобы всё вспомнить. — Что сказать ещё, Олег банально не знает, потому что сам уже весь на нервах, и всё, чего хочется — это уйти домой и к этой работе больше никогда не возвращаться. Но Волков не был бы Волковым, если бы так просто сдался. Поэтому он потягивается на месте и снова опускает взгляд в документы, но сразу же слышит чужой голос: — Эй, куда? Ну, уж нет, рабочий день окончен, так что давай, иди домой и не испытывай больше моё терпение. — А ты? — спрашивает Олег, когда видит, что Серёжа домой, как раз, и не торопится. Наоборот, усаживается в кресле поудобнее, начинает перечитывать документы, что-то выписывать… — А я немного позже. Олег хмыкает. «Совсем не изменился. По-прежнему уделяет работе чересчур много времени». — Как пожелаешь. Волков встаёт из-за стола и начинает медленно собираться. Телефон, ключи, кошелёк, несколько бумаг складывает в сумку, стараясь не смотреть на Разумовского, который, в общем-то, и так слишком занят. Думает о том, что же делать дальше. Надо как-то вывести Серёжу на разговор, а как — не понимает от слова совсем. В их паре именно Серый всегда отвечал за мозг и откровенные разговоры. Олег обычно всё говорил действиями. А какие действия предпринять сейчас — он не имеет ни малейшего понятия. В голове всё смешивается, прошлое и настоящее, Серый из 2016 и Серый из 2022, и Олег путается во всём. Не знает, как вести себя, как поговорить, как дать понять, что внутри всё ещё теплится это странное, доселе неведомое ему чувство — надежда. Олег мысленно усмехается — никогда раньше не полагался на удачу. Теперь, видимо, придётся, потому что других вариантов в его голове пока нет. Он скомкано прощается с Серёжей и выходит из кабинета. На улице пахнет свежестью, совсем недавно закончился дождь, Волков вдыхает полной грудью и набирает давно выученный номер телефона. Ему необходима поддержка, иначе он не вывезет.***
Серёжа расслабленно откидывается на кресле, прожигая взглядом дверь, через которую минуту назад вышел Олег. Думает о том, что, наконец, этот рабочий день закончился, и можно выдохнуть спокойно, не заботясь о том, кто рядом с ним. Он поднимает голову и разглядывает потолок. Как интересно и неожиданно иногда может повернуться жизнь. Вот ты не вспоминаешь о человеке, думаешь, что забыл его, остыл к нему, а потом он внезапно возвращается в твою жизнь, и у тебя ком в горле встаёт от переполняющих вдруг чувств. Откуда чувствам этим взяться-то? Они не виделись гребанных шесть лет, откуда чувства? Откуда это ощущение безграничного тепла к человеку, который теперь абсолютно другой? Который смотрит не так, двигается не так, разговаривает даже совсем не так, как раньше. Разумовскому не нравится это. Он не хочет этих чувств. Они не нужны ему сейчас, столько времени прошло, он почти смирился с тем, что Волков в его жизни никогда больше не появится, почти научился жить без него, почти справился с ощущением безграничного одиночества. Какая же судьба всё-таки сука.***
— Привет, братан, — Олег отвечает на звонок и улыбается, не в силах скрыть радость. Игорь Гром на экране также счастливо лыбится, смотря в телефон, и садится в кресло. — Куда пропал-то? Давно не было слышно тебя. — Да всё в работе. Появился тут один — ты слышал, может — людей заживо сжигает, мудак. Правосудие вершит, мать его. Поймаю гниду — до конца жизни сидеть будет. — Эй, не кипятись, — Волков вытягивает руку ладошкой перед экраном, будто это действительно способно успокоить Игоря. — Найдёте ещё этого уродца, у вас же лучший отдел в городе, как никак. — Да куда мы денемся, — отмахивается Гром. — Но, как представлю, сколько ещё людей может погибнуть, пока мы его ищем, руки сами в кулаки сжимаются, прибить охота, — он глубоко вздыхает, затем снова поворачивается к камере, улыбаясь. — Лучше расскажи, как сам? Как Москва? — Москва — огонь. — Не говори мне про огонь. — Извини, — Олег чуть смеётся. — Ну, классно, че, приняла меня столица нормально. Но, прикинь, где я работаю теперь? У Разумовского в подчинении, пиар, мать его, менеджером! Игорь громко ржёт. — Да харош, — улыбается Волков. — Ладно, пиар-менеджер это ещё ничего. Но у Разумовского?! — Сам в шоке, не поверишь. Игорь снова смеётся. Думает, вот угораздило-то, приехать впервые в Москву и сразу встретить бывшего, с которым не виделись чёрт знает, сколько времени. Олег, конечно, мастер впутываться в интересные истории. Зато будет, что на работе рассказать, парни поржут хоть, отвлекутся от проблем. — Бля, я пацанам расскажу, они оборжутся! — Олег смеётся. — Что делать думаешь? — Да всё хочу поговорить с ним, но никак не получается. Соскальзывает с тем просто мастерски, даже я так не умею. — Может, вас запереть где-нибудь и не выпускать, пока снова не потрахаетесь? — снова ржёт Игорь с экрана. Олег мотает головой. Не вариант. — Не, идея хуйня. Да, и не трахались мы. — Да ладно? — Прохладно. Прям… проникновения не было. Бля, Игорь, я не собираюсь с тобой это обсуждать! — Ой, подумаешь, нашёл, перед кем стесняться, — Гром мягко улыбается. — Ладно, тогда не сдавайся. Когда-нибудь он всё-таки должен пойти на контакт. Тогда уж не проеби шанс. — Охуенный совет, бро.