Истинная сущность человека

Куда ни кинь, всюду клин. Суть этого изречения открылась мне в полном объеме. Я не представлял, как выбраться из камеры, которую создал мой червь. А если выберусь, я не знал, как усмирить червя. Точнее, как выгнать его из своей же головы и занять его место. Не так уж и давно я стал считать червя своим и еле как свыкся с тем, что я перестал быть человеком. Конечно, я подразумевал физическую сторону; не у каждого в груди можно найти существо, которое заставляет глаза светиться красным, делая его похожим на крысу, а также делает его специалистом по мечам. Я оставался человеком в душе, я пытался сохранить свою сущность, не смотря ни на что. Я помню начало конца, когда все пошло к чертям и не по плану. Когда наступила ночь, и мне должно было повезти, (ведь именно ночью выходят все монстры) мне не повезло. Удача отвернулась от меня в тот самый момент, когда грабитель появился. Но преступником, увы, была женщина. Я плохо представлял Куинлана в женском теле и поначалу растерялся, но потом решил, что надо спасти заправщика и продавца и отправить преступный элемент в ад, как и планировалось, хоть и без той части плана, в которой я запускаю червя в ладонь девушки. Только я вошел в магазинчик с пистолетом наготове и выбрал место, откуда было бы выгодно отстреливаться при необходимости, как перед глазами все поплыло, почернело и, кажется, я упал. Очнулся я в комнате. То самое место, где я встретился с червем. Все та же комната, которую я начал ненавидеть. Я встал с пола и позвал его. Он появился незамедлительно. -Дай мне еще время. Я найду тело. – Спокойно, но убедительно проговорил я, надеясь на разумность и милосердие червя. -Нет, хватит. От тебя нет толку. – Резко ответил червь. -Дай мне поговорить с Куинланом. Потом мы решим… -Ты ничего не решаешь, мы решаем. Ты сидишь здесь, это твоя камера. Отсюда нет выхода, тебя никто не услышит. Я сам найду тело Куинлану. -Ах ты, выродок. Клянусь, я выберусь отсюда и оторву тебе твою башку! – Прокричал я червю в лицо. -Оторвешь и умрешь. Мы связаны до конца твоих дней. И глубже, чем ты себе можешь представить. Поэтому не мельтеши и сиди здесь тихо. -Ах ты…- С этими словами я размахнулся и хотел ударить его в челюсть, но ударил воздух. Он исчез. Тогда я в бешенстве схватил стул и кинул в стену. Он разлетелся на части; я взял каждую из ножек и переломил пополам об колено. Я не помню в своей жизни еще такие моменты, когда я с таким остервенением и злостью крушил все вокруг. Моя ненависть требовала выхода, поэтому после стула пришла очередь стола, потом тумбы. Я остановился только когда у меня начала капать кровь от многочисленных порезов и когда я выбился из сил. Сев у стены, я заметил, что не осталось ни одной целой вещи; но теперь я мог думать. Я сорвал голос, пытаясь позвать Куинлана. Он либо не слышал, либо слышал и специально игнорировал меня. Второй вариант страшил меня больше всего, ведь это значило, что он предал меня. Я отогнал мысли о предательстве и сосредоточился на причинах, почему Квинт мог не ответить. Не слышал? Червь обвел его вокруг пальца? Стригой потерял память? Сколько бы я ни думал о причинах, почему я был еще здесь, они не приближали меня к решению проблемы. Я сосредоточился и собрался морально; раскисать не время. Я прикинул, сколько времени у меня осталось, прежде чем червь меня растворит или поглотит. По самым смелым прогнозам, явно недостаточно и мне следовало торопиться. И тогда я вспомнил о том, кто мог бы помочь. Конечно, значение этого слова было незнакомо этому ублюдку, и сам он был мне крайне неприятен, но у меня не было выбора. Эти слова вызывали во мне волну негодования, ведь выбор был всегда. Идти на сделку с врагом было делом опасным, еще опаснее было предавать себя, однако тяжелые