— И, что было дальше? Настал ведь покой? — Не то ещё время. Гони сон долой!
В небольшую вазу на прикроватном столике, вливается прохладная вода. А после, в неё ставится один крохотный, фиолетовый цветочек крокуса. Сейчас конец сезона. Неудивительно, что посетителю удалось найти только один. Сейчас цветов в Лондоне практически нигде не найти. Но Энфилд, будучи крайне настойчивым и упрямым, нашёл злосчастный крокус на пустующей поляне и принёс его больной леди, которую юный джентльмен сам в экипаже доставил к больнице. Неизвестная Ричарду юная мисс, лежала в больнице без сознания уже вторые сутки. И это беспокоило как его самого, так и лечащего врача. Пульс был в норме, цвет кожи и губ также нормализовался. Изредка конечно, девушка дёргалась во сне и бормотала что-то бессвязное. Но, тем не менее, у неё уже спал жар. Сейчас мистер Энфилд попросил у врача минутку, и сидел на краю кровати. Он уже успел рассмотреть лицо незнакомки, которая так внезапно налетела на него позавчера. Миловидная молодая девушка со смуглой кожей, с длинными пепельными волосами в светлую полоску зачёсанными на левую сторону, круглым личиком, с густыми чёрными бровями, которые слегка срастались друг с другом, с длинными ресницами, и тонкими маленькими губками. И никакие расширенные поры, еле заметные покраснения на подбородке и скулах, или немаленький нос не портили её. Напротив такие, казалось бы, недостатки внешности добавляли ей привлекательности. Естественность — вот что джентльмены ценили во все времена в представительницах прекрасного пола. Нынче знатные дамы всё время пытаются скрыть свои несовершенства, с помощью пудры или чего-то, а лишние килограммы пытаются спрятать в тугих корсетах или пышных юбках. Да и небогатые барышни также пытались как-то замаскировать то, что им «даровали» Небесный Отец и Матушка Природа. Аська такой не была. Акне, угри, расширенные поры, брови срастаются, жирные волосы, перхоть… Плевать! Да, девушка ненавидела свою внешность из-за своего носа. Но к таким, так скажем «пустякам» она относилась спокойно. Она не любила гель на ногтях и никогда его не делала, хотя отращивала очень длинные ногти, предпочитая самостоятельно их красить нюдовым лаком. Краситься Пенберова в свои двадцать один год, что удивительно, не умела. Абсолютно! Когда даже школьницы её времени уже знают как красить тени и зрительно увеличивать объем ресниц, девушка только и умела красить губы. И то, чтобы те не обветрили в буран какой-нибудь. И, опять же, никаких ярких цветов! С одеждой было тоже самое. Водолазки, обтягивающие платья, мини… Ааргх! Как же всё это бесит! Всему этому Аська всегда предпочитала комфорт и удобство: если ей в одежде неудобно или если в ней она себя неловко чувствует, то брать её нет смысла. И хотя мать всегда настаивала, что фигура у дочери шикарная, молодая Пенберова ей не верила. Поэтому, полный шкаф одежды был полным только для отвода глаз. Носила их всего этого девушка только то, что сама выбирала: просторные свитера, толстовки, джемперы, изредка рубашку, футболки и джинсы. Шорты или юбки Аська не любила: она и так за школьные годы юбки носила все годы, так как брюки обтягивали попу и привлекали ненужное девочке внимание. Так… Мы серьёзно отошли от истории. Ну, по крайней мере, я ввела Вас в курс дела. А теперь продолжим… Итак, Энфилд знал, что юная леди не открывала глаз уже вторые сутки. И это пугало. Радовало только то, что она похоже шла на поправку: жар упал, а здоровый румянец вернулся на щёки. Ещё пугало то, что эти пару дней к незнакомке никто, кроме Ричарда, не приходил. Получается, что ни друзей, ни семьи у неё нет?! Но как так?! Откуда тогда девушка? Что ж, Энфилду