Я буду любить тебя, как будто у меня амнезия

      Серёжа уходит с головой в новый проект. Не разрешает себе думать вообще ни о чем, кроме работы, тратит все существующие и несуществующие силы на разработку новой рекламы. Устал отвлекаться, то и дело размышляя не о том, вливает в себя кофе, не считая кружек, и много-много работает.         Работа, однако, не помогает отвлечься. Волков снуёт туда-сюда, мешая сосредоточиться на нужном, в кабинет постоянно кто-то заходит, отвлекая от дел, и это начинает раздражать. Но Серёжа держится, не хочет довести себя до ещё одной истерики. Он собирает все силы в кулак и старается не реагировать вообще ни на что.         Не получается.         Мысли то и дело возвращаются ко дню рождения Юли и вчерашнему дню. Он думает о том, что Олег действительно очень изменился, возможно, у него значительно изменились взгляды на жизнь и ценности, он стал взрослее и собраннее, это вселяет маленькую надежду внутри, которая и не даёт сосредоточиться на работе.         Серёжа думает о том, что, может, стоит дать им шанс. Никогда ведь не поздно начать всё сначала, а искру между ними разве что дурак не заметит.         Думает об этом, и внутри медленно появляется желание обнять Олега, прижать к себе как можно крепче, уткнуться носом в горячую шею (потому что Олег — ходячая грелка, всегда ею был и грел Разумовского) и не отпускать никогда.         Зарыться пальцами в мягкие волосы, долго смотреть в глаза, изучать новые шрамы и морщины на лице и трогатьтрогатьтрогать. Тактильный голод Разумовского всегда почему-то касался только Волкова. Прикосновения других он терпеть не мог, даже родителям редко позволял себя касаться.         Он трясёт головой и снова пьёт кофе. К черту все эти мысли.         Ему это не нужно. Это не закончится ничем хорошим, в одну реку дважды не входят, это очень плохая идея (нужное подчеркнуть). Не стоит полагаться на надежду и судьбу, нужно заняться работой. И сердце слушать тоже не стоит, хоть оно и кричит о том, как сильно нуждается в Олеге.         Нужно просто не отвлекаться. Ни на что. И ни на кого. Работать.         Олег входит без стука, сразу подходит к столу, мельком смотрит на кружки (которых на столе уже пять — он случайно их посчитал, правда), удерживается от привычного укоризненного взгляда — не его дело — и сразу интересуется:         — Мне дали проект. Вы не считаете, что пока рано?         — Во-первых, проект дали не только вам, с вами будет работать мой заместитель, который в случае чего поможет и подскажет, а во-вторых, нет, я не считаю, что ещё рано, вам пора вливаться в работу, — спокойно отвечает Разумовский, не отвлекаясь от печатания в компьютере.         — Но я думал, что мне дадут проекты только через три месяца, — недоумевает Олег.         — Я настоял на более ранних сроках.         — Почему?         — Потому что знаю, что вы быстро учитесь, — он быстро посмотрел в глаза Волкову и снова уткнулся в монитор.         — Я понял, — кивает Олег и, развернувшись, уходит.         Серёжа продолжает работать.         Однако, к вечеру мыслей становится так много, что голова в буквальном смысле гудит. Он устал так, словно целый день десятикилограммовые мешки таскал. За день о чем только не успел подумать. Несколько раз порывался встать и пойти к Волкову, чтобы решить всё раз и навсегда, два раза чуть не решился его уволить, и, наверное, миллион раз отговорил себя и продолжил работать. Ничего не помогало. Ни работа, ни попытки отвлечься, ни драгоценный (всегда спасающий!) кофе, черт бы его побрал.         Он пишет Юле, не в силах справиться сам:         Вы: юль, я ща с ума сойду         Вы: весь день думаю о волкове хочется вздернуться         Пчуля: разумовский, это все от недотраха!)         Вы: очень смешно (((((         Пчуля: я серьезно серёж         Пчуля: у тебя сколько уже никого не было?         Пчуля: подрочи хоть мб это поможет         Вы: ((((((         Несмотря на дурацкий и действительно странный совет Пчёлкиной, Серёжа ни на шутку задумывается. Ведь и правда, у него никого не было уже чуть больше полугода, а постоянный стресс на работе и возвращение Волкова дают о себе знать.         Но он откидывает эту мысль подальше, продолжая работать, потому что это глупо. Он же не животное, которое от недостатка секса будет рычать на всех подряд.         Именно поэтому, он совсем не идёт в офисный туалет, когда никого в офисе не остаётся, нет-нет.         Именно поэтому он не фантазирует об Олеге, стоя в кабинке, и медленно лаская себя.         Нет, вы что.         На самом деле идёт. Конечно, идёт, он возбуждается еще сидя в своём кабинете, невольно придумывая в голове ситуации, связанные с Олегом. Почему именно с ним, он, конечно, тоже понимает, он же не дурак, знает, что чувства всё ещё не прошли, несмотря на долгое и мучительное расставание, он, даже когда спал с другими, всегда представлял Олега. Только его. На других тупо не встаёт.         Серёжа стоит в небольшой кабинке, медленно водя рукой по члену.         Олег в его фантазии открывает дверь в эту самую кабинку, подходит ближе и целует, убирая руками мешающие волосы за уши. Ласково гладит по спине, восхищаясь тем, какой Серёжа мягкий и податливый, убирает руку Разумовского с члена и кладёт свою.         Медленно двигает, заставляя Серёжу сдавленно простонать.         Разумовский стонет и в реальности, испуганно закрывая рот свободной рукой, надеясь, что в офисе действительно больше нет никого.         Олег в фантазии медленно стягивает его штаны вниз, а сам опускается на колени. У Серёжи от такого вида начинают мелко трястись руки, а сердце, кажется, вообще останавливается. Он часто дышит, с восхищением наблюдая, как Волков медленно облизывает ствол по всей длине, не прерывая зрительного контакта с Серёжей, затем медленно начинает сосать.         Медленно и мучительно, Разумовскому хочется толкнуться в чужой горячий рот, трахнуть его, черт возьми, но Олег не даёт, крепко держит руками бёдра. Сам задаёт темп, сосет с наслаждением, Серёжа не выдерживает и стонет в голос, запрокидывая голову.         Волков в фантазии свободной рукой сжимает себя через штаны, а ртом начинает насаживаться быстрее и жёстче, Разумовский подмахивает бёдрами, стонет громко, не стесняясь и не боясь, что его услышат.         В реальности Серёжа быстро двигает рукой по члену, стоит с закрытыми глазами, как может, старается не стонать, но получается плохо. Он кончает спустя пару минут, открывает глаза и застывает в немом ужасе с членом в руках.         Прямо напротив стоит Олег, черт возьми, стоит и не может отвести жадный горячий взгляд, он, кажется, покраснел даже.         Какой позор!..         Олег быстро моргает, приходя в себя, тут же закрывает дверь.         — Извини, я… я только зашёл, честно, я не думал, что ты здесь. Прости, я поеду.         Слышатся быстрые шаги, а Серёжа медленно съезжает вниз по стенке, закрывая лицо свободной рукой. Кажется, всё-таки придётся его уволить.