времена требовали рискованных решений. Я долго не решался звать его, взвешивал все «за» и «против», и наконец, решился. «Габриэль», - прошептал я. Он не появился, и я решил произнести его имя громче. Все-таки он появился, но не сразу. В своем стиле, театрально выждав паузу. Габриэль, увидев меня, чуть наклонил голову и хмуро оглядел комнату, в которой не было ни одной целой вещи. Я засомневался, передо мной стоял действительно Габриэль или плод моего воображения. Ублюдок обычно болтал и любовался собой, а не мрачно разглядывал обстановку. -Ты настоящий? – Охрипшим голосом спросил я. -А я из вас двоих Куинлана считал психом, - произнес Габриэль, остановив свой взгляд на стуле, с которым я обошелся беспощаднее, чем с остальными вещами. Я откинул голову на стену, к которой прислонился, и сглотнул. Это был точно он. -Ты неважно выглядишь, Василий, - поморщился он. Я едва заметно пожал плечами. Я бы употребил слово «ужасно» или «отвратительно», но тот, кажется, умел выражать свои мысли политически корректно. -Это Куинлан тебя здесь запер? Парочка в ссоре? – Глумливо произнес Габриэль, его брови при этом приподнялись. Я смотрел на него и молчал, он сузил глаза, теряя терпение. -Так и будем молчать? Зачем звал? – Спросил он нетерпеливо. Я поджал губы, обдумывая, как начать позорный для меня разговор. -Мне нужна помощь. – Слова прозвучали как-то неуверенно и тоскливо. Он усмехнулся. -Ты не ошибся? Точно меня звал? Я благотворительностью по четвергам занимаюсь. – С сарказмом произнес он. Я опустил глаза и кивнул. -Предательство – это всегда тяжело, - лживо посочувствовал Габриэль. -Он не предавал меня! – Вспылил я, гневно глядя ему в глаза. -А где он тогда? Под кроватью прячется? -Что-то случилось. -Случилось, но у тебя. Я всегда поражался твоему «всегда есть выбор» взгляду. Прямо взбесило меня твое осуждение деда за то, что он согласился плясать под нацистскую дудку. А сам что, зовешь врага на помощь? Видишь, выбор есть не всегда, признай это. - Что ты привязался к моему деду? Мои действия не влекут гибель тысяч невинных людей. -Пока что не влекут. Но однажды сделав уступку и прогнувшись, ты поступишь так снова. Границы-то стираются. А там, кто знает. Это скользкая дорога, не поскользнись. Я вздрогнул от его слов; он озвучил в точности мои опасения. -Я постараюсь удержать равновесие и не упасть. Так ты поможешь мне? - К счастью для тебя, ты не преуспел в защите от телепатов и твои вопли я услышал. А то бы ты так и сидел тут, гнил. Я это к чему. Твои телепатические способности нулевые; людей у меня полно. Что ты можешь предложить мне взамен? За мою помощь. Внутренне собравшись, я посмотрел ему в глаза. И честно выложил карты на стол. Терять мне было уже нечего. -У меня ничего нет. Мне нечего предложить тебе. -Ну, в таком случае…Я предлагаю тебе сделку. Я помогаю тебе, а ты поможешь мне. В будущем. -Как я помогу тебе? – Спросил я, насторожившись. -Как-нибудь. Знай я будущее, я бы сказал. Кто знает, что мне понадобится. -Нет. – Твердо выпалил я. -Нет? Ну, тогда я загляну через неделю. Или через две, может быть, тогда ты станешь сговорчивее. Если еще будешь здесь. Знаешь, что испытывает сознание, когда его поглощает более сильный разум? Агонию, страшную боль, одиночество и ужас. И длится это не один день. Удачи! Произнеся это, он прикрыл глаза и я понял, что он приготовился исчезнуть. -Стой! Стой. -Слушаю тебя внимательно. – Зеленые глаза снова смотрели на меня с интересом. -Что угодно, только не это. - Либо так, либо сиди здесь, пока не засохнешь. Как ты любишь, выбор есть всегда. Только варианты так себе. Я упрямо молчал. На него взгляд я больше не поднимал; он подошел ко мне ближе. -Монстры ведут себя как монстры. Он тебя кинул, а ты печешься о нем. Почему? -Потому что он друг. И