предстояло узнать об этом также, как и мистеру Сэйленду, лечащему врачу юной леди. К слову, Рудольф Сэйленд был очень внимательным врачом и практически никогда не оставлял без внимания своих пациентов. Даже если они практически постоянно спят. Этот мужчина, которому было чуть больше сорока, выглядел лет на десять моложе; короткие рыжие волосы всегда были зачесаны назад; добрые большие карие глаза смотрели на больных с «материнской любовью» через забавные очки; нос картошкой и пухлые щёки помогали этому мужчине выглядеть так, будто он юн и невинен. Простой коричневый костюм и белый халат — вот в чём его привыкли видеть все, включая жену и троих сорванцов-сыновей. Сэйленд объяснил Энфилду, что такой порядок вполне нормален. Мол, с девушкой всё в порядке, просто она простыла после прогулки по Лондону в мокрой одежде, да и вымоталась. Нет, ну кто сможет носиться по городу в мокрой одежде в течении всего дня?! Таких можно пересчитать по пальцам. А пока молодой человек и врач живо беседовали друг с другом, Аська начала приходить в себя. Она дёргалась во сне, хваталась руками за подушку, еле дышала… Казалось, будто во сне она от кого-то убегает. А так оно и было. Сломя голову, задыхаясь от слез ужаса и уже до боли в ногах, Аська бежала под длинному тёмному коридору. Было темно и она постоянно оглядывалась за спину, хотя чей-то жуткий голос с самого начала их игр в догонялки приказал: «Беги, что есть силы и не думай оборачиваться!». Но Пенберова не послушалась, и вскоре в коридоре погас свет. Теперь русская барышня бежала наугад, не зная ни дороги, ни где она вообще. А ужасный, психический смех заставлял поток слёз усиливаться. Ноги устали, лёгкие болели, а глаза пекло от таких рыданий. Аська уже просила даже о смерти, лишь бы не слышать этого смеха. А он, кстати, всё приближался. Девушке уже было всё равно. Смысл убегать, если ты застрял в ненастоящем мире и, скорее всего, уже никогда не вернёшься? Именно поэтому Пенберова упала на колени и стала смиренно ждать. Когда её за плечи схватили две бледные руки с длинными когтями, сероглазая замерла. Замерла, подобно испуганному оленю, что был ослеплён ярким светом фар автомобиля. Аська повернулась, снова нарушая правила неизвестного. И то, что она увидела позади себя… Бледное лицо, огромный рот с острыми как у акулы зубами, дьявольски красные глаза, чёрная аура вокруг и этот взгляд… Взгляд красных глаз этой твари пожирал изнутри и Пенберова уже пожалела, что обернулась. Особенно она пожалела, когда одна из рук схватила её за горло и сжала с такой силой, что студентка едва ли не задохнулась. — Надо же как… Ничему ты не учишься!***
Аська открыла глаза как раз в тот момент, когда когтистая лапа сдавила её горло. Девушка уже готовилась задохнуться, быть разорванной этой тварью. Но этого не произошло. Серые глаза широко распахнулись и русская проснулась. И снова она очнулась не в своей реальности. Она по-прежнему была здесь, в игре, в «MazM: Jekyll and Hyde». Это уже давило на психику, но ничего поделать Пенберова не могла. Она могла только пропустить несколько капель пота по лбу и осмотреться. Она лежала в довольно светлом помещении, в то время как на улице уже темнело. Снова по стеклу стучал дождь, а где-то там гремел гром. Отвратная же порой в Лондоне погода! Помещение было просторным, свечи на люстре освещали его; какие-то ящики в конце комнаты, прямо рядом с выходом из неё; много коек с каким-то людьми которые, судя по всему, спали; да и сама Аська сейчас лежала на койке. И это её серьёзно испугало. Неужто не приснилось?! Нащупав на прикроватном столике зеркальце, Пенберова взяла его и взглянула на себя. Ничего нового она там не увидела — обыкновенная «уродливая девка со здоровенным шнобелем». Никаких следов удушья на шее не было. Потом девушка посмотрела под одеяло которое её укрывало: не голая, просто в белой ночной сорочке. И девушку не волновало куда пропали её вещи. Её волновало, что с ней случилось. — Какого… х-хрена? — прохрипела на русском Аська, попробовав встать с койки чтобы подойти поближе к открытому окну. Но ей удалось только присесть. Усталость сразу же нахлынула на Пенберову. Хотелось есть, пить и спать. Голова кружилась и разрывалась от боли. От таких неприятных ощущений, девушка только недовольно фыркнула и упала на кровать. Да чего же неприятно! Хочешь встать, а ноги не слушаются… Но её непонятные слова и попытки подняться привлекли Энфилда и доктора. Двое джентльменов сразу же вошли в палату и увидели, что девушка наконец-то очнулась. Уставшая, голодная, но всё-таки очнулась! — Вы нас напугали, мисс! — выдохнул мистер Энфилд, но после расслабил плечи. Он направился в сторону койки на которой лежала Аська, при этом спрашивая: — Вам лучше? Два дня назад Вы выглядели неважно… Пенберова оживилась услышав мужские голоса. Что за?!.. Не успела она в новом для неё мире побывать, освоиться, так её уже кто-то похитил? Через боль и дискомфорт, но девушка снова присела на кровати, забралась на неё с ногами и выставила перед собой первое, что попалось под руку — трость мистера Энфилда, которую он так «удачно» забыл у кровати девушки. Пенберова сквозь зубы процедила на английском: — Don't touch me! Пусть и была как будто в бреду, но девушка смогла понять на каком языке с ней говорили. Хоть это ей и не слишком помогло прийти в себя, а русская барышня ответила на том же языке. Странно, конечно. Ведь обычно у неё такого состояния после сна не бывает. Она встаёт и сразу же бодрая ходит и занимается делами. А тут… Как будто бы подменили. Спокойнее! Она просто болеет! А когда Вы больны, то тоже скачете как телята по альпийским лугам?! Кхем… Простите. Энфилд и доктор Сэйленд были очень удивлены такой реакции. Только что, девушка с пепельными волосами в светлую полоску собранными в косу лежала спокойно, дышала через раз. А потом как подскочила, как выставила вперёд трость, словно это меч… Это выглядело довольно странно да и, чего уж там, внезапно было. — Леди, пожалуйста, успокойтесь, — попытался успокоить Аську мистер Энфилд, подняв руки перед лицом. Так он показывал, что безоружен. — Никто Вас не обидит. Положите трость на место. — А откуда мне знать? Почему я должна Вам верить? — Мисс, Вам сейчас нервничать нельзя. Успокойтесь, — на удивление Энфилда, врач без страха подошёл к пациентке, вырвал у неё из рук трость и протянул молодому человеку. Ричард этот поступок оценил не особо и хорошо. Поскольку доктор Сэйленд заставил Аську сжаться и чуть ли не обнимать спинку кровати. — Сэр, не стоит так резко. Мы ведь не угрожает никому, — Энфилд предпринял ещё одну попытку и неуверенно устроился на краю кровати. Пенберова сидела на подушке обняв ноги, даже не дышала. Пригладив свои светло-розовые волосы джентльмен выдохнул: — Вы сейчас в больнице на Кавендиш-сквер. Вам ничего не угрожает. Даю Вам честное слово, что никто Вам здесь вреда не причинит. Выслушав Энфилда внимательно и наконец полностью «включившись», Аська расслабилась. Быстренько в голове переведя то, что парень ей так быстро проговорил, девушка поняла только то, что её тут никто трогать не будет. И что она сейчас на Кавендиш-сквер… «Лэньон?! Он ведь на этой локации! Я ведь ничего не пропустила?», — Аська начала волноваться. И по ней это было заметно. — Мисс, что с Вами произошло? На Вас лица нет, — Энфилд обратился к девушке, когда та снова как-то понуро