я умру за него. Габриэль закатил глаза. -Я вот чего понять не могу. В чем его секрет? Ты привязан к нему, хотя он тот еще ублюдок. -Думай, как хочешь. – Я вяло махнул рукой. -Я тоже когда-то был таким же дурачком, как ты. Цеплялся за друга. – С ненавистью начал Габриэль, будто само воспоминание об этом выводило его из себя, но он оборвал себя на полуслове. - Я помогу тебе. Но никогда не забывай, Василий Фет, что я оказал тебе услугу. И, пожалуйста, не застрелись после того, как выберешься отсюда. Рассказывай. Я проигнорировал его намек на отца и деда, которые застрелились, хоть это и далось мне с трудом. Я кивнул, молча соглашаясь на сделку. Он довольно улыбнулся, как сытый кот. Рассказ получился не длинным. Опустив эмоциональную часть, я выложил сухие факты. Вся суть свелась к тому, что я здесь, в заложниках, а они там, на свободе. Габриэль слушал молча, иногда пронзительно поглядывая на меня. Когда я закончил рассказ, он хмыкнул. -Странно. -В этой ситуации для меня странно все, но что именно странно для тебя? -Странно, что часть ведет себя как целое. Если бы тебе руку отпилили, Фет, она бы стала самостоятельной личностью? Я возмущенно посмотрел на него. -Вот то-то же. Мои последователи так себя не ведут. Вакцина понадежнее будет старых дедовских способов, не находишь? -Ты мне помогаешь или издеваешься? -Одно другому не мешает. Мне нравится этот парень в твоей груди! То есть червь. У него есть яйца. Самое интересное заключается в том, что я не могу прочесть твои мысли. Ты ощущаешься по-другому. Ты, но не совсем ты. Твой червь неплохо обжился в твоем теле. -Я рад, что ты в восторге от него. И что дальше делать? -Я не знаю. Спросил бы меня, как завоевать доверие миллионов, я бы ответил. А тут…внутрисемейные разборки. Я в них не силен. Я выходец из кровососущих. – Он подмигнул мне, явно намекая на то, что сделал недавно. Я коснулся зажившего места укуса на шее; Габриэль усмехнулся. - Ты же телепат с планетарными замашками! -В твоем случае все сложнее. С одной стороны, ты находишься в своем теле, а тело управляется чужим организмом, который нельзя достать, не убив тебя. Я телепат, а не специалист по нейронам. С другой стороны, твой червь хочет тебя убить и счастливо жить с Куинланом. Тут не телепат нужен, а семейный психолог. Или психиатр. – Он засмеялся над своей шуткой и весело подмигнул мне. Увидев мое выражение лица, его улыбка медленно угасла, он вздохнул. -У тебя вид, как у прокисшего молока. Хотя, неудивительно, Квинту твоему уже наверняка подогнали новое тело, а он не чешется тебя вытаскивать отсюда. Я бы тоже приуныл. Хотя, я смотрю, ты нашел себе занятие. Здесь осталось что-то целое? -Оставь Куинлана в покое! – Крикнул я, не выдержав. -Он тут почти ключевая фигура. Пятый инвиктус, особый. Я предлагаю брать штурмом этих двоих, потом разбираться дальше. -Нет. -Уж не потому ли, что твой драгоценный Куинлан может пострадать? – Насмешливо поинтересовался Габриэль. Я упрямо молчал. -Ты не задумывался, что Куинлан мог с самой вашей первой встречи знать о том, что его половина червя оживет и выбрал тебя как подходящее тело? Что он этого и добивался? – Серьезно спросил Габриэль. Я прикрыл глаза и отрицательно покачал головой, хотя уже и не так уверенно. Такие предательские мысли посещали и меня. -Ладно, забудь. Я, как демон, сижу тут и наговариваю на твоего святого Куинлана. Он провел рукой по волосам и неопределенно махнул рукой. Я заметил, что когда он не кривлялся, не пытался пытать или убивать, и не вел себя как последняя скотина, он был обычным человеком, со своими слабостями и обидой на что-то. -Только не штурм. – Нарушил я свое молчание. -Тогда можно вежливо пригласить его на разговор. Подождать, когда твой бойфрэнд снова придет крушить одну их моих лабораторий. Судя по записям с камер наблюдения, кстати, он бывает там чаще некоторых наемных работников, так что ждать осталось недолго. Я решил никак не реагировать на его пошлый намек, чтобы не доставлять удовольствие Габриэлю, только крепче стиснул зубы. -Только я плохо себе представляю, как я его приведу сюда, в твою камеру. Он же сначала убивает, а потом разбирается. И что если он не пойдет со мной. – Габриэль нахмурился и взглянул на меня. -Я не знаю, придумай что-нибудь. Только не вреди ему. Габриэль нетерпеливо поднялся на ноги, отряхнувшись. -Если честно, я сыт по горло разговорами с тобой. Я постараюсь привести его к тебе, не навредив. Клянусь, ни один волос не упадет с него. – Он откровенно издевался, а я лишь сжал кулаки, призывая себя успокоиться. – Ах да, у него же нет волос. -Ну, ты и скотина. Тебе не надоело издеваться? – Прошипел я, мое терпение лопнуло. -Василий, Василий. Я радуюсь жизни. Если слова тебя задевают, то это твоя проблема, не моя. -Неудивительно, что у тебя нет друзей. -Похоже, у тебя их тоже уже нет. Я вскочил на ноги, как пружина, еле сдерживаясь, чтобы не броситься на него. -Под злостью обычно скрывается боль, Габриэль. Тебя предали? – Цедя слова сквозь зубы, произнес я. -Ты решил мне помочь разобраться в себе? Это так самоотверженно, учитывая, что сам ты вот-вот загнешься в этой дыре. – Не повышая голоса, парировал он. -Сколько же в тебе дерьма, которым ты делишься с другими! -Не переживай, на всех с лихвой хватит. Лично тебе я помогу, чем смогу. Ты похож на одного моего знакомого. -И что стало с этим знакомым? -Он голову потерял, а я ему ноги вырвал. – Просто сказал Габриэль, исчезнув. Я уже не надеялся, что это была шутка. ХХХ Я не знал, сколько времени провел здесь. Я еще раз обошел это странное помещение без окон и дверей и в который раз убедился в том, что это была тюрьма. Тюрьма, созданная специально для меня. Ощупывая стены на предмет потайных дверей, я старался не думать о том, что я заключил сделку с дьяволом и продал свою душу. Я вспомнил те чувства, которые я испытывал к деду, когда моя мать, вся в слезах, рассказала мне о том, что он совершил. Тогда я был в бешенстве, мне было обидно и больно за то, что тот не нашел в себе силы сказать «нет» и умереть с достоинством. Я даже не рассматривал другие варианты, не пытался войти в его положение. Он стал символом зла и позора нашей семьи, о котором не говорят. Не вспоминают. Не пытаются понять или, не дай Бог, как-то оправдать. Сейчас я пытался сравнить нас и понял, что я оказался в такой же ситуации, где выбор все же присутствовал, но, как выразился Габриэль, был «так себе». Он заключался в медленной и ужасной смерти или жизни с предательством. Или жизни предателем. Мне было больно от собственного бессилия и слабости и я задавался вопросом, так ли ценна моя жизнь. Я не знал ответа, но пообещал, что пока я жив, я не стану причиной других смертей. Меня пугала даже не сама сделка с Дьяволом, а то, как это примет Куинлан. Точнее, как оторвет мне голову, а перед этим разочаруется во мне. Я не оправдал его надежд, какой там, я не оправдал даже собственных надежд и иду против своих убеждений и против себя, ведь я обещал, еще будучи подростком, прожить достойную жизнь. Я поступил мерзко и был просто мерзавцем. Я чувствовал себя каким-то грязным в моральном плане. Что ж, мне придется с этим жить. И никакие попытки оправдать себя не изменят этого факта. Куинлан был не прав, я никогда не был лучше его; я не стоил даже его мизинца. Внезапно появились они. Материализовались из ничего. Габриэль стоял чуть позади и выглядел серьезным. Его одежда, прежде пошитая на заказ и дорогая, была порвана в области плеча, пояса; брюки были тоже разорваны, я заметил следы крови. Должно быть, ему досталось от Квинта, прежде