опустила голову погружаясь в свои мысли. Ей было плохо, хотелось вырвать, но нечем было. Голод сводил живот который наконец издал жалобный звук. И это урчание заставило Аську покраснеть, поджать губы и спрятаться под одеялом. Такая реакция рассмешила доктора Сэйленда и он похлопал по плечу Энфилда. Что тут скажешь — рыжий врач был крайне открытым и непринужденным человеком. Правда немного резким… — До чего же женщины смешны, не находите, сэр? Ей богу, моя жена реагирует точно также! — довольно улыбнувшись, лечащий Пенберову врач поправил белый халат и попросил мистера Энфилда поторопиться. — Мистер Энфилд, прошу, можете отправляться домой. Сейчас наша прыткая леди поест, попьёт, а завтра утром, на свежую голову, Вы с ней и побеседуете. — Хорошо. Позаботьтесь о ней, доктор, — кивнул Энфилд и хотел было попрощаться с Аськой. Но он не знал как к ней обращаться. Поэтому и поступил взгляд. — И Вам доброй ночи, мисс… Эм… — …Пенбер, — наконец Аська нашла в себе смелости выговорить хотя бы свою фамилию. Да и то, как… Не «Пенберова», а «Пенбер». Хотя, так даже удобнее. В конце-концов, будет куча вопросов, что это ещё за фамилия такая. В Лондоне редко встретишь иностранцев, и их легко вычислить. А этого Аське хотелось меньше всего. Хотелось оставаться незамеченной. Набросать план на будущее Аська уже успела: пока поживёт здесь, заработает на билет до России, а там… А что там? Такой план уже не сработает. Потому что девушка то не в реальном мире, а в игре! А из игры то как выбраться? Как выбраться из чёртовой мобильной игры?! Пенберова ума не приложит. Именно поэтому, она сразу же легла на кровать и с пустым взглядом уставилась в окно. Там во всю лил дождь и гремел гром. Пенберова даже подумала: а как Энфилд собрался идти домой по такой погоде? Но для тех, кто живёт и родился в Лондоне, в этом нет ничего удивительного. Дождь в Англии — частый гость. У каждого жителя с собой всегда есть зонт — мало ли что. Ричард тоже не был исключением. Поэтому перед тем как выйти на улицу, он раскрыл свой зонт, открыл дверь и напоследок посмотрел в сторону Аськи: — До завтра, мисс Пенбер! Выздоравливайте скорее! Такой доброжелательности от абсолютно чужого человека русская барышня не ожидала. Но считала невежливым промолчать. Поэтому коротко, хриплым голосом ответила: — До свидания, мистер Энфилд, и спасибо! Говорить с таким официозом было непривычно. Однако, насколько помнила из игры «MazM: Jekyll and Hyde» наша Аська, здесь даже кузены друг к другу обращаются на «сэр» или «мистер». Такие уж тут порядки. И фамильярной русской барышне придётся привыкать к ним. Хотя бы до того дня, пока она не найдёт способ вернуться домой. — Сестра, будьте добры, помогите нашей мисс Пенбер подняться и присесть. Ей не мешает поесть и восстановить силы! — крикнул доктор кому-то за дверью и Аська услышала тихий голосок какой-то девушки которая, судя по всему, была моложе студентки. — Да, доктор Сэйленд, сейчас подойду! А Пенберовой оставалось только лежать и думать. Непонятно о чём. Думать о своей новой фамилии в этом мире — Пенбер. И думать о новом имени. Ведь как нелепо будет звучать имя «Аська» в этих краях?! Очень нелепо! Тотально нелепо! Студентка не торопилась. Сейчас она просто выключила свой мозг и не думала ни о чём: ни о семье в реальном мире, ни об игровых персонажах и сюжете… Ни о чём. Сейчас Пенберовой казалось, что в этом мире есть только она в этой старомодной белой ночной сорочке, запах фиолетового крокуса принесённого больной Энфилдом, звук дождя по крыше и окнам, и неприятный вкус овощного супа, который девушка заедала тёплым куском хлеба.— Сильно страдала? Боялась она? — Не так сильно, зная, Как она вольна.