чем они поговорили. Он отдернул руку от плеча незнакомца, как будто прикосновение обжигало и мрачно сверлил того взглядом. Я внимательно осмотрел второго прибывшего. Он был чуть выше меня, спортивного телосложения. Я с облегчением заметил шрамы на лице, которые почему-то даже со сменой тела появляются на одном и том же месте, будто это не порезы кожи, давно зажившие, а раны на его душе. Это был Куинлан. -Вот твой стригой, - зло выплюнул Габриэль, отойдя от Квинта и посмотрев на меня. – Помни о нашем договоре. Он исчез, а мы остались вдвоем. -Куинлан? Я старался разглядеть радость на его лице от нашей встречи, блеск в глазах или широкую улыбку, но обнаружил лишь серьезный взгляд и скупую ухмылку. Но и ее было достаточно для меня. Я тепло улыбнулся в ответ. -Фет. – Он кивнул. Его тело уже изменилось: голова лишилась волос, на горле появились морщинистые завитки, я отчетливо слышал урчание жала. Я несмело подошел к нему и крепко обнял. Поначалу напрягшись, он, через мгновение, показавшееся мне вечностью, ответил на объятие и сцепил руки за моей спиной. На секунду я сжал его крепче, прежде чем неохотно отойти. -Что случилось? -Я сразу понял, что в теле был не ты, но не смог обнаружить тебя. Мы поговорили с червем, и он отказался тебя выпускать. Я не знал, как тебя достать отсюда. – Он осмотрелся; его жало резко заклокотало. -Где теперь мое тело? -В доме. -А где мой червь? -Твой червь в твоем теле. А вот его сущность - в моей черной комнате. Я крайне редко испытывал злорадство, но теперь я делал это от души. Так ему и надо, мелкому гаденышу! Я уже был заперт в черной комнате, пребывание там приятным не назовешь. -Сколько дней я провел здесь? -Три. Габриэль ждал меня в лаборатории и рассказал о вашей сделке. Мне стало не по себе и настроение резко испортилось. Я смотрел на него и пытался угадать, что он думает по этому поводу. Наверно, считает меня слабаком и дураком, но с гипертрофированным желанием жить. Или он просто решил посмотреть мне в глаза и вытащить меня отсюда, чтобы собственноручно чуть позже пронзить своим мечом как предателя. В том, что он не поймет и не одобрит мою сделку, я не сомневался. Пройдя столько войн, у него сформировалось четкое представление о чести, достоинстве и верности, которые я вероломно очернил и растоптал. Я прочистил горло, собираясь рассказать ему подробности, объясниться. На самом деле я планировал как-то оправдать себя в его глазах. Он никогда не боялся смерти, потому что был бессмертным, поэтому все, что я ему расскажу, будет наверняка пустым звуком. Но я все же решил попытаться. Как ни крути, я сам считал себя подлецом. Только я хотел открыть рот, чтобы начать неприятный мне разговор, как Квинт остановил меня рукой. -Позже. Сначала вытащим тебя отсюда. Я поежился. Это его «позже» звучало как моя катящаяся по полу голова, отрубленная мечом. Я молча кивнул. Я не смог определить степень его злости на меня. -Как? – Безрадостно поинтересовался я. Смерть в этой самой камере не казалась уже столь страшной по сравнению с тем, что может сделать со мной Квинт. -Можно попробовать с червем договориться. Но я не думаю, что тот согласится на меньшее, чем тело целиком. Я вдруг подумал, что червь был ему верен до конца, в отличие от меня. Он не заключал сделки с мерзавцем, чтобы выжить. В этом плане он был честнее меня. Куинлан подошел ко мне. Я не решался смотреть ему в глаза. -Угрызения совести – это последнее в данной ситуации, чем тебе следует заниматься. -Ты прочел мои мысли? -Нет, я не могу их пока читать. У тебя все на лице написано. Мы поговорим, когда ты выберешься отсюда. Я снова молча кивнул. Когда я был здесь один, я корил себя меньше, чем в присутствии стригоя. Или, может, я все же надеялся, что я не выберусь отсюда. -Фет! – Громче обычного позвал Квинт, отвлекая меня от разговоров с самим собой. Я вздрогнул от неожиданности. -Я спрошу совета у Габриэля, может, он знает, что делать, раз уж вы с ним теперь друзья. Сделав акцент на слове «друзья», он исчез. Теперь я был уверен, что уровень его злости на меня - сто процентов. ХХХ Мы сидели друг напротив друга в нашем новом ветхом пыльном доме. В новом доме был круглый обеденный стол и мы, найдя два стула, заняли свои переговорные места. Уже прошло несколько часов с тех пор, как я, к своей большой радости, снова стал хозяином своего тела, и как вернулся Куинлан, громко хлопнув входной дверью. Он явно был не в настроении, поэтому я не стал лезть к нему с расспросами, а просто присел напротив него. Он молча принялся чистить оружие, а я делал вид, что читаю статьи в интернете. На самом деле, я чувствовал себя отвратительно и не мог сосредоточиться на чтении. Я ерзал на месте и нервничал, ведь я внезапно стал тем, кого ненавидел и осуждал всю свою жизнь. Как Иуда, только вот получил я не тридцать сребреников, а долг перед врагом и осуждение друга. В голове была какая-то каша из эмоций и чувств, я не готов был разговаривать с ним, поэтому молча сидел и укорял себя, иногда поглядывая на Куинлана. Мне хотелось, чтобы он накричал на меня, назвал идиотом, обвинил во всех смертных грехах или воткнул уже свой меч мне в сердце, в общем, сделал бы хоть что-нибудь, но он продолжал молчать, и это было хуже всего. -Пять раз. – Нарушил тишину Куинлан, не прекращая чистку меча и не поднимая на меня глаза. -Что? -Пять раз ты назвал себя мерзавцем. И не только мерзавцем, а еще идиотом и неблагодарным предателем, но я не стал дополнять. -Наверно. Я не считал. – Согласился я. Я все ждал, когда он пустит в ход свой начищенный до блеска меч. -Ты ожидаешь, я тебя убью. За твою сделку. – Он смотрел прямо на меня. «Да». Мне было проще ответить мысленно, чем произносить слова срывающимся голосом. Хотя, я не был уверен, как звучал мой ментальный голос для телепата. -То, что ты сделал, неприемлемо. Он наш враг. -Я помню об этом. Ты не говорил мне, куда уходил и чем занимался. Ты мог бы…я не знаю. Рассказать все? Обсудить? Он сказал, что никого не заставляет ставить эти уколы. Ты знал об этом? Мое несвязное и нелогичное лепетание было похоже на детскую попытку объяснить, как ваза, до этого стоявшая на окне, оказалась на полу. Я остановил себя и внутренне собрался. - Да, я знал об этом. Мне любопытно, почему ты поверил ему. Обманным путем он заманивает людей и обращает их. Мне хотелось с ним спорить о том, что человек сам выбирал себе судьбу, сам подписывал документы и сам получал деньги. В этой войне все было по-другому. Никто не выпрыгивал из подворотни и не кусал людей, выпивая кровь. И что Габриэль не был таким уж монстром. Где вообще находится грань между серым и черным? Кто решает сейчас, кому жить, а кому умереть? Черт, что со мной такое? Я боялся своих мыслей, боялся, что Куинлан узнает их. Почему я изменил свое отношение к этому ублюдку? Стокгольмский синдром сработал? Черт, черт, черт. -Теперь ты задумался про грани черного и белого. – Медленно произнес Квинт, прочитав мои мысли. -Верно. Мне жаль, прости. Я не знаю, что еще сказать. Я сделал, не подумав. -Нет, ты подумал. Ты усомнился во мне. Ты думал, я предпочту оставить червя, а не тебя, ведь он называл меня братом. Ты решил предать меня, потому что думал, что я предал тебя. Вновь услышав про брата, я ощутил злость. Потом чувство вины накрыло меня. -Да. Я виноват. Я не хочу ругаться с тобой и портить отношения. Я приму все, что ты решишь сделать. – Я с опаской глянул на меч. -Все, что я решу? – Переспросил Куинлан. В его голосе звучала сталь. Я поднял на него глаза. Куинлан резко схватил меч и приставил к моему горлу. Я не дернулся, а лишь прикрыл глаза. Вот и все. -Смотри на меня. – Спокойно приказал Квинт и я открыл глаза. -Любого другого я бы убил, не задумываясь, за сделку с врагом, за недоверие. Но я хорошо знаю тебя и слышу твои мысли, твое раскаянье. Прощение будет стоить дорого. На что ты готов пойти, чтобы я простил тебя? Мне не нравилась такая постановка вопроса. Опять сделка. К чему клонит Куинлан? -Если ты решишь, что нам больше не по пути, то я… Как-нибудь буду существовать с вырванным куском души, постоянно упрекая себя за сделанное, с вечным ощущением предательства, никчемности и подлости, но он перебил меня, слава Богу, избавив от необходимости заканчивать предложение. -Я не говорю об этом. Так что же? Я задумался. Я чувствовал, что где-то скрывался подвох, но все же я полностью доверял Куинлану и нашей дружбе. -Чего ты хочешь? Я на многое готов. – Слова дались мне тяжело, я буквально выдавил их из себя. Он убрал меч от моего горла и бережно положил на стол перед собой. Я был согласен почти на все, лишь бы он простил меня. Мне нужны были его доверие, дружба. Мне нужен был Куинлан. -Ты продолжишь тренировки на мечах со мной, преуспеешь в рукопашном бою. Разберешься в своей белой комнате, наконец. И ты убьешь Габриэля. Я удивленно моргнул. Я, если честно, ожидал не совсем этого. Мне и жизни бы не хватило на реализацию всех пунктов, я прогрессирую медленно. Все перечисленное было выполнимо годам к восьмидесяти, но я начал сомневаться насчет убийства Габриэля. Последнюю предательскую мысль я попытался скрыть и, как водится, неудачно. Куинлан прочитал все, о чем я подумал. Или большую часть. Он встал и подошел ко мне, и я поднялся с места. Я не хотел, чтобы он нависал надо мной еще и физически. Его моральное превосходство было мной признано уже давно. -И что же ты думаешь насчет Габриэля? – Спросил Куинлан, глядя мне в глаза. Я отрицательно покачал головой, стараясь не думать ни о чем. Когда он положил руку мне на плечо, я напрягся. Он никогда не касался меня просто так, на это всегда была причина. -О чем вы тогда говорили? Я опять покачал головой, сосредоточившись на ударах сердца. Я считал их про себя. Я не хотел вспоминать, что тогда произошло. Я не хотел, чтобы Куинлан узнал о моем отношении ко всему происходящему. Может, я стал малодушным? Мягким? Или червь разъел мне остатки мозга? Я должен был ненавидеть Габриэля, так почему я не чувствую этого? Я злился на себя и обещал разобраться в себе чуть позже, когда кончится эта пытка беседой. Я проморгал тот момент, когда ситуация вышла из-под контроля. Моя ошибка была в том, что я не отошел от Квинта и не скинул его руку с плеча, полностью доверяя ему. Куинлан сжал мое плечо и резко притянул к себе, быстро положив на затылок вторую руку, тем самым поймав меня. Я рефлекторно дернулся, и мое сердце забилось быстрее. Я хотел было вырваться, но у меня перед глазами все поплыло, и я уткнулся лбом в его плечо, пытаясь унять головокружение. Совсем рядом я слышал урчание его жала, уже почти родное. Руками я вцепился в его рубашку. Я хотел спросить, какого черта происходит и что он делает, но сил не было даже на это. Казалось, он не руку приложил к затылку, а жало, выпивающее из меня силы. Боль я не чувствовал. Его рука ощущалась необычно, будто проникала в мой мозг через кости черепа. Я опасался, что если он уберет руки с плеча и затылка, я упаду на пол, но он держал крепко. Точнее, обнимал. Впервые. -Успокойся. – Негромко произнес Куинлан. И я послушал товарища, закрыв глаза. Сердце перестало колотиться в бешеном ритме, и я дышал почти ровно. Краем сознания я понимал, что он читает мои мысли, но сопротивляться не хотелось. Пусть он все узнает и отрубит мою непутевую голову или проклянет навек. Примерно через минуту он осторожно убрал руку с затылка, и мир выровнял очертания. Постояв так еще немного, я приподнял голову с его плеча, открыл глаза и отступил на шаг назад. Куинлан убрал вторую руку и внимательно меня разглядывал. -Зачем ты это сделал? – Я первым нарушил тишину. Я чувствовал себя уставшим, поэтому присел на свое место. Куинлан сделал то же самое. Психологи бы отметили, что такой выбор места «напротив собеседника» говорит о настрое на спор или конфронтацию. Впрочем, при выборе места я также неосознанно выбирал всегда место напротив, а не рядом. -Ты спрятал свои мысли от меня. Я хотел было разозлиться на него за это, но вышло нечто среднее между раздражением, возмущением и обидой. Я чувствовал вину перед ним, поэтому позволял себе злиться только на одну треть. -Тебе понравилось то, что ты прочел? – Почти прошептал я. -Ты разглядел в Габриэле человека и обманываешь сам себя, думая, что понимаешь его. Ты жалеешь его. Раньше он был для тебя лишь злом, теперь у зла появилось лицо. – Просто произнес Куинлан. -Я не прав? - Василий Фет остается верен себе, даже оступившись. -Я не хотел обращаться к нему. Я думал, что ты оставишь там меня навсегда. Мне нет оправдания, только не злись на меня, потому что я злюсь на себя и ненавижу гораздо сильнее. Я поступил опрометчиво, больше такого не повторится, обещаю. – Искренне проговорил я. -Я знаю. Не повторится. Потому что в противном случае исход будет неблагоприятным для тебя. -Но ты не имел права читать мои мысли силой. – Спокойно заметил я. -Если ты хочешь, чтобы я продолжал доверять тебе, ты не должен пытаться скрывать что-либо от меня. -Ты мог бы спросить. Ты меня только что…. взломал и ограбил. – Казалось, его действия лишили меня сил без остатка. Я был возмущен, но сил хватало только на тихие слова. -Я не причинил тебе вреда, твои силы восстановятся. Хотя, при наличии работающей белой комнаты, ты бы испытал боль. -Боль? Ты не имеешь права влезать в мои мозги, когда тебе хочется. Ты итак всегда их читаешь. -А ты не имеешь права заключать сделки с врагами и любезничать с ними. -Я был не прав, но я не твоя собственность. Мы друзья, а ты относишься ко мне как к… авторучке. Я уже сбился со счета, в который раз мы начинали этот разговор и никогда не приходили к сколь-нибудь приемлемому решению проблемы личного пространства и личных мыслей. Наверно, когда я поднимал эту тему, Куинлан слышал что-то типа «бла-бла-бла». Если честно, я не надеялся, что Куинлан изменит свое отношение к этому и спорил с ним из принципа, потому что только в споре с ним я чувствовал себя личностью, а не безделушкой в кармане стригоя. - Если бы я вежливо попросил тебя, ты бы вежливо отказал. -Это мое право. Личное пространство, личная жизнь, личные, блин, мысли! - Мои глаза начало опять жечь, мне следовало взять себя в руки, но почему-то я не чувствовал в себе сил, чтобы остановиться. -Может быть, я перегнул палку. Но так было гораздо проще и быстрее, чем вести с тобой долгие разговоры, чтобы убедить тебя показать мне ваш разговор. - Тебя бесит, когда я болтаю, и ты бы с удовольствием вырвал мне язык. – Припомнил я слова Габриэля. Возможно, в словах врага была доля правды. -Это Габриэль тебе нашептал, когда занял мое тело? – Уточнил Куинлан с усмешкой, наклонившись ко мне ближе. Я кивнул. -Вряд ли я бы стал выдергивать такую важную часть тела, тут он не прав. Есть и другие способы тебя занять, чтобы ты не болтал. А вот попади ты к Габриэлю, он бы не только язык тебе выдернул. Я усмехнулся и заметил, что почти успокоился внутренне. Куинлан, когда хотел, умел разряжать обстановку и вполне приемлемо шутил. Про себя я отметил, что больше не позволю Куинлану читать мои мысли таким образом. И надо разобраться с собой. Мягкотелость совершенно мне не шла, как и неуместная жалость